sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ananto ākāsoti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati …  с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного пространства… 
going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space … 
sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma anantaṁ viññāṇanti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati … 
с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness … 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma natthi kiñcīti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati … 
с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, он входит и пребывает в сфере отсутствия всего… 
going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness … 
sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati … 
с полным преодолением сферы отсутствия всего он входит и пребывает в сфере ни восприятия ни не-восприятия… 
going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception … 
sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati …. 
с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования… 
going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling … 

Titthāyatanasutta  Сутта Титтхаятана 
Sectarian Tenets 
“Tīṇimāni, bhikkhave, titthāyatanāni yāni paṇḍitehi samanuyuñjiyamānāni samanugāhiyamānāni samanubhāsiyamānāni parampi gantvā akiriyāya saṇṭhahanti. 
“Есть, монахи, эти три идейных принципа приверженцев других учений, которые – если мудрые будут задавать [этим приверженцам] вопросы [насчёт этих принципов], спрашивать, допрашивать [их] разными путями – выльются в [постулат о] не-делании. 
“Mendicants, these three sectarian tenets—as pursued, pressed, and grilled by the astute—when taken to their conclusion, end with inaction. 
Imāni kho, bhikkhave, tīṇi titthāyatanāni yāni paṇḍitehi samanuyuñjiyamānāni samanugāhiyamānāni samanubhāsiyamānāni parampi gantvā akiriyāya saṇṭhahanti. 
Таковы, монахи, три идейных принципа приверженцев других учений, которые – если мудрые будут задавать [этим приверженцам] вопросы [насчёт этих принципов], спрашивать, допрашивать [их] разными путями – выльются в [постулат о] не-делании. 
These are the three sectarian tenets—as pursued, pressed, and grilled by the astute—which, when taken to their conclusion, end with inaction. 
Imāni cha phassāyatanānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
“Есть эти шесть сфер контакта”… 
‘These are the six fields of contact’: this is the Dhamma I’ve taught … 
Imāni cha phassāyatanānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
“Есть эти шесть сфер контакта…” – 
‘“These are the six fields of contact”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Chayimāni, bhikkhave, phassāyatanāni— 
Есть эти шесть сфер контакта: 
There are these six fields of contact: 
cakkhu phassāyatanaṁ, sotaṁ phassāyatanaṁ, ghānaṁ phassāyatanaṁ, jivhā phassāyatanaṁ, kāyo phassāyatanaṁ, mano phassāyatanaṁ. 
глаз как сфера для контакта, ухо как сфера для контакта, нос как сфера для контакта, язык как сфера для контакта, тело как сфера для онтакта, ум как сфера для контакта. 
eye, ear, nose, tongue, body, and mind contact. 
Imāni cha phassāyatanānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Когда так было сказано: “Есть эти шесть сфер контакта…” – 
‘“These are the six fields of contact”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
okkantiyā sati nāmarūpaṁ, nāmarūpapaccayā saḷāyatanaṁ, saḷāyatanapaccayā phasso, phassapaccayā vedanā. 
Когда происходит нисхождение эмбриона, то наличествуют имя-и-форма. С именем-и-формой как условием наличествуют шесть сфер чувств. С шестью сферами чувств как условием наличествует контакт. С контактом как условием наличествует чувство. 
When it is conceived, there are name and form. Name and form are conditions for the six sense fields. The six sense fields are conditions for contact. Contact is a condition for feeling. 
nāmarūpapaccayā saḷāyatanaṁ, 
С именем-и-формой как условием, шесть сфер чувств [возникают]. 
Name and form are conditions for the six sense fields. 
saḷāyatanapaccayā phasso, 
С шестью сферами чувств как условием, контакт [возникает]. 
The six sense fields are conditions for contact. 
nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho, 
С прекращением имени-и-формы [происходит] прекращение шести сфер чувств. 
When name and form cease, the six sense fields cease. 
saḷāyatananirodhā phassanirodho, 
С прекращением шести сфер чувств [происходит] прекращение контакта. 
When the six sense fields cease, contact ceases. 

Āyataneva dhammadesanā, attho ca vutto, attā ca anupanīto.  Вы объявили смысл, не выставив себя напоказ. 
just teaching what’s relevant in that context. The goal is spoken of, but the self is not involved. 

Yassa yassa ca abhiññā sacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṁ abhininnāmeti abhiññā sacchikiriyāya tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane.  И тогда к каким бы из высших знаний он ни направил свой ум для познания и реализации, он может познать их для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа. 
They extend the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane. 
он может познать это для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane”ti. 
он может познать это для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа”. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range.” 

Yassa yassa ca abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṁ abhininnāmeti abhiññāsacchikiriyāya, tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane.  И тогда к каким бы из высших знаний он ни направил свой ум для познания и реализации, он может познать их для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа. 
They extend the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati satiāyatane”ti. 
он может познать это для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа”. 
They are capable of realizing these things, since each and every one is within range.” 

Idha, bhikkhave, ekacco puggalo sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Монахи, вот с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “безграничное пространство”, некий человек входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
First, a person, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
So tadassādeti taṁ nikāmeti tena ca vittiṁ āpajjati, tatra ṭhito tadadhimutto tabbahulavihārī aparihīno kālaṁ kurumāno ākāsānañcāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. 
Он лелеет это [состояние], желает его, находит в нём удовлетворение. Если он стоек в нём, сфокусирован на нём, часто пребывает в нём и не теряет его, когда умирает, то он перерождается среди дэвов сферы безграничного пространства. 
They enjoy it and like it and find it satisfying. If they’re set on that, committed to it, and meditate on it often without losing it, when they die they’re reborn in the company of the gods of the dimension of infinite space. 
Ākāsānañcāyatanūpagānaṁ, bhikkhave, devānaṁ vīsati kappasahassāni āyuppamāṇaṁ. 
Срок жизни дэвов сферы безграничного пространства составляет двадцать тысяч циклов существования мира. 
The lifespan of the gods of infinite space is twenty thousand eons. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, idhekacco puggalo sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, некий человек входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, a person, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
So tadassādeti taṁ nikāmeti tena ca vittiṁ āpajjati, tatra ṭhito tadadhimutto tabbahulavihārī aparihīno kālaṁ kurumāno viññāṇañcāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. 
Он лелеет это [состояние], желает его, находит в нём удовлетворение. Если он стоек в нём, сфокусирован на нём, часто пребывает в нём и не теряет его, когда умирает, то он перерождается среди дэвов сферы безграничного сознания. 
They enjoy it and like it and find it satisfying. If they’re set on that, committed to it, and meditate on it often without losing it, when they die they’re reborn in the company of the gods of the dimension of infinite consciousness. 
Viññāṇañcāyatanūpagānaṁ, bhikkhave, devānaṁ cattārīsaṁ kappasahassāni āyuppamāṇaṁ. 
Срок жизни дэвов сферы безграничного сознания составляет сорок тысяч циклов существования мира. 
The lifespan of the gods of infinite consciousness is forty thousand eons. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, idhekacco puggalo sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, некий человек входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, a person, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
So tadassādeti taṁ nikāmeti tena ca vittiṁ āpajjati, tatra ṭhito tadadhimutto tabbahulavihārī aparihīno kālaṁ kurumāno ākiñcaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. 
Он лелеет это [состояние], желает его, находит в нём удовлетворение. Если он стоек в нём, сфокусирован на нём, часто пребывает в нём и не теряет его, когда умирает, то он перерождается среди дэвов сферы отсутствия всего. 
They enjoy it and like it and find it satisfying. If they’re set on that, committed to it, and meditate on it often without losing it, when they die they’re reborn in the company of the gods of the dimension of nothingness. 
Ākiñcaññāyatanūpagānaṁ, bhikkhave, devānaṁ saṭṭhi kappasahassāni āyuppamāṇaṁ. 
Срок жизни дэвов сферы отсутствия всего составляет шестьдесят тысяч циклов существования мира. 
The lifespan of the gods of nothingness is sixty thousand eons. 

Idha, bhikkhave, ekacco channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ nappajānāti.  Вот некий человек не понимает в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение, привлекательность, опасность, и спасение в отношении шести сфер контакта. 
It’s when you don’t truly understand the six fields of contact’s origin, ending, gratification, drawback, and escape, 
Tassa channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ appajānato yā chasu phassāyatanesu avijjā aññāṇaṁ sānuseti. 
Когда он не понимает эти вещи в соответствии с действительностью, то тогда невежество и незнание залегают в нём глубоко [в скрытом виде] в отношении шести сфер контакта. 
so ignorance and unknowing of the six fields of contact linger on inside. 
Idha, bhikkhave, ekacco channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ pajānāti. 
Вот некий человек понимает… спасение в отношении шести сфер контакта. 
It’s when you truly understand the six fields of contact’s origin, ending, gratification, drawback, and escape, 
Tassa channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ pajānato yā chasu phassāyatanesu avijjā aññāṇaṁ sā nānuseti. 
Когда он понимает эти вещи в соответствии с действительностью, то тогда невежество и незнание не залегают в нём глубоко [в скрытом виде] в отношении шести сфер контакта. 
so ignorance and unknowing of the six fields of contact don’t linger on inside. 

Idamassa paṭhamaṁ ṭhānagataṁ hoti pattagataṁ āyatanaso paribhuttaṁ.  Таков первый случай, когда богатство тратится во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела. 
This is his first expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 
Idamassa dutiyaṁ ṭhānagataṁ hoti pattagataṁ āyatanaso paribhuttaṁ. 
Таков второй случай, когда богатство тратится во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела. 
This is his second expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 
Idamassa tatiyaṁ ṭhānagataṁ hoti pattagataṁ āyatanaso paribhuttaṁ. 
Таков третий случай, когда богатство тратится во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела. 
This is his third expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 
Idamassa catutthaṁ ṭhānagataṁ hoti pattagataṁ āyatanaso paribhuttaṁ. 
Таков четвёртый случай, когда богатство тратится во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела. 
This is his fourth expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 
Yassa kassaci, gahapati, aññatra imehi catūhi pattakammehi bhogā parikkhayaṁ gacchanti, ime vuccanti, gahapati, bhogā aṭṭhānagatā apattagatā anāyatanaso paribhuttā. 
Если кто-либо полностью растрачивает своё богатство на что-либо иное помимо этих четырёх достойных поступков, то [в таком случае] говорится, что оно растратилось впустую, было разбазарено, было использовано легкомысленно. 
Whatever wealth is spent on something other than these four fitting deeds is said to not be expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 
Yassa kassaci, gahapati, imehi catūhi pattakammehi bhogā parikkhayaṁ gacchanti, ime vuccanti, gahapati, bhogā ṭhānagatā pattagatā āyatanaso paribhuttāti. 
Но когда кто-либо полностью растрачивает своё богатство на эти четыре достойных поступка, то [в таком случае] говорится, что богатство было потрачено во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела”. 
But whatever wealth is spent on these four fitting deeds is said to be expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 

khettaṁ taṁ na hoti …pe… vatthu taṁ na hoti …pe… āyatanaṁ taṁ na hoti …pe… adhikaraṇaṁ taṁ na hoti yaṁpaccayāssa taṁ uppajjati ajjhattaṁ sukhadukkhanti.  Этого поля не существует, этой области не существует, этой сферы не существует, этого основания не существует, будучи обусловленными которым, внутренне возникают удовольствие и боль. 
There is no field, no ground, no scope, and no basis, conditioned by which that pleasure and pain arise in oneself. 
“Nevasaññānāsaññāyatanūpagā, sāriputta, devā tena daṭṭhabbā”ti. 
“Сарипутта, это дэвы [сферы] ни восприятия, ни не восприятия”. 
“Sāriputta, it refers to the gods reborn in the dimension of neither perception nor non-perception.” 
“Idha, sāriputta, ekaccassa puggalassa orambhāgiyāni saṁyojanāni appahīnāni honti, so diṭṭheva dhamme nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“Сарипутта, бывает так, что некий человек не отбросил [пяти] нижних оков. В этой самой жизни он входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не восприятия. 
“Sāriputta, take a person who hasn’t given up the lower fetters. In this very life they enter and abide in the dimension of neither perception nor non-perception. 
tattha ṭhito tadadhimutto tabbahulavihārī aparihīno kālaṁ kurumāno nevasaññānāsaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. 
Если он стоек в нём, сфокусирован на нём, часто пребывает в нём, и не теряет его, когда умирает, то он перерождается среди дэвов сферы ни восприятия, ни не-восприятия. 
If they abide in that, are committed to it, and meditate on it often without losing it, when they die they’re reborn in the company of the gods of the dimension of neither perception nor non-perception. 
Idha pana, sāriputta, ekaccassa puggalassa orambhāgiyāni saṁyojanāni pahīnāni honti, so diṭṭheva dhamme nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Но [бывает другой] человек, который отбросил [пять] нижних оков. В этой самой жизни он входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не восприятия. 
Sāriputta, take a person who has given up the lower fetters. In this very life they enter and abide in the dimension of neither perception nor non-perception. 
tattha ṭhito tadadhimutto tabbahulavihārī aparihīno kālaṁ kurumāno nevasaññānāsaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjati. 
Если он стоек в нём, сфокусирован на нём, часто пребывает в нём, и не теряет его, когда умирает, то он перерождается среди дэвов сферы ни восприятия, ни не-восприятия. 
If they abide in that, are committed to it, and meditate on it often without losing it, when they die they’re reborn in the company of the gods of the dimension of neither perception nor non-perception. 

“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthaññaṁ kiñcī”ti?  “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта есть ли что-либо?” 
“Reverend, when the six fields of contact have faded away and ceased with nothing left over, does something else still exist?” 
“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā natthaññaṁ kiñcī”ti? 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ничего?” 
“Does something else no longer exist?” 
“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthi ca natthi ca aññaṁ kiñcī”ti? 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта [одновременно] и есть что-то, и нет ничего?” 
“Does something else both still exist and no longer exist?” 
“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā nevatthi no natthaññaṁ kiñcī”ti? 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ни чего-то, ни ничего?” 
“Does something else neither still exist nor no longer exist?” 
“‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthaññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno ‘mā hevaṁ, āvuso’ti vadesi. 
“Друг, будучи спрошенным: 
“Reverend, when asked whether—when the six fields of contact have faded away and ceased with nothing left over—something else still exists, you say ‘don’t put it like that’. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā natthaññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта есть ли что-либо?” – ты говоришь: 
When asked whether something else no longer exists, 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthi ca natthi ca aññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
А будучи спрошенным: “…нет ничего? …и есть что-то, и нет ничего? 
When asked whether something else both still exists and no longer exists, 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā nevatthi no natthaññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
…нет ни чего-то, ни ничего?” – 
When asked whether something else neither still exists nor no longer exists, 
“‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthaññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
“Друг, если кто-либо говорит: “С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта есть что-то” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
“If you say that, ‘When the six fields of contact have faded away and ceased with nothing left over, something else still exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā natthaññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
Если кто-либо говорит: “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ничего” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
If you say that ‘something else no longer exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthi ca natthi ca aññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
Если кто-либо говорит: “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта [одновременно] и есть что-то, и нет ничего” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
If you say that ‘something else both still exists and no longer exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā nevatthi no natthaññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
Если кто-либо говорит: “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ни чего-то, ни ничего” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
If you say that ‘something else neither still exists nor no longer exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
Yāvatā, āvuso, channaṁ phassāyatanānaṁ gati tāvatā papañcassa gati; 
Друг, докуда простирается область шести сфер контакта, дотуда и простирается область разрастания. 
The scope of proliferation extends as far as the scope of the six fields of contact. 
yāvatā papañcassa gati tāvatā channaṁ phassāyatanānaṁ gati. 
Докуда простирается область разрастания, дотуда и простирается область шести сфер контакта. 
The scope of the six fields of contact extends as far as the scope of proliferation. 
Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā papañcanirodho papañcavūpasamo”ti. 
С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта имеет место прекращение разрастания, утихание разрастания”. 
When the six fields of contact fade away and cease with nothing left over, proliferation stops and is stilled.” 

“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthaññaṁ kiñcī”ti?  “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта есть ли что-либо?” 
“Reverend, when these six fields of contact have faded away and ceased with nothing left over, does something else exist?” 
“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā natthaññaṁ kiñcī”ti? 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ничего?” 
“Does something else no longer exist?” 
“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthi ca natthi ca aññaṁ kiñcī”ti? 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта [одновременно] и есть что-то, и нет ничего?” 
“Does something else both still exist and no longer exist?” 
“Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā nevatthi no natthaññaṁ kiñcī”ti? 
“С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ни чего-то, ни ничего?” 
“Does something else neither still exist nor no longer exist?” 
“‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthaññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
“Друг, будучи спрошенным: “С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта есть ли что-либо?” – ты говоришь: 
“Reverend, when asked these questions, 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā natthaññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
А будучи спрошенным: “…нет ничего? 
 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthi ca natthi ca aññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
…и есть что-то, и нет ничего? 
 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā nevatthi no natthaññaṁ kiñcī’ti, iti puṭṭho samāno: 
…нет ни чего-то, ни ничего?” – 
 
“‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthaññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
“Друг, если кто-либо говорит: “С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта есть что-то” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
“If you say that ‘when the six fields of contact have faded away and ceased with nothing left over, something else exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā natthaññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
Если кто-либо говорит: “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ничего” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
If you say that ‘something else no longer exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā atthi ca natthi ca aññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
Если кто-либо говорит: “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта [одновременно] и есть что-то, и нет ничего” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
If you say that ‘something else both still exists and no longer exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
‘Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā nevatthi no natthaññaṁ kiñcī’ti, iti vadaṁ appapañcaṁ papañceti. 
Если кто-либо говорит: “Друг, с безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта нет ни чего-то, ни ничего” – то он разрастается в том, в чём не следует разрастаться. 
If you say that ‘something else neither still exists nor no longer exists’, you’re proliferating the unproliferated. 
Yāvatā, āvuso, channaṁ phassāyatanānaṁ gati tāvatā papañcassa gati. 
Друг, докуда простирается область шести сфер контакта, дотуда и простирается область разрастания. 
The scope of proliferation extends as far as the scope of the six fields of contact. 
Yāvatā papañcassa gati tāvatā channaṁ phassāyatanānaṁ gati. 
Докуда простирается область разрастания, дотуда и простирается область шести сфер контакта. 
The scope of the six fields of contact extends as far as the scope of proliferation. 
Channaṁ, āvuso, phassāyatanānaṁ asesavirāganirodhā papañcanirodho papañcavūpasamo”ti. 
С безостаточным угасанием и прекращением шести сфер контакта имеет место прекращение разрастания, утихание разрастания”. 
When the six fields of contact fade away and cease with nothing left over, proliferation stops and is stilled.” 

Idha, bhikkhave, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Вот с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “безграничное пространство”, он входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
It’s when a mendicant—going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity—aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая, что “сознание безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, he enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая, что “здесь ничего нет”, он входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, he enters and remains in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы отсутствия всего, он входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, he enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 

Yassa yassa ca abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṁ abhininnāmeti abhiññāsacchikiriyāya tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane.  И тогда, когда есть [такое] подходящее основание, человек способен реализовать любое состояние, осуществляемое прямым знанием, к которому он бы направил ум. 
You become capable of realizing anything that can be realized by insight to which you extend the mind, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane”ti. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание”. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range.” 

Vimuttāyatanasutta  Сутта Сферы освобождения 
Opportunities for Freedom 
“Pañcimāni, bhikkhave, vimuttāyatanāni yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino pahitattassa viharato avimuttaṁ vā cittaṁ vimuccati, aparikkhīṇā vā āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattaṁ vā anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
“Монахи, есть эти пять сфер освобождения, посредством которых, если монах пребывает прилежным, старательным, решительным, его неосвобождённый ум освобождается, его неуничтоженные пятна всецело уничтожаются, и он достигает непревзойдённой ещё-не-достигнутой защиты от подневольности. 
“Mendicants, there are these five opportunities for freedom. If a mendicant stays diligent, keen, and resolute at these times, their mind is freed, their defilements are ended, and they arrive at the supreme sanctuary from the yoke. 
Idaṁ, bhikkhave, paṭhamaṁ vimuttāyatanaṁ yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino pahitattassa viharato avimuttaṁ vā cittaṁ vimuccati, aparikkhīṇā vā āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattaṁ vā anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
Такова первая сфера освобождения, посредством которой, если монах пребывает прилежным, старательным, решительным, его неосвобождённый ум освобождается, его неуничтоженные пятна всецело уничтожаются, и он достигает непревзойдённой ещё-не-достигнутой защиты от подневольности. 
This is the first opportunity for freedom. If a mendicant stays diligent, keen, and resolute at this time, their mind is freed, their defilements are ended, and they arrive at the supreme sanctuary from the yoke. 
Idaṁ, bhikkhave, dutiyaṁ vimuttāyatanaṁ yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino pahitattassa viharato avimuttaṁ vā cittaṁ vimuccati, aparikkhīṇā vā āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattaṁ vā anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
Такова вторая сфера освобождения… защиты от подневольности. 
This is the second opportunity for freedom. … 
Idaṁ, bhikkhave, tatiyaṁ vimuttāyatanaṁ yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino …pe… yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
Такова третья сфера освобождения… защиты от подневольности. 
This is the third opportunity for freedom. … 
Idaṁ, bhikkhave, catutthaṁ vimuttāyatanaṁ yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino pahitattassa viharato avimuttaṁ vā cittaṁ vimuccati, aparikkhīṇā vā āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattaṁ vā anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
Такова четвёртая сфера освобождения… защиты от подневольности. 
This is the fourth opportunity for freedom. … 
Idaṁ, bhikkhave, pañcamaṁ vimuttāyatanaṁ yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino pahitattassa viharato avimuttaṁ vā cittaṁ vimuccati, aparikkhīṇā vā āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattaṁ vā anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
Такова пятая сфера освобождения, посредством которой, если монах пребывает прилежным, старательным, решительным, его неосвобождённый ум освобождается, его неуничтоженные пятна всецело уничтожаются, и он достигает непревзойдённой ещё-не-достигнутой защиты от подневольности”. 
This is the fifth opportunity for freedom. … 
Imāni kho, bhikkhave, pañca vimuttāyatanāni yattha bhikkhuno appamattassa ātāpino pahitattassa viharato avimuttaṁ vā cittaṁ vimuccati, aparikkhīṇā vā āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattaṁ vā anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇātī”ti. 
Вот эти, монахи, пять сфер освобождения, посредством которых, если монах пребывает прилежным, старательным, решительным, его неосвобождённый ум освобождается, его неуничтоженные пятна всецело уничтожаются, и он достигает непревзойдённой ещё-не-достигнутой защиты от подневольности. 
These are the five opportunities for freedom. If a mendicant stays diligent, keen, and resolute at these times, their mind is freed, their defilements are ended, and they arrive at the supreme sanctuary from the yoke.” 

Evaṁ bhāvite kho, bhikkhave, bhikkhu ariye pañcaṅgike sammāsamādhimhi evaṁ bahulīkate yassa yassa abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṁ abhininnāmeti abhiññāsacchikiriyāya, tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane.  Когда, монахи, благородное пятифакторное правильное сосредоточение было развито и взращено таким образом, то тогда, поскольку есть подходящее основание, он способен реализовать любое состояние, осуществляемое прямым знанием, к которому он бы направил ум. 
When the noble right immersion with five factors is developed and cultivated in this way, a mendicant extends the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
“Evamevaṁ kho, bhikkhave, bhikkhu evaṁ bhāvite ariye pañcaṅgike sammāsamādhimhi evaṁ bahulīkate yassa yassa abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṁ abhininnāmeti abhiññāsacchikiriyāya, tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
“Точно также, монахи, когда это благородное пятифакторное правильное сосредоточение было развито и взращено таки образом, то тогда, поскольку есть подходящее основание, он способен реализовать любое состояние, осуществляемое прямым знанием, к которому он бы направил ум. 
“In the same way, when noble right immersion with five factors is developed and cultivated in this way, a mendicant extends the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
“Evamevaṁ kho, bhikkhave, bhikkhu evaṁ bhāvite ariye pañcaṅgike sammāsamādhimhi evaṁ bahulīkate yassa yassa abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa …pe… sati sati āyatane. 
“Точно также, монахи, когда это благородное пятифакторное правильное сосредоточение было развито и взращено таки образом, то тогда, поскольку есть подходящее основание, он способен реализовать любое состояние, осуществляемое прямым знанием, к которому он бы направил ум. 
“In the same way, when noble right immersion with five factors is developed and cultivated in this way, a mendicant extends the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать любое состояние, осуществляемое прямым знанием, к которому он бы направил ум. 
a mendicant extends the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane”ti. 
он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание”. 
You’re capable of realizing it, since each and every one is within range.” 

Chasu kho, nāgita, phassāyatanesu aniccānupassino viharato phasse pāṭikulyatā saṇṭhāti—  У того, кто пребывает в созерцании непостоянства в шести сферах контакта, отвращение к контакту становится утверждённым [в нём] – 
When you meditate observing impermanence in the six fields of contact, revulsion at contact becomes stabilized. 

Manorame āyatane,  И пролетев по всему небу, 
It’s a lovely place, 

tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇiṁ sati sati āyatane.  я был способен реализовать любое состояние, реализуемое прямым знанием, к какому бы из них я ни направил свой ум. 
I extended the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and I was capable of realizing those things, since each and every one was within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇiṁ sati sati āyatane. 
я был способен реализовать это, ведь было для этого подходящее основание. 
I was capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇiṁ sati sati āyatane”ti. 
я был способен реализовать это, ведь было для этого подходящее основание”. 
I was capable of realizing it, since each and every one is within range.” 

Atthāvuso, ākiñcaññāyatanūpagā devā, idaṁ saññānaṁ aggaṁ.  Есть дэвы сферы отсутствия всего, что и есть высочайшее восприятие. 
There are the gods reborn in the dimension of nothingness. This is the best perception. 
Atthāvuso, nevasaññānāsaññāyatanūpagā devā, idaṁ bhavānaṁ aggan”ti. 
Есть дэвы сферы ни восприятия, ни не-восприятия, что и есть высочайшее состояние существования”. 
There are the gods reborn in the dimension of neither perception nor non-perception. This is the best state of existence.” 

Disvā āyatanuppādaṁ,  Когда он видит сферы чувств как возникают, 
and you’ve seen the arising of the senses, 

“cha kho, āvuso, ajjhattikāni āyatanāni eko anto, cha bāhirāni āyatanāni dutiyo anto, viññāṇaṁ majjhe, taṇhā sibbinī;  “Шесть внутренних сфер, друзья, это один конец. Шесть внешних сфер – второй конец. Сознание – середина. А цепляние – это швея. 
“The six interior sense fields, reverends, are one end. The six exterior sense fields are the second end. Consciousness is the middle. And craving is the seamstress … 

“Chahi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇituṁ sati sati āyatane.  “Монахи, обладая шестью качествами, монах не способен реализовать некое состояние, [пусть даже и] есть для этого подходящее основание. 
“Mendicants, a mendicant with six qualities is incapable of realizing anything that can be realized, since each and every one is within range. 
Imehi kho, bhikkhave, chahi dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇituṁ sati sati āyatane. 
Обладая этими шестью качествами, монах не способен реализовать некое состояние, [пусть даже и] есть для этого подходящее основание. 
A mendicant with these six qualities is incapable of realizing anything that can be realized, since each and every one is within range. 
Chahi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu bhabbo tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇituṁ sati sati āyatane. 
Монахи, обладая шестью качествами, монах способен реализовать некое состояние, [если] для этого есть подходящее основание. 
A mendicant with six qualities is capable of realizing anything that can be realized, since each and every one is within range. 
Imehi kho, bhikkhave, chahi dhammehi samannāgato bhikkhu bhabbo tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇituṁ sati sati āyatane”ti. 
Обладая этими шестью качествами, монах способен реализовать некое состояние, [если] для этого есть подходящее основание”. 
A mendicant with these six qualities is capable of realizing anything that can be realized, since each and every one is within range.” 

Tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pātubhāvo dullabho lokasmiṁ, tathāgatappaveditassa dhammavinayassa desetā puggalo dullabho lokasmiṁ, ariyāyatane paccājāti dullabhā lokasmiṁ, indriyānaṁ avekallatā dullabhā lokasmiṁ, ajaḷatā aneḷamūgatā dullabhā lokasmiṁ, kusale dhamme chando dullabho lokasmiṁ.  Появление Татхагаты, Араханта, Полностью Просветлённого является редким в мире. Тот, кто может учить Дхамме и Винае, которые были провозглашены Татхагатой, является редким в мире. Перерождение в сфере Благородных является редким в мире. Обладание неповреждёнными органами чувств является редким в мире. Обладание умом и проницательностью является редким в мире. Желание благой Дхаммы является редким в мире. 
A Realized One, a perfected one, a fully awakened Buddha. A teacher of the teaching and training proclaimed by a Realized One. Rebirth in a civilized region. Unimpaired sense faculties. Being bright and clever. Enthusiasm for skillful qualities. 

Santi, bhikkhave, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā.  Есть существа, которые с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, с не-вниманием к восприятиям множественности, осознавая “пространство безгранично”, относятся к сфере безграничного пространства. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая] “сознание безгранично”, относятся к сфере безграничного сознания. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая] “здесь ничего нет”, относятся к сфере отсутствия всего. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 

Haritāni ceva tiṇāni khādantu, sītāni ca pānīyāni pivantu, sīto ca nesaṁ vāto upavāyatan”ti.  Пусть они едят зелёную траву, пьют прохладную воду, и наслаждаются прохладным ветерком”. 
May they eat grass and drink cool water and enjoy a cool breeze!” 
vāto → vāyo (bj) | upavāyatan”ti → vāyatūti (bj); upavāyatūti (sya-all, pts1ed, mr) 

Abhibhāyatanasutta  Сутта Сферы преодоления 
Dimensions of Mastery 
“Aṭṭhimāni, bhikkhave, abhibhāyatanāni. 
Монахи, существуют эти восемь [медитативных] сфер преодоления. 
“Mendicants, there are these eight dimensions of mastery. 
Idaṁ paṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова первая сфера преодоления. 
This is the first dimension of mastery. 
Idaṁ dutiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова вторая сфера преодоления. 
This is the second dimension of mastery. 
Idaṁ tatiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова третья сфера преодоления. 
This is the third dimension of mastery. 
Idaṁ catutthaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова четвёртая сфера преодоления. 
This is the fourth dimension of mastery. 
Idaṁ pañcamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова пятая сфера преодоления. 
This is the fifth dimension of mastery. 
Idaṁ chaṭṭhaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова шестая сфера преодоления. 
This is the sixth dimension of mastery. 
Idaṁ sattamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова седьмая сфера преодоления. 
This is the seventh dimension of mastery. 
Idaṁ aṭṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова восьмая сфера преодоления. 
This is the eighth dimension of mastery. 
Imāni kho, bhikkhave, aṭṭha abhibhāyatanānī”ti. 
Таковы, монахи, восемь сфер преодоления”. 
These are the eight dimensions of mastery.” 

Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  С полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “безграничное пространство”, [практикующий] входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая, что “сознание безгранично”, [практикующий] входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая, что “здесь ничего нет”, [практикующий] входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы отсутствия всего, [практикующий] входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
С полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, [практикующий] входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 

Rūpī rūpāni passati, ajjhattaṁ arūpasaññī bahiddhā rūpāni passati, subhanteva adhimutto hoti, sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati, sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati, sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati, sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati, sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati—  Обладая формой, видит форму… внутренне нематериальный внешние объекты видит… сфокусирован только на “красивом”… с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного пространства… с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного сознания… с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, он входит и пребывает в сфере отсутствия всего… с полным преодолением сферы отсутствия всего он входит и пребывает в сфере ни восприятия ни не-восприятия… с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования… 
Having physical form, they see forms … not perceiving form internally, they see forms externally … they’re focused only on beauty … going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space … going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness … going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness … going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception … going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling … 

Santi, bhikkhave, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā.  Есть существа, которые, полностью преодолев восприятия форм, [достигнув] угасания восприятий, вызываемых органами чувств, [достигнув] не-внимания к восприятиям множественности, осознавая “пространство безгранично”, принадлежат сфере безграничного пространства. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев сферу безграничного пространства, [воспринимая] “сознание безгранично”, принадлежат сфере безграничного сознания. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев сферу безграничного сознания, [воспринимая] “здесь ничего нет”, принадлежат сфере отсутствия всего. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев сферу отсутствия всего, принадлежат сфере ни восприятия ни не-восприятия. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of nothingness. They have been reborn in the dimension of neither perception nor non-perception. 

ākāsānañcāyatanaṁ samāpannassa rūpasaññā niruddhā hoti;  У достигшего сферы безграничного пространства прекратилось восприятие форм. 
For someone who has attained the dimension of infinite space, the perception of form has ceased. 
viññāṇañcāyatanaṁ samāpannassa ākāsānañcāyatanasaññā niruddhā hoti; 
У достигшего сферы безграничного сознания прекратилось восприятие, относящееся к сфере безграничного пространства. 
For someone who has attained the dimension of infinite consciousness, the perception of the dimension of infinite space has ceased. 
ākiñcaññāyatanaṁ samāpannassa viññāṇañcāyatanasaññā niruddhā hoti; 
У достигшего сферы отсутствия всего прекратилось восприятие, относящееся к сфере безграничного сознания. 
For someone who has attained the dimension of nothingness, the perception of the dimension of infinite consciousness has ceased. 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpannassa ākiñcaññāyatanasaññā niruddhā hoti; 
У достигшего сферы ни восприятия ни не-восприятия прекратилось восприятие, относящееся к сфере отсутствия всего. 
For someone who has attained the dimension of neither perception nor non-perception, the perception of the dimension of nothingness has ceased. 

Paṭhamaṁ jhānaṁ, dutiyaṁ jhānaṁ, tatiyaṁ jhānaṁ, catutthaṁ jhānaṁ, ākāsānañcāyatanaṁ, viññāṇañcāyatanaṁ, ākiñcaññāyatanaṁ, nevasaññānāsaññāyatanaṁ, saññāvedayitanirodho—  Первая джхана, вторая джхана, третья джхана, четвёртая джхана, область бескрайнего пространства, область бескрайнего распознавания, область отсутствия всего, область не-сознавания-не-бессознательности, область истечения сознавания чувстуемого 
The first absorption, the second absorption, the third absorption, the fourth absorption, the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness, the dimension of neither perception nor non-perception, and the cessation of perception and feeling. 

‘idhāvuso, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ananto ākāsoti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  “Вот, друг, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “безграничное пространство”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
‘It’s when a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that “space is infinite”, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Yattha ākāsānañcāyatanasaññā nirujjhati, ye ca ākāsānañcāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti, ‘addhā te āyasmanto nicchātā nibbutā tiṇṇā pāraṅgatā tadaṅgenā’ti vadāmi. 
О [том состоянии], где прекращается восприятие сферы безграничного пространства, и о тех, кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы безграничного пространства, я говорю так: “Воистину, эти достопочтенные – угасшие и не имеющие потребности. Они пересекли [это] и вышли за пределы в этом самом отношении”. 
Where the perception of the dimension of infinite space ceases, and those who have thoroughly ended the perception of the dimension of infinite space meditate, I say: ‘Clearly those venerables are desireless, quenched, crossed over, and gone beyond in that respect.’ 
‘Kattha ākāsānañcāyatanasaññā nirujjhati, ke ca ākāsānañcāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti— 
Если кто-либо скажет: “Где прекращается восприятие сферы безграничного пространства? Кто они, те, кто пребывают, тщательно завершив восприятие сферы безграничного пространства? 
If someone should say, ‘I do not know or see where the perception of the dimension of infinite space ceases’, 
‘idhāvuso, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma anantaṁ viññāṇanti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“Вот, друг, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
‘It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that “consciousness is infinite”, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Ettha ākāsānañcāyatanasaññā nirujjhati, te ca ākāsānañcāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharantī’ti. 
Здесь прекращается восприятие сферы безграничного пространства, и вот кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы безграничного пространства”. 
That’s where the perception of the dimension of infinite space ceases.’ 
Yattha viññāṇañcāyatanasaññā nirujjhati, ye ca viññāṇañcāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti, ‘addhā te āyasmanto nicchātā nibbutā tiṇṇā pāraṅgatā tadaṅgenā’ti vadāmi. 
О [том состоянии], где прекращается восприятие сферы безграничного сознания, и о тех, кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы безграничного сознания, я говорю так: “Воистину, эти достопочтенные – угасшие и не имеющие потребности. Они пересекли [это] и вышли за пределы в этом самом отношении”. 
Where the perception of the dimension of infinite consciousness ceases, and those who have thoroughly ended the perception of the dimension of infinite consciousness meditate, I say: ‘Clearly those venerables are desireless, quenched, crossed over, and gone beyond in that respect.’ 
‘Kattha viññāṇañcāyatanasaññā nirujjhati, ke ca viññāṇañcāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti— 
Если кто-либо скажет: “Где прекращается восприятие сферы безграничного сознания? Кто они, те, кто пребывают, тщательно завершив восприятие сферы безграничного сознания? 
If someone should say, ‘I do not know or see where the perception of the dimension of infinite consciousness ceases’, 
‘idhāvuso, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma natthi kiñcīti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“Вот, друг, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
‘It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that “there is nothing at all”, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Ettha viññāṇañcāyatanasaññā nirujjhati, te ca viññāṇañcāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharantī’ti. 
Здесь прекращается восприятие сферы безграничного сознания, и вот кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы безграничного сознания”. 
That’s where the perception of the dimension of infinite consciousness ceases.’ 
Yattha ākiñcaññāyatanasaññā nirujjhati, ye ca ākiñcaññāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti, ‘addhā te āyasmanto nicchātā nibbutā tiṇṇā pāraṅgatā tadaṅgenā’ti vadāmi. 
О [том состоянии], где прекращается восприятие сферы отсутствия всего, и о тех, кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы отсутствия всего, я говорю так: “Воистину, эти достопочтенные – угасшие и не имеющие потребности. Они пересекли [это] и вышли за пределы в этом самом отношении”. 
Where the perception of the dimension of nothingness ceases, and those who have thoroughly ended the perception of the dimension of nothingness meditate, I say: ‘Clearly those venerables are desireless, quenched, crossed over, and gone beyond in that respect.’ 
‘Kattha ākiñcaññāyatanasaññā nirujjhati, ke ca ākiñcaññāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti— 
Если кто-либо скажет: “Где прекращается восприятие сферы отсутствия всего? Кто они, те, кто пребывают, тщательно завершив восприятие сферы отсутствия всего? 
If someone should say, ‘I do not know or see where the perception of the dimension of nothingness ceases’, 
‘idhāvuso, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“Вот, друг, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере ни восприятия ни не-восприятия. 
‘It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Ettha ākiñcaññāyatanasaññā nirujjhati, te ca ākiñcaññāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharantī’ti. 
Здесь прекращается восприятие сферы отсутствия всего, и вот кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы отсутствия всего”. 
That’s where the perception of the dimension of nothingness ceases.’ 
Yattha nevasaññānāsaññāyatanasaññā nirujjhati, ye ca nevasaññānāsaññāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti, ‘addhā te āyasmanto nicchātā nibbutā tiṇṇā pāraṅgatā tadaṅgenā’ti vadāmi. 
О [том состоянии], где прекращается восприятие сферы ни восприятия ни не-восприятия, и о тех, кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы ни восприятия ни не-восприятия, я говорю так: “Воистину, эти достопочтенные – угасшие и не имеющие потребности. Они пересекли [это] и вышли за пределы в этом самом отношении”. 
Where the perception of the dimension of neither perception nor non-perception ceases, and those who have thoroughly ended the perception of the dimension of neither perception nor non-perception meditate, I say: ‘Clearly those venerables are desireless, quenched, crossed over, and gone beyond in that respect.’ 
‘Kattha nevasaññānāsaññāyatanasaññā nirujjhati, ke ca nevasaññānāsaññāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharanti— 
Если кто-либо скажет: “Где прекращается восприятие сферы ни восприятия ни не-восприятия? Кто они, те, кто пребывают, тщательно завершив восприятие сферы ни восприятия ни не-восприятия? 
If someone should say, ‘I do not know or see where the perception of the dimension of neither perception nor non-perception ceases’, 
‘idhāvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
“Вот, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. 
‘It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. 
Ettha nevasaññānāsaññāyatanasaññā nirujjhati, te ca nevasaññānāsaññāyatanasaññaṁ nirodhetvā nirodhetvā viharantī’ti. 
Здесь прекращается восприятие сферы ни восприятия ни не-восприятия, и вот кто пребывает, тщательно завершив восприятие сферы ни восприятия ни не-восприятия”. 
That’s where the perception of the dimension of neither perception nor non-perception ceases.’ 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ananto ākāsoti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, бывает так, что монах с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий сопротивляемости [от органов чувств], не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “безграничное пространство”, входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma anantaṁ viññāṇanti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, бывает так, что монах, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “безграничное сознание”, входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Tassa ce, āvuso, bhikkhuno iminā vihārena viharato ākāsānañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti, svassa hoti ābādho. 
Если по мере пребывания в ней ему досаждает внимание, [направленное на] воcприятие сферы безграничного пространства, то для него это, как хворь. 
While a mendicant is practicing such a meditation, if perception and focus accompanied by the dimension of infinite space beset them, that’s an affliction for them. 
evamevassa te ākāsānañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa hoti ābādho. 
точно также досаждающее монаху внимание, [направленное на] воcприятие сферы безграничного пространства, является для него хворью. 
In the same way, should perception and focus accompanied by the dimension of infinite space beset them, that’s an affliction for them. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma, natthi kiñcīti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, бывает так, что монах, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Tassa ce, āvuso, bhikkhuno iminā vihārena viharato viññāṇañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti, svassa hoti ābādho. 
Если по мере пребывания в ней ему досаждает внимание, [направленное на] воcприятие сферы безграничного сознания, то для него это, как хворь. 
While a mendicant is practicing such a meditation, if perception and focus accompanied by the dimension of infinite consciousness beset them, that’s an affliction for them. 
evamevassa te viññāṇañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa hoti ābādho. 
точно также досаждающее монаху внимание, [направленное на] воcприятие сферы безграничного сознания, является для него хворью. 
In the same way, should perception and focus accompanied by the dimension of infinite consciousness beset them, that’s an affliction for them. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, бывает так, что монах, с полным преодолением сферы отсутствия всего, входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Tassa ce, āvuso, bhikkhuno iminā vihārena viharato ākiñcaññāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti, svassa hoti ābādho. 
Если по мере пребывания в ней ему досаждает внимание, [направленное на] воcприятие сферы отсутствия всего, то для него это, как хворь. 
While a mendicant is practicing such a meditation, if perception and focus accompanied by the dimension of nothingness beset them, that’s an affliction for them. 
evamevassa te ākiñcaññāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa hoti ābādho. 
то точно также досаждающее монаху внимание, [направленное на] воcприятие сферы отсутствия всего, является для него хворью. 
In the same way, should perception and focus accompanied by the dimension of nothingness beset them, that’s an affliction for them. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, бывает так, что монах с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. И [когда монах] увидел [это] мудростью, загрязнения в его уме полностью прекратились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

‘yannūnāhaṁ sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ananto ākāsoti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti.  “С полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращая внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, мне следует войти и пребывать в сфере безграничного пространства”. 
‘Why don’t I, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that “space is infinite”, enter and remain in the dimension of infinite space.’ 
So ākāsānañcāyatanaṁ anabhihiṁsamāno sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā …pe… ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Не нанося вреда сфере безграничного пространства, с полным преодолением восприятий форм… он входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Without charging at the dimension of infinite space, with the fading away of rapture, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma anantaṁ viññāṇanti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“С полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, мне следует войти и пребывать в сфере безграничного сознания”. 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that “consciousness is infinite”, enter and remain in the dimension of infinite consciousness.’ 
So viññāṇañcāyatanaṁ anabhihiṁsamāno sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Не нанося вреда сфере безграничного сознания, с полным преодолением сферы безграничного пространства… он входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Without charging at the dimension of infinite consciousness, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma natthi kiñcīti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“С полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, мне следует войти и пребывать в сфере отсутствия всего”. 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that “there is nothing at all”, enter and remain in the dimension of nothingness.’ 
So ākiñcaññāyatanaṁ anabhihiṁsamāno sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Не нанося вреда сфере отсутствия всего, с полным преодолением сферы безграничного сознания… он входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Without charging at the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“С полным преодолением сферы отсутствия всего мне следует войти и пребывать в сфере ни восприятия, ни не-восприятия”. 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of nothingness, enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception.’ 
So nevasaññānāsaññāyatanaṁ anabhihiṁsamāno sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Не нанося вреда сфере ни восприятия, ни не-восприятия, с полным преодолением сферы отсутствия всего он входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
Without charging at the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“С полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, мне следует войти и пребывать в прекращении восприятия и чувствования”. 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enter and remain in the cessation of perception and feeling.’ 
So saññāvedayitanirodhaṁ anabhihiṁsamāno sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
Не нанося вреда прекращению восприятия и чувствования, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. 
Without charging at the cessation of perception and feeling, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
So appamāṇena samādhinā subhāvitena yassa yassa abhiññāsacchikaraṇīyassa dhammassa cittaṁ abhininnāmeti abhiññāsacchikiriyāya tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
С безмерным, хорошо развитым сосредоточением, к какому бы состоянию, реализуемому посредством прямого знания, он бы ни направлял свой ум, чтобы реализовать его прямым знанием, он способен реализовать его, есть для этого подходящая основа. 
They extend the mind to realize by insight each and every thing that can be realized by insight; and they are capable of realizing those things, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing it, since each and every one is within range. 
sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They are capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
They’re capable of realizing it, since each and every one is within range. 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇāti sati sati āyatane”ti. 
он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа”. 
They’re capable of realizing it, since each and every one is within range.” 

ākāsānañcāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmi;  Я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы безграничного пространства. 
The dimension of infinite space is also a basis for ending the defilements. 
viññāṇañcāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmi; 
Я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы безграничного сознания. 
The dimension of infinite consciousness is also a basis for ending the defilements. 
ākiñcaññāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmi; 
Я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы отсутствия всего. 
The dimension of nothingness is also a basis for ending the defilements. 
nevasaññānāsaññāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmi; 
Я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы ни восприятия, ни не-восприятия. 
The dimension of neither perception nor non-perception is also a basis for ending the defilements. 
‘Ākāsānañcāyatanampāhaṁ, bhikkhave, jhānaṁ nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmī’ti, iti kho panetaṁ vuttaṁ. 
Когда так было сказано: “Монахи, я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы безграничного пространства” – 
‘The dimension of infinite space is also a basis for ending the defilements.’ 
Idha, bhikkhave, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Вот, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Take a mendicant who, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
точно также, с полным преодолением восприятий форм… 
In the same way, take a mendicant who enters and remains in the dimension of infinite space. … 
‘Ākāsānañcāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmī’ti, 
Когда так было сказано: “Монахи, я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы безграничного пространства” – 
‘The dimension of infinite space is a basis for ending the defilements.’ 
‘Viññāṇañcāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya …pe… 
Когда так было сказано: “Монахи, я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы безграничного сознания… 
‘The dimension of infinite consciousness is a basis for ending the defilements.’ … 
ākiñcaññāyatanampāhaṁ, bhikkhave, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmī’ti, iti kho panetaṁ vuttaṁ. 
Когда так было сказано: “Монахи, я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы отсутствия всего… 
‘The dimension of nothingness is a basis for ending the defilements.’ 
Idha, bhikkhave, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
 
Take a mendicant who, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
 
In the same way, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
‘Ākiñcaññāyatanampāhaṁ, nissāya āsavānaṁ khayaṁ vadāmī’ti, 
Когда так было сказано: “Монахи, я говорю вам, что уничтожение пятен умственных загрязнений также происходит в зависимости от сферы отсутствия всего” – 
‘The dimension of nothingness is a basis for ending the defilements.’ 
Yāni ca kho imāni, bhikkhave, nissāya dve āyatanāni— 
Но эти две сферы – 
But the two dimensions that depend on these— 
nevasaññānāsaññāyatanasamāpatti ca saññāvedayitanirodho ca, jhāyīhete, bhikkhave, samāpattikusalehi samāpattivuṭṭhānakusalehi samāpajjitvā vuṭṭhahitvā sammā akkhātabbānīti vadāmī”ti. 
сфера ни восприятия, ни не-восприятия, а также прекращение восприятия и чувствования – я говорю вам, должны объясняться медитирующими монахами, умелыми в достижениях, умелыми в выходе из достижений после того, как они вошли в них и вышли из них”. 
the dimension of neither perception nor non-perception, and the cessation of perception and feeling—are properly explained by mendicants who are skilled in these attainments and skilled in emerging from them, after they’ve entered them and emerged from them.” 

Tadeva nāma cakkhuṁ bhavissati te rūpā tañcāyatanaṁ no paṭisaṁvedissati.  Сам глаз, как и те формы, в действительности будут наличествовать, и всё же [медитирующий] не будет переживать эту сферу. 
The eye itself is actually present, and so are those sights. Yet one will not experience that sense-field. 
Tadeva nāma sotaṁ bhavissati te saddā tañcāyatanaṁ no paṭisaṁvedissati. 
Само ухо, как и те звуки, в действительности будут наличествовать, и всё же [медитирующий] не будет переживать эту сферу. 
The ear itself is actually present, and so are those sounds. Yet one will not experience that sense-field. 
Tadeva nāma ghānaṁ bhavissati te gandhā tañcāyatanaṁ no paṭisaṁvedissati. 
Сам нос, как и те запахи, в действительности будут наличествовать, и всё же [медитирующий] не будет переживать эту сферу. 
The nose itself is actually present, and so are those smells. Yet one will not experience that sense-field. 
Sāva nāma jivhā bhavissati te rasā tañcāyatanaṁ no paṭisaṁvedissati. 
Сам язык, как и те вкусы, в действительности будут наличествовать, и всё же [медитирующий] не будет переживать эту сферу. 
The tongue itself is actually present, and so are those tastes. Yet one will not experience that sense-field. 
Sova nāma kāyo bhavissati te phoṭṭhabbā tañcāyatanaṁ no paṭisaṁvedissatī”ti. 
Само тело, как и те тактильные ощущения, в действительности будут наличествовать, и всё же [медитирующий] не будет переживать эту сферу”. 
The body itself is actually present, and so are those touches. Yet one will not experience that sense-field.” 
“saññīmeva nu kho, āvuso ānanda, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedeti udāhu asaññī”ti? 
“Друг Ананда, он не переживает эту сферу, когда он, в действительности, воспринимает, или когда он не воспринимает?” 
“Reverend Ānanda, is one who doesn’t experience that sense-field actually percipient or not?” 
“Saññīmeva kho, āvuso, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedeti, no asaññī”ti. 
“Друг, когда он, в действительности, воспринимает, он не переживает эту сферу, а не когда он не воспринимает”. 
“Reverend, one who doesn’t experience that sense-field is actually percipient, not non-percipient.” 
“Kiṁsaññī panāvuso, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedetī”ti? 
“Но, друг, что он воспринимает, когда он не переживает эту сферу?” 
“But what does one who doesn’t experience that sense-field perceive?” 
“Idhāvuso, bhikkhu, sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“Вот, друг, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
“It’s when a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Evaṁsaññīpi kho, āvuso, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedeti. 
Когда он воспринимает так, он не переживает эту сферу. 
One who doesn’t experience that sense-field perceives in this way. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Evaṁsaññīpi kho, āvuso, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedeti. 
Когда он воспринимает так, он не переживает эту сферу. 
One who doesn’t experience that sense-field perceives in this way. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Evaṁsaññīpi kho, āvuso, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedetīti. 
Когда он воспринимает так, он не переживает эту сферу. 
One who doesn’t experience that sense-field perceives in this way. 
Evaṁsaññīpi kho, āvuso, tadāyatanaṁ no paṭisaṁvedetī”ti. 
Когда он воспринимает и так тоже, друг, он [также] не переживает эту сферу”. 
One who doesn’t experience that sense-field perceives in this way, too.” 

Puna caparaṁ, brāhmaṇā, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, с полным преодолением восприятий форм… монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства… 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇā, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati …pe… 
сфере безграничного сознания… 
Furthermore, take a mendicant who enters and remains in the dimension of infinite consciousness. … 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati …pe… 
сфере отсутствия всего… 
the dimension of nothingness … 
sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
the dimension of neither perception nor non-perception. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇā, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Yasmiṁ, bhikkhave, samaye bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Когда с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства – 
There’s a time when a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Yasmiṁ, bhikkhave, samaye bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati … 
Когда с полным преодолением… монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
There’s a time when a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. … 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati … 
сфере отсутствия всего… 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. … 
sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati … 
сфере ни восприятия, ни не-восприятия – то в этом случае он зовётся монахом, который ослепил Мару, всецело выколол глаза Мары и вышел за пределы взора Злого Мары. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. … 
sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Когда с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились – 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  в сфере безграничного пространства… 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati … 
в сфере безграничного сознания… 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. … 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati … 
в сфере отсутствия всего… 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. … 
sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati … 
в сфере ни восприятия, ни не-восприятия… 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. … 
sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

‘yannūnāhaṁ sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā “ananto ākāso”ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti.  “Что если с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, я войду и буду пребывать в сфере безграничного пространства?” И всё же мой ум не склонялся к сфере безграничного пространства… 
‘Why don’t I, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that “space is infinite”, enter and remain in the dimension of infinite space?’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākāsānañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me ākāsānañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space? Why don’t I see it as peaceful?’ 
‘rūpesu kho me ādīnavo adiṭṭho, so ca abahulīkato, ākāsānañcāyatane ca ānisaṁso anadhigato, so ca me anāsevito. 
Я не увидел опасности в формах… 
‘I haven’t seen the drawbacks of forms, and so I haven’t cultivated that. I haven’t realized the benefits of the dimension of infinite space, and so I haven’t developed that. 
Tasmā me ākāsānañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ rūpesu ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, ākāsānañcāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me ākāsānañcāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of forms, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of infinite space, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space. And I would see it as peaceful.’ 
So kho ahaṁ, ānanda, aparena samayena rūpesu ādīnavaṁ disvā taṁ bahulamakāsiṁ, ākāsānañcāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseviṁ. 
И через некоторое время, увидев опасность в формах, я взрастил это [прозрение]… 
And so, after some time, I saw the drawbacks of forms and cultivated that, and I realized the benefits of the dimension of infinite space and developed that. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākāsānañcāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of infinite space. I saw it as peaceful. 
So kho ahaṁ, ānanda, sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharāmi. 
И через некоторое время, Ананда, с полным преодолением восприятий форм… я вошёл и пребывал в сфере безграничного пространства… 
And so, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, I entered and remained in the dimension of infinite space. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma “anantaṁ viññāṇan”ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“Что если с полным преодолением сферы бесконечного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, я войду и буду пребывать в сфере безграничного сознания?” И всё же мой ум не склонялся к сфере безграничного сознания… 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that “consciousness is infinite”, enter and remain in the dimension of infinite consciousness?’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, viññāṇañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me viññāṇañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness? Why don’t I see it as peaceful?’ 
‘ākāsānañcāyatane kho me ādīnavo adiṭṭho, so ca abahulīkato, viññāṇañcāyatane ca ānisaṁso anadhigato, so ca me anāsevito. 
Я не увидел опасности в сфере безграничного пространства… 
‘I haven’t seen the drawbacks of the dimension of infinite space, and so I haven’t cultivated that. I haven’t realized the benefits of the dimension of infinite consciousness, and so I haven’t developed that. 
Tasmā me viññāṇañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ ākāsānañcāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, viññāṇañcāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me viññāṇañcāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of infinite space, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of infinite consciousness, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness. And I would see it as peaceful.’ 
So kho ahaṁ, ānanda, aparena samayena ākāsānañcāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulamakāsiṁ, viññāṇañcāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseviṁ. 
И через некоторое время, увидев опасность в сфере безграничного пространства, я взрастил это [прозрение]… 
And so, after some time, I saw the drawbacks of the dimension of infinite space and cultivated that, and I realized the benefits of the dimension of infinite consciousness and developed that. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, viññāṇañcāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of infinite consciousness. I saw it as peaceful. 
So kho ahaṁ, ānanda, sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharāmi. 
И через некоторое время, Ананда, с полным преодолением сферы безграничного пространства… я вошёл и пребывал в сфере безграничного сознания… 
And so, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, I entered and remained in the dimension of infinite consciousness. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, iminā vihārena viharato ākāsānañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa me hoti ābādho. 
когда восприятие и внимание, сопровождаемые сферой безграничного пространства, возникли во мне, я ощутил это недугом. 
While I was in that meditation, perception and focus accompanied by the dimension of infinite space beset me, and that was an affliction for me. 
evamevassa me ākāsānañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa me hoti ābādho. 
 
In the same way, when perception and focus accompanied by the dimension of infinite space beset me, that was an affliction for me. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma “natthi kiñcī”ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“Что если с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, я войду и буду пребывать в сфере отсутствия всего?” И всё же мой ум не склонялся к сфере отсутствия всего… 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that “there is nothing at all”, enter and remain in the dimension of nothingness?’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākiñcaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me ākiñcaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness? Why don’t I see it as peaceful?’ 
‘viññāṇañcāyatane kho me ādīnavo adiṭṭho, so ca me abahulīkato, ākiñcaññāyatane ca ānisaṁso anadhigato, so ca me anāsevito. 
Я не увидел опасности в сфере безграничного сознания… 
‘I haven’t seen the drawbacks of the dimension of infinite consciousness, and so I haven’t cultivated that. I haven’t realized the benefits of the dimension of nothingness, and so I haven’t developed that. 
Tasmā me ākiñcaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ viññāṇañcāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, ākiñcaññāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me ākiñcaññāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of infinite consciousness, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of nothingness, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness. And I would see it as peaceful.’ 
So kho ahaṁ, ānanda, aparena samayena viññāṇañcāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulamakāsiṁ, ākiñcaññāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseviṁ. 
И через некоторое время, увидев опасность в сфере безграничного сознания, я взрастил это [прозрение]… 
And so, after some time, I saw the drawbacks of the dimension of infinite consciousness and cultivated that, and I realized the benefits of the dimension of nothingness and developed that. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākiñcaññāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of nothingness. I saw it as peaceful. 
So kho ahaṁ, ānanda, sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharāmi. 
И через некоторое время, Ананда, с полным преодолением сферы безграничного сознания… я вошёл и пребывал в сфере отсутствия всего… 
And so, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, I entered and remained in the dimension of nothingness. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, iminā vihārena viharato viññāṇañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa me hoti ābādho. 
когда восприятие и внимание, сопровождаемые сферой безграничного сознания, возникли во мне, я ощутил это недугом. 
While I was in that meditation, perception and focus accompanied by the dimension of infinite consciousness beset me, and that was an affliction for me. 
evamevassa me viññāṇañcāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa me hoti ābādho. 
 
In the same way, when perception and focus accompanied by the dimension of infinite consciousness beset me, that was an affliction for me. 
‘yannūnāhaṁ sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“Что если с полным преодолением сферы отсутствия всего я войду и буду пребывать в сфере ни восприятия, ни не-восприятия?” И всё же мой ум не склонялся к сфере ни восприятия, ни не-восприятия… 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of nothingness, enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception?’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception? Why don’t I see it as peaceful?’ 
‘ākiñcaññāyatane kho me ādīnavo adiṭṭho, so ca me abahulīkato, nevasaññānāsaññāyatane ca ānisaṁso anadhigato, so ca me anāsevito. 
Я не увидел опасности в сфере отсутствия всего… 
‘I haven’t seen the drawbacks of the dimension of nothingness, and so I haven’t cultivated that. I haven’t realized the benefits of the dimension of neither perception nor non-perception, and so I haven’t developed that. 
Tasmā me nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ ākiñcaññāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, nevasaññānāsaññāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of nothingness, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of neither perception nor non-perception, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception. And I would see it as peaceful.’ 
So kho ahaṁ, ānanda, aparena samayena ākiñcaññāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulamakāsiṁ, nevasaññānāsaññāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseviṁ. 
И через некоторое время, увидев опасность в сфере отсутствия всего, я взрастил это [прозрение]… 
And so, after some time, I saw the drawbacks of the dimension of nothingness and cultivated that, and I realized the benefits of the dimension of neither perception nor non-perception and developed that. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
И через некоторое время, Ананда, с полным преодолением сферы отсутствия всего я вошёл и пребывал в сфере ни восприятия, ни не-восприятия… 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of neither perception nor non-perception. I saw it as peaceful. 
So kho ahaṁ, ānanda, sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharāmi. 
когда восприятие и внимание, сопровождаемые сферой отсутствия всего, возникли во мне, я ощутил это недугом. 
And so, going totally beyond the dimension of nothingness, I entered and remained in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, iminā vihārena viharato ākiñcaññāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa me hoti ābādho. 
 
While I was in that meditation, perception and focus accompanied by the dimension of nothingness beset me, and that was an affliction for me. 
evamevassa me ākiñcaññāyatanasahagatā saññāmanasikārā samudācaranti. Svassa me hoti ābādho. 
 
In the same way, when perception and focus accompanied by the dimension of nothingness beset me, that was an affliction for me. 
‘yannūnāhaṁ nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja vihareyyan’ti. 
“Что если с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, я войду и буду пребывать в прекращении восприятия и чувствования?” 
‘Why don’t I, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enter and remain in the cessation of perception and feeling?’ 
‘nevasaññānāsaññāyatane kho me ādīnavo adiṭṭho, so ca me abahulīkato, saññāvedayitanirodhe ca ānisaṁso anadhigato, so ca me anāsevito. 
“Я не увидел опасности в сфере ни восприятия, ни не-восприятия и не взрастил этого [прозрения]. Я не достиг блага в прекращении восприятия и чувствования и не устремлялся к этому. 
‘I haven’t seen the drawbacks of the dimension of neither perception nor non-perception, and so I haven’t cultivated that. I haven’t realized the benefits of the cessation of perception and feeling, and so I haven’t developed that. 
‘sace kho ahaṁ nevasaññānāsaññāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, saññāvedayitanirodhe ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me saññāvedayitanirodhe cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
“Если бы, увидев опасность в сфере ни восприятия, ни не-восприятия, я бы стал взращивать это [прозрение], и если, достигнув блага в прекращении восприятия и чувствования, я бы стал устремляться к этому, то тогда, возможно, мой ум устремился бы к прекращению восприятия и чувствования и стал бы безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, ведь я вижу это умиротворяющим”. 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of neither perception nor non-perception, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the cessation of perception and feeling, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the cessation of perception and feeling. And I would see it as peaceful.’ 
So kho ahaṁ, ānanda, aparena samayena nevasaññānāsaññāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulamakāsiṁ, saññāvedayitanirodhe ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseviṁ. 
И через некоторое время, увидев опасность в сфере ни восприятия, ни не-восприятия, я взрастил это [прозрение] и достиг блага прекращения восприятия и чувствования, я устремлялся к этому. 
And so, after some time, I saw the drawbacks of the dimension of neither perception nor non-perception and cultivated that, and I realized the benefits of the cessation of perception and feeling and developed that. 
So kho ahaṁ, ānanda, sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharāmi, paññāya ca me disvā āsavā parikkhayaṁ agamaṁsu. 
И через некоторое время, Ананда, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, я вошёл и пребывал в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда я] увидел [это] мудростью, мои пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
And so, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, I entered and remained in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, my defilements were ended. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, друг, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Yadeva tattha ākāsānañcāyatanasaññā aniruddhā hoti, ayamettha sambādho. 
Любое восприятие сферы безграничного пространства, которое не прекратилось здесь, является в данном случае ограничением. 
Whatever perception of the dimension of infinite space has not ceased is the confinement there. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Yadeva tattha viññāṇañcāyatanasaññā aniruddhā hoti, ayamettha sambādho. 
Любое восприятие сферы безграничного сознания, которое не прекратилось здесь, является в данном случае ограничением. 
Whatever perception of the dimension of infinite consciousness has not ceased is the confinement there. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Yadeva tattha ākiñcaññāyatanasaññā aniruddhā hoti, ayamettha sambādho. 
Любое восприятие сферы отсутствия всего, которое не прекратилось здесь, является в данном случае ограничением. 
Whatever perception of the dimension of nothingness has not ceased is the confinement there. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Yadeva tattha nevasaññānāsaññāyatanasaññā aniruddhā hoti, ayamettha sambādho. 
Любое восприятие сферы ни восприятия, ни не-восприятия, которое не прекратилось здесь, является в данном случае ограничением. 
Whatever perception of neither perception nor non-perception has not ceased is the confinement there. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Yathā yathā ca tadāyatanaṁ tathā tathā naṁ kāyena phusitvā viharati.  Он пребывает, коснувшись этой сферы телом, каким бы образом [она ни достигалась]. 
They meditate directly experiencing that dimension in every way. 
Yathā yathā ca tadāyatanaṁ tathā tathā naṁ kāyena phusitvā viharati. 
Он пребывает, коснувшись этой сферы телом, каким бы образом [она ни достигалась]. 
They meditate directly experiencing that dimension in every way. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением восприятий форм… монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства… 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Yathā yathā ca tadāyatanaṁ tathā tathā naṁ kāyena phusitvā viharati. 
Он пребывает, коснувшись этой сферы телом, каким бы образом [она ни достигалась]. 
They meditate directly experiencing that dimension in every way. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 
Yathā yathā ca tadāyatanaṁ tathā tathā naṁ kāyena phusitvā viharati. 
Он пребывает, коснувшись этой сферы телом, каким бы образом [она ни достигалась]. 
They meditate directly experiencing that dimension in every way. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti,  Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Yathā yathā ca tadāyatanaṁ tathā tathā naṁ kāyena phusitvā viharati, paññāya ca naṁ pajānāti.  Он пребывает, коснувшись этой сферы телом, каким бы образом [она ни достигалась], и он понимает это мудростью. 
They meditate directly experiencing that dimension in every way. And they understand that with wisdom. 
Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 
Yathā yathā ca tadāyatanaṁ tathā tathā naṁ kāyena phusitvā viharati, paññāya ca naṁ pajānāti. 
Он пребывает, коснувшись этой сферы телом, каким бы образом [она ни достигалась], и он понимает это мудростью. 
They meditate directly experiencing that dimension in every way. And they understand that with wisdom. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti.  Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti.  Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti.  Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti.  Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti.  Далее, друг, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования, и, [когда он] увидел [это] мудростью, его пятна загрязнений ума полностью уничтожились. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Paṭhamaṁ jhānaṁ, dutiyaṁ jhānaṁ, tatiyaṁ jhānaṁ, catutthaṁ jhānaṁ, ākāsānañcāyatanaṁ, viññāṇañcāyatanaṁ, ākiñcaññāyatanaṁ, nevasaññānāsaññāyatanaṁ, saññāvedayitanirodho—  Первая джхана, вторая джхана, третья джхана, четвёртая джхана, область бескрайнего пространства, область бескрайнего распознавания, область отсутствия всего, область не-сознавания-не-бессознательности, область истечения сознавания чувстуемого— 
The first absorption, the second absorption, the third absorption, the fourth absorption, the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness, the dimension of neither perception nor non-perception, and the cessation of perception and feeling. 

“siyā nu kho, bhante, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa; saññī ca pana assā”ti?  “Почтенный, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать: Землю в отношении земли; воду в отношении воды; огонь в отношении огня; воздух в отношении воздуха; сферу безграничного пространства в отношении сферы безграничного пространства; сферу безграничного сознания в отношении сферы безграничного сознания; сферу отсутствия всего в отношении сферы отсутствия всего; сферу ни восприятия, ни не-восприятия в отношении сферы ни восприятия, ни не-восприятия; этот мир в отношении этого мира; иной мир в отношении иного мира; но чтобы, [при этом], он всё равно [что-то] бы воспринимал?” 
“Could it be, sir, that a mendicant might gain a state of immersion like this? They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. And they wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And yet they would still perceive.” 
“Siyā, ānanda, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa; saññī ca pana assā”ti. 
“Может, Ананда”. 
“It could be, Ānanda, that a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. And they wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And yet they would still perceive.” 
“Yathā kathaṁ pana, bhante, siyā bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa; saññī ca pana assā”ti? 
“Но как, почтенный, он может обрести такое состояние сосредоточения?” 
“But how could this be, sir?” 
Evaṁ kho, ānanda, siyā bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa; saññī ca pana assā”ti. 
Вот так, Ананда, этот монах может обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать землю в отношении земли… иной мир в отношении иного мира, но, [при этом], всё равно [что-то] будет воспринимать”. 
That’s how a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. And they wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And yet they would still perceive.” 

“Siyā nu kho, āvuso sāriputta, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa; saññī ca pana assā”ti?  “Друг Сарипутта, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать: землю в отношении земли; воду в отношении воды; огонь в отношении огня; воздух в отношении воздуха; сферу безграничного пространства в отношении сферы безграничного пространства; сферу безграничного сознания в отношении сферы безграничного сознания; сферу отсутствия всего в отношении сферы отсутствия всего; сферу ни восприятия ни не-восприятия в отношении сферы ни восприятия ни не-восприятия; этот мир в отношении этого мира; иной мир в отношении иного мира; но чтобы, [при этом], он всё равно [что-то] бы воспринимал?” 
“Could it be, reverend Sāriputta, that a mendicant might gain a state of immersion like this? They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. And they wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And yet they would still perceive.” 
Tatthāhaṁ tathārūpaṁ samādhiṁ samāpajjiṁ yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī ahosiṁ, na āpasmiṁ āposaññī ahosiṁ, na tejasmiṁ tejosaññī ahosiṁ, na vāyasmiṁ vāyosaññī ahosiṁ, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī ahosiṁ, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī ahosiṁ, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī ahosiṁ, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī ahosiṁ, na idhaloke idhalokasaññī ahosiṁ, na paraloke paralokasaññī ahosiṁ; saññī ca pana ahosin”ti. 
И тогда я достиг такого состояния сосредоточения, что я не воспринимал землю в отношении земли… иной мир в отношении иного мира, но, [при этом], всё равно [что-то] воспринимал”. 
There I gained a state of immersion like this. I didn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And I didn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. And I didn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And yet I still perceived.” 

“Dasayimāni, bhikkhave, kasiṇāyatanāni.  “Монахи, существуют эти десять сфер тотальностей. 
“Mendicants, there are these ten universal dimensions of meditation. 
Imāni kho, bhikkhave, dasa kasiṇāyatanānī”ti. 
Вот эти, монахи, десять сфер тотальностей. 
These are the ten universal dimensions of meditation.” 

Chasu ajjhattikesu āyatanesu—  Шестью внутренними сферами чувств. 
The six interior sense fields. … 

Dasayimāni, bhikkhave, kasiṇāyatanāni.  Монахи, существуют эти десять сфер тотальностей. 
There are these ten universal dimensions of meditation. 
Imāni kho, bhikkhave, dasa kasiṇāyatanāni. 
Таковы десять сфер тотальностей. 
These are the ten universal dimensions of meditation. 
Etadaggaṁ, bhikkhave, imesaṁ dasannaṁ kasiṇāyatanānaṁ yadidaṁ viññāṇakasiṇaṁ eko sañjānāti uddhaṁ adho tiriyaṁ advayaṁ appamāṇaṁ. 
Из этих десяти сфер тотальностей вот какая является наивысшей, а именно – когда [практикующий] воспринимает тотальность сознания – вверху, внизу, по сторонам, недвойственную, безмерную. 
The best of these ten universal dimensions of meditation is when someone perceives the meditation on universal consciousness above, below, across, undivided and limitless. 
Aṭṭhimāni, bhikkhave, abhibhāyatanāni. 
Монахи, существуют эти восемь [медитативных] сфер преодоления. 
There are these eight dimensions of mastery. 
Idaṁ paṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова первая сфера преодоления. 
This is the first dimension of mastery. 
Idaṁ dutiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова вторая сфера преодоления. 
This is the second dimension of mastery. 
Idaṁ tatiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова третья сфера преодоления. 
This is the third dimension of mastery. 
Idaṁ catutthaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова четвёртая сфера преодоления. 
This is the fourth dimension of mastery. 
Idaṁ pañcamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова пятая сфера преодоления. 
This is the fifth dimension of mastery. 
Idaṁ chaṭṭhaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова шестая сфера преодоления. 
This is the sixth dimension of mastery. 
Idaṁ sattamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова седьмая сфера преодоления. 
This is the seventh dimension of mastery. 
Idaṁ aṭṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова восьмая сфера преодоления. 
This is the eighth dimension of mastery. 
Imāni kho, bhikkhave, aṭṭha abhibhāyatanāni. 
Таковы восемь сфер преодоления. 
These are the eight dimensions of mastery. 
Etadaggaṁ, bhikkhave, imesaṁ aṭṭhannaṁ abhibhāyatanānaṁ yadidaṁ ajjhattaṁ arūpasaññī eko bahiddhā rūpāni passati odātāni odātavaṇṇāni odātanidassanāni odātanibhāsāni; 
Из этих восьми сфер вот какая является наивысшей, а именно – когда [практикующий], не воспринимая формы внутренне, видит формы внешне – белые, белого цвета, с белым тоном, с белым оттенком. 
The best of these dimensions of mastery is when someone, not perceiving form internally, sees forms externally, white, with white color and white appearance. 
‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanameko sañjānāti— 
Ещё другой, [практикующий, воспринимая]: “Здесь ничего нет”, воспринимает сферу отсутствия всего. 
One person, aware that ‘there is nothing at all’, perceives the dimension of nothingness. 
Etadaggaṁ, bhikkhave, imāsaṁ catunnaṁ saññānaṁ yadidaṁ ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanameko sañjānāti. 
Это вершина, монахи, четырёх сознаваний в частности: когда “Здесь ничего нет”, сознается одна сфера отсутствия всего. 
The best of these four perceptions is when a person, aware that ‘there is nothing at all’, perceives the dimension of nothingness. 
Etadaggaṁ, bhikkhave, paramatthavisuddhiṁ paññapentānaṁ yadidaṁ sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Среди тех, кто провозглашает высочайшее очищение, вот каковое является наивысшим, а именно – с полным преодолением сферы отсутствия всего, [практикующий] входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 
This is the best of the advocates of the ultimate purity of the spirit, that is, when someone, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Etadaggaṁ, bhikkhave, paramadiṭṭhadhammanibbānaṁ paññapentānaṁ yadidaṁ channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ viditvā anupādā vimokkho. 
Среди тех, кто провозглашает высочайшую ниббану в этой самой жизни, вот каковая является наивысшей, а именно – освобождение посредством не-цепляния после того, как [практикующий] увидел в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение, наслаждение, опасность и спасение в отношении шести сфер контакта. 
This is the best of those who advocate extinguishment in this very life, that is, liberation by not grasping after truly understanding the origin, ending, gratification, drawback, and escape of the six fields of contact. 

Iti imesu chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu anattānupassī viharati.  Так он пребывает, созерцая безличностность в этих шести внутренних и внешних сферах чувств. 
And so they meditate observing not-self in the six interior and exterior sense fields. 

‘ahaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ dutiyaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ tatiyaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ catutthaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ ākāsānañcāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ viññāṇañcāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ ākiñcaññāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipī’ti.  “Я вхожу и выхожу из первой джханы. Я вхожу и выхожу из второй джханы… третьей… четвёртой… сферы безграничного пространства… сферы безграничного сознания… сферы отсутствия всего… сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Я вхожу и выхожу из прекращения восприятия и чувствования”. 
‘I enter and emerge from the first absorption, the second absorption, the third absorption, and the fourth absorption. And I enter and emerge from the dimensions of infinite space, infinite consciousness, nothingness, and neither perception nor non-perception. And I enter and emerge from the cessation of perception and feeling.’ 
‘ahaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ dutiyaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ tatiyaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ catutthaṁ jhānaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ ākāsānañcāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ viññāṇañcāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ ākiñcaññāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipi, ahaṁ saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjāmipi vuṭṭhahāmipī’ti. 
“Я вхожу и выхожу из первой джханы. Я вхожу и выхожу из второй джханы… третьей… четвёртой… сферы безграничного пространства… сферы безграничного сознания… сферы отсутствия всего… сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Я вхожу и выхожу из прекращения восприятия и чувствования”. 
‘I enter and emerge from the first absorption … and the cessation of perception and feeling.’ 

nāmarūpapaccayā saḷāyatanaṁ,  С именем-и-формой как условием, шесть сфер чувств [возникают]. 
Name and form are conditions for the six sense fields. 
saḷāyatanapaccayā phasso, 
С шестью сферами чувств как условием, контакт [возникает]. 
The six sense fields are conditions for contact. 

Puna caparaṁ, upāli, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, Упали, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, с не-вниманием к восприятиям множественности, [воспринимая] “пространство безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
“Furthermore, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, a mendicant enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, upāli, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati …pe…. 
Далее, Упали, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая] “сознание безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
Furthermore, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, a mendicant enters and remains in the dimension of infinite consciousness. …” … 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati …pe…. 
Далее, Упали, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая] “здесь ничего нет”, он входит и пребывает в сфере отсутствия всего… 
“Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. …” … 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma ‘santametaṁ paṇītametan’ti nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, Упали, с полным преодолением сферы отсутствия всего, [воспринимая] “это умиротворённо, это возвышенно”, он входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия… 
“Going totally beyond the dimension of nothingness, aware that ‘this is peaceful, this is sublime’, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Puna caparaṁ, upāli, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati; paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, Упали, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. И, [когда он] увидел [это] мудростью, его загрязнения всецело уничтожены. 
Furthermore, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

“Siyā nu kho, bhante, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti?  “Почтенный, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать: Землю в отношении земли; воду в отношении воды; огонь в отношении огня; воздух в отношении воздуха; сферу безграничного пространства в отношении сферы безграничного пространства; сферу безграничного сознания в отношении сферы безграничного сознания; сферу отсутствия всего в отношении сферы отсутствия всего; сферу ни восприятия, ни не-восприятия в отношении сферы ни восприятия, ни не-восприятия; этот мир в отношении этого мира; иной мир в отношении иного мира; Что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, – но чтобы, [при этом], он всё равно [что-то] бы воспринимал?” 
“Could it be, sir, that a mendicant might gain a state of immersion like this? They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 
“Siyā, ānanda, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti. 
“Может, Ананда”. 
“It could be, Ānanda, that a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 
“Yathā kathaṁ pana, bhante, siyā bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tatrāpi na saññī assa, saññī ca pana assā”ti. 
“Но как, почтенный, он может обрести такое состояние сосредоточения?” 
“But how could this be, sir?” 
Evaṁ kho, ānanda, siyā bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tatrāpi na saññī assa, saññī ca pana assā”ti. 
Вот так, Ананда, этот монах может обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать землю в отношении земли… что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, но, [при этом], всё равно [что-то] будет воспринимать”. 
That’s how a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 

“Siyā nu kho, bhante, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā na cakkhuṁ manasi kareyya, na rūpaṁ manasi kareyya, na sotaṁ manasi kareyya, na saddaṁ manasi kareyya, na ghānaṁ manasi kareyya, na gandhaṁ manasi kareyya, na jivhaṁ manasi kareyya, na rasaṁ manasi kareyya, na kāyaṁ manasi kareyya, na phoṭṭhabbaṁ manasi kareyya, na pathaviṁ manasi kareyya, na āpaṁ manasi kareyya, na tejaṁ manasi kareyya, na vāyaṁ manasi kareyya, na ākāsānañcāyatanaṁ manasi kareyya, na viññāṇañcāyatanaṁ manasi kareyya, na ākiñcaññāyatanaṁ manasi kareyya, na nevasaññānāsaññāyatanaṁ manasi kareyya, na idhalokaṁ manasi kareyya, na paralokaṁ manasi kareyya, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tampi na manasi kareyya;  “Почтенный, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет обращать внимание на глаз и формы, ухо и звуки, нос и запахи, язык и вкусы, тело и тактильные ощущения; [а также] не будет обращать внимание на землю; воду; огонь; воздух; сферу безграничного пространства; сферу безграничного сознания; сферу отсутствия всего; сферу ни восприятия, ни не-восприятия; не будет обращать внимание на этот мир; не будет обращать внимание на иной мир; Не будет обращать внимание на что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, 
“Could it be, sir, that a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t focus on the eye or sights, ear or sounds, nose or smells, tongue or tastes, or body or touches. They wouldn’t focus on earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t focus on the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t focus on this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t focus on what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. 
“Siyā, ānanda, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā na cakkhuṁ manasi kareyya, na rūpaṁ manasi kareyya, na sotaṁ manasi kareyya, na saddaṁ manasi kareyya, na ghānaṁ manasi kareyya, na gandhaṁ manasi kareyya, na jivhaṁ manasi kareyya, na rasaṁ manasi kareyya, na kāyaṁ manasi kareyya, na phoṭṭhabbaṁ manasi kareyya, na pathaviṁ manasi kareyya, na āpaṁ manasi kareyya, na tejaṁ manasi kareyya, na vāyaṁ manasi kareyya, na ākāsānañcāyatanaṁ manasi kareyya, na viññāṇañcāyatanaṁ manasi kareyya, na ākiñcaññāyatanaṁ manasi kareyya, na nevasaññānāsaññāyatanaṁ manasi kareyya, na idhalokaṁ manasi kareyya, na paralokaṁ manasi kareyya, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tampi na manasi kareyya; 
“Может, Ананда”. 
“It could be, Ānanda.” 

So pathavimpi nissāya jhāyati, āpampi nissāya jhāyati, tejampi nissāya jhāyati, vāyampi nissāya jhāyati, ākāsānañcāyatanampi nissāya jhāyati, viññāṇañcāyatanampi nissāya jhāyati, ākiñcaññāyatanampi nissāya jhāyati, nevasaññānāsaññāyatanampi nissāya jhāyati, idhalokampi nissāya jhāyati, paralokampi nissāya jhāyati, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tampi nissāya jhāyati.  Он медитирует в зависимости от земли, в зависимости от воды, в зависимости от огня, в зависимости от воздуха, в зависимости от сферы безграничного пространства, в зависимости от сферы безграничного сознания, в зависимости от сферы отсутствия всего, в зависимости от сферы ни восприятия, ни не-восприятия, в зависимости от этого мира, в зависимости от иного мира, В зависимости от видимого, слышимого, ощущаемого, познаваемого, достигаемого, измышляемого и изучаемого умом. 
They meditate dependent on earth, water, fire, and air. They meditate dependent on the dimension of infinite space, infinite consciousness, nothingness, or neither perception nor non-perception. They meditate dependent on this world or the other world. They meditate dependent on what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. 
So neva pathaviṁ nissāya jhāyati, na āpaṁ nissāya jhāyati, na tejaṁ nissāya jhāyati, na vāyaṁ nissāya jhāyati, na ākāsānañcāyatanaṁ nissāya jhāyati, na viññāṇañcāyatanaṁ nissāya jhāyati, na ākiñcaññāyatanaṁ nissāya jhāyati, na nevasaññānāsaññāyatanaṁ nissāya jhāyati, na idhalokaṁ nissāya jhāyati, na paralokaṁ nissāya jhāyati, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tampi nissāya na jhāyati; 
Он не медитирует в зависимости от земли… в зависимости от видимого, слышимого, ощущаемого, познаваемого, достигаемого, измышляемого и изучаемого умом, 
They don’t meditate dependent on earth, water, fire, and air. They don’t meditate dependent on the dimension of infinite space, infinite consciousness, nothingness, or neither perception nor non-perception. They don’t meditate dependent on this world or the other world. They don’t meditate dependent on what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. 
“kathaṁ jhāyī pana, bhante, bhadro purisājānīyo neva pathaviṁ nissāya jhāyati, na āpaṁ nissāya jhāyati, na tejaṁ nissāya jhāyati, na vāyaṁ nissāya jhāyati, na ākāsānañcāyatanaṁ nissāya jhāyati, na viññāṇañcāyatanaṁ nissāya jhāyati, na ākiñcaññāyatanaṁ nissāya jhāyati, na nevasaññānāsaññāyatanaṁ nissāya jhāyati, na idhalokaṁ nissāya jhāyati, na paralokaṁ nissāya jhāyati, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tampi nissāya na jhāyati; 
“Но как, почтенный, медитирует отличный безупречный человек? Если он не медитирует в зависимости от земли… в зависимости от видимого, слышимого, ощущаемого, познаваемого, достигаемого, измышляемого и изучаемого умом, 
“But sir, how does that fine thoroughbred meditate?” 
“Idha, saddha, bhadrassa purisājānīyassa pathaviyaṁ pathavisaññā vibhūtā hoti, āpasmiṁ āposaññā vibhūtā hoti, tejasmiṁ tejosaññā vibhūtā hoti, vāyasmiṁ vāyosaññā vibhūtā hoti, ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññā vibhūtā hoti, viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññā vibhūtā hoti, ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññā vibhūtā hoti, nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññā vibhūtā hoti, idhaloke idhalokasaññā vibhūtā hoti, paraloke paralokasaññā vibhūtā hoti, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, tatrāpi saññā vibhūtā hoti. 
“Сандха, у отличного безупречного человека исчезло восприятие земли в отношении земли, исчезло восприятие воды… огня… воздуха… сферы безграничного пространства… сферы безграничного сознания… сферы отсутствия всего… сферы ни восприятия, ни не-восприятия… этого мира… иного мира… исчезло восприятие в отношении всего видимого, слышимого, ощущаемого, познаваемого, достигаемого, измышляемого и изучаемого умом. 
“Sandha, for a fine thoroughbred person, the perception of earth has vanished in relation to earth. The perception of water … fire … air has vanished in relation to air. The perception of the dimension of infinite space has vanished in relation to the dimension of infinite space. The perception of the dimension of infinite consciousness … nothingness … neither perception nor non-perception has vanished in relation to the dimension of neither perception nor non-perception. The perception of this world has vanished in relation to this world. The perception of the other world has vanished in relation to the other world. And the perception of what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind has vanished. 

Puna caparaṁ, gahapati, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, домохозяин, с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятия множественности, [воспринимая]: “пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
‘ayampi kho ākāsānañcāyatanasamāpatti abhisaṅkhatā abhisañcetayitā’. 
“Это достижение сферы безграничного пространства сотворено и порождено волевым намерением. 
‘Even this attainment of the dimension of infinite space is produced by choices and intentions.’ 
Puna caparaṁ, gahapati, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati …pe… 
Далее, домохозяин, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: “сознание безгранично”, он входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. … 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: “здесь ничего нет”, он входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. … 
‘ayampi kho ākiñcaññāyatanasamāpatti abhisaṅkhatā abhisañcetayitā’. 
“Это достижение сферы отсутствия всего сотворено и порождено волевым намерением. 
‘Even this attainment of the dimension of nothingness is produced by choices and intentions.’ 

“Siyā nu kho, bhante, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti?  “Почтенный, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать: Землю в отношении земли; воду в отношении воды; огонь в отношении огня; воздух в отношении воздуха; сферу безграничного пространства в отношении сферы безграничного пространства; сферу безграничного сознания в отношении сферы безграничного сознания; сферу отсутствия всего в отношении сферы отсутствия всего; сферу ни восприятия ни не-восприятия в отношении сферы ни восприятия ни не-восприятия; этот мир в отношении этого мира; иной мир в отношении иного мира; Что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, – но чтобы, [при этом], он всё равно [что-то] бы воспринимал?” 
“Could it be, sir, that a mendicant might gain a state of immersion like this? They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 
Evaṁ kho, bhikkhave, siyā bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti. 
Вот так, монахи, этот монах может обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать землю в отношении земли; воду в отношении воды; огонь в отношении огня; воздух в отношении воздуха; сферу безграничного пространства в отношении сферы безграничного пространства; сферу безграничного сознания в отношении сферы безграничного сознания; сферу отсутствия всего в отношении сферы отсутствия всего; сферу ни восприятия ни не-восприятия в отношении сферы ни восприятия ни не-восприятия; этот мир в отношении этого мира; иной мир в отношении иного мира; Что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, но, [при этом], всё равно [что-то] будет воспринимать”. 
That’s how a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 

“Siyā nu kho, bhikkhave, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa …pe… na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti?  “Монахи, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать: Землю в отношении земли… Что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, но чтобы, [при этом], он всё равно [что-то] бы воспринимал?” 
“Could it be, mendicants, that a mendicant might gain a state of immersion like this? They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 

“siyā nu kho, āvuso, bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti?  “Монахи, может ли монах обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать: Землю в отношении земли… Что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, но чтобы, [при этом], он всё равно [что-то] бы воспринимал?” 
“Could it be, reverends, that a mendicant might gain a state of immersion like this? They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 
Evaṁ kho, āvuso, siyā bhikkhuno tathārūpo samādhipaṭilābho yathā neva pathaviyaṁ pathavisaññī assa, na āpasmiṁ āposaññī assa, na tejasmiṁ tejosaññī assa, na vāyasmiṁ vāyosaññī assa, na ākāsānañcāyatane ākāsānañcāyatanasaññī assa, na viññāṇañcāyatane viññāṇañcāyatanasaññī assa, na ākiñcaññāyatane ākiñcaññāyatanasaññī assa, na nevasaññānāsaññāyatane nevasaññānāsaññāyatanasaññī assa, na idhaloke idhalokasaññī assa, na paraloke paralokasaññī assa, yampidaṁ diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā tatrāpi na saññī assa; saññī ca pana assā”ti. 
Вот так, монахи, этот монах может обрести такое состояние сосредоточения, что он не будет воспринимать землю в отношении земли… что-либо видимое, слышимое, ощущаемое, познаваемое, достигаемое, измышляемое и изучаемое умом, но, [при этом], всё равно [что-то] будет воспринимать”. 
That’s how a mendicant might gain a state of immersion like this. They wouldn’t perceive earth in earth, water in water, fire in fire, or air in air. And they wouldn’t perceive the dimension of infinite space in the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness in the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness in the dimension of nothingness, or the dimension of neither perception nor non-perception in the dimension of neither perception nor non-perception. They wouldn’t perceive this world in this world, or the other world in the other world. And they wouldn’t perceive what is seen, heard, thought, known, attained, sought, or explored by the mind. And yet they would still perceive.” 

Paṭhamaṁ jhānaṁ, dutiyaṁ jhānaṁ, tatiyaṁ jhānaṁ, catutthaṁ jhānaṁ, mettācetovimutti, karuṇācetovimutti, muditācetovimutti, upekkhācetovimutti, ākāsānañcāyatanaṁ, viññāṇañcāyatanaṁ, ākiñcaññāyatanaṁ—  Первую джхану; вторую джхану; третью джхану; четвёртую джхану; освобождение ума доброжелательностью; освобождение ума состраданием; освобождение ума сорадованием; освобождение ума невозмутимостью; сферу безграничного пространства; сферу безграничного сознания; сферу отсутствия всего. 
The first, second, third, and fourth absorptions; the heart’s releases by love, compassion, rejoicing, and equanimity; the dimensions of infinite space, infinite consciousness, and nothingness. 

Atthi kho, bho, añño attā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā “ananto ākāso”ti ākāsānañcāyatanūpago.  Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигает уровня бесконечности пространства [и мыслит]: ‘Пространство бесконечно’. 
There is another self which has gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that “space is infinite”, it’s reborn in the dimension of infinite space. 
Atthi kho, bho, añño attā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma “anantaṁ viññāṇan”ti viññāṇañcāyatanūpago. 
Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигает уровня бесконечности сознания [и мыслит]: ‘Сознание бесконечно’. 
There is another self which has gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that “consciousness is infinite”, it’s reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Atthi kho, bho, añño attā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma “natthi kiñcī”ti ākiñcaññāyatanūpago. 
Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигает уровня отсутствия чего бы то ни было [и мыслит]: ‘Не существует ничего’. 
There is another self that has gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that “there is nothing at all”, it’s been reborn in the dimension of nothingness. 
Atthi kho, bho, añño attā sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma “santametaṁ paṇītametan”ti nevasaññānāsaññāyatanūpago. 
Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, достигает уровня, где нет ни осознавания, ни отсутствия осознавания, [и мыслит]: ‘Это несет покой, это возвышенно’. 
There is another self that has gone totally beyond the dimension of nothingness. Aware that “this is peaceful, this is sublime”, it’s been reborn in the dimension of neither perception nor non-perception. 
yepi te samaṇabrāhmaṇā pubbantakappikā ca aparantakappikā ca pubbantāparantakappikā ca pubbantāparantānudiṭṭhino pubbantāparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti dvāsaṭṭhiyā vatthūhi, sabbe te chahi phassāyatanehi phussa phussa paṭisaṁvedenti tesaṁ vedanāpaccayā taṇhā, taṇhāpaccayā upādānaṁ, upādānapaccayā bhavo, bhavapaccayā jāti, jātipaccayā jarāmaraṇaṁ sokaparidevadukkhadomanassupāyāsā sambhavanti. 
те отшельники и брахманы, которые заняты будущими временами; те отшельники и брахманы, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и занятые прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и на шестидесяти двух основаниях выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, — все они постигают, последовательно обретая шесть оснований чувственного восприятия. Их ощущения — причина жажды, жажда — причина стремления, стремление — причина становления, становление — причина рождения, рождение — причина старости, смерти; [от него] происходят горе, плач, несчастье, неудовлетворенность, беспокойство. 
Now, when those ascetics and brahmins theorize about the past and the future on these sixty-two grounds, all of them experience this by repeated contact through the six fields of contact. Their feeling is a condition for craving. Craving is a condition for grasping. Grasping is a condition for continued existence. Continued existence is a condition for rebirth. Rebirth is a condition for old age and death, sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress to come to be. 
Yato kho, bhikkhave, bhikkhu channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ pajānāti, ayaṁ imehi sabbeheva uttaritaraṁ pajānāti. 
И когда, монахи, монах постигает в согласии с истиной и возникновение, и исчезновение, и сладость, и горечь, и преодоление шести органов чувственного восприятия, то он постигает и выходящее за пределы их всех. 
When a mendicant truly understands the six fields of contact’s origin, ending, gratification, drawback, and escape, they understand what lies beyond all these things. 

“Yathā nu kho imāni, bhante, puthusippāyatanāni,  14. “Существуют ведь, господин, [занятые] в различных отраслях ремесел, 
“Sir, there are many different professional fields. 
āḷārikā kappakā nhāpakā sūdā mālakārā rajakā pesakārā naḷakārā kumbhakārā gaṇakā muddikā, yāni vā panaññānipi evaṅgatāni puthusippāyatanāni, te diṭṭheva dhamme sandiṭṭhikaṁ sippaphalaṁ upajīvanti; 
повара, брадобреи, банщики, изготовители сладостей, плетельщики венков, красильщики, ткачи, плетельщики корзин, гончары, вычисляющие, считающие по пальцам, а также и [занятые] в других различных отраслях ремесел подобного рода — и они живут в этом зримом мире зримым плодом [своего] ремесла; 
They also include bakers, barbers, bathroom attendants, cooks, garland-makers, dyers, weavers, basket-makers, potters, accountants, finger-talliers, or those following any similar professions. All these live off the fruits of their profession which are apparent in this very life. 
‘yathā nu kho imāni, bho kassapa, puthusippāyatanāni, 
„Существуют ведь, досточтимый Кассапа, [занятые] в различных отраслях ремесел, 
 
seyyathidaṁ—hatthārohā assārohā rathikā dhanuggahā celakā calakā piṇḍadāyakā uggā rājaputtā pakkhandino mahānāgā sūrā cammayodhino dāsikaputtā āḷārikā kappakā nhāpakā sūdā mālakārā rajakā pesakārā naḷakārā kumbhakārā gaṇakā muddikā, yāni vā panaññānipi evaṅgatāni puthusippāyatanāni, te diṭṭheva dhamme sandiṭṭhikaṁ sippaphalaṁ upajīvanti; 
а именно: сведущие в уходе за слонами, сведущие в коневодстве, колесничие, лучники, знаменосцы, распорядители в войске, распределяющие провиант, благородные воины, искушенные в набегах, [не уступающие] большому слону, герои, воители в кожаных [панцирях], дети рабов, повара, брадобреи, банщики, изготовители сладостей, плетельщики венков, красильщики, ткачи, плетельщики корзин, гончары, вычисляющие, считающие по пальцам, а также и [занятые] в других различных отраслях ремесел подобного рода — и они живут в этом зримом мире зримым плодом [своего] ремесла; 
 
‘yathā nu kho imāni, bho gosāla, puthusippāyatanāni …pe… 
„Существуют ведь, досточтимый Госала, [занятые] в различных отраслях ремесел … 
 
‘yathā nu kho imāni, bho ajita, puthusippāyatanāni …pe… 
„Существуют ведь, досточтимый Аджита, [занятые] в различных отраслях ремесел … 
 
‘yathā nu kho imāni, bho kaccāyana, puthusippāyatanāni …pe… 
„Существуют ведь, досточтимый Каччаяна, [занятые] в различных отраслях ремесел … 
 
‘yathā nu kho imāni, bho aggivessana, puthusippāyatanāni …pe… 
„Существуют ведь, досточтимый Аггивессана, [занятые] в различных отраслях ремесел … 
 
‘yathā nu kho imāni, bho sañcaya, puthusippāyatanāni …pe… 
„Существуют ведь, досточтимый Санджая, [занятые] в различных отраслях ремесел … 
 
‘yathā nu kho imāni, bhante, puthusippāyatanāni 
„Существуют ведь, господин, [занятые] в различных отраслях ремесел, 
Sir, there are many different professional fields. 
āḷārikā kappakā nhāpakā sūdā mālakārā rajakā pesakārā naḷakārā kumbhakārā gaṇakā muddikā, yāni vā panaññānipi evaṅgatāni puthusippāyatanāni, te diṭṭheva dhamme sandiṭṭhikaṁ sippaphalaṁ upajīvanti, 
повара, брадобреи, банщики, изготовители сладостей, плетельщики венков, красильщики, ткачи, плетельщики корзин, гончары, вычисляющие, считающие по пальцам, а также и [занятые] в других различных отраслях ремесел подобного рода — и они живут в этом зримом мире зримым плодом [своего] ремесла; 
They also include bakers, barbers, bathroom attendants, cooks, garland-makers, dyers, weavers, basket-makers, potters, accountants, finger-talliers, or those following any similar professions. All these live off the fruits of their profession which are apparent in this very life. 

Idha, ambaṭṭha, ekacco samaṇo vā brāhmaṇo vā imaññeva anuttaraṁ vijjācaraṇasampadaṁ anabhisambhuṇamāno khārividhamādāya araññāyatanaṁ ajjhogāhati:  Вот, Амбаттха, какой-нибудь отшельник или брахман, неспособный достичь этого непревзойденного обладания знанием и праведностью, берет в качестве ноши принадлежности аскета и углубляется в лесную глушь [с мыслью]: 
Firstly, take some ascetic or brahmin who, not managing to obtain this supreme knowledge and conduct, plunges into a wilderness region carrying their stuff with a shoulder-pole, thinking 

“Puna caparaṁ, poṭṭhapāda, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  “И далее, Поттхапада, монах, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигает уровня осознавания бесконечности пространства, пребывает [на нем], [мысля]: „Пространство бесконечно“. 
“Furthermore, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Ākāsānañcāyatanasukhumasaccasaññā tasmiṁ samaye hoti, ākāsānañcāyatanasukhumasaccasaññīyeva tasmiṁ samaye hoti. 
В это время [в нем] возникает подлинное утонченное осознавание бесконечности пространства, и с этого времени он становится подлинно и утонченно осознающим бесконечность пространства. 
At that time they have a subtle and true perception of the dimension of infinite space. 
“Puna caparaṁ, poṭṭhapāda, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“И далее, Поттхапада, монах, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигает уровня бесконечности сознания и пребывает [на нем, мысля]: „Сознание бесконечно“. 
“Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Tassa yā purimā ākāsānañcāyatanasukhumasaccasaññā, sā nirujjhati. 
Уничтожается его прежнее подлинное утонченное осознавание бесконечности пространства. 
The subtle and true perception of the dimension of infinite space that they had previously ceases. 
Viññāṇañcāyatanasukhumasaccasaññā tasmiṁ samaye hoti, viññāṇañcāyatanasukhumasaccasaññīyeva tasmiṁ samaye hoti. 
В это время в нем возникает подлинное утонченное осознавание бесконечности сознания, и с этого времени он становится подлинно и утонченно осознающим бесконечность сознания. 
At that time they have a subtle and true perception of the dimension of infinite consciousness. 
“Puna caparaṁ, poṭṭhapāda, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
“И далее, Поттхапада, монах, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает [на нем, мысля]: „Не существует ничего“. 
“Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Tassa yā purimā viññāṇañcāyatanasukhumasaccasaññā, sā nirujjhati. 
Уничтожается его прежнее подлинное утонченное осознавание бесконечности сознания. 
The subtle and true perception of the dimension of infinite consciousness that they had previously ceases. 
Ākiñcaññāyatanasukhumasaccasaññā tasmiṁ samaye hoti, ākiñcaññāyatanasukhumasaccasaññīyeva tasmiṁ samaye hoti. 
В это время [в нем] возникает подлинное утонченное осознавание отсутствия чего бы то ни было, и с этого времени он становится подлинно и утонченно осознающим отсутствие чего бы то ни было. 
At that time they have a subtle and true perception of the dimension of nothingness. 

‘saḷāyatane kho sati phasso hoti, saḷāyatanapaccayā phasso’ti.  „Существует шесть оснований [чувственного восприятия] — есть и соприкосновение, шесть оснований [чувственного восприятия] — причина соприкосновения“. 
‘When the six sense fields exist there’s contact. The six sense fields are a condition for contact.’ 
‘kimhi nu kho sati saḷāyatanaṁ hoti, kiṁpaccayā saḷāyatanan’ti? 
„Что существует, когда есть шесть оснований [чувственного восприятия], что причина шести оснований [чувственного восприятия]“? 
‘When what exists are there the six sense fields? What is a condition for the six sense fields?’ 
‘nāmarūpe kho sati saḷāyatanaṁ hoti, nāmarūpapaccayā saḷāyatanan’ti. 
„Существуют имя и форма — есть и шесть оснований [чувственного восприятия], имя и форма — причина шести оснований [чувственного восприятия]“. 
‘When name and form exist there are the six sense fields. Name and form are a condition for the six sense fields.’ 
nāmarūpapaccayā viññāṇaṁ, viññāṇapaccayā nāmarūpaṁ, nāmarūpapaccayā saḷāyatanaṁ, saḷāyatanapaccayā phasso, phassapaccayā vedanā, vedanāpaccayā taṇhā, taṇhāpaccayā upādānaṁ, upādānapaccayā bhavo, bhavapaccayā jāti, jātipaccayā jarāmaraṇaṁ sokaparidevadukkhadomanassupāyāsā sambhavanti. 
поскольку имя и форма — причина сознания, сознание — причина имени и формы, имя и форма — причина шести оснований [чувственного восприятия], шесть оснований [чувственного восприятия] — причина соприкосновения, соприкосновение — причина ощущения, ощущение — причина жажды, жажда — причина стремления, стремление — причина становления, становление — причина рождения, рождение — причина старости и смерти; [от него] происходят горе, плач, несчастье, неудовлетворенность, беспокойство. 
Name and form are conditions for consciousness. Consciousness is a condition for name and form. Name and form are conditions for the six sense fields. The six sense fields are conditions for contact. Contact is a condition for feeling. Feeling is a condition for craving. Craving is a condition for grasping. Grasping is a condition for continued existence. Continued existence is a condition for rebirth. Rebirth is a condition for old age and death, sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress to come to be. 
‘saḷāyatane kho asati phasso na hoti, saḷāyatananirodhā phassanirodho’ti. 
„Не существует шести оснований [чувственного восприятия] — нет и соприкосновения, с уничтожением шести оснований [чувственного восприятия] уничтожается соприкосновение“. 
‘When the six sense fields don’t exist there’s no contact. When the six sense fields cease, contact ceases.’ 
‘kimhi nu kho asati saḷāyatanaṁ na hoti, kissa nirodhā saḷāyatananirodho’ti? 
„Чего не существует, когда нет шести оснований [чувственного восприятия], с уничтожением чего уничтожаются шесть оснований [чувственного восприятия?]“? 
‘When what doesn’t exist are there no six sense fields? When what ceases do the six sense fields cease?’ 
‘nāmarūpe kho asati saḷāyatanaṁ na hoti, nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho’ti. 
„Не существует имени и формы — нет и шести оснований [чувственного восприятия], с уничтожением имени и формы уничтожаются шесть оснований [чувственного восприятия]“. 
‘When name and form don’t exist there are no six sense fields. When name and form cease, the six sense fields cease.’ 
nāmarūpanirodhā viññāṇanirodho, viññāṇanirodhā nāmarūpanirodho, nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho, saḷāyatananirodhā phassanirodho, phassanirodhā vedanānirodho, vedanānirodhā taṇhānirodho, taṇhānirodhā upādānanirodho, upādānanirodhā bhavanirodho, bhavanirodhā jātinirodho, jātinirodhā jarāmaraṇaṁ sokaparidevadukkhadomanassupāyāsā nirujjhanti. 
поскольку с уничтожением имени и формы уничтожается сознание, с уничтожением сознания уничтожаются имя и форма, с уничтожением имени и формы уничтожаются шесть оснований [чувственного восприятия], с уничтожением шести оснований [чувственного восприятия] уничтожается соприкосновение, с уничтожением соприкосновения уничтожается ощущение, с уничтожением ощущения уничтожается жажда, с уничтожением жажды уничтожается стремление, с уничтожением стремления уничтожается становление, с уничтожением становления уничтожается рождение, с уничтожением рождения уничтожаются старость и смерть, уничтожаются горе, плач, несчастье, неудовлетворенность, беспокойство. 
When name and form cease, consciousness ceases. When consciousness ceases, name and form cease. When name and form cease, the six sense fields cease. When the six sense fields cease, contact ceases. When contact ceases, feeling ceases. When feeling ceases, craving ceases. When craving ceases, grasping ceases. When grasping ceases, continued existence ceases. When continued existence ceases, rebirth ceases. When rebirth ceases, old age and death, sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress cease. 

Satta kho, ānanda, viññāṇaṭṭhitiyo, dve āyatanāni.  Ананда, это семь обителей сознания и две сферы. 
Ānanda, there are seven planes of consciousness and two dimensions. 
Santānanda, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, путём полного выхода за пределы распознавания материи, избавившись от распознавания раздражения, не обращая внимания на распознавание многообразия, думая 'пространство безгранично' приходят в сферу безграничного пространства. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santānanda, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью выйдя за пределы сферы безграничного пространства, думая 'сознание безгранично', приходят к сфере безграничного сознания. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santānanda, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью выйдя за пределы сферы безграничного сознания, думая: 'ничего нет', приходят к сфере отсутствия чего бы то ни было. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Asaññasattāyatanaṁ nevasaññānāsaññāyatanameva dutiyaṁ. 
Сфера существ, не имеющих способности распознавания и сфера ни распознавания ни отсутствия распознавания - (это две сферы). 
Then there is the dimension of non-percipient beings, and secondly, the dimension of neither perception nor non-perception. 
“tatrānanda, yamidaṁ asaññasattāyatanaṁ. 
Там, Ананда, сфера не имеющих способности распознавания. 
 
“Tatrānanda, yamidaṁ nevasaññānāsaññāyatanaṁ. 
Там, Ананда, сфера ни распознавания ни отсутствия распознавания. 
 
“Yato kho, ānanda, bhikkhu imāsañca sattannaṁ viññāṇaṭṭhitīnaṁ imesañca dvinnaṁ āyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ viditvā anupādā vimutto hoti, ayaṁ vuccatānanda, bhikkhu paññāvimutto. 
Потому что этот монах освобождён непосредственным знанием следующего: масштаб обозначения и масштаб пути обозначения, масштаб языка и масштаб пути языка, масштаб описания и масштаб пути описания, масштаб мудрости и масштаб сферы мудрости, масштаб цикла и масштаб, в котором функционирует цикл. Сказать о монахе, который освобождён непосредственным знанием этого: 'Он не знает и не видит' - это будет неуместно. 
“When a mendicant, having truly understood the origin, ending, gratification, drawback, and escape regarding these seven planes of consciousness and these two dimensions, is freed by not grasping, they’re called a mendicant who is freed by wisdom. 
Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Полностью выйдя за пределы распознавания материи, избавившись от распознавания раздражения, не обращая внимания на распознавание многообразия, думая 'пространство безгранично' он входит и пребывает в сфере безграничного пространства, – 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Полностью выйдя за пределы сферы безграничного пространства, думая 'сознание безгранично', он входит и пребывает в сфере безграничного сознания, – 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Полностью выйдя за пределы сферы безграничного сознания, думая 'ничего нет', он входит и пребывает в сфере отсутствия чего бы то ни было, – 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Полностью выйдя за пределы сферы отсутствия чего бы то ни было, он входит и пребывает в сфере ни-распознавания-ни-отсутствия-распознавания, – 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, 
Полностью выйдя за пределы сферы ни-распознавания-ни-отсутствия-распознавания, он входит и пребывает в состоянии прекращения распознавания и ощущения – 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 

Yāvatā, ānanda, ariyaṁ āyatanaṁ yāvatā vaṇippatho idaṁ agganagaraṁ bhavissati pāṭaliputtaṁ puṭabhedanaṁ.  И поскольку, Ананда, [здесь будет] местопребывание праведных, поскольку [будет] торговля, эта Паталипутта будет главным городом, средоточием товаров. 
As far as the civilized region extends, as far as the trading zone extends, this will be the chief city: the Pāṭaliputta trade center. 
18. Aṭṭhaabhibhāyatana 
18. Восемь областей овладения 
18. Eight Dimensions of Mastery 
Aṭṭha kho imāni, ānanda, abhibhāyatanāni. 
Существует, Ананда, восемь состояний преодоления. 
Ānanda, there are these eight dimensions of mastery. 
Idaṁ paṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — первое состояние преодоления. 
This is the first dimension of mastery. 
Idaṁ dutiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — второе состояние преодоления. 
This is the second dimension of mastery. 
Idaṁ tatiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — третье состояние преодоления. 
This is the third dimension of mastery. 
Idaṁ catutthaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — четвертое состояние преодоления. 
This is the fourth dimension of mastery. 
Idaṁ pañcamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — пятое состояние преодоления. 
This is the fifth dimension of mastery. 
Idaṁ chaṭṭhaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — шестое состояние преодоления. 
This is the sixth dimension of mastery. 
Idaṁ sattamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — седьмое состояние преодоления. 
This is the seventh dimension of mastery. 
Idaṁ aṭṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — восьмое состояние преодоления. 
This is the eighth dimension of mastery. 
Imāni kho, ānanda, aṭṭha abhibhāyatanāni. 
Таковы, Ананда, восемь состояний преодоления. 
These are the eight dimensions of mastery. 
Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, он достигает уровня бесконечности пространства и пребывает [на нем, мысля]: „Пространство бесконечно”. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает [на нем, мысля]: „Сознание бесконечно“. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает [на нем, мысля]: „Не существует ничего“. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает [на нем]. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, 
Всецело преодолев уровень ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достигает уничтожения осознавания и ощущений и пребывает [в этом состоянии]. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
Atha kho bhagavā paṭhamaṁ jhānaṁ samāpajji, paṭhamajjhānā vuṭṭhahitvā dutiyaṁ jhānaṁ samāpajji, dutiyajjhānā vuṭṭhahitvā tatiyaṁ jhānaṁ samāpajji, tatiyajjhānā vuṭṭhahitvā catutthaṁ jhānaṁ samāpajji, catutthajjhānā vuṭṭhahitvā ākāsānañcāyatanaṁ samāpajji, ākāsānañcāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā viññāṇañcāyatanaṁ samāpajji, viññāṇañcāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā ākiñcaññāyatanaṁ samāpajji, ākiñcaññāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpajji, nevasaññānāsaññāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā saññāvedayitanirodhaṁ samāpajji. 
И тогда Благостный достиг первой ступени [созерцания]. Поднявшись с первой ступени, он достиг второй ступени. Поднявшись со второй ступени, он достиг третьей ступени. Поднявшись с третьей ступени, он достиг четвертой ступени. Поднявшись с четвертой ступени, он достиг уровня бесконечности пространства. Поднявшись с достигнутого уровня бесконечности пространства, он достиг уровня бесконечности сознания. Поднявшись с достигнутого уровня бесконечности сознания, он достиг уровня отсутствия чего бы то ни было. Поднявшись с достигнутого уровня отсутствия чего бы то ни было, он достиг уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания. Поднявшись с достигнутого уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достиг уничтожения осознавания и ощущений. 
Then the Buddha entered the first absorption. Emerging from that, he entered the second absorption. Emerging from that, he successively entered into and emerged from the third absorption, the fourth absorption, the dimension of infinite space, the dimension of infinite consciousness, the dimension of nothingness, and the dimension of neither perception nor non-perception. Then he entered the cessation of perception and feeling. 
Atha kho bhagavā saññāvedayitanirodhasamāpattiyā vuṭṭhahitvā nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpajji, nevasaññānāsaññāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā ākiñcaññāyatanaṁ samāpajji, ākiñcaññāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā viññāṇañcāyatanaṁ samāpajji, viññāṇañcāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā ākāsānañcāyatanaṁ samāpajji, ākāsānañcāyatanasamāpattiyā vuṭṭhahitvā catutthaṁ jhānaṁ samāpajji, catutthajjhānā vuṭṭhahitvā tatiyaṁ jhānaṁ samāpajji, tatiyajjhānā vuṭṭhahitvā dutiyaṁ jhānaṁ samāpajji, dutiyajjhānā vuṭṭhahitvā paṭhamaṁ jhānaṁ samāpajji, paṭhamajjhānā vuṭṭhahitvā dutiyaṁ jhānaṁ samāpajji, dutiyajjhānā vuṭṭhahitvā tatiyaṁ jhānaṁ samāpajji, tatiyajjhānā vuṭṭhahitvā catutthaṁ jhānaṁ samāpajji, catutthajjhānā vuṭṭhahitvā samanantarā bhagavā parinibbāyi. 
И тогда Благостный, поднявшись с достигнутого [состояния] уничтожения осознавания и ощущений, достиг уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания. Поднявшись с достигнутого уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достиг уровня отсутствия чего бы то ни было. Поднявшись с достигнутого уровня отсутствия чего бы то ни было, он достиг уровня бесконечности сознания. Поднявшись с достигнутого уровня бесконечности сознания, он достиг уровня бесконечности пространства. Поднявшись с достигнутого уровня бесконечности пространства, он достиг четвертой ступени [созерцания]. Поднявшись с четвертой ступени, он достиг третьей ступени. Поднявшись с третьей ступени, он достиг второй ступени. Поднявшись со второй ступени, он достиг первой ступени. Поднявшись с первой ступени, он [снова] достиг второй ступени. Поднявшись со второй ступени, он достиг третьей ступени. Поднявшись с третьей ступени, он достиг четвертой ступени. Поднявшись с четвертой ступени, Благостный немедленно достиг ниббаны. 
Then the Buddha emerged from the cessation of perception and feeling and entered the dimension of neither perception nor non-perception. Emerging from that, he successively entered into and emerged from the dimension of nothingness, the dimension of infinite consciousness, the dimension of infinite space, the fourth absorption, the third absorption, the second absorption, and the first absorption. Emerging from that, he successively entered into and emerged from the second absorption and the third absorption. Then he entered the fourth absorption. Emerging from that the Buddha immediately became fully extinguished. 

4.3. Dhammānupassanāāyatanapabba  4.3. Наблюдение Явлений Шесть Областей 
4.3. The Sense Fields 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu dhammesu dhammānupassī viharati chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu. 
И снова, монахи, монах пребывает, наблюдающим явления в явлениях во внутренних и внешних областях. 
Furthermore, a mendicant meditates by observing an aspect of principles with respect to the six interior and exterior sense fields. 
Kathañca pana, bhikkhave, bhikkhu dhammesu dhammānupassī viharati chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu? 
И как, монахи, монах пребывает наблюдающим явления в явлениях, в шести внутренних и внешних областях? 
And how does a mendicant meditate observing an aspect of principles with respect to the six interior and exterior sense fields? 
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu dhammesu dhammānupassī viharati chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu. 
Так, в том числе, монах пребывает, наблюдающим явления в явлениях в части шести внутренних и внешних сфер чувств. 
That’s how a mendicant meditates by observing an aspect of principles with respect to the six internal and external sense fields. 
Āyatanapabbaṁ niṭṭhitaṁ. 
Секция Шести Областей окончена. 
 
Yā tesaṁ tesaṁ sattānaṁ tamhi tamhi sattanikāye jāti sañjāti okkanti abhinibbatti khandhānaṁ pātubhāvo āyatanānaṁ paṭilābho, 
Какое-либо тех или иных существ в тех или иных собраниях существ зарождение - рождение, зачатие, нисхождение, опускание, появление групп, обретение областей, 
The rebirth, inception, conception, reincarnation, manifestation of the sets of phenomena, and acquisition of the sense fields of the various sentient beings in the various orders of sentient beings. 

Tassa tadeva cakkhu hoti te rūpā, tañcāyatanaṁ nappaṭisaṁvedeti.  У него есть глаз, и [существуют] эти образы, но чувство не ощущает их; 
For him the eye itself is present, and so are those sights. Yet he does not experience that sense-field. 
Tadeva sotaṁ hoti te saddā, tañcāyatanaṁ nappaṭisaṁvedeti. 
есть ухо, и [существуют] эти звуки, но чувство не ощущает их; 
The ear itself is present, and so are those sounds. Yet he does not experience that sense-field. 
Tadeva ghānaṁ hoti te gandhā, tañcāyatanaṁ nappaṭisaṁvedeti. 
есть нос, и [существуют] эти запахи, но чувство не ощущает их; 
The nose itself is present, and so are those smells. Yet he does not experience that sense-field. 
Sāva jivhā hoti te rasā, tañcāyatanaṁ nappaṭisaṁvedeti. 
есть язык, и [существуют] эти вкусы, но чувство не ощущает их; 
The tongue itself is present, and so are those tastes. Yet he does not experience that sense-field. 
Sveva kāyo hoti te phoṭṭhabbā, tañcāyatanaṁ nappaṭisaṁvedeti. 
есть тело, и [существуют] эти осязаемые предметы, но чувство не ощущает их. 
The body itself is present, and so are those touches. Yet he does not experience that sense-field. 
Bhūtapubbaṁ, rājañña, aññataro aggiko jaṭilo araññāyatane paṇṇakuṭiyā sammati. 
Когда-то давно, принц, поклоняющийся огню аскет жил в лесной обители в шалаше из листвы. 
Once upon a time, a certain fire-worshiping matted-hair ascetic settled in a leaf hut in a wilderness region. 

Te araññāyatane paṇṇakuṭiyo karitvā paṇṇakuṭīsu jhāyanti vītaṅgārā vītadhūmā pannamusalā sāyaṁ sāyamāsāya pāto pātarāsāya gāmanigamarājadhāniyo osaranti ghāsamesamānā.  Сделав в лесу хижину из листьев, они предавались созерцанию в хижинах из листьев; без пылающих углей, без дыма; с пестиком из листьев они выходили в деревни, торговые поселки и царскую столицу в поисках пищи — вечером для ужина, утром для завтрака. 
They built leaf huts in a wilderness region where they meditated pure and bright, without lighting cooking fires or digging the soil. They came down in the morning for breakfast and in the evening for supper to the village, town, or royal capital seeking a meal. 
Te ghāsaṁ paṭilabhitvā punadeva araññāyatane paṇṇakuṭīsu jhāyanti. 
Получив же пищу, они снова предавались созерцанию в лесу в хижинах из листьев. 
When they had obtained food they continued to meditate in the leaf huts. 
‘ime kho, bho, sattā araññāyatane paṇṇakuṭiyo karitvā paṇṇakuṭīsu jhāyanti, vītaṅgārā vītadhūmā pannamusalā sāyaṁ sāyamāsāya pāto pātarāsāya gāmanigamarājadhāniyo osaranti ghāsamesamānā. 
„Ведь эти почтенные существа, сделав в лесу хижины из листьев, предаются созерцанию в хижинах из листьев; без пылающих углей, без дыма; с пестиком из листьев они выходят в деревни, торговые поселки и царскую столицу в поисках пищи — вечером для ужина, утром для завтрака. 
‘These beings build leaf huts in a wilderness region where they meditate pure and bright, without lighting cooking fires or digging the soil. They come down in the morning for breakfast and in the evening for supper to the village, town, or royal capital seeking a meal. 
Te ghāsaṁ paṭilabhitvā punadeva araññāyatane paṇṇakuṭīsu jhāyantī’ti, 
Получив же пищу, они снова предаются созерцанию в лесу в хижинах из листьев“ 
When they have obtained food they continue to meditate in the leaf huts.’ 
Tesaṁyeva kho, vāseṭṭha, sattānaṁ ekacce sattā araññāyatane paṇṇakuṭīsu taṁ jhānaṁ anabhisambhuṇamānā gāmasāmantaṁ nigamasāmantaṁ osaritvā ganthe karontā acchanti. 
И вот, Васеттха, некоторые существа из этих существ, неспособные предаваться созерцанию в лесу в хижинах из листьев, пошли в окрестности деревень, окрестности торговых поселков и, обосновавшись там, стали заниматься книгами. 
But some of those beings were unable to keep up with their meditation in the leaf huts in the wilderness. They came down to the neighborhood of a village or town where they dwelt compiling texts. 
‘ime kho, bho, sattā araññāyatane paṇṇakuṭīsu taṁ jhānaṁ anabhisambhuṇamānā gāmasāmantaṁ nigamasāmantaṁ osaritvā ganthe karontā acchanti, na dānime jhāyantī’ti. 
„Ведь эти почтенные существа, неспособные предаваться созерцанию в лесу в хижинах из листьев, пошли в окрестности деревень, окрестности торговых поселков и, обосновавшись там, стали заниматься книгами. Теперь они не созерцают“. 
‘These beings were unable to keep up with their meditation in the leaf huts in the wilderness. They came down to the neighborhood of a village or town where they dwelt compiling texts. Now they don’t meditate.’ 

1.2. Āyatanapaṇṇattidesanā  1.2. Об опорах восприятия 
1.2. Describing the Sense Fields 
Aparaṁ pana, bhante, etadānuttariyaṁ, yathā bhagavā dhammaṁ deseti āyatanapaṇṇattīsu. 
И далее, господин, непревзойденно то, как Благостный наставляет в истине относительно сфер восприятия. 
And moreover, sir, how the Buddha teaches the description of the sense fields is unsurpassable. 
Chayimāni, bhante, ajjhattikabāhirāni āyatanāni. 
Это, господин, — шесть внутренних и внешних сфер: 
There are these six interior and exterior sense fields. 
Etadānuttariyaṁ, bhante, āyatanapaṇṇattīsu. 
Непревзойденна, господин, эта [истина] относительно сфер восприятия. 
This is unsurpassable when it comes to describing the sense fields. 
Taṁ bhagavā asesamabhijānāti, taṁ bhagavato asesamabhijānato uttari abhiññeyyaṁ natthi, yadabhijānaṁ añño samaṇo vā brāhmaṇo vā bhagavatā bhiyyobhiññataro assa yadidaṁ āyatanapaṇṇattīsu. 
Благостный постигает ее целиком. И нет у Благостного, постигающего ее целиком, чего-либо, что следовало бы постичь сверх этого и постижением чего другой отшельник или брахман стал бы более великим, более сведущим, чем Благостный, в том, что касается этих сфер восприятия. 
The Buddha understands this without exception. There is nothing to be understood beyond this whereby another ascetic or brahmin might be superior in direct knowledge to the Buddha when it comes to describing the sense fields. 

Sandiṭṭhikā dhanajāni, kalahappavaḍḍhanī, rogānaṁ āyatanaṁ, akittisañjananī, kopīnanidaṁsanī, paññāya dubbalikaraṇītveva chaṭṭhaṁ padaṁ bhavati.  очевидная потеря богатства, возрастающие ссоры, подверженность болезням, приобретение дурной славы, бесстыдство и ослабление разума — в шестых. 
Immediate loss of wealth, promotion of quarrels, susceptibility to illness, disrepute, indecent exposure; and weakened wisdom is the sixth thing. 

Āyatanakusalatā ca paṭiccasamuppādakusalatā ca.  Умение [разбираться] в сферах восприятия и умение [разбираться] в зависимом происхождении. 
Skill in the sense fields and skill in dependent origination. 
Idhāvuso, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Вот, друзья, монах, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигает уровня бесконечности пространства и пребывает [на нем, мысля]: „Пространство бесконечно“. 
A mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает [на нем, мысля]: „Сознание бесконечно“. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает [на нем, мысля]: „Не существует ничего“. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает [на нем]. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Pañca vimuttāyatanāni. 
Пять возможностей освобождения. 
Five opportunities for freedom: 
Idaṁ paṭhamaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — первая возможность освобождения. 
This is the first opportunity for freedom. 
Idaṁ pañcamaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — пятая возможность освобождения. 
This is the fifth opportunity for freedom. 
Cha ajjhattikāni āyatanāni— 
Шесть внутренних сфер восприятия: 
Six interior sense fields: 
cakkhāyatanaṁ, sotāyatanaṁ, ghānāyatanaṁ, jivhāyatanaṁ, kāyāyatanaṁ, manāyatanaṁ. 
сфера восприятия глаза, сфера восприятия уха, сфера восприятия носа, сфера восприятия языка, сфера восприятия тела, сфера восприятия разума. 
eye, ear, nose, tongue, body, and mind. 
Cha bāhirāni āyatanāni— 
Шесть внешних сфер восприятия: 
Six exterior sense fields: 
rūpāyatanaṁ, saddāyatanaṁ, gandhāyatanaṁ, rasāyatanaṁ, phoṭṭhabbāyatanaṁ, dhammāyatanaṁ. 
сфера восприятия образов, сфера восприятия звуков, сфера восприятия запахов, сфера восприятия вкусов, сфера восприятия осязаемых предметов, сфера восприятия постигаемых предметов. 
sights, sounds, smells, tastes, touches, and ideas. 
Santāvuso, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигают уровня бесконечности пространства [и мыслят]: „Пространство бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santāvuso, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигают уровня бесконечности сознания [и мыслят]: „Сознание бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santāvuso, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигают уровня отсутствия чего бы то ни было [и мыслят]: „Не существует ничего“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Aṭṭha abhibhāyatanāni. 
Восемь состояний преодоления. 
Eight dimensions of mastery: 
Idaṁ paṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — первое состояние преодоления. 
This is the first dimension of mastery. 
Idaṁ dutiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — второе состояние преодоления. 
This is the second dimension of mastery. 
Idaṁ tatiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — третье состояние преодоления. 
This is the third dimension of mastery. 
Idaṁ catutthaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — четвертое состояние преодоления. 
This is the fourth dimension of mastery. 
Idaṁ pañcamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — пятое состояние преодоления. 
This is the fifth dimension of mastery. 
Idaṁ chaṭṭhaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — шестое состояние преодоления. 
This is the sixth dimension of mastery. 
Idaṁ sattamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — седьмое состояние преодоления. 
This is the seventh dimension of mastery. 
Idaṁ aṭṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — восьмое состояние преодоления. 
This is the eighth dimension of mastery. 
Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, он достигает уровня бесконечности пространства и пребывает на нем, [мысля]: „Пространство бесконечно“. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает на нем, [мысля]: „Сознание бесконечно“. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает на нем, [мысля]: „Не существует ничего“. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает на нем. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достигает уничтожения осознавания и ощущений и пребывает [в этом состоянии]. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
Santāvuso, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигают уровня бесконечности пространства [и мыслят]: „Пространство бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santāvuso, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигают уровня бесконечности сознания [и мыслят]: „Сознание бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santāvuso, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигают уровня отсутствия чего бы то ни было [и мыслят]; „Не существует ничего“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Santāvuso, sattā sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, достигают уровня ни разумения, ни отсутствия разумения. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of nothingness. They have been reborn in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā …pe… ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, он достигает уровня бесконечности пространства и пребывает на нем, [мысля]: „Пространство бесконечно“. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает на нем, [мысля]: „Сознание бесконечно“. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает на нем, [мысля]: „Не существует ничего“. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает на нем. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достигает уничтожения осознавания и ощущений и пребывает [в этом состоянии]. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
Ākāsānañcāyatanaṁ samāpannassa rūpasaññā niruddhā hoti. 
У достигшего уровня бесконечности пространства уничтожается осознавание форм. 
For someone who has attained the dimension of infinite space, the perception of form has ceased. 
Viññāṇañcāyatanaṁ samāpannassa ākāsānañcāyatanasaññā niruddhā hoti. 
У достигшего уровня бесконечности сознания уничтожается осознавание уровня бесконечности пространства. 
For someone who has attained the dimension of infinite consciousness, the perception of the dimension of infinite space has ceased. 
Ākiñcaññāyatanaṁ samāpannassa viññāṇañcāyatanasaññā niruddhā hoti. 
У достигшего уровня отсутствия чего бы то ни было уничтожается осознавание уровня бесконечности сознания. 
For someone who has attained the dimension of nothingness, the perception of the dimension of infinite consciousness has ceased. 
Nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpannassa ākiñcaññāyatanasaññā niruddhā hoti. 
У достигшего уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания уничтожается осознавание уровня отсутствия чего бы то ни было. 
For someone who has attained the dimension of neither perception nor non-perception, the perception of the dimension of nothingness has ceased. 
Dasa kasiṇāyatanāni. 
Десять оснований [представлений о] целостности. 
Ten universal dimensions of meditation: 

Pañca vimuttāyatanāni—  Пять возможностей освобождения. 
Five opportunities for freedom. 
Idaṁ paṭhamaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — первая возможность освобождения. 
This is the first opportunity for freedom. 
Idaṁ dutiyaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — вторая возможность освобождения. 
This is the second opportunity for freedom. 
Idaṁ tatiyaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — третья возможность освобождения. 
This is the third opportunity for freedom. 
Idaṁ catutthaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — четвертая возможность освобождения. 
This is the fourth opportunity for freedom. 
Idaṁ pañcamaṁ vimuttāyatanaṁ. 
Это — пятая возможность освобождения. 
This is the fifth opportunity for freedom. 
Cha ajjhattikāni āyatanāni— 
Шесть внутренних сфер восприятия: 
Six interior sense fields: 
cakkhāyatanaṁ, sotāyatanaṁ, ghānāyatanaṁ, jivhāyatanaṁ, kāyāyatanaṁ, manāyatanaṁ. 
сферу восприятия глаза, сферу восприятия уха, сферу восприятия носа, сферу восприятия языка, сферу восприятия тела, сферу восприятия разума. 
eye, ear, nose, tongue, body, and mind. 
Santāvuso, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā …pe… ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигают уровня бесконечности пространства [и мыслят]: „Пространство бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santāvuso, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигают уровня бесконечности сознания [и мыслят]: „Сознание бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santāvuso, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигают уровня отсутствия чего бы то ни было [и мыслят]: „Не существует ничего“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Aṭṭha abhibhāyatanāni— 
Восемь состояний преодоления: 
Eight dimensions of mastery. 
Idaṁ paṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — первое состояние преодоления. 
This is the first dimension of mastery. 
Idaṁ dutiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — второе состояние преодоления. 
This is the second dimension of mastery. 
Idaṁ tatiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — третье состояние преодоления. 
This is the third dimension of mastery. 
Idaṁ catutthaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — четвертое состояние преодоления. 
This is the fourth dimension of mastery. 
Idaṁ pañcamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — пятое состояние преодоления. 
This is the fifth dimension of mastery. 
Idaṁ chaṭṭhaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — шестое состояние преодоления. 
This is the sixth dimension of mastery. 
Idaṁ sattamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — седьмое состояние преодоления. 
This is the seventh dimension of mastery. 
Idaṁ aṭṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Это — восьмое состояние преодоления. 
This is the eighth dimension of mastery. 
Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, он достигает уровня бесконечности пространства и пребывает на нем, [мысля]: „Пространство бесконечно“. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает на нем, [мысля]: „Сознание бесконечно“. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает на нем, [мысля]: „Не существует ничего“. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает на нем. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достигает уничтожения осознавания и ощущений и пребывает [в этом состоянии]. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
Santāvuso, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, достигают уровня бесконечности пространства [и мыслят]: „Пространство бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santāvuso, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигают уровня бесконечности сознания [и мыслят]: „Сознание бесконечно“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santāvuso, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигают уровня отсутствия чего бы то ни было [и мыслят]: „Не существует ничего“. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Santāvuso, sattā sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanūpagā. 
Есть, друзья, существа, которые, всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, достигают уровня ни разумения, ни отсутствия разумения. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of nothingness. They have been reborn in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā …pe… ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев осознавание форм, избавившись от осознавания противодействия, отвлекшись от осознавания множественности, он достигает уровня бесконечности пространства и пребывает на нем, [мысля]: „Пространство бесконечно“. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает на нем, [мысля]: „Сознание бесконечно“. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает на нем, [мысля]: „Не существует ничего“. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает на нем. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
Всецело преодолев уровень ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достигает уничтожения осознавания и ощущений и пребывает [в этом состоянии]. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
ākāsānañcāyatanaṁ samāpannassa rūpasaññā niruddhā hoti, 
У достигшего уровня бесконечности пространства уничтожается осознавание форм. 
For someone who has attained the dimension of infinite space, the perception of form has ceased. 
viññāṇañcāyatanaṁ samāpannassa ākāsānañcāyatanasaññā niruddhā hoti, 
У достигшего уровня бесконечности сознания уничтожается осознавание уровня бесконечности пространства. 
For someone who has attained the dimension of infinite consciousness, the perception of the dimension of infinite space has ceased. 
ākiñcaññāyatanaṁ samāpannassa viññāṇañcāyatanasaññā niruddhā hoti, 
У достигшего уровня отсутствия чего бы то ни было уничтожается осознавание уровня бесконечности сознания. 
For someone who has attained the dimension of nothingness, the perception of the dimension of infinite consciousness has ceased. 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ samāpannassa ākiñcaññāyatanasaññā niruddhā hoti, 
У достигшего уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания уничтожается осознавание уровня отсутствия чего бы то ни было. 
For someone who has attained the dimension of neither perception nor non-perception, the perception of the dimension of nothingness has ceased. 
Dasa kasiṇāyatanāni— 
Десять оснований [представлений о] целостности. 
Ten universal dimensions of meditation. 
Dasāyatanāni— 
Десять сфер восприятия: 
Ten sense fields: 
cakkhāyatanaṁ, rūpāyatanaṁ, sotāyatanaṁ, saddāyatanaṁ, ghānāyatanaṁ, gandhāyatanaṁ, jivhāyatanaṁ, rasāyatanaṁ, kāyāyatanaṁ, phoṭṭhabbāyatanaṁ. 
сфера восприятия глаза, сфера восприятия образов, сфера восприятия уха, сфера восприятия звуков, сфера восприятия носа, сфера восприятия запахов, сфера восприятия языка, сфера восприятия вкусов, сфера восприятия тела, сфера восприятия осязаемых предметов. 
eye and sights, ear and sounds, nose and smells, tongue and tastes, body and touches. 

‘Piyarūpaṁ sātarūpan’ti kho, bhikkhave, channetaṁ ajjhattikānaṁ āyatanānaṁ adhivacanaṁ.  ‘Seeming nice and pleasant’ is a term for the six interior sense fields. 

Ākāsānañcāyatanaṁ ākāsānañcāyatanato sañjānāti;  Он воспринимает сферу безграничного пространства как сферу безграничного пространства. 
They perceive the dimension of infinite space as the dimension of infinite space. 
ākāsānañcāyatanaṁ ākāsānañcāyatanato saññatvā ākāsānañcāyatanaṁ maññati, ākāsānañcāyatanasmiṁ maññati, ākāsānañcāyatanato maññati, ākāsānañcāyatanaṁ meti maññati, ākāsānañcāyatanaṁ abhinandati. 
Восприняв сферу безграничного пространства как сферу безграничного пространства, он измышляет [себя как] сферу безграничного пространства, он измышляет [себя в] сфере безграничного пространства, он измышляет [себя отдельным] от сферы безграничного пространства, он измышляет сферу безграничного пространства “своим”, он радуется сфере безграничного пространства. 
Having perceived the dimension of infinite space as the dimension of infinite space, they conceive it to be the dimension of infinite space … 
Viññāṇañcāyatanaṁ viññāṇañcāyatanato sañjānāti; 
Он воспринимает сферу безграничного сознания, как сферу безграничного сознания. 
They perceive the dimension of infinite consciousness as the dimension of infinite consciousness. 
viññāṇañcāyatanaṁ viññāṇañcāyatanato saññatvā viññāṇañcāyatanaṁ maññati, viññāṇañcāyatanasmiṁ maññati, viññāṇañcāyatanato maññati, viññāṇañcāyatanaṁ meti maññati, viññāṇañcāyatanaṁ abhinandati. 
Восприняв сферу безграничного сознания как сферу безграничного сознания, он измышляет [себя как] … 
Having perceived the dimension of infinite consciousness as the dimension of infinite consciousness, they conceive it to be the dimension of infinite consciousness … 
Ākiñcaññāyatanaṁ ākiñcaññāyatanato sañjānāti; 
Он воспринимает сферу отсутствия всего, как сферу отсутствия всего. 
They perceive the dimension of nothingness as the dimension of nothingness. 
ākiñcaññāyatanaṁ ākiñcaññāyatanato saññatvā ākiñcaññāyatanaṁ maññati, ākiñcaññāyatanasmiṁ maññati, ākiñcaññāyatanato maññati, ākiñcaññāyatanaṁ meti maññati, ākiñcaññāyatanaṁ abhinandati. 
Восприняв сферу отсутствия всего как сферу отсутствия всего, он измышляет [себя как] … 
Having perceived the dimension of nothingness as the dimension of nothingness, they conceive it to be the dimension of nothingness … 
Nevasaññānāsaññāyatanaṁ nevasaññānāsaññāyatanato sañjānāti; 
Он воспринимает сферу ни-восприятия-ни-не-восприятия как сферу ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
They perceive the dimension of neither perception nor non-perception as the dimension of neither perception nor non-perception. 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ nevasaññānāsaññāyatanato saññatvā nevasaññānāsaññāyatanaṁ maññati, nevasaññānāsaññāyatanasmiṁ maññati, nevasaññānāsaññāyatanato maññati, nevasaññānāsaññāyatanaṁ meti maññati, nevasaññānāsaññāyatanaṁ abhinandati. 
Восприняв сферу ни-восприятия-ни-не-восприятия как сферу ни-восприятия-ни-не-восприятия, он измышляет [себя как] сферу ни-восприятия-ни-не-восприятия, он измышляет [себя в] сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия, он измышляет [себя отдельным] от сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия, он измышляет сферу ни-восприятия-ни-не-восприятия “своим”, он радуется сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
Having perceived the dimension of neither perception nor non-perception as the dimension of neither perception nor non-perception, they conceive it to be the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 
ākāsānañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanaṁ … 
the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanaṁ … 
the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanaṁ … 
the dimension of neither perception nor non-perception … 

Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā, paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā, nānattasaññānaṁ amanasikārā, ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja vihareyya.  Может быть так, что с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, некий монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
It’s possible that some mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, might enter and remain in the dimension of infinite space. 
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja vihareyya. 
Может быть так, что с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая: “Сознание безгранично”, некий монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
It’s possible that some mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, might enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja vihareyya. 
Может быть так, что с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет”, некий монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
It’s possible that some mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, might enter and remain in the dimension of nothingness. 
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja vihareyya. 
Может быть так, что с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере-ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
It’s possible that some mendicant, going totally beyond the dimension of nothingness, might enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 

Yā tesaṁ tesaṁ sattānaṁ tamhi tamhi sattanikāye jāti sañjāti okkanti abhinibbatti khandhānaṁ pātubhāvo, āyatanānaṁ paṭilābho—  Рождение существ в различных группах существ, их приход к рождению, низвержение [в утробу], порождение, проявление совокупностей, обретение сфер для контакта. 
The rebirth, inception, conception, reincarnation, manifestation of the aggregates, and acquisition of the sense fields of the various sentient beings in the various orders of sentient beings. 
Saḷāyatanasamudayā phassasamudayo, saḷāyatananirodhā phassanirodho, ayameva ariyo aṭṭhaṅgiko maggo phassanirodhagāminī paṭipadā, seyyathidaṁ— 
С возникновением шести сфер происходит возникновение контакта. С прекращением шести сфер происходит прекращение контакта. Путь, ведущий к прекращению контакта – это тот самый Благородный восьмеричный путь, то есть, … 
Contact originates from the six sense fields. Contact ceases when the six sense fields cease. The practice that leads to the cessation of contact is simply this noble eightfold path …” 
Yato kho, āvuso, ariyasāvako saḷāyatanañca pajānāti, saḷāyatanasamudayañca pajānāti, saḷāyatananirodhañca pajānāti, saḷāyatananirodhagāminiṁ paṭipadañca pajānāti— 
– Может, друзья. Когда благородный ученик понимает шесть сфер, происхождение шести сфер, прекращение шести сфер, и путь, ведущий к прекращению шести сфер, то тогда он является тем, кто имеет правильные воззрения… пришёл к этой подлинной Дхамме. 
A noble disciple understands the six sense fields, their origin, their cessation, and the practice that leads to their cessation … 
Katamaṁ panāvuso, saḷāyatanaṁ, katamo saḷāyatanasamudayo, katamo saḷāyatananirodho, katamā saḷāyatananirodhagāminī paṭipadā? 
И что такое шесть сфер? Что такое происхождение формирователей? Что такое прекращение формирователей? Что такое путь, ведущий к прекращению формирователей? 
But what are the six sense fields? What is their origin, their cessation, and the practice that leads to their cessation? 
Chayimāni, āvuso, āyatanāni— 
Есть эти шесть сфер: 
There are these six sense fields. 
cakkhāyatanaṁ, sotāyatanaṁ, ghānāyatanaṁ, jivhāyatanaṁ, kāyāyatanaṁ, manāyatanaṁ. 
сфера глаза, сфера уха, сфера носа, сфера языка, сфера тела, сфера ума. 
The sense fields of the eye, ear, nose, tongue, body, and mind. 
Nāmarūpasamudayā saḷāyatanasamudayo, nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho, ayameva ariyo aṭṭhaṅgiko maggo saḷāyatananirodhagāminī paṭipadā, seyyathidaṁ— 
С возникновением имени-и-формы происходит возникновение шести сфер. С прекращением имени-и-формы происходит прекращение шести сфер. Путь, ведущий к прекращению шести сфер, – это тот самый Благородный восьмеричный путь, … 
The six sense fields originate from name and form. The six sense fields cease when name and form cease. The practice that leads to the cessation of the six sense fields is simply this noble eightfold path …” 
Yato kho, āvuso, ariyasāvako evaṁ saḷāyatanaṁ pajānāti, evaṁ saḷāyatanasamudayaṁ pajānāti, evaṁ saḷāyatananirodhaṁ pajānāti, evaṁ saḷāyatananirodhagāminiṁ paṭipadaṁ pajānāti, so sabbaso rāgānusayaṁ pahāya …pe… dukkhassantakaro hoti— 

4.3. Dhammānupassanāāyatanapabba  4.3. Шесть сфер 
4.3. The Sense Fields 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu dhammesu dhammānupassī viharati chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu. 
Далее, монахи, монах пребывает в созерцании умственных феноменов как умственных феноменов в отношении шести внутренних и шести внешних сфер. 
Furthermore, a mendicant meditates by observing an aspect of principles with respect to the six interior and exterior sense fields. 
Kathañca pana, bhikkhave, bhikkhu dhammesu dhammānupassī viharati chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu? 
И как монах пребывает в созерцании умственных феноменов как умственных феноменов в отношении шести внутренних и шести внешних сфер? 
And how does a mendicant meditate observing an aspect of principles with respect to the six interior and exterior sense fields? 
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu dhammesu dhammānupassī viharati chasu ajjhattikabāhiresu āyatanesu. 
Вот как монах пребывает в созерцании умственных феноменов как умственных феноменов в отношении шести внутренних и внешних сфер. 
That’s how a mendicant meditates by observing an aspect of principles with respect to the six internal and external sense fields. 
Āyatanapabbaṁ niṭṭhitaṁ. 
 
 

Phasso saḷāyatananidāno saḷāyatanasamudayo saḷāyatanajātiko saḷāyatanapabhavo.  Контакт имеет шесть сфер своим источником… 
The six sense fields. 
Saḷāyatanañcidaṁ, bhikkhave, kiṁnidānaṁ kiṁsamudayaṁ kiṁjātikaṁ kiṁpabhavaṁ? 
И что шесть сфер имеют своим источником?… 
And what is the source of the six sense fields? 
Saḷāyatanaṁ nāmarūpanidānaṁ nāmarūpasamudayaṁ nāmarūpajātikaṁ nāmarūpapabhavaṁ. 
Шесть сфер имеют имя-и-форму своим источником… 
Name and form. 

so kho ahaṁ, sāriputta, aññataraṁ araññāyatanaṁ ajjhogāhetvā viharāmi.  я уходил в какой-нибудь лес и жил там. 
I would plunge deep into a wilderness region and stay there. 

Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā’ti.  то, если все мы будем держаться в стороне от этой наживки? Что, если, держась в стороне от этого ужасающего наслаждения, мы уйдём в дикие леса и будем жить там?” 
Why don’t we refrain from eating the seed altogether? Avoiding dangerous food, we can venture deep into a wilderness region and live there.’ 
Te sabbaso nivāpabhojanā paṭiviramiṁsu, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihariṁsu. 
Так они и поступили. 
And that’s just what they did. 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā”ti. 
 
 
Te sabbaso nivāpabhojanā paṭiviramiṁsu, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihariṁsu. 
 
 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā”ti. 
 
 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā’ti. 
 
 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā lokāmisā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā’ti. 
Что, если все мы будем держаться в стороне от этой наживки и тех материальных вещей мира? Что, если, держась в стороне от этого ужасающего наслаждения, мы уйдём в дикие леса и будем жить там?” 
Why don’t we refrain from eating the seed and the worldly pleasures of the flesh altogether? Avoiding dangerous food, we can venture deep into a wilderness region and live there.’ 
Te sabbaso nivāpabhojanā lokāmisā paṭiviramiṁsu, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmāti. 
 
 
Te sabbaso nivāpabhojanā lokāmisā paṭiviramiṁsu, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihariṁsu. 
Так они и поступили. 
And that’s just what they did. 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā lokāmisā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā”ti. 
 
 
Bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihariṁsu. 
 
 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā lokāmisā paṭivirameyyāma bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā’ti. 
 
 
Yannūna mayaṁ sabbaso nivāpabhojanā lokāmisā paṭivirameyyāma, bhayabhogā paṭiviratā araññāyatanāni ajjhogāhetvā vihareyyāmā’ti. 
 
 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая: “Сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере-ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. Paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, с полным преодолением сферы-ни-восприятия-ни-не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. И его пятна [загрязнений ума] полностью уничтожены его видением мудростью. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Evaṁ vutte, bhikkhave, āḷāro kālāmo ākiñcaññāyatanaṁ pavedesi.  В ответ на это он заявил о сфере отсутствия всего. 
When I said this, he declared the dimension of nothingness. 
‘nāyaṁ dhammo nibbidāya na virāgāya na nirodhāya na upasamāya na abhiññāya na sambodhāya na nibbānāya saṁvattati, yāvadeva ākiñcaññāyatanūpapattiyā’ti. 
“Эта Дхамма не ведёт к утрате очарованности, к бесстрастию, к прекращению, к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане, но [ведёт только] к перерождению в сфере отсутствия всего”. 
‘This teaching doesn’t lead to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment. It only leads as far as rebirth in the dimension of nothingness.’ 
Evaṁ vutte, bhikkhave, udako rāmaputto nevasaññānāsaññāyatanaṁ pavedesi. 
В ответ на это Уддака Рамапутта заявил о сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
When I said this, Uddaka son of Rāma declared the dimension of neither perception nor non-perception. 
‘nāyaṁ dhammo nibbidāya na virāgāya na nirodhāya na upasamāya na abhiññāya na sambodhāya na nibbānāya saṁvattati, yāvadeva nevasaññānāsaññāyatanūpapattiyā’ti. 
“Эта Дхамма не ведёт к утрате очарованности, к бесстрастию, к прекращению, к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане, но [ведёт только] к перерождению в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия”. 
‘This teaching doesn’t lead to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment. It only leads as far as rebirth in the dimension of neither perception nor non-perception.’ 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая: “Сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере-ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, с полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. И пятна [загрязнений ума] полностью уничтожены его видением мудростью. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Puna caparaṁ, brāhmaṇa, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, некий монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇa, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая: “Сознание безгранично”, некий монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇa, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет”, некий монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇa, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере-ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇa, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti. 
Далее, с полным преодолением сферы-ни-восприятия-ни-не-восприятия, монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. И пятна [загрязнений ума] полностью уничтожены его видением мудростью. 
Furthermore, take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end. 

Idha mayaṁ, bhante, yāvadeva ākaṅkhāma sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharāma.  Когда мы того пожелаем, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращая внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, мы входит и пребываем в сфере безграничного пространства. 
Whenever we want, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, we enter and remain in the dimension of infinite space. 
Idha mayaṁ, bhante, yāvadeva ākaṅkhāma sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharāma …pe… 
Когда мы того пожелаем, с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая: “Сознание безгранично”, мы входим и пребываем в сфере безграничного сознания. … 
Whenever we want, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, we enter and remain in the dimension of infinite consciousness. … 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharāma …pe… 
Когда мы того пожелаем, с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет”, мы входим и пребываем в сфере отсутствия всего.… 
going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, we enter and remain in the dimension of nothingness. … 
sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharāma. 
Когда мы того пожелаем, с полным преодолением сферы отсутствия мы входим и пребываем в сфере-ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
going totally beyond the dimension of nothingness, we enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Idha mayaṁ, bhante, yāvadeva ākaṅkhāma sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharāma, paññāya ca no disvā āsavā parikkhīṇā. 
Когда мы того пожелаем, с полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия, мы входим и пребываем в прекращении восприятия и чувствования. И наши пятна [загрязнений ума] уничтожены нашим видением мудростью. 
Whenever we want, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, we enter and remain in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, our defilements have come to an end. 

Evaṁ vutte, aggivessana, āḷāro kālāmo ākiñcaññāyatanaṁ pavedesi.  В ответ на это он заявил о сфере отсутствия всего 
When I said this, he declared the dimension of nothingness. 
‘nāyaṁ dhammo nibbidāya na virāgāya na nirodhāya na upasamāya na abhiññāya na sambodhāya na nibbānāya saṁvattati, yāvadeva ākiñcaññāyatanūpapattiyā’ti. 
Эта Дхамма не ведёт к утрате очарованности, к бесстрастию, к прекращению, к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане, но [ведёт только] к перерождению в сфере отсутствия всего”. 
‘This teaching doesn’t lead to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment. It only leads as far as rebirth in the dimension of nothingness.’ 
Evaṁ vutte, aggivessana, udako rāmaputto nevasaññānāsaññāyatanaṁ pavedesi. 
В ответ на это Уддака Рамапутта заявил о сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
When I said this, Uddaka son of Rāma declared the dimension of neither perception nor non-perception. 
‘nāyaṁ dhammo nibbidāya na virāgāya na nirodhāya na upasamāya na abhiññāya na sambodhāya na nibbānāya saṁvattati, yāvadeva nevasaññānāsaññāyatanūpapattiyā’ti. 
“Эта Дхамма не ведёт к утрате очарованности, к бесстрастию, к прекращению, к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане, но [ведёт только] к перерождению в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия”. 
‘This teaching doesn’t lead to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment. It only leads as far as rebirth in the dimension of neither perception nor non-perception.’ 

Phasso saḷāyatananidāno saḷāyatanasamudayo saḷāyatanajātiko saḷāyatanapabhavo.  Шесть сфер… 
The six sense fields. 
Saḷāyatanañcidaṁ, bhikkhave, kiṁnidānaṁ kiṁsamudayaṁ kiṁjātikaṁ kiṁpabhavaṁ? 
И в отношении этих шести сфер чувства: что является их источником…? 
And what is the source of the six sense fields? 
Saḷāyatanaṁ nāmarūpanidānaṁ nāmarūpasamudayaṁ nāmarūpajātikaṁ nāmarūpapabhavaṁ. 
Имя-и-форма… 
Name and form. 
nāmarūpapaccayā saḷāyatanaṁ, 
С именем-и-формой как условием – шесть сфер [возникают]. 
Name and form are conditions for the six sense fields. 
saḷāyatanapaccayā phasso, 
С шестью сферами как условием – контакт [возникает]. 
The six sense fields are conditions for contact. 
“Saḷāyatanapaccayā phassoti iti kho panetaṁ vuttaṁ; 
 
 
saḷāyatanapaccayā nu kho, bhikkhave, phasso, no vā, kathaṁ vā ettha hotī”ti? 
 
 
“Saḷāyatanapaccayā, bhante, phasso; 
 
 
saḷāyatanapaccayā phasso”ti. 
 
 
“Nāmarūpapaccayā saḷāyatananti iti kho panetaṁ vuttaṁ; 
 
 
nāmarūpapaccayā nu kho, bhikkhave, saḷāyatanaṁ, no vā, kathaṁ vā ettha hotī”ti? 
 
 
“Nāmarūpapaccayā, bhante, saḷāyatanaṁ; 
 
 
nāmarūpapaccayā saḷāyatanan”ti. 
 
 
nāmarūpapaccayā saḷāyatanaṁ, 
С именем-и-формой как условием – шесть сфер [возникают]. 
Name and form are conditions for the six sense fields. 
saḷāyatanapaccayā phasso, 
С шестью сферами как условием – контакт [возникает]. 
The six sense fields are conditions for contact. 
nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho, 
С прекращением имени-и-формы [происходит] прекращение шести сфер. 
When name and form cease, the six sense fields cease. 
saḷāyatananirodhā phassanirodho, 
С прекращением шести сфер [происходит] прекращение контакта. 
When the six sense fields cease, contact ceases. 
“Saḷāyatananirodhā phassanirodhoti iti kho panetaṁ vuttaṁ; 
 
 
saḷāyatananirodhā nu kho, bhikkhave, phassanirodho, no vā, kathaṁ vā ettha hotīti? 
 
 
Saḷāyatananirodhā, bhante, phassanirodho; 
 
 
saḷāyatananirodhā phassanirodho”ti. 
 
 
“Nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodhoti iti kho panetaṁ vuttaṁ; 
 
 
nāmarūpanirodhā nu kho, bhikkhave, saḷāyatananirodho, no vā, kathaṁ vā ettha hotī”ti? 
 
 
“Nāmarūpanirodhā, bhante, saḷāyatananirodho; 
 
 
nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho”ti. 
 
 
nāmarūpanirodhā saḷāyatananirodho, 
С прекращением имени-и-формы происходит прекращение шести сфер. 
When name and form cease, the six sense fields cease. 
saḷāyatananirodhā phassanirodho, 
С прекращением шести сфер происходит прекращение контакта. 
When the six sense fields cease, contact ceases. 

ākāsānañcāyatanūpagānaṁ devānaṁ …  среди богов сферы бесграничного пространства … 
the gods of the dimension of infinite space … 
viññāṇañcāyatanūpagānaṁ devānaṁ … 
среди богов сферы бесграничного сознания … 
the gods of the dimension of infinite consciousness … 
ākiñcaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ … 
среди богов сферы отсутствия всего… 
the gods of the dimension of nothingness … 
nevasaññānāsaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjeyyan’ti; 
среди богов сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия” – 
the gods of the dimension of neither perception nor non-perception.’ 
ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati, yaṁ so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā nevasaññānāsaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjeyya. 
Есть возможность, что с распадом тела, после смерти, он возникнет среди богов сферы ни-восприятия- ни-не-восприятия.  
It’s possible that this might happen. 

ākāsānañcāyatanūpagānaṁ devānaṁ …   
 
viññāṇañcāyatanūpagānaṁ devānaṁ … 
 
 
ākiñcaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ … 
 
 
nevasaññānāsaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjeyyan’ti; 
 
 
ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati, yaṁ so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā nevasaññānāsaññāyatanūpagānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjeyya. 
 
 

“Nissaṭṭhena, āvuso, pañcahi indriyehi parisuddhena manoviññāṇena ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ neyyaṁ, ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ neyyaṁ, ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ neyyan”ti.  – Друг, очищенным сознанием ума, отделённым от пяти способностей [органов чувств], можно познать сферу безграничного пространства как “пространство безгранично”, сферу безграничного сознания можно познать как “сознание безгранично”, сферу отсутствия всего можно познать как “здесь ничего нет”. 
“Aware that ‘space is infinite’ it can know the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’ it can know the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’ it can know the dimension of nothingness.” 
Idhāvuso, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma natthi kiñcīti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Вот, монах с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет” входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 

‘kudāssu nāmāhaṁ tadāyatanaṁ upasampajja viharissāmi yadariyā etarahi āyatanaṁ upasampajja viharantī’ti?  “Когда же я войду и буду пребывать в той сфере, в которую сейчас входят и в которой пребывают благородные?” 
‘Oh, when will I enter and remain in the same dimension that the noble ones enter and remain in today?’ 

chaphassāyataniko itipi, saṅkusamāhato itipi, paccattavedaniyo itipi.  “Шесть сфер контакта”, “Ад прокалывания кольями”, “Ад, переживаемый для себя”. 
‘Related to the Six Fields of Contact’ and also ‘The Impaling With Spikes’ and also ‘Individually Painful’. 

Puna caparaṁ, gahapati, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, householder, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
‘ayampi kho ākāsānañcāyatanasamāpatti abhisaṅkhatā abhisañcetayitā. 
“Даже это достижение сферы безграничного пространства является обусловленным, оно порождено волевым намерением. 
‘Even this attainment of the dimension of infinite space is produced by choices and intentions.’ 
Puna caparaṁ, gahapati, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. … 
‘ayampi kho viññāṇañcāyatanasamāpatti abhisaṅkhatā abhisañcetayitā. 
 
 
Puna caparaṁ, gahapati, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, друг, с полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая: “здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего… 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 
‘ayampi kho ākiñcaññāyatanasamāpatti abhisaṅkhatā abhisañcetayitā. 
“Даже это достижение сферы отсутствия всего является обусловленным, оно порождено волевым намерением. 
‘Even this attainment of the dimension of nothingness is produced by choices and intentions.’ 

Idhānanda, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā, paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā, nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Вот, Ананда, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства… 
It’s when a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. … 
Idhānanda, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Вот, Ананда, с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. … 
Idhānanda, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Вот, Ананда, монах с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет” входит и пребывает в сфере отсутствия всего… 
It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. … 
Idhānanda, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Вот, Ананда, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. 
Idhānanda, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati. 
Вот, Ананда, с полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-невосприятия монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. 
It’s when a mendicant, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. 

Puna caparaṁ, ānanda, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  Далее, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. 
Puna caparaṁ, ānanda, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания… 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. 
Puna caparaṁ, ānanda, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati. 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая: “здесь ничего нет”, монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего… 
Furthermore, a mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. 

Idhudāyi, bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati, ayaṁ tassa samatikkamo;  Вот, Удайин, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятия множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. Вот что преодолевает это. 
Take a mendicant who, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite space. That goes beyond it. 
Idhudāyi, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati, ayaṁ tassa samatikkamo; 
Вот, Удайин, с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая: “сознание безгранично”, монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. Вот что преодолевает это. 
Take a mendicant who, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, enters and remains in the dimension of infinite consciousness. That goes beyond it. 
Idhudāyi, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati, ayaṁ tassa samatikkamo; 
Вот, Удийин, монах с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: “Здесь ничего нет”, входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Вот что преодолевает это. 
Take a mendicant who, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, enters and remains in the dimension of nothingness. That goes beyond it. 
Idhudāyi, bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati, ayaṁ tassa samatikkamo; 
Вот, Удайин, с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия. Вот что преодолевает это. 
Take a mendicant who, going totally beyond the dimension of nothingness, enters and remains in the dimension of neither perception nor non-perception. That goes beyond it. 
Idhudāyi, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, ayaṁ tassa samatikkamo; 
Вот, Удайин, с полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-невосприятия монах входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. Вот что преодолевает это. 
Take a mendicant who, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, enters and remains in the cessation of perception and feeling. That goes beyond it. 
iti kho ahaṁ, udāyi, nevasaññānāsaññāyatanassapi pahānaṁ vadāmi. 
Поэтому я говорю даже об оставлении сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
So, Udāyī, I even recommend giving up the dimension of neither perception nor non-perception. 

“Evaṁ sante, bho gotama, suññaṁ aduṁ titthāyatanaṁ antamaso saggūpagenapī”ti?  – Выходит так, господин Готама, что это религиозное движение пусто даже от тех, кто отправляется на небеса. 
“In that case, Mister Gotama, that sectarian fold is empty even of the chance to go to heaven.” 
“Evaṁ, vaccha, suññaṁ aduṁ titthāyatanaṁ antamaso saggūpagenapī”ti. 
– Выходит так, Ваччха, что это религиозное движение пусто даже от тех, кто отправляется на небеса. 
“Yes, Vaccha, that sectarian fold is empty even of the chance to go to heaven.” 

tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇissasi, sati satiāyatane.  ‘dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇeyyaṁ—dibbe ca mānuse ca, ye dūre santike cā’ti, tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇissasi, sati satiāyatane. 
“Пусть я буду слышать за счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, оба вида звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие”. 
‘With clairaudience that is purified and superhuman, may I hear both kinds of sounds, human and heavenly, whether near or far.’ 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇissasi, sati satiāyatane. 
 
 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇissasi, sati satiāyatane. 
 
 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇissasi, sati satiāyatane. 
 
 
tatra tatreva sakkhibhabbataṁ pāpuṇissasi, sati satiāyatane”ti. 
 
 

Na ca nāma sadhammokkaṁsanā bhavissati, na paradhammavambhanā, āyatane ca dhammadesanā tāva bahukā ca niyyātāro paññāyissanti.  [В этой Дхамме] нет восхваления своей собственной Дхаммы, нет принижения Дхаммы других. Есть учение Дхаммы во всей полноте, со столь многочисленными освободителями. 
Namely, that there’s no glorifying one’s own teaching and putting down the teaching of others. The Dhamma is taught in its own field, and so many emancipated are recognized. 

sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja viharati,  Далее, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: “Пространство безгранично”, [практикующий] входит и пребывает в сфере безграничного пространства. 
Going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite space. 
sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая: “сознание безгранично”, [практикующий] входит и пребывает в сфере безграничного сознания. 
Going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, they enter and remain in the dimension of infinite consciousness. 
sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati, 
Далее, с полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая: “здесь ничего нет”, [практикующий] входит и пребывает в сфере отсутствия всего. 
Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. 
sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati, 
С полным преодолением сферы отсутствия всего [практикующий] входит и пребывает в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия. 
Going totally beyond the dimension of nothingness, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception. 
sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati, 
С полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-невосприятия [практикующий] входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. 
Going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. 
Puna caparaṁ, udāyi, akkhātā mayā sāvakānaṁ paṭipadā, yathāpaṭipannā me sāvakā aṭṭha abhibhāyatanāni bhāventi. 
Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь развития восьми сфер превосхождения. 
Furthermore, I have explained to my disciples a practice that they use to develop the eight dimensions of mastery. 
Idaṁ paṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова первая сфера превосхождения. 
This is the first dimension of mastery. 
Idaṁ dutiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова вторая сфера превосхождения. 
This is the second dimension of mastery. 
Idaṁ tatiyaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова третья сфера превосхождения. 
This is the third dimension of mastery. 
Idaṁ catutthaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова четвёртая сфера превосхождения. 
This is the fourth dimension of mastery. 
Idaṁ pañcamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова пятая сфера превосхождения. 
This is the fifth dimension of mastery. 
Idaṁ chaṭṭhaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова шестая сфера превосхождения. 
This is the sixth dimension of mastery. 
Idaṁ sattamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова седьмая сфера превосхождения. 
This is the seventh dimension of mastery. 
Idaṁ aṭṭhamaṁ abhibhāyatanaṁ. 
Такова восьмая сфера превосхождения. 
This is the eighth dimension of mastery. 
Puna caparaṁ, udāyi, akkhātā mayā sāvakānaṁ paṭipadā, yathāpaṭipannā me sāvakā dasa kasiṇāyatanāni bhāventi. 
Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь развития десяти сфер тотальностей. 
Furthermore, I have explained to my disciples a practice that they use to develop the ten universal dimensions of meditation.