“bhavo, bhavoti, bhante, vuccati. “Sir, they speak of this thing called ‘continued existence’. Kittāvatā nu kho, bhante, bhavo hotī”ti? How is continued existence defined?” “Kāmadhātuvepakkañca, ānanda, kammaṁ nābhavissa, api nu kho kāmabhavo paññāyethā”ti? “If, Ānanda, there were no deeds to result in the sensual realm, would continued existence in the sensual realm still come about?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Iti kho, ānanda, kammaṁ khettaṁ, viññāṇaṁ bījaṁ, taṇhā sneho. “So, Ānanda, deeds are the field, consciousness is the seed, and craving is the moisture.sneho → sineho (bj, sya-all, km, pts1ed) Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ hīnāya dhātuyā viññāṇaṁ patiṭṭhitaṁ evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti. (…) The consciousness of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a lower realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future.āyatiṁ → āyati (bj) | (…) → (evaṁ kho ānanda bhavo hotīti) (mr) Rūpadhātuvepakkañca, ānanda, kammaṁ nābhavissa, api nu kho rūpabhavo paññāyethā”ti? If there were no deeds to result in the realm of luminous form, would continued existence in the realm of luminous form still come about?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Iti kho, ānanda, kammaṁ khettaṁ, viññāṇaṁ bījaṁ, taṇhā sneho. “So, Ānanda, deeds are the field, consciousness is the seed, and craving is the moisture. Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ majjhimāya dhātuyā viññāṇaṁ patiṭṭhitaṁ evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti. (…) The consciousness of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a middle realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future.(…) → (evaṁ kho ānanda bhavo hotīti) (mr) " Arūpadhātuvepakkañca, ānanda, kammaṁ nābhavissa, api nu kho arūpabhavo paññāyethā”ti? If there were no deeds to result in the formless realm, would continued existence in the formless realm still come about?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Iti kho, ānanda, kammaṁ khettaṁ, viññāṇaṁ bījaṁ, taṇhā sneho. “So, Ānanda, deeds are the field, consciousness is the seed, and craving is the moisture.
“bhavo, bhavoti, bhante, vuccati. “Sir, they speak of this thing called ‘continued existence’. Kittāvatā nu kho, bhante, bhavo hotī”ti? How is continued existence defined?” “Kāmadhātuvepakkañca, ānanda, kammaṁ nābhavissa, api nu kho kāmabhavo paññāyethā”ti? “If, Ānanda, there were no deeds to result in the sensual realm, would continued existence in the sensual realm still come about?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Iti kho, ānanda, kammaṁ khettaṁ, viññāṇaṁ bījaṁ, taṇhā sneho. “So, Ānanda, deeds are the field, consciousness is the seed, and craving is the moisture. Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ hīnāya dhātuyā cetanā patiṭṭhitā patthanā patiṭṭhitā evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti. The intention and aim of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a lower realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future. Rūpadhātuvepakkañca, ānanda, kammaṁ nābhavissa, api nu kho rūpabhavo paññāyethā”ti? If there were no deeds to result in the realm of luminous form, would continued existence in the realm of luminous form still come about?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Iti kho, ānanda, kammaṁ khettaṁ, viññāṇaṁ bījaṁ, taṇhā sneho. “So, Ānanda, deeds are the field, consciousness is the seed, and craving is the moisture. Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ majjhimāya dhātuyā cetanā patiṭṭhitā patthanā patiṭṭhitā evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti. The intention and aim of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a middle realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future. Arūpadhātuvepakkañca, ānanda, kammaṁ nābhavissa, api nu kho arūpabhavo paññāyethā”ti? If there were no deeds to result in the formless realm, would continued existence in the formless realm still come about?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Iti kho, ānanda, kammaṁ khettaṁ, viññāṇaṁ bījaṁ, taṇhā sneho. “So, deeds are the field, consciousness is the seed, and craving is the moisture.
‘pubbe kho me idaṁ cittaṁ parittaṁ ahosi abhāvitaṁ, etarahi pana me idaṁ cittaṁ appamāṇaṁ subhāvitaṁ. Yaṁ kho pana kiñci pamāṇakataṁ kammaṁ, na taṁ tatrāvasissati na taṁ tatrāvatiṭṭhatī’ti. ‘Formerly my mind was limited and undeveloped. Now it’s limitless and well developed. Whatever limited deeds I’ve done don’t remain or persist there.’ Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, What do you think, mendicants? daharatagge ce so ayaṁ kumāro mettaṁ cetovimuttiṁ bhāveyya, api nu kho pāpakammaṁ kareyyā”ti? Suppose a child had developed the heart’s release by love from their childhood on. Would they still do any bad deed?”ayaṁ → ce ayaṁ (sya-all) | api nu kho → api nu so (?) “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Akarontaṁ kho pana pāpakammaṁ api nu kho dukkhaṁ phuseyyā”ti? “Not doing any bad deed, would they still experience any suffering?” “No hetaṁ, bhante. “No, sir. Akarontañhi, bhante, pāpakammaṁ kuto dukkhaṁ phusissatī”ti. For if they don’t do any bad deed, from where would suffering afflict them?” ‘pubbe kho me idaṁ cittaṁ parittaṁ ahosi abhāvitaṁ, etarahi pana me idaṁ cittaṁ appamāṇaṁ subhāvitaṁ. Yaṁ kho pana kiñci pamāṇakataṁ kammaṁ, na taṁ tatrāvasissati na taṁ tatrāvatiṭṭhatī’ti. ‘Formerly my mind was limited and undeveloped. Now it’s limitless and well developed. Whatever limited deeds I’ve done don’t remain or persist there.’ Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, What do you think, mendicants? daharatagge ce so ayaṁ kumāro upekkhaṁ cetovimuttiṁ bhāveyya, api nu kho pāpakammaṁ kareyyā”ti? Suppose a child had developed the heart’s release by equanimity from their childhood on. Would they still do any bad deed?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Akarontaṁ kho pana pāpakammaṁ api nu kho dukkhaṁ phuseyyā”ti? “Not doing any bad deed, would they still experience any suffering?” “No hetaṁ, bhante. “No, sir. Akarontañhi, bhante, pāpakammaṁ kuto dukkhaṁ phusissatī”ti. For if they don’t do any bad deed, from where would suffering afflict them?”
“Avasavattī, bho gotama”. «Не владеют собой, почтенный Готама». “Iti kira, vāseṭṭha, sapariggahā tevijjā brāhmaṇā apariggaho brahmā. «Итак, Васеттха, брахманы, сведущие в трех ведах, обладают имуществом — Брахма не обладает имуществом. Api nu kho sapariggahānaṁ tevijjānaṁ brāhmaṇānaṁ apariggahena brahmunā saddhiṁ saṁsandati sametī”ti? Разве могут брахманы, сведущие в трех ведах, обладающие имуществом, встретиться и сойтись с Брахмой, не обладающим имуществом?» “No hidaṁ, bho gotama”. «Конечно нет, почтенный Готама». “Sādhu, vāseṭṭha, te vata, vāseṭṭha, sapariggahā tevijjā brāhmaṇā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apariggahassa brahmuno sahabyūpagā bhavissantīti, netaṁ ṭhānaṁ vijjati. «Хорошо, Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трех ведах, обладают имуществом и [надеются, что] с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой, не обладающим имуществом. А такого быть не может. sabyāpajjacittā tevijjā brāhmaṇā abyāpajjacitto brahmā … эти брахманы, сведущие в трех ведах, злонамеренны в мыслях и [надеются, что] с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой, не злонамеренным в мыслях … saṅkiliṭṭhacittā tevijjā brāhmaṇā asaṅkiliṭṭhacitto brahmā … эти брахманы, сведущие в трех ведах, осквернены в мыслях и [надеются, что] с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой, не оскверненным в мыслях … avasavattī tevijjā brāhmaṇā vasavattī brahmā, api nu kho avasavattīnaṁ tevijjānaṁ brāhmaṇānaṁ vasavattinā brahmunā saddhiṁ saṁsandati sametī”ti? брахманы, сведущие в трех ведах, не владеют собой — Брахма владеет собой. Разве могут брахманы, сведущие в трех ведах, не владеющие собой, встретиться и сойтись с Брахмой, владеющим собой?» “No hidaṁ, bho gotama”. «Конечно нет, почтенный Готама». “Sādhu, vāseṭṭha, te vata, vāseṭṭha, avasavattī tevijjā brāhmaṇā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā vasavattissa brahmuno sahabyūpagā bhavissantīti, netaṁ ṭhānaṁ vijjati. «Хорошо, Васеттха. Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трех ведах, не владеют собой и [надеются, что] с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой, владеющим собой. А такого быть не может. “Vasavattī, bho gotama”. «Владеет собой, почтенный Готама». “Iti kira, vāseṭṭha, apariggaho bhikkhu, apariggaho brahmā. «Итак, Васеттха, монах не обладает имуществом, и Брахма не обладает имуществом. Api nu kho apariggahassa bhikkhuno apariggahena brahmunā saddhiṁ saṁsandati sametī”ti? Может ли монах, не обладающий имуществом, встретиться и сойтись с Брахмой, не обладающим имуществом?» “Evaṁ, bho gotama”. «Да, почтенный Готама». “Sādhu, vāseṭṭha, so vata vāseṭṭha apariggaho bhikkhu kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apariggahassa brahmuno sahabyūpago bhavissatīti, ṭhānametaṁ vijjati. «Хорошо, Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, обладающий имуществом, с распадом тела после смерти достигнет соединения с Брахмой. — И такое может быть. abyāpajjacitto bhikkhu, abyāpajjacitto brahmā … монах, не враждебный в мыслях, встретиться и сойтись с Брахмой, не враждебным в мыслях … asaṅkiliṭṭhacitto bhikkhu, asaṅkiliṭṭhacitto brahmā … монах не злонамерен в мыслях, и Брахма не злонамерен в мыслях … vasavattī bhikkhu, vasavattī brahmā, api nu kho vasavattissa bhikkhuno vasavattinā brahmunā saddhiṁ saṁsandati sametī”ti? монах не осквернен в мыслях, и Брахма не осквернен в мыслях … “Evaṁ, bho gotama”. «Да, почтенный Готама». “Sādhu, vāseṭṭha, so vata, vāseṭṭha, vasavattī bhikkhu kāyassa bhedā paraṁ maraṇā vasavattissa brahmuno sahabyūpago bhavissatīti, ṭhānametaṁ vijjatī”ti. «Хорошо, Васеттха. Итак, Васеттха, этот монах, владеющий собой, с распадом тела после смерти достигнет соединения с Брахмой, владеющим собой. — И такое может быть».
‘Jātipaccayā jarāmaraṇan’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā jātipaccayā jarāmaraṇaṁ. 'Рождение обуславливает старость и смерть', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как зарождение обуславливает старость и смерть. Jāti ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы рождения не было вообще, никоим образом, никем ни в каком месте, а именно devānaṁ vā devattāya, gandhabbānaṁ vā gandhabbattāya, yakkhānaṁ vā yakkhattāya, bhūtānaṁ vā bhūtattāya, manussānaṁ vā manussattāya, catuppadānaṁ vā catuppadattāya, pakkhīnaṁ vā pakkhittāya, sarīsapānaṁ vā sarīsapattāya, tesaṁ tesañca hi, ānanda, sattānaṁ tadattāya jāti nābhavissa. Sabbaso jātiyā asati jātinirodhā api nu kho jarāmaraṇaṁ paññāyethā”ti? божества в состоянии божеств, гандхаббы в состоянии гандхаббов, яккхи в состоянии яккхов, существа в состоянии существ, люди в состоянии людей, четвероногие в состоянии четвероногих, птицы в состоянии птиц, змеи в состоянии змей, то ни там ни где-либо ещё не было бы рождения существ в том состоянии. При повсеместном отсутствии рождения, при условии прекращения рождения возможно ли будет обнаружить старость и смерть'?sarīsapānaṁ vā sarīsapattāya → siriṁsapānaṁ vā siriṁsapattāya (bj, km, pts1ed); siriṁsapānaṁ siriṁsapattāya (sya-all) “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo jarāmaraṇassa, yadidaṁ jāti. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие старости и смерти, а именно зарождение'. ‘Bhavapaccayā jātī’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā bhavapaccayā jāti. 'Вовлеченность обуславливает зарождение', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как вовлеченность обуславливает зарождение. Bhavo ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы вовлеченности не было вообще, никоим образом, никем ни в каком месте, а именно kāmabhavo vā rūpabhavo vā arūpabhavo vā, sabbaso bhave asati bhavanirodhā api nu kho jāti paññāyethā”ti? вовлеченность в желания, вовлеченность в материю, вовлеченность в нематериальное - при повсеместном отсутствии вовлеченности, при условии прекращения вовлеченности возможно ли будет обнаружить зарождение'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo jātiyā, yadidaṁ bhavo. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие рождения, а именно вовлеченность'. ‘Upādānapaccayā bhavo’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā upādānapaccayā bhavo. 'Привязанность обуславливает вовлеченность', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как привязанность обуславливает вовлеченность. Upādānañca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы привязанности не было вообще, никоим образом, ни к чему нигде, а именно kāmupādānaṁ vā diṭṭhupādānaṁ vā sīlabbatupādānaṁ vā attavādupādānaṁ vā, sabbaso upādāne asati upādānanirodhā api nu kho bhavo paññāyethā”ti? привязанность к чувственным удовольствиям, привязанность к образам действия и обетам, привязанность к взглядам, привязанность к теориям о личности - при повсеместном отсутствии привязанности, при условии прекращения привязанности возможно ли будет обнаружить вовлеченность'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo bhavassa, yadidaṁ upādānaṁ. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие вовлеченность, а именно привязанность. ‘Taṇhāpaccayā upādānan’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā taṇhāpaccayā upādānaṁ. 'Жажда обуславливает привязанность', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как жажда обуславливает привязанность. Taṇhā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы жажды не было вообще, никоим образом, ни к чему нигде, а именно rūpataṇhā saddataṇhā gandhataṇhā rasataṇhā phoṭṭhabbataṇhā dhammataṇhā, sabbaso taṇhāya asati taṇhānirodhā api nu kho upādānaṁ paññāyethā”ti? жажда образного, жажда звуков, жажда запахов, жажда вкусов, жажда осязаемых предметов, жажда познаваемых явлений - при повсеместном отсутствии жажды возможно ли будет обнаружить привязанность'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo upādānassa, yadidaṁ taṇhā. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие привязанности, а именно жажда.'. ‘Vedanāpaccayā taṇhā’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā vedanāpaccayā taṇhā. 'Ощущение обуславливает жажду', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как ощущение обуславливает жажду. Vedanā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы ощущения не было вообще, никоим образом, никакого нигде, а именно cakkhusamphassajā vedanā sotasamphassajā vedanā ghānasamphassajā vedanā jivhāsamphassajā vedanā kāyasamphassajā vedanā manosamphassajā vedanā, sabbaso vedanāya asati vedanānirodhā api nu kho taṇhā paññāyethā”ti? ощущение, вызванное соприкосновением зрения, ощущение, вызванное соприкосновением слуха, ощущение, вызванное соприкосновением обоняния, ощущение, вызванное соприкосновением чувства вкуса, ощущение, вызванное соприкосновением осязания, ощущение, вызванное соприкосновением рассудка - при повсеместном отсутствии соприкосновения возможно ли будет обнаружить жажду'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo taṇhāya, yadidaṁ vedanā. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие жажды, а именно ощущение. Ārakkhādhikaraṇaṁ daṇḍādānasatthādānakalahaviggahavivādatuvaṁtuvaṁpesuññamusāvādā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti. Благодаря обереганию возникают различные дурные и неблаготворные виды поведения: взятие в руки дубин и оружий, конфликты, ссоры и размолвки, оскорбления, клевета и ложь. ‘Ārakkhādhikaraṇaṁ daṇḍādānasatthādānakalahaviggahavivādatuvaṁtuvaṁpesuññamusāvādā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavantī’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā ārakkhādhikaraṇaṁ daṇḍādānasatthādānakalahaviggahavivādatuvaṁtuvaṁpesuññamusāvādā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti. 'Благодаря обереганию возникают различные дурные и неблаготворные виды поведения: взятие в руки дубин и оружий, конфликты, ссоры и размолвки, оскорбления, клевета и ложь.' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как возникают различные дурные и неблаготворные виды поведения: взятие в руки дубин и оружий, конфликты, ссоры и размолвки, оскорбления, клевета и ложь. Ārakkho ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso ārakkhe asati ārakkhanirodhā api nu kho daṇḍādānasatthādānakalahaviggahavivādatuvaṁtuvaṁpesuññamusāvādā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhaveyyun”ti? Если бы оберегания не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии оберегания возникли бы различные дурные и неблаготворные виды поведения: взятие в руки дубин и оружий, конфликты, ссоры и размолвки, оскорбления, клевета и ложь'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo daṇḍādānasatthādānakalahaviggahavivādatuvaṁtuvaṁpesuññamusāvādānaṁ anekesaṁ pāpakānaṁ akusalānaṁ dhammānaṁ sambhavāya yadidaṁ ārakkho. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие различных дурных и неблаготворных видов поведения: взятиеяв руки дубин и оружий, конфликтов, ссор и размолвок, оскорблений, клеветы и лжи, а именно оберегание. ‘Macchariyaṁ paṭicca ārakkho’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā macchariyaṁ paṭicca ārakkho. 'Оберегание зависит от жадности' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как оберегание зависит от жадности. Macchariyañca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso macchariye asati macchariyanirodhā api nu kho ārakkho paññāyethā”ti? Если бы жадности не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии жадности возможно ли будет обнаружить оберегание'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo ārakkhassa, yadidaṁ macchariyaṁ. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие оберегания, а именно жадность. ‘Pariggahaṁ paṭicca macchariyan’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā pariggahaṁ paṭicca macchariyaṁ. 'Жадность зависит от собственничества' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как жадность зависит от собственничества. Pariggaho ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso pariggahe asati pariggahanirodhā api nu kho macchariyaṁ paññāyethā”ti? Если бы собственничества не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии собственничества возможно ли будет обнаружить жадность'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo macchariyassa, yadidaṁ pariggaho. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие жадности, а именно собственничество. ‘Ajjhosānaṁ paṭicca pariggaho’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā ajjhosānaṁ paṭicca pariggaho. 'Собственничество зависит от пристрастия' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как собственничество зависит от пристрастия. Ajjhosānañca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso ajjhosāne asati ajjhosānanirodhā api nu kho pariggaho paññāyethā”ti? Если бы пристрастия не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии пристрастия возможно ли будет обнаружить собственничество'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo pariggahassa—yadidaṁ ajjhosānaṁ. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие собственничества, а именно пристрастие. ‘Chandarāgaṁ paṭicca ajjhosānan’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā chandarāgaṁ paṭicca ajjhosānaṁ. 'Пристрастие зависит от желания и страсти' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как пристрастие зависит от желания и страсти. Chandarāgo ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso chandarāge asati chandarāganirodhā api nu kho ajjhosānaṁ paññāyethā”ti? Если бы желания и страсти не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии желания и страсти возможно ли будет обнаружить пристрастие'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo ajjhosānassa, yadidaṁ chandarāgo. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие пристрастия, а именно желание и страсть. ‘Vinicchayaṁ paṭicca chandarāgo’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā vinicchayaṁ paṭicca chandarāgo. 'Желание и страсть зависят от принятия решений' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как желание и страсть зависят от принятия решений. Vinicchayo ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso vinicchaye asati vinicchayanirodhā api nu kho chandarāgo paññāyethā”ti? Если бы принятия решений не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии принятия решений возможно ли будет обнаружить желание и страсть'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo chandarāgassa, yadidaṁ vinicchayo. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие желания и страсти, а именно принятие решений. ‘Lābhaṁ paṭicca vinicchayo’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā lābhaṁ paṭicca vinicchayo. 'Принятие решений зависит от приобретения' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как принятие решений зависит от приобретения. Lābho ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso lābhe asati lābhanirodhā api nu kho vinicchayo paññāyethā”ti? Если бы приобретения не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии приобретения возможно ли будет обнаружить принятие решений'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo vinicchayassa, yadidaṁ lābho. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие принятия решений, а именно приобретение. ‘Pariyesanaṁ paṭicca lābho’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā pariyesanaṁ paṭicca lābho. 'Приобретение зависит от поиска' - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как приобретение зависит от поиска. Pariyesanā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso pariyesanāya asati pariyesanānirodhā api nu kho lābho paññāyethā”ti? Если бы поиска не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии поиска возможно ли будет обнаружить приобретение?'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo lābhassa, yadidaṁ pariyesanā. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие приобретения, а именно поиск. ‘Taṇhaṁ paṭicca pariyesanā’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā taṇhaṁ paṭicca pariyesanā. 'Поиск зависит от жажды'- так было сказано. И таков способ, которым можно понять как поиск зависит от жажды. Taṇhā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы жажды не было вообще, никоим образом, никакой нигде, а именно kāmataṇhā bhavataṇhā vibhavataṇhā, sabbaso taṇhāya asati taṇhānirodhā api nu kho pariyesanā paññāyethā”ti? жажды чувственных удовольствий, жажды якобы вечно существующего или жажды якобы полностью уничтожающегося, при повсеместном отсутствии жажды возможно ли будет обнаружить поиск'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo pariyesanāya, yadidaṁ taṇhā. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие поиска, а именно жажда. ‘Phassapaccayā vedanā’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā phassapaccayā vedanā. 'Соприкосновение обуславливает ощущение', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как соприкосновение обуславливает ощущение. Phasso ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— Если бы соприкосновения не было вообще, никоим образом, никакого нигде, а именно cakkhusamphasso sotasamphasso ghānasamphasso jivhāsamphasso kāyasamphasso manosamphasso, sabbaso phasse asati phassanirodhā api nu kho vedanā paññāyethā”ti? соприкосновение зрения, соприкосновение слуха, соприкосновение обоняния, соприкосновение чувства вкуса, соприкосновение осязания, соприкосновение рассудка - при повсеместном отсутствии соприкосновения возможно ли будет обнаружить ощущение'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo vedanāya, yadidaṁ phasso. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие ощущения, а именно соприкосновение'. ‘Nāmarūpapaccayā phasso’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā nāmarūpapaccayā phasso. 'Умственно-материальное обуславливает соприкосновение', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как умственно-материальное обуславливает соприкосновение. Yehi, ānanda, ākārehi yehi liṅgehi yehi nimittehi yehi uddesehi nāmakāyassa paññatti hoti, tesu ākāresu tesu liṅgesu tesu nimittesu tesu uddesesu asati api nu kho rūpakāye adhivacanasamphasso paññāyethā”ti? Если бы те качества, черты, признаки и указатели, посредством которых есть описание умственного тела полностью отсутствовали, возможно ли будет обнаружить соприкосновение обозначения в материальном теле'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Yehi, ānanda, ākārehi yehi liṅgehi yehi nimittehi yehi uddesehi rūpakāyassa paññatti hoti, tesu ākāresu …pe… tesu uddesesu asati api nu kho nāmakāye paṭighasamphasso paññāyethā”ti? Если бы те качества, черты, признаки и указатели, посредством которых есть описание материального тела полностью отсутствовали, возможно ли будет обнаружить соприкосновение воздействия в умственном теле'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Yehi, ānanda, ākārehi …pe… yehi uddesehi nāmakāyassa ca rūpakāyassa ca paññatti hoti, tesu ākāresu …pe… tesu uddesesu asati api nu kho adhivacanasamphasso vā paṭighasamphasso vā paññāyethā”ti? 'Если бы те качества, черты, признаки и указатели, посредством которых есть описание умственного тела и материального тела полностью отсутствовали, возможно ли будет обнаружить соприкосновение обозначения и соприкосновение воздействия'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Yehi, ānanda, ākārehi …pe… yehi uddesehi nāmarūpassa paññatti hoti, tesu ākāresu …pe… tesu uddesesu asati api nu kho phasso paññāyethā”ti? 'Если бы те качества, черты, признаки и указатели, посредством которых есть описание умственно-материального полностью отсутствовали, возможно ли будет обнаружить соприкосновение'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo phassassa, yadidaṁ nāmarūpaṁ. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие соприкосновения, а именно умственно-материальное'. ‘Viññāṇapaccayā nāmarūpan’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā viññāṇapaccayā nāmarūpaṁ. 'Сознание обуславливает умственно-материальное', - так было сказано. И таков способ, которым можно понять как сознание обуславливает умственно-материальное. Viññāṇañca hi, ānanda, mātukucchismiṁ na okkamissatha, api nu kho nāmarūpaṁ mātukucchismiṁ samuccissathā”ti? Если сознание не снизойдёт в чрево матери, обретёт ли умственно-материальное определённую форму в чреве'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Viññāṇañca hi, ānanda, mātukucchismiṁ okkamitvā vokkamissatha, api nu kho nāmarūpaṁ itthattāya abhinibbattissathā”ti? 'Если, после снисхождения в чрево сознание покинет его, сформируется ли умственно-материальное для этого мира'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Viññāṇañca hi, ānanda, daharasseva sato vocchijjissatha kumārakassa vā kumārikāya vā, api nu kho nāmarūpaṁ vuddhiṁ virūḷhiṁ vepullaṁ āpajjissathā”ti? 'Если сознание маленького мальчика или девочки будет отсечено, достигнет ли умственно-материальное роста, изобилия и зрелости'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo nāmarūpassa—yadidaṁ viññāṇaṁ. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие умственно-материального, а именно сознание'. ‘Nāmarūpapaccayā viññāṇan’ti iti kho panetaṁ vuttaṁ, tadānanda, imināpetaṁ pariyāyena veditabbaṁ, yathā nāmarūpapaccayā viññāṇaṁ. 'Умственно-материальное обуславливает сознание' - так было сказано. И таков способ понять как умственно-материальное обуславливает сознание. Viññāṇañca hi, ānanda, nāmarūpe patiṭṭhaṁ na labhissatha, api nu kho āyatiṁ jātijarāmaraṇaṁ dukkhasamudayasambhavo paññāyethā”ti? Если сознание не закрепится в умственно-материальном, можно ли будет обнаружить появление рождения, старости, смерти и страдания в будущем'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, eseva hetu etaṁ nidānaṁ esa samudayo esa paccayo viññāṇassa yadidaṁ nāmarūpaṁ. 'Следовательно, такова причина, такова обусловленность, таково происхождение, таково условие сознания, а именно умственно-материальное'. Tatrānanda, yo so evamāha: Того, кто утверждает: ‘na heva kho me vedanā attā, appaṭisaṁvedano me attā’ti, so evamassa vacanīyo: 'Ощущение не является мной, являющееся мной не испытывает ощущений', следует спросить: ‘yattha panāvuso, sabbaso vedayitaṁ natthi api nu kho, tattha “ayamahamasmī”ti siyā’”ti? 'Друг, там где вообще ничего не испытывается, может ли возникнуть мысль 'я есть'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, etena petaṁ nakkhamati: ‘na heva kho me vedanā attā, appaṭisaṁvedano me attā’ti samanupassituṁ. Следовательно, Ананда, из-за этого не надлежит полагать: 'Ощущение не является мной, являющееся мной не испытывает ощущений'. So evamassa vacanīyo— Следует спросить vedanā ca hi, āvuso, sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesā nirujjheyyuṁ. 'Друг, если ощущение полностью и безостаточно прекратится. Sabbaso vedanāya asati vedanānirodhā api nu kho tattha ‘ayamahamasmī’ti siyā”ti? То, в при полном отсутствии ощущения, с прекращением ощущения, может ли возникнуть мысль 'я есть'? “No hetaṁ, bhante”. 'Конечно нет, почтенный'. “Tasmātihānanda, etena petaṁ nakkhamati: ‘na heva kho me vedanā attā, nopi appaṭisaṁvedano me attā, attā me vediyati, vedanādhammo hi me attā’ti samanupassituṁ. Следовательно, Ананда, из-за этого не надлежит полагать: 'Ощущение не является мной, но являющееся мной не лишено способности испытывать ощущение. Являющееся мной ощущает, ведь оно подвергается ощущениям'.
“No hidaṁ, bho gotama”. – Нет, господин Готама. “Taṁ kiṁ maññasi, aggivessana, - Как ты думаешь, Аггивессана? yo nu kho dukkhaṁ allīno dukkhaṁ upagato dukkhaṁ ajjhosito, dukkhaṁ ‘etaṁ mama, esohamasmi, eso me attā’ti samanupassati, api nu kho so sāmaṁ vā dukkhaṁ parijāneyya, dukkhaṁ vā parikkhepetvā vihareyyā”ti? – Как ты думаешь, Аггивессана? Когда человек хватается за страдание, обращается к страданию, держится за страдание, считает страдание таковым: «Это моё, я таков, это моё «я», может ли он когда-нибудь полностью понять страдание сам или же пребывать со всецело уничтоженным страданием? “Kiñhi siyā, bho gotama? – Как такое возможно, господин Готама? No hidaṁ, bho gotamā”ti. - Нет, господин Готама.
Tamenaṁ dakkho goghātako vā goghātakantevāsī vā aṭṭhikaṅkalaṁ sunikkantaṁ nikkantaṁ nimmaṁsaṁ lohitamakkhitaṁ upasumbheyya. И тогда умелый мясник или его ученик бросил бы собаке тщательно обструганный, начисто обструганный скелет без мяса – [лишь] кости, измазанные кровью.upasumbheyya → upacchubheyya (bj, pts1ed); upacchūbheyya (sya-all, km); upaccumbheyya (mr) Taṁ kiṁ maññasi, gahapati, Как ты думаешь, домохозяин? api nu kho so kukkuro amuṁ aṭṭhikaṅkalaṁ sunikkantaṁ nikkantaṁ nimmaṁsaṁ lohitamakkhitaṁ palehanto jighacchādubbalyaṁ paṭivineyyā”ti? Утолила бы эта собака свою слабость и голод, жуя такой тщательно обструганный, начисто обструганный скелет без мяса – [лишь] кости, измазанные кровью?» “No hetaṁ, bhante”. «Нет, уважаемый. “Taṁ kissa hetu”? И почему нет?
Taṁ kiṁ maññasi, bhaddāli, Как ты думаешь, Бхаддали? idhassa bhikkhu ubhatobhāgavimutto, tamahaṁ evaṁ vadeyyaṁ: Представь монаха, который был бы освобождённым в обоих отношениях, и я сказал бы ему: ‘ehi me tvaṁ, bhikkhu, paṅke saṅkamo hohī’ti, api nu kho so saṅkameyya vā aññena vā kāyaṁ sannāmeyya, ‘no’ti vā vadeyyā”ti? «Ну же, монах, будь для меня мостком через грязь». Перешёл бы он сам, или же принял бы какую-то иную позу тела, или сказал бы «нет»? “No hetaṁ, bhante”. «Нет, уважаемый». “Taṁ kiṁ maññasi, bhaddāli, «Как ты думаешь, Бхаддали? dhammānusārī … идущим-за-счёт-Дхаммы… saddhānusārī, tamahaṁ evaṁ vadeyyaṁ: идущим-за-счёт-веры… ‘ehi me tvaṁ, bhikkhu, paṅke saṅkamo hohī’ti, api nu kho so saṅkameyya vā aññena vā kāyaṁ sannāmeyya, ‘no’ti vā vadeyyā”ti? «Ну же, монах, будь для меня мостком через грязь». Перешёл бы он сам, или же принял бы какую-то иную позу тела, или сказал бы «нет»? “No hetaṁ, bhante”. «Нет, уважаемый». “Taṁ kiṁ maññasi, bhaddāli, «Как ты думаешь, Бхаддали?
“Sukhadukkhī, bhante”. «И удовольствие и боль, уважаемый». “Taṁ kiṁ maññasi, udāyi, Как ты думаешь, Удайин? api nu kho vokiṇṇasukhadukkhaṁ paṭipadaṁ āgamma ekantasukhassa lokassa sacchikiriyā hotī”ti? Наступает ли реализация всецело приятного мира следованием пути смешанного с болью удовольствия?»sacchikiriyā hotī”ti → sacchikiriyāyāti (mr) “Acchidaṁ bhagavā kathaṁ, acchidaṁ sugato kathan”ti. «Благословенный завершил беседу. Высочайший завершил беседу». “Kiṁ pana tvaṁ, udāyi, vadesi: «Но, Удайин, почему ты говоришь так?»
Rājā, bhikkhave, cakkavattī imāhi catūhi iddhīhi samannāgato hoti. Таковы четыре вида благосостояния, которыми обладает царь-миродержец. Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, Как вы думаете монахи? api nu kho rājā cakkavattī imehi sattahi ratanehi samannāgato imāhi catūhi ca iddhīhi tatonidānaṁ sukhaṁ somanassaṁ paṭisaṁvediyethā”ti? Переживал бы царь-миродержец удовольствие и радость из-за обладания этими семью сокровищами и этими четырьмя видами благосостояния?» “Ekamekenapi, bhante, ratanena samannāgato rājā cakkavattī tatonidānaṁ sukhaṁ somanassaṁ paṭisaṁvediyetha, ko pana vādo sattahi ratanehi catūhi ca iddhīhī”ti? «Уважаемый, царь-миродержец переживал бы удовольствие и радость даже из-за обладания лишь одним сокровищем, что уж говорить о семи сокровищах и четырёх видах благосостояния».Ekamekenapi, bhante, ratanena → tena bhante ratanena (bj, pts1ed) " Atha kho bhagavā parittaṁ pāṇimattaṁ pāsāṇaṁ gahetvā bhikkhū āmantesi: И затем, взяв небольшой камень размером со свою ладонь, Благословенный обратился к монахам так:
“bhāradvājagotto kira brāhmaṇo samaṇassa gotamassa santike agārasmā anagāriyaṁ pabbajito”ti kupito anattamano yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ asabbhāhi pharusāhi vācāhi akkosati paribhāsati. Evaṁ vutte, bhagavā akkosakabhāradvājaṁ brāhmaṇaṁ etadavoca: «Говорят, что брахман из клана Бхарадваджей покинул мирскую жизнь ради жизни бездомной под [учительством] отшельника Готамы». Злой и недовольный, он отправился к Благословенному и стал оскорблять и поносить его грубыми, резкими словами. Когда он закончил говорить, Благословенный сказал ему: “Taṁ kiṁ maññasi, brāhmaṇa, «Как ты думаешь, брахман? api nu kho te āgacchanti mittāmaccā ñātisālohitā atithiyo”ti? Твои друзья и сослуживцы, близкие и родственники, а также гости, навещают тебя?»atithiyo → atithayo (bj, pts2ed) " “Appekadā me, bho gotama, āgacchanti mittāmaccā ñātisālohitā atithiyo”ti. «Иногда они навещают, господин Готама». “Taṁ kiṁ maññasi, brāhmaṇa, api nu tesaṁ anuppadesi khādanīyaṁ vā bhojanīyaṁ vā sāyanīyaṁ vā”ti? «Предлагаешь ли ты им в этом случае какую-нибудь еду или закуску?»
Kāyassa bhedā uddhaṁ jīvitapariyādānā idheva sabbavedayitāni anabhinanditāni sītībhavissanti, sarīrāni avasissantīti pajānāti. They understand: ‘When my body breaks up and my life has come to an end, everything that’s felt, since I no longer take pleasure in it, will become cool right here. Only bodily remains will be left.’ Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, What do you think, mendicants? api nu kho khīṇāsavo bhikkhu puññābhisaṅkhāraṁ vā abhisaṅkhareyya apuññābhisaṅkhāraṁ vā abhisaṅkhareyya āneñjābhisaṅkhāraṁ vā abhisaṅkhareyyā”ti? Would a mendicant who has ended the defilements still make good choices, bad choices, or imperturbable choices?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana saṅkhāresu asati, saṅkhāranirodhā api nu kho viññāṇaṁ paññāyethā”ti? “And when there are no choices at all, with the cessation of choices, would consciousness still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana viññāṇe asati, viññāṇanirodhā api nu kho nāmarūpaṁ paññāyethā”ti? “And when there’s no consciousness at all, would name and form still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana nāmarūpe asati, nāmarūpanirodhā api nu kho saḷāyatanaṁ paññāyethā”ti? “And when there are no name and form at all, would the six sense fields still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana saḷāyatane asati, saḷāyatananirodhā api nu kho phasso paññāyethā”ti? “And when there are no six sense fields at all, would contact still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana phasse asati, phassanirodhā api nu kho vedanā paññāyethā”ti? “And when there’s no contact at all, would feeling still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana vedanāya asati, vedanānirodhā api nu kho taṇhā paññāyethā”ti? “And when there’s no feeling at all, would craving still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana taṇhāya asati, taṇhānirodhā api nu kho upādānaṁ paññāyethā”ti? “And when there’s no craving at all, would grasping still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana upādāne asati, upādānanirodhā api nu kho bhavo paññāyethā”ti. “And when there’s no grasping at all, would continued existence still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana bhave asati, bhavanirodhā api nu kho jāti paññāyethā”ti? “And when there’s no continued existence at all, would rebirth still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sabbaso vā pana jātiyā asati, jātinirodhā api nu kho jarāmaraṇaṁ paññāyethā”ti? “And when there’s no rebirth at all, would old age and death still be found?” “No hetaṁ, bhante”. “No, sir.” “Sādhu sādhu, bhikkhave, evametaṁ, bhikkhave, netaṁ aññathā. “Good, good, mendicants! That’s how it is, not otherwise.
“Cakkhuñca, āvuso, paṭicca rūpe ca uppajjati cakkhuviññāṇan”ti? Does eye consciousness arise dependent on the eye and sights?” “Evamāvuso”ti. “Yes, reverend.” “Yo cāvuso, hetu, yo ca paccayo cakkhuviññāṇassa uppādāya, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya. Api nu kho cakkhuviññāṇaṁ paññāyethā”ti? “If the cause and reason that gives rise to eye consciousness were to totally and utterly cease without anything left over, would eye consciousness still be found?” “No hetaṁ, āvuso”. “No, reverend.” “Imināpi kho etaṁ, āvuso, pariyāyena bhagavatā akkhātaṁ vivaṭaṁ pakāsitaṁ: ‘itipidaṁ viññāṇaṁ anattā’”ti …pe…. “In this way, too, it can be understood how consciousness is not-self. “Jivhañcāvuso, paṭicca rase ca uppajjati jivhāviññāṇan”ti? Does ear … nose … tongue … body … “Evamāvuso”ti. sn35.234 “Yo cāvuso, hetu yo ca paccayo jivhāviññāṇassa uppādāya, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya, api nu kho jivhāviññāṇaṁ paññāyethā”ti? sn35.234 “No hetaṁ, āvuso”. sn35.234 “Imināpi kho etaṁ, āvuso, pariyāyena bhagavatā akkhātaṁ vivaṭaṁ pakāsitaṁ: ‘itipidaṁ viññāṇaṁ anattā’”ti …pe…. sn35.234 “Manañcāvuso, paṭicca dhamme ca uppajjati manoviññāṇan”ti? mind consciousness arise dependent on the mind and ideas?” “Evamāvuso”ti. “Yes, reverend.” “Yo cāvuso, hetu, yo ca paccayo manoviññāṇassa uppādāya, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya, api nu kho manoviññāṇaṁ paññāyethā”ti? “If the cause and reason that gives rise to mind consciousness were to totally and utterly cease without anything left over, would mind consciousness still be found?” “No hetaṁ, āvuso”. “No, reverend.” “Imināpi kho etaṁ, āvuso, pariyāyena bhagavatā akkhātaṁ vivaṭaṁ pakāsitaṁ: ‘itipidaṁ viññāṇaṁ anattā’ti. “In this way, too, it can be understood how consciousness is not-self.
Seyyathāpi, bhikkhave, gaṅgā nadī pācīnaninnā pācīnapoṇā pācīnapabbhārā. Atha mahājanakāyo āgaccheyya kuddālapiṭakaṁ ādāya: ‘mayaṁ imaṁ gaṅgaṁ nadiṁ pacchāninnaṁ karissāma pacchāpoṇaṁ pacchāpabbhāran’ti. Представьте, монахи, как если бы когда река Ганг направлялась, склонялась, устремлялась на восток, пришла бы огромная толпа людей с вёдрами и лопатами, думая: «Мы сделаем так, что эта река Ганг направится, склонится, устремится на запад». Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, Как вы думаете, монахи, api nu kho so mahājanakāyo gaṅgaṁ nadiṁ pacchāninnaṁ kareyya pacchāpoṇaṁ pacchāpabbhāran”ti? могла бы эта огромная толпа людей сделать так, чтобы река Ганг направилась бы, склонилась, устремилась на запад?» “No hetaṁ, bhante”. «Нет, Учитель. “Taṁ kissa hetu”? И почему?
“Seyyathāpi, bhikkhave, puriso mahāsamudde ekacchiggaḷaṁ yugaṁ pakkhipeyya. Tatrāpissa kāṇo kacchapo. So vassasatassa vassasatassa accayena sakiṁ sakiṁ ummujjeyya. “Mendicants, suppose a person were to throw a yoke with a single hole into the ocean. And there was a one-eyed turtle who popped up once every hundred years.ekacchiggaḷaṁ → ekacchiggalaṁ (bj) Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, What do you think, mendicants? api nu kho kāṇo kacchapo vassasatassa vassasatassa accayena sakiṁ sakiṁ ummujjanto amusmiṁ ekacchiggaḷe yuge gīvaṁ paveseyyā”ti? Would that one-eyed turtle, popping up once every hundred years, still poke its neck through the hole in that yoke?” “Yadi nūna, bhante, kadāci karahaci dīghassa addhuno accayenā”ti. “Only after a very long time, sir, if ever.” “Khippataraṁ kho so, bhikkhave, kāṇo kacchapo vassasatassa vassasatassa accayena sakiṁ sakiṁ ummujjanto amusmiṁ ekacchiggaḷe yuge gīvaṁ paveseyya, na tvevāhaṁ, bhikkhave, sakiṁ vinipātagatena bālena manussattaṁ vadāmi. “That one-eyed turtle would poke its neck through the hole in that yoke sooner than a fool who has fallen to the underworld would be reborn as a human being, I say.vinipātagatena bālena → vinipātaṁ gatena bālena (bj); vinītagatena bahulena (mr) "
Tatrassa kāṇo kacchapo. So vassasatassa vassasatassa accayena sakiṁ sakiṁ ummujjeyya. And there was a one-eyed turtle who popped up once every hundred years. Taṁ kiṁ maññatha, bhikkhave, What do you think, mendicants? api nu kho kāṇo kacchapo vassasatassa vassasatassa accayena sakiṁ sakiṁ ummujjanto amusmiṁ ekacchiggaḷe yuge gīvaṁ paveseyyā”ti? Would that one-eyed turtle, popping up once every hundred years, still poke its neck through the hole in that yoke?” “Adhiccamidaṁ, bhante, yaṁ so kāṇo kacchapo vassasatassa vassasatassa accayena sakiṁ sakiṁ ummujjanto amusmiṁ ekacchiggaḷe yuge gīvaṁ paveseyyā”ti. “It’s unlikely, sir.” “Evaṁ adhiccamidaṁ, bhikkhave, yaṁ manussattaṁ labhati. “That’s how unlikely it is to get reborn as a human being.
