“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato pañca mahāsupinā pāturahesuṁ.  «Монахи, до его просветления, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой, пять великих снов приснились Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому. 
“Mendicants, before his awakening five great dreams appeared to the Realized One, the perfected one, the fully awakened Buddha, when he was still not awake but intent on awakening. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ mahāpathavī mahāsayanaṁ ahosi, himavā pabbatarājā bibbohanaṁ ahosi, puratthime samudde vāmo hattho ohito ahosi, pacchime samudde dakkhiṇo hattho ohito ahosi, dakkhiṇe samudde ubho pādā ohitā ahesuṁ. 
До его просветления, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой, Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому [приснилось], что эта великая земля была остовом его кровати; Гималаи, царь всех гор, были его подушкой; его левая рука покоилась на восточном море, его правая рука покоилась на западном море, обе его ноги покоились на южном море. 
This great earth was his bed. Himalaya, king of mountains, was his pillow. His left hand was laid down in the eastern sea. His right hand was laid down in the western sea. And both his feet were laid down in the southern sea. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ paṭhamo mahāsupino pāturahosi. 
Это был первый великий сон, приснившийся Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой. 
This is the first great dream that appeared to the Realized One before his awakening. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato tiriyā nāma tiṇajāti nābhiyā uggantvā nabhaṁ āhacca ṭhitā ahosi. 
Далее… Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому [приснилось], что трава, называемая тирией, выросла из его пупка до самых небес. 
Next, a kind of grass called ‘the crosser’ grew up from his navel and stood pushing against the cloudy sky. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ dutiyo mahāsupino pāturahosi. 
Это был второй великий сон… 
This is the second great dream that appeared to the Realized One before his awakening. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato setā kimī kaṇhasīsā pādehi ussakkitvā (…) yāva jāṇumaṇḍalā paṭicchādesuṁ. 
Далее… Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому [приснилось], что белые черви с чёрными головками наползли со ступней до колен и покрыли их. 
Next, white caterpillars with black heads crawled up from his feet and covered his knees. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ tatiyo mahāsupino pāturahosi. 
Это был третий великий сон… 
This is the third great dream that appeared to the Realized One before his awakening. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato cattāro sakuṇā nānāvaṇṇā catūhi disāhi āgantvā pādamūle nipatitvā sabbasetā sampajjiṁsu. 
Далее… Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому [приснилось], что четыре птицы, каждая своего цвета, прилетели с четырёх сторон света, упали возле его ступней, и стали белыми. 
Next, four birds of different colors came from the four quarters. They fell at his feet, turning pure white. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ catuttho mahāsupino pāturahosi. 
Это был четвёртый великий сон… 
This is the fourth great dream that appeared to the Realized One before his awakening. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ pañcamo mahāsupino pāturahosi. 
Это был пятый великий сон, приснившийся Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой. 
This is the fifth great dream that appeared to the Realized One before his awakening. 
Yampi, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ mahāpathavī mahāsayanaṁ ahosi, himavā pabbatarājā bibbohanaṁ ahosi, puratthime samudde vāmo hattho ohito ahosi, pacchime samudde dakkhiṇo hattho ohito ahosi, dakkhiṇe samudde ubho pādā ohitā ahesuṁ; 
Монахи, когда Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому – когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой – [приснилось], что эта великая земля была остовом его кровати; Гималаи, царь всех гор, были его подушкой; его левая рука покоилась на восточном море, его правая рука покоилась на западном море, обе его ноги покоились на южном море – 
Now, as to when, before his awakening, the Realized One, the perfected one, the fully awakened Buddha was still not awake but intent on awakening. This great earth was his bed. Himalaya, king of mountains, was his pillow. His left hand was laid down in the eastern sea. His right hand was laid down in the western sea. And both his feet were laid down in the southern sea. 
Yampi, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato tiriyā nāma tiṇajāti nābhiyā uggantvā nabhaṁ āhacca ṭhitā ahosi; 
Когда Татхагате… [приснилось], что трава, называемая тирией, выросла из его пупка до самых небес – 
As to when a kind of grass called ‘the crosser’ grew up from his navel and stood pushing against the cloudy sky. 
Yampi, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato setā kimī kaṇhasīsā pādehi ussakkitvā yāva jāṇumaṇḍalā paṭicchādesuṁ; 
Когда Татхагате… [приснилось], что белые черви с чёрными головками наползли со ступней до колен и покрыли их – 
As to when white caterpillars with black heads crawled up from his feet and covered his knees. 
Yampi, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato cattāro sakuṇā nānāvaṇṇā catūhi disāhi āgantvā pādamūle nipatitvā sabbasetā sampajjiṁsu; 
Когда Татхагате… [приснилось], что четыре птицы, каждая своего цвета, прилетели с четырёх сторон света, упали возле его ступней, и стали белыми – 
As to when four birds of different colors came from the four quarters. They fell at his feet, turning pure white. 
Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ime pañca mahāsupinā pāturahesun”ti. 
Таковы, монахи, пять великих снов, что приснились Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой». 
Before his awakening these five great dreams appeared to the Realized One, the perfected one, the fully awakened Buddha, when he was still not awake but intent on awakening.” 

Mayhampi kho, ānanda, pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  До моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
Before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I too thought, 

Mayhampi kho, brāhmaṇa, pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  До моего просветления, когда я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я также рассуждал так: 
Before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I too thought, 

Mayhampi kho, mahānāma, pubbeva sambodhā, anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato,  До моего просветления, пока я всё ещё был только лишь непросветлённым бодхисаттой, я тоже ясно видел правильной мудростью в соответствии с действительностью, 
Before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I too clearly saw with right wisdom that: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  – Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

Idha me, aggivessana, pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  Перед моим просветлением, когда я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я подумал: 
Before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Mayhampi kho, rājakumāra, pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Царевич, до своего просветления, когда я всё ещё был только лишь непросветлённым бодхисаттой, я также думал так: 
“Prince, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I too thought: 

Idha me, bhāradvāja, pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  Бхарадваджа, до своего просветления, когда я всё ещё был только лишь непросветлённым бодхисаттой, я думал так: 
Before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“vipassissa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до его просветления, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой, мысль пришла к Випасси, Благословенному, Араханту, Полностью Просветлённому: 
“Mendicants, Vipassī the Blessed One, the perfected one, the fully awakened Buddha had this thought before his awakening, when he was still unawakened but intent on awakening: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  Монахи, до моего просветления, когда я всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbe me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до моего просветления, когда я всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  “Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 
Pubbeva → pubbe (pts1ed, mr) | bodhisattasseva → bodhisattassa (pts1ed, mr) 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до моего пробуждения, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до моего пробуждения, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  «Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: 
“Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  “Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  “Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: 

“Pubbeva me, bhikkhave, sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato etadahosi:  “Mendicants, before my awakening—when I was still unawakened but intent on awakening—I thought: