Evaṁ kho, brāhmaṇa, katattā ca akatattā ca evam’idhekacce sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjantī”ti. 
Вот как из-за что было сделано, и из-за того, что не было сделано, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире».
“Abhikkantaṁ, bho gotama …pe… upāsakaṁ maṁ bhavaṁ gotamo dhāretu ajjatagge pāṇupetaṁ saraṇaṁ gatan”ti. 
«Великолепно, Мастер Готама! Великолепно, Мастер Готама!…Пусть Мастер Готама помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».
18 18 
8 8
Atha kho āyasmā ānando yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinnaṁ kho āyasmantaṁ ānandaṁ bhagavā etadavoca: 
И тогда Достопочтенный Ананда подошёл к Благословенному, поклонился ему и сел рядом. Затем Благословенный сказал ему:

 

 

 

 

“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, как нагруженный так попадает в рай.
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя?
Akkodhena ca anupanāhena ca … amakkhena ca apaḷāsena ca … anissāya ca amacchariyena ca … amāyāya ca asāṭheyyena ca … hiriyā ca ottappena ca. 
Не-злоба и не-враждебность… не-клевета и не-высокомерие… не-зависть и не-скупость… не-лживость и не-коварство… стыд и боязнь совершить проступок
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, как нагруженный так попадает в рай».
220–224 
41-45
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду.
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя?
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, обладая двумя качествами, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в благом уделе, в небесном мире.
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя?
Akkodhena ca anupanāhena ca … amakkhena ca apaḷāsena ca … anissāya ca amacchariyena ca … amāyāya ca asāṭheyyena ca … hiriyā ca ottappena ca. 
Не-злоба и не-враждебность… не-клевета и не-высокомерие… не-зависть и не-скупость… не-лживость и не-коварство… стыд и боязнь совершить проступок
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, обладая двумя качествами, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в благом уделе, в небесном мире».
Kodhapeyyālaṁ niṭṭhitaṁ. " 
Сокращение Кодха окончено."
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato tayo male pahāya yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая тремя качествами, и отбросив три пятна, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой.
Katamehi tīhi? 
Какими тремя?
Sīlavā ca hoti, dussīlyamalañcassa pahīnaṁ hoti; 
Он нравственный и отбросил пятно безнравственности.
anissukī ca hoti, issāmalañcassa pahīnaṁ hoti; 
Он не завистливый и отбросил пятно зависти.
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato ime tayo male pahāya yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими тремя качествами и отбросив эти три пятна, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой».
Dasamaṁ. 
Десятая.
Bālavaggo paṭhamo. 
Глава Бала Первая.
Tassuddānaṁ 
Оглавление

Puna caparaṁ, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi ye te samaṇabrāhmaṇā madappamādā paṭiviratā khantisoracce niviṭṭhā ekamattānaṁ damenti, ekamattānaṁ samenti, ekamattānaṁ parinibbāpenti, tathārūpesu samaṇabrāhmaṇesu uddhaggikaṁ dakkhiṇaṁ patiṭṭhāpeti sovaggikaṁ sukhavipākaṁ saggasaṁvattanikaṁ. 
Далее, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием… ученик Благородных утверждает ведущее ввысь подаяние – небесное подношение, приводящее к счастью, ведущее в небесные миры – тем жрецам и отшельникам, которые воздерживаются от упоения и беспечности, которые утверждены в кротости и терпении, которые обуздывают себя, умиротворяют себя, тренируют себя для [достижения] ниббаны.
Idamassa catutthaṁ ṭhānagataṁ hoti pattagataṁ āyatanaso paribhuttaṁ. 
Таков четвёртый случай, когда богатство тратится во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела.
Sa kho so, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi imāni cattāri pattakammāni kattā hoti. 
Таковы, домохозяин, четыре достойных поступка, которые предпринимает ученик Благородных с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством.
Yassa kassaci, gahapati, aññatra imehi catūhi pattakammehi bhogā parikkhayaṁ gacchanti, ime vuccanti, gahapati, bhogā aṭṭhānagatā apattagatā anāyatanaso paribhuttā. 
Если кто-либо полностью растрачивает своё богатство на что-либо иное помимо этих четырёх достойных поступков, то [в таком случае] говорится, что оно растратилось впустую, было разбазарено, было использовано легкомысленно.

Puna caparaṁ, sīha, dāyako dānapati kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Далее, после распада тела, после смерти, жертвователь, необычайно щедрый даритель, перерождается в благом уделе, в небесном мире.
Yampi, sīha, dāyako dānapati kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, idaṁ samparāyikaṁ dānaphalan”ti. 
Таков плод даяния, относящийся к будущим жизням». idaṁ → idaṁpi (sya-all, pts1ed); idampi sīha (mr)
Evaṁ vutte, sīho senāpati bhagavantaṁ etadavoca: 
Когда так было сказано, военачальник Сиха сказал Благословенному:
“yānimāni, bhante, bhagavatā cattāri sandiṭṭhikāni dānaphalāni akkhātāni, nāhaṁ ettha bhagavato saddhāya gacchāmi; ahaṁ petāni jānāmi. 
«Почтенный, я не опираюсь на веру в Благословенного в отношении этих четырёх напрямую видимых плодов даяния, которые он провозгласил. Я и сам их знаю тоже.

Puna caparaṁ, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi ye te samaṇabrāhmaṇā madappamādā paṭiviratā khantisoracce niviṭṭhā ekamattānaṁ damenti ekamattānaṁ samenti ekamattānaṁ parinibbāpenti, tathārūpesu samaṇabrāhmaṇesu uddhaggikaṁ dakkhiṇaṁ patiṭṭhāpeti sovaggikaṁ sukhavipākaṁ saggasaṁvattanikaṁ. 
Далее, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием… ученик Благородных утверждает ведущее ввысь подаяние – небесное подношение, приводящее к счастью, ведущее в небесные миры – тем жрецам и отшельникам, которые воздерживаются от упоения и беспечности, которые утверждены в кротости и терпении, которые обуздывают себя, умиротворяют себя, тренируют себя для [достижения] ниббаны.
Ayaṁ pañcamo bhogānaṁ ādiyo. 
Таково пятое использование богатства.
Ime kho, gahapati, pañca bhogānaṁ ādiyā. 
Таковы, домохозяин, пять использований богатства.
Tassa ce, gahapati, ariyasāvakassa ime pañca bhogānaṁ ādiye ādiyato bhogā parikkhayaṁ gacchanti, tassa evaṁ hoti: 
Домохозяин, если у ученика Благородных богатство истощилось, [но] он использовал его этими пятью способами, он думает так:

Puna caparaṁ, bhikkhave, sīlavā sīlasampanno kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Далее, после распада тела, после смерти, нравственный человек, совершенный в нравственном поведении, перерождается в благом уделе, в небесном мире.
Ayaṁ, bhikkhave, pañcamo ānisaṁso sīlavato sīlasampadāya. 
Таково пятое благо у нравственного человека из-за совершенства в своём нравственном поведении.
Ime kho, bhikkhave, pañca ānisaṁsā sīlavato sīlasampadāyā”ti. 
Таковы пять видов благ у нравственного человека из-за совершенства в своём нравственном поведении».
Tatiyaṁ. " 
Третья."

Chahi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая шестью качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой.
Katamehi chahi? 
Какими шестью?
Pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, appiccho ca, sammādiṭṭhi ca. 
Он воздерживается от уничтожения жизни, воздерживается от взятия того, что не дано, воздерживается от неблагого сексуального поведения, воздерживается от лжи, имеет мало желаний и придерживается правильных воззрений.
Imehi kho, bhikkhave, chahi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими шестью качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой».
Sattamaṁ. " 
Седьмая."

Chahi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая шестью качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой.
Katamehi chahi? 
Какими шестью?
Pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, aluddho ca, appagabbho ca. 
Он воздерживается от уничтожения жизни, воздерживается от взятия того, что не дано, воздерживается от неблагого сексуального поведения, воздерживается от лжи, не имеет жадности и не нахален.
Imehi kho, bhikkhave, chahi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими шестью качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой».
Aṭṭhamaṁ. " 
Восьмая."

Chandā dānaṁ deti, dosā dānaṁ deti, mohā dānaṁ deti, bhayā dānaṁ deti, ‘dinnapubbaṁ katapubbaṁ pitupitāmahehi, nārahāmi porāṇaṁ kulavaṁsaṁ hāpetun’ti dānaṁ deti, ‘imāhaṁ dānaṁ datvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjissāmī’ti dānaṁ deti, ‘imaṁ me dānaṁ dadato cittaṁ pasīdati, attamanatā somanassaṁ upajāyatī’ti dānaṁ deti, cittālaṅkāracittaparikkhāratthaṁ dānaṁ deti. 
Вот кто-либо даёт дар, исходя из желания. Он даёт дар, исходя из ненависти. Он даёт дар, исходя из заблуждения. Он даёт дар, исходя из страха. Он даёт дар, [думая]: «Даяние практиковали мои отцы и праотцы. Не стоит отбрасывать этого древнего семейного обычая». Он даёт дар, [думая]: «Дав этот дар, после распада тела, после смерти, я перерожусь в благом уделе, в небесном мире». Он даёт дар, [думая]: «Когда я даю этот дар, мой ум становится безмятежным, хорошее настроение и радость возникают». Он даёт дар ради украшения ума, ради снабжения ума.
Imāni kho, bhikkhave, aṭṭha dānavatthūnī”ti. 
Таковы восемь оснований для даяния».
Tatiyaṁ. " 
Третья."

“Aṭṭhime, bhikkhave, puññābhisandā kusalābhisandā sukhassāhārā sovaggikā sukhavipākā saggasaṁvattanikā, iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
«Монахи, есть эти восемь потоков заслуг, потоков благого, пищи для приятного – божественных, созревающих в приятном, направляющих в небесные миры – ведущие человека к желаемому, желанному и располагающему, к его благополучию и приятному.
Katame aṭṭha? 
Какие восемь?
Idha, bhikkhave, ariyasāvako buddhaṁ saraṇaṁ gato hoti. 
Вот ученик Благородных принял прибежище в Будде.
Ayaṁ, bhikkhave, paṭhamo puññābhisando kusalābhisando sukhassāhāro sovaggiko sukhavipāko saggasaṁvattaniko, iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattati. 
Таков первый поток заслуг, поток благого, пища для приятного – божественный, созревающий в приятном, направляющий в небесные миры – ведущий человека к желаемому, желанному и располагающему, к его благополучию и приятному.
Ayaṁ kho, bhikkhave, aṭṭhamo puññābhisando kusalābhisando sukhassāhāro sovaggiko sukhavipāko saggasaṁvattaniko, iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattati. 
Таков восьмой поток заслуг, поток благого, пища для приятного – божественный, созревающий в приятном, направляющий в небесные миры – ведущий человека к желаемому, желанному и располагающему, к его благополучию и приятному.
Ime kho, bhikkhave, aṭṭha puññābhisandā kusalābhisandā sukhassāhārā sovaggikā sukhavipākā saggasaṁvattanikā, iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattantī”ti. 
Таковы, монахи, восемь потоков заслуг, потоков благого, пищи для приятного – божественных, созревающих в приятном, направляющих в небесные миры – ведущие человека к желаемому, желанному и располагающему, к его благополучию и приятному».
Navamaṁ. " 
Девятая."

Puna caparaṁ, bhikkhave, tathāgato dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā; ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. 
Далее, Татхагата видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.
Yampi, bhikkhave, tathāgato dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena …pe… yathākammūpage satte pajānāti, idampi, bhikkhave, tathāgatassa tathāgatabalaṁ hoti, yaṁ balaṁ āgamma tathāgato āsabhaṁ ṭhānaṁ paṭijānāti, parisāsu sīhanādaṁ nadati, brahmacakkaṁ pavatteti. 
Поскольку Татхагата видит… то это сила Татхагаты… приводит в движение колесо Брахмы.
Puna caparaṁ, bhikkhave, tathāgato āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. 
Далее, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо [здесь и сейчас] в этой самой жизни, Татхагата входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.
Yampi, bhikkhave, tathāgato āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati, idampi, bhikkhave, tathāgatassa tathāgatabalaṁ hoti, yaṁ balaṁ āgamma tathāgato āsabhaṁ ṭhānaṁ paṭijānāti, parisāsu sīhanādaṁ nadati, brahmacakkaṁ pavatteti. 
Поскольку, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо [здесь и сейчас] в этой самой жизни, Татхагата входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно – то это сила Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.

Puna caparaṁ, bhante, bhagavā dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā; ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti, iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati …pe… yathākammūpage satte pajānāti. 
Далее, почтенный, Благословенный видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.
Yampi, bhante, bhagavā dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena …pe… yathākammūpage satte pajānāti, idampi kho ahaṁ, bhante, atthavasaṁ sampassamāno bhagavati evarūpaṁ paramanipaccakāraṁ karomi, mettūpahāraṁ upadaṁsemi. 
Поскольку это так, то это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение…
Puna caparaṁ, bhante, bhagavā āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. 
Далее, почтенный, Благословенный, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо [здесь и сейчас] в этой самой жизни, входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.
Yampi, bhante, bhagavā āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ …pe… sacchikatvā upasampajja viharati, idampi kho ahaṁ, bhante, atthavasaṁ sampassamāno bhagavati evarūpaṁ paramanipaccakāraṁ karomi, mettūpahāraṁ upadaṁsemi. 
Поскольку это так, то это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение Благословенному и проявляю такое подношение доброжелательности ему.

Puna caparaṁ, subhūti, bhikkhu dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. 
Далее, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, монах видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.
Yampi, subhūti, bhikkhu dibbena cakkhunā visuddhena …pe… yathākammūpage satte pajānāti, idampi, subhūti, saddhassa saddhāpadānaṁ hoti. 
Это также проявление веры в том, кто обладает верой.
Puna caparaṁ, subhūti, bhikkhu āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. 
Далее, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо [здесь и сейчас] в этой самой жизни, монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.
Yampi, subhūti, bhikkhu āsavānaṁ khayā …pe… sacchikatvā upasampajja viharati, idampi, subhūti, saddhassa saddhāpadānaṁ hotī”ti. 
Это также проявление веры в том, кто обладает верой».

Puna caparaṁ, gahapatayo, sīlavā sīlasampanno kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
И далее, домоправители, добронравный, обладающий нравственностью, с распадом тела после смерти вновь рождается в счастливом небесном мире.
Ayaṁ pañcamo ānisaṁso sīlavato sīlasampadāya. 
Это — пятое преимущество для добронравного вследствие обладания нравственностью.
Ime kho, gahapatayo, pañca ānisaṁsā sīlavato sīlasampadāyā”ti. 
Таковы, домоправители, пять преимуществ для добронравного вследствие обладания нравственностью».
Atha kho bhagavā pāṭaligāmike upāsake bahudeva rattiṁ dhammiyā kathāya sandassetvā samādapetvā samuttejetvā sampahaṁsetvā uyyojesi: 
И вот Благостный, далеко за полночь, наставив, побудив, воодушевив, порадовав преданных мирян Паталигамы добродетельной беседой, отпустил [их, сказав]:

Nāvuso, sattā ñātisampadāhetu vā bhogasampadāhetu vā ārogyasampadāhetu vā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti. 
Ни одно существо, друзья, с распадом тела после смерти не рождается вновь в счастливом, небесном мире из-за удачи с родными, или из-за удачи с имуществом, или из-за удачи со здоровьем.
Sīlasampadāhetu vā, āvuso, sattā diṭṭhisampadāhetu vā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti. 
Но, друзья, с распадом тела после смерти существо рождается вновь в счастливом, небесном мире из-за удачи в нравственном поведении или из-за удачи в воззрениях.
Pañca ādīnavā dussīlassa sīlavipattiyā. 
Пять опасностей для злонравного вследствие пренебрежения нравственностью.
Idhāvuso, dussīlo sīlavipanno pamādādhikaraṇaṁ mahatiṁ bhogajāniṁ nigacchati, 
Вот, друзья, злонравный, пренебрегающий нравственностью по причине легкомыслия впадает в великую нужду.
ayaṁ paṭhamo ādīnavo dussīlassa sīlavipattiyā. 
Это — первая опасность для злонравного вследствие пренебрежения нравственностью.
Puna caparaṁ, āvuso, sīlavā sīlasampanno kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, 
И далее, друзья, добронравный, обладающий нравственностью с распадом тела после смерти вновь рождается в счастливом небесном мире.
ayaṁ pañcamo ānisaṁso sīlavato sīlasampadāya. 
Это — пятое преимущество для добронравного вследствие обладания нравственностью.
Codakena, āvuso, bhikkhunā paraṁ codetukāmena pañca dhamme ajjhattaṁ upaṭṭhapetvā paro codetabbo. 
Побуждающему монаху, друзья, желающему побуждать другого, следует побуждать другого, придерживаясь внутренне пяти правил:
Kālena vakkhāmi no akālena, 
„Я буду говорить вовремя, а не не вовремя;

Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā. Te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā. Te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe, sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. 
Furthermore, with clairvoyance that is purified and superhuman, a mendicant sees sentient beings passing away and being reborn—inferior and superior, beautiful and ugly, in a good place or a bad place. They understand how sentient beings are reborn according to their deeds: ‘These dear beings did bad things by way of body, speech, and mind. They denounced the noble ones; they had wrong view; and they chose to act out of that wrong view. When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. These dear beings, however, did good things by way of body, speech, and mind. They never denounced the noble ones; they had right view; and they chose to act out of that right view. When their body breaks up, after death, they’re reborn in a good place, a heavenly realm.’ And so, with clairvoyance that is purified and superhuman, they see sentient beings passing away and being reborn—inferior and superior, beautiful and ugly, in a good place or a bad place. They understand how sentient beings are reborn according to their deeds.
Ayamassa dutiyā vijjā adhigatā hoti, avijjā vihatā, vijjā uppannā, tamo vihato, āloko uppanno, yathā taṁ appamattassa ātāpino pahitattassa viharato. 
This is the second knowledge they achieved. Ignorance was destroyed and knowledge arose; darkness was destroyed and light arose, as happens for a meditator who is diligent, keen, and resolute.
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. 
Furthermore, a mendicant realizes the undefiled freedom of heart and freedom by wisdom in this very life, and they live having realized it with their own insight due to the ending of defilements.
Ayamassa tatiyā vijjā adhigatā hoti, avijjā vihatā, vijjā uppannā, tamo vihato, āloko uppanno, yathā taṁ appamattassa ātāpino pahitattassa viharato. 
This is the third knowledge which they achieved. Ignorance was destroyed and knowledge arose; darkness was destroyed and light arose, as happens for a meditator who is diligent, keen, and resolute.

Puna caparaṁ, gahapatayo, sīlavā sīlasampanno kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Furthermore, when an ethical person’s body breaks up, after death, they’re reborn in a good place, a heavenly realm.
Ayaṁ pañcamo ānisaṁso sīlavato sīlasampadāya. 
This is the fifth benefit.
Ime kho, gahapatayo, pañca ānisaṁsā sīlavato sīlasampadāyā”ti. 
These are the five benefits for an ethical person because of their accomplishment in ethics.”
Atha kho bhagavā pāṭaligāmiye upāsake bahudeva rattiṁ dhammiyā kathāya sandassetvā samādapetvā samuttejetvā sampahaṁsetvā uyyojesi: 
The Buddha spent much of the night educating, encouraging, firing up, and inspiring the lay followers of Pāṭali Village with a Dhamma talk. Then he dismissed them,

Puna caparaṁ, sāriputta, tathāgato dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. 
Далее, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, Татхагата видит смерть и перерождение существ. [Он видит] низших и высочайших, красивых и уродливых, счастливых и несчастных. Он понимает, как существа переходят [из жизни в жизнь] в соответствии с их поступками: «Эти достойные существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, родились в состоянии лишений, в плохих местах, в погибели, даже в аду. Но эти достойные существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, родились в благих местах, даже в небесном мире». Так, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, Татхагата видит умирающих и перерождающихся существ. [Он видит] низших и высочайших, красивых и уродливых, счастливых и несчастных. Он понимает, как существа переходят [из жизни в жизнь] в соответствии с их поступками».
Yampi, sāriputta, tathāgato dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānāti. Idampi, sāriputta, tathāgatassa tathāgatabalaṁ hoti yaṁ balaṁ āgamma tathāgato āsabhaṁ ṭhānaṁ paṭijānāti, parisāsu sīhanādaṁ nadati, brahmacakkaṁ pavatteti. 
Это также сила Татхагаты …
Puna caparaṁ, sāriputta, tathāgato āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati. 
Далее, за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] Татхагата здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, реализовав эти состояния для себя посредством прямого знания.
Yampi, sāriputta, tathāgato āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharati, idampi, sāriputta, tathāgatassa tathāgatabalaṁ hoti yaṁ balaṁ āgamma tathāgato āsabhaṁ ṭhānaṁ paṭijānāti, parisāsu sīhanādaṁ nadati, brahmacakkaṁ pavatteti. 
Это также сила Татхагаты, которая есть у Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка – вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.

Puna caparaṁ, udāyi, akkhātā mayā sāvakānaṁ paṭipadā, yathāpaṭipannā me sāvakā dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passanti cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānanti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā; ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passanti cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānanti. 
Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь, посредством которого они видят за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, умирающих и перерождающихся существ. [Они распознают] низших и высочайших, красивых и уродливых, счастливых и несчастных. Они понимают, как существа переходят [из жизни в жизнь] в соответствии с их поступками: «Эти существа, которые придерживались плохого поведения в поступках, речах и мыслях, оскорбляли благородных, были привержены неверным воззрениям, предпринимая действия на основе неверных воззрений. С распадом тела, после смерти, они возникают в состоянии лишения, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. А эти существа, которые придерживались хорошего поведения в поступках, речах и мыслях, не оскорбляли благородных, были привержены верным воззрениям, предпринимая действия на основе верных воззрений, с остановкой жизнедеятельности тела, после смерти, возрождаются в хороших участях, в небесных мирах». Так, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, они видят умирающих и перерождающихся существ, [распознают] низших и высочайших, красивых и уродливых, счастливых и несчастных. Они понимают, как существа переходят [из жизни в жизнь] в соответствии с их поступками.
Seyyathāpi, udāyi, dve agārā sadvārā. Tatra cakkhumā puriso majjhe ṭhito passeyya manusse gehaṁ pavisantepi nikkhamantepi anucaṅkamantepi anuvicarantepi; 
Подобно тому как если бы было два дома с дверьми и человек с хорошим зрением, стоя между ними, видел, как люди входят в дома и выходят, перемещаются туда и сюда, agārā sadvārā → sannadvārā (mr) "
evameva kho, udāyi, akkhātā mayā sāvakānaṁ paṭipadā, yathāpaṭipannā me sāvakā dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passanti cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate yathākammūpage satte pajānanti …pe… 
Точно так же я провозгласил своим ученикам путь, посредством которого они видят за счёт божественного глаза…
tatra ca pana me sāvakā bahū abhiññāvosānapāramippattā viharanti. 
И таким образом многие мои ученики пребывают, достигнув завершения и совершенства прямого знания.

So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела, после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati dīghāyuko hoti. 
Но если после разрушения тела, после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, он живёт долго.
Dīghāyukasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к длинному времени жизни, а именно,
pāṇātipātaṁ pahāya pāṇātipātā paṭivirato hoti nihitadaṇḍo nihitasattho, lajjī dayāpanno sabbapāṇabhūtahitānukampī viharati. 
когда некто отказался от уничтожения живого, воздерживается от уничтожения живого. Он сложил посох, сложил оружие, живёт как добросовестный, добрый, сопереживающий благу всех живых существ человек.
Idha, māṇava, ekacco itthī vā puriso vā sattānaṁ viheṭhakajātiko hoti, pāṇinā vā leḍḍunā vā daṇḍena vā satthena vā. 
Здесь, юноша, некий мужчина или женщина, склонен наносить вред живым существам рукой, комком грязи, палкой или ножом.
So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati appābādho hoti. 
Но если после разрушения тела после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то, если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, у него мало болезней.
Appābādhasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к небольшому числу болезней, а именно,
sattānaṁ aviheṭhakajātiko hoti pāṇinā vā leḍḍunā vā daṇḍena vā satthena vā. 
когда некто не склонен наносить вред живым существам рукой, комком грязи, палкой или ножом.
Idha, māṇava, ekacco itthī vā puriso vā kodhano hoti upāyāsabahulo. 
Здесь, юноша, некий мужчина или женщина, склонен к гневу и раздражителен.
So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati pāsādiko hoti. 
Но если после разрушения тела после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то, если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, он красив.
Pāsādikasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к красоте, а именно
akkodhano hoti anupāyāsabahulo; 
когда некто не склонен к гневу и не раздражителен;
bahumpi vutto samāno nābhisajjati na kuppati na byāpajjati na patiṭṭhīyati na kopañca dosañca appaccayañca pātukaroti. 
когда ему высказано даже много [критики], он не оскорбляется, не злится, не испытывает недоброжелательность и возмущение, не демонстрирует злость, ненависть и недовольство.
So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati mahesakkho hoti. 
Но если после разрушения тела после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то, если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, он влиятелен.
Mahesakkhasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к большому влиянию, а именно,
anissāmanako hoti; 
когда некто не завистлив;
paralābhasakkāragarukāramānanavandanapūjanāsu na issati na upadussati na issaṁ bandhati. 
он не завидует, не злится и не питает зависть к чужому доходу, почтению, уважению, почёту, приветствию и почитанию.
So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела, после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati mahābhogo hoti. 
Но если после разрушения тела после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то, если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, он имеет большое богатство.
Mahābhogasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к большому богатству, а именно,
dātā hoti samaṇassa vā brāhmaṇassa vā annaṁ pānaṁ vatthaṁ yānaṁ mālāgandhavilepanaṁ seyyāvasathapadīpeyyaṁ. 
когда некто является дарителем еды, напитков, тканей, средств передвижения, гирлянд, благоухающих веществ, мазей, постелей, жилищ и светильников отшельникам и брахманам.
Idha, māṇava, ekacco itthī vā puriso vā thaddho hoti atimānī— 
Здесь, юноша, некий мужчина или женщина упрям и горд
So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati uccākulīno hoti. 
Но если после разрушения тела после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то, если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, он рождается в высокопоставленном семействе.
Uccākulīnasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к рождению в высокопоставленном семействе, а именно,
atthaddho hoti anatimānī; 
когда некто не упрям и не горд;
abhivādetabbaṁ abhivādeti, paccuṭṭhātabbaṁ paccuṭṭheti, āsanārahassa āsanaṁ deti, maggārahassa maggaṁ deti, sakkātabbaṁ sakkaroti, garukātabbaṁ garukaroti, mānetabbaṁ māneti, pūjetabbaṁ pūjeti. 
он выражает почтение заслуживающему почтения, встаёт перед заслуживающим вставания, предлагает сидение заслуживающему сидения, уступает дорогу заслуживающему уступить дорогу, чтит заслуживающего почтения, уважает заслуживающего уважения, оказывает почёт заслуживающему почёта, почитает заслуживающего почитания.
So tena kammena evaṁ samattena evaṁ samādinnena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за совершения и предпринятия такого поступка, он, после разрушения тела после смерти, возрождается в благом уделе, в божественном мире.
No ce kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, sace manussattaṁ āgacchati yattha yattha paccājāyati mahāpañño hoti. 
Но если после разрушения тела после смерти, он не возрождается в благом уделе, в божественном мире, то, если возвращается в мир людей, где бы ни рождался, он обладает большой мудростью.
Mahāpaññasaṁvattanikā esā, māṇava, paṭipadā yadidaṁ— 
Это, юноша, путь, который ведёт к большой мудрости, а именно,
samaṇaṁ vā brāhmaṇaṁ vā upasaṅkamitvā paripucchitā hoti: 
когда некто приходит к отшельнику и брахману и спрашивает:
‘kiṁ, bhante, kusalaṁ, kiṁ akusalaṁ; 
'Почтенный, что благотворно, а что не неблаготворно?

So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
[Однако] С распадом тела, после смерти, он возникает в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Idhānanda, ekacco puggalo idha pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, pharusāya vācāya paṭivirato hoti, samphappalāpā paṭivirato hoti, anabhijjhālu hoti, abyāpannacitto hoti, sammādiṭṭhi hoti. 
Бывает так, что некий человек воздерживается от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от злонамеренной речи, от грубой речи, от пустословия. Он не алчный, у него не недоброжелательный ум, и он придерживается правильных воззрений.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
С распадом тела, после смерти, он возникает в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Idha panānanda, ekacco puggalo idha pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, pharusāya vācāya paṭivirato hoti, samphappalāpā paṭivirato hoti, anabhijjhālu hoti, abyāpannacitto hoti, sammādiṭṭhi hoti. 
Но бывает и так, что некий человек воздерживается от убийства живых существ, от взятия того, что не дано, от неблагого поведения в чувственных удовольствиях, от лжи, от злонамеренной речи, от грубой речи, от пустословия. Он не алчный, у него не недоброжелательный ум, и он придерживается правильных воззрений.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
С распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду.
Idhānanda, ekacco samaṇo vā brāhmaṇo vā ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṁ cetosamādhiṁ phusati yathāsamāhite citte dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena amuṁ puggalaṁ passati— 
Вот, Ананда, посредством рвения, стремления, благочестия, прилежания, и правильного внимания, некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума, что когда его ум сосредоточен, божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий. И этим божественным глазом он видит некоего человека,
idha pāṇātipātiṁ adinnādāyiṁ …pe… micchādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passati sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannaṁ. 
он видит некоего человека, который убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире.
So evamāha: 
Он говорит так:
‘natthi kira, bho, pāpakāni kammāni, natthi duccaritassa vipāko. 
«Воистину, нет плохих поступков, нет результата неблагого поведения.
Amāhaṁ puggalaṁ addasaṁ—idha pāṇātipātiṁ adinnādāyiṁ …pe… micchādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passāmi sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannan’ti. 
Ведь я видел человека, который убивает… придерживается неправильных воззрений, и я вижу, что с распадом тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире».
So evamāha: 
Он говорит так:
‘yo kira, bho, pāṇātipātī adinnādāyī …pe… micchādiṭṭhi, sabbo so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
«С распадом тела, после смерти, каждый, кто убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Ye evaṁ jānanti te sammā jānanti; ye aññathā jānanti, micchā tesaṁ ñāṇan’ti. 
Те, кто знает так, знают правильно. Те, кто думает иначе – ошибаются».
Iti so yadeva tassa sāmaṁ ñātaṁ sāmaṁ diṭṭhaṁ sāmaṁ viditaṁ tadeva tattha thāmasā parāmāsā abhinivissa voharati: ‘idameva saccaṁ, moghamaññan’ti. 
Так он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Idhānanda, ekacco samaṇo vā brāhmaṇo vā ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṁ cetosamādhiṁ phusati yathāsamāhite citte dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena amuṁ puggalaṁ passati— 
Вот, Ананда, посредством рвения… некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума… божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека,
idha pāṇātipātā paṭivirataṁ adinnādānā paṭivirataṁ kāmesumicchācārā paṭivirataṁ musāvādā paṭivirataṁ pisuṇāya vācāya paṭivirataṁ pharusāya vācāya paṭivirataṁ samphappalāpā paṭivirataṁ anabhijjhāluṁ abyāpannacittaṁ sammādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passati sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannaṁ. 
который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире.
So evamāha: 
Он говорит так:
‘atthi kira, bho, kalyāṇāni kammāni, atthi sucaritassa vipāko. 
«Воистину, есть хорошие поступки, есть результат благого поведения.
Amāhaṁ puggalaṁ addasaṁ—idha pāṇātipātā paṭivirataṁ adinnādānā paṭivirataṁ …pe… sammādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passāmi sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannan’ti. 
Ведь я видел человека, который воздерживается от убийства… придерживается правильных воззрений, и я вижу, что с распадом тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире».
So evamāha: 
Он говорит так:
‘yo kira, bho, pāṇātipātā paṭivirato adinnādānā paṭivirato …pe… sammādiṭṭhi sabbo so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
«С распадом тела, после смерти, каждый, кто воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Ye evaṁ jānanti te sammā jānanti; ye aññathā jānanti, micchā tesaṁ ñāṇan’ti. 
Те, кто знает так, знают правильно. Те, кто думает иначе – ошибаются».
Iti so yadeva tassa sāmaṁ ñātaṁ sāmaṁ diṭṭhaṁ sāmaṁ viditaṁ tadeva tattha thāmasā parāmāsā abhinivissa voharati: ‘idameva saccaṁ, moghamaññan’ti. 
Так он упрямо хватается за то, что он сам узнал, увидел, открыл, настаивая: «Только это правда, а всё остальное ошибочно».
Idha panānanda, ekacco samaṇo vā brāhmaṇo vā ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṁ cetosamādhiṁ phusati yathāsamāhite citte dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena amuṁ puggalaṁ passati—idha pāṇātipātā paṭivirataṁ …pe… sammādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passati apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannaṁ. 
Но, Ананда, посредством рвения… некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума… божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в состоянии лишений… аду.
‘amāhaṁ puggalaṁ addasaṁ—idha pāṇātipātiṁ adinnādāyiṁ …pe… micchādiṭṭhiṁ kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passāmi sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannan’ti idamassa anujānāmi; 
«Я видел человека, который убивал живых существ… переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире» – то я допускаю это.
yañca kho so evamāha: 
Но когда он говорит:
‘yo kira, bho, pāṇātipātī adinnādāyī …pe… micchādiṭṭhi, sabbo so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjatī’ti idamassa nānujānāmi; 
«С распадом тела, после смерти, каждый, кто убивает живых существ… перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире» – то я не допускаю этого.
yampi so evamāha: 
mn136
‘ye evaṁ jānanti te sammā jānanti; ye aññathā jānanti, micchā tesaṁ ñāṇan’ti idampissa nānujānāmi; 
mn136
yampi so yadeva tassa sāmaṁ ñātaṁ sāmaṁ diṭṭhaṁ sāmaṁ viditaṁ tadeva tattha thāmasā parāmāsā abhinivissa voharati: ‘idameva saccaṁ, moghamaññan’ti idampissa nānujānāmi. 
mn136
‘amāhaṁ puggalaṁ addasaṁ—idha pāṇātipātā paṭivirataṁ adinnādānā paṭivirataṁ …pe… sammādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passāmi sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannan’ti idampissa anujānāmi; 
Ведь я видел человека, который воздерживался от убийства… придерживался правильных воззрений, переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире» – то я допускаю это.
yañca kho so evamāha: 
Но когда он говорит:
‘yo kira, bho, pāṇātipātā paṭivirato adinnādānā paṭivirato …pe… sammādiṭṭhi, sabbo so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjatī’ti idamassa nānujānāmi; 
«С распадом тела, после смерти, каждый, кто воздерживается от убийства живых существ… перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире» – то я не допускаю этого.
yampi so evamāha: 
mn136
‘ye evaṁ jānanti te sammā jānanti; ye aññathā jānanti, micchā tesaṁ ñāṇan’ti idampissa nānujānāmi; 
mn136
yampi so yadeva tassa sāmaṁ ñātaṁ sāmaṁ diṭṭhaṁ sāmaṁ viditaṁ tadeva tattha thāmasā parāmāsā abhinivissa voharati: ‘idameva saccaṁ, moghamaññan’ti idampissa nānujānāmi. 
mn136
Tatrānanda, yvāyaṁ puggalo idha pāṇātipātī adinnādāyī …pe… micchādiṭṭhi kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, 
В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире –
pubbe vāssa taṁ kataṁ hoti kalyāṇakammaṁ sukhavedanīyaṁ, pacchā vāssa taṁ kataṁ hoti kalyāṇakammaṁ sukhavedanīyaṁ, maraṇakāle vāssa hoti sammādiṭṭhi samattā samādinnā. 
либо он раньше совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо он позже совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял правильное воззрение.
Tena so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за этого после распада тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Yañca kho so idha pāṇātipātī hoti adinnādāyī hoti …pe… micchādiṭṭhi hoti tassa diṭṭheva dhamme vipākaṁ paṭisaṁvedeti upapajja vā apare vā pariyāye. 
И поскольку он убивал живых существ… придерживался неправильного воззрения, он будет переживать результат этого либо здесь и сейчас [в этой жизни], либо в своём следующем перерождении, либо в некотором [ещё] последующем существовании.
Tatrānanda, yvāyaṁ puggalo idha pāṇātipātā paṭivirato adinnādānā paṭivirato …pe… sammādiṭṭhi, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati, 
В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире –
pubbe vāssa taṁ kataṁ hoti kalyāṇakammaṁ sukhavedanīyaṁ, pacchā vāssa taṁ kataṁ hoti kalyāṇakammaṁ sukhavedanīyaṁ, maraṇakāle vāssa hoti sammādiṭṭhi samattā samādinnā. 
либо он раньше совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо он позже совершил хороший поступок, который должен чувствоваться как приятный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял правильное воззрение.
Tena so kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
Из-за этого после распада тела, после смерти, он переродился в счастливом уделе, даже в небесном мире.
Yañca kho so idha pāṇātipātā paṭivirato hoti adinnādānā paṭivirato hoti …pe… sammādiṭṭhi hoti, tassa diṭṭheva dhamme vipākaṁ paṭisaṁvedeti upapajja vā apare vā pariyāye. 
И поскольку он воздерживался от убийства живых существ… придерживался правильного воззрения, он будет переживать результат этого либо здесь и сейчас [в этой жизни], либо в своём следующем перерождении, либо в некотором [ещё] последующем существовании.
Tatrānanda, yvāyaṁ puggalo idha pāṇātipātā paṭivirato adinnādānā paṭivirato …pe… sammādiṭṭhi, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati, 
В этом отношении, Ананда, что касается того человека, который воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений, и с распадом тела, после смерти, перерождается в состоянии лишений… даже в аду –
pubbe vāssa taṁ kataṁ hoti pāpakammaṁ dukkhavedanīyaṁ, pacchā vāssa taṁ kataṁ hoti pāpakammaṁ dukkhavedanīyaṁ, maraṇakāle vāssa hoti micchādiṭṭhi samattā samādinnā. 
либо он раньше совершил плохой поступок, который должен чувствоваться как болезненный, либо он позже совершил плохой поступок, который должен чувствоваться как болезненный, либо в момент смерти он обрёл и предпринял неправильное воззрение.