| an10.176 | | cunda cundassa cundasutta cundaṁ cundo | 39 | | Pi En Ru | dhamma | Cundasutta
Чунда Сутта
With Cunda
ekaṁ samayaṁ bhagavā pāvāyaṁ viharati cundassa kammāraputtassa ambavane.
Однажды Благословенный пребывал в Паве в манговой роще Чунды, сына кузнеца.
At one time the Buddha was staying near Pāvā in Cunda the smith’s mango grove.
Atha kho cundo kammāraputto yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinnaṁ kho cundaṁ kammāraputtaṁ bhagavā etadavoca:
И тогда Чунда, сын кузнеца, подошёл к Благословенному, поклонился ему и сел рядом. Затем Благословенный сказал ему:
Then Cunda the smith went to the Buddha, bowed, and sat down to one side. The Buddha said to him,
“kassa no tvaṁ, cunda, soceyyāni rocesī”ti?
«Чунда, чей ритуал очищения ты предпочитаешь?»
“Cunda, whose purity do you believe in?”
kassa no tvaṁ, cunda, soceyyāni rocesī”ti → soceyyāni roceyyāsīti (bj)
“Yathā kathaṁ pana, cunda, brāhmaṇā pacchābhūmakā kamaṇḍalukā sevālamālikā aggiparicārikā udakorohakā soceyyāni paññapentī”ti?
«И каким образом, Чунда, брахманы с запада предписывают ритуалы очищения?»
“But Cunda, what kind of purity do these western brahmins advocate?”
“Aññathā kho, cunda, brāhmaṇā pacchābhūmakā kamaṇḍalukā sevālamālikā aggiparicārikā udakorohakā soceyyāni paññapenti, aññathā ca pana ariyassa vinaye soceyyaṁ hotī”ti.
«Чунда, очищение в дисциплине Благородных довольно-таки отличается от ритуалов очищения, предписанных брахманами с запада, которые носят чайники, носят гирлянды из водорослей, поклоняются огню, погружают себя в воду».
“The purity advocated by the western brahmins is quite different from that in the training of the Noble One.”
“Tena hi, cunda, suṇāhi, sādhukaṁ manasi karohi; bhāsissāmī”ti.
«В таком случае, Чунда, слушай внимательно. Я буду говорить».
“Well then, brahmin, listen and apply your mind well, I will speak.”
“Evaṁ, bhante”ti kho cundo kammāraputto bhagavato paccassosi.
«Да, Господин» – ответил Чунда, сын кузнеца.
“Yes, sir,” Cunda replied.
“Tividhaṁ kho, cunda, kāyena asoceyyaṁ hoti;
«Загрязнённость тела, Чунда, трёхчастна.
“Cunda, impurity is threefold by way of body,
Kathañca, cunda, tividhaṁ kāyena asoceyyaṁ hoti?
И каким образом, Чунда, загрязнённость тела трёхчастна?
And how is impurity threefold by way of body?
Idha, cunda, ekacco pāṇātipātī hoti luddo lohitapāṇi hatapahate niviṭṭho adayāpanno sabbapāṇabhūtesu.
Вот некий человек уничтожает жизнь. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам.
It’s when a certain person kills living creatures. They’re violent, bloody-handed, a hardened killer, merciless to living beings.
Evaṁ kho, cunda, tividhaṁ kāyena asoceyyaṁ hoti.
Вот таким образом загрязнённость тела трёхчастна.
This is the threefold impurity by way of body.
Kathañca, cunda, catubbidhaṁ vācāya asoceyyaṁ hoti?
И каким образом, Чунда, загрязнённость речи четырёхчастна?
And how is impurity fourfold by way of speech?
Idha, cunda, ekacco musāvādī hoti. Sabhaggato vā parisaggato vā ñātimajjhagato vā pūgamajjhagato vā rājakulamajjhagato vā abhinīto sakkhipuṭṭho: ‘ehambho purisa, yaṁ jānāsi taṁ vadehī’ti, so ajānaṁ vā āha: ‘jānāmī’ti, jānaṁ vā āha: ‘na jānāmī’ti; apassaṁ vā āha: ‘passāmī’ti, passaṁ vā āha: ‘na passāmī’ti. Iti attahetu vā parahetu vā āmisakiñcikkhahetu vā sampajānamusā bhāsitā hoti.
Вот некий человек говорит неправду. Если его вызывают на совещание, на собрание, в присутствие родственников, в его гильдию или на суд, и спрашивают его как свидетеля: «Итак, почтенный, расскажи, что ты знаешь», и тогда он, не зная, говорит «Я знаю», или, зная, он говорит «Я не знаю»; не видя, он говорит «Я вижу», или же, видя, он говорит «Я не вижу». Таким образом, он сознательно говорит неправду ради собственной выгоды, ради выгоды другого, или же ради какой-нибудь мирской ерунды.
It’s when a certain person lies. They’re summoned to a council, an assembly, a family meeting, a guild, or to the royal court, and asked to bear witness: ‘Please, mister, say what you know.’ Not knowing, they say ‘I know.’ Knowing, they say ‘I don’t know.’ Not seeing, they say ‘I see.’ And seeing, they say ‘I don’t see.’ So they deliberately lie for the sake of themselves or another, or for some trivial worldly reason.
Evaṁ kho, cunda, catubbidhaṁ vācāya asoceyyaṁ hoti.
Вот таким образом загрязнённость речи четырёхчастна.
This is the fourfold impurity by way of speech.
Kathañca, cunda, tividhaṁ manasā asoceyyaṁ hoti?
И каким образом, Чунда, загрязнённость ума трёхчастна?
And how is impurity threefold by way of mind?
Idha, cunda, ekacco abhijjhālu hoti. Yaṁ taṁ parassa paravittūpakaraṇaṁ taṁ abhijjhātā hoti: ‘aho vata yaṁ parassa taṁ mamassā’ti.
Вот некий человек полон жажды. Он жаждет ценностей и имущества других: «Ох, если бы только то, что принадлежит другим, было бы моим!»
It’s when a certain person is covetous. They covet the wealth and belongings of others: ‘Oh, if only their belongings were mine!’
Evaṁ kho, cunda, manasā tividhaṁ asoceyyaṁ hoti.
Вот таким образом загрязнённость ума трёхчастна.
This is the threefold impurity by way of mind.
Ime kho, cunda, dasa akusalakammapathā.
Таковы, Чунда, десять направлений неблагих поступков.
These are the ten ways of doing unskillful deeds.
Imehi kho, cunda, dasahi akusalehi kammapathehi samannāgato kālasseva uṭṭhahantova sayanamhā pathaviñcepi āmasati, asuciyeva hoti; no cepi pathaviṁ āmasati, asuciyeva hoti.
Если кто-либо пускается в эти десять направлений неблагих поступков, то, если он встаёт рано утром и гладит с постели землю, он нечист. И если не гладит землю, он нечист.
When you have these ten ways of doing unskillful deeds, then if you rise early, whether or not you stroke the earth from your bed, you’re still impure.
Ime, cunda, dasa akusalakammapathā asucīyeva honti asucikaraṇā ca.
Потому что эти десять направлений неблагих поступков сами по себе нечистые и загрязняющие.
These ten ways of doing unskillful deeds are impure and make things impure.
Imesaṁ pana, cunda, dasannaṁ akusalānaṁ kammapathānaṁ samannāgamanahetu nirayo paññāyati, tiracchānayoni paññāyati, pettivisayo paññāyati, yā vā panaññāpi kāci duggatiyo.
И именно потому, что люди пускаются в эти десять направлений неблагих поступков, можно увидеть ад, мир животных, мир страдающих духов, как и другие неблагие уделы.
It’s because of those who do these ten kinds of unskillful deeds that hell, the animal realm, the ghost realm, or any other bad places are found.
Tividhaṁ kho, cunda, kāyena soceyyaṁ hoti;
Чистота тела, Чунда, трёхчастна.
Cunda, purity is threefold by way of body,
Kathaṁ, cunda, tividhaṁ kāyena soceyyaṁ hoti?
И каким образом, Чунда, чистота тела трёхчастна?
And how is purity threefold by way of body?
Idha, cunda, ekacco pāṇātipātaṁ pahāya pāṇātipātā paṭivirato hoti nihitadaṇḍo nihitasattho, lajjī dayāpanno, sabbapāṇabhūtahitānukampī viharati.
Вот некий человек, отбрасывая убийство, воздерживается от уничтожения жизни. Он живёт без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.Отбрасывая взятие того, что не дано, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано.
It’s when a certain person gives up killing living creatures. They renounce the rod and the sword. They’re scrupulous and kind, living full of sympathy for all living beings.
Evaṁ kho, cunda, tividhaṁ kāyena soceyyaṁ hoti.
Вот каким образом чистота тела трёхчастна.
This is the threefold purity by way of body.
Kathañca, cunda, catubbidhaṁ vācāya soceyyaṁ hoti?
И каким образом, Чунда, чистота речи четырёхчастна?
And how is purity fourfold by way of speech?
Idha, cunda, ekacco musāvādaṁ pahāya musāvādā paṭivirato hoti. Sabhaggato vā parisaggato vā ñātimajjhagato vā pūgamajjhagato vā rājakulamajjhagato vā abhinīto sakkhipuṭṭho: ‘ehambho purisa, yaṁ jānāsi taṁ vadehī’ti, so ajānaṁ vā āha: ‘na jānāmī’ti, jānaṁ vā āha: ‘jānāmī’ti, apassaṁ vā āha: ‘na passāmī’ti, passaṁ vā āha: ‘passāmī’ti. Iti attahetu vā parahetu vā āmisakiñcikkhahetu vā na sampajānamusā bhāsitā hoti.
Отбрасывая лживую речь, он воздерживается от лживой речи. Если его вызывают на совещание, на собрание, в присутствие родственников, в его гильдию или на суд, и спрашивают его как свидетеля: «Итак, почтенный, расскажи, что ты знаешь», и тогда он, не зная, говорит «Я не знаю», или, зная, он говорит «Я знаю»; не видя, он говорит «Я не вижу», или же, видя, он говорит «Я вижу». Таким образом, он не говорит сознательно неправды ради собственной выгоды, ради выгоды другого, или же ради какой-нибудь мирской ерунды.
It’s when a certain person gives up lying. They’re summoned to a council, an assembly, a family meeting, a guild, or to the royal court, and asked to bear witness: ‘Please, mister, say what you know.’ Not knowing, they say ‘I don’t know.’ Knowing, they say ‘I know.’ Not seeing, they say ‘I don’t see.’ And seeing, they say ‘I see.’ So they don’t deliberately lie for the sake of themselves or another, or for some trivial worldly reason.
Evaṁ kho, cunda, catubbidhaṁ vācāya soceyyaṁ hoti.
Вот таким образом чистота речи четырёхчастна.
This is the fourfold purity by way of speech.
Kathañca, cunda, tividhaṁ manasā soceyyaṁ hoti?
И каким образом, Чунда, чистота ума трёхчастна?
And how is purity threefold by way of mind?
Idha, cunda, ekacco anabhijjhālu hoti. Yaṁ taṁ parassa paravittūpakaraṇaṁ taṁ anabhijjhitā hoti: ‘aho vata yaṁ parassa taṁ mamassā’ti.
Вот некий человек не имеет жажды. Он не жаждет ценностей и имущества других: «Ох, если бы только то, что принадлежит другим, было бы моим!»
It’s when a certain person is content. They don’t covet the wealth and belongings of others: ‘Oh, if only their belongings were mine!’
Evaṁ kho, cunda, tividhaṁ manasā soceyyaṁ hoti.
Вот таким образом чистота ума трёхчастна.
This is the threefold purity by way of mind.
Ime kho, cunda, dasa kusalakammapathā.
Таковы, Чунда, десять направлений благих поступков.
These are the ten ways of doing skillful deeds.
Imehi kho, cunda, dasahi kusalehi kammapathehi samannāgato kālasseva uṭṭhahantova sayanamhā pathaviñcepi āmasati, suciyeva hoti; no cepi pathaviṁ āmasati, suciyeva hoti.
Если кто-либо пускается в эти десять направлений благих поступков, то, если он встаёт рано утром и гладит с постели землю, он чист. И если не гладит землю, он чист.
When you have these ten ways of doing skillful deeds, then if you rise early, whether or not you stroke the earth from your bed, you’re still pure.
Ime, cunda, dasa kusalakammapathā sucīyeva honti sucikaraṇā ca.
Потому что эти десять направлений благих поступков сами по себе чистые и очищающие.
These ten ways of doing skillful deeds are pure and make things pure.
Imesaṁ pana, cunda, dasannaṁ kusalānaṁ kammapathānaṁ samannāgamanahetu devā paññāyanti, manussā paññāyanti, yā vā panaññāpi kāci sugatiyo”ti.
И именно потому, что люди пускаются в эти десять направлений благих поступков, можно увидеть дэвов, людей, и иные благие уделы».
It’s because of those who do these ten kinds of skillful deeds that gods, humans, or any other good places are found.”
Evaṁ vutte, cundo kammāraputto bhagavantaṁ etadavoca:
Когда так было сказано, Чунда, сын кузнеца, обратился к Благословенному:
When he said this, Cunda the smith said to the Buddha,
|
| dn29 | | cunda cundaṁ cundo | 146 | | Pi En Ru | dhamma | Atha kho cundo samaṇuddeso pāvāyaṁ vassaṁvuṭṭho yena sāmagāmo, yenāyasmā ānando tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmantaṁ ānandaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho cundo samaṇuddeso āyasmantaṁ ānandaṁ etadavoca:
И вот новообращенный отшельник Чунда, проводя дождливое время года в Паве, приблизился к Самагаме к достопочтенному Ананде; приблизившись, он приветствовал достопочтенного Ананду и сел в стороне.
And then, after completing the rainy season residence near Pāvā, the novice Cunda went to see Venerable Ānanda at Sāma village. He bowed, sat down to one side, and told him what had happened.
Evaṁ vutte, āyasmā ānando cundaṁ samaṇuddesaṁ etadavoca:
Когда так было сказано, достопочтенный Ананда так сказал новообращенному отшельнику Чунде:
Ānanda said to him,
“atthi kho idaṁ, āvuso cunda, kathāpābhataṁ bhagavantaṁ dassanāya.
«Это, друг Чунда, — предмет разговора, который следует представить Благостному.
“Reverend Cunda, we should see the Buddha about this matter.
Āyāmāvuso cunda, yena bhagavā tenupasaṅkamissāma; upasaṅkamitvā etamatthaṁ bhagavato ārocessāmā”ti.
Пойдем же, друг Чунда, приблизимся к Благостному и, приблизившись, обратимся к Благостному с этим делом».
Come, let’s go to the Buddha and tell him about this.”
“Evaṁ, bhante”ti kho cundo samaṇuddeso āyasmato ānandassa paccassosi.
«Хорошо, господин», — согласился с достопочтенным Анандой новообращенный отшельник Чунда.
“Yes, sir,” replied Cunda.
Atha kho āyasmā ca ānando cundo ca samaṇuddeso yena bhagavā tenupasaṅkamiṁsu; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdiṁsu. Ekamantaṁ nisinno kho āyasmā ānando bhagavantaṁ etadavoca:
3. И вот достопочтенный Ананда и новообращенный отшельник Чунда приблизились к Благостному; приблизившись, они приветствовали Благостного и сели в стороне. И, сидя в стороне, достопочтенный Ананда так сказал Благостному:
Then Ānanda and Cunda went to the Buddha, bowed, sat down to one side, and told him what had happened.
“ayaṁ, bhante, cundo samaṇuddeso evamāha, ‘nigaṇṭho, bhante, nāṭaputto pāvāyaṁ adhunākālaṅkato,
«Вот, господин, что говорит новообращенный отшельник Чунда: „В Паве только что окончил свои дни Нигантха Натхапутта.
“Evaṁ hetaṁ, cunda, hoti durakkhāte dhammavinaye duppavedite aniyyānike anupasamasaṁvattanike asammāsambuddhappavedite.
«И правда, Чунда, плохо преподаны [им] истина и должное поведение, плохо переданы, не ведут к благу, не доставляют успокоения, переданы не всецело просветленным.
“That’s what happens, Cunda, when a teaching and training is poorly explained and poorly propounded, not emancipating, not leading to peace, proclaimed by someone who is not a fully awakened Buddha.
Idha, cunda, satthā ca hoti asammāsambuddho, dhammo ca durakkhāto duppavedito aniyyāniko anupasamasaṁvattaniko asammāsambuddhappavedito,
4. Вот, Чунда, учитель не является всецело просветленным, и истина плохо преподана, плохо передана, не ведет к благу, не доставляет успокоения, передана не всецело просветленным,
Take the case where a teacher is not awakened, and the teaching is poorly explained and poorly propounded, not emancipating, not leading to peace, proclaimed by someone who is not a fully awakened Buddha.
Iti kho, cunda, satthāpi tattha gārayho, dhammopi tattha gārayho, sāvako ca tattha evaṁ pāsaṁso.
Так, Чунда, и учитель здесь осуждается, и истина здесь осуждается, ученик же здесь восхваляется.
In such a case the teacher and the teaching are to blame, but the disciple deserves praise.
Yo kho, cunda, evarūpaṁ sāvakaṁ evaṁ vadeyya:
И когда, Чунда, кто-либо скажет так подобному ученику:
Suppose someone was to say to such a disciple,
Evaṁ hetaṁ, cunda, hoti durakkhāte dhammavinaye duppavedite aniyyānike anupasamasaṁvattanike asammāsambuddhappavedite.
Ведь это, Чунда, происходит, когда истина и должное поведение плохо преподаны, плохо переданы, не ведут к благу, не доставляют успокоения, переданы не всецело просветленным.
It’s because that teaching and training is poorly explained and poorly propounded, not emancipating, not leading to peace, proclaimed by someone who is not a fully awakened Buddha.
Idha pana, cunda, satthā ca hoti asammāsambuddho, dhammo ca durakkhāto duppavedito aniyyāniko anupasamasaṁvattaniko asammāsambuddhappavedito,
5. Но вот, Чунда, учитель не является всецело просветленным, и истина плохо преподана, плохо передана, не ведет к благу, не доставляет успокоения, передана не всецело просветленным и, когда истина такова,
Take the case where a teacher is not awakened, and the teaching is poorly explained and poorly propounded, not emancipating, not leading to peace, proclaimed by someone who is not a fully awakened Buddha.
Iti kho, cunda, satthāpi tattha gārayho, dhammopi tattha gārayho, sāvakopi tattha evaṁ gārayho.
Так, Чунда, и учитель здесь осуждается, и истина здесь осуждается, и ученик здесь осуждается.
In such a case the teacher, the teaching, and the disciple are all to blame.
Yo kho, cunda, evarūpaṁ sāvakaṁ evaṁ vadeyya:
И когда, Чунда, кто-либо скажет так подобному ученику:
Suppose someone was to say to such a disciple,
Evañhetaṁ, cunda, hoti durakkhāte dhammavinaye duppavedite aniyyānike anupasamasaṁvattanike asammāsambuddhappavedite.
Ведь это, Чунда, происходит, когда истина и должное поведение плохо преподаны, плохо переданы, не ведут к благу, не доставляют успокоения, переданы не всецело просветленным.
It’s because that teaching and training is poorly explained and poorly propounded, not emancipating, not leading to peace, proclaimed by someone who is not a fully awakened Buddha.
Idha pana, cunda, satthā ca hoti sammāsambuddho, dhammo ca svākkhāto suppavedito niyyāniko upasamasaṁvattaniko sammāsambuddhappavedito,
Но вот, Чунда, и учитель является всецело просветленным, и истина хорошо преподана, хорошо передана, ведет к благу, доставляет успокоение, передана всецело просветленным и, когда истина такова,
Take the case where a teacher is awakened, and the teaching is well explained and well propounded, emancipating, leading to peace, proclaimed by someone who is a fully awakened Buddha.
Iti kho, cunda, satthāpi tattha pāsaṁso, dhammopi tattha pāsaṁso, sāvako ca tattha evaṁ gārayho.
Так, Чунда, и учитель здесь восхваляется, и истина здесь восхваляется, ученик же здесь осуждается.
In such a case the teacher and the teaching deserve praise, but the disciple is to blame.
Yo kho, cunda, evarūpaṁ sāvakaṁ evaṁ vadeyya:
И когда, Чунда, кто-либо скажет подобному ученику:
Suppose someone was to say to such a disciple,
Evañhetaṁ, cunda, hoti svākkhāte dhammavinaye suppavedite niyyānike upasamasaṁvattanike sammāsambuddhappavedite.
Ведь это, Чунда, происходит, когда истина и должное поведение хорошо преподаны, хорошо переданы, ведут к благу, доставляют успокоение, переданы всецело просветленным.
It’s because that teaching and training is well explained and well propounded, emancipating, leading to peace, proclaimed by someone who is a fully awakened Buddha.
Idha pana, cunda, satthā ca hoti sammāsambuddho, dhammo ca svākkhāto suppavedito niyyāniko upasamasaṁvattaniko sammāsambuddhappavedito,
Но вот, Чунда, и учитель является всецело просветленным, и истина хорошо преподана, хорошо передана, ведет к благу, доставляет успокоение, передана всецело просветленным, и когда истина такова,
Take the case where a teacher is awakened, and the teaching is well explained and well propounded, emancipating, leading to peace, proclaimed by someone who is a fully awakened Buddha.
Iti kho, cunda, satthāpi tattha pāsaṁso, dhammopi tattha pāsaṁso, sāvakopi tattha evaṁ pāsaṁso.
Так, Чунда, и учитель здесь восхваляется, и истина здесь восхваляется, и ученик здесь восхваляется.
In such a case the teacher, the teaching, and the disciple all deserve praise.
Yo kho, cunda, evarūpaṁ sāvakaṁ evaṁ vadeyya:
И когда, Чунда, кто-либо скажет подобному ученику:
Suppose someone was to say to such a disciple,
Evañhetaṁ, cunda, hoti svākkhāte dhammavinaye suppavedite niyyānike upasamasaṁvattanike sammāsambuddhappavedite.
Ведь это, Чунда, происходит, когда истина и должное поведение хорошо преподаны, хорошо переданы, ведут к благу, доставляют успокоение, переданы всецело просветленным.
It’s because that teaching and training is well explained and well propounded, emancipating, leading to peace, proclaimed by someone who is a fully awakened Buddha.
Idha pana, cunda, satthā ca loke udapādi arahaṁ sammāsambuddho, dhammo ca svākkhāto suppavedito niyyāniko upasamasaṁvattaniko sammāsambuddhappavedito,
8. Но вот, Чунда, в мире появился учитель — архат, всецело просветленный, и истина хорошо преподана, хорошо передана, ведет к благу, доставляет успокоение,
Take the case where a teacher arises in the world who is perfected, a fully awakened Buddha. The teaching is well explained and well propounded, emancipating, leading to peace, proclaimed by someone who is fully awakened.
Evarūpo kho, cunda, satthā sāvakānaṁ kālaṅkato anutappo hoti.
И когда, Чунда, подобный учитель оканчивает свои дни, он вызывает скорбь учеников.
When such a teacher has passed away the disciples are tormented by regrets.
Evarūpo kho, cunda, satthā sāvakānaṁ kālaṅkato anutappo hoti.
И когда, Чунда, подобный учитель оканчивает свои дни, он вызывает скорбь учеников.
When such a teacher has passed away the disciples are tormented by regrets.
Idha pana, cunda, satthā ca loke udapādi arahaṁ sammāsambuddho. Dhammo ca svākkhāto suppavedito niyyāniko upasamasaṁvattaniko sammāsambuddhappavedito.
Но вот, Чунда, в мире появился учитель — архат, всецело просветленный, и истина хорошо преподана, хорошо передана, ведет к благу, доставляет успокоение, передана всецело просветленным,
Take the case where a teacher arises in the world who is perfected, a fully awakened Buddha. The teaching is well explained and well propounded, emancipating, leading to peace, proclaimed by someone who is fully awakened.
Evarūpo kho, cunda, satthā sāvakānaṁ kālaṅkato ananutappo hoti.
И когда, Чунда, подобный учитель оканчивает свои дни, он не вызывает скорби учеников.
When such a teacher has passed away the disciples are free of regrets.
Evarūpo kho, cunda, satthā sāvakānaṁ kālaṅkato ananutappo hoti.
И когда, Чунда, подобный учитель оканчивает свои дни, он не вызывает скорби учеников.
When such a teacher has passed away the disciples are free of regrets.
Etehi cepi, cunda, aṅgehi samannāgataṁ brahmacariyaṁ hoti, no ca kho satthā hoti thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto.
И когда целомудрие, Чунда, наделено такими свойствами, но нет учителя — старшего, давно признанного, долгое время странствующего, достигшего преклонных лет, чей срок исполнился, —
Now suppose, Cunda, that a spiritual path possesses those factors. But the teacher is not senior, long standing, long gone forth, advanced in years, and reached the final stage of life.
Yato ca kho, cunda, etehi ceva aṅgehi samannāgataṁ brahmacariyaṁ hoti, satthā ca hoti thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto.
Когда же, Чунда, целомудрие наделено такими свойствами, и есть учитель — старший, давно признанный, долгое время странствующий, достигший преклонных лет, чей срок исполнился, —
But when a spiritual path possesses those factors and the teacher is senior,
Etehi cepi, cunda, aṅgehi samannāgataṁ brahmacariyaṁ hoti, satthā ca hoti thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto, no ca khvassa therā bhikkhū sāvakā honti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā.
И когда целомудрие, Чунда, наделено такими свойствами, и есть учитель — старший, давно признанный, долгое время странствующий, достигший преклонных лет, чей срок исполнился, — но нет у него старших монахов-учеников — рассудительных, обученных, уверенных, достигших освобождения от уз,
Now suppose that a spiritual path possesses those factors and the teacher is senior. But there are no senior monk disciples who are competent, educated, assured, have attained sanctuary from the yoke,
Yato ca kho, cunda, etehi ceva aṅgehi samannāgataṁ brahmacariyaṁ hoti, satthā ca hoti thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto, therā cassa bhikkhū sāvakā honti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā.
И так же, Чунда, когда целомудрие наделено такими свойствами, и есть учитель — старший, давно признанный, долгое время странствующий, достигший преклонных лет, чей срок исполнился, — и есть у него старшие монахи-ученики — рассудительные, обученные, уверенные, достигшие освобождения от уз,
But when a spiritual path possesses those factors and the teacher is senior and there are competent senior monks,
Etehi cepi, cunda, aṅgehi samannāgataṁ brahmacariyaṁ hoti, satthā ca hoti thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto, therā cassa bhikkhū sāvakā honti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā.
{И когда целомудрие, Чунда, наделено такими свойствами, и есть учитель — старший, давно признанный, долгое время странствующий, достигший преклонных лет, чей срок исполнился, — и есть у него старшие монахи-ученики — рассудительные, обученные, уверенные, достигшие освобождения от уз, }
Now suppose that a spiritual path possesses those factors and the teacher is senior and there are competent senior monks.
Yato ca kho, cunda, etehi ceva aṅgehi samannāgataṁ brahmacariyaṁ hoti, satthā ca hoti thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto, therā cassa bhikkhū sāvakā honti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā.
Когда же, Чунда, целомудрие наделено такими свойствами, и есть учитель — старший, давно признанный, долгое время странствующий, достигший преклонных лет, чей срок исполнился, — и есть у него старшие монахи-ученики — рассудительные, обученные, уверенные, достигшие освобождения от уз,
But when a spiritual path possesses those factors and the teacher is senior and there are competent senior monks,
Ahaṁ kho pana, cunda, etarahi satthā loke uppanno arahaṁ sammāsambuddho.
И вот, Чунда, теперь в мире появился я, учитель — архат, всецело просветленный,
I, Cunda, am a teacher who has arisen in the world today, perfected and fully awakened.
Ahaṁ kho pana, cunda, etarahi satthā thero rattaññū cirapabbajito addhagato vayoanuppatto.
И вот, Чунда, я, учитель, теперь стал старшим, давно признанным, долгое время странствующим, достигшим преклонных лет, чей срок исполнился.
I am a teacher today who is senior, long standing, long gone forth, advanced in years, and have reached the final stage of life.
Santi kho pana me, cunda, etarahi therā bhikkhū sāvakā honti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā.
И есть теперь у меня, Чунда, старшие монахи-ученики — рассудительные, обученные, уверенные, достигшие освобождения от уз,
I have today disciples who are competent senior monks,
Santi kho pana me, cunda, etarahi majjhimā bhikkhū sāvakā …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] средние монахи-ученики …
middle monks,
santi kho pana me, cunda, etarahi navā bhikkhū sāvakā …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] младшие монахи-ученики …
junior monks,
santi kho pana me, cunda, etarahi therā bhikkhuniyo sāvikā …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] старшие монахини-ученицы …
senior nuns,
santi kho pana me, cunda, etarahi majjhimā bhikkhuniyo sāvikā …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] средние монахини-ученицы …
middle nuns,
santi kho pana me, cunda, etarahi navā bhikkhuniyo sāvikā …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] младшие монахини-ученицы …
junior nuns,
santi kho pana me, cunda, etarahi upāsakā sāvakā gihī odātavasanā brahmacārino …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] преданные миряне-ученики, живущие в доме, носящие белые одежды, целомудренные …
celibate laymen,
santi kho pana me, cunda, etarahi upāsakā sāvakā gihī odātavasanā kāmabhogino …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] преданные миряне-ученики, живущие в доме, носящие белые одежды, удовлетворяющие чувственные желания …
laymen enjoying sensual pleasures,
santi kho pana me, cunda, etarahi upāsikā sāvikā gihiniyo odātavasanā brahmacāriniyo …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] преданные мирянки-ученицы, живущие в доме, носящие белые одежды, целомудренные …
celibate laywomen,
santi kho pana me, cunda, etarahi upāsikā sāvikā gihiniyo odātavasanā kāmabhoginiyo …
И есть теперь у меня, Чунда, [подобные же] преданные мирянки-ученицы, живущие в доме, носящие белые одежды, удовлетворяющие чувственные желания …
and laywomen enjoying sensual pleasures.
etarahi kho pana me, cunda, brahmacariyaṁ iddhañceva phītañca vitthārikaṁ bāhujaññaṁ puthubhūtaṁ yāva devamanussehi suppakāsitaṁ.
И целомудрие мое, Чунда, теперь является процветающим, преуспевающим, распространившимся, достоянием многих людей, широко разнесшимся, хорошо преподанным среди людей.
Today my spiritual path is successful and prosperous, extensive, popular, widespread, and well proclaimed wherever there are gods and humans.
Yāvatā kho, cunda, etarahi satthāro loke uppannā, nāhaṁ, cunda, aññaṁ ekasatthārampi samanupassāmi evaṁlābhaggayasaggappattaṁ yatharivāhaṁ.
16. И сколько, Чунда, ни появилось теперь в мире учителей, я не вижу, Чунда, ни одного другого учителя, достигшего такого же верха благополучия и верха славы, как и я.
Of all the teachers in the world today, Cunda, I don’t see even a single one who has reached the peak of material things and fame like me.
Yāvatā kho pana, cunda, etarahi saṅgho vā gaṇo vā loke uppanno;
И сколько, Чунда, ни появилось теперь в мире общин и собраний,
Of all the spiritual communities and groups in the world today, Cunda, I don’t see even a single one who has reached the pinnacle of material things and fame like the mendicant Saṅgha.
nāhaṁ, cunda, aññaṁ ekasaṅghampi samanupassāmi evaṁlābhaggayasaggappattaṁ yatharivāyaṁ, cunda, bhikkhusaṅgho.
я не вижу, Чунда, ни одной другой общины, достигшей такого же верха благополучия и верха славы, как, Чунда, [эта] община монахов.
Yaṁ kho taṁ, cunda, sammā vadamāno vadeyya:
И кто, Чунда, говоря должным образом, скажет:
And if there’s any spiritual path of which it may be rightly said that
Udako sudaṁ, cunda, rāmaputto evaṁ vācaṁ bhāsati:
И ведь Уддака, сын Рамы, говорил, Чунда, такие слова:
Uddaka son of Rāma used to say:
Yaṁ kho panetaṁ, cunda, udakena rāmaputtena bhāsitaṁ hīnaṁ gammaṁ pothujjanikaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ khurameva sandhāya.
Но это, Чунда, сказанное Уддакой, сыном Рамы, низменно, грубо, свойственно мирянам, неправедно, бесполезно, ибо связано лишь с ножом.
But that saying of Uddaka’s is low, crude, ordinary, ignoble, and pointless, as it’s only about a razor.
Yañca taṁ, cunda, sammā vadamāno vadeyya:
Кто же, Чунда, говоря должным образом, скажет:
If there’s anything of which it may be rightly said:
Idaṁ vuccati, cunda:
и вот говорится:
Thus it is rightly said:
Yaṁ kho taṁ, cunda, sammā vadamāno vadeyya:
И кто, Чунда, должным образом скажет:
Tasmātiha, cunda, ye vo mayā dhammā abhiññā desitā, tattha sabbeheva saṅgamma samāgamma atthena atthaṁ byañjanena byañjanaṁ saṅgāyitabbaṁ na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ.
Итак, Чунда, те наставления, которые я, испытав, преподал вам, вы все должны, собравшись собранием, возглашать, строго следуя их смыслу и слову и не вступая в пререкания, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей.
So, Cunda, you should all come together and recite in concert, without disputing, those things I have taught you from my direct knowledge, comparing meaning with meaning and phrasing with phrasing, so that this spiritual path may last for a long time. That would be for the welfare and happiness of the people, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans.
Katame ca te, cunda, dhammā mayā abhiññā desitā, yattha sabbeheva saṅgamma samāgamma atthena atthaṁ byañjanena byañjanaṁ saṅgāyitabbaṁ na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ?
Каковы же, Чунда, наставления, которые я, испытав, преподал вам и которые вы все должны, собравшись собранием, возглашать, строго следуя их смыслу и слову и не вступая в пререкания, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей?
And what are those things I have taught from my direct knowledge?
Ime kho te, cunda, dhammā mayā abhiññā desitā.
Вот, Чунда, те наставления, которые я, испытав, преподал вам
These are the things I have taught from my own direct knowledge.
Tesañca vo, cunda, samaggānaṁ sammodamānānaṁ avivadamānānaṁ sikkhataṁ aññataro sabrahmacārī saṅghe dhammaṁ bhāseyya.
И вот, Чунда, если другой собрат станет излагать перед общиной [свое] учение, вам следует поучать [его], объединившись дружелюбно, не пререкаясь.
Suppose one of those spiritual companions who is training in harmony and mutual appreciation, without disputing, were to recite the teaching in the Saṅgha.
Aparopi ce, cunda, sabrahmacārī saṅghe dhammaṁ bhāseyya.
И далее, Чунда, если [другой] собрат станет излагать перед общиной [свое] учение,
Suppose another spiritual companion were to recite the teaching in the Saṅgha.
Aparopi ce, cunda, sabrahmacārī saṅghe dhammaṁ bhāseyya.
И далее, Чунда, если другой собрат станет излагать перед общиной [свое] учение,
Suppose another spiritual companion were to recite the teaching in the Saṅgha.
Aparopi ce, cunda, sabrahmacārī saṅghe dhammaṁ bhāseyya.
И далее, Чунда, если [другой] собрат станет излагать перед общиной [свое] учение,
Suppose another spiritual companion were to recite the teaching in the Saṅgha.
Na vo ahaṁ, cunda, diṭṭhadhammikānaṁyeva āsavānaṁ saṁvarāya dhammaṁ desemi.
Я, Чунда, наставляю в новой истине, служащей к сдерживанию порочных свойств зримого мира.
Cunda, I do not teach you solely for restraining defilements that affect the present life.
Na panāhaṁ, cunda, samparāyikānaṁyeva āsavānaṁ paṭighātāya dhammaṁ desemi.
Я, Чунда, не наставляю в истине, служащей лишь к отвержению порочных свойств в будущей [жизни], —
Nor do I teach solely for protecting against defilements that affect lives to come.
Diṭṭhadhammikānaṁ cevāhaṁ, cunda, āsavānaṁ saṁvarāya dhammaṁ desemi;
я, Чунда, наставляю в истине, служащей и к сдерживанию порочных свойств зримого мира,
I teach both for restraining defilements that affect the present life and
Tasmātiha, cunda, yaṁ vo mayā cīvaraṁ anuññātaṁ, alaṁ vo taṁ
И поэтому, Чунда, той верхней одежды, которую я вам дозволил, должно быть достаточно лишь для того,
And that’s why I have allowed robes for you that suffice
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Cattārome, cunda, sukhallikānuyogā hīnā gammā pothujjanikā anariyā anatthasaṁhitā na nibbidāya na virāgāya na nirodhāya na upasamāya na abhiññāya na sambodhāya na nibbānāya saṁvattanti.
Есть, Чунда, четыре [вида] привязанности к удовольствиям — низменных, грубых, свойственных мирянам, неправедных, бесполезных, не ведущих ни к отказу [от мира], ни к бесстрастию, ни к уничтожению, ни к успокоению, ни к постижению, ни к просветлению, ни к ниббане.
These four kinds of indulgence in pleasure, Cunda, are low, crude, ordinary, ignoble, and pointless. They don’t lead to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment.
Idha, cunda, ekacco bālo pāṇe vadhitvā vadhitvā attānaṁ sukheti pīṇeti.
Вот, Чунда, какой-либо глупец радуется и удовлетворяется, убивая живых существ. —
It’s when some fool makes themselves happy and pleased by killing living creatures.
Puna caparaṁ, cunda, idhekacco adinnaṁ ādiyitvā ādiyitvā attānaṁ sukheti pīṇeti.
И далее, Чунда, вот кто-либо радуется и удовлетворяется, беря то, что [ему] не дано. —
Furthermore, someone makes themselves happy and pleased by theft.
Puna caparaṁ, cunda, idhekacco musā bhaṇitvā bhaṇitvā attānaṁ sukheti pīṇeti.
И далее, Чунда, вот кто-либо радуется и удовлетворяется, говоря ложь, —
Furthermore, someone makes themselves happy and pleased by lying.
Puna caparaṁ, cunda, idhekacco pañcahi kāmaguṇehi samappito samaṅgībhūto paricāreti.
И далее, Чунда, вот кто-либо услаждается, будучи наделен и одарен пятью признаками чувственности, —
Furthermore, someone amuses themselves, supplied and provided with the five kinds of sensual stimulation.
Ime kho, cunda, cattāro sukhallikānuyogā hīnā gammā pothujjanikā anariyā anatthasaṁhitā na nibbidāya na virāgāya na nirodhāya na upasamāya na abhiññāya na sambodhāya na nibbānāya saṁvattanti.
Таковы, Чунда, эти четыре [вида] привязанности к удовольствиям — низменных, грубых, свойственных мирянам, неправедных, бесполезных, не ведущих ни к отказу [от мира], ни к бесстрастию, ни к уничтожению, ни к успокоению, ни к постижению, ни к просветлению, ни к ниббане.
These are the four kinds of indulgence in pleasure that are low, crude, ordinary, ignoble, and pointless. They don’t lead to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment.
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что [странствующие аскеты] из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Cattārome, cunda, sukhallikānuyogā ekantanibbidāya virāgāya nirodhāya upasamāya abhiññāya sambodhāya nibbānāya saṁvattanti.
Есть, Чунда, четыре [вида] привязанности к удовольствиям, ведущие к полному отказу [от мира], бесстрастию, уничтожению, успокоению, просветлению, к ниббане.
Cunda, these four kinds of indulgence in pleasure lead solely to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment.
Idha, cunda, bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.
Вот, Чунда, монах, освободившись от чувственных удовольствий, освободившись от нехороших свойств, достигает первой ступени созерцания, связанной с устремленным рассудком и углубленным рассуждением, рожденной уединенностью, дарующей радость и счастье, и пребывает [в этом состоянии].
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected.
Puna caparaṁ, cunda, bhikkhu vitakkavicārānaṁ vūpasamā …pe… dutiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.
И далее, Чунда, монах, подавив устремленный рассудок и углубленное рассуждение … и пребывает [в этом состоянии].
Furthermore, as the placing of the mind and keeping it connected are stilled, a mendicant enters and remains in the second absorption. It has the rapture and bliss born of immersion, with internal clarity and mind at one, without placing the mind and keeping it connected.
Puna caparaṁ, cunda, bhikkhu pītiyā ca virāgā …pe… tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.
И далее, Чунда, монах, отвратившись от радости и пребывая в уравновешенности … и пребывает [в этом состоянии].
Furthermore, with the fading away of rapture, a mendicant enters and remains in the third absorption. They meditate with equanimity, mindful and aware, personally experiencing the bliss of which the noble ones declare, ‘Equanimous and mindful, one meditates in bliss.’
Puna caparaṁ, cunda, bhikkhu sukhassa ca pahānā dukkhassa ca pahānā …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.
И далее, Чунда, монах, отказавшись от счастья, отказавшись от несчастья … и пребывает [в этом состоянии].
Furthermore, giving up pleasure and pain, and ending former happiness and sadness, a mendicant enters and remains in the fourth absorption. It is without pleasure or pain, with pure equanimity and mindfulness.
Ime kho, cunda, cattāro sukhallikānuyogā ekantanibbidāya virāgāya nirodhāya upasamāya abhiññāya sambodhāya nibbānāya saṁvattanti.
Таковы, Чунда, эти четыре [вида] привязанности к удовольствиям, ведущие к полному отказу [от мира], бесстрастию, уничтожению, успокоению, постижению, просветлению, к ниббане.
These are the four kinds of indulgence in pleasure which lead solely to disillusionment, dispassion, cessation, peace, insight, awakening, and extinguishment.
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что [странствующие аскеты] из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что [странствующие аскеты] из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Atītaṁ kho, cunda, addhānaṁ ārabbha tathāgatassa satānusāriñāṇaṁ hoti;
Ведь у Татхагаты, Чунда, есть сознание, связанное с памятью о прошлом времени.
Regarding the past, the Realized One has knowledge stemming from memory.
Atītañcepi, cunda, hoti abhūtaṁ atacchaṁ anatthasaṁhitaṁ, na taṁ tathāgato byākaroti.
Когда, Чунда, прошедшее неистинно, неверно, не связано с пользой, Татхагата не объясняет его.
If a question about the past is untrue, false, and pointless, the Realized One does not reply.
Atītañcepi, cunda, hoti bhūtaṁ tacchaṁ anatthasaṁhitaṁ, tampi tathāgato na byākaroti.
Когда, Чунда, прошедшее истинно, верно, но не связано с пользой, Татхагата тоже не объясняет его.
If a question about the past is true and correct, but pointless, he does not reply.
Atītañcepi, cunda, hoti bhūtaṁ tacchaṁ atthasaṁhitaṁ, tatra kālaññū tathāgato hoti tassa pañhassa veyyākaraṇāya.
Когда же, Чунда, прошедшее истинно, верно и связано с пользой, то Татхагата знает время, когда ответить на вопрос о нем.
If a question about the past is true, correct, and beneficial, he knows the right time to reply.
Anāgatañcepi, cunda, hoti abhūtaṁ atacchaṁ anatthasaṁhitaṁ, na taṁ tathāgato byākaroti …pe… tassa pañhassa veyyākaraṇāya.
Когда, Чунда, будущее неистинно, неверно, не связано с пользой, Татхагата не объясняет его … когда вкратце ответить на вопрос о нем.
And the Realized One replies to questions about the future or the present in the same way.
Paccuppannañcepi, cunda, hoti abhūtaṁ atacchaṁ anatthasaṁhitaṁ, na taṁ tathāgato byākaroti.
Когда, Чунда, настоящее неистинно, неверно, не связано с пользой, Татхагата не объясняет его.
Paccuppannañcepi, cunda, hoti bhūtaṁ tacchaṁ anatthasaṁhitaṁ, tampi tathāgato na byākaroti.
Когда, Чунда, настоящее истинно, верно, но не связано с пользой, Татхагата тоже не объясняет его.
Paccuppannañcepi, cunda, hoti bhūtaṁ tacchaṁ atthasaṁhitaṁ, tatra kālaññū tathāgato hoti tassa pañhassa veyyākaraṇāya.
Когда, Чунда, настоящее истинно, верно и связано с пользой, то Татхагата знает время, когда ответить на вопрос о нем.
Iti kho, cunda, atītānāgatapaccuppannesu dhammesu tathāgato kālavādī bhūtavādī atthavādī dhammavādī vinayavādī, tasmā ‘tathāgato’ti vuccati.
Так, Чунда, о делах, связанных с прошлым, будущим и настоящим, Татхагата говорит вовремя, говорит о действительно происшедшем, говорит с пользой, говорит об истине, говорит о должном поведении. Поэтому он и зовется Татхагатой.
And so the Realized One has speech that’s well-timed, true, meaningful, in line with the teaching and training. That’s why he’s called the ‘Realized One’.
Yañca kho, cunda, sadevakassa lokassa samārakassa sabrahmakassa sassamaṇabrāhmaṇiyā pajāya sadevamanussāya diṭṭhaṁ sutaṁ mutaṁ viññātaṁ pattaṁ pariyesitaṁ anuvicaritaṁ manasā, sabbaṁ tathāgatena abhisambuddhaṁ,
И вот, Чунда, то, что видят, слышат, мыслят, распознают, достигают, ищут, обдумывают разумом в мире богов, Мары, Брахмы, с отшельниками и брахманами, с богами и людьми — всё это постигнуто Татхагатой.
In this world—with its gods, Māras, and Divinities, this population with its ascetics and brahmins, its gods and humans—whatever is seen, heard, thought, known, attained, sought, and explored by the mind, all that has been understood by the Realized One.
Yañca, cunda, rattiṁ tathāgato anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhati, yañca rattiṁ anupādisesāya nibbānadhātuyā parinibbāyati, yaṁ etasmiṁ antare bhāsati lapati niddisati. Sabbaṁ taṁ tatheva hoti no aññathā,
И то, Чунда, что Татхагата говорит, возвещает, указывает в промежутке между той ночью, когда он был просветлен несравненным высшим просветлением, и той ночью, когда он достиг состояния полной ниббаны, — всё это так, а не иначе.
From the night when the Realized One understands the supreme perfect awakening until the night he becomes fully extinguished—in the element of extinguishment with no residue—everything he speaks, says, and expresses is real, not otherwise.
Yathāvādī, cunda, tathāgato tathākārī, yathākārī tathāvādī.
Как, Чунда, Татхагата говорит, так и делает, как делает, так и говорит.
The Realized One does as he says, and says as he does.
Sadevake loke, cunda, samārake sabrahmake sassamaṇabrāhmaṇiyā pajāya sadevamanussāya tathāgato abhibhū anabhibhūto aññadatthudaso vasavattī, tasmā ‘tathāgato’ti vuccati.
В мире богов, Мары, Брахмы, с отшельниками и брахманами, с богами и людьми Татхагата — победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный. Поэтому он и зовется Татхагатой.
In this world—with its gods, Māras, and divinities, this population with its ascetics and brahmins, gods and humans—the Realized One is the vanquisher, the unvanquished, the universal seer, the wielder of power.
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
The wanderers might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
The wanderers might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
The wanderers might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
The wanderers might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
It’s possible that wanderers of other religions might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati, yaṁ aññatitthiyā paribbājakā evaṁ vadeyyuṁ:
И может произойти так, Чунда, что странствующие аскеты из другой школы скажут:
The wanderers might say,
Evaṁvādino, cunda, aññatitthiyā paribbājakā evamassu vacanīyā:
Говорящим так странствующим аскетам из другой школы следует, Чунда, сказать:
You should say to them,
Yepi te, cunda, pubbantasahagatā diṭṭhinissayā, tepi vo mayā byākatā, yathā te byākātabbā.
Что же до оснований воззрений, связанных с прошлым, то те, Чунда, которые следует разъяснить,
Cunda, I have explained to you as they should be explained the views that some rely on regarding the past.
Yepi te, cunda, aparantasahagatā diṭṭhinissayā, tepi vo mayā byākatā, yathā te byākātabbā.
И что до оснований воззрений, связанных с будущим, то те, Чунда, которые следует разъяснить,
I have explained to you as they should be explained the views that some rely on regarding the future.
Katame ca te, cunda, pubbantasahagatā diṭṭhinissayā, ye vo mayā byākatā, yathā te byākātabbā.
Каковы же, Чунда, те основания воззрений, связанных с прошлым, которые я разъяснил вам, в соответствии с тем, что следует разъяснить и чего не следует разъяснять?
What are the views that some rely on regarding the past?
Santi kho, cunda, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
Есть, Чунда, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие так, учащие так:
There are some ascetics and brahmins who have this doctrine and view:
Santi pana, cunda, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
Есть, Чунда, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие так, учащие так:
There are some ascetics and brahmins who have this doctrine and view:
Tatra, cunda, ye te samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
И вот, Чунда, я подхожу к тем отшельникам и брахманам, которые проповедуют так, учат так:
Regarding this, I go up to the ascetics and brahmins whose view is that
Aññathāsaññinopi hettha, cunda, santeke sattā.
Ведь некоторые существа, Чунда, наделены здесь иным сознанием.
Because there are beings who have different opinions on this topic.
Imāyapi kho ahaṁ, cunda, paññattiyā neva attanā samasamaṁ samanupassāmi kuto bhiyyo.
И это [их] постижение, Чунда, я не считаю равным своему собственному, тем более — высшим.
I don’t see any such expositions that are equal to my own, still less superior.
Tatra, cunda, ye te samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
И вот, Чунда, я подхожу к тем отшельникам и брахманам, которые проповедуют так, учат так:
Regarding this, I go up to the ascetics and brahmins who assert all the other views as described above.
Aññathāsaññinopi hettha, cunda, santeke sattā.
Ведь некоторые существа, Чунда, наделены здесь иным сознанием.
Because there are beings who have different opinions on this topic.
Imāyapi kho ahaṁ, cunda, paññattiyā neva attanā samasamaṁ samanupassāmi kuto bhiyyo.
И это [их] постижение, Чунда, я не считаю равным своему собственному, тем более — высшим,
I don’t see any such expositions that are equal to my own, still less superior.
Ime kho te, cunda, pubbantasahagatā diṭṭhinissayā, ye vo mayā byākatā, yathā te byākātabbā.
И вот, Чунда, эти основания воззрений, связанных с прошлым, которые следует разъяснить, я разъяснил вам;
These are the views that some rely on regarding the past.
Katame ca te, cunda, aparantasahagatā diṭṭhinissayā, ye vo mayā byākatā, yathā te byākātabbā.
Каковы же, Чунда, те основания воззрений, связанных с будущим, которые я разъяснил вам в соответствии с тем, что следует разъяснить, и чего не следует разъяснять?
What are the views that some rely on regarding the future?
Santi, cunda, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
Есть, Чунда, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие так, учащие так:
There are some ascetics and brahmins who have this doctrine and view:
Santi pana, cunda, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
Есть, Чунда, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие так, учащие так:
Tatra, cunda, ye te samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
И вот, Чунда, я подхожу к тем отшельникам и брахманам, которые проповедуют так, учат так:
Regarding this, I go up to the ascetics and brahmins whose view is that
Aññathāsaññinopi hettha, cunda, santeke sattā.
Ведь некоторые существа, Чунда, наделены здесь иным сознанием.
Because there are beings who have different opinions on this topic.
Imāyapi kho ahaṁ, cunda, paññattiyā neva attanā samasamaṁ samanupassāmi kuto bhiyyo.
И это [их] постижение, Чунда, я не считаю равным своему собственному, тем более — высшим.
I don’t see any such expositions that are equal to my own, still less superior.
Tatra, cunda, ye te samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:
И вот, Чунда, я подхожу к тем отшельникам и брахманам, которые проповедуют так, учат так:
Regarding this, I go up to the ascetics and brahmins who assert all the other views as described above.
Yañca kho te, cunda, evamāhaṁsu:
И если они говорят:
Aññathāsaññinopi hettha, cunda, santeke sattā.
Ведь некоторые существа, Чунда, наделены здесь иным сознанием.
Because there are beings who have different opinions on this topic.
Imāyapi kho ahaṁ, cunda, paññattiyā neva attanā samasamaṁ samanupassāmi, kuto bhiyyo.
И это [их] постижение, Чунда, я не считаю равным своему собственному, тем более — высшим,
I don’t see any such expositions that are equal to my own, still less superior.
Ime kho te, cunda, aparantasahagatā diṭṭhinissayā, ye vo mayā byākatā, yathā te byākātabbā.
И вот, Чунда, эти основания воззрений, связанных с будущим, которые следует разъяснить, я разъяснил вам;
These are the views that some rely on regarding the future, which I have explained to you as they should be explained.
Imesañca, cunda, pubbantasahagatānaṁ diṭṭhinissayānaṁ imesañca aparantasahagatānaṁ diṭṭhinissayānaṁ pahānāya samatikkamāya evaṁ mayā cattāro satipaṭṭhānā desitā paññattā.
И вот, Чунда, оставив и превзойдя и эти основания воззрений, связанных с прошлым, и эти основания воззрений, связанных с будущим, я наставил и обучил четырем установлениям способности самосознания.
I have taught and pointed out the four kinds of mindfulness meditation for giving up and going beyond all these views of the past and the future.
Idha, cunda, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati ātāpī sampajāno satimā vineyya loke abhijjhādomanassaṁ.
Вот, Чунда, монах пребывает созерцающим тело в [своем] теле, усердным, внимательным, наделенным способностью самосознания и устраняет мирскую алчность и неудовлетворенность.
It’s when a mendicant meditates by observing an aspect of the body—keen, aware, and mindful, rid of covetousness and displeasure for the world.
Imesañca, cunda, pubbantasahagatānaṁ diṭṭhinissayānaṁ imesañca aparantasahagatānaṁ diṭṭhinissayānaṁ pahānāya samatikkamāya. Evaṁ mayā ime cattāro satipaṭṭhānā desitā paññattā”ti.
И вот, Чунда, оставив и превзойдя и эти основания воззрений, связанных с прошлым, и эти основания воззрений, связанных с будущим, я наставил и обучил этим четырем установлениям способности самосознания».
These are the four kinds of mindfulness meditation that I have taught for giving up and going beyond all these views of the past and the future.”
|
| mn8 | | cunda mahācundo | 37 | | Pi En Ru | dhamma | Atha kho āyasmā mahācundo sāyanhasamayaṁ paṭisallānā vuṭṭhito yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinno kho āyasmā mahācundo bhagavantaṁ etadavoca:
И тогда, вечером, достопочтенный Махачунда вышел из медитации и отправился к Благословенному. Поклонившись Благословенному, он сел рядом и сказал ему:
Then in the late afternoon, Venerable Mahācunda came out of retreat and went to the Buddha. He bowed, sat down to one side, and said to the Buddha:
“Yā imā, cunda, anekavihitā diṭṭhiyo loke uppajjanti—
«Чунда, что касается этих различных возникающих в мире воззрений,
“Cunda, there are many different views that arise in the world
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja vihareyya.
Чунда, может быть так, что, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], некий монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, что возникли из-за [этой] отстранённости.
It’s possible that a certain mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, might enter and remain in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu vitakkavicārānaṁ vūpasamā ajjhattaṁ sampasādanaṁ cetaso ekodibhāvaṁ avitakkaṁ avicāraṁ samādhijaṁ pītisukhaṁ dutiyaṁ jhānaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с угасанием направления и удержания [ума на объекте], некий монах входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют уверенность в себе и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, что возникли посредством сосредоточения.
It’s possible that some mendicant, as the placing of the mind and keeping it connected are stilled, might enter and remain in the second absorption, which has the rapture and bliss born of immersion, with internal clarity and mind at one, without placing the mind and keeping it connected.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu pītiyā ca virāgā upekkhako ca vihareyya, sato ca sampajāno sukhañca kāyena paṭisaṁvedeyya, yaṁ taṁ ariyā ācikkhanti: ‘upekkhako satimā sukhavihārī’ti tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с угасанием восторга некий монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, всё ещё ощущая приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, находится в приятном пребывании».
It’s possible that some mendicant, with the fading away of rapture, might enter and remain in the third absorption, where they meditate with equanimity, mindful and aware, personally experiencing the bliss of which the noble ones declare, ‘Equanimous and mindful, one meditates in bliss.’
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sukhassa ca pahānā dukkhassa ca pahānā pubbeva somanassadomanassānaṁ atthaṅgamā adukkhamasukhaṁ upekkhāsatipārisuddhiṁ catutthaṁ jhānaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и грусти, некий монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая является ни-приятной-ни-болезненной, характеризуется чистейшей осознанностью из-за невозмутимости.
It’s possible that some mendicant, with the giving up of pleasure and pain, and the ending of former happiness and sadness, might enter and remain in the fourth absorption, without pleasure or pain, with pure equanimity and mindfulness.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā, paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā, nānattasaññānaṁ amanasikārā, ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественного, осознавая: «Пространство безгранично», некий монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства.
It’s possible that some mendicant, going totally beyond perceptions of form, with the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, might enter and remain in the dimension of infinite space.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с полным преодолением сферы безграничного пространства, осознавая: «Сознание безгранично», некий монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания.
It’s possible that some mendicant, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, might enter and remain in the dimension of infinite consciousness.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая: «Здесь ничего нет», некий монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего.
It’s possible that some mendicant, going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, might enter and remain in the dimension of nothingness.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, cunda, vijjati yaṁ idhekacco bhikkhu sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja vihareyya.
Может быть так, что с полным преодолением сферы отсутствия всего монах входит и пребывает в сфере-ни-восприятия-ни-не-восприятия.
It’s possible that some mendicant, going totally beyond the dimension of nothingness, might enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception.
Na kho panete, cunda, ariyassa vinaye sallekhā vuccanti.
Но не эти достижения называются «стиранием» в Дисциплине Благородных.
But in the training of the Noble One these are not called ‘self-effacement’;
Idha kho pana vo, cunda, sallekho karaṇīyo.
Чунда, вот как тебе следует практиковать стирание:
Now, Cunda, you should work on self-effacement in each of the following ways.
Cittuppādampi kho ahaṁ, cunda, kusalesu dhammesu bahukāraṁ vadāmi, ko pana vādo kāyena vācāya anuvidhīyanāsu.
Чунда, я говорю тебе, что даже склонность ума к благим состояниям является великим благом, так что уж говорить о телесных и словесных поступках, соответствующих [такому состоянию ума]?
Cunda, I say that even giving rise to the thought of skillful qualities is very helpful, let alone following that path in body and speech.
Tasmātiha, cunda, ‘pare vihiṁsakā bhavissanti, mayamettha avihiṁsakā bhavissāmā’ti cittaṁ uppādetabbaṁ.
Поэтому ум следует склонять так: «Другие будут жестокими. Мы не будем жестокими».
That’s why you should give rise to the following thoughts. ‘Others will be cruel, but here we will not be cruel.’
Seyyathāpi, cunda, visamo maggo assa, tassa añño samo maggo parikkamanāya;
Чунда, представь неровный путь и другой, ровный путь, [идя] которым можно было бы избежать [путешествия по неровному].
Cunda, suppose there was a rough path and another smooth path to get around it.
seyyathā vā pana, cunda, visamaṁ titthaṁ assa, tassa aññaṁ samaṁ titthaṁ parikkamanāya;
И представь неровный брод и другой ровный брод, [идя] которым можно было бы избежать [перехода по неровному].
Or suppose there was a rough ford and another smooth ford to get around it.
evameva kho, cunda, vihiṁsakassa purisapuggalassa avihiṁsā hoti parikkamanāya, pāṇātipātissa purisapuggalassa pāṇātipātā veramaṇī hoti parikkamanāya, adinnādāyissa purisapuggalassa adinnādānā veramaṇī hoti parikkamanāya, abrahmacārissa purisapuggalassa abrahmacariyā veramaṇī hoti parikkamanāya, musāvādissa purisapuggalassa musāvādā veramaṇī hoti parikkamanāya, pisuṇavācassa purisapuggalassa pisuṇāya vācāya veramaṇī hoti parikkamanāya, pharusavācassa purisapuggalassa pharusāya vācāya veramaṇī hoti parikkamanāya, samphappalāpissa purisapuggalassa samphappalāpā veramaṇī hoti parikkamanāya, abhijjhālussa purisapuggalassa anabhijjhā hoti parikkamanāya, byāpannacittassa purisapuggalassa abyāpādo hoti parikkamanāya.
Точно также: тот, кто жесток, имеет не-жестокость, посредством которой он мог бы избежать [жестокости]. Тот, кто убивает живых существ, имеет воздержание от убийства живых существ, посредством которого он мог бы избежать [убийства]. …
In the same way, a cruel individual bypasses it by not being cruel. An individual who kills bypasses it by not killing. …
Seyyathāpi, cunda, ye keci akusalā dhammā sabbe te adhobhāgaṅgamanīyā, ye keci kusalā dhammā sabbe te uparibhāgaṅgamanīyā;
Чунда, подобно тому, как все неблагие состояния ведут вниз, а все благие состояния ведут ввысь,
Cunda, all unskillful qualities lead downwards, while all skillful qualities lead upwards.
evameva kho, cunda, vihiṁsakassa purisapuggalassa avihiṁsā hoti uparibhāgāya, pāṇātipātissa purisapuggalassa pāṇātipātā veramaṇī hoti uparibhāgāya …pe…
то точно также: тот, кто жесток, имеет не-жестокость, которая ведёт его ввысь. Тот, кто убивает живых существ, имеет воздержание от убийства живых существ, которое ведёт его ввысь. …
In the same way, a cruel individual is led upwards by not being cruel. An individual who kills is led upwards by not killing …
So vata, cunda, attanā palipapalipanno paraṁ palipapalipannaṁ uddharissatīti netaṁ ṭhānaṁ vijjati.
Чунда, не может быть такого, чтобы тот, кто утопает в грязи сам, вытащил бы другого утопающего в грязи.
If you’re sinking in the mud yourself, Cunda, it is quite impossible for you to pull out someone else who is sinking in the mud.
So vata, cunda, attanā apalipapalipanno paraṁ palipapalipannaṁ uddharissatīti ṭhānametaṁ vijjati.
[Но] может быть так, что тот, кто не утопает в грязи сам, вытащил бы другого утопающего в грязи.
But if you’re not sinking in the mud yourself, it is quite possible for you to pull out someone else who is sinking in the mud.
So vata, cunda, attanā adanto avinīto aparinibbuto paraṁ damessati vinessati parinibbāpessatīti netaṁ ṭhānaṁ vijjati.
Не может быть такого, чтобы тот, кто сам необуздан, недисциплинирован, с неугасшими [загрязнениями ума], мог бы обуздать другого, дисциплинировать его, помочь погасить [его загрязнения].
If you’re not tamed, trained, and quenched yourself, it is quite impossible for you to help tame, train, and extinguish someone else.
So vata, cunda, attanā danto vinīto parinibbuto paraṁ damessati vinessati parinibbāpessatīti ṭhānametaṁ vijjati.
Но] может быть так, что тот, кто сам обуздан, дисциплинирован, с угасшими [загрязнениями ума], мог бы обуздать другого, дисциплинировать его, помочь погасить [его загрязнения].
But if you are tamed, trained, and quenched yourself, it is quite possible for you to help tame, train, and extinguish someone else.
Evameva kho, cunda, vihiṁsakassa purisapuggalassa avihiṁsā hoti parinibbānāya, pāṇātipātissa purisapuggalassa pāṇātipātā veramaṇī hoti parinibbānāya.
Точно также: тот, кто жесток, имеет не-жестокость, посредством которой он гасит [жестокость]. Тот, кто убивает живых существ, имеет воздержание от убийства живых существ, посредством которого он гасит [убийство]. …
In the same way, a cruel individual extinguishes it by not being cruel. An individual who kills extinguishes it by not killing. …
Iti kho, cunda, desito mayā sallekhapariyāyo, desito cittuppādapariyāyo, desito parikkamanapariyāyo, desito uparibhāgapariyāyo, desito parinibbānapariyāyo.
Так, Чунда, я научил пути стирания, я научил пути склонения ума, я научил пути избегания, я научил пути, ведущему ввысь, я научил пути погашения.
So, Cunda, I’ve taught the expositions by way of self-effacement, arising of thought, bypassing, going up, and extinguishing.
Yaṁ kho, cunda, satthārā karaṇīyaṁ sāvakānaṁ hitesinā anukampakena anukampaṁ upādāya, kataṁ vo taṁ mayā.
То, что следует сделать учителю для своих учеников из сострадания к ним, желая им благополучия, имея к ним сострадание, – всё это я сделал для вас, Чунда.
Out of sympathy, I’ve done what a teacher should do who wants what’s best for their disciples.
Etāni, cunda, rukkhamūlāni, etāni suññāgārāni, jhāyatha, cunda, mā pamādattha, mā pacchāvippaṭisārino ahuvattha—ayaṁ kho amhākaṁ anusāsanī”ti.
Вон там – подножья деревьев, там – пустые хижины. Медитируйте, Чунда, не откладывайте на потом, иначе будете позже сожалеть об этом. Таково наше наставление вам».
Here are these roots of trees, and here are these empty huts. Practice absorption, Cunda! Don’t be negligent! Don’t regret it later! This is my instruction.”
Attamano āyasmā mahācundo bhagavato bhāsitaṁ abhinandīti.
Достопочтенный Чунда был доволен и восхитился словами Благословенного.
Satisfied, Venerable Mahācunda approved what the Buddha said.
|
