Tañca kho āgantukehi upakkilesehi upakkiliṭṭhan”ti.  но он загрязнён поступающими загрязнениями». 
But it’s corrupted by passing corruptions.” 
Tañca kho āgantukehi upakkilesehi vippamuttan”ti. 
и он освобождён от поступающих загрязнений». 
And it is freed from passing corruptions.” 

Tañca kho āgantukehi upakkilesehi upakkiliṭṭhaṁ.  но он загрязнён поступающими загрязнениями. 
But it is corrupted by passing corruptions. 
Tañca kho āgantukehi upakkilesehi vippamuttaṁ. 
и он освобождён от поступающих загрязнений. 
And it is freed from passing corruptions. 

atha kho eteva sattā bahutarā ye aññatra manussehi paccājāyanti.  Куда больше тех существ, которые переродились где-либо ещё помимо [мира] людей». 
while those not reborn as humans are many. 

kasāhipi tāḷente, vettehipi tāḷente, addhadaṇḍakehipi tāḷente, hatthampi chindante, pādampi chindante, hatthapādampi chindante, kaṇṇampi chindante, nāsampi chindante, kaṇṇanāsampi chindante, bilaṅgathālikampi karonte, saṅkhamuṇḍikampi karonte, rāhumukhampi karonte, jotimālikampi karonte, hatthapajjotikampi karonte, erakavattikampi karonte, cīrakavāsikampi karonte, eṇeyyakampi karonte, baḷisamaṁsikampi karonte, kahāpaṇikampi karonte, khārāpatacchikampi karonte, palighaparivattikampi karonte, palālapīṭhakampi karonte, tattenapi telena osiñcante, sunakhehipi khādāpente, jīvantampi sūle uttāsente, asināpi sīsaṁ chindante.  Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами. Они приказывают отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрас». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом. 
whipping, caning, and clubbing; cutting off hands or feet, or both; cutting off ears or nose, or both; the ‘porridge pot’, the ‘shell-shave’, the ‘Rāhu’s mouth’, the ‘garland of fire’, the ‘burning hand’, the ‘bulrush twist’, the ‘bark dress’, the ‘antelope’, the ‘meat hook’, the ‘coins’, the ‘caustic pickle’, the ‘twisting bar’, the ‘straw mat’; being splashed with hot oil, being fed to the dogs, being impaled alive, and being beheaded. 
kasāhipi tāḷenti, vettehipi tāḷenti, addhadaṇḍakehipi tāḷenti, hatthampi chindanti, pādampi chindanti, hatthapādampi chindanti, kaṇṇampi chindanti, nāsampi chindanti, kaṇṇanāsampi chindanti, bilaṅgathālikampi karonti, saṅkhamuṇḍikampi karonti, rāhumukhampi karonti, jotimālikampi karonti, hatthapajjotikampi karonti, erakavattikampi karonti, cīrakavāsikampi karonti, eṇeyyakampi karonti, baḷisamaṁsikampi karonti, kahāpaṇikampi karonti, khārāpatacchikampi karonti, palighaparivattikampi karonti, palālapīṭhakampi karonti, tattenapi telena osiñcanti, sunakhehipi khādāpenti, jīvantampi sūle uttāsenti, asināpi sīsaṁ chindanti. 
Они приказывают хлестать его кнутами… отрубить ему голову мечом. 
Rāgaṁ appahāya, dosaṁ appahāya, mohaṁ appahāya na parimuccati jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi. 
Не отбросив жажды, злобы, заблуждения, он не освобождён от рождения, старости и смерти, от печали, стенания, боли, недовольства и отчаяния. 
When these are not given up, you’re not freed from rebirth, old age, and death, from sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. 
Rāgaṁ pahāya, dosaṁ pahāya, mohaṁ pahāya, parimuccati jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi. 
Отбросив жажду, злобу, заблуждение, он освобождён от рождения, старости и смерти, от печали, стенания, боли, недовольства и отчаяния. 
When these are given up, you’re freed from rebirth, old age, and death, from sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi, vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected. 

“ko nu kho, bho kaccāna, hetu ko paccayo yena khattiyāpi khattiyehi vivadanti, brāhmaṇāpi brāhmaṇehi vivadanti, gahapatikāpi gahapatikehi vivadantī”ti?  «Почему, Мастер Каччана, кхаттии воюют с кхаттиями, брахманы с брахманами, а домохозяева с домохозяевами?» 
“What is the cause, Mister Kaccāna, what is the reason why aristocrats fight with aristocrats, brahmins fight with brahmins, and householders fight with householders?” 
“Kāmarāgābhinivesavinibandhapaligedhapariyuṭṭhānajjhosānahetu kho, brāhmaṇa, khattiyāpi khattiyehi vivadanti, brāhmaṇāpi brāhmaṇehi vivadanti, gahapatikāpi gahapatikehi vivadantī”ti. 
«Брахман, из-за приверженности жажде к чувственным удовольствиям, из-за зависимости [от них], из-за связанности [с ними], из-за охваченности [ими], из-за прочного [их] удержания кхаттии воюют с кхаттиями, брахманы с брахманами, а домохозяева с домохозяевами». 
“It is because of their insistence on sensual desire, their shackles, avarice, and attachment, that aristocrats fight with aristocrats, brahmins fight with brahmins, and householders fight with householders.” 
“Ko pana, bho kaccāna, hetu ko paccayo yena samaṇāpi samaṇehi vivadantī”ti? 
«Но почему, Мастер Каччана, отшельники воюют с отшельниками?» 
“What is the cause, Mister Kaccāna, what is the reason why ascetics fight with ascetics?” 
“Diṭṭhirāgābhinivesavinibandhapaligedhapariyuṭṭhānajjhosānahetu kho, brāhmaṇa, samaṇāpi samaṇehi vivadantī”ti. 
«Брахман, из-за приверженности жажде к воззрениям, из-за зависимости [от них], из-за связанности [с ними], из-за охваченности [ими], из-за прочного [их] удержания отшельники воюют с отшельниками». 
“It is because of their insistence on views, their shackles, avarice, and attachment, that ascetics fight with ascetics.” 
Vuddho cepi, brāhmaṇa, hoti āsītiko vā nāvutiko vā vassasatiko vā jātiyā, so ca kāme paribhuñjati kāmamajjhāvasati kāmapariḷāhena pariḍayhati kāmavitakkehi khajjati kāmapariyesanāya ussuko. 
Даже если некий человек стар и [ему] восемьдесят, девяносто, или же сто лет от рождения, [и при этом] он наслаждается чувственными удовольствиями, пребывает в чувственных удовольствиях, сгорает во взбудораженности чувственных удовольствий, поглощён мыслями о чувственных удовольствиях, жаждет поисков чувственных удовольствий, 
If an elder, though eighty, ninety, or a hundred years old, still dwells in the midst of sensual pleasures, enjoying them, consumed by thoughts of them, burning with fever for them, and eagerly seeking more, 
So ca na kāme paribhuñjati na kāmamajjhāvasati, na kāmapariḷāhena pariḍayhati, na kāmavitakkehi khajjati, na kāmapariyesanāya ussuko. 
[и при этом] если он не наслаждается чувственными удовольствиями, не пребывает в чувственных удовольствиях, не сгорает во взбудораженности чувственных удовольствий, не поглощён мыслями о чувственных удовольствиях, не жаждет поисков чувственных удовольствий, 
does not dwell in the midst of sensual pleasures, enjoying them, consumed by thoughts of them, burning with fever for them, and eagerly seeking more, 
“Ye te, bhikkhave, bhikkhū duggahitehi suttantehi byañjanappatirūpakehi atthañca dhammañca paṭibāhanti te, bhikkhave, bhikkhū bahujanāhitāya paṭipannā bahujanāsukhāya, bahuno janassa anatthāya ahitāya dukkhāya devamanussānaṁ. 
«Монахи, те монахи, которые исключают смысл и Дхамму плохо обретёнными лекциями, чьи формулировки являются [лишь] видимостью [правильных формулировок], действуют ради вреда многих людей, ради несчастья многих людей, ради погибели, вреда, и несчастья многих людей и божеств. 
“Mendicants, by memorizing the discourses incorrectly, taking only a semblance of the phrasing, some mendicants shut out the meaning and the teaching. They act for the detriment and suffering of the people, against the people, for the harm, detriment, and suffering of gods and humans. 
Ye te, bhikkhave, bhikkhū suggahitehi suttantehi byañjanappatirūpakehi atthañca dhammañca anulomenti te, bhikkhave, bhikkhū bahujanahitāya paṭipannā bahujanasukhāya, bahuno janassa atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
Монахи, те монахи, которые следуют смыслу и Дхамме хорошо обретёнными лекциями, чьи формулировки не являются [лишь] видимостью [правильных формулировок], действуют ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради блага, благополучия, и счастья многих людей и божеств. 
But by memorizing the discourses well, not taking only a semblance of the phrasing, some mendicants reinforce the meaning and the teaching. They act for the welfare and happiness of the people, for the people, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans. 

“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая двумя качествами, глупый, несведущий, плохой человек держит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и упрёков со стороны мудрых, и он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has two qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavatīti. 
Обладая этими двумя качествами, глупый, несведущий, плохой человек держит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и упрёков со стороны мудрых, и он порождает множество неблагих заслуг. 
When a foolish, incompetent untrue person has these two qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая двумя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек поддерживает себя неизувеченным и неискалеченным. Он безупречен и не порицается мудрыми, и он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has two qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatī”ti. 
Обладая этими двумя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек поддерживает себя неизувеченным и неискалеченным. Он безупречен и не порицается мудрыми, и он порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these two qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit.” 
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
«Монахи, обладая двумя качествами, глупый, несведущий, плохой человек держит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и упрёков со стороны мудрых, и он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has two qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavatīti. 
Обладая этими двумя качествами, глупый, несведущий, плохой человек держит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и упрёков со стороны мудрых, и он порождает множество неблагих заслуг. 
When a foolish, incompetent untrue person has these two qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая двумя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек поддерживает себя неизувеченным и неискалеченным. Он безупречен и не порицается мудрыми, и он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has two qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatī”ti. 
Обладая этими двумя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек поддерживает себя неизувеченным и неискалеченным. Он безупречен и не порицается мудрыми, и он порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these two qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit.” 

“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato dukkhaṁ viharati.  «Наделенный, монахи, двумя качествами, пребывает в боли. 
“Anyone who has two things lives in suffering. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato dukkhaṁ viharati”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, пребывает в боли». 
Anyone who has these two things lives in suffering.” 
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato sukhaṁ viharati. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, пребывает в приятном. 
“Anyone who has these two things lives happily. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato sukhaṁ viharati”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, пребывает в приятном». 
Anyone who has these two things lives happily.” 
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, как нагруженный так падает в ад. 
“Anyone who has two things is cast down to hell. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, как нагруженный так падает в ад». 
Anyone who has these two things is cast down to hell.” 
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, как нагруженный так попадает в рай. 
“Anyone who has two things is raised up to heaven. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, как нагруженный так попадает в рай». 
Anyone who has these two things is raised up to heaven.” 
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. 
“When they have two things, some people, when their body breaks up, after death, are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду». 
When they have two things, some people, when their body breaks up, after death, are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.” 
“Dvīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati. 
«Наделенный, монахи, двумя качествами, обладая двумя качествами, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в благом уделе, в небесном мире. 
“When they have two things, some people—when their body breaks up, after death—are reborn in a good place, a heavenly realm. 
Katamehi dvīhi? 
Какими двумя? 
What two? 
Imehi kho, bhikkhave, dvīhi dhammehi samannāgato idhekacco kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati”. 
Этими, монахи, двумя качествами наделенный, обладая двумя качествами, с распадом тела, после смерти, человек перерождается в благом уделе, в небесном мире». 
When they have these two things, some people—when their body breaks up, after death—are reborn in a good place, a heavenly realm.” 

‘yehi tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo te tayo dhamme abhinivajjetvā, yehi tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo te tayo dhamme samādāya vattissāmā’ti.  «Мы будем избегать трёх качеств, обладая которыми, человек считается глупцом, и мы будем предпринимать и практиковать три качества, обладая которыми, человек считается мудрецом». 
‘We will reject the three things by which a fool is known, and we will undertake and follow the three things by which an astute person is known.’ 

Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo veditabbo.  Монахи, того, кто обладает тремя качествами, следует знать глупцом. 
A fool is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать глупцом. 
These are the three things by which a fool is known. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает [другими] тремя качествами, следует знать мудрецом. 
An astute person is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать мудрецом. 
These are the three things by which an astute person is known. 
‘yehi tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo te tayo dhamme abhinivajjetvā, yehi tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo te tayo dhamme samādāya vattissāmā’ti. 
«Мы будем избегать трёх качеств, обладая которыми, человек считается глупцом, и мы будем предпринимать и практиковать три качества, обладая которыми, человек считается мудрецом». 
‘We will reject the three things by which a fool is known, and we will undertake and follow the three things by which an astute person is known.’ 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo veditabbo.  «Монахи, того, кто обладает тремя качествами, следует знать глупцом. 
“A fool is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать глупцом. 
These are the three things by which a fool is known. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает [другими] тремя качествами, следует знать мудрецом. 
An astute person is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать мудрецом. 
These are the three things by which an astute person is known. 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo veditabbo.  «Монахи, того, кто обладает тремя качествами, следует знать глупцом. 
“A fool is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Ayoniso pañhaṁ kattā hoti, ayoniso pañhaṁ vissajjetā hoti, parassa kho pana yoniso pañhaṁ vissajjitaṁ parimaṇḍalehi padabyañjanehi siliṭṭhehi upagatehi nābbhanumoditā hoti. 
Он формулирует вопрос неумело. Он отвечает на вопрос неумело. Когда другой человек отвечает на вопрос умело, с самодостаточными и вразумительными терминами и фразами, он не одобряет его. 
They ask a question irrationally. They answer a question irrationally. And when someone else answers a question rationally—with well-rounded, coherent, and relevant words and phrases—they disagree with it. 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать глупцом. 
These are the three things by which a fool is known. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает [другими] тремя качествами, следует знать мудрецом. 
An astute person is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Yoniso pañhaṁ kattā hoti, yoniso pañhaṁ vissajjetā hoti, parassa kho pana yoniso pañhaṁ vissajjitaṁ parimaṇḍalehi padabyañjanehi siliṭṭhehi upagatehi abbhanumoditā hoti. 
Он формулирует вопрос умело. Он отвечает на вопрос умело. Когда другой человек отвечает на вопрос умело, с самодостаточными и вразумительными терминами и фразами, он одобряет его. 
They ask a question rationally. They answer a question rationally. And when someone else answers a question rationally—with well-rounded, coherent, and relevant words and phrases—they agree with it. 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать мудрецом. 
These are the three things by which an astute person is known. 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo veditabbo.  «Монахи, того, кто обладает тремя качествами, следует знать глупцом. 
“A fool is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать глупцом. 
These are the three things by which a fool is known. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает [другими] тремя качествами, следует знать мудрецом. 
An astute person is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать мудрецом. 
These are the three things by which an astute person is known. 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo veditabbo.  «Монахи, того, кто обладает тремя качествами, следует знать глупцом. 
“A fool is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo veditabbo.  «Монахи, того, кто обладает тремя качествами, следует знать глупцом. 
“A fool is known by three things. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi, kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo. 
Того, кто обладает этими тремя качествами, следует знать мудрецом. 
These are the three things by which an astute person is known. 
‘yehi tīhi dhammehi samannāgato bālo veditabbo te tayo dhamme abhinivajjetvā, yehi tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito veditabbo te tayo dhamme samādāya vattissāmā’ti. 
«Мы будем избегать трёх качеств, обладая которыми, человек считается глупцом, и мы будем предпринимать и практиковать три качества, обладая которыми, человек считается мудрецом». 
‘We will reject the three qualities by which a fool is known, and we will undertake and follow the three qualities by which an astute person is known.’ 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая тремя качествами, глупый, несведущий, плохой человек содержит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и критики со стороны мудрых. И он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent, untrue person has three qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
Обладая этими тремя качествами… порождает множество неблагих заслуг. 
When a foolish, incompetent untrue person has these three qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая [другими] тремя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек содержит себя в неизувеченном и неискалеченном состоянии. Он безукоризненный и не критикуется мудрыми. И он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has three qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatī”ti. 
Обладая этими тремя качествами… порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these three qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato tayo male appahāya yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, обладая тремя качествами и не отбросив трёх пятен, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Anyone who has three qualities, and has not given up three stains, is cast down to hell. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato ime tayo male appahāya yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Обладая этими тремя качествами и не отбросив этих трёх пятен, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Anyone who has these three qualities, and has not given up these three stains, is cast down to hell. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato tayo male pahāya yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая тремя качествами, и отбросив три пятна, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Anyone who has three qualities, and has given up three stains, is raised up to heaven. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato ime tayo male pahāya yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими тремя качествами и отбросив эти три пятна, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Anyone who has these three qualities, and has given up these three stains, is raised up to heaven.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato ñāto bhikkhu bahujanaahitāya paṭipanno hoti bahujanadukkhāya, bahuno janassa anatthāya ahitāya dukkhāya devamanussānaṁ.  «Монахи, обладая тремя качествами, известный монах действует ради вреда многих, ради несчастья многих, ради погибели, вреда и несчастья многих богов и людей. 
“Mendicants, a well-known mendicant who has three qualities is acting for the detriment and suffering of the people, against the people, for the harm, detriment, and suffering of gods and humans. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato ñāto bhikkhu bahujanaahitāya paṭipanno hoti bahujanadukkhāya, bahuno janassa anatthāya ahitāya dukkhāya devamanussānaṁ. 
Обладая этими тремя качествами, известный монах действует ради вреда многих, ради несчастья многих, ради погибели, вреда и несчастья многих богов и людей. 
A well-known mendicant who has these three qualities is acting for the detriment and suffering of the people, against the people, for the harm, detriment, and suffering of gods and humans. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato ñāto bhikkhu bahujanahitāya paṭipanno hoti bahujanasukhāya, bahuno janassa atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
Монахи, обладая тремя качествами известный монах действует ради блага многих, ради счастья многих, ради благополучия, блага и счастья многих богов и людей. 
A well-known mendicant who has three qualities is acting for the welfare and happiness of the people, for the people, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato ñāto bhikkhu bahujanahitāya paṭipanno hoti bahujanasukhāya, bahuno janassa atthāya hitāya sukhāya devamanussānan”ti. 
Обладая этими тремя качествами, известный монах действует ради блага многих, ради счастья многих, ради благополучия, блага и счастья многих богов и людей». 
A well-known mendicant who has these three qualities is acting for the welfare and happiness of the people, for the people, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans.” 

‘itthannāmo kira khattiyo khattiyehi khattiyābhisekena abhisitto’ti.  «Кхаттии помазали на царствование такого-то и такого-то кхаттия». 
‘They say the aristocrats have anointed the aristocrat named so-and-so as king.’ 
‘itthannāmo kira khattiyo khattiyehi khattiyābhisekena abhisitto’ti. 
«Кхаттии помазали на царствование такого-то и такого-то кхаттия». 
‘They say that the aristocrats have anointed the aristocrat named so-and-so as king.’ 
‘itthannāmo kira khattiyo khattiyehi khattiyābhisekena abhisitto’ti. 
«Кхаттии помазали на царствование такого-то и такого-то Кхаттия». 
‘They say that the aristocrats have anointed the aristocrat named so-and-so as king.’ 

Atha kho, bhikkhave, rathakāro chahi māsehi chārattūnehi ekaṁ cakkaṁ niṭṭhāpesi.  Спустя шесть месяцев без шести дней изготовитель колесниц закончил одно колесо. 
Then, when it was six days less than six months later, the chariot-maker had finished one wheel. 
‘Imehi kho, deva, chahi māsehi chārattūnehi ekaṁ cakkaṁ niṭṭhitan’ti. 
«За шесть месяцев без шести дней я закончил одно колесо» – 
‘Now that it is six days less than six months, Your Majesty, I have finished one wheel.’ 
‘Sakkhissasi pana me, samma rathakāra, imehi chahi divasehi dutiyaṁ cakkaṁ niṭṭhāpetun’ti? 
«Но, дорогой изготовитель колесниц, можешь ли ты закончить для меня второе колесо за шесть дней?» – 
‘Are you able to finish the second wheel in these six days?’ 
‘Sakkomi, devā’ti kho, bhikkhave, rathakāro chahi divasehi dutiyaṁ cakkaṁ niṭṭhāpetvā navaṁ cakkayugaṁ ādāya yena rājā sacetano tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā rājānaṁ sacetanaṁ etadavoca: 
«Могу, Господин» – ответил изготовитель колесниц. И тогда за следующие шесть дней изготовитель колесниц закончил второе колесо. Он принёс новую пару колёс царю Пачетане и сказал: 
Saying, ‘I can, Your Majesty,’ the chariot-maker finished the second wheel in six days. Taking the pair of wheels he went up to King Pacetana, and said this to the king, 
‘Yañca te idaṁ, samma rathakāra, cakkaṁ chahi māsehi niṭṭhitaṁ chārattūnehi yañca te idaṁ cakkaṁ chahi divasehi niṭṭhitaṁ, imesaṁ kiṁ nānākaraṇaṁ? 
«Но в чём отличие, дорогой изготовитель колесниц, между колесом, работа над которым заняла шесть месяцев без шести дней, и тем, работа над которым заняла шесть дней? 
‘But, my good chariot-maker, what is the difference between the wheel that was finished in six days less than six months, and the wheel finished in just six days? 
Atha kho, bhikkhave, rathakāro yaṁ taṁ cakkaṁ chahi divasehi niṭṭhitaṁ taṁ pavattesi. 
И тогда изготовитель колесниц крутанул колесо, работа над которым заняла шесть дней. 
Then the chariot-maker rolled forth the wheel that had been finished in six days. 
Yaṁ pana taṁ cakkaṁ chahi māsehi niṭṭhitaṁ chārattūnehi taṁ pavattesi. 
Но колесо, работа над которым заняла шесть месяцев без шести дней, вращалось, пока сила движения поддерживала его, 
Then he rolled forth the wheel that had been finished in six days less than six months. 
‘Ko nu kho, samma rathakāra, hetu ko paccayo yamidaṁ cakkaṁ chahi divasehi niṭṭhitaṁ taṁ pavattitaṁ samānaṁ yāvatikā abhisaṅkhārassa gati tāvatikaṁ gantvā ciṅgulāyitvā bhūmiyaṁ papati? 
«Но почему, дорогой изготовитель колесниц, колесо, работа над которым заняла шесть дней, вращалось, пока сила движения поддерживала его, а затем оно задрожало и упало на землю, 
‘But what is the cause, my good chariot-maker, what is the reason why the wheel that was finished in six days wobbled and fell, 
Ko pana, samma rathakāra, hetu ko paccayo yamidaṁ cakkaṁ chahi māsehi niṭṭhitaṁ chārattūnehi taṁ pavattitaṁ samānaṁ yāvatikā abhisaṅkhārassa gati tāvatikaṁ gantvā akkhāhataṁ maññe aṭṭhāsī’ti? 
тогда как колесо, работа над которым заняла шесть месяцев без шести дней, вращалось, пока сила движения поддерживала его, а затем оно замерло, как если было бы прикреплено к оси?» 
while the one that was finished in six days less than six months stood still as if fixed to an axle?’ 
‘Yamidaṁ, deva, cakkaṁ chahi divasehi niṭṭhitaṁ tassa nemipi savaṅkā sadosā sakasāvā, arāpi savaṅkā sadosā sakasāvā, nābhipi savaṅkā sadosā sakasāvā. 
«Колесо, работа над которым заняла шесть дней, Господин, имеет кривой обод с изъянами и дефектами; кривые спицы с изъянами и дефектами; кривую ступицу с изъянами и дефектами. 
‘The wheel that was finished in six days, Your Majesty, is crooked, flawed, and defective in rim, spoke, and hub. 
Yaṁ pana taṁ, deva, cakkaṁ chahi māsehi niṭṭhitaṁ chārattūnehi tassa nemipi avaṅkā adosā akasāvā, arāpi avaṅkā adosā akasāvā, nābhipi avaṅkā adosā akasāvā. 
Но колесо, работа над которым заняла шесть месяцев без шести дней, имеет ровный обод без изъянов и дефектов; у него ровные спицы без изъянов и дефектов; у него ровная ступица без изъянов и дефектов. 
The wheel that was finished in six days less than six months, Your Majesty, is not crooked, flawed, and defective in rim, spoke, and hub. 
Yassa kassaci, bhikkhave, bhikkhussa vā bhikkhuniyā vā kāyavaṅko appahīno kāyadoso kāyakasāvo, vacīvaṅko appahīno vacīdoso vacīkasāvo, manovaṅko appahīno manodoso manokasāvo, evaṁ papatitā te, bhikkhave, imasmā dhammavinayā, seyyathāpi taṁ cakkaṁ chahi divasehi niṭṭhitaṁ. 
Любой монах или монахиня, которые не отбросили искривления, изъянов и дефектов тела, речи, и ума, отпали от этой Дхаммы и Винаи, подобно колесу, работа над которым заняла шесть дней. 
Whatever monk or nun has not given up the crooks, flaws, and defects of body, speech, and mind has fallen from the teaching and training, just like the wheel that was finished in six days. 
Yassa kassaci, bhikkhave, bhikkhussa vā bhikkhuniyā vā kāyavaṅko pahīno kāyadoso kāyakasāvo, vacīvaṅko pahīno vacīdoso vacīkasāvo, manovaṅko pahīno manodoso manokasāvo, evaṁ patiṭṭhitā te, bhikkhave, imasmiṁ dhammavinaye, seyyathāpi taṁ cakkaṁ chahi māsehi niṭṭhitaṁ chārattūnehi. 
Любой монах или монахиня, которые отбросили искривление, изъяны и дефекты тела, речи, и ума, утвердились в этой Дхамме и Винае, подобно колесу, работа над которым заняла шесть месяцев без шести дней. 
Whatever monk or nun has given up the crooks, flaws, and defects of body, speech, and mind is established in the teaching and training, just like the wheel that was finished in six days less than six months. 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu apaṇṇakapaṭipadaṁ paṭipanno hoti, yoni cassa āraddhā hoti āsavānaṁ khayāya.  «Монахи, обладая тремя качествами, монах практикует безошибочный путь и заложил основу для уничтожения пятен [загрязнений ума]. 
“Mendicants, when a mendicant has three things their practice is unfailing, and they have laid the groundwork for ending the defilements. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Idha, bhikkhave, bhikkhu divasaṁ caṅkamena nisajjāya āvaraṇīyehi dhammehi cittaṁ parisodheti, rattiyā paṭhamaṁ yāmaṁ caṅkamena nisajjāya āvaraṇīyehi dhammehi cittaṁ parisodheti, rattiyā majjhimaṁ yāmaṁ dakkhiṇena passena sīhaseyyaṁ kappeti pāde pādaṁ accādhāya sato sampajāno uṭṭhānasaññaṁ manasi karitvā, rattiyā pacchimaṁ yāmaṁ paccuṭṭhāya caṅkamena nisajjāya āvaraṇīyehi dhammehi cittaṁ parisodheti. 
Вот днём монах сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. Во время первой стражи ночи он сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. Во время срединной стражи ночи он ложится на правый бок в позе льва, положив одну ступню на другую, осознанный и бдительный, предварительно сделав в уме отметку, когда следует вставать. После подъёма, во время последней стражи ночи, он ходит вперёд и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. 
It’s when a mendicant practices walking and sitting meditation by day, purifying their mind from obstacles. In the first watch of the night, they continue to practice walking and sitting meditation. In the middle watch, they lie down in the lion’s posture—on the right side, placing one foot on top of the other—mindful and aware, and focused on the time of getting up. In the last watch, they get up and continue to practice walking and sitting meditation, purifying their mind from obstacles. 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu apaṇṇakapaṭipadaṁ paṭipanno hoti, yoni cassa āraddhā hoti āsavānaṁ khayāyā”ti. 
Монах, который обладает этими тремя качествами, практикует безошибочный путь и заложил основу для уничтожения пятен [загрязнений ума]». 
When a mendicant has these three things their practice is unfailing, and they have laid the groundwork for ending the defilements.” 

pageva kho pana, bhikkhave, tumhehi kāyaduccaritena aṭṭīyitabbaṁ harāyitabbaṁ jigucchitabbaṁ, vacīduccaritena … manoduccaritena aṭṭīyitabbaṁ harāyitabbaṁ jigucchitabban”ti.  то куда больше отторжения, унижения, отвращения вы должны ощущать к телесному неблагому поведению, словесному неблагому поведению, умственному неблагому поведению». 
How much more then should you be horrified, embarrassed, and disgusted by bad conduct by way of body, speech, and mind.” 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato pāpaṇiko abhabbo anadhigataṁ vā bhogaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā bhogaṁ phātiṁ kātuṁ.  «Монахи, обладая тремя факторами, владелец лавки не способен обрести ещё не обретённое богатство или же увеличить уже обретённое богатство. 
“Mendicants, a shopkeeper who has three factors is unable to acquire more wealth or to increase the wealth they’ve already acquired. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato pāpaṇiko abhabbo anadhigataṁ vā bhogaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā bhogaṁ phātiṁ kātuṁ. 
Обладая этими тремя факторами, владелец лавки не способен обрести ещё не обретённое богатство или же увеличить уже обретённое богатство. 
A shopkeeper who has these three factors is unable to acquire more wealth or to increase the wealth they’ve already acquired. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo anadhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ phātiṁ kātuṁ. 
Точно также, обладая тремя факторами, монах не способен достичь ещё не достигнутого благого состояния или же увеличить уже достигнутое благое состояние. 
In the same way, a mendicant who has three qualities is unable to acquire more skillful qualities or to increase the skillful qualities they’ve already acquired. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo anadhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ phātiṁ kātuṁ. 
Обладая этими тремя факторами, монах не способен достичь ещё не достигнутого благого состояния или же увеличить уже достигнутое благое состояние. 
A mendicant who has these three qualities is unable to acquire more skillful qualities or to increase the skillful qualities they’ve already acquired. 
Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato pāpaṇiko bhabbo anadhigataṁ vā bhogaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā bhogaṁ phātiṁ kātuṁ. 
Монахи, обладая тремя факторами, владелец лавки способен обрести ещё не обретённое богатство… 
A shopkeeper who has three factors is able to acquire more wealth or to increase the wealth they’ve already acquired. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato pāpaṇiko bhabbo anadhigataṁ vā bhogaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā bhogaṁ phātiṁ kātuṁ. 
Обладая этими тремя… увеличить уже обретённое богатство. 
A shopkeeper who has these three factors is able to acquire more wealth or to increase the wealth they’ve already acquired. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu bhabbo anadhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ phātiṁ kātuṁ. 
Точно также, обладая тремя факторами, монах способен достичь ещё не достигнутого благого состояния… 
In the same way, a mendicant who has three qualities is able to acquire more skillful qualities or to increase the skillful qualities they’ve already acquired. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu bhabbo anadhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ adhigantuṁ, adhigataṁ vā kusalaṁ dhammaṁ phātiṁ kātun”ti. 
Обладая этими тремя… увеличить уже достигнутое благое состояние». 
A mendicant who has these three qualities is able to acquire more skillful qualities or to increase the skillful qualities they’ve already acquired.” 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato pāpaṇiko nacirasseva mahattaṁ vepullattaṁ pāpuṇāti bhogesu.  «Монахи, обладая тремя факторами, владелец лавки вскоре обретает обширное и обильное богатство. 
“Mendicants, a shopkeeper who has three factors soon acquires great and abundant wealth. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Te naṁ bhogehi nipatanti: 
Поэтому они вкладывают в его [торговлю своё] богатство, говоря: 
They deposit money with the shopkeeper, saying: 
‘ito, samma pāpaṇika, bhoge karitvā puttadārañca posehi, amhākañca kālena kālaṁ anuppadehī’ti. 
«Заработав этим [нашим богатством] себе богатство, дорогой владелец лавки, содержи свою жену и детей и выплачивай нам [часть своего дохода] время от времени». 
‘With this, friend shopkeeper, earn money to provide for your wives and children, and pay us back from time to time.’ 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato pāpaṇiko nacirasseva mahattaṁ vepullattaṁ pāpuṇāti bhogesu. 
Обладая этими тремя факторами, владелец лавки вскоре обретает обширное и обильное богатство. 
A shopkeeper who has these three factors soon acquires great and abundant wealth. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu nacirasseva mahattaṁ vepullattaṁ pāpuṇāti kusalesu dhammesu. 
Точно также, монахи, обладая тремя качествами, монах вскоре обретает обширные и обильные благие качества. 
In the same way, a mendicant who has three qualities soon acquires great and abundant skillful qualities. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu nacirasseva mahattaṁ vepullattaṁ pāpuṇāti kusalesu dhammesū”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах вскоре обретает обширные и обильные благие качества». 
A mendicant who has these three qualities soon acquires great and abundant skillful qualities.” 

“byākataṁ kho, āvuso, amhehi sabbeheva yathāsakaṁ paṭibhānaṁ.  «Друзья, каждый из нас объяснил в соответствии со своим собственным идеалом. 
“Each of us has spoken from the heart. 

So sabyābajjhehi phassehi phuṭṭho samāno sabyābajjhaṁ vedanaṁ vedayati ekantadukkhaṁ, seyyathāpi sattā nerayikā.  Когда его касаются болезненные контакты, он испытывает болезненные чувства, всецело болезненные, как в случае с существами ада. 
Touched by hurtful contacts, they experience hurtful feelings that are exclusively painful—like the beings in hell. 
So abyābajjhehi phassehi phuṭṭho samāno abyābajjhaṁ vedanaṁ vedayati ekantasukhaṁ, seyyathāpi devā subhakiṇhā. 
Когда его касаются не-болезненные контакты, он испытывает не-болезненные чувства, всецело приятные, как в случае с дэвами сверкающего великолепия. 
Touched by pleasing contacts, they experience pleasing feelings that are exclusively happy—like the gods of universal beauty. 
So sabyābajjhehipi abyābajjhehipi phassehi phuṭṭho samāno sabyābajjhampi abyābajjhampi vedanaṁ vedayati vokiṇṇasukhadukkhaṁ, seyyathāpi manussā ekacce ca devā ekacce ca vinipātikā. 
Когда его касаются и болезненные и не-болезненные контакты, он испытывает чувства, которые и болезненные и не-болезненные, смешанные удовольствие и боль, как в случае с человеческими существами, некоторыми дэвами, а также некоторыми существами в нижних мирах. 
Touched by both hurtful and pleasing contacts, they experience both hurtful and pleasing feelings that are a mixture of pleasure and pain—like humans, some gods, and some beings in the underworld. 

Imehi ca pana, bhikkhave, tīhi puggalehi imassa puggalassa natthañño puggalo bahukāroti vadāmi.  Я говорю вам, монахи, что для другого человека нет кого-либо более полезного, чем эти три личности. 
And I say that there is no-one more helpful to another than these three people. 

Dhammaladdhehi bhogehi,  Средствами праведными смог 
Their wealth is earned legitimately, 

seyyo etehi vuccati;  Лучшим считается в сравнении с ними. 
is better than that, it’s said; 
etehi → etena (sya-all, mr) 

api nu tassa gahapatissa vā gahapatiputtassa vā uppajjeyyuṁ rāgajā pariḷāhā kāyikā vā cetasikā vā yehi so rāgajehi pariḷāhehi pariḍayhamāno dukkhaṁ sayeyyā”ti?  Мог бы в этом домохозяине или сыне домохозяина возникнуть телесный и умственный жар, рождённый страстью, который мучил бы его так, что он спал бы беспокойно?» 
Is it not possible that a fever born of greed—physical or mental—might arise in that householder or householder’s son, burning him so he sleeps badly?” 
“Yehi kho so, kumāra, gahapati vā gahapatiputto vā rāgajehi pariḷāhehi pariḍayhamāno dukkhaṁ sayeyya, so rāgo tathāgatassa pahīno ucchinnamūlo tālāvatthukato anabhāvaṅkato āyatiṁ anuppādadhammo. 
«В этом домохозяине или сыне домохозяина мог бы возникнуть телесный и умственный жар, рождённый страстью, который мучил бы его так, что он спал бы беспокойно. Но Татхагата отбросил эту страсть, срубил её под корень, сделал её подобной обрубку пальмы, уничтожил так, что она более не сможет возникнуть в будущем. 
“The greed that burns that householder or householder’s son, making them sleep badly, has been cut off at the root by the Realized One, made like a palm stump, obliterated, and unable to arise in the future. 
mohajā pariḷāhā kāyikā vā cetasikā vā yehi so mohajehi pariḷāhehi pariḍayhamāno dukkhaṁ sayeyyā”ti? 
заблуждением, который мучил бы его так, что он спал бы беспокойно?» 
or a fever born of delusion—physical or mental—might arise in that householder or householder’s son, burning him so he sleeps badly?” 
“Ye hi kho so, kumāra, gahapati vā gahapatiputto vā mohajehi pariḷāhehi pariḍayhamāno dukkhaṁ sayeyya, so moho tathāgatassa pahīno ucchinnamūlo tālāvatthukato anabhāvaṅkato āyatiṁ anuppādadhammo. 
«В этом домохозяине или сыне домохозяина мог бы возникнуть телесный и умственный жар, рождённый заблуждением, который мучил бы его так, что он спал бы беспокойно. Но Татхагата отбросил это заблуждение, срубил его под корень, сделал его подобным обрубку пальмы, уничтожил так, что оно более не сможет возникнуть в будущем. 
“The delusion that burns that householder or householder’s son, making them sleep badly, has been cut off at the root by the Realized One, made like a palm stump, obliterated, and unable to arise in the future. 

Taṁ kho pana te etaṁ pāpakammaṁ neva mātarā kataṁ, na pitarā kataṁ, na bhātarā kataṁ, na bhaginiyā kataṁ, na mittāmaccehi kataṁ, na ñātisālohitehi kataṁ, na devatāhi kataṁ, na samaṇabrāhmaṇehi kataṁ;  Эта твоя неблагая камма была совершена не твоим отцом или матерью, не твоим братом или сестрой, не твоими друзьями и товарищами, не твоими родственниками и членами семьи, не божествами, не жрецами и не отшельниками. 
That bad deed wasn’t done by your mother, father, brother, or sister. It wasn’t done by friends and colleagues, by relatives and kin, by the deities, or by ascetics and brahmins. 
‘ambho purisa, na tvaṁ addasa manussesu itthiṁ vā purisaṁ vā ābādhikaṁ dukkhitaṁ bāḷhagilānaṁ, sake muttakarīse palipannaṁ semānaṁ, aññehi vuṭṭhāpiyamānaṁ, aññehi saṁvesiyamānan’ti? 
«Но, уважаемый, разве ты никогда не видел среди людей женщину или мужчину, который нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен, лежит в своей же моче или испражнениях, которого поднимают одни и укладывают другие?» 
‘Mister, did you not see among human beings a woman or a man, sick, suffering, gravely ill, collapsed in their own urine and feces, being picked up by some and put down by others?’ 
Taṁ kho pana te etaṁ pāpakammaṁ neva mātarā kataṁ, na pitarā kataṁ, na bhātarā kataṁ, na bhaginiyā kataṁ, na mittāmaccehi kataṁ, na ñātisālohitehi kataṁ, na devatāhi kataṁ, na samaṇabrāhmaṇehi kataṁ; 
 
That bad deed wasn’t done by your mother, father, brother, or sister. It wasn’t done by friends and colleagues, by relatives and kin, by the deities, or by ascetics and brahmins. 
Taṁ kho pana te etaṁ pāpakammaṁ neva mātarā kataṁ, na pitarā kataṁ, na bhātarā kataṁ, na bhaginiyā kataṁ, na mittāmaccehi kataṁ, na ñātisālohitehi kataṁ, na devatāhi kataṁ, na samaṇabrāhmaṇehi kataṁ; 
 
That bad deed wasn’t done by your mother, father, brother, or sister. It wasn’t done by friends and colleagues, by relatives and kin, by the deities, or by ascetics and brahmins. 
Coditā devadūtehi, 
«Небесных посыльных увидев, 
When warned by the gods’ messengers, 
Ye ca kho devadūtehi, 
Но люди хорошие эти, 
When warned by the gods’ messengers, 

Sakko hi, bhikkhave, devānamindo aparimutto jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, aparimutto dukkhasmāti vadāmi.  Потому что Сакка, царь дэвов, не освобождён от рождения, старости и смерти, от печали, стенания, боли, уныния и отчаяния. Он не освобождён от страданий, я говорю вам. 
Because Sakka, lord of gods, is not exempt from rebirth, old age, and death, from sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. He is not exempt from suffering, I say. 
So hi, bhikkhave, bhikkhu parimutto jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, parimutto dukkhasmāti vadāmī”ti. 
Потому что этот монах освобождён от рождения, старости и смерти, от печали, стенания, боли, уныния и отчаяния. Он освобождён от страданий, я говорю вам». 
Because that mendicant is exempt from rebirth, old age, and death, from sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. He is exempt from suffering, I say.” 

So kho ahaṁ, bhikkhave, vassike pāsāde vassike cattāro māse nippurisehi tūriyehi paricārayamāno na heṭṭhāpāsādaṁ orohāmi.  Четыре месяца я проводил во дворце для сезона дождей, где меня развлекали музыканты, и среди них [были только женщины и] не было ни одного мужчины. И я ни разу не покидал дворца. 
I stayed in a stilt longhouse without coming downstairs for the four months of the rainy season, where I was entertained by musicians—none of them men. 

Api ca khomhi otiṇṇo jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto.  Я погружён в страдание, одолеваем страданием. 
But I was swamped by rebirth, old age, and death; by sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. I was swamped by suffering, mired in suffering. 
Api ca khomhi otiṇṇo jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto. 
 
But I was swamped by rebirth, old age, and death, by sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. I was swamped by suffering, mired in suffering. 
‘passatha, bho, imaṁ kulaputtaṁ saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajito samāno vokiṇṇo viharati pāpakehi akusalehi dhammehī’ti. 
«Посмотри-ка на этого представителя клана. Хоть он благодаря вере и покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, он запятнан плохими, неблагими состояниями». 
“Look at this gentleman; he’s gone forth out of faith from the lay life to homelessness, but he’s living mixed up with bad, unskillful qualities.” 
‘passatha, bho, imaṁ kulaputtaṁ saddhā agārasmā anagāriyaṁ pabbajito samāno vokiṇṇo viharati pāpakehi akusalehi dhammehī’ti. 
«Посмотри-ка на этого представителя клана. Хоть он благодаря вере и покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, он запятнан плохими, неблагими состояниями». 
“Look at this gentleman; he’s gone forth out of faith from the lay life to homelessness, but he’s living mixed up with bad, unskillful qualities.”’ 
Api ca khomhi otiṇṇo jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto. 
 
But I was swamped by rebirth, old age, and death, by sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. I was swamped by suffering, mired in suffering. 
Svākkhāto bhagavatā dhammo sandiṭṭhiko akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhīti. 
Эта Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно. 
The teaching is well explained by the Buddha—apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 

“Tīhi, bhikkhave, ṭhānehi saddho pasanno veditabbo.  «Монахи, в трёх случаях о человеке можно понять, что он наделён верой и уверенностью. 
“There are three grounds, mendicants, by which a person with faith and confidence can be known. 
Katamehi tīhi? 
В каких трёх? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi ṭhānehi saddho pasanno veditabbo. 
В этих трёх случаях о человеке можно понять, что он наделён верой и уверенностью». 
These are the three grounds by which a person with faith and confidence can be known. 

“Tīhi, bhikkhave, ṭhānehi kathā pavattinī hoti.  «Монахи, разговор протекает плавно в трёх случаях. 
“In three situations, mendicants, conversation flows. 
Katamehi tīhi? 
В какие трёх? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi ṭhānehi kathā pavattinī hotī”ti. 
В этих трёх случаях разговор протекает плавно». 
These are the three situations in which conversation flows.” 

Tattha manussā tīhi ṭhānehi bahuṁ puññaṁ pasavanti.  то тамошние люди порождают множество благих заслуг тремя путями. 
the people there create much merit in three ways. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Tattha manussā imehi tīhi ṭhānehi bahuṁ puññaṁ pasavantī”ti. 
то тамошние люди порождают множество благих заслуг этими тремя путями». 
the people there create much merit in these three ways.” 

“Tīhi, bhikkhave, ṭhānehi ātappaṁ karaṇīyaṁ.  «Монахи, рвение следует прилагать в трёх случаях. 
“In three situations, mendicants, you should be keen. 
Katamehi tīhi? 
Каких трёх? 
What three? 
Imehi tīhi, bhikkhave, ṭhānehi ātappaṁ karaṇīyaṁ. 
В этих трёх случаях следует прилагать рвение. 
In these three situations, you should be keen. 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato mahācoro sandhimpi chindati, nillopampi harati, ekāgārikampi karoti, paripanthepi tiṭṭhati.  «Монахи, обладая тремя факторами, умелый вор пробирается в дома, ворует богатство, разбойничает, устраивает засады на дорогах. 
“Mendicants, a master thief with three factors breaks into houses, plunders wealth, steals from isolated buildings, and commits highway robbery. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Ime kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato mahācoro sandhimpi chindati, nillopampi harati, ekāgārikampi karoti, paripanthepi tiṭṭhati. 
Обладая этими тремя факторами, умелый вор пробирается в дома, ворует богатство, разбойничает, устраивает засады на дорогах. 
A master thief with these three factors breaks into houses, plunders wealth, steals from isolated buildings, and commits highway robbery. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato pāpabhikkhu khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
Точно также, монахи, обладая тремя качествами, порочный монах удерживает себя в искалеченном и травмированном состоянии, достоин порицания и упрёка со стороны мудрых, порождает много неблагих заслуг. 
In the same way, when a bad mendicant has three factors, they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato pāpabhikkhu khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavatī”ti. 
Обладая этими тремя качествами, этот порочный монах удерживает себя в искалеченном и травмированном состоянии, достоин порицания и упрёка со стороны мудрых, порождает много неблагих заслуг». 
When a bad mendicant has these three qualities, they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness.” 

Kittāvatā nu kho, bho gotama, sandiṭṭhiko dhammo hoti akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī”ti?  В каком смысле Дхамма видна напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно?» 
In what way is the teaching apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves?” 
Evaṁ kho, brāhmaṇa, sandiṭṭhiko dhammo hoti akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī”ti. 
И таким образом также Дхамма видна напрямую… познаётся мудрыми самостоятельно». 
This, too, is how the teaching is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.” 

Kittāvatā nu kho, bho gotama, sandiṭṭhiko dhammo hoti akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī”ti?  В каком смысле Дхамма видна напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно?» 
In what way is the teaching apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves?” 
Evaṁ kho, brāhmaṇa, sandiṭṭhiko dhammo hoti akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī”ti. 
И таким образом также Дхамма видна напрямую… познаётся мудрыми самостоятельно». 
This, too, is how the teaching is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.” 

Kittāvatā nu kho, bho gotama, sandiṭṭhikaṁ nibbānaṁ hoti akālikaṁ ehipassikaṁ opaneyyikaṁ paccattaṁ veditabbaṁ viññūhī”ti?  В каком смысле ниббана видна напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно?» 
In what way is extinguishment apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves?” 
Yato kho ayaṁ, brāhmaṇa, anavasesaṁ rāgakkhayaṁ paṭisaṁvedeti, anavasesaṁ dosakkhayaṁ paṭisaṁvedeti, anavasesaṁ mohakkhayaṁ paṭisaṁvedeti; 
Когда, брахман, кто-либо переживает безостаточное уничтожение страсти, безостаточное уничтожение ненависти, и безостаточное уничтожение заблуждения, то и таким образом также ниббана видна напрямую… 
When you experience the ending of greed, hate, and delusion without anything left over, 
Yato kho ayaṁ, brāhmaṇa → yato ca kho ayaṁ brāhmaṇa (bj); yato kho brāhmaṇa akālikaṁ ehipassikaṁ opaneyyikaṁ paccattaṁ veditabbaṁ (mr) 
evaṁ kho, brāhmaṇa, sandiṭṭhikaṁ nibbānaṁ hoti akālikaṁ ehipassikaṁ opaneyyikaṁ paccattaṁ veditabbaṁ viññūhī”ti. 
познаётся мудрыми самостоятельно». 
that’s how extinguishment is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.” 

‘pubbe sudaṁ ayaṁ loko avīci maññe phuṭo ahosi manussehi, kukkuṭasaṁpātikā gāmanigamarājadhāniyo’ti.  «В прошлом этот мир был настолько плотно населён, что, казалось, нет места даже между людьми. Деревни, города, столицы были так близко [друг к другу], что петухи могли бы перелетать между ними». 
‘In the old days this world was so full of people you’d think they were squashed together. The villages, towns and capital cities were no more than a chicken’s flight apart.’ 

Katamehi pañcahi aṅgehi samannāgato hoti?  И какими пятью факторами он наделён? 
What are the five factors they possess? 
imehi pañcahi aṅgehi samannāgato hoti. 
Таковы пять факторов, которыми он наделён. 
These are the five factors they possess. 

“Idha, brāhmaṇa, bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  «Вот, брахман, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… 
“Brahmin, it’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected. 
Buddhaṁ antimadehinaṁ, 
И поклоняются они Готаме Будде, 
bearing the final body, 
antimadehinaṁ → antimasārīraṁ (bj, sya-all, km); antimasarīraṁ (pts1ed) 

“Idha pana, brāhmaṇa, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe…  «Вот, брахман, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… 
“Brahmin, it’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures … 

Yāvasubhāsitamidaṁ bhotā gotamena imehi ca mayaṁ tīhi pāṭihāriyehi samannāgataṁ bhavantaṁ gotamaṁ dhārema.  И мы считаем Мастера Готаму тем, кто может совершать эти три чуда. 
how well this was said by Mister Gotama. We regard Mister Gotama as someone who possesses these three kinds of demonstration. 
“Atthi pana, bho gotama, añño ekabhikkhupi yo imehi tīhi pāṭihāriyehi samannāgato, aññatra bhotā gotamenā”ti? 
«Но, Мастер Готама, есть кроме Мастера Готамы хотя бы ещё один монах, который может совершать эти три чуда?» 
“But Mister Gotama, is there even one other mendicant who possesses these three kinds of demonstration, apart from Mister Gotama?” 
“Na kho, brāhmaṇa, ekaṁyeva sataṁ na dve satāni na tīṇi satāni na cattāri satāni na pañca satāni, atha kho bhiyyova, ye bhikkhū imehi tīhi pāṭihāriyehi samannāgatā”ti. 
«Не одна сотня, не две сотни, не три сотни, не четыре сотни, не пять сотен монахов, но куда большее тех [монахов], которые могут совершать эти чудеса». 
“There’s not just one hundred mendicants, brahmin, who possess these three kinds of demonstration, nor two, three, four, or five hundred, but many more than that.” 

“Tīṇimāni, bhikkhave, titthāyatanāni yāni paṇḍitehi samanuyuñjiyamānāni samanugāhiyamānāni samanubhāsiyamānāni parampi gantvā akiriyāya saṇṭhahanti.  «Есть, монахи, эти три идейных принципа приверженцев других учений, которые – если мудрые будут задавать [этим приверженцам] вопросы [насчёт этих принципов], спрашивать, допрашивать [их] разными путями – выльются в [постулат о] не-делании. 
“Mendicants, these three sectarian tenets—as pursued, pressed, and grilled by the astute—when taken to their conclusion, end with inaction. 
Imāni kho, bhikkhave, tīṇi titthāyatanāni yāni paṇḍitehi samanuyuñjiyamānāni samanugāhiyamānāni samanubhāsiyamānāni parampi gantvā akiriyāya saṇṭhahanti. 
Таковы, монахи, три идейных принципа приверженцев других учений, которые – если мудрые будут задавать [этим приверженцам] вопросы [насчёт этих принципов], спрашивать, допрашивать [их] разными путями – выльются в [постулат о] не-делании. 
These are the three sectarian tenets—as pursued, pressed, and grilled by the astute—which, when taken to their conclusion, end with inaction. 
Ayaṁ kho pana, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Но, монахи, эта Дхамма, которой я научил, не опровергается, не загрязняется, не подвергается критике и упрёкам со стороны мудрых жрецов и отшельников. 
But the Dhamma that I’ve taught is irrefutable, uncorrupted, beyond reproach, and not scorned by sensible ascetics and brahmins. 
Katamo ca, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi? 
И какова Дхамма, которой я научил, и которая не опровергается, не загрязняется, не подвергается критике и упрёкам со стороны мудрых жрецов и отшельников? 
What is the Dhamma that I’ve taught? 
Imā cha dhātuyoti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
«Есть эти шесть элементов» – такова, монахи, Дхамма, которой я научил, и которая не опровергается… со стороны мудрых жрецов и отшельников. 
‘These are the six elements’: this is the Dhamma I’ve taught … 
Imāni cha phassāyatanānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
«Есть эти шесть сфер контакта»… 
‘These are the six fields of contact’: this is the Dhamma I’ve taught … 
Ime aṭṭhārasa manopavicārāti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
«Есть эти восемнадцать умственных исследований»… 
‘These are the eighteen mental preoccupations’: this is the Dhamma I’ve taught … 
Imāni cattāri ariyasaccānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
«Есть эти Четыре Благородных Истины» – такова, монахи, Дхамма, которой я научил, и которая не опровергается… со стороны мудрых жрецов и отшельников. 
‘These are the four noble truths’: this is the Dhamma I’ve taught that is irrefutable, uncorrupted, beyond reproach, and is not scorned by sensible ascetics and brahmins. 
Imā cha dhātuyoti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Когда так было сказано: «Есть эти шесть элементов» – такова, монахи, Дхамма, которой я научил, и которая не опровергается… со стороны мудрых жрецов и отшельников» – 
‘“These are the six elements”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Imā cha dhātuyoti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
«Есть эти шесть элементов…» – 
‘“These are the six elements”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Imāni cha phassāyatanānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
«Есть эти шесть сфер контакта…» – 
‘“These are the six fields of contact”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Imāni cha phassāyatanānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Когда так было сказано: «Есть эти шесть сфер контакта…» – 
‘“These are the six fields of contact”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Ime aṭṭhārasa manopavicārāti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
«Есть эти восемнадцать умственных исследований…» – 
‘“These are the eighteen mental preoccupations”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Ime aṭṭhārasa manopavicārāti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Когда так было сказано: «Есть эти восемнадцать умственных исследований…» – 
‘“These are the eighteen mental preoccupations”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Imāni cattāri ariyasaccānīti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
«Есть эти Четыре Благородные Истины…» – 
‘“These are the four noble truths”: this is the Dhamma I’ve taught …’ 
Jātipi dukkhā, jarāpi dukkhā, (…) maraṇampi dukkhaṁ, sokaparidevadukkhadomanassupāyāsāpi dukkhā, appiyehi sampayogo dukkho, piyehi vippayogo dukkho, yampicchaṁ na labhati tampi dukkhaṁ. Saṅkhittena pañcupādānakkhandhā dukkhā. 
Рождение, в том числе болезненно, старость, в том числе болезненна … смерть, в том числе болезненна, страдание, плач, боль, недовольство и тоска, в том числе болезненны, неполучение желаемого, в том числе болезненно, сжато, пять групп поддерживания, в том числе болезненны. 
Rebirth is suffering; old age is suffering; death is suffering; sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress are suffering; association with the disliked is suffering; separation from the liked is suffering; not getting what you wish for is suffering. In brief, the five grasping aggregates are suffering. 
(…) → (byādhipi dukkho) (bj, mr); (vyādhi pi dukkhā) (pts1ed) | appiyehi sampayogo dukkho, piyehi vippayogo dukkho → etthantare pāṭho katthaci natthi 
‘Imāni cattāri ariyasaccānī’ti, bhikkhave, mayā dhammo desito aniggahito asaṅkiliṭṭho anupavajjo appaṭikuṭṭho samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Когда так было сказано: «Есть эти Четыре Благородные Истины – это, монахи, Дхамма, которой я научил, и которая не опровергается, не загрязняется, не подвергается критике и упрёкам со стороны мудрых жрецов и отшельников» – 
‘“These are the four noble truths”: this is the Dhamma I’ve taught that is irrefutable, uncorrupted, beyond reproach, and is not scorned by sensible ascetics and brahmins.’ 

So vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharāmi;  И тогда, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], я вхожу и пребываю в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. 
Quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, I enter and remain in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected. 

“vadehi, sarabha, kinti te aññāto samaṇānaṁ sakyaputtikānaṁ dhammo?  «Скажи мне, Сарабха, как ты выучил Дхамму отшельников, которые следуют за Сыном Сакьев? 
“Tell me, Sarabha, what exactly have you learned of the teachings of the ascetics who follow the Sakyan? 
“yo kho, sarabha, paññāyati samaṇānaṁ sakyaputtikānaṁ dhammo vadehi, sarabha, kinti te aññāto samaṇānaṁ sakyaputtikānaṁ dhammo? 
«Скажи мне, Сарабха, как ты выучил Дхамму отшельников, которые следуют за Сыном Сакьев? 
“Sarabha, the teachings of the ascetics who follow the Sakyan are clear to me. What exactly have you learned of the teachings of the ascetics who follow the Sakyan? 

Evarūpo, bhikkhave, puggalo lobhajehi pāpakehi akusalehi dhammehi abhibhūto pariyādinnacitto diṭṭhe ceva dhamme dukkhaṁ viharati, savighātaṁ saupāyāsaṁ sapariḷāhaṁ.  Такой человек, одолеваемый плохими, неблагими качествами, рождёнными из алчности… 
Such a person—overcome with bad, unskillful qualities born of greed, hate, and delusion—suffers in the present life, with anguish, distress, and fever. 
Dosajehi …pe… 
злобы… 
 
mohajehi pāpakehi akusalehi dhammehi abhibhūto pariyādinnacitto diṭṭhe ceva dhamme dukkhaṁ viharati, savighātaṁ saupāyāsaṁ sapariḷāhaṁ. 
заблуждения, с умом, охваченным ими, пребывает в страдании в этой самой жизни – с беспокойством, мучениями и взбудораженностью, 
 
evamevaṁ kho, bhikkhave, evarūpo puggalo lobhajehi pāpakehi akusalehi dhammehi abhibhūto pariyādinnacitto diṭṭhe ceva dhamme dukkhaṁ viharati, savighātaṁ saupāyāsaṁ sapariḷāhaṁ. 
Точно также, такой человек, одолеваемый плохими, неблагими качествами, рождёнными из алчности… рождёнными из злобы… рождёнными из заблуждения, с умом, охваченным ими, пребывает в страдании в этой самой жизни – с беспокойством, мучениями и взбудораженностью, 
In the same way, such a person—overcome with bad, unskillful qualities born of greed, hate, and delusion—suffers in the present life, with anguish, distress, and fever. 
Dosajehi …pe… 
 
 
mohajehi pāpakehi akusalehi dhammehi abhibhūto pariyādinnacitto diṭṭhe ceva dhamme dukkhaṁ viharati savighātaṁ saupāyāsaṁ sapariḷāhaṁ. 
 
 

‘ehi tvaṁ, ambho purisa, ye puratthimāya disāya pāṇā paraṁ yojanasataṁ tesu daṇḍaṁ nikkhipāhi;  «Ну же, почтенный, отбрось дубину по отношению к живым существам, проживающим на расстоянии более сотни йоджан в восточной части света. 
‘Please, good people, don’t hurt any living creatures more than a hundred leagues away to the east. 
‘ehi tvaṁ, ambho purisa, sabbacelāni nikkhipitvā evaṁ vadehi— 
«Ну же, почтенный, отложив все вещи, декламируй: 
‘Please, good people, take off all your clothes and say: 
‘svākkhāto bhagavatā dhammo sandiṭṭhiko akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī’ti. 
«Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно». 
‘The teaching is well explained by the Buddha—apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.’ 
‘svākkhāto bhagavatā dhammo sandiṭṭhiko akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī’ti. 
«Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно». 
‘The teaching is well explained by the Buddha—apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.’ 

Idha, mahānāma, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

Sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhīti.  Изнашивание [дел] видимо напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно. 
This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 
Sa kho so, abhaya, bhikkhu evaṁ sīlasampanno vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. 
Когда, Абхая, этот монах подобным образом совершенен в нравственности, он будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], входит и пребывает в первой джхане… четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. 
Then a mendicant accomplished in ethics, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 
Sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhīti. 
Изнашивание [дел] видимо напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно. 
This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 
Sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhīti. 
Изнашивание [дел] видимо напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно. 
This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 

‘svākkhāto bhagavatā dhammo sandiṭṭhiko akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī’ti,  «Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно». 
‘The teaching is well explained by the Buddha—apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.’ 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

‘ajjeva me anupādāya āsavehi cittaṁ vimuccatu sve vā uttarasve vā’ti.  «Пусть мой ум будет освобождён от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния сегодня, или завтра, или послезавтра!» 
‘Let my mind be freed from defilements by not grasping today! Or tomorrow! Or the day after!’ 
Atha kho, bhikkhave, hoti so samayo yaṁ tassa bhikkhuno adhisīlampi sikkhato adhicittampi sikkhato adhipaññampi sikkhato anupādāya āsavehi cittaṁ vimuccati. 
Но по мере того как этот монах тренируется в высшей нравственности, высшем уме, высшей мудрости, приходит время, когда его ум освобождается от пятен посредством не-цепляния. 
But there comes a time—as that mendicant trains in the higher ethics, the higher mind, and the higher wisdom—that their mind is freed from defilements by not grasping. 

khīṇāsavo ca hoti, āsavā cassa pahīnā honti, tehi ca vivitto hoti.  Он является тем, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены. Он отбросил пятна [умственных загрязнений] и пребывает уединённым от них. 
They’ve ended defilements, giving up defilements, being secluded from them. 
khīṇāsavo ca hoti, āsavā cassa pahīnā honti, tehi ca vivitto hoti. 
является тем, чьи пятна [умственных загрязнений] уничтожены… 
 
khīṇāsavo ca hoti, āsavā cassa pahīnā honti, tehi ca vivitto hoti. 
 
when they’ve ended defilements, giving up defilements, being secluded from them: 

Athāparaṁ dvīhi dhammehi niyyāti abhijjhāya ca byāpādena ca.  После, когда он отрекается от двух состояний, [а именно] жажды и недоброжелательности, 
Afterwards they get rid of two things: covetousness and ill will. 
So vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. 
то тогда, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], он входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. 
Quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, they enter and remain in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected. 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhyaṁ gacchati.  «Монахи, обладая тремя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a fine royal thoroughbred with three factors is worthy of a king, fit to serve a king, and reckoned as a factor of kingship. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhyaṁ gacchati. 
Обладая этими тремя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A fine royal thoroughbred with these three factors is worthy of a king. … 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti pāhuneyyo dakkhiṇeyyo añjalikaraṇīyo anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti pāhuneyyo dakkhiṇeyyo añjalikaraṇīyo anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world.” 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhayaṁ gacchati.  «Монахи, обладая тремя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a fine royal thoroughbred with three factors is worthy of a king, fit to serve a king, and considered a factor of kingship. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhyaṁ gacchati. 
Обладая этими тремя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A fine royal thoroughbred with these three factors is worthy of a king, … 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world.” 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhayaṁ gacchati.  «Монахи, обладая тремя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a fine royal thoroughbred with three factors is worthy of a king, fit to serve a king, and considered a factor of kingship. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhyaṁ gacchati. 
Обладая этими тремя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A fine royal thoroughbred with these three factors is worthy of a king. … 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti pāhuneyyo dakkhiṇeyyo añjalikaraṇīyo anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world.” 

‘dehi me, mārisa, urabbhaṁ vā urabbhadhanaṁ vā’ti.  «Пожалуйста, господин, верните мне козу или стоимость козы». 
‘Please, good sir, give me my sheep or pay me for it.’ 

Chandajāto tehi dhammehi saṁyutto hoti.  Когда импульс возник, он опутан этим явлением. 
and you get attached to those things. 
Chandajāto tehi dhammehi saṁyutto hoti. 
Когда импульс возник, он опутан этими явлением. 
 
Chandajāto tehi dhammehi saṁyutto hoti. 
Когда импульс возник, он опутан этими явлениюи. 
 

Seyyathāpi, bhante, bhagavā etarahi ākiṇṇo viharati bhikkhūhi bhikkhunīhi upāsakehi upāsikāhi rājūhi rājamahāmattehi titthiyehi titthiyasāvakehi;  Подобно тому, как сейчас Благословенный окружён монахами, монахинями, мирянами и мирянками, царями и царскими министрами, учителями других учений и их учениками, 
Just as the Buddha these days lives crowded by monks, nuns, laymen, and laywomen; by rulers and their chief ministers, and monastics of other religions and their disciples, 
evamevaṁ kho ahaṁ, bhante, ākiṇṇo viharāmi devaputtehi. 
точно также и я сейчас окружён другими молодыми дэвами. 
so I live crowded by the gods. 

Katihi nu kho, bhante, dhammehi samannāgato mātugāmo kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjatī”ti?  Какими такими качествами обладает женщина, из-за которых с распадом тела, после смерти, она перерождается в состоянии лишений, в неблагих уделах, в нижних мирах, в аду?» 
How many qualities do females have so that they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell?” 
“Tīhi kho, anuruddha, dhammehi samannāgato mātugāmo kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
«Когда она обладает тремя качествами, Ануруддха, женщина с распадом тела, после смерти, перерождается в состоянии лишений, в неблагих уделах, в нижних мирах, в аду. 
“When females have three qualities, when their body breaks up, after death, they are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, anuruddha, tīhi dhammehi samannāgato mātugāmo kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjatī”ti. 
Когда она обладает этими тремя качествами, с распадом тела, после смерти, женщина перерождается в состоянии лишений, в неблагих уделах, в нижних мирах, в аду». 
When females have these three qualities, when their body breaks up, after death, they are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.” 

Atha ca pana me nānupādāya āsavehi cittaṁ vimuccatī”ti.  Но всё же мой ум всё ещё не освобождён от пятен [умственных загрязнений] посредством не-цепляния». 
But my mind is not freed from the defilements by not grasping.” 
‘atha ca pana me nānupādāya āsavehi cittaṁ vimuccatī’ti, idaṁ te kukkuccasmiṁ. 
«Но всё же мой ум всё ещё не освобождён от пятен [умственных загрязнений] посредством не-цепляния» – это твоё сожаление. 
‘But my mind is not freed from the defilements by not grasping,’ that’s your remorse. 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato yodhājīvo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhyaṁ gacchati.  «Монахи, обладая тремя факторами, воин достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a warrior with three factors is worthy of a king, fit to serve a king, and is reckoned as a factor of kingship. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi, kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato yodhājīvo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhyaṁ gacchati. 
Обладая этими тремя факторами, воин достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A warrior with these three factors is worthy of a king, fit to serve a king, and is reckoned as a factor of kingship. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with three factors is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these three qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world.” 

“Tīhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato mitto sevitabbo.  «Монахи, следует общаться с другом, который обладает тремя факторами. 
“Mendicants, you should associate with a friend who has three factors. 
Katamehi tīhi? (…) 
Какими тремя? 
What three? 
imehi kho, bhikkhave, tīhi aṅgehi samannāgato mitto sevitabbo”ti. 
Следует общаться с другом, который обладает этими тремя факторами». 
You should associate with a friend who has these three factors.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu accantaniṭṭho hoti accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosāno seṭṭho devamanussānaṁ.  «Монахи, обладая тремя качествами, монах является лучшим среди богов и людей: тем, кто достиг окончательного завершения, получил окончательную защиту от подневольности, прожил окончательную святую жизнь, обрёл окончательное осуществление. 
“Mendicants, a mendicant with three qualities has reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal. They are the best among gods and humans. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu accantaniṭṭho hoti accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosāno seṭṭho devamanussānan”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах является лучшим среди богов и людей… обрёл окончательное осуществление. 
A mendicant with these three qualities has reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal. They are the best among gods and humans.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu accantaniṭṭho hoti accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosāno seṭṭho devamanussānaṁ.  Монахи, обладая тремя качествами, монах является лучшим среди богов и людей… обрёл окончательное осуществление. 
“Mendicants, a mendicant who has three qualities has reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal. They are the best among gods and humans. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu accantaniṭṭho hoti accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosāno seṭṭho devamanussānan”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах является лучшим среди богов и людей… обрёл окончательное осуществление. 
A mendicant with these three qualities has reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal. They are the best among gods and humans.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu accantaniṭṭho hoti accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosāno seṭṭho devamanussānaṁ.  Монахи, обладая другими тремя качествами, монах является лучшим среди богов и людей… обрёл окончательное осуществление. 
“Mendicants, a mendicant who has three qualities has reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal. They are the best among gods and humans. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bhikkhu accantaniṭṭho hoti accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosāno seṭṭho devamanussānan”ti. 
Обладая этими тремя качествами, монах является лучшим среди богов и людей… обрёл окончательное осуществление. 
A mendicant with these three qualities has reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal. They are the best among gods and humans.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Someone with three qualities is cast down to hell. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these three qualities is cast down to hell. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает тремя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with three qualities is raised up to heaven. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Монахи, тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these three qualities is raised up to heaven.” 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Someone with three qualities is cast down to hell. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these three qualities is cast down to hell. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает тремя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with three qualities is raised up to heaven. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
imehi kho …pe… evaṁ sagge”ti. 
Монахи, тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these three qualities is raised up to heaven.” 

imehi kho …pe… evaṁ niraye.  Тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi …pe… 
Монахи, тот, кто обладает тремя качествами… 
Someone with three qualities is raised up to heaven. … 
imehi kho …pe… evaṁ sagge”ti. 
Этими… в раю. 
" 

imehi kho …pe… evaṁ niraye.  Тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Этими… в раю. 
" 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая тремя качествами, глупый, несведущий, плохой человек содержит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и критики со стороны мудрых. И он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has three qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and reproved by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
Обладая этими тремя… порождает множество неблагих заслуг. 
 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая [другими] тремя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек содержит себя в неизувеченном и неискалеченном состоянии. Он безукоризненный и не критикуется мудрыми. И он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has three qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 

Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatī”ti.  Монахи, обладая [другими] тремя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек содержит себя в неизувеченном и неискалеченном состоянии. Он безукоризненный и не критикуется мудрыми. И он порождает множество благих заслуг. 
" 

saha sabbehi ñātibhī”ti.  вы, и все ваши родные ». 
be healthy and happy!” 

Idha, bhikkhave, ekacco acelako hoti muttācāro, hatthāpalekhano, naehibhadantiko, natiṭṭhabhadantiko, nābhihaṭaṁ na uddissakataṁ na nimantanaṁ sādiyati.  Бывает так, когда некий человек ходит голым, отвергает условности, лижет свои руки, не идёт, когда его зовут, не остаётся, когда его просят. Он не принимает пищу, поднесённую ему или специально приготовленную для него, не принимает приглашения на обед. 
It’s when someone goes naked, ignoring conventions. They lick their hands, and don’t come or wait when called. They don’t consent to food brought to them, or food prepared on their behalf, or an invitation for a meal. 

“Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Someone with three qualities is cast down to hell. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими тремя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these three qualities is cast down to hell. 
Tīhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
«Монахи, тот, кто обладает тремя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with three qualities is raised up to heaven. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 
Imehi kho, bhikkhave, tīhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
«Этими, монахи, тремя качествами наделенный, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these three qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi asamannāgato ‘imasmā dhammavinayā papatito’ti vuccati.  «Монахи, того, кто не обладает четырьмя вещами, называют отпадшим от этой Дхаммы и Винаи. 
“Someone without four things is said to have ‘fallen from this teaching and training’. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi asamannāgato ‘imasmā dhammavinayā papatito’ti vuccati. 
Того, кто не обладает этими четырьмя вещами, называют отпадшим от этой Дхаммы и Винаи. 
Someone without these four things is said to have ‘fallen from this teaching and training’. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato ‘imasmā dhammavinayā apapatito’ti vuccati. 
Но, монахи, того, кто обладает четырьмя вещами, называют стойким в этой Дхамме и Винае. 
Someone with four things is said to be ‘secure in this teaching and training’. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato ‘imasmā dhammavinayā apapatito’ti vuccatīti. 
Того, кто обладает этими четырьмя вещами, называют стойким в этой Дхамме и Винае». 
Someone with these four things is said to be ‘secure in this teaching and training’. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, глупый, несведущий, плохой человек держит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и упрёков со стороны мудрых, и он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
Обладая этими четырьмя качествами, глупый, несведущий, плохой человек держит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и упрёков со стороны мудрых, и он порождает множество неблагих заслуг. 
When a foolish, incompetent untrue person has these four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая четырьмя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек поддерживает себя неизувеченным и неискалеченным. Он безупречен и не порицается мудрыми, и он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo ca viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatīti. 
Обладая этими четырьмя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек поддерживает себя неизувеченным и неискалеченным. Он безупречен и не порицается мудрыми, и он порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 

“Cattārimāni, bhikkhave, tathāgatassa vesārajjāni, yehi vesārajjehi samannāgato tathāgato āsabhaṁ ṭhānaṁ paṭijānāti, parisāsu sīhanādaṁ nadati, brahmacakkaṁ pavatteti.  «Монахи, существуют эти четыре вида уверенности в себе, которыми обладает Татхагата, и, обладая которыми, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы. 
“Mendicants, a Realized One has four kinds of self-assurance. With these he claims the bull’s place, roars his lion’s roar in the assemblies, and turns the divine wheel. 
Imāni kho, bhikkhave, cattāri tathāgatassa vesārajjāni, yehi vesārajjehi samannāgato tathāgato āsabhaṁ ṭhānaṁ paṭijānāti, parisāsu sīhanādaṁ nadati, brahmacakkaṁ pavattetīti. 
Таковы, монахи, четыре вида уверенности в себе, которыми обладает Татхагата, и, обладая которыми, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы». 
A Realized One has these four kinds of self-assurance. With these he claims the bull’s place, roars his lion’s roar in the assemblies, and turns the divine wheel. 

saṁyutto pāpakehi akusalehi dhammehi saṅkilesikehi ponobhavikehi sadarehi dukkhavipākehi āyatiṁ jātijarāmaraṇikehi. Tasmā ayogakkhemīti vuccati.  Когда кто-либо опутан плохими, неблагими состояниями [ума], которые являются загрязняющими, ведущими к новому существованию, беспокоящими, созревающими в страдании, ведущими к будущему рождению, старости, и смерти – то тогда о нём говорится, что он «не защищён от подневольности». 
These are bad, unskillful qualities that are corrupting, leading to future lives, hurtful, resulting in suffering and future rebirth, old age, and death. That’s why someone yoked to them is called: ‘one who has not found sanctuary from the yoke’. 
ponobhavikehi → ponobbhavikehi (sya-all, mr) 
visaṁyutto pāpakehi akusalehi dhammehi saṅkilesikehi ponobhavikehi sadarehi dukkhavipākehi āyatiṁ jātijarāmaraṇikehi. Tasmā yogakkhemīti vuccati. 
Когда кто-либо отлучён от плохих, неблагих состояний [ума], которые являются загрязняющими, ведущими к новому существованию, беспокоящими, созревающими в страдании, ведущими к будущему рождению, старости, и смерти – то тогда о нём говорится, что он «защищён от подневольности». 
These are bad, unskillful qualities that are corrupting, leading to future lives, hurtful, resulting in suffering and future rebirth, old age, and death. That’s why someone unyoked from them is called: ‘one who has found sanctuary from the yoke’. 

Yehi bhikkhu idhātāpī,  Посредством них монах усердный 
Any mendicant who keenly applies these 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhattuddesako yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, [монах], распределяющий обеды, который обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, a meal designator who has four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhattuddesako yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
[Монах], распределяющий обеды, который обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
A meal designator who has these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhattuddesako yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, [монах], распределяющий обеды, который обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
A meal designator who has four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhattuddesako yathābhataṁ nikkhitto evaṁ saggeti. 
[Монах], распределяющий обеды, который обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
A meal designator who has these four qualities is raised up to heaven. 

Esa maggo mahantehi,  Вот путь каков существ [всех] величайших, 
This is the path followed by the great souls, 
mahantehi → mahattebhi (mr) 

“Cattārome, bhikkhave, ariyavaṁsā aggaññā rattaññā vaṁsaññā porāṇā asaṅkiṇṇā asaṅkiṇṇapubbā, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhā samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi.  «Монахи, есть эти четыре линии преемственности Благородных – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
“Mendicants, these four noble traditions are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now, nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Ime kho, bhikkhave, cattāro ariyavaṁsā aggaññā rattaññā vaṁsaññā porāṇā asaṅkiṇṇā asaṅkiṇṇapubbā, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhā samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Таковы, монахи, четыре линии преемственности Благородных – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
These four noble traditions are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Imehi ca pana, bhikkhave, catūhi ariyavaṁsehi samannāgato bhikkhu puratthimāya cepi disāya viharati sveva aratiṁ sahati, na taṁ arati sahati; 
Монахи, когда монах обладает этими четырьмя линиями преемственности Благородных, то если он пребывает в восточном направлении, [это] он побеждает недовольство, а не недовольство побеждает его. 
When a mendicant has these four noble traditions, if they live in the east they prevail over discontent, and discontent doesn’t prevail over them. 

“Cattārimāni, bhikkhave, dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi.  «Монахи, есть эти четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
“Mendicants, these four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Anabhijjhā, bhikkhave, dhammapadaṁ aggaññaṁ rattaññaṁ vaṁsaññaṁ porāṇaṁ asaṅkiṇṇaṁ asaṅkiṇṇapubbaṁ, na saṅkīyati na saṅkīyissati, appaṭikuṭṭhaṁ samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Не-влечение является фактором Дхаммы – изначальным… от которого не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
Contentment, good will, right mindfulness, and right immersion. 
Abyāpādo, bhikkhave, dhammapadaṁ aggaññaṁ rattaññaṁ vaṁsaññaṁ porāṇaṁ asaṅkiṇṇaṁ asaṅkiṇṇapubbaṁ, na saṅkīyati na saṅkīyissati, appaṭikuṭṭhaṁ samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Добрая воля является фактором… 
 
Sammāsati, bhikkhave, dhammapadaṁ aggaññaṁ rattaññaṁ vaṁsaññaṁ porāṇaṁ asaṅkiṇṇaṁ asaṅkiṇṇapubbaṁ, na saṅkīyati na saṅkīyissati, appaṭikuṭṭhaṁ samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Правильная осознанность является фактором… 
 
Sammāsamādhi, bhikkhave, dhammapadaṁ aggaññaṁ rattaññaṁ vaṁsaññaṁ porāṇaṁ asaṅkiṇṇaṁ asaṅkiṇṇapubbaṁ, na saṅkīyati na saṅkīyissati, appaṭikuṭṭhaṁ samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Правильное сосредоточение является фактором Дхаммы – изначальным… от которого не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
 
Imāni kho, bhikkhave, cattāri dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Таковы четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники». 
These four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 

“Cattārimāni, paribbājakā, dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi.  «Странники, есть эти четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
“Wanderers, these four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Anabhijjhā, paribbājakā, dhammapadaṁ aggaññaṁ rattaññaṁ vaṁsaññaṁ porāṇaṁ asaṅkiṇṇaṁ asaṅkiṇṇapubbaṁ, na saṅkīyati na saṅkīyissati, appaṭikuṭṭhaṁ samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Не-влечение является фактором Дхаммы – изначальным… от которого не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
Contentment … 
Abyāpādo, paribbājakā, dhammapadaṁ …pe… sammāsati, paribbājakā, dhammapadaṁ …pe… sammāsamādhi, paribbājakā, dhammapadaṁ aggaññaṁ rattaññaṁ vaṁsaññaṁ porāṇaṁ asaṅkiṇṇaṁ asaṅkiṇṇapubbaṁ, na saṅkīyati na saṅkīyissati, appaṭikuṭṭhaṁ samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Добрая воля является фактором… Правильная осознанность является фактором… Правильное сосредоточение является фактором Дхаммы – изначальным… от которого не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
Good will … Right mindfulness … Right immersion … 
Imāni kho, paribbājakā, cattāri dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Таковы четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
These four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 

“Cattārimāni, bhikkhave, cakkāni, yehi samannāgatānaṁ devamanussānaṁ catucakkaṁ vattati, yehi samannāgatā devamanussā nacirasseva mahantattaṁ vepullattaṁ pāpuṇanti bhogesu.  «Монахи, есть эти четыре колеса. Когда эти четыре колеса вращаются, те дэвы и люди, что обладают ими, вскоре достигают величия и изобилия богатства. 
“Mendicants, there are these four situations. When these situations come about, any god or human who takes advantage of them will soon acquire great and abundant wealth. 
Imāni kho, bhikkhave, cattāri cakkāni, yehi samannāgatānaṁ devamanussānaṁ catucakkaṁ vattati, yehi samannāgatā devamanussā nacirasseva mahantattaṁ vepullattaṁ pāpuṇanti bhogesūti. 
Таковы четыре колеса. Когда эти четыре колеса вращаются, те дэвы и люди, что обладают ими, вскоре достигают величия и изобилия богатства». 
These are the four situations. When these situations come about, any god or human who takes advantage of them will soon acquire great and abundant wealth. 

Yepi te, bhikkhave, rañño nāgā gāmanigamarājadhānīsu daḷhehi varattehi bandhanehi baddhā, tepi tāni bandhanāni sañchinditvā sampadāletvā bhītā muttakarīsaṁ cajamānā yena vā tena vā palāyanti.  Даже те царские огромные слоны, привязанные прочными ремнями в деревнях, городах и столицах, срываются и разрывают свои путы на куски. Испугавшись, они мочатся и испражняются, ищут убежища здесь и там. 
Even the royal elephants, bound with strong harnesses in the villages, towns, and capital cities, break apart their bonds, and urinate and defecate in terror as they flee here and there. 

“Catūhi kho mayaṁ, bho gotama, dhammehi samannāgataṁ mahāpaññaṁ mahāpurisaṁ paññāpema.  «Мастер Готама, мы описываем некоего человека, который обладает четырьмя качествами, как великого человека с величайшей мудростью. 
“Mister Gotama, when someone has four qualities we describe him as a great man with great wisdom. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho mayaṁ, bho gotama, catūhi dhammehi samannāgataṁ mahāpaññaṁ mahāpurisaṁ paññāpema. 
Мы описываем некоего человека, который обладает этими четырьмя качествами, как великого человека с величайшей мудростью. 
When someone has these four qualities we describe him as a great man with great wisdom. 
Catūhi kho ahaṁ, brāhmaṇa, dhammehi samannāgataṁ mahāpaññaṁ mahāpurisaṁ paññāpemi. 
Вместо этого, я опишу того, кто обладает четырьмя [иными] качествами, как великого человека с величайшей мудростью. 
but when someone has four qualities I describe him as a great man with great wisdom. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho ahaṁ, brāhmaṇa, catūhi dhammehi samannāgataṁ mahāpaññaṁ mahāpurisaṁ paññāpemī”ti. 
Но я описываю некоего человека, который обладает этими четырьмя качествами, как великого человека с величайшей мудростью». 
but when someone has these four qualities I describe him as a great man with great wisdom.” 
Imehi ca mayaṁ, bho gotama, catūhi dhammehi samannāgataṁ bhavantaṁ gotamaṁ dhārema; 
И мы считаем Мастера Готаму тем, кто обладает этими четырьмя качествами. 
And we will remember Mister Gotama as someone who has these four qualities. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo parihānāya nibbānasseva santike.  «Монахи, монах, который обладает четырьмя качествами, неспособен к упадку и находится рядом с ниббаной. 
“Mendicants, a mendicant who has four qualities can’t decline, and has drawn near to extinguishment. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Idha, bhikkhave, bhikkhu divasaṁ caṅkamena nisajjāya āvaraṇīyehi dhammehi cittaṁ parisodheti; 
Вот днём монах сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. 
It’s when a mendicant practices walking and sitting meditation by day, purifying their mind from obstacles. 
rattiyā paṭhamaṁ yāmaṁ caṅkamena nisajjāya āvaraṇīyehi dhammehi cittaṁ parisodheti; 
Во время первой стражи ночи он сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. 
In the first watch of the night, they continue to practice walking and sitting meditation. 
rattiyā pacchimaṁ yāmaṁ paccuṭṭhāya caṅkamena nisajjāya āvaraṇīyehi dhammehi cittaṁ parisodheti. 
После подъёма, во время последней стражи ночи, он сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от тех состояний, что создают препятствия. 
In the last watch, they get up and continue to practice walking and sitting meditation, purifying their mind from obstacles. 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo parihānāya, nibbānasseva santiketi. 
Монах, который обладает этими четырьмя качествами, неспособен к упадку и находится рядом с ниббаной». 
A mendicant who has these four qualities can’t decline, and has drawn near to extinguishment. 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий… он входит и пребывает в четвёртой джхане. 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

missaṁ bālehi paṇḍitaṁ;  И сказав так, Счастливейший, Учитель, далее добавил: 
they don’t know unless he speaks. 

“Cattārome, bhikkhave, candimasūriyānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti.  «Монахи, есть эти четыре вида загрязнений солнца и луны, из-за которых солнце и луна не сияют, не сверкают, не лучатся. 
“Mendicants, these four corruptions obscure the sun and moon, so they don’t shine and glow and radiate. 
Ime kho, bhikkhave, cattāro candimasūriyānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Таковы четыре вида загрязнений солнца и луны, из-за которых солнце и луна не сияют, не сверкают, не лучатся. 
These are four corruptions that obscure the sun and moon, so they don’t shine and glow and radiate. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, cattārome samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Точно также, монахи, есть эти четыре вида загрязнений жрецов и отшельников, из-за которых некоторые жрецы и отшельники не сияют, не сверкают, не лучатся. 
In the same way, these four things corrupt ascetics and brahmins, so they don’t shine and glow and radiate. 
Ime kho, bhikkhave, cattāro samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocantīti. 
Монахи, эти четыре вида загрязнений жрецов и отшельников, из-за которых некоторые жрецы и отшельники не сияют, не сверкают, не лучатся. 
These are four things that corrupt ascetics and brahmins, so they don’t shine and glow and radiate. 
Yehi upakkilesehi, 
И некие жрецы, аскеты, 
When corrupted by these, 
upakkilesehi → upakkiliṭṭhā (bj, pts1ed) 

Imehi ca pana, bhikkhave, catūhi puññābhisandehi kusalābhisandehi samannāgatassa ariyasāvakassa na sukaraṁ puññassa pamāṇaṁ gahetuṁ: ‘ettako puññābhisando kusalābhisando sukhassāhāro sovaggiko sukhavipāko saggasaṁvattaniko iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattatī’ti. Atha kho asaṅkhyeyyo appameyyo mahāpuññakkhandhotveva saṅkhyaṁ gacchati.  Когда, монахи, ученик Благородных обладает этими четырьмя потоками заслуг, потоками благого, то непросто измерить его заслугу так: «Такого-то объёма [этот] поток заслуг, поток благого, пища для счастья – божественный, созревающий в счастье, ведущий в небесные миры – ведущий к желаемому, желанному и приятному, к собственному благополучию и счастью». Вместо этого это считается попросту неизмеримой, безмерной, огромной грудой заслуг. 
When a noble disciple has these four kinds of overflowing merit and goodness, it’s not easy to grasp how much merit they have by saying that this is the extent of their overflowing merit … that leads to happiness. It’s simply reckoned as an incalculable, immeasurable, great mass of merit. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, imehi catūhi puññābhisandehi kusalābhisandehi samannāgatassa ariyasāvakassa na sukaraṁ puññassa pamāṇaṁ gahetuṁ: ‘ettako puññābhisando kusalābhisando sukhassāhāro sovaggiko sukhavipāko saggasaṁvattaniko iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattatī’ti. Atha kho asaṅkhyeyyo appameyyo mahāpuññakkhandhotveva saṅkhyaṁ gacchatīti. 
точно также непросто измерить заслугу от такого подношения так: «Такого-то объёма [этот] поток заслуг… Вместо этого это считается попросту неизмеримой, безмерной, огромной грудой заслуг». 
In the same way, when a noble disciple has these four kinds of overflowing merit it’s simply reckoned as an incalculable, immeasurable, great mass of merit. 

‘svākkhāto bhagavatā dhammo sandiṭṭhiko akāliko ehipassiko opaneyyiko paccattaṁ veditabbo viññūhī’ti.  «Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно». 
‘The teaching is well explained by the Buddha—apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves.’ 
Puna caparaṁ, bhikkhave, ariyasāvako ariyakantehi sīlehi samannāgato hoti akhaṇḍehi acchiddehi asabalehi akammāsehi bhujissehi viññuppasatthehi aparāmaṭṭhehi samādhisaṁvattanikehi. 
Далее ученик Благородных обладает нравственным поведением, которое дорого Благородным: прочным, цельным, незапятнанным, освобождающим, восхваляемым мудрецами, ярким, ведущим к сосредоточению. 
Furthermore, a noble disciple’s ethical conduct is loved by the noble ones, unbroken, impeccable, spotless, and unmarred, liberating, praised by sensible people, not mistaken, and leading to immersion. 

“Catūhi kho, gahapati, dhammehi samannāgato ariyasāvako gihisāmīcipaṭipadaṁ paṭipanno hoti yasopaṭilābhiniṁ saggasaṁvattanikaṁ.  «Домохозяин, ученик Благородных, который обладает четырьмя качествами, практикует подобающим для мирянина образом; он практикует так, что это принесёт [ему] обретение славы и приведёт в небесный мир. 
“Householder, when a noble disciple does four things they are practicing appropriately for a layperson, which brings fame and leads to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, gahapati, catūhi dhammehi samannāgato ariyasāvako gihisāmīcipaṭipadaṁ paṭipanno hoti yasopaṭilābhiniṁ saggasaṁvattanikanti. 
Домохозяин, ученик Благородных, который обладает этими четырьмя качествами, практикует подобающим для мирянина образом; он практикует так, что это принесёт [ему] обретение славы и приведёт в небесный мир». 
When a noble disciple does these four things they are practicing appropriately for a layperson, which brings fame and leads to heaven. 

Bhoge laddhā sahadhammena yasaṁ laddhā saha ñātīhi saha upajjhāyehi ciraṁ jīvāmi dīghamāyuṁ pālemīti, ayaṁ tatiyo dhammo iṭṭho kanto manāpo dullabho lokasmiṁ.  Праведно добыв богатство и снискав славу для себя и для своих родственников и наставников, он думает: «Пусть я буду жить долго, наслаждаться длительным жизненным сроком!» Такова третья вещь – желанная, приятная, и редко обретаемая в мире. 
The third thing, having got wealth and fame, is the wish: ‘May I live long, keeping alive for a long time!’ 
Bhoge laddhā sahadhammena yasaṁ laddhā saha ñātīhi saha upajjhāyehi ciraṁ jīvitvā dīghamāyuṁ pāletvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjāmīti, ayaṁ catuttho dhammo iṭṭho kanto manāpo dullabho lokasmiṁ. 
Праведно добыв богатство и снискав славу для себя и для своих родственников и наставников, живя долго, наслаждаясь длительным жизненным сроком, он думает: «С распадом тела, после смерти, пусть я перерожусь в благом уделе, в небесном мире!» Такова четвёртая вещь – желанная, приятная, и редко обретаемая в мире. 
The fourth thing, having got wealth, fame, and long life, is the wish: ‘When my body breaks up, after death, may I be reborn in a good place, a heavenly realm!’ 
Sa kho so, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi cattāri pattakammāni kattā hoti. 
С помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством – ученик Благородных предпринимает четыре достойных поступка. 
There are four fitting deeds that a noble disciple does with the legitimate wealth he has earned by his efforts and initiative, built up with his own hands, gathered by the sweat of the brow. 
Idha, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi attānaṁ sukheti pīṇeti sammā sukhaṁ pariharati. 
Домохозяин, вот с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием… ученик Благородных делает счастливым себя, доволен, и правильно поддерживает себя в счастье. 
To start with, with his legitimate wealth he makes himself happy and pleased, keeping himself properly happy. 
Puna caparaṁ, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi yā tā honti āpadā aggito vā udakato vā rājato vā corato vā appiyato vā dāyādato, tathārūpāsu āpadāsu pariyodhāya saṁvattati. 
Далее, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием… ученик Благородных своим богатством делает запасы против утрат, которые могут возникнуть из-за огня или наводнений, царей или бандитов или же нежеланных наследников. 
Furthermore, with his legitimate wealth he defends himself against threats from such things as fire, flood, rulers, bandits, or unloved heirs. 
Puna caparaṁ, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi pañcabaliṁ kattā hoti— 
Далее, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием… ученик Благородных совершает пять жертвований: 
Furthermore, with his legitimate wealth he makes five spirit-offerings: 
Puna caparaṁ, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi ye te samaṇabrāhmaṇā madappamādā paṭiviratā khantisoracce niviṭṭhā ekamattānaṁ damenti, ekamattānaṁ samenti, ekamattānaṁ parinibbāpenti, tathārūpesu samaṇabrāhmaṇesu uddhaggikaṁ dakkhiṇaṁ patiṭṭhāpeti sovaggikaṁ sukhavipākaṁ saggasaṁvattanikaṁ. 
Далее, с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием… ученик Благородных утверждает ведущее ввысь подаяние – небесное подношение, приводящее к счастью, ведущее в небесные миры – тем жрецам и отшельникам, которые воздерживаются от упоения и беспечности, которые утверждены в кротости и терпении, которые обуздывают себя, умиротворяют себя, тренируют себя для [достижения] ниббаны. 
Furthermore, with his legitimate wealth he establishes an uplifting religious donation for ascetics and brahmins—those who refrain from intoxication and negligence, are settled in patience and sweetness, and who tame, calm, and extinguish themselves—that’s conducive to heaven, ripens in happiness, and leads to heaven. 
Sa kho so, gahapati, ariyasāvako uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi imāni cattāri pattakammāni kattā hoti. 
Таковы, домохозяин, четыре достойных поступка, которые предпринимает ученик Благородных с помощью богатства, которое он обрёл усердным старанием, накопил силой своих рук, заработал потом и кровью – праведно добытым праведным богатством. 
'These are the four fitting deeds that a noble disciple does with the legitimate wealth he has earned by his efforts and initiative, built up with his own hands, gathered by the sweat of the brow. 
Yassa kassaci, gahapati, aññatra imehi catūhi pattakammehi bhogā parikkhayaṁ gacchanti, ime vuccanti, gahapati, bhogā aṭṭhānagatā apattagatā anāyatanaso paribhuttā. 
Если кто-либо полностью растрачивает своё богатство на что-либо иное помимо этих четырёх достойных поступков, то [в таком случае] говорится, что оно растратилось впустую, было разбазарено, было использовано легкомысленно. 
Whatever wealth is spent on something other than these four fitting deeds is said to not be expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 
Yassa kassaci, gahapati, imehi catūhi pattakammehi bhogā parikkhayaṁ gacchanti, ime vuccanti, gahapati, bhogā ṭhānagatā pattagatā āyatanaso paribhuttāti. 
Но когда кто-либо полностью растрачивает своё богатство на эти четыре достойных поступка, то [в таком случае] говорится, что богатство было потрачено во благо, было правильно потрачено и использовано ради достойного дела». 
But whatever wealth is spent on these four fitting deeds is said to be expenditure in an appropriate sphere on a deserved and fitting cause. 

Idha, gahapati, kulaputto uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi paribhuñjati puññāni ca karoti.  Вот, имея богатство, обретённое усердным старанием, накопленное силой собственных рук, заработанное потом и кровью – праведно добытое праведное богатство – представитель клана наслаждается [этим] своим богатством и совершает накопления заслуг. 
It’s when a gentleman uses his legitimate wealth, and makes merit with it. 
So ‘uṭṭhānavīriyādhigatehi bhogehi bāhābalaparicitehi sedāvakkhittehi dhammikehi dhammaladdhehi paribhuñjāmi puññāni ca karomī’ti adhigacchati sukhaṁ, adhigacchati somanassaṁ. 
Когда он рассуждает: «Имея богатство… я наслаждаюсь [этим] своим богатством и совершаю накопления заслуг» – он переживает счастье и радость. 
When he reflects on this, he’s filled with pleasure and happiness. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, окажется в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ nirayeti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, окажется в аду, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 

Virūpakkhehi me mettaṁ,  «Доброжелательным я буду к змеям вирупаккхи, 
I love the Virūpakkhas, 
Mettaṁ erāpathehi me; 
Доброжелательным я буду к змеям ерапатхи, 
the Erāpathas I love, 
Chabyāputtehi me mettaṁ, 
Доброжелательным я буду к змеям чхабьяпутты, 
I love the Chabyāputtas, 
Mettaṁ kaṇhāgotamakehi ca. 
Доброжелательным к чёрным готамакам я буду. 
the Kaṇhāgotamakas I love. 
Apādakehi me mettaṁ, 
Доброжелательным ко всем безногим существам, 
I love the footless creatures, 
mettaṁ dvipādakehi me; 
Доброжелательным я буду также и к двуногим. 
the two-footed I love, 
dvipādakehi → dipādakehi (bj, sya-all, km, pts1ed) 
Catuppadehi me mettaṁ, 
Доброжелательным я буду и к четвероногим. 
I love the four-footed, 
mettaṁ bahuppadehi me. 
И с многоногими я буду также добрым. 
the many-footed I love. 

Yo hi bhikkhu idhātāpī,  Монах, решительным который пребывает, 
Any mendicant who keenly applies these 
hi → yehi (bj, sya-all, pts1ed) 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu apaṇṇakappaṭipadaṁ paṭipanno hoti, yoni cassa āraddhā hoti āsavānaṁ khayāya.  «Монахи, монах, обладающий четырьмя качествами, практикует безошибочный путь, и он заложил фундамент для уничтожения пятен [загрязнений ума]. 
“Mendicants, when a mendicant has four things their practice is unfailing, and they have laid the groundwork for ending the defilements. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu apaṇṇakappaṭipadaṁ paṭipanno hoti, yoni cassa āraddhā hoti āsavānaṁ khayāyā”ti. 
Монах, обладающий этими четырьмя качествами, практикует безошибочный путь, и он заложил фундамент для уничтожения пятен». 
When a mendicant has these four things their practice is unfailing, and they have laid the groundwork for ending the defilements.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu apaṇṇakappaṭipadaṁ paṭipanno hoti, yoni cassa āraddhā hoti āsavānaṁ khayāya.  «Монахи, монах, обладающий четырьмя качествами, практикует безошибочный путь, и он заложил фундамент для уничтожения пятен [загрязнений ума]. 
“Mendicants, when a mendicant has four things their practice is unfailing, and they have laid the groundwork for ending the defilements. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu apaṇṇakappaṭipadaṁ paṭipanno hoti, yoni cassa āraddhā hoti āsavānaṁ khayāyā”ti. 
Монах, обладающий этими четырьмя качествами, практикует безошибочный путь, и он заложил фундамент для уничтожения пятен [загрязнений ума]». 
When a mendicant has these four things their practice is unfailing, and they have laid the groundwork for ending the defilements.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato asappuriso veditabbo.  «Монахи, того, кто обладает четырьмя качествами, следует знать как плохого человека. 
“Mendicants, an untrue person can be known by four qualities. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato asappuriso veditabbo. 
Того, кто обладает этими четырьмя качествами, следует знать как плохого человека. 
An untrue person can be known by these four qualities. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato sappuriso veditabbo. 
Монахи, того, кто обладает [другими] четырьмя качествами, следует знать как хорошего человека. 
A true person can be known by four qualities. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato sappuriso veditabbo. 
Того, кто обладает этими четырьмя качествами, следует знать как хорошего человека. 
A true person can be known by these four qualities. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая [другими] четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая [другими] четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая [другими] четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, обладая [другими] четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, человек оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

Yehi kho pana sabrahmacārīhi saddhiṁ viharati, tyassa manāpeneva bahulaṁ kāyakammena samudācaranti, appaṁ amanāpena; manāpeneva bahulaṁ vacīkammena samudācaranti, appaṁ amanāpena; manāpeneva bahulaṁ manokammena samudācaranti, appaṁ amanāpena;  Его товарищи-монахи, с которыми он вместе живёт, как правило, ведут себя приятым образом по отношению к нему посредством телесных действий, словесных, или умственных. 
When living with other spiritual practitioners, they usually find themselves treated agreeably by them by way of body, speech, and mind, and rarely disagreeably. 
Yehi kho pana bhikkhūhi saddhiṁ viharāmi te me manāpeneva bahulaṁ kāyakammena samudācaranti, appaṁ amanāpena; manāpeneva bahulaṁ vacīkammena samudācaranti, appaṁ amanāpena; manāpeneva bahulaṁ manokammena samudācaranti, appaṁ amanāpena; manāpaṁyeva bahulaṁ upahāraṁ upaharanti, appaṁ amanāpaṁ. 
Те монахи, с которыми я вместе живу, как правило, ведут себя приятым образом по отношению ко мне посредством телесных действий, словесных, или умственных. Редко, [когда они ведут себя] неприятным образом. Они обычно дарят мне приятное. Редко, [когда они дарят мне] неприятное. 
When living with other mendicants, I am usually treated agreeably by them. … 

“Catūhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati.  «Монахи, обладая четырьмя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a fine royal thoroughbred with four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and considered a factor of kingship. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti, rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati. 
Обладая этими четырьмя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A fine royal thoroughbred with these four factors is worthy of a king. … 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая четырьмя качествами, монах достоин даров… непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with four qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах достоин даров… непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these four qualities … is the supreme field of merit for the world.” 

“Catūhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño nāgo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati.  «Монахи, обладая четырьмя факторами, огромный царский слон достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a royal bull elephant with four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and is considered a factor of kingship. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi aṅgehi samannāgato rañño nāgo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati. 
Обладая этими четырьмя факторами, огромный царский слон достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A royal bull elephant with four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and is considered a factor of kingship. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, монахи, обладая четырьмя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия, является непревзойдённым полем заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with four qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах достоин даров… является непревзойдённым полем заслуг для мира». 
A mendicant with these four qualities … is the supreme field of merit for the world.” 

“Catūhi, bhikkhave, ṭhānehi appamādo karaṇīyo.  «Монахи, есть четыре случая, когда следует практиковать прилежание. 
“Mendicants, you should be diligent in four situations. 
Katamehi catūhi? 
Какие четыре? 
What four? 

kasāhipi tāḷente, vettehipi tāḷente, addhadaṇḍakehipi tāḷente, hatthampi chindante, pādampi chindante, hatthapādampi chindante, kaṇṇampi chindante, nāsampi chindante, kaṇṇanāsampi chindante, bilaṅgathālikampi karonte, saṅkhamuṇḍikampi karonte, rāhumukhampi karonte, jotimālikampi karonte, hatthapajjotikampi karonte, erakavattikampi karonte, cīrakavāsikampi karonte, eṇeyyakampi karonte, balisamaṁsikampi karonte, kahāpaṇakampi karonte, khārāpatacchikampi karonte, palighaparivattikampi karonte, palālapīṭhakampi karonte, tattenapi telena osiñcante, sunakhehipi khādāpente, jīvantampi sūle uttāsente, asināpi sīsaṁ chindante.  Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами. Они приказывают отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрас». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом. 
whipping, caning, and clubbing; cutting off hands or feet, or both; cutting off ears or nose, or both; the ‘porridge pot’, the ‘shell-shave’, the ‘Rāhu’s mouth’, the ‘garland of fire’, the ‘burning hand’, the ‘bulrush twist’, the ‘bark dress’, the ‘antelope’, the ‘meat hook’, the ‘coins’, the ‘caustic pickle’, the ‘twisting bar’, the ‘straw mat’; being splashed with hot oil, being fed to the dogs, being impaled alive, and being beheaded. 
‘yathārūpānaṁ kho pāpakānaṁ kammānaṁ hetu coraṁ āgucāriṁ rājāno gahetvā vividhā kammakāraṇā kārenti, kasāhipi tāḷenti …pe… asināpi sīsaṁ chindanti, ahañceva kho pana evarūpaṁ pāpakammaṁ kareyyaṁ, mampi rājāno gahetvā evarūpā vividhā kammakāraṇā kāreyyuṁ, kasāhipi tāḷeyyuṁ, vettehipi tāḷeyyuṁ, addhadaṇḍakehipi tāḷeyyuṁ, hatthampi chindeyyuṁ, pādampi chindeyyuṁ, hatthapādampi chindeyyuṁ, kaṇṇampi chindeyyuṁ, nāsampi chindeyyuṁ, kaṇṇanāsampi chindeyyuṁ, bilaṅgathālikampi kareyyuṁ, saṅkhamuṇḍikampi kareyyuṁ; 
«Когда цари арестовали вора, совершившего преступление, они подвергают его различным наказаниям из-за этих плохих поступков. Они приказывают хлестать его кнутами… отрубить ему голову мечом. Если бы я совершил такой плохой поступок, и если бы цари арестовали меня, они бы подвергли меня тем же самым наказаниям. Они бы приказали хлестать меня кнутами… 
‘If I were to do the same kind of bad deed, the kings would punish me in the same way.’ … 
rāhumukhampi kareyyuṁ, jotimālikampi kareyyuṁ, hatthapajjotikampi kareyyuṁ, erakavattikampi kareyyuṁ, cīrakavāsikampi kareyyuṁ, eṇeyyakampi kareyyuṁ, balisamaṁsikampi kareyyuṁ, kahāpaṇakampi kareyyuṁ, khārāpatacchikampi kareyyuṁ, palighaparivattikampi kareyyuṁ, palālapīṭhakampi kareyyuṁ, tattenapi telena osiñceyyuṁ, sunakhehipi khādāpeyyuṁ, jīvantampi sūle uttāseyyuṁ, asināpi sīsaṁ chindeyyun’ti. 
отрубить мне голову мечом». 
 

‘otiṇṇomhi jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto;  «Я погружён в рождение, старость, и смерть; в печаль, стенание, боль, уныние, и отчаяние. Я погружён в страдание, одолеваем страданием. 
‘I’m swamped by rebirth, old age, and death; by sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress. I’m swamped by suffering, mired in suffering. 
‘otiṇṇomhi jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto; 
 
 
‘otiṇṇomhi jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi, dukkhehi domanassehi upāyāsehi dukkhotiṇṇo dukkhapareto; 
 
 
So evaṁ pabbajito samāno pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati arakkhiteneva kāyena arakkhitāya vācāya arakkhitena cittena anupaṭṭhitāya satiyā asaṁvutehi indriyehi. 
И затем, после того, как он ушёл жить жизнью бездомной, утром он одевается, берёт одеяние и чашу и входит в деревню или город за подаяниями, не охраняя тело, речь, и ум, не установив осознанности, не сдерживая свои органы чувств. 
When they’ve gone forth, they robe up in the morning and, taking their bowl and robe, enter a village or town for alms without guarding body, speech, and mind, without establishing mindfulness, and without restraining the sense faculties. 
So tattha passati gahapatiṁ vā gahapatiputtaṁ vā pañcahi kāmaguṇehi samappitaṁ samaṅgībhūtaṁ paricārayamānaṁ. 
Он видит как домохозяин или сын домохозяина наслаждается собой, обладающий и наделённый пятью нитями чувственных удовольствий. 
There they see a householder or their child amusing themselves, supplied and provided with the five kinds of sensual stimulation. 
‘mayaṁ kho pubbe agāriyabhūtā samānā pañcahi kāmaguṇehi samappitā samaṅgībhūtā paricārimhā; 
«Прежде, когда я был мирянином, я наслаждался собой, обладавший [пятью нитями] и наделённый пятью нитями чувственных удовольствий. 
‘Formerly, as laypeople, we amused ourselves, supplied and provided with the five kinds of sensual stimulation. 
‘otiṇṇomhi jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi, dukkhotiṇṇo dukkhapareto; 
 
 
So evaṁ pabbajito samāno pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati arakkhiteneva kāyena arakkhitāya vācāya arakkhitena cittena anupaṭṭhitāya satiyā asaṁvutehi indriyehi. 
И затем, после того, как он ушёл жить жизнью бездомной, утром он одевается, берёт одеяние и чашу и входит в деревню или город за подаяниями, не охраняя тело, речь, и ум, не установив осознанности, не сдерживая свои органы чувств. 
When they’ve gone forth, they robe up in the morning and, taking their bowl and robe, enter a village or town for alms without guarding body, speech, and mind, without establishing mindfulness, and without restraining the sense faculties. 

Idha, bhikkhave, ekacco puggalo vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, монахи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], некий человек входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. 
Take a person who, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected. 

Idha, bhikkhave, ekacco puggalo vivicceva kāmehi …pe… paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, монахи, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], некий человек входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. 
Take a person who, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … 
Ayaṁ, bhikkhave, upapatti asādhāraṇā puthujjanehi. 
Это перерождение не разделяют заурядные личности. 
This rebirth is not shared with ordinary people. 
Ayaṁ, bhikkhave, upapatti asādhāraṇā puthujjanehi. 
Это перерождение не разделяют заурядные личности. 
This rebirth is not shared with ordinary people. 

Ayaṁ, bhikkhave, upapatti asādhāraṇā puthujjanehi.  Это перерождение не разделяют заурядные личности. 
This rebirth is not shared with ordinary people. 
Ayaṁ, bhikkhave, upapatti asādhāraṇā puthujjanehi. 
Это перерождение не разделяют заурядные личности. 
This rebirth is not shared with ordinary people. 

Te, bhikkhave, sattā sudullabhā lokasmiṁ ye cetasikena rogena muhuttampi ārogyaṁ paṭijānanti, aññatra khīṇāsavehi.  Но если не учитывать тех, чьи пятна [умственных загрязнений] были уничтожены, то трудно найти людей в мире, которые могли бы [правдиво] утверждать, что наслаждаются умственным здоровьем хотя бы на миг. 
But it’s very hard to find any sentient beings in the world who can claim to be free of mental illness even for an hour, apart from those who have ended the defilements. 

‘parihāyāmi kusalehi dhammehi’.  «Я отпадаю от благих качеств. 
‘My skillful qualities are declining. 
‘parihāyāmi kusalehi dhammehi’. 
«Я отпадаю от благих качеств. 
‘My skillful qualities are declining. 
‘na parihāyāmi kusalehi dhammehi’. 
«Я не отпадаю от благих качеств. 
‘My skillful qualities are not declining. 
‘na parihāyāmi kusalehi dhammehi’. 
«Я не отпадаю от благих качеств. 
‘My skillful qualities are not declining. 

“ehi tvaṁ, ambho purisa, yenayyo ānando tenupasaṅkama; upasaṅkamitvā mama vacanena ayyassa ānandassa pāde sirasā vanda:  «Добрый человек, отправляйся к Мастеру Ананде, от моего имени поклонись ему, упав ему в ноги, а затем скажи: 
“Please, mister, go to Master Ānanda, and in my name bow with your head to his feet. Say to him: 
Sā ayyassa ānandassa pāde sirasā vandatī’ti. Evañca vadehi: 
Она кланяется Мастеру Ананде, падая ему в ноги». А затем скажи: 
She bows with her head to your feet.’ And then say: 

Idha, bhikkhave, bhikkhū duggahitaṁ suttantaṁ pariyāpuṇanti dunnikkhittehi padabyañjanehi.  Бывает так, когда монахи заучивают лекции, которые были плохо обретены, с плохо установленными словами и фразами. 
Firstly, the mendicants memorize discourses that they learned incorrectly, with misplaced words and phrases. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhū dubbacā honti dovacassakaraṇehi dhammehi samannāgatā akkhamā appadakkhiṇaggāhino anusāsaniṁ. 
Далее, монахов трудно поправить, и они обладают качествами, из-за которых их трудно поправить. Они нетерпеливы и получают наставления без уважения. 
Furthermore, the mendicants are hard to admonish, having qualities that make them hard to admonish. They’re impatient, and don’t take instruction respectfully. 
Idha, bhikkhave, bhikkhū suggahitaṁ suttantaṁ pariyāpuṇanti sunikkhittehi padabyañjanehi. 
Вот монахи заучивают лекции, которые были хорошо обретены, с хорошо установленными словами и фразами. 
Firstly, the mendicants memorize discourses that have been learned correctly, with well placed words and phrases. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhū suvacā honti sovacassakaraṇehi dhammehi samannāgatā khamā padakkhiṇaggāhino anusāsaniṁ. 
Далее, монахов легко поправить, и они обладают качествами, из-за которых их легко поправить. Они терпеливы и получают наставления с уважением. 
Furthermore, the mendicants are easy to admonish, having qualities that make them easy to admonish. They’re patient, and take instruction respectfully. 

Idha bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati;  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption, which has the rapture and bliss born of seclusion, while placing the mind and keeping it connected. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi vivicca akusalehi dhammehi savitakkaṁ savicāraṁ vivekajaṁ pītisukhaṁ paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati …pe… dutiyaṁ jhānaṁ …pe… tatiyaṁ jhānaṁ …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. 
Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… второй… третьей… четвёртой джхане… 
It’s when a mendicant … enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption … 

Imāsaṁ, āvuso, catunnaṁ paṭipadānaṁ katamaṁ te paṭipadaṁ āgamma anupādāya āsavehi cittaṁ vimuttan”ti?  Посредством какого из этих четырёх видов практики твой ум освободился от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния?» 
Which one of these four ways of practice did you rely on to free your mind from defilements by not grasping?” 
Imāsaṁ, āvuso, catunnaṁ paṭipadānaṁ yāyaṁ paṭipadā dukkhā khippābhiññā, imaṁ me paṭipadaṁ āgamma anupādāya āsavehi cittaṁ vimuttan”ti. 
«Из этих четырёх видов практики, друг Сарипутта, болезненная практика с быстрым прямым знанием [была той], за счёт которой мой ум освободился от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния». 
I relied on the painful practice with swift insight to free my mind from defilements by not grasping.” 

Imāsaṁ, āvuso, catunnaṁ paṭipadānaṁ katamaṁ te paṭipadaṁ āgamma anupādāya āsavehi cittaṁ vimuttan”ti?  Посредством какого из этих четырёх видов практики твой ум освободился от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния?» 
Which one of these four ways of practice did you rely on to free your mind from defilements by not grasping?” 
Imāsaṁ, āvuso, catunnaṁ paṭipadānaṁ yāyaṁ paṭipadā sukhā khippābhiññā, imaṁ me paṭipadaṁ āgamma anupādāya āsavehi cittaṁ vimuttan”ti. 
«Из этих четырёх видов практики, друг Моггаллана, приятная практика с быстрым прямым знанием [была той], за счёт которой мой ум освободился от пятен [загрязнений ума] посредством не-цепляния». 
I relied on the pleasant practice with swift insight to free my mind from defilements by not grasping.” 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… paṭhamaṁ jhānaṁ …pe… dutiyaṁ jhānaṁ …pe… tatiyaṁ jhānaṁ …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… второй… третьей… четвёртой джхане… 
It’s when a mendicant … enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption … 
Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… paṭhamaṁ jhānaṁ …pe… dutiyaṁ jhānaṁ …pe… tatiyaṁ jhānaṁ …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. 
Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… второй… третьей… четвёртой джхане… 
It’s when a mendicant … enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption … 

“Yo hi koci, āvuso, bhikkhu vā bhikkhunī vā mama santike arahattappattiṁ byākaroti, sabbo so catūhi maggehi, etesaṁ vā aññatarena.  «Друзья, какой бы монах или монахиня ни объявили о достижении арахантства в моём присутствии, [все они] сделали так [после того, как практиковали] этими четырьмя путями или одним из них. 
“Reverends, all of the monks and nuns who declare in my presence that they have attained perfection, did so by one or other of four paths. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Yo hi koci, āvuso, bhikkhu vā bhikkhunī vā mama santike arahattappattiṁ byākaroti, sabbo so imehi catūhi maggehi, etesaṁ vā aññatarenā”ti. 
Друзья, какой бы монах или монахиня ни объявили о достижении арахантства в моём присутствии, [все они] сделали так [после того, как практиковали] этими четырьмя путями или одним из них». 
All of the monks and nuns who declare in my presence that they have attained perfection, did so by one or other of these four paths.” 

“Catūhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato yodhājīvo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati.  «Монахи, обладая четырьмя факторами, воин достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a warrior with four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and is considered a factor of kingship. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi aṅgehi samannāgato yodhājīvo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati. 
Обладая этими четырьмя факторами, воин достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A warrior with these four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and is considered a factor of kingship. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti pāhuneyyo dakkhiṇeyyo añjalikaraṇīyo anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая четырьмя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with four qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these four qualities … is the supreme field of merit for the world.” 

paṇḍito rājā eḷeyyo karaṇīyādhikaraṇīyesu vacanīyādhivacanīyesu alamatthadasatarehi alamatthadasataro’ti?  в вопросах, касающихся дел и административных обязанностей, указов и объявлений, разве не так оно, что царь Элеййя мудр и гораздо умнее даже самых умных» 
When it comes to the various duties and speeches, isn’t King Eḷeyya astute, even better than the experts?’ 
‘Evaṁ, bho, paṇḍito rājā eḷeyyo karaṇīyādhikaraṇīyesu vacanīyādhivacanīyesu alamatthadasatarehi alamatthadasataroti. 
«Да, почтенный, в вопросах, касающихся дел… Элеййя мудр и гораздо умнее даже самых умных». 
‘That’s true, sir.’ 
yamako moggallo uggo nāvindakī gandhabbo aggivesso, karaṇīyādhikaraṇīyesu vacanīyādhivacanīyesu alamatthadasatarehi alamatthadasatarā’ti? 
князья царя Элеййи – Ямака, Моггалла, Угга, Навиндаки, Гандхабба, и Аггивесса – мудры и гораздо умнее даже самых умных?» 
When it comes to the various duties and speeches, aren’t the king’s men—Yamaka, Moggalla, Ugga, Nāvindakī, Gandhabba, and Aggivessa—astute, even better than the experts?’ 
yamako moggallo uggo nāvindakī gandhabbo aggivesso, karaṇīyādhikaraṇīyesu vacanīyādhivacanīyesu alamatthadasatarehi alamatthadasatarāti. 
мудры и гораздо умнее даже самых умных». 
 
Yasmā ca kho, bho, samaṇo rāmaputto rañño eḷeyyassa parihārakehi paṇḍitehi paṇḍitataro karaṇīyādhikaraṇīyesu vacanīyādhivacanīyesu alamatthadasatarehi alamatthadasataro, tasmā rañño eḷeyyassa parihārakā samaṇe rāmaputte abhippasannā; 
«Но, почтенные, разве это так потому, что отшельник Рамапутта мудрее князей царя Элеййи, гораздо умнее этих умных [князей] в вопросах, касающихся дел и административных обязанностей, указов и объявлений – 
‘It’s because Rāmaputta is even more astute and expert than the king’s men that they have such devotion to him. … 

Atha kho upako maṇḍikāputto bhagavato bhāsitaṁ abhinanditvā anumoditvā uṭṭhāyāsanā bhagavantaṁ abhivādetvā padakkhiṇaṁ katvā yena rājā māgadho ajātasattu vedehiputto tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā yāvatako ahosi bhagavatā saddhiṁ kathāsallāpo taṁ sabbaṁ rañño māgadhassa ajātasattussa vedehiputtassa ārocesi.  И тогда Упака Мандикапутта, восхитившись и возрадовавшись утверждению Благословенного, поднялся со своего сиденья, поклонился Благословенному, и обошёл его с правой стороны. Затем он отправился к царю Аджатасатту Ведехипутте из Магадхи и рассказал царю обо всей своей беседе с Благословенным. 
And then Upaka son of Maṇḍikā approved and agreed with what the Buddha said. He got up from his seat, bowed, and respectfully circled the Buddha, keeping him on his right. Then he went up to King Ajātasattu of Magadha, son of the princess of Videha,. He told the King of all they had discussed. 
Evaṁ vutte, rājā māgadho ajātasattu vedehiputto kupito anattamano upakaṁ maṇḍikāputtaṁ etadavoca: 
Когда он закончил говорить, царь Аджатасатту стал зол и недоволен и сказал Упаке Мандикапутте: 
But Ajātasattu became angry and upset, and said to Upaka, 
apehi tvaṁ, upaka, vinassa, mā taṁ addasan”ti. 
Убирайся Упака, прочь с глаз моих долой!» 
Get out, Upaka, go away! Don’t let me see you again.” 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati;  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за [этой] отстранённости. 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … 

“Cattārimāni, bhikkhave, ṭhānāni catūhi ṭhānehi veditabbāni.  «Монахи, эти четыре характерных черты могут быть опознаны [другими] четырьмя характерными чертами. 
“Mendicants, these four things can be known in four situations. 
‘aññathā kho ayamāyasmā ekena eko voharati, aññathā dvīhi, aññathā tīhi, aññathā sambahulehi; 
«Этот человек поступает таким образом, когда имеет дело с одним человеком, поступает иным образом, когда имеет дело с двумя людьми, ещё по-иному, когда имеет дело с тремя, и ещё по-иному, когда со многими. 
‘This venerable deals with one person in one way. Then they deal with two, three, or many people each in different ways. 
‘yatheva kho ayamāyasmā ekena eko voharati, tathā dvīhi, tathā tīhi, tathā sambahulehi. 
«То, как этот человек имеет дело с одним, аналогично тому, как он имеет дело с двумя людьми, с тремя, со многими. 
‘This venerable deals with one person in one way. Then they deal with two, three, or many people each in the same way. 
Imāni kho, bhikkhave, cattāri ṭhānāni imehi catūhi ṭhānehi veditabbānī”ti. 
Таковы, монахи, четыре характерных черты, которые могут быть опознаны [другими] четырьмя характерными чертами». 
These are the four things that can be known in four situations.” 

‘ehi tvaṁ, ambho purisa, lobhaṁ vineyya viharāhi.  «Ну же, хороший человек, тебе следует постоянно устранять жадность. 
‘Please, mister, live rid of greed. 
‘ehi me tvaṁ, bhaddiya, sāvako hohi; 
«Ну же, Бхаддия, будь моим учеником, 
‘Please, Bhaddiya, be my disciple, 

Idha, byagghapajjā, bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой джхане… четвёртой джхане. 
It’s when a mendicant, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

So navañca kammaṁ na karoti, purāṇañca kammaṁ phussa phussa byantīkaroti, sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhi.  Он не создаёт какой-либо новой каммы и он прекращает старую камму, соприкасаясь с ней вновь и вновь. Изнашивание [каммы] видно напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно. 
They don’t perform any new deeds, and old deeds are eliminated by experiencing their results little by little. This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 
Sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhi. 
 
This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 
Sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhi. 
Изнашивание [каммы] видно напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно. 
This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 
Sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhi. 
Изнашивание [каммы] видно напрямую, не зависит от времени, приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми самостоятельно. 
This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. 

atha kho so tīhi ṭhānehi rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati.  только если он наделён тремя качествами, он достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
It is only with these three factors that he becomes worthy of a king, fit to serve a king, and is considered a factor of kingship. 
Katamehi tīhi? 
Какими тремя? 
What three? 

Idha, bhikkhave, ekacco acelako hoti muttācāro hatthāpalekhano naehibhaddantiko natiṭṭhabhaddantiko nābhihaṭaṁ na uddissakataṁ na nimantanaṁ sādiyati.  Бывает так, когда некий человек ходит голым, отвергает условности, лижет свои руки, не идёт, когда его зовут, не остаётся, когда его просят. 
It’s when someone goes naked, ignoring conventions. They lick their hands, and don’t come or wait when called. They don’t consent to food brought to them, or food prepared on their behalf, or an invitation for a meal. 
vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati. 
он, отстранённый от чувственных удовольствий… четвёртой джхане… 
Then, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, they enter and remain in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

Yasmiṁ, bhikkhave, samaye bhikkhu vivicceva kāmehi …pe… paṭhamaṁ jhānaṁ upasampajja viharati,  Когда, будучи отстранённым от чувственных удовольствий… пребывает в первой джхане, 
A time comes when a mendicant … enters and remains in the first absorption. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo viññūnaṁ; bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, глупый, несведущий, плохой человек содержит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и критики со стороны мудрых. И он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
Обладая этими четырьмя качествами… порождает множество неблагих заслуг. 
When a foolish, incompetent untrue person has these four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая [другими] четырьмя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек содержит себя в неизувеченном и неискалеченном состоянии. Он безукоризненный и не критикуется мудрыми. И он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo viññūnaṁ; bahuñca puññaṁ pasavatī”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами… порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, глупый, несведущий, плохой человек содержит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и критики со стороны мудрых. И он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi …pe… kāyasucaritena, vacīsucaritena, manosucaritena kataññutākataveditā …pe…. 
Обладая этими … Телесным… словесным… умственным благим поведением и благодарностью или признательностью. 
An astute person … creates much merit. … Good conduct by way of body, speech, and mind, and being grateful and thankful. …” 

imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatī”ti.  Обладая этими четырьмя качествами… порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit.” 

So sabyābajjhehi phassehi phuṭṭho samāno sabyābajjhaṁ vedanaṁ vediyati ekantadukkhaṁ, seyyathāpi sattā nerayikā.  Когда его касаются болезненные контакты, он испытывает болезненные чувства, всецело болезненные, как в случае с существами ада. 
Touched by hurtful contacts, they experience hurtful feelings that are exclusively painful—like the beings in hell. 
So abyābajjhehi phassehi phuṭṭho samāno abyābajjhaṁ vedanaṁ vediyati ekantasukhaṁ, seyyathāpi devā subhakiṇhā. 
Когда его касаются не-болезненные контакты, он испытывает не-болезненные чувства, всецело приятные, как в случае с дэвами сверкающего великолепия. 
Touched by pleasing contacts, they experience pleasing feelings that are exclusively happy—like the gods of universal beauty. 
So sabyābajjhehipi abyābajjhehipi phassehi phuṭṭho samāno sabyābajjhampi abyābajjhampi vedanaṁ vediyati vokiṇṇasukhadukkhaṁ, seyyathāpi manussā ekacce ca devā ekacce ca vinipātikā. 
Когда его касаются и болезненные и не-болезненные контакты, он испытывает чувства, которые и болезненные и не-болезненные, смешанные удовольствие и боль, как в случае с человеческими существами, некоторыми дэвами, а также некоторыми существами в нижних мирах. 
Touched by both hurtful and pleasing contacts, they experience both hurtful and pleasing feelings that are a mixture of pleasure and pain—like humans, some gods, and some beings in the underworld. 

So sabyābajjhehi phassehi phuṭṭho samāno sabyābajjhaṁ vedanaṁ vediyati ekantadukkhaṁ, seyyathāpi sattā nerayikā.  Когда его касаются болезненные контакты, он испытывает болезненные чувства, всецело болезненные, как в случае с существами ада. 
Touched by hurtful contacts, they experience hurtful feelings that are exclusively painful—like the beings in hell. 
So abyābajjhehi phassehi phuṭṭho samāno abyābajjhaṁ vedanaṁ vediyati ekantasukhaṁ, seyyathāpi devā subhakiṇhā. 
Когда его касаются не-болезненные контакты, он испытывает не-болезненные чувства, всецело приятные, как в случае с дэвами сверкающего великолепия. 
Touched by pleasing contacts, they experience pleasing feelings that are exclusively happy—like the gods of universal beauty. 
So sabyābajjhehipi abyābajjhehipi phassehi phuṭṭho samāno sabyābajjhampi abyābajjhampi vedanaṁ vediyati vokiṇṇasukhadukkhaṁ, seyyathāpi manussā ekacce ca devā ekacce ca vinipātikā. 
Когда его касаются и болезненные и не-болезненные контакты, он испытывает чувства, которые и болезненные и не-болезненные, смешанные удовольствие и боль, как в случае с человеческими существами, некоторыми дэвами, а также некоторыми существами в нижних мирах. 
Touched by both hurtful and pleasing contacts, they experience both hurtful and pleasing feelings that are a mixture of pleasure and pain—like humans, some gods, and some beings in the underworld. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

suññā parappavādā samaṇehi aññehī’ti—  Другие учения пусты от отшельников. 
Other sects are empty of ascetics.’ 
aññehī’ti → samaṇehi aññeti (bj, pts1ed, mr); … aññehi (sya-all) 

Idha, bhikkhave, tathāgato vivicceva kāmehi …pe… catutthaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний [ума], Татхагата входит и пребывает в первой джхане… в четвёртой джхане. 
It’s when a Realized One, quite secluded from sensual pleasures, secluded from unskillful qualities, enters and remains in the first absorption … second absorption … third absorption … fourth absorption. 

“Yāni kānici, bhikkhave, kulāni bhogesu mahattaṁ pattāni na ciraṭṭhitikāni bhavanti, sabbāni tāni catūhi ṭhānehi, etesaṁ vā aññatarena.  «Монахи, любые семьи, которые не длятся долго после обретения обилия богатства, не длятся долго по четырём причинам или какой-то одной из них. 
“Mendicants, when families don’t stay wealthy for long, it’s always for one or more of these four reasons. 
Katamehi catūhi? 
Каким четырём? 
What four? 
Yāni kānici, bhikkhave, kulāni bhogesu mahattaṁ pattāni na ciraṭṭhitikāni bhavanti, sabbāni tāni imehi catūhi ṭhānehi, etesaṁ vā aññatarena. 
Любые семьи, которые не длятся долго после обретения обилия богатства, не длятся долго по этим четырём причинам или какой-то одной из них. 
When families don’t stay wealthy for long, it’s always for one or more of these four reasons. 
Yāni kānici, bhikkhave, kulāni bhogesu mahattaṁ pattāni ciraṭṭhitikāni bhavanti, sabbāni tāni catūhi ṭhānehi, etesaṁ vā aññatarena. 
Монахи, любые семьи, которые длятся долго после обретения обилия богатства, длятся долго по четырём причинам или какой-то одной из них. 
When families do stay wealthy for long, it’s always for one or more of these four reasons. 
Katamehi catūhi? 
Каким четырём? 
What four? 
Yāni kānici, bhikkhave, kulāni bhogesu mahattaṁ pattāni ciraṭṭhitikāni bhavanti, sabbāni tāni imehi catūhi ṭhānehi, etesaṁ vā aññatarenā”ti. 
Любые семьи, которые длятся долго после обретения обилия богатства, длятся долго по этим четырём причинам или какой-то одной из них». 
When families do stay wealthy for long, it’s always for one or more of these four reasons.” 

“Catūhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati.  «Монахи, обладая четырьмя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a fine royal thoroughbred with four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and considered a factor of kingship. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati. 
Обладая этими четырьмя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A fine royal thoroughbred with these four factors is worthy of a king. … 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая четырьмя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with four qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах достоин даров… непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these four qualities … is the supreme field of merit for the world.” 

“Catūhi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati.  «Монахи, обладая четырьмя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
“Mendicants, a fine royal thoroughbred with four factors is worthy of a king, fit to serve a king, and considered a factor of kingship. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi aṅgehi samannāgato rañño bhadro assājānīyo rājāraho hoti rājabhoggo, rañño aṅganteva saṅkhaṁ gacchati. 
Обладая этими четырьмя факторами, царский превосходный чистокровный скакун достоин царя, является принадлежностью царя, считается одним из факторов царствования. 
A fine royal thoroughbred with these four factors is worthy of a king. … 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassa. 
Точно также, обладая четырьмя качествами, монах достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительного приветствия – непревзойдённое поле заслуг для мира. 
In the same way, a mendicant with four qualities is worthy of offerings dedicated to the gods, worthy of hospitality, worthy of a religious donation, worthy of veneration with joined palms, and is the supreme field of merit for the world. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu āhuneyyo hoti …pe… anuttaraṁ puññakkhettaṁ lokassā”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах достоин даров… непревзойдённое поле заслуг для мира». 
A mendicant with these four qualities … is the supreme field of merit for the world.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu nālaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, монах не годен для того, чтобы затворяться в уединённых обиталищах в лесах и рощах. 
“Mendicants, when a mendicant has four qualities they’re not ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu nālaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах не годен для того, чтобы затворяться в уединённых обиталищах в лесах и рощах. 
When a mendicant has these four qualities they’re not ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu alaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
Обладая [другими] четырьмя качествами, монах годен для того, чтобы затворяться в уединённых обиталищах в лесах и рощах. 
When a mendicant has four qualities they’re ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu alaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevitun”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами, монах годен для того, чтобы затворяться в уединённых обиталищах в лесах и рощах». 
When a mendicant has these four qualities they’re ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati.  «Монахи, обладая четырьмя качествами, глупый, несведущий, плохой человек содержит себя в изувеченном и искалеченном состоянии. Он достоин порицания и критики со стороны мудрых. И он порождает множество неблагих заслуг. 
“When a foolish, incompetent untrue person has four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bālo abyatto asappuriso khataṁ upahataṁ attānaṁ pariharati, sāvajjo ca hoti sānuvajjo viññūnaṁ, bahuñca apuññaṁ pasavati. 
Обладая этими четырьмя качествами… порождает множество неблагих заслуг. 
When a foolish, incompetent untrue person has these four qualities they keep themselves broken and damaged. They deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much wickedness. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavati. 
Монахи, обладая [другими] четырьмя качествами, мудрый, сведущий, хороший человек содержит себя в неизувеченном и неискалеченном состоянии. Он безукоризненный и не критикуется мудрыми. И он порождает множество благих заслуг. 
When an astute, competent true person has four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato paṇḍito viyatto sappuriso akkhataṁ anupahataṁ attānaṁ pariharati, anavajjo ca hoti ananuvajjo viññūnaṁ, bahuñca puññaṁ pasavatī”ti. 
Обладая этими четырьмя качествами… порождает множество благих заслуг». 
When an astute, competent true person has these four qualities they keep themselves healthy and whole. They don’t deserve to be blamed and criticized by sensible people, and they create much merit.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with these four qualities is cast down to hell. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge. 
Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. 
Someone with four qualities is raised up to heaven. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ sagge”ti. 
Тот, кто обладает этими четырьмя качествами, оказывается в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». 
Someone with these four qualities is raised up to heaven.” 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato yathābhataṁ nikkhitto evaṁ niraye.  «Монахи, тот, кто обладает четырьмя качествами, оказывается в аду, как если бы его туда затянули силой. 
“Mendicants, someone with four qualities is cast down to hell. 
Katamehi catūhi? 
Какими четырьмя? 
What four? 
imehi kho …pe…. 
этими… 
Someone with four qualities is raised up to heaven. … 
Attanā ca adinnādānā paṭivirato hoti, parañca adinnādānā veramaṇiyā samādapeti, adinnādānā veramaṇiyā ca samanuñño hoti, adinnādānā veramaṇiyā ca vaṇṇaṁ bhāsati—imehi kho, bhikkhave …pe…. 
Он сам противник брать то, что не было дано. Он поощряет других… Он одобряет… Он восхваляет… 
They don’t themselves steal … ” 

…pe… Attanā ca kāmesumicchācārī hoti, parañca kāmesumicchācāre samādapeti, kāmesumicchācāre ca samanuñño hoti, kāmesumicchācārassa ca vaṇṇaṁ bhāsati—imehi kho …pe….  …Он сам пускается в неблагое сексуальное поведение. Он поощряет других… Он одобряет… Он восхваляет… этими… 
“… They themselves commit sexual misconduct … 
Attanā ca kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, parañca kāmesumicchācārā veramaṇiyā samādapeti, kāmesumicchācārā veramaṇiyā ca samanuñño hoti, kāmesumicchācārā veramaṇiyā ca vaṇṇaṁ bhāsati—imehi kho …pe…. 
Он сам не пускается в неблагое сексуальное поведение. Он поощряет других… Он одобряет… Он восхваляет… 
They themselves don’t commit sexual misconduct …”