Yañca kho so, bhikkhave, dussīlo …pe… kasambujāto khattiyamahāsālānaṁ vā brāhmaṇamahāsālānaṁ vā gahapatimahāsālānaṁ vā abhivādanaṁ sādiyati, tañhi tassa, bhikkhave, hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  Но когда этот безнравственный человек… соглашается принять почтение от зажиточных кхаттиев, зажиточных брахманов или домохозяев, то это ведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. После распада тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в неблагом уделе, в нижних мирах, в аду. 
But when such an unethical man consents to well-to-do aristocrats or brahmins or householders bowing down, that brings him lasting harm and suffering. When his body breaks up, after death, he’s reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Yañca kho so, bhikkhave, dussīlo pāpadhammo …pe… kasambujāto khattiyamahāsālānaṁ vā brāhmaṇamahāsālānaṁ vā gahapatimahāsālānaṁ vā añjalikammaṁ sādiyati, tañhi tassa, bhikkhave, hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
Но когда этот безнравственный человек… соглашается принять почтительные приветствия от зажиточных кхаттиев, зажиточных брахманов или домохозяев, то это ведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. После распада тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в неблагом уделе, в нижних мирах, в аду. 
But when such an unethical man consents to well-to-do aristocrats or brahmins or householders revering him with joined palms, that brings him lasting harm and suffering. When his body breaks up, after death, he’s reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Yañca kho so, bhikkhave, dussīlo …pe… kasambujāto khattiyamahāsālānaṁ vā brāhmaṇamahāsālānaṁ vā gahapatimahāsālānaṁ vā saddhādeyyaṁ cīvaraṁ paribhuñjati, tañhi tassa, bhikkhave, hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
Но когда этот безнравственный человек… использует одеяние, из веры подаренное зажиточными кхаттиями, брахманами или домохозяевами, то это ведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. После распада тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в неблагом уделе, в нижних мирах, в аду. 
But when such an unethical man enjoys the use of a robe given in faith by well-to-do aristocrats or brahmins or householders, that brings him lasting harm and suffering. When his body breaks up, after death, he’s reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Yañca kho so, bhikkhave, dussīlo pāpadhammo …pe… kasambujāto khattiyamahāsālānaṁ vā brāhmaṇamahāsālānaṁ vā gahapatimahāsālānaṁ vā saddhādeyyaṁ piṇḍapātaṁ paribhuñjati, tañhi tassa hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
Но когда этот безнравственный человек… ест еду, из веры подаренную зажиточными кхаттиями, брахманами или домохозяевами, то это ведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. После распада тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в неблагом уделе, в нижних мирах, в аду. 
But when such an unethical man enjoy almsfood given in faith by well-to-do aristocrats or brahmins or householders, that brings him lasting harm and suffering. When his body breaks up, after death, he’s reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Yañca kho so, bhikkhave, dussīlo pāpadhammo …pe… kasambujāto khattiyamahāsālānaṁ vā brāhmaṇamahāsālānaṁ vā gahapatimahāsālānaṁ vā saddhādeyyaṁ mañcapīṭhaṁ paribhuñjati. Tañhi tassa, bhikkhave, hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
Но когда этот безнравственный человек… использует кровать или стул, из веры подаренный зажиточными кхаттиями, брахманами или домохозяевами, то это ведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. После распада тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в неблагом уделе, в нижних мирах, в аду. 
But when such an unethical man enjoys the use of beds and seats given in faith by well-to-do aristocrats or brahmins or householders, that brings him lasting harm and suffering. When his body breaks up, after death, he’s reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 
Yañca kho so, bhikkhave, dussīlo pāpadhammo …pe… kasambujāto khattiyamahāsālānaṁ vā brāhmaṇamahāsālānaṁ vā gahapatimahāsālānaṁ vā saddhādeyyaṁ vihāraṁ paribhuñjati. Tañhi tassa, bhikkhave, hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati. 
Но когда этот безнравственный человек… использует жилище, из веры подаренное зажиточными кхаттиями, брахманами или домохозяевами, то это ведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. После распада тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в неблагом уделе, в нижних мирах, в аду. 
But when such an unethical man enjoys the use of dwellings given in faith by well-to-do aristocrats or brahmins or householders, that brings him lasting harm and suffering. When his body breaks up, after death, he’s reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell. 

Idha panānanda, ekacco samaṇo vā brāhmaṇo vā ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṁ cetosamādhiṁ phusati yathāsamāhite citte dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena amuṁ puggalaṁ passati—idha pāṇātipātā paṭivirataṁ …pe… sammādiṭṭhiṁ, kāyassa bhedā paraṁ maraṇā passati apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannaṁ.  Но, Ананда, посредством рвения… некий жрец или отшельник достигает такого сосредоточения ума… божественным глазом, который очищен и превосходит человеческий, он видит некоего человека, и он видит, что с распадом тела, после смерти, тот переродился в состоянии лишений… аду. 
Take some ascetic or brahmin who with clairvoyance sees a person here who refrained from killing living creatures … and had right view. And they see that that person is reborn in hell. 

So attanā matto pamatto pare madetvā pamādetvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā pahāso nāma nirayo tattha upapajjati.  Так, будучи сам опьянённым и беспечным, сделав опьянёнными и беспечными других, после распада тела, после смерти, он перерождается в «аду смеха». 
And so, being heedless and negligent themselves, they’ve encouraged others to be heedless and negligent. When their body breaks up, after death, they’re reborn in the hell called ‘Laughter’. 

Yathārūpena kho, gahapati, micchāsaṅkappena samannāgato assutavā puthujjano kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati, tathārūpo te micchāsaṅkappo natthi.  You don’t have the wrong thought … 
Yathārūpāya kho, gahapati, micchāsatiyā samannāgato assutavā puthujjano kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati, tathārūpā te micchāsati natthi. 
wrong mindfulness … 
Yathārūpena kho, gahapati, micchāsamādhinā samannāgato assutavā puthujjano kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati, tathārūpo te micchāsamādhi natthi. 
wrong immersion …