Tassa kāmānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ appajānato yo kāmesu kāmarāgo kāmanandī kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho kāmajjhosānaṁ kāmataṇhā sānuseti.  Его желаний скапливание, захождение, привлекательность, опасность, спасение непомнимающего, который к желаниям страсть желаний, наслаждение желаниями, влажность желаний, обморок желаний, жажда желаний, жжение желаний, …. цепляние желаний залегает. 
Когда он не понимает эти вещи в соответствии с действительностью, то тогда чувственное вожделение, чувственное наслаждение, чувственное влечение, чувственная одержимость, чувственная потребность, чувственная страсть, чувственная привязанность, чувственная жажда залегают в нём глубоко [в скрытом виде] в отношении чувственных удовольствий. 
So greed, relishing, affection, infatuation, thirst, passion, attachment, and craving for sensual pleasures linger on inside. 
appajānato → nappajānato (sya-all, km, mr) | kāmanandī → kāmanandi (bj, sya-all, km) | kāmasneho → kāmasineho (bj, sya-all) 
Tassa kāmānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ pajānato yo kāmesu kāmarāgo kāmanandī kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho kāmajjhosānaṁ kāmataṇhā sā nānuseti. 
Когда он понимает эти вещи в соответствии с действительностью, то тогда чувственное вожделение… чувственная жажда не залегают в нём глубоко [в скрытом виде] в отношении чувственных удовольствий. чувственная жажда не залегают в нём глубоко [в скрытом виде] в отношении чувственных удовольствий. 
So greed, relishing, affection, infatuation, thirst, passion, attachment, and craving for sensual pleasures don’t linger on inside. 

“Evameva kho, aggivessana, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi avūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho, so ca ajjhattaṁ na suppahīno hoti, na suppaṭippassaddho, opakkamikā cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya.  – Так, Аггивессана, и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, всё ещё телесно не отлучив себя от чувственных удовольствий, и чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям не были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они неспособны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они не способны на знание и видение, [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who don’t live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. They haven’t internally given up or stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they feel painful, sharp, severe, acute feelings due to overexertion, they are incapable of knowledge and vision, of supreme awakening. 
“Evameva kho, aggivessana, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi vūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ na suppahīno hoti, na suppaṭippassaddho, opakkamikā cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. No cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā opakkamikā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. 
– Так, Аггивессана, и с теми жрецами и отшельниками, которые живут, телесно отлучив себя от чувственных удовольствий, но чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям не были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они не способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они не способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. But they haven’t internally given up or stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings due to overexertion, they are incapable of knowledge and vision, of supreme awakening. 
“Evameva kho, aggivessana, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi vūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho, so ca ajjhattaṁ suppahīno hoti suppaṭippassaddho, opakkamikā cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, bhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. No cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā opakkamikā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, bhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. 
– Так, Аггивессана, и с теми жрецами и отшельниками, которые живут, телесно отлучив себя от чувственных удовольствий, и чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. And they have internally given up and stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings due to overexertion, they are capable of knowledge and vision, of supreme awakening. 

“Evameva kho, rājakumāra, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi avūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ na suppahīno hoti, na suppaṭippassaddho.  “Так и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, всё ещё телесно не отлучив себя от чувственных удовольствий, и чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям не были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они неспособны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они не способны на знание и видение, [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who don’t live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. They haven’t internally given up or stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings because of their efforts, they are incapable of knowledge and vision, of supreme awakening. 
“Evameva kho, rājakumāra, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi vūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ na suppahīno hoti, na suppaṭippassaddho. 
“Так и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, телесно отлучив себя от чувственных удовольствий, но чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям не были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они неспособны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они не способны на знание и видение, [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. But they haven’t internally given up or stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings because of their efforts, they are incapable of knowledge and vision, of supreme awakening. 
“Evameva kho, rājakumāra, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi vūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ suppahīno hoti suppaṭippassaddho. 
“Так и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, телесно отлучив себя от чувственных удовольствий, и чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. And they have internally given up and stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings because of their efforts, they are capable of knowledge and vision, of supreme awakening. 

“Evameva kho, bhāradvāja, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi avūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ na suppahīno hoti na suppaṭippassaddho, opakkamikā cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. No cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā opakkamikā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya.  “Так и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, всё ещё телесно не отлучив себя от чувственных удовольствий, И чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям не были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они неспособны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они не способны на знание и видение, [а также] и на непревзойдённое просветление. 
“In the same way, there are ascetics and brahmins who don’t live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. They haven’t internally given up or stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings due to overexertion, they are incapable of knowledge and vision, of supreme awakening. 
yāvadeva ca pana so puriso kilamathassa vighātassa bhāgī assā”ti. “Evameva kho, bhāradvāja, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi vūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ na suppahīno hoti na suppaṭippassaddho, opakkamikā cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. No cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā opakkamikā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, abhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. 
Потому что кусок дерева мокрый, хоть и лежит на сухой земле вдали от воды. Со временем человека постигли бы усталость и разочарование”. “Так и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, всё ещё телесно не отлучив себя от чувственных удовольствий, но чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям не были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они неспособны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они не способны на знание и видение, [а также] и на непревзойдённое просветление. 
That person will eventually get weary and frustrated.” “In the same way, there are ascetics and brahmins who live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. But they haven’t internally given up or stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings due to overexertion, they are incapable of knowledge and vision, of supreme awakening. 
“Evameva kho, bhāradvāja, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyena ceva cittena ca kāmehi vūpakaṭṭhā viharanti, yo ca nesaṁ kāmesu kāmacchando kāmasneho kāmamucchā kāmapipāsā kāmapariḷāho so ca ajjhattaṁ suppahīno hoti suppaṭippassaddho, opakkamikā cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, bhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. No cepi te bhonto samaṇabrāhmaṇā opakkamikā dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vedayanti, bhabbāva te ñāṇāya dassanāya anuttarāya sambodhāya. 
“Так и с теми жрецами или отшельниками, которые живут, телесно отлучив себя от чувственных удовольствий, и чьё чувственное желание, увлечение, любовь, жажда и страсть к чувственным удовольствиям были полностью отброшены и сдержаны внутренне. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники испытывают болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за своего старания, они способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление. Даже если эти почтенные жрецы и отшельники не испытывают болезненных, мучительных, пронзающих чувств из-за своего старания, они способны на знание и видение [а также] и на непревзойдённое просветление.  
“In the same way, there are ascetics and brahmins who live withdrawn in body and mind from sensual pleasures. And they have internally given up and stilled desire, affection, infatuation, thirst, and passion for sensual pleasures. Regardless of whether or not they suffer painful, sharp, severe, acute feelings due to overexertion, they are capable of knowledge and vision, of supreme awakening.