И что такое изъян, относящийся к нынешней жизни? Вот некий человек видит, что когда цари арестовывают вора, совершившего преступление, они подвергают его различным наказаниям. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами. Они приказывают отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его пытке под названием «котёл с кашей», «бритьё до состояния отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрас». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом.  Мысль приходит к нему: «Когда цари арестовали вора, совершившего преступление, они подвергают его различным наказаниям из-за его плохих поступков. Они приказывают хлестать его кнутами… …отрубить ему голову мечом. Если бы я совершил такой плохой поступок, и если бы цари арестовали меня, они бы подвергли меня тем же самым наказаниям. Они бы приказали хлестать меня кнутами… отрубить мне голову мечом». Боясь изъяна, относящегося к нынешней жизни, он не расхищает имущество других. 

(1) Среди такой роскоши и утончённой жизни мысль пришла ко мне: «Необученный заурядный человек, будучи сам подверженным старости и не способный избежать старости, чувствует отторжение, унижение, отвращение, когда видит того, кто стар, но в этом случае он не замечает собственной ситуации. Ведь и я тоже подвержен старости и не способен избежать старости. Поскольку это так, то если бы я ощутил отторжение, унижение, отвращение при виде того, кто стар, то это было бы неподобающе для меня». И когда я обдумал это, моё опьянение молодостью было всецело отброшено.  (2) Мысль пришла ко мне: «Необученный заурядный человек, будучи сам подверженным болезням и не способный избежать болезней, чувствует отторжение, унижение, отвращение, когда видит того, кто болен, но в этом случае он не замечает собственной ситуации. Ведь и я тоже подвержен болезням и не способен избежать болезней. Поскольку это так, то если бы я ощутил отторжение, унижение, отвращение при виде того, кто болен, то это было бы неподобающе для меня». И когда я обдумал это, моё опьянение здоровьем было всецело отброшено. 
(3) Мысль пришла ко мне: «Необученный заурядный человек, будучи сам подверженным смерти и не способный избежать смерти, чувствует отторжение, унижение, отвращение, когда видит того, кто умер, но в этом случае он не замечает собственной ситуации. Ведь и я тоже подвержен смерти и не способен избежать смерти. Поскольку это так, то если бы я ощутил отторжение, унижение, отвращение при виде того, кто умер, то это было бы неподобающе для меня». И когда я обдумал это, моё опьянение жизнью было всецело отброшено. 

мечется от одной вещи к другой,  Но если человек, когда его спрашивают, не мечется от одной вещи к другой, не сбивает дискуссию с темы, не проявляет злобу и неприязнь, не сердится, то тогда, в таком случае, этот человек подходит для разговора. 

(3) И что такое опасность наказания? Вот некий человек видит, что когда цари арестовывают вора, совершившего преступление, они подвергают его различным наказаниям. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами. Они приказывают отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его пытке под названием «котёл с кашей», «бритьё до состояния отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрас». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом.  Мысль приходит к нему: «Когда цари арестовали вора, совершившего преступление, они подвергают его различным наказаниям из-за этих плохих поступков. Они приказывают хлестать его кнутами… …отрубить ему голову мечом. Если бы я совершил такой плохой поступок, и если бы цари арестовали меня, они бы подвергли меня тем же самым наказаниям. Они бы приказали хлестать меня кнутами… отрубить мне голову мечом». Боясь опасности наказания, он не расхаживает тут и там, расхищая имущество других. Это называется опасностью наказания. 

Страдая из-за потери родных, потери богатства, болезни, он печалится, горюет и плачет, бьёт себя в груди, становится обезумевшим. И бывает так, когда человек, переживая потерю родных, потерю богатства, болезни, отмечает: «Именно так происходит, когда живёшь в мире. Именно так и происходит, когда обреаешь собственное существование. Когда живёшь в мире, когда обретаешь собственное существование, то эти восемь мирских состояний преследуют мир, и мир вращается вокруг этих восьми мирских состояний: приобретения… боли». Переживая потерю родных, потерю богатства, болезни, он не печалится, не горюет и не плачет, не бьёт себя в груди, не становится обезумевшим. 

Бывает так, что некий воин берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву. Он пребывает усердным и пылким в битве, но его враги сражают его и убивают. Бывают такие воины, монахи. Таков первый вид воина в мире.  Далее, бывает так, что некий воин берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву. Он пребывает усердным и пылким в битве. Выиграв сражение, он выходит победителем на поле боя. Бывают такие воины, монахи. Таков пятый вид воина в мире. 
Далее, бывает так, что некий воин берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву. Он пребывает усердным и пылким в битве, но его враги ранят его. Его товарищи выносят его с поля боя и несут к родным. Его родные ухаживают и присматривают за ним, и в итоге он выздоравливает от этого ранения. Бывают такие воины, монахи. Таков четвёртый вид воина в мире. 
Далее, бывает так, что некий воин берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву. Он пребывает усердным и пылким в битве, но его враги ранят его. Его товарищи выносят его с поля боя и несут к родным. Его родные ухаживают и присматривают за ним, но, по мере того как они делают так, он умирает из-за этого ранения. Бывают такие воины, монахи. Таков третий вид воина в мире. 
Далее, бывает так, что некий воин берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву. Он пребывает усердным и пылким в битве, но его враги ранят его. Его товарищи выносят его с поля боя и несут к родным. Но пока его несут к родным, он по дороге умирает, даже не добравшись до дома. Бывают такие воины, монахи. Таков второй вид воина в мире. 
Он возвращается в монастырь и сообщает монахам: «Друзья, я одолеваем похотью… вернусь к низшей жизни». Его товарищи-монахи советуют ему и наставляют его: «Друг, Благословенный утверждал, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, а опасность в них заключённая и того больше. Приводя пример с куском мяса… с травяным факелом… с ямой пылающих углей… со сном… со взятым взаймы добром… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… со стойкой для мечей… со змеиной головой, Благословенный утверждал, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, а опасность в них заключённая и того больше. Наслаждайся святой жизнью. Не думай, что ты не способен следовать тренировке, не думай о том, чтобы всё бросить и вернуться к низшей жизни». 
Такая личность, я говорю вам, подобна воину, который берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву. Выиграв сражение, он выходит победителем на поле боя. Бывают, монахи, такие личности. Таков пятый вид личности среди монахов, подобной воину. Таковы пять видов личностей среди монахов, которые подобны воинам». 
Такая личность, я говорю вам, подобна воину, который берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву, но его враги ранят его по мере того, как он пребывает усердным и пылким в битве. Его товарищи выносят его с поля боя и несут к родным. Его родные ухаживают и присматривают за ним, и в итоге он выздоравливает от этого ранения. Бывают, монахи, такие личности. Таков четвёртый вид личности среди монахов, подобной воину. 
Такая личность, я говорю вам, подобна воину, который берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву, но его враги ранят его по мере того, как он пребывает усердным и пылким в битве. Его товарищи выносят его с поля боя и несут к родным. Его родные ухаживают и присматривают за ним, но, по мере того как они делают так, он умирает из-за этого ранения. Бывают, монахи, такие личности. Таков третий вид личности среди монахов, подобной воину. 
Такая личность, я говорю вам, подобна воину, который берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву, но его враги ранят его по мере того, как он пребывает усердным и пылким в битве. Его товарищи выносят его с поля боя и несут к родным. Но пока его несут к родным, он по дороге умирает, даже не добравшись до дома. Бывают, монахи, такие личности. Таков второй вид личности среди монахов, подобной воину. 
Такая личность, я говорю вам, подобна воину, который берёт щит и меч, вооружается луком и колчаном, и бросается в битву, но его враги сражают его и убивают по мере того, как он пребывает усердным и пылким в битве. Бывают, монахи, такие личности. Таков первый вид личности среди монахов, подобной воину. 

(3) Далее, в будущем появятся монахи, которые неразвиты в теле, неразвиты в нравственности, неразвиты в уме, неразвиты в мудрости. Будучи неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости, в тот момент, когда они будут давать лекции о глубокой Дхамме или вести беседы, состоящие из ответов и вопросов, они будут впадать в омрачённые умственные состояния, но они не будут замечать этого. Таким образом, из искажённой Дхаммы проистекает искажённая дисциплина; из искажённой дисциплины—искажённая Дхамма. 

Вот старший сын помазанного на царство кхаттийского царя хорошо рождён с обеих сторон—как с материнской, так и с отцовской. У него чистейшая родословная, неопровержимая и безупречная в отношении происхождения до седьмого колена по отцовской линии. Он красив, привлекателен, элегантен, обладает непревзойдённой красотой своего облика. Он мил и приятен своим родителям. Он мил и приятен людям из городов и сельской местности. Он умелый и натренированный в умениях помазанных на царство кхаттийских царей: будь то езда на слонах, езда на лошадях, управление колесницей, стрельба из лука, или владение мечом. 

И каким образом огромный царский слон является тем, кто терпеливо переносит? Вот, когда огромный царский слон ринулся в битву, он терпеливо переносит удары копьями, мечами, стрелами, и топорами. Он переносит звуки барабанов, литавр, горнов, и тамтамов. Вот каким образом огромный царский слон является тем, кто терпеливо переносит. 

(4) И что такое непревзойдённая тренировка? Вот некий человек тренируется в езде на слонах, в езде на лошадях, в езде на колесницах, в стрельбе из лука, во владении мечом. Или же он тренируется в иных различных областях. Или же он тренируется в практике под учительством жреца или отшельника с неправильными воззрениями, с неправильной практикой. Есть такая тренировка, я не отрицаю этого. Но, всё же, эта тренировка низкая, обыденная, мирская, постыдная, неполезная. Она не ведёт к разочарованию, к бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению, ниббане. 

«Учитель, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом—вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову—вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом—вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями—вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, Учитель, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад». 

(1) Вот у монаха имеется сильное желание осуществлять монашескую тренировку, и он не теряет своей увлечённости осуществлять тренировку в будущем. (2) У него сильное желание взяться за Дхамму, и он не теряет своей увлечённости взяться за Дхамму в будущем. (3) У него сильное желание устранять бесполезные мечтания, и он не теряет своей увлечённости устранять бесполезные мечтания в будущем. (4) У него сильное желание к затворничеству, и он не теряет своей увлечённости к затворничеству в будущем. (5) У него сильное желание зарождать усердие, и он не теряет своей увлечённости к зарождению усердия в будущем. (6) У него сильное желание развивать осознанность и бдительность, и он не теряет своей увлечённости к развитию осознанности и бдительности в будущем. (7) У него сильное желание проникнуть в суть вещей воззрением, и он не теряет своей увлечённости к проникновению воззрением в будущем. Таковы семь оснований для того, чтобы быть «без десяти». 

(1) Вот у монаха имеется сильное желание осуществлять монашескую тренировку, и он не теряет своей увлечённости осуществления тренировки в будущем. (2) У него сильное желание взяться за Дхамму, и он не теряет своей увлечённости взяться за Дхамму в будущем. (3) У него сильное желание устранять бесполезные мечтания, и он не теряет своей увлечённости устранять бесполезные мечтания в будущем. (4) У него сильное желание к затворничеству, и он не теряет своей увлечённости к затворничеству в будущем. (5) У него сильное желание зарождать усердие, и он не теряет своей увлечённости к зарождению усердия в будущем. (6) У него сильное желание развивать осознанность и бдительность, и он не теряет своей увлечённости к развитию осознанности и бдительности в будущем. (7) У него сильное желание проникнуть в суть вещей воззрением, и он не теряет своей увлечённости к проникновению в суть вещей воззрением в будущем. Таковы семь оснований для того, чтобы быть «без десяти», которые я провозгласил после того, как реализовал их сам прямым знанием. 

Если, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию страдательности в непостоянном, острое восприятие опасности не утверждается в нём в отношении бездельничанья… с мечом наизготове, то ему следует осознавать: «Я не развил восприятие страдательности в непостоянном. Нет отличия между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я не достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. Но если, когда он часто пребывает с умом, приученным к восприятию страдательности в непостоянном, острое восприятие опасности утверждается в нём в отношении бездельничанья… с мечом наизготове—то ему следует осознавать: «Я развил восприятие страдательности в непостоянном. Существует разница между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я достиг плода развития». Так, он чётко понимает это.  Когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию страдательности в непостоянном, острое восприятие опасности утверждается в нём в отношении бездельничанья, лени, расслабленности, беспечности, отсутствия усердия, легкомыслия, подобно восприятию опасности убийцы с мечом наизготове. 

Кто-то убьёт себя мечом, 

(8) Начиная с этого момента, Ананда, монахиням запрещено делать замечания монахам, но монахам не запрещено делать замечания монахиням. Этот принцип также должен уважаться, чтиться, цениться и почитаться, и не должен нарушаться в течение всей жизни монахини.  И затем Достопочтенный Ананда, выучив эти восемь принципов уважения от Благословенного, отправился к Махападжапати Готами и сказал ей: «Если, Готами, ты соглашаешься принять эти восемь принципов уважения, то это самое твоё согласие станет твоим полным посвящением в монахини: «Монахиня, посвящённая в монахини пусть даже уже сотню лет как, должна… …монахам не запрещено делать замечания монахиням. Этот принцип также должен уважаться, чтиться, цениться и почитаться, и не должен нарушаться в течение всей жизни монахини». Если, Готами, ты соглашаешься принять эти восемь принципов уважения, то это самое твоё согласие станет твоим полным посвящением». 

А остальные мечутся, 

«В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают в склонности заниматься подобным образом украшениями и нарядами, а именно: умащением, массажем, омовением, растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбанами, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами—отшельник Готама избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами»—вот что, монахи, способен произнести мирской человек, произнося хвалу Татхагате.  И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые заняты будущими временами, рассуждают о будущих временах и на сорока четырех основаниях выдвигают различные суждения о будущих временах, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и на шестидесяти двух основаниях выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые заняты прежними временами, рассуждают о прежних временах и на восемнадцати основаниях выдвигают различные суждения о прежних временах, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют беспричинное возникновение и на двух основаниях учат, что и свое «я», и мир возникли без причины, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют вечность и на четырех основаниях учат, что и свое «я», и мир вечны, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют конечность или бесконечность и на четырех основаниях учат, что мир конечен или бесконечен, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют освобождение в зримом мире и на пяти основаниях учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют отсутствие сознания вслед за кончиной и на восьми основаниях учат, что свое «я» лишено сознания вслед за кончиной, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют отчасти вечность, отчасти не вечность и на четырех основаниях учат, что и свое «я», и мир отчасти вечны, отчасти не вечны, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют разрушение и на семи основаниях учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют сознание вслед за кончиной и на шестнадцати основаниях учат, что свое «я» наделено сознанием вслед за кончиной, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют, что вслед за кончиной нет ни сознания ни отсутствия сознания и на восьми основаниях учат, что вслед за кончиной нет ни сознания, ни отсутствия сознания, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые уклончивы, словно скользкая рыба, и, на четырех основаниях ведут уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос,—уклончивую, словно скользкая рыба, то эти почтенные отшельники и брахманы, ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах, знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях—отшельник Готама избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни»,—вот что, монахи, способен произнести мирской человек, произнося хвалу Татхагате. 

истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах, знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях,—он избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни. Это и есть часть его нравственности.  Когда так было сказано, господин, Пакудха Каччаяна так сказал мне: «Великий царь, эти семь элементов не созданы, и их не побуждали создать, не сотворены, и их не побуждали сотворить; они бесплодны, стоят как на вершине, установлены прочно как столп. Они не движутся, не изменяются, не вредят друг другу, не причиняют друг другу счастья или несчастья, или счастья и несчастья. Каковы же эти семеро? Элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент воздуха, счастье, несчастье и седьмой—жизнь. Эти семь элементов не созданы, их не побуждали создать, не сотворены, их не побуждали сотворить, они бесплодны, стоят как вершина, установлены прочно, как столп. Они не движутся, не изменяются, не вредят друг другу, не причиняют друг другу счастья или несчастья, или счастье и несчастье. Нет здесь убивающего, или побуждающего убивать, слушающего или побуждающего слушать, сознающего или побуждающего сознавать. И когда кто-нибудь рассекает острым мечом голову, то никто никого не лишает жизни—просто меч проникает в промежуток между семью элементами». 
Подобно тому, великий царь, как человек, извлекая тростинку из влагалища мунджи, может сказать себе: «Вот мунджа, вот—тростинка, одно—мунджа, другое—тростинка, но ведь тростинка извлечена из мунджи», или же подобно тому, великий царь, как человек, извлекая меч из ножен, может сказать себе: «Вот—меч, вот—ножны, одно—меч, другое—ножны. Но ведь меч извлечен из ножен», или же подобно тому, великий царь, как человек, вытаскивая змею из сбрасываемой ею кожи, может сказать себе: « Вот—змея, вот—кожа, одно—змея, другое—кожа, но ведь змея вытащена из кожи»—так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, возвышенной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой,—направляет и обращает мысль к сотворению тела, состоящего из разума. Из этого своего тела он творит другое тело, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях. 
растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбаном, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами,—он избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, добывают подобным образом средства к существованию низменными знаниями и неправедной жизнью, а именно: истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах,знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях,—он избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни. Это и есть часть его нравственности.  В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают в склонности заниматься подобным образом украшениями и нарядами, а именно: угощением, массажем, омовением, растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбаном, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами,—он избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами. Это и есть часть его нравственности. 
—«Заставляли ли они людей, опоясанных длинными мечами, охранять себя у городских укреплений, выкопав рвы и наложив засовы, как ты теперь с наставником?» 
И у него есть больше тысячи сыновей—героев могучего сложения, повергающих вражеское войско. Он занимает эту землю, ограниченную океаном, покорив ее не палкой, не мечом, но одной лишь добродетелью. Если же он, оставив дом, странствует бездомным, то становится арахантом, всецело просветленным, снимающим покров с мира. Вот, дорогой Амбаттха, я даю тебе священные тексты, ты—принимаешь священные тексты». 
Подобно тому, Амбаттха, как человек, извлекая тростинку из влагалища мунджи, может сказать себе: «Вот мунджа, вот—тростинка, одно—мунджа, другое—тростинка, но ведь тростинка извлечена из мунджи», или же подобно тому, Амбаттха, как человек, извлекая меч из ножен, может сказать себе: «Вот—меч, вот—ножны, одно—меч, другое—ножны. Но ведь меч извлечен из ножен», или же подобно тому, великий царь, как человек, вытаскивая змею из сбрасываемой ею кожи, может сказать себе: «Вот—змея, вот—кожа, одно—змея, другое—кожа, но ведь змея вытащена из кожи»—так же точно, Амбаттха, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, возвышенной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой,—направляет и обращает мысль к сотворению тела, состоящего из разума. Из этого своего тела он творит другое тело, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, добывают подобным образом средства к существованию низменными знаниями и неправедной жизнью, а именно: истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах, знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях,—он избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни. Это и есть часть его нравственности.  В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают в склонности заниматься подобным образом украшениями и нарядами, а именно: угощением, массажем, омовением, растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбаном, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами,—он избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, добывают подобным образом средства к существованию низменными знаниями и неправедной жизнью, а именно: истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах, знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях,—он избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни. Это и есть часть его нравственности.  В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают в склонности заниматься подобным образом украшениями и нарядами, а именно: угощением, массажем, омовением, растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбаном, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами,—он избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, добывают подобным образом средства к существованию низменными знаниями и неправедной жизнью, а именно: истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах, знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях,—он избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни. Это и есть часть его нравственности.  В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают в склонности заниматься подобным образом украшениями и нарядами, а именно: угощением, массажем, омовением, растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбаном, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами,—он избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами. Это и есть часть его нравственности. 
Подобно тому, достопочтенные, как человек, извлекая тростинку из влагалища мунджи, может сказать себе: «Вот мунджа, вот—тростинка, одно—мунджа, другое—тростинка, но ведь тростинка извлечена из мунджи», или же подобно тому, достопочтенные, как человек, извлекая меч из ножен, может сказать себе: «Вот—меч, вот—ножны, одно—меч, другое—ножны. Но ведь меч извлечен из ножен», или же подобно тому, достопочтенные, как человек, вытаскивая змею из сбрасываемой ею кожи, может сказать себе: «Вот—змея, вот—кожа, одно—змея, другое—кожа, но ведь змея вытащена из кожи»—так же точно, достопочтенные, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, возвышенной, незапятнанной, лишенной чистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой,—направляет и обращает мысль к сотворению тела, состоящего из разума. Из этого своего тела он творит другое тело, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, добывают подобным образом средства к существованию низменными знаниями и неправедной жизнью, а именно: истолковывая знаки на драгоценностях, знаки на палках, знаки на одеждах, знаки на мечах, знаки на стрелах, знаки на луках, знаки на оружии, знаки на женщинах, знаки на мужчинах, знаки на юношах, знаки на девушках, знаки на рабах, знаки на рабынях, знаки на слонах, знаки на конях, знаки на буйволах, знаки на быках, знаки на коровах, знаки на козлах, знаки на баранах, знаки на петухах, знаки на перепелах, знаки на ящерицах, знаки на длинноухих животных, знаки на черепахах, знаки на диких зверях,—он избегает подобным образом низменных знаний и неправедной жизни. Это и есть часть его нравственности.  В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают в склонности заниматься подобным образом украшениями и нарядами, а именно: угощением, массажем, омовением, растиранием, пользоваться зеркалом, глазной мазью, венками, притираниями, пудрой для лица, мазью для лица, браслетами, перевязью на голове, тростью для прогулок, лекарствами, мечем, зонтом, пестрыми сандалиями, тюрбаном, диадемой, опахалом из хвоста буйвола, белыми долгополыми одеждами,—он избегает заниматься подобным образом украшениями и нарядами. Это и есть часть его нравственности. 
Подобно тому, достопочтенные, как человек, извлекая тростинку из влагалища мунджи, может сказать себе: «Вот мунджа, вот—тростинка, одно—мунджа, другое—тростинка, но ведь тростинка извлечена из мунджи», или же подобно тому, достопочтенные, как человек, извлекая меч из ножен, может сказать себе: «Вот—меч, вот—ножны, одно—меч, другое—ножны. Но ведь меч извлечен из ножен», или же подобно тому, достопочтенные, как человек, вытаскивая змею из сбрасываемой ею кожи, может сказать себе: «Вот—змея, вот—кожа, одно—змея, другое—кожа, но ведь змея вытащена из кожи»—так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, возвышенной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой,—направляет и обращает мысль к сотворению тела, состоящего из разума. Из этого своего тела он творит другое тело, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях. 

Было сказано: «С ментальностью-и-материей как условием имеет место контакт». Почему это так, Ананда, следует понимать вот каким образом: «Если бы целиком и полностью отсутствовали те качества, характерные черты, знаки, обозначения, посредством которых имеет место описание ментального тела,—можно было бы увидеть в материальном теле контакт-отмечания?»  «Если бы целиком и полностью отсутствовали те качества, характерные черты, знаки, обозначения, посредством которых имеет место описание ментального тела и материального тела,—можно было бы увидеть либо контакт-отмечания, либо контакт-столкновения?» 

В это самое время почтенный Упавана стоял пред Благословенным, обмахивая его. И Благословенный сделал замечание Упаване: «Отойди в сторону, монах, не стой передо мной».  И подумал Ананда: «На почтенном Упаване с давних пор лежало ближайшее попечение о Благословенном и служение ему. И вот в последние минуты Благословенный недоволен Упаваной и сделал ему замечание: «Отойди в сторону, монах, не стой передо мной». Что за причина тому, что Благословенный недоволен Упаваной и сказал так?» 
И почтенный Ананда сказал Благословенному: «На славном Упаване с давних пор лежало ближайшее попечение о Благословенном и служение ему. И вот в последние минуты Благословенный недоволен Упаваной и сделал ему замечание: «Отойди в сторону, монах, не стой прямо напротив меня». Что за причина тому, что Благословенный недоволен Упаваной и сказал так?» 

Уколы копья и пики не замечает, 

—Представьте, как если бы мне привели бандита, преступника и представили мне, сказав: «Господин, это бандит, преступник, накажите его, как посчитаете нужным.» И я отвечаю: «Хорошо, господа, лишите этого человека жизни, не повреждая его кожу снаружи, изнутри, плоть, связки, кости или костный мозг. Надеюсь, мы увидим, как его душа уходит.» Они соглашаются и делают, как я велел. И когда он наполовину мёртв, я прошу их положить этого человека на спину в надежде увидеть, как его душа уходит. Они так и делают. Но мы не видим, как душа уходит. Я прошу их положить его развёрнутым, положить на бок, на другой бок, поставить вертикально, поставить вверх ногами, побить его кулаками, камнями, палками, мечами, а также хорошенько потрясти в надежде увидеть, как его душа выходит. Они всё это делают. Но мы не видим, как душа уходит. Для него, глаз наличествует, и образы тоже наличествуют. Однако, он не ощущает это поле восприятия. Ухо наличествует, как и звуки. Однако, он не ощущает это поле восприятия. Нос наличествует, как и запахи. Однако, он не ощущает это поле восприятия. Язык наличествует, как и вкусы. Однако, он не ощущает это поле восприятия. Тело наличествует, как и прикосновения. Однако, он не ощущает это поле восприятия. Вот как я могу доказать, что нет последующей жизни.  —Что ж, предводитель, я произнесу вам метафору. С помощью метафоры некоторые здравомыслящие люди понимают значение сказанного. Однажды, один горнист взял свой горн и отправился в приграничные земли, где он пришёл в одну деревню. Стоя посреди деревни, он проиграл на горне три раза, затем положил его на землю и сел рядом. И тогда люди приграничных земель подумали: «Что производит этот звук, такой возбуждающий, желанный, опьяняющий, ошеломляющий и захватывающий?» Они собрались вокруг горниста и сказали: «Господин, что производит этот звук, такой возбуждающий, желанный, опьяняющий, ошеломляющий и захватывающий?» [Горнист ответил:] «Звук произведён вот этим, это называется горн.» Они положили этот горн вверх ногами, приговаривая: «Пой, великолепный горн! Пой, великолепный горн!» - но горн не издавал ни звука. Тогда они положили его развёрнутым, положили на бок, на другой бок, поставили вертикально, поставили вверх ногами, били его кулаками, палками, мечами, хорошенько встряхивали. «Пой, великолепный горн! Пой, великолепный горн!» - но горн не издавал ни звука. Тогда горнист подумал: «Какой же глупый этот приграничный народ! Как могут они искать звук таким неразумным способом?» И на их глазах он взял горн, проиграл на нём три раза и забрал с собой. Тогда люди приграничья подумали: «Похоже, что то, что называется горном, когда сопровождается человеком, усилием и ветром, издаёт звуки. Но когда этих вещей нет, нет и звука.» Таким же образом, когда это тело полно жизни, тепла, сознания, оно ходит взад и вперёд, стоит, сидит и лежит. Оно видит образы глазом, слышит звуки ухом, ощущает запахи носом, чувствует вкусы языком, чувствует прикосновения телом, и знает мысли посредством ума. Но когда в нём нет жизни, тепла, сознания, оно ничего этого не делает. Таким образом также можно доказать, что следующая жизнь существует. 

Когда он сказал это, аскеты воскликнули громко, с шумом и возгласами: «Замечательно, Достопочтенный! Чудесно, Достопочтенный! Великий талант и способность отшельника Готамы в удержании его собственных идей и доктрин, через обсуждение других!» 

Перевод с английского и примечания: Шаповалов Леонид [Antaradhana]. 

SC 24Nya 28Ms 9M_146Это, брат, и означает «изъян», а именно склонность к дурным и неблагим желаниям. [примечание] 

«Другим будет трудно делать замечания. Нам будет легко делать замечания»—вот как следует практиковать стирание.  Тот, кому трудно делать замечания, имеет [возможность] быть [тем], кому легко делать замечания, посредством которой он мог бы избежать [этого]. 

SC 10Nya 13PTS vp Pali 1.87Ms 9M_547И опять же, монахи, из-за чувственности, под влиянием чувственности, вследствие чувственности, по причине самой чувственности, взяв щит и меч, вооружившись луком и колчаном, они бросаются на штурм скользких земляных валов, выпуская стрелы, метая копья, сверкая клинками. При этом их пронзают стрелами, пронзают копьями, обливают кипящим навозом, давят тяжёлыми грузами, обезглавливают мечом, подвергая смерти или смертельным страданиям.  SC 11Nya 14Ms 9M_548Msdiv _169И опять же, монахи, из-за чувственности, под влиянием чувственности, вследствие чувственности, по причине самой чувственности они взламывают дома, похищают имущество, причиняют вред домохозяевам, устраивают засады, ходят к чужим жёнам. Схватив их, правители подвергают их разнообразным истязаниям – их хлещут плетьми, прутьями, палками, им отсекают руки, ноги, руки и ноги, уши, нос, уши и нос, им устраивают «горшок каши», «бритьё полированной раковиной», «пасть Раху», «огненную гирлянду», «руку-факел», «травяной ремень», «костюм из коры», «пылающую антилопу», «мясные крюки», «строгание под монету», «вымачивание в щёлоке», «вращение прута», «соломенный тюфяк», обливают кипящим маслом, скармливают собакам, заживо сажают на колья, обезглавливают мечом, подвергая смерти или смертельным страданиям. 
SC 9Nya 12Ms 9M_546И опять же, монахи, из-за чувственности, под влиянием чувственности, вследствие чувственности, по причине самой чувственности, взяв щит и меч, вооружившись луком и колчаном, расположившись боевым порядком с двух сторон, они бросаются в битву, выпуская стрелы, метая копья, сверкая клинками. При этом их пронзают стрелами, пронзают копьями, обезглавливают мечом, подвергая смерти или смертельным страданиям. 
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… мужчины берутся за мечи и щиты, за пряжки на луках и колчанах, и они нападают на слабые бастионы с летящими стрелами и копьями, со взмахами мечей. Там их ранят стрелы и копья, их поливают [со стен бастионов] кипящими жидкостями, крушат тяжестями, отрубают головы мечами, и этим они навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий—груды страданий… Причина этому [страданию]—просто лишь чувственные удовольствия. 
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… мужчины берутся за мечи и щиты, за пряжки на луках и колчанах, и пускаются в битву стенкой на стенку с летящими стрелами и копьями, со взмахами мечей. Там их ранят стрелы и копья, головы отрубаются мечами, и этим они навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий—груды страданий… Причина этому [страданию]—просто лишь чувственные удовольствия. 
Далее, имея чувственные удовольствия своей причиной… мужчины вламываются в дома, воруют богатство, совершают кражи, устраивают засады на дорогах, соблазняют чужих жён, а когда их ловят, цари подвергают их многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать их кнутами, бить бамбуком, бить дубинами. Они приказывают отрезать им руки, отрезать им ноги, отрезать им руки и ноги; отрезать им уши, отрезать им нос, отрезать им уши и нос. Они приказывают подвергнуть их [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить их кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить их заживо на кол, приказывают отрубить им голову мечом. Этим они навлекают на себя смерть или смертельные страдания. И это также опасность в отношении чувственных удовольствий—груды страданий… Причина этому [страданию]—просто лишь чувственные удовольствия. 

SC 10Nya 11Ms 9M_577И опять же, Маханама, из-за чувственности, под влиянием чувственности, вследствие чувственности, по причине самой чувственности, взяв щит и меч, вооружившись луком и колчаном, расположившись боевым порядком с двух сторон, они бросаются в битву, выпуская стрелы, метая копья, сверкая клинками. При этом их пронзают стрелами, пронзают копьями, обезглавливают мечом, подвергая смерти или смертельным страданиям.  SC 11Nya 12Ms 9M_578И опять же, Маханама, из-за чувственности, под влиянием чувственности, вследствие чувственности, по причине самой чувственности, взяв щит и меч, вооружившись луком и колчаном, они бросаются на штурм скользких земляных валов, выпуская стрелы, метая копья, сверкая клинками. При этом их пронзают стрелами, пронзают копьями, обливают кипящим навозом, давят тяжёлыми грузами, обезглавливают мечом, подвергая смерти или смертельным страданиям. 
SC 12Nya 13Ms 9M_579И опять же, Маханама, из-за чувственности, под влиянием чувственности, вследствие чувственности, по причине самой чувственности они взламывают дома, похищают имущество, причиняют вред домохозяевам, устраивают засады, ходят к чужим жёнам. Схватив их, правители подвергают их разнообразным истязаниям – их хлещут плетьми, прутьями, палками, им отсекают руки, ноги, руки и ноги, уши, нос, уши и нос, им устраивают «горшок каши», «бритьё полированной раковиной», «пасть Раху», «огненную гирлянду», «руку-факел», «травяной ремень», «костюм из коры», «пылающую антилопу», «мясные крюки», «строгание под монету», «вымачивание в щёлоке», «вращение прута», «соломенный тюфяк», обливают кипящим маслом, скармливают собакам, заживо сажают на колья, обезглавливают мечом, подвергая смерти или смертельным страданиям. 

SC 10Ms 9M_599И опять же, когда монах, получив замечание, оскорбляет сделавшего его, тогда он обладает качествами, вызывающими непокорность.  SC 11PTS vp Pali 1.96Ms 9M_600И опять же, когда монах, получив замечание, огрызается на сделавшего его, тогда он обладает качествами, вызывающими непокорность. 
SC 12Ms 9M_601И опять же, когда монах, получив замечание, изворачивается, меняет тему разговора, проявляет раздражение, злобу, недовольство, тогда он обладает качествами, вызывающими непокорность. 
SC 13Ms 9M_602И опять же, когда монах, получив замечание, не может с ним смириться, тогда он обладает качествами, вызывающими непокорность. 
SC 27Ms 9M_616И опять же, когда монах, получив замечание, не набрасывается на сделавшего его, тогда он обладает качествами, вызывающими покорность. 
SC 28PTS vp Pali 1.97Ms 9M_617PИ опять же, когда монах, получив замечание, не оскорбляет сделавшего его, тогда он обладает качествами, вызывающими покорность. 
SC 29Ms 9M_618И опять же, когда монах, получив замечание, не огрызается на сделавшего его, тогда он обладает качествами, вызывающими покорность. 
SC 30Ms 9M_619И опять же, когда монах, получив замечание, не изворачивается, не меняет тему разговора, не проявляет раздражение, злобу, недовольство, тогда он обладает качествами, вызывающими покорность. 
SC 31Ms 9M_620И опять же, когда монах, получив замечание, может с ним смириться, тогда он обладает качествами, вызывающими покорность. 
SC 44PTS vp Pali 1.98Ms 9M_633«Человек, который, получив замечание, набрасывается на сделавшего его, неприятен, отвратителен мне. Получив замечание, набросся я на сделавшего его, я был бы сам неприятен и отвратителен людям.» Понимающему это монаху следует так побуждать себя: «Получив замечание, я не буду набрасываться на сделавшего его.» 
SC 45Ms 9M_634«Человек, который, получив замечание, оскорбляет сделавшего его, неприятен, отвратителен мне. Получив замечание, оскорби я сделавшего его, я был бы сам неприятен и отвратителен людям.» Понимающему это монаху следует так побуждать себя: «Получив замечание, я не буду оскорблять сделавшего его.» 
SC 46Ms 9M_635«Человек, который, получив замечание, огрызается на сделавшего его, неприятен, отвратителен мне. Получив замечание, огрызнись я на сделавшего его, я был бы сам неприятен и отвратителен людям.» Понимающему это монаху следует так побуждать себя: «Получив замечание, я не буду огрызаться на сделавшего его.» 
SC 47Ms 9M_636«Человек, который, получив замечание, изворачивается, меняет тему разговора, проявляет раздражение, злобу, недовольство, неприятен, отвратителен мне. Получив замечание, стань я изворачиваться, менять тему разговора, проявлять раздражение, злобу, недовольство, я был бы сам неприятен и отвратителен людям.» Понимающему это монаху следует так побуждать себя: «Получив замечание, я не буду изворачиваться, менять тему разговора, проявлять раздражение, злобу, недовольство.» 
SC 48Ms 9M_637«Человек, который, получив замечание, не может с ним смириться, неприятен, отвратителен мне. Получив замечание, не моги я с ним смириться, я был бы сам неприятен и отвратителен людям.» Понимающему это монаху следует так побуждать себя: «Получив замечание, я смогу с ним смириться.» 
SC 60Ms 9M_649И более того, монаху следует так самого себя изучать: «Получив замечание, не набрасываюсь ли я на сделавшего его?» Если, так изучая себя, монах знает: «Получив замечание, я набрасываюсь на сделавшего его», тогда пусть он старается устранить эти дурные, неблагие качества. Если же, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я не набрасываюсь на сделавшего его», тогда он, радостный и весёлый, пусть денно и нощно развивает благие качества. 
SC 61Ms 9M_650И более того, монаху следует так самого себя изучать: «Получив замечание, не оскорбляю ли я сделавшего его?» Если, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я оскорбляю сделавшего его», тогда пусть он старается устранить эти дурные, неблагие качества. Если же, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я не оскорбляю сделавшего его», тогда он, радостный и весёлый, пусть денно и нощно развивает благие качества. 
SC 62Ms 9M_651И более того, монаху следует так самого себя изучать: «Получив замечание, не огрызаюсь ли я на сделавшего его?» Если, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я огрызаюсь на сделавшего его», тогда пусть он старается устранить эти дурные, неблагие качества. Если же, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я не огрызаюсь на сделавшего его», тогда он, радостный и весёлый, пусть денно и нощно развивает благие качества. 
SC 63Ms 9M_652И более того, монаху следует так самого себя изучать: «Получив замечание, не изворачиваюсь ли я, не меняю ли тему разговора, не проявляю ли раздражение, злобу, недовольство?» Если, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я изворачиваюсь, меняю тему разговора, проявляю раздражение, злобу, недовольство», тогда пусть он старается устранить эти дурные, неблагие качества. Если же, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я не изворачиваюсь, не меняю тему разговора, не проявляю раздражение, злобу, недовольство», тогда он, радостный и весёлый, пусть денно и нощно развивает благие качества. 
SC 64Ms 9M_653И более того, монаху следует так самого себя изучать: «Получив замечание, могу ли я с ним смириться?» Если, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я не могу с ним смириться», тогда пусть он старается устранить эти дурные, неблагие качества. Если же, так себя изучая, монах знает: «Получив замечание, я могу с ним смириться», тогда он, радостный и весёлый, пусть денно и нощно развивает благие качества. 
SC 9Ms 9M_598И опять же, когда монах, получив замечание, набрасывается на сделавшего его, тогда он обладает качествами, вызывающими непокорность. 
Вот монах имеет порочные желания и одолеваем порочными желаниями. Из-за этого качества ему трудно делать замечания. 
Вот у монаха нет порочных желаний, и он не одолеваем порочными желаниями. Из-за этого качества ему легко делать замечания. 
Далее, монах не придерживается своих собственных воззрений, не держится за них прочно, оставляет их с лёгкостью. Из-за этого качества ему легко делать замечания. 
Далее, монах придерживается своих собственных воззрений, прочно за них держится и оставляет их с трудом. Из-за этого качества ему трудно делать замечания. 
Друзья, хотя монах не просит так: «Пусть достопочтенные делают мне замечания, мне нужно, чтобы достопочтенные делали мне замечания»—всё же, если ему легко делать замечания, и [если] он обладает качествами, из-за которых ему легко делать замечания, если он терпелив и следует наставлениям подобающе, то тогда его товарищам по святой жизни следует делать ему замечания, наставлять его. Они считают его тем, кому можно доверять. 
«Друзья, хотя монах просит так: «Пусть достопочтенные делают мне замечания, мне нужно, чтобы достопочтенные делали мне замечания»—всё же, если ему трудно делать замечания, и [если] он обладает качествами, из-за которых ему трудно делать замечания, если он нетерпелив и не следует наставлениям подобающе, то тогда его товарищам по святой жизни не следует делать ему замечания, наставлять его. Они считают его тем, кому нельзя доверять. 
Друзья, эти называются качествами, из-за которых ему легко делать замечания. 
Друзья, эти называются качествами, из-за которых ему трудно делать замечания. 
И из-за каких [его] качеств ему легко делать замечания? 
И из-за каких [его] качеств ему трудно делать замечания? 

SC 11Nya 17Ms 9M_710Мыслимо, братья, замечая глаз, форму и сознание глаза, распознать контакт. Мыслимо, замечая контакт, распознать чувство. Мыслимо, замечая чувство, распознать восприятие. Мыслимо, замечая восприятие, распознать обдумывание. Мыслимо, замечая обдумывание, распознать внушение представлений и понятий, основанных на размножении идей.  SC 12Nya 18Ms 9M_711Немыслимо, братья, не замечая глаза, формы и сознания глаза, распознать контакт. Немыслимо, не замечая контакта, распознать чувство. Немыслимо, не замечая чувства, распознать восприятие. Немыслимо, не замечая восприятия, распознать обдумывание. Немыслимо, не замечая обдумывания, распознать внушение представлений и понятий, основанных на размножении идей. 
Мыслимо, замечая нос, запах.. 
Мыслимо, замечая тело, прикосновение... 
Мыслимо, замечая ум, объект ума и сознание ума, распознать контакт. Мыслимо, замечая контакт, распознать чувство. Мыслимо, замечая чувство, распознать восприятие. Мыслимо, замечая восприятие, распознать обдумывание. Мыслимо, замечая обдумывание, распознать внушение представлений и понятий, основанных на размножении идей. 
Мыслимо, замечая ухо, звук... 
Мыслимо, замечая язык, вкус... 
Немыслимо, не замечая носа, запаха... 
Немыслимо, не замечая тела, прикосновения... 
Немыслимо, не замечая ума, объекта ума и сознания ума, распознать контакт. Немыслимо, не замечая контакта, распознать чувство. Немыслимо, не замечая чувства, распознать восприятие. Немыслимо, не замечая восприятия, распознать обдумывание. Немыслимо, не замечая обдумывания, распознать внушение представлений и понятий, основанных на размножении идей. 
Немыслимо, не замечая уха, звука... 
Немыслимо, не замечая языка, вкуса... 

Поэтому, монахи, вот как вы должны тренироваться: «Нам будет легко делать замечания, и мы будем делать так, что нам будет легко делать замечания, потому что мы уважаем, чтим, почитаем Дхамму». Вот как вы должны тренироваться, монахи.  Тот, кому легко делать замечания 
Я не называю монаха тем, кому легко делать замечания, [в том случае], если ему легко делать замечания, и он делает так, что ему легко делать замечания, только лишь ради получения одеяний, еды, жилища, необходимых для лечения вещей. И почему? Потому что этому монаху не легко делать замечания, и он не делает так, что ему легко делать замечания, когда он не получает одеяний, еды, жилищ, необходимых для лечения вещей. Но когда монаху легко делать замечания, и он делает так, что ему легко делать замечания, потому что он уважает, чтит, почитает Дхамму, то его я называю тем, кому легко делать замечания. 

«Нет, Учитель. Многими способами Благословенный описывал нам поступки, которые называются препятствиями, и [объяснял], что их свершение является подлинным препятствием. Благословенный говорил, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Благословенный сравнивал чувственные удовольствия со скелетом… с куском мяса… с травяным факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой—в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны».  «Никчёмный ты человек, кто же поведал тебе, что я обучал Дхамме именно так? Никчёмный ты человек, не описывал ли я многими способами те поступки, что являются препятствиями? И когда кто-либо потакает им, то они являются подлинным препятствием. Я говорил о том, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Я сравнивал чувственные удовольствия со скелетом… с куском мяса… с травяным факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой—в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны. Но ты, никчёмный человек, из-за своего неправильного ухватывания [Дхаммы] исказил смысл сказанного нами, как и причинил вред самому себе и накопил много неблагих заслуг, что приведёт тебя к твоему длительному вреду и страданию». 
Тогда те монахи, желая искоренить в монахе Ариттхе, бывшем охотнике на грифов, эту пагубную точку зрения, стали задавать ему различные вопросы и порицать его: «Не говори так, друг Ариттха. Не искажай смысла сказанного Благословенным, поскольку это не благостно—искажать смысл сказанного им. Благословенный не мог сказать чего-либо подобного. Многими способами, друг, Благословенный объяснял, что если свершать препятствующие поступки, то это будет подлинным препятствием. Благословенный говорил, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Благословенный сравнивал чувственные удовольствия со скелетом… с куском мяса… с травяным факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой—в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны». И тем не менее, хотя монахи задавали ему различные вопросы и порицали его, монах Ариттха, бывший охотник на грифов, из-за упрямства и привязанности к этой самой пагубной точке зрения продолжал утверждать: «Да, в самом деле, друзья. Насколько я понимаю Дхамму, которой научил Благословенный, те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, на самом деле не являются подлинными препятствиями, если потакать им». 
«Хорошо, монахи, что вы так понимаете Дхамму, которой я научил. Многими способами я описывал поступки, которые называются препятствиями, и [объяснял], что свершение их является подлинным препятствием. Я говорил, что чувственные удовольствия приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Я сравнивал чувственные удовольствия со скелетом… с куском мяса… с травяным факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой—в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны. Но этот монах Ариттха, бывший охотник на грифов, из-за своего неправильного ухватывания исказил смысл сказанного нами, как и причинил вред самому себе и накопил много неблагих заслуг, что приведёт этого никчёмного человека к длительному вреду и страданию. Не может быть такого, чтобы кто-либо мог потакать чувственным удовольствиям, не имея при этом чувственной страсти, восприятия чувственности, чувственных мыслей. 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

SC 32Nya 17PTS vp Pali 1.167Ms 9M_964Msdiv 279В поисках благого, в поисках непревзойдённого состояния наивысшего мира, с остановками путешествуя по Магадхе, я добрался до гарнизонного города Урувела. Там, обнаружив очаровательную местность с замечательной рощей, прозрачной рекой между живописными берегами и деревней по соседству для сбора подаяния, я подумал: «Воистину очаровательна эта страна с замечательной рощей, прозрачной рекой между живописными берегами и деревней пососедству для сбора подаяния. Тому, кто готов приложить усилие, этого как раз достаточно для подвига» И сел тут же с мыслью «Этого как раз достаточно для подвига».  SC 3Ms 9M_935Msdiv 273И вместе с достопочтенным Анандой Благословенный отправился к Восточным воротам омыть свои члены. У Восточных ворот, когда Благословенный, искупавшись и выбравшись из воды, стоял в одном полотне рясы, просыхая, достопочтенный Ананда сказал ему: «Преподобный, здесь неподалёку находится обитель брахмана Раммаки. В обители брахмана Раммаки красиво. В обители брахмана Раммаки замечательно. Хорошо было бы, окажи Благословенный милость своим визитом туда». Благословенный ответил молчаливым согласием. 
Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

«Учитель, в этом отношении [происходит так]: тот из нас, кто первым возвращается из деревни с едой с подаяний, готовит сиденья, выставляет воду для питья и мытья, ставит на [положенное] место мусорное ведро. Тот из нас, кто последним возвращается, ест любую оставленную еду, если пожелает. Если же не ест, то выбрасывает её туда, где нет зелени или выбрасывает в воду, где нет никакой жизни. Он убирает сиденья и воду для питья и мытья. Он моет и затем убирает мусорное ведро, подметает трапезную. Если кто-либо замечает, что горшки с водой для питья, для мытья, для уборной почти или полностью пусты, он позаботится об этом. Если они слишком тяжелы для него, он жестом руки позовёт кого-нибудь, и вместе, сложив руки, они несут их, но из-за этого мы не пускаемся в разговор. Однако каждые пять дней мы садимся вместе и всю ночь обсуждаем Дхамму. Вот как мы пребываем прилежными, старательными, решительными». 

Я подумал: «Что если я буду поглощён трансом не-дыхания?» Так я прекратил вдохи и выдохи носом и ртом. И по мере того как я так делал, громкие свистящие ветры вырывались из моих ушей. Подобно тому, как из мехов кузнеца вырывается свистящий громкий пар, точно также, когда я прекратил вдохи и выдохи носом и ртом, громкие свистящие ветры вырывались из моих ушей. И хотя я установил неутомимое усердие и незамутнённую осознанность, моё тело было взволновано и неспокойно из-за болезненного усилия. Но болезненное чувство, которое возникло таким образом, не наводняло мой ум и не оставалось в нём. Я подумал: «Что если я дальше буду поглощён трансом не-дыхания?» Тогда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами. И по мере того как я так делал, ужасные силы пронзали мою голову. Подобно тому, как если бы сильный человек надрезал бы мою голову острым мечом, точно также, когда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами, ужасные силы пронзали мою голову. И хотя я установил неутомимое усердие… не наводняло мой ум и не оставалось в нём. Я подумал: «Что если я дальше буду поглощён трансом не-дыхания?» Тогда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами. По мере того как я так делал, неимоверные боли возникли в моей голове. Подобно тому, как если бы сильный человек затягивал на моей голове тюрбан из прочных кожаных ремней, точно также, когда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами, неимоверные боли возникли в моей голове. И хотя я установил неутомимое усердие… не оставалось в нём. Я подумал: «Что если я дальше буду поглощён трансом не-дыхания?» Тогда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами. По мере того как я так делал, колоссальные боли разрывали мой живот. Подобно тому, как если бы мясник или его ученик разрезали бы желудок быка, точно также, когда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами, колоссальные боли разрывали мой живот. И хотя я установил неутомимое усердие… не оставалось в нём. Я подумал: «Что если я дальше буду поглощён трансом не-дыхания?» Тогда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами. По мере того как я так делал, моё тело сильно горело. Подобно тому, как если бы два могучих человека, схватив слабого человека за руки, поджаривали бы его над ямой с горячими углями, точно также, когда я прекратил вдохи и выдохи носом, ртом, и ушами, моё тело сильно горело. И хотя я установил неутомимое усердие и незамутнённую осознанность, моё тело было взволновано и неспокойно из-за болезненных усилий. Но болезненное чувство, которое возникло таким образом, не наводняло мой ум и не оставалось в нём. 

«Монахи, у большинства существ есть такая мечта, желание, влечение: «Если б только нежеланные, нежелательные, неприятные вещи уменьшились, а желанные, желаемые, приятные вещи увеличились!» И всё же несмотря на эту мечту, желание, влечение, нежеланные, нежелательные, неприятные вещи увеличиваются для них, а желанные, желаемые, приятные вещи уменьшаются. Монахи, как вы думаете, в чём причина этого?» 

Когда это было сказано, Дживака Комарабхачча обратился к Благословенному: «Замечательно, Господин, это чудесно! Монахи поддерживают себя с помощью разрешённой, приемлемой, и безупречной пищи… Великолепно, Господин, великолепно, Господин! Пусть Благословенный запомнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь». 

«Как ты думаешь, домохозяин? Представь, как если бы пришёл размахивающий мечом человек и сказал: «В один момент, в одно мгновение я превращу всех живых существ в этом городе Наланде в одну груду из плоти, в одну кучу плоти». Как ты думаешь, домохозяин, смог бы этот человек сделать так?» 

Бывает так, когда некий монах совершенствуется за счёт некоторой доли веры и любви. В этом случае монахи рассуждают так: «Друзья, этот монах совершенствуется за счёт некоторой доли веры и любви. Пусть он не утратит эту долю веры и любви, как могло бы случиться, если бы мы предпринимали меры в отношении него посредством постоянного делания ему замечаний». Представь, как если бы у человека был бы только один глаз. Тогда его друзья, товарищи, родственники и родня охраняли бы его глаз, думая: «Пусть он не потеряет этот свой единственный глаз». Точно также, бывает так, когда некий монах совершенствуется… если бы мы предпринимали меры в отношении него посредством постоянного делания ему замечаний».  Тогда Достопочтенный Бхаддали спросил: «Учитель, в чём условие, в чём причина, почему в отношении некоторого монаха предпринимают меры посредством постоянного делания ему замечаний? В чём условие, в чём причина, почему в отношении некоторого монаха не предпринимают меры посредством постоянного делания ему замечаний?» 

4) Далее, Сандака, некий учитель придерживается такой доктрины и воззрения: «Есть эти семь тел, которые не сотворены, не рождены, не созданы—у них нет создателя, они бесплодны, устойчивы как вершины гор, устойчивы как колонны. Они не двигаются и не изменяются и не мешают друг другу. Ни одно [из них] не может стать причиной удовольствия, боли, ни-удовольствия-ни-боли. Какие семь? Тело земли, тело воды, тело огня, тело воздуха, удовольствие, боль, и душа в качестве седьмого. Эти семь тел не сотворены… Поэтому здесь нет ни убийцы, ни палача, ни слушающего, ни говорящего, ни знающего, ни объявляющего. Даже тот, кто срубает голову другого острым мечом, не лишает кого-либо жизни. Меч просто лишь проходит через пространство между семью телами. 

Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь к сотворению из этого [физического] тела другого тела, имеющего форму, созданного умом, со всеми полноценными частями тела. Подобно тому, как если бы человек вытащил тростник из его оболочки и подумал: «Вот эта оболочка, а вот этот тростник. Оболочка—это одно, а тростник—другое. Именно из этой оболочки был вытащен этот тростник». Или подобно тому, как если бы человек вытащил меч из ножен и подумал: «Вот этот меч, а вот эти ножны. Меч—это одно, а ножны—другое. Именно из этих ножен был вытащен этот меч». Или подобно тому, как если бы человек вытащил змею из её сброшенной кожи и подумал: «Вот эта змея, а вот эта сброшенная кожа. Змея—одно, а сброшенная кожа—другое. Именно из этой сброшенной кожи была вытащена змея». Точно также, я провозгласил своим ученикам путь к сотворению из этого [физического] тела другого тела… 

«Как ты считаешь, великий царь? Когда тебе было двадцать или двадцать пять лет, был ли ты искусен в езде на слонах, езде на лошадях, езде на колесницах, в стрельбе из лука, во владении мечом; силён ли в руках и ногах, был ли выносливым и способным в битве?»  «Когда мне было двадцать или двадцать пять лет, Мастер Раттхапала, я был искусен в езде на слонах, езде на лошадях, езде на колесницах, в стрельбе из лука, во владении мечом; силён в руках и ногах, был выносливым и способным в битве. Иногда я удивляюсь, не было ли в те времена у меня сверхъестественной силы. Я не вижу никого, кто [в те времена] мог бы сравниться со мной в силе». 

И в тот же час разбойник схватил колчан и меч  И сказав так, разбойник взял оружие и меч 
Препоясался тут разбойник Ангулимала мечом в кожаных ножнах, взял лук со стрелами и пустился по пятам за Блаженным. А Блаженный чудодейственным образом устроил так, что сам он шел не спеша, а разбойник Ангулимала спешил изо всех сил и не мог его нагнать. И тут разбойнику Ангулимале подумалось: «Право, чудесно! Право, необычайно! Я же прежде, бывало, слона на бегу настигал, коня на бегу настигал, колесницу на бегу настигал, а тут этот подвижник идет себе не спеша, я же спешу изо всех сил и не могу его нагнать!» Остановился он и говорит Блаженному: «Стой, подвижник! Стой, подвижник!» 
Разбойник Ангулимала увидел Благословенного издали. Когда он увидел его, он подумал: «Как удивительно, как поразительно! Мужчины группами в десять, двадцать, тридцать, и даже в сорок человек шли этой дорогой, но всё равно попали в мои руки. А теперь этот отшельник идёт один, без сопровождения, будто вторгаясь [в мои владения]. Почему бы мне не забрать жизнь этого отшельника?» Так Ангулимала взял меч и щит, пристегнул лук и колчан, и стал следовать за Благословенным. 

И тогда царь Пасенади передал свой меч и тюрбан Дигхе Караяне. Дигха Караяна подумал: «Так царь отправляется на секретное совещание! А я должен ждать здесь один!» 

«Редко это имя: Будда, но в наших гимнах находятся тридцать два признака великого человека, и для великого человека, отмеченного ими, есть два пути и не более. Если он обитает в жилище, то он—царь, всемирный правитель, благочестивый, победоносный, чтимый народом и обладающий семью сокровищами,—вот его семь сокровищ: сокровище колесниц, сокровище слонов, сокровище коней, сокровище алмазов, сокровище жён, сокровище добра, сокровище военачальников; у него более тысячи сынов, доблестных, обладающих силою, разбивающих вражеские полки; он победит землю, опоясанную океаном, победит её без жезла и оружия, но справедливостью. Если же он покидает дом для пустынножительства, он будет святым, в совершенстве просвещённым, сорвавшим покрывало с мира. И где же теперь, о Кенья, обитает Готама, Благословенный, в совершенстве просвещённый?» 

И в то время Благословенный сидел, завершая дружескую беседу с некими старейшими брахманами. И в то время брахманский ученик по имени Капатхика сидел в том собрании. Юный, с обритой головой, шестнадцатилетний, он был знатоком Трёх Вед в их словарях, литургии, фонологии, этимологии, и историями как пятое. Он хорошо знал филологию, грамматику, и был прекрасно сведущ в натурфилософии и в знаках Великого Человека. Хотя старейшие брахманы беседовали с Благословенным, он постоянно встревал и перебивал их разговор. И тогда Благословенный сделал замечание брахманскому ученику Капатхике: «Пусть почтенный Бхарадваджа не встревает и не перебивает разговор старейших брахманов, когда они беседуют. Пусть почтенный Бхарадваджа подождёт, пока разговор закончится».  Когда так было сказано, брахман Чанки обратился к Благословенному: «Пусть Мастер Готама не делает замечания брахманскому ученику Капатхике. Брахманский ученик Капатхика—представитель клана, он учёный, с хорошей манерой подачи, он мудрый. Он способен принять участие в беседе с Мастером Готамой». 

«Мастер Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом—вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову—вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом—вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями—вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад». 

Кто [сам] скитается без дома и мечтаний, 

Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Однако, когда я с болью и страданием прилагаю усилие, то неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне [и дальше] не прилагать усилие с болью и страданием?» Так он прилагает усилие с болью и страданием. По мере того как он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. И тогда, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усилия с болью и страданием. Вот почему после, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием.  Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь и сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений. 
Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием… Вот почему после, спустя какое-то время, он более не прилагает усилия с болью и страданием. Вот какое старание плодотворно, какое усилие плодотворно. 

И затем слоновий укротитель тренирует его далее так: «Бери, положи!» Когда царский слон слушается приказов своего укротителя брать и класть, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель тренирует его далее так: «Иди вперёд, иди назад!» Когда царский слон слушается приказов своего укротителя идти вперёд и идти назад, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель тренирует его далее так: «Вставай, садись!» Когда царский слон слушается приказов своего укротителя вставать и садиться, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель обучает его далее заданию, которое называется «непоколебимость». Он привязывает к его хоботу огромную доску. Человек с пикой в руке садится ему на шею. Люди с пиками в руках окружают его со всех сторон. А слоновий укротитель сам встаёт перед ним и держит пику с длинным древком. Когда слона обучают заданию «непоколебимости», он не двигает своими передними или задними ногами. Он не двигает ни передней, ни задней частью. Он не двигает своей головой, ушами, бивнями, хвостом, хоботом. Царский слон способен выдержать удары копий, удары мечей, удары стрел, удары других существ, грохочущие звуки барабанов, литавр, горнов, тамтамов. Избавившись от всех изъянов и дефектов, смыв все недостатки, он достоин царя, находится на царской службе, считается одним из факторов царя. 

«Учитель, в этом отношении [происходит так]: тот из нас, кто первым возвращается из деревни с едой с подаяний, готовит сиденья, выставляет воду для питья и мытья, [подготавливает и] ставит на место мусорное ведро. Тот из нас, кто последним возвращается, ест любую оставленную еду, если пожелает. Если же не ест, то выбрасывает её туда, где нет зелени, или сливает воду туда, где нет никакой жизни. Он убирает сиденья и воду для питья и мытья. Он моет и затем убирает мусорное ведро, подметает трапезную. Если кто-либо замечает, что горшки с водой для питья, [с водой] для мытья, [с водой] для уборной почти или полностью пусты, он позаботится об этом. Если они слишком тяжелы для него, он жестом руки позовёт кого-нибудь, и, вместе сложив руки, они несут их, но из-за этого мы не пускаемся в разговор. Но каждые пять дней мы садимся вместе и всю ночь обсуждаем Дхамму. Вот как мы пребываем прилежными, старательными, решительными». 

Далее, когда ловят вора, преступника, глупец видит как цари подвергают его многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами; отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом. И тогда глупец думает так: «Из-за таких плохих поступков как эти, когда ловят вора, преступника, цари подвергают его многочисленным видам пыток… отрубить ему голову мечом. Во мне есть эти вещи, и [другие] видели, что я пускаюсь в эти вещи». Таков второй вид боли и уныния, который чувствует глупец здесь и сейчас.  Далее, когда ловят вора, преступника, мудрец видит как цари подвергают его многочисленным видам пыток… «…отрубить ему голову мечом. Во мне нет этих вещей, и [другие] не видели, чтобы я пускался в них». Таков второй вид счастья и радости, который чувствует мудрец здесь и сейчас. 

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт третьего небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт четвёртого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел четвёртого небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире то, как ловят преступника, вора, и цари подвергают его многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами; отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом?» Он говорит: «Видел, уважаемый». 

«Достопочтенный Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом—вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову—вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом—вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями—вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, достопочтенный, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад». 

«Друг Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом—вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову—вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом—вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями—вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Я использую нож, друг Сарипутта, у меня нет желания жить». 

Любая злоба в мире—это ржавый меч.  Что в мире именуется ржавым мечом? 

«Как если б ранен был мечом, 

Услады чувств подобны кольям и мечам, 

Подобно семечку, посаженному в землю, 

Он не обеспокоен и мечтаний не имеет. 

И всё же ум твой мечется наружу, 

В Саваттхи. «Монахи, как-то раз группа провидцев, добродетельных и хороших, поселилась в хижинах из листьев в некоей части леса. И тогда Сакка, царь дэвов, и Вепачитти, царь асуров, отправились к этим провидцам. Вепачитти, царь асуров, надел свои сапоги, крепко пристегнул свой меч, и, держа над собой зонт, вошёл к уединённым жилищам отшельников через главные ворота. Затем, повернувшись к ним левым боком, он прошёл мимо тех провидцев, добродетельных и хороших. Но Сакка, царь дэвов, снял свои сапоги, передал меч другим, закрыл зонт и вошёл к уединённым жилищам отшельников через обычные ворота. Он встал с подветренной стороны, сложил ладони в почтительном приветствии и поклонился тем провидцам, добродетельным и хорошим. И затем, монахи, эти провидцы обратились к Сакке такими строфами: 

«Это потому, Тисса, что ты делаешь замечания другим, но не выносишь, когда делают замечания тебе. Тисса, не подобает тебе, как человеку, который благодаря вере ушёл в бездомную жизнь, покинув жизнь мирскую, вести себя так, что ты делаешь замечания другим, но при этом сам не можешь принять замечаний в свой адрес. Но подобает тебе, Тисса, как человеку, который из веры ушёл в бездомную жизнь, покинув жизнь мирскую, вести себя так, что ты делаешь замечания другим, и при этом сам можешь принять замечания в свой адрес». 

«…из-за хватания за что, возникает такое воззрение: «Есть эти семь тел, которые не сотворены, не рождены, не созданы—у них нет создателя, они бесплодны, устойчивы как вершины гор, устойчивы как колонны. Они не двигаются и не изменяются и не мешают друг другу. Ни одно из них не может стать причиной удовольствия, боли, ни-удовольствия-ни-боли. Какие семь? Тело земли, тело воды, тело огня, тело воздуха, удовольствие, боль, и душа в качестве седьмого. Эти семь тел не сотворены… Поэтому здесь нет ни убийцы, ни палача, ни слушающего, ни говорящего, ни знающего, ни объявляющего. Даже тот, кто срубает голову другого острым мечом, не лишает кого-либо жизни. Меч просто лишь проходит через пространство между семью телами. 

«Друг Сарипутта, я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Подобно тому, как если бы сильный человек раскроил бы мою голову острым мечом—вот какие жестокие ветра прорезают мою голову. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы сильный человек стянул бы прочным кожаным ободом мою голову—вот какие жестокие боли у меня в голове. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Подобно тому, как если бы умелый мясник или его ученик вскрыл бы брюхо быка острым мясницким ножом—вот какие жестокие ветра прорезают мой живот. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Как если бы два сильных человека схватили бы слабого за обе руки и поджаривали бы его над ямой с горячими углями—вот какое жестокое жжение в моём теле. Я не поправляюсь, мне не становится лучше. Сильные болезненные ощущения возрастают во мне, а не спадают, и можно увидеть их увеличение, а не спад. Я использую нож, друг Сарипутта, у меня нет желания жить». 

И тогда, монахи, испугавшись этих четырёх гадюк с неистовой злобой и смертельным ядом, а также пяти кровожадных врагов, а также шестого убийцы—близкого товарища с мечом наизготове—тот человек бросился бы наутёк в том направлении или в другом. И он бы увидел пустую деревню. В какой бы дом он ни входил, тот был незанят, покинут, пуст. Какой бы горшок он ни брал, тот был незанят, не имел содержимого, был пуст. И ему бы сказали: «Почтенный, сейчас бандиты совершат набег на эту пустую деревню. Так делай же то, что нужно делать, почтенный!»  И тогда, монахи, испугавшись этих четырёх гадюк с неистовой злобой и смертельным ядом, а также пяти кровожадных врагов, а также шестого убийцы—близкого товарища с оголённым мечом, а также бандитов, тот человек бросился бы наутёк в том направлении или в другом. И он бы увидел обширный участок воды, и ближний берег был опасным и вселяющим страх, а дальний берег был спасительным и безопасным. Но нигде не было бы парома или моста, чтобы перебраться с ближнего берега на дальний. 
И тогда, монахи, испугавшись этих четырёх гадюк с неистовой злобой и смертельным ядом, а также пяти кровожадных врагов, тот человек бросился бы наутёк в том направлении или в другом. И ему бы сказали: «Почтенный, шестой убийца—твой близкий товарищ, он преследует тебя с мечом наизготове, думая так: «Как только увижу его, тут же срублю ему голову с плеч». Так делай же то, что нужно делать, почтенный!» 
«Шестой убийца—близкий товарищ с мечом наизготове»—это обозначение наслаждения и жажды. 

«Потому что эти божества думают так: «Этот домохозяин Читта нравствененный и порядочный. Если он пожелает: «Пусть я стану царём-миродержцем в будущем!»—то, поскольку он нравственен, то эта его мечта может сбыться из-за его чистоты. Праведный царь будет совершать праведные подношения». Видя эту выгоду, эти божества собрались и сказали: «Пожелай, домохозяин, так: «Пусть я стану царём-миродержцем в будущем!». А я ответил им: «И это тоже непостоянно, и это тоже неустойчиво, это то, что потом нужно будет оставить и пойти дальше». 

А остальные мечутся, 

А остальные мечутся, 

«Монахи, представьте, как собралась бы огромная толпа, услышав: «Самая красивая девушка в округе! Самая красивая девушка в округе!». И эта самая красивая девушка в округе стала бы изящно петь и изящно танцевать. И услышав: «Самая красивая девушка в округе танцует! Самая красивая девушка в округе поёт!», ещё бóльшая толпа людей собралась бы. И тогда мимо проходил бы человек, который желал бы жить и не хотел бы умирать, который желал бы счастья и не хотел бы страдания. И некто сказал бы ему так: «Дорогой мой, ты должен пронести между этой толпой и самой красивой девушкой в округе этот чан с маслом, наполненный до самых краёв. А прямо за тобой будет идти человек с мечом наготове, и если ты прольёшь хотя бы каплю, он тут же отрубит тебе голову». 

«Учитель, каждый раз, как мы видим этого достопочтенного, сидит ли он посреди Сангхи или же сидит, уединившись, мы не замечаем какого-либо покачивания и шевеления тела этого достопочтенного». 

«Мастер Готама, у нас есть такие мечты, желания, и надежды как эти: «Будем жить в доме, полном детей! Будем наслаждаться сандаловым деревом из Каси! Будем носить гирлянды, использовать благовония, мази. Будем принимать золото и серебро! После распада тела, после смерти, родимся в благом уделе, в небесном мире!» Поскольку у нас есть такие мечты, желания, и надежды, пусть Мастер Готама обучит нас Дхамме так, чтобы мы могли проживать в доме, полном детей… и после смерти родиться в благом уделе, в небесном мире». 

Монахи, человеку, желающему самому себе благополучия, было бы подобающе принять это предложение. И почему? Потому что эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существ начали ударять копьями, ударять мечами, ударять топорами. И хоть даже это и так, монахи, я не утверждаю, что постижение Четырёх Благородных Истин сопровождается страданием или неудовольствием. Напротив, постижение Четырёх Благородных Истин сопровождается только счастьем и радостью. Каких четырёх? 

Свободный от мечтаний, ясно постигший призрачность всего в этом мире, 

Никого не поносящий, свободный от страстей и мечтаний,  Отбросив все мечтания, сорвав с себя все оковы, 

Нищенствующий монах, обладатель мудрости, отвергая все желания и привязанности, достигнет бессмертного покоя, неизменного состояния Ниббаны. Как нечисто это тело, поставленное на две ноги: оно дурно пахнет и тут и там струится. И вот, с таким то телом иной мечтает превозноситься над другим или презирает других,—что же это иное, как не ослепление?…» 

Мечтания, сомнения и все то, что мог бы стяжать себе своею добродетелью 

«Редко это имя: Будда, но в наших гимнах находятся тридцать два признака великого человека, и для великого человека, отмеченного ими, есть два пути и не более. Если он обитает в жилище, то он—царь, всемирный правитель, благочестивый, победоносный, чтимый народом и обладающий семью сокровищами,—вот его семь сокровищ: сокровище колесниц, сокровище слонов, сокровище коней, сокровище алмазов, сокровище жён, сокровище добра, сокровище военачальников; у него более тысячи сынов, доблестных, обладающих силою, разбивающих вражеские полки; он победит землю, опоясанную океаном, победит её без жезла и оружия, но справедливостью. Если же он покидает дом для пустынножительства, он будет святым, в совершенстве просвещённым, сорвавшим покрывало с мира. И где же теперь, о Кенья, обитает Готама, Благословенный, в совершенстве просвещённый?» 

Мечтающему о новых радостях, 

Тот, очистившийся, отбросивший надменность и мечтания, не зависим ни от чего и нигде. 

Гневается на других за их замечания,—  И мечется во все стороны; 

Для того нет земных мечтаний; 

Не преданный мечтаниям, милосердный и кроткий, 

И гнев и мечтание вместе со злословием;  И гнев, и мечты, и злословие; 

Когда я увидел: вот мечутся люди, как рыба в садке,  Пусть не живёт он в дремоте, не отдается мечтаниям. 

«В гимнах указаны знаки, отметившие великого человека, и всего их тридцать два, число в число. На чьём теле есть знаки великого человека, пред тем лежат два пути и нет третьего. Если живёт он в жилище, он без жезла и меча подчинит себе землю и справедливостью будет владычествовать над ней. Если ж покинет он родной кров ради пустынножительства, он становится Благословенным, несравненным Буддою, Озарённым, сорвавшим покрывало с лица мира. Вы про себя вопрошайте его о моем рожденье и роде, о знаках на моем теле, о гимнах, и других моих знаниях, и о проклятии на голову; если он верный Будда, кому все открыто, он словами ответит на то, о чем вы в уме вопросите его». 

Всякое в нём мечтание, и все здешние дела, принятые за святые,—  Всякое здесь мечтание и всё, что названо было здесь добродетелью и святыми делами, 

О многом мечтает; разрушение же тех желаний 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

Как будто пронзили мечом, 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

Примечание: слова, выделенные курсивом, являются техническими терминами, частью шаблонных формулировок или единицами буддийской номенклатуры и содержат подсказку оригинального слова на Пали, вызываемую наведением курсора. 

«Я мечтаю чтобы у меня было семь подобных сыновей!» 

Затем некоторые сказали: «Искусство управления слоном — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство всадника — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство управления колесницей — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство стрельбы из лука — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство владения мечом — величайшее из ремесел!», некоторые сказали: «Искусство счета на пальцах — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство счета на счетах — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство учета расходов и доходов — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство письма — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство поэзии — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство натурфилософии — величайшее из ремесел!»; некоторые сказали: «Искусство политической науки — величайшее из ремесел!».  Так я слышал. Однажды Благословенный жил, в расположенной недалеко от Саваттхи роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Тогда после возвращения с Пиндапаты и принятия пищи, большое количество монахов в беседке из дерева карери, стало говорить на тему: «Кто из вас, друзья, знает ремесла или обучался какому-либо из них? Как вы думаете, какое из них является высочайшим из всех?» Кто-то из монахов предположил, что наиболее искуснейшим является дрессировка слона. Кто-то утверждал, что это дрессировка и езда на лошади. Кто-то говорил, что это управление колесницей, стрельба из лука, фехтование мечом, владение секретным армейским языком жестов, ведение счетов, математика, умение писать, умение сочинять стихи, умение вести философские споры, или умение быть хорошим правителем. Так эта оживленная беседа продолжалась, не затихая, до самого вечера. 

Человек постоянно мечется, управляемый собственным умом. 

Так я слышал: Однажды Благословенный пребывал вблизи Раджагахи, в бамбуковой роще, в Беличьем Святилище. Тогда в Раджагахе было две компании, которые были страстно привязаны к одной куртизанке. Соперничая, ругаясь и споря, они напали друг на друга с кулаками, с комьями земли, с палками, с мечами, причиняя смерть и смертельные ранения.  Тогда множество монахов, одевшись в утреннее время, взяв чаши и верхние одеяния, отправились в Раджагаху за подаянием. Вернувшись со сбора подаяний, после трапезы они отправились к Благословенному. Поклонившись и сев напротив, они сказали ему: «Достопочтенный, здесь в Раджагахе есть две компании, которые страстно привязаны к одной куртизанке. Соперничая, ругаясь и споря, они напали друг на друга с кулаками, с комьями земли, с палками, с мечами, причиняя смерть и смертельные ранения. 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Достопочтенный, это был мой достойный поступок, который дал мне такой замечательный результат. Только те, кто делает достойные поступки, заслуживают этого счастья.  Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 
Почему вы столь красивы? Почему вы живете здесь, и наслаждаетесь всеми этими замечательными вещами, которые дороги вашему сердцу? 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Благословенный (Будда) пребывал в Раджагахе в Беличьем павильоне в бамбуковой роще. В то время, бедный человек Пунна, жил в подчинении у казначея Раджагахи. Его жена и дочь Уттара, находились одни дома. Тогда в Раджагахе проходил семидневный праздник. Банкир слышал о нем, и когда Пунна пришел рано утром, он сказал: «Уважаемый, мои слуги хотят отмечать праздник, вы будете отмечать праздник, или работать за зарплату?» «Хозяин»—сказал Пунна,—«такое понятие, как праздник—для богатых, а в моем доме нет даже риса, чтобы приготовить кашу завтра. Что для меня праздник? Лучше я возьму волов и пойду пахать». «Ну, тогда бери волов»,—сказал хозяин. Пунна взял мощных волов, острый плуг, и сказал своей жене: «Дорогая, в городе народные гуляния и празднества. Но мне нужно зарабатывать деньги, так как мы очень бедны. Когда будешь готовить еду, приготовь порцию для меня и принеси ее мне». Затем он отправился в поле.  Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?»  Почему вы столь красивы? Почему вы живете здесь, и наслаждаетесь всеми этими замечательными вещами, которые дороги вашему сердцу? 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Достопочтенный, вы очень сострадательны и мудры. Я пришла сюда, чтобы осведомиться о вашем благополучии и поклониться вам. Я получила все эти замечательные вещи, предложив небольшой кусочек сахарного тростника вам с радостью, и с очень счастливым умом». 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?»  «Сегодня действительно радостный, необыкновенный и замечательный день в моей жизни. Я видел прекрасных богинь, которые способны принять любой облик по своему желанию. 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

Вследствие чего возникла эта манговая роща, это прекрасное и восхитительное место? Почему вы столь красивы? Почему вы живете здесь, и наслаждаетесь всеми этими замечательными вещами, которые дороги вашему сердцу?  Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?» 

После окончательной ниббаны Благословенного (Будды), когда царь Аджатасатту возвел великую тхупу (ступу, священный памятник) в Раджагахе, поместив туда полученную долю мощей Благословенного (Будды), и во время церемонии освящения, одна мирская последовательница, несла четыре цветка косатаки [чтобы возложить к тхупе], глубоко погрузившись в благоговейные размышления о Благословенном (Будде), и ничего не замечая вокруг. Тогда, встретившаяся на ее пути, корова с молодым теленком, кинулась на нее и убила ее рогами. Она возродилась в небесном мире Таватимса. Сакка (Царь дэвов Таватимсы), проезжая на своей колеснице, спросил ее в таких стихах… 

Какие добродетельные дела вы совершили, когда вы были в человеческом мире, приобретя теперь эту красоту, которая сияет во всех направлениях, и получив все эти замечательные вещи?»