развивает качество веры, сопровождаемое невозмутимостью…  развивает невозмутимость как фактор просветления… 
развивает освобождение ума невозмутимостью… 
развивает силу веры, сопровождаемую невозмутимостью… 

«И что такое сила развития? Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… успокоение… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении… 

(2) И каков человек, на которого нужно смотреть с невозмутимостью, с которым не стоит общаться, следовать за ним или же служить ему? Вот некий человек склонен к злобе и легко раздражается. Если его хоть немного покритикуют, он выходит из себя, становится раздражительным, враждебным, упрямым. Он проявляет злость, ненависть, и горечь. Подобно тому, как если гнойную язву задеть палкой или острым обломком, вытечет лишь ещё больше гноя, то точно также, некий человек склонен к злобе… проявляет злость, ненависть, и горечь. Подобно головёшке из дерева тиндуки: если её ударить палкой или острым осколком, она зашипит и затрещит ещё больше, то точно также… Подобно отхожей яме: если её ударить палкой или острым осколком, она станет ещё более зловонной, то точно также некий человек склонен к злобе… проявляет злость, ненависть, и горечь. На такого человека нужно смотреть с невозмутимостью, с ним не стоит общаться, не стоит следовать за ним, не стоит служить ему. И почему? Потому что нужно рассуждать так: «Он может оскорбить меня, поругать меня, причинить мне вред». Вот почему на такого человека нужно смотреть с невозмутимостью, с ним не стоит общаться, не стоит следовать за ним, не стоит служить ему.  Есть человек, на которого нужно смотреть с отвращением, с ним не стоит общаться, не стоит следовать за ним, не стоит служить ему. Есть человек, на которого нужно смотреть с невозмутимостью, с ним не стоит общаться, не стоит следовать за ним, не стоит служить ему. Есть человек, с которым стоит общаться, стоит следовать за ним, стоит служить ему. 

С невозмутимостью, осознанностью чистой, 

И тогда я пребываю, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем как к самому себе, я наполняю весь мир умом, насыщенным доброжелательностью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Я пребываю, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

Затем, Каламы, этот ученик Благородных, который подобным образом лишён влечения, лишён недоброжелательности, не сбит с толку, бдителен, всегда осознан, пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым доброжелательностью… состраданием… сорадованием… невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем как к самому себе, он наполняет весь мир умом, насыщенным невозмутимостью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

Затем, Салха, этот ученик Благородных, который подобным образом лишён влечения, лишён недоброжелательности, не сбит с толку, бдителен, всегда осознан, пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым доброжелательностью… состраданием… сорадованием… невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем как к самому себе, он наполняет весь мир умом, насыщенным невозмутимостью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

«Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, исследование феноменов как фактор просветления, усердие как фактор просветления, восторг как фактор просветления, успокоение как фактор просветления, сосредоточение как фактор просветления, невозмутимость как фактор просветления»… 

(3) И что такое старание посредством развития? Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Вот что называется старанием посредством развития. 

(3) И как монах успокоил телесные формации? Вот, с оставлением удовольствия и боли—как и с предшествующим угасанием радости и недовольства—монах входит и пребывает в четвёртой джхане: он пребывает в чистейшей осознанности, очищенной невозмутимостью, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот как монах успокоил телесные формации. 

Мастер Готама, в мире существуют эти четыре типа личностей. Какие четыре? … Поталия перечисляет полностью описание этих четырёх типов личностей …Из этих четырёх наивысшим и самым превосходным мне кажется тот, кто не порицает того, кто заслуживает порицания, хотя такое порицание было бы точным, правдивым, и своевременным. И он не восхваляет того, кто заслуживает похвалы, хотя такая похвала была бы точной, правдивой, и своевременной. И почему? Потому что самым лучшим, Мастер Готама, является невозмутимость». 

(4) Далее, некий человек пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью—обильным, обширным, неизмеримым, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

(2) Далее, некий человек пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… (3) сорадованием… (4) невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью—обильным, обширным, неизмеримым, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Он созерцает там любые феномены, которые относятся к форме, чувству, восприятию, формациям, сознанию, как непостоянное, как страдание, как болезнь, как нарыв, как отравленный дротик, как невзгоду, как бедствие, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличностное. С распадом тела, после смерти, он перерождается среди дэвов Чистых Обителей. Это перерождение не разделяют заурядные личности. 

(2) И каким образом монах достиг состояния брахмы? Вот монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным доброжелательностью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

(4) И что такое ни тёмная, ни яркая камма, с ни-тёмным-ни-ярким результатом, ведущая к уничтожению каммы? Осознанность как фактор просветления, исследование феноменов как фактор просветления, усердие как фактор просветления, восторг как фактор просветления, безмятежность как фактор просветления, сосредоточение как фактор просветления, невозмутимость как фактор просветления: вот что называется ни тёмной, ни яркой каммой с ни-тёмным-ни-ярким результатом, ведущей к уничтожению каммы. 

(3) Следует развивать невозмутимость по отношению к человеку, к которому проявляется негодование. Вот каким образом следует устранять негодование к этому человеку. 

Когда он ушёл жить бездомной жизнью, он пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным доброжелательностью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… умом, насыщенным сорадованием… умом, насыщенным невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, насыщенным невозмутимостью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

(4) Далее, бывает так, что некий монах может сказать: «Я развил и взрастил освобождение ума невозмутимостью, сделал его своим основанием и средством передвижения, установил его, упражнялся в нём, и надлежащим образом осуществлял его. И, тем не менее, страсть всё ещё овладевает моим умом».  Ему следует ответить: «Не так оно! Не говори так! Не искажай сказанного Благословенным, ведь не благостно это—искажать сказанное Благословенным. Без сомнений, Благословенный не мог бы такого сказать. Невозможно, немыслимо, друг, чтобы кто-либо развил бы и взрастил освобождение ума невозмутимостью, сделал его своим основанием и средством передвижения, установил его, упражнялся в нём, и надлежащим образом осуществлял его, и, всё же, страсть всё ещё овладевала бы его умом. Нет такой возможности. Ведь это, друг, является спасением от страсти—то есть, освобождение ума невозмутимостью». 

Слоновьи бивни—то невозмутимость. 

Настроен на невозмутимость. 

(6) И какие пятна, монахи, следует отбрасывать развитием, и которые были отброшены развитием? Вот монах, тщательно это осмыслив, развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Благословенный сказал: «Монахи, обладая шестью качествами, монах не способен реализовать непревзойдённую прохладу. Какими шестью? (1) Вот монах не пресекает свой ум в том случае, когда его нужно пресечь. (2) Он не напрягает свой ум, когда его нужно напрячь. (3) Он не воодушевляет свой ум, когда его следует воодушевить. (4) Он не смотрит на ум с невозмутимостью, когда на него следует смотреть с невозмутимостью. (5) У него низкие предрасположенности, и (6) он радуется личностному существованию. Обладая этими шестью качествами, монах не способен реализовать непревзойдённую прохладу.  Монахи, обладая шестью качествами, монах способен реализовать непревзойдённую прохладу. Какими шестью? Вот монах пресекает свой ум в том случае, когда его нужно пресечь. Он напрягает свой ум, когда его нужно напрячь. Он воодушевляет свой ум, когда его следует воодушевить. Он смотрит на ум с невозмутимостью, когда на него следует смотреть с невозмутимостью. У него высшие предрасположенности, и он радуется ниббане. Обладая этими шестью качествами, монах способен реализовать непревзойдённую прохладу». 

(7) Покуда монахи развивают невозмутимость как фактор просветления, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 

(7) Но, брахман, этот лесной огонь в определённое время следует зажигать, в определённое время за ним следует присматривать с невозмутимостью, в определённое время его нужно тушить, и в определённое время его нужно отводить». 

Если, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию не-восхищения целым миром, его ум склоняется к мирским красивым вещам, или же если он не избегает этого, ему следует осознавать: «Я не развил восприятие не-восхищения целым миром. Нет отличия между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я не достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. Но если, когда он часто пребывает с умом, приученным к восприятию не-восхищения целым миром, его ум избегает мирских красивых вещей, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому; и либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого, то ему следует осознавать: «Я развил восприятие не-восхищения целым миром. Существует разница между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я достиг плода развития». Так, он чётко понимает это.  Если, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию непостоянства, его ум склоняется к обретениям, славе, и похвале, или же если он не избегает этого, ему следует осознавать: «Я не развил восприятие непостоянства. Нет отличия между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я не достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. Но если, когда он часто пребывает с умом, приученным к восприятию непостоянства, его ум избегает обретений, славы, и похвалы, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому; и либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого, то ему следует осознавать: «Я развил восприятие непостоянства. Существует разница между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. 
Если, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию непривлекательности, его ум склоняется к теме половых сношений, или же если он не избегает этого, ему следует осознавать: «Я не развил восприятие непривлекательности. Нет отличия между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я не достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. Но если, когда он часто пребывает с умом, приученным к восприятию непривлекательности, его ум избегает темы половых сношений, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому; и либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этой темы, то ему следует осознавать: «Я развил восприятие непривлекательности. Существует разница между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. 
Если, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию отвратительности еды, его ум склоняется к жажде ко вкусам, или же если он не избегает этого, ему следует осознавать: «Я не развил восприятие отвратительности еды. Нет отличия между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я не достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. Но если, когда он часто пребывает с умом, приученным к восприятию отвратительности еды, его ум избегает жажды ко вкусам, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому; и либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого, то ему следует осознавать: «Я развил восприятие отвратительности еды. Существует разница между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. 
Если, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию смерти, его ум склоняется к привязанности к жизни, или же если он не избегает этого, ему следует осознавать: «Я не развил восприятие смерти. Нет отличия между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я не достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. Но если, когда он часто пребывает с умом, приученным к восприятию смерти, его ум избегает привязанности к жизни, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому; и либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого, то ему следует осознавать: «Я развил восприятие смерти. Существует разница между моим прежним состоянием и состоянием нынешним. Я достиг плода развития». Так, он чётко понимает это. 
Когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию не-восхищения целым миром, его ум избегает мирских красивых вещей, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому. И либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого. Подобно тому, как петушиное перо или кусок сухожилия, брошенные в огонь, отворачиваются от него, откатываются от него, и не тянутся к нему, то точно также происходит и с влечением к мирским красивым вещам, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию не-восхищения целым миром. 
Когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию непостоянства, его ум избегает обретений, славы, и похвалы, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому. И либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого. Подобно тому, как петушиное перо или кусок сухожилия, брошенные в огонь, отворачиваются от него, откатываются от него, и не тянутся к нему, то точно также происходит и с желанием обретений, славы, и похвалы, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию непостоянства. 
Когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию непривлекательности, его ум избегает темы половых сношений, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому. И либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этой темы. Подобно тому, как петушиное перо или кусок сухожилия, брошенные в огонь, отворачиваются от него, откатываются от него, и не тянутся к нему, то точно также происходит и с мыслями на тему половых сношений, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию непривлекательности. 
Когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию отвратительности еды, его ум избегает жажды ко вкусам, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому. И либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого. Подобно тому, как петушиное перо или кусок сухожилия, брошенные в огонь, отворачиваются от него, откатываются от него, и не тянутся к нему, то точно также происходит и с жаждой ко вкусам, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию отвратительности еды. 
Когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию смерти, его ум избегает привязанности к жизни, отворачивается от этого, откатывается от этого, и не тянется к этому. И либо невозмутимость, либо отвращение утверждаются в нём в отношении этого. Подобно тому, как петушиное перо или кусок сухожилия, брошенные в огонь, отворачиваются от него, откатываются от него, и не тянутся к нему, то точно также происходит и с привязанностью к жизни, когда монах часто пребывает с умом, приученным к восприятию смерти. 

(1) Вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Он обретает невозмутимость. Он не привязан к существованию. Он не привязан к возникновению. Он видит правильной мудростью: «Есть более высокое состояние, которое умиротворённое». И, всё же, он не полностью реализовал это состояние. Он не полностью отбросил скрытую склонность к самомнению. Он не полностью отбросил скрытую склонность к жажде к существованию. Он не полностью отбросил невежество. С полным уничтожением пяти нижних оков он становится достигающим ниббаны в промежутке.  Вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Он обретает невозмутимость. Он не привязан к существованию. Он не привязан к возникновению. Он видит правильной мудростью: «Есть более высокое состояние, которое умиротворённое», и он полностью реализовал это состояние. Он полностью отбросил скрытую склонность к самомнению. Он полностью отбросил скрытую склонность к жажде к существованию. Он полностью отбросил невежество. С полным уничтожением пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

(2–4) Когда, монах, это сосредоточение было таким образом развито и взращено тобой, то тогда тебе следует тренировать себя так: «Я буду развивать и взращивать освобождение ума состраданием… освобождение ума сорадованием… освобождение ума невозмутимостью, сделаю его своим средством передвижения, сделаю его своим основанием, установлю его, буду упражняться в нём, и буду надлежащим образом осуществлять его». Вот как ты должен тренировать себя.  Когда это сосредоточение было таким образом развито и взращено тобой, то тогда тебе следует развивать это сосредоточение с направлением и удержанием ума на этом объекте медитации. Тебе следует развивать его без направления, но с удержанием. Тебе следует развивать его без направления и без удержания. Тебе следует развивать его с восторгом. Тебе следует развивать его без восторга. Тебе следует развивать его с сопровождающим его удобством. Тебе следует развивать его с сопровождающей его невозмутимостью. 

(4) О том состоянии, где прекращается счастье, связанное с невозмутимостью, и о тех, кто пребывает, тщательно завершив счастье, связанное с невозмутимостью, я говорю так: «Воистину, эти достопочтенные—угасшие и не имеющие потребности. Они пересекли это и вышли за пределы в этом самом отношении». Если кто-либо скажет: «Где прекращается счастье, связанное с невозмутимостью? Кто они, те, кто пребывают, тщательно завершив счастье, связанное с невозмутимостью? Я не знаю этого, я не вижу этого»—то ему следует ответить так: «Вот, друг, с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости. Здесь прекращается счастье, связанное с невозмутимостью, и вот кто пребывает, тщательно завершив счастье, связанное с невозмутимостью». 

(4) Затем, Ананда, мысль пришла ко мне: «Что если с оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, я войду и буду пребывать в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости?» И всё же мой ум не склонялся к отсутствию удовольствия и боли… Я не увидел опасности в удовольствии, связанном с невозмутимостью… И через некоторое время, увидев опасность в удовольствии, связанном с невозмутимостью, я взрастил это прозрение…  И через некоторое время, Ананда с угасанием удовольствия и боли… я вошёл и пребывал в четвёртой джхане… когда восприятие и внимание, сопровождаемые удовольствием, связанным с невозмутимостью, возникли во мне, я ощутил это недугом. 

(3) Далее, друг, с угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии». И до этой степени Благословенный говорил о достижении бреши среди ограничений в условном смысле. Ведь здесь также есть ограничение. И какое здесь ограничение? Любое удовольствие, связанное с невозмутимостью, которое не прекратилось здесь, является в данном случае ограничением. 

(8) И как монах успокоил телесную активность? Вот, с оставлением удовольствия и боли—как и с предшествующим угасанием радости и недовольства,—монах входит и пребывает в четвёртой джхане: он пребывает в чистейшей осознанности, очищенной невозмутимостью, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так монах успокоил телесную активность. 

невозмутимость как фактор просветления. 

Как вы думаете, монахи, если бы малыш развивал освобождение ума невозмутимостью с самого детства, смог бы он совершить плохой поступок?»  «Поэтому мужчине или женщине нужно развивать это освобождение ума невозмутимостью. Мужчина или женщина не смогут забрать с собой это тело, когда придёт пора уходить. У смертных ум является их сердцевиной. 
Ученик Благородных понимает: «Какой бы плохой поступок я ни сделал в прошлом этим рождённым поступками телом, всё это будет пережито здесь. Оно не последует дальше». Когда освобождение ума невозмутимостью было развито таким образом, то оно ведёт мудрого монаха к не-возвращению, если он не пробьётся к дальнейшему освобождению». 
Этот ученик Благородных, монахи, который лишён жажды, лишён недоброжелательности, не имеет замешательства, бдительный, постоянно осознанный, пребывает, наполняя первую сторону света умом, наполненным состраданием… сорадованием… невозмутимостью, как и вторую сторону, третью сторону и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью—обильным, обширным, неизмеримым, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Он понимает так: «Прежде мой ум был ограничен и неразвит, но теперь он безграничен и развит. Здесь не остаётся и не наличествует измеримой каммы». 

(6) Далее, домохозяин, монах пребывает, наполняя первое направление умом, наделённым состраданием… (7) умом, наделённым сорадованием… (8) умом, наделённым невозмутимостью, равно как и второе направление, третье направление и четвёртое направление. Он пребывает, наполняя всю вселенную умом, наделённым невозмутимостью—вверх, вниз, вокруг и всюду, как и к самому себе—обширным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Он рассматривает это и понимает это так: «Это освобождение ума невозмутимостью сотворено и порождено волевым намерением. Но всё сотворённое и порождённое волевым намерением является непостоянным, подвержено прекращению». Если он устойчив в этом, то он достигает уничтожения загрязнений. Но если он не достигает уничтожения загрязнений, то из-за этой жажды к Дхамме, из-за этой восторженности в Дхамме, он, с полным уничтожением пяти нижних оков, становится тем, кто переродится спонтанно в мире Чистых Обителей и обретёт окончательную ниббану там, никогда более не возвращаясь из того мира обратно в этот. 

освобождение ума невозмутимостью; 

“Предводитель богов, говорю тебе, есть два вида невозмутимости: та, которую следует поощрять, и та, которой следует избегать.” Так было сказано. И в связи с чем это было сказано? Переживая невозмутимость, если он знает: “Поощрение такой невозмутимости ведёт к увеличению неблагих качеств и к сокращению благих качеств,”—такой вид невозмутимости следует избегать. Переживая невозмутимость, если он знает: “Поощрение такой невозмутимости ведёт к сокращению неблагих качеств и к увеличению благих качеств,”—такой вид невозмутимости следует поощрять. Второй вид невозмутимости, если он не сопровождается направленной мыслью и рефлексией, то он более совершенен, чем тот, который сопровождается направленной мыслью и рефлексией. Именно в связи с этим и было сказано: “Предводитель богов, говорю тебе, есть два вида невозмутимости: та, которую следует поощрять, и та, которой следует избегать.” 

Возьмем случай, Нигродха, когда аскет стал сдержанным, сдерживая себя четырехчастной бдительностью; убрал пять помех; наполнил свой ум доброжелательностью, состраданием, сорадованием и невозмутимостью; вспомнил различные свои прошлые, временные состояния, во всех подробностях и деталях.  Возьмем случай, Нигродха, когда аскет становится сдержанным, сдерживая себя четырехчастной бдительностью… Когда он сдержан таким образом – его аскеза подготовлена, чтобы он продвигался к более высоким ступеням, и не сворачивал обратно, к более низким вещам. Он выбирает уединенное место для сидения… Отбрасывая эти пять помех, и чтобы ослабить влияние грубых вещей, которые оскверняют сердце, он пребывает, делая свой ум наполненным доброжелательностью… состраданием… сорадованием… невозмутимостью… 
Он пребывает, делая свой ум наполненным невозмутимостью, распространяя ее на одну четверть мира, а также на вторую четверть мира, на третью, и на четвертую. И таким образом, весь обширный мир, вверху и внизу, везде и всюду он продолжает пронизывать мыслями, наполненными невозмутимостью, изобильной, возвышенной и безмерной, свободный от ненависти и недоброжелательности. 

Кроме того, когда, оставляя удовольствие и боль, оставляя радость и печаль, монах входит и пребывает в четвертой джхане, лишенный удовольствия или боли, с чистой осознанностью и невозмутимостью. Это четвертый способ соединения с удовольствиями. 

И какие пятна [загрязнений ума], монахи, следует отбрасывать развитием? Вот монах, мудро осмысливая, развивает осознанность как фактор просветления, который поддерживается отречением, бесстрастием, прекращением, созревает в оставлении. Он развивает исследование состояний… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который поддерживается отречением, бесстрастием, прекращением, созревает в оставлении. 

Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, наделённым состраданием… умом, наделённым сорадованием… умом, наделённым невозмутимостью, равно как и вторую, равно как и третью, равно как и четвёртую. Вверх, вниз, вокруг и всюду, как и к самому себе—он пребывает, охватывая и наполняя весь мир умом, наделённым невозмутимостью—обильным, обширным, неизмеримым, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

Когда в нём наличествует невозмутимость как фактор просветления, монах понимает: «Во мне [в данный момент] есть невозмутимость как фактор просветления». Если в нём нет невозмутимости как фактора просветления, он понимает: «Во мне [в данный момент] нет невозмутимости как фактора просветления». Он также понимает как происходит возникновение невозникшей невозмутимости как фактора просветления, и как возникшая невозмутимость как фактор просветления достигает осуществления посредством развития. 

Но если монах памятует таким образом о Будде, Дхамме, Сангхе, [и] основанная на умелом невозмутимость возникает, то он этим удовлетворён. И даже если ему удалось осуществить хотя бы это, друзья, монах уже выполнил многое. 

Он пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью…—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.  Точно также, монахи, если кто-либо из клана знати оставляет жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, то после встречи с Дхаммой и Винаей, что были провозглашены Татхагатой, он развивает доброжелательность, сострадание, сорадование, и невозмутимость, и за счёт этого обретает внутренний покой, и затем, за счёт этого внутреннего покоя он практикует подобающий для отшельника путь, я говорю вам. 

И каков способ объяснения, когда эти качества различны и в сути, и в обозначении? Вот монах распространяет в первом направлении, как и во втором направлении, в третьем, четвёртом, сознание, насыщенное доброжелательностью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и вовнутрь [себя] во всех отношениях, всецело охватывая мир умом, насыщенным доброжелательностью: обильным, обширным, безмерным, лишённым враждебности, свободным от недоброжелательности. Он продолжает распространять в первом направлении, как и во втором направлении, в третьем, четвёртом, сознание, насыщенное состраданием… сознание, насыщенное сорадованием… Он продолжает распространять в первом направлении, как и во втором направлении, в третьем, четвёртом, сознание, насыщенное невозмутимостью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и вовнутрь [себя] во всех отношениях, всецело охватывая мир умом, насыщенным невозмутимостью: обильным, обширным, безмерным, лишённым враждебности, свободным от недоброжелательности. Это называется безмерным освобождением ума. 

И тогда Благословенный Какусандха, совершенный и полностью просветлённый, обратился к монахам так: «Монахи, Мара Дуси завладел [умами] брахманов-домохозяев, сказав им: «Ну же, побраните, оскорбите, поругайте, изведите нравственных монахов с благим характером. И тогда, быть может, когда вы побраните, оскорбите, поругаете, изведёте их, какие-либо колебания произойдут в их умах, и тогда, быть может, у Мары Дуси появится возможность». Ну же, монахи, пребывайте, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, ко всем как к самому себе наполняйте весь мир умом, насыщенным доброжелательностью—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Пребывайте, наполняя… умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… не имеющим враждебности и недоброжелательности». 

Далее, монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью…—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Он рассматривает это и понимает это так: «Это освобождение ума невозмутимостью является обусловленным…» …возникнет спонтанно [в мире Чистых Обителей] и там достигнет окончательной ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот]. 

«Точно также, домохозяин, ученик Благородных рассуждает так: «Благословенный сравнивал чувственные удовольствия со скелетом. Они приносят много страданий и много отчаяния, а опасность в них заключённая и того больше». Увидев это в соответствии с действительностью правильной мудростью, он избегает невозмутимости, которая множественная, основанная на множественности, и развивает невозмутимость, которая объединённая, основанная на единстве, где цепляние за материальные вещи мира всецело прекращается без остатка.  «Точно также, домохозяин, ученик Благородных рассуждает так: «Благословенный сравнивал чувственные удовольствия с фруктами на дереве. Они приносят много страданий и много отчаяния, а опасность в них заключённая и того больше». Увидев это в соответствии с действительностью правильной мудростью, он избегает невозмутимости, которая множественная, основанная на множественности, и развивает невозмутимость, которая объединённая, основанная на единстве, где цепляние за материальные вещи мира всецело прекращается без остатка. 

«Дживака, бывает так, что монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью…—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности.  «Пожалуйста, вновь рассмотри это, Дживака: некий монах проживает вблизи определённого города или деревни. Он пребывает, пронизывая первую сторону света умом, наполненным безграничным состраданием… и умом, наполненным безграничным сорадованием, и умом наполненным безграничной невозмутимостью, так же и вторую, и третью, и четвёртую сторону света, также выше, ниже, вокруг и везде. Для всех и для себя самого, он пребывает, пронизывая эту всеобъемлющую вселенную умом, наполненным безграничным состраданием, сорадованием, и невозмутимостью, сильным, освещающим всё, безмерным, без враждебности и каких-либо следов недоброжелательности. 

Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь развития семи факторов просветления. Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который поддерживается уединением, бесстрастием, прекращением, и созревает в оставлении. Он развивает исследование состояний… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который поддерживается уединением, бесстрастием, прекращением, и созревает в оставлении. И таким образом многие мои ученики пребывают, достигнув завершения и совершенства прямого знания. 

Он пребывал, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… наполнял весь мир умом, насыщенным невозмутимостью—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. 

Далее, Дхананьджани, он пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. И это тоже путь к свите Брахмы». 

Далее, монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием… невозмутимостью… наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Подобно тому, как сильный горнист мог бы без труда сделать так, что его услышали бы во всех четырёх сторонах света, то точно также, когда освобождение ума невозмутимостью развито таким образом, то не остаётся ограничивающего поступка, ни один [таковой] не продолжает наличествовать здесь. И это тоже путь к свите Брахмы». 

И какое старание плодотворно, какое усилие плодотворно? Вот монах, будучи неугнетённым [страданием], не тяготит себя болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я прилагаю формирователь [старания] в отношении этого источника страданий, благодаря [этому] формирователю старания появляется бесстрастие. Когда я с невозмутимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития невозмутимости появляется бесстрастие». Так он прилагает формирователь [старания] в отношении источника страданий, и тогда благодаря формирователю [старания] появляется бесстрастие. Он развивает невозмутимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития невозмутимости появляется бесстрастие. Так исчерпываются страдания, проистекающие из источника страдания, когда из-за [формирователя] старания приходит бесстрастие, и [также когда] из развития непоколебимости приходит бесстрастие. 

«Ананда, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Он наслаждается этой невозмутимостью, приветствует её, продолжает её удерживать. По мере того как он делает так, его сознание становится зависимым от этого и цепляется к этому. А монах с цеплянием, Ананда, не достигает ниббаны».  Ананда, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Он не наслаждается этой невозмутимостью, не приветствует её, не продолжает её удерживать. Поскольку он не делает так, его сознание не становится зависимым от этого и не цепляется к этому. Монах без цепляния, Ананда, достигает ниббаны». 
Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда обратился к Благословенному: «Учитель, вот монах практикует так: «Этого могло бы не быть, и этого могло бы не быть у меня. Этого не будет, и этого не будет у меня. Я отбрасываю то, что существует, то, что возникло». Так он обретает невозмутимость. Учитель, достигает ли такой монах ниббаны?» 

И те состояния во второй джхане—внутренняя уверенность, восторг, счастье, единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим по мере того, как они происходили. Он знал, как эти состояния возникли, знал, как они наличествовали, знал, как они исчезли. Он понял так: «Воистину, этих состояний не было, и они возникли. Побыв, они исчезли». В отношении этих состояний он пребывал невовлечённым, без отторжения, независимым, отсоединённым, освобождённым, отделённым, с умом, лишённым преград. Он понял: «Есть спасение за пределами [этого]», и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть.  И те состояния в первой джхане—направление [ума на объект], удержание [ума на объекте], восторг, счастье, единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим по мере того, как они происходили. Он знал, как эти состояния возникли, знал, как они наличествовали, знал, как они исчезли. Он понял так: «Воистину, этих состояний не было, и они возникли. Побыв, они исчезли». В отношении этих состояний он пребывал невовлечённым, без отторжения, независимым, отсоединённым, освобождённым, отделённым, с умом, лишённым преград. Он понял: «Есть спасение за пределами [этого]», и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть. 
И те состояния в сфере безграничного пространства—восприятие сферы безграничного пространства, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть. 
И те состояния в сфере безграничного сознания—восприятие сферы безграничного сознания, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть. 
И те состояния в сфере безграничного сознания—восприятие сферы отсутствия всего, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть. 
И те состояния в третьей джхане—невозмутимость, счастье, осознанность, бдительность, единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть. 
И те состояния в четвёртой джхане—невозмутимость, ни-приятное-ни-болезненное чувство, умственная невзволнованность из-за безмятежности, чистота осознанности, и единение ума; контакт, чувство, восприятие, намерение, и ум; рвение, решимость, усердие, осознанность, невозмутимость, и внимание—эти состояния были определены им одно за другим… …и с развитием этого [медитативного достижения] он подтвердил [для себя] то, что оно есть. 

7) Он пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, монахи, когда монах пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум—в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём.  Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении. Он развивает исследование состояний… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении. 
Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании чувств как чувств… ума как ума… умственных объектов как умственных объектов, будучи старательным, бдительным, осознанным, устраняя алчность и уныние в отношении мира, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе… Каждый раз, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе—в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование состояний»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «безмятежность»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». Он развивает его, и благодаря развитию он приходит к исполнению в нём. 
— то в этом случае монах пребывает в созерцании умственных объектов как умственных объектов, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. Увидев мудростью отбрасывание алчности и уныния, монах является тем, кто пристально смотрит с невозмутимостью. Вот почему в этом случае монах пребывает в созерцании умственных объектов как умственных объектов, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив алчность и уныние по отношению к миру. 

Далее, монахи, с угасанием восторга монах пребывает в невозмутимости осознанным, бдительным, всё ещё ощущая приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные объявляют: «Он осознан, имеет невозмутимость, имеет приятное пребывание». 

Что такое, домохозяин, безмерное освобождение ума? Вот монах пребывает, наполняя первую сторону света умом, насыщенным доброжелательностью… состраданием… сорадованием… невозмутимостью, равно как и вторую сторону, третью сторону, и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как ко всем, так и к самому себе, он наполняет весь мир умом, наполненным невозмутимостью—обильным, возвышенным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Это называется безмерным освобождением ума. 

И тогда, Ануруддха, я развивал сосредоточение с направлением ума [на объект медитации] и с удержанием ума [на объекте медитации]. Я развивал сосредоточение без направления, но только с одним удержанием. Я развивал сосредоточение без направления и без удержания. Я развивал сосредоточение с восторгом. Я развивал сосредоточение без восторга. Я развивал сосредоточение, сопровождаемое удовольствием. Я развивал сосредоточение, сопровождаемое невозмутимостью.  Когда, Ануруддха, я развил сосредоточение с направлением и удержанием… когда я развил сосредоточение, сопровождаемое невозмутимостью, знание и видение возникли во мне: «Непоколебимо моё освобождение. Это моё последнее рождение. Не будет больше нового существования». 
С невозмутимостью лесных слонов». 

5) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни? Когда [глупец] видит форму глазом, возникает невозмутимость в [этом] глупом ослеплённом заурядном человеке, в [этом] необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [каммы], и который слеп по отношению к опасности. Такая невозмутимость не преодолевает формы. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Когда [глупец] слышит ухом звук… обоняет носом запах… пробует языком вкус… трогает осязаемую вещь… познаёт умом умственный объект, возникает невозмутимость в [этом] глупом ослеплённом заурядном человеке, в [этом] необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [каммы], и который слеп по отношению к опасности. Такая невозмутимость не преодолевает умственного объекта. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни.  6) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что как прежде, так и сейчас, формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям—то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает форму. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание, и прекращение звуков… запахов… вкусов… осязаемых вещей… умственных объектов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что как прежде, так и сейчас, умственные объекты непостоянны, страдательны, подвержены изменениям—то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает умственный объект. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на отречении. 
«Восемнадцать видов умственного исследования должны быть поняты»—так сказано. По отношению к чему так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, порождающую радость, он исследует форму, порождающую печаль, он исследует форму, порождающую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, порождающее радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом умственный объект, человек исследует умственный объект, порождающий радость… печаль… невозмутимость. 
Есть, монахи, множественная невозмутимость, основанная на множественности. Есть невозмутимость, которая едина, основанная на единении. И что такое, монахи, множественная невозмутимость, основанная на множественности? Существует невозмутимость в отношении форм, звуков, запахов, вкусов, осязаемых вещей. Это, монахи, называется множественной невозмутимостью, основанной на множественности. И что такое, монахи, невозмутимость, которая едина, основанная на единении? Существует невозмутимость в отношении сферы безграничного пространства, сферы безграничного сознания, сферы отсутствия всего, сферы ни восприятия, ни не-восприятия. Это, монахи, называется невозмутимостью, которая едина, основанная на единении. 
Монахи, полагаясь и опираясь на невозмутимость, которая едина, основанная на единении, отбросьте и преодолейте множественную невозмутимость, основанную на множественности. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается. 
Монахи, полагаясь и опираясь на не-определение, отбросьте и преодолейте невозмутимость, которая едина, основанную на единении. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается. 
Таким образом, есть шесть видов исследования с радостью, шесть видов исследования с печалью, шесть видов исследования с невозмутимостью. В отношении этого так было сказано: «Восемнадцать видов умственного исследования должны быть поняты». 

Th-Bh 14Или, когда с успокоением радости, невозмутимый, бдительный и внимательный, испытывая блаженство телом, он вступает в третью джхану, о которой благородные говорят “Невозмутимый и внимательный пребывает в состоянии блаженства”, и в ней пребывает, и его сознание следует за невозмутимостью и блаженством, связывается… cковывается… опутывается невозмутимостью и блаженством, тогда сознание отклоняется внутри.  Th-Bh 18Или когда с успокоением радости, невозмутимый, бдительный и внимательный, испытывая блаженство телом, он вступает в третью джхану, о которой благородные говорят “Невозмутимый и бдительный пребывает в блаженстве”, и в ней пребывает, и его сознание не следует за невозмутимостью и блаженством… тогда сознание не отклоняется внутри. 
Далее, с угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии». Если его сознание следует за невозмутимостью и привязано и приковано привлекательностью невозмутимости, то тогда его ум называется «застрявшим внутренне». 

И затем остаётся только невозмутимость—чистая и яркая, податливая, послушная, лучезарная. Представь, монах, как если бы умелый золотых дел мастер или его ученик подготовил бы печь, разогрел бы тигель, взял бы щипцами золото, положил бы его в тигель. Время от времени он обдувал бы его, время от времени брызгал бы на него водой, время от времени просто осматривал бы его. Тогда это золото стало бы очищенным, хорошо очищенным, безупречным, избавленным от окалины, мягким, податливым, и лучезарным. И тогда какое бы украшение ни задумал сделать мастер—золотую гирлянду, серьгу, ожерелье, или золотую цепь—золото может послужить этой цели. Точно также, монах, затем там остаётся только невозмутимость—чистая и яркая, податливая, послушная, лучезарная.  «Монах, эта личность состоит из восемнадцати видов умственного исследования»—так было сказано. В отношении чего так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, порождающую радость, он исследует форму, порождающую печаль, он исследует форму, порождающую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, порождающий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, порождающее радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом умственный объект, человек исследует умственный объект, порождающий радость… печаль… невозмутимость. В отношении этого так было сказано: «Монах, эта личность состоит из восемнадцати видов умственного исследования». 
Он понимает так: «Если бы я направил эту невозмутимость, такую чистую и яркую, к сфере безграничного пространства, и развивал бы свой ум соответствующе, то тогда эта моя невозмутимость, поддерживаемая этой сферой, цепляющаяся к ней, осталась бы [там] на очень долгое время. Если бы я направил эту невозмутимость, чистую и яркую, к сфере безграничного сознания… сфере отсутствия всего… сфере ни восприятия, ни не-восприятия, и развивал бы свой ум соответствующе, то тогда эта моя невозмутимость, поддерживаемая этой сферой, цепляющаяся к ней, осталась бы [там] на очень долгое время». 
Он понимает так: «Если бы я направил эту невозмутимость, такую чистую и яркую, к сфере безграничного пространства, и развивал бы свой ум соответствующе, то это было бы обусловленным. Если бы я направил… к сфере безграничного сознания… сфере отсутствия всего… сфере ни восприятия, ни не-восприятия… то это было бы обусловленным». 

Вот, сёстры, монах развивает осознанность как фактор просветления, который поддерживается отречением, бесстрастием, прекращением, и созревает в оставлении. Он развивает исследование состояний… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который поддерживается отречением, бесстрастием, прекращением, и созревает в оставлении. Таковы семь факторов просветления, посредством развития и взращивания которых… для себя самостоятельно посредством прямого знания». 

Далее, Ананда, когда монах познаёт умственный объект умом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость.  Далее, Ананда, когда монах пробует вкус языком, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. 
Далее, Ананда, когда монах слышит звук ухом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. 
Далее, Ананда, когда монах трогает осязаемую вещь телом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. 
Далее, Ананда, когда монах чует запах носом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. 
«И что такое, Ананда, высочайшее развитие качеств в Учении Благородных? Вот, Ананда, когда монах видит форму глазом, в нём возникает приятное, в нём возникает неприятное, в нём возникает и приятное и неприятное. Он понимает так: «Во мне возникло приятное, во мне возникло неприятное, во мне возникло и приятное и неприятное. Но это является обусловленным, грубым, возникшим зависимо. А это является умиротворённым, высочайшим, то есть, невозмутимость». Возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. 
Подобно тому как сильный человек мог бы с лёгкостью выплюнуть слюну, собранную на кончике своего языка, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении вкусов, познаваемых языком. 
Подобно тому как сильный человек мог бы с лёгкостью распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении осязаемых вещей, познаваемых телом. 
Подобно тому как сильный человек мог бы с лёгкостью щёлкнуть пальцами, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении звуков, познаваемых ухом. 
Подобно тому как со слегка наклонённого лотосового листа стекают капли дождя и не остаются на нём, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении запахов, познаваемых носом. 
Подобно тому как человек с хорошим зрением, открыв свои глаза, мог бы закрыть их, или же, закрыв свои глаза, мог бы открыть их, то точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении форм, познаваемых глазом. 
Представь, как если бы человек уронил две или три капли воды на железный лист, который раскалялся целый день. Падение этих капель могло бы быть медленным, но затем они мгновенно бы испарились и исчезли. Точно также быстро, точно также легко, точно также мгновенно, касаясь абсолютно всего, возникшее приятное, возникшее неприятное, возникшее и приятное и неприятное прекращаются в нём, и устанавливается невозмутимость. Это называется высочайшим развитием качеств в Учении Благородных в отношении умственных объектов, познаваемых умом. 

28.4. Невозмутимость 

И что такое, монахи, восемнадцать видов чувств? Шесть исследований, сопровождаемых радостью, шесть исследований, сопровождаемых недовольством, шесть исследований, сопровождаемых невозмутимостью. Это называется восемнадцатью видами чувств.  И что такое, монахи, тридцать шесть видов чувств? Шесть исследований, сопровождаемых радостью, основанной на домохозяйской жизни, шесть исследований, сопровождаемых радостью, основанной на отречении, шесть исследований, сопровождаемых недовольством, основанным на домохозяйской жизни, шесть исследований, сопровождаемых недовольством, основанным на отречении, шесть исследований, сопровождаемых невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни, шесть исследований, сопровождаемых невозмутимостью, основанной на отречении. Это называется тридцатью шестью видами чувств. 

Благословенный сказал: «Монахи, существует плотский восторг, существует духовный восторг, существует восторг, что превыше духовного. Существует плотское счастье, существует духовное счастье, существует счастье, что превыше духовного. Существует плотская невозмутимость, существует духовная невозмутимость, существует невозмутимость, что превыше духовной. Существует плотское освобождение, существует духовное освобождение, существует освобождение, что превыше духовного.  Духовная невозмутимость 
И что такое, монахи, духовная невозмутимость? Вот, монахи, монах, с успокоением удовольствия и боли, как и с предшествующим угасанием радости и недовольства, входит и пребывает в четвёртой джхане: он пребывает в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Это называется духовной невозмутимостью. 
И что такое, монахи, невозмутимость, что превыше духовной невозмутимости? Когда монах, чьи пятна загрязнений ума уничтожены, пересматривает свой ум, освобождённый от жажды, освобождённый от злобы, освобождённый от заблуждения—в нём возникает невозмутимость. Это называется невозмутимостью, что превыше духовной. 
И что такое, монахи, плотская невозмутимость. Монахи, есть эти пять нитей чувственного удовольствия. Какие пять? Формы… звуки… запахи… вкусы… тактильные ощущения…—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Таковы пять нитей чувственного удовольствия. Невозмутимость, возникающая в зависимости от этих пяти нитей чувственного удовольствия, называется плотской невозмутимостью. 
Невозмутимость, что превыше духовной 
Плотская невозмутимость 

Он распространяет в первом направлении—как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное невозмутимостью… … обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни. Это называется безмерным освобождением ума. 

И этот ученик Благородных—лишённый скупости, лишённый недоброжелательности, незапутанный, бдительный, осознанный—наполняет первое направление умом, наделённым состраданием… умом, наделённым сорадованием… умом, наделённым невозмутимостью, равно как и второе, равно как и третье, равно как и четвёртое. Вверх, вниз, вокруг и везде во всей полноте он наполняет всю вселенную умом, наделённым невозмутимостью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Подобно тому, как сильный человек, который дует в горн из морской раковины, может с лёгкостью известить четыре направления, то, точно также, когда освобождённый невозмутимостью ум развит и возделан подобным образом, то более не остаётся любого свершённого до определённой степени проступка». 

Далее, градоначальник, этот ученик Благородных—лишённый таким образом жадности… наполняет всю вселенную умом, наделённым невозмутимостью… Здесь каждое безмерное состояние (сострадание, сорадование, невозмутимость) в отношении каждого из четырёх воззрений учителей раскрывается также, как выше раскрывается доброжелательность в отношении каждого из этих четырёх воззрений учителей. Фрагмент текста везде одинаковый … У того, кто ощущает счастье, ум становится сосредоточенным. Это, градоначальник, является сосредоточением Дхаммы. Если бы ты обрёл сосредоточение ума в этом, то мог бы отбросить состояние замешательства». 

…И каков, монахи, путь, ведущий к необусловленному? Вот, монахи, монах развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении—вот что называется путём, ведущим к необусловленному… 

Невозмутимостью груз будет сбалансирован, 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает невозмутимость как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления. 

Он пристально, с невозмутимостью рассматривает такой сосредоточенный ум. Монахи, когда монах пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». Так фактор невозмутимости полностью развивается в уме монаха. 

Друзья, мысль приходит ко мне: «Невозмутимость как фактор просветления», мысль приходит ко мне: «Она безмерна»; мысль приходит ко мне: «Она всецело совершенна». Пока она наличествует, я понимаю: «Она наличествует». Если она ослабевает, я понимаю: «Она ослабла во мне по определённой причине».  невозмутимость как фактор просветления. 

«Они ведут к просветлению, монах, поэтому они и называются факторами просветления. Вот, монах, человек развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Вот, Кундалия, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Вот так семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, исполняют истинное знание и освобождение». 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

«Монах может так знать это сам, друг Сарипутта. Задействовав осознанность как фактор просветления, друг, монах понимает: «Мой ум хорошо освобождён. Я искоренил лень и апатию и тщательно устранил неугомонность и сожаление. Я зародил усердие. Я созерцаю так, как если бы это было делом жизни и смерти, а не апатично». Задействовав исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, он понимает: «Мой ум хорошо освобождён. Я искоренил лень и апатию и тщательно устранил неугомонность и сожаление. Я зародил усердие. Я созерцаю так, как если бы это было делом жизни и смерти, а не апатично». 

Невозмутимость как фактор просветления. 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Невозмутимость как фактор просветления была праведно разъяснена мной. Будучи развитой и взращенной, она ведёт к прямому знанию, к просветлению, к ниббане». 

Невозмутимость как фактор просветления, которая была праведно разъяснена Благословенным. Будучи развитой и взращенной, она ведёт к прямому знанию, к просветлению, к ниббане». 

Невозмутимость как фактор просветления. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

«Они ведут к просветлению, монах, поэтому они и называются факторами просветления. Вот, монах, некий человек развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

За счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для исследования феноменов… усердия… восторга… безмятежности… сосредоточения… невозмутимости, невозникшая невозмутимость как фактор просветления возникает, а возникшая невозмутимость как фактор просветления совершенствуется по мере развития». 

А также, невозникшая осознанность как фактор просветления возникает, а возникшая осознанность как фактор просветления совершенствуется по мере развития. Невозникшее исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления возникает, а возникшая невозмутимость как фактор просветления совершенствуется по мере развития».  А также, невозникшая осознанность как фактор просветления не возникает, а возникшая осознанность как фактор просветления прекращается; невозникшее исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления не возникает, а возникшая невозмутимость как фактор просветления прекращается. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

Невозмутимость как фактор просветления».  Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении; который является обширным, возвышенным, безмерным, не имеющим недоброжелательности. Когда он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении… не имеющим недоброжелательности—то жажда отбрасывается. С отбрасыванием жажды, камма отброшена. С отбрасыванием каммы, страдание отброшено. 

Невозмутимость как фактор просветления.  Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Невозмутимость как фактор просветления».  Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении; который является обширным, возвышенным, безмерным, не имеющим недоброжелательности. C помощью ума, который развил невозмутимость как фактор просветления, он проникает вовнутрь и разрывает груду жажды, в которую он прежде не проникал и которую прежде не разрывал. Он проникает вовнутрь и разрывает груду злобы, в которую он прежде не проникал и которую прежде не разрывал. Он проникает вовнутрь и разрывает груду заблуждения, в которую он прежде не проникал и которую прежде не разрывал. 

Невозмутимость как фактор просветления.  основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Я обрёл осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который, будучи развитым и взращенным, приведёт меня—по мере того как я пребываю должным образом—к такому состоянию, что я пойму: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

Благословенный сказал: «Монахи, эти семь факторов просветления являются не-препятствиями, не-помехами, не-загрязнениями ума. Будучи развитыми и взращенными, они ведут к реализации плода истинного знания и освобождения. Какие семь? Осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, монахи, является не-препятствием, не-помехой, не-загрязнением ума. Будучи развитой и взращенной, она ведёт к реализации плода истинного знания и освобождения. 

Монахи, у того, кто уделяет внимание чему-либо мудро, невозникшая осознанность как фактор просветления возникает, а возникшая осознанность как фактор просветления совершенствуется по мере развития; невозникшее исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозникшая невозмутимость как фактор просветления возникает, а возникшая невозмутимость как фактор просветления совершенствуется по мере развития». 

Невозмутимость как фактор просветления. 

Невозмутимость как фактор просветления—это не-препятствие… 

Невозмутимость как фактор просветления совершенствуется по мере развития в этом случае. 

Невозмутимость как фактор просветления—это не-препятствие… 

Невозмутимость как фактор просветления является создателем видения, творцом знания, способствует росту мудрости, свободен от отягощения, ведёт к ниббане. 

Невозмутимость как фактор просветления. 

невозмутимость как фактор просветления. 

невозмутимость как фактор просветления. 

невозмутимость как фактор просветления. 

невозмутимость как фактор просветления. 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Вот так, монахи, этот монах, который совершенен в отношении мудрого внимания, развивает и взращивает семь факторов просветления». 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Вот так, монахи, этот монах, у которого есть хороший друг, развивает и взращивает семь факторов просветления». 

И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшей невозмутимости как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития невозмутимости как фактору просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает невозмутимость как фактор просветления. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшей невозмутимости как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития невозмутимости как фактору просветления».  И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает невозмутимость как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления. 

Любая невозмутимость в отношении внутренних вещей является невозмутимостью как фактором просветления. Любая невозмутимость в отношении внешних вещей также является невозмутимостью как фактором просветления. Так, то, о чём сказано кратко как о невозмутимости как о факторе просветления, становится, посредством этого метода изложения, двухчастным. 

Монахи, когда ум вялый, то это неподходящий момент для развития таких факторов просветления как безмятежность, сосредоточение, невозмутимость. И почему? Вялый ум трудно расшевелить этими факторами.  Но когда ум возбуждён—это подходящее время для развития таких факторов просветления как безмятежность, сосредоточение, невозмутимость. И почему? Потому что возбуждённый ум легко успокоить этими факторами. 
«Точно также и когда ум возбуждён—это подходящее время для развития факторов просветления как безмятежность, сосредоточение, невозмутимость. И почему? Потому что возбуждённый ум легко успокоить этими факторами. 
«Точно также и когда ум вялый—это не подходящий момент для развития таких факторов просветления как безмятежность, сосредоточение, невозмутимость. И почему? Вялый ум трудно взбодрить этими факторами. 

И как, монахи, нужно развивать освобождение ума доброжелательностью? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, сопровождаемый доброжелательностью… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, сопровождаемый доброжелательностью, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении.  И как, монахи, нужно развивать освобождение ума невозмутимостью? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, сопровождаемый невозмутимостью… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, сопровождаемый невозмутимостью, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 
И как, монахи, нужно развивать освобождение ума сорадованием? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, сопровождаемый сорадованием… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, сопровождаемый сорадованием, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 
И как, монахи, нужно развивать освобождение ума состраданием? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, сопровождаемый состраданием… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, сопровождаемый состраданием, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 
Или же с полным преодолением сферы безграничного сознания, осознавая, что «здесь ничего нет», он входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Монахи, я говорю вам, освобождение ума невозмутимостью имеет сферу отсутствия всего своей кульминацией для мудрого монаха, который не достиг более высокого освобождения». 
«Монахи, когда странники-приверженцы других учений говорят так, то их следует спросить: «Друзья, как нужно развивать освобождение ума доброжелательностью? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Как нужно развивать освобождение ума состраданием? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Как нужно развивать освобождение ума сорадованием? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? Как нужно развивать освобождение ума невозмутимостью? Каково его назначение, его кульминация, его плод, его конечная цель? 
Мы тоже, друзья, обучаем Дхамме наших учеников так: «Ну же, друзья, отбросьте пять помех, загрязнений ума, что ослабляют мудрость… наполняя первую сторону света умом, наполненным доброжелательностью… состраданием… сорадованием… невозмутимостью, как и вторую сторону, третью сторону и четвёртую сторону. Вверх, вниз, вокруг и всюду ко всем как к самому себе наполняйте весь мир умом, наделённым невозмутимостью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности». Так что, друзья, в чём же разница, в чём же несоответствие, в чём же отличие между отшельником Готамой и нами в отношении одного учения Дхаммы и другого, в отношении одного способа наставления и другого?» 
Пребывайте, наполняя первую сторону света умом, наполненным невозмутимостью, как и вторую сторону, третью сторону и четвёртую сторону. Вверх, вниз, вокруг и всюду ко всем как к самому себе наполняйте весь мир умом, наделённым невозмутимостью—обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности». 

Эти семь факторов просветления, брахман, являются не-препятствиями, не-помехами, не-загрязнениями ума. Будучи развитыми и взращенными, они ведут к реализации плода истинного знания и освобождения. Какие семь? Осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления является не-препятствием, не-помехой, не-загрязнением ума. Эти семь факторов просветления являются не-препятствиями, не-помехами, не-загрязнениями ума. Будучи развитыми и взращенными, они ведут к реализации плода истинного знания и освобождения». 

Далее, принц, монах развивает невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. С умом, который развил невозмутимость как фактор просветления, он знает и видит вещи в соответствии с действительностью. Это тоже условие и причина знания и видения. Вот таким образом знание и видение имеют условие и причину». 

В Саваттхи. «Монахи, когда восприятие скелета развито и взращено, это приносит великий плод и благо. И как, монахи, восприятие скелета развито и взращено, что это приносит великий плод и благо? Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, сопровождаемый восприятием скелета, основанный на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, сопровождаемый восприятием скелета, основанный на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Вот так восприятие скелета, будучи развитым и взращенным, приносит великий плод и благо.  Монахи, когда восприятие скелета развито и взращено, то можно ожидать одного из этих двух плодов: либо окончательного знания в этой самой жизни, либо, если ещё осталось цепляние, плода не-возвращения. И как, монахи, восприятие скелета развито и взращено, что можно ожидать одного из этих двух плодов: либо окончательного знания в этой самой жизни, либо, если ещё осталось цепляние, плода не-возвращения? Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, сопровождаемый восприятием скелета, основанный на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, сопровождаемый восприятием скелета, основанный на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Вот так развивается и взращивается восприятие скелета, что можно ожидать одного из этих двух плодов: либо окончательного знания в этой самой жизни, либо, если ещё осталось цепляние, плода не-возвращения. 

«Монахи, когда невозмутимость развита…» 

Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. 

…Вот монах развивает осознанность как фактор просветления… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который имеет Бессмертное своим основанием, Бессмертное своим пунктом назначения, Бессмертное своей окончательной целью…  …Вот монах развивает осознанность как фактор просветления… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который имеет своей окончательной целью устранение жажды, устранение злобы, устранение заблуждения… 
…Вот монах развивает осознанность как фактор просветления… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который направляется, склоняется, устремляется к ниббане. Вот так, монахи, усердный монах развивает и взращивает семь факторов просветления». 
Монахи, и как монах развивает и взращивает семь факторов просветления? Вот монах развивает осознанность как фактор просветления… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, основанный на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении… 

…Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который имеет Бессмертное своим основанием, Бессмертное своим пунктом назначения, Бессмертное своей окончательной целью…  …Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который имеет своей окончательной целью устранение жажды, устранение злобы, устранение заблуждения… 
…Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который направляется, склоняется, устремляется к ниббане. 
…Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который направляется, склоняется, устремляется к ниббане… 
Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении… 
И каким образом? Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении… 
И каким образом монах так делает? Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении… 
И как, монахи, монах, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, развивает семь факторов просветления? Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении… 

…Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который имеет Бессмертное своим основанием, Бессмертное своим пунктом назначения, Бессмертное своей окончательной целью…  …Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который имеет своей окончательной целью устранение жажды, устранение злобы, устранение заблуждения… 
…Вот монах развивает осознанность… исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который направляется, склоняется, устремляется к ниббане… 
И каковы эти семь факторов просветления? Вот монах развивает осознанность как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении. Он развивает исследование феноменов… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основывается на отречении, бесстрастии, прекращении, созревает в оставлении… 

В зависимости от контакта, переживаемого с невозмутимостью, монахи, возникает качество невозмутимости. Будучи в состоянии невозмутимости, человек понимает: «Я нахожусь в состоянии невозмутимости». Он понимает: «С прекращением этого контакта, переживаемого с невозмутимостью, соответствующее чувство—качество невозмутимости, возникшее в зависимости от этого контакта, переживаемого с невозмутимостью—прекращается и угасает».  …контакта, переживаемого с невозмутимостью, возникает качество невозмутимости… он понимает: «С прекращением этого контакта, переживаемого с невозмутимостью, соответствующее чувство—качество невозмутимости, возникшее в зависимости от этого контакта, переживаемого с невозмутимостью—прекращается и угасает». 

Он развивает невозмутимость как фактор просветления вместе с осознанностью к дыханию, основанный на отречении, бесстрастии, прекращении и созревающий в оставлении. 

– то в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. Увидев мудростью отбрасывание жажды и неудовольствия, монах является тем, кто пристально смотрит с невозмутимостью. Поэтому, Ананда, в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. 

Вот, Ананда, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении. Он развивает исследование Дхамм… усердие… восторг… безмятежность… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в оставлении.  Каждый раз, Ананда, когда монах пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, Ананда, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование Дхамм»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «безмятежность»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
Он пристально, с невозмутимостью рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, Ананда, когда монах пристально, с невозмутимостью рассматривает такой сосредоточенный ум—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 

Подобен горе своей невозмутимостью.