(3) Учитель, тот, кто не утвердил осознанность… Подобно тому, как огонь сжигает чистые и грязные вещи—фекалии, мочу, плевки, гной и кровь—и всё же огонь не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также и я, Учитель, пребываю с умом, подобным огню: обширным, возвышенным, безмерным, без неприязни и недоброжелательности. 

«Так вот же, Мастер Готама, в день Упосатхи брахманы моют свои головы, надевают новые льняные одежды. Затем они смазывают землю свежим коровьим навозом, покрывают это зелёной травой кусы и ложатся между оградой и домом для огня. Посреди ночи они встают три раза и с почтительным приветствием поклоняются огню: «Мы спускаемся в честь благоговейного. Мы спускаемся в честь благоговейного». Они подносят обилие топлёного масла, масла, взбитого масла огню. По истечении ночи они подносят различную превосходную пищу брахманам. Вот таким образом, Мастер Готама, брахманы соблюдают празднование паччорохани». 

«Господин, брахманы с запада наставляют своих учеников так: «Ну же, почтенный, встав рано утром, ты должен с постели погладить землю. Если не погладил землю, ты должен погладить свежий коровий навоз. Если не погладил свежий коровий навоз, ты должен погладить зелёную траву. Если не погладил зелёную траву, ты должен поклониться огню. Если не поклонился огню, ты должен выразить почтение солнцу почтительным приветствием. Если не выразил почтения солнцу почтительным приветствием, ты должен окунуть себя в воду три раза, в том числе вечером». Вот каким образом брахманы с запада предписывают ритуалы очищения. Именно их ритуалы очищения я предпочитаю».  «Господин, я предпочитаю ритуалы очищения, предписанные брахманами с запада, которые носят чайники, носят гирлянды из водорослей, поклоняются огню, погружают себя в воду». 
Таковы, Чунда, десять течений благой каммы. Если кто-либо пускается в эти десять течений благой каммы, то, если он встаёт рано утром и гладит с постели землю, он чист. И если не гладит землю, он чист. Если он гладит свежий коровий навоз… траву… кланяется огню… выражает почтение солнцу почтительным приветствием… окунает себя в воду три раза, в том числе вечером, он чист. И если не окунает себя в воду три раза, в том числе вечером, он чист. И почему? Потому что эти десять течений благой каммы сами по себе чистые и очищающие. И именно потому, что люди пускаются в эти десять течений благой каммы, можно увидеть дэвов, людей, и иные благие уделы». 
Таковы, Чунда, десять течений неблагой каммы. Если кто-либо пускается в эти десять течений неблагой каммы, то, если он встаёт рано утром и гладит с постели землю, он нечист. И если не гладит землю, он нечист. Если он гладит свежий коровий навоз… траву… кланяется огню… выражает почтение солнцу почтительным приветствием… окунает себя в воду три раза, в том числе вечером, он нечист. И если не окунает себя в воду три раза, в том числе вечером, он нечист. И почему? Потому что эти десять течений неблагой каммы сами по себе нечистые и загрязняющие. И именно потому, что люди пускаются в эти десять течений неблагой каммы, можно увидеть ад, мир животных, мир страдающих духов, как и другие неблагие уделы. 
«Чунда, очищение в дисциплине Благородных довольно-таки отличается от ритуалов очищения, предписанных брахманами с запада, которые носят чайники, носят гирлянды из водорослей, поклоняются огню, погружают себя в воду». 

Нандия, ученик Благородных, наделённый этими одиннадцатью качествами, отбрасывает неблагие состояния ума и не подбирает их. Подобно тому, как перевёрнутый горшок не вбирает воду, которая вылилась из него, или подобно огню, вышедшему из-под контроля, что движется, выжигая сухие участки леса, и не возвращается назад к тому, что уже было сожжено—точно также ученик Благородных, наделённый этими одиннадцатью качествами, отбрасывает неблагие состояния ума и не подбирает их». 

И далее, Амбаттха, вот какой-нибудь отшельник или брахман неспособный достичь этого непревзойденного обладания знанием и праведностью, и неспособный питаться луковичными и корневыми плодами, выстраивает около деревни или около торгового поселения алтарь для огня и живет там, служа огню. Несомненно, он становиться лишь служителем обладающего знанием и праведностью. Таково, Амбаттха, третье отверстие, через которое утрачивается это непревзойденное обладание знанием и праведностью.  И далее, Амбаттха, вот какой-нибудь отшельник или брахман неспособный достичь этого непревзойденного обладания знанием и праведностью, и неспособный питаться падающими плодами, и не способный питаться луковичными и корневыми плодами, и не способный служить огню, выстраивает на перекрестке дом с четырьмя дверьми и живет там с мыслью: «Я по возможности и по силам буду оказывать почет отшельникам или брахманам, приходящим с четырех стран света». Несомненно, он становиться лишь служителем обладающего знанием и праведностью. Таково, Амбаттха, четвертое отверстие, через которое утрачивается это непревзойденное обладание знанием и праведностью. 
—«Что же ты думаешь об этом, Амбаттха? Можешь ли и ты, неспособный достичь этого непревзойденного обладания знанием и праведностью, и неспособный питаться падающими плодами, и неспособный питаться луковичными и корневыми плодами, выстроить около деревни или около торгового поселения алтарь для огня и жить там с наставником, служа огню?» 
—«Что же ты думаешь об этом, Амбаттха? Можешь ли и ты, неспособный достичь этого непревзойденного обладания знанием и праведностью, и неспособный питаться падающими плодами, и неспособный питаться луковичными и корневыми плодами, и не способный служить огню, выстроить на перекрестке дом с четырьмя дверьми и жить там с наставником с мыслью: «Я по возможности и по силам буду оказывать почет отшельникам или брахманам, приходящим с четырех стран света?» 

—Что ж, предводитель, я произнесу вам метафору. С помощью метафоры некоторые здравомыслящие люди понимают значение сказанного. Однажды, один аскет-огнепоклонник со спутанными волосами устроился в листвяной хижине в дикой области. И тогда из одной страны проследовал караван. Он постоял одну ночь недалеко от обиталища аскета, и затем отправился дальше. Аскет подумал: «Почему бы мне не пойти на место стоянки каравана? Надеюсь, я найду там что-то полезное.» Он пошёл туда, и обнаружил там оставленного младенца. Увидев это, аскет подумал: «Неподобающе мне просто смотреть, как человеческое существо погибает. Почему бы мне не взять этого младенца в своё жилище, не заботиться о нём, и не вырастить его?» Так он и сделал. Когда мальчику было десять или двенадцать лет, у аскета появились дела в сельской местности. Он сказал мальчику: «Мой мальчик, мне нужно отправиться в сельскую местность. Устрой священный огонь. Не гаси его. Но если тебе понадобится его погасить, вот тебе топорик, дрова и несколько палочек для розжига. Разожги огонь и служи.» Так проинструктировав мальчика, аскет отправился в сельскую местность. Но мальчик так увлёкся игрой, что огонь погас. Он подумал: «Мой отец велел мне служить священному огню. Почему бы мне не разжечь его снова и не служить ему?» Так, он порубил несколько палочек для розжига топориком, думая, «Надеюсь, я получу огонь!», но огня не получилось. Тогда он расщепил несколько палочек на две, три, четыре, пять, десять или сотню частей. Он порубил их в щепки, растёр в ступке, и развеял на сильном ветру, думая: «Надеюсь, я получу огонь!» Но огня так и не получилось. Тогда аскет со спутанными волосами, завершив свои дела в сельской местности, вернулся в своё жилище и сказал мальчику: «Я надеюсь, мой мальчик, огонь не погас?» И мальчик рассказал ему, что произошло. Тогда аскет подумал: «Какой глупый этот мальчик, какой некомпетентный! Как он мог пытаться получить огонь таким бездумным способом?» На глазах у мальчика он взял несколько палочек, разжёг с их помощью огонь и сказал: «Мой мальчик, вот как надо разжигать огонь. Не таким глупым и некомпетентным образом, как ты бездумно его пытался получить.» Таким же образом, предводитель, будучи глупым и некомпетентным, вы ищите другой мир бездумно. Отпустите это пагубное заблуждение, предводитель, отпустите его! Не создавайте длительный вред и страдания самому себе! 

Есть некоторые жрецы и отшельники, чьи доктрина и воззрение таковы: «Очищение приходит через поклонение огню». Но непросто найти вид огня, которому бы я не поклонялся за это долгое странствие, когда я был либо помазанным на царство благородным царём, либо зажиточным брахманом. 

Рахула, развивай медитацию подобно огню. Когда ты развиваешь медитацию подобно огню, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. Подобно тому, как люди сжигают чистые и грязные вещи—фекалии, мочу, плевки, гной, и кровь—и огонь не чувствует отторжения, унижения, отвращения из-за этого, то точно также, Рахула, развивай медитацию подобно огню. Когда ты развиваешь медитацию подобно огню, возникшие приятные и неприятные контакты не будут наводнять твой ум и оставаться [пребывать в нём]. 

Величественный, прям подстать огню, 

Подобно огню, который считается таковым в зависимости от тех определённых условий из-за которых он горит—если огонь горит в зависимости от поленьев, он считается огнём поленьев; если огонь горит в зависимости от вязанки хвороста, он считается огнём вязанки хвороста; если огонь горит в зависимости от травы, он считается огнём травы; если огонь горит в зависимости от навоза, он считается огнём навоза—то точно также, брахман, я провозглашаю благородную сверхмирскую Дхамму… …переродился в клане рабочих, он считается рабочим. 

«Ученик, не может быть такого, не может произойти так, чтобы огонь горел бы вне зависимости от топлива, [например, такого] как трава и дерево, за исключением [горения] посредством [приложения] сверхъестественных сил. И подобен такому огню, который горит в зависимости от топлива, [например, такого] как трава и дерево, я говорю тебе, и восторг, который зависит от пяти нитей чувственного удовольствия. Подобен такому огню, который горит вне зависимости от топлива, [например, такого] как трава и дерево, и восторг, который отделён от чувственных удовольствий, отделён от неблагих состояний. 

Подобно огню, начавшемуся в сарае, сделанном из тростника или травы, который сжигает дотла даже дома с остроконечными крышами, со стенами, покрытыми штукатуркой изнутри и снаружи, защищённые от ветра, охраняемые дверными засовами и ставнями на окнах—то точно также, монахи, какие бы страхи… проблемы… беды ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. 

Однажды Благословенный пребывал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И в то время молочный рис с топлёным маслом был выставлен для брахмана Аггики Бхарадваджи, который подумал: «Я сделаю подношение огню, я сделаю огненное жертвование». 

Однажды Благословенный пребывал в стране Косал на берегу реки Сундарики. И в то время брахман Сундарика Бхарадваджа совершал подношение огню, делал огненное жертвование на берегу реки Сундарики. И затем брахман Сундарика Бхарадваджа, совершив подношению огню, сделав огненное жертвование, поднялся со своего сиденья и посмотрел во все четыре стороны, раздумывая: «Кто бы мог съесть эти жертвенные остатки?» 

Представьте, друзья, дом с остроконечной крышей или зал, построенный из толстой плотной глины, покрытый свежей штукатуркой. Если человек подойдёт к нему с востока с пылающим травяным факелом, или с запада, или с севера, или с юга, или снизу, или сверху—откуда бы он ни подошёл к нему, огню не удаётся добраться до него, огню не удаётся охватить его. Точно также, друзья, когда монах пребывает так, то если Мара приходит к нему через глаз… Маре не удаётся добраться до него, Маре не удаётся схватить его. 

Будь ты подобен огню, никогда не возвращающемуся на сожженное место, 

Вот что я слышал. Однажды Благословенный обитал в Косале, на отмели реки Сундарики. В то время брахман Сундарикабхарадваджа приносил жертвы огню и прославлял огонь. Окончив жертвоприношение и воспев огонь, брахман встал и, окинув взором все четыре стороны, сказал: «Кому бы вкусить от остатков этого приношения?» Тут брахман заметил Совершенного, сидевшего на корнях деревьев; закутав свое тело и голову, взяв в левую руку остатки приношения, а в правую чашу с водою, к Совершенному направился брахман. Совершенный, услышав шаги брахмана, обнажил голову. Тут подумал брахман: «Голова того человека обрита,—он постриженник»,—и хотел уйти прочь. Но тут опять подумал брахман: «Однако, есть и брахманы, бреющие голову: лучше я пойду к нему и спрошу о его происхождении». 

Величественный, прям подстать огню, 

Тебе как огню, 

Как-то Преподобный увидел этих аскетов, окунающихся в воду, льющих ее на себя и совершающих жертвоприношения огню.  Так я слышал. Однажды Благословенный жил на расположенном недалеко от Гаи Холме Гаи. Тогда была холодная зима—время холодных ночей и снегопадов. В то время большое количество Аскетов Джатилы живущих в Гае окунались в воду, лили ее на себя, совершали жертвоприношения огню думая, что при помощи подобных практик очищают себя. 

«Воде, земле, огню и ветру не найти опоры,