Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!» 

Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и одеяние и вошёл в Варанаси за подаяниями. По мере того как он ходил в поисках подаяний, проходя возле фигового дерева, к которому привязывали крупный рогатый скот, Благословенный увидел недовольного ведением святой жизни монаха, ищущего удовольствия вовне, с замутнённым умом, не бдительного, не сосредоточенного, с блуждающим умом и распущенными органами чувств. Увидев его, он сказал тому монаху: 

Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке рощи Бхесакалы. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и одеяние, и отправился в дом домохозяина Накулапиты, где сел на подготовленное сиденье. И тогда домохозяин Накулапита и домохозяйка Накуламата подошли к Благословенному, поклонились ему, и сели рядом. Затем домохозяин Накулапита сказал Благословенному: 

Вот некий человек—помазанный на царствование кхаттийский царь или зажиточный брахман. Построив новый жертвенный храм к востоку от города, обрив волосы и бороду, одевшись в грубую шкуру антилопы, смазав своё тело маслом или топлёным маслом, расцарапав спину оленьим рогом, он входит в жертвенный храм вместе со своей главной царицей и с брахманским высшим жрецом. Там он устраивает свою постель на голой земле, расстелив траву. Царь живёт на молоке, высосанном из первого соска коровы вместе с телёнком того же цвета, что и корова. Царица живёт на молоке, высосанном из второго соска. Брахманский высший жрец живёт на молоке, высосанном из третьего соска. Молоко из четвёртого соска выливается в огонь. Телёнок живёт на том, что осталось. 

(4) Быть может, домохозяин, что ты думаешь так: «Накуламата не исполняет нравственного поведения». Но тебе не стоит смотреть на это так. Ведь я одна из одетых в белое мирянок-последовательниц Благословенного, которая исполняет нравственное поведение. Если у кого-либо имеются сомнения или неуверенность в этом, то Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый пребывает в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке возле Рощи Бхесакалы. Они могут пойти и спросить у него. Поэтому, домохозяин, не умирай в обеспокоенности… порицалось Благословенным.  (5) Быть может, домохозяин, что ты думаешь так: «Накуламата не обретает внутреннего успокоения ума». Но тебе не стоит смотреть на это так. Ведь я одна из одетых в белое мирянок-последовательниц Благословенного, которая обретает внутреннее успокоение ума. Если у кого-либо имеются сомнения или неуверенность в этом, то Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый пребывает в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке возле Рощи Бхесакалы. Они могут пойти и спросить у него. Поэтому, домохозяин, не умирай в обеспокоенности… порицалось Благословенным. 
(6) Быть может, домохозяин, что ты думаешь так: «Накуламата не достигла опоры, прочного основания, уверенности в этой Дхамме и Винае; не пересекла сомнений; не избавилась от замешательства, не достигла уверенности в себе и не стала независимой от других в учении Учителя». Но тебе не стоит смотреть на это так. Ведь я одна из одетых в белое мирянок-последовательниц Благословенного, которая достигла опоры… стала независимой от других в учении Учителя. Если у кого-либо имеются сомнения или неуверенность в этом, то Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый пребывает в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке возле Рощи Бхесакалы. Они могут пойти и спросить у него. Поэтому, домохозяин, не умирай в обеспокоенности… порицалось Благословенным». 
Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке возле Рощи Бхесакалы. И в то время домохозяин Накулапита был нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. И тогда домохозяйка Накуламата сказала ему: «Не умирай в обеспокоенности, домохозяин. Умирать в обеспокоенности болезненно. Умирание в обеспокоенности порицалось Благословенным. 

Однажды группа старших монахов пребывала в Варанаси в оленьем парке в Исипатане. И тогда, после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями, те старшие монахи собрались и вместе сидели в зале, где следующая беседа случилась между ними: «Каков, друзья, подобающий случай для того, чтобы посетить уважаемого монаха?» 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в оленьем парке Исипатаны. И тогда, после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями, группа старших монахов собралась вместе, они сидели в зале и вели беседу, связанную с Дхаммой. По мере того как они вели свою беседу, Достопочтенный Читта Хаттхисарипутта постоянно прерывал их разговор. Тогда Достопочтенный Махакоттхита сказал Достопочтенному Читте Хаттхисарипутте: 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в оленьем парке Исипатаны. И тогда, после принятия пищи, вернувшись с хождения за подаяниями, группа старших монахов собралась вместе, и, по мере того, как они сидели в зале, возник такой разговор: «Так было сказано Благословенным, друзья, в Параяне в «Вопросах Меттейи»: 

Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов в Ольеньем Парке, что в Роще Бхесакалы, неподалёку от Крокодильего Логова. В то время Достопочтенный Махамоггаллана сидел, впадая в дремоту, клюя носом, рядом с деревней Каллавалапутта в Магадхе. Благословенный, посредством очищенного божественного глаза, превосходящего человеческий, увидел Достопочтенного Махамоггаллану, впадающего в дремоту, клюющего носом, рядом с деревней Каллавалапутта в Магадхе. Как только он увидел это, подобно тому, как сильный человек распрямил бы согнутую руку или согнул распрямлённую, он исчез из Оленьего Парка рощи Бхесакалы и появился прямо перед Достопочтенным Махамоггалланой. Там он сел на подготовленное сиденье. Затем он обратился к Достопочтенному Махамоггаллане: «Впадаешь в дремоту, Моггаллана? Клюёшь носом?» 

Благословенный познал своим собственным умом эту цепочку мыслей в уме Достопочтенного Ануруддхи. И тогда, подобно тому как сильный человек распрямил бы согнутую руку или согнул распрямлённую, Благословенный исчез из оленьего парка Рощи Бхесакалы, что в Сунсумарагире в стране Бхаггов, и возник перед Достопочтенным Ануруддхой в стране Четиев в восточном Бамбуковом Парке. Там Благословенный сел на подготовленное для него сиденье. Достопочтенный Ануруддха поклонился ему, сел рядом, и Благословенный сказал ему: «Хорошо, хорошо, Ануруддха! Хорошо, что ты обдумал эти мысли великой личности, то есть: «Эта Дхамма для тех… а не для тех, кто немудр». Поэтому, Ануруддха, также поразмышляй и над этой восьмой мыслью великой личности: (8) «Эта Дхамма для того, кто радуется не-разрастанию, находит удовольствие в не-разрастании, а не для того, кто радуется разрастанию и находит удовольствие в разрастании».  И затем, наставив Достопочтенного Ануруддху, подобно тому как сильный человек распрямил бы согнутую руку или согнул распрямлённую, Благословенный исчез перед Достопочтенным Ануруддхой из восточного Бамбукового Парка в стране Четиев и вновь появился в оленьем парке Рощи Бхесакалы, что в Сунсумарагире в стране Бхаггов. Там он сел на подготовленное для него сиденье и обратился к монахам: «Монахи, я научу вас восьми мыслям великого человека. Слушайте внимательно. Я буду говорить». 
Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке Рощи Бхесакалы. И тогда Достопочтенный Ануруддха пребывал в стране Четиев в восточном Бамбуковом Парке. По мере того как Достопочтенный Ануруддха пребывал уединённым в затворничестве, следующая цепочка мыслей возникла в его уме: 

Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов в Сунсумарагире в оленьем парке возле Рощи Бхесакалы. И тогда домохозяйка Накуламата подошла к Благословенному, поклонилась ему, и села рядом. Затем Благословенный сказал ей: «Накуламата, если она наделена восемью качествами, женщина, после распада тела, после смерти, перерождается среди телесно-привлекательных божеств. Какими восемью?… 

Однажды, друг, я пребывал в Сакете в оленьем парке у Рощи Аньджаны. И тогда монахиня Джатилагахия подошла ко мне, поклонилась, встала рядом и сказала: «Достопочтенный Ананда, сосредоточение, которое не уклоняется вперёд и не льнёт назад, не сдерживается насильственным подавлением—будучи освобождённым, оно устойчиво. Будучи устойчивым, оно удовлетворено. Будучи удовлетворённым, ум медитирующего не взволнован. Достопочтенный Ананда, что, по словам Благословенного, является плодом этого сосредоточения?» 

И Благословенный Будда Випасси обратился к садовнику: «Садовник, отправляйся в Бандхумати и скажи принцу Кханде и сыну жреца Тиссе следующее: «Почтенные, Випасси—Благословенный, Арахант, полностью просветлённый Будда появился в Бандхумати и пребывает сейчас в оленьем парке Кхемы. Он желает вас видеть».  И затем огромная толпа восьмидесяти четырёх тысяч человек, что покинули ранее, вместе с Бодхисаттой Випасси мирскую жизнь и стали бездомными аскетами, услышала: «Благословенный Будда Випасси пребывает в оленьем парке Кхемы и обучает Дхамме». И тогда эта огромная толпа восьмидесяти четырёх тысяч человек отправилась в Бандхумати, в олений парк Кхемы, где пребывал Благословенный Будда Випасси. Когда они прибыли туда, они поклонились ему и сели рядом. 
И огромная толпа восьмидесяти четырёх тысяч человек из Бандхумати узнала о том, что Благословенный Будда Випасси пребывает в оленьем парке Кхемы, и что Кханда и Тисса обрили волосы и бороды, надели жёлтые одежды и оставили мирскую жизнь, став бездомными аскетами. И они подумали: «Нет сомнений в том, что это не простое учение и дисциплина, необычный уход из мирской жизни, ради чего принц Кханда и сын жреца Тисса обрили волосы и бороды, надели жёлтые одежды и оставили мирскую жизнь, став бездомными аскетами. Если они сделали это пред Благословенным Буддой Випасси, то почему не можем и мы? И так огромная толпа восьмидесяти четырёх тысяч человек вышла из Бандхумати и направилась к оленьему парку Кхемы, где пребывал Благословенный Будда Випасси. Когда они пришли, они поклонились ему и сели рядом. 
Тогда Благословенный Будда Випасси подумал: «Кого же первым обучить этой Дхамме? Кто сможет быстро понять её?» И мысль пришла к нему: «Кханда—царский сын, и Тисса—сын жреца, что проживают в царской столице Бандхумати. Они мудры, научены, опытны и долгое время живут лишь с малой пылью в своих глазах. Если сейчас я обучу Дхамме вначале Кханду, а затем Тиссу, то они быстро поймут её». И так Благословенный Будда Випасси, так быстро, как сильный человек распрямил бы согнутую руку или согнул бы распрямлённую—исчез из-под дерева, под которым обрёл Просветление, и появился в царской столице Бандхумати в оленьем парке Кхемы. 
Тогда Кханда и Тисса, снарядив лучшие колесницы, выехали из Бандхумати к оленьему парку Кхемы. Они заехали так далеко, как могли, а затем спешились и отправились пешком, пока не пришли к Благословенному Будде Випасси. Когда они подошли к нему, они поклонились и сели рядом. 

И также, в Банановой Роще, у Разбойничьего Утеса, в Пещере Саттапанни, на Горе Вебхара, у Черной Скалы Исигили, у Змеиного Пруда, в Прохладном Лесу, в Таподовой Роще, в Бамбуковой Роще, у Беличьей Кормушки, в Манговой Роще Дживаки, В Маленькой Бухте и в Оленьей Роще, я говорил тебе, Ананда те же самые слова: «Какое прекрасное место Раджагаха, прекрасны все эти места! Кто развивал, тренировал, занимал, укреплял, взращивал, внимательно изучал и довел до совершенства четыре основы психических сил, мог бы если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. Татхагата, о Ананда, свершил это. Таким образом, Татхагата может, если бы пожелал, оставаться здесь в течение калпы или до конца её. 

Таким было моё затворничество, Сарипутта, что я уходил в какой-нибудь лес и жил там. И когда я видел пастуха или чабана, или того, кто собирает траву или хворост, или лесника, я уходил из рощи в рощу, из чащи в чащу, из лощины в лощину, с холма на холм. И почему? Чтобы они не увидели меня, или чтобы я не увидел их. Точно выросший в лесу олень, увидев людей, уходит из рощи в рощу, из чащи в чащу, из лощины в лощину, с холма на холм, то точно также и я, увидев пастуха… с холма на холм. Таковым было моё затворничество. 

SC 1Nya 1Ms 9M_590Msdiv _181Я слышал, что как-то раз, пребывая в Оленьем парке рощи Бхесакала близ города Сумсумарагири в земле бхаггов, достопочтенный Махамоггаллана обратился к монахам: «Братья, монахи.»  Так я слышал. Однажды Достопочтенный Махамоггаллана проживал в стране Бхаггов возле Сунсумарагиры в Роще Бхесакалы в Оленьем Парке. Там он обратился к монахам так: «Друзья монахи!» 

«Монахи, ловец оленей не размещает наживку для оленьего стада с подобным намерением: «Пусть оленье стадо наслаждается этой наживкой, которую я разместил, и будет долгоживущим, прекрасным, и будет таковым долгое время». Ловец оленей выставляет наживку для оленьего стада вот с каким намерением: «Оленье стадо будет есть еду осторожно, пока не доберётся до наживки, которую я разместил посреди неё. Сделав так, они станут опьянёнными. Когда они будут опьянены, они впадут в беспечность. Когда они беспечны, я могу делать с ними что пожелаю из-за этой самой наживки».  Монахи, я привёл вам этот пример, чтобы донести смысл. Смысл таков. Наживка—это обозначение пяти нитей чувственных удовольствий. Ловец оленей—это обозначение Злого Мары. Помощники ловца оленей—это обозначение свиты Мары. Оленье стадо—это обозначение жрецов и отшельников. 
Но тогда ловец оленей и его помощники подумали: «Эти олени третьего стада хитры и коварны, точно маги и волшебники. Они едят размещённую наживку, притом мы не знаем, когда они приходят и уходят. Что если мы сделаем наживку, которая размещена так, что везде и всюду на всей большой территории окружена плетёными изгородями? Быть может, тогда мы увидим, где находится обиталище третьего оленьего стада, куда они уходят прятаться». Сделав так, они увидели обиталище третьего стада, то место, куда они уходили прятаться. Вот как олени третьего стада не смогли освободиться от управления и власти ловца оленей. 
Но тогда ловец оленей и его помощники подумали: «Эти олени четвёртого стада хитры и коварны, точно маги и волшебники. Они едят размещённую наживку, притом мы не знаем, когда они приходят и уходят. Что если мы сделаем наживку, которая размещена так, что везде и всюду на всей большой территории окружена плетёными изгородями? Быть может, тогда мы увидим, где находится обиталище четвёртого оленьего стада, куда они уходят прятаться». Они сделали так, но не увидели обиталища четвёртого стада, того места, куда те уходили прятаться. Тогда ловец оленей и его помощники подумали: «Если мы напугаем четвёртое оленье стадо, то будучи напуганными они напугают других, и так все оленьи стада оставят эту наживку, которую мы разместили. Что если мы будем относиться к четвёртому оленьему стаду с безразличием?» И так они и поступили. Вот как олени четвёртого стада освободились от управления и власти ловца оленей. 

SC 46Nya 24Ms 9M_978И снова я подумал: «Кому первому стоит мне проповедовать Дхамму? Кто сможет быстро эту Дхамму усвоить?» и у меня возникла мысль: «Большую службу мне сослужила пятёрка монахов, присматривая за мной, пока я предавался подвигам. Что если эта пятёрка монахов будут первыми, кому я проповедаю Дхамму? Но где эти пятеро теперь обитают?» И божественным зрением, чистым, превосходящим человеческое я увидел пятёрку монахов, обитающих в окрестностях Бенареса в Оленьем парке (Мигадаая) в Исипатане. Тогда, монахи, пробыв в Урувеле некоторое время, я отправился в Бенарес.  SC 55Nya 26Ms 9M_987Msdiv 286Путешествуя с остановками, я добрался до Оленьей рощи в Исипатане в окрестностях Бенареса и направился к пятёрке монахов. Пятеро монахов увидели меня издалека. Увидев меня, они говорили друг другу: «Братья, вон идёт отшельник Готама, живущий в изобилии, отступивший от подвига и вернувшийся к изобилию. Он не достоин почитания, приветствия вставанием и того, чтобы принимать у него его патру и рясу. Но оставим для него место, если ему будет угодно, он присядет». Однако когда я подошёл, пятеро монахов не смогли выполнить свой уговор. Один, выйдя мне навстречу, принял у меня патру и рясу, другой приготовил мне место, третий подал воду для омовения ног. И ко мне они обращались по имени, называя «братом». 
SC 65Nya 34Ms 9M_997Например лесной олень, кочуя по лесным угодьям, без опаски ходит, без опаски стоит, без опаски сидит, без опаски лежит. И почему? Он не заходит на территорию охотника. 
Представьте, как если бы лесной олень скитался по диким лесам. Он бы ходил уверенно, стоял уверенно, сидел уверенно, лежал уверенно. И почему? Потому что он вне области досягаемости охотника. 
Я подумал: «Кого мне следует первым научить Дхамме? Кто поймёт эту Дхамму быстро?» И тогда мысль пришла ко мне: «Монахи из группы пяти, которые прислуживали мне, когда я был вовлечён в старания, были очень полезны. Что если я первыми научу Дхамме их?» И тогда я подумал: «Где сейчас проживают монахи из группы пяти?» И божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я увидел, что они проживали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. 

[Это] подобно тому, как огонь рассматривается на основании определённого условия, в зависимости от которого он горит. Когда огонь горит в зависимости от поленьев, он считается огнём поленьев. Когда огонь горит в зависимости от охапки хвороста, он считается огнём охапки хвороста. Когда огонь горит в зависимости от травы, он считается огнём травы. Когда огонь горит в зависимости от коровьего навоза, он считается огнём коровьего навоза. Когда огонь горит в зависимости от сена, он считается огнём сена. Когда огонь горит в зависимости от мусора, он считается огнём мусора. Точно также, сознание рассматривается на основании определённого условия, в зависимости от которого оно возникает. Когда сознание возникает в зависимости от глаза… Когда сознание возникает в зависимости от ума и умственных объектов, оно рассматривается как сознание ума. 

Так я слышал. Однажды Достопочтенный Махамоггаллана проживал в стране Бхаггов в Сунсумарагире в роще Бхесакалы в Оленьем Парке. И в то время Достопочтенный Махамоггаллана ходил, [медитируя], вперёд и назад на открытой местности. И тогда Злой Мара вошёл в живот Достопочтенного Махамоггалланы, а затем вошёл в его кишки. Достопочтенный Махамоггаллана подумал: «Почему такая тяжесть в моём животе? Как будто я наелся бобов». И тогда он оставил ходьбу и пошёл в своё жилище, где сел на подготовленное сиденье. Когда он сел, он направил к себе пристальное внимание и увидел, что Злой Мара вошёл в его живот, вошёл в его кишки. Когда он увидел это, он сказал: «Выходи, Злой! Выходи, Злой! Не изнуряй Татхагату, не изнуряй ученика Татхагаты, или это приведёт к твоему вреду и страданию на долгое время». 

Вот некий человек—помазанный на царствование кхаттийский царь или зажиточный брахман. Построив новый жертвенный храм к востоку от города, обрив волосы и бороду, одевшись в грубую шкуру, смазав своё тело маслом или топлёным маслом, расцарапав спину оленьим рогом, он входит в жертвенный храм вместе со своей главной царицей и с брахманским высшим жрецом. Там он устраивает свою постель на голой земле, расстелив траву. Царь живёт на молоке, высосанном из первого соска коровы вместе с телёнком того же цвета, [что и корова]. Царица живёт на молоке, высосанном из второго соска. Брахманский высший жрец живёт на молоке, высосанном из третьего соска. Молоко из четвёртого соска выливается в огонь. Телёнок живёт на том, что осталось. 

И вскоре после того как брахманский ученик Джотипала получил полное посвящение, [а именно] через полмесяца после того как он получил полное посвящение, Благословенный Кассапа, совершенный и полностью просветлённый, побыв в Вебхалинге столько, сколько считал нужным, отправился в странствие в направлении Варанаси. Странствуя переходами, со временем он прибыл в Варанаси, где остановится в Оленьем Парке в Исипатане.  И тогда царь Кики из Каси услышал: «Похоже, Благословенный Кассапа, совершенный и полностью просветлённый, дошёл до Варанаси и остановился в Оленьем Парке в Исипатане». Поэтому он снарядил несколько царских экипажей, взобрался на царский экипаж, и выехал из Варанаси со всем царским великолепием, чтобы повидать Благословенного Кассапу. Он ехал, пока дорога была проходимой для экипажей, затем спешился и пошёл пешком к Благословенному Кассапе, совершенному и полностью просветлённому. Поклонившись ему, он сел рядом, и Благословенный Кассапа, совершенный и полностью просветлённый, наставлял, призывал, воодушевлял, и радовал царя Кики из Каси изложением Дхаммы. 
Кики, царь Каси, прослышал, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа прибыл в Варанаси и живёт в Оленьем парке в Исипатане. Он велел подготовить несколько парадных колесниц, и, взойдя на одну из них, выехал во всём царском великолепии из Варанаси в Исипатану, дабы встретиться с Благословенным совершеннопробуждённым Кассапой. Подъехав, насколько колесницам позволила дорога, далее он пошёл пешком и встретился с Благословенным совершеннопробуждённым Кассапой. Поклонившись Благословенному, он сел на почтительном расстоянии, и Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа наставлял, убеждал, побуждал и радовал царя Кики, разъясняя ему Дхамму. 
Через две недели после получения юным брахманом Джотипалой полного посвящения Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа, пробыв в Вебхалинге столько, сколько он счёл нужным, отбыл в странствие к Варанаси. А добравшись до Варанаси, остановился в Оленьем парке в Исипатане. 

Но избежал её олень. 

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в стране Бхаггов в Сунсумарагире в роще Бхесакалы в Оленьем Парке. И в то время для принца Бодхи был построен дворец Коканада, в котором ещё не проживал ни один отшельник или жрец, или какое-либо человеческое существо вообще. И тогда принц Бодхи обратился к брахманскому ученику Саньджикапутте так: «Ну же, дорогой Саньджикапутта, отправляйся к Благословенному, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и поинтересуйся, свободен ли он от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в умиротворении. Скажи: «Господин, принц Бодхи выражает почтение, припадая к ногам Благословенного. Он интересуется, свободен ли Благословенный от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в умиротворении». И затем скажи следующее: «Господин, пусть Благословенный с Сангхой монахов согласится принять от принца Бодхи приглашение на завтрашний обед».  «Я не говорю так, дорогой Саньджикапутта, я не говорю так. Я слышал и выучил это из уст своей матери: Однажды Благословенный проживал в Косамби в Парке Гхоситы. И тогда моя мать, будучи беременной, отправилась к Благословенному, поклонилась ему, села рядом, и сказала ему: «Господин, принц или принцесса в моей утробе, не важно кто, принимает прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит [ребёнка] как мирского последователя, принявшего у него прибежище с этого дня и на всю жизнь». А также однажды Благословенный проживал здесь, в стране Бхаггов в Сунсумарагире в роще Бхесакалы в Оленьем Парке. И тогда моя нянька, носившая меня на бедре, отправилась к Благословенному, поклонилась ему, встала рядом, и сказала ему: «Господин, этот принц Бодхи принимает прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит его как мирского последователя, принявшего у него прибежище с этого дня и на всю жизнь». И теперь, дорогой Саньджикапутта, в третий раз я принимаю прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит меня как мирского последователя, принявшего у него прибежище с этого дня и на всю жизнь». 

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Уджуннье в Оленьем Парке Каннакаттхалы. И тогда царь Пасенади Косальский прибыл в Уджуннью по некоему делу. Он сказал [своему] человеку: «Ну же, почтенный, отправляйся к Благословенному, поклонись ему от моего имени, упав ему в ноги, и поинтересуйся, свободен ли он от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в умиротворении. Скажи: «Господин, царь Пасенади Косальский выражает почтение, припадая к ногам Благословенного. Он интересуется, свободен ли Благословенный от болезни и недуга, здоров ли, силён ли, и пребывает ли в умиротворении». И затем скажи следующее: «Господин, сегодня царь Пасенади Косальский придёт повидать Благословенного после завтрака». 

Подобно огню, который считается таковым в зависимости от тех определённых условий из-за которых он горит—если огонь горит в зависимости от поленьев, он считается огнём поленьев; если огонь горит в зависимости от вязанки хвороста, он считается огнём вязанки хвороста; если огонь горит в зависимости от травы, он считается огнём травы; если огонь горит в зависимости от навоза, он считается огнём навоза—то точно также, брахман, я провозглашаю благородную сверхмирскую Дхамму… …переродился в клане рабочих, он считается рабочим. 

Друзья, в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы, которое не может быть остановлено каким-либо жрецом или отшельником, божеством, Марой, Брахмой, или кем бы то ни было в мире—то есть, провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение этих Четырёх Благородных Истин».  «Монахи, в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы, которое не может быть остановлено каким-либо жрецом или отшельником, божеством, Марой, Брахмой, или кем бы то ни было в мире—то есть, провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение Четырёх Благородных Истин. Каких четырёх? 
Монахи, в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане Татхагата, совершенный и полностью просветлённый, привёл в движение несравненное Колесо Дхаммы… то есть, провозглашение, обучение, описание, утверждение, раскрытие, разъяснение, изложение этих Четырёх Благородных Истин. 
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!» 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Раджагахе в Оленьем Парке Маддакуччхи. И тогда ступня Благословенного была порезана осколком камня. Жестокие боли охватили Благословенного—болезненные телесные чувства: мучительные, острые, пронзающие, раздирающие, неприятные. Но Благословенный терпел их, будучи осознанным и бдительным, не становясь обеспокоенным. И тогда Благословенный сложил своё верхнее одеяние вчетверо, лёг на правый бок в позе льва, положив одну ногу на другую, будучи осознанным и бдительным. 

Точно олень в болоте, нет в котором комаров — 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Сакете в Роще Аньджаны в Оленьем Парке. И когда наступила глубокая ночь, молодой дэва Какудха, обладающий поразительной красотой, освещая всю рощу Джеты, подошёл к Благословенному. Подойдя, он поклонился Благословенному, встал рядом и сказал ему: 

Словно олень, в ловушку что попался. 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!» 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И там Благословенный обратился к монахам так: «Монахи!» 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Раджагахе в Оленьем Парке Маддакуччхи. И в то время стопу Благословенного поранил обломок камня. Сильные боли охватили Благословенного—телесные чувства: болезненные, мучительные, острые, пронзающие, раздирающие и неприятные. Но Благословенный терпел их, будучи осознанным и бдительным, не становясь обеспокоенным. И тогда Благословенный сложил вчетверо своё верхнее одеяние и лёг на правый бок в позе льва, положив одну ногу на другую, осознанный и бдительный. 

[Как] я слышал, однажды, когда Благословенный только достиг [Совершенного] Пробуждения, он пребывал в [деревне] Урувела на берегу реки Нерангара у подножья пастушьего1 древа баньян. И когда он пребывал там один, в полном уединении, в его уме возникла мысль: «Дхамма, [ныне] мною постигнутая, глубока, сложна для понимания, трудна для осознания, умиротворённа, чиста, лежит за пределами всех суждений, утончённа и доступна лишь мудрым. А это поколенье [людей] увлекается [лишь] привязанностями, побуждается и услаждается [только] привязанностями. Для поколенья [людей], увлечённых [лишь] привязанностями, влекомых и услаждающихся привязанностями, трудно будет понять зависимость возникновения одного от другого. Кроме того, состояние, [мною достигнутое], слишком труднопостижимо, [ибо оно суть] растворение всех порождений ума, отказ от всех обретений, прекращение жажды, бесстрастие, угасание [самости] и Освобождение. Буде же стану я наставлять Дхамме, а другие меня не поймут, это будет обременительным, изнурительным для меня». 

Ведь точно олень, что без привязи бродит, 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали рядом с Варанаси в Оленьем Парке Исипатаны. И тогда, вечером, выйдя из своего затворничества, Достопочтенный Махакоттхита отправился к Достопочтенному Сарипутте и по прибытии обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом. Затем он обратился к Достопочтенному Сарипутте: «Скажи мне, друг Сарипутта: старение и смерть самосотворяются, сотворяются кем-то, или и самосотворяются и сотворяются кем-то, или же без самосотворения или сотворения кем-то они возникают спонтанно?» 

Так я слышал. Однажды Достопочтенный Махакассапа и Достопочтенный Сарипутта пребывали в Варанаси в Оленьем Парке возле Исипатаны. И тогда, вечером, Достопочтенный Сарипутта вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Махакассапе. Он обменялся вежливыми приветствиями с Достопочтенным Махакассапой, и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал ему: 

Однажды Достопочтенный Махакассапа и Достопочтенный Сарипутта пребывали в Варанаси в Оленьем Парке возле Исипатаны. И тогда, вечером, Достопочтенный Сарипутта вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Махакассапе. Он обменялся вежливыми приветствиями с Достопочтенным Махакассапой и, после обмена вежливыми приветствиями и любезностями, он сел рядом и сказал ему: 

Слон и крапчатый олень — 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов в Сунсумарагире в роще Бхесакалы в Оленьем Парке. И тогда домохозяин Накулапита отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал: «Господин, я стар, отягощён годами, много прожил, дни мои подходят к концу, много у меня телесных недугов, часто болею. Редко мне удаётся повидать Благословенного и монахов, достойных почитания. Пусть Благословенный даст мне совет, Господин, пусть он наставит меня, так чтобы это привело к моему благополучию и счастью на долгое время». 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке у Исипатаны. Там Благословенный обратился к пяти монахам так: «Монахи!» 

Однажды группа монахов пребывала в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Чханна вышел из затворничества и, взяв свой ключ, стал ходить от хижины к хижине, говоря старшим монахам: «Пусть достопочтенные старцы посоветуют мне, пусть они наставят меня, пусть они дадут мне беседу по Дхамме так, чтобы я смог увидеть Дхамму». 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Махакоттхита вышел из затворничества, подошёл к Достопочтенному Сарипутте, обменялся с ним приветствиями и сказал ему: «Друг Сарипутта, что нравственный монах должен тщательно рассматривать?» 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси, в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Махакоттхита вышел из затворничества, подошёл к Достопочтенному Сарипутте и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сказал ему…» 

В Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Сидя рядом, Достопочтенный Махакоттхита сказал Достопочтенному Сарипутте: «Друг Сарипутта, «истинное знание, истинное знание»—так говорят…» 

В Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Сидя рядом, Достопочтенный Махакоттхита сказал Достопочтенному Сарипутте: «Друг Сарипутта, «невежество, невежество»—так говорят. Что такое, друг, невежество и каким образом человек погружён в невежество?» 

В Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Сидя рядом, Достопочтенный Махакоттхита сказал Достопочтенному Сарипутте: «Друг Сарипутта, «истинное знание, истинное знание»—так говорят. Что такое, друг, истинное знание, и каким образом человек пришёл к истинному знанию?» 

В Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. Сидя рядом, Достопочтенный Сарипутта сказал Достопочтенному Махакоттхите: «Друг Коттхита, «невежество, невежество»—так говорят. Что такое, друг, невежество, и каким образом человек погружён в невежество?» 

Однажды Благословенный пребывал в стране Бхаггов возле Сунсумарагиры в Роще Бхесакалы в Оленьем Парке. И тогда домохозяин Накулапита отправился к Благословенному…» 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Махакоттхита вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Сарипутте. Он обменялся с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал ему: 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Махакоттхита вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Сарипутте. Он обменялся с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сел рядом и сказал: 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Махакоттхита вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Сарипутте. Он обменялся с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сел рядом и сказал: 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Махакоттхита вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Сарипутте. Он обменялся с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сел рядом и сказал: 

Однажды Достопочтенный Сарипутта и Достопочтенный Махакоттхита пребывали в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда, вечером, Достопочтенный Сарипутта вышел из затворничества и отправился к Достопочтенному Махакоттхите. Он обменялся с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями сел рядом и сказал: 

Однажды Благословенный пребывал в Сакете в Оленьем Парке в Роще Аньджаны. И тогда странник Кундалия подошёл к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал Благословенному: 

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Сакете в роще Аньджаны в Оленьем Парке. И там он обратился к монахам: 

Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке в Исипатане. И тогда мирянин Дхаммадинна вместе с пятью сотнями других мирян подошёл к Благословенному, поклонился ему и сел рядом. Затем мирянин Дхаммадинна обратился к Благословенному: «Пусть Благословенный, Господин, посоветует и наставит нас так, чтобы это привело к нашему благополучию и счастью на долгое время». 

И когда Колесо Дхаммы было приведено в движение Благословенным, проживающие на земле божества воскликнули: «В Варанаси, в Оленьем Парке Исипатаны, Благословенным было приведено в движение непревзойдённое Колесо Дхаммы, которое не сможет остановить ни один отшельник, ни один жрец, ни дэва, ни Мара, ни Брахма, ни кто бы то ни был в этом мире!».  Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Варанаси в Оленьем Парке, в Исипатане. Там он обратился к пяти монахам так: 
Услышав восклицание дэвов мира Четырёх Великих царей, дэвы Таватимсы… дэвы Ямы… дэвы Туситы… дэвы Нимманарати… дэвы Параниммита-васаватти… дэвы Свиты Брахмы воскликнули: «В Варанаси, в Оленьем Парке Исипатаны, Благословенным было приведено в движение непревзойдённое Колесо Дхаммы, которое не сможет остановить ни один отшельник, ни один жрец, ни дэва, ни Мара, ни Брахма, ни кто бы то ни был в этом мире!» 

Благословенный (Будда) пребывал в Баранаси, в оленьем парке Исипатана. Утром монахи оделись, взяли чаши и отправились в Баранаси [за подаянием]. Они проходили мимо дверей некоего брахманского дома. В этом доме жила дочь брахмана, по имени Кесакари, которая выбирала вшей из волос матери возле дверей дома. Увидев идущую группу монахов, она сказала своей матери: «Мама, эти люди, которые отреклись от мирской жизни, как мне кажется, в ранней молодости, нежной и очень красивой, не сломленной каким-либо бедствием. Почему же они отрекаются от мира в этом возрасте?» 

Благословенный (Будда) пребывал возле Баранаси, в оленьем парке Исипатана. В то время одна мирская последовательница, что жила в Баранаси, имеющая веру, соблюдающая обеты (нравственные заповеди), соткала пару одежд для Благословенного (Будды) и тщательно омыла их. Подойдя, она положила их к ногам (Благословенного) и сказала: «Пусть Достопочтенный сострадательно примет эту пару мантий, чтобы это послужило благополучию и счастью». Благословенный (Будда) принял их, и учил ее Дхамме в соответствии с ее уровнем понимания. В заключении, она получила плод вхождения в поток (sotapana), почтительно поклонилась Благословенному (Будде), церемониально обошла вокруг него, и пошла домой. Вскоре после этого она умерла, и возродилась среди дэвов Тридцати Трех (Таватимса), став возлюбленной Сакки (царя дэвов) по имени Ясуттара. В силу ее благих заслуг возник благородный слон, покрытые золотой сетью. На его спине возвышался павильон, украшенный драгоценными камнями, а внутри располагался прекрасно украшенный трон. В его бивнях было два прекрасных лотосовых пруда, с яркими лотосами и водяными лилиями. Стоя в чашечках лотосов, прекрасные дэвы играли на музыкальных инструментах, танцевали и пели. 

Благословенный (Будда) пребывал возле Баранаси, в оленьем парке Исипатана. Однажды он отправился в Баранаси за подаянием. Бедная женщина по имени Алома увидела его и с умом преисполненным верой и радостью, не имея ничего другого, что могло быть дано, подумав: «Даже такая вещь, поднесенная Благословенному (Будде) будет большой заслугой для меня», предложила засохшую, раскрошившуюся куммасу (пресную лепешку). Благословенный (Будда) принял ее, и женщина испытала радость. Позже она умерла, и возродилась среди дэвов Тридцати Трех (Таватимса). Достопочтенный тхера Маха-Моггаллана, путешествуя по божественным мирам… …спросил ее…