“Atthi, brāhmaṇa, puratthimesu janapadesu sāvatthī nāma nagaraṁ.  “К востоку отсюда есть, брахман, город под названием Саваттхи. 
“In the eastern lands there is a city called Sāvatthī. 

‘ehi tvaṁ, ambho purisa, ye puratthimāya disāya pāṇā paraṁ yojanasataṁ tesu daṇḍaṁ nikkhipāhi;  “Ну же, почтенный, отбрось дубину по отношению к живым существам, проживающим на расстоянии более сотни йоджан в восточной части света. 
‘Please, good people, don’t hurt any living creatures more than a hundred leagues away to the east. 

“bhagavato purato ṭhassāmī”ti osīdatimeva saṁsīdatimeva, na sakkoti saṇṭhātuṁ.  “Встану перед Благословенным”, [но] он утопал, погружался [в землю], не мог оставаться на одном месте. 
“I will stand before the Buddha,” he sank and melted down, and wasn’t able to stay still. 
“bhagavato purato ṭhassāmī”ti osīdatimeva saṁsīdatimeva, na sakkoti saṇṭhātuṁ. 
“Встану перед Благословенным”, утопал, погружался [в землю], не мог оставаться на одном месте. 
 

Atha kho, bhikkhave, brahmā sahampati mama cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evamevaṁ—brahmaloke antarahito mama purato pāturahosi.  И тогда, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, Брахма Сахампати исчез из мира брахм и возник передо мной. 
And then the divinity Sahampati, knowing my train of thought, vanished from the realm of divinity and appeared in front of me, as easily as a strong man would extend or contract his arm. 

Imehi ca pana, bhikkhave, catūhi ariyavaṁsehi samannāgato bhikkhu puratthimāya cepi disāya viharati sveva aratiṁ sahati, na taṁ arati sahati;  Монахи, когда монах обладает этими четырьмя линиями преемственности Благородных, то если он пребывает в восточном направлении, [это] он побеждает недовольство, а не недовольство побеждает его. 
When a mendicant has these four noble traditions, if they live in the east they prevail over discontent, and discontent doesn’t prevail over them. 

Tassa mayhaṁ, bhante, evarūpo padavītihāro ahosi, seyyathāpi nāma puratthimā samuddā pacchimo samuddo.  Мой шаг был таким [огромным], почтенный, что, казалось, он покрывал [всё расстояние] от восточного океана до западного океана. 
My stride was such that it could span from the eastern ocean to the western ocean. 

Tassa mayhaṁ, bhante, evarūpo padavītihāro ahosi, seyyathāpi nāma puratthimā samuddā pacchimo samuddo.  Мой шаг был таким [огромным], почтенный, что, казалось, он покрывал [всё расстояние] от восточного океана до западного океана. 
 

So puratthimena nagarassa navaṁ santhāgāraṁ kārāpetvā kesamassuṁ ohāretvā kharājinaṁ nivāsetvā sappitelena kāyaṁ abbhañjitvā magavisāṇena piṭṭhiṁ kaṇḍuvamāno navaṁ santhāgāraṁ pavisati, saddhiṁ mahesiyā brāhmaṇena ca purohitena.  Построив новый жертвенный храм к востоку от города, обрив волосы и бороду, одевшись в грубую шкуру антилопы, смазав своё тело маслом или топлёным маслом, расцарапав спину оленьим рогом, он входит в жертвенный храм вместе со своей главной царицей и с брахманским высшим жрецом. 
He has a new ceremonial hall built to the east of the citadel. He shaves off his hair and beard, dresses in a rough antelope hide, and smears his body with ghee and oil. Scratching his back with antlers, he enters the hall with his chief queen and the brahmin high priest. 

Seyyathāpi, bhikkhave, udakarahado gambhīro ubbhidodako. Tassa nevassa puratthimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na pacchimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na uttarāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na dakkhiṇāya disāya udakassa āyamukhaṁ, devo ca kālena kālaṁ sammā dhāraṁ nānuppaveccheyya.  [Это] подобно озеру, чьи воды били бы ключами на дне, не имеющем притока с востока, запада, севера, или юга. Озеро не пополнялось бы время от времени проливным дождём. 
It’s like a deep lake fed by spring water. There’s no inlet to the east, west, north, or south, and the heavens would not properly bestow showers from time to time. 

Tassa puratopissa dūre gāmo pacchatopissa dūre gāmo.  который шёл бы по дороге, тогда как прошлая деревня осталась далеко позади, а следующая была бы слишком далеко. 
And it was a long way to a village, whether ahead or behind. 

Tathāgatassa, bhikkhave, arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ mahāpathavī mahāsayanaṁ ahosi, himavā pabbatarājā bibbohanaṁ ahosi, puratthime samudde vāmo hattho ohito ahosi, pacchime samudde dakkhiṇo hattho ohito ahosi, dakkhiṇe samudde ubho pādā ohitā ahesuṁ.  До его просветления, когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой, Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому [приснилось], что эта великая земля была остовом его кровати; Гималаи, царь всех гор, были его подушкой; его левая рука покоилась на восточном море, его правая рука покоилась на западном море, обе его ноги покоились на южном море. 
This great earth was his bed. Himalaya, king of mountains, was his pillow. His left hand was laid down in the eastern sea. His right hand was laid down in the western sea. And both his feet were laid down in the southern sea. 
Yampi, bhikkhave, tathāgatassa arahato sammāsambuddhassa pubbeva sambodhā anabhisambuddhassa bodhisattasseva sato ayaṁ mahāpathavī mahāsayanaṁ ahosi, himavā pabbatarājā bibbohanaṁ ahosi, puratthime samudde vāmo hattho ohito ahosi, pacchime samudde dakkhiṇo hattho ohito ahosi, dakkhiṇe samudde ubho pādā ohitā ahesuṁ; 
Монахи, когда Татхагате, Араханту, Полностью Просветлённому – когда он всё ещё был не полностью просветлённым бодхисаттой – [приснилось], что эта великая земля была остовом его кровати; Гималаи, царь всех гор, были его подушкой; его левая рука покоилась на восточном море, его правая рука покоилась на западном море, обе его ноги покоились на южном море – 
Now, as to when, before his awakening, the Realized One, the perfected one, the fully awakened Buddha was still not awake but intent on awakening. This great earth was his bed. Himalaya, king of mountains, was his pillow. His left hand was laid down in the eastern sea. His right hand was laid down in the western sea. And both his feet were laid down in the southern sea. 

Yasmāhaṁ, nāgita, samaye addhānamaggappaṭipanno na kañci passāmi purato vā pacchato vā, phāsu me, nāgita, tasmiṁ samaye hoti antamaso uccārapassāvakammāyā”ti.  Когда, Нагита, я странствую по дороге и не вижу никого ни перед собой, ни за собой, то в этом случае я пребываю в покое, [просто] даже из-за того, что [можно без проблем] помочиться и испражниться”. 
Nāgita, when I’m walking along a road and I don’t see anyone ahead or behind I feel relaxed, even if I need to urinate or defecate.” 

So gacchateva puratthimaṁ disaṁ, gacchati pacchimaṁ disaṁ, gacchati uttaraṁ disaṁ, gacchati dakkhiṇaṁ disaṁ, gacchati uddhaṁ, gacchati anudisaṁ.  Она летела на восток, на запад, на север, на юг, вверх, а также в промежуточных направлениях. 
It flew right away to the east, the west, the north, the south, upwards, and in-between. 

Atha puratthimāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi neva naṁ saṅkampeyya na sampakampeyya na sampavedheyya, atha pacchimāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi …  Если бы мощный ураган пришёл бы с востока, то он не поколебал бы её, не содрогнул, не пошатнул. Если бы мощный ураган пришёл бы с запада… 
Even if violent storms were to blow up out of the east, the west, the north, and the south, 

“Ṭhānañhetaṁ, āvuso, vijjati, yā puratthimāya disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi. Sā tasmiṁ udakarahade ūmiṁ janeyya. Yā pacchimāya disāya āgaccheyya …pe… yā uttarāya disāya āgaccheyya … yā dakkhiṇāya disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi. Sā tasmiṁ udakarahade ūmiṁ janeyyāti.  Ведь может статься так, что придёт свирепый шторм с востока, с запада, с севера, или с юга и поднимет на озере волны”. 
For it is quite possible that a violent storm could blow up out of the east, west, north, or south, and stir up waves in that lake.” 

Sace, bhikkhave, nandassa puratthimā disā āloketabbā hoti, sabbaṁ cetasā samannāharitvā nando puratthimaṁ disaṁ āloketi:  Если Нанде нужно осмотреть восточную сторону, весь разум собрав Нанда восточную сторону осматривает: 
If he has to look to the east, he wholeheartedly concentrates before looking, thinking: 
‘evaṁ me puratthimaṁ disaṁ ālokayato nābhijjhādomanassā pāpakā akusalā dhammā anvāssavissantī’ti. 
“Так меня восточную сторону осматривающего не охватят алчность-недовольство, плохие и неполезные ялвения”. 
‘When I look to the east, bad, unskillful qualities of covetousness and displeasure will not overwhelm me.’ 

Yasmāhaṁ, nāgita, samaye addhānamaggappaṭipanno na kañci passāmi purato vā pacchato vā, phāsu me, nāgita, tasmiṁ samaye hoti antamaso uccārapassāvakammāyā”ti.  Но когда я иду один по дороге и не вижу никого ни перед собой, ни за собой, то в это время мне легко, даже когда я мочусь и испражняюсь”. 
Nāgita, when I’m walking along a road and I don’t see anyone ahead or behind I feel relaxed, even if I need to urinate or defecate.” 

Atha puratthimāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi, neva naṁ saṅkampeyya na sampavedheyya;  Если бы мощный ураган пришёл бы с востока, то он не поколебал бы её, не содрогнул, не пошатнул. 
And violent storms were to blow up out of the east, the west, the north, and the south. 

evarūpena ca padavītihārena, seyyathāpi nāma puratthimā samuddā pacchimo samuddo  Их шаг был таким [огромным], что он мог бы покрыть [всё расстояние] от восточного океана до западного океана. 
Their stride was such that it spanned from the eastern ocean to the western ocean. 
atha puratthimāya disāya ṭhito puriso evaṁ vadeyya: 
И тогда человек, стоящий на восточной стороне, сказал бы: 
Then the man standing in the east would say: 

“Yasmiṁ, bhikkhave, samaye āraññikassa nāgassa gocarapasutassa hatthīpi hatthiniyopi hatthikalabhāpi hatthicchāpāpi purato purato gantvā tiṇaggāni chindanti, tena, bhikkhave, āraññiko nāgo aṭṭīyati harāyati jigucchati.  “Монахи, когда огромный лесной слон направляется на пастбище, другие слоны – самцы, самки, молодняк и маленькие слонята – идут впереди него и ломают верхушки травы, то от этого он чувствует отторжение, унижение, отвращение. 
“Mendicants, when a wild bull elephant is engrossed in the pasture, but other elephants—males, females, younglings, or cubs—got there first and trampled the grass, the wild bull elephant is horrified, repelled, and disgusted by that. 
Yasmiṁ, bhikkhave, samaye āraññikassa nāgassa ogāhaṁ otiṇṇassa hatthīpi hatthiniyopi hatthikalabhāpi hatthicchāpāpi purato purato gantvā soṇḍāya udakaṁ āloḷenti, tena, bhikkhave, āraññiko nāgo aṭṭīyati harāyati jigucchati. 
Когда огромный лесной слон вошёл в водоём, а другие слоны – самцы, самки, молодняк и маленькие слонята – опережают его и мутят своими хоботами воду, то от этого он чувствует отторжение, унижение, отвращение. 
When a wild bull elephant has plunged into the pool, but other elephants—males, females, younglings, or cubs—got there first and stirred up the water with their trunks, the wild bull elephant is horrified, repelled, and disgusted by that. 

eso, mahārāja, bhagavā majjhimaṁ thambhaṁ nissāya puratthābhimukho nisinno purakkhato bhikkhusaṅghassā”ti.  Вот Благостный, великий царь, прислонившись к средней колонне, сидит лицом к востоку, чтимый толпою монахов”. 
He’s sitting against the central column facing east, in front of the Saṅgha of mendicants.” 
Seyyathāpi, mahārāja, udakarahado gambhīro ubbhidodako tassa nevassa puratthimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na dakkhiṇāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na pacchimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na uttarāya disāya udakassa āyamukhaṁ, devo ca na kālena kālaṁ sammādhāraṁ anuppaveccheyya. 
Подобно тому, великий царь, как озеро, [питаемое] водой, бьющей из-под земли, хоть и не будет иметь ни притока воды с восточной стороны, ни притока воды с западной стороны, ни притока воды с северной стороны, ни притока воды с южной стороны, и божество не будет время от времени надлежащим образом доставлять ему дождь, 
It’s like a deep lake fed by spring water. There’s no inlet to the east, west, north, or south, and the heavens would not properly bestow showers from time to time. 

Atha kho, brāhmaṇa, puratthimena yaññavāṭassa khattiyā ānuyantā negamā ceva jānapadā ca dānāni paṭṭhapesuṁ.  И вот, брахман, зависимые кшатрии — горожане и деревенские жители, — установили раздачу подаяний к востоку от ямы для [царского] жертвоприношения; 
Then the aristocrat vassals of town and country set up gifts to the east of the sacrificial enclosure. 

“Idha, mahāli, bhikkhuno puratthimāya disāya ekaṁsabhāvito samādhi hoti dibbānaṁ rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, no ca kho dibbānaṁ saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ.  “Вот, Махали, монахом [обращенным] в восточную сторону, владеет сосредоточенность на одном — видеть небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не слышать небесных звуков, приятных, несущих удовольствие, восхитительных. 
“Mahāli, take a mendicant who has developed immersion to the eastern quarter in one aspect: so as to see heavenly sights but not to hear heavenly sounds. 
So puratthimāya disāya ekaṁsabhāvite samādhimhi dibbānaṁ rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, no ca kho dibbānaṁ saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
[Обращенный] в восточную сторону, сосредоточенный на одном — видеть небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не слышать небесных звуков, приятных, несущих удовольствие, восхитительных, 
When they have developed immersion for that purpose, 
Puratthimāya disāya dibbāni rūpāni passati piyarūpāni kāmūpasaṁhitāni rajanīyāni, no ca kho dibbāni saddāni suṇāti piyarūpāni kāmūpasaṁhitāni rajanīyāni. 
он видит в восточной стороне небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не слышит небесных звуков, приятных, несущих удовольствие, восхитительных. 
they see heavenly sights but don’t hear heavenly sounds. 
Evañhetaṁ, mahāli, hoti bhikkhuno puratthimāya disāya ekaṁsabhāvite samādhimhi dibbānaṁ rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, no ca kho dibbānaṁ saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
Ведь здесь, Махали, монахом, [обращенным] в восточную сторону, владеет сосредоточенность на одном — видеть небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не слышать небесных звуков, приятных, несущих удовольствие, восхитительных. 
Because that is how it is for a mendicant who develops immersion in that way. 
Idha, mahāli, bhikkhuno puratthimāya disāya ekaṁsabhāvito samādhi hoti dibbānaṁ saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, no ca kho dibbānaṁ rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
Вот, Махали, монахом, [обращенным] в восточную сторону, владеет сосредоточенностью на одном — слышать небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не видеть небесных образов, приятных, несущих удовольствие, восхитительных. 
Take a mendicant who has developed immersion to the eastern quarter in one aspect: so as to hear heavenly sounds but not to see heavenly sights. 
So puratthimāya disāya ekaṁsabhāvite samādhimhi dibbānaṁ saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, no ca kho dibbānaṁ rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
[Обращенный] в восточную сторону, сосредоточенный на одном — слышать небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не видеть небесных образов, приятных, несущих удовольствие, восхитительных, 
When they have developed immersion for that purpose, 
Puratthimāya disāya dibbāni saddāni suṇāti piyarūpāni kāmūpasaṁhitāni rajanīyāni, no ca kho dibbāni rūpāni passati piyarūpāni kāmūpasaṁhitāni rajanīyāni. 
он слышит в восточной стороне небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не видит небесных образов, приятных, несущих удовольствие, восхитительных. 
they hear heavenly sounds but don’t see heavenly sights. 
Evañhetaṁ, mahāli, hoti bhikkhuno puratthimāya disāya ekaṁsabhāvite samādhimhi dibbānaṁ saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, no ca kho dibbānaṁ rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
Ведь здесь, Махали, монахом, [обращенным] в восточную сторону, владеет сосредоточенность на одном — слышать небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и не видеть небесных образов, приятных, несущих удовольствие, восхитительных. 
Because that is how it is for a mendicant who develops immersion in that way. 
Idha, mahāli, bhikkhuno puratthimāya disāya ubhayaṁsabhāvito samādhi hoti dibbānañca rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ dibbānañca saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
Вот, Махали, монахом, [обращенным] в восточную сторону, владеет сосредоточенность на том и другом — и видеть небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и слышать небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные. 
Take a mendicant who has developed immersion to the eastern quarter in both aspects: so as to hear heavenly sounds and see heavenly sights. 
So puratthimāya disāya ubhayaṁsabhāvite samādhimhi dibbānañca rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ, dibbānañca saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
[Обращенный] в восточную сторону, сосредоточенный на том и другом — и видеть небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и слышать небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, 
When they have developed immersion for that purpose, 
Puratthimāya disāya dibbāni ca rūpāni passati piyarūpāni kāmūpasaṁhitāni rajanīyāni, dibbāni ca saddāni suṇāti piyarūpāni kāmūpasaṁhitāni rajanīyāni. 
он и видит в восточной стороне небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и слышит небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные. 
they see heavenly sights and hear heavenly sounds. 
Evañhetaṁ, mahāli, hoti bhikkhuno puratthimāya disāya ubhayaṁsabhāvite samādhimhi dibbānañca rūpānaṁ dassanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ dibbānañca saddānaṁ savanāya piyarūpānaṁ kāmūpasaṁhitānaṁ rajanīyānaṁ. 
Ведь здесь, Махали, монахом, [обращенным] в восточную сторону, владеет сосредоточенность на том и другом — и видеть небесные образы, приятные, несущие удовольствие, восхитительные, и слышать небесные звуки, приятные, несущие удовольствие, восхитительные. 
Because that is how it is for a mendicant who develops immersion in that way. 

‘ambho purisa, yassa tvaṁ pāsādassa ārohaṇāya nisseṇiṁ karosi, jānāsi taṁ pāsādaṁ puratthimāya vā disāya dakkhiṇāya vā disāya pacchimāya vā disāya uttarāya vā disāya ucco vā nīco vā majjhimo vā’ti?  „Эй, мужчина, знаешь ли ты ту террасу, для подъема на которую сооружаешь лестницу, — расположена ли эта терраса с восточной стороны, с западной стороны, с северной стороны или с южной стороны; высокая ли она, низкая или средняя?“ — 
‘Mister, that stilt longhouse that you’re building a ladder for—do you know whether it’s to the north, south, east, or west? Or whether it’s tall or short or medium?’ 
‘ambho purisa, yassa tvaṁ pāsādassa ārohaṇāya nisseṇiṁ karosi, jānāsi taṁ pāsādaṁ, puratthimāya vā disāya dakkhiṇāya vā disāya pacchimāya vā disāya uttarāya vā disāya ucco vā nīco vā majjhimo vā’ti? 
„Эй, мужчина, знаешь ли ты ту террасу, для подъема на которую сооружаешь лестницу, — расположена ли эта терраса с восточной стороны, с западной стороны, с северной стороны или с южной стороны; высокая ли она, низкая или средняя?“ 
‘Mister, that stilt longhouse that you’re building a ladder for—do you know whether it’s to the north, south, east, or west? Or whether it’s tall or short or medium?’ 

Seyyathāpi, māṇava, udakarahado gambhīro ubbhidodako. Tassa nevassa puratthimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na dakkhiṇāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na pacchimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na uttarāya disāya udakassa āyamukhaṁ, devo ca na kālena kālaṁ sammā dhāraṁ anupaveccheyya. Atha kho tamhāva udakarahadā sītā vāridhārā ubbhijjitvā tameva udakarahadaṁ sītena vārinā abhisandeyya parisandeyya paripūreyya paripphareyya, nāssa kiñci sabbāvato udakarahadassa sītena vārinā apphuṭaṁ assa.  Подобно тому, юноша, как озеро, [питаемое] водой, бьющей из-под земли, хоть и не будет иметь ни притока воды с восточной стороны, ни притока воды с западной стороны, ни притока воды с северной стороны, ни притока воды с южной стороны, и божество не будет время от времени надлежащим образом доставлять ему дождь, но потоки прохладной воды, бьющей из-под земли, [питая] это озеро, обольют, зальют, переполнят, пропитают это озеро прохладной водой, и не останется во всем озере ничего, что не было бы пропитано прохладной водой. 
It’s like a deep lake fed by spring water. There’s no inlet to the east, west, north, or south, and the heavens would not properly bestow showers from time to time. But the stream of cool water welling up in the lake drenches, steeps, fills, and spreads throughout the lake. There’s no part of the lake that’s not spread through with cool water. 

Atha kho so, kevaṭṭa, bhikkhu—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva brahmaloke antarahito mama purato pāturahosi.  И вот, Кеваддха, подобно тому как сильный человек вытягивает согнутую руку или сгибает вытянутую руку, так же точно этот монах исчез из мира Брахмы и появился передо мной. 
Then that mendicant, as easily as a strong person would extend or contract their arm, vanished from the realm of divinity and reappeared in front of me. 
So gacchateva puratthimaṁ disaṁ, gacchati dakkhiṇaṁ disaṁ, gacchati pacchimaṁ disaṁ, gacchati uttaraṁ disaṁ, gacchati uddhaṁ disaṁ, gacchati anudisaṁ. 
И она летела в восточную сторону, летела в южную сторону, летела в западную сторону, летела в северную сторону, летела вверх, летела в промежуточные стороны света. 
It flew right away to the east, the west, the north, the south, upwards, and in-between. 

‘ambho purisa, yassa tvaṁ pāsādassa ārohaṇāya nisseṇiṁ karosi, jānāsi taṁ pāsādaṁ—puratthimāya vā disāya dakkhiṇāya vā disāya pacchimāya vā disāya uttarāya vā disāya ucco vā nīco vā majjhimo vā’ti?  „Эй, мужчина, знаешь ли ты ту террасу, для подъема на которую сооружаешь лестницу, расположена ли эта терраса с восточной стороны, с южной стороны, с западной стороны или с северной стороны; высокая ли она, низкая или средняя?“ 
‘Mister, that stilt longhouse that you’re building a ladder for—do you know whether it’s to the north, south, east, or west? Or whether it’s tall or short or medium?’ 

Dhammatā esā, bhikkhave, yadā bodhisatto mātukucchimhā nikkhamati, appattova bodhisatto pathaviṁ hoti, cattāro naṁ devaputtā paṭiggahetvā mātu purato ṭhapenti: ‘attamanā, devi, hohi; mahesakkho te putto uppanno’ti.  Этот порядок вещей, монахи, таков, что когда бодхисаттва выходит из материнского лона, то прежде чем бодхисаттва коснется земли, четверо сыновей богов принимают его и подносят матери, [говоря]: „Будь довольна, божественная, — у тебя родился сын великого могущества!'. 
It’s normal that, when the being intent on awakening emerges from his mother’s womb, before he reaches the ground, four gods receive him and place him before his mother, saying: ‘Rejoice, O Queen! An illustrious son is born to you.’ 
Atha kho so, bhikkhave, mahābrahmā seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito vipassissa bhagavato arahato sammāsambuddhassa purato pāturahosi. 
И вот, монахи, подобно тому как сильный человек вытягивает согнутую руку или сгибает вытянутую руку, точно так же великий Брахма исчез из мира Брахмы и появился перед Випасси — Благостным, архатом, всецело просветленным. 
Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha Vipassī. 
Atha kho, bhikkhave, aññataro mahābrahmā vipassissa bhagavato arahato sammāsambuddhassa cetasā cetoparivitakkamaññāya seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito vipassissa bhagavato arahato sammāsambuddhassa purato pāturahosi. 
И вот, монах, один великий Брахма узнал в своем сердце, о чем размышляет в сердце Випасси — Благостный, архат, всецело просветленный. И подобно тому как сильный человек вытягивает согнутую руку или сгибает вытянутую руку, точно так же он оставил мир Брахмы и появился перед Випасси — Благостным, архатом, всецело просветленным. 
Then a certain Great Divinity, knowing the Buddha Vipassī’s train of thought, as easily as a strong person would extend or contract their arm, vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha Vipassī. 
Atha kho, bhikkhave, aññataro mahābrahmā mama cetasā cetoparivitakkamaññāya seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito mama purato pāturahosi. 
И вот, монахи, один великий Брахма узнал в своем сердце, о чем я размышляю в сердце, и подобно тому как сильный человек вытягивает согнутую руку или сгибает вытянутую руку, точно так же он оставил мир Брахмы и появился передо мной. 
 

Atha kho bhagavā sāyanhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena yena āvasathāgāraṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā pāde pakkhāletvā āvasathāgāraṁ pavisitvā majjhimaṁ thambhaṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi.  И вот Благостный, оделся, взял сосуд для подаяний и верхнюю одежду, приблизился с толпой монахов к обители; приблизившись, он омыл ноги, вошел в обитель и сел лицом к востоку, прислонившись к средней колонне. 
In the morning, the Buddha robed up and, taking his bowl and robe, went to the guest house together with the Saṅgha of mendicants. Having washed his feet he entered the guest house and sat against the central column facing east. 
Bhikkhusaṅghopi kho pāde pakkhāletvā āvasathāgāraṁ pavisitvā pacchimaṁ bhittiṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi bhagavantameva purakkhatvā. 
И толпа монахов омыла ноги, вошла в обитель и, чтя Благостного, села лицом к востоку, прислонившись к западной стене. 
The Saṅgha of mendicants also washed their feet, entered the guest house, and sat against the west wall facing east, with the Buddha right in front of them. 
Pāṭaligāmikāpi kho upāsakā pāde pakkhāletvā āvasathāgāraṁ pavisitvā puratthimaṁ bhittiṁ nissāya pacchimābhimukhā nisīdiṁsu bhagavantameva purakkhatvā. 
И преданные миряне Паталигамы, омыли ноги, вошли в обитель и, чтя Благостного, сели лицом к западу, прислонившись к восточной стене. 
The lay followers of Pāṭali Village also washed their feet, entered the guest house, and sat against the east wall facing west, with the Buddha right in front of them. 
Āyasmā pana cundako tattheva bhagavato purato nisīdi. 
А достопочтенный Чундака уселся там перед Благостным. 
But Cundaka sat down right there in front of the Buddha. 
Tena kho pana samayena āyasmā upavāṇo bhagavato purato ṭhito hoti bhagavantaṁ bījayamāno. 
И в это самое время достопочтенный Упавана, стоя перед Благостным, обмахивал Благостного. 
Now at that time Venerable Upavāna was standing in front of the Buddha fanning him. 
“apehi, bhikkhu, mā me purato aṭṭhāsī”ti. 
“Отойди, монах, не стой передо мной”. 
“Move over, mendicant, don’t stand in front of me.” 
‘apehi, bhikkhu, mā me purato aṭṭhāsī’ti. 
„Отойди, монах, не стой передо мной“. 
‘Move over, mendicant, don’t stand in front of me.’ 
‘apehi, bhikkhu, mā me purato aṭṭhāsī’”ti? 
„Отойди, монах, не стой передо мной“”. 
‘apehi, bhikkhu, mā me purato aṭṭhāsī’ti. 
„Отойди, монах, не стой передо мной“. 
‘Move over, mendicant, don’t stand in front of me.’ 
‘apehi, bhikkhu, mā me purato aṭṭhāsī’”ti? 
„Отойди, монах, не стой передо мной?“” 
Ayañca mahesakkho bhikkhu bhagavato purato ṭhito ovārento, na mayaṁ labhāma pacchime kāle tathāgataṁ dassanāyā’”ti. 
а между тем этот монах великой силы, стоя перед Благостным, закрывает [его], и мы не можем в последний раз лицезреть Татхагату“ 
And this illustrious mendicant is standing in front of the Buddha blocking the view. We won’t get to see the Realized One in his final hour!’” 
puratthimena ca pacchimena ca dvādasayojanāni āyāmena; uttarena ca dakkhiṇena ca sattayojanāni vitthārena. 
[и простиралась на] двенадцать йоджан в длину с востока на запад и на семь йоджан в ширину с севера на юг. 
It stretched for twelve leagues from east to west, and seven leagues from north to south. 
‘mayaṁ bhagavato sarīraṁ dibbehi naccehi gītehi vāditehi mālehi gandhehi sakkarontā garuṁ karontā mānentā pūjentā uttarena uttaraṁ nagarassa haritvā uttarena dvārena nagaraṁ pavesetvā majjhena majjhaṁ nagarassa haritvā puratthimena dvārena nikkhamitvā puratthimato nagarassa makuṭabandhanaṁ nāma mallānaṁ cetiyaṁ ettha bhagavato sarīraṁ jhāpessāmā’”ti. 
„Оказав внимание, оказав заботу, уважив, почтив тело Благостного танцами, пением, музыкой, венками, благовониями, мы отнесем [его] к югу, на юг от города, и там, за пределами города, к югу — предадим огню тело Благостного“. У божеств же, васеттхи, намерение: „Оказав внимание, оказав заботу, уважив, почтив тело Благостного танцами, пением, музыкой, венками, благовониями, мы отнесем [его] к северу, на север от города, войдем в город через северные ворота, понесем к середине, на середину города, выйдем из восточных ворот и там к востоку от города, у святилища маллов Макутабандхана предадим огню тело Благостного“”. 
carry the Buddha’s corpse to the north of the town while venerating it with heavenly dance and song and music and garlands and fragrances. Then they plan to enter the town by the northern gate, carry it through the center of the town, leave by the eastern gate, and cremate it there at the Mallian shrine named Coronation.” 
Atha kho devatā ca kosinārakā ca mallā bhagavato sarīraṁ dibbehi ca mānusakehi ca naccehi gītehi vāditehi mālehi gandhehi sakkarontā garuṁ karontā mānentā pūjentā uttarena uttaraṁ nagarassa haritvā uttarena dvārena nagaraṁ pavesetvā majjhena majjhaṁ nagarassa haritvā puratthimena dvārena nikkhamitvā puratthimato nagarassa makuṭabandhanaṁ nāma mallānaṁ cetiyaṁ ettha ca bhagavato sarīraṁ nikkhipiṁsu. 
И тогда божества и кусинарийские маллы оказали внимание, оказали заботу, уважили, почтили тело Благостного божественными и человеческими танцами, пением, музыкой, венками, благовониями, отнесли [его] к северу, на север от города, вошли в город через северные ворота, понесли к середине, на середину города, вышли из восточных ворот и там, к востоку от города, у святилища маллов Макутабандхана опустили тело Благостного. 
Then the deities and the Mallas of Kusinārā carried the Buddha’s corpse to the north of the town while venerating it with heavenly and human dance and song and music and garlands and fragrances. Then they entered the town by the northern gate, carried it through the center of the town, left by the eastern gate, and deposited the corpse there at the Mallian shrine named Coronation. 

Puratthimena ca pacchimena ca dvādasayojanāni āyāmena, uttarena ca dakkhiṇena ca sattayojanāni vitthārena.  И эта Кусавати, Ананда, простиралась на двенадцать йоджан в длину с запада на восток и на семь йоджан в ширину с севера на юг. 
It stretched for twelve leagues from east to west, and seven leagues from north to south. 
Atha kho taṁ, ānanda, cakkaratanaṁ puratthimaṁ disaṁ pavatti, anvadeva rājā mahāsudassano saddhiṁ caturaṅginiyā senāya, yasmiṁ kho panānanda, padese cakkaratanaṁ patiṭṭhāsi, tattha rājā mahāsudassano vāsaṁ upagacchi saddhiṁ caturaṅginiyā senāya. 
И тогда, Ананда, это колесо-сокровище покатилось в восточную сторону, и за ним последовал царь Махасудассана вместе с четырехчастным войском. И в том месте, Ананда, где останавливалось колесо-сокровище, царь Махасудассана делал стоянку, и вместе с ним четырехчастное войско. 
Then the wheel-treasure rolled towards the east. And the king followed it together with his army of four divisions. In whatever place the wheel-treasure stood still, there the king came to stay together with his army. 
Ye kho panānanda, puratthimāya disāya paṭirājāno, te rājānaṁ mahāsudassanaṁ upasaṅkamitvā evamāhaṁsu: 
И вот, Ананда, те враждебные [ему] цари, которые были в восточной стороне, приблизились к царю Махасудассане и сказали так: 
And any opposing rulers of the eastern quarter came to him and said, 
Ye kho panānanda, puratthimāya disāya paṭirājāno, te rañño mahāsudassanassa anuyantā ahesuṁ. 
И вот, Ананда, те враждебные цари, которые были в восточной стороне, стали подданными царя Махасудассаны. 
And so the opposing rulers of the eastern quarter became his vassals. 
Atha kho taṁ, ānanda, cakkaratanaṁ puratthimaṁ samuddaṁ ajjhogāhetvā paccuttaritvā dakkhiṇaṁ disaṁ pavatti …pe… 
И тогда, Ананда, это колесо-сокровище, погрузившись в восточный океан, вновь поднялось и покатилось в южную сторону … 
Then the wheel-treasure, having plunged into the eastern ocean and emerged again, rolled towards the south. … 
‘Evaṁ, bhaddantavā’ti kho, ānanda, vissakammo devaputto sakkassa devānamindassa paṭissutvā seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—devesu tāvatiṁsesu antarahito rañño mahāsudassanassa purato pāturahosi. 
„Хорошо, Слава тебе!“ — согласился с повелителем богов Саккой сын бога Виссакамма, и вот, Ананда, подобно тому как сильный человек вытягивает согнутую руку или сгибает вытянутую руку, так же точно он исчез из [мира] тридцати трех богов и появился перед царем Махасудассаной. 
‘Yes, lord,’ replied Vissakamma. Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the gods of the thirty-three and appeared in front of King Mahāsudassana. 
Dhammo, ānanda, pāsādo puratthimena pacchimena ca yojanaṁ āyāmena ahosi. Uttarena dakkhiṇena ca aḍḍhayojanaṁ vitthārena. 
Дворец Дхамма, Ананда, простирался на одну йоджану в длину с востока на запад и на половину йоджаны в ширину с севера на юг. 
The Palace of Principle stretched for a league from east to west, and half a league from north to south. 
‘yannūnāhaṁ dhammassa pāsādassa purato dhammaṁ nāma pokkharaṇiṁ māpeyyan’ti. 
„Что же — теперь я сооружу перед дворцом Дхамма лотосовый пруд под названием Дхамма“. 
‘Why don’t I build a lotus pond named Principle in front of the palace?’ 
Māpesi kho, ānanda, rājā mahāsudassano dhammassa pāsādassa purato dhammaṁ nāma pokkharaṇiṁ. 
И вот, Ананда, царь Махасудассана соорудил перед дворцом Дхамма лотосовый пруд под названием Дхамма. 
So that’s what he did. 
Dhammā, ānanda, pokkharaṇī puratthimena pacchimena ca yojanaṁ āyāmena ahosi, uttarena dakkhiṇena ca aḍḍhayojanaṁ vitthārena. 
Лотосовый пруд Дхамма, Ананда, простирался на одну йоджану в длину с востока на запад и на половину йоджаны в ширину с севера на юг. 
The Lotus Pond of Principle stretched for a league from east to west, and half a league from north to south. 

Puratthimāya disāya dhataraṭṭho mahārājā pacchimābhimukho nisinno hoti deve purakkhatvā;  С восточной стороны, лицом к западу, сидел Великий царь Дхатараттха, чтимый богами. 
The Great King Dhataraṭṭha was seated to the east, facing west, in front of his gods. 
pacchimāya disāya virūpakkho mahārājā puratthābhimukho nisinno hoti deve purakkhatvā; 
С западной стороны, лицом к востоку, сидел Великий царь Вирупаккха, чтимый богами. 
The Great King Virūpakkha was seated to the west, facing east, in front of his gods. 

puratthimāya disāya dhataraṭṭho mahārājā pacchimābhimukho nisinno hoti deve purakkhatvā;  с восточной стороны, лицом к западу, сидел Великий царь Дхатараттха, чтимый богами; 
The Great King Dhataraṭṭha was seated to the east, facing west, in front of his gods. 
pacchimāya disāya virūpakkho mahārājā puratthābhimukho nisinno hoti deve purakkhatvā; 
с западной стороны, лицом к востоку, сидел Великий царь Вирупаккха, чтимый богами; 
The Great King Virūpakkha was seated to the west, facing east, in front of his gods. 
Atha kho, bho, mahāgovindo brāhmaṇo puratthimena nagarassa navaṁ sandhāgāraṁ kārāpetvā vassike cattāro māse paṭisallīyi, karuṇaṁ jhānaṁ jhāyi; 
2.43. И тогда, почтенные, брахман Махаговинда, приказал построить к востоку от города новую обитель, в течение четырех месяцев предавался [там] уединению, стремился к подвигу сострадания, 
Then the Great Steward had a new ceremonial hall built to the east of his citadel, where he went on retreat for the four months of the rainy season and practiced the absorption on compassion. 

Atha kho tā devatā seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—suddhāvāsesu devesu antarahitā bhagavato purato pāturahesuṁ.  И вот, подобно тому как сильный человек вытягивает согнутую руку или сгибает вытянутую руку, так же точно, исчезнув из [мира] богов суддхаваса, они появились перед Благостным. 
Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, they vanished from the Pure Abodes and reappeared in front of the Buddha. 

Bhūtapubbaṁ, rājañña, mahāsakaṭasattho sakaṭasahassaṁ puratthimā janapadā pacchimaṁ janapadaṁ agamāsi.  Когда-то давно, принц, большой караван повозок из тысячи повозок двигался из восточной страны в западную страну. 
Once upon a time, a large caravan of a thousand wagons traveled from a country in the east to the west. 
‘Kacci, bho, purato kantāre mahāmegho abhippavuṭṭho’ti? 
„Что, почтенный, в чаще прошел недавно сильный дождь?“ 
‘But has there been much rain in the desert up ahead?’ 
‘Evaṁ, bho, purato kantāre mahāmegho abhippavuṭṭho, āsittodakāni vaṭumāni, bahu tiṇañca kaṭṭhañca udakañca. 
„Да, почтенный, в чаще прошел недавно сильный дождь, дороги политы водой, [там] много травы, топлива и воды. 
‘Indeed there has, sir. The paths are sprinkled with water, and there is much grass, wood, and water. 
“purato kantāre mahāmegho abhippavuṭṭho, āsittodakāni vaṭumāni, bahu tiṇañca kaṭṭhañca udakañca. 
‘В чаще прошел недавно сильный дождь, дороги политы водой, [там] много травы, топлива и воды. 
there has been much rain in the desert up ahead. 
‘Kacci, bho, purato kantāre mahāmegho abhippavuṭṭho’ti? 
„Что, почтенный, в чаще прошел недавно сильный дождь?“ 
‘But has there been much rain in the desert up ahead?’ 
‘Evaṁ, bho, purato kantāre mahāmegho abhippavuṭṭho. Āsittodakāni vaṭumāni, bahu tiṇañca kaṭṭhañca udakañca. 
„Да, почтенный, в чаще прошел недавно сильный дождь, дороги политы водой, [там] много травы, топлива и воды. 
‘Indeed there has, sir. The paths are sprinkled with water, and there is much grass, wood, and water. 
“purato kantāre mahāmegho abhippavuṭṭho, āsittodakāni vaṭumāni, bahu tiṇañca kaṭṭhañca udakañca. 
‘В чаще прошел недавно сильный дождь, дороги политы водой, [там] много травы, топлива и воды. 
there has been much rain in the desert up ahead. 

Puratthimena vesāliṁ udenaṁ nāma cetiyaṁ, taṁ nātikkameyyaṁ, dakkhiṇena vesāliṁ gotamakaṁ nāma cetiyaṁ, taṁ nātikkameyyaṁ, pacchimena vesāliṁ sattambaṁ nāma cetiyaṁ, taṁ nātikkameyyaṁ, uttarena vesāliṁ bahuputtaṁ nāma cetiyaṁ taṁ nātikkameyyan’ti.  я не буду выходить за пределы святилища Удена к востоку от Весали; не буду выходить за пределы святилища Готамака к югу от Весали; не буду выходить за пределы святилища Саттамба к западу от Весали; не буду выходить за пределы святилища Бахупутта к северу от Весали“. 
And I will not go past the following tree-shrines near Vesālī: the Udena shrine to the east, the Gotamaka to the south, the Seven Maidens to the west, and the Many Sons to the north.’ 

Atha kho taṁ, bhikkhave, cakkaratanaṁ puratthimaṁ disaṁ pavatti, anvadeva rājā cakkavattī saddhiṁ caturaṅginiyā senāya. Yasmiṁ kho pana, bhikkhave, padese cakkaratanaṁ patiṭṭhāsi, tattha rājā cakkavattī vāsaṁ upagacchi saddhiṁ caturaṅginiyā senāya.  И тогда, монахи, это колесо-сокровище покатилось в восточную сторону, и за ним последовал царь, повелитель мира, вместе с четырехчастным войском. И в том месте, монахи, где останавливалось колесо-сокровище, царь, повелитель мира, делал стоянку и вместе с ним — четырехчастное войско. 
Then the wheel-treasure rolled towards the east. And the king followed it together with his army of four divisions. In whatever place the wheel-treasure stood still, there the king came to stay together with his army. 
Ye kho pana, bhikkhave, puratthimāya disāya paṭirājāno, te rājānaṁ cakkavattiṁ upasaṅkamitvā evamāhaṁsu: 
И вот, монахи, те враждебные [ему] цари, которые были в восточной стороне, приблизились к царю, повелителю мира, и сказали так: 
And any opposing rulers of the eastern quarter came to the wheel-turning monarch and said, 
Ye kho pana, bhikkhave, puratthimāya disāya paṭirājāno, te rañño cakkavattissa anuyantā ahesuṁ. 
И вот, монахи, те враждебные цари, которые были в восточной стороне, стали подданными царя повелителя мира. 
And so the opposing rulers of the eastern quarter became his vassals. 
Atha kho taṁ, bhikkhave, cakkaratanaṁ puratthimaṁ samuddaṁ ajjhogāhetvā paccuttaritvā dakkhiṇaṁ disaṁ pavatti …pe… 
7. И тогда, монахи, это колесо-сокровище, погрузившись в восточный океан, вновь поднялось и покатилось в южную сторону … 
Then the wheel-treasure, having plunged into the eastern ocean and emerged again, rolled towards the south. … 

“Pure puratthā purimāsu jātisu,  “Прежде, в прежних, предыдущих рождениях, 
“In olden days, in past lives, 
“Pure puratthā purimāsu jātisu, 
“Прежде, раньше, в прежних рождениях, 
“In olden days, in past lives, 
“Pure puratthā purimāsu jātisu, 
“Прежде, раньше, в прежних рождениях 
“In olden days, in past lives, 
Bahu puratthāpakatena kammunā; 
Люди за совершенные прежде дела; 
due to the power of deeds in the past. 

puratthimaṁ disaṁ dakkhiṇaṁ disaṁ pacchimaṁ disaṁ uttaraṁ disaṁ heṭṭhimaṁ disaṁ uparimaṁ disaṁ.  восточной стороной, южной стороной, западной стороной, северной стороной, нижней стороной и верхней стороной. 
east, south, west, north, below, and above. 
puratthimaṁ disaṁ dakkhiṇaṁ disaṁ pacchimaṁ disaṁ uttaraṁ disaṁ heṭṭhimaṁ disaṁ uparimaṁ disaṁ. 
восточной стороной, южной стороной, западной стороной, северной стороной, нижней стороной и верхней стороной. 
 
puratthimaṁ disaṁ dakkhiṇaṁ disaṁ pacchimaṁ disaṁ uttaraṁ disaṁ heṭṭhimaṁ disaṁ uparimaṁ disan”ti? 
восточной стороной, южной стороной, западной стороной, северной стороной, нижней стороной и верхней стороной?” 
 
puratthimaṁ disaṁ dakkhiṇaṁ disaṁ pacchimaṁ disaṁ uttaraṁ disaṁ heṭṭhimaṁ disaṁ uparimaṁ disan”ti. 
восточной стороной, южной стороной, западной стороной, северной стороной, нижней стороной и верхней стороной”. 
east, south, west, north, below, and above.” 
Puratthimā disā mātāpitaro veditabbā, dakkhiṇā disā ācariyā veditabbā, pacchimā disā puttadārā veditabbā, uttarā disā mittāmaccā veditabbā, heṭṭhimā disā dāsakammakarā veditabbā, uparimā disā samaṇabrāhmaṇā veditabbā. 
следует знать, что восточная сторона — мать и отец; следует знать, что южная сторона — наставники; следует знать, что западная сторона — жена и дети; следует знать, что северная сторона — друзья и близкие; следует знать, что нижняя сторона — рабы, слуги, исполняющие работы; следует знать, что верхняя сторона — отшельники и брахманы. 
parents as the east, tutors as the south, partner and children as the west, friends and colleagues as the north, bondservants and workers as beneath, and ascetics and brahmins as above. 
Pañcahi kho, gahapatiputta, ṭhānehi puttena puratthimā disā mātāpitaro paccupaṭṭhātabbā— 
Есть, сын домоправителя, пять путей, которыми сыну следует служить восточной стороне — отцу и матери. [Он говорит]: 
A child should serve their parents as the eastern quarter in five ways, thinking: 
Imehi kho, gahapatiputta, pañcahi ṭhānehi puttena puratthimā disā mātāpitaro paccupaṭṭhitā pañcahi ṭhānehi puttaṁ anukampanti. 
Таковы, сын домоправителя, пять путей, которыми сыну следует служить восточной стороне — отцу и матери, и пятью путями [те] сострадают сыну: 
Parents served by the children in these five ways show sympathy to them in five ways. 
Imehi kho, gahapatiputta, pañcahi ṭhānehi puttena puratthimā disā mātāpitaro paccupaṭṭhitā imehi pañcahi ṭhānehi puttaṁ anukampanti. 
Таковы, сын домоправителя, пять путей, которыми следует служить восточной стороне — отцу и матери, таковы пять путей, которыми [те] сострадают сыну. 
Parents served by their children in these five ways show sympathy to them in these five ways. 
Evamassa esā puratthimā disā paṭicchannā hoti khemā appaṭibhayā. 
Так, эта восточная сторона покрытая им, пребывает в спокойствии и безопасности. 
And that’s how the eastern quarter is covered, kept safe and free of peril. 

Atha kho bhagavā nivāsetvā pattacīvaramādāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena yena sandhāgāraṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā pāde pakkhāletvā sandhāgāraṁ pavisitvā majjhimaṁ thambhaṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi.  И вот Благостный оделся, взял сосуд для подаяний и верхнюю одежду, приблизился с толпой монахов к месту собраний; приблизившись, он омыл ноги, вошел в место собраний и сел лицом к востоку, прислонившись к средней колонне. 
Then the Buddha robed up and, taking his bowl and robe, went to the new town hall together with the Saṅgha of mendicants. Having washed his feet he entered the town hall and sat against the central column facing east. 
Bhikkhusaṅghopi kho pāde pakkhāletvā sandhāgāraṁ pavisitvā pacchimaṁ bhittiṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi bhagavantaṁyeva purakkhatvā. 
И толпа монахов омыла ноги, вошла в место собраний и, чтя Благостного, села лицом к востоку, прислонившись к западной стене. 
The Saṅgha of mendicants also washed their feet, entered the town hall, and sat against the west wall facing east, with the Buddha right in front of them. 
Pāveyyakāpi kho mallā pāde pakkhāletvā sandhāgāraṁ pavisitvā puratthimaṁ bhittiṁ nissāya pacchimābhimukhā nisīdiṁsu bhagavantaṁyeva purakkhatvā. 
И павийские маллы омыли ноги, вошли в место собраний и, чтя Благостного, сели лицом к западу, прислонившись к восточной стене. 
The Mallas of Pāvā also washed their feet, entered the town hall, and sat against the east wall facing west, with the Buddha right in front of them. 

Atha kho, bhikkhave, brahmā sahampati—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito mama purato pāturahosi.  И тогда, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, Брахма Сахампати исчез из мира брахм и возник передо мной. 
Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of me. 

Seyyathāpi, bhikkhave, udakarahado ubbhidodako. Tassa nevassa puratthimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na pacchimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na uttarāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na dakkhiṇāya disāya udakassa āyamukhaṁ, devo ca na kālena kālaṁ sammādhāraṁ anuppaveccheyya. Atha kho tamhāva udakarahadā sītā vāridhārā ubbhijjitvā tameva udakarahadaṁ sītena vārinā abhisandeyya parisandeyya paripūreyya paripphareyya, nāssa kiñci sabbāvato udakarahadassa sītena vārinā apphuṭaṁ assa.  Подобно озеру, чьи воды били бы ключами со дна, не имеющему притока с востока, запада, севера или юга. [Озеро] не пополнялось бы время от времени проливным дождём. И тогда прохладные источники, бьющие [на дне] озера, сделали бы так, что прохладная вода пропитывала, промачивала, заливала, наполняла бы озеро, так что не было бы ни единой части во всём озере, которая не была бы наполнена прохладной водой. 
It’s like a deep lake fed by spring water. There’s no inlet to the east, west, north, or south, and the heavens would not properly bestow showers from time to time. But the stream of cool water welling up in the lake drenches, steeps, fills, and spreads throughout the lake. There’s no part of the lake that’s not spread through with cool water. 

Puratthimāya cepi disāya puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito.  Если бы человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – пришёл бы [к нему] с запада, или с востока, или с севера, или с юга, или откуда-либо ещё, 
Then along comes a person—whether from the east, west, north, or south—struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 

So puratthimena nagarassa navaṁ santhāgāraṁ kārāpetvā kesamassuṁ ohāretvā kharājinaṁ nivāsetvā sappitelena kāyaṁ abbhañjitvā magavisāṇena piṭṭhiṁ kaṇḍuvamāno navaṁ santhāgāraṁ pavisati saddhiṁ mahesiyā brāhmaṇena ca purohitena.  Построив новый жертвенный храм к востоку от города, обрив волосы и бороду, одевшись в грубую шкуру, смазав своё тело маслом или топлёным маслом, расцарапав свою спину оленьим рогом, он входит в жертвенный храм вместе со своей главной царицей и с брахманским высшим жрецом. 
He has a new ceremonial hall built to the east of the citadel. He shaves off his hair and beard, dresses in a rough antelope hide, and smears his body with ghee and oil. Scratching his back with antlers, he enters the hall with his chief queen and the brahmin high priest. 

Atha kho bhagavā nivāsetvā pattacīvaramādāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena yena santhāgāraṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā pāde pakkhāletvā santhāgāraṁ pavisitvā majjhimaṁ thambhaṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi.  И тогда Благословенный, одевшись, взяв свою чашу и внешнее одеяние, отправился с общиной монахов в зал для собраний. Прибыв туда, он вымыл свои ноги, вошёл в зал и сел у центральной колонны лицом к востоку. 
Then the Buddha robed up and, taking his bowl and robe, went to the new town hall together with the Saṅgha of mendicants. Having washed his feet he entered the town hall and sat against the central column facing east. 
Bhikkhusaṅghopi kho pāde pakkhāletvā santhāgāraṁ pavisitvā pacchimaṁ bhittiṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi, bhagavantaṁyeva purakkhatvā. 
Монахи вымыли свои ноги, вошли в зал, сели у западной стены лицом к востоку, с Благословенным перед ними. 
The Saṅgha of mendicants also washed their feet, entered the town hall, and sat against the west wall facing east, with the Buddha right in front of them. 
Kāpilavatthavāpi kho sakyā pāde pakkhāletvā santhāgāraṁ pavisitvā puratthimaṁ bhittiṁ nissāya pacchimābhimukhā nisīdiṁsu, bhagavantaṁyeva purakkhatvā. 
Сакьи из Капилаваттху вымыли свои ноги, вошли в зал, сели у восточной стены лицом к западу, с Благословенным перед ними. 
The Sakyans of Kapilavatthu also washed their feet, entered the town hall, and sat against the east wall facing west, with the Buddha right in front of them. 

Atha kho brahmā sahampati bhagavato cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito bhagavato purato pāturahosi.  И тогда Брахма Сахампати, познав своим умом мысль в уме Благословенного, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить свою согнутую руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и появился перед Благословенным. 
Then the divinity Sahampati knew what the Buddha was thinking. As easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha. 

sace te purato aggi jaleyya, jāneyyāsi tvaṁ:  Представь, как если бы перед тобой горел огонь. знал бы ты: 
Suppose a fire was burning in front of you. Would you know: 
‘ayaṁ me purato aggi jalatī’”ti? 
“Передо мной горит огонь”? 
‘This fire is burning in front of me’?” 
“Sace me, bho gotama, purato aggi jaleyya, jāneyyāhaṁ: 
“Знал бы, господин Готама”. 
“Yes, I would, Mister Gotama.” 
‘ayaṁ me purato aggi jalatī’”ti. 
 
 
‘yo te ayaṁ purato aggi jalati ayaṁ aggi kiṁ paṭicca jalatī’ti, evaṁ puṭṭho tvaṁ, vaccha, kinti byākareyyāsī”ti? 
“В зависимости от чего перед тобой горит этот огонь?” – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?” 
‘This fire burning in front of you: what does it depend on to burn?’ How would you answer?” 
‘yo te ayaṁ purato aggi jalati ayaṁ aggi kiṁ paṭicca jalatī’ti, evaṁ puṭṭho ahaṁ, bho gotama, evaṁ byākareyyaṁ: 
“Будучи спрошенным так, господин Готама, я бы ответил: 
“I would answer like this: 
‘yo me ayaṁ purato aggi jalati ayaṁ aggi tiṇakaṭṭhupādānaṁ paṭicca jalatī’”ti. 
“Этот огонь горит в зависимости от травы и палок”. 
‘This fire burning in front of me burns in dependence on grass and logs as fuel.’” 
“Sace te, vaccha, purato so aggi nibbāyeyya, jāneyyāsi tvaṁ: 
“Если бы этот огонь перед тобой погас, знал бы ты: 
“Suppose that fire burning in front of you was extinguished. Would you know: 
‘ayaṁ me purato aggi nibbuto’”ti? 
“Этот огонь передо мной погас”? 
‘This fire in front of me is quenched’?” 
“Sace me, bho gotama, purato so aggi nibbāyeyya, jāneyyāhaṁ: 
“Знал бы, господин Готама”. 
“Yes, I would, Mister Gotama.” 
‘ayaṁ me purato aggi nibbuto’”ti. 
 
 
‘yo te ayaṁ purato aggi nibbuto so aggi ito katamaṁ disaṁ gato— 
“Когда этот огонь перед тобой погас, в каком направлении он ушёл: 
‘This fire in front of you that is quenched: in what direction did it go— 
puratthimaṁ vā dakkhiṇaṁ vā pacchimaṁ vā uttaraṁ vā’ti, evaṁ puṭṭho tvaṁ, vaccha, kinti byākareyyāsī”ti? 
на восток, на запад, на север, или на юг?” – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?” 
east, south, west, or north?’ How would you answer?” 

Seyyathāpi, udāyi, udakarahado gambhīro ubbhidodako. Tassa nevassa puratthimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na pacchimāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na uttarāya disāya udakassa āyamukhaṁ, na dakkhiṇāya disāya udakassa āyamukhaṁ, devo ca na kālena kālaṁ sammā dhāraṁ anuppaveccheyya;  Подобно озеру, чьи воды били бы ключами со дна, не имеющему притока с востока, запада, севера или юга. [Озеро] не пополнялось бы время от времени проливным дождём. 
It’s like a deep lake fed by spring water. There’s no inlet to the east, west, north, or south, and the heavens would not properly bestow showers from time to time. 

idha puriso āgaccheyya puratthimāya disāya saddhāyiko paccayiko.  Представь, если бы надёжный и заслуживающий доверия человек пришёл бы к тебе с востока 
Suppose a trustworthy and dependable man were to come from the east. 
‘yagghe, mahārāja, jāneyyāsi, ahaṁ āgacchāmi puratthimāya disāya? 
“Знай же, великий царь, что я пришёл с востока, 
‘Please great king, you should know this. I come from the east. 

Atha kho, rājakumāra, brahmā sahampati—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito mama purato pāturahosi.  И тогда, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, Брахма Сахампати исчез из мира брахм и возник передо мной. 
Then the divinity Sahampati, as easily as a strong person would extend or contract their arm, vanished from the realm of divinity and reappeared in front of me. 

So puratthimena nagarassa navaṁ santhāgāraṁ kārāpetvā kesamassuṁ ohāretvā kharājinaṁ nivāsetvā sappitelena kāyaṁ abbhañjitvā magavisāṇena piṭṭhiṁ kaṇḍuvamāno navaṁ santhāgāraṁ pavisati saddhiṁ mahesiyā brāhmaṇena ca purohitena.  Построив новый жертвенный храм к востоку от города, обрив волосы и бороду, одевшись в грубую шкуру, смазав своё тело маслом или топлёным маслом, расцарапав свою спину оленьим рогом, он входит в жертвенный храм вместе со своей главной царицей и с брахманским высшим жрецом. 
He has a new ceremonial hall built to the east of the citadel. He shaves off his hair and beard, dresses in a rough antelope hide, and smears his body with ghee and oil. Scratching his back with antlers, he enters the hall with his chief queen and the brahmin high priest. 

Seyyathāpi, bhikkhave, udakarahado gambhīro ubbhidodako. Tassa nevassa puratthimāya disāya udakassa āyamukhaṁ na pacchimāya disāya udakassa āyamukhaṁ na uttarāya disāya udakassa āyamukhaṁ na dakkhiṇāya disāya udakassa āyamukhaṁ; devo ca na kālena kālaṁ sammā dhāraṁ anuppaveccheyya; atha kho tamhāva udakarahadā sītā vāridhārā ubbhijjitvā tameva udakarahadaṁ sītena vārinā abhisandeyya parisandeyya paripūreyya paripphareyya, nāssa kiñci sabbāvato udakarahadassa sītena vārinā apphuṭaṁ assa;  Это подобно озеру, чьи воды били бы ключами со дна, не имеющему притока с востока, запада, севера или юга. [Озеро] не пополнялось бы время от времени проливным дождём. И тогда прохладные источники, бьющие [на дне] озера, сделали бы так, что прохладная вода пропитывала, промачивала, заливала, наполняла бы озеро,  так что не было бы ни единой части во всём озере, которая не была бы наполнена прохладной водой. 
It’s like a deep lake fed by spring water. There’s no inlet to the east, west, north, or south, and the heavens would not properly bestow showers from time to time. But the stream of cool water welling up in the lake drenches, steeps, fills, and spreads throughout the lake. There’s no part of the lake that’s not spread through with cool water. 

‘yadā, ānanda, bodhisatto mātukucchimhā nikkhamati, appattova bodhisatto pathaviṁ hoti, cattāro naṁ devaputtā paṭiggahetvā mātu purato ṭhapenti—attamanā, devi, hohi; mahesakkho te putto uppanno’ti.  “Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, он не коснулся земли. Четыре молодых божества приняли его и поднесли его матери, говоря: “Возрадуйся, царица, сын величайшего могущества родился у тебя”. 
‘When the being intent on awakening emerges from his mother’s womb, before he reaches the ground, four gods receive him and place him before his mother, saying: “Rejoice, O Queen! An illustrious son is born to you.”’ 

Yato kho, aggivessana, āraññako nāgo hatthidamakassa uṭṭhānanisajjāya vacanakaro hoti ovādappaṭikaro, tamenaṁ hatthidamako uttari āneñjaṁ nāma kāraṇaṁ kāreti, mahantassa phalakaṁ soṇḍāya upanibandhati, tomarahattho ca puriso uparigīvāya nisinno hoti, samantato ca tomarahatthā purisā parivāretvā ṭhitā honti, hatthidamako ca dīghatomarayaṭṭhiṁ gahetvā purato ṭhito hoti.  Когда лесной слон слушается приказов своего укротителя вставать и садиться, исполняет его указания, тогда слоновий укротитель обучает его далее заданию, которое называется “непоколебимость”. Он привязывает к его хоботу огромную доску. Человек с пикой в руке садится ему на шею. Люди с пиками в руках окружают его со всех сторон. А слоновий укротитель сам встаёт перед ним и держит пику с длинным древком. 
When the wild elephant stands and sits when the trainer says, following instructions, the trainer sets the task called imperturbability. He fastens a large plank to its trunk; a lancer sits on its neck; other lancers surround it on all sides; and the trainer himself stands in front with a long lance. 

Tamenaṁ puratthimo vāto pacchimena saṁhareyya, pacchimo vāto puratthimena saṁhareyya, uttaro vāto dakkhiṇena saṁhareyya, dakkhiṇo vāto uttarena saṁhareyya.  Восточный ветер нёс бы ярмо на запад, западный ветер нёс бы его на восток, северный ветер – на юг, а южный – на север. 
The east wind wafts it west; the west wind wafts it east; the north wind wafts it south; and the south wind wafts it north. 
Atha kho taṁ, bhikkhave, cakkaratanaṁ puratthimaṁ disaṁ pavattati. Anvadeva rājā cakkavattī saddhiṁ caturaṅginiyā senāya. Yasmiṁ kho pana, bhikkhave, padese cakkaratanaṁ patiṭṭhāti tattha rājā cakkavattī vāsaṁ upeti saddhiṁ caturaṅginiyā senāya. 
И тогда колесо-сокровище катится в восточном направлении, а царь-миродержец следует за ним со своим четырёхчастным войском. И в том регионе, где колесо-сокровище останавливается, там начинает проживать и царь-миродержец со своим четырёхчастным войском. 
Then the wheel-treasure rolls towards the east. And the king follows it together with his army of four divisions. In whatever place the wheel-treasure stands still, there the king comes to stay together with his army. 
Ye kho pana, bhikkhave, puratthimāya disāya paṭirājāno te rājānaṁ cakkavattiṁ upasaṅkamitvā evamāhaṁsu: 
И противостоящие цари восточного направления приходят к царю-миродержцу и говорят так: 
And any opposing rulers of the eastern quarter come to the wheel-turning monarch and say, 
Ye kho pana, bhikkhave, puratthimāya disāya paṭirājāno te rañño cakkavattissa anuyantā bhavanti. 
И противостоящие цари восточного направления подчиняются царю-миродержцу. 
And so the opposing rulers of the eastern quarter become his vassals. 
Atha kho taṁ, bhikkhave, cakkaratanaṁ puratthimaṁ samuddaṁ ajjhogāhetvā paccuttaritvā dakkhiṇaṁ disaṁ pavattati …pe… 
И тогда колесо-сокровище погружается в восточный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в южном направлении… 
Then the wheel-treasure, having plunged into the eastern ocean and emerged again, rolls towards the south. … 

Tassa kho pana, bhikkhave, mahānirayassa puratthimāya bhittiyā acci uṭṭhahitvā pacchimāya bhittiyā paṭihaññati, pacchimāya bhittiyā acci uṭṭhahitvā puratthimāya bhittiyā paṭihaññati, uttarāya bhittiyā acci uṭṭhahitvā dakkhiṇāya bhittiyā paṭihaññati, dakkhiṇāya bhittiyā acci uṭṭhahitvā uttarāya bhittiyā paṭihaññati, heṭṭhā acci uṭṭhahitvā upari paṭihaññati, uparito acci uṭṭhahitvā heṭṭhā paṭihaññati.  Пламя, извергающееся из восточной стены Великого ада, ударяется о его западную стену. Пламя, извергающееся из его западной стены, ударяется о его восточную стену. Пламя, извергающееся из его северной стены, ударяется о его южную стену. Пламя, извергающееся из его южной стены, ударяется о его северную стену. Пламя, извергающееся из нижней части, ударяется о верхнюю часть. Пламя, извергающееся из верхней части, ударяется о нижнюю часть. 
Now in the Great Hell, flames surge out of the walls and crash into the opposite wall: from east to west, from west to east, from north to south, from south to north, from bottom to top, from top to bottom. 
Hoti kho so, bhikkhave, samayo yaṁ kadāci karahaci dīghassa addhuno accayena tassa mahānirayassa puratthimaṁ dvāraṁ apāpurīyati. 
В какой-то момент, монахи, по истечении долгого периода, случается так, что открывается восточная дверь Великого ада. 
There comes a time when, after a very long period has passed, the eastern gate of the Great Hell is opened. 
Hoti kho so, bhikkhave, samayo yaṁ kadāci karahaci dīghassa addhuno accayena tassa mahānirayassa puratthimaṁ dvāraṁ apāpurīyati. 
В какой-то момент, монахи, по истечении долгого периода, случается так, что открывается восточная дверь Великого ада. 
There comes a time when, after a very long period has passed, the eastern gate of the Great Hell is opened. 

puratthimaṁ vā pacchimaṁ vā uttaraṁ vā dakkhiṇaṁ vā.  [на] восток, на запад, на север, или на юг. 
east, west, north, or south. 
puratthimaṁ vā pacchimaṁ vā uttaraṁ vā dakkhiṇaṁ vā. 
[на] восток, на запад, на север, или на юг. 
east, west, north, or south. 
puratthimaṁ vā pacchimaṁ vā uttaraṁ vā dakkhiṇaṁ vā. 
[на] восток, на запад, на север, или на юг. 
east, west, north, or south. 

Atha kho tā devatā—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—suddhāvāsesu devesu antarahitā bhagavato purato pāturahesuṁ.  И тогда, так же быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, те божества исчезли из группы божеств Чистых обителей и возникли перед Благословенным. 
Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, they vanished from the Pure Abodes and reappeared in front of the Buddha. 

Tassa mayhaṁ, bhante, evarūpo padavītihāro ahosi; seyyathāpi nāma puratthimā samuddā pacchimo samuddo.  Мой шаг был таким огромным, уважаемый, что, казалось, он покрывал всё расстояние от восточного океана до западного океана. 
My stride was such that it could span from the eastern ocean to the western ocean. 

idha te puriso āgaccheyya puratthimāya disāya saddhāyiko paccayiko.  Представь, как если бы к тебе пришёл человек с востока, заслуживающий доверия и надёжный. 
Suppose a trustworthy and dependable man were to come from the east. 
‘yagghe, mahārāja, jāneyyāsi, ahaṁ āgacchāmi puratthimāya disāya. 
Вне сомнений, великий царь, вот о чём тебе следует знать: я иду с востока, 
‘Please great king, you should know this. I come from the east. 

Atha kho brahmā sahampati—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito bhagavato purato pāturahosi.  И тогда, так же быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, Брахма Сахампати исчез из мира брахм и возник перед Благословенным. 
Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha. 

Atha kho brahmā sahampati bhagavato cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito bhagavato purato pāturahosi.  И тогда Брахма Сахампати, познав своим умом мысль в уме Благословенного, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить свою согнутую руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и появился перед Благословенным. 
Then the divinity Sahampati knew what the Buddha was thinking. As easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha. 

Na tassa pacchā na puratthamatthi,  Нет для него чего-либо ни спереди, ни сзади – 
He has no before and after, 

Atha kho āyasmā mahāmoggallāno puratthimaṁ disaṁ nissāya tassa brahmuno upari vehāsaṁ pallaṅkena nisīdi tejodhātuṁ samāpajjitvā nīcataraṁ bhagavato.  Затем достопочтенный Махамоггаллана расположился на восточной стороне, сел в воздухе со скрещёнными ногами над тем брахмой, но ниже Благословенного, войдя в медитацию на элементе огня. 
Then Mahāmoggallāna—positioning himself in the east, below the Buddha—sat cross-legged in the air above that Divinity, having entered upon the fire element. 

Atha kho subrahmā ca paccekabrahmā suddhāvāso ca paccekabrahmā—seyyathāpi nāma balavā puriso …pe… evameva—bhagavato purato antarahitā tasmiṁ brahmaloke pāturahesuṁ.  И тогда, так же быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, независимые брахмы Субрахма и Суддхаваса исчезли перед Благословенным и появились в том мире брахм. 
Then, as easily as a strong person would extend or contract their arm, they vanished from in front of the Buddha and appeared in that realm of divinity. 

Seyyathāpi, bhikkhave, mīḷhakā gūthādī gūthapūrā puṇṇā gūthassa. Purato cassa mahāgūthapuñjo.  Представьте навозного жука, питающегося навозом, набитого навозом, переполненного навозом, и перед ним была бы огромная навозная куча. 
Suppose there was a dung-eating beetle full of dung, stuffed with dung, and before her was a huge pile of dung. 
‘ahamhi gūthādī gūthapūrā puṇṇā gūthassa, purato ca myāyaṁ mahāgūthapuñjo’ti. 
“Я ем навоз, набит навозом, переполнен навозом, и передо мной вот эта огромная навозная куча”. 
‘For I am a dung-eating beetle full of dung, stuffed with dung, and before me is a huge pile of dung.’ 

Yathā ca, bhikkhave, tassa purisassa javo yathā ca candimasūriyānaṁ javo yathā ca yā devatā candimasūriyānaṁ purato dhāvanti tāsaṁ devatānaṁ javo, (…) tato sīghataraṁ āyusaṅkhārā khīyanti.  И хоть этот человек столь быстр, а солнце и луна ещё быстрее – божества, что мчатся пред солнцем и луной ещё быстрее, но ещё быстрее распадаются формирователи жизненной силы. 
As fast as that man is, as fast as the sun and moon are, and as fast as the deities that run before the sun and moon are, the waning of the life forces is faster. 

Atha kho brahmā sahampati bhagavato cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito bhagavato purato pāturahosi.  И тогда Брахма Сахампати, познав своим умом раздумье в уме Благословенного, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить свою согнутую руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и появился перед Благословенным. 
Then the divinity Sahampati knew what the Buddha was thinking. As easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha. 

Atha kho bhagavā nivāsetvā pattacīvaramādāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena yena navaṁ santhāgāraṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā pāde pakkhāletvā santhāgāraṁ pavisitvā majjhimaṁ thambhaṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi.  И тогда Благословенный, одевшись, взяв свою чашу и одеяние, отправился с Сангхой монахов в новый зал для собраний. [Прибыв туда], он омыл свои ноги, вошёл в зал и сел спиной к центральной колонне, лицом к востоку. 
Then the Buddha robed up and, taking his bowl and robe, went to the new town hall together with the Saṅgha of mendicants. Having washed his feet he entered the town hall and sat against the central column facing east. 
Bhikkhusaṅghopi kho pāde pakkhāletvā santhāgāraṁ pavisitvā pacchimaṁ bhittiṁ nissāya puratthābhimukho nisīdi bhagavantaṁyeva purakkhatvā. 
Монахи тоже омыли свои ноги, вошли в зал, сели напротив западной стены, лицом к востоку, расположившись перед Благословенным. 
The Saṅgha of mendicants also washed their feet, entered the town hall, and sat against the west wall facing east, with the Buddha right in front of them. 
Kāpilavatthavā sakyā pāde pakkhāletvā santhāgāraṁ pavisitvā puratthimaṁ bhittiṁ nissāya pacchimābhimukhā nisīdiṁsu bhagavantaṁyeva purakkhatvā. 
Сакьи из Капилаваттху тоже омыли свои ноги, вошли в зал, сели напротив восточной стены, лицом к западу, расположившись перед Благословенным. 
The Sakyans of Kapilavatthu also washed their feet, entered the town hall, and sat against the east wall facing west, with the Buddha right in front of them. 
Puratthimāya cepi naṁ disāya puriso ādittāya tiṇukkāya upasaṅkameyya, labhetheva aggi otāraṁ, labhetha aggi ārammaṇaṁ; 
Если человек подойдёт к нему с востока с пылающим травяным факелом, 
If a person came to it with a burning grass torch from the east, 
Puratthimāya cepi naṁ disāya puriso ādittāya tiṇukkāya upasaṅkameyya, neva labhetha aggi otāraṁ, na labhetha aggi ārammaṇaṁ …pe… 
Если человек подойдёт к нему с востока с пылающим травяным факелом, 
If a person came to it with a burning grass torch from the east, 

Seyyathāpi, bhikkhave, puriso bahukaṇṭakaṁ dāyaṁ paviseyya. Tassa puratopi kaṇṭako, pacchatopi kaṇṭako, uttaratopi kaṇṭako, dakkhiṇatopi kaṇṭako, heṭṭhatopi kaṇṭako, uparitopi kaṇṭako. So satova abhikkameyya, satova paṭikkameyya: ‘mā maṁ kaṇṭako’ti.  Представьте, как если бы человек вошёл в тернистый лес. Там были бы шипы впереди него, шипы позади него, шипы слева, шипы справа, шипы под ним, шипы над ним. Он бы продвигался вперёд осознанным, и возвращался бы назад осознанным, думая так: “Пусть ни один шип не уколет меня!”. 
Suppose a person was to enter a thicket full of thorns. They’d have thorns before and behind, to the left and right, below and above. So they’d go forward mindfully and come back mindfully, thinking, ‘May I not get any thorns!’ 

Puratthimāya disāya āgantvā sīghaṁ dūtayugaṁ taṁ dovārikaṁ evaṁ vadeyya:  И пара быстрых посыльных прибыла бы с востока и они спросили бы у привратника: 
A swift pair of messengers would arrive from the east and say to the gatekeeper, 

Puratthimāpi vātā vāyanti, pacchimāpi vātā vāyanti, uttarāpi vātā vāyanti, dakkhiṇāpi vātā vāyanti, sarajāpi vātā vāyanti, arajāpi vātā vāyanti, sītāpi vātā vāyanti, uṇhāpi vātā vāyanti, parittāpi vātā vāyanti, adhimattāpi vātā vāyanti.  Winds blow from the east, the west, the north, and the south. There are winds that are dusty and dustless, cool and warm, weak and strong. 
Puratthimā pacchimā cāpi, 
From the east they come, also the west, 

Puratthimāpi vātā vāyanti …pe… adhimattāpi vātā vāyanti.  Winds blow from the east, the west, the north, and the south. There are winds that are dusty and dustless, cool and warm, weak and strong. 

“Seyyathāpi, bhikkhave, āgantukāgāraṁ. Tattha puratthimāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, pacchimāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, uttarāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, dakkhiṇāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti. Khattiyāpi āgantvā vāsaṁ kappenti, brāhmaṇāpi āgantvā vāsaṁ kappenti, vessāpi āgantvā vāsaṁ kappenti, suddāpi āgantvā vāsaṁ kappenti.  “Mendicants, suppose there was a guest house. Lodgers come from the east, west, north, and south. Aristocrats, brahmins, peasants, and menials all stay there. 

puratthimāpi vātā vāyanti, pacchimāpi vātā vāyanti, uttarāpi vātā vāyanti, dakkhiṇāpi vātā vāyanti, sarajāpi vātā vāyanti, arajāpi vātā vāyanti, sītāpi vātā vāyanti, uṇhāpi vātā vāyanti, parittāpi vātā vāyanti, adhimattāpi vātā vāyanti;  и восточные ветра дуют, и западные ветра дуют, и северные ветра дуют, и южные ветра дуют, и пыльные ветра дуют, и непыльные ветра дуют, и холодные ветра дуют, и горячие ветра дуют, и ограниченные ветра дуют и чрезмерные ветра дуют; 
Winds blow from the east, the west, the north, and the south. There are winds that are dusty and dustless, cool and warm, weak and strong. 

“Seyyathāpi, bhikkhave, āgantukāgāraṁ. Tattha puratthimāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, pacchimāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, uttarāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, dakkhiṇāyapi disāya āgantvā vāsaṁ kappenti, khattiyāpi āgantvā vāsaṁ kappenti, brāhmaṇāpi āgantvā vāsaṁ kappenti, vessāpi āgantvā vāsaṁ kappenti, suddāpi āgantvā vāsaṁ kappenti;  “Mendicants, suppose there was a guest house. Lodgers come from the east, west, north, and south. Aristocrats, brahmins, peasants, and menials all stay there. 

Atha kho brahmā sahampati bhagavato cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva kho brahmaloke antarahito bhagavato purato pāturahosi.  И тогда Брахма Сахампати, познав своим собственным умом рассмотрение в уме Благословенного, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и возник перед Благословенным. 
Then the divinity Sahampati knew what the Buddha was thinking. As easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha. 

Atha kho, bhikkhave, brahmā sahampati mama cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva—brahmaloke antarahito mama purato pāturahosi.  И тогда Брахма Сахампати, познав своим собственным умом рассмотрение в моём уме, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, исчез из мира брахм и возник передо мной. 
And then the divinity Sahampati, knowing my train of thought, as easily as a strong person would extend or contract their arm, vanished from the realm of divinity and reappeared in front of me. 

Na cevaṁ dāni, bhante, bhagavato tāva parisuddho chavivaṇṇo pariyodāto, sithilāni ca gattāni sabbāni valiyajātāni, purato pabbhāro ca kāyo, dissati ca indriyānaṁ aññathattaṁ—  how the complexion of your skin is no longer pure and bright. Your limbs are flaccid and wrinkled, and your body is stooped. And it’s apparent that there has been a deterioration in your faculties 
Na ceva tāva parisuddho hoti chavivaṇṇo pariyodāto, sithilāni ca honti gattāni sabbāni valiyajātāni, purato pabbhāro ca kāyo, dissati ca indriyānaṁ aññathattaṁ— 
The complexion of the skin is no longer pure and bright. The limbs are flaccid and wrinkled, and the body is stooped. And it’s apparent that there has been a deterioration in the faculties 

Yañca, bhikkhave, tassa dīpassa purimante udakaṁ, yañca pacchimante udakaṁ—  By taking into account the water to the east and the west of the island, 
purimante → puratthimante (bj, sya-all, km, pts1ed) 

Atha kho brahmā sahampati bhagavato cetasā cetoparivitakkamaññāya—seyyathāpi nāma balavā puriso samiñjitaṁ vā bāhaṁ pasāreyya, pasāritaṁ vā bāhaṁ samiñjeyya; evameva brahmaloke antarahito bhagavato purato pāturahosi.  Then the divinity Sahampati knew what the Buddha was thinking. As easily as a strong person would extend or contract their arm, he vanished from the realm of divinity and reappeared in front of the Buddha. 

Puratthimāya cepi disāyaṁ āgaccheyya sakaṭaṁ vā ratho vā, upahanateva taṁ paṁsupuñjaṁ;  Если бы телега или колесница ехала бы с востока, 
And a cart or chariot were to come by from the east, 

“Idha mayaṁ, bhante, yadā rājā pasenadi kosalo uyyānabhūmiṁ niyyātukāmo hoti, ye te rañño pasenadissa kosalassa nāgā opavayhā te kappetvā, yā tā rañño pasenadissa kosalassa pajāpatiyo piyā manāpā tā ekaṁ purato ekaṁ pacchato nisīdāpema.  “Sir, it’s when King Pasenadi of Kosala wants to go and visit a park. We have to harness and prepare his royal elephants. Then we have to seat his dear and beloved wives on the elephants, one in front of us, and one behind. 

Tamenaṁ puratthimo vāto pacchimena saṁhareyya, pacchimo vāto puratthimena saṁhareyya, uttaro vāto dakkhiṇena saṁhareyya, dakkhiṇo vāto uttarena saṁhareyya.  The east wind wafts it west; the west wind wafts it east; the north wind wafts it south; and the south wind wafts it north. 
Puratthimāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi, neva saṅkampeyya na sampakampeyya na sampacāleyya; pacchimāya cepi disāya …pe… uttarāya cepi disāya …pe… dakkhiṇāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi, neva saṅkampeyya na sampakampeyya na sampacāleyya. 
Even if violent storms were to blow up out of the east, the west, the north, and the south, they couldn’t make it shake or rock or tremble. 

‘ayaṁ dukkhanirodhagāminī paṭipadā’ti yathābhūtaṁ pajānāti, puratthimāya cepi disāya āgaccheyya samaṇo vā brāhmaṇo vā vādatthiko vādagavesī:  An ascetic or brahmin might come from the east, west, north, or south wanting to debate, seeking a debate, thinking: 
Puratthimāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi, neva saṅkampeyya na sampakampeyya na sampacāleyya; pacchimāya cepi disāya …pe… uttarāya cepi disāya …pe… dakkhiṇāya cepi disāya āgaccheyya bhusā vātavuṭṭhi, neva saṅkampeyya na sampakampeyya na sampacāleyya. 
Even if violent storms were to blow up out of the east, the west, the north, and the south, they couldn’t make it shake or rock or tremble. 
puratthimāya cepi disāya āgaccheyya samaṇo vā brāhmaṇo vā vādatthiko vādagavesī ‘vādamassa āropessāmī’ti, taṁ vata sahadhammena saṅkampessati vā sampakampessati vā sampacālessati vāti—netaṁ ṭhānaṁ vijjati. 
An ascetic or brahmin might come from the east, west, north, or south wanting to debate, seeking a debate, thinking: ‘I’ll refute their doctrine!’ It’s simply impossible for them to legitimately make that mendicant shake or rock or tremble. 

Tamenaṁ puratthimo vāto pacchimena saṁhareyya, pacchimo vāto puratthimena saṁhareyya, uttaro vāto dakkhiṇena saṁhareyya, dakkhiṇo vāto uttarena saṁhareyya.  The east wind wafts it west; the west wind wafts it east; the north wind wafts it south; and the south wind wafts it north.