“Ye keci, bhikkhave, dhammā akusalā akusalabhāgiyā akusalapakkhikā, sabbe te manopubbaṅgamā.  «Монахи, любые неблагие качества, связанные с неблагим, относящиеся к неблагому, имеют ум своей предтечей. 
“Mendicants, intention shapes all phenomena whatsoever that are unskillful, part of the unskillful, on the side of the unskillful. 
“Ye keci, bhikkhave, dhammā kusalā kusalabhāgiyā kusalapakkhikā, sabbe te manopubbaṅgamā. 
«Монахи, любые благие качества, связанные с благим, относящиеся к благому, имеют ум своей предтечей. 
“Mendicants, intention shapes all phenomena whatsoever that are skillful, part of the skillful, on the side of the skillful. 

“Micchādiṭṭhikassa, bhikkhave, purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti.  “Mendicants, when an individual has wrong view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, micchādiṭṭhikassa purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti. 
In the same way, when an individual has wrong view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
“Sammādiṭṭhikassa, bhikkhave, purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
“Mendicants, when an individual has right view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, sammādiṭṭhikassa purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
In the same way, when an individual has right view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 

“Durakkhāte, bhikkhave, dhammavinaye yo ca samādapeti yañca samādapeti yo ca samādapito tathattāya paṭipajjati sabbe te bahuṁ apuññaṁ pasavanti.  “Mendicants, the one who encourages someone in a poorly explained teaching and training, the one who they encourage, and the one who practices accordingly all create much wickedness. 
“Svākkhāte, bhikkhave, dhammavinaye yo ca samādapeti yañca samādapeti yo ca samādapito tathattāya paṭipajjati sabbe te bahuṁ puññaṁ pasavanti. 
“Mendicants, the one who encourages someone in a well explained teaching and training, the one who they encourage, and the one who practices accordingly all create much merit. 

Ye keci upaddavā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato.  Whatever perils there are, all come from the foolish, not from the astute. 
Ye keci upasaggā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato. 
Whatever hazards there are, all come from the foolish, not from the astute. 
Ye keci upaddavā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato. 
Whatever perils there are, all come from the foolish, not from the astute. 
Ye keci upasaggā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato. 
Whatever hazards there are, all come from the foolish, not from the astute. 

“byākataṁ kho, āvuso, amhehi sabbeheva yathāsakaṁ paṭibhānaṁ.  “Each of us has spoken from the heart. 

Sabbe made abhibhosmi,  and even of life— 

Sabbesu dhammesu atammayo munī”ti.  В мире ни с чем себя не соотносит». 
that sage is determined by nothing at all.” 

Tatra, bho gotama, yo ceva yajati yo ca yajāpeti sabbe te anekasārīrikaṁ puññappaṭipadaṁ paṭipannā honti, yadidaṁ yaññādhikaraṇaṁ.  Now, Mister Gotama, both of these people—the one who sacrifices and the one who encourages others to sacrifice—are doing good for many people on account of that sacrifice. 

Candappabhā tāragaṇā ca sabbe.  as starlight cannot rival the moon. 

Ye keci saṅkhārā atītānāgatapaccuppannā ajjhattā vā bahiddhā vā oḷārikā vā sukhumā vā hīnā vā paṇītā vā ye dūre santike vā, sabbe saṅkhāre: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati.  They truly see any kind of choices at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all choices—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 

Sabbe saṅkhārā aniccā.  all conditions are impermanent. 
‘sabbe saṅkhārā aniccā’ti. 
‘All conditions are impermanent.’ 
Sabbe saṅkhārā dukkhā. 
all conditions are suffering. 
‘sabbe saṅkhārā dukkhā’ti. 
‘All conditions are suffering.’ 
Sabbe dhammā anattā. 
all things are not-self. 
‘sabbe dhammā anattā’”ti. 
‘All things are not-self.’” 

saha sabbehi ñātibhī”ti.  be healthy and happy!” 

Sabbe saddhammagaruno,  respecting the true teaching 

Sabbe sattā sabbe pāṇā,  All sentient beings, all living things, 
sabbe bhūtā ca kevalā; 
all creatures, every one: 
Sabbe bhadrāni passantu, 
may they see only nice things, 

‘sabbe pāṇā avajjhā’ti.  ‘No sentient beings should be killed.’ 
‘sabbe kāmā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti. 
‘All sensual pleasures are impermanent, suffering, and perishable.’ 
‘sabbe bhavā aniccā …pe… tadabhiññāya bhavānaṁyeva nibbidāya virāgāya nirodhāya paṭipanno hoti. 
‘All states of existence are impermanent, suffering, and perishable.’ … They simply practice for disillusionment, dispassion, and cessation regarding future lives, having had insight into the truth of that. 

Sabbe cepi, bhante, khattiyā imāya āvaṭṭaniyā āvaṭṭeyyuṁ, sabbesampissa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya.  If all the aristocrats, brahmins, peasants, and menials were to be converted by this, it would be for their lasting welfare and happiness.” 
Sabbe cepi, bhante, brāhmaṇā … vessā … suddā imāya āvaṭṭaniyā āvaṭṭeyyuṁ, sabbesampissa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāyā”ti. 
 
Sabbe cepi, bhaddiya, khattiyā imāya āvaṭṭaniyā āvaṭṭeyyuṁ akusaladhammappahānāya kusaladhammūpasampadāya, sabbesampissa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. 
If all the aristocrats, brahmins, peasants, and menials were to be converted by this, it would be for their lasting welfare and happiness. 
Sabbe cepi, bhaddiya, brāhmaṇā … vessā … suddā āvaṭṭeyyuṁ akusaladhammappahānāya kusaladhammūpasampadāya, sabbesampissa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. 
 

Ye ca, bhikkhave, hīnā kāmā ye ca majjhimā kāmā ye ca paṇītā kāmā, sabbe kāmā ‘kāmā’tveva saṅkhaṁ gacchanti.  Now, all sensual pleasures are just reckoned as ‘sensual pleasures’, regardless of whether they’re inferior, average, or superior. 

Sabbe tārāgaṇe loke,  outshines with its radiance 
Sabbe maccharino loke, 
outshines with their generosity 

Bhattu ca garuno sabbe,  Being astute, she reveres 

Ramanti sagge sugatassa sāvakā”ti.  disciples of the Holy One rejoice in heaven.” 
Ramanti sagge → kamanti sabbe (sya-all, km); ramanti sumanā (mr) 

‘na kho mayhevekassa jarādhammaṁ jīrati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ jarādhammaṁ jīrati.  ‘It’s not just me who has someone liable to old age who grows old. For as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn, they all have someone liable to old age who grows old. 
‘na kho mayhevekassa nassanadhammaṁ nassati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ nassanadhammaṁ nassati. 
‘It’s not just me who has someone liable to perishing who perishes. For as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn, they all have someone liable to perishing who perishes. 
‘na kho mayhevekassa jarādhammaṁ jīrati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ jarādhammaṁ jīrati. 
‘It’s not just me who has someone liable to old age who grows old. For as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn, they all have someone liable to old age who grows old. 
‘na kho mayhevekassa nassanadhammaṁ nassati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ nassanadhammaṁ nassati. 
‘It’s not just me who has someone liable to perishing who perishes. For as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn, they all have someone liable to perishing who perishes. 

‘na kho mayhevekassa jarādhammaṁ jīrati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ jarādhammaṁ jīrati.  ‘It’s not just me who has someone liable to old age who grows old. For all sentient beings have someone liable to old age who grows old, as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn. 
‘na kho mayhevekassa nassanadhammaṁ nassati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ nassanadhammaṁ nassati. 
‘It’s not just me who has someone liable to perishing who perishes. For all sentient beings have someone liable to perishing who perishes, as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn. 
‘na kho mayhevekassa jarādhammaṁ jīrati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ jarādhammaṁ jīrati. 
‘It’s not just me who has someone liable to old age who grows old. For all sentient beings have someone liable to old age who grows old, as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn. 
‘na kho mayhevekassa nassanadhammaṁ nassati, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ nassanadhammaṁ nassati. 
‘It’s not just me who has someone liable to perishing who perishes. For all sentient beings have someone liable to perishing who perishes, as long as sentient beings come and go, pass away and are reborn. 

‘Sabbehi me piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo’ti abhiṇhaṁ paccavekkhitabbaṁ itthiyā vā purisena vā gahaṭṭhena vā pabbajitena vā.  ‘I must be parted and separated from all I hold dear and beloved.’ … 
Kiñca, bhikkhave, atthavasaṁ paṭicca ‘sabbehi me piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo’ti abhiṇhaṁ paccavekkhitabbaṁ itthiyā vā purisena vā gahaṭṭhena vā pabbajitena vā? 
What is the advantage of often reviewing this: ‘I must be parted and separated from all I hold dear and beloved’? 
Idaṁ kho, bhikkhave, atthavasaṁ paṭicca ‘sabbehi me piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo’ti abhiṇhaṁ paccavekkhitabbaṁ itthiyā vā purisena vā gahaṭṭhena vā pabbajitena vā. 
This is the advantage of often reviewing this: ‘I must be parted and separated from all I hold dear and beloved’. 
‘na kho ahaññeveko jarādhammo jaraṁ anatīto, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbe sattā jarādhammā jaraṁ anatītā’ti. 
‘It’s not just me who is liable to grow old, not being exempt from old age. For all sentient beings grow old according to their nature, as long as they come and go, pass away and are reborn.’ 
‘Na kho ahaññeveko byādhidhammo byādhiṁ anatīto, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbe sattā byādhidhammā byādhiṁ anatītā’ti. 
‘It’s not just me who is liable to get sick, not being exempt from sickness. For all sentient beings get sick according to their nature, as long as they come and go, pass away and are reborn.’ 
‘Na kho ahaññeveko maraṇadhammo maraṇaṁ anatīto, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbe sattā maraṇadhammā maraṇaṁ anatītā’ti. 
‘It’s not just me who is liable to die, not being exempt from death. For all sentient beings die according to their nature, as long as they come and go, pass away and are reborn.’ 
‘Na kho mayhevekassa sabbehi piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo, atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbesaṁ sattānaṁ piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo’ti. 
‘It’s not just me who must be parted and separated from all I hold dear and beloved. For all sentient beings must be parted and separated from all they hold dear and beloved, as long as they come and go, pass away and are reborn.’ 
atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbe sattā kammassakā kammadāyādā kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇā, yaṁ kammaṁ karissanti—kalyāṇaṁ vā pāpakaṁ vā—tassa dāyādā bhavissantī’ti. 
For all sentient beings shall be the owners of their deeds and heirs to their deeds, as long as they come and go, pass away and are reborn.’ 
Sabbe made abhibhosmi, 
and even of life— 

Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ parihāyiṁsu kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi parihāyiṁsu kusalehi dhammehi.  Whether in the past, future, or present, all those who decline in skillful qualities do so because of these six qualities.” 
Yepi hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ parihāyissanti kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi parihāyissanti kusalehi dhammehi. 
 
Yepi hi keci, bhikkhave, etarahi parihāyanti kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi parihāyanti kusalehi dhammehī”ti. 
" 

Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ na parihāyiṁsu kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi na parihāyiṁsu kusalehi dhammehi.  Whether in the past, future, or present, all those who have not declined in skillful qualities do so because of these six qualities.” 
Yepi hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ na parihāyissanti kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi na parihāyissanti kusalehi dhammehi. 
 
Yepi hi keci, bhikkhave, etarahi na parihāyanti kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi na parihāyanti kusalehi dhammehī”ti. 
" 

Sabbaverabhayātītā,  They’ve gone beyond all threats and dangers, 
Sabbaverabhayātītā → sabbe verabhayātītā (sya-all) 

“Sabbesaññeva nu kho, tissa, cātumahārājikānaṁ devānaṁ evaṁ ñāṇaṁ hoti: ‘sotāpannā nāma avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā’”ti?  “But do all of them know this?” 
“Na kho, mārisa moggallāna, sabbesaṁ cātumahārājikānaṁ devānaṁ evaṁ ñāṇaṁ hoti: ‘sotāpannā nāma avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā’ti. 
“No, my good Moggallāna, not all of them. 
“Sabbesaññeva nu kho, tissa, paranimmitavasavattīnaṁ devānaṁ evaṁ ñāṇaṁ hoti: ‘sotāpannā nāma avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā’”ti? 
“But do all of them know this?” 
“Na kho, mārisa moggallāna, sabbesaṁ paranimmitavasavattīnaṁ devānaṁ evaṁ ñāṇaṁ hoti: ‘sotāpannā nāma avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā’ti. 
“No, my good Moggallāna, not all of them. 

Sabbe accarucī nāgo,  That giant outshines all, 
Sabbesaṁ nāganāmānaṁ, 
Of all those named ‘giant’, 

Seyyathāpi, brāhmaṇa, ye keci khuddarājāno sabbete rañño cakkavattissa anuyantā bhavanti, rājā tesaṁ cakkavattī aggamakkhāyati;  All lesser rulers are vassals of a wheel-turning monarch, so the wheel-turning monarch is said to be the foremost of them all. 

“byākataṁ kho, āvuso, amhehi sabbeheva yathāsakaṁ paṭibhānaṁ.  “Each of us has spoken from the heart. 
Ekamantaṁ nisinnā kho therā bhikkhū yāvatako ahosi sabbeheva saddhiṁ kathāsallāpo, taṁ sabbaṁ bhagavato ārocesuṁ. 
and informed the Buddha of all they had discussed. They asked, 
“Sabbesaṁ vo, bhikkhave, subhāsitaṁ pariyāyena, api ca yaṁ mayā sandhāya bhāsitaṁ pārāyane metteyyapañhe: 
“Mendicants, you’ve all spoken well in a way. However, this is what I was referring to in ‘The Way to the Far Shore’, in ‘The Questions of Metteyya’ when I said: 

Atthi ca khvassa kusalamūlaṁ asamucchinnaṁ, tampi sabbena sabbaṁ samugghātaṁ gacchati.  Nevertheless, their skillful root is unbroken, but it’s about to be totally destroyed. 
Atthi ca khvassa kusalamūlaṁ asamucchinnaṁ, tampi sabbena sabbaṁ samugghātaṁ gacchati. 
 
Atthi ca khvassa akusalamūlaṁ asamucchinnaṁ, tampi sabbena sabbaṁ samugghātaṁ gacchati. 
Nevertheless, their unskillful root is unbroken, but it’s about to be totally destroyed. 
Atthi ca khvassa akusalamūlaṁ asamucchinnaṁ, tampi sabbena sabbaṁ samugghātaṁ gacchati. 
 

Sabbesu dhammesu anattānupassī viharati …pe….  “First, take a person who meditates observing not-self in all things. They perceive not-self and experience not-self. Constantly, continually, and without interruption, they apply the mind and fathom with wisdom. …” 

“Tayidaṁ, bho gotama, sameti bhoto ceva gotamassa amhākañca, yadidaṁ sabbena sabbaṁ”.  “Then Mister Gotama and I are in total agreement in this matter.” 

Tañca khvassa padaṁ na sabbena sabbaṁ sacchikataṁ hoti, tassa na sabbena sabbaṁ mānānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ bhavarāgānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ avijjānusayo pahīno hoti.  But they haven’t completely realized that state. They haven’t totally given up the underlying tendencies of conceit, desire to be reborn, and ignorance. 
Tañca khvassa padaṁ na sabbena sabbaṁ sacchikataṁ hoti, tassa na sabbena sabbaṁ mānānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ bhavarāgānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ avijjānusayo pahīno hoti. 
 
Tañca khvassa padaṁ na sabbena sabbaṁ sacchikataṁ hoti, tassa na sabbena sabbaṁ mānānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ bhavarāgānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ avijjānusayo pahīno hoti. 
But they haven’t totally realized that state. They haven’t completely given up the underlying tendencies of conceit, desire to be reborn, and ignorance. 
Tañca khvassa padaṁ na sabbena sabbaṁ sacchikataṁ hoti, tassa na sabbena sabbaṁ mānānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ bhavarāgānusayo pahīno hoti, na sabbena sabbaṁ avijjānusayo pahīno hoti. 
But they haven’t totally realized that state. They haven’t completely given up the underlying tendencies of conceit, desire to be reborn, and ignorance. 
Tañca khvassa padaṁ sabbena sabbaṁ sacchikataṁ hoti, tassa sabbena sabbaṁ mānānusayo pahīno hoti, sabbena sabbaṁ bhavarāgānusayo pahīno hoti, sabbena sabbaṁ avijjānusayo pahīno hoti. 
And they have totally realized that state. They’ve completely given up the underlying tendencies of conceit, desire to be reborn, and ignorance. 

“Sabbesaññeva kho, tissa, brahmakāyikānaṁ devānaṁ evaṁ ñāṇaṁ hoti:  “But do all of them know this?” 
“Na kho, mārisa moggallāna, sabbesaṁ brahmakāyikānaṁ devānaṁ evaṁ ñāṇaṁ hoti: 
“No, my good Moggallāna, not all of them. 

Nāhaṁ, moggallāna, sabbeheva saṁsaggaṁ vaṇṇayāmi.  Moggallāna, I don’t praise all kinds of closeness. 
Nāhaṁ, moggallāna, sabbeheva saṁsaggaṁ vaṇṇayāmi → nāhaṁ moggalāna sabbeheva samaggaṁ vaṇṇayāmi gahaṭṭhehi pabbajitehi kho ahaṁ moggallāna samaggaṁ vaṇṇayāmi (mr) 
Na panāhaṁ, moggallāna, sabbeheva saṁsaggaṁ na vaṇṇayāmi. 
Nor do I criticize all kinds of closeness. 
‘sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā’ti; 
‘Nothing is worth insisting on.’ 
‘sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā’ti. 
nothing is worth insisting on, 

Ye kho pana, bhikkhave, sunettassa satthuno brahmalokasahabyatāya dhammaṁ desentassa sabbena sabbaṁ sāsanaṁ ājāniṁsu te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ brahmalokaṁ upapajjiṁsu.  Those who totally understood Sunetta’s teachings were—when their body broke up, after death—reborn in a good place, the company of Brahmā. 
Ye na sabbena sabbaṁ sāsanaṁ ājāniṁsu te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā appekacce paranimmitavasavattīnaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce nimmānaratīnaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce tusitānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce yāmānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce tāvatiṁsānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce cātumahārājikānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce khattiyamahāsālānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce brāhmaṇamahāsālānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu, appekacce gahapatimahāsālānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu. 
Of those who didn’t totally understand Sunetta’s teachings, some—when their body broke up, after death—were reborn in the company of the gods who control what is imagined by others. Some were reborn in the company of the gods who love to imagine, some with the joyful gods, some with the gods of Yama, some with the gods of the thirty-three, and some with the gods of the four great kings. Some were reborn in the company of well-to-do aristocrats or brahmins or householders. 

Sampiṇḍitesu sabbesu,   

Sabbe ca pāṇe manasānukampī,  Sympathetic for all creatures, 
Candappabhā tāragaṇāva sabbe, 
as all the constellations of stars 

Sabbe samaggā hutvāna,  Then having gathered in harmony, 

Ye hi keci, hatthaka, atītamaddhānaṁ mahatiṁ parisaṁ saṅgahesuṁ, sabbe te imeheva catūhi saṅgahavatthūhi mahatiṁ parisaṁ saṅgahesuṁ.  Whether in the past, future, or present, all those who have brought together a large congregation have done so by using these four ways of being inclusive.” 
Yepi hi keci, hatthaka, anāgatamaddhānaṁ mahatiṁ parisaṁ saṅgaṇhissanti, sabbe te imeheva catūhi saṅgahavatthūhi mahatiṁ parisaṁ saṅgaṇhissanti. 
 
Yepi hi keci, hatthaka, etarahi mahatiṁ parisaṁ saṅgaṇhanti, sabbe te imeheva catūhi saṅgahavatthūhi mahatiṁ parisaṁ saṅgaṇhantī”ti. 
 

Idha, bhante, khīṇāsavassa bhikkhuno aniccato sabbe saṅkhārā yathābhūtaṁ sammappaññāya sudiṭṭhā honti.  Firstly, a mendicant with defilements ended has clearly seen with right wisdom all conditions as truly impermanent. 
Yampi, bhante, khīṇāsavassa bhikkhuno aniccato sabbe saṅkhārā yathābhūtaṁ sammappaññāya sudiṭṭhā honti, idampi, bhante, khīṇāsavassa bhikkhuno balaṁ hoti, yaṁ balaṁ āgamma khīṇāsavo bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ paṭijānāti: 
This is a power that a mendicant who has ended the defilements relies on to claim: 

Sabbe anusaye chetvā,  Having cut off all underlying tendencies 

Sabbesaṁ so hito hoti,  In fact, they’re good for everyone, 
Sabbesaṁ → sabbesu (mr) | so → sa (sya-all, pts1ed, mr) 

Candappabhā tāragaṇā ca sabbe.  as starlight cannot rival the moon. 

Candappabhā tāragaṇā ca sabbe.  as starlight cannot rival the moon. 

Sabbe cepi, bhante, khattiyā aṭṭhaṅgasamannāgataṁ uposathaṁ upavaseyyuṁ, sabbesampissa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. Sabbe cepi, bhante, brāhmaṇā …pe… vessā … suddā aṭṭhaṅgasamannāgataṁ uposathaṁ upavaseyyuṁ, sabbesampissa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāyā”ti.  If all the aristocrats, brahmins, peasants, and menials were to observe this sabbath with its eight factors, it would be for their lasting welfare and happiness.” 
Sabbe cepi, vāseṭṭha, khattiyā aṭṭhaṅgasamannāgataṁ uposathaṁ upavaseyyuṁ, sabbesampissa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. Sabbe cepi, vāseṭṭha, brāhmaṇā …pe… vessā … suddā aṭṭhaṅgasamannāgataṁ uposathaṁ upavaseyyuṁ, sabbesampissa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. 
If all the aristocrats, brahmins, peasants, and menials were to observe this sabbath with its eight factors, it would be for their lasting welfare and happiness. 

Candappabhā tāragaṇā ca sabbe.  as starlight cannot rival the moon. 

Bhattu ca garuno sabbe,  Being astute, she reveres 

Bhattu ca garuno sabbe,  Being astute, she reveres 

Bhattu ca garuno sabbe,  Being astute, she reveres 

‘kiṁmūlakā, āvuso, sabbe dhammā, kiṁsambhavā sabbe dhammā, kiṁsamudayā sabbe dhammā, kiṁsamosaraṇā sabbe dhammā, kiṁpamukhā sabbe dhammā, kiṁadhipateyyā sabbe dhammā, kiṁuttarā sabbe dhammā, kiṁsārā sabbe dhammā’ti, evaṁ puṭṭhā tumhe, bhikkhave, tesaṁ aññatitthiyānaṁ paribbājakānaṁ kinti byākareyyāthā”ti?  ‘Reverends, all things have what as their root? What produces them? What is their origin? What is their meeting place? What is their chief? What is their ruler? What is their overseer? What is their core?’ How would you answer them?” 
‘kiṁmūlakā, āvuso, sabbe dhammā, kiṁsambhavā sabbe dhammā, kiṁsamudayā sabbe dhammā, kiṁsamosaraṇā sabbe dhammā, kiṁpamukhā sabbe dhammā, kiṁadhipateyyā sabbe dhammā, kiṁuttarā sabbe dhammā, kiṁsārā sabbe dhammā’ti, 
‘Reverends, all things have what as their root? What produces them? What is their origin? What is their meeting place? What is their chief? What is their ruler? What is their overseer? What is their core?’ 
‘chandamūlakā, āvuso, sabbe dhammā, manasikārasambhavā sabbe dhammā, phassasamudayā sabbe dhammā, vedanāsamosaraṇā sabbe dhammā, samādhippamukhā sabbe dhammā, satādhipateyyā sabbe dhammā, paññuttarā sabbe dhammā, vimuttisārā sabbe dhammā’ti, 
‘Reverends, all things are rooted in desire. They are produced by application of mind. Contact is their origin. Feeling is their meeting place. Immersion is their chief. Mindfulness is their ruler. Wisdom is their overseer. Freedom is their core.’ 

evamevaṁ kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā. Appamādo tesaṁ aggamakkhāyati.  In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā. Appamādo tesaṁ aggamakkhāyati. 
In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā. Appamādo tesaṁ aggamakkhāyati. 
In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 
Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci khuddarājāno, sabbe te rañño cakkavattissa anuyantā bhavanti, rājā tesaṁ cakkavattī aggamakkhāyati; 
All lesser kings are vassals of a wheel-turning monarch, so the wheel-turning monarch is said to be the foremost of them all. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā. Appamādo tesaṁ aggamakkhāyatī”ti. 
In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them.” 

Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ ariyā ariyāvāse āvasiṁsu, sabbe te imeva dasa ariyāvāse āvasiṁsu;  Mendicants, whether in the past, future, or present, all noble ones abide in these same ten abodes of the noble ones. 
ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ ariyā ariyāvāse āvasissanti, sabbe te imeva dasa ariyāvāse āvasissanti; 
 
ye hi keci, bhikkhave, etarahi ariyā ariyāvāse āvasanti, sabbe te imeva dasa ariyāvāse āvasanti. 
 

‘Sabbe sattā āhāraṭṭhitikā’—  ‘All sentient beings are sustained by food.’ 

Sabbe sattā āhāraṭṭhitikā—  ‘All sentient beings are sustained by food.’ 

‘Sabbehi me piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo’ti pabbajitena abhiṇhaṁ paccavekkhitabbaṁ.  ‘I must be parted and separated from all I hold dear and beloved.’ 

Sace pana, āvuso, bhikkhu paccavekkhamāno sabbepime kusale dhamme attani na samanupassati, tenāvuso, bhikkhunā sabbesaṁyeva imesaṁ kusalānaṁ dhammānaṁ paṭilābhāya adhimatto chando ca vāyāmo ca ussāho ca ussoḷhī ca appaṭivānī ca sati ca sampajaññañca karaṇīyaṁ.  Suppose a mendicant, while checking, doesn’t see any of these skillful qualities in themselves. In order to get them they should apply intense enthusiasm, effort, zeal, vigor, perseverance, mindfulness, and situational awareness. 
Evamevaṁ kho, āvuso, tena bhikkhunā sabbesaṁyeva kusalānaṁ dhammānaṁ paṭilābhāya adhimatto chando ca vāyāmo ca ussāho ca ussoḷhī ca appaṭivānī ca sati ca sampajaññañca karaṇīyaṁ. 
In the same way, they should apply intense enthusiasm to get those skillful qualities … 
Sace panāvuso, bhikkhu paccavekkhamāno sabbepime kusale dhamme attani samanupassati, tenāvuso, bhikkhunā sabbesveva imesu kusalesu dhammesu patiṭṭhāya uttari āsavānaṁ khayāya yogo karaṇīyo”ti. 
But suppose a mendicant, while checking, sees all of these skillful qualities in themselves. Grounded on all these skillful qualities they should practice meditation further to end the defilements.” 

‘kiṁmūlakā, āvuso, sabbe dhammā, kiṁsambhavā sabbe dhammā, kiṁsamudayā sabbe dhammā, kiṁsamosaraṇā sabbe dhammā, kiṁpamukhā sabbe dhammā, kiṁadhipateyyā sabbe dhammā, kiṁuttarā sabbe dhammā, kiṁsārā sabbe dhammā, kiṁogadhā sabbe dhammā, kiṁpariyosānā sabbe dhammā’ti, evaṁ puṭṭhā tumhe, bhikkhave, tesaṁ aññatitthiyānaṁ paribbājakānaṁ kinti byākareyyāthā”ti?  ‘Reverends, all things have what as their root? What produces them? What is their origin? What is their meeting place? What is their chief? What is their ruler? What is their overseer? What is their core? What is their culmination? What is their final end?’ How would you answer them?” 
‘kiṁmūlakā, āvuso, sabbe dhammā, kiṁsambhavā sabbe dhammā, kiṁsamudayā sabbe dhammā, kiṁsamosaraṇā sabbe dhammā, kiṁpamukhā sabbe dhammā, kiṁ adhipateyyā sabbe dhammā, kiṁuttarā sabbe dhammā, kiṁsārā sabbe dhammā, kiṁogadhā sabbe dhammā, kiṁpariyosānā sabbe dhammā’ti, 
‘Reverends, all things have what as their root? What produces them? What is their origin? What is their meeting place? What is their chief? What is their ruler? What is their overseer? What is their core? What is their culmination? What is their final end?’ 
‘chandamūlakā, āvuso, sabbe dhammā, manasikārasambhavā sabbe dhammā, phassasamudayā sabbe dhammā, vedanāsamosaraṇā sabbe dhammā, samādhippamukhā sabbe dhammā, satādhipateyyā sabbe dhammā, paññuttarā sabbe dhammā, vimuttisārā sabbe dhammā, amatogadhā sabbe dhammā, nibbānapariyosānā sabbe dhammā’ti. 
‘Reverends, all things are rooted in desire. They are produced by application of mind. Contact is their origin. Feeling is their meeting place. Immersion is their chief. Mindfulness is their ruler. Wisdom is their overseer. Freedom is their core. They culminate in freedom from death. And extinguishment is their final end.’ 

“Ye keci, bhikkhave, mayi niṭṭhaṁ gatā sabbe te diṭṭhisampannā.  “Mendicants, all those who have come to a conclusion about me are accomplished in view. 
Ye keci, bhikkhave, mayi niṭṭhaṁ gatā, sabbe te diṭṭhisampannā. 
All those who have come to a conclusion about me are accomplished in view. 

“Ye keci, bhikkhave, mayi aveccappasannā, sabbe te sotāpannā.  “Mendicants, all those who have experiential confidence in me have entered the stream. 
Ye keci, bhikkhave, mayi aveccappasannā sabbe te sotāpannā. 
All those who have experiential confidence in me have entered the stream. 

Idha, bhante, khīṇāsavassa bhikkhuno aniccato sabbe saṅkhārā yathābhūtaṁ sammappaññāya sudiṭṭhā honti.  Firstly, a mendicant with defilements ended has clearly seen with right wisdom all conditions as truly impermanent. 
Yampi, bhante, khīṇāsavassa bhikkhuno aniccato sabbe saṅkhārā yathābhūtaṁ sammappaññāya sudiṭṭhā honti, idampi, bhante, khīṇāsavassa bhikkhuno balaṁ hoti, yaṁ balaṁ āgamma khīṇāsavo bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ paṭijānāti: 
This is a power that a mendicant who has ended the defilements relies on to claim: 

“byākatāni kho, gahapati, amhehi sabbeheva yathāsakāni diṭṭhigatāni.  “Householder, we’ve each explained our own convictions. 

Atha khvassa evamettha hoti: ‘ye kho keci oḷārikā pāṇā imaṁ nagaraṁ pavisanti vā nikkhamanti vā, sabbe te iminā dvārena pavisanti vā nikkhamanti vā’ti.  But he does know that whatever sizable creatures enter or leave the citadel, all of them do so via this gate. 
Atha kho evamettha tathāgatassa hoti: ‘ye kho keci lokamhā nīyiṁsu vā nīyanti vā nīyissanti vā, sabbe te pañca nīvaraṇe pahāya cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe, catūsu satipaṭṭhānesu suppatiṭṭhitacittā, satta bojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā. 
But the Realized One knows that whoever is saved from the world—whether in the past, the future, or the present—all have given up the five hindrances, corruptions of the heart that weaken wisdom. They have firmly established their mind in the four kinds of mindfulness meditation. And they have truly developed the seven awakening factors. 

yañca kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti.  Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti. 
Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
Sammādiṭṭhikassa, bhikkhave, purisapuggalassa sammāsaṅkappassa sammāvācassa sammākammantassa sammāājīvassa sammāvāyāmassa sammāsatissa sammāsamādhissa sammāñāṇissa sammāvimuttissa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
Consider a person who has right view, thought, speech, action, livelihood, effort, mindfulness, immersion, knowledge, and freedom. Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 
yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 

Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā sassatavādā sassataṁ attānañca lokañca paññapenti, sabbe te imeheva catūhi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena; natthi ito bahiddhā.  Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют вечность и учат, что и свое „я“ и мир вечны, [делают так] на четырех этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, [других оснований]. 
Any ascetics and brahmins who assert that the self and the cosmos are eternal do so on one or other of these four grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṁ sassataṁ ekaccaṁ asassataṁ attānañca lokañca paññapenti, sabbe te imeheva catūhi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena; natthi ito bahiddhā. 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые [проповедуют] отчасти вечность, отчасти не-вечность и учат, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны, [делают так] на четырех этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. 
Any ascetics and brahmins who assert that the self and the cosmos are partially eternal and partially not eternal do so on one or other of these four grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā antānantikā antānantaṁ lokassa paññapenti, sabbe te imeheva catūhi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena; natthi ito bahiddhā. 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые [проповедуют] конечное или бесконечное и учат, что мир конечен или бесконечен, [делают так] на четырех основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. 
Any ascetics and brahmins who assert that the cosmos is finite or infinite do so on one or other of these four grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ, sabbe te imeheva catūhi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena, natthi ito bahiddhā … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые уклончивы, словно скользкая рыба, и ведут уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба, [делают так] на четырех основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. … 
Any ascetics and brahmins who resort to verbal flip-flops and endless flip-flops do so on one or other of these four grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā adhiccasamuppannikā adhiccasamuppannaṁ attānañca lokañca paññapenti, sabbe te imeheva dvīhi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena, natthi ito bahiddhā … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые [проповедуют] беспричинное возникновение и учат, что и свое „я“, и мир возникли без причины, [делают так] на двух этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований] … 
Any ascetics and brahmins who theorize about chance do so on one or other of these two grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā pubbantakappikā pubbantānudiṭṭhino pubbantamārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti, sabbe te imeheva aṭṭhārasahi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena, natthi ito bahiddhā. 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые заняты прежними временами, рассуждают о прежних временах и выдвигают различные суждения о прежних временах, [делают так] на восемнадцати этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. 
Any ascetics and brahmins who theorize about the past do so on one or other of these eighteen grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā uddhamāghātanikā saññīvādā uddhamāghātanaṁ saññiṁ attānaṁ paññapenti, sabbe te imeheva soḷasahi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena, natthi ito bahiddhā … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют сознание после кончины и учат, что свое „я“ наделено сознанием после кончины, [делают так] на шестнадцати этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований] … 
Any ascetics and brahmins who assert that the self lives on after death in a percipient form do so on one or other of these sixteen grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā uddhamāghātanikā asaññīvādā uddhamāghātanaṁ asaññiṁ attānaṁ paññapenti, sabbe te imeheva aṭṭhahi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena, natthi ito bahiddhā … 
или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований] … 
Any ascetics and brahmins who assert that the self lives on after death in a non-percipient form do so on one or other of these eight grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā uddhamāghātanikā nevasaññīnāsaññīvādā uddhamāghātanaṁ nevasaññīnāsaññiṁ attānaṁ paññapenti, sabbe te imeheva aṭṭhahi vatthūhi … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют, что после кончины нет ни сознания, ни отсутствия сознания, и учат, что свое „я“ после кончины ни наделено сознанием, ни лишено сознания, [делают так] на восьми этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований] … 
Any ascetics and brahmins who assert that the self lives on after death in a neither percipient nor non-percipient form do so on one or other of these eight grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā ucchedavādā sato sattassa ucchedaṁ vināsaṁ vibhavaṁ paññapenti, sabbe te imeheva sattahi vatthūhi … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют разрушение и учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа, [делают так] на семи этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований] … 
Any ascetics and brahmins who assert the annihilation, eradication, and obliteration of an existing being do so on one or other of these seven grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā diṭṭhadhammanibbānavādā sato sattassa paramadiṭṭhadhammanibbānaṁ paññapenti, sabbe te imeheva pañcahi vatthūhi … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют освобождение в зримом мире и учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире, [делают так] на пяти этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. 
Any ascetics and brahmins who assert ultimate extinguishment for an existing being in the present life do so on one or other of these five grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā aparantakappikā aparantānudiṭṭhino aparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti, sabbe te imeheva catucattārīsāya vatthūhi … 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые заняты будущими временами, рассуждают о будущих временах и выдвигают различные суждения о будущих временах, [делают так] на сорока четырех этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. 
Any ascetics and brahmins who theorize about the future do so on one or other of these forty-four grounds. Outside of this there is none. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā pubbantakappikā vā aparantakappikā vā pubbantāparantakappikā vā pubbantāparantānudiṭṭhino pubbantāparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti, sabbe te imeheva dvāsaṭṭhiyā vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena; natthi ito bahiddhā. 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, [делают так] на шестидесяти двух этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. 
Any ascetics and brahmins who theorize about the past or the future do so on one or other of these sixty-two grounds. Outside of this there is none. 
yepi te samaṇabrāhmaṇā pubbantakappikā ca aparantakappikā ca pubbantāparantakappikā ca pubbantāparantānudiṭṭhino pubbantāparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti dvāsaṭṭhiyā vatthūhi, sabbe te chahi phassāyatanehi phussa phussa paṭisaṁvedenti tesaṁ vedanāpaccayā taṇhā, taṇhāpaccayā upādānaṁ, upādānapaccayā bhavo, bhavapaccayā jāti, jātipaccayā jarāmaraṇaṁ sokaparidevadukkhadomanassupāyāsā sambhavanti. 
те отшельники и брахманы, которые заняты будущими временами; те отшельники и брахманы, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и занятые прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и на шестидесяти двух основаниях выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, — все они постигают, последовательно обретая шесть оснований чувственного восприятия. Их ощущения — причина жажды, жажда — причина стремления, стремление — причина становления, становление — причина рождения, рождение — причина старости, смерти; [от него] происходят горе, плач, несчастье, неудовлетворенность, беспокойство. 
Now, when those ascetics and brahmins theorize about the past and the future on these sixty-two grounds, all of them experience this by repeated contact through the six fields of contact. Their feeling is a condition for craving. Craving is a condition for grasping. Grasping is a condition for continued existence. Continued existence is a condition for rebirth. Rebirth is a condition for old age and death, sorrow, lamentation, pain, sadness, and distress to come to be. 
Yato kho, bhikkhave, bhikkhu channaṁ phassāyatanānaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ pajānāti, ayaṁ imehi sabbeheva uttaritaraṁ pajānāti. 
И когда, монахи, монах постигает в согласии с истиной и возникновение, и исчезновение, и сладость, и горечь, и преодоление шести органов чувственного восприятия, то он постигает и выходящее за пределы их всех. 
When a mendicant truly understands the six fields of contact’s origin, ending, gratification, drawback, and escape, they understand what lies beyond all these things. 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā pubbantakappikā vā aparantakappikā vā pubbantāparantakappikā vā pubbantāparantānudiṭṭhino pubbantāparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti, sabbe te imeheva dvāsaṭṭhiyā vatthūhi antojālīkatā, ettha sitāva ummujjamānā ummujjanti, ettha pariyāpannā antojālīkatāva ummujjamānā ummujjanti. 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, заключены в сеть благодаря этим шестидесяти двум основаниям — они выскакивают, но, выскакивая, остаются здесь; они выскакивают, но, выскакивая, вконец запутываются здесь, заключенные в сеть. 
All of these ascetics and brahmins who theorize about the past or the future are trapped in the net of these sixty-two grounds, so that wherever they emerge they are caught and trapped in this very net. 
Seyyathāpi, bhikkhave, dakkho kevaṭṭo vā kevaṭṭantevāsī vā sukhumacchikena jālena parittaṁ udakadahaṁ otthareyya. Tassa evamassa: ‘ye kho keci imasmiṁ udakadahe oḷārikā pāṇā, sabbe te antojālīkatā. Ettha sitāva ummujjamānā ummujjanti; ettha pariyāpannā antojālīkatāva ummujjamānā ummujjantī’ti; 
И подобно тому, монахи, как искусный рыбак или ученик рыбака, раскинув в маленьком пруду сеть с мелкой ячейкой, может сказать себе: „Ведь все те [сколько-нибудь] большие существа, которые есть в этом пруду, заключены в сеть, — они выскакивают, но, выскакивая, остаются здесь; они выскакивают, но, выскакивая, вконец запутываются здесь, заключенные в сеть“ — 
Suppose a deft fisherman or his apprentice were to cast a fine-meshed net over a small pond. They’d think: ‘Any sizable creatures in this pond will be trapped in the net. Wherever they emerge they are caught and trapped in this very net.’ 
evameva kho, bhikkhave, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā pubbantakappikā vā aparantakappikā vā pubbantāparantakappikā vā pubbantāparantānudiṭṭhino pubbantāparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhimuttipadāni abhivadanti, sabbe te imeheva dvāsaṭṭhiyā vatthūhi antojālīkatā ettha sitāva ummujjamānā ummujjanti, ettha pariyāpannā antojālīkatāva ummujjamānā ummujjanti. 
так же точно, монахи, и все те отшельники или брахманы, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, — заключены в сеть благодаря этим шестидесяти двум основаниям — они выскакивают, но, выскакивая, остаются здесь; они выскакивают, но, выскакивая, вконец запутываются здесь, заключенные в сеть. 
In the same way, all of these ascetics and brahmins who theorize about the past or the future are trapped in the net of these sixty-two grounds, so that wherever they emerge they are caught and trapped in this very net. 

Sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedenti.  Все существа, все живое, все рожденное, все творения лишены власти, лишены силы, лишены усердия, претерпевают изменения [под воздействием] судьбы, общения, [собственной] природы и испытывают счастье или несчастье, будучи разделены на шесть разновидностей. 
All sentient beings, all living creatures, all beings, all souls lack control, power, and energy. Molded by destiny, circumstance, and nature, they experience pleasure and pain in the six classes of rebirth. 

“Tena hi, bho, sabbeva mayaṁ samaṇaṁ gotamaṁ dassanāya upasaṅkamissāmā”ti.  Поэтому, почтенный, мы все приблизимся, чтобы увидеть отшельника Готаму». 
“Well then, gentlemen, let’s all go to see the ascetic Gotama.” 

“Tena hi, bho, sabbeva mayaṁ samaṇaṁ gotamaṁ dassanāya upasaṅkamissāmā”ti.  Поэтому, почтенный, мы все приблизимся, чтобы увидеть отшельника Готаму». 
“Well then, gentlemen, let’s all go to see the ascetic Gotama.” 

“Sabbeva kho ete, poṭṭhapāda, paribbājakā andhā acakkhukā;  «Все эти странствующие аскеты, Поттхапада, слепы и не видят; 
“All those wanderers, Poṭṭhapāda, are blind and sightless. 

Vipassissa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ. Eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi aṭṭhasaṭṭhibhikkhusatasahassaṁ, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi bhikkhusatasahassaṁ, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi asītibhikkhusahassāni. Vipassissa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ime tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ.  При Випасси, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были три собрания учеников. Одно собрание учеников было из шестидесяти восьми сотен тысяч монахов. Одно собрание учеников было из сотни тысяч монахов. Одно собрание учеников было из восьмидесяти тысяч монахов. При Випасси, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были эти три собрания учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
Vipassī had three gatherings of disciples—one of 6,800,000, one of 100,000, and one of 80,000—all of them mendicants who had ended their defilements. 
Sikhissa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ. Eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi bhikkhusatasahassaṁ, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi asītibhikkhusahassāni, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sattatibhikkhusahassāni. Sikhissa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ime tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Сикхи, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были три собрания учеников. Одно собрание учеников было из ста тысяч монахов. Одно собрание учеников было из восьмидесяти тысяч монахов. Одно собрание учеников было из семидесяти тысяч монахов. При Сикхи, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были эти три собрания учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
Sikhī had three gatherings of disciples—one of 100,000, one of 80,000, and one of 70,000—all of them mendicants who had ended their defilements. 
Vessabhussa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ. Eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi asītibhikkhusahassāni, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sattatibhikkhusahassāni, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi saṭṭhibhikkhusahassāni. Vessabhussa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ime tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Вессабху, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были три собрания учеников. Одно собрание учеников было из восьмидесяти тысяч монахов. Одно собрание учеников было из семидесяти тысяч монахов. Одно собрание учеников было из шестидесяти тысяч монахов. При Вессабху, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были эти три собрания учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
Vessabhū had three gatherings of disciples—one of 80,000, one of 70,000, and one of 60,000—all of them mendicants who had ended their defilements. 
Kakusandhassa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi cattālīsabhikkhusahassāni. Kakusandhassa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ayaṁ eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Какусандхе, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — было одно собрание учеников из сорока тысяч монахов. При Какусандхе, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — было одно это собрание учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
Kakusandha had one gathering of disciples—40,000 mendicants who had ended their defilements. 
Koṇāgamanassa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi tiṁsabhikkhusahassāni. Koṇāgamanassa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ayaṁ eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Конагамане, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — было одно собрание учеников из тридцати тысяч монахов. При Конагамане, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — было одно это собрание учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
Koṇāgamana had one gathering of disciples—30,000 mendicants who had ended their defilements. 
Kassapassa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi vīsatibhikkhusahassāni. Kassapassa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ayaṁ eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Кассапе, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — было одно собрание учеников из двадцати тысяч монахов. При Кассапе, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — было одно это собрание учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
Kassapa had one gathering of disciples—20,000 mendicants who had ended their defilements. 
Mayhaṁ, bhikkhave, etarahi eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi aḍḍhateḷasāni bhikkhusatāni. Mayhaṁ, bhikkhave, ayaṁ eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При мне теперь, монахи, одно собрание учеников из двенадцати с половиной сотен монахов. При мне теперь монахи, одно это собрание учеников, и во всех из них уничтожены порочные свойства. 
I have had one gathering of disciples—1,250 mendicants who had ended their defilements. 
Vipassissa, bhikkhave, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ime tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Випасси, монахи, — Благостном, архате, всецело просветленном — были эти три собрания учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
all of them mendicants who had ended their defilements. 
‘Tvañca, deva, mayañcamha sabbe jarādhammā, jaraṁ anatītā’ti. 
„И ты, Божественный, и я — все мы подвержены старости и не можем преодолеть старость“. 
‘Everyone is liable to grow old, Your Majesty, including you. No-one is exempt from old age.’ 
“Tvañca, deva, mayañcamha sabbe jarādhammā, jaraṁ anatītā”ti. 
‘И ты, Божественный, и я — все мы подвержены старости и не можем преодолеть старость’. 
 
‘Tvañca, deva, mayañcamha sabbe byādhidhammā, byādhiṁ anatītā’ti. 
„И ты, Божественный, и я — все мы подвержены болезни и не можем преодолеть болезнь“. 
‘Everyone is liable to fall sick, Your Majesty, including you. No-one is exempt from sickness.’ 
“Tvañca, deva, mayañcamha sabbe byādhidhammā, byādhiṁ anatītā”ti. 
‘И ты, Божественный, и я — все мы подвержены болезни и не можем преодолеть болезнь’. 
 
‘Tvañca, deva, mayañcamha sabbe maraṇadhammā maraṇaṁ anatītā; 
„И ты, Божественный, и я — все мы подвержены смерти и не можем преодолеть смерть; 
‘Everyone is liable to die, Your Majesty, including you. No-one is exempt from death. 
“Tvañca, deva, mayañcamha sabbe maraṇadhammā maraṇaṁ anatītā; 
‘И ты, Божественный, и я — все мы подвержены смерти и не можем преодолеть смерть; 
 
Vipassissa, mārisā, bhagavato arahato sammāsambuddhassa tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ. Eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi aṭṭhasaṭṭhibhikkhusatasahassaṁ. Eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi bhikkhusatasahassaṁ. Eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi asītibhikkhusahassāni. Vipassissa, mārisā, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ime tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Випасси, досточтимый, — Благостном, архате, всецело просветленном — были три собрания учеников. Одно собрание учеников было из шестидесяти восьми сотен тысяч монахов. Одно собрание учеников было из сотни тысяч монахов. Одно собрание учеников было из восьмидесяти тысяч монахов. При Випасси, досточтимый, — Благостном, архате, всецело просветленном — были эти три собрания учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
He had three gatherings of disciples—one of 6,800,000, one of 100,000, and one of 80,000—all of them mendicants who had ended their defilements. 
Bhagavato, mārisā, eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi aḍḍhateḷasāni bhikkhusatāni. Bhagavato, mārisā, ayaṁ eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Благостном, досточтимый, одно собрание учеников из двенадцати с половиной сотен монахов. При Благостном, досточтимый, одно это собрание учеников, и во всех из них уничтожены порочные свойства. 
You have had one gathering of disciples—1,250 mendicants who had ended their defilements. 
Vipassissa, mārisā, bhagavato arahato sammāsambuddhassa ime tayo sāvakānaṁ sannipātā ahesuṁ sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Випасси, досточтимый, — Благостном, архате, всецело просветленном — были эти три собрания учеников, и во всех из них были уничтожены порочные свойства. 
 
Bhagavato, mārisā, ayaṁ eko sāvakānaṁ sannipāto ahosi sabbesaṁyeva khīṇāsavānaṁ. 
При Благостном, досточтимый, одно это собрание учеников, и во всех из них уничтожены порочные свойства. 
 

Jāti ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ—  Если бы рождения не было вообще, никоим образом, никем ни в каком месте, а именно 
Suppose there were totally and utterly no rebirth for anyone anywhere. 
Bhavo ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— 
Если бы вовлеченности не было вообще, никоим образом, никем ни в каком месте, а именно 
Suppose there were totally and utterly no continued existence for anyone anywhere. 
Upādānañca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— 
Если бы привязанности не было вообще, никоим образом, ни к чему нигде, а именно 
Suppose there were totally and utterly no grasping for anyone anywhere. 
Taṇhā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— 
Если бы жажды не было вообще, никоим образом, ни к чему нигде, а именно 
Suppose there were totally and utterly no craving for anyone anywhere. 
Vedanā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— 
Если бы ощущения не было вообще, никоим образом, никакого нигде, а именно 
Suppose there were totally and utterly no feeling for anyone anywhere. 
Ārakkho ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso ārakkhe asati ārakkhanirodhā api nu kho daṇḍādānasatthādānakalahaviggahavivādatuvaṁtuvaṁpesuññamusāvādā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhaveyyun”ti? 
Если бы оберегания не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии оберегания возникли бы различные дурные и неблаготворные виды поведения: взятие в руки дубин и оружий, конфликты, ссоры и размолвки, оскорбления, клевета и ложь'? 
Suppose there were totally and utterly no safeguarding for anyone anywhere. When there’s no safeguarding at all, with the cessation of safeguarding, would those many bad, unskillful things still come to be?” 
Macchariyañca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso macchariye asati macchariyanirodhā api nu kho ārakkho paññāyethā”ti? 
Если бы жадности не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии жадности возможно ли будет обнаружить оберегание'? 
Suppose there were totally and utterly no stinginess for anyone anywhere. When there’s no stinginess at all, with the cessation of stinginess, would safeguarding still be found?” 
Pariggaho ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso pariggahe asati pariggahanirodhā api nu kho macchariyaṁ paññāyethā”ti? 
Если бы собственничества не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии собственничества возможно ли будет обнаружить жадность'? 
Suppose there were totally and utterly no ownership for anyone anywhere. When there’s no ownership at all, with the cessation of ownership, would stinginess still be found?” 
Ajjhosānañca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso ajjhosāne asati ajjhosānanirodhā api nu kho pariggaho paññāyethā”ti? 
Если бы пристрастия не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии пристрастия возможно ли будет обнаружить собственничество'? 
Suppose there were totally and utterly no attachment for anyone anywhere. When there’s no attachment at all, with the cessation of attachment, would ownership still be found?” 
Chandarāgo ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso chandarāge asati chandarāganirodhā api nu kho ajjhosānaṁ paññāyethā”ti? 
Если бы желания и страсти не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии желания и страсти возможно ли будет обнаружить пристрастие'? 
Suppose there were totally and utterly no desire and lust for anyone anywhere. When there’s no desire and lust at all, with the cessation of desire and lust, would attachment still be found?” 
Vinicchayo ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso vinicchaye asati vinicchayanirodhā api nu kho chandarāgo paññāyethā”ti? 
Если бы принятия решений не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии принятия решений возможно ли будет обнаружить желание и страсть'? 
Suppose there were totally and utterly no evaluation for anyone anywhere. When there’s no evaluation at all, with the cessation of evaluation, would desire and lust still be found?” 
Lābho ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso lābhe asati lābhanirodhā api nu kho vinicchayo paññāyethā”ti? 
Если бы приобретения не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии приобретения возможно ли будет обнаружить принятие решений'? 
Suppose there were totally and utterly no gaining of material things for anyone anywhere. When there’s no gaining of material things at all, with the cessation of gaining material things, would evaluation still be found?” 
Pariyesanā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, sabbaso pariyesanāya asati pariyesanānirodhā api nu kho lābho paññāyethā”ti? 
Если бы поиска не было вообще, никоим образом, никакого нигде, при повсеместном отсутствии поиска возможно ли будет обнаружить приобретение?'? 
Suppose there were totally and utterly no seeking for anyone anywhere. When there’s no seeking at all, with the cessation of seeking, would the gaining of material things still be found?” 
Taṇhā ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— 
Если бы жажды не было вообще, никоим образом, никакой нигде, а именно 
Suppose there were totally and utterly no craving for anyone anywhere. 
Phasso ca hi, ānanda, nābhavissa sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ kassaci kimhici, seyyathidaṁ— 
Если бы соприкосновения не было вообще, никоим образом, никакого нигде, а именно 
Suppose there were totally and utterly no contact for anyone anywhere. 
vedanā ca hi, āvuso, sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesā nirujjheyyuṁ. 
'Друг, если ощущение полностью и безостаточно прекратится. 
‘Suppose feelings were to totally and utterly cease without anything left over. 

“gaccha tvaṁ, ānanda, yāvatikā bhikkhū rājagahaṁ upanissāya viharanti, te sabbe upaṭṭhānasālāyaṁ sannipātehī”ti.  «Иди, Ананда и созови в обитель для собраний всех тех монахов, которые находятся в окрестностях Раджагахи». 
“Go, Ānanda, gather all the mendicants staying in the vicinity of Rājagaha together in the assembly hall.” 
“Evaṁ, bhante”ti kho āyasmā ānando bhagavato paṭissutvā yāvatikā bhikkhū rājagahaṁ upanissāya viharanti, te sabbe upaṭṭhānasālāyaṁ sannipātetvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ aṭṭhāsi. Ekamantaṁ ṭhito kho āyasmā ānando bhagavantaṁ etadavoca: 
«Хорошо, господин», — согласился с Благостным достопочтенный Ананда, и вот, созвав в обитель для собраний всех тех монахов, которые находились в окрестностях Раджагахи, он приблизился к Благостному; приблизившись, приветствовал Благостного и стал в стороне. И вот, стоя в стороне, достопочтенный Ананда так сказал Благостному: 
“Yes, sir,” replied Ānanda. He did what the Buddha asked. Then he went back, bowed, stood to one side, and said to him, 
Kiṁ te, sāriputta, ye te ahesuṁ atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto cetasā ceto paricca viditā: 
Знаешь ли ты, Сарипутта, полностью объяв разумом, всех тех Благостных, которые были в прошлом времени, — архатов, всецело просветленных, [так, чтобы утверждать]: 
What about all the perfected ones, the fully awakened Buddhas who lived in the past? Have you comprehended their minds to know that 
“Kiṁ pana te, sāriputta, ye te bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto cetasā ceto paricca viditā: 
«Тогда знаешь ли ты, Сарипутта, полностью объяв разумом, всех тех Благостных, которые будут в будущем времени — архатов, всецело просветленных, [так, чтобы утверждать]: 
“And what about all the perfected ones, the fully awakened Buddhas who will live in the future? Have you comprehended their minds to know that 
‘ye kho keci oḷārikā pāṇā imaṁ nagaraṁ pavisanti vā nikkhamanti vā, sabbe te imināva dvārena pavisanti vā nikkhamanti vā’ti. 
„Великий — тот, кто велик телом и входит или выходит из этого города, — может войти или выйти лишь через эти ворота“ — 
‘Whatever sizable creatures enter or leave the citadel, all of them do so via this gate.’ 
‘ye te, bhante, ahesuṁ atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto pañca nīvaraṇe pahāya cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe catūsu satipaṭṭhānesu supatiṭṭhitacittā sattabojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhiṁsu. 
Все те Благостные, господин, которые были в прошлом времени — архаты, всецело просветленные, — отказавшись от пяти преград, постигнув причины, оскверняющие и ослабляющие разум, прочно утвердив ум в четырех установлениях способности самосознания, поистине наделенные семью звеньями просветления, достигли, всецело просветленные, несравненного просветления. 
‘All the perfected ones, fully awakened Buddhas—whether past, future, or present—give up the five hindrances, corruptions of the heart that weaken wisdom. Their mind is firmly established in the four kinds of mindfulness meditation. They correctly develop the seven awakening factors. And they wake up to the supreme perfect awakening.’” 
Yepi te, bhante, bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto pañca nīvaraṇe pahāya cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe catūsu satipaṭṭhānesu supatiṭṭhitacittā satta bojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhissanti. 
И все те Благостные, господин, которые будут в будущем времени — архаты, всецело просветленные, — отказавшись от пяти преград, постигнув причины, оскверняющие и ослабляющие разум, прочно утвердив ум в четырех установлениях способности самосознания, поистине наделенные семью звеньями просветления, достигнут, всецело просветленные, несравненного просветления. 
‘sabbeheva piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo. 
что все дорогое и приятное [нам] многообразно, подлежит отделению [от нас], непостоянно по природе. 
we must be parted and separated from all we hold dear and beloved? 
“gaccha tvaṁ, ānanda, yāvatikā bhikkhū vesāliṁ upanissāya viharanti, te sabbe upaṭṭhānasālāyaṁ sannipātehī”ti. 
«Иди, Ананда, и созови в обитель для собраний всех тех монахов, которые находятся в окрестностях Весали». 
“Go, Ānanda, gather all the mendicants staying in the vicinity of Vesālī together in the assembly hall.” 
“Evaṁ, bhante”ti kho āyasmā ānando bhagavato paṭissutvā yāvatikā bhikkhū vesāliṁ upanissāya viharanti, te sabbe upaṭṭhānasālāyaṁ sannipātetvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ aṭṭhāsi. Ekamantaṁ ṭhito kho āyasmā ānando bhagavantaṁ etadavoca: 
«Хорошо, господин», — согласился с Благостным достопочтенный Ананда, и вот, созвав в обитель для собраний всех тех монахов, которые находились в окрестностях Весали, он приблизился к Благостному; приблизившись, приветствовал Благостного и стал в стороне. И вот, стоя в стороне, достопочтенный Ананда так сказал Благостному: 
“Yes, sir,” replied Ānanda. He did what the Buddha asked, went up to him, bowed, stood to one side, and said to him, 
Ye hi keci, ānanda, cetiyacārikaṁ āhiṇḍantā pasannacittā kālaṁ karissanti, sabbe te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjissantī”ti. 
И все те, Ананда, кто проводит время, странствуя с умиротворенным сердцем и посещая святилища, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире». 
Anyone who passes away while on pilgrimage to these shrines will, when their body breaks up, after death, be reborn in a good place, a heavenly realm.” 
‘sabbeheva piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo’; 
что все дорогое и приятное [нам] многообразно, подлежит отделению [от нас], непостоянно по природе. 
we must be parted and separated from all we hold dear and beloved? 
sabbete sakāya paṭiññāya abbhaññiṁsu, sabbeva na abbhaññiṁsu, udāhu ekacce abbhaññiṁsu, ekacce na abbhaññiṁsū”ti? 
[были ли] все они, согласно собственному уверению, наделены [истинным] познанием, или же все они не были наделены познанием, или же одни [из них] были наделены познанием, а другие не были наделены познанием?» 
According to their own claims, did all of them have direct knowledge, or none of them, or only some?” 
‘sabbete sakāya paṭiññāya abbhaññiṁsu, sabbeva na abbhaññiṁsu, udāhu ekacce abbhaññiṁsu, ekacce na abbhaññiṁsū’ti. 
„Все ли они, согласно собственному уверению, были наделены [истинным] познанием, или же все они не были наделены познанием, или же одни [из них] были наделены познанием, а другие не были наделены познанием?“ 
“Sabbeva nikkhipissanti, 
«Все существа в мире 
“All creatures in this world 
‘sabbeheva piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo’. 
что все дорогое и приятное [нам] многообразно, подлежит отделению [от нас], непостоянно по природе. 
we must be parted and separated from all we hold dear and beloved? 
‘sabbeheva piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo’. 
что все дорогое и приятное [нам] многообразно, подлежит отделению от нас, непостоянно по природе. 
we must be parted and separated from all we hold dear and beloved? 
Sabbeva bhonto sahitā samaggā, 
Давайте же, почтенные, все, объединенные в согласии 
Let us make eight portions, good sirs, 

“sabbeheva, deva, piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo, mā kho tvaṁ, deva, sāpekkho kālamakāsi, dukkhā sāpekkhassa kālaṅkiriyā, garahitā ca sāpekkhassa kālaṅkiriyā.  ‘Все дорогое и приятное [нам], Божественный, многообразно, подлежит отделению [от нас], непостоянно по природе. Не оканчивай же свои дни, Божественный, в жажде. Несчастлив окончивший свои дни в жажде, достоин осуждения окончивший свои дни в жажде! 
“Sire, we must be parted and separated from all we hold dear and beloved. Don’t pass away with concerns. Such concern is suffering, and it’s criticized. 
‘Sabbeheva, deva, piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo, mā kho tvaṁ, deva, sāpekkho kālamakāsi, dukkhā sāpekkhassa kālaṅkiriyā, garahitā ca sāpekkhassa kālaṅkiriyā. 
„Все дорогое и приятное [нам], Божественный, многообразно, подлежит отделению [от нас], непостоянно по природе. Не оканчивай же свои дни, Божественный, в жажде. Несчастлив окончивший свои дни в жажде, достоин осуждения окончивший свои дни в жажде. 
‘Sire, we must be parted and separated from all we hold dear and beloved. Don’t pass away with concerns. Such concern is suffering, and it’s criticized. 
Passānanda, sabbete saṅkhārā atītā niruddhā vipariṇatā. 
Смотри же, Ананда — все это, [будучи] составленным, прошло, уничтожилось, изменилось. 
See, Ānanda! All those conditioned phenomena have passed, ceased, and perished. 

Sabbeva tuṇhībhūtā pañjalikā pallaṅkena nisīdanti:  все пребывают в безмолвии и сидят, сложив ладони и скрестив под собой ноги, [с мыслью]: 
They all sit silently on their couches with their joined palms raised, thinking, 
sabbe bhāsanti nimmitā; 
то все говорят совместно; 
all the forms speak. 
sabbe tuṇhī bhavanti te. 
то все пребывают в безмолвии. 
they all remain silent. 
Ye hi keci bho atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhosuṁ, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
Ибо те отшельники или брахманы, почтенные, которые в прошедшие времена осуществляли различные виды сверхъестественных способностей, — все они усердно применяли эти четыре основания сверхъестественных способностей. 
All the ascetics and brahmins in the past, 
Yepi hi keci bho anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhossanti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
Ибо те отшельники или брахманы, почтенные, которые в будущие времена будут осуществлять различные виды сверхъестественных способностей, — все они будут усердно применять эти четыре основания сверхъестественных способностей. 
future, 
Yepi hi keci bho etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhonti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
Ибо те отшельники или брахманы, почтенные, которые теперь осуществляют различные виды сверхъестественных способностей, — все они усердно применяют эти четыре основания сверхъестественных способностей. 
or present who wield the many kinds of psychic power do so by developing and cultivating these four bases of psychic power. 

Sabbeva tuṇhībhūtā pañjalikā pallaṅkena nisīdanti:  Все пребывают в безмолвии и сидят, сложив ладони и скрестив под собой ноги, [с мыслью]: 
They all sit silently on their couches with their joined palms raised, thinking, 
Sabbe jānanti maṁ devā, 
Все знают меня как бога — 
All the gods know me thus, 
Ye kho pana, bho, tena samayena mahāgovindassa brāhmaṇassa sāvakā sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājāniṁsu. 
И вот, почтенные, те ученики брахмана Махаговинды, которые в то время всецело постигли всё [его] наставление, 
Those of his disciples who completely understood the Great Steward’s instructions, 
Ye na sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājāniṁsu, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā appekacce paranimmitavasavattīnaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu; 
Из тех же, которые не всецело постигли всё [его] наставление, некоторые с распадом тела после смерти родились в свите богов параниммита-васаватти, 
Of those disciples who only partly understood the Great Steward’s instructions, some were reborn in the company of the gods who control what is imagined by others, 
Iti kho, bho, sabbesaṁyeva tesaṁ kulaputtānaṁ amoghā pabbajjā ahosi avañjhā saphalā saudrayā’ti. 
Так, почтенные, у всех тех [отпрысков] славных семейств не напрасным было странничество, не бесполезным — [оно было] плодоносным, несущим [благие] последствия». 
And so the going forth of all those gentlemen was not in vain, was not wasted, but was fruitful and fertile.’ 
Ye kho pana me, pañcasikha, sāvakā sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājānanti, te āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharanti; 
И вот, Панчасикха, те мои ученики, которые всецело постигают всё [мое] наставление, с уничтожением порочных свойств пребывают [здесь], сами познав, испытав и обретя в зримом мире лишенные порочных свойств освобождение сердца и освобождение постижения. 
Those of my disciples who completely understand my instructions realize the undefiled freedom of heart and freedom by wisdom in this very life. And they live having realized it with their own insight due to the ending of defilements. 
ye na sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājānanti, te pañcannaṁ orambhāgiyānaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā opapātikā honti tattha parinibbāyino anāvattidhammā tasmā lokā. 
Из тех, которые не всецело постигают всё [мое] наставление, некоторые, избавившись от пяти уз низшего порядка, становятся самопроизвольно родившимися [в высшем мире], достигшими там освобождения, не подверженными возвращению из того мира. 
Of those disciples who only partly understand my instructions, some, with the ending of the five lower fetters, become reborn spontaneously. They are extinguished there, and are not liable to return from that world. 
Ye na sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājānanti, appekacce tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino honti sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti. 
Из тех, которые не всецело постигают всё [мое] наставление, некоторые, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, становятся единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, кладут конец страданию. 
Some, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, become once-returners. They come back to this world once only, then make an end of suffering. 
Ye na sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājānanti, appekacce tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā sotāpannā honti avinipātadhammā niyatā sambodhiparāyaṇā. 
Из тех, которые не всецело постигают всё [мое] наставление, некоторые, избавившись от трех уз, становятся вступившими в поток, не подверженными страданию, уверенными, движущимися к просветлению. 
And some, with the ending of three fetters, become stream-enterers, not liable to be reborn in the underworld, bound for awakening. 
Iti kho, pañcasikha, sabbesaṁyeva imesaṁ kulaputtānaṁ amoghā pabbajjā avañjhā saphalā saudrayā”ti. 
Так, Панчасикха, у всех тех [отпрысков] славных семейств не напрасным было странничество, не бесполезным — [оно было] плодоносным, несущим [благие] последствия». 
And so the going forth of all those gentlemen was not in vain, was not wasted, but was fruitful and fertile.” 

ekaṁ samayaṁ bhagavā sakkesu viharati kapilavatthusmiṁ mahāvane mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi;  Однажды Благостный пребывал у сакков в Капилаваттху в большом лесу вместе с большой толпой монахов, пятью сотнями монахов, все [из которых были] архатами. 
At one time the Buddha was staying in the land of the Sakyans, in the Great Wood near Kapilavatthu, together with a large Saṅgha of five hundred mendicants, all of whom were perfected ones. 
“ayaṁ kho bhagavā sakkesu viharati kapilavatthusmiṁ mahāvane mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi; 
«Ведь этот Благостный пребывает у сакков в Капилаваттху в большом лесу вместе с большой толпой монахов, пятью сотнями монахов, все [из которых] — архаты. 
 
sabbe verocanāmakā; 
все названные по имени Верочи, 
all named after Virocana. 
sabbe nānattavaṇṇino. 
все разного вида, 
shone in all different colors. 
sabbe nānattavaṇṇino. 
все разного вида. 
shone in all different colors. 
sabbe nānattavaṇṇino. 
все разного вида. 
shone in all different colors. 
sabbe nānattavaṇṇino. 
все разного вида. 
shone in all different colors. 
sabbe nānattavaṇṇino; 
все разного вида, 
shone in all different colors. 
sabbe nānattavaṇṇino; 
все разного вида, 
shone in all different colors. 
sabbe nānattavaṇṇino; 
все разного вида, 
shone in all different colors. 
Te ca sabbe abhikkante, 
Пришли и все эти боги 
When they had all come forth— 
‘Sabbe vijitasaṅgāmā, 
„Все победители в сражении, 
“All triumphant in battle, 

Sabbe sudhammāya sabhāyupaviṭṭhā.  они все вступили в зал Судхамма. 
were all gathered in the Hall of Justice. 
“Sabbeva nu kho, mārisa, samaṇabrāhmaṇā ekantavādā ekantasīlā ekantachandā ekantaajjhosānā”ti? 
«Все ли, досточтимый, отшельники и брахманы придерживаются одного учения, одной нравственности, одного стремления, одной приверженности?» 
“Dear sir, do all ascetics and brahmins have a single doctrine, ethics, desire, and attachment?” 
“Na kho, devānaminda, sabbe samaṇabrāhmaṇā ekantavādā ekantasīlā ekantachandā ekantaajjhosānā”ti. 
«Нет, повелитель богов, не все отшельники и брахманы придерживаются одного учения, одной нравственности, одного стремления, одной приверженности». 
“No, lord of gods, they do not.” 
“Kasmā pana, mārisa, na sabbe samaṇabrāhmaṇā ekantavādā ekantasīlā ekantachandā ekantaajjhosānā”ti? 
«Почему же, досточтимый, не все отшельники и брахманы придерживаются одного учения, одной нравственности, одного стремления, одной приверженности?» 
“Why not?” 
Tasmā na sabbe samaṇabrāhmaṇā ekantavādā ekantasīlā ekantachandā ekantaajjhosānā”ti. 
Поэтому не все отшельники и брахманы придерживаются одного учения, одной нравственности, одного стремления, одной приверженности». 
That’s why not all ascetics and brahmins have a single doctrine, ethics, desire, and attachment.” 
“Sabbeva nu kho, mārisa, samaṇabrāhmaṇā accantaniṭṭhā accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosānā”ti? 
«Все ли, досточтимый отшельники и брахманы всецело совершенны, всецело свободны от уз, всецело целомудренны, всецело обрели конечную цель?» 
“Dear sir, have all ascetics and brahmins reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal?” 
“Na kho, devānaminda, sabbe samaṇabrāhmaṇā accantaniṭṭhā accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosānā”ti. 
«Нет, повелитель богов, не все отшельники и брахманы всецело совершенны, всецело свободны от уз, всецело целомудренны, всецело обрели конечную цель». 
“No, lord of gods, they have not.” 
“Kasmā pana, mārisa, na sabbe samaṇabrāhmaṇā accantaniṭṭhā accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosānā”ti? 
«Почему же, досточтимый, не все отшельники и брахманы всецело совершенны, всецело свободны от уз, всецело целомудренны, всецело обрели конечную цель?» 
“Why not?” 
Tasmā na sabbe samaṇabrāhmaṇā accantaniṭṭhā accantayogakkhemī accantabrahmacārī accantapariyosānā”ti. 
Поэтому не все отшельники и брахманы всецело совершенны, всецело свободны от уз, всецело целомудренны, всецело обрели конечную цель». 
That’s why not all ascetics and brahmins have reached the ultimate end, the ultimate sanctuary from the yoke, the ultimate spiritual life, the ultimate goal.” 

Sabbeva anayabyasanaṁ āpajjiṁsu.  и всех их постигло горе и погибель. 
And all fell to ruin and disaster. 
Ye ca tasmiṁ satthe ahesuṁ manussā vā pasū vā, sabbe so yakkho amanusso bhakkhesi. 
И всех людей и животных этого каравана пожрал яккха — нечеловеческое существо, — 
And the men and beasts in that caravan were all devoured by that non-human spirit. 

Ṭhānaṁ kho panetaṁ, bhante, vijjati yaṁ idhekacco tapassī sabbeheva imehi upakkilesehi samannāgato assa;  Что уж говорить об отдельных [пороках]! Но возможно ли, господин, чтобы какой-либо подвижник был здесь 
It’s possible that a mortifier might have all of these defects, 
“sabbepime moghapurisā phuṭṭhā pāpimatā. 
«Все эти заблудшие люди пропитаны Злостным — 
“All these silly people have been touched by the Wicked One! 

Dasavassāyukesu, bhikkhave, manussesu dasa kusalakammapathā sabbena sabbaṁ antaradhāyissanti, dasa akusalakammapathā atibyādippissanti.  У людей, живущих десять лет, монахи, полностью исчезнут десять путей должного поведения и весьма расцветут десять путей недолжного поведения. 
The ten ways of doing skillful deeds will totally disappear, and the ten ways of doing unskillful deeds will explode in popularity. 

Kiṁ te, sāriputta, ye te ahesuṁ atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto cetasā ceto paricca viditā:  Знаешь ли ты, Сарипутта, полностью объяв разумом, всех тех Благостных, которые были в прошлом времени, — архатов, всецело просветленных, [так, чтобы утверждать]: 
What about all the perfected ones, the fully awakened Buddhas who lived in the past? Have you comprehended their minds to know that 
“Kiṁ pana te, sāriputta, ye te bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto cetasā ceto paricca viditā: 
«Тогда знаешь ли ты, Сарипутта, полностью объяв разумом, всех тех Благостных, которые будут в будущем времени, — архатов, всецело просветленных, [так, чтобы утверждать]: 
“And what about all the perfected ones, the fully awakened Buddhas who will live in the future? Have you comprehended their minds to know that 
‘ye kho keci oḷārikā pāṇā imaṁ nagaraṁ pavisanti vā nikkhamanti vā, sabbe te imināva dvārena pavisanti vā nikkhamanti vā’ti. 
„Великий — тот, кто велик телом и входит или выходит из этого города, — может войти или выйти лишь через эти ворота“ — 
‘Whatever sizable creatures enter or leave the citadel, all of them do so via this gate.’ 
Ye te, bhante, ahesuṁ atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto pañca nīvaraṇe pahāya cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe catūsu satipaṭṭhānesu suppatiṭṭhitacittā, satta sambojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhiṁsu. 
Все те Благостные, господин, которые были в прошлом времени, архаты, всецело просветленные,— отказавшись от пяти преград, постигнув причины, оскверняющие и ослабляющие разум, прочно утвердив ум в четырех установлениях способности самосознания, поистине наделенные семью звеньями просветления, достигли, всецело просветленные, несравненного просветления. 
‘All the perfected ones, fully awakened Buddhas—whether past, future, or present—give up the five hindrances, corruptions of the heart that weaken wisdom. Their mind is firmly established in the four kinds of mindfulness meditation. They correctly develop the seven awakening factors. And they wake up to the supreme perfect awakening.’ 
Yepi te, bhante, bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto pañca nīvaraṇe pahāya cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe catūsu satipaṭṭhānesu suppatiṭṭhitacittā, satta sambojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhissanti. 
И все те Благостные, господин, которые будут в будущем времени, — архаты, всецело просветленные, — отказавшись от пяти преград, постигнув причины, оскверняющие и ослабляющие разум, прочно утвердив ум в четырех установлениях способности самосознания, поистине наделенные семью звеньями просветления, достигнут, всецело просветленные, несравненного просветления. 
 

Yo ca samādapeti, yañca samādapeti, yo ca samādapito tathattāya paṭipajjati. Sabbe te bahuṁ apuññaṁ pasavanti.  то и тот, кто побуждает, и тот, кого побуждают, и кто, будучи побуждаем, следует такому образу действий, — все они совершают великое нечестие. 
The one who encourages, the one who they encourage, and the one who practices accordingly all create much wickedness. 
Yo ca pasaṁsati, yañca pasaṁsati, yo ca pasaṁsito bhiyyoso mattāya vīriyaṁ ārabhati. Sabbe te bahuṁ apuññaṁ pasavanti. 
то и тот, кто восхваляет, и тот, кого восхваляют, и кто, будучи восхваляем, действует с еще большим усердием, — все они совершают великое нечестие. 
The one who praises, the one who they praise, and the one who, being praised, rouses up even more energy all create much wickedness. 
Yo ca samādapeti, yañca samādapeti, yo ca samādapito tathattāya paṭipajjati. Sabbe te bahuṁ puññaṁ pasavanti. 
то и тот, кто побуждает, и тот, кого побуждают, и кто, будучи побуждаем, следует такому образу действий, — все они совершают великую заслугу. 
The one who encourages, the one who they encourage, and the one who practices accordingly all create much merit. 
Yo ca pasaṁsati, yañca pasaṁsati, yo ca pasaṁsito bhiyyoso mattāya vīriyaṁ ārabhati. Sabbe te bahuṁ puññaṁ pasavanti. 
то и тот, кто восхваляет, и тот, кого восхваляют, и кто, будучи восхваляем, действует с еще большим усердием — все они совершают великую заслугу. 
The one who praises, the one who they praise, and the one who, being praised, rouses up even more energy all create much merit. 
Tasmātiha, cunda, ye vo mayā dhammā abhiññā desitā, tattha sabbeheva saṅgamma samāgamma atthena atthaṁ byañjanena byañjanaṁ saṅgāyitabbaṁ na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
Итак, Чунда, те наставления, которые я, испытав, преподал вам, вы все должны, собравшись собранием, возглашать, строго следуя их смыслу и слову и не вступая в пререкания, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
So, Cunda, you should all come together and recite in concert, without disputing, those things I have taught you from my direct knowledge, comparing meaning with meaning and phrasing with phrasing, so that this spiritual path may last for a long time. That would be for the welfare and happiness of the people, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans. 
Katame ca te, cunda, dhammā mayā abhiññā desitā, yattha sabbeheva saṅgamma samāgamma atthena atthaṁ byañjanena byañjanaṁ saṅgāyitabbaṁ na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ? 
Каковы же, Чунда, наставления, которые я, испытав, преподал вам и которые вы все должны, собравшись собранием, возглашать, строго следуя их смыслу и слову и не вступая в пререкания, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей? 
And what are those things I have taught from my direct knowledge? 
Yattha sabbeheva saṅgamma samāgamma atthena atthaṁ byañjanena byañjanaṁ saṅgāyitabbaṁ na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
и которые вы все должны, собравшись собранием, возглашать, строго следуя их смыслу и слову и не вступая в пререкания, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
 

Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ.  И всем здесь следует произносить ее и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite this in concert, without disputing, so that this spiritual path may last for a long time. That would be for the welfare and happiness of the people, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans. 
yattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ? 
[истина], которую всем здесь следует произносить и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей? 
 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И всем здесь следует произносить ее и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert, without disputing, so that this spiritual path may last for a long time. That would be for the welfare and happiness of the people, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans. 
Sabbe sattā āhāraṭṭhitikā. 
Все существа живут благодаря причине, 
All sentient beings are sustained by food. 
Sabbe sattā saṅkhāraṭṭhitikā. 
все существа живут благодаря совокупности [условий]. 
All sentient beings are sustained by conditions. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И всем здесь следует произносить ее и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert, without disputing, so that this spiritual path may last for a long time. That would be for the welfare and happiness of the people, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И всем здесь следует произносить их и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И всем здесь следует произносить их и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И всем здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ, na vivaditabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ …pe… atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṁ. 
И вам здесь следует произносить … ради пользы, благополучия, счастья богов и людей. 
You should all recite these in concert. 
Tattha sabbeheva saṅgāyitabbaṁ na vivaditabbaṁ, yathayidaṁ brahmacariyaṁ addhaniyaṁ assa ciraṭṭhitikaṁ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānan”ti. 
И вам здесь следует произносить их и не вступать в распри, чтобы продлилось и надолго утвердилось это целомудрие ради благополучия многих людей, ради счастья многих людей, ради сострадания к миру, ради пользы, благополучия, счастья богов и людей». 
You should all recite these in concert, without disputing, so that this spiritual path may last for a long time. That would be for the welfare and happiness of the people, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, and happiness of gods and humans.” 

Sabbe sattā āhāraṭṭhitikā.  Все существа живут благодаря причине. 
All sentient beings are sustained by food. 
idhāvuso, khīṇāsavassa bhikkhuno aniccato sabbe saṅkhārā yathābhūtaṁ sammappaññāya sudiṭṭhā honti. 
Вот, друзья, монаху, уничтожившему порочные свойства, благодаря совершенному постижению хорошо видно в соответствии с истиной непостоянство всего составленного. 
Firstly, a mendicant with defilements ended has clearly seen with right wisdom all conditions as truly impermanent. 
Yaṁpāvuso, khīṇāsavassa bhikkhuno aniccato sabbe saṅkhārā yathābhūtaṁ sammappaññāya sudiṭṭhā honti, idampi khīṇāsavassa bhikkhuno balaṁ hoti, yaṁ balaṁ āgamma khīṇāsavo bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ paṭijānāti: ‘khīṇā me āsavā’ti. 
Когда же, друзья, монаху, уничтожившему порочные свойства, благодаря совершенному постижению хорошо видно в соответствии с истиной непостоянство всего составленного, то у этого монаха, уничтожившего порочные свойства, возникает сила, и благодаря этой силе монах, уничтоживший порочные свойства, познаёт уничтожение порочных свойств: „Уничтожены во мне порочные свойства“. 
This is a power that a mendicant who has ended the defilements relies on to claim: ‘My defilements have ended.’ 

Seyyathāpi, cunda, ye keci akusalā dhammā sabbe te adhobhāgaṅgamanīyā, ye keci kusalā dhammā sabbe te uparibhāgaṅgamanīyā;  Чунда, подобно тому, как все неблагие состояния ведут вниз, а все благие состояния ведут ввысь, 
Cunda, all unskillful qualities lead downwards, while all skillful qualities lead upwards. 

Sace, āvuso, bhikkhu paccavekkhamāno sabbepime pāpake akusale dhamme appahīne attani samanupassati, tenāvuso, bhikkhunā sabbesaṁyeva imesaṁ pāpakānaṁ akusalānaṁ dhammānaṁ pahānāya vāyamitabbaṁ.  Друзья, когда монах пересматривает себя таким образом, то если он видит, что эти плохие, неблагие состояния не все отброшены в нём, то тогда ему следует приложить усилие к отбрасыванию их всех. 
Suppose that, upon checking, a mendicant sees that they haven’t given up all these bad, unskillful qualities. Then they should make an effort to give them all up. 
Sace panāvuso, bhikkhu paccavekkhamāno sabbepime pāpake akusale dhamme pahīne attani samanupassati, tenāvuso, bhikkhunā teneva pītipāmojjena vihātabbaṁ, ahorattānusikkhinā kusalesu dhammesu. 
Но если, когда он пересматривает себя так, он видит, что они все отброшены в нём, то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях. 
But suppose that, upon checking, a mendicant sees that they have given up all these bad, unskillful qualities. Then they should meditate with rapture and joy, training day and night in skillful qualities. 
Evameva kho, āvuso, sace bhikkhu paccavekkhamāno sabbepime pāpake akusale dhamme appahīne attani samanupassati, tenāvuso, bhikkhunā sabbesaṁyeva imesaṁ pāpakānaṁ akusalānaṁ dhammānaṁ pahānāya vāyamitabbaṁ. 
Точно также, когда монах пересматривает сам себя таким образом, то если он видит, что эти плохие, неблагие состояния не все отброшены в нём, то тогда ему следует приложить усилие к отбрасыванию их всех. 
In the same way, suppose that, upon checking, a mendicant sees that they haven’t given up all these bad, unskillful qualities. Then they should make an effort to give them all up. 
Sace panāvuso, bhikkhu paccavekkhamāno sabbepime pāpake akusale dhamme pahīne attani samanupassati, tenāvuso, bhikkhunā teneva pītipāmojjena vihātabbaṁ, ahorattānusikkhinā kusalesu dhammesū”ti. 
Но если, когда он пересматривает себя так, он видит, что они все отброшены в нём, то тогда он может пребывать счастливым и радостным, тренируясь день и ночь в благих состояниях. 
But suppose that, upon checking, a mendicant sees that they have given up all these bad, unskillful qualities. Then they should meditate with rapture and joy, training day and night in skillful qualities.” 

So suṇāti tathāgatassa vā tathāgatasāvakassa vā sabbesaṁ diṭṭhiṭṭhānādhiṭṭhānapariyuṭṭhānābhinivesānusayānaṁ samugghātāya sabbasaṅkhārasamathāya sabbūpadhipaṭinissaggāya taṇhākkhayāya virāgāya nirodhāya nibbānāya dhammaṁ desentassa.  И он слышит, как Татхагата или ученик Татхагаты обучают Дхамме ради уничтожения всех позиций [для воззрений], [всех] решимостей, одержимостей, приверженностей, скрытых склонностей ради успокоения всех формаций, ради оставления всех привязанностей, ради уничтожения жажды, ради бесстрастия, прекращения, ниббаны. 
They hear the Realized One or their disciple teaching Dhamma for the uprooting of all grounds, fixations, obsessions, insistences, and underlying tendencies regarding views; for the stilling of all activities, the letting go of all attachments, the ending of craving, fading away, cessation, extinguishment. 
So suṇāti tathāgatassa vā tathāgatasāvakassa vā sabbesaṁ diṭṭhiṭṭhānādhiṭṭhānapariyuṭṭhānābhinivesānusayānaṁ samugghātāya sabbasaṅkhārasamathāya sabbūpadhipaṭinissaggāya taṇhākkhayāya virāgāya nirodhāya nibbānāya dhammaṁ desentassa. 
И он слышит, как Татхагата или ученик Татхагаты обучают Дхамме ради уничтожения всех позиций [для воззрений], [всех] решимостей, одержимостей, приверженностей, скрытых склонностей ради успокоения всех формаций, ради оставления всех привязанностей, ради уничтожения жажды, ради бесстрастия, прекращения, ниббаны. 
They hear the Realized One or their disciple teaching Dhamma for the uprooting of all grounds, fixations, obsessions, insistences, and underlying tendencies regarding views; for the stilling of all activities, the letting go of all attachments, the ending of craving, fading away, cessation, extinguishment. 
Evaṁ svākkhāte, bhikkhave, mayā dhamme uttāne vivaṭe pakāsite chinnapilotike yesaṁ bhikkhūnaṁ pañcorambhāgiyāni saṁyojanāni pahīnāni, sabbe te opapātikā, tattha parinibbāyino, anāvattidhammā tasmā lokā. 
В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме – чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов – монахи, которые отбросили пять низших оков, – все они возникнут спонтанно [в мирах Чистых обителей] и там достигнут окончательной ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира [в этот]. 
In this teaching there are mendicants who have given up the five lower fetters. All of them are reborn spontaneously. They are extinguished there, and are not liable to return from that world. … 
Evaṁ svākkhāte, bhikkhave, mayā dhamme uttāne vivaṭe pakāsite chinnapilotike yesaṁ bhikkhūnaṁ tīṇi saṁyojanāni pahīnāni, rāgadosamohā tanubhūtā, sabbe te sakadāgāmino, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti. 
В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме – чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов – монахи, которые отбросили трое низших оков и ослабили жажду, злобу, заблуждение, – все они однажды-возвращающиеся; вернувшись один раз в этот мир, они положат конец страданиям. 
In this teaching there are mendicants who, having given up three fetters, and weakened greed, hate, and delusion, are once-returners. All of them come back to this world once only, then make an end of suffering. … 
Evaṁ svākkhāte, bhikkhave, mayā dhamme uttāne vivaṭe pakāsite chinnapilotike yesaṁ bhikkhūnaṁ tīṇi saṁyojanāni pahīnāni, sabbe te sotāpannā, avinipātadhammā, niyatā sambodhiparāyanā. 
В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме – чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов – монахи, которые отбросили трое низших оков, – все они вступившие в поток, не подверженные погибели, связанные [с освобождением], направляются к просветлению. 
In this teaching there are mendicants who have ended three fetters. All of them are stream-enterers, not liable to be reborn in the underworld, bound for awakening. … 
Evaṁ svākkhāte, bhikkhave, mayā dhamme uttāne vivaṭe pakāsite chinnapilotike ye te bhikkhū dhammānusārino saddhānusārino sabbe te sambodhiparāyanā. 
В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме – чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов – монахи, которые являются идущими-за-счёт-Дхаммы или идущими-за-счёт-веры, – все они направляются к просветлению 
In this teaching there are mendicants who are followers of teachings, or followers by faith. All of them are bound for awakening. 
Evaṁ svākkhāte, bhikkhave, mayā dhamme uttāne vivaṭe pakāsite chinnapilotike yesaṁ mayi saddhāmattaṁ pemamattaṁ sabbe te saggaparāyanā”ti. 
В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме – чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов – те, у кого есть достаточная вера в меня, достаточная любовь ко мне, – все они направляются в небесные миры. 
In this teaching there are those who have a degree of faith and love for me. All of them are bound for heaven.” 

Sabbesu dhammesu anūpalitto;  Отбросив всё, ничем я не запачкан. 
unsullied in the midst of all things. 

evameva kho, āvuso, ye keci kusalā dhammā sabbete catūsu ariyasaccesu saṅgahaṁ gacchanti.  – точно так же и все благие качества [ума] могут быть включены в Четыре благородные истины. 
In the same way, all skillful qualities are included in the four noble truths. 

sabbete sakāya paṭiññāya abbhaññaṁsu sabbeva nābbhaññaṁsu, udāhu ekacce abbhaññaṁsu ekacce nābbhaññaṁsū”ti?  У всех ли у них было прямое знание, как они заявляют, или же ни у кого из них не было прямого знания, или же у кого-то из них было прямое знание, а у кого-то нет? 
According to their own claims, did all of them have direct knowledge, or none of them, or only some?” 
sabbete sakāya paṭiññāya abbhaññaṁsu sabbeva nābbhaññaṁsu, udāhu ekacce abbhaññaṁsu ekacce nābbhaññaṁsūti. 
«У всех ли у них было прямое знание, как они заявляют, или же ни у кого из них не было прямого знания, или же у кого-то из них было прямое знание, а у кого-то нет?» 
‘According to their own claims, did all of them have direct knowledge, or none of them, or only some?’ 

Sabbe cepi, dīgha, khattiyā ete tayo kulaputte pasannacittā anussareyyuṁ, sabbesānampāssa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya.  Если вся знать будет помнить этих троих представителей клана с преданным сердцем, то это приведёт эту знать к благополучию и счастью на долгое время. 
all the aristocrats … 
Sabbe cepi, dīgha, brāhmaṇā …pe… 
если все брахманы … 
all the brahmins … 
sabbe cepi, dīgha, vessā …pe… 
если все купцы … 
all the peasants … 
sabbe cepi, dīgha, suddā ete tayo kulaputte pasannacittā anussareyyuṁ, sabbesānampāssa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. 
если все рабочие будут помнить этих троих представителей клана с преданным сердцем, это приведёт этих рабочих к благополучию и счастью на долгое время. 
all the workers were to recollect those venerables with confident heart, that would be for all those menials’ lasting welfare and happiness. 

“byākataṁ kho, āvuso sāriputta, amhehi sabbeheva yathāsakaṁ paṭibhānaṁ.  «Друг Сарипутта, мы все высказались, исходя из собственного вдохновения. 
“Each of us has spoken from our heart. 
“byākataṁ kho, āvuso, amhehi sabbeheva yathāsakaṁ paṭibhānaṁ. 
– Друзья, мы все высказались, исходя из собственного вдохновения. 
“Each of us has spoken from the heart. 
‘byākataṁ kho, āvuso sāriputta, amhehi sabbeheva yathāsakaṁ paṭibhānaṁ. 
«Друг Сарипутта, мы все высказались, исходя из собственного вдохновения. 
‘Each of us has spoken from our heart. 
“Sabbesaṁ vo, sāriputta, subhāsitaṁ pariyāyena. 
– Вы все высказались хорошо, Сарипутта, каждый по-своему. 
“You’ve all spoken well in your own way. 

Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti.  Все формации непостоянны. Все вещи безличностны. 
All conditions are impermanent. All things are not-self.’ 
Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti. 
Все формации непостоянны. Все вещи безличностны». 
All conditions are impermanent. All things are not-self.’ 
“Seyyathāpi, bho gotama, ye kecime bījagāmabhūtagāmā vuddhiṁ virūḷhiṁ vepullaṁ āpajjanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya. 
– Подобно тому, как любого вида семена и растения достигают роста, возрастания, созревания, и все они делают так в зависимости от земли, основываясь на земле; 
“All the plants and seeds that achieve growth, increase, and maturity do so depending on the earth and grounded on the earth. 
Seyyathāpi vā pana, bho gotama, ye kecime balakaraṇīyā kammantā karīyanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya. 
а также подобно тому, как если любая трудная работа выполняется, то вся она выполняется в зависимости от земли, 
All the hard work that gets done depends on the earth and is grounded on the earth. 
Evañhi so, bhante, kakkaṭako sabbehi aḷehi sañchinnehi sambhaggehi sampalibhaggehi abhabbo taṁ pokkharaṇiṁ puna otarituṁ, seyyathāpi pubbe. 
Так, когда все его конечности были бы отрезаны, поломаны и разбиты на куски, тот краб не смог бы вернуться в тот пруд. 
And when that crab’s claws had all been snapped, cracked, and broken off it wouldn’t be able to return down into that lotus pond. 

‘sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā’ti.  что ни за что не стоит держаться. 
‘Nothing is worth insisting on.’ 
‘sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā’ti. 
что ни за что не стоит держаться, 
nothing is worth insisting on, 
“sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā”ti. 
что ни за что не стоит держаться. 
“Nothing is worth insisting on” 
“sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā”ti. 
что ни за что не стоит держаться, 
nothing is worth insisting on, 
“sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā”ti. 
 
 
“sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā”ti. 
 
 

So sabbehi imehi pāpakehi akusalehi dhammehi visuddhamattānaṁ samanupassati (…).  Он видит себя очищенным от всех этих плохих, неблагих состояний, видит себя освобождённым от них.  
They see themselves purified from all these bad, unskillful qualities. 
Tassa sabbehi imehi pāpakehi akusalehi dhammehi visuddhamattānaṁ samanupassato (…) pāmojjaṁ jāyati, pamuditassa pīti jāyati, pītimanassa kāyo passambhati, passaddhakāyo sukhaṁ vedeti, sukhino cittaṁ samādhiyati. 
Когда он видит это, в нём рождается радость. Когда он рад, в нём рождается восторг. Тело того, у кого есть восторг, становится безмятежным. Тот, чьё тело безмятежно, чувствует удовольствие. Ум того, кто чувствует удовольствие, становится сосредоточенным. 
Seeing this, joy springs up. Being joyful, rapture springs up. When the mind is full of rapture, the body becomes tranquil. When the body is tranquil, they feel bliss. And when blissful, the mind becomes immersed in samādhi. 

Yo ceva, pāpima, brahmā, yā ca brahmaparisā, ye ca brahmapārisajjā, sabbeva tava hatthagatā sabbeva tava vasaṅgatā.  А Брахма, и свита Брахмы, и члены свиты Брахмы попали в твои руки, все они попали под твою власть. 
And Brahmā, Brahmā’s assembly, and Brahmā’s retinue have all fallen into your hands; they’re under your sway. 

sabbe paccattavedanā;  И каждый кол тебя пронзит – 
each one individually painful. 

“Tathā hi pana me, bho gotama, sabbe kammantā paṭikkhittā, sabbe vohārā samucchinnā”ti.  «И всё же, господин Готама, я оставил все свои работы и отринул все свои дела». 
“Mister Gotama, it’s because I have refused all work and cut off all business.” 
“Yathā kathaṁ pana te, gahapati, sabbe kammantā paṭikkhittā, sabbe vohārā samucchinnā”ti? 
«Каким образом, домохозяин, ты оставил все свои работы и отринул все свои дела?» 
“Householder, in what way have you refused all work and cut off all business?” 
Evaṁ kho me, bho gotama, sabbe kammantā paṭikkhittā, sabbe vohārā samucchinnā”ti. 
Вот как я оставил все свои работы и отринул все свои дела». 
That’s how I have refused all work and cut off all business.” 
na tveva tāva ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedo hotī”ti. 
Но отречение от дел в Дисциплине Благородных ещё не было достигнуто всецело и во всех отношениях». 
But just this much does not constitute the cutting off of business in each and every respect in the noble one’s training.” 
“Yathā kathaṁ pana, bhante, ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedo hoti? 
«Уважаемый, но как отречение от дел в Дисциплине Благородных достигается всецело и во всех отношениях? 
“But, sir, how is there the cutting off of business in each and every respect in the noble one’s training? 
Sādhu me, bhante, bhagavā tathā dhammaṁ desetu yathā ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedo hotī”ti. 
Было бы хорошо, уважаемый, если бы Благословенный научил бы меня Дхамме, показав, каково отречение от дел в Дисциплине Благородных». 
Sir, please teach me this.” 
Ettāvatā kho, gahapati, ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedo hoti. 
И на этом этапе, домохозяин, отречение от дел в Дисциплине Благородных было достигнуто всецело и во всех отношениях. 
That’s how there is the cutting off of business in each and every respect in the noble one’s training. 
yathā ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedo hoti, api nu tvaṁ evarūpaṁ vohārasamucchedaṁ attani samanupassasī”ti? 
Видишь ли ты в себе какое-либо отречение от дел подобное этому отречению от дел в Дисциплине Благородных, когда оно было достигнуто всецело и во всех отношениях?» 
Do you regard yourself as having cut off business in a way comparable to the cutting off of business in each and every respect in the noble one’s training?” 
“Ko cāhaṁ, bhante, ko ca ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedo. 
«Уважаемый, кто я такой, чтобы обладать каким-либо отречением от дел всецело и во всех отношениях как то в Дисциплине Благородных? 
“Who am I compared to one who has cut off business in each and every respect in the noble one’s training? 
Ārakā ahaṁ, bhante, ariyassa vinaye sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ vohārasamucchedā. 
Воистину, уважаемый, далёк я от отречения от дел как то в Дисциплине Благородных, когда оно было достигнуто всецело и во всех отношениях. 
I am far from that. 

sabbe cepi, bhante, khattiyā imāya āvaṭṭaniyā āvaṭṭeyyuṁ; sabbesānampissa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya; sabbe cepi, bhante, brāhmaṇā …pe… vessā …pe… suddā imāya āvaṭṭaniyā āvaṭṭeyyuṁ; sabbesānampissa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya;  Если бы вся знать была обращена… все брахманы… все торговцы… все рабочие… то привело бы к их благополучию и счастью. 
If all the aristocrats, brahmins, peasants, and menials were to be converted by this, it would be for their lasting welfare and happiness. 

sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’ti.  Все существа, всякая жизнь, всё живое, все души – не имеют влияния, лишены силы, усилия. Ограниченные судьбой, обстоятельствами, природой, они переживают удовольствие и боль в шести [великих] классах [рождения]». 
All sentient beings, all living creatures, all beings, all souls lack control, power, and energy. Molded by destiny, circumstance, and nature, they experience pleasure and pain in the six classes of rebirth.’ 
avīriyā → … aviriyā (bj, pts1ed); sabbe sattā … savasā sabalā saviriyā (sya-all, km); sabbe sattā … savasā sabalā savīriyā (mr) 
na sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’ti. 
Не так оно вовсе, что все существа, всякая жизнь, всё живое, все души – не имеют влияния, лишены силы, усилия; или что ограниченные судьбой, обстоятельствами, природой, они переживают удовольствие и боль в шести [великих] классах [рождения]». 
It is not the case that all sentient beings, all living creatures, all beings, all souls lack control, power, and energy, or that, molded by destiny, circumstance, and nature, they experience pleasure and pain in the six classes of rebirth.’ 
Natthi balaṁ, natthi vīriyaṁ, natthi purisathāmo, natthi purisaparakkamo; sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’ti 
 
 
Atthi balaṁ, atthi vīriyaṁ, atthi purisathāmo, atthi purisaparakkamo; na sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’ti 
 
 

Ye hi keci, rāhula, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyakammaṁ parisodhesuṁ, vacīkammaṁ parisodhesuṁ, manokammaṁ parisodhesuṁ, sabbe te evamevaṁ paccavekkhitvā paccavekkhitvā kāyakammaṁ parisodhesuṁ, paccavekkhitvā paccavekkhitvā vacīkammaṁ parisodhesuṁ, paccavekkhitvā paccavekkhitvā manokammaṁ parisodhesuṁ.  Рахула, любые жрецы и отшельники в прошлом, в настоящем и будущем которые очищали свои телесные поступки, свои словесные поступки, свои умственные поступки, – все они делали так посредством неоднократного рассмотрения подобным образом. 
All the ascetics and brahmins of the past, future, and present who purify their physical, verbal, and mental actions do so after repeatedly checking. 
Yepi hi keci, rāhula, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyakammaṁ parisodhessanti, vacīkammaṁ parisodhessanti, manokammaṁ parisodhessanti, sabbe te evamevaṁ paccavekkhitvā paccavekkhitvā kāyakammaṁ parisodhessanti, paccavekkhitvā paccavekkhitvā vacīkammaṁ parisodhessanti, paccavekkhitvā paccavekkhitvā manokammaṁ parisodhessan”ti. 
 
 
Yepi hi keci, rāhula, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā kāyakammaṁ parisodhenti, vacīkammaṁ parisodhenti, manokammaṁ parisodhenti, sabbe te evamevaṁ paccavekkhitvā paccavekkhitvā kāyakammaṁ parisodhenti, paccavekkhitvā paccavekkhitvā vacīkammaṁ parisodhenti, paccavekkhitvā paccavekkhitvā manokammaṁ parisodhenti. 
 
 

‘handa ca imaṁ nikkhipatha, sāyaṁ sabbeva samaggā bhuñjissāmā’ti.  «Отставь его в сторону и вечером мы все поедим его». 
‘Come, let’s set this aside; we’ll enjoy it together this evening.’ 

Nāhaṁ, bhikkhave, sabbesaṁyeva bhikkhūnaṁ ‘appamādena karaṇīyan’ti vadāmi;  Монахи, я не говорю обо всех монахах, что им всё ещё нужно работать с прилежанием. 
Mendicants, I don’t say that all these mendicants still have work to do with diligence. 
na panāhaṁ, bhikkhave, sabbesaṁyeva bhikkhūnaṁ ‘na appamādena karaṇīyan’ti vadāmi. 
Но я не говорю и обо всех монахах, что им не нужно более работать с прилежанием. 
Nor do I say that all these mendicants have no work to do with diligence. 

Atha kho, māgaṇḍiya, ye hi keci samaṇā vā brāhmaṇā vā vigatapipāsā ajjhattaṁ vūpasantacittā vihāsuṁ vā viharanti vā viharissanti vā sabbe te kāmānaṁyeva samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ viditvā kāmataṇhaṁ pahāya kāmapariḷāhaṁ paṭivinodetvā vigatapipāsā ajjhattaṁ vūpasantacittā vihāsuṁ vā viharanti vā viharissanti vā”ti.  Напротив, Магандия, те жрецы и отшельники, которые пребывали или пребывают или будут пребывать свободными от влечения, с внутренне умиротворённым умом, все они делают так после понимания в соответствии с действительностью происхождения, исчезновения, привлекательности, опасности и спасения в отношении чувственных удовольствий. После оставления жажды к чувственным удовольствиям и устранения влечения к чувственным удовольствиям они пребывали или пребывают или будут пребывать свободные от влечения, с внутренне умиротворённым умом». 
On the contrary, all the ascetics or brahmins of the past, future, or present who live rid of thirst, their minds peaceful inside, do so after truly understanding the origin, ending, gratification, drawback, and escape of sensual pleasures, and after giving up craving and dispelling passion for sensual pleasures.” 

sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’ti.  Все существа, всякая жизнь, всё живое, все души – не имеют влияния, лишены силы, усилия. Ограниченные судьбой, обстоятельствами, природой, они переживают удовольствие и боль в шести [великих] классах [рождения]». 
All sentient beings, all living creatures, all beings, all souls lack control, power, and energy. Molded by destiny, circumstance, and nature, they experience pleasure and pain in the six classes of rebirth.’ 
Natthi balaṁ, natthi vīriyaṁ, natthi purisathāmo, natthi purisaparakkamo, sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’ti. 
 
 

Tena kho pana samayena raṭṭhapālo nāma kulaputto tasmiṁyeva thullakoṭṭhike aggakulassa putto tissaṁ parisāyaṁ nisinno hoti.  И представитель клана Раттхапала из главенствующего клана этой самой Тхуллакоттхиты сидел вместе с собравшимися. 
Now at that time a gentleman named Raṭṭhapāla, the son of the leading clan in Thullakoṭṭhika, was sitting in the assembly. 
aggakulassa → aggakulikassa (bj, sya-all, km, pts1ed) | ti → ettha labheyy …pe… upasampada v sabbesupi m dissati pa sudinnabh p pana eta natthi. ma bhagav ida mr potthake yeva tadeva atthi bj sya-all potthakesu 
‘āyantu me bhonto mittāmaccā ñātisālohitā, sabbeva santā imaṁ vedanaṁ saṁvibhajatha, yathāhaṁ lahukatarikaṁ vedanaṁ vediyeyyan’ti— 
«Ну же, мои дорогие друзья и товарищи, близкие и родственники. Все здесь присутствующие, разделите со мной это болезненное чувство, так чтобы я мог почувствовать меньшую боль»? 
‘Please, my dear friends and colleagues, relatives and kin, all of you here share my pain so that I may feel less pain.’ 
‘āyantu me bhonto mittāmaccā ñātisālohitā, sabbeva santā imaṁ vedanaṁ saṁvibhajatha, yathāhaṁ lahukatarikaṁ vedanaṁ vediyeyyan’ti. 
 
 

Sabbesu dhammesu anūpalitto;  Отбросив всё, ничем я не запачкан. 
unsullied in the midst of all things. 

Sabbesu bhūtesu nidhāya daṇḍaṁ;  Нет у меня жестокости к живущим существам. 
I’ve laid aside violence towards all creatures. 

“Kiṁ nu kho, bhante ānanda, so bhagavā sabbesaṁyeva akusalānaṁ dhammānaṁ pahānaṁ vaṇṇetī”ti?  «Уважаемый Ананда, хвалит ли Благословенный только лишь оставление всех неблагих состояний [ума]?» 
“Sir, does the Buddha praise giving up all these unskillful things?” 
“Kiṁ pana, bhante ānanda, so bhagavā sabbesaṁyeva kusalānaṁ dhammānaṁ upasampadaṁ vaṇṇetī”ti? 
«Уважаемый Ананда, хвалит ли Благословенный только лишь осуществление всех благих состояний [ума]?» 
“Sir, does the Buddha praise embracing all these skillful things?” 

Sabbe te mama kāyasmiṁ,  И все их можно у меня найти, 
are all found on my body: 

Sabbe te tava kāyasmiṁ,  Можно найти их все на теле на твоём, 
the marks of a great man, 

sabbepi hi, bho gotama, cattāro vaṇṇā pāṇātipātino adinnādāyino kāmesumicchācārino musāvādino pisuṇavācā pharusavācā samphappalāpino abhijjhālū byāpannacittā micchādiṭṭhī kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyyun”ti.  – каждый из этих четырёх варн, кто убивает живых существ… придерживается неправильных воззрений с распадом тела, после смерти, переродился бы в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду». 
For if any of the four classes were to kill living creatures, steal, and commit sexual misconduct; to use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; and to be covetous, malicious, with wrong view, then, when their body breaks up, after death, they’d be reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.” 
sabbepi hi, bho gotama, cattāro vaṇṇā pāṇātipātā paṭiviratā adinnādānā paṭiviratā kāmesumicchācārā paṭiviratā musāvādā paṭiviratā pisuṇāya vācāya paṭiviratā pharusāya vācāya paṭiviratā samphappalāpā paṭiviratā anabhijjhālū abyāpannacittā sammādiṭṭhī kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjeyyun”ti. 
Каждый из этих четырёх варн, кто воздерживается от убийства живых существ… придерживается правильных воззрений с распадом тела, после смерти, переродился бы в счастливом уделе, даже в небесном мире». 
For if any of the four classes were to refrain from killing living creatures, stealing, and committing sexual misconduct; from using speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; and from covetousness, malice, and wrong view, then, when their body breaks up, after death, they’d be reborn in a good place, a heavenly realm.” 
sabbepi hi, bho gotama, cattāro vaṇṇā pahonti asmiṁ padese averaṁ abyābajjhaṁ mettacittaṁ bhāvetun”ti. 
каждый из этих четырёх варн способен развивать доброжелательный ум к этой области, без враждебности, без недоброжелательности». 
For all four classes are capable of developing a heart of love, free of enmity and ill will for this region.” 
sabbepi hi, bho gotama, cattāro vaṇṇā pahonti sottisināniṁ ādāya nadiṁ gantvā rajojallaṁ pavāhetun”ti. 
Будь то человек из [варны] знати, или брахман, или торговец, или рабочий – каждый из этих четырёх варн способен взять люфу и банный порошок, пойти к реке, смыть пыль и грязь». 
All four classes are capable of doing this.” 
Sabbopi hi, bho gotama, aggi accimā ceva vaṇṇavā ca pabhassaro ca, sabbenapi sakkā agginā aggikaraṇīyaṁ kātun”ti. 
Ведь у всякого огня есть пламя, цвет, и сияние, и его можно использовать для целей, [ради которых разведён] огонь». 
For all fire has flames, color, and radiance, and is usable as fire.” 

Tena hi, bho, sabbeva mayaṁ samaṇaṁ gotamaṁ dassanāya upasaṅkamissāmā”ti.  Поэтому, господа, пойдёмте все вместе повидать отшельника Готаму». 
Well then, gentlemen, let’s all go to see the ascetic Gotama.” 

sabbepi hi, bho gotama, cattāro vaṇṇā pahonti asmiṁ padese averaṁ abyābajjhaṁ mettacittaṁ bhāvetun”ti.  каждый из этих четырёх варн способен развивать доброжелательный ум к некоей области, без враждебности, без недоброжелательности». 
For all four classes are capable of developing a heart of love free of enmity and ill will for this region.” 
sabbepi hi, bho gotama, cattāro vaṇṇā pahonti sottisināniṁ ādāya nadiṁ gantvā rajojallaṁ pavāhetun”ti. 
Будь то человек из [варны] знати, или брахман, или торговец, или рабочий – каждый из этих четырёх варн способен взять люфу и банный порошок, пойти к реке, смыть пыль и грязь». 
All four classes are capable of doing this.” 
Sabbopi hi, bho gotama, aggi accimā ceva vaṇṇavā ca pabhassaro ca sabbenapi sakkā agginā aggikaraṇīyaṁ kātun”ti. 
Ведь у всякого огня есть пламя, цвет, и сияние, и его можно использовать для целей, [ради которых разведён] огонь». 
For all fire has flames, color, and radiance, and is usable as fire.” 

“Kiṁ pana, māṇava, brāhmaṇo pokkharasāti opamañño subhagavaniko sabbesaṁyeva samaṇabrāhmaṇānaṁ cetasā ceto paricca pajānātī”ti?  «Так как оно, ученик? Познал ли брахман Поккхарасати умы всех жрецов и отшельников, охватив их своим собственным умом?» 
“But student, does Pokkharasāti understand the minds of all these ascetics and brahmins, having comprehended them with his mind?” 
“Sakāyapi hi, bho gotama, puṇṇikāya dāsiyā brāhmaṇo pokkharasāti opamañño subhagavaniko cetasā ceto paricca na pajānāti, kuto pana sabbesaṁyeva samaṇabrāhmaṇānaṁ cetasā ceto paricca pajānissatī”ti? 
«Господин Готама, брахман Поккхарасати не знает ума даже своей рабыни Пунники, охватив её [ум] своим собственным умом. Так как он может так познать умы всех жрецов и отшельников?» 
“Mister Gotama, Pokkharasāti doesn’t even know the mind of his own bonded maid Puṇṇikā, so how could he know all those ascetics and brahmins?” 

Sabbepime bhonto samaṇabrāhmaṇā uddhaṁ saraṁ āsattiṁyeva abhivadanti:  Все эти уважаемые жрецы и отшельники, мчась вперёд, утверждают свою привязанность таким образом: 
Because they think: ‘All of those ascetics and brahmins only assert their attachment to heading upstream: 
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā aparantakappikā aparantānudiṭṭhino aparantaṁ ārabbha anekavihitāni adhivuttipadāni abhivadanti, sabbe te imāneva pañcāyatanāni abhivadanti etesaṁ vā aññataraṁ. 
Монахи, любые жрецы и отшельники, которые размышляют о будущем, придерживаются воззрений о будущем, утверждают различные доктринальные суждения, касающиеся будущего – все они утверждают эти пять оснований или какое-то одно из них. 
Whatever ascetics and brahmins speculate and theorize about the future, and propose various hypotheses concerning the future, all of them propose one or other of these five theses. 

cattāro satipaṭṭhānā cattāro sammappadhānā cattāro iddhipādā pañcindriyāni pañca balāni satta bojjhaṅgā ariyo aṭṭhaṅgiko maggo, tattha sabbeheva samaggehi sammodamānehi avivadamānehi sikkhitabbaṁ.  четыре основы осознанности, четыре вида правильных стараний, четыре основы сверхъестественных сил, пять сил, пять качеств, семь факторов просветления, Благородный восьмеричный путь – Во всех этих вещах вы должны тренироваться в согласии, с признательностью друг к другу, без споров. 
the four kinds of mindfulness meditation, the four right efforts, the four bases of psychic power, the five faculties, the five powers, the seven awakening factors, and the noble eightfold path. You should train in these things in harmony, appreciating each other, without quarreling. 

Tehānanda, bhikkhūhi sabbeheva samaggehi sannipatitabbaṁ.  Тем монахам следует собраться всем вместе в согласии. 
Those mendicants should all sit together in harmony 
Tattha sabbeheva samaggehi sannipatitabbaṁ. 
Там тем монахам следует собраться всем вместе в согласии. 
There they should all sit together in harmony 
Tehānanda, bhikkhūhi sabbeheva samaggehi sannipatitabbaṁ. 
Тем монахам следует собраться вместе в согласии. 
Those mendicants should all sit together in harmony. 

“kiṁ nu kho bhoto gotamassa sāvakā bhotā gotamena evaṁ ovadīyamānā evaṁ anusāsīyamānā sabbe accantaṁ niṭṭhaṁ nibbānaṁ ārādhenti udāhu ekacce nārādhentī”ti?  «Когда он дал такой совет и наставления ученикам господина Готамы, все ли они достигают ниббаны, окончательной цели, или же некоторые не достигают её?» 
“When his disciples are instructed and advised like this by Mister Gotama, do all of them achieve the ultimate goal, extinguishment, or do some of them fail?” 

“atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhavaṁ gotamo ahosi arahaṁ sammāsambuddho”ti?  «Господин Ананда, есть ли хоть один монах, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал господин Готама, совершенный и полностью просветлённый?» 
“Mister Ānanda, is there even a single mendicant who has all the same qualities in each and every way as possessed by Mister Gotama, the perfected one, the fully awakened Buddha?” 
“Natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhagavā ahosi arahaṁ sammāsambuddho. 
«Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый. 
“No, brahmin, there is not. 
‘atthi nu kho, bho ānanda, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhavaṁ gotamo ahosi arahaṁ sammāsambuddho’ti. 
 
 
‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhagavā ahosi arahaṁ sammāsambuddho. 
 
 
Te mayaṁ tadahuposathe yāvatikā ekaṁ gāmakhettaṁ upanissāya viharāma te sabbe ekajjhaṁ sannipatāma; 
В день Упосатхи все те из нас, кто живёт в зависимости от одного деревенского округа, собираются вместе в согласии, и когда мы собрались, 
On the day of the sabbath all of us who live in dependence on one village district gather together as one. 
‘natthi kho, brāhmaṇa, ekabhikkhupi tehi dhammehi sabbenasabbaṁ sabbathāsabbaṁ samannāgato yehi dhammehi samannāgato so bhagavā ahosi arahaṁ sammāsambuddho. 
«Брахман, нет ни одного монаха, который во всём и во всех отношениях обладает теми качествами, которыми обладал Благословенный, совершенный и полностью просветлённый. 
‘There is no single mendicant who has all the same qualities in each and every way as possessed by Mister Gotama, the perfected one, the fully awakened Buddha. 

Sabbepi ce, sāriputta, khattiyā imassa mayā saṅkhittena bhāsitassa evaṁ vitthārena atthaṁ ājāneyyuṁ, sabbesānampissa khattiyānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya.  «Сарипутта, если бы вся знать, все брахманы, все торговцы, все рабочие понимали бы так подробное значение моего утверждения, которое я произнёс вкратце, то это привело бы к их благополучию и счастью на долгое время. 
“If all the aristocrats, brahmins, peasants, and menials were to understand the detailed meaning of my brief statement in this way, it would be for their lasting welfare and happiness. 
Sabbepi ce, sāriputta, brāhmaṇā …pe… 
 
 
sabbepi ce, sāriputta, vessā … 
 
 
sabbepi ce, sāriputta, suddā imassa mayā saṅkhittena bhāsitassa evaṁ vitthārena atthaṁ ājāneyyuṁ, sabbesānampissa suddānaṁ dīgharattaṁ hitāya sukhāya. 
 
 

ye keci upaddavā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato;  Какие бы опасности ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. 
Whatever perils there are, all come from the foolish, not from the astute. 
ye keci upasaggā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato. 
Какие бы беды ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. 
Whatever hazards there are, all come from the foolish, not from the astute. 
ye keci upaddavā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato; 
Какие бы опасности ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. 
Whatever perils there are, all come from the foolish, not from the astute. 
ye keci upasaggā uppajjanti sabbe te bālato uppajjanti, no paṇḍitato. 
Какие бы беды ни возникали, все они возникают из-за глупца, а не из-за мудрого человека. 
Whatever hazards there are, all come from the foolish, not from the astute. 

Yepi hi keci, ānanda, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā parisuddhaṁ paramānuttaraṁ suññataṁ upasampajja vihariṁsu, sabbe te imaṁyeva parisuddhaṁ paramānuttaraṁ suññataṁ upasampajja vihariṁsu.  Ананда, какие бы жрецы и отшельники в прошлом, в будущем или в настоящем ни входили и ни прибывали в чистой, высшей, непревзойдённой пустотности – все они входили и пребывали в этой же чистой, высшей, непревзойдённой пустотности. 
Whatever ascetics and brahmins enter and remain in the pure, ultimate, supreme emptiness—whether in the past, future, or present—all of them enter and remain in this same pure, ultimate, supreme emptiness. 
Yepi hi keci, ānanda, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā parisuddhaṁ paramānuttaraṁ suññataṁ upasampajja viharissanti, sabbe te imaṁyeva parisuddhaṁ paramānuttaraṁ suññataṁ upasampajja viharissanti. 
 
 
Yepi hi keci, ānanda, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā parisuddhaṁ paramānuttaraṁ suññataṁ upasampajja viharanti, sabbe te imaṁyeva parisuddhaṁ paramānuttaraṁ suññataṁ upasampajja viharanti. 
 
 

“Sace kho bhoto bhūmijassa satthā evaṁvādī evamakkhāyī, addhā bhoto bhūmijassa satthā sabbesaṁyeva puthusamaṇabrāhmaṇānaṁ muddhānaṁ maññe āhacca tiṭṭhatī”ti.  «Если учитель господина Бхумиджи говорит так, если он заявляет так, то вне сомнений, похоже, что учитель достопочтенного Бхумиджи стоит выше всех заурядных жрецов и отшельников». 
“If that’s what your teacher says, Mister Bhūmija, he clearly stands head and shoulders above all the various other ascetics and brahmins.” 
‘Sace bhoto bhūmijassa satthā evaṁvādī evamakkhāyī, addhā bhoto bhūmijassa satthā sabbesaṁyeva puthusamaṇabrāhmaṇānaṁ muddhānaṁ maññe āhacca tiṭṭhatī’ti. 
 
 

Rūpānaṁ tveva aniccataṁ viditvā vipariṇāmavirāganirodhaṁ, ‘pubbe ceva rūpā etarahi ca sabbe te rūpā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passato uppajjati somanassaṁ.  Когда, зная непостоянство, изменение, исчезновение и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что формы как прежде, так и сейчас, непостоянны, являются страданием, подвержены изменениям – возникает радость. 
When you’ve understood the impermanence of sights—their perishing, fading away, and cessation—happiness arises as you truly understand through right understanding that both formerly and now all those sights are impermanent, suffering, and perishable. 
dhammānaṁ tveva aniccataṁ viditvā vipariṇāmavirāganirodhaṁ, ‘pubbe ceva dhammā etarahi ca sabbe te dhammā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passato uppajjati somanassaṁ. 
умственных феноменов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью, что умственные феномены, как прежде, так и сейчас, непостоянны, являются страданием, подвержены изменениям – возникает радость. 
ideas—their perishing, fading away, and cessation—happiness arises as you truly understand through right understanding that both formerly and now all those ideas are impermanent, suffering, and perishable. 
Rūpānaṁ tveva aniccataṁ viditvā vipariṇāmavirāganirodhaṁ, ‘pubbe ceva rūpā etarahi ca sabbe te rūpā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā anuttaresu vimokkhesu pihaṁ upaṭṭhāpeti: 
Когда, зная непостоянство, изменение, исчезновение и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что формы как прежде, так и сейчас, непостоянны, являются страданием, подвержены изменениям – видя это, он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: 
When you’ve understood the impermanence of sights—their perishing, fading away, and cessation—you truly understand through right understanding that both formerly and now all those sights are impermanent, suffering, and perishable. Upon seeing this, you give rise to yearning for the supreme liberations: 
dhammānaṁ tveva aniccataṁ viditvā vipariṇāmavirāganirodhaṁ, ‘pubbe ceva dhammā etarahi ca sabbe te dhammā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā anuttaresu vimokkhesu pihaṁ upaṭṭhāpeti: 
умственных феноменов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что умственные феномены как прежде, так и сейчас, непостоянны, являются страданием, подвержены изменениям – видя это, он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: 
ideas—their perishing, fading away, and cessation—you truly understand through right understanding that both formerly and now all those ideas are impermanent, suffering, and perishable. Upon seeing this, you give rise to yearning for the supreme liberations: 
Rūpānaṁ tveva aniccataṁ viditvā vipariṇāmavirāganirodhaṁ, ‘pubbe ceva rūpā etarahi ca sabbe te rūpā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passato uppajjati upekkhā. 
Когда, зная непостоянство, изменение, исчезновение и прекращение форм, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью то, что формы как прежде, так и сейчас, непостоянны, являются страданием, подвержены изменениям – [в нём] возникает невозмутимость. 
When you’ve understood the impermanence of sights—their perishing, fading away, and cessation—equanimity arises as you truly understand through right understanding that both formerly and now all those sights are impermanent, suffering, and perishable. 
dhammānaṁ tveva aniccataṁ viditvā vipariṇāmavirāganirodhaṁ, ‘pubbe ceva dhammā etarahi ca sabbe te dhammā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passato uppajjati upekkhā. 
умственных феноменов, человек видит в соответствии с действительностью правильной мудростью, что умственные феномены, как прежде, так и сейчас, непостоянны, являются страданием, подвержены изменениям – [в нём] возникает невозмутимость. 
ideas—their perishing, fading away, and cessation—equanimity arises as you truly understand through right understanding that both formerly and now all those ideas are impermanent, suffering, and perishable. 

‘Ye kāmapaṭisandhisukhino somanassānuyogaṁ anuyuttā hīnaṁ gammaṁ pothujjanikaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te sadukkhā saupaghātā saupāyāsā sapariḷāhā micchāpaṭipannā’ti—  Вот некий человек говоря так, унижает других: «Все те, кто вовлечён в преследование наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями – низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными – одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». 
‘All those who indulge in the happiness of the pleasure linked to sensuality—low, crude, ordinary, ignoble, and pointless—are beset by pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the wrong way.’ 
‘Ye kāmapaṭisandhisukhino somanassānuyogaṁ ananuyuttā hīnaṁ gammaṁ pothujjanikaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te adukkhā anupaghātā anupāyāsā apariḷāhā sammāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек говоря так, восхваляет других: «Все те, кто отказался от преследования наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями – низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными – не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». 
‘All those who have broken off indulging in the happiness of the pleasure linked to sensuality are free of pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the right way.’ 
‘Ye attakilamathānuyogaṁ anuyuttā dukkhaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te sadukkhā saupaghātā saupāyāsā sapariḷāhā micchāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек говоря так, унижает других: «Все те, кто вовлечён в преследование самоумерщвления, которое болезненное, постыдное, неполезное, одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». 
‘All those who indulge in self-mortification—painful, ignoble, and pointless—are beset by pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the wrong way.’ 
‘Ye attakilamathānuyogaṁ ananuyuttā dukkhaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te adukkhā anupaghātā anupāyāsā apariḷāhā sammāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек говоря так, унижает других: «Все те, кто отказался от преследования самоумерщвления, которое болезненное, постыдное, неполезное, не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». 
‘All those who have broken off indulging in self-mortification are free of pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the right way.’ 
‘Yesaṁ kesañci bhavasaṁyojanaṁ appahīnaṁ, sabbe te sadukkhā saupaghātā saupāyāsā sapariḷāhā micchāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек говоря так, унижает других: «Все те, кто не отбросил оков существования, одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». 
‘All those who have not given up the fetter of continued existence are beset by pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the wrong way.’ 
‘Yesaṁ kesañci bhavasaṁyojanaṁ pahīnaṁ, sabbe te adukkhā anupaghātā anupāyāsā apariḷāhā sammāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек говоря так, восхваляет других: «Все те, кто отбросил оковы существования, не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». 
‘All those who have given up the fetter of continued existence are free of pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the right way.’ 
‘Ye kāmapaṭisandhisukhino somanassānuyogaṁ anuyuttā hīnaṁ gammaṁ pothujjanikaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te sadukkhā saupaghātā saupāyāsā sapariḷāhā micchāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек не говорит: «Все те, кто вовлечён в преследование наслаждения тем, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями – низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными – одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». 
You don’t say: ‘All those who indulge in the happiness of the pleasure linked to sensuality—low, crude, ordinary, ignoble, and pointless—are beset by pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the wrong way.’ 
‘Ye kāmapaṭisandhisukhino somanassānuyogaṁ ananuyuttā hīnaṁ gammaṁ pothujjanikaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te adukkhā anupaghātā anupāyāsā apariḷāhā sammāpaṭipannā’ti— 
Вот некий человек не говорит: «Все те, кто отказался от преследования наслаждения того, чьё удовольствие связано с чувственными желаниями – низкими, вульгарными, грубыми, постыдными, неполезными – не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». 
You don’t say: ‘All those who have broken off indulging in the happiness of the pleasure linked to sensuality are free of pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the right way.’ 
‘Ye attakilamathānuyogaṁ anuyuttā dukkhaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te sadukkhā saupaghātā saupāyāsā sapariḷāhā micchāpaṭipannā’ti— 
Когда он не говорит: «Все те, кто вовлечён в преследование самоумерщвления – болезненного, постыдного, неполезного – одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». 
You don’t say: ‘All those who indulge in self-mortification—painful, ignoble, and pointless—are beset by pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the wrong way.’ 
‘Ye attakilamathānuyogaṁ ananuyuttā dukkhaṁ anariyaṁ anatthasaṁhitaṁ, sabbe te adukkhā anupaghātā anupāyāsā apariḷāhā sammāpaṭipannā’ti— 
Когда он не говорит: «Все те, кто отказался от преследования самоумерщвления – болезненного, постыдного, неполезного – не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». 
You don’t say: ‘All those who have broken off indulging in self-mortification are free of pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the right way.’ 
‘Yesaṁ kesañci bhavasaṁyojanaṁ appahīnaṁ, sabbe te sadukkhā saupaghātā saupāyāsā sapariḷāhā micchāpaṭipannā’ti— 
Когда он не говорит: «Все те, кто не отбросил оков существования, одолеваемы страданием, досадой, отчаянием, взбудораженностью, и они вступили на ошибочный путь». 
You don’t say: ‘All those who have not given up the fetter of continued existence are beset by pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the wrong way.’ 
‘Yesaṁ kesañci bhavasaṁyojanaṁ pahīnaṁ, sabbe te adukkhā anupaghātā anupāyāsā apariḷāhā sammāpaṭipannā’ti— 
Когда он не говорит: «Все те, кто отбросил оковы существования, не имеют страданий, досады, отчаяния, взбудораженности, и они вступили на правильный путь». 
You don’t say: ‘All those who have given up the fetter of continued existence are free of pain, harm, stress, and fever, and they are practicing the right way.’ 

“Sabbeheva, bhante, kato pariyāyo bhikkhuniyo ovadituṁ pariyāyena.  «Уважаемый, сегодня очередь достопочтенного Нандаки советовать монахиням, 
“It’s Nandaka’s turn, sir, 
Sabbeheva, bhante, kato → nandakassa bhante (bj, pts1ed) 

Ye hi keci, sāriputta, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā piṇḍapātaṁ parisodhesuṁ, sabbe te evameva paccavekkhitvā paccavekkhitvā piṇḍapātaṁ parisodhesuṁ.  Сарипутта, любые жрецы и отшельники в прошлом, которые очищали свою еду, полученную с подаяний, делали так, постоянно пересматривая подобным образом. ",  
Whether in the past, future, or present, all those who purify their almsfood do so by continually checking in this way. 
Yepi hi keci, sāriputta, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā piṇḍapātaṁ parisodhessanti, sabbe te evameva paccavekkhitvā paccavekkhitvā piṇḍapātaṁ parisodhessanti. 
",  
 
Yepi hi keci, sāriputta, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā piṇḍapātaṁ parisodhenti, sabbe te evameva paccavekkhitvā paccavekkhitvā piṇḍapātaṁ parisodhenti. 
",  
 

Aniccā sabbasaṅkhārā,  „Формации непостоянны все, 
All conditions are impermanent, 
sabbasaṅkhārā → sabbe saṅkhārā (bj, sya-all, km) 

Vidhūpitā mānaganthassa sabbe;  Узлы все его износились. 
the ties of conceit are all dissipated. 

ekaṁ samayaṁ bhagavā sakkesu viharati kapilavatthusmiṁ mahāvane mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi;  Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев, в Капилаваттху, в Великом Лесу, вместе с большой общиной монахов, с пятью сотнями монахов, каждый из которых был арахантом. 
At one time the Buddha was staying in the land of the Sakyans, in the Great Wood near Kapilavatthu, together with a large Saṅgha of five hundred mendicants, all of whom were perfected ones. 
“ayaṁ kho bhagavā sakkesu viharati kapilavatthusmiṁ mahāvane mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi; 
«Этот Благословенный проживает в стране Сакьев, в Капилаваттху, в Великом Лесу, вместе с большой общиной монахов, с пятью сотнями монахов, каждый из которых является арахантом. 
 

sabbeva vasamanvagū”ti.  Которая всё держит под контролем?» 
that has everything under its sway?” 
sabbeva vasamanvagū”ti. 
Которая всё держит под контролем». 
that has everything under its sway.” 

sabbeva vasamanvagū”ti.  Которая всё держит под контролем?» 
that has everything under its sway?” 
sabbeva vasamanvagū”ti. 
Которая всё держит под контролем». 
that has everything under its sway.” 

sabbeva vasamanvagū”ti.  Которая всё держит под контролем?» 
that has everything under its sway?” 
sabbeva vasamanvagū”ti. 
Которая всё держит под контролем». 
that has everything under its sway.” 

Sabbeva te te namucippasatthā,  Воистину, всех их, Намучи, восхваляешь, 
all of these you praise, Namuci, 

‘Sabbe sattā, mahārāja, maraṇadhammā maraṇapariyosānā maraṇaṁ anatītā’ti.  «Все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти». 
“Great king, all sentient beings are liable to die. Death is their end; they’re not exempt from death.” 
sabbe sattā maraṇadhammā maraṇapariyosānā maraṇaṁ anatītā’”ti. 
„Все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти“». 
‘All sentient beings are liable to die. Death is their end; they’re not exempt from death.’” 
Sabbe sattā maraṇadhammā maraṇapariyosānā maraṇaṁ anatītā. 
Все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти». 
All sentient beings are liable to die. Death is their end; they’re not exempt from death. 
evameva kho, mahārāja, sabbe sattā maraṇadhammā maraṇapariyosānā maraṇaṁ anatītā”ti. 
точно так же все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти». 
In the same way, all sentient beings are liable to die. Death is their end; they’re not exempt from death.” 
“Sabbe sattā marissanti, 
«Умрут все существа, 
“All beings will die, 

Tatthaddasaṁ mahantaṁ pabbataṁ abbhasamaṁ, sabbe pāṇe nippothento āgacchati.  и там я видел, как огромная гора до самых небес идёт в эту самую сторону, сокрушая всех живых существ. 
There I saw a huge mountain that reached the clouds. And it was coming this way, crushing all creatures. 
Tatthaddasaṁ mahantaṁ pabbataṁ abbhasamaṁ sabbe pāṇe nippothento āgacchati. 
и там я видел, как огромная гора до самых небес идёт в эту самую сторону, сокрушая всех живых существ. 
There I saw a huge mountain that reached the clouds. And it was coming this way, crushing all creatures. 

Sabbepi pāṇā uda santaseyyuṁ;  and all creatures be stricken with fear; 

Evañhi so, bhante, kakkaṭako sabbehi aḷehi sañchinnehi sambhaggehi sampalibhaggehi abhabbo taṁ pokkharaṇiṁ otarituṁ.  And when that crab’s claws had all been snapped, cracked, and broken off it wouldn’t be able to return down into that lotus pond. 

Sabbe saddhammagaruno,  С почтением правдивой Дхаммы: ",  
respecting the true teaching 

Sabbe sotasamāpannā,  Всех тех, кто вошёл уже в этот поток, ",  
all are stream-enterers, 

“Sabbeva nikkhipissanti,  «Все в этом мире существа ",  
“All creatures in this world 

Sabbesu dhammesu visuddhadassano;  amongst all things, my vision is clear. 

Ekaṁ samayaṁ bhagavā sāvatthiyaṁ viharati pubbārāme migāramātupāsāde mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi.  At one time the Buddha was staying near Sāvatthī in the stilt longhouse of Migāra’s mother in the Eastern Monastery, together with a large Saṅgha of around five hundred monks, all of whom were perfected ones. 
Sabbe bhagavato puttā, 
All are sons of the Blessed One— 

Ekaṁ samayaṁ bhagavā rājagahe viharati isigilipasse kāḷasilāyaṁ mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi.  At one time the Buddha was staying on the slopes of Isigili at the Black Rock, together with a large Saṅgha of five hundred mendicants, all of whom were perfected ones. 
“ayaṁ kho bhagavā rājagahe viharati isigilipasse kāḷasilāyaṁ mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi sabbeheva arahantehi. 
“The Buddha is staying on the slopes of Isigili … with five hundred perfected ones. 

“Sabbe sattā atthajātā,  “All beings are goal-orientated, 
“Sabbe sattā atthajātā, 
“All beings are goal-orientated, 

sabbe bhummā ca khattiyā;  as do all the aristocrats on earth, 
sabbe bhummā ca khattiyā; 
as do all the aristocrats on earth, 

Ye kho keci atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā jarāmaraṇaṁ abbhaññaṁsu, jarāmaraṇasamudayaṁ abbhaññaṁsu, jarāmaraṇanirodhaṁ abbhaññaṁsu, jarāmaraṇanirodhagāminiṁ paṭipadaṁ abbhaññaṁsu, sabbete evameva abbhaññaṁsu, seyyathāpāhaṁ etarahi.  Whatever ascetics and brahmins in the past directly knew old age and death, their origin, their cessation, and the practice that leads to their cessation, all of them directly knew these things in exactly the same way that I do now. 
Yepi hi keci anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā jarāmaraṇaṁ abhijānissanti, jarāmaraṇasamudayaṁ abhijānissanti, jarāmaraṇanirodhaṁ abhijānissanti, jarāmaraṇanirodhagāminiṁ paṭipadaṁ abhijānissanti, sabbete evameva abhijānissanti, seyyathāpāhaṁ etarahīti. 
Whatever ascetics and brahmins in the future will directly know old age and death, their origin, their cessation, and the practice that leads to their cessation, all of them will directly know these things in exactly the same way that I do now. 
Ye kho keci atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā saṅkhāre abbhaññaṁsu, saṅkhārasamudayaṁ abbhaññaṁsu, saṅkhāranirodhaṁ abbhaññaṁsu, saṅkhāranirodhagāminiṁ paṭipadaṁ abbhaññaṁsu, sabbete evameva abbhaññaṁsu, seyyathāpāhaṁ etarahi. 
Whatever ascetics and brahmins in the past directly knew choices, their origin, their cessation, and the practice that leads to their cessation, all of them directly knew these things in exactly the same way that I do now. 
Ye hipi keci anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā saṅkhāre abhijānissanti, saṅkhārasamudayaṁ abhijānissanti, saṅkhāranirodhaṁ abhijānissanti, saṅkhāranirodhagāminiṁ paṭipadaṁ abhijānissanti, sabbete evameva abhijānissanti, seyyathāpāhaṁ etarahi. 
Whatever ascetics and brahmins in the future will directly know choices, their origin, their cessation, and the practice that leads to their cessation, all of them will directly know these things in exactly the same way that I do now. 

Yannūna mayaṁ imaṁ ekaputtakaṁ piyaṁ manāpaṁ vadhitvā vallūrañca soṇḍikañca karitvā puttamaṁsāni khādantā evaṁ taṁ kantārāvasesaṁ nitthareyyāma, mā sabbeva tayo vinassimhā’ti.  Что если мы убьём нашего единственного сына, дорогого и любимого, и сделаем запас сушёного и жареного мяса? Питаясь плотью нашего сына, мы смогли бы пройти остаток пути через эту пустыню. Не стоит гибнуть всем троим!» 
Why don’t we kill our only child, so dear and beloved, and prepare dried and spiced meat? Then we can make it across the desert by eating our child’s flesh. Let not all three perish.’ 

ye keci saṅkhārā atītānāgatapaccuppannā ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikā vā sukhumā vā hīnā vā paṇītā vā ye dūre santike vā, sabbe saṅkhārā netaṁ mama nesohamasmi na meso attāti; evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya daṭṭhabbaṁ.  You should truly see any kind of choices at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all choices—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 

(Sabbesaṁ peyyālo evaṁ vitthāretabbo.)  (All the abbreviated texts should be told in full.) 

(Sabbesaṁ catusaccikaṁ kātabbaṁ.)  (All should be treated according to the four truths.) 

“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū mahāpaññā.  “All of those mendicants have great wisdom. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū mahiddhikā. 
“All of those mendicants have great psychic power. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū dhutavādā. 
“All of those mendicants advocate austerities. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū dibbacakkhukā. 
“All of those mendicants have clairvoyance. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū dhammakathikā. 
“All of those mendicants are Dhamma speakers. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū vinayadharā. 
“All of those mendicants are experts in monastic law. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū bahussutā. 
“All of those mendicants are very learned. 
“Sabbe kho ete, bhikkhave, bhikkhū pāpicchā. 
“All of those mendicants have corrupt wishes. 

Atha kho tiṁsamattā pāveyyakā bhikkhū sabbe āraññikā sabbe piṇḍapātikā sabbe paṁsukūlikā sabbe tecīvarikā sabbe sasaṁyojanā yena bhagavā tenupasaṅkamiṁsu; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdiṁsu.  И тогда тридцать монахов из Павы подошли к Благословенному. Все они были проживающими в лесу, питающимися подаяниями, носящими одеяния из лохмотьев, использующими только три одежды, и всё же, все они всё ещё имели оковы. Подойдя, они поклонились Благословенному и сели рядом. 
Then thirty mendicants from Pāvā went to the Buddha. All of them lived in the wilderness, ate only almsfood, wore rag robes, and owned just three robes; yet they all still had fetters. They bowed to the Buddha and sat down to one side. 
“ime kho tiṁsamattā pāveyyakā bhikkhū sabbe āraññikā sabbe piṇḍapātikā sabbe paṁsukūlikā sabbe tecīvarikā sabbe sasaṁyojanā. 
«Эти тридцать монахов из Павы являются проживающими в лесу, питающимися подаяниями, носящими одеяния из лохмотьев, использующими только три одежды, и всё же, все они всё ещё имеют оковы. 
“These thirty mendicants from Pāvā live in the wilderness, eat only almsfood, wear rag robes, and own just three robes; yet they all still have fetters. 

(Sabbesaṁ suttantānaṁ eseva peyyālo.)  (Всем суттам именно это сокращение). 
(Tell all these discourses in full like this.) 

evameva kho, bhikkhave, ye keci akusalā dhammā sabbe te avijjāmūlakā avijjāsamosaraṇā avijjāsamugghātā, sabbe te samugghātaṁ gacchanti.  In the same way all unskillful qualities are rooted in ignorance and meet in ignorance, and when ignorance is demolished they’re all demolished too. 

Sabbe sīhassa bhāyanti,  though their bodies are not equal, 

Sabbesu dhammesu anūpalittaṁ;  is unsullied in the midst of all things. 

saṅkhārānaṁ tveva, bhikkhave, aniccataṁ viditvā vipariṇāmaṁ virāgaṁ nirodhaṁ, ‘pubbe ceva saṅkhārā etarahi ca sabbe saṅkhārā aniccā dukkhā vipariṇāmadhammā’ti, evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passato ye sokaparidevadukkhadomanassupāyāsā te pahīyanti.  choices … 

“Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā anekavihitaṁ attānaṁ samanupassamānā samanupassanti, sabbete pañcupādānakkhandhe samanupassanti, etesaṁ vā aññataraṁ.  “Mendicants, whatever ascetics and brahmins regard various kinds of things as self, all regard the five grasping aggregates, or one of them. 

ye keci saṅkhārā atītānāgatapaccuppannā ajjhattaṁ vā bahiddhā vā …pe… ye dūre santike vā, sabbe saṅkhārā: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya daṭṭhabbaṁ.  какие-либо отождествления – прошлые, будущие, текущие, внутренние или внешние, грубые или утончённые, низкое или возвышенные, вдали или вблизи – все отождествления: «Это не моё, это не есть я, это не моя сущность» так как есть правильным пониманием должны быть увидены. 
Any kind of choices at all … 

sabbe saṅkhārā …   

“Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā anekavihitaṁ pubbenivāsaṁ anussaramānā anussaranti sabbete pañcupādānakkhandhe anussaranti etesaṁ vā aññataraṁ.  «Монахи, какие бы жрецы и отшельники ни вспоминали бы свои множественные прошлые жизни, все они вспоминают пять совокупностей, подверженных цеплянию, или одну из них. 
“Mendicants, whatever ascetics and brahmins recollect many kinds of past lives, all recollect the five grasping aggregates, or one of them. 

Sabbe saṅkhārā aniccā;  All conditions are impermanent. 
sabbe dhammā anattā”ti. 
All things are not-self.” 
Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti. 
 
Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti. 
 
Sabbe saṅkhārā aniccā, sabbe dhammā anattā’ti. 
 

Iti kho, bhikkhu, sabbe te saṅkhārā atītā niruddhā vipariṇatā.  And so all those conditioned phenomena have passed, ceased, and perished. 

Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci kuṭṭarājāno, sabbete rañño cakkavattissa anuyantā bhavanti, rājā tesaṁ cakkavatti aggamakkhāyati;  Подобно тому, монахи, как все князья являются вассалами царя-миродержца, и царь-миродержец считается их главой, 
All lesser kings are vassals of a wheel-turning monarch, so the wheel-turning monarch is said to be the foremost of them all. 

Sabbe sattā sabbe pāṇā sabbe bhūtā sabbe jīvā avasā abalā avīriyā niyatisaṅgatibhāvapariṇatā chasvevābhijātīsu sukhadukkhaṁ paṭisaṁvedentī’”ti?  All sentient beings, all living creatures, all beings, all souls lack control, power, and energy. Molded by destiny, circumstance, and nature, they experience pleasure and pain in the six classes of rebirth’?” 

‘sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā’ti.  ‘Nothing is worth insisting on.’ 
‘sabbe dhammā nālaṁ abhinivesāyā’ti. 
nothing is worth insisting on, 

“nāhaṁ, bhikkhave, sabbesaṁyeva bhikkhūnaṁ chasu phassāyatanesu appamādena karaṇīyanti vadāmi, na ca panāhaṁ, bhikkhave, sabbesaṁyeva bhikkhūnaṁ chasu phassāyatanesu nāppamādena karaṇīyanti vadāmi.  “When it comes to the six fields of contact, mendicants, I don’t say that all mendicants have work to do with diligence, nor do I say that none of them have work to do with diligence. 

“Yo cāvuso, hetu, yo ca paccayo cakkhuviññāṇassa uppādāya, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya. Api nu kho cakkhuviññāṇaṁ paññāyethā”ti?  “If the cause and reason that gives rise to eye consciousness were to totally and utterly cease without anything left over, would eye consciousness still be found?” 
“Yo cāvuso, hetu yo ca paccayo jivhāviññāṇassa uppādāya, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya, api nu kho jivhāviññāṇaṁ paññāyethā”ti? 
 
“Yo cāvuso, hetu, yo ca paccayo manoviññāṇassa uppādāya, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya, api nu kho manoviññāṇaṁ paññāyethā”ti? 
“If the cause and reason that gives rise to mind consciousness were to totally and utterly cease without anything left over, would mind consciousness still be found?” 

“Yato kho, bhikkhave, bhikkhu sabbesaṁyeva dukkhadhammānaṁ samudayañca atthaṅgamañca yathābhūtaṁ pajānāti.  «Монахи, когда монах понимает в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение каких бы то ни было состояний, которые приводят к страданию, 
“Mendicants, when a mendicant truly understands the origin and ending of all things that entail suffering, 
Kathañca, bhikkhave, sabbesaṁyeva dukkhadhammānaṁ samudayañca atthaṅgamañca yathābhūtaṁ pajānāti? 
И как, монахи, монах понимает в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение каких бы то ни было состояний, которые приводят к страданию? 
And how does a mendicant truly understand the origin and ending of all things that entail suffering? 
evaṁ kho, bhikkhave, bhikkhu sabbesaṁyeva dukkhadhammānaṁ samudayañca atthaṅgamañca yathābhūtaṁ pajānāti. 
вот так этот монах понимает в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение каких бы то ни было состояний, которые приводят к страданию. 
That’s how a mendicant truly understands the origin and ending of all things that entail suffering. 

‘sabbe dhammā anattā’”ti?  «все феномены безличностны»? 
all things are not-self?” 

“Yo ca, vaccha, hetu, yo ca paccayo paññāpanāya rūpīti vā arūpīti vā saññīti vā asaññīti vā nevasaññīnāsaññīti vā, so ca hetu, so ca paccayo sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjheyya.  “In order to describe him as ‘possessing form’ or ‘formless’ or ‘percipient’ or ‘non-percipient’ or ‘neither percipient nor non-percipient’, there must be some cause or reason for doing so. But if that cause and reason were to totally and utterly cease without anything left over, 

evameva kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā;  In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, 
evameva kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā; appamādo tesaṁ dhammānaṁ aggamakkhāyati. 
In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 
evameva kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā; appamādo tesaṁ dhammānaṁ aggamakkhāyati. 
In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 
evameva kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā; 
In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, 

evameva kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā; appamādo tesaṁ dhammānaṁ aggamakkhāyati.  In the same way, all skillful qualities are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 

“Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci kuṭṭarājāno, sabbe te rañño cakkavattissa anuyantā bhavanti, rājā tesaṁ cakkavatti aggamakkhāyati;  “All lesser kings are vassals of a wheel-turning monarch, so the wheel-turning monarch is said to be the foremost of them all. …” 

evameva kho, bhikkhave, ye keci kusalā dhammā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā;   

“Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci balakaraṇīyā kammantā karīyanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete balakaraṇīyā kammantā karīyanti;  “Mendicants, all the hard work that gets done depends on the earth and is grounded on the earth. 
Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci balakaraṇīyā kammantā karīyanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete balakaraṇīyā kammantā karīyanti; 
 
Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci balakaraṇīyā kammantā karīyanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete balakaraṇīyā kammantā karīyanti; 
 
Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci balakaraṇīyā kammantā karīyanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete balakaraṇīyā kammantā karīyanti; 
 

“Seyyathāpi, bhikkhave, ye kecime bījagāmabhūtagāmā vuḍḍhiṁ virūḷhiṁ vepullaṁ āpajjanti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete bījagāmabhūtagāmā vuḍḍhiṁ virūḷhiṁ vepullaṁ āpajjanti;  “All the plants and seeds that achieve growth, increase, and maturity do so depending on the earth and grounded on the earth. 

kālena gamanaṁ, kālena ṭhānaṁ, kālena nisajjaṁ, kālena seyyaṁ, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete cattāro iriyāpathe kappenti;  sometimes walking, sometimes standing, sometimes sitting, sometimes lying down. They do so depending on the earth and grounded on the earth. 

“Ye keci, bhikkhave, dhammā kusalā kusalabhāgiyā kusalapakkhikā, sabbe te appamādamūlakā appamādasamosaraṇā; appamādo tesaṁ dhammānaṁ aggamakkhāyati.  “Mendicants, whatever qualities are skillful, part of the skillful, on the side of the skillful, all of them are rooted in diligence and meet at diligence, and diligence is said to be the best of them. 

“Ye keci, bhikkhave, dhammā kusalā kusalabhāgiyā kusalapakkhikā, sabbe te yonisomanasikāramūlakā yonisomanasikārasamosaraṇā; yonisomanasikāro tesaṁ dhammānaṁ aggamakkhāyati.  “Mendicants, whatever qualities are skillful, part of the skillful, on the side of the skillful, all of them are rooted in rational application of mind and meet at rational application of mind, and rational application of mind is said to be the best of them. 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā tisso vidhā pajahiṁsu, sabbe te sattannaṁ bojjhaṅgānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā.  “Mendicants, all the ascetics and brahmins in the past who have given up the three discriminations have done so by developing and cultivating the seven awakening factors. 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā tisso vidhā pajahissanti, sabbe te sattannaṁ bojjhaṅgānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the future who will give up the three discriminations will do so by developing and cultivating the seven awakening factors. 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā tisso vidhā pajahanti, sabbe te sattannaṁ bojjhaṅgānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the present who are giving up the three discriminations do so by developing and cultivating the seven awakening factors. 
pajahanti, sabbe te imesaṁyeva sattannaṁ bojjhaṅgānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā”ti. 
and present who give up the three discriminations do so by developing and cultivating the seven awakening factors.” 

Kiṁ nu te, sāriputta, ye te ahesuṁ atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto cetasā ceto paricca viditā:  What about all the perfected ones, the fully awakened Buddhas who lived in the past? Have you comprehended their minds to know that 
“Kiṁ pana te, sāriputta, ye te bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto cetasā ceto paricca viditā: 
“And what about all the perfected ones, the fully awakened Buddhas who will live in the future? Have you comprehended their minds to know that 
‘ye kho keci oḷārikā pāṇā imaṁ nagaraṁ pavisanti vā nikkhamanti vā, sabbe te imināva dvārena pavisanti vā nikkhamanti vā’ti. 
‘Whatever sizable creatures enter or leave the citadel, all of them do so via this gate.’ 
‘yepi te, bhante, ahesuṁ atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto pañca nīvaraṇe pahāya, cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe, catūsu satipaṭṭhānesu suppatiṭṭhitacittā, satta bojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā, anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhiṁsu. 
‘All the perfected ones, fully awakened Buddhas—whether past, future, or present—give up the five hindrances, corruptions of the heart that weaken wisdom. Their mind is firmly established in the four kinds of mindfulness meditation. They correctly develop the seven awakening factors. And they wake up to the supreme perfect awakening.’” 
Yepi te, bhante, bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, sabbe te bhagavanto pañca nīvaraṇe pahāya, cetaso upakkilese paññāya dubbalīkaraṇe, catūsu satipaṭṭhānesu suppatiṭṭhitacittā, satta bojjhaṅge yathābhūtaṁ bhāvetvā, anuttaraṁ sammāsambodhiṁ abhisambujjhissanti. 
 

‘sabbehi piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo.  we must be parted and separated from all we hold dear and beloved? 

Yassa kho, bhikkhave, imāni pañcindriyāni sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ natthi, tamahaṁ ‘bāhiro puthujjanapakkhe ṭhito’ti vadāmī”ti.  Someone who totally and utterly lacks these five faculties is an outsider who belongs with the ordinary persons, I say.” 

sopi maccuparāyaṇo;  you’ll still end up dying. 
sopi maccuparāyaṇo → sabbe maccuparāyanā (sya-all, km, mr) 

imāni kho cha indriyāni sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ aparisesaṁ nirujjhissanti, aññāni ca cha indriyāni na kuhiñci kismiñci uppajjissantī’ti pajānāti.  They understand: ‘These six faculties will totally and utterly cease without anything left over. And no other six faculties will arise anywhere anyhow.’ 

“Seyyathāpi, bhikkhave, ye keci balakaraṇīyā kammantā kayiranti, sabbe te pathaviṁ nissāya pathaviyaṁ patiṭṭhāya evamete balakaraṇīyā kammantā kayiranti;  “Mendicants, all the hard work that gets done depends on the earth and is grounded on the earth. 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā iddhipadesaṁ abhinipphādesuṁ sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā.  “Mendicants, all the ascetics and brahmins in the past who have partly manifested psychic powers have done so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā iddhipadesaṁ abhinipphādessanti sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the future who will partly manifest psychic powers will do so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā iddhipadesaṁ abhinipphādenti sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the present who are partly manifesting psychic powers do so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā iddhipadesaṁ abhinipphādesuṁ, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the past who have partly manifested psychic powers have done so by developing and cultivating these four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā iddhipadesaṁ abhinipphādessanti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the future who will partly manifest psychic powers will do so by developing and cultivating these four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā iddhipadesaṁ abhinipphādenti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā”ti. 
All the ascetics and brahmins in the present who are partly manifesting psychic powers do so by developing and cultivating these four bases of psychic power.” 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā samattaṁ iddhiṁ abhinipphādesuṁ, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā.  “Mendicants, all the ascetics and brahmins in the past who have completely manifested psychic powers have done so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā samattaṁ iddhiṁ abhinipphādessanti, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the future who will completely manifest psychic powers will do so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā samattaṁ iddhiṁ abhinipphādenti, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the present who are completely manifesting psychic powers do so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā samattaṁ iddhiṁ abhinipphādesuṁ, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the past who have completely manifested psychic powers have done so by developing and cultivating these four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā samattaṁ iddhiṁ abhinipphādessanti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the future who will completely manifest psychic powers will do so by developing and cultivating these four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā samattaṁ iddhiṁ abhinipphādenti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā”ti. 
All the ascetics and brahmins in the present who are completely manifesting psychic powers do so by developing and cultivating these four bases of psychic power.” 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ bhikkhū āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja vihariṁsu, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā.  “Mendicants, all the mendicants in the past … 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ bhikkhū āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharissanti, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
future … 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi bhikkhū āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharanti, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
present who realize the undefiled freedom of heart and freedom by wisdom in this very life, and who live having realized it with their own insight due to the ending of defilements, do so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ bhikkhū āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja vihariṁsu sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the mendicants in the past … 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ bhikkhū āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharissanti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
future … 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi bhikkhū āsavānaṁ khayā anāsavaṁ cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharanti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā”ti. 
present who realize the undefiled freedom of heart and freedom by wisdom in this very life, and who live having realized it with their own insight due to the ending of defilements, do so by developing and cultivating these four bases of psychic power.” 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā mahiddhikā ahesuṁ mahānubhāvā, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā.  “Mendicants, all the ascetics and brahmins in the past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā mahiddhikā bhavissanti mahānubhāvā, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā mahiddhikā mahānubhāvā, sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
or present who are mighty and powerful have become so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā mahiddhikā ahesuṁ mahānubhāvā, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
All the ascetics and brahmins in the past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā mahiddhikā bhavissanti mahānubhāvā, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā mahiddhikā mahānubhāvā, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā”ti. 
or present who are mighty and powerful have become so by developing and cultivating the four bases of psychic power.” 

sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā.   
sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
 
sabbe te catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattāti. 
do so by developing and cultivating the four bases of psychic power. 
sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
 
sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā. 
 
sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ iddhipādānaṁ bhāvitattā bahulīkatattā”ti. 
do so by developing and cultivating these four bases of psychic power.” 

“Tenahānanda, yāvatikā bhikkhū vesāliṁ upanissāya viharanti te sabbe upaṭṭhānasālāyaṁ sannipātehī”ti.  “Well then, Ānanda, gather all the mendicants staying in the vicinity of Vesālī together in the assembly hall.” 
“Evaṁ, bhante”ti kho āyasmā ānando bhagavato paṭissutvā yāvatikā bhikkhū vesāliṁ upanissāya viharanti te sabbe upaṭṭhānasālāyaṁ sannipātetvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ etadavoca: 
“Yes, sir,” replied Ānanda. He did what the Buddha asked, went up to him, and said, 

(Sabbe ekagatikā kātabbā.)   

“yasseva nu kho, bhante, ariyasāvakassa cattāri sotāpattiyaṅgāni sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ natthi sveva nu kho, bhante, ariyasāvako pamādavihārī”ti.  “Sir, if a noble disciple were to totally and utterly lack the four factors of stream-entry, would they live negligently?” 
“‘Yassa kho, nandiya, cattāri sotāpattiyaṅgāni sabbena sabbaṁ sabbathā sabbaṁ natthi tamahaṁ bāhiro puthujjanapakkhe ṭhito’ti vadāmi. 
“Nandiya, someone who totally and utterly lacks these four factors of stream-entry is an outsider who belongs with the ordinary persons, I say. 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ kulaputtā sammā agārasmā anagāriyaṁ pabbajiṁsu, sabbe te catunnaṁ ariyasaccānaṁ yathābhūtaṁ abhisamayāya.  “Mendicants, whatever gentlemen—past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ kulaputtā sammā agārasmā anagāriyaṁ pabbajissanti, sabbe te catunnaṁ ariyasaccānaṁ yathābhūtaṁ abhisamayāya. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi kulaputtā sammā agārasmā anagāriyaṁ pabbajanti, sabbe te catunnaṁ ariyasaccānaṁ yathābhūtaṁ abhisamayāya. 
or present—rightly go forth from the lay life to homelessness, all of them do so in order to truly comprehend the four noble truths. 
pabbajanti, sabbe te imesaṁyeva catunnaṁ ariyasaccānaṁ yathābhūtaṁ abhisamayāya. 
or present—rightly go forth from the lay life to homelessness, all of them do so in order to truly comprehend the four noble truths. 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ kulaputtā sammā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā yathābhūtaṁ abhisamesuṁ, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisamesuṁ.  “Mendicants, whatever gentlemen—past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ kulaputtā sammā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā yathābhūtaṁ abhisamessanti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisamessanti. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi kulaputtā sammā agārasmā anagāriyaṁ pabbajitā yathābhūtaṁ abhisamenti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisamenti. 
or present—truly comprehend after rightly going forth from the lay life to homelessness, all of them truly comprehend the four noble truths. 
abhisamenti, sabbe te imāni cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisamenti. 
 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā yathābhūtaṁ abhisambojjhiṁsu, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambojjhiṁsu.  “Mendicants, whatever ascetics and brahmins truly wake up—in the past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā yathābhūtaṁ abhisambojjhissanti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambojjhissanti. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā yathābhūtaṁ abhisambojjhanti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambojjhanti. 
or present—all of them truly wake up to the four noble truths. 
abhisambojjhanti, sabbe te imāni cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambojjhanti. 
 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsesuṁ, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsesuṁ.  “Mendicants, whatever ascetics and brahmins—past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ samaṇā vā brāhmaṇā vā yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsessanti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsessanti. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi samaṇā vā brāhmaṇā vā yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsenti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsenti. 
or present—reveal that they are awakened, all of them reveal that they truly awakened to the four noble truths. 
pakāsenti, sabbe te imāni cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambuddhaṁ pakāsenti. 
 

“Ye hi keci, bhikkhave, atītamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā yathābhūtaṁ abhisambujjhiṁsu, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambujjhiṁsu.  “Mendicants, whatever perfected ones, fully awakened Buddhas truly wake up—in the past, 
Ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā yathābhūtaṁ abhisambujjhissanti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambujjhissanti. 
future, 
Ye hi keci, bhikkhave, etarahi arahanto sammāsambuddhā yathābhūtaṁ abhisambujjhanti, sabbe te cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambujjhanti. 
or present—all of them truly wake up to the four noble truths. 
abhisambujjhanti, sabbe te imāni cattāri ariyasaccāni yathābhūtaṁ abhisambujjhanti. 
or present—all of them truly wake up to the four noble truths.