Благословенный сказал: «Монахи, я лично познал две вещи: отсутствие удовлетворённости в отношении благих качеств и неутомимость в старании. Я неутомимо старался, решив: «Пусть останутся только кожа, сухожилия и кости, пусть высохнет плоть и кровь в моём теле, но я не позволю своему усердию ослабнуть, пока не достигну того, что может быть достигнуто человеческой силой, старанием, рвением». Именно за счёт прилежания я достиг просветления, монахи. Именно за счёт прилежания я достиг непревзойдённой защиты от подневольности. 

И каково собрание, которое ценит мирские вещи, а не благую Дхамму? В этом виде собрания монахи восхваляют друг друга в присутствии одетых в белое мирян, говоря: «Такой-то и такой-то монах является освобождённым в обоих отношениях. Такой-то и такой-то является освобождённым мудростью. Такой-то и такой-то является засвидетельствовавшим телом… достигшим воззрения… освобождённым верой… идущим-за-счёт-Дхаммы… идущим-за-счёт-веры. Такой-то и такой-то является нравственным, обладает хорошим характером. Такой-то и такой-то является безнравственным, обладает плохим характером». И тогда они получают обретения, которые они используют, будучи привязанными к ним, очарованными ими, слепо поглощёнными ими, не видя опасности и не понимая спасения. Это называется собранием, которое ценит мирские вещи, а не благую Дхамму. 

Точно также, монахи, есть эти три места, которые монах должен помнить всю свою жизнь. Какие три? (1) Первое место—это где он обрил волосы и бороду, надел жёлтые одежды, и покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной. (2) Второе место—это где он понял в соответствии с действительностью: «Это—страдание», и «Это—источник страдания», и «Это—прекращение страдания», и «Это—путь, ведущий к прекращению страдания». (3) И третье место—это где за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он вошёл и пребывал в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

(2) И каков человек, который полон ожиданий? Вот монах нравственный, с хорошим характером. Он слышит: «Такой-то и такой-то монах за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни вошёл и пребывал в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно». Мысль приходит к нему: «Когда же и я тоже за счёт уничтожения пятен… проявляя это для себя самостоятельно?» Такой зовётся человеком, который полон ожиданий.  (3) И каков человек, который преодолел ожидания? Вот монах—арахант, чьи пятна умственных загрязнений уничтожены. Он слышит: «Такой-то и такой-то монах за счёт уничтожения пятен прямо здесь и сейчас в этой самой жизни вошёл и пребывал в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно». Мысль не приходит к нему: «Когда же и я тоже за счёт уничтожения пятен… проявляя это для себя самостоятельно?» И почему? Потому что его прошлое ожидание освобождения утихло, когда он освободился. Такой зовётся человеком, который преодолел ожидания. 
Он слышит: «Такой-то и такой-то монах за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни вошёл и пребывал в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно». Мысль не приходит к нему: «Когда же и я тоже за счёт уничтожения пятен… проявляя это для себя самостоятельно?» Такой зовётся человеком, который не имеет ожиданий. 

(3) Далее, бывает такой человек, с помощью которого другой человек за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Этот человек полезен другому человеку. 

(3) И каков человек, чей ум подобен алмазу? Вот за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни некий человек входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Подобно тому, как нет ничего, что не мог бы разрезать алмаз, будь то самоцвет или камень, точно также за счёт уничтожения пятен… для себя самостоятельно. Об этом человеке говорится, что его ум подобен алмазу. 

(1) И тогда царь Яма задаёт ему вопросы, спрашивает его, допрашивает разными путями насчёт первого небесного посланника: «Уважаемый, разве не видел ты первого небесного посланника, который появился среди людей?» И он отвечает: «Нет, владыка, я не видел его».  (2) Когда царь Яма задал ему вопросы, спросил его, допросил разными путями насчёт первого небесного посланника, он далее задаёт ему вопросы, спрашивает его, допрашивает разными путями насчёт второго небесного посланника: «Уважаемый, разве не видел ты второго небесного посланника, который появился среди людей?» И он отвечает: «Нет, владыка, я не видел его». 
(3) Когда царь Яма задал ему вопросы, спросил его, допросил разными путями насчёт второго небесного посланника, он далее задаёт ему вопросы, спрашивает его, допрашивает разными путями насчёт третьего небесного посланника: «Уважаемый, разве не видел ты третьего небесного посланника, который появился среди людей?» И он отвечает: «Нет, владыка, я не видел его». 
Затем смотрители ада бросают его в великий ад. Монахи, и вот что можно сказать насчёт великого ада: 
Когда, монахи, царь Яма задал ему вопросы, спросил его, допросил разными путями насчёт третьего небесного посланника, он далее замолкает. И тогда смотрители ада пытают его пятичастным пронзанием. Они пронзают раскалённым железным штырём одну руку и другим раскалённым железным штырём другую руку. Они пронзают раскалённым железным штырём одну ногу и другим раскалённым железным штырём другую ногу. Они пронзают его раскалённым железным штырём в середину его груди. Там он переживает болезненные, раздирающие, пронзающие чувства, но, всё же, он не умирает, пока эта плохая камма не израсходуется. 

Благословенный сказал: «Монахи, есть эти три идейных принципа приверженцев других учений, которые—если мудрые будут задавать этим приверженцам вопросы насчёт этих принципов, спрашивать, допрашивать их разными путями—выльются в постулат о не-делании. Какие три?  Таковы, монахи, три идейных принципа приверженцев других учений, которые—если мудрые будут задавать этим приверженцам вопросы насчёт этих принципов, спрашивать, допрашивать их разными путями—выльются в постулат о не-делании. 

Монахи, за счёт того, как человек ведёт себя в дискуссии, можно узнать, подходит ли он для разговора, или не подходит. Если его спрашивают, а он:  Монахи, за счёт того, как человек ведёт себя в дискуссии, можно узнать, приближается ли он к конечной цели или не приближается. Тот, кто склоняет ухо, тот приближается. Тот, кто не склоняет ухо, тот не приближается. Приближаясь, человек ясно знает одно качество, постигает одно качество, отбрасывает одно качество, и реализует одно качество. Ясно зная одно качество, постигая одно качество, отбрасывая одно качество, реализуя одно качество, он достигает правильного освобождения. В этом цель ведения дискуссий, в этом цель обсуждений, в этом цель приближения к конечной цели, в этом цель склонения уха, чтобы слушать—то есть, освобождение ума посредством не-цепляния». И далее он добавил: 

Когда ученик Благородных подобным образом совершенен в нравственном поведении, сосредоточении, и мудрости, то тогда за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

(3) Когда, Абхая, этот монах подобным образом совершенен в нравственности и сосредоточении, то тогда, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.  «Господин, Нигантха Натапутта заявляет, о том, что является всезнающим и всевидящим, что имеет всеохватывающее знание и видение, говоря: «Когда я иду, стою, сплю или бодрствую, знание и видение постоянно и непрерывно присутствуют во мне». Он предписывает прекращение старых камм посредством болезненной аскезы, разрушению моста посредством не-создавания новой каммы. Так, через уничтожение каммы уничтожается страдание. Через уничтожение страдания уничтожается чувство. Через уничтожение чувства всё страдание будет изношено. Вот каким образом происходит преодоление страдания посредством этого напрямую видимого очищения за счёт изнашивания. Что Благословенный говорит об этом?» 

Другой монах исполняет нравственное поведение, сосредоточение, и мудрость. Он совершает нарушения правил тренировки в отношении незначительных и меньших правил и исправляется. И почему? Потому что я не сказал, что он неспособен на это. Но в отношении тех правил тренировки, которые являются основополагающими для святой жизни, которые соответствуют святой жизни, его поведение является постоянным и устойчивым. Предприняв правила тренировки, он тренируется в них. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

Другой монах исполняет нравственное поведение, сосредоточение, и мудрость. Он совершает нарушения правил тренировки в отношении незначительных и меньших правил и исправляется. И почему? Потому что я не сказал, что он неспособен на это. Но в отношении тех правил тренировки, которые являются основополагающими для святой жизни, которые соответствуют святой жизни, его поведение является постоянным и устойчивым. Предприняв правила тренировки, он тренируется в них. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

Вот монах исполняет нравственное поведение, сосредоточение, и мудрость. Он совершает нарушения правил тренировки в отношении незначительных и меньших правил и исправляется. И почему? Потому что я не сказал, что он неспособен на это. Но в отношении тех правил тренировки, которые являются основополагающими для святой жизни, которые соответствуют святой жизни, его поведение является постоянным и устойчивым. Предприняв правила тренировки, он тренируется в них. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

(3) И что такое, монахи, тренировка в высшей мудрости? Вот за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

Если он пожелает: «Пусть я, за счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—он может познать это для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа».  Если он пожелает: «Пусть я увижу за счёт божественного глаза…»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
Если он пожелает: «Пусть я услышу за счёт божественного уха…»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 

Если он пожелает: «Пусть я, за счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—он может познать это для себя самостоятельно, поскольку есть для этого подходящая основа».  Если он пожелает: «Пусть я увижу за счёт божественного глаза…»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
Если он пожелает: «Пусть я услышу за счёт божественного уха…»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 

(3) И что такое умственная сообразительность? Вот за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Это называется умственной сообразительностью». И далее он добавил: 

(4) И кто пересёк и вышел за пределы, брахман, стоящий на твёрдой земле? Вот за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо в этой самой жизни некий человек входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Такой зовётся тем, кто пересёк и вышел за пределы, брахман, стоящий на твёрдой земле. 

(4) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

(4) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

За счёт передвижения по миру, 

(2) И каким образом человек является отшельником белого лотоса? Вот, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Но, тем не менее, он не пребывает, касаясь телом некоторых из восьми освобождений. Вот каким образом этот человек является отшельником белого лотоса.  (3) И каким образом человек является отшельником красного лотоса? Вот, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. И он пребывает, касаясь телом восьми освобождений. Вот каким образом этот человек является отшельником красного лотоса. 
Он достигает без сложностей или проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Вот каким образом этот человек является изысканным отшельником. 
Я достигаю без труда или проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни я вхожу и пребываю незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Если, монахи, кто-либо мог бы правдиво сказать о ком-либо: «Он—изысканный отшельник среди отшельников», то он мог бы сказать так в точности обо мне. 

(4) И каким образом человек является изысканным отшельником? Вот, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Вот каким образом этот человек является изысканным отшельником. 

Тот, кто живёт за счёт плода своей каммы, но не за счёт плода своих усилий.  Тот, кто живёт за счёт плода своих усилий, но не за счёт плода своей каммы. 
Тот, кто живёт и за счёт плода своей каммы, и за счёт плода своих усилий. 
Тот, кто живёт ни за счёт плода своих усилий, ни за счёт плода своей каммы. 

«Из этих четырёх видов практики, друг Сарипутта, болезненная практика с быстрым прямым знанием была той, за счёт которой мой ум освободился от пятен загрязнений ума посредством не-цепляния». 

«Из этих четырёх видов практики, друг Моггаллана, приятная практика с быстрым прямым знанием была той, за счёт которой мой ум освободился от пятен загрязнений ума посредством не-цепляния». 

(1) «Упака, я провозгласил: «Это является неблагим». У Татхагаты имеется безграничное учение Дхаммы на этот счёт с безграничными словами и фразами: «По таким-то и таким-то причинам это является неблагим».  (2) «Упака, я провозгласил: «То, что является неблагим, следует отбросить». У Татхагаты имеется безграничное учение Дхаммы на этот счёт с безграничными словами и фразами: «По таким-то и таким-то причинам неблагое следует отбросить». 
(3) «Упака, я провозгласил: «Это является благим». У Татхагаты имеется безграничное учение Дхаммы на этот счёт с безграничными словами и фразами: «По таким-то и таким-то причинам это является благим». 
(4) «Упака, я провозгласил: «То, что является благим, следует развить». У Татхагаты имеется безграничное учение Дхаммы на этот счёт с безграничными словами и фразами: «По таким-то и таким-то причинам благое следует развить». 

(1) За счёт длительного проживания вместе можно узнать о нравственности человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так сказано. И в отношении чего так было сказано?  (2) За счёт имения дел с другим человеком можно узнать его чистоту, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так сказано. И в отношении чего так было сказано? 
(3) За счёт неприятных ситуаций можно узнать выносливость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так сказано. И в отношении чего так было сказано? 
(4) За счёт ведения бесед можно узнать мудрость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так сказано. И в отношении чего так было сказано? 
За счёт длительного проживания вместе можно узнать о нравственности человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. За счёт имения дел с другим человеком можно узнать его чистоту, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. За счёт неприятных ситуаций можно узнать выносливость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. За счёт ведения бесед можно узнать мудрость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. 
За счёт длительного проживания вместе можно узнать о нравственности человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так было сказано, и в отношении этого так было сказано. 
За счёт имения дел с другим человеком можно узнать его чистоту, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так было сказано, и в отношении этого так было сказано. 
За счёт неприятных ситуаций можно узнать выносливость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так было сказано, и в отношении этого так было сказано. 
За счёт обсуждений и бесед можно узнать мудрость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. Так было сказано, и в отношении этого так было сказано. 

«Господин, есть некие жрецы и отшельники, которые провозглашают пересечение наводнения посредством двух вещей: за счёт очищения нравственного поведения и за счёт аскезы и отвращения. Что Благословенный скажет на это?» 

Когда его ум стал таким сосредоточенным—очищенным, ярким, незамутнённым, лишённым загрязнений, податливым, мягким, устойчивым и достигшим непоколебимости—он направляет его к знанию смерти и перерождения существ. Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

(4) И каков четвёртый отшельник? Вот, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Таков четвёртый отшельник. 

(3) Далее, порочный монах имеет неправильные средства к жизни. Он живёт за счёт неправильных средств к жизни. Мысль приходит к нему: «Если монахи узнают, что я имею неправильные средства к жизни, что живу за счёт неправильных средств к жизни, и при этом они объединены, то они изгонят меня, но если они разделены на группы, они не изгонят меня». Видя это третье преимущество, порочный монах радуется расколу в Сангхе. 

(3) Вот, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Вот каким образом этот монах обладает скоростью. 

Если он пожелает: «Пусть за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни я войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание».  Если он пожелает: «Пусть я буду видеть за счёт божественного глаза… …в соответствии с их каммой»—он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
Если он пожелает: «Пусть я буду слышать за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие»—он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 

Если он пожелает: «Пусть за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни я войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание».  Если он пожелает: «Пусть я буду видеть за счёт божественного глаза… …в соответствии с их каммой»—он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 
Если он пожелает: «Пусть я буду слышать за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие»—он способен реализовать это, ведь есть для этого подходящее основание. 

Если я желал: «Пусть за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни я войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—я был способен реализовать это, ведь было для этого подходящее основание». 

(4) Далее, в будущем появятся монахи, проживающие в близком общении с монахинями, послушницами, младшими монахинями. По мере их общения с монахинями, послушницами, младшими монахинями, можно будет ожидать либо их неудовлетворённости ведением святой жизни, либо совершения ими одного из грубейших проступков, за счёт чего они оставят тренировку и вернутся к низшей жизни домохозяев. 

(5) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

(1) Вот, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым от неблагих состояний, монах входит и пребывает в первой джхане… (2) …во второй джхане… (3) …в третьей джхане… (4) …в четвёртой джхане. (5) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Таковы пять пребываний в умиротворении». 

(5) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.  За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни я вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

«Может, Ананда. Когда монах совершенен в нравственном поведении сам, но не наставляет других в отношении нравственного поведения; и он изучает себя, но не изучает других; и он не обладает известностью и не волнуется из-за отсутствия известности; и он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни; и за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно, то до этой степени он может пребывать в умиротворении, проживая в Сангхе. 

(5) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

(5) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

Если от немощного больного монаха не ускользают эти пять вещей, то в отношении него можно ожидать следующего: «Вскоре за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он войдёт и будет пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно».  «Монахи, если от немощного больного монаха не ускользают пять вещей, то в отношении него можно ожидать следующего: «Вскоре за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он войдёт и будет пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно». Какие пять? 

(5) За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.  Затем, вскоре после того как Благословенный ушёл, Достопочтенный Ананда подошёл к Достопочтенному Упаване и сказал ему: «Друг Упавана, они изнуряли другого старшего монаха, но мы не расспросили их. Не стоит удивляться, если сегодня вечером, когда он выйдет из затворничества, Благословенный сделает заявление на этот счёт, и он может обратиться к самому Достопочтенному Упаване, чтобы тот отчитался. А я чувствую застенчивость». 

Он уверен насчёт неких вещей, которые он слышал. 

и за счёт уничтожения умственных загрязнений в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

Как вы думаете, монахи? Представьте, как если бы жрец или отшельник тратил бы столько времени, сколько хотел, на удовольствие отдыха, удовольствие лености, удовольствие сна. Он бы не охранял двери органов чувств, был бы неумеренным в еде, не предавался бы бодрствованию. У него не было бы прозрения в благие качества. Он не пребывал бы настроенным на развитие средств к просветлению в ранних и поздних периодах ночи. Слышали ли вы, чтобы такой за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни вошёл бы и пребывал в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания?» 

(1) «Как вы думаете, монахи? Видели ли вы или слышали ли вы когда-нибудь о том, чтобы торговец рыбой, убивая рыбу и продавая её, мог бы посредством этой работы и средств к жизни путешествовать на слоне или лошади, в колеснице или ином средстве передвижения, или же наслаждаться или жить за счёт накопленного большого богатства?»  (2) Как вы думаете, монахи? Видели ли вы или слышали ли вы когда-нибудь о том, чтобы мясник, убивая и продавая коров… (3) …мясник, убивая и продавая овец… (4) …свиней… (5) …домашнюю птицу… (6) …мясник, убивая и продавая оленей, мог бы посредством этой работы и средств к жизни путешествовать на слоне или лошади, в колеснице или ином средстве передвижения, или же наслаждаться или жить за счёт накопленного большого богатства?» 
Монахи, тот, кто с жестокостью смотрит на пойманных животных по мере того, как они поступают на убой, не будет путешествовать на слоне или лошади, в колеснице или ином средстве передвижения, или же не будет наслаждаться или жить за счёт накопленного большого богатства. Что уж говорить о том, кто с жестокостью смотрит на приговорённых людей, поступающих на убой? Это приведёт к его вреду и страданию в течение долгого времени. С распадом тела, после смерти, он переродится в состоянии лишений, в плохом уделе, в нижних мирах, в аду». 
«Хорошо, монахи. Я тоже никогда не видел и не слышал о таком. И почему? Потому что он с жестокостью смотрит на пойманную рыбу по мере того, как она поступает на убой. Поэтому он не путешествует на слоне или лошади, в колеснице или ином средстве передвижения, и не наслаждается и не живёт за счёт накопленного большого богатства. 
«Хорошо, монахи. Я тоже никогда не видел и не слышал о таком. И почему? Потому что он с жестокостью смотрит на пойманных оленей по мере того, как они поступают на убой. Поэтому он не путешествует на слоне или лошади, в колеснице или ином средстве передвижения, и не наслаждается и не живёт за счёт накопленного большого богатства. 

(6) Далее, друзья, за счёт не-внимания всем объектам, некий человек входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума. Думая: «Я тот, кто достигает беспредметного сосредоточения ума», он связывается с другими монахами, монахинями, мирянами и мирянками, царями, царскими министрами, учителями иных учений и учениками учителей иных учений. По мере того как он связывается с ними и сближается с ними, по мере того как он расслабляется и беседует с ними, жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он оставляет монашескую тренировку и возвращается к низшей жизни домохозяина.  «Точно также, за счёт не-внимания всем объектам, некий человек входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума. Думая: «Я тот, кто достигает беспредметного сосредоточения ума», он связывается с другими… возвращается к низшей жизни домохозяина». 

«Ананда, тот монах, должно быть, либо только недавно получил монашеское посвящение, недавно ушёл в бездомную жизнь, или же он глупый и несведущий старец. Ведь когда это было объявлено мной однозначно, как он может видеть в этом двусмысленность? Я не вижу ни одного другого человека, Ананда, насчёт которого я бы сделал объявление после столь тщательного рассмотрения, как в случае с Девадаттой. Покуда я видел в Девадатте яркое качество размером пусть даже с кончик волоска, я не заявлял о нём: «Девадатта обречён на плохой удел, обречён на ад, и он пробудет там в течение цикла существования мира, и нет возможности исправить это». Но, Ананда, когда я не увидел в Девадатте яркого качества даже с кончик волоска, я объявил о нём так. 

(5) Далее, Татхагата видит за счёт божественного глаза… …в соответствии с их каммой. Поскольку Татхагата видит… то это сила Татхагаты… приводит в движение колесо Брахмы.  (6) Далее, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни Татхагата входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Поскольку, за счёт уничтожения пятен прямо здесь и сейчас в этой самой жизни Татхагата входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то это сила Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы. 

Благословенный сказал: «Монахи, не может быть такого, чтобы монах, не имеющий сосредоточения, которое умиротворённое, возвышенное, достигнутое посредством безмятежности, достигшее единения ума, мог бы (1) овладевать различными видами сверхъестественных сил: будучи одним, он бы становился многими… Эти стандартные описания раскрываются также, как, например, в АН 10.97 (пункты 5–10) …достигал бы даже мира Брахмы. (2) Не может быть такого, чтобы он слышал бы за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие. (3) Не может быть такого, чтобы он знал бы умы других существ… …не-освобождённый ум как не-освобождённый ум. (4) Не может быть такого, чтобы он вспоминал бы многочисленные прошлые обители… …в подробностях и деталях. (5) Не может быть такого, чтобы он видел бы за счёт божественного глаза… … в соответствии с их каммой. (6) Не может быть такого, чтобы за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений в этой самой жизни он входил бы и пребывал в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.  Монахи, есть возможность, что монах, имеющий сосредоточение, которое умиротворённое, возвышенное, достигнутое посредством безмятежности, достигшее единения ума, мог бы овладевать различными видами сверхъестественных сил… слышать за счёт божественного уха… знать умы других существ… вспоминать многочисленные прошлые обители… видеть за счёт божественного глаза… входить и пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания». 

Идущий-за-счёт-веры.  Идущий-за-счёт-Дхаммы, 

(1) Вот, монахи, некий человек пребывает в созерцании непостоянства во всех обусловленных феноменах, воспринимает непостоянство, переживает непостоянство—постоянно, продолжительно, и непрерывно направляя на это ум, исследуя это мудростью. За счёт уничтожения умственных загрязнений в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Такова первая личность, достойная даров, достойная гостеприимства, достойная подношений, достойная почтительного приветствия—непревзойдённое поле заслуг для мира. 

(6) Далее, бывает так, что когда монах является идущим-за-счёт-Дхаммы, те дэвы знают о нём так: «Этот достопочтенный—идущий-за-счёт-Дхаммы. Если этот достопочтенный затворится в подходящих обиталищах, будет полагаться на хороших друзей, сбалансирует качества, то, быть может, он уже в этой самой жизни реализует для себя посредством прямого знания то непревзойдённое совершенство святой жизни, ради которого представители клана праведно оставляют жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, и, войдя в которое, будет пребывать в нём». И таким образом тоже те дэвы знают того, у кого есть остаток, как «того, кто с остатком», и того, у кого нет остатка, как «того, кто без остатка».  (7) «Вот, Моггаллана, за счёт не-внимания всем объектам, монах входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума. Те дэвы знают о нём так: «За счёт не-внимания ко всем объектам, этот достопочтенный входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума. Если этот достопочтенный затворится в подходящих обиталищах, будет полагаться на хороших друзей, приведёт в баланс качества, то, быть может, он уже в этой самой жизни реализует для себя посредством прямого знания то непревзойдённое совершенство святой жизни, ради которого представители клана праведно оставляют жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, и, войдя в которое, будет пребывать в нём». И таким образом тоже те дэвы знают того, у кого есть остаток, как «того, кто с остатком», и того, у кого нет остатка, как «того, кто без остатка». 

(6) Но если, поступив так, ты не избавишься от сонливости, тогда обратись к восприятию света, настройся на восприятие дня так: «Как ночью, так и днём, как днём, так и ночью». За счёт такого открытого и свободного ума, развивай сияющий ум. Есть возможность, что если ты поступишь так, ты избавишься от сонливости. 

(3) Он знает, что такое лёгкое нарушение. (4) Он знает, что такое серьёзное нарушение. (5) Он нравственный. Он пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладая хорошим поведением и подобающими средствами, видя опасность в мельчайших проступках. Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них. (6) Он обретает без сложностей и проблем четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этом самой жизни. (7) За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

(6) За счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ… …различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. Я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я увидел смерть и перерождение существ, я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

(6) Не является необычным то, что, когда Сангха была приглашена мной на обед, божества приходят и сообщают мне: «Этот монах, домохозяин, освобождён в обоих отношениях. Этот освобождён мудростью. Этот—засвидетельствовавший телом. Тот—достигший воззрения. Тот—освобождённый верой. Тот—идущий-за-счёт-Дхаммы. Тот—идущий-за-счёт-веры. Этот—нравственный, хороший. Тот—безнравственный, плохой». И, тем не менее, когда я обслуживаю Сангху подношением еды, я не припоминаю, чтобы думал так: «Дам этому чуть-чуть, а этому дам много». Напротив, я подаю с равностным умом. Таково шестое удивительное и поразительное качество, которое можно найти во мне. 

(7) Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  (8) За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

(8) За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

(7) Монах может обладать верой и быть нравственным, учёным, являться проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; тем, кто достигает по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни, но те тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно…  (8) Но когда, монахи, монах обладает верой, когда он нравственный, учёный, является проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; тем, кто достигает по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни, а также и тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то в этом случае он полноценен в отношении этого фактора. 

«Если, монах, (1) поддерживаемый верой монах отбрасывает неблагое и развивает благое, то неблагое действительно отбрасывается им. (2) Если поддерживаемый чувством стыда… (3) Если поддерживаемый боязнью совершить проступок… (4) Если поддерживаемый усердием… (5) Если поддерживаемый мудростью монах отбрасывает неблагое и развивает благое, то неблагое действительно отбрасывается им. Монах отбросил, хорошо отбросил неблагое, в том случае, если он отбросил это за счёт видения этого благородной мудростью. 

(1) Когда так было сказано: «Друзья, следует понимать, что люди двояки: те, с которыми можно общаться, и те, с которыми нельзя»—то почему так было сказано? Если кто-либо знает о человеке: «Когда я общаюсь с этим человеком, то неблагие качества увеличиваются во мне, благие качества уменьшаются. А также четыре необходимых вещи для монашеской жизни—одеяния, еда, кров, лекарства и обеспечение для больных монахов—обретаются с трудом. А также цель отшельнической жизни, ради которой я ушёл из домохозяйской жизни в жизнь бездомную, не достигает во мне совершенства за счёт развития»—то тогда ему следует покинуть этого человека в любое время дня или ночи, даже предварительно не уведомив его об этом. Ему не стоит следовать за этим человеком.  (2) Если кто-либо знает о человеке: «Когда я общаюсь с этим человеком, то неблагие качества увеличиваются во мне, благие качества уменьшаются. Однако четыре необходимых вещи для монашеской жизни—одеяния, еда, кров, лекарства и обеспечение для больных монахов—обретаются без сложностей и проблем, но всё равно цель отшельнической жизни, ради которой я ушёл из домохозяйской жизни в жизнь бездомную, не достигает во мне совершенства за счёт развития»—то тогда ему следует осмотрительно покинуть этого человека после уведомления его об этом. Ему не стоит следовать за этим человеком. 
(3) Если кто-либо знает о человеке: «Когда я общаюсь с этим человеком, то неблагие качества уменьшаются во мне, благие качества увеличиваются. Однако четыре необходимых вещи для монашеской жизни—одеяния, еда, кров, лекарства и обеспечение для больных монахов—обретаются с трудом, но всё же цель отшельнической жизни, ради которой я ушёл из домохозяйской жизни в жизнь бездомную, достигает во мне совершенства за счёт развития»—то тогда ему следует осмотрительно продолжать следовать за этим человеком. Ему не стоит покидать его. 
(4) Если кто-либо знает о человеке: «Когда я общаюсь с этим человеком, то неблагие качества уменьшаются во мне, благие качества увеличиваются. А также четыре необходимых вещи для монашеской жизни—одеяния, еда, кров, лекарства и обеспечение для больных монахов—обретаются без сложностей и проблем, а также цель отшельнической жизни, ради которой я ушёл из домохозяйской жизни в жизнь бездомную, достигает во мне совершенства за счёт развития»—то тогда ему надлежит следовать за этим человеком в течение всей своей жизни. Ему не следует покидать его, даже если его прогнали. 

(7) И каким образом, монахи, этот вид превосходной чистокровной личности обладает скоростью, но не красотой и не правильными пропорциями? Вот за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Такова, я говорю вам, его скорость. Но когда ему задают вопрос, имеющий отношение к Дхамме или Винае, он колеблется и не отвечает. Таково, я говорю вам, его отсутствие красоты. И он не обретает одеяний, еды, жилищ, лекарств и обеспечения для больных монахов. Таково, я говорю вам, его отсутствие правильных пропорций. Таким образом этот вид превосходной чистокровной личности обладает скоростью, но не красотой или правильными пропорциями.  (8) И каким образом, монахи, этот вид превосходной чистокровной личности обладает скоростью, красотой, но не правильными пропорциями? Вот за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Такова, я говорю вам, его скорость. И когда ему задают вопрос, имеющий отношение к Дхамме или Винае, он отвечает и не колеблется. Такова, я говорю вам, его красота. Но он не обретает одеяний, еды, жилищ, лекарств и обеспечения для больных монахов. Таково, я говорю вам, его отсутствие правильных пропорций. Таким образом этот вид превосходной чистокровной личности обладает скоростью, красотой, но не правильными пропорциями. 
(9) И каким образом, монахи, этот вид превосходной чистокровной личности обладает скоростью, красотой и правильными пропорциями? Вот за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Такова, я говорю вам, его скорость. Когда ему задают вопрос, имеющий отношение к Дхамме или Винае, он отвечает и не колеблется. Такова, я говорю вам, его красота. И он обретает одеяния… Таковы, я говорю вам, его правильные пропорции. Таким образом этот вид превосходной чистокровной личности обладает скоростью, красотой, и правильными пропорциями. Таковы, монахи, три вида превосходных чистокровных личностей». 

Если он пожелает: «Пусть я, за счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа».  Если он пожелает: «Пусть я увижу за счёт божественного глаза…»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 
Если он пожелает: «Пусть я услышу за счёт божественного уха…»—он способен реализовать это, есть для этого подходящая основа. 

(10) Но когда монах обладает верой… …а также является тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то в этом случае он полноценен в отношении этого фактора.  (9) Монах может обладать верой и быть нравственным, учёным, являться проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; являться экспертом по Винае; быть тем, кто, отправившись в уединённые жилища, проживает в лесу, тем, кто без сложностей и проблем достигает четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни, но не тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 
Таким образом, он неполноценен в отношении этого фактора. Ему следует исполнить этот фактор с помощью такого рассуждения: «Как мне обладать верой… …быть тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно?» 

(10) Но когда монах обладает верой… …а также является тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то в этом случае он полноценен в отношении этого фактора.  Благословенный сказал: «Монахи, монах (1) может обладать верой, но он безнравственен… (2) …обладать верой и быть нравственным, но не быть учёным… (3) …учёным, но не являться проповедником Дхаммы… (4) …являться проповедником Дхаммы, но не тем, кто часто посещает собрания… (5) …тем, кто часто посещает собрания, но не тем, кто уверенно учит Дхамме собрание… (6) …тем, кто уверенно учит Дхамме собрание, но не являться экспертом по Винае… (7) …являться экспертом по Винае, но не быть тем, кто, отправившись в уединённые жилища, проживает в лесу… (8) …тем, кто, отправившись в уединённые жилища, проживает в лесу, но не тем, кто касается телом и пребывает в тех умиротворённых освобождениях, превосходящих формы, являющихся бесформенными… (9) …тем, кто касается телом и пребывает в тех умиротворённых освобождениях, превосходящих формы, являющихся бесформенными, но не тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 
Таким образом, он неполноценен в отношении этого фактора. Ему следует исполнить этот фактор с помощью такого рассуждения: «Как мне обладать верой… …быть тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно?» 

(10) Но когда монах обладает верой… …а также является тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то в этом случае он полноценен в отношении этого фактора.  Благословенный сказал: «Монахи, монах (1) может обладать верой, но он безнравственен… (2) …обладать верой и быть нравственным, но не быть учёным… (3) …учёным, но не являться проповедником Дхаммы… (4) …являться проповедником Дхаммы, но не тем, кто часто посещает собрания… (5) …тем, кто часто посещает собрания, но не тем, кто уверенно учит Дхамме собрание… (6) …тем, кто уверенно учит Дхамме собрание, но не являться экспертом по Винае… (7) …являться экспертом по Винае, но не быть тем, кто, вспоминает свои многочисленные прошлые обители… Здесь идёт стандартная формула описания этой сверхспособности, как, например, в АН 11.14 …в подробностях и деталях… (8) …тем, кто, вспоминает свои многочисленные прошлые обители… но не тем, кто видит божественным глазом… Ещё одна стандартная формула сверхспособности, см. АН 11.14 …в соответствии с их каммой… (9) …тем, кто видит божественным глазом… но не тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 
Таким образом, он неполноценен в отношении этого фактора. Ему следует исполнить этот фактор с помощью такого рассуждения: «Как мне обладать верой… …быть тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно?» 

Благословенный сказал: «Монахи, когда монах, наделённый пятью факторами, уединяется в обиталище, которое наделено пятью факторами, то очень скоро за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он может войти и пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. И каким образом, монахи, монах наделён пятью факторами?  Когда монах, наделённый пятью факторами, уединяется в обиталище, которое наделено пятью факторами, то очень скоро за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он может войти и пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно». 

Идущий-за-счёт-веры,  Идущий-за-счёт-Дхаммы, 

(10) Далее, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, Татхагата входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Поскольку, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, Татхагата входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то это сила Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.  (9) Далее, Татхагата видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Поскольку Татхагата видит… то это сила Татхагаты… приводит в движение колесо Брахмы. 

(10) Порочное желание, монахи, следует отбросить ни телом, ни речью, но оно отбрасывается за счёт постоянного видения мудростью. И что такое порочное желание? Вот, человек, не имеющий веры, желает: «Пусть они думают, что я обладаю верой». Безнравственный человек желает: «Пусть они думают, что я нравственный». Тот, кто изучал мало, желает: «Пусть они думают, что я учёный». Тот, кто радуется компании, желает: «Пусть они думают, что я отшельник». Тот, кто ленивый, желает: «Пусть они думают, что я усердный». Тот, ум кого замутнён, желает: «Пусть они думают, что я осознан». Тот, кто не сосредоточен, желает: «Пусть они думают, что я сосредоточен». Тот, кто не мудрый, желает: «Пусть они думают, что я мудрый». Тот, чьи загрязнения ума не уничтожены, желает: «Пусть они думают, что я тот, чьи загрязнения уничтожены». Это называется порочным желанием. Порочное желание следует отбросить ни телом, ни речью, но оно отбрасывается за счёт постоянного видения мудростью.  (9) Порочную зависть, монахи, следует отбросить ни телом, ни речью, но она отбрасывается за счёт постоянного видения мудростью. И что такое порочная зависть? Вот домохозяин или сын домохозяина благоденствует в плане богатства или зерна, серебра или золота. Раб или кто-либо зависимый может подумать о нём так: «Ох, чтоб этот домохозяин или сын домохозяина не благоденствовал бы в плане богатства или зерна, серебра или золота!». Или же, бывает так, когда жрец или отшельник получает одеяния, еду, жилище, лекарства и обеспечение для того, кто болен. Другой жрец или отшельник может подумать о нём так: «Ох, чтоб этот достопочтенный не получал бы одеяний, еды, жилища, лекарств и обеспечения для того, кто болен!». Это называется порочной завистью. Порочную зависть следует отбросить ни телом, ни речью, но она отбрасывается за счёт постоянного видения мудростью. 
Благословенный сказал: «Монахи, есть вещи, которые следует отбросить телом, но не речью. Есть вещи, которые следует отбросить речью, но не телом. Есть вещи, которые следует отбросить ни телом, ни речью, но за счёт постоянного видения мудростью. 
И каковы вещи, которые следует отбросить ни телом, ни речью, но которые отбрасываются за счёт постоянного видения мудростью? (1) Жадность следует отбросить ни телом, ни речью, но она отбрасывается за счёт постоянного видения мудростью. (2) Ненависть… (3) Заблуждение… (4) Злость… (5) Враждебность… (6) Клеветнические измышления… (7) Презрение… (8) Скупость следует отбросить ни телом, ни речью, но она отбрасывается за счёт постоянного видения мудростью. 

(10) Когда было сказано: «Вопрос о десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован десятью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими десятью вещами? Десятью неблагими течениями каммы. Когда монах полностью разочарован этими десятью вещами… достигает окончания страданий.  (1) Когда было сказано: «Вопрос об одном, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какой одной вещью? Все существа существуют через питание. Когда монах полностью разочарован этой одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. 
(2) Когда было сказано: «Вопрос о двух, краткое утверждение насчёт двух, объяснение двух»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован двумя вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими двумя вещами? Именем-и-формой. Когда монах полностью разочарован этими двумя вещами… достигает окончания страданий. 
(3) Когда было сказано: «Вопрос о трёх, краткое утверждение насчёт трёх, объяснение трёх»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован тремя вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими тремя вещами? Тремя видами чувств. Когда монах полностью разочарован этими тремя вещами… достигает окончания страданий. 
(4) Когда было сказано: «Вопрос о четырёх, краткое утверждение насчёт четырёх, объяснение четырёх»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован четырьмя вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими четырьмя вещами? Четырьмя видами питания. Когда монах полностью разочарован этими четырьмя вещами… достигает окончания страданий. 
(5) Когда было сказано: «Вопрос о пяти, краткое утверждение насчёт пяти, объяснение пяти»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован пятью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими пятью вещами? Пятью совокупностями, которые подвержены цеплянию. Когда монах полностью разочарован этими пятью вещами… достигает окончания страданий. 
(6) Когда было сказано: «Вопрос о шести, краткое утверждение насчёт шести, объяснение шести»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован шестью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими шестью вещами? Шестью внутренними сферами чувств. Когда монах полностью разочарован этими шестью вещами… достигает окончания страданий. 
(7) Когда было сказано: «Вопрос о семи, краткое утверждение насчёт семи, объяснение семи»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован семью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими семью вещами? Семью местами размещения сознания. Когда монах полностью разочарован этими семью вещами… достигает окончания страданий. 
(8) Когда было сказано: «Вопрос о восьми, краткое утверждение насчёт восьми, объяснение восьми»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован восемью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими восемью вещами? Восемью мирскими состояниями. Когда монах полностью разочарован этими восемью вещами… достигает окончания страданий. 
(9) Когда было сказано: «Вопрос о девяти, краткое утверждение насчёт девяти, объяснение девяти»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован девятью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими девятью вещами? Девятью обителями существ. Когда монах полностью разочарован этими девятью вещами… достигает окончания страданий. 
И затем те монахи, сходив за подаяниями в Саваттхи, пообедав, возвращаясь с хождения за подаяниями, подошли к Благословенному, поклонились ему, сели рядом и сказали: «Вот ведь, Учитель, утром мы оделись, взяли чаши и одеяния, вошли в Саваттхи за подаяниями… …ушли, думая так: «Выясним, что Благословенный скажет насчёт этого утверждения». 
И тогда те монахи ни возрадовались, ни отвергли утверждения тех странников. Ни возрадовавшись ему, ни отвергнув его, они поднялись со своих сидений и ушли, думая так: «Выясним, что Благословенный скажет насчёт этого утверждения». 
Когда было сказано: «Вопрос об одном, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о восьми, краткое утверждение насчёт восьми, объяснение восьми»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о двух, краткое утверждение насчёт двух, объяснение двух»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о девяти, краткое утверждение насчёт девяти, объяснение девяти»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти»—то в отношении этого так было сказано». 
Когда было сказано: «Вопрос о пяти, краткое утверждение насчёт пяти, объяснение пяти»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о семи, краткое утверждение насчёт семи, объяснение семи»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о трёх, краткое утверждение насчёт трёх, объяснение трёх»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о четырёх, краткое утверждение насчёт четырёх, объяснение четырёх»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда было сказано: «Вопрос о шести, краткое утверждение насчёт шести, объяснение шести»—то в отношении этого так было сказано. 
«Монахи, когда странники-приверженцы других учений говорят так, то их следует спросить вот как: «Вопрос насчёт одного, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного. Вопрос насчёт двух, краткое утверждение насчёт двух, объяснение двух. Вопрос насчёт трёх… четырёх… пяти… шести… семи… восьми… девяти… десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти». Если странников-приверженцев других учений спросить так, то они не смогут ответить и, поэтому, повстречают лишь одну только досаду. И почему? Потому что это лежит вне их области понимания. Я не вижу никого, монахи, в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколением жрецов и отшельников, богов и людей, кто мог бы удовлетворительно ответить на эти вопросы кроме Татхагаты или ученика Татхагаты или того, кто услышал об этом от них. 

(10) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах обладает умом, полностью развитым в десяти вещах, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. В каких десяти? В десяти течениях благой каммы. Когда монах обладает умом, полностью развитым в этих десяти вещах… достигает окончания страданий.  (1) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос об одном, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какой одной вещью? Все существа существуют через питание. Когда монах полностью разочарован этой одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. 
(2) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о двух, краткое утверждение насчёт двух, объяснение двух»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован двумя вещами… Какими двумя вещами? Именем-и-формой… 
(3) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о трёх, краткое утверждение насчёт трёх, объяснение трёх»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован тремя вещами… Какими тремя вещами? Тремя видами чувств… 
(4) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о четырёх, краткое утверждение насчёт четырёх, объяснение четырёх»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах обладает умом, полностью развитым в четырёх вещах, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. В каких четырёх? В четырёх основах осознанности. Когда монах обладает умом, полностью развитым в этих четырёх вещах… достигает окончания страданий. 
(5) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о пяти, краткое утверждение насчёт пяти, объяснение пяти»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах обладает умом, полностью развитым в пяти вещах, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. В каких пяти? В пяти качествах. Когда монах обладает умом, полностью развитым в этих пяти вещах… достигает окончания страданий. 
(6) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о шести, краткое утверждение насчёт шести, объяснение шести»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах обладает умом, полностью развитым в шести вещах, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. В каких шести? В шести элементах спасения. Когда монах обладает умом, полностью развитым в этих шести вещах… достигает окончания страданий. 
(7) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о семи, краткое утверждение насчёт семи, объяснение семи»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах обладает умом, полностью развитым в семи вещах, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. В каких семи? В семи факторах просветления. Когда монах обладает умом, полностью развитым в этих семи вещах… достигает окончания страданий. 
(8) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о восьми, краткое утверждение насчёт восьми, объяснение восьми»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах обладает умом, полностью развитым в восьми вещах, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. В каких восьми? В восьми факторах Благородного Восьмеричного Пути. Когда монах обладает умом, полностью развитым в этих восьми вещах… достигает окончания страданий. 
(9) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о девяти, краткое утверждение насчёт девяти, объяснение девяти»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован девятью вещами, стал полностью бесстрастным в отношении них, полностью освободился от них, целиком видит их границы, полностью пробился в их значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какими девятью вещами? Девятью обителями существ. Когда монах полностью разочарован этими девятью вещами… достигает окончания страданий. 
«Достопочтенная, так было сказано Благословенным в «Великих Вопросах»: «Вопрос насчёт одного, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного. Вопрос насчёт двух, краткое утверждение насчёт двух, объяснение двух. Вопрос насчёт трёх… четырёх… пяти… шести… семи… восьми… девяти… десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти». Каким образом, достопочтенная, следует в подробностях понимать значение этого утверждения, сказанного Благословенным вкратце?» 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос об одном, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о восьми, краткое утверждение насчёт восьми, объяснение восьми»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о девяти, краткое утверждение насчёт девяти, объяснение девяти»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о пяти, краткое утверждение насчёт пяти, объяснение пяти»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о семи, краткое утверждение насчёт семи, объяснение семи»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о четырёх, краткое утверждение насчёт четырёх, объяснение четырёх»—то в отношении этого так было сказано. 
Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос о шести, краткое утверждение насчёт шести, объяснение шести»—то в отношении этого так было сказано. 
Таким образом, друзья, когда так было сказано Благословенным в «Великих Вопросах»: «Вопрос насчёт одного, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного. Вопрос насчёт двух, краткое утверждение насчёт двух, объяснение двух. Вопрос насчёт трёх… четырёх… пяти… шести… семи… восьми… девяти… десяти, краткое утверждение насчёт десяти, объяснение десяти»—то вот так я понимаю в подробностях значение утверждения этого утверждения, сказанного Благословенным вкратце. Но, если хотите, отправляйтесь к Благословенному и спросите его насчёт этого. То, как он ответит вам, так вы это и запомните». 

(10) Далее, Господин, Благословенный, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Поскольку это так, то это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение Благословенному и проявляю такое подношение доброжелательности ему.  (9) Далее, Господин, Благословенный видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Поскольку это так, то это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение… 

(10) Если монах желает: «Пусть я за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, смогу войти и пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно»—то тогда пусть он исполнит нравственное поведение, пусть будет предан внутреннему успокоению ума, не пренебрегает джханами, обладает прозрением и уединяется в пустых жилищах. 

(10) За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.  (6) Он слышит за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие. 
(9) Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

(10) За счёт уничтожения умственных загрязнений в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.  Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ… 

(10) Далее, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, монах видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также проявление веры в том, кто обладает верой.  (11) Далее, за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Это также проявление веры в том, кто обладает верой». 
Учитель, этот монах нравственен… много изучал… у него есть хорошие друзья… его легко поправить… он умелый и прилежный в исполнении различных бытовых работ… любит Дхамму… зарождает усердие… достигает по желанию, без труда или проблем, четырёх джхан… вспоминает свои многочисленные прошлые обители… видит смерть и перерождение существ… за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, этот монах входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

Затем, монахи, в другое время Бодхисатта Випасси пребывал в созерцании происхождения и исчезновения пяти совокупностей цепляния: «Таково это тело, таково его появление, таково его исчезновение. Таково чувство… таково восприятие… таковы умственные формации… таково сознание, таково его появление, таково его исчезновение». И за счёт того, что он продолжал созерцание происхождения и исчезновения пяти совокупностей цепляния, вскоре его ум полностью освободился от загрязнений.  Затем он подумал: «А что отсутствует, что не случается старение и смерть? С прекращением чего происходит прекращение старения и смерти?» И затем в результате той мудрости, что появилась за счёт глубокого рассмотрения, к нему пришло озарение: «Рождение отсутствует, что не случается старение и смерть. С прекращением рождения происходит прекращение старения и смерти». 
И затем, монахи, Бодхисатта подумал: «Что наличествует, что происходит старение и смерть? Что является условием старения и смерти?» И тогда, монахи, в результате той мудрости, что появилась за счёт глубокого рассмотрения, к нему пришло озарение: «Рождение наличествует, когда происходит старение и смерть. Рождение—это условие для старения и смерти». 
И тогда, монахи, в результате той мудрости, что появилась за счёт глубокого рассмотрения, к нему пришло озарение: «Имя-и-форма являются причиной сознания». 

1. Расчётливый 

«Жажда, за счёт которой существа 

«Злоба, за счёт которой существа 

«Заблуждение, за счёт которого существа 

«Злость, за счёт которой существа 

«Презрение, за счёт которого существа 

«Самомнение, за счёт которого существа 

«Жажда, за счёт которой существа 

«Злоба, за счёт которой существа 

«Заблуждение, за счёт которого существа 

«Злость, за счёт которой существа 

«Презрение, за счёт которого существа 

И что такое свойство ниббаны без остаточного топлива? Вот монах—арахант, чьи загрязнения окончены, который достиг осуществления, выполнил задачу, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели, разорвал путы становления, и освободился за счёт правильного знания. Для него [в момент смерти] всё то, что ощущается, не имея подпитки, прямо здесь и угаснет. Это называется свойством ниббаны без остаточного топлива». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано:  И что такое свойство ниббаны с остаточным топливом? Вот монах—арахант, чьи загрязнения окончены, который достиг осуществления, выполнил задачу, cбросил тяжкий груз, достиг истинной цели, разорвал путы становления, и освободился за счёт правильного знания. Его пять качеств чувств всё ещё остаются, и, поскольку они находятся в целости, он воспринимает приятное и неприятное, чувствует удовольствие и боль. Окончание его страсти, злости, и заблуждения называется свойством ниббаны с остаточным топливом. 

За счёт не-общения. 

Когда ученик Благородных, за счёт прекращения загрязнений пребывает в освобождении ума и освобождении мудростью, которые свободны от загрязнений, зная и проявляя для себя это самостоятельно в этой самой жизни, то по этому случаю среди дэвов раздаётся божественный возглас: «Этот ученик Благородных выиграл битву. Сражаясь в первых рядах, теперь он стоит победителем». Таков третий божественный возглас, что раздаётся среди дэвов в надлежащих случаях». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано: 

Затем монах видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, которые имели дурное поведение телом, речью, и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, которые имели хорошее поведение телом, речью, и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  Затем монах за счёт прекращения умственных загрязнений пребывает в освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя в этой самой жизни. 

Когда мой ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. [Я распознал] низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их деяниями: «Эти достойные существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в погибели, даже в аду. Но эти достойные существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благом уделе, даже в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я увидел смерть и перерождение существ, я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их деяниями. 

Если монах желает: «Пусть я буду видеть за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, буду различать низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в погибели, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, буду видеть смерть и перерождение существ, буду различать низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой»—то тогда пусть он исполнит…  Если монах желает: «Пусть я буду слышать за счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, оба вида звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие»—то тогда пусть он исполнит… 
Если монах желает: «Пусть я за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас буду входить и пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—то тогда пусть он исполнит правила поведения, будет предан внутреннему успокоению ума, не пренебрегает медитацией, обладает прозрением, проживает в пустых хижинах. 

Не берите в расчёт один год, монахи. Если кто-либо развивает эти четыре основы осознанности таким образом семь месяцев… шесть… пять… четыре… три… два… один месяц… полмесяца, то в отношении него можно ожидать одного из этих двух плодов: либо окончательного знания здесь и сейчас, либо, если ещё имеется остаточное цепляние, [состояния] не-возвращения.  Не берите в расчёт полмесяца, монахи. Если кто-либо развивает эти четыре основы осознанности таким образом семь дней, то в отношении него можно ожидать одного из этих двух плодов: либо окончательного знания здесь и сейчас, либо, если ещё имеется остаточное цепляние, [состояния] не-возвращения. 
Не берите в расчёт семь лет, монахи. Если кто-либо развивает эти четыре основы осознанности таким образом шесть лет… пять… четыре года… три… два… один год, то в отношении него можно ожидать одного из этих двух плодов: либо окончательного знания здесь и сейчас, либо, если ещё имеется остаточное цепляние, [состояния] не-возвращения. 

10) Далее, за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] Татхагата здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Это также сила Татхагаты, которая есть у Татхагаты, обладая которой, он занимает место быка-вожака стада, рычит своим львиным рыком на собраниях, приводит в движение колесо Брахмы.  9) Далее, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, Татхагата видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой… Это также сила Татхагаты… 
И всё же, Сарипутта, за счёт подобного поведения, за счёт такой практики, за счёт такого исполнения аскезы, я не достиг каких-либо сверхчеловеческих состояний, какого-либо отличия в знании и видении, что достойно благородных. И почему? Потому что я не достиг той благородной мудрости, которая, будучи достигнутой, является благородной и освобождающей, и ведёт того, кто практикует в соответствии с ней, к полному уничтожению страданий. 
И он никогда не сможет сделать обо мне вывод в соответствии с Дхаммой: «За счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, Благословенный слышит оба вида звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие». 
Охватив [его] ум [своим] умом, я понимаю о некоем человеке так: «Этот человек ведёт себя так-то, поступает так-то, вступил на такой-то путь, что за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] в этой самой жизни он войдёт и будет пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания». И спустя какое-то время я вижу, что за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания, и переживает исключительно приятные чувства. 
Я понимаю ниббану, а также путь, ведущий к ниббане. Я также понимаю, каким образом тот, кто вступил на этот путь, за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

И что такое, монахи, опасность в отношении чувственных удовольствий? Вот, монахи, что касается ремесла, которым представитель клана добывает себе на жизнь—проверкой, или подсчётом, или расчётом, или сельским хозяйством, или торговлей, или земледелием, или стрельбой из лука, или служением царю, или каким бы то ни было ремеслом—ему приходится сталкиваться с холодом, приходится сталкиваться с жарой, ему вредят соприкосновения с мухами, с комарами, с ветром, с солнцем, с ползучими тварями. Ему грозит смерть от голода и жажды. Вот что является опасностью в отношении чувственных удовольствий—груды страданий, что видна здесь и сейчас, имеющая чувственные удовольствия своей причиной, чувственные удовольствия своим источником, чувственные удовольствия своей основой. Причина этому [страданию]—просто лишь чувственные удовольствия. 

Nya 13«Верно, брат Каччана, зная, Благословенный знает. Видя, видит. Он есть Око, он есть Мудрость, он есть Дхамма, он есть Брахма. Он—оратор, провозвестник, разъяснитель смысла, даритель Бессмертного, владыка Дхаммы, Так Приходящий. Тогда нам и следовало спросить его на сей счёт и запомнить то, что он нам ответит. Но достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем своими мудрыми собратьями по целомудренной жизни. Он способен дать детальное разъяснение смысла этого краткого утверждения. Если его не затруднит, пусть же достопочтенный Махакаччана даст нам разъяснение!».  Nya 21«Монахи, Махакаччана мудр. Он наделён великой проницательностью. Спроси вы меня на сей счёт, я ответил бы точно так же, как он. Таков смысл, таковым его и запомните.» 
SC 13Nya 19PTS vp Pali 1.113Ms 9M_712Братья, вот как я понимаю краткое утверждение Благословенного, высказав которое, он встал и удалился к себе, не дав детального разъяснения его смысла, [а именно]. Теперь же, достопочтенные, если вам угодно, пойдите к Благословенному, расспросите его на сей счёт и запомните то, что он вам ответит.» 
SC 8Nya 12Ms 9M_707Msdiv _203«Братья, как если бы человек, которому нужна ядровая древесина, ищущий ядровую древесину, в её поисках проходя мимо корневища и ствола могучего дерева, содержащего ядровую древесину, вообразил, что ядровую древесину следует искать в его ветвях и листьях, так и вы, достопочтенные, пройдя мимо Благословенного, когда он уже был перед вами, мимо Учителя, вообразили, что на сей счёт нужно спросить меня. Ибо зная, Благословенный знает. Видя, видит. Он есть Око, он есть Мудрость, он есть Дхамма, он есть Брахма. Он—оратор, провозвестник, разъяснитель смысла, даритель Бессмертного, владыка Дхаммы, Так Приходящий. Тогда вам и следовало спросить его на сей счёт и запомнить то, что он вам ответит.» 
И у них возникла мысль: «Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми собратьями по целомудренной жизни. Он способен дать детальное разъяснение смысла этого краткого утверждения. Что если мы пойдём к нему и по прибытии спросим его на сей счёт?» 

И теперь, когда монах… уделяет внимание другой теме… пристально рассматривает изъяны этих мыслей… перестаёт уделять внимание этим мыслям… расслабляет формирование мыслей в отношении этих мыслей… сбивает, сдерживает, сокрушает ум своим умом… утверждает свой ум, делает его собранным, сосредоточенным, то тогда такого монаха можно назвать хозяином путей последовательностей мыслей. Он думает такие мысли, которые хочет думать, и не думает таких мыслей, которых не хочет думать. Он разрубил жажду, отбросил путы, и за счёт правильного прозрения в самомнение положил конец страданиям». 

В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме—чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов—есть монахи, которые зовутся «идущими-за-счёт-Дхаммы» и «идущими-за-счёт-веры», и все они направляются к просветлению. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною—чистая, открытая, очевидная, цельная и не сшитая из лоскутов.  Любое сознание—прошлое, будущее или настоящее; внутреннее или внешнее; грубое или утончённое; обычное или возвышенное; далёкое и близкое: каждое сознание следует видеть в соответствии с действительностью за счёт правильной мудрости так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я». 
Поэтому, монахи, если другие будут оскорблять, обижать, надсмехаться, изводить и изнурять и вас на этот счёт, вам также не следует испытывать ни злобы, ни чувства обиды из-за этого. И если другие будут восхвалять, уважать, чтить и почитать вас на этот счёт, вам следует думать так: «Они выказывают такое услужение тому, что было познано». 
«Поэтому, монахи, любая форма—прошлая, будущая, или настоящая; внутренняя или внешняя; грубая или утончённая; обычная или возвышенная; далёкая или близкая: каждую форму следует видеть в соответствии с действительностью за счёт правильной мудрости так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я». 

Я подумал: «Не только за счёт одной веры Алара Калама заявляет: «Реализовав для себя посредством прямого знания я вхожу и пребываю в этой Дхамме». Вне сомнений, Алара Калама [на самом деле] пребывает, зная и видя эту Дхамму». Тогда я отправился к Алара Каламе и сказал: «Друг Алара, каким образом ты заявляешь, что, реализовав для себя посредством прямого знания, ты входишь и пребываешь в этой Дхамме?» В ответ на это он заявил о сфере отсутствия всего.  Я подумал: «Не только за счёт одной веры Рама заявлял: «Реализовав для себя посредством прямого знания я вхожу и пребываю в этой Дхамме». Вне сомнений, Рама [на самом деле] пребывал, зная и видя эту Дхамму». Тогда я отправился к Уддака Рамапутте и сказал: «Друг, каким образом Рама заявлял, что, реализовав для себя посредством прямого знания, он входил и пребывал в этой Дхамме?» В ответ на это Уддака Рамапутта заявил о сфере ни восприятия, ни не-восприятия. 

Воспринимая глазом форму, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых—если бы он пребывал без сдержанности качества глаза—плохие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Слыша ухом звук… Чуя запах носом… Пробуя языком вкус… Ощущая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых—если бы он пребывал без сдержанности качества ума—плохие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Наделённый этой благородной сдержанностью органов чувств он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности. 

И что такое элемент огня? Элемент огня может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент огня? Это всё горячее и жгучее, поддерживаемое [жаждой], что находится внутри себя: то, за счёт чего [тело] обогревается, стареет, охватывается жаром; и всё то, за счёт чего съеденное, выпитое, отведанное и пережёванное правильно переваривается, и всё иное, что находится внутри—горячее и жгучее, поддерживаемое. Это называется внутренним элементом огня. 

Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение нравственности… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение сосредоточения… его намерение [за счёт этого] не исполнено… Будучи прилежным, он обретает знание и видение. Он доволен этим знанием и видением, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я живу, зная и видя, но те другие монахи живут, не зная и не видя». Он становится опьянённым этим знанием и видением, возрастает в беспечности, впадает в беспечность, и, будучи беспечным, он живёт в страдании.  Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение нравственности… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение сосредоточения… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает знание и видение. Он доволен этим знанием и видением, но его намерение не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым этим знанием и видением, не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он достигает постоянного освобождения. И не может быть такого, чтобы этот монах отпал от этого постоянного освобождения. 
Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он не доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым обретениями, славой, известностью, не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он обретает достижение нравственности. Он доволен этим достижением нравственности, но его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым достижением нравственности. Он не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он обретает достижение сосредоточения. Он доволен этим достижением сосредоточения и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я сосредоточен, мой ум объединён, но те другие монахи не сосредоточены, их умы блуждают». Он становится опьянённым этим достижением сосредоточения, возрастает в беспечности, впадает в беспечность, и, будучи беспечным, он живёт в страдании. 
«Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Я—жертва страдания, добыча страдания. Вне сомнений, можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я тот, кто получает обретения и известность, но те другие монахи неизвестны, никто их не ценит». Он становится опьянённым этими обретениями, славой, известностью, возрастает в беспечности, впадает в беспечность, и, будучи беспечным, он живёт в страдании. 
Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Я—жертва страдания, добыча страдания. Вне сомнений, можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он не доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым обретениями, славой, известностью, не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он обретает достижение нравственности. Он доволен этим достижением нравственности, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я тот, кто обладает нравственностью, хорошим характером, но те другие монахи безнравственны, обладают порочным характером». Он становится опьянённым этим достижением нравственности, возрастает в беспечности, впадает в беспечность, и, будучи беспечным, он живёт в страдании. 

Брахман, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения… его намерение [за счёт этого] не исполнено. Он обретает достижение нравственности. Он доволен этим достижением нравственности, но его намерение [за счёт этого] не исполнено… Он обретает достижение сосредоточения. Он доволен этим достижением сосредоточения, но его намерение [за счёт этого] не исполнено… Он обретает знание и видение, и [за счёт этого] его намерение исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я живу, зная и видя, но те другие монахи живут, не зная и не видя». Поэтому он не порождает желания действовать, не прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем обретение знания и видения. Он упирается и слабеет. Я говорю тебе, что этот человек подобен тому человеку… он срезал заболонь и унёс бы её, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужило бы его цели.  Брахман, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения… обретает достижение нравственности… обретает достижение сосредоточения… обретает знание и видение. Он доволен этим знанием и видением, но его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он порождает желание действовать, прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем знание и видение. Он не упирается и не слабеет. 
Брахман, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он не доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он порождает желание действовать, прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем обретения, слава, известность. Он не упирается и не слабеет. Он обретает достижение нравственности. Он доволен этим достижением нравственности, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я тот, кто обладает нравственностью, хорошим характером, но те другие монахи безнравственны, обладают порочным характером». Поэтому он не порождает желания действовать, не прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем достижение нравственности. Он упирается и слабеет. Я говорю тебе, что этот человек подобен тому человеку, которому нужна была сердцевина дерева, который подошёл к великому дереву с сердцевиной, но пройдя мимо его сердцевины, его заболони, его внутренней коры, он срезал внешнюю кору и унёс бы её, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужило бы его цели. 
Брахман, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения… окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он не доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] не исполнено. Он обретает достижение нравственности. Он доволен этим достижением нравственности, но его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он порождает желание действовать, прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем достижение нравственности. Он не упирается и не слабеет. Он обретает достижение сосредоточения. Он доволен этим достижением сосредоточения, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я сосредоточен, мой ум объединён, но те другие монахи не сосредоточены, их умы блуждают». Поэтому он не порождает желания действовать, не прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем достижение сосредоточения. Он упирается и слабеет. Я говорю тебе, что этот человек подобен тому человеку… он срезал внутреннюю кору и унёс бы её, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужило бы его цели. 
Точно также, брахман, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я—жертва рождения, старения и смерти, печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Я—жертва страдания, добыча страдания. Вне сомнений, можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я тот, кто получает обретения и известность, но те другие монахи неизвестны, никто их не ценит». Поэтому он не порождает желания действовать, не прилагает усилия к реализации тех других состояний, которые являются более высокими и более возвышенными, чем обретения, слава, известность. Он упирается и слабеет. Я говорю тебе, что этот человек подобен тому человеку, которому нужна была сердцевина дерева, который подошёл к великому дереву с сердцевиной, но пройдя мимо его сердцевины, его заболони, его внутренней коры, его внешней коры, он бы отрезал ветви и листья и унёс бы их, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужило бы его цели. 

Подобно тому, как тот новорождённый телёнок, подталкиваемый матерью, также боролся с потоком Ганга и перебрался в благополучии на дальний берег, точно также и те монахи, которые являются идущими-за-счёт-Дхаммы и идущими-за-счёт-веры—борясь против потока Мары, они также в благополучии переберутся на дальний берег. 

Точно также, Аггивессана, когда я тебя прижал, спросил, расспросил насчёт твоего утверждения, ты показал себя пустым, полым, ошибочным. Но ведь это был ты, кто делал такое заявление перед собранием из Весали: «Я не вижу ни одного жреца или отшельника, предводителя ордена, предводителя группы, наставника группы, даже того, кто заявляет, что в совершенстве и полностью просветлён, кто бы не дрогнул, не задрожал, не поколебался, у кого бы пот не заструился из подмышек, если бы он вступил со мной в дебаты. Даже если бы я пустился в дебаты с бесчувственным столбом, тот бы дрогнул, задрожал, поколебался, если бы он [мог] пуститься в дебаты со мной, так что уж говорить о человеческом существе?» А теперь у тебя на лбу капли пота, и они насквозь промочили твоё внешнее одеяние и упали на землю. Но на моём теле пота сейчас нет». И Благословенный раскрыл своё золотистое тело собранию. Когда так было сказано, Саччака сын Нигантхов замолк, смутился, сидел с опущенными плечами и поникшей головой, ушёл в себя и не мог что-либо ответить. 

Когда ум был столь сосредоточен… я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ… в соответствии с их каммой. 

Если кто-либо из клана брахманов… клана торговцев… клана рабочих… из любого клана оставляет жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, и за счёт уничтожения пятен… то тогда он уже отшельник из-за уничтожения пятен [умственных загрязнений]».  Монахи, если кто-либо из клана знати оставляет жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, и за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания—то тогда он уже отшельник из-за уничтожения пятен [умственных загрязнений]. 
Точно также, монахи, если кто-либо из клана знати оставляет жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, то после встречи с Дхаммой и Винаей, что были провозглашены Татхагатой, он развивает доброжелательность, сострадание, сорадование, и невозмутимость, и за счёт этого обретает внутренний покой, и затем, за счёт этого внутреннего покоя он практикует подобающий для отшельника путь, я говорю вам. 

Если, домохозяева, кто-либо соблюдает поведение, которое согласуется с Дхаммой, праведное поведение, то если он пожелает: «О, пусть я за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас войду и буду пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—то есть возможность, что за счёт уничтожения пятен он здесь и сейчас войдёт и будет пребывать… И почему? Потому что он соблюдает поведение, которое согласуется с Дхаммой, праведное поведение2». 

«А жизненная сила продолжает наличествовать за счёт чего?»  «А тепло продолжает наличествовать за счёт чего?» 
«В этом случае, друг, я приведу тебе пример, поскольку бывает так, что благодаря примеру умный человек понимает значение сказанного. Представь себе горящую масляную лампу. Её свечение можно увидеть в зависимости от пламени, а пламя можно увидеть в зависимости от свечения. Точно также жизненная сила наличествует за счёт тепла, а тепло—за счёт жизненной силы». 
«Друг Сарипутта, как мы поняли, ты сказал так: «Жизненная сила продолжает наличествовать за счёт тепла». И как мы поняли, ты сказал так: «Тепло продолжает наличествовать за счёт жизненной силы». Как следует понимать эти утверждения?» 
«Жизненная сила продолжает наличествовать за счёт тепла». 
«За счёт угасания невежества, появления ясного знания, и прекращения жажды—вот как не осуществляется дальнейшее становление в будущем». 
«И что касается этих пяти качеств—качества глаза… уха… носа… языка… тела: за счёт чего они продолжают наличествовать?» 
«Тепло продолжает наличествовать за счёт жизненной силы». 
«Эти пять качеств—качество глаза… уха… носа… языка… тела—продолжают наличествовать за счёт жизненной силы». 

И как ученик Благородных охраняет двери органов чувств? Вот ученик Благородных, увидев форму глазом, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых, если бы он пребывал без сдержанности в отношении глаза, плохие неумелые качества, такие как жажда или уныние, охватили бы его. Он практикует ради его сдержанности. Он охраняет глаз. Он достигает сдержанности по отношению к глазу.  Когда ученик Благородных вспоминает многочисленные прошлые жизни… во всех подробностях и деталях, то это относится к его чистому знанию. Когда он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ… Когда он входит и пребывает в освобождении ума, освобождении мудростью… то это относится к его чистому знанию. 
Когда ученик Благородных достиг этой чистоты невозмутимости и осознанности, он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это его второе пробивание, подобное тому, как цыплёнок пробивает скорлупу яйца. 
Познав мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых, если бы он пребывал без сдержанности в отношении ума, плохие неумелые качества, такие как жажда или уныние, охватили бы его. Он практикует ради его сдержанности. Он охраняет ум. Он достигает сдержанности по отношению к уму. Вот так ученик благородных охраняет двери чувств. 

Основываясь на этой самой высочайшей осознанности, очищение которой наступило из-за невозмутимости [четвёртой джханы], за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас этот ученик Благородных входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

Рахула, и что такое элемент огня? Элемент огня может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент огня? Всё внутреннее, принадлежащее себе, являющееся горячим и жгучим, удерживаемое цеплянием, то есть всё то, за счёт чего кто-либо согревается, стареет; всё употреблённое, и то, за счёт чего выпитое, съеденное, употреблённое, распробованное полностью переваривается; или что-либо иное внутреннее, принадлежащее себе, являющееся горячим и жгучим, удерживаемое цеплянием—это называется внутренним элементом огня. И внутренний и внешний элементы огня—это просто лишь элемент огня. И его следует видеть правильной мудростью в соответствии с действительностью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда кто-либо рассматривает его в соответствии с действительностью правильной мудростью, то он становится разочарованным по отношению к элементу огня и делает ум беспристрастным по отношению к элементу огня. 

Бывает так, когда некий монах совершенствуется за счёт некоторой доли веры и любви. В этом случае монахи рассуждают так: «Друзья, этот монах совершенствуется за счёт некоторой доли веры и любви. Пусть он не утратит эту долю веры и любви, как могло бы случиться, если бы мы предпринимали меры в отношении него посредством постоянного делания ему замечаний». Представь, как если бы у человека был бы только один глаз. Тогда его друзья, товарищи, родственники и родня охраняли бы его глаз, думая: «Пусть он не потеряет этот свой единственный глаз». Точно также, бывает так, когда некий монах совершенствуется… если бы мы предпринимали меры в отношении него посредством постоянного делания ему замечаний».  «Как ты думаешь, Бхаддали? Был бы ты в таком случае освобождённым в обоих отношениях, или освобождённым мудростью, или… …идущим-за-счёт-веры?» 
«Как ты думаешь, Бхаддали? Представь монаха, который был бы освобождённым мудростью… засвидетельствовавшим телом… достигшим воззрения… освобождённым верой… идущим-за-счёт-Дхаммы… идущим-за-счёт-веры, и я сказал бы ему: «Ну же, монах, будь для меня мостком через грязь». Перешёл бы он сам, или же принял бы какую-то иную позу тела, или сказал бы «нет»? 

идущий-за-счёт-веры.  идущий-за-счёт-Дхаммы, 
И какой тип личности является достигшим воззрения? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, но некоторые из его пятен [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью, а также он пересмотрел и изучил мудростью учения, провозглашённые Татхагатой. Этот тип личности зовётся достигшим воззрения. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием. 
И какой тип личности является засвидетельствовавшим телом? Вот некий человек касается телом и пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и некоторые из его пятен [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью. Этот тип личности зовётся засвидетельствовавшим телом. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ, и общается с хорошими друзьями, и подпитывает свои духовные качества, то тогда он может реализовать для себя посредством прямого знания, и здесь и сейчас войти и пребывать в высочайшей цели святой жизни, ради которой представители клана праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную. Видя этот плод прилежания для такого монаха, я говорю, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. 
И какой тип личности является идущим-за-счёт-веры? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и его пятна [загрязнений ума] ещё не уничтожены за счёт его видения мудростью, но всё же у него есть достаточная вера и любовь к Татхагате. Кроме того, у него есть эти качества: качество веры, качество усердия, качество осознанности, качество сосредоточения, и качество мудрости. Этот тип личности зовётся идущим-за-счёт-веры. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием. 
И какой тип личности является идущим-за-счёт-Дхаммы? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и его пятна [загрязнений ума] ещё не уничтожены за счёт его видения мудростью, но те учения, что были провозглашены Татхагатой, приняты им после их достаточного рассмотрения мудростью. Кроме того, у него есть эти качества: качество веры, качество усердия, качество осознанности, качество сосредоточения, и качество мудрости. Этот тип личности зовётся идущим-за-счёт-Дхаммы. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием. 
И какой тип личности является освобождённым верой? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, но некоторые из его пятен [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью, и его вера в Татхагату взращена, укоренена, утверждена. Этот тип личности зовётся освобождённым верой. Я говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Потому что когда этот достопочтенный пользуется одним из подходящих жилищ… ему всё ещё нужно работать с прилежанием. 
И какой тип личности является освобождённым в обоих отношениях? Вот некий человек касается телом и пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, и его пятна [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью. Этот тип личности зовётся освобождённым в обоих отношениях. Я не говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Он выполнил свою работу с прилежанием. Он более неспособен стать беспечным. 
И какой тип личности является освобождённым мудростью? Вот некий человек не касается телом и не пребывает в тех освобождениях, которые являются умиротворёнными и нематериальными, превосходящими формы, но его пятна [загрязнений ума] уничтожены за счёт его видения мудростью. Этот тип личности зовётся освобождённым мудростью. Я не говорю о таком монахе, что ему всё ещё нужно работать с прилежанием. Почему? Он выполнил свою работу с прилежанием. Он более неспособен стать беспечным. 

Ведь до той степени, до которой я пожелаю, я вспоминаю многочисленные прошлые жизни… До той степени, до которой я пожелаю, я вижу божественным глазом… За счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас я вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

До той степени, до которой ты пожелаешь: «Пусть я буду видеть за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ…»—ты достигнешь способности засвидетельствовать любой аспект этого, так как есть для этого подходящее основание.  До той степени, до которой ты пожелаешь: «Пусть я буду слышать за счёт божественного уха…»—ты достигнешь способности засвидетельствовать любой аспект этого, так как есть для этого подходящее основание. 
До той степени, до которой ты пожелаешь: «Пусть я за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас буду входить и пребывать в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания»—ты достигнешь способности засвидетельствовать любой аспект этого, так как есть для этого подходящее основание». 

«Магандия, представь с рождения слепого человека… И он бы услышал, как человек с хорошим зрением говорит: «Воистину, почтенные, хороша эта белая ткань—прекрасная, незапятнанная, и чистая!», и он бы отправился в поисках белой ткани. И тогда [некий] человек обманул бы его, дав ему грязную запачканную одежду: «Почтенный, вот тебе белая ткань—прекрасная, незапятнанная, и чистая». И он принял бы её, надел бы её. И тогда его друзья и товарищи, его родственники и родня, привели бы к нему врача, чтобы излечить его. Врач бы приготовил для него лекарства—рвотные и слабительные, мази, назальные лекарства—и за счёт этих лекарств у человека появилось бы и очистилось зрение. С появлением зрения его желание и любовь к этой грязной испачканной одежде были бы отброшены. И тогда он бы воспылал негодованием и неприязнью к тому человеку и подумал бы о том, что его следует убить: «Воистину, долгое время меня дурачил, обманывал, вводил в заблуждение этот человек этой грязной запачканной одеждой, когда говорил мне: «Почтенный, вот тебе белая ткань—прекрасная, незапятнанная, и чистая». 

На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель—глуп и запутан… точно уж на сковороде». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её.  На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель заявляет о том, что он всезнающий и всевидящий… когда его спросили: «Как же так?», он ответил: «Мне нужно было…». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её. 
На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель—приверженец традиции… что-то является правдой, а что-то нет». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её. 
На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель придерживается такой доктрины… …Если слова этого почтенного учителя правдивы, тогда мы оба в этом в точности равны, находимся на одном уровне—я, не практиковавший [этого учения], и он, практиковавший его; я, не живший [святой жизнью], и он живший ею. При этом, я не говорю, что оба [из нас] будут очищены без условия или причины. Но [ведь] это излишне для этого почтенного учителя—ходить голым, быть побритым, принуждать себя к сидению с охватыванием коленей руками, вырывать свои волосы и бороду—так как я, [то есть] тот, кто живёт в доме, полном детей… повстречаю тот же самый удел, ту же самую будущую участь, что и этот почтенный учитель. Что я узнаю и увижу, чтобы вести святую жизнь под [учительством] этого учителя?»Поэтому, когда он выясняет этот способ свести на нет житие святой жизнью, он отворачивается от неё, он оставляет её. 
На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель придерживается такой доктрины… …Если слова этого почтенного учителя правдивы, тогда мы оба в этом в точности равны, находимся на одном уровне—я, не практиковавший [этого учения], и он, практиковавший его; я, не живший [святой жизнью], и он живший ею. При этом, я не говорю, что оба [из нас] одинаково положат конец страданиям, пробежав и пространствовав [ограниченное число жизней] по круговерти перерождений. Но [ведь] это излишне для этого почтенного учителя—ходить голым, быть побритым, принуждать себя к сидению с охватыванием коленей руками, вырывать свои волосы и бороду—так как я, [то есть] тот, кто живёт в доме, полном детей… повстречаю тот же самый удел, ту же самую будущую участь, что и этот почтенный учитель. Что я узнаю и увижу, чтобы вести святую жизнь под [учительством] этого учителя?» Поэтому, когда он выясняет этот способ свести на нет житие святой жизнью, он отворачивается от неё, он оставляет её. 
На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель придерживается такой доктрины… …Если слова этого почтенного учителя правдивы, тогда мы оба в этом в точности равны, находимся на одном уровне—я, не практиковавший [этого учения], и он, практиковавший его; я, не живший [святой жизнью], и он живший ею. При этом, я не говорю, что оба из нас умирают и исчезают с распадом тела, и что после смерти нас нет. Но [ведь] это излишне для этого почтенного учителя—ходить голым, быть побритым, принуждать себя к сидению с охватыванием коленей руками, вырывать свои волосы и бороду—так как я, [то есть] тот, кто живёт в доме, полном детей, использует сандаловое дерево из Варанаси, носит гирлянды, [пользуется] благовониями и мазями, принимает золото и серебро, повстречаю тот же самый удел, ту же самую будущую участь, что и этот почтенный учитель. Что я узнаю и увижу, чтобы вести святую жизнь под [учительством] этого учителя?» Поэтому, когда он выясняет этот способ свести на нет житие святой жизнью, он отворачивается от неё, он оставляет её. 
На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель придерживается такой доктрины… …Если слова этого почтенного учителя правдивы, тогда мы оба в этом в точности равны, находимся на одном уровне—я, не практиковавший [этого учения], и он, практиковавший его; я, не живший [святой жизнью], и он живший ею. При этом, я не говорю, что чего бы оба [из нас] ни делали, при этом не свершается зла. Но [ведь] это излишне для этого почтенного учителя—ходить голым, быть побритым, принуждать себя к сидению с охватыванием коленей руками, вырывать свои волосы и бороду—так как я, [то есть] тот, кто живёт в доме, полном детей… повстречаю тот же самый удел, ту же самую будущую участь, что и этот почтенный учитель. Что я узнаю и увижу, чтобы вести святую жизнь под [учительством] этого учителя?» Поэтому, когда он выясняет этот способ свести на нет житие святой жизнью, он отворачивается от неё, он оставляет её. 
На этот счёт мудрый человек рассуждает так: «Этот почтенный учитель—тот, кто рассуждает и вопрошает… что-то является истиной, а что-то нет». Поэтому когда он выясняет, что [из-за этого] эта святая жизнь не имеет утешения, он отворачивается от неё, он оставляет её. 

Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь, посредством которого за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] они здесь и сейчас входят и пребывают в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.  Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь, посредством которого они видят за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различают низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью, и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в погибели, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью, и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, они видят смерть и перерождение существ, различают низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 
[Это] подобно тому как если бы озеро в горной впадине было бы чистым, спокойным, прозрачным. И человек с хорошим зрением, стоя на берегу, мог бы видеть ракушки, гравий и гальку, проплывающие и отдыхающие стаи рыб. Он мог бы подумать: «Вот есть это озеро—чистое, спокойное, прозрачное. И вот здесь есть эти ракушки, гравий, галька, а также эти проплывающие и отдыхающие стаи рыб». Точно также, я провозгласил своим ученикам путь, посредством которого за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] они здесь и сейчас входят и пребывают в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

И во второй раз брахманский ученик Ассалаяна ответил: «Почтенные, отшельник Готама—это тот, кто говорит Дхамму. Трудно спорить с теми, кто говорит Дхамму. Я не смогу поспорить с отшельником Готамой насчёт этого утверждения».  И во второй раз брахманы сказали ему: «Мастер Ассалаяна, этот отшельник Готама предписывает очищение для всех четырёх варн. Пусть Мастер Ассалаяна поспорит с отшельником Готамой насчёт этого утверждения. Ведь Мастер Ассалаяна окончил тренировку странника». 
И в то время брахманский ученик по имени Ассалаяна пребывал в Саваттхи. Юный, с обритой головой, шестнадцатилетний, он был знатоком Трёх Вед в их словарях, литургии, фонологии, этимологии, и историями как пятое. Он хорошо знал филологию, грамматику, и был прекрасно сведущ в натурфилософии и в знаках Великого Человека. Тогда брахманы подумали: «Есть этот юный брахманский ученик по имени Ассалаяна, который пребывает в Саваттхи. Он юный… и в знаках Великого Человека. Он смог бы поспорить с отшельником Готамой насчёт этого утверждения». 
И в третий раз брахманы сказали ему: «Мастер Ассалаяна, этот отшельник Готама предписывает очищение для всех четырёх варн. Пусть Мастер Ассалаяна поспорит с отшельником Готамой насчёт этого утверждения. Ведь Мастер Ассалаяна окончил тренировку странника. Пусть не произойдёт так, что Мастер Ассалаяна потерпел поражение, даже не вступив в битву». 
И тогда брахманы отправились к брахманскому ученику Ассалаяне и сказали ему: «Мастер Ассалаяна, этот отшельник Готама предписывает очищение для всех четырёх варн. Пусть Мастер Ассалаяна поспорит с отшельником Готамой насчёт этого утверждения». 
Когда так было сказано, брахманский ученик Ассалаяна ответил: «Вне сомнений, почтенные, я не могу достучаться до вас, когда говорю: «Почтенные, отшельник Готама—это тот, кто говорит Дхамму. Трудно спорить с теми, кто говорит Дхамму. Я не смогу поспорить с отшельником Готамой насчёт этого утверждения. Но всё же, почтенные, по вашему приказанию я пойду». 
Когда так было сказано, брахманский ученик Ассалаяна ответил: «Почтенные, отшельник Готама—это тот, кто говорит Дхамму. Трудно спорить с теми, кто говорит Дхамму. Я не смогу поспорить с отшельником Готамой насчёт этого утверждения». 
Так, Ассалаяна, даже эти семь брахманских провидцев не смогли это обосновать, когда на них надавил, расспросил, допросил разными путями провидец Девала Тёмный насчёт их утверждения о рождении. Так как можешь ты, когда я на тебя надавил, расспросил, допросил разными путями насчёт твоего утверждения о рождении, обосновать это? Ты, тот, кто опирается на доктрины [этих семи] учителей, [не годишься] быть даже их держателем ложки Пунной». 
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время пятьсот брахманов из разных областей пребывали в Саваттхи по неким делам. И тогда те брахманы подумали: «Этот отшельник Готама предписывает очищение для всех четырёх варн. Кто смог бы поспорить с ним насчёт этого утверждения?» 

«Старание наиболее полезно для окончательного прибытия к истине, Бхарадваджа. Ведь если человек не старается, он не прибудет в конечном счёте к истине. Вот почему старание наиболее полезно для окончательного прибытия к истине». 

«Итак, друзья, выходит так, что действие, переживаемое здесь и сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, переживаемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь и сейчас… …Переживаемое действие за счёт стараний и усилий не может быть превращено в непереживаемое действие. Непереживаемое действие за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старание Нигантхов безрезультатно, их усилие безрезультатно».  «Как вы думаете? Может ли действие, переживаемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое как боль?» 
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?» 
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?» 
«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие за счёт стараний и усилий быть превращено в непереживаемое действие?» 
«Может ли действие, которое должно быть пережито в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь и сейчас?» 
«Может ли действие, переживаемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое как удовольствие?» 
«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?» 
«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?» 
«Может ли не переживаемое действие за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?» 
Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, переживаемое здесь и сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, которое должно быть пережито в будущей жизни?» 

В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как невоспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как ни воспринимающее, ни невоспринимающее, и неповреждённое после смерти. И почему? Все эти почтенные жрецы и отшельники, устремляясь вперёд, утверждают свою привязанность таким образом: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти». Подобно тому как торговец, идя на рынок, думает: «Благодаря этому это будет моим. За счёт этого я получу это». Точно также и те почтенные жрецы и отшельники похожи на торговцев, когда они заявляют: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти».  Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения входит и пребывает в немирском счастье. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное—что я вхожу и пребываю в немирском счастье». Это немирское счастье прекращается в нём. С прекращением немирского счастья возникает восторг отречения, а с прекращением восторга отречения возникает немирское счастье. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также… немирское счастье. 
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения и немирского счастья, входит и пребывает в ни-приятном-ни-болезненном чувстве. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное—что я вхожу и пребываю в ни-приятном-ни-болезненном чувстве». Это ни-приятное-ни-болезненное чувство прекращается в нём. С прекращением ни-приятного-ни-болезненного чувства возникает немирское счастье, а с прекращением немирского счастья возникает ни-приятное-ни-болезненное чувство. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также… ни-приятное-ни-болезненное чувство. 
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, а также с преодолением восторга отречения, немирского счастья, и ни-приятного-ни-болезненного чувства считает себя таковым: «[Это] я умиротворён, [это] я достиг ниббаны, [это] я не имею цепляния». 
Монахи, бывает так, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, входит и пребывает в восторге отречения. Он думает: «Это умиротворённое, это возвышенное—что я вхожу и пребываю в восторге отречения». Этот восторг прекращается в нём. С прекращением восторга отречения возникает грусть, и с прекращением грусти возникает восторг отречения. Подобно тому, как солнечный свет заполняет ту область, которую покидает тень, а тень заполняет ту область, которую покидает солнечный свет, то точно также с прекращением восторга отречения возникает грусть, и с прекращением грусти возникает восторг отречения. 

во всех этих вещах вы должны тренироваться в согласии, с признательностью друг к другу, без споров. Когда вы тренируетесь в согласии… без споров, то два монаха могут занять различные утверждения насчёт высшей Дхаммы. 

«Разногласия по поводу средств к жизни или насчёт Патимоккхи были бы мелочью, Ананда. Но если бы в Сангхе возникли бы разногласия по поводу пути или способа, то тогда такие разногласия привели бы к вреду и несчастью многих, к утрате, вреду, и страданию богов и людей. 

И среди счетоводов, таких как мы, тех, кто зарабатывает на жизнь подсчётами, можно увидеть постепенную тренировку, постепенную практику, постепенное совершенствование, а именно—в подсчёте. Ведь когда у нас появляется ученик, то вначале мы заставляем его считать: один плюс один, два плюс два, три плюс три, четыре плюс четыре, пять плюс пять, шесть плюс шесть, семь плюс семь, восемь плюс восемь, девять плюс девять, десять полюс десять. И мы заставляем его считать [таким образом] и до ста. 

10) За счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] он здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания.  6) За счёт элемента божественного уха он слышит… 
9) За счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий… 

[Практикующий] овладевает различными видами сверхъестественных сил… слышит за счёт элемента божественного уха… знает умы других… вспоминает многочисленные прошлые жизни… божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, видит смерть и перерождение существ… Раскрывается как в МН 6 …за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

«Мастер Бхумиджа, есть жрецы и отшельники, которые делают такие утверждения, придерживаются таких воззрений как это: «Если пожелать [чего-либо] и вести святую жизнь, то этим не добыть какого-либо плода [этого пожелания]. Если не пожелать и вести святую жизнь, то всё равно этим не добыть какого-либо плода. Если и пожелать и не пожелать и вести святую жизнь, то всё равно этим не добыть какого-либо плода. Если ни пожелать, ни не пожелать и вести святую жизнь, то всё равно этим не добыть какого-либо плода». Что говорит на этот счёт учитель Достопочтенного Бхумиджи, что он заявляет?» 

Представь, как если бы лампа горела за счёт чистого масла и чистого фитиля. Из-за чистоты масла и фитиля она не горела бы тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на эту область] чистое сияние [ума]. Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, скажем так, ярко. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств чистого сияния.  «Что касается этого, друг Каччана, я приведу пример, поскольку мудрый человек понимает на примере значение сказанного. Представь, как если бы лампа горела за счёт грязного масла и грязного фитиля. Из-за загрязнённости масла и фитиля она бы горела тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [на эту область] замутнённое сияние [ума]. Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, скажем так, тускло. После распада тела, после смерти, он перерождается среди божеств замутнённого сияния. 

«Точно также, монахи, боль и уныние, которые бы человек пережил из-за удара тремя сотнями копий, в сравнении с адом даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью [страданий в аду].  «Точно также, монахи, счастье и радость, которое царь-миродержец переживал бы из-за обладания семью сокровищами и четырьмя видами благосостояния, не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью счастья в небесном мире. 
«Учитель, небольшой камень размером с ладонь, который Благословенный взял, в сравнении с Гималаями, царём всех гор, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью [Гималаев]». 

И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт второго небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт третьего небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел третьего небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире мужчину или женщину—поражённую болезнью, нездоровую, серьёзно больную—лежащую запачканной в собственных фекалиях и моче, которую поднимают одни, а кладут другие?» Он говорит: «Видел, уважаемый».  И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт первого небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт второго небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел второго небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире мужчину или женщину—восьмидесяти, девяноста, ста лет—скрючившуюся как подкова, согнутую вдвое, опирающуюся на палку, шатающуюся, хилую, утратившую молодость, с разбитыми зубами, седыми и скудными волосами, плешивую, морщинистую, с покрытыми пятнами частями тела?» Он говорит: «Видел, уважаемый». 
И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт пятого небесного посланника, царь Яма замолкает. 
И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт третьего небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт четвёртого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел четвёртого небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире то, как ловят преступника, вора, и цари подвергают его многочисленным видам пыток. Они приказывают хлестать его кнутами, бить бамбуком, бить дубинами; отрезать ему руки, отрезать ему ноги, отрезать ему руки и ноги; отрезать ему уши, отрезать ему нос, отрезать ему уши и нос. Они приказывают подвергнуть его [пытке под названием] «котёл с кашей», «бритьё [до состояния] отполированной раковины», «рот Раху», «огненный венок», «пылающая длань», «лезвия травы», «одежда из коры», «антилопа», «мясные крюки», «монеты», «пикелевание щёлоком», «крутящийся штифт», «свёрнутый матрац». Они приказывают облить его кипящим маслом, приказывают отдать на растерзание собакам, приказывают насадить его заживо на кол, приказывают отрубить ему голову мечом?» Он говорит: «Видел, уважаемый». 
И затем, после того как царь Яма спросил, допросил, переспросил его насчёт четвёртого небесного посланника, царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт пятого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел пятого небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире мужчину или женщину—мёртвую один день как, мёртвую два дня как, мёртвую три дня как—вспухшую, мёртвенно-бледную, истекающую нечистотами?» Он говорит: «Видел, уважаемый». 
И тогда царь Яма спрашивает, допрашивает, переспрашивает его насчёт первого небесного посланника: «Почтенный, разве ты не видел первого небесного посланника, который появился в мире?» Он отвечает: «Не видел, уважаемый». Тогда царь Яма говорит: «Почтенный, неужели ты ни разу не видел в мире лежащего на спине младенца, запачканного своими же фекалиями и мочой?» Тот отвечает: «Видел, уважаемый». 

SC 15PTS vp Pali 3.194Ms 11M_820И у них возникла мысль: “Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми собратьями по целомудренной жизни. Он способен дать детальное разъяснение смысла этой кратко изложенной доктрины. Что если мы пойдём к нему и по прибытии спросим его на сей счёт?”  SC 21Nya 9PTS vp Pali 3.195Ms 11M_826“Братья, как если бы человек, которому нужна ядровая древесина, ищущий ядровую древесину, в её поисках проходя мимо корневища и ствола могучего дерева, содержащего ядровую древесину, вообразил, что ядровую древесину следует искать в его ветвях и листьях, так и вы, достопочтенные, пройдя мимо Благословенного, когда он уже был перед вами, мимо Учителя, вообразили, что на сей счёт нужно спросить меня. Ибо когда Благословенный знает, он знает. Когда видит, он видит. Он есть Око, он есть Знание, он есть Дхамма, он есть Брахма. Он - оратор, провозвестник, разъяснитель смысла, даритель Бессмертного, владыка Дхаммы, Так Приходящий. Тогда вам и следовало спросить его на сей счёт и запомнить то, что он вам ответит.” 
SC 22Nya 10Ms 11M_827“Верно, брат Каччана, когда Благословенный знает, он знает. Когда видит, он видит. Он есть Око, он есть Знание, он есть Дхамма, он есть Брахма. Он - оратор, провозвестник, разъяснитель смысла, даритель Бессмертного, владыка Дхаммы, Так Приходящий. Тогда нам и следовало спросить его на сей счёт и запомнить то, что он нам ответит. Но достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем своими мудрыми собратьями по целомудренной жизни. Он способен дать детальное разъяснение смысла этой кратко изложенной доктрины. Если его не затруднит, пусть же достопочтенный Махакаччана даст нам разъяснение!”. 
SC 33-35Nya 19Ms 11M_838-840Msdiv _285Братья, вот как я понимаю доктрину, кратко изложив которую, Благословенный встал и удалился к себе, не дав детального разъяснения её смысла [а именно]. Теперь же, достопочтенные, если вам угодно, пойдите к Благословенному, расспросите его на сей счёт и запомните то, что он вам ответит.” 
SC 44Nya 21Ms 11M_849“Монахи, Махакаччана мудр. Он наделён великой проницательностью. Спроси вы меня на сей счёт, я ответил бы точно так же, как он. Таков смысл, таковым его и запомните.” 

Th-Bh 22Братья, вот как я понимаю краткое утверждение Благословенного “Монах должен исследовать так, чтобы его сознание ни вовне не было смущено и рассеяно, ни внутри не отклонялось, и он был необеспокоен благодаря отсутствию привязанности. Когда его сознание ни вовне не смущено и рассеяно, ни внутри не отклоняется, и он необеспокоен благодаря отсутствию привязанности, не зарождаются условия для будущих рождения, старости, смерти и страдания”, - высказав которое, он встал и удалился к себе, не дав детального разъяснения его смысла. Теперь же, достопочтенные, если вам угодно, пойдите к Благословенному, расспросите его на сей счёт и запомните то, что он вам ответит.”  Th-Bh 24“Монахи, Махакаччана мудр. Он наделён великой проницательностью. Спроси вы меня на сей счёт, я ответил бы точно так же, как он. Таков смысл, таковым его и запомните.” 
Th-Bh 5Вскоре после ухода Благословенного монахи задумались: “Это краткое утверждение, высказав которое, Благословенный встал и удалился к себе, не дав детального разъяснения его смысла, [а именно] кто бы нам мог разъяснить?” И у них возникла мысль: “Достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем его мудрыми собратьями по целомудренной жизни. Он способен дать детальное разъяснение смысла этого краткого утверждения. Что если мы пойдём к нему и по прибытии спросим его на сей счёт?” 
Th-Bh 7“Братья, как если бы человек, которому нужна ядровая древесина, ищущий ядровую древесину, в её поисках проходя мимо корневища и ствола могучего дерева, содержащего ядровую древесину, вообразил, что ядровую древесину следует искать в его ветвях и листьях, так и вы, достопочтенные, пройдя мимо Благословенного, когда он уже был перед вами, мимо Учителя, вообразили, что на сей счёт нужно спросить меня. Ибо зная, Благословенный знает. Видя, видит. Он есть Око, он есть Мудрость, он есть Дхамма, он есть Брахма. Он—оратор, провозвестник, разъяснитель смысла, даритель Бессмертного, владыка Дхаммы, Так Приходящий. Тогда вам и следовало спросить его на сей счёт и запомнить то, что он вам ответит.” 
Th-Bh 8“Верно, брат Каччана, зная, Благословенный знает. Видя, видит. Он есть Око, он есть Мудрость, он есть Дхамма, он есть Брахма. Он—оратор, провозвестник, разъяснитель смысла, даритель Бессмертного, владыка Дхаммы, Так Приходящий. Тогда нам и следовало спросить его на сей счёт и запомнить то, что он нам ответит. Но достопочтенный Махакаччана восхваляем Учителем и почитаем своими мудрыми собратьями по целомудренной жизни. Он способен дать детальное разъяснение смысла этого краткого утверждения. Если его не затруднит, пусть же достопочтенный Махакаччана даст нам разъяснение!” 

Сёстры, есть эти семь факторов просветления, посредством развития и взращивания которых монах за счёт уничтожения пятен [умственных загрязнений] здесь и сейчас входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. Какие семь? 

Воззрение такого человека является правильным воззрением. Его устремление является правильным устремлением, его усилие является правильным усилием, его осознанность является правильной осознанностью, его сосредоточение является правильным сосредоточением. Но его телесное действие, его словесное действие, и его средства к жизни уже были хорошо очищены прежде. Так этот Благородный Восьмеричный Путь приходит к исполнению в нём за счёт развития. Когда он развивает Благородный Восьмеричный Путь, то четыре основы осознанности также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Четыре правильных старания также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Четыре основы сверхъестественных сил также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Пять качеств также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Пять сил также приходят к исполнению в нём за счёт развития. Семь факторов просветления также приходят к исполнению в нём за счёт развития. 

За счёт ума влечётся мир туда-сюда. 

За счёт чего блуждает он туда-сюда?  И за счёт мысли он туда-сюда блуждает. 

За счёт чего блуждает он туда-сюда?  И за счёт мысли он туда-сюда блуждает. 

За счёт передвижения по миру, 

За счёт ведения бесед, великий царь, можно узнать мудрость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр».  За счёт длительного проживания вместе, великий царь, можно узнать о нравственности человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. 
За счёт общих дел с другим человеком, великий царь, можно узнать его честность, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. 
За счёт различных ситуаций, великий царь, можно узнать выносливость человека, и только за долгий период, а не за короткий; тем, кто внимателен, а не тем, кто невнимателен; тем, кто мудр, а не тем, кто не мудр. 

И поскольку этот ростовщик-домохозяин убил единственного сына своего брата, чтобы заполучить его состояние, то вследствие этой каммы он мучился в аду много лет, много сотен лет, много тысяч лет, много сотен тысяч лет. И в качестве остаточного результата этой же самой каммы он пополнил царскую казну этим седьмым по счёту богатством, невостребованным наследниками. 

Брахман Сундарика Бхарадваджа увидел Благословенного, сидящего у подножья дерева с покрытой головой. Увидев его, он взял жертвенные остатки в левую руку и котелок с водой в правую и отправился к Благословенному. Когда Благословенный услышал звук шагов брахмана, он убрал с головы облачение. И тогда брахман Сундарика Бхарадваджа, думая: «Этот достопочтенный—бритый отшельник. Этот достопочтенный—бритоголовый», уже было собрался повернуть назад, но затем мысль пришла к нему: «Бывают и некоторые брахманы с обритой головой. Что если я подойду и поинтересуюсь насчёт его происхождения». 

И вот за счёт чего не будет он грустить, 

Монахи, ленивый человек пребывает в страдании, он испачкан плохими, неблагими состояниями, и велико то его личное благо, которое он упускает. Но усердный человек пребывает счастливым, отлучённый от плохих, неблагих состояний, и велико то его личное благо, которое он обретает. Не за счёт низшего достигается высочайшее, но за счёт высшего достигается высочайшее. Монахи, святая жизнь—это напиток со сливками. Учитель здесь. Поэтому, монахи, зарождайте усердие к достижению ещё-не-достигнутого, к обретению ещё-не-обретённого с мыслью: «Так, это наше оставление мирской жизни ради жизни бездомной не будет бесплодным, но будет продуктивным и плодотворным. И когда мы будем использовать одеяния, еду с подаяний, жилища и лекарства, подаренные нам другими, все эти услуги, оказываемые ими, принесут им великий плод и благо». Вот так, монахи, вы должны тренировать себя. 

Затем, вскоре после того как Благословенный ушёл, Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам так: «Друзья, первый вопрос, который Благословенный задал мне, прежде не был продуман мной, поэтому я колебался с ответом. Но когда Благословенный одобрил мой ответ, мысль пришла ко мне: «Если бы Благословенный задавал мне вопросы на этот счёт в различных выражениях и разными способами целый день, то я мог бы отвечать ему целый день в различных выражениях и различными способами. Если бы он задавал мне вопросы на этот счёт в различных выражениях и различными способами целую ночь… день и ночь… два дня и две ночи… три… четыре… пять… шесть… семь дней и ночей—в течение семи дней и ночей я мог бы отвечать ему в различных выражениях и различными способами».  «Монах, Достопочтенный Сарипутта тщательно постиг этот элемент Дхаммы, благодаря тщательному постижению которого—если бы я задавал ему вопросы на этот счёт в различных выражениях и различными способами целый день… семь дней и ночей—в течение семи дней и ночей он мог бы отвечать мне в различных выражениях и различными способами». 
Тогда монах Калара Кхаттий поднялся со своего сиденья и отправился к Благословенному. Подойдя, он поклонился Благословенному, сел рядом и сказал: «Учитель, Достопочтенный Сарипутта произнёс свой львиный рык: «Поэтому я колебался с ответом, но когда Благословенный одобрил мой ответ, мысль пришла ко мне: «Если бы Благословенный задавал бы мне вопросы на этот счёт… целый день… ночь… день и ночь… два дня и две ночи… три… четыре… пять… шесть… семь дней и ночей—в течение семи дней и ночей я мог бы отвечать ему в различных выражениях и различными способами». 

«В таком случае, зная и видя так, достопочтенные, видите ли вы за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различаете ли вы низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах»? Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, видите ли вы смерть и перерождение существ, различаете низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой?»  «В таком случае, зная и видя так, достопочтенные, слышите ли вы за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие»? 
«В таком случае, зная и видя так, Сусима, видишь ли ты за счёт божественного глаза…?» 
«В таком случае, зная и видя так, Сусима, слышишь ли ты за счёт божественного уха…?» 

«Можно, монах»—ответил Благословенный. «Представь, монах, огромную скалу йоджану длиной, йоджану шириной и йоджану высотой, без полостей и трещин, единый цельный кусок скалы. И в конце каждого столетия приходил бы человек и один раз проводил бы по ней куском касийской ткани. И эта великая скала за счёт этих усилий стёрлась бы и исчезла, но цикл существования мира так бы и не окончился. Вот насколько цикл существования мира длинный, монах. 

«Можно, монах»—ответил Благословенный. «Представь, монах, стоял бы город, окружённый железными стенами, что йоджану длиной, йоджану шириной и йоджану высотой, наполненный до самого верха горчичными зёрнами. И в конце каждого столетия приходил бы человек и забирал бы оттуда одно зёрнышко. Эта великая груда горчичных зёрен за счёт этих усилий истощилась бы и исчезла, но цикл существования мира так бы и не окончился. Вот насколько цикл существования мира длинный, монах. 

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я вижу за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, я различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я вижу смерть и перерождение существ, различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я слышу за счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, оба вида звуков: божественные и человеческие, как далёкие, так и близкие. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, слышит за счёт элемента божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, оба вида звуков. 
Монахи, за счёт уничтожения пятен загрязнений ума прямо здесь и сейчас в этой самой жизни я вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Кассапа тоже, за счёт уничтожения пятен загрязнений ума, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно». 

«Меня, друг, выделял Благословенный в присутствии Сангхи монахов, говоря: «Монахи, за счёт уничтожения пятен загрязнений ума, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни я вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Кассапа тоже, за счёт уничтожения пятен загрязнений ума, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно».  Тебя ли выделял Благословенный в присутствии Сангхи монахов, говоря: «Монахи, до той степени, до которой я пожелаю… я вхожу и пребываю во второй джхане… третьей… четвёртой… сфере безграничного пространства… безграничного сознания… отсутствия всего… ни-восприятия, ни не-восприятия… прекращении восприятия и чувствования… овладеваю различными видами сверхъестественных сил… слышу за счёт элемента божественного уха… знаю умы других существ… вспоминаю многочисленные прошлые обители… вижу за счёт божественного глаза… за счёт уничтожения пятен загрязнений ума, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни я вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума…»? 

Друг, до той степени, до которой я пожелаю… я вхожу и пребываю в первой джхане… во второй джхане… третьей… четвёртой… сфере бесконечного пространства… безграничного сознания… отсутствия всего… ни-восприятия ни не-восприятия… прекращении восприятия и чувствования… овладеваю различными видами сверхъестественных сил… слышу за счёт элемента божественного уха… знаю умы других существ… вспоминаю многочисленные прошлые обители… вижу за счёт божественного глаза… за счёт уничтожения пятен загрязнений ума, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни вхожу и пребываю в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно.11 

«Учитель, великая земля больше. Горстка земли, что Благословенный зачерпнул своим ногтем—практически ничто. В сравнении с великой землёй та горстка земли, что Благословенный зачерпнул своим ногтем, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью этой великой земли». 

«Не за счёт слабых стараний,  Не за счёт хилых стремлений, 

И кто такой, монахи, несущий тяжкий груз? Следует на этот счёт сказать так: это человек, такой-то почтенный под таким-то именем из такого-то клана. Вот кто такой несущий тяжкий груз.  «И что такое, монахи, тяжкий груз? Следует на этот счёт сказать так: пять совокупностей, подверженных цеплянию. Какие пять? 

Когда он понял непостоянство чувства… восприятия… формаций… сознания, его изменение, угасание, прекращение; когда он увидел в соответствии с действительностью за счёт правильной мудрости: «В прошлом и также и сейчас в настоящем всякое сознание непостоянно, страдательно, подвержено изменению»—то тогда печаль, стенание, боль, горе и отчаяние отбрасываются. С их отбрасыванием он не становится взволнованным. Будучи невзволнованным, он пребывает счастливым. Про монаха, который пребывает счастливым, говорится, что он угас в этом отношении».  Но, монахи, когда человек понял непостоянство формы, её изменение, угасание, прекращение; когда он увидел в соответствии с действительностью за счёт правильной мудрости: «В прошлом и также и сейчас в настоящем всякая форма непостоянна, страдательна, подвержена изменению»—то тогда печаль, стенание, боль, горе и отчаяние отбрасываются. С их отбрасыванием он не становится взволнованным. Будучи невзволнованным, он пребывает счастливым. Про монаха, который пребывает счастливым, говорится, что он угас в этом отношении. 

В Саваттхи. «Монахи, форма непостоянна. То, что непостоянно—страдательно. То, что страдательно—то безличностно. Безличностное следует видеть в соответствии с действительностью посредством правильной мудрости: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Когда человек видит в соответствии с действительностью посредством правильной мудрости, его ум становится беспристрастным и освобождённым от пятен загрязнений ума за счёт отсутствия цепляния.  Если, монахи, ум монаха стал беспристрастным по отношению к элементу формы, то он освобождён от пятен загрязнений ума за счёт отсутствия цепляния. Если его ум стал беспристрастным по отношению к элементу чувства… элементу восприятия… элементу формаций… элементу сознания, то он освобождён от пятен загрязнений ума за счёт отсутствия цепляния. 

Когда человек видит в соответствии с действительностью посредством правильной мудрости, он более не имеет воззрений в отношении прошлого. Когда он более не имеет воззрений в отношении прошлого, он более не имеет воззрений в отношении будущего. Когда он более не имеет воззрений в отношении будущего, он более не имеет упёртого цепляния. Когда он более не имеет упёртого цепляния, его ум становится беспристрастным по отношению к форме, чувству, восприятию, формациям, сознанию, и он освобождён от пятен загрязнений ума за счёт отсутствия цепляния. 

Любое сознание—прошлое, будущее или настоящее; внутреннее или внешнее; грубое или утончённое; обычное или возвышенное; далёкое и близкое: всякое сознание следует видеть в соответствии с действительностью за счёт правильной мудрости, так:  «Поэтому, монахи, любую форму—прошлую, будущую или настоящую; внутреннюю или внешнюю; грубую или утончённую; обычную или возвышенную; далёкую или близкую: всякую форму следует видеть в соответствии с действительностью за счёт правильной мудрости так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я». 

Когда, монахи, поняв в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение, привлекательность, опасность, и спасение в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, монах освободился за счёт отсутствия цепляния, то тогда он зовётся монахом, который арахант, чьи пятна загрязнений ума уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, достиг своей конечной цели, полностью уничтожил оковы существования, освободился посредством окончательного знания». 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Тот, кто верит в эти учения и настраивается на них, зовётся «идущим-за-счёт-веры». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток.  Тот, кто, обдумав до достаточной степени посредством мудрости, согласился с этими учениями, зовётся «идущим-за-счёт-Дхаммы». Он вступил на твёрдый путь правильности, вступил в мир высших людей, вышел из мира заурядных людей. Он неспособен совершить какой-либо поступок, из-за которого он мог бы переродиться в аду, в мире животных или в мире страдающих духов. Он не может умереть, не реализовав плода вступления в поток. 

Благословенный сказал: «Что такое «Всё»? Это глаз и формы, ухо и звуки, нос и запахи, язык и вкусы, тело и тактильные ощущения, ум и ментальные феномены. Это, монахи, называется «всё». И если кто-либо скажет: «Отвергнув это «всё», я опишу иное «всё»—то с его стороны это будет лишь пустым хвастовством. Если бы его расспросили на этот счёт, то он не смог бы ответить и повстречал бы лишь досаду. Почему? Потому, что это вне его области познания». 

Это называется двойкой. И если кто-нибудь, монахи, скажет: «Отвергнув эту двойку, я опишу иную двойку»—то с его стороны это будет лишь пустым хвастовством. Если бы его расспросили на этот счёт, то он не смог бы ответить и повстречал бы лишь досаду. Почему? Потому, что это вне его области познания». 

Воспринимая умом ментальный феномен, он не цепляется за темы или их вариации, за счёт которых—если бы он не контролировал свою способность думать—плохие, неблагие качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь ума. Он берётся за практику сдержанности по отношению к своей способности думать. Вот так, друг, он охраняет двери органов чувств.  И как, друг, кто-либо охраняет двери органов чувств? Вот, увидев глазом форму, монах не цепляется за темы или их вариации, за счёт которых—если бы он не контролировал свою способность видеть—плохие, неблагие качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он берётся за практику сдержанности по отношению к своей способности видеть. 

«Великий царь, так было сказано Благословенным, который знает и видит, достойным и правильно самопробуждённым: «Поступайте так, монахи: охраняйте двери ваших органов чувств. Увидев форму глазом, не цепляйтесь за какие-либо темы и их вариации—за счёт которых, если бы вы не контролировали свою способность видеть—неблагие, неумелые качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы вас. Практикуйте сдержанность. Охраняйте дверь глаза. Достигайте сдержанности по отношению к своей способности видеть.  Уловив умом ментальный феномен, не цепляйтесь за какие-либо темы и их вариации—за счёт которых, если бы вы не контролировали свою способность думать—неблагие, неумелые качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы вас. Практикуйте сдержанность. Охраняйте дверь ума. Достигайте сдержанности по отношению к своей способности думать». 

«Нет, друг. Чёрный бык не является путами для белого быка, как и белый бык не является путами для чёрного быка. Но единая упряжь или ярмо, за счёт которого они связаны вместе—вот где здесь путы». 

«Нет, друг. Чёрный бык не является путами для белого быка, как и белый бык не является путами для чёрного быка. Но единая упряжь или ярмо, за счёт которого они связаны вместе—вот где здесь путы». 

Воспринимая умом ментальный феномен, он не цепляется за за черты или детали, за счёт которых—если бы он не контролировал свою способность думать—плохие, неблагие качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь ума. Он берётся за практику сдержанности по отношению к своей способности думать.  И как, монахи, монах охраняет двери органов чувств? Вот, увидев форму глазом, монах не цепляется за черты или детали, за счёт которых—если бы он не контролировал свою способность видеть—плохие, неблагие качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он берётся за практику сдержанности по отношению к своей способности видеть. 

Воспринимая умом ментальный феномен, не цепляйтесь за черты или детали, за счёт которых, если бы вы не контролировали свою способность думать, плохие, неблагие качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы вас. Практикуйте сдержанность. Охраняйте дверь ума. Беритесь за практику сдержанности по отношению к своей способности думать.  Точно также, монахи, Злой Мара постоянно и непрерывно поджидает вас, находясь рядом, думая так: «Быть может, я смогу добраться до него через глаз, или через ухо, или через нос, или через язык, или через тело, или через ум». Поэтому, монахи, пребывайте, хорошо охраняя двери органов чувств. Увидев глазом форму, не цепляйтесь за черты или детали, за счёт которых, если бы вы не контролировали свою способность видеть, плохие, неблагие качества, такие как влечение или недовольство, охватили бы вас. Практикуйте сдержанность. Охраняйте дверь глаза. Беритесь за практику сдержанности по отношению к своей способности видеть. 

Затем, друзья, за счёт не-внимания ко всем образам я вошёл и пребывал в беспредметном сосредоточении ума. По мере того как я пребывал там, моё сознание стало устремляться вместе с образами.  И тогда, друзья, мысль пришла ко мне: «Вот, за счёт не-внимания ко всем образам монах входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума. Это называется беспредметным сосредоточением ума». 
Тогда, друзья, Благословенный пришёл ко мне посредством сверхъестественных сил и сказал так: «Моггаллана, Моггаллана, не будь беспечным, брахман, в отношении беспредметного сосредоточения ума. Утверди свой ум в беспредметном сосредоточении ума, объедини свой ум в беспредметном сосредоточении ума, сосредоточь свой ум в беспредметном сосредоточении ума». И далее, друзья, спустя какое-то время, за счёт не-внимания ко всем образам я вошёл и пребывал в беспредметном сосредоточении ума. 

«Достопочтенные, «путы» и «то, что опутывает»—отличаются и в сути и в названии. Я приведу вам на этот счёт пример, поскольку бывает так, что мудрый человек понимает на примере значение сказанного.  «Нет, домохозяин. Чёрный бык не является путами для белого быка, как и белый бык не является путами для чёрного быка. Но единая упряжь или ярмо, за счёт которого они связаны вместе—вот где здесь путы». 

«Что ж, градоначальник, на этот счёт я задам тебе вопрос. Отвечай так, как сочтёшь нужным. Как ты думаешь, градоначальник? Представь, как если бы человек уничтожал жизнь, брал то, что ему не было дано, пускался в неблагое сексуальное поведение, говорил намеренную ложь, говорил сеющие распри речи, говорил грубые слова, пустословил, был бы жадным, полным недоброжелательности, имел бы неправильные воззрения. И большая толпа людей собралась бы вокруг него, и они возносили бы молитвы, декламировали восхваления, обходили бы его вокруг в почтительном приветствии, говоря так: «После распада тела, после смерти, пусть этот человек переродится в благом уделе, в небесном мире». Как ты думаешь, градоначальник? Из-за молитв этой большой толпы людей, из-за их восхвалений, из-за их обхождений вокруг в почтительном приветствии, мог бы этот человек после распада тела, после смерти, переродиться в благом уделе, в небесном мире?» 

«Что же, градоначальник, на этот счёт я задам тебе вопрос. Отвечай так, как сочтёшь нужным. Как ты думаешь, градоначальник? Представь, как если бы у фермера было три поля: превосходное, среднего качества, и низкого—грубое, солёное, с плохой почвой. Как ты думаешь, градоначальник? Если бы фермер захотел бы посеять зёрна, то где бы он посеял их вначале: на превосходном поле, на поле среднего качества, или на поле низкого качества, которое грубое, солёное, с плохой почвой?» 

«Друг Сарипутта, зачем тебе нужно что-либо помимо этого? Друг Сарипутта, когда монах освободился посредством уничтожения жажды, нет круговерти совокупностей за счёт которой его можно было бы описать». 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает Благородный Восьмеричный Путь и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

В Саваттхи. «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает семь факторов просветления и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего восторга как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего восторга как фактора просветления?  И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего исследования феноменов как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего исследования феноменов как фактора просветления? 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего сосредоточения как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего сосредоточения как фактора просветления? 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего усердия как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего усердия как фактора просветления? 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей безмятежности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей безмятежности как фактора просветления? 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления? 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей осознанности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей осознанности как фактора просветления? 
Существует, монахи, безмятежность тела и безмятежность ума. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей безмятежности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей безмятежности как фактора просветления. 
Существует, монахи, образ умиротворения, образ не-распыления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего сосредоточения как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего сосредоточения как фактора просветления. 
Существует, монахи, элемент побуждения, элемент стремления, элемент старания. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего усердия как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего усердия как фактора просветления. 
Существуют, монахи, благие и неблагие состояния ума, порицаемые и безупречные состояния ума, низшие и возвышенные состояния ума, мрачные и яркие состояния ума с их противоположностями. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего исследования феноменов как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего исследования феноменов как фактора просветления. 
Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает восторг как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего восторга как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего восторга как фактора просветления. 
Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает невозмутимость как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления. 
Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает осознанность как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей осознанности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей осознанности как фактора просветления. 

Благословенный сказал: «Монахи, за счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для чувственного желания, невозникшее чувственное желание возникает, а возникшее чувственное желание увеличивается и разрастается.  За счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для исследования феноменов… усердия… восторга… безмятежности… сосредоточения… невозмутимости, невозникшая невозмутимость как фактор просветления возникает, а возникшая невозмутимость как фактор просветления совершенствуется по мере развития». 
За счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для лени и апатии, невозникшие лень и апатия возникают, а возникшие лень и апатия увеличиваются и разрастаются. 
За счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для недоброжелательности, невозникшая недоброжелательность возникает, а возникшая недоброжелательность увеличивается и разрастается. 
За счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для неугомонности и сожаления, невозникшие неугомонность и сожаление возникают, а возникшие неугомонность и сожаление увеличиваются и разрастаются. 
За счёт частого направления внимания на вещи, которые являются основой для сомнения, невозникшее сомнение возникает, а возникшее сомнение увеличивается и разрастается. 

И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшей безмятежности как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития безмятежности как фактору просветления? Существует, монахи, безмятежность тела и безмятежность ума. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшей безмятежности как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития безмятежности как фактору просветления.  И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшей невозмутимости как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития невозмутимости как фактору просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает невозмутимость как фактор просветления. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшей невозмутимости как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития невозмутимости как фактору просветления». 
И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшей осознанности как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития осознанности как фактору просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает осознанность как фактор просветления. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшей осознанности как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития возникшей осознанности как фактору просветления. 
И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшему восторгу как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития восторгу как фактору просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает восторг как фактор просветления. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшему восторгу как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития восторгу как фактору просветления. 
И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшему исследованию феноменов как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития исследованию феноменов как фактору просветления? Существуют, монахи, благие и неблагие состояния ума, порицаемые и безупречные состояния ума, низшие и возвышенные состояния ума, мрачные и яркие состояния ума с их противоположностями. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшему исследованию феноменов как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития исследованию феноменов как фактору просветления. 
И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшему сосредоточению как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития сосредоточению как фактору просветления? Существует, монахи, образ умиротворения, образ не-распыления. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшему сосредоточению как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития сосредоточению как фактору просветления. 
И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшему усердию как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития усердию как фактору просветления? Существует, монахи, элемент побуждения, элемент стремления, элемент старания. Нечастое направление мудрого внимания на них является голоданием, которое не позволяет невозникшему усердию как фактору просветления возникнуть, и достичь совершенства за счёт развития усердию как фактору просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего восторга как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего восторга как фактора просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает восторг как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего восторга как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего восторга как фактора просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего исследования феноменов как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего исследования феноменов как фактора просветления? Существуют, монахи, благие и неблагие состояния ума, порицаемые и безупречные состояния ума, низшие и возвышенные состояния ума, мрачные и яркие состояния ума с их противоположностями. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего исследования феноменов как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего исследования феноменов как фактора просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего сосредоточения как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего сосредоточения как фактора просветления? Существует, монахи, образ умиротворения, образ не-распыления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего сосредоточения как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего сосредоточения как фактора просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшего усердия как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего усердия как фактора просветления? Существует, монахи, элемент побуждения, элемент стремления, элемент старания. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшего усердия как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшего усердия как фактора просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей безмятежности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей безмятежности как фактора просветления? Существует, монахи, безмятежность тела и безмятежность ума. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей безмятежности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей безмятежности как фактора просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает невозмутимость как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей невозмутимости как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей невозмутимости как фактора просветления. 
И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей осознанности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей осознанности как фактора просветления? Существуют, монахи, вещи, на основе которых возникает осознанность как фактор просветления. Частое направление мудрого внимания на них является питанием для возникновения невозникшей осознанности как фактора просветления и для совершенствования за счёт развития возникшей осознанности как фактора просветления. 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает семь факторов просветления и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

И затем Благословенный выздоровел. И вскоре после выздоровления он вышел из своего жилища и сел на подготовленное сиденье в тени хижины. И тогда Достопочтенный Ананда подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал: «Удивительно, Учитель, что Благословенный так стойко держится, чудесно, что он выздоровел! Но, Учитель, когда Благословенный был болен, то моё тело было как будто заторможенным, я потерялся, учения более мне не были ясны. И всё же, меня утешало вот что: то, что Благословенный не обретёт окончательной ниббаны, не сделав заявлений насчёт Сангхи монахов».  «Чего же ещё хочет сейчас от меня Сангха монахов, Ананда? Я научил Дхамме, Ананда, не делая разделения на внутреннее и внешнее. У Татхагаты нет ничего в сжатом кулаке учителя в отношении учений. Если, Ананда, кто-либо думает так: «Я возглавлю Сангху монахов» или «Сангха монахов перейдёт под моё руководство»—то вот он и должен делать какие-либо заявления насчёт Сангхи монахов. Но, Ананда, не приходит к Татхагате такой мысли: «Я возглавлю Сангху монахов» или «Сангха монахов перейдёт под моё руководство»—так зачем же Татхагате делать некие заявления насчёт Сангхи монахов? 

За счёт которого пересекали наводнение, 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре основы осознанности и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

Монахи, когда монах, поняв в соответствии с действительностью привлекательность, опасность, и спасение по отношению к этим пяти качествам, освободился за счёт не-цепляния, то такой монах зовётся арахантом, чьи пятна умственных загрязнений уничтожены, кто прожил святую жизнь, сделал то, что нужно было сделать, сбросил груз, достиг своей цели, полностью уничтожил оковы существования—зовётся тем, кто полностью освобождён посредством окончательного знания». 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень, то он—не-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—однажды-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—вступивший в поток. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-веры». 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень, то он—не-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—однажды-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—вступивший в поток. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-веры. 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень, то он—не-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—однажды-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—вступивший в поток. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее,—то он идущий-за-счёт-веры. 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень, то он тот, кто достигает ниббаны в промежутке. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны по приземлении. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны без усилия. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны с усилием. Если ещё слабее—то он тот, кто направляется вверх, к высшему миру Чистых Обителей Аканиттха. Если ещё слабее, то он—однажды-возвращающийся. Если ещё слабее, то он—вступивший в поток. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее, то он—идущий-за-счёт-веры». 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень—то он тот, кто достигает ниббаны в промежутке. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны по приземлении. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны без усилия. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны с усилием. Если ещё слабее—то он тот, кто направляется вверх, к высшему миру Чистых Обителей Аканиттха. Если ещё слабее—то он однажды-возвращающийся. Если ещё слабее—то он вступивший в поток. Если ещё слабее—то он идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее—то он идущий-за-счёт-веры. 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень—то он тот, кто достигает ниббаны в промежутке. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны по приземлении. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны без усилия. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны с усилием. Если ещё слабее—то он тот, кто направляется вверх, к высшему миру Чистых Обителей Аканиттха. Если ещё слабее—то он однажды-возвращающийся. Если ещё слабее—то он вступивший в поток. Если ещё слабее—то он идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее—то он идущий-за-счёт-веры. 

Монахи, именно потому, что он развил и взрастил эти пять качеств, монах, за счёт уничтожения пятен загрязнений ума, в этой самой жизни входит и пребывает в чистейшем освобождении ума, освобождении мудростью, реализовав это для себя самостоятельно посредством прямого знания». 

Тот, кто развил и довёл до совершенства эти пять качеств—тот арахант. Если они слабее, чем этот уровень, то он тот, кто достигает ниббаны в промежутке. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны по приземлении. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны без усилия. Если ещё слабее—то он тот, кто достигает ниббаны с усилием. Если ещё слабее—то он тот, кто направляется вверх, к высшему миру Чистых Обителей Аканиттха. Если ещё слабее—то он однажды-возвращающийся. Если ещё слабее—то он восходящий-лишь-один-раз. Если ещё слабее—то он идущий-из-семьи-в-семью. Если ещё слабее—то он достигающий-за-семь-жизней-максимум. Если ещё слабее—то он идущий-за-счёт-Дхаммы. Если ещё слабее—то он идущий-за-счёт-веры». 

Монахи, когда монах понял в соответствии с действительностью привлекательность, опасность, и спасение по отношению к этим шести качествам, и освободился за счёт не-цепляния, то такой монах зовётся арахантом, чьи пятна загрязнений ума уничтожены, кто прожил святую жизнь, сделал то, что нужно было сделать, сбросил груз, достиг своей цели, полностью уничтожил оковы существования—зовётся тем, кто полностью освобождён посредством окончательного знания». 

Монахи, когда монах, поняв в соответствии с действительностью привлекательность, опасность, и спасение по отношению к этим пяти качествам, освободился за счёт не-цепляния, то такой монах зовётся арахантом, чьи пятна загрязнений ума уничтожены, кто прожил святую жизнь, сделал то, что нужно было сделать, сбросил груз, достиг своей цели, полностью уничтожил оковы существования—зовётся тем, кто полностью освобождён посредством окончательного знания». 

«Точно также, монахи, брахман Уннабха обрёл веру в Татхагату—утверждённую, глубоко укоренённую, основательную, прочную. Её не сможет поколебать какой-либо отшельник или жрец, или дэва, или Мара, или Брахма, или кто-либо в мире. Если, монахи, брахман Уннабха умер бы в этот самый момент, то не нашлось бы оков, за счёт которых он смог бы вернуться обратно в этот мир». 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает пять качеств и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре правильных усилия и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает пять сил и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

Когда четыре основы сверхъестественной силы были развиты и взращены таким образом, монах видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  Когда четыре основы сверхъестественной силы были развиты и взращены таким образом, монах, за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания». 
Когда четыре основы сверхъестественной силы были развиты и взращены таким образом, монах слышит за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие. 

Когда, монахи, эти четыре основы сверхъестественной силы были развиты и взращены таким образом, монах овладевает различными видами сверхъестественной силы: будучи одним, он становится многими;… Здесь идёт полный перечень сверхъестественных сил, точно в таком же виде, как это описывается, например, в СН 51.11 … за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания». 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре основы сверхъестественной силы и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

«Далее… я слышу за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие». 

«Далее… я вижу за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, я различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я вижу смерть и перерождение существ, различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой». 

«Далее… за счёт прекращения пятен умственных загрязнений, я пребываю в состоянии освобождённого ума, свободный от загрязнений, и освобождённый мудростью, напрямую зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни». 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре джханы и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

«Монахи, этот монах обретает по желанию, без сложностей и проблем, такого сосредоточения, за счёт развития и взращивания которого не происходит какого-либо покачивания и шевеления тела, и не происходит покачивания и шевеления ума. И что это за сосредоточение, за счёт развития и взращивания которого не происходит какого-либо покачивания и шевеления тела, и не происходит покачивания и шевеления ума? 

Каждый раз, Ананда, когда монах пребывает в созерцании тела в теле, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, Ананда, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность». В этом случае монах развивает осознанность как фактор просветления. В этом случае осознанность как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития.  Каждый раз, Ананда, когда монах пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, Ананда, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование Дхамм»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «безмятежность»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
Когда возникло усердие, то в нём возникает духовный восторг. Каждый раз, Ананда, когда духовный восторг возникает в зародившем усердие монахе—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «восторг». В этом случае монах развивает восторг как фактор просветления. В этом случае восторг как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
Когда он распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её—то в этом случае в нём возникает неослабевающее усердие. Каждый раз, Ананда, когда монах распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её, порождая неослабевающее усердие—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «усердие». В этом случае монах развивает усердие как фактор просветления. В этом случае усердие как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
Он пристально, с невозмутимостью рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, Ананда, когда монах пристально, с невозмутимостью рассматривает такой сосредоточенный ум—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
Пребывая столь осознанным, он распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её. Каждый раз, Ананда, когда монах, пребывая столь осознанным, распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «исследование Дхамм». В этом случае монах развивает исследование Дхамм как фактор просветления. В этом случае исследование Дхамм как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
У того монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается. Каждый раз, Ананда, когда у монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «безмятежность». В этом случае монах развивает безмятежность как фактор просветления. В этом случае безмятежность как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 
У того монаха, чьё тело безмятежно, и кто счастлив, ум становится сосредоточенным. Каждый раз, Ананда, когда ум становится сосредоточенным у монаха, чьё тело безмятежно и кто счастлив—то в этом случае в нём возникает фактор просветления «сосредоточение». В этом случае монах развивает сосредоточение как фактор просветления. В этом случае сосредоточение как фактор просветления устремляется к реализации в монахе за счёт развития. 

Маханама, бывает так, когда человек наделён непоколебимой верой в Будду: «В самом деле Благословенный—достойный, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный». Он наделён непоколебимой верой в Дхамму: «Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно». Он наделён непоколебимой верой в Сангху: «Сангха учеников Благословенного, идущих по хорошему пути, идущих по прямому пути, идущих по верному пути, идущих по совершенному пути, другими словами, четыре пары или восемь типов личностей—это Сангха учеников Благословенного: достойная даров, достойная гостеприимства, достойная подношений, достойная уважения, непревзойдённое поле заслуг для мира». Он легко и быстро совершенствует мудрость и достигает освобождения. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений он в этой самой жизни достиг незапятнанного освобождения ума, освобождения через мудрость, и пребывает в этом. Этот человек полностью освобождён от ада, от перерождения животным, от мира голодных духов, полностью освобождён от падения, порочного пути, скорбных уделов. 

Маханама, бывает так, что человек полностью предан Будде и имеет к нему полное доверие таким образом: «В самом деле Благословенный—достойный, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный». И то же в отношении Дхаммы и Сангхи. Он тот, у кого радостная мудрость, стремительная мудрость, и он достиг освобождения. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, реализовав это для себя прямым знанием. Этот человек, Маханама, освобождён от ада, от мира животных, от мира страдающих духов; освобождён от состояния лишений, от неблагих уделов, от нижних миров. 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, Синеру, царь всех гор, больше. Семь камушков размером с боб золотистой фасоли—практически ничто. В сравнении с Синеру, царём всех гор, семь камушков размером с боб золотистой фасоли даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с обломком этой горы». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, та часть Синеру, царя всех гор, что была уничтожена и разрушена, больше. Семь камушков размером с боб золотистой фасоли—практически ничто. В сравнении с той частью Синеру, царём всех гор, семь камушков размером с боб золотистой фасоли даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с обломком этой части горы». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, великая земля больше. Горстка земли, что Благословенный зачерпнул своим ногтем—практически ничто. В сравнении с великой землёй та горстка земли, что Благословенный зачерпнул своим ногтем, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью этой великой земли». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, воды в пруду больше. Вода, зачерпнутая кончиком травинки кусы—практически ничто. В сравнении с водой в пруду та вода, что была зачерпнута кончиком травинки кусы, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью воды в этом пруду». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении с той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, воды в месте слияния больше. Две или три капли воды, что были извлечены в этом месте—практически ничто. В сравнении с водой в месте слияния, две или три капли воды, извлечённые в этом месте, даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью воды в месте слияния этих рек». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, воды в месте слияния, что была уничтожена и устранена больше. Две или три капли воды, что остались—практически ничто. В сравнении с водой в месте слияния, что была уничтожена и устранена, две или три капли воды, что остались, даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью воды в месте слияния, что была уничтожена». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, великой земли больше. Семь небольших кусочков глины размером с зерно ююбы—практически ничто. В сравнении с великой землёй эти семь небольших кусочков глины размером с зерно ююбы даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью великой земли». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, великой земли, что была уничтожена и разрушена, больше. Семь небольших кусочков глины размером с зерно ююбы, что остались—практически ничто. В сравнении с великой землёй, что была уничтожена и разрушена, эти семь небольших кусочков глины размером с зерно ююбы, что остались, даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью великой земли». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, воды в великом океане больше. Извлечённые две или три капли воды—практически ничто. В сравнении с водой в великом океане, извлечённые две или три капли даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью воды в великом океане». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, воды в великом океане, что была уничтожена и устранена, больше. Оставшиеся две или три капли воды—практически ничто. В сравнении с водой в великом океане, что была уничтожена и устранена, оставшиеся две или три капли даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью воды в великом океане, что была уничтожена». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, Гималаев, царя всех гор, больше. Семь крупиц гравия размером с горчичное зерно—практически ничто. В сравнении Гималаями, царём всех гор, семь крупиц гравия размером с горчичное зерно даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью Гималаев». 

«Точно также, монахи, для ученика Благородных, человека, совершенного в воззрениях, который постиг Дхамму—страданий, что были полностью разрушены и изничтожены, больше, тогда как те страдания, что ему осталось пережить—практически ничто. В сравнении той грудой страданий, которая была уничтожена и устранена, оставшееся страдание даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с фрагментом той груды страданий, поскольку ему осталось пережить страданий в течение ещё семи жизней максимум. Он тот, кто понимает в соответствии с действительностью: «Это—страдание; это—источник страдания; это—прекращение страдания; это—путь, ведущий к прекращению страдания».  «Учитель, части Гималаев, царя всех гор, больше. Семь крупиц гравия размером с горчичное зерно, что остались—практически ничто. В сравнении с частью Гималаев, царя всех гор, оставшиеся семь крупиц гравия размером с горчичное зерно даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью Гималаев». 

«Учитель, великая земля больше. Горстка земли, что Благословенный зачерпнул своим ногтем—практически ничто. В сравнении с великой землёй та горстка земли, что Благословенный зачерпнул своим ногтем, даже не идёт в расчёт, не выдерживает никакого сопоставления, не может сравниться даже с частью этой великой земли». 

1. В океане постепенный шельф, с постепенным спуском, постепенным уклоном, внезапно обрывающийся только после длительной протяжённости. Тот факт, что в океане постепенный шельф, с постепенным спуском, постепенным уклоном, внезапно обрывающийся только после длительной протяжённости—это первая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие.  1. Подобно тому, как в океане постепенный шельф, с постепенным спуском, постепенным уклоном, внезапно обрывающийся только после длительной протяжённости—то точно также в этом Учении и Дисциплине постепенная практика, постепенная тренировка, постепенное продвижение, с [внезапным] проникновением в конечную цель только после длительной протяжённости. Тот факт, что в этом Учении и Дисциплине постепенная практика, постепенная тренировка, постепенное продвижение, с [внезапным] проникновением в конечную цель только после длительной протяжённости—это первая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
2. Далее, океан устойчив и не переступает границу прилива…—это вторая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
2. Далее, подобно тому, как океан устойчив и не переступает границу прилива—то точно также мои ученики, даже ценой своей жизни, не нарушат тех предписаний, что я для них установил…—это вторая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
3. Далее, океан не терпит мёртвых тел. Любое мёртвое тело в океане прибивается к берегу, и потом океан выбрасывает его на сушу…—это третья удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
3. Далее, подобно тому, как океан не терпит мёртвых тел. Любое мёртвое тело в океане прибивается к берегу, и потом океан выбрасывает его на сушу. Точно также, если человек беспринципный, злой, нечистый и сомнительный в своих поступках, скрывающий свои поступки, не являющийся отшельником, хоть и прикидывающийся таковым, не ведущий святую жизнь, хоть и прикидывающийся таковым, внутренне прогнивший, пропитанный страстью, порочный по натуре—то собрание монахов не имеет ничего общего с этим человеком. Тут же созывая совет, они изгоняют его из монашеской общины. Даже если он сидит среди собрания монахов, он далёк от собрания, а собрание далеко от него…—это третья удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
4. Далее, все великие реки—такие как Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи—достигая океана, теряют свои прежние имена и считаются просто «океаном» … —это четвёртая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
4. Далее, подобно тому, как все великие реки—такие как Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи—достигая океана, теряют свои прежние имена и считаются просто «океаном»—то точно также, когда представители четырёх варн—благородные воины, жрецы, купцы, рабочие—оставляют жизнь домохозяина и живут бездомной жизнью в Учении и Дисциплине, провозглашёнными Татхагатой, они отбрасывают прежние имена и кланы, и считаются просто «отшельниками, сынами Сакьев» … —это четвёртая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
5. Далее, подобно тому, как мировые реки впадают в океан, и дождь падает с небес, и всё же нельзя увидеть переполнения или уменьшения океана по этим причинам—то точно также, хотя многие монахи полностью освобождаются в элементе ниббаны без остаточного существования, всё же нельзя по этой причине увидеть переполнения или уменьшения элемента ниббаны…—это пятая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
5. Далее, хотя мировые реки впадают в океан, и дождь падает с небес, всё же нельзя увидеть переполнения или уменьшения океана по этим причинам…—это пятая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
6. Далее, подобно тому, как у океана единый вкус: вкус соли—то точно также, у этого Учения и Дисциплины один вкус: вкус освобождения…—это шестая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
6. Далее, у океана единый вкус: вкус соли…—это шестая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
7. Далее, океан полон множества разных сокровищ: жемчуга, сапфиров, лазурита, перламутра, кварца, кораллов, серебра, золота, рубинов, кошачьего глаза…—это седьмая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
7. Далее, подобно тому, как океан полон множества разных сокровищ: жемчуга, сапфиров, лазурита, перламутра, кварца, кораллов, серебра, золота, рубинов, кошачьего глаза—то точно также это Учение и Дисциплина имеет множество разных сокровищ: четыре опоры осознанности, четыре правильных усилия, четыре основы для [сверхъестественных] сил, пять качеств, пять сил, семь факторов просветления, Благородный Восьмеричный Путь…—это седьмая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
8. Далее, океан—это обитель многих могучих существ, таких как киты, поедатели китов, поедатели поедателей китов; асуров, нагов, гандхабб. В океане есть существа в сто лиг длиной, двести лиг… триста… четыреста… пятьсот лиг длиной … —это восьмая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
8. Далее, подобно тому, как океан—это обитель многих могучих существ, таких как киты, поедатели китов, поедатели поедателей китов; асуров, нагов, гандхабб. В океане есть существа в сто лиг длиной, двести лиг… триста… четыреста… пятьсот лиг длиной … —то точно также это Учение и Дисциплина—это обитель таких могучих существ, как вступившие в поток и те, кто практикуют для получения плода вступления в поток; однажды-возвращающиеся и те, кто практикуют для получения плода однажды-возвращения; не-возвращающиеся и те, кто практикуют для получения плода не-возвращения; араханты и те, кто практикуют для получения плода арахантства…—это восьмая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
Монахи, есть восемь удивительных и поразительных вещей насчёт океана, и когда Асуры видят [эти факты] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. Какие восемь? 
Таковы восемь удивительных и поразительных вещей насчёт океана, и когда Асуры видят [эти факты] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
Таковы восемь удивительных и поразительных вещей насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [эти факты] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие». 
Точно также, монахи, есть восемь удивительных и поразительных вещей насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [эти факты] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. Какие восемь?