И затем царь Пасенади тихонько подошёл к хижине с закрытой дверью. Без спешки он вошёл на крыльцо, прокашлялся и постучал. Благословенный открыл дверь. И тогда царь Пасенади упал в ноги Благословенному, расцеловал стопы и погладил их руками, произнося своё имя: «Господин, я царь Пасенади Косальский! Господин, я царь Пасенади Косальский!» 

И далее, как если бы монах, увидев тело, брошенное в могилу и ставшее грудой костей, разметанных по сторонам: там—кости кисти, здесь—кости стопы, берцовая кость, бедренная кость, тазовая кость, позвоночный столб и череп переносит увиденное на свое собственное тело следующим образом: «Действительно, и мое тело такого же рода, поэтому оно будет подвержено этому и не избежит этого». 

SC 24Nya 24Ms 9M_330... как если бы монах видел... без сухожилий и связок в беспорядке разбросанные вокруг кость кисти, кость стопы, плюсну, берцовую кость, бедренную кость, тазовую кость, ребро, лопатку, позвоночник, ключицу, челюсть, зуб, череп, об этом самом теле он размышляет: «Точно такое же это тело, оно также не избежит, не минует этой доли.» Таким образом в теле он наблюдает тело... Nya 25Вот как, монахи, в теле монах наблюдает тело. 

SC 20Nya 23-28Ms 9M_557И опять же, монахи, когда от её тела, лежащего на кладбище, остаётся скелет, окровавленный, с лохмотьями мяса, с сухожилиями и связками; окровавленный, лишённый мяса, с сухожилиями и связками; обескровленный, лишённый мяса, с сухожилиями и связками; без сухожилий и связок в беспорядке разбросанные вокруг кость кисти, кость стопы, плюсна, берцовая кость, бедренная кость, тазовая кость, ребро, лопатка, позвоночник, ключица, челюсть, зуб, череп, как по-вашему, пропадают её прежние красота и очарование, проявляется ли порок?» 

Раскрашены хной его стопы, 

Царь Пасенади тихонько подошёл к хижине с закрытой дверью. Без спешки он вошёл на крыльцо, прокашлялся и постучал. Благословенный открыл дверь. Царь Пасенади вошёл в хижину, затем он упал в ноги Благословенному, расцеловал стопы и погладил их руками, произнося своё имя: «Господин, я царь Пасенади Косальский! Господин, я царь Пасенади Косальский!» 

И когда так было сказано, брахман Брахмайю поднялся со своего сиденья и, закинув своё верхнее одеяние за плечо, припал к ногам Благословенного, расцеловал стопы, и погладил их руками, произнося своё имя: «Я брахман Брахмайю, Мастер Готама. Я брахман Брахмайю, Мастер Готама». 

И тогда брахман Манаттхаддха, думая: «Отшельник Готама знает мой ум», прямо на том самом месте пал к ногам Благословенного, расцеловал стопы и погладил их руками, объявляя своё имя: «Я брахман Манаттхаддха, Мастер Готама. Я брахман Манаттхаддха, Мастер Готама». 

И тогда мысль пришла к Достопочтенному Вангисе: «Этот Достопочтенный Аннья Конданнья после очень долгого отсутствия подошёл к Благословенному, упал в ноги Благословенному, целует стопы Благословенного, гладит их руками и объявляет своё имя. Что если я произнесу восхваление Достопочтенному Аннье Конданнье в присутствии Благословенного уместными строфами».  Однажды Благословенный пребывал в Раджагахе в Бамбуковой Роще в Беличьем Святилище. И тогда Достопочтенный Аннья Конданнья после очень долгого отсутствия подошёл к Благословенному, упал в ноги Благословенному, расцеловал стопы, погладил их руками и объявил своё имя: «Я Конданнья, Благословенный! Я Конданнья, Счастливый!» 

«…Я увидел человека с иглами вместо волос на теле, движущегося в воздухе. Эти иглы входили в его голову и выходили через рот. Они входили в его рот и выходили через грудь. Они входили в его грудь и выходили через живот. Они входили в его живот и выходили через бёдра. Они входили в его бёдра и выходили через икры. Они входили в его икры и выходили через стопы, в то время как он кричал от боли… …Это существо было клеветником в этой самой Раджагахе…»