Благословенный сказал: «Монахи, охватив ум умственно испорченного человека своим умом, я понимаю, что если этот человек умер бы в это время, то он бы оказался в аду, как если бы его туда затянули силой. И почему? Потому что его ум испорчен. Именно из-за умственной испорченности с распадом тела, после смерти, некоторые существа перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду».  Благословенный сказал: «Монахи, охватив ум умственно спокойного человека своим умом, я понимаю, что если этот человек умер бы в это время, то он бы оказался в небесном мире, как если бы его туда затянули силой. И почему? Потому что его ум спокойный. Именно из-за умственного покоя с распадом тела, после смерти, некоторые существа перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 

Благословенный сказал: «Монахи, я не вижу ни одной другой вещи помимо неправильных воззрений, из-за которой с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в состоянии лишений, в плохом уделе, в нижних мирах, в аду. Обладая неправильными воззрениями, с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в состоянии лишений, в плохом уделе, в нижних мирах, в аду».  Благословенный сказал: «Монахи, я не вижу ни одной другой вещи помимо правильных воззрений, из-за которой с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в благом уделе, в небесном мире. Обладая правильными воззрениями, с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 

«Брахман, вот некий человек совершил поступки, относящиеся к неблагому телесному поведению, но не поступки, относящиеся к благому телесному поведению. Он совершил поступки, относящиеся к неблагому словесному поведению, но не поступки, относящиеся к благому словесному поведению. Он совершил поступки, относящиеся к неблагому умственному поведению, но не поступки, относящиеся к благому умственному поведению. Вот как из-за того, что было сделано, и из-за того, что не было сделано, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду.  «Брахман, из-за неправедного поведения, поведения противоположного Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду». 
«Брахман, из-за праведного поведения, поведения свойственного Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 
«Брахман, из-за того, что было сделано, и из-за того, что не было сделано, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду». 
«Брахман, из-за что было сделано, и из-за того, что не было сделано, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 
И тогда некий брахман подошёл к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал Благословенному: «Почему, Мастер Готама, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду?» 
«Мастер Готама, почему некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире?» 
«Мастер Готама, почему некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду?» 
Но некий человек совершил поступки, относящиеся к благому телесному… словесному… умственному поведению, но не поступки, относящиеся к неблагому умственному поведению. Вот как из-за что было сделано, и из-за того, что не было сделано, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 

Далее, царь-миродержец, праведный царь, который правит Дхаммой, полагается только на Дхамму, чтит, уважает и почитает Дхамму, берёт Дхамму в качестве мерила, знамени, авторитета, предоставляя праведную защиту, убежище, охрану своим кхаттийским князьям, своей армии, брахманам и домохозяевам, людям из селений и городов, жрецам и отшельникам, животным и птицам. Предоставив такую праведную защиту, убежище, охрану всем этим существам, этот царь-миродержец, праведный царь, который правит Дхаммой, вращает колесо исключительно Дхаммой, колесо, которое не может повернуть вспять любое враждебное человеческое существо. 

(1) Вот монахи, некий человек порождает болезненные телесные волевые формирователи, болезненные словесные волевые формирователи, болезненные умственные волевые формирователи. Вследствие этого он перерождается в болезненном мире. Когда он перерождается в таком мире, его касаются болезненные контакты. Когда его касаются болезненные контакты, он испытывает болезненные чувства, всецело болезненные, как в случае с существами ада.  (3) Ещё другой человек порождает и болезненные, и не-болезненные телесные… словесные… умственные волевые формирователи. Вследствие этого он перерождается в мире, который и болезненный и не-болезненный. Когда он перерождается в таком мире, его касаются и болезненные и не-болезненные контакты. Когда его касаются и болезненные и не-болезненные контакты, он испытывает чувства, которые и болезненные и не-болезненные, смешанные удовольствие и боль, как в случае с человеческими существами, некоторыми дэвами, а также некоторыми существами в нижних мирах. 

Но, Ваччха, я утверждаю, что человек обретает заслугу, даже если после мытья посуды выбросит воду в помойную яму или сточную канаву с мыслью: «Пусть существа, живущие здесь, поддержат себя этим пропитанием!» Что уж говорить о том, когда кто-либо даёт дар человеческим существам! 

(2) И как, Висакха, соблюдается Упосатха Нигантхов? Висакха, есть отшельники, которые зовутся Нигантхами. Они предписывают своим последователям следующее: «Ну же, почтенный, отбрось дубину по отношению к живым существам, проживающим на расстоянии более сотни йоджан в восточной части света. Отбрось дубину по отношению к живым существам, проживающим на расстоянии более сотни йоджан в западной… северной… южной части света». Так они предписывают им быть благожелательными и сострадательными к некоторым живым существам, но не к другим.  Этот ученик Благородных, Висакха, рассуждает так: «Покуда они живы, араханты отбрасывают убийство и воздерживаются от уничтожения жизни. Они пребывают в сострадании ко всем живым существам, отбросив дубину и оружие, добросовестные и милосердные. Сегодня, в течение этой ночи и дня, я также отброшу и буду воздерживаться от уничтожения жизни. Я также буду пребывать в сострадании ко всем живым существам, отбросив дубину и оружие, добросовестным и милосердным. Так, в этом отношении, я буду подражать арахантам и буду соблюдать Упосатху. 

«Вот, Ананда, Татхагата насыщает своим сиянием ума великую систему миров, являющуюся малой системой тысячи миров в третьей степени. Когда те существа воспринимают этот свет, то тогда Татхагата проецирует свой голос и делает так, что они слышат его звучание. Вот каким образом, Ананда, Татхагата может донести свой голос так далеко, докуда он пожелает в великой системе миров, являющейся малой системой тысячи миров в третьей степени». 

Благословенный сказал: «Монахи, если бы не было (1) привлекательности мира, то существа не могли бы очароваться им. Но поскольку существует привлекательность мира, существа становятся очарованными им.  Если бы не было (2) опасности мира, то существа не могли бы ощутить разочарование по отношению к нему. Но поскольку существует опасность мира, существа испытывают разочарование в отношении него. 
Если бы не было (3) спасения от мира, то существа не могли бы спастись от него. Но поскольку существует спасение от мира, существа спасаются от него. 
Но когда существа напрямую узнали в соответствии с действительностью привлекательность мира как привлекательность, опасность как опасность, спасение от него как спасение, они спаслись от этого мира с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Они отделились от него, освободились от него, пребывают с умом, лишённым преград». 
Пока, монахи, существа напрямую не узнали в соответствии с действительностью привлекательности мира как привлекательности, опасности как опасности, спасения от него как спасения, они не спаслись от этого мира с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Они не отделились от него, не освободились от него, не пребывают с умом, лишённым преград. 

Из-за неудачи в нравственном поведении… Из-за неудачи в уме… Из-за неудачи в воззрении с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в состоянии лишений, в плохом уделе, в нижних мирах, в аду.  Из-за совершенства в нравственном поведении… Из-за совершенства в уме… Из-за совершенства в воззрении с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в благом уделе, в небесном мире. 
И что такое совершенство в воззрении? Вот некий человек придерживается правильного воззрения и имеет правильную точку зрения: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод и результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики истинно провозглашают, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Это называется совершенством в воззрении. 

…Подобно брошенным кубикам из игры в кости, которые прочно будут стоять там, куда упадут, точно также, из-за неудачи в нравственном поведении… неудачи в уме… неудачи в воззрении с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в состоянии лишений, в плохом уделе, в нижних мирах, в аду. Таковы, монахи, три неудачи.  Подобно брошенным кубикам из игры в кости, которые прочно будут стоять там, куда упадут, точно также, из-за совершенства в нравственном поведении… в воззрении с распадом тела, после смерти, существа перерождаются в благом уделе, в небесном мире. Таковы, монахи, три совершенства». 

А существа его за это чтят—  Из сострадания ко всяким существам. 

В сансаре этой существа блуждают, 

Все существа склоняются к плохим воззрениям, 

И эти существа, прикованные жаждой, 

Будда безмерен, Дхамма безмерна, Сангха безмерна. Ползучие твари, змеи, скорпионы, многоножки, пауки, ящерицы, и крысы имеют пределы. Я принял меры предосторожности, я создал защиту. Пусть существа отступят. Я выражаю почтение Благословенному, выражаю почтение семи Полностью Просветлённым».  Все существа и каждое из них 
Доброжелательным ко всем безногим существам, 
Пусть существа и всё вокруг живое— 

(1) Когда, монахи, бодхисатта умирает в небесном мире Туситы и осознанно и бдительно входит в утробу своей матери в мире людей, то тогда в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколением жрецов и отшельников, богов и людей, проявляется безмерное блистательное сияние, превосходящее божественное величие дэвов. И даже в тех пустых и бездонных промежутках между мирами, областях мрака и кромешной тьмы, докуда не достаёт свет солнца и луны, таких великих и могучих светил—даже там проявляется безмерное блистательное сияние, превосходящее божественное величие дэвов. И те существа, которые переродились там, воспринимают друг друга из-за этого сияния и говорят: «В самом деле, похоже, есть и другие существа, которые переродились здесь». Такова первая удивительная и поразительная вещь, которая проявляется с появлением в мире Татхагаты, Араханта, Полностью Просветлённого.  (2) Далее, когда бодхисатта осознанно и бдительно покидает утробу матери… (3) Далее, когда Татхагата пробуждается в непревзойдённое совершенное просветление… (4) Далее, когда Татхагата приводит в движение непревзойдённое колесо Дхаммы, то тогда в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколением жрецов и отшельников, богов и людей, проявляется безмерное блистательное сияние… …говорят: «В самом деле, похоже, есть и другие существа, которые переродились здесь». Такова четвёртая удивительная и поразительная вещь, которая проявляется с появлением в мире Татхагаты, Араханта, Полностью Просветлённого. 

Вот, Сарипутта, в чём причина, почему некие существа, которые умирают в той группе, являются возвращающимися, которые возвращаются в это состояние существования, тогда как другие являются не-возвращающимися, которые не возвращаются в это состояние существования».  В этом личностном существовании, в котором действует волевое намерение других, но не собственное волевое намерение, именно из-за намерения других эти существа умирают в этой своей группе существ. 
В этом личностном существовании, в котором действует и собственное волевое намерение, и волевое намерение других, именно и по своему собственному намерению, и из-за намерения других эти существа умирают в этой своей группе существ. 
В этом личностном существовании, в котором действует собственное волевое намерение, но не волевое намерение других, именно по своему собственному намерению эти существа умирают в этой своей группе существ. 
«Но почему, Учитель, некоторые существа, которые умирают в этой группе божеств являются возвращающимися, которые возвращаются обратно в это состояние существования, тогда как другие являются не-возвращающимися, которые не возвращаются в это состояние существования?» 

«Вот, друг Ананда, некоторые существа не понимают в соответствии с действительностью: «Эти восприятия связаны с ухудшением; (2) эти восприятия связаны с устойчивостью; (3) эти восприятия связаны с отличием; (4) эти восприятия связаны с проникновением». Вот почему некоторые существа не достигают ниббаны в этой самой жизни».  «Вот, друг Ананда, некоторые существа понимают в соответствии с действительностью: «Эти восприятия связаны с ухудшением; эти восприятия связаны с устойчивостью; эти восприятия связаны с отличием; эти восприятия связаны с проникновением». Вот почему некоторые существа достигают ниббаны в этой самой жизни». 
«Почему, друг Сарипутта, некоторые существа достигают ниббаны в этой самой жизни?» 
«Почему, друг Сарипутта, некоторые существа не достигают ниббаны в этой самой жизни?» 

(1) Вот, странники, брахман говорит так: «Всех живых существ нужно беречь». Говоря так, брахман говорит истину, а не ложь. И в этом случае он не имеет такого неправильного представления в отношении себя как «отшельник» или «жрец». Он не имеет такого неправильного представления как «я лучше» или «я такой же» или «я хуже». Но вместо этого он, напрямую познав в этом истину, практикует просто из сочувствия и сострадания к живым существам. 

Когда его ум стал таким сосредоточенным—очищенным, ярким, незамутнённым, лишённым загрязнений, податливым, мягким, устойчивым и достигшим непоколебимости—он направляет его к знанию смерти и перерождения существ. Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеской тренировкой и образом жизни, отбрасывая убийство, он воздерживается от уничтожения жизни. Он живёт без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам. 
Оставив влечение к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает свой ум от влечения. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих умственных качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

(1) И что такое, монахи, тёмная камма с тёмным результатом? Вот некий человек задействует болезненный телесный волевой формирователь, болезненный словесный волевой формирователь, болезненный умственный волевой формирователь. Вследствие этого он перерождается в болезненном мире. Когда он перерождается в таком мире, его касаются болезненные контакты. Когда его касаются болезненные контакты, он испытывает болезненные чувства, всецело болезненные, как в случае с существами ада. Это называется тёмной каммой с тёмным результатом.  (3) И что такое тёмная-и-яркая камма с тёмным-и-ярким результатом? Вот некий человек задействует и болезненный, и не-болезненный телесный… словесный… умственный волевой формирователь. Вследствие этого он перерождается в мире, который и болезненный и не-болезненный. Когда он перерождается в таком мире, его касаются и болезненные и не-болезненные контакты. Когда его касаются и болезненные и не-болезненные контакты, он испытывает чувства, которые и болезненные и не-болезненные, смешанные удовольствие и боль, как в случае с человеческими существами, некоторыми дэвами, а также некоторыми существами в нижних мирах. Это называется тёмной-и-яркой каммой с тёмным-и-ярким результатом. 

Благословенный сказал: «Монахи, по большей части существа покорены чувственными удовольствиями. Когда представитель клана оставил серп и коромысло и покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, то его можно назвать представителем клана, который ушёл в бездомную жизнь благодаря вере. И почему? Молодые могут заполучить тот или иной вид чувственных удовольствий. Низшие чувственные удовольствия, средние чувственные удовольствия, высшие чувственные удовольствия—все они считаются просто чувственными удовольствиями. 

(1) Монахи, я не вижу ни единой иной формы—столь милой, приятной, чарующей, привлекательной, воспаляющей желание, соблазнительной, и такой серьёзной помехи к достижению непревзойдённой защиты от подневольности—как форма женщины. Существа, жаждущие женской формы—ненасытные, привязанные к ней, сведённые ею с ума, слепо поглощённые в ней—изнывают долгое время, находясь под контролем женской формы.  (5) Я не вижу ни единого иного тактильного ощущения—столь милого, приятного, чарующего, привлекательного, воспаляющего желание, соблазнительного, и такой серьёзной помехи к достижению непревзойдённой защиты от подневольности—как прикосновение женщины. Существа, жаждущие женского прикосновения—ненасытные, привязанные к нему, сведённые им с ума, слепо поглощённые в нём—изнывают долгое время, находясь под контролем женского прикосновения. 

И ради какой пользы… должен часто размышлять так: «Я подвержен болезням. Я не освобождён от болезней»? Будучи здоровыми, существа опьянены своим здоровьем. А когда они опьянены своим здоровьем, они пускаются в неблагое поведение телом, речью, и умом. Но когда человек часто размышляет над этой темой, то опьянение здоровьем либо полностью отбрасывается, либо уменьшается. Ради этой пользы… часто размышлять так…  И ради какой пользы… должен часто размышлять так: «Я подвержен смерти. Я не освобождён от смерти»? В течение жизни существа опьянены жизнью. А когда они опьянены жизнью, они пускаются в неблагое поведение телом, речью, и умом. Но когда человек часто размышляет над этой темой, то опьянение жизнью либо полностью отбрасывается, либо уменьшается. Ради этой пользы… часто размышлять так… 
И ради какой пользы женщина или мужчина, домохозяин или монах, ушедший в бездомную жизнь, должен часто размышлять так: «Я подвержен старости. Я не освобождён от старости»? Будучи молодыми, существа опьянены своей молодостью. А когда они опьянены своей молодостью, они пускаются в неблагое поведение телом, речью, и умом. Но когда человек часто размышляет над этой темой, то опьянение молодостью либо полностью отбрасывается, либо уменьшается. Ради этой пользы женщина или мужчина, домохозяин или монах, ушедший в бездомную жизнь, должен часто размышлять так: «Я подвержен старости. Я не освобождён от старости». 
К тем существам, имеющим сию природу, 
«Мирские существа подвержены болезни, 
Этот ученик Благородных размышляет так: «Не только я владелец своей каммы, наследник своей каммы. Камма—моё происхождение, камма—моя родня, камма—моё прибежище. Я буду наследником любой каммы, которую я совершу—хорошую или же плохую. Все существа, которые приходят и уходят, умирают и перерождаются, являются владельцами своей каммы, наследниками своей каммы. Камма—их происхождение, камма—их родня, камма—их прибежище. Они будут наследниками любой каммы, которую они совершат—хорошую или же плохую». По мере того как он часто размышляет над этой темой, зарождается путь. Он следует по этому пути, развивает его, взращивает его. По мере того как он делает так, оковы всецело отбрасываются, и скрытые склонности искореняются». И далее он добавил: 
Этот ученик Благородных размышляет так: «Не только я подвержен старости, не освобождён от старости. Все существа, которые приходят и уходят, умирают и перерождаются, подвержены старости. Никто не освобождён он старости». По мере того как он часто размышляет над этой темой, зарождается путь. Он следует по этому пути, развивает его, взращивает его. По мере того как он делает так, оковы всецело отбрасываются, и скрытые склонности искореняются. 

Отбросив жажду к миру, он пребывает с умом, лишённым жажды. Он очищает ум от жажды. Отбросив недоброжелательность и злобу, он пребывает с умом, лишённым недоброжелательности, желающий благополучия всем живым существам. Он очищает ум от недоброжелательности и злобы. Отбросив лень и апатию, он пребывает с умом, лишённым лени и апатии—осознанный, бдительный, восприимчивый к свету. Он очищает ум от лени и апатии. Отбросив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнения, он пребывает, не имея сомнений, без запутанности по отношению к умелым умственным качествам. Он очищает ум от сомнений. 

Не из-за беды родных, или беды богатства, или беды болезни существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но из-за беды, касающейся нравственного поведения, и из-за беды, касающейся воззрения, существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Таковы пять бед.  Не из-за совершенства в родне, не из-за совершенства в богатстве или совершенства в здоровье существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. Но из-за совершенства в нравственном поведении и из-за совершенства в воззрениях существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. Таковы пять совершенств». 

торговлей живыми существами, 

Живым существам не вреди никогда, 

Когда ученик Благородных памятует о вере, о нравственном поведении, об учёности в Дхамме, о щедрости, и мудрости в самом себе и в тех божествах, то в этом случае его ум не охвачен жаждой, злобой, или заблуждением. В этом случае его ум просто выпрямлен. Он отошёл от жажды, освободил себя от неё, вышел из неё. «Жажда», монахи, это обозначение пяти нитей чувственных удовольствий. Установив также и это основание, некоторые существа очищаются таким образом.  Когда ученик Благородных памятует о Татхагате, то в этом случае его ум не охвачен жаждой, злобой, или заблуждением. В этом случае его ум просто выпрямлен. Он отошёл от жажды, освободил себя от неё, вышел из неё. «Жажда», монахи, это обозначение пяти нитей чувственных удовольствий. Установив такое основание, некоторые существа очищаются таким образом. 

Когда ученик Благородных памятует о вере, о нравственном поведении, об учёности в Дхамме, о щедрости, и мудрости в самом себе и в тех божествах, то в этом случае его ум не охвачен жаждой, злобой, или заблуждением. В этом случае его ум просто выпрямлен. Он отошёл от жажды, освободил себя от неё, вышел из неё. «Жажда», монахи, это обозначение пяти нитей чувственных удовольствий. Этот ученик Благородных пребывает с умом, всецело подобным пространству: обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Установив и это подобное основание тоже, некоторые существа становятся чистыми таким образом.  Когда ученик Благородных памятует о Татхагате, то в этом случае его ум не охвачен жаждой, злобой, или заблуждением. В этом случае его ум просто выпрямлен. Он отошёл от жажды, освободил себя от неё, вышел из неё. «Жажда», монахи, это обозначение пяти нитей чувственных удовольствий. Этот ученик Благородных пребывает с умом, всецело подобным пространству: обильным, обширным, безмерным, не имеющим враждебности и недоброжелательности. Установив подобное основание, некоторые существа становятся чистыми таким образом. 

«Когда можно увидеть, что существа действуют с мощью, поскольку существует элемент мощи, то это у существ и является способностью действовать самому. Это же является способностью действовать и у других существ.  «Когда можно увидеть, что существа начинают деятельность, поскольку существует элемент побуждения, то это у существ и является способностью действовать самому. Это же является способностью действовать и у других существ. 
«Когда можно увидеть, что существа обладают силой, поскольку существует элемент силы, то это у существ и является способностью действовать самому. Это же является способностью действовать и у других существ. 
«Когда можно увидеть, что существа продолжают действовать, поскольку существует элемент продолжительности, то это у существ и является способностью действовать самому. Это же является способностью действовать и у других существ. 
«Когда можно увидеть, что существа стараются в своей деятельности, поскольку существует элемент старания, то это у существ и является способностью действовать самому. Это же является способностью действовать и у других существ. 
«Когда можно увидеть, что существа устремляются в своей деятельности, поскольку существует элемент стремления, то это у существ и является способностью действовать самому. Это же является способностью действовать и у других существ. 
«Когда существует элемент мощи, можно ли увидеть, что существа действуют с мощью?» 
«Когда существует элемент побуждения, можно ли увидеть, что существа начинают деятельность?» 
«Когда существует элемент продолжительности, можно ли увидеть, что существа продолжают действовать?» 
«Когда существует элемент силы, можно ли увидеть, что существа обладают силой?» 
«Когда существует элемент старания, можно ли увидеть, что существа стараются в своей деятельности?» 
«Когда существует элемент стремления, можно ли увидеть, что существа устремляются в своей деятельности?» 

(1) Монахи, есть существа, которые различны в теле и различны в восприятии, такие как люди, некоторые дэвы, некоторые существа в нижних мирах. Таково первое месторасположение для сознания.  (2) Есть существа, которые различны в теле, но одинаковы в восприятии, такие как дэвы свиты Брахмы, которые перерождаются посредством первой джханы. Таково второе месторасположение для сознания. 
(3) Есть существа, которые одинаковы в теле, но различны в восприятии, такие как дэвы лучезарного сияния. Таково третье месторасположение для сознания. 
(4) Есть существа, которые одинаковы в теле и одинаковы в восприятии, такие как дэвы сверкающего великолепия. Таково четвёртое месторасположение для сознания. 
(5) Есть существа, которые с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, с не-вниманием к восприятиям множественности, осознавая «пространство безгранично», относятся к сфере безграничного пространства. Таково пятое месторасположение для сознания. 
(6) Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая «сознание безгранично», относятся к сфере безграничного сознания. Таково шестое месторасположение для сознания. 
(7) Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», относятся к сфере отсутствия всего. Таково седьмое месторасположение для сознания. 

Монахи, женщина не уделяет внимание внутренне своим женским качествам… наведению красоты. Она не пробуждает интерес к этому и не наслаждается этим. Не пробуждая к этому интерес и не наслаждаясь этим, она не уделяет внимание внешне мужским качествам… его мужскому наведению красоты. Она не пробуждает интерес к этому и не наслаждается этим. Не пробуждая к этому интерес и не наслаждаясь этим, она не желает единения с ним внешне, а также не желает удовольствия и радости, что возникают от такого единения. Существа, которые не наслаждаются собственной женственностью, отсоединяются от мужчин. Вот каким образом женщина преодолевает свою женственность.  Монахи, мужчина не уделяет внимание внутренне своим мужским качествам… мужскому наведению красоты. Он не пробуждает интерес к этому и не наслаждается этим. Не пробуждая к этому интерес и не наслаждаясь этим, он не уделяет внимание внешне женским качествам женщины, её женскому поведению… наведению красоты. Он не пробуждает интерес к этому и не наслаждается этим. Не пробуждая к этому интерес и не наслаждаясь этим, он не желает единения с ней внешне, а также не желает удовольствия и радости, что возникают от такого единения. Существа, которые не наслаждаются собственной мужественностью, отсоединяются от женщин. Вот каким образом мужчина преодолевает свою мужественность. 
Она пробуждает интерес к этому и наслаждается этим. Пробуждая к этому интерес и наслаждаясь этим, она уделяет внимание внешне мужским качествам мужчины, его мужскому поведению, его мужской внешности, его мужским аспектам, его мужским желаниям, его мужскому голосу, его мужскому наведению красоты. Она пробуждает интерес к этому и наслаждается этим. Пробуждая к этому интерес и наслаждаясь этим, она желает единения с ним внешне, а также желает удовольствия и радости, что возникают от такого единения. Существа, которые наслаждаются собственной женственностью, вступают в единение с мужчиной. Вот каким образом женщина не преодолевает своей женственности. 
Он пробуждает интерес к этому и наслаждается этим. Пробуждая к этому интерес и наслаждаясь этим, он уделяет внимание внешне женским качествам женщины, её женскому поведению, её женской внешности, её женским аспектам, её женским желаниям, её женскому голосу, её женскому наведению красоты. Он пробуждает интерес к этому и наслаждается этим. Пробуждая к этому интерес и наслаждаясь этим, он желает единения с ней внешне, а также желает удовольствия и радости, что возникают от такого единения. Существа, которые наслаждаются собственной мужественностью, вступают в единение с женщиной. Вот каким образом мужчина не преодолевает своей мужественности. 

Те существа, как и любой другой, 

Он приятен нечеловеческим существам.  Он приятен человеческим существам. 
Тот, кто доброжелателен к живым всем существам, 

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. Я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я увидел смерть и перерождение существ, я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

Благословенный сказал: «Монахи, женщина пленяет мужчину восемью способами. Какими восемью? Женщина пленяет мужчину (1) своей формой. Женщина пленяет мужчину (2) своей улыбкой… (3) своей речью… (4) своим пением… (5) своим рыданием… (6) своей внешностью… (7) своим подарком… (8) своим прикосновением. Женщина пленяет мужчину этими восемью способами. И тщательно пленены те существа, которые пленены прикосновением». 

Благословенный сказал: «Монахи, мужчина пленяет женщину восемью способами. Какими восемью? Мужчина пленяет женщину (1) своей формой. Мужчина пленяет женщину (2) своей улыбкой… (3) своей речью… (4) своим пением… (5) своим рыданием… (6) своей внешностью… (7) своим подарком… (8) своим прикосновением. Мужчина пленяет женщину этими восемью способами. И тщательно пленены те существа, которые пленены прикосновением». 

(8) Подобно тому, как великий океан—это обитель многих могучих существ, таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы; в океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной—то точно также эта Дхамма и Виная—это обитель великих существ: вступившего в поток; того, кто практикует для достижения плода вступления в поток; однажды-возвращающегося; того, кто практикует для достижения плода однажды-возвращения; не-возвращающегося; того, кто практикует для достижения плода не-возвращения; араханта; того, кто практикует для достижения плода арахантства. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое монахи видят в Дхамме и Винае, из-за которых они радуются ей».  Далее, великий океан—это обитель многих могучих существ таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы. В океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которого они радуются ему. 

Великий океан, монахи, направляется, склоняется, устремляется постепенно, без внезапного обрыва. Таково первое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которых они радуются ему… Этот фрагмент (и далее) раскрывается как в предыдущей сутте АН 8.19 …Далее, великий океан—это обитель многих могучих существ, таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы. В океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которого они радуются ему. 

(7) Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

(1) Вот, монахи, ученик Благородных рассуждает так: «Покуда они живы, араханты отбрасывают и воздерживаются от уничтожения жизни. Они пребывают в сострадании ко всем живым существам, отбросив дубину и оружие, добросовестные и милосердные. Сегодня, в течение этой ночи и дня, я также отброшу и буду воздерживаться от уничтожения жизни. Я также буду пребывать в сострадании ко всем живым существам, отбросив дубину и оружие, добросовестным и милосердным. Так в этом отношении я буду подражать арахантам и буду соблюдать Упосатху». Таков первый фактор, которым она, эта Упосатха, обладает. 

(1) Вот, монахи, есть существа, которые различны в теле и различны в восприятии, такие как люди, некоторые дэвы, некоторые существа в нижних мирах. Такова первая обитель существ.  (2) Есть существа, которые различны в теле, но одинаковы в восприятии, такие как дэвы свиты Брахмы, которые перерождаются посредством первой джханы. Таковая вторая обитель существ. 
(3) Есть существа, которые одинаковы в теле, но различны в восприятии, такие как дэвы лучезарного сияния. Такова третья обитель существ. 
(4) Есть существа, которые одинаковы в теле и одинаковы в восприятии, такие как дэвы сверкающего великолепия. Такова четвёртая обитель существ. 
(5) Есть существа без восприятия, не имеющие какого-либо переживания чего-либо, такие как не-воспринимающие дэвы. Такова пятая обитель существ. 
(6) Есть существа, которые, полностью преодолев восприятия форм, достигнув угасания восприятий, вызываемых органами чувств, достигнув не-внимания к восприятиям множественности, осознавая «пространство безгранично», принадлежат сфере безграничного пространства. Такова шестая обитель существ. 
(7) Есть существа, которые, полностью преодолев сферу безграничного пространства, воспринимая «сознание безгранично», принадлежат сфере безграничного сознания. Такова седьмая обитель существ. 
(8) Есть существа, которые, полностью преодолев сферу безграничного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», принадлежат сфере отсутствия всего. Такова восьмая обитель существ. 
9.24. Существа 
(9) Есть существа, которые, полностью преодолев сферу отсутствия всего, принадлежат сфере ни восприятия ни не-восприятия. Такова девятая обитель существ. 

Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих умственных качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

(9) Далее, Татхагата видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Поскольку Татхагата видит… то это сила Татхагаты… приводит в движение колесо Брахмы.  Благословенный сказал: «Монахи, вечером лев, царь зверей, выходит из своего логова. Выйдя, он потягивается, осматривается в направлении всех четырёх сторон и рычит своим львиным рыком три раза. Затем он отправляется в поисках игры. И почему? Потому что он думает так: «Что если я не стану причинять вреда тем мелким существам, что могут попасться мне на пути?» 

(1) Когда было сказано: «Вопрос об одном, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какой одной вещью? Все существа существуют через питание. Когда монах полностью разочарован этой одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. 

(1) Когда так было сказано Благословенным: «Вопрос об одном, краткое утверждение насчёт одного, объяснение одного»—то в отношении чего так было сказано? Когда монах полностью разочарован одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. Какой одной вещью? Все существа существуют через питание. Когда монах полностью разочарован этой одной вещью, стал полностью бесстрастным в отношении неё, полностью освободился от неё, целиком видит её границы, полностью пробился в её значение, то в этой самой жизни он достигает окончания страданий. 

(3) Приходит время, монахи, когда этот мир распадается. Когда мир распадается, то существа, по большей части, переселяются к дэвам лучезарного сияния. Там они существуют в телах, созданных-из-разума, питаются восторгом, излучают сияние, движутся по небу, живут в блаженстве, и остаются таковыми очень долгое время. Когда мир распадается, то дэвы лучезарного сияния считаются наивысшими. Но даже в этих дэвах существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем.  (4) Монахи, существуют эти десять сфер тотальностей. Вот практикующий воспринимает тотальность земли—вверху, внизу, по сторонам, недвойственную, безмерную. Он воспринимает тотальность воды… тотальность огня… тотальность воздуха… тотальность голубого… тотальность жёлтого… тотальность красного… тотальность белого… тотальность пространства… тотальность сознания—вверху, внизу, по сторонам, недвойственную, безмерную. Таковы десять сфер тотальностей. Из этих десяти сфер тотальностей вот какая является наивысшей, а именно—когда практикующий воспринимает тотальность сознания—вверху, внизу, по сторонам, недвойственную, безмерную. Есть существа, которые воспринимают таким образом. Но даже в этих существах, которые воспринимают таким образом, существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 
(6) Монахи, существуют эти четыре состояния практики. Какие четыре? Болезненная практика с медленным наступлением прямого знания; болезненная практика с быстрым наступлением прямого знания; приятная практика с медленным наступлением прямого знания; приятная практика с быстрым наступлением прямого знания. Таковы четыре состояния практики. Из этих четырёх состояний вот какое является наивысшим, а именно—приятная практика с быстрым наступлением прямого знания. Есть существа, которые практикуют так. Но даже в существах, которые практикуют так, существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 
(7) Монахи, существуют эти четыре состояния медитативного восприятия. Какие четыре? Вот практикующий воспринимает ограниченное. Другой практикующий воспринимает возвышенное. Ещё другой практикующий воспринимает безмерное. Ещё другой, практикующий, воспринимая: «Здесь ничего нет», воспринимает сферу отсутствия всего. Есть существа, которые воспринимают так. Но даже в существах, которые воспринимают так, существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 
(8) Монахи, среди всех спекулятивных воззрений, которых придерживаются люди, внешние по отношению к Учению Будды, вот какое является наивысшим: «Я мог бы не быть, этого могло бы не быть у меня. Меня не будет, и этого не будет у меня». И почему?. Потому что можно ожидать в отношении того, кто придерживается такого воззрения, что он не будет оставаться не испуганным существованием, и что не будет напуган прекращением существования. Есть существа, которые придерживаются такого воззрения. Но даже в существах, которые придерживаются такого воззрения, существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 
(9) Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, провозглашающие высочайшее духовное очищение. Среди тех, кто провозглашает высочайшее очищение, вот каковое является наивысшим, а именно—с полным преодолением сферы отсутствия всего, практикующий входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Они обучают своей Дхамме ради прямого знания и реализации этого. Есть существа, которые провозглашают так. Но даже в тех, кто провозглашает так, существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 
Таковы восемь сфер преодоления. Из этих восьми сфер вот какая является наивысшей, а именно—когда практикующий, не воспринимая формы внутренне, видит формы внешне—белые, белого цвета, с белым тоном, с белым оттенком. Преодолев их, он воспринимает так: «Я знаю, я вижу». Есть существа, которые воспринимают таким образом. Но даже в этих существах, которые воспринимают таким образом, существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 

(9) Далее, Господин, Благословенный видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Поскольку это так, то это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение… 

И тогда Достопочтенный Ананда обратился к страннику Уттии: «Что же, друг Уттия, в таком случае я приведу для тебя пример, поскольку бывает так, что с помощью примера умный человек может понять значение того, что было сказано. Представь, как если бы у царя был приграничный город с мощным валом, стенами, с лучниками, и с единственными вратами. И туда бы поставили привратника—мудрого, умелого, умного; того, кто не впускает чужаков, а впускает только знакомых. И совершая обход вокруг города, он не увидел бы в городской стене ни трещины, ни проёма такого размера, чтобы в него смогла бы пролезть кошка. Он может не знать о том, сколько живых существ входят или выходят из города, но он может быть уверен в том, что какие бы большие существа ни входили и ни выходили из города, все они входят и выходят через эти врата. Точно также, друг Уттия, Татхагату не заботит то, будет ли весь мир освобождён или половина мира или треть мира. Но он может быть уверен в том, что все те, кто освободились, или кто освобождается, или кто освободятся от мира, вначале отбросят пять помех, загрязнений ума, что ослабляют мудрость, а затем, с хорошо утверждёнными умами в четырёх основах осознанности, правильно разовьют семь факторов просветления. Вот таким образом они освободились или освобождаются или освободятся от мира. 

(9) Он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеской тренировкой и образом жизни, отбрасывая убийство, он воздерживается от уничтожения жизни. Он живёт без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.  Оставив влечение к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает свой ум от влечения. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих умственных качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

Но, монахи, я научу вас благородному омовению, которое ведёт исключительно к разочарованию, бесстрастию… ниббане. В зависимости от этого омовения существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения. Существа, подверженные старости, освобождаются от старости. Существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти. Существа, подверженные печали, стенанию, боли, унынию и мучению, освобождаются от печали, стенания, боли, уныния и мучений. Поэтому, слушайте внимательно. Я буду говорить».  Таково, монахи, благородное омовение, которое ведёт исключительно к разочарованию, к бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению, ниббане. В зависимости от этого омовения существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения. Существа, подверженные старости, освобождаются от старости. Существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти. Существа, подверженные печали, стенанию, боли, унынию и мучению, освобождаются от печали, стенания, боли, уныния и мучений». 

Однако, монахи, я научу вас благородному слабительному, которое всегда срабатывает и никогда не подводит. В зависимости от этого слабительного существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения. Существа, подверженные старости, освобождаются от старости. Существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти. Существа, подверженные печали, стенанию, боли, унынию и мучению, освобождаются от печали, стенания, боли, уныния и мучений. Поэтому, слушайте внимательно. Я буду говорить».  Таково, монахи, благородное слабительное, которое всегда срабатывает и никогда не подводит. В зависимости от этого слабительного, существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения. Существа, подверженные старости, освобождаются от старости. Существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти. Существа, подверженные печали, стенанию, боли, унынию и мучению, освобождаются от печали, стенания, боли, уныния и мучений». 

(1) Вот некий человек уничтожает жизнь. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам.  (9) У него недоброжелательный ум и злобные устремления: «Пусть эти существа будут умерщвлены, убиты, умрут, будут уничтожены и истреблены!» 
Вот некий человек, отбрасывая убийство, воздерживается от уничтожения жизни. Он живёт без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам. 
Он придерживается правильного воззрения и правильной точки зрения: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики истинно провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». 
У него доброжелательный ум и его устремления лишены злобы: «Пусть эти существа живут счастливо, будут свободны от вражды, угнетения, тревоги!» 

(1) Он уничтожает жизнь. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам.  (9) У него недоброжелательный ум и злобные устремления: «Пусть эти существа будут умерщвлены, убиты, умрут, будут уничтожены и истреблены!» 
Он придерживается правильного воззрения и правильной точки зрения: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики истинно провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». 
Отбрасывая убийство, он воздерживается от уничтожения жизни. Он живёт без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам. 
У него доброжелательный ум и его устремления лишены злобы: «Пусть эти существа живут счастливо, будут свободны от вражды, угнетения, тревоги!» 

(1) Вот некий человек уничтожает жизнь. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Он расползается телом, речью и умом. Его телесная камма кривая. Его словесная камма кривая. Его умственная камма кривая. Его будущий удел кривой, его перерождение кривое. А того, у кого кривой будущий удел и перерождение, я говорю вам, ждёт один из этих двух уделов: либо неимоверно болезненные ады, либо один из видов ползучих животных. И каковы виды ползучих животных? Змея, скорпион, многоножка, кошка, мышь или сова, или же любые другие животные, уползающие при виде людей. Так существо перерождается из существа, кто-либо перерождается посредством собственных деяний. Когда он переродился, он подвергается воздействию контактов. Вот таким образом, я говорю вам, существа являются наследниками своей каммы.  (2) Вот некий человек берёт то, что ему не было дано… (3) пускается в неблагое сексуальное поведение… (4) лжёт… (5) речью сеет распри… (6) говорит грубо… (7) пускается в пустую болтовню… (8) полон жажды… (9) имеет недоброжелательный ум и злобные устремления… (10) придерживается неправильного воззрения и неправильной точки зрения: «Нет ничего что дано…» … Пункты раскрываются также, как в АН 10.211. Он расползается телом, речью и умом. Его телесная камма кривая. Его словесная камма кривая. Его умственная камма кривая. Его будущий удел кривой… …Когда он переродился, он подвергается воздействию контактов. Вот таким образом, я говорю вам, существа являются наследниками своей каммы. 
Вот некий человек воздерживается от того, что не было дано… …не имеет жажды, он доброжелательный, придерживается правильного воззрения и правильной точки зрения: Есть то что дано…»… И эти пункты раскрываются также, как соответствующие им в АН 10.211. Он не расползается телом, речью, и умом. Его телесная камма прямая. Его словесная камма прямая. Его умственная камма прямая. Его будущий удел прямой… …Когда он переродился, он подвергается воздействию контактов. Вот таким образом, я говорю вам, существа являются наследниками своей каммы. 
Вот некий человек воздерживается от уничтожения жизни. Он живёт без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам. Он не расползается телом, речью, и умом. Его телесная камма прямая. Его словесная камма прямая. Его умственная камма прямая. Его будущий удел прямой, его перерождение прямое. А того, у кого прямой будущий удел и перерождение, я говорю вам, ждёт один из этих двух уделов: либо неимоверно приятные небесные миры или высокопоставленные семьи, такие как зажиточные кхаттии, зажиточные брахманы, зажиточные домохозяева—состоятельные, с большим богатством и имуществом, с запасами золота и серебра, с владениями и продовольствием, с обилием ценностей и зерна. Так существо перерождается из существа, кто-либо перерождается посредством собственных деяний. Когда он переродился, он подвергается воздействию контактов. Вот таким образом, я говорю вам, существа являются наследниками своей каммы. 
«И каково, монахи, изложение Дхаммы на тему расползания? Монахи, существа владельцы собственной каммы, наследники своей каммы, происходят из своей каммы, камма—это их родня и прибежище. Какую бы камму они ни свершали—плохую или хорошую—они унаследуют её. 
Монахи, существа владельцы собственной каммы, наследники своей каммы, происходят из своей каммы, камма—это их родня и прибежище. Какую бы камму они ни свершали—плохую или хорошую—они унаследуют её. 

Монахи, из-за трёхчастного благоприятного исхода телесной каммы, возникшей из благого намерения, после распада тела, после смерти, существа перерождаются в благих уделах, в небесных мирах. Или из-за четырёхчастного благоприятного исхода словесной каммы… Или из-за трёхчастного благоприятного исхода умственной каммы, возникшей из благого намерения, после распада тела, после смерти, существа перерождаются в благих уделах, в небесных мирах.  Монахи, из-за трёхчастного изъяна и повреждённости телесной каммы, возникшей из неблагого намерения, после распада тела, после смерти, существа перерождаются в состояниях лишений, в неблагих уделах, в нижних мирах, в аду. Или из-за четырёхчастного изъяна и повреждённости словесной каммы… Или из-за трёхчастного изъяна и повреждённости умственной каммы, возникшей из неблагого намерения, после распада тела, после смерти, существа перерождаются в состояниях лишений, в неблагих уделах, в нижних мирах, в аду. 
Подобно брошенным кубикам из игры в кости, которые прочно будут стоять там, куда упадут, точно также, из-за трёхчастного изъяна и повреждённости телесной каммы… четырёхчастного изъяна и повреждённости словесной… трёхчастного изъяна и повреждённости умственной каммы, возникшей из неблагого намерения, после распада тела, после смерти, существа перерождаются в состояниях лишений, в неблагих уделах, в нижних мирах, в аду. 

«Брахман, из-за неправедного поведения, поведения противоположного Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду».  Брахман, из-за подобного неправедного поведения, поведения противоположного Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. 
Брахман, из-за подобного праведного поведения, поведения свойственного Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 
«Брахман, из-за праведного поведения, поведения свойственного Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 
«Мастер Готама, почему некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире?» 
«Мастер Готама, почему некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду?» 

(10) Далее, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, монах видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также проявление веры в том, кто обладает верой. 

он приятен нечеловеческим существам;  он приятен человеческим существам; 

Ведь раньше я сказал себе так: «О, если бы и другие существа могли достичь здешнего состояния!» Таково было стремление моего разума, и вот другие существа, достигли здешнего состояния. И те существа, которые позже родились вновь, тоже говорят себе так: «Ведь он—досточтимый Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего. Мы сотворены этим почтенным Брахмой? В чем же причина? Ведь мы видели, что он первым родился здесь вновь, а мы позже родились вновь».  Вот, монахи, какой-нибудь отшельник или брахман, благодаря усердию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом различные места, где пребывал в прежних существованиях, а именно: в одном рождении, в двух рождениях, в трех рождениях, в четырех рождениях, в пяти рождениях, в десяти рождениях, в двадцати рождениях, в тридцати рождениях, в сорока рождениях, в пятидесяти рождениях, в ста рождениях, в тысяче рождений, в сотне тысяч рождений, во многих сотнях рождений, во многих тысячах рождений, во многих сотнях тысяч рождений: «Там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я вновь родился в другом месте. А там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достигнув такого-то срока жизни. Вслед за тем оставив существование, я был вновь рожден здесь»—так вспоминает он во всех обстоятельствах и подробностях различные места, где пребывал в прежних существованиях. И он говорит: «Вечны и свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп, и когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляют существование, вновь рождаются, это также вечно. В чем же причина? Ведь благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, я обретаю такую сосредоточенность разума, что вспоминаю сосредоточенным разумом различные места, где пребывал в прежних существованиях—а именно: в одном рождении, в двух рождениях, в трех рождениях, в четырех рождениях, в тридцати рождениях, в сорока рождениях, в пятидесяти рождениях, в ста рождениях, в тысяче рождений, в сотне тысяч рождений, во многих сотнях рождений, во многих тысячах рождений, во многих сотнях тысяч рождений:—«Там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я вновь родился в другом месте. А там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, с таким- то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я вновь родился здесь»—так вспоминаю я во всех обстоятельствах и подробностях различные места, где пребывал в прежних существованиях. Отсюда я и знаю то, что вечны и свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп, что когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляют существование, вновь рождаются, то это также вечно». 
Вот, монахи, какой- нибудь отшельник или брахман, благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом различные места, где пребывал в прежних существованиях,—а именно: в десяти периодах свертывания и развертывания мира, в двадцати периодах свертывания и развертывания мира, в тридцати периодах свертывания и развертывания мира, в сорока периодах свертывания и развертывания мира».—Там я был под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я вновь родился в другом месте. А там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я был вновь рожден здесь»—так вспоминает он во всех обстоятельствах и подробностях различные места, где пребывал в прежних существованиях. И он говорит: «Вечны и свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп,—и когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляют существование, вновь рождаются, это также вечно. 
Вот, монахи, какой-нибудь отшельник или брахман, благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом различные места, где пребывал в прежних существованиях, а именно: в одном периоде свертывания и развертывания мира, в двух периодах свертывания и развертывания мира, в трех периодах свертывания и развертывания мира, в четырех периодах свертывания и развертывания мира, в пяти периодах свертывания и развертывания мира, в десяти периодах свертывания и развертывания мира—«Там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я вновь родился в другом месте. А там я жил под таким- то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я был вновь рожден здесь»—так вспоминает он во всех обстоятельствах и подробностях различные места, где пребывал в прежних существованиях. И он говорит: «Вечны и свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп,—и когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляют существование, вновь рождаются, это также вечно. В чем же причина? Ведь благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, я обретаю такую сосредоточенность разума, что вспоминаю сосредоточенным разумом различные места, где пребывал в прежних существованиях—именно: в одном периоде свертывания и развертывания мира, в трех периодах свертывания и развертывания мира, в четырех периодах свертывания и развертывания мира, в пяти периодах свертывания и развертывания мира, в десяти периодах свертывания и развертывания мира: «Там я жил под таким-то именем, в таком- то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытывал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я вновь родился в другом месте, там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я был вновь рожден здесь».—Так вспоминаю я во всех обстоятельствах и подробностях различные места, где пребывал в прежних существованиях. Отсюда я и знаю то, что вечны свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп—и что когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляют существование, вновь рождаются, то это также вечно». 
Вот, монахи, какой-нибудь отшельник или брахман говорит так, следует такому воззрению: «Ведь насколько, досточтимый, это свое «я» услаждается, будучи наделено и снабжено пятью признаками чувственности, настолько, досточтимый, это свое «я» и достигает высшего освобождения в зримом мире».—Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире. 
Вот, монахи, какой-нибудь отшельник или брахман говорит так, следует такому воззрению: «Ведь поскольку, досточтимый, это свое «я» имеет форму, состоит из четырех великих элементов, рождено матерью и отцом, разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению».—Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Вот, монахи, какой- нибудь отшельник или брахман предается рассуждению и исследованию. И убежденный рассуждением, связанный исследованием, он произносит такое собственное заключение: «Вечны и свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп,—и когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляет существование, вновь рождается, это также вечно». 
Время от времени, монахи, настает пора, когда по истечению длительного периода этот мир свертывается. Когда свертывается мир, то существа по большей части переходят в мир сияния. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая во славе. 
В чем же причина? Ведь благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, я обретаю такую сосредоточенность разума, что вспоминаю сосредоточенным разумом различные места, где пребывали в прежних существованиях—а именно: в десяти периодах свертывания и развертывания мира, в двадцати периодах свертывания и развертывания мира, в сорока периодах свертывания и развертывания мира :—«Там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни, вслед за тем, оставив существование, я вновь родился в другом месте. А там я жил под таким-то именем, в таком-то роду, в таком-то сословии, таким-то пропитанием, испытал такое-то счастье и несчастье, достиг такого-то срока жизни. Вслед за тем, оставив существование, я был вновь рожден здесь»,—так вспоминаю я во всех обстоятельствах и подробностях различные места, где пребывал в прежних существованиях. Отсюда я и знаю то, что вечны и свое «я» и мир—бесплодный, стоящий, как вершина, установленный прочно, как столп,—и что, когда эти существа странствуют, переходят из одного существования в другое, оставляют существование, вновь рождаются, то это также вечно. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причина? Ведь раз сердце вкушает там счастье, то это состояние считается грубым. И насколько, досточтимый, это свое «я», отказавшись от счастья, отказавшись от несчастья, избавившись от прежней удовлетворенности и неудовлетворенности, достигает четвертой ступени созерцания—лишенной несчастья, лишенной счастья, очищенной уравновешенностью и способностью самосознания—и пребывает в ней, настолько, досточтимый, это свое «я» и достигает высшего освобождения в зримом мире».—Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире.99. Таковы, монахи, эти отшельники и брахманы, проповедующие освобождение в зримом мире, на пяти основаниях учащие о высшем освобождении живого существа в зримом мире. Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют освобождение в зримом мире и учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире, делают так на пяти этих основаниях или на каком-нибудь одном из них—нет кроме этого других оснований. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причина? Ведь раз там есть достижение радости и веселья в сердце, то это состояние считается грубым. И насколько, досточтимый, это свое «я» отвращается от радости и пребывает в уравновешенности, наделенной способностью самосознания и вдумчивостью, и, испытывая телом то счастье, которое праведные описывают: «Уравновешенный, наделенный способностью самосознания, пребывающий в счастье», достигает третьей ступени созерцания и пребывает в ней, настолько, досточтимый, это свое «я» и достигает высшего освобождения в зримом мире».—Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причина? Ведь чувственные удовольствия, досточтимый, непостоянны, приносят несчастье, изменчивы по природе, с их изменчивостью и превратностью возникает горе, плач, несчастье, неудовлетворенность, беспокойство. И насколько, досточтимый, это свое «я», освободившись от чувственных удовольствий, освободившись от нехороших свойств, достигает первой ступени созерцания—связанной с устремленным рассудком и углубленным рассуждением, рожденной уединенностью, дарующей радость и счастье—и пребывает в ней, настолько, досточтимый, что свое «я», и достигает высшего освобождения в зримом мире».—Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не достигает столь высокого освобождения в зримом мире. В чем же причины? Ведь раз там есть устремленный рассудок и углубленное рассуждение, то это состояние считается грубым. И насколько, досточтимый, это свое «я», подавив устремленный рассудок и углубленное рассуждение, достигает второй ступени созерцания—несущей внутреннее успокоение и собранность в сердце, лишенной устремленного рассудка, лишенной углубленного рассуждения, рожденной сосредоточенностью, дарующей радость и счастье—и пребывает в ней, настолько, досточтимый, это свое «я» и достигает высшего освобождения в зримом мире».—Так некоторые учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не подвергается столь полному разрушению. Существует ведь, досточтимый, другое свое «я»—божественное, имеющее форму, принадлежащее к миру чувственного, питающееся материальной пищей. Ты не знаешь, не видишь его. Я знаю, вижу его. И вот, досточтимый, поскольку это свое «я» разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению».—Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не подвергается столь полному разрушению. Существует ведь, досточтимый, другое свое «я»—божественное, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях. Ты не знаешь, не видишь его. Я знаю, вижу его. И вот, досточтимый: поскольку это свое «я» разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению.—Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не подвергается столь полному разрушению. Существует ведь, досточтимый, другое свое «я», которое, всецело преодолев сознание форм, избавившись от сознания противодействия, отвлекшись от сознания множественности, достигает уровня бесконечности пространства и мыслит: «Пространство бесконечно». Ты не знаешь, не видишь его. Я знаю, вижу его. И вот, досточтимый, поскольку это свое «я» разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению». Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не подвергается столь полному разрушению. Существует ведь, досточтимый, другое свое «я», которое, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигает уровня бесконечности разумения и мыслит: «Разумение бесконечно». Ты не знаешь, не видишь его. Я знаю, вижу его. И вот, досточтимый, поскольку это свое «я» разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению». Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не подвергается столь полному разрушению. Существует ведь, досточтимый, другое свое «я», которое, всецело преодолев уровень бесконечности, разумения, достигает уровня отсутствуя чего бы то ни было и мыслит: «Не существует ничего». Ты не знаешь, не видишь его. Я знаю, вижу его. И вот, досточтимый, поскольку это свое «я» разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению».—Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Другой обращается к нему так: «Существует, досточтимый, то свое «я», о котором ты говоришь. Я не говорю, что его нет. Но это свое «я», досточтимый, не подвергается столь полному разрушению. Существует ведь, досточтимый, другое свое «я», которое, всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, достигает уровня, где нет ни сознания, ни отсутствия сознания, и мыслит: «Это несет покой, это возвышенно». Ты не знаешь, не видишь его. Я знаю, вижу его. И вот, досточтимый, поскольку это свое «я» разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое «я» и подвергается полному разрушению».—Так некоторые учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Есть, монахи, боги по имени «Бессознательные существа»—с возникновением сознания эти боги оставляют существование в этом сонме. И вот может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего земного состояния. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом и странствует бездомным. Оставив дом и будучи бездомным, оно, благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению, обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом возникновение своего сознания, но не вспоминает другого, кроме этого. И оно говорит: «И свое «я», и мир возникли без причины. Отчего же это? Потому что прежде меня не было, теперь же я есть; не существовав, я вступил в существование». 
Есть, монахи, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие освобождение в зримом мире, на пяти основаниях учащие о высшем освобождении живого существа в зримом мире. Исходя же из чего и о чем говорят эти почтенные отшельники и брахманы, проповедующие освобождение в зримом мире, на пяти основаниях учащие о высшем освобождении живого существа в зримом мире? 
Есть, монахи, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие разрушение, на семи основаниях учащие о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. Исходя же из чего и о чем говорят эти почтенные отшельники и брахманы, проповедующие разрушение, на семи основаниях учащие, о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. 
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах, заключены в сеть, благодаря этим шестидесяти двум основаниям,—они выскакивают, но, выскакивая, остаются здесь; они выскакивают, но, выскакивая, в конец запутываются здесь, заключенные в сеть. И подобно тому, монахи, как искусный рыбак или ученик рыбака, закинув в маленький пруд сеть с мелкой ячейкой, может сказать себе: «Ведь все те сколько-нибудь большие существа, которые есть в этом пруду, заключены в сеть,—они выскакивают, но, выскакивая, остаются здесь; они выскакивают, но, выскакивая, вконец запутываются здесь, заключенные в сеть «,—также точно, монахи, и все те отшельники или брахманы, которые заняты прежними временами, и заняты будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, и заняты прежними и будущими временами, рассуждают о прежних и будущих временах и выдвигают различные суждения о прежних и будущих временах,—заключены в сеть, благодаря этим шестидесяти двум основаниям, они выскакивают, но, выскакивая, остаются здесь; они выскакивают, но выскакивая, в конец запутываются здесь, заключенные в сеть. 
И вот, монахи, то существо, которое первым родилось вновь, бывает долговечнее, и красивее, и сильнее, те же существа, которые позже родились вновь, бывают недолговечнее, и некрасивее, и бессильнее. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют освобождение в зримом мире и на пяти основаниях учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире, то, поистине, так не могло бы произойти, если бы они постигали иначе, нежели путем чувственного восприятия. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют освобождение в зримом мире и на пяти основаниях учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире, то причиной этого чувственное восприятие. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют освобождение в зримом мире и на пяти основаниях учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют разрушение и на семи основаниях учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа, то, поистине, так не могло бы произойти, если бы они постигали иначе, нежели путем чувственного восприятия. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют разрушение и на семи основаниях учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа, то причиной этого чувственное восприятие. 
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые проповедуют разрушение и на семи основаниях учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой. 
«Отказавшись уничтожать живое, избегая уничтожать живое, отшельник Готама без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам»—вот что, монахи, способен произнести мирской человек, произнося хвалу Татхагате. 
Таковы, монахи, эти отшельники и брахманы, проповедующие разрушение, на семи основаниях учение о разрушении, гибели, уничтожении живого существа. Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые проповедуют разрушение и учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа, делают так на семи этих основаниях или на каком-нибудь одном из них,—нет кроме этого других оснований. 
Там у него, пребывающего долгое время в одиночестве, возникает тревога, неудовлетворенность, беспокойство: «О, если бы и другие существа могли достичь здешнего состояния!» Тогда другие существа, оттого ли, что окончился срок или окончилось действие заслуг, оставляют существование в сонме сияния и вновь рождаются во дворце Брахмы спутниками того существа. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая во славе. 
те отшельники и брахманы, которые проповедуют освобождение в зримом мире и на пяти основаниях учат о высшем освобождении живого существа в зримом мире; 
те отшельники и брахманы, которые проповедуют разрушение и на семи основаниях учат о разрушении, гибели, уничтожении живого существа; 
Тогда, монахи, то существо, которое первым родилось вновь, говорит себе так: «Я—Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего! Мною сотворены эти существа. В чем же причина? 

Как же, великий царь, монах предан нравственности. Вот, великий царь, отказываясь уничтожать живое, и избегая уничтожать живое, без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, монах пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам. Это и есть часть его нравственности.  Отказавшись от греха злонамеренности, он пребывает свободный мыслями от злонамеренности, в доброте и сочувствии ко всем живым существам он очищает мысли от злонамеренности. 
Подобно тому, великий царь, как если человек, стоящий на террасе над серединой перекрестка, видит, как люди входят в дом, выходят, двигаются по проезжей дороге, сидят на середине перекрестка, он может сказать себе: «Эти люди входят в дом, эти выходят, эти двигаются по проезжей дороге, эти сидят на середине перекрестка»,—так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются. Очищенный божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведением тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 
Так с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию, о том, как существа оставляют свою жизнь и вновь рождаются. Очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведение тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 

Как же, Амбаттха, монах предан нравственности? Вот, Амбаттха, отказываясь уничтожать живое, и избегая уничтожать живое, без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, монах пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам. Это и есть часть его нравственности.  Отказавшись от алчности к мирскому, он пребывает свободный сердцем от алчности, очищает мысли от алчности. Отказавшись от греха злонамеренности, он пребывает свободный мыслями от злонамеренности, в доброте и сочувствии ко всем живым существам он очищает мысли от злонамеренности, отказавшись от косности, он пребывает свободный от косности, ощущая в себе способность ясного воззрения, внимательный и вдумчивый он очищает мысли от косности. Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободным от беспокойства, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. Отказавшись от сомнения, он пребывает за пределами сомнения; лишенный неуверенности в хороших свойствах, он очищает мысли от сомнения. 
Подобно тому, Амбаттха, как если человек, стоящий на террасе над серединой перекрестка, видит, как люди входят в дом, выходят, двигаются по проезжей дороге, сидят на середине перекрестка, он может сказать себе: «Эти люди входят в дом, эти выходят, эти двигаются по проезжей дороге, эти сидят на середине перекрестка»,—точно так же, Амбаттха, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются. Очищенный божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведением тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 
Так с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию, о том, как существа оставляют свою жизнь и вновь рождаются. Очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведение тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 

Как же, брахман, монах предан нравственности. Вот, брахман, отказываясь уничтожать живое, и избегая уничтожать живое, без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, монах пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам. Это и есть часть его нравственности.  Отказавшись от алчности к мирскому, он пребывает свободным сердцем от алчности, очищает мысли от алчности. Отказавшись от греха злонамеренности, он пребывает свободный мыслями от злонамеренности, в доброте и сочувствии ко всем живым существам он очищает мысли от злонамеренности, отказавшись от косности, он пребывает свободный от косности, ощущая в себе способность ясного воззрения, внимательный и вдумчивый он очищает мысли от косности. Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободным от беспокойства, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. Отказавшись от сомнения, он пребывает за пределами сомнения; лишенный неуверенности в хороших свойствах, он очищает мысли от сомнения. 
Подобно тому, брахман, как если человек, стоящий на террасе над серединой перекрестка, видит, как люди входят в дом, выходят, двигаются по проезжей дороге, сидят на середине перекрестка, он может сказать себе: «Эти люди входят в дом, эти выходят, эти двигаются по проезжей дороге, эти сидят на середине перекрестка»,—так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются. Очищенный божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведением тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 
Так с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию, о том, как существа оставляют свою жизнь и вновь рождаются. Очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведением тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 

Как же, брахман, монах предан нравственности. Вот, великий царь, отказываясь уничтожать живое, и избегая уничтожать живое, без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, монах пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам. Это и есть часть его нравственности.  Отказавшись от алчности к мирскому, он пребывает свободным сердцем от алчности, очищает мысли от алчности. Отказавшись от греха злонамеренности, он пребывает свободный мыслями от злонамеренности, в доброте и сочувствии ко всем живым существам он очищает мысли от злонамеренности, отказавшись от косности, он пребывает свободный от косности, ощущая в себе способность ясного воззрения, внимательный и вдумчивый он очищает мысли от косности. Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободным от беспокойства, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. Отказавшись от сомнения, он пребывает за пределами сомнения; лишенный неуверенности в хороших свойствах, он очищает мысли от сомнения. 

Как же, достопочтенные, монах предан нравственности. Вот, достопочтенные, отказываясь уничтожать живое, и избегая уничтожать живое, без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, монах пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам. Это и есть часть его нравственности.  Отказавшись от алчности к мирскому, он пребывает свободным сердцем от алчности, очищает мысли от алчности. Отказавшись от греха злонамеренности, он пребывает свободный мыслями от злонамеренности, в доброте и сочувствии ко всем живым существам он очищает мысли от злонамеренности, отказавшись от косности, он пребывает свободный от косности, ощущая в себе способность ясного воззрения, внимательный и вдумчивый он очищает мысли от косности. Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободным от беспокойства, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. Отказавшись от сомнения, он пребывает за пределами сомнения; лишенный неуверенности в хороших свойствах, он очищает мысли от сомнения. 
Подобно тому, достопочтенные, как если человек, стоящий на террасе над серединой перекрестка, видит, как люди входят в дом, выходят, двигаются по проезжей дороге, сидят на середине перекрестка, он может сказать себе: «Эти люди входят в дом, эти выходят, эти двигаются по проезжей дороге, эти сидят на середине перекрестка»,—так же точно, достопочтенные, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются. Очищенный божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведением тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 
Так с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию, о том, как существа оставляют свою жизнь и вновь рождаются. Очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведение тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 

Как же, достопочтенные, монах предан нравственности. Вот, достопочтенные, отказываясь уничтожать живое, и избегая уничтожать живое, без палки и без оружия, скромный, полный сострадания, монах пребывает в доброте и сочувствии ко всем живым существам. Это и есть часть его нравственности.  Отказавшись от алчности к мирскому, он пребывает свободным сердцем от алчности, очищает мысли от алчности. Отказавшись от греха злонамеренности, он пребывает свободный мыслями от злонамеренности, в доброте и сочувствии ко всем живым существам он очищает мысли от злонамеренности, отказавшись от косности, он пребывает свободный от косности, ощущая в себе способность ясного воззрения, внимательный и вдумчивый он очищает мысли от косности. Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободным от беспокойства, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. Отказавшись от сомнения, он пребывает за пределами сомнения; лишенный неуверенности в хороших свойствах, он очищает мысли от сомнения. 
Подобно тому, достопочтенные, как если человек, стоящий на террасе над серединой перекрестка, видит, как люди входят в дом, выходят, двигаются по проезжей дороге, сидят на середине перекрестка, он может сказать себе: «Эти люди входят в дом, эти выходят, эти двигаются по проезжей дороге, эти сидят на середине перекрестка»,—так же точно, достопочтенные, и монах с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются. Очищенный божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведением тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 
Так с сосредоточенной мыслью—чистой, ясной, незапятнанной, лишенной нечистоты, гибкой, готовой к действию, стойкой, непоколебимой—направляет и обращает мысль к знанию, о том, как существа оставляют свою жизнь и вновь рождаются. Очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: «Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, аду. Те же существа, почтенные, что наделены добрым поведение тела, наделены добрым поведением в речи, наделены добрым поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, наделены действиями, проистекающими из истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».—Так, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются, он постигает как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными. 

И во второй раз великий брахма попросил… И в третий раз великий брахма попросил Благословенного Будду Випасси обучать. И тогда Благословенный Будда Випасси, признав просьбу брахмы, движимый состраданием к существам, окинул мир взором Будды. И он увидел существ, у которых было мало пыли в глазах, и много пыли в глазах; с сильными качествами и со слабыми; с хорошими возможностями и с плохими; тех, кого легко обучать и тех, кого трудно—и некоторые из них жили в страхе перед совершением проступков и в страхе перед следующим миром. И подобно тому, как в пруду с голубыми, розовыми и белыми лотосами, некоторые лотосы рождаются и растут в воде, и могут расцвести в воде, так и не выйдя на поверхность; некоторые могут подняться до поверхности воды; а некоторые могут приподняться над водой, не запятнанные ею—точно также, монахи, Благословенный Будда Випасси, окинув мир взором Будды, увидел существ, у которых было мало пыли в глазах, и много пыли в глазах; с сильными качествами и со слабыми; с хорошими возможностями и с плохими; тех, кого легко обучать и тех, кого трудно—и некоторые из них жили в страхе перед совершением проступков и в страхе перед следующим миром.  И в то время в царской столице появилось огромное собрание из шести миллионов восьмисот тысяч монахов. И когда Благословенный Будда Випасси отправился в затворничество, он подумал: «Теперь в столице такое огромное собрание монахов. Что если я дам им разрешение: «Скитайтесь по миру, монахи, ради благополучия многих, ради счастья многих, из-за сострадания к миру, ради блага и счастья богов и людей. Пусть двое не пойдут одной дорогой, и учат Дхамме, что прекрасна в начале, прекрасна в середине, прекрасна в конце—и в букве, и в духе—и отражает святую жизнь в полноте и совершенстве. Есть существа, у которых мало пыли в глазах, которые падут, не услышав Дхамму. Пусть они станут знающими Дхамму. Но ровно через шесть лет соберитесь вместе в царской столице Бандхумати, чтобы продекламировать дисциплинарные правила». 
Так этот великий брахма, подобно тому, как сильный человек согнул бы выпрямленную руку, или же выпрямил согнутую, исчез из мира брахм и появился перед Благословенным Буддой Випасси. Поместив одеяние на одно плечо, и склонившись, присев на правое колено, он поприветствовал Благословенного Будду Випасси сложенными вместе ладонями, и сказал: «Господин, пусть Благословенный учит Дхамме, пусть Великий учит Дхамме! Есть существа, у которых мало пыли в глазах, которые падут, не услышав Дхаммы. Пусть они станут знающими Дхамму!» 
Тогда один брахма, узнав мысли Благословенного Будды Випасси, также быстро, как сильный человек сгибает выпрямленную руку, или выпрямляет согнутую, исчез из мира брахм и появился перед Благословенным Буддой Випасси. Поместив одеяние на одно плечо, и склонившись, присев на правое колено, он поприветствовал Благословенного Будду Випасси сложенными ладонями, и сказал: «Именно так, Господин, именно так, О Великий! Пусть Благословенный даст разрешение этому огромному собранию скитаться по миру ради благополучия многих, ради счастья многих, из-за сострадания к миру, ради блага и счастья богов и людей. Пусть двое не пойдут одной дорогой, и учат Дхамме, что прекрасна в начале, прекрасна в середине, прекрасна в конце—и в букве, и в духе—и отражает святую жизнь в полноте и совершенстве. Есть существа, у которых мало пыли в глазах, которые падут, не услышав Дхамму. Пусть они станут знающими Дхамму. И мы тоже сделаем также, как и монахи—по истечении шести лет мы тоже придём в Бандхумати, чтобы продекламировать дисциплинарные правила». 
«Я разрешаю вам, монахи, скитаться по миру ради благополучия многих, ради счастья многих, из-за сострадания к миру, ради блага и счастья богов и людей. Пусть двое не пойдут одной дорогой, и учат Дхамме, что прекрасна в начале, прекрасна в середине, прекрасна в конце—и в букве, и в духе—и отражает святую жизнь в полноте и совершенстве. Есть существа, у которых мало пыли в глазах, которые падут, не услышав Дхамму. Пусть они станут знающими Дхамму. Но ровно через шесть лет соберитесь вместе в царской столице Бандхумати, чтобы продекламировать дисциплинарные правила». И большая часть тех монахов ушла в тот же день, чтобы скитаться по стране. 

Есть, Ананда, существа, которые различны в теле и различны в восприятии, такие как люди, некоторые дэвы, некоторые в нижних мирах. Таково первое месторасположение для сознания.  Есть существа, которые одинаковы в теле и одинаковы в восприятии, такие как дэвы сверкающего великолепия. Таково четвёртое месторасположение для сознания. 
Есть существа, которые одинаковы в теле, но различны в восприятии, такие как дэвы лучезарного сияния. Таково третье месторасположение для сознания. 
Есть существа, которые различны в теле, но одинаковы в восприятии, такие как дэвы свиты Брахмы, которые перерождаются посредством первой джханы. Таково второе месторасположение для сознания. 
Есть существа, которые с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий столкновения, вызываемых органами чувств, с не-вниманием к восприятиям множественности, осознавая «пространство безгранично», относятся к сфере безграничного пространства. Таково пятое месторасположение для сознания. 
Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая «сознание безгранично», относятся к сфере безграничного сознания. Таково шестое месторасположение для сознания. 
Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», относятся к сфере отсутствия всего. Таково седьмое месторасположение для сознания. 

«Все должны умереть – все существа, обретшие жизнь,  «О, Господин! Да, я не имею прямого личного знания про Архатов, в совершенстве Пробудившихся прошлого, будущего и настоящего; я только пришел к пониманию полноты закона Дхаммы. Представьте, Господин, что главная крепость царя сильно укреплена мощными башнями и бойницами, и в ней есть единственные врата, и там есть охранник, умный, опытный и рассудительный, который не впустит чужака, но позволит войти другу. Поскольку он обошел дороги, ведущие вокруг крепости, он не заметил ни одной дыры или трещины в укреплениях, даже такой, сквозь которую могла бы пробраться кошка. Таким образом он пришел к выводу: «Какие бы ни были живые существа, желающие войти или выйти из замка – они все будут вынуждены делать это через эти врата». Подобным образом, Господин, я пришел к пониманию полноты закона Дхаммы. 

“Какими путами, господин, связаны существа—боги, люди, асуры, наги, гандхаббы и великое множество других—так, что желая жить без ненависти, без насилия, без соперничества, без недоброжелательности, они всё же живут в ненависти, в насилии, в соперничестве, в недоброжелательности?”  “Панчасикха, да будут Сакка-предводитель богов и его свита счастливы, ибо все желают счастья: и дэвы, и люди, и асуры, и наги, и гандхаббы, и все другие существа среди них!” 
Таков был первый вопрос, который Сакка-предводитель богов задал Благословенному, и Благословенный отвечал: “Предводитель богов, зависть и жадность—вот путы, которыми связаны существа—боги, люди, асуры, наги, гандхаббы и великое множество других—так, что желая жить без ненависти… они всё же живут в ненависти… в недоброжелательности.” 
“Этот мир состоит из различных и многочисленных качеств. Существа развивают склонность к тому или иному качеству, и, развив такую склонность, становятся накрепко к нему привязаны, заявляя: “Только это истинно, остальное несостоятельно!” Вот почему не все отшельники и брахманы проповедуют ту же доктрину, практикуют ту же добродетель, выражают то же намерение, привержены той же цели.” 

А что такое рождение? Любое рождение, зарождение, происхождение, возникновение, приход, появление групп (привязанности), и приобретение сфер (чувств),—разнообразными существами из той или иной группы существ,—вот что называется рождением. 

—Так если же они не видели вашу душу входящей и выходящей даже когда вы были живы, как бы вы увидели душу мёртвого человека? Таким образом также можно доказать, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, и что есть плод или результат плохих и хороших деяний.  —Таким же образом, предводитель, когда вы говорите мне, что не верите мне, вы похожи на этого слепого человека из метафоры. Вы не можете видеть другой мир так как вы его себе представляете, глазом из плоти. Есть аскеты и брахманы, которые живут в диких местах, часто уходят в отдалённые обиталища в диких местах и лесах. Медитируя прилежно, целенаправленно и устремлённо, они очищают божественный глаз, силу ясновидения. С помощью очищенного, надмирского ясновидения, они видят этот мир и другой мир, и существ, которые спонтанно рождаются. Вот как можно видеть другой мир, а не так, как ты думаешь, глазом из плоти. Таким образом также можно доказать, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, и что есть плод или результат плохих и хороших деяний. 
—Таким же образом, предводитель, человеческие существа для богов грязны, зловонны, омерзительны и отвратительны, и таковыми и считаются. Запах человека достигает богов даже за сотню лиг. Что же тогда говорить о ваших друзьях и родственниках, которые переродились в хорошем мире после совершения хороших деяний? Придут ли они к вам рассказать, что существует следующая жизнь? Таким образом также можно доказать, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, и что есть плод или результат плохих и хороших деяний. 
—Таким образом и можно доказать, что существует следующая жизнь, есть существа, рождающиеся спонтанно, и есть плод или результат хороших и плохих деяний. 
—Так что даже бандит-человек не смог бы заставить подождать своих палачей-людей отложить казнь. Что же говорить о ваших родственниках и друзьях, которые переродились в нижних мирах после совершения плохих деяний? Смогли бы они заставить подождать хранителей ада, сказав: «Пожалуйста, милостивые хранители ада! Подождите, пока я схожу к предводителю Паяси, чтобы сказать ему, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, и что есть плод или результат плохих и хороших деяний»? Таким образом также можно доказать, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, и что есть плод или результат плохих и хороших деяний. 
—Хорошо, тогда пойди к брахманам и домохозяевам и скажи им: «Уважаемые, предводитель Паяси просит вас подождать, так как он тоже пойдёт увидеть аскета Кумару Кассапу». Пока Кумара Кассапа не убедил этих глупых и некомпетентных брахманов и домохозяев, что существует следующая жизнь, существуют спонтанно рождающиеся существа, и что есть плод или результат хороших и плохих деяний – так как это всё неправда! 
—Хоть мастер Кассапа и говорит так, я всё равно не считаю, что есть следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, плод или результат хороших и плохих деяний. 
—Что ж, у меня есть друзья, знакомые, родственники, которые воздерживаются от убийства живых существ, воровства, совершения сексуальных проступков. Они воздерживаются от речей, которые лживы, сеют вражду, жёсткие или бессмысленные. А ещё они удовлетворённые, добросердечные, с правильными воззрениями. Через какое-то время они серьёзно заболевают, сильно страдают. Когда я знаю, что они уже не поправятся, я иду к ним и говорю: «Господа, есть такие аскеты и брахманы, которые придерживаются следующих взглядов: «Те, кто воздерживается от убийства живых существ, воровства, совершения сексуальных проступков, кто воздерживается от лживых, сеющих вражду, жёстких или бессмысленных речей, кто удовлетворён, добросердечен, с правильными воззрениями, когда их тело распадается, после смерти, перерождаются в хорошем месте, небесном мире, в компании богов мира Тридцати Трёх.» Вы совершаете все эти вещи. Если то, что говорят эти аскеты и брахманы – правда, то, когда ваше тело распадается, после смерти, вы переродитесь в хорошем месте, в небесном мире, в компании богов мира Тридцати Трёх. Если это произойдёт, господа, придите ко мне и скажите мне, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, плод или результат хороших и плохих деяний. Я вам доверяю и верю. Всё, что вы увидите, будет, как если бы я это увидел своими глазами.» Они соглашаются. Но они не приходят, чтобы мне рассказать, и не посылают посланника. Это и есть способ, которым можно доказать, что нет следующей жизни, спонтанно рождающихся существ, плода или результата хороших и плохих деяний. 
—Что ж, у меня есть друзья, знакомые, родственники, которые воздерживаются от убийства живых существ, воровства, совершения сексуальных проступков. Они воздерживаются от речей, которые лживы, сеют вражду, жёсткие или бессмысленные. А ещё они удовлетворённые, добросердечные, с правильными воззрениями. Через какое-то время они серьёзно заболевают, сильно страдают. Когда я знаю, что они уже не поправятся, я иду к ним и говорю: «Господа, есть такие аскеты и брахманы, которые придерживаются следующих взглядов: «Те, кто воздерживается от убийства живых существ, воровства, совершения сексуальных проступков, кто воздерживается от лживых, сеющих вражду, жёстких или бессмысленных речей, кто удовлетворён, добросердечен, с правильными воззрениями, когда их тело распадается, после смерти, перерождаются в хорошем месте, небесном мире.» Вы совершаете все эти вещи. Если то, что говорят эти аскеты и брахманы – правда, то, когда ваше тело распадается, после смерти, вы переродитесь в хорошем месте, в небесном мире. Если это произойдёт, господа, придите ко мне и скажите мне, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, плод или результат хороших и плохих деяний. Я вам доверяю и верю. Всё, что вы увидите, будет, как если бы я это увидел своими глазами.» Они соглашаются. Но они не приходят, чтобы мне рассказать, и не посылают посланника. Это и есть способ, которым можно доказать, что нет следующей жизни, спонтанно рождающихся существ, плода или результата хороших и плохих деяний. 
—Что ж, у меня есть друзья, знакомые, родственники, которые убивают живых существ, воруют, совершают сексуальные проступки. Они произносят речи, которые лживы, сеют вражду, жёсткие или бессмысленные. А ещё они корыстные, злонамеренные, с неправильными взглядами. Через какое-то время они серьёзно заболевают, сильно страдают. Когда я знаю, что они уже не поправятся, я иду к ним и говорю: «Господа, есть такие аскеты и брахманы, которые придерживаются следующих взглядов: «Те, кто убивает живых существ, воруют, совершают сексуальные проступки, произносят речи, которые лживы, сеют вражду, жёсткие или бессмысленные, кто корыстен, злонамерен, с неправильными взглядами, когда их тело распадается, после смерти, перерождаются в мире лишений, плохом месте, аду.» Вы совершаете все эти вещи. Если то, что говорят эти аскеты и брахманы – правда, то, когда ваше тело распадается, после смерти, вы переродитесь в мире лишений, плохом месте, аду. Если это произойдёт, господа, придите ко мне и скажите мне, что существует следующая жизнь, спонтанно рождающиеся существа, плод или результат хороших и плохих деяний. Я вам доверяю и верю. Всё, что вы увидите, будет, как если бы я это увидел своими глазами.» Они соглашаются. Но они не приходят, чтобы мне рассказать, и не посылают посланника. Это и есть способ, которым можно доказать, что нет следующей жизни, спонтанно рождающихся существ, плода или результата хороших и плохих деяний. 

Возьмем случай, Нигродха, когда аскет становится сдержанным, сдерживая себя четырехчастной бдительностью. Что такое сдерживание четырехчастной бдительностью? Это когда аскет не причиняет вреда ни одному живому существу, не склоняет других к причинению вреда живым существам, и не одобряет причинение вреда живым существам. Он не берет того, что не дано, не склоняет других к взятию того, что не дано, и не одобряет взятия того, что не дано. Он не произносит лживых слов, не склоняет других ко лжи, и не одобряет лжи. Он не жаждет чувственных удовольствий, не склоняет других к жажде чувственных удовольствий, и не одобряет жажду чувственных удовольствий. Таким образом, Нигродха, аскет становится сдержанным, благодаря сдерживанию себя четырехчастной бдительностью.  Он, чистым божественным видением, превосходящим человеческое, видит существ, как они уходят из одной формы существования и обретают следующую форму. Он различает низких и благородных, благополучных и неблагополучных, счастливых и несчастных, переходящих из одного рождения, в следующее, в соответствии со своими деяниями: такие-то – недостойные, порочные в деяниях, словах и мыслях, злословящие на Арьев, придерживающиеся неправильных взглядов, вследствие действий, обусловленных неправильными взглядами, они, после распада тела, после смерти, возрождаются в состоянии лишений, страданий, в аду; но другие существа – достойные, благие в деяниях, словах и мыслях, не злословящие на Арьев, придерживающиеся правильных взглядов, вследствие действий, обусловленных правильными взглядами, они, после распада тела, после смерти, возрождаются в счастливом состоянии, на небесах. Таким образом, он, чистым божественным видением, превосходящим человеческое, видит существ, как они уходят из одной формы существования и обретают следующую форму. Он различает низких и благородных, благополучных и неблагополучных, счастливых и несчастных, переходящих из одного рождения, в следующее, в соответствии со своими деяниями. 
Теперь, когда он сдержан таким образом – его аскеза подготовлена, чтобы он продвигался к более высоким ступеням, и не сворачивал обратно, к более низким вещам. Он выбирает уединенное место для сидения: в лесу, у подножия дерева, на склоне горы, в горном ущелье, или в пещере, или на кладбище, или на куче соломы в чистом поле. И вернувшись туда после хождения за подаянием, закончив прием пищи, он садится, скрестив ноги, сохраняя свое тело прямым, а свой ум бдительным и сосредоточенным. Отказавшись от жажды к мирскому, он пребывает с бесстрастным сердцем, и очищает свой ум от жажды. Отказавшись от изъяна недоброжелательности, он пребывает с сердцем, свободным от неприязни; с доброжелательностью и состраданием ко всем живым существам, он очищает свой ум от недоброжелательности. Отказавшись от лени и апатии, он пребывает свободным от них; восприимчивый к свету, с внимательностью и самообладанием, он очищает свой ум от лени и апатии. Отказавшись от волнений и тревог, он пребывает свободным от волнения; с сердцем, безмятежным внутри, он очищает свой ум от волнений и тревог. Отказавшись от сомнений, он пребывает в уверенности, оставив недоумение; он больше не испытывает неопределенности относительно того, что является благим, он очищает свой ум от сомнений. 

В то время весь мир представлял собой единую массу воды и стояла темнота, ослепительная темнота. Ни луна, ни солнце, ни звёзды, ни созвездия ещё не появились, не различались ни день, ни ночь, ни месяцы, ни половины месяца, ни годы, ни времена года; не было ни мужчин, ни женщин, существа считались просто существами. И рано или поздно, Васеттха, через очень долгий промежуток времени, аппетитная земля появилась над водами, где жили эти существа. Земля появилась подобно пенке, которая формируется на поверхности риса, сваренного в молоке, когда он остывает. У неё был цвет, запах и вкус. У неё был цвет великолепного топленого масла, и она была очень сладкая, как безупречный дикий мёд.  Затем, Васеттха, когда вкусная земля исчезла, начали расти грибы. У них был цвет, запах и вкус. Они были цвета качественного топленого масла и очень сладкими, как чистейший дикий мёд. И эти существа начали есть эти грибы. И они наслаждались ими очень долгое время. И по мере того как они продолжали так питаться, их тела и далее продолжали становиться более грубыми, и различия во внешнем облике становились ещё более заметными. Одни становились красивее, а другие уродливее. И красивые презирали некрасивых, думая: «Мы красивее их, они не такие красивые как мы». И поскольку они стали тщеславными и начали гордиться своею внешностью, сладкие грибы исчезли. Затем появились ползучие растения, растущие быстро, подобно бамбуку, и у них был цвет, запах и вкус. Они были цвета качественного топленого масла и очень сладкими, как чистейший дикий мёд. 
Затем, Васеттха, одно жадное существо, охраняя свой собственный надел земли, взяло другой надел, который ему не принадлежал, и стало им пользоваться. Тогда существа схватили его и сказали: «Дорогой друг, ты совершил безнравственный поступок, взяв надел другого и начав пользоваться им! Смотри, чтобы ты больше не поступал так!» «Не буду»,—сказал он, но сделал так же во второй и в третий раз. Его снова поймали и сделали ему выговор, и одни побили его кулаками, другие комьями земли, и третьи палками. И так, Васеттха, появилось воровство, осуждение и ложь, и люди узнали, что такое наказание. 
Затем, Васеттха, одно прожорливое существо сказало: «Слушайте, что это такое?» и взяло вкусной земли на палец и попробовало на вкус. Так, существо ощутило вкус земли и им овладело страстное желание [есть её]. Затем, по его примеру, другие существа также стали пробовать землю на вкус, беря её на палец. Им также понравился её вкус и ими овладело страстное желание [есть её]. Затем эти существа, отделяя руками кусочки земли, стали наслаждаться её вкусом. В результате этого их светоносность исчезла. И вследствие того, что исчез их собственный свет, появились солнце и луна, затем звёзды и созвездия. Затем стали различаться ночь и день, месяцы и половины месяцев, год и времена года. До такой степени, Васеттха, снова расширился мир. 
Затем произошло так, что некоторые существа подумали: «Злые поступки появились среди нас, такие как воровство, осуждение, ложь, наказание и изгнание. Давайте положим конец злу и безнравственным поступкам». И они так и сделали. «Они Положили Конец Злу и Безнравственным Поступкам», Васеттха, было значением слова «Брахман», которое является первым званием, для обозначения тех, которые так поступают. Они стали строить себе в лесу жилища из листьев и медитировали в них. Затушив огонь, оставив свою ступку и толкушку, взяв еды утром для завтрака, а вечером для ужина, они отправлялись в деревню, в город или в столицу в поисках пропитания. Добыв себе пищу, они возвращались обратно в свои хижины, чтобы медитировать. Когда люди видели это, они говорили: «Эти добрые существа, построив себе жилища из листьев, медитируют в них. Их огонь затушен, дыма больше не видно, толкушки выпали из их рук; они собирают вечером еду для ужина, а утром для завтрака, и отправляются в деревню, город или столицу в поисках пропитания. Добыв себе пищу, они возвращаются обратно медитировать дальше». «Они медитируют»—вот значение слова «Джхаяка», которое является вторым званием, которое следовало ввести. 
Затем те существа, Васеттха, собрались вместе, причитая: «Безнравственные привычки стали обычными среди нас. Ведь вначале мы были бестелесными, питались блаженством, светились собственным светом, перемещались по воздуху, были красивыми; мы оставались такими очень долгое время. Затем, рано или поздно, после очень долгого времени, над водой появилась аппетитная земля, имеющая цвет, аромат и вкус. Мы стали трудиться, разделяя её на куски, и наслаждались ею. По мере того, как мы делали это, наша светоносность исчезла. Появились луна и солнце, звезды и созвездия, день и ночь, месяцы и половины месяцев, времена года и годы. Продолжая питаться землёй, наслаждаясь ею, мы прожили очень долгое время. Но поскольку дурные и безнравственные привычки стали распространяться среди нас, вкусная земля исчезла. Затем появились грибы, имеющие цвет, аромат и вкус. Мы начали питаться ими, и, наслаждаясь ими, прожили очень долгое время. Но когда дурные и безнравственные привычки появились среди нас, грибы исчезли. Затем появились ползучие растения, обладающие цветом, ароматом и вкусом. Мы стали наслаждаться ими, и, питаясь ими, мы прожили очень долгое время. Но как только дурные и безнравственные привычки стали преобладать среди нас, растения также исчезли. Затем на открытых местах появился и стал созревать рис, без пыли, без шелухи, с чистыми, блестящими зернами. В тех местах, где мы собирали его для ужина, к завтраку он созревал снова. [И не было пустых мест, он рос повсюду.] Питаясь этим рисом, наслаждаясь им, мы прожили очень долгое время. Но из-за того, что дурные и безнравственные привычки появились среди нас, пыль и шелуха стали покрывать чистые зёрна, и там, где они были собраны, больше уже не созревали. Появились пустые места и рис стал расти на отдельных участках. Давайте теперь поделим рисовые поля и проведём на них границы!» И так они поделили рисовые поля и провели границы. 
Затем те существа собрались вместе и стали причитать: «Поскольку умножаются наши злые поступки, такие как вороство, осуждение и ложь, и появилось наказание, то может быть нам выбрать кого-то, кто проявлял бы гнев, когда он необходим, судил бы тех, кто это заслужил и изгонял бы тех, которые должны быть изгнаны? А мы, с нашей стороны, будем отдавать ему за это часть риса». Так они подошли к одному из них, тому, который был самый солидный, самый красивый внешне, самый приятный и способный, и сказали ему: «Дорогой друг, выражай свое неодобрение, когда кого-то нужно осудить по справедливости, изгоняй того, который заслуживает изгнания. А мы будем тебе отдавать за это часть риса». И он согласился, и стал так делать, и они стали отдавать ему часть риса. 
И затем, Васеттха, те существа, которые остались, занялись охотой. «Те, Которые Живут Охотой»—таким было значение слова «Судда», которое стало обычным названием для таких людей. Таково происхождение сословия судд, Васеттха, в соответствии с древними званиями, которые были введены для них. Они происходили из таких же существ, как они сами, не отличающихся [от них], и это было сделано [по всей справедливости] в соответствии с Законом, а не вопреки ему. Ведь, Васеттха, 
И эти существа, Васеттха, долгое время продолжали наслаждаться этой приятной на вкус землёй, питаясь ею. И поскольку они так питались, у них появились тела. Одни были красивы, другие уродливы. И красивые стали презирать некрасивых, думая: «Мы красивее, чем они». И поскольку они стали тщеславными и начали гордиться своею внешностью, вкусная земля исчезла. И они собрались вместе и стали причитать: «О, этот вкус! О, этот вкус!» и так в наши дни, когда люди говорят «О, этот вкус!» когда они находят что-то приятное, они повторяют древнейшие слова, даже не осознавая этого. 
И эти существа, Васеттха, стали питаться этими ползучими растениями. И они наслаждались ими очень долгое время. И по мере того как они продолжали так питаться, их тела и далее продолжали становиться более грубыми, и различия во внешнем облике становились ещё более заметными, так что, как и раньше, красивые презирали некрасивых. И когда они, гордые своей красотой, стали ещё более тщеславными, ползучие растения также исчезли. Тогда они собрались вместе и стали причитать, плача: «Какие у нас были растения! Увы, теперь они исчезли! Что же мы потеряли!»—и в наши дни, когда один человек спрашивает другого, почему он расстроен, и другой отвечает ему: «О, увы! Что же мы потеряли!», они повторяют древнейшие слова, даже не осознавая этого. 
И эти существа стали питаться этим рисом и это длилось очень долгое время. И по мере того как они, питаясь таким образом, продолжали жить, их тела становились всё грубее и различие во внешнем облике между ними стало ещё более ярковыраженным. У женщин появились женские отличительные черты, а у мужчин—мужские. Затем женщины стали вблизи рассматривать мужчин, а мужчины—женщин. Так, по мере того как они рассматривали друг друга вблизи, в них появилось вожделение, и они стали сгорать от страсти. И начали поддаваться страсти. И другие существа, которые видели их [делающими это], стали бросать в них грязь, пепел или навоз, крича: «Сдохните, глупцы! Сдохните, глупцы! Как может одно существо делать такое с другим!» Даже сегодня, в некоторых областях, когда выводят невестку, некоторые люди бросают в неё грязь, другие пепел, третьи навоз, не осознавая того, что они повторяют древнейший ритуал. 
Наступит время, Васеттха, раньше или позже, когда после долгого периода времени этот мир исчезнет. И когда это происходит, существа большей частью перерождаются в Мире Сияния. И там они обитают, бестелесные, питаясь блаженством, светя собственным светом, перемещаясь по воздуху, оставаясь в сиянии—и они пребывают в таком состоянии очень долгое время. Затем, рано или поздно, через очень долгое время, наступает момент, когда этот мир снова начинает развиваться. Когда это происходит, существа, закончившие своё существование в Мире Сияния, большей частью перерождаются людьми. И они становятся бестелесными, питаются блаженством, светятся собственным светом, передвигаются по воздуху, продолжают находиться в сиянии—и они остаются такими очень долгое время. 
С того времени, Васеттха, как эти существа начали питаться заготовленным рисом, чистые зерна стали покрываться пылью, шелуха начала покрывать зерно, и там, где оно было собрано, уже не росло вновь, и появилось пустое место, и рис стал расти на отдельных участках. 

Когда я подхожу к отшельникам и брахманам, которые считают: «Я сам и мир вечны», и говорю: «Уважаемые, это то, что вы утверждаете: «Я сам и мир вечны»?». Но когда они говорят: «Да! Только это истина, все остальное – ложно!», – я не признаю этого. Почему так? Потому что есть существа, которые имеют различные взгляды на эту тему. Но я не вижу тех, которые были бы равны мне в понимании, а тем более превосходили бы меня. Я тот, кто превосходит других в высшей мудрости.  Когда я подхожу к отшельникам и брахманам, которые считают: «Я сам обладаю формой, лишенной недугов после смерти», и говорю: «Уважаемые, это то, что вы утверждаете: «Я сам обладаю формой, лишенной недугов после смерти»?». Но когда они говорят: «Да! Только это истина, все остальное – ложно!», – я не признаю этого. Почему так? Потому что есть существа, которые имеют различные взгляды на эту тему. Но я не вижу тех, которые были бы равны мне в понимании, а тем более превосходили бы меня. Я тот, кто превосходит других в высшей мудрости. 
Монах, который Арахант, уничтоживший загрязнения, кто завершил путь, сделал то, что должно было быть сделано, сбросил бремя, достиг высшей цели, полностью разорвал оковы существования и освобожден посредством прямого знания – не может совершить нарушение в девяти случаях. Монах без загрязнений, не может намеренно отнять жизнь у живого существа, взять что-либо с намерением украсть, вступить в половое сношение, намеренно солгать, накапливать вещи для собственного удовольствия, как это делают домохозяева. И он не может совершать действий, основанных на страсти, злобе, заблуждении и страхе. Монах, который Арахант, покончивший с загрязнениями, не может совершить нарушение в этих девяти случаях». 
…подхожу к отшельникам и брахманам, которые считают: «Удовольствие и боль, я сам и мир не созданы, ни самим собой, ни другими», и говорю: «Уважаемые, это то, что вы утверждаете: «Удовольствие и боль, я сам и мир не созданы, ни самим собой, ни другими»?». Но когда они говорят: «Да! Только это истина, все остальное – ложно!», – я не признаю этого. Почему так? Потому что есть существа, которые имеют различные взгляды на эту тему. Но я не вижу тех, которые были бы равны мне в понимании, а тем более превосходили бы меня. Я тот, кто превосходит других в высшей мудрости. 
…подхожу к отшельникам и брахманам, которые считают: «Я сам уничтожаюсь; когда тело распадается, то я не продолжаю существовать после смерти», и говорю: «Уважаемые, это то, что вы утверждаете: «Я сам уничтожаюсь; когда тело распадается, то я не продолжаю существовать после смерти»?». Но когда они говорят: «Да! Только это истина, все остальное – ложно!» – я не признаю этого. Почему так? Потому что есть существа, которые имеют различные взгляды на эту тему. Но я не вижу тех, которые были бы равны мне в понимании, а тем более превосходили бы меня. Я тот, кто превосходит других в высшей мудрости. 

«Жажда, за счёт которой существа 

«Злоба, за счёт которой существа 

«Заблуждение, за счёт которого существа 

«Злость, за счёт которой существа 

«Презрение, за счёт которого существа 

«Самомнение, за счёт которого существа 

«Жажда, за счёт которой существа 

«Злоба, за счёт которой существа 

«Заблуждение, за счёт которого существа 

«Злость, за счёт которой существа 

«Презрение, за счёт которого существа 

«Монахи, я не вижу какой-либо иной преграды помимо невежества, ограждённые которой, существа продолжают блуждать и скитаться [в круговерти перерождений] в течение долгого-долгого времени. Ограждённые преградой невежества, существа блуждают и скитаются в течение долгого-долгого времени». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано: 

«Монахи, я не вижу каких-либо иных оков помимо жажды, скованные которыми, существа продолжают блуждать и скитаться [в круговерти перерождений] в течение долгого-долгого времени. Скованные оковами жажды, существа блуждают и скитаются в течение долгого-долгого времени». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано: 

«Бывает так, что у некоего человека порочный ум. Познав такой ум [своим] умом, я узрел: «Если этот самый человек умер бы прямо сейчас, то он оказался бы в аду, как если бы его туда затянули силой». И почему? Потому что его ум порочный. Именно из-за порочности ума существа после распада тела, после смерти, перерождаются в состояниях лишения, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано:  Существа направляются в неблагие уделы». 

«Бывает так, что ум некоторого человека чист. Познав такой ум [своим] умом, я узрел: «Если этот самый человек умер бы прямо сейчас, то он оказался бы в небесном мире, как если бы его туда затянули силой». И почему? Потому что его ум чист. Именно из-за чистоты ума существа после распада тела, после смерти, перерождаются в небесном мире». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано:  Существа направляются в благие уделы». 

«Если бы существа знали так, как знаю я, результаты даяния и разделения, то они не приступали бы к еде, не поделившись, а также загрязнение себялюбия не наводняло бы их умы. Даже если бы это была их последняя крошка, последний глоток, они не приступали бы к еде, не поделившись, если бы рядом был бы кто-нибудь, кто мог получить их дар. Но поскольку существа не знают, так как знаю я, результаты даяния и разделения, они приступают к еде, не поделившись. Загрязнение самолюбия наводняет их умы». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано:  «Если бы существа знали то, 

Населённые живыми существами,  Сочувствующий ум ко всем существам, 

Желающий блага всем существам, изложил одно вслед за другим. 

«Воистину, неимущи те существа, которые лишены благородной мудрости. Они живут в страдании в этой самой жизни—обеспокоенные, мучающийеся, встревоженные—и после распада тела, после смерти, можно ожидать, что они отправятся в неблагой удел.  Те существа, которые не лишены благородной мудрости, не являются неимущими. Они живут в успокоении в этой жизни—не обеспокоенные, не мучающиеся, не встревоженные—и после распада тела, после смерти, можно ожидать, что они отправятся в благой удел». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано: 

И как некоторые прилипают? Человеческие и божественные существа радуются становлению, восхищаются становлением, удовлетворены становлением. Когда они слышат Дхамму, что даётся ради прекращения становления, их умы не склоняются к ней, не успокаиваются ей, не утверждаются в ней, и не становятся настроенными на неё. Вот как некоторые прилипают.  «Охваченные этими двумя воззрениями, некоторые человеческие и божественные существа прилипают, а другие человеческие и божественные существа проскользают мимо, тогда как тот, кто наделён видением—видит. 

Существа, блуждающие по сансаре, 

«Те существа, что устремляются к формам, 

«Существа сходятся и общаются друг с другом в соответствии со своими качествами. Существа с низкими склонностями сходятся и общаются с существами с низкими склонностями. Существа с выдающимися склонностями сходятся и общаются с существами с выдающимися склонностями. В прошлом было так, что существа сходились и общались друг с другом в соответствии со своими качествами. В будущем будет так, что существа будут сходиться и общаться друг с другом в соответствии со своими качествами. И теперь в настоящем существа сходятся и общаются друг с другом в соответствии со своими качествами. Существа с низкими склонностями сходятся и общаются с существами с низкими склонностями. Существа с выдающимися склонностями сходятся и общаются с существами с выдающимися склонностями». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано: 

Как и любые [существа], что наслаждаются усладой чувств, 

Существа скитаются в сансаре, 

Затем монах видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, которые имели дурное поведение телом, речью, и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, которые имели хорошее поведение телом, речью, и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

Татхагата, сострадательный ко всем существам: 

Поэтому божественные и человеческие существа, 

Все живые существа, которые только есть на свете,  Да будут счастливы все существа, 

SC 27Монахи, любому ещё не достигшему цели монаху-адепту, устремлённому к непревзойдённой защищённости от привязанности, когда он прямо познаёт землю как землю, не следует, прямо познав землю как землю, измышлять землю, не следует измышлять у земли, не следует измышлять от земли, не следует измышлять землю «своей», не следует наслаждаться землёй. И почему? Ради полного её постижения, говорю вам.Когда он прямо познаёт воду как воду... огонь как огонь... ветер как ветер... существа как существа... божества как божества... творца как творца... Брахму как Брахму... сверкающие божества как сверкающие божества... сияющие божества как сияющие божества... плодовитые божества как плодовитые божества... божество-владыку как божество-владыку... сферу безграничного пространства как сферу безграничного пространства... сферу безграничного сознания как сферу безграничного сознания... сферу отсутствия всего как сферу отсутствия всего... сферу ни восприятия, ни невосприятия как сферу ни восприятия, ни невосприятия... видимое как видимое... слышимое как слышимое... ощущаемое как ощущаемое... познаваемое как познаваемое... единство как единство... множественность как множественность... всё как всё...  SC 7Когда воспринимает существа как существа, то, восприняв существа как существа, он измышляет существа, измышляет у существ, измышляет от существ, измышляет существа «своими», наслаждается существами. И почему? У него нет понимания, говорю вам. (5) 
Он воспринимает существ как существ. Восприняв существ как существ, он измышляет [себя как] существ, он измышляет [себя в] существах, он измышляет [себя отдельным] от существ, он измышляет существ «своим», он радуется существам. И почему? Потому что он не полностью понял их, я говорю вам. 
Существа и божества 

Когда мой ум стал таким сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, избавленным от загрязнений, гибким, податливым, устойчивым, и непоколебимым, я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. [Я распознал] низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их деяниями: «Эти достойные существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в погибели, даже в аду. Но эти достойные существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благом уделе, даже в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я увидел смерть и перерождение существ, я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их деяниями. 

Если монах желает: «Пусть я буду видеть за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, буду различать низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в погибели, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, буду видеть смерть и перерождение существ, буду различать низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой»—то тогда пусть он исполнит… 

Вреда существам не чинишь, 

И что такое рождение из влаги? Есть существа, которые рождаются, в протухшей рыбе, в сгнившем трупе, в гнилой каше, в выгребной яме, в канализации. Это называется рождением из влаги.  И что такое рождение из утробы? Есть существа, которые рождаются, пробивая водную оболочку плода. Это называется рождением из утробы. 
И что такое рождение из яйца? Есть существа, которые рождаются, пробивая скорлупу яйца. Это называется рождением из яйца. 
И что такое спонтанное рождение? Есть божества и обитатели ада, а также некоторые человеческие существа, и некоторые существа в нижних мирах, [которые возникают спонтанно]. Это называется спонтанным рождением. 
Такой была моя щепетильность, Сарипутта, что я был всегда осознан, когда шагал вперёд, шагал назад. Я был полон сочувствия даже к капле воды таким образом: «Пусть я не нанесу вреда крошечным существам в трещинах на земле». Таковой была моя щепетильность. 
человеческие существа, 

Когда я так говорю и когда я так учу, меня ошибочно, ложно, неправильно, неверно истолковывают некоторые жрецы и отшельники, [которые говорят так]: «Отшельник Готама сбивает с пути. Он провозглашает аннигиляцию, уничтожение, истребление существующего существа». Но я не таков, я не говорю так, поэтому меня ошибочно, ложно, неправильно, неверно истолковывают некоторые жрецы и отшельники, [которые говорят так]: «Отшельник Готама сбивает с пути. Он провозглашает аннигиляцию, уничтожение, истребление существующего существа». 

SC 37Ms 9M_969Msdiv 282В свете этих слов, монахи, мой ум склонился к нежеланию проповедовать Дхамму. Nya 20Тогда Брахма Сахампати, прочитав мои мысли, подумал: «Воистину обречён тот мир, воистину исчезнет тот мир, в котором ум Так Приходящего, Араханта, Совершенно Пробуждённого склоняется к нежеланию проповедовать Дхамму!» Затем так же быстро, как сильный человек разгибает согнутую руку или сгибает согнутую, Брахма Сахампати исчез из мира Брахмы и появился предо мной. Уложив свою верхнюю рясу на одно плечо и протянув ко мне сложенные ладони, Брахма Сахампати сказал: «Преподобный, пусть Благословенный проповедует Дхамму, пусть Благонашедший проповедует Дхамму. Есть существа, наделённые способностью понимания, которые, не имея возможности услышать Дхамму, пропадают. Найдутся те, кто поймёт Дхамму». Так сказал Брахма Сахампати, а затем добавил:  SC 41Nya 21Ms 9M_973Msdiv 283Выслушав прошение Брахмы, из сострадания к живым существам я окинул мир взором Будды. Окинув мир взором Будды, я увидел существ наделённых способностью понимания и обделённых ею, сообразительных и непонятливых, предрасположенных и нерасположенных, легкообучаемых и труднообучаемых, опасающихся совершения проступков ради мира иного и этого не опасающихся. Как среди лилий, лотосов и кувшинок одни лилии, лотосы и кувшинки, родившись в воде, развившись с воде, растут под водой, не отделяясь от неё, другие растут на воде, не отделяясь от неё, а третьи – поднявшись над водой, растут незапачканные ею, точно так же я, окинув мир взором Будды, увидел существ наделённых способностью понимания и обделённых ею, сообразительных и непонятливых, предрасположенных и нерасположенных, легкообучаемых и труднообучаемых, опасающихся совершения проступков ради мира иного и этого не опасающихся. Тогда я ответил Брахме Сахампати следующими строфами: 
И тогда, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, Брахма Сахампати исчез из мира брахм и возник передо мной. Закинув верхнее одеяние за плечо, встав на правое колено, сложив ладони в почтительном приветствии по отношению ко мне, он сказал: «Господин, пусть Благословенный обучает Дхамме. Пусть Счастливый обучает Дхамме. Есть существа, у которых мало пыли в глазах, и которые падут, поскольку не услышат Дхамму. Будут те, которые поймут Дхамму». Так сказал Брахма Сахампати. И, сказав так, он далее добавил: 
И тогда я, услышав просьбу Брахмы, из сострадания к существам обозрел мир оком Будды. Обозрев мир оком Будды, я увидел существ, у которых мало пыли в глазах и много пыли в глазах, с яркими качествами и со слабыми качествами, с хорошими свойствами и с плохими свойствами, которых легко обучать, и которых трудно обучать, и некоторых, кто пребывал в видении неодобрения и страха перед иным миром. Подобно тому, как в пруду с голубыми, или с красными, или с белыми лотосами, некоторые лотосы могут родиться в воде, расти в воде, и расцвести будучи погружёнными в воду, так и не взойдя над поверхностью воды; некоторые лотосы могут родиться в воде, расти в воде и покоиться на уровне поверхности воды; некоторые лотосы могут родиться в воде, расти в воде, но они всходят над поверхностью воды и находятся там, не будучи замоченными водой—точно также, обозрев мир оком Будды, я увидел существ, у которых мало пыли в глазах и много пыли в глазах, с яркими качествами и со слабыми качествами, с хорошими свойствами и с плохими свойствами, которых легко обучать, и которых трудно обучать, и некоторых, кто пребывал в видении неодобрения и страха перед иным миром. Тогда я ответил Брахме Сахампати строфой: 

Когда его ум является столь сосредоточенным, очищенным, ярким, безупречным, лишённым изъянов, податливым, мягким, утверждённым, и достигшим непоколебимости, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, он видит смерть и перерождение существ. Он различает низших и высших, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, которые имели плохое поведение телом, речью, и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, которые имели хорошее поведение телом, речью, и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесном мире». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и высших, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и средствами к жизни, тогда, отбрасывая взятие жизни, он воздерживается от взятия жизни. Он живёт, выбросив дубину, выбросив нож, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам. 
Оставляя алчность к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым алчности. Он очищает ум от алчности. Оставляя недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Он очищает ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости—осознанным, бдительным, воспринимая свет. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, он пребывает непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Он очищает ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнение, он выходит за пределы сомнения, не имея замешательства в отношении умелых умственных качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

«Это делает честь почтенному Косии как тому, кто прежде совершал заслуги. И когда человеческие существа видят что-либо приятное, они говорят: «Это делает честь богам [мира] Тридцати Трёх!» Это делает честь почтенному Косии как тому, кто прежде совершал заслуги». 

Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения.  Подобно тому, как если бы было два дома с дверьми, и человек с хорошим зрением, стоя между ними, видел бы, как люди входят в дома и выходят, скитаются туда и сюда, то точно также, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, монах видит смерть и перерождение существ… и он понимает как существа скитаются в соответствии с их деяниями. 

Вот некий человек, отбрасывая убийство живых существ, воздерживается от убийства живых существ. Он пребывает в сострадании ко всем живым существам, без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный.  «Домохозяева, по причине поведения, не соответствующего Дхамме, по причине неправедного поведения, некоторые существа с распадом тела, после смерти, возникают в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. По причине поведения, соответствующего Дхамме, по причине праведного поведения, некоторые существа с распадом тела, после смерти, возникают в счастливом уделе, в небесном мире». 
И каковы, домохозяева, три вида телесного поведения, которое не соответствует Дхамме, неправедного поведения? Вот некий человек убивает живых существ. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Он берёт то, что [ему] не было дано. Он ворует ценности и имущество других в деревне или же в лесу. Он ведёт себя неподобающе в чувственных удовольствиях. Он имеет половые связи с женщинами, которые находятся под защитой матери, отца, матери и отца, брата, сестры или родственников; которые находятся под защитой закона; которые имеют супруга; или с теми, кто украшен гирляндой в знак помолвки. Вот каковы три вида телесного поведения, которое не соответствует Дхамме, неправедного поведения. 
Или у него недоброжелательный ум и злобные устремления: «Пусть эти существа будут умерщвлены, убиты, умрут, будут уничтожены и истреблены!» 
Когда они уселись, они сказали Благословенному: «Мастер Готама, в чём условие и причина, почему некоторые существа с распадом тела, после смерти, возникают в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду? И в чём условие и причина, почему некоторые существа с распадом тела, после смерти, возникают в счастливом уделе, в небесном мире?» 
Так, домохозяева, по причине подобного поведения, которое не согласуется с Дхаммой, неправедного поведения, некоторые существа с распадом тела, после смерти, возникают в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. 
Так, домохозяева, по причине подобного поведения, которое согласуется с Дхаммой, праведного поведения, некоторые существа с распадом тела, после смерти, возникают в счастливом уделе, в небесном мире. 
У него правильное воззрение, неискажённое видение: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». 
У него ум без недоброжелательности и его устремления лишены злобы: «Пусть эти существа живут счастливо, будут свободны от вражды, угнетения, тревоги!» 

До тебя, в прежние времена, монах, в мире были также [другие] жрецы и отшельники, которые восхваляли землю и наслаждались землёй, которые восхваляли воду… огонь… воздух… восхваляли существ и наслаждались существами, которые восхваляли богов… Паджапати… Брахму и наслаждались Брахмой. После распада тела, после смерти, когда их жизнь была окончена, они утвердились в высшем теле.  И знаешь, как и приходят и уходят существа». 

Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеской тренировкой и образом жизни, воздерживаясь от убийства живых существ, он воздерживается от убийства живых существ. Он пребывает, отбросив дубину, оружие—добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.  Оставив влечение к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает свой ум от влечения. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

Когда ученик Благородных достиг этой чистоты невозмутимости и осознанности, он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это его второе пробивание, подобное тому, как цыплёнок пробивает скорлупу яйца. 

1) И каков, поступок с тёмным результатом? Вот некий человек порождает болезненный телесный волевой формирователь, болезненный словесный волевой формирователь, болезненный умственный волевой формирователь. Породив болезненный телесный… словесный… умственный волевой формирователь, он перерождается в болезненном мире. Когда он переродился в болезненном мире, его касаются болезненные контакты. Когда его касаются болезненные контакты, он испытывает болезненные чувства, всецело болезненные, как в случае с существами в аду.  3) И что такое тёмный-и-яркий поступок с тёмным-и-ярким результатом? Вот некий человек порождает и болезненный, и не-болезненный телесный… словесный… умственный волевой формирователь. Породив… он перерождается в мире, который и болезненный и не-болезненный. Когда он переродился в таком мире, его касаются и болезненные и не-болезненные контакты. Когда его касаются и болезненные и не-болезненные контакты, он испытывает чувства, которые и болезненные и не-болезненные, смешанные удовольствие и боль, как в случае с человеческими существами, некоторыми дэвами, а также некоторыми существами в нижних мирах. 
Так, перерождение существа происходит из-за [самого же] существа: кто-либо перерождается из-за поступков им совершённых. Когда он переродился, его касаются контакты. Так, я говорю тебе, существа являются наследниками своих поступков. Это называется тёмным-и-ярким поступком с тёмным-и-ярким результатом. 
Так, перерождение существа происходит из-за [самого же] существа: кто-либо перерождается из-за поступков им совершённых. Когда он переродился, его касаются контакты. Так, я говорю тебе, существа являются наследниками своих поступков. Это называется тёмным поступком с тёмным результатом. 
Так, перерождение существа происходит из-за [самого же] существа: кто-либо перерождается из-за поступков им совершённых. Когда он переродился, его касаются контакты. Так, я говорю тебе, существа являются наследниками своих поступков. Это называется ярким поступком с ярким результатом. 

Если Татхагата знает, что эти слова действительные, истинные, полезные, приятные и милые для других, то он знает нужный момент для того, чтобы произнести их. И почему? Потому что у Татхагаты есть сострадание к живым существам». 

Ананда, есть пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, познаваемые глазом—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, познаваемые ухом… Запахи, познаваемые носом… Вкусы, познаваемые языком… Ощущения, познаваемые телом—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Любое удовольствие или радость, возникающая в зависимости от этих пяти нитей чувственности, называется чувственным удовольствием. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.  И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, полностью оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества, входит и пребывает в первой джхане: восторг и удовольствие, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий сопротивляемости [от органов чувств], не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «безграничное пространство», входит и пребывает в сфере безграничного пространства. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: «безграничное сознание», входит и пребывает в сфере безграничного сознания. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы отсутствия всего входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением восторга становится невозмутимым, осознанным, и бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Невозмутимый и осознанный, он пребывает в приятном пребывании». Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением направления и удержания ума входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и удовольствие, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания—[он пребывает] во внутренней устойчивости. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением удовольствия и боли вместе с более ранним исчезновением радости и недовольства входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 

Домохозяева, в отношении тех жрецов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть причинность, есть необходимые условия для загрязнения [умов] существ… Не так оно вовсе, что все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души—бессильны…»—то может статься так, что они, избегая этих трёх неумелых действий—неблагого телесного поведения, неблагого словесного поведения, неблагого умственного поведения—примут и будут практиковать эти три умелых действия: благое телесное поведение, благое словесное поведение, благое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные жрецы и отшельники видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, загрязнение; [и видят] в умелых действиях благо от отречения, и то, что [умелые действия] сродни очищению.  Есть некоторые жрецы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет причинности, нет необходимых условий для загрязнения [умов] существ. Существа загрязняются беспричинно, без необходимого условия. Нет причинности, нет необходимых условий для очищения [умов] существ. Существа очищаются беспричинно, без необходимого условия. Нет силы, нет усилия, нет человеческой энергичности, человеческого старания. Все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души—бессильны, лишены силы, лишены усилия. Будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям, и природе—они переживают удовольствие и боль в шести великих классах рождения». 
Некоторые жрецы и отшельники, напрямую противореча этим жрецам и отшельникам, говорят так: «Есть причинность, есть необходимые условия для загрязнения [умов] существ. Существа загрязняются в силу причин, в силу необходимого условия. Есть причинность, есть необходимые условия для очищения [умов] существ. Существа очищаются в силу причин, в силу необходимого условия. Есть сила, есть усилие, есть человеческая энергичность, человеческое старание. Не так оно вовсе, что все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души—бессильны, лишены силы, лишены усилия; или же, что, будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям и природе—они переживают удовольствие и боль в шести великих классах рождения». 
Некоторые жрецы и отшельники, напрямую противореча этим жрецам и отшельникам, говорят так: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод и результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». 

«Малункьяпутта, кого же я так учил этим пяти нижним оковам? Неужто странники-приверженцы других учений не смогли бы указать на твою ошибку, приведя в пример младенца? Ведь у лежащего младенца нет даже представления о личности, так как же у него может возникнуть воззрение о «я»? Но всё же скрытая склонность к воззрению о «я» есть у него. У лежащего младенца нет даже представления об учениях, так как же у него может возникнуть сомнение в отношении учений? Но всё же скрытая склонность к сомнению есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о правилах, так как же у него может возникнуть цепляние к правилам и предписаниям? Но всё же скрытая склонность к цеплянию к правилам и предписаниям есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о чувственных удовольствиях, так как же у него может возникнуть чувственное желание? Но всё же скрытая склонность к чувственной жажде есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о существах, так как же у него может возникнуть недоброжелательность по отношению к существам? Но всё же скрытая склонность к недоброжелательности есть у него. Неужто странники-приверженцы других учений не смогли бы указать на твою ошибку, приведя в пример младенца?» 

«Именно так оно, Бхаддали. Когда существа деградируют и подлинная Дхамма исчезает, то тогда имеется больше правил тренировки, но меньше монахов становятся утверждёнными в окончательном знании. Учитель не устанавливает правило тренировки для учеников до тех пор, пока определённые вещи, которые являются основанием для пятен [умственных загрязнений], не проявляются здесь, в Сангхе. Но когда здесь, в Сангхе, проявляются определённые вещи, которые являются основанием для пятен, то тогда Учитель устанавливает правило тренировки для учеников с целью удержания на расстоянии тех вещей, что являются основой для пятен. 

Представь, Магандия, прокажённого… прижигающего своё тело над ямой с раскалёнными углями. Чем больше он расчёсывает коросты и ожоги на своём теле, тем более противными, зловонными, и заражёнными становятся его язвы, но всё же он получает некоторую долю удовлетворения и наслаждения при расчёсывании своих язв. Точно также, Магандия, существа, которые не лишены жажды к чувственным удовольствиям, которые пожираемы жаждой к чувственным удовольствиям, которые сгорают во взбудораженности к чувственным удовольствиям, всё ещё потакают чувственным удовольствиям. Чем больше такие существа потакают чувственным удовольствиям, тем больше возрастает их жажда к чувственным удовольствиям, но всё же они получают некоторую долю удовлетворения и наслаждения в зависимости от пяти нитей чувственных удовольствий.  «Точно также, Магандия, в прошлом чувственные удовольствия были болезненными для прикосновения, горячими, обжигающими. В будущем чувственные удовольствия будут болезненными для прикосновения, горячими, обжигающими. И сейчас чувственные удовольствия являются болезненными для прикосновения, горячими, обжигающими. Но те существа, которые не лишены жажды к чувственным удовольствиям, которые пожираемы жаждой к чувственным удовольствиям, которые сгорают во взбудораженности к чувственным удовольствиям, имеют повреждённые органы чувств. Так, хотя чувственные удовольствия в действительности болезненные для прикосновения, горячие, обжигающие, они ошибочно воспринимают их приятными. 

3) Далее, Сандака, некий учитель придерживается такой доктрины и воззрения: «Нет причинности, нет необходимых условий для загрязнения [умов] существ. Существа загрязняются беспричинно, без необходимого условия. Нет причинности, нет необходимых условий для очищения [умов] существ. Существа очищаются беспричинно, без необходимого условия. Нет силы, нет усилия, нет человеческой энергичности, человеческого старания. Все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души—бессильны, лишены силы, лишены усилия. Будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям, и природе—они переживают удовольствие и боль в шести классах [существования]». 

Далее, Удайин, я провозгласил своим ученикам путь, посредством которого они видят за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различают низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью, и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в погибели, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью, и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, они видят смерть и перерождение существ, различают низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.  Подобно тому как если бы было два дома с дверьми, и человек с хорошим зрением, стоя между ними, видел бы, как люди входят в дома и выходят, скитаются туда и сюда, то точно также, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, монах видит смерть и перерождение существ… и он понимает как существа скитаются в соответствии с их деяниями. 

«Господин, царь Сения Бимбисара из Магадхи не нападает на меня, как и Личчхави из Весали или другие враждебные цари. Но есть в моём царстве разбойник по имени Ангулимала, который кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Деревни, поселения, и округа были разорены им. Он постоянно убивает людей и носит их пальцы, [сделав из них] гирлянду. Я его усмирю, Господин».  И вот достопочтенный Ангулимала поутру оделся и с миской в руке, в верхней одежде вошел в Саваттхи за подаянием. И увидел достопочтенный Ангулимала в Саваттхи, идя за подаянием в привычные ему дома, некую женщину, тяжело рожавшую, разрываемую родами. Когда он увидел ее, ему подумалось: «Вот мучаются существа, вот ведь мучаются!» . И вот достопочтенный Ангулимала, пройдя по Саваттхи за подаянием, вернулся и направился туда, где был Блаженный. Подойдя к Блаженному, он приветствовал его и сел подле. И, сидя подле Блаженного, достопочтенный Ангулимала сказал ему: 
И затем Благословенный отправился обратно в Саваттхи вместе с Ангулималой как прислужником. Странствуя переходами, со временем он прибыл в Саваттхи, где проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И тогда огромные толпы людей собрались у ворот внутреннего дворца царя Пасенади, они громко шумели и кричали: «Ваше величество! Разбойник Ангулимала в вашем царстве! Он кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Деревни, поселения, и округа разоряются им. Он постоянно убивает людей и носит их пальцы, [сделав из них] гирлянду. Царь должен усмирить его!» 
И затем, утром, Достопочтенный Ангулимала оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Саваттхи за подаяниями. По мере того как он ходил от дома к дому в Саваттхи, собирая подаяния, он увидел некую женщину в родовых муках, с болезненными родами. Увидев это, он подумал: «Как же страдают существа! Воистину, как же страдают существа!» 
И тогда, утром, Благословенный оделся, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился в Саваттхи за подаяниями. Походив за подаяниями по Саваттхи, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он привёл жилище в порядок, взял чашу и верхнее одеяние, и отправился по дороге в сторону Ангулималы. Пастухи, чабаны, пахари, и путники видели, что Благословенный идёт по дороге в сторону Ангулималы, и говорили ему: «Не ходи этой дорогой, отшельник. На этой дороге [зверствует] разбойник Ангулимала, который кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Деревни, поселения, и округа были разорены им. Он постоянно убивает людей и носит их пальцы, [сделав из них] гирлянду. Мужчины группами в десять, двадцать, тридцать, и даже в сорок человек шли этой дорогой, но всё равно попали в руки Ангулималы». Когда так было сказано, Благословенный ничего не ответил и продолжил идти. 
Нет у меня жестокости к живущим существам. 
Походив по Саваттхи в поисках подаяний, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи он отправился к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и сказал: «Учитель, утром я оделся… увидел некую женщину в родовых муках, с болезненными родами. Увидев это, он подумал: «Как же страдают существа! Воистину, как же страдают существа!» 
- Почтенный, сегодня я оделся поутру и с миской в руке, в верхней одежде пошел в Саваттхи за подаянием. И увидел я, идя по Саваттхи за подаянием в привычные мне дома, некую женщину, тяжело рожавшую, разрываемую родами. Когда я увидел ее, мне подумалось: «Вот мучаются существа, вот ведь мучаются!» 
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время в царстве царя Пасенади Косальского жил разбойник по имени Ангулимала, который был кровожадным убийцей, предавался насилию и побоям, был беспощаден к живым существам. Деревни, поселения, и округа разорялись им. Он постоянно убивал людей и носил их пальцы, [сделав из них] гирлянду. 

«Пустынник, славный Готама, сын Шакья, с тысячей двумястами пятьюдесятью нищенствующих пришел в Акану, и вот какие хвалы сопровождают его: «Благословенный, славный, в совершенстве просвещённый, одарённый знаниями и благими подвигами, счастливый, знающий мир, несравненный, предводитель людей, учитель, озарённый: его учению внимает мир людей и богов, мир Брахмы и Мары, и все существа, включая брахман и пустынников, богов и людей,—все, кто бы ни встретился с ним лицом к лицу; он учит Дхамме, и благая та Дхамма в начале, и в конце, и в середине, невосполнима в мудрости, неизменима в слове, совершенна; он учит благочестивой жизни, и дивен вид того Благословенного».  Чтобы великие все эти существа 

«Господин, не ходите к отшельнику Готаме. Не подобает Вам, Мастер Чанки, видеться с отшельником Готамой. Наоборот, это отшельнику Готаме подобает приходить, чтобы увидеться с Вами. Ведь Вы, Господин, хорошо рождены с обеих сторон—как с материнской, так и с отцовской. У Вас чистейшая родословная, неопровержимая и безупречная в отношении происхождения до седьмого колена. Поскольку это так, Мастер Чанки, то не подобает Вам, Мастер Чанки, видеться с отшельником Готамой. Наоборот, это отшельнику Готаме подобает приходить, чтобы увидеться с Вами. Ведь Вы, Господин, богаты, с большим богатством и имуществом. Вы, Господин, знаток Трёх Вед в их словарях, литургии, фонологии, этимологии, и историями как пятое. Вы хорошо знаете филологию, грамматику, и прекрасно сведущи в натурфилософии и в знаках Великого Человека. Вы, Господин, изящны, красивы, привлекательны, обладаете высочайшей красотой своего облика, утончённой красотой и внешним видом, который приятно лицезреть. Вы, Господин, нравственны, зрелы в нравственности, обладаете зрелой нравственностью. Вы, Господин, хороший оратор с прекрасной манерой подачи. Вы говорите слова, которые изысканны, чисты, отчётливы, хорошо выражают суть. Вы, Господин, учитель многих, вы обучаете триста брахманских учеников декламации гимнов. Вы, Господин, чтитесь, уважаетесь, ценитесь, и почитаетесь, держитесь в почёте царём Пасенади Косальским. Вы, Господин, чтитесь, уважаетесь, ценитесь, и почитаетесь, держитесь в почёте брахманом Поккхарасати. Вы, Господин, правите Опасадой—царским имуществом, царским даром, священным даром, что был подарен Вам царём Пасенади Косальским—с живыми существами, лугами, лесами, водоканалами, зерном. Поскольку это так, Мастер Чанки, не подобает Вам видеться с отшельником Готамой. Наоборот, это отшельнику Готаме подобает приходить, чтобы увидеться с Вами».  Так я слышал. Однажды Благословенный путешествовал по стране Косал вместе с большой Сангхой монахов и со временем прибыл в косальскую брахманскую деревню под названием Опасада. Там Благословенный остановился в Роще Божеств, в саловой роще к северу от Опасады. И в то время брахман Чанки правил Опасадой—царским имуществом, царским даром, священным даром, что был подарен ему царём Пасенади Косальским—с живыми существами, лугами, лесами, водоканалами, зерном. 

Живые существа все скованы поступком,  Кто знает то, как умирают существа, 

Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое везение, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли.  Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае очевидно, что у Нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то, в таком случае очевидно, что Нигантхи были созданы злым Высочайшим Богом, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то, в таком случае очевидно, что Татхагата был создан отличным Высочайшим Богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения Высочайшего Бога, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае очевидно, что Нигантхи совершали в прошлом плохие вещи, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Нигантхов плохие усилия здесь и сейчас, поскольку теперь они переживают такие жестокие, острые, раздирающие боли. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то, в таком случае очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь и сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания. 
Если существа переживают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь и сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы. 

В этом отношении, монахи, те жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как воспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как невоспринимающее и неповреждённое после смерти, а также они критикуют тех почтенных жрецов и отшельников, которые описывают «я» как ни воспринимающее, ни невоспринимающее, и неповреждённое после смерти. И почему? Все эти почтенные жрецы и отшельники, устремляясь вперёд, утверждают свою привязанность таким образом: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти». Подобно тому как торговец, идя на рынок, думает: «Благодаря этому это будет моим. За счёт этого я получу это». Точно также и те почтенные жрецы и отшельники похожи на торговцев, когда они заявляют: «Мы будем такими после смерти. Мы будем такими после смерти».  Или же они предписывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти]. 
Таким образом, они либо описывают существующее «я», которое является неповреждённым после смерти; либо они описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти]; либо они утверждают ниббану здесь и сейчас. Такова сводка «пяти и трёх». 
Татхагата, монахи, понимает это так: «Эти почтенные жрецы и отшельники, которые описывают истребление, разрушение, уничтожение существующего существа [в момент смерти], из-за боязни личности и из-за отвращения к личности продолжают кружить вокруг этой самой личности. Точно собака, которая цепью привязана к прочному столбу или колонне, бегает вокруг, кружится вокруг этого самого столба или колонны—такие же и эти почтенные жрецы и отшельники, которые из-за боязни личности и из-за отвращения к личности продолжают кружить вокруг этой самой личности. Это обусловленное и грубое, но ведь есть прекращение формаций». Познав: «Здесь есть это», видя спасение от этого, Татхагата вышел за пределы этого. 
Уничтожение живого существа 

Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

И каким образом чистый человек придерживается воззрений как чистый человек? Вот чистый человек придерживается такого воззрения как это: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Вот каким образом чистый человек придерживается воззрений как чистый человек. 

Вот некий человек придерживается такого воззрения как это: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий».  И какой вид телесного поведения побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает? Вот некий человек убивает живых существ. Он кровожадный убийца, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Он берёт то, что не было дано. Он ворует ценности и имущество других в деревне или же в лесу. Он ведёт себя неподобающе в чувственных удовольствиях. Он имеет половые связи с женщинами, которые находятся под защитой матери, отца, матери и отца, брата, сестры или родственников; которые находятся под защитой закона; которые имеют супруга; или с теми, кто украшен гирляндой в знак помолвки. Такое телесное поведение побуждает неблагие состояния увеличиваться, а благие состояния уменьшаться, в том, кто его взращивает. 
И какой вид телесного поведения побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает? Вот человек, отбрасывая убийство живых существ, воздерживается от убийства живых существ. Он пребывает в сострадании ко всем живым существам, без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный. Отбрасывая взятие того, что не дано, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано. Он не ворует ценности и имущество других в деревне или же в лесу. Отбрасывая неподобающее поведение в чувственных удовольствиях, он воздерживается от неподобающего поведения в чувственных удовольствиях. Он не имеет половых связей с женщинами, которые находятся под защитой матери, отца, матери и отца, брата, сестры или родственников; которые находятся под защитой закона; которые имеют супруга; или с теми, кто украшен гирляндой в знак помолвки. Вот каковы три вида телесного поведения, которое соответствует Дхамме, праведного поведения. Такое телесное поведение побуждает неблагие состояния уменьшаться, а благие состояния увеличиваться, в том, кто его взращивает. 
Или у него недоброжелательный ум и злобные устремления: «Пусть эти существа будут умерщвлены, убиты, умрут, будут уничтожены и истреблены!» 
У него ум без недоброжелательности и его устремления лишены злобы: «Пусть эти существа живут счастливо, будут свободны от вражды, угнетения, тревоги!» 

«Святые существа, что без желаний и страданий, 

И что такое, монахи, правильное воззрение с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях? «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод или результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают другим, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Это правильное воззрение с пятнами, которое участвует в [совершении] заслуг, созревает в обретениях. 

Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта вышел из утробы своей матери, то вначале божества принимают его, а затем человеческие существа». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного.  Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта низошёл в утробу своей матери, четыре молодых божества пришли с четырёх сторон света, чтобы защитить его, так чтобы ни люди, ни нечеловеческие существа, ни кто бы то ни было в мире не навредил бы бодхисатте или его матери». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного. 
Я слышал и заучил из уст самого Благословенного следующее: «Когда бодхисатта скончался в небесном мире Туситы и низошёл в утробу своей матери, то великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств, возник в мире с его богами, с его Марами, с его Брахмами, в этом поколении с его жрецами и отшельниками, князьями и [простыми] людьми. И даже в тех бездонных промежутках пустоты, темноты, кромешной тьмы, [что находятся] между мирами, докуда не достаёт свет луны и солнца—таких великих и могущественных—там тоже возник великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств. И существа, переродившиеся там, воспринимают друг друга благодаря этому свету: «Воистину, почтенный, есть и другие существа, переродившиеся здесь!» И вся эта система десяти тысяч миров сотряслась, затрепетала, содрогнулась, и в ней также возник великий безмерный свет, превосходящий сияние божеств». Это я также помню как удивительное и поразительное качество Благословенного. 

Оставив жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым жажды. Он очищает свой ум от жажды. Оставив недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым недоброжелательности, желающий блага всем живым существам. Он очищает свой ум от недоброжелательности и злости. Оставив лень и апатию, он пребывает с осознанным умом, лишённым лени и апатии—осознанный, бдительный, воспринимая свет. Он очищает свой ум от лени и апатии. Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает, выйдя за пределы сомнения, не имея неясностей в отношении благих [умственных] качеств. Он очищает свой ум от сомнения. 

И сразу за Великим Адом идёт бескрайний Ад Фекалий. Он туда падает. В этом Аду Фекалий существа с игловидными ртами пробуриваются через его внешнюю кожу, пробуриваются через его внутреннюю кожу, пробуриваются через его плоть, пробуриваются через его сухожилия, пробуриваются через его кости, и пожирают его костный мозг. Там он чувствует раздирающие, острые, пронзающие чувства. Но, всё же, он не умирает, покуда этот плохой поступок не истощит своего результата.  «Монахи, представьте два дома с дверьми, и человек с хорошим зрением, стоящий между ними, увидел бы, как люди входят и выходят, переходят туда и обратно. Точно также, божественным глазом, очищенным и превосходящим человеческий, я вижу как существа умирают и перерождаются—низшие и великие, красивые и уродливые, счастливые и несчастные. Я понимаю как существа переходят [в иной мир] в соответствии со своими деяниями: «Эти достойные существа, которые имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, переродились в счастливом уделе, даже в небесном мире». Или же [так]: «Эти достойные существа, которые имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, переродились среди человеческих существ. Но эти достойные существа, которые имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, переродились в мире духов». Или же [так]: «Эти достойные существа, которые имели дурное поведение телом… переродились в мире животных». Или же [так]: «Эти достойные существа, которые имели дурное поведение телом… переродились в состоянии лишений, в неблагом уделе, в погибели, даже в аду». 

SC 23Живые существа, юноша, - хозяева каммы, наследники каммы, происходят из каммы, родные камме, имеют камму своим убежищем. Камма разделяет живых существ, а именно по их ущербности и превосходству.”  SC 4“Живые существа, юноша, - хозяева каммы, наследники каммы, происходят из каммы, родные камме, имеют камму своим убежищем. Камма разделяет живых существ, а именно по их ущербности и превосходству.” 
Но бывает так, ученик, когда некая женщина или [когда некий] мужчина отбрасывает убийство живых существ, воздерживается от убийства живых существ. Он пребывает в сострадании ко всем живым существам, без дубины, без оружия, добросовестный, милосердный. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в счастливом уделе, даже в небесном мире. Но если с распадом тела, после смерти, он не перерождается в счастливом уделе, в небесном мире, но вместо этого возвращается в человеческое состояние, то тогда, где бы он ни родился, его жизнь будет длинной. Таков путь, ученик, который ведёт к длинной жизни, то есть, [это ведёт к этому], когда человек воздерживается… милосердный. 
Существа—владельцы своих поступков, наследники своих поступков. Они происходят из своих поступков, связаны со своими поступками, имеют свои поступки своим прибежищем. Именно поступок разделяет людей на низших и высших». 
«Ученик, бывает так, когда некая женщина или [когда некий] мужчина убивает живых существ. Он жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. Из-за совершения и осуществления такого поступка с распадом тела, после смерти, он перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, даже в аду. Но если с распадом тела, после смерти, он не перерождается в состоянии лишений, в несчастливом уделе, в погибели, в аду, но вместо этого возвращается в человеческое состояние, то тогда где бы он ни родился, его жизнь будет короткой. Таков путь, ученик, который ведёт к короткой жизни, то есть, [это ведёт к этому], когда человек убивает живых существ, жесток, кровожаден, предаётся насилию и побоям, беспощаден к живым существам. 
«Ученик, существа—владельцы своих поступков, наследники своих поступков. Они происходят из своих поступков, связаны со своими поступками, имеют свои поступки своим прибежищем. Именно поступок разделяет людей на низших и высших». 

И что означает, друзья, «неполучение желаемого—это страдание»? Существам, подверженным рождению, приходит желание: «О, если бы мы не были подвержены рождению! О, если бы рождения не случалось с нами!» Но не так оно, что это достигается желанием, а неполучение желаемого—это страдание. Существам, подверженным старению… болезни… смерти… печали, стенанию, боли, унынию, и отчаянию приходит желание: «О, если бы мы не были подвержены печали, стенанию, боли, унынию, и отчаянию! О, если бы печали, стенания, боли, уныния, и отчаяния не случалось с нами!» Но не так оно, что это достигается желанием, а неполучение желаемого—это страдание. 

В благой удел живые существа устремлены».  Живые существа уютно могут жить». 

«Дарение—это хорошо, Господин! Даже если у тебя мало того, чем можно поделиться, дарение—это хорошо. Если дарение совершено также и с верой, дарение—это хорошо. Дарение того, что добыто праведным способом—это также хорошо. Дарение с проведением различий также хорошо. И, далее, сдержанность по отношению к живым существам—это также хорошо». 

И существа, живут что на земле,  И существа, живут что на земле— 
«Сын—вот опора человеческого существа. 

Желанием же существа пленятся,  Чем существа пленятся в этом мире, 

И существа, живут что на земле,  И существа, живут что на земле— 

В благой удел живые существа устремлены.  Живые существа уютно могут жить». 

В Саваттхи. Сидя рядом, царь Пасенади Косальский сказал Благословенному: «Так вот, Господин, по мере того как я пребывал уединённым в затворничестве, следующее раздумье возникло у меня в уме: «Мало тех людей в мире, которые, обретая наилучшее имущество, не становятся ослеплёнными и беспечными, не предаются чувственным наслаждениям и не обращаются плохо с другими существами. Куда больше тех людей в мире, которые, обретая наилучшее имущество, становится ослеплёнными и беспечными, предаются чувственным наслаждениям и плохо обращаются с другими существами».  «Так оно, великий царь! Так оно, великий царь! Мало тех людей в мире… Будда здесь в точности повторяет всё изречение царя Пасенади …с другими существами». И далее он добавил: 

И ещё с помощью следующего метода объяснения также, Ананда, можно понять, почему вся святая жизнь целиком представляет собой хороших друзей, хороших спутников, хороших товарищей: полагаясь на меня как на хорошего друга, Ананда, существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения; существа, подверженные старению, освобождаются от старения; существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти; существа, подверженные печали, стенанию, боли, недовольству и отчаянию, освобождаются от печали, стенания, боли, недовольства и отчаяния. Посредством этого метода объяснения, Ананда, также можно понять, почему вся святая жизнь целиком представляет собой хороших друзей, хороших спутников, хороших товарищей». 

«Все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти».  «Так оно, великий царь! Так оно, великий царь! Все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти. Подобно тому, как все горшки гончара, обожжённые или необожжённые, подвержены распаду, завершаются распадом и не могут избежать своего распада, точно также все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти». И далее добавил: 
«Удивительно, Господин! Поразительно, Господин! Как хорошо сказал об этом Благословенный: «Все существа, великий царь, подвержены смерти, завершаются смертью и не могут избежать смерти». 
«Умрут все существа, 

«Монахи, я свободен от всевозможных пут, как божественных, так и человеческих. Вы тоже, монахи, свободны от всевозможных пут, как божественных, так и человеческих. Странствуйте же, о монахи, ради блага многих, ради счастья многих, из сострадания к миру, ради благополучия, блага и счастья богов и людей. Пусть двое из вас не пойдут одним и тем же путём. Обучайте, о монахи, Дхамме, которая прекрасна в начале, прекрасна в середине, прекрасна в конце, совершенной и в духе и в букве. Раскрывайте в совершенстве полную и чистую святую жизнь. Есть существа, у которых мало пыли в глазах, и они падут, если не услышат Дхамму. Будут те, кто поймёт Дхамму. Я тоже, монахи, отправлюсь в Сенанигаму в Урувелу, чтобы обучать Дхамме». 

И равным образом я так же отношусь к тем существам, 

А существа, что проживают в формах, 

Не обращаются к чему мирские существа, 

В которой существа не обнаружить. 

И Благословенный, восприняв призыв Брахмы, Мир из состраданья ко всем существам обозрел Пробужденного оком. И узрел существ с глазами лишь чуть припорошёнными пылью [неведенья], и тех, чьи глаза запорошены ею вовсе; тех, чьи способности незаурядны, и тех, у кого ничтожны они; тех, кто наделён благими признаками, и тех, у кого они вовсе отсутствуют; тех, кого наставить легко, и тех, кого—трудно; некоторых же он увидел страдающими от позора и унижений в мире другом. И подобно тому, как в пруду, средь синих, красных или же белых лотосов, некоторые из них—в воде рождающихся и произрастающих—распускаться могут лишь пребывая в воде и не поднимаясь над нею, а некоторые могут находиться даже на уровне воды, при том что отдельные могут подняться и над водою и цвести, ею не смачиваемые,—так и Благословенный, мир озирая Пробужденного оком, узрел существ, чьи глаза лишь чуть припорошёны пылью, и тех, чьи глаза запорошены ею [вовсе], тех, чьи способности незаурядны и тех, у кого ничтожны они; тех, кто наделён благими признаками, и тех, у кого они вовсе отсутствуют; тех, кого наставить легко, и тех, кого—трудно; некоторых же он увидел страдающими от позора и унижений в мире другом..  И тогда Благословенный, поняв просьбу Брахмы, из сострадания к существам обозрел мир оком Будды. И, сделав так, Благословенный увидел существ, у которых мало пыли в глазах и много пыли в глазах, с яркими качествами и со слабыми качествами, с хорошими свойствами и с плохими свойствами, которых легко обучать и которых трудно обучать, и немногих тех, кто пребывал в видении неодобрения и страха перед иным миром. 
И тогда, также быстро, как сильный человек мог бы распрямить согнутую руку или согнуть распрямлённую, Брахма Сахампати исчез из мира брахм и возник перед Благословенным. Закинув верхнее одеяние за плечо, встав на правое колено, сложив ладони в почтительном приветствии Благословенного, он сказал ему: «Господин, пусть Благословенный обучает Дхамме. Пусть Счастливый обучает Дхамме. Есть существа, у которых мало пыли в глазах, и которые падут, поскольку не услышат Дхамму. Будут те, которые поймут Дхамму». 
Но Брахма Сахампати, прознав ход мыслей Благословенного, помыслил: «Горе этому миру! Ум Татхагаты, Араханта, достигшего совершенного пробуждения, склонился к пребыванью в покое, а не к обученью Дхамме!» И так же [легко], как сильный человек распрямляет согнутую иль сгибает выпрямленную свою руку, Брахма Сахампати вышел из мира Брахмы и явился пред Благословенным. Прикрыв своим одеяньем одно плечо, он преклонил правое колено, почтив Благословенного дланями, сложенными у сердца, и молвил ему: «О Повелитель, изволь же учить Дхамме! Пусть Татхагата учит Дхамме! [В этом мире] есть существа, кои отступятся, ибо глаза их запорошены пылью [неведенья] и они не способны воспринять Дхамму, однако найдутся те, кто её постигнет». 

«Все в этом мире существа 

Как и несчастны все те существа, 

Точно как существа в аду 

Доброжелателен кто к существам — 

От всех страданий, существам присущим. 

Он лёг, памятуя о Будде, и три раза просыпался ночью, полагая, что уже наступил рассвет. И затем домохозяин Анатхапиндика подошёл к вратам кладбища. Нечеловеческие существа открыли врата. И затем, по мере того как домохозяин Анатхапиндика уходил всё дальше от города, свет исчез, и тьма наступила. В нём возник страх и трепет, и он захотел вернуться назад. Но яккха Сивака, будучи сам невидимым, продекламировал: 

«Все существа стремятся к цели, 

И как, монахи, следует рассматривать контакт как питание? Представьте корову с содранной шкурой. Если бы она стояла у стены, то её бы закусали существа, обитающие в стене. Если бы она стояла у дерева, то её бы закусали существа, обитающие в дереве. Если бы она стояла в воде, то её бы закусали существа, обитающие в воде. Если бы она стояла на открытом воздухе, то её бы закусали существа, обитающие на открытом воздухе. Где бы ни стояла эта корова с содранной шкурой, существа, обитающие там, закусали бы её. 

«В таком случае, зная и видя так, достопочтенные, видите ли вы за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различаете ли вы низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах»? Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, видите ли вы смерть и перерождение существ, различаете низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой?» 

В будущем также из-за элементом существа будут сходиться вместе и объединяться…  В прошлом из-за элементов существа сходились вместе и объединялись… 
В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с худшими предрасположенностями, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого худшие предрасположенности. Те, что с хорошими предрасположенностями, сходятся и объединяются с теми, у кого хорошие предрасположенности. 
И теперь также, в настоящем, из-за элементов существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с худшими предрасположенностями, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого худшие предрасположенности. Те, что с хорошими предрасположенностями, сходятся и объединяются с теми, у кого хорошие предрасположенности». 

Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с худшими предрасположенностями, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого худшие предрасположенности. Те, что с хорошими предрасположенностями, сходятся и объединяются с теми, у кого хорошие предрасположенности. Так они делали в прошлом, так они будут делать в будущем, и так они поступают теперь и в настоящем». 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с худшими предрасположенностями, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого худшие предрасположенности. Так они делали в прошлом, так они будут делать в будущем, и так они поступают теперь и в настоящем.  Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с хорошими предрасположенностями, сходятся и объединяются с теми, у кого хорошие предрасположенности. Так они делали в прошлом, так они будут делать в будущем, и так они поступают теперь и в настоящем. 
Подобно тому, как молоко объединяется с молоком, масло с маслом, топлёное масло с топлёным маслом, мёд с мёдом, меласса с мелассой—то точно также, из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с хорошими предрасположенностями, сходятся и объединяются с теми, у кого хорошие предрасположенности. Так они делали в прошлом, так они будут делать в будущем, и так они поступают теперь и в настоящем». 
Подобно тому, как фекалии объединяются с фекалиями, моча с мочой, слюна со слюной, гной с гноем, кровь с кровью—то точно также, монахи, из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, что с худшими предрасположенностями, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого худшие предрасположенности. Так они делали в прошлом, так они будут делать в будущем, и так они поступают теперь и в настоящем. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; бесстыдные—с бесстыдными; не боящиеся проступков—с теми, кто не боится проступков; необученные—с необученными; ленивые—с ленивыми; те, у кого замутнён ум—с теми, у кого замутнён ум; немудрые—с немудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем.  Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого есть вера, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть вера; те, у кого есть чувство стыда—с теми, у кого есть чувство стыда; те, кто боятся совершить проступок—с теми, кто боится совершить проступок; учёные—с учёными; усердные—с усердными; осознанные—с осознанными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем». 

Благословенный сказал: «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; бесстыдные—с бесстыдными; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть вера, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть вера; те, у кого есть чувство стыда—с теми, у кого есть чувство стыда; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем.  Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; ленивые—с ленивыми; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть вера, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть вера; усердные—с усердными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем. 
Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; не боящиеся проступков—с теми, кто не боится проступков; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть вера, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть вера; те, кто боится совершить проступок—с теми, кто боится совершить проступок; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем. 
Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; не учёные—с не учёными; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть вера, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть вера; учёные—с учёными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем. 
Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; те, у кого замутнён ум—с теми, у кого замутнён ум; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть вера, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть вера; осознанные—с осознанными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем». 

Благословенный сказал: «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Бесстыдные сходятся и объединяются с бесстыдными; не боящиеся проступков—с теми, кто не боится проступков; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть чувство стыда, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть чувство стыда; те, кто боится совершить проступок—с теми, кто боится совершить проступок; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем.  Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Бесстыдные сходятся и объединяются с бесстыдными; ленивые—с ленивыми; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть чувство стыда, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть чувство стыда; усердные—с усердными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем. 
Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Бесстыдные сходятся и объединяются с бесстыдными; необученные—с необученными; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть чувство стыда, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть чувство стыда; учёные—с учёными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем. 
Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Бесстыдные сходятся и объединяются с бесстыдными; те, у кого замутнён ум—с теми, у кого замутнён ум; немудрые—с немудрыми. Те, у кого есть чувство стыда, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого есть чувство стыда; осознанные—с осознанными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем». 

Благословенный сказал: «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Не боящиеся проступков сходятся и объединяются с теми, кто не боится проступков; не учёные—с не учёными; немудрые—с немудрыми. Те, кто боится совершить проступок, сходятся и объединяются с теми, кто боится совершить проступок; обученные—с обученными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем.  Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Не боящиеся проступков сходятся и объединяются с теми, кто не боится проступков; ленивые—с ленивыми; немудрые—с немудрыми. Те, кто боится совершить проступок, сходятся и объединяются с теми, кто боится совершить проступок; усердные—с усердными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем. 
Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Не боящиеся проступков сходятся и объединяются с теми, кто не боится проступков; те, у кого замутнён ум—с теми, у кого замутнён ум; немудрые—с немудрыми. Те, кто боится совершить проступок, сходятся и объединяются с теми, кто боится совершить проступок; осознанные—с осознанными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем». 

Благословенный сказал: «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Не учёные сходятся вместе и объединяются с не учёными; ленивые—с ленивыми; немудрые—с немудрыми. Учёные сходятся и объединяются с учёными; усердные—с усердными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем.  Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Не учёные сходятся вместе и объединяются с не учёными; те, у кого замутнён ум—с теми, у кого замутнён ум; немудрые—с немудрыми. Обученные сходятся и объединяются с обученными; осознанные—с осознанными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем». 

Благословенный сказал: «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Ленивые сходятся вместе и объединяются с ленивыми; те, у кого замутнён ум—с теми, у кого замутнён ум; немудрые—с немудрыми. Усердные сходятся и объединяются с усердными; осознанные—с осознанными; мудрые—с мудрыми. Так было в прошлом; так будет в будущем; и так оно и ныне, в настоящем». 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; бесстыдные—с бесстыдными; не боящиеся проступков—с теми, кто не боится проступков; не сосредоточенные—с не сосредоточенными; немудрые—с немудрыми. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, у кого нет достаточной веры, сходятся вместе и объединяются с теми, у кого нет достаточной веры; бесстыдные—с бесстыдными; не боящиеся проступков—с теми, кто не боится проступков; безнравственные—с безнравственными; немудрые—с немудрыми. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, кто уничтожает жизнь, сходятся вместе и объединяются с теми, кто уничтожает жизнь. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, кто уничтожает жизнь, сходятся вместе и объединяются с теми, кто уничтожает жизнь. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, кто уничтожает жизнь, сходятся вместе и объединяются с теми, кто уничтожает жизнь. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, кто имеют неправильные воззрения, сходятся вместе и объединяются с теми, кто имеет неправильные воззрения. 

В Саваттхи. «Монахи, именно из-за элементов эти существа сходятся вместе и объединяются. Те, кто имеет неправильные воззрения, сходятся вместе и объединяются с теми, кто имеет неправильные воззрения. 

В Саваттхи. «Монахи, если бы не было привлекательности элемента земли, то существа не могли бы очароваться им. Но поскольку существует привлекательность элемента земли, существа становятся очарованными им.  Если бы не было опасности элемента земли, то существа не могли бы ощутить разочарование по отношению к нему. Но поскольку существует опасность элемента земли, существа испытывают разочарование в отношении него. 
Если бы не было спасения от элемента земли, то существа не могли бы спастись от него. Но поскольку существует спасение от элемента земли, существа спасаются от него. 
Монахи, если бы не было привлекательности… опасности… спасения от элемента воздуха, то существа не могли бы спастись от него. Но поскольку существует спасение от элемента воздуха, существа спасаются от него. 
Пока, монахи, существа напрямую не узнали в соответствии с действительностью привлекательности как привлекательности, опасности как опасности, спасения как спасения в отношении этих четырёх элементов, они не спаслись от этого мира с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Они не отделились от него, не освободились от него, не пребывают с умом, лишённым преград. 

В Саваттхи. «Монахи, если бы этот элемент земли был бы всецело страдательным, погружённым в страдание, пропитан страданием, и если бы он не был также пропитан удовольствием, то существа не очаровывались бы им. Но поскольку элемент земли также приятен, погружён в удовольствие, пропитан удовольствием и не пропитан только лишь страданием, то существа очаровываются им.  Монахи, если бы элемент воздуха был бы всецело приятным, погружённым в удовольствие, пропитан удовольствием, и если бы он не был также пропитан страданием, то существа не испытывали бы разочарования по отношению к нему. Но поскольку элемент воздуха также страдателен, погружён в страдание, пропитан страданием, то существа испытывают разочарование по отношению к нему». 
Монахи, если бы элемент воздуха был бы всецело страдательным, погружённым в страдание, пропитан страданием, и если бы он не был также пропитан удовольствием, то существа не очаровывались бы им. Но поскольку элемент воздуха также приятен, погружён в удовольствие, пропитан удовольствием и не пропитан только лишь страданием, то существа очаровываются им. 
Монахи, если бы этот элемент земли был бы всецело приятным, погружённым в удовольствие, пропитан удовольствием, и если бы он не был также пропитан страданием, то существа не испытывали бы разочарования по отношению к нему. Но поскольку элемент земли также страдателен, погружён в страдание, пропитан страданием, то существа испытывают разочарование по отношению к нему. 

«Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. Представьте, монахи, как если бы человек срезал бы всю траву, ветви, листья, что есть на этой Джамбудипе и собрал бы всё это вместе в одну кучу. Сделав так, он стал бы разбирать эту кучу, говоря: «Вот это—моя мать, это—мать моей матери». Череда матерей и бабушек этого человека не подошла бы к концу, тогда как вся трава, ветви и листья, что есть на этой Джамбудипе, израсходовались бы и истратились. Почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

«Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  Представьте, монахи, как если бы человек разделил бы всю эту великую землю на глиняные комочки размером с зерно ююбы и раскладывал бы их, говоря: «Это мой отец, это отец моего отца». Череда отцов и дедушек этого человека не подошла бы к концу, тогда как вся эта великая земля израсходовалась бы и истратилась. Почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

В Саваттхи. «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. Как вы думаете, монахи? Чего больше, потока слёз, что вы пролили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, стеная и рыдая от соединения с тем, что неприятно, от разлуки с тем, что приятно—этого, или же воды в четырёх великих океанах?»  И почему так? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

«Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  «Хорошо, хорошо, монахи! Хорошо, что вы так понимаете Дхамму, которой я научил таким образом. Молока матери, которого вы выпили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, куда больше, чем воды в четырёх океанах. Почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

И циклов существования мира такой длины, в течение которых мы блуждали и скитались в круговерти перерождений, много—много сотен, много тысяч, много сотен тысяч. Почему? Потому что, монах, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

И циклов существования мира такой длины, в течение которых мы блуждали и скитались в круговерти перерождений, много—много сотен, много тысяч, много сотен тысяч. Почему? Потому что, монах, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

Непросто подсчитать их и сказать, что их прошло столько-то, столько-то сотен, столько-то тысяч или столько-то сотен тысяч. И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

Непросто подсчитать их и сказать, что их прошло столько-то, столько-то сотен, столько-то тысяч или столько-то сотен тысяч. Почему? Потому что, брахман, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

В Саваттхи. «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. Подобно тому, как подброшенная в воздух палка, падая, ударяется о землю то одним концом, то другим, то серединой, то точно также существа, блуждающие и скитающиеся в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой, идут из этого мира в тот, из того мира—в этот.  И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  Однажды, пребывая в Саваттхи, Благословенный сказал: «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  Однажды, пребывая в Саваттхи, Благословенный сказал: «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

В Саваттхи. «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  И почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

«Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

Монахи, до той степени, до которой я пожелаю, я вижу за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, я различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я вижу смерть и перерождение существ, различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Кассапа тоже, до той степени, до которой он пожелает, видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

В Саваттхи. «Монахи, подобно тому, как грабителям легко напасть на те семьи, в которых много женщин и мало мужчин, то точно также нечеловеческим существам легко напасть на монаха, который не развил и не взрастил освобождение ума доброжелательностью.  Подобно тому, как грабителям трудно напасть на те семьи, где мало женщин, но много мужчин, то точно также нечеловеческим существам трудно напасть на монаха, который развил и взрастил освобождение ума доброжелательностью. 

В Саваттхи. «Монахи, если бы не было привлекательности в форме, то существа не могли бы очароваться ей. Но поскольку существует привлекательность в форме, существа становятся очарованными ею.  Если бы не было опасности в форме, то существа не могли бы ощутить разочарование в отношении неё. Но поскольку существует опасность в форме, существа испытывают разочарование в отношении неё. 
Если бы не было спасения от формы, то существа не могли бы спастись от неё. Но поскольку существует спасение от формы, существа спасаются от неё. 
Монахи, если бы не было привлекательности в сознании, то существа не могли бы очароваться им. Но поскольку существует привлекательность в сознании, то существа становятся очарованными им. Если бы не было опасности в сознании, то существа не могли бы ощутить разочарование в отношении него. Но поскольку существует опасность в сознании, существа испытывают разочарование в отношении него. Если бы не было спасения от сознания, то существа не могли бы спастись от него. Но поскольку существует спасение от сознания, существа спасаются от него. 
Покуда, монахи, существа напрямую не узнали в соответствии с действительностью привлекательность как привлекательность, опасность как опасность, спасение как спасение в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию—они не спаслись от этого мира с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Они не отделились от него, не освободились от него, не пребывают с умом, лишённым преград. 

«Господин, Пурана Кассапа говорит так: «Нет причины или условия для загрязнения существ. Существа загрязняются без причины или условия. Нет причины или условия для очищения существ. Существа очищаются без причины или условия». Что Благословенный скажет на это?»  «Если, Махали, эта форма была бы всецело приятной… …чувство… восприятие… формации… Если бы это сознание было бы всецело приятным, погружённым в удовольствие, пропитанным удовольствием, и если бы оно не было также пропитано страданием, то существа не испытывали бы разочарования в нём. Но поскольку сознание также страдательно, погружено в страдание, пропитано страданием и не пропитано только лишь удовольствием, то существа испытывают разочарование в нём. Испытывая разочарование, они становятся беспристрастными. Посредством беспристрастия они очищаются. В этом также, Махали, заключается причина и условие для очищения существ. Именно так существа очищаются благодаря причине и условию». 
«Если, Махали, эта форма была бы всецело страдательной, погружённой в страдание, пропитанной страданием, и если бы она не была также пропитана удовольствием, то существа не очаровывались бы ей. Но поскольку форма также приятна, погружена в удовольствие, пропитана удовольствием и не пропитана только лишь страданием, то существа очаровываются ей. Будучи очарованными ей, они захвачены ей. Будучи захваченными ей, они загрязняются. Вот в чём заключается, Махали, причина и условие для загрязнения существ. Именно так существа загрязняются благодаря причине и условию. 
Если, Махали, это чувство… это восприятие… эти формации ума… это сознание было бы всецело страдательным, погружённым в страдание, пропитанным страданием, и если бы оно не было также пропитано удовольствием, то существа не очаровывались бы им. Но поскольку сознание также приятно, погружено в удовольствие, пропитано удовольствием и не пропитано только лишь страданием, то существа очаровываются им. Будучи очарованными им, они захвачены им. Будучи захваченными им, они загрязняются. В этом также, Махали, заключается причина и условие для загрязнения существ. Именно так существа загрязняются благодаря причине и условию». 
«Махали, есть причина и условие для загрязнения существ. Существа загрязняются благодаря причине и условию. Есть причина и условие для очищения существ. Существа очищаются благодаря причине и условию». 
«Но, Господин, какова причина и условие для загрязнения существ? Как так, что существа загрязняются благодаря причине и условию?» 
«Но, Господин, какова причина и условие для очищения существ? Как так, что существа очищаются благодаря причине и условию?» 

Докуда бы ни простирались, монахи, обители существ, даже вплоть до самой вершины существования, эти существа считаются наивысшими в мире, эти существа считаются наилучшими в мире: араханты». 

В Саваттхи. «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

В Саваттхи. «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой.  Монахи, я не вижу каких-либо иных живых существ, которые были бы настолько разнообразны, как те, что живут в мире животных. И даже эти существа в мире животных стали столь разнообразными из-за ума, и, всё же, ум ещё более разнообразный, чем эти существа в мире животных. 
Поэтому, монахи, следует часто рассматривать свой собственный ум так: «Долгое время этот ум был омрачён жаждой, злобой, заблуждением». Посредством загрязнений ума существа загрязняются. Посредством вычищения ума существа очищаются. 

«…из-за хватания за что, возникает такое воззрение: «Нет причинности, нет необходимых условий для загрязнения умов существ. Существа загрязняются беспричинно, без необходимого условия. Нет причинности, нет необходимых условий для очищения умов существ. Существа очищаются беспричинно, без необходимого условия. Нет силы, нет усилия, нет человеческой энергии, человеческого старания. Все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души—бессильны, лишены силы, лишены усилия. Будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям и природе, они испытывают удовольствие и боль в шести великих классах существования»?… 

Монахи, эти существа называются дэвами группы гандхабб». 

Монахи, эти существа называются дэвами, проживающими в облаках». 

Благословенный сказал: «Монахи, если бы не было привлекательности в глазе, то существа не очаровывались бы им. Но поскольку существует привлекательность в глазе, существа очаровываются им. Если бы не было опасности в глазе, то существа не могли бы испытать разочарования по отношению к нему. Но поскольку существует опасность в глазе, существа испытывают разочарование по отношению к нему. Если бы не было спасения от глаза, то существа не могли бы спастись от него. Но поскольку существует спасение от глаза, то существа спасаются от него.  Монахи, если бы не было привлекательности в уме, то существа не очаровывались бы им. Но поскольку существует привлекательность в уме, существа очаровываются им. Если бы не было опасности в уме, то существа не могли бы испытать разочарования по отношению к нему. Но поскольку существует опасность в уме, существа испытывают разочарование по отношению к нему. Если бы не было спасения от ума, то существа не могли бы спастись от него. Но поскольку существует спасение от ума, то существа спасаются от него. 
Покуда, монахи, существа напрямую не познали в соответствии с действительностью привлекательность как привлекательность, опасность как опасность, спасение как спасение в отношении этих шести внутренних сфер чувств, они не спаслись от этого мира с его дэвами, Марой, Брахмой, поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Они не отсоединились от него, не освободились от него, и не пребывали с умами, лишёнными преград. Но когда существа напрямую познали всё это в соответствии с действительностью, они спаслись от этого мира… отсоединились от него, освободились от него, и пребывают с умами, лишёнными преград». 

Вот в чём условие и причина, царь дэвов, почему некоторые существа достигают ниббаны в этой самой жизни».  Вот в чём условие и причина, царь дэвов, почему некоторые существа не достигают ниббаны в этой самой жизни. 
«Учитель, в чём условие и причина, почему некоторые существа не достигают ниббаны в этой самой жизни? И в чём условие и причина, почему некоторые существа достигают ниббаны в этой самой жизни?» 

«Если, монахи, это бревно не устремится к ближнему берегу, если оно не устремится к дальнему берегу, если не утонет посреди реки, если его не выбросит на твёрдую землю, если его не поймают человеческие существа, если его не поймают нечеловеческие существа, если его не утянет в водоворот, если оно не прогниёт изнутри, то оно будет направляться, склоняться, устремляться к океану. И почему? Потому что течение реки Ганг направляется, склоняется, устремляется к океану.  И в тот момент пастух Нанда стоял рядом с Благословенным. И тогда он сказал Благословенному: «Господин, я не буду устремляться к ближнему берегу, не буду устремляться к дальнему берегу, не утону посреди реки, меня не выбросит на твёрдую землю, меня не поймают человеческие существа, меня не поймают нечеловеческие существа, меня не утянет в водоворот, я не прогнию изнутри. Могу ли я получить младшее монашеское посвящение под учительством Благословенного, могу ли я получить высшее посвящение?» 
И что такое, монах, быть пойманным нечеловеческими существами? Вот кто-либо ведёт святую жизнь с целью переродиться среди той или иной группы божеств, думая так: «Благодаря этой нравственности, или обету, или аскезе, или святой жизни я стану божеством или одним среди божеств». Вот что означает быть пойманным нечеловеческими существами. 
И что такое, монах, быть пойманным человеческими существами? Вот кто-либо живёт в общении с мирянами. Он радуется вместе с ними, грустит вместе с ними. Он счастлив, когда счастливы они, и опечален, когда опечалены они. Он вовлекается в различные их дела и обязанности. Вот что означает быть пойманным человеческими существами. 
Точно также, монахи, если вы не будете устремляться к ближнему берегу, не будете устремляться к дальнему берегу, не утонете посреди реки, если вас не выбросит на твёрдую землю, если вас не поймают человеческие существа, если вас не поймают нечеловеческие существа, если вас не утянет в водоворот, если вы не прогниёте изнутри, то вы будете направляться, склоняться, устремляться к ниббане. Почему? Потому что правильное воззрение направляется, склоняется, устремляется к ниббане. 

«Если, монахи, это бревно не устремится к ближнему берегу, если оно не устремится к дальнему берегу, если не утонет посреди реки, если его не выбросит на твёрдую землю, если его не поймают человеческие существа, если его не поймают нечеловеческие существа, если его не утянет в водоворот, если оно не прогниёт изнутри, то оно будет направляться, склоняться, устремляться к океану. И почему? Потому что течение реки Ганг направляется, склоняется, устремляется к океану.  И что такое, Кимбила, быть пойманным нечеловеческими существами? Вот кто-либо ведёт святую жизнь с целью переродиться среди той или иной группы божеств, думая так: «Благодаря этой нравственности или обету или аскезе или святой жизни я стану божеством или одним среди божеств». Вот что означает быть пойманным нечеловеческими существами. 
И что такое, Кимбила, быть пойманным человеческими существами? Вот кто-либо живёт в общении с мирянами. Он радуется вместе с ними, грустит вместе с ними. Он счастлив, когда счастливы они, и опечален, когда опечалены они. Он вовлекается в различные их дела и обязанности. Вот что означает быть пойманным человеческими существами. 
Точно также, монахи, если вы не будете устремляться к ближнему берегу, не будете устремляться к дальнему берегу, не утонете посреди реки, если вас не выбросит на твёрдую землю, если вас не поймают человеческие существа, если вас не поймают нечеловеческие существа, если вас не утянет в водоворот, если вы не прогниёте изнутри, то вы будете направляться, склоняться, устремляться к ниббане. Почему? Потому что правильное воззрение направляется, склоняется, устремляется к ниббане. 

Ананда, есть пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Ощущения, воспринимаемые телом—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Любое удовольствие или радость, возникающие в зависимости от этих пяти нитей чувственности, являются чувственным удовольствием. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.  И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, полностью оставивший чувственные удовольствия, оставивший неблагие качества, входит и пребывает в первой джхане: восторг и удовольствие, рождённые этим оставлением сопровождаются направлением ума на объект медитации и удержанием ума на этом объекте. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, воспринимая: «безграничное пространство», входит и пребывает в сфере безграничного пространства. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы безграничного пространства, воспринимая: «безграничное сознание», входит и пребывает в сфере безграничного сознания. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы безграничного сознания, воспринимая: «здесь ничего нет», входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы отсутствия всего входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением восторга становится невозмутимым, осознанным и бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в приятном пребывании». Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением направления и удержания ума входит и пребывает во второй джхане: его наполняют восторг и удовольствие, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания, он пребывает во внутренней устойчивости. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 
И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением удовольствия и боли, как и с предшествующим угасанием радости и недовольства, входит и пребывает в четвёртой джхане: он пребывает в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое только могут переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. 

«Благостно это, Почтенный Моггаллана—принять прибежище в Будде… Дхамме… Сангхе. Поскольку они приняли прибежище в Сангхе, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире».  Благостно это, царь дэвов—обладать нравственными качествами, которые дороги Благородным: прочными, цельными, незапятнанными, освобождающими, восхваляемыми мудрецами, яркими, ведущими к сосредоточению. Обладая нравственными качествами, которые дороги Благородным, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире». 
«Благостно это, царь дэвов—обладать подтверждённой верой в Будду: «В самом деле таков Благословенный: достойный, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный». Обладая подтверждённой верой в Будду, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. 
Благостно это, царь дэвов—обладать подтверждённой верой в Дхамму: «Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно». Обладая подтверждённой верой в Дхамму, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. 
Благостно это, царь дэвов—обладать подтверждённой верой в Сангху: «Сангха учеников Благословенного, идущих по хорошему пути, идущих по прямому пути, идущих по верному пути, идущих по совершенному пути, другими словами, четыре пары или восемь типов личностей—это Сангха учеников Благословенного: достойная даров, достойная гостеприимства, достойная подношений, достойная уважения, несравненное поле заслуг для мира». Обладая подтверждённой верой в Сангху, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. 
«Благостно это, царь дэвов—принять прибежище в Будде. Поскольку они приняли прибежище в Будде, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. Благостно это, царь дэвов—принять прибежище в Дхамме. Поскольку они приняли прибежище в Дхамме, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. Благостно это, царь дэвов—принять прибежище в Сангхе. Поскольку они приняли прибежище в Сангхе, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире». 
«Благостно это, царь дэвов—принять прибежище в Будде. Поскольку они приняли прибежище в Будде, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. И они превосходят других дэвов в десяти отношениях: 
Благостно это, царь дэвов—принять прибежище в Дхамме… принять прибежище в Сангхе. Поскольку они приняли прибежище в Сангхе, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире. И они превосходят других дэвов в десяти отношениях… 
Царь Сакка ответил: «Благостно это, Почтенный Моггаллана—обладать подтверждённой верой в Будду… Дхамму… Сангху… обладать добродетельными качествами… ведущими к сосредоточению. Обладая нравственными качествами, которые дороги Благородным, некоторые существа после распада тела, после смерти, перерождаются в благих уделах, в небесном мире». 

«В самом деле, начальник, мне не достучаться до тебя, когда я говорю: «Довольно, начальник, оставь это. Не спрашивай меня об этом». Но, всё же, я отвечу тебе. Когда, начальник, наёмник усердный и пылкий в битве, то его ум уже низок, испорчен, направлен неправильным образом так: «Пусть эти существа будут убиты, повержены, уничтожены, ликвидированы, истреблены». Если затем другие убьют его, прикончат его, по мере того как он пребывает усердным и пылким в битве, то, после распада тела, после смерти, он перерождается в «аду убитых воинов». 

Однажды Благословенный пребывал в Наланде в Манговой Роще Паварики. И тогда градоначальник Асибандхакапутта подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и сказал: «Господин, не пребывает ли Благословенный в сострадании ко всем живым существам?»  «Так оно, градоначальник, Татхагата пребывает в сострадании ко всем живым существам». 

Другой учитель учил так, имел такие воззрения: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод и результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики истинно провозглашают, что напрямую познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий».  И он рассуждает так: «Этот учитель учит так, имеет такое воззрение: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод и результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики истинно провозглашают, что напрямую познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий». Если слова этого почтенного учителя правдивы, тем не менее, для меня является бесспорным то, что я не притесняю ни слабого, ни сильного. В обоих случаях я выигрываю: поскольку я сдержан в теле, речи, уме, и, поскольку, после распада тела, после смерти, я перерожусь в благом уделе, в небесном мире». По мере таких рассуждений возникает радость. Когда возникает радость, появляется восторг. Когда ум пропитан восторгом, тело становится безмятежным. Тот, у кого тело безмятежно, ощущает счастье. У того, кто ощущает счастье, ум становится сосредоточенным. 

И ещё с помощью следующего метода объяснения также, Ананда, можно понять, почему вся святая жизнь целиком представляет собой хороших друзей, хороших спутников, хороших товарищей: полагаясь на меня как на хорошего друга, Ананда, существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения; существа, подверженные старению, освобождаются от старения; существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти; существа, подверженные печали, стенанию, боли, недовольству и отчаянию, освобождаются от печали, стенания, боли, недовольства и отчаяния. Посредством этого метода объяснения, Ананда, также можно понять, почему вся святая жизнь целиком представляет собой хороших друзей, хороших спутников, хороших товарищей». 

И ещё с помощью следующего метода объяснения также, Сарипутта, можно понять, почему вся святая жизнь целиком представляет собой хороших друзей, хороших спутников, хороших товарищей: полагаясь на меня как на хорошего друга, Сарипутта, существа, подверженные рождению, освобождаются от рождения; существа, подверженные старению, освобождаются от старения; существа, подверженные смерти, освобождаются от смерти; существа, подверженные печали, стенанию, боли, недовольству и отчаянию, освобождаются от печали, стенания, боли, недовольства и отчаяния. Посредством этого метода объяснения, Сарипутта, также можно понять, почему вся святая жизнь целиком представляет собой хороших друзей, хороших спутников, хороших товарищей». 

46.11. Живые существа  Благословенный сказал: «Монахи, любые существа, принимающие четыре позы—которые иногда ходят, иногда стоят, иногда сидят, иногда лежат—все они принимают четыре позы, основываясь на земле, опираясь на землю. Точно также, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает семь факторов просветления. И каким образом? 

«У меня нет каких-либо знаний охвата умов Арахантов, Полностью Просветлённых прошлого, будущего, настоящего, но всё же я понял это путём умозаключений из Дхаммы. Представьте, Учитель, как если бы у царя был бы приграничный город с прочными бастионами, стенами, арками, и лишь с единственными воротами. И туда поставили бы привратника—мудрого, умелого, умного; того, кто не впускает чужаков, а впускает только знакомых. И совершая обход вокруг города, он не увидел бы в городской стене ни трещины, ни проёма такого размера, чтобы в него смогла бы пролезть кошка. Он бы подумал: «Какие бы большие существа ни входили и ни покидали город, все они входят или покидают его через эти единственные врата». 

Когда четыре основы сверхъестественной силы были развиты и взращены таким образом, монах видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. 

«Далее… я вижу за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, я различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавшие под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавшие под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в благих уделах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я вижу смерть и перерождение существ, различаю низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой». 

Хорошо, друзья, обладать нравственными качествами, которые дороги Благородным: прочными, цельными, незапятнанными, освобождающими, восхваляемыми мудрецами, яркими, ведущими к сосредоточению. Из-за наличия нравственных качеств, которые дороги Благородным, некоторые существа здесь, после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире».  «Хорошо, друзья, обладать подтверждённой верой в Будду: «В самом деле Благословенный—достойный, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный». Из-за наличия подтверждённой веры в Будду некоторые существа здесь, после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире. 
«Хорошо, Почтенный Моггаллана, обладать подтверждённой верой в Будду… Дхамму… Сангху… нравственными качествами… ведущими к сосредоточению. Потому что из-за наличия нравственных качеств, которые дороги Благородным, некоторые существа здесь, после распада тела, после смерти, перерождаются в благом уделе, в небесном мире». 

Хорошо, друзья, обладать нравственными качествами, которые дороги Благородным: прочными, цельными, незапятнанными, освобождающими, восхваляемыми мудрецами, яркими, ведущими к сосредоточению. Из-за наличия нравственных качеств, которые дороги Благородным, некоторые существа здесь являются вступившими в поток, освобождёнными от нижних миров, непоколебимыми в своей участи, направляющимися к просветлению»  «Хорошо, друзья, обладать подтверждённой верой в Будду: «В самом деле Благословенный—достойный, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный». Из-за наличия подтверждённой веры в Будду некоторые существа здесь являются вступившими в поток, освобождёнными от нижних миров, непоколебимыми в своей участи, направляющимися к просветлению. 
«Хорошо, Многоуважаемый, обладать подтверждённой верой в Будду… Дхамму… Сангху… нравственными качествами… ведущими к сосредоточению. Потому что из-за наличия нравственных качеств, которые дороги Благородным, некоторые существа здесь являются вступившими в поток, освобождёнными от нижних миров, непоколебимыми в своей участи, направляющимися к просветлению». 

«Не бойся, Маханама! Не бойся! Твоя смерть не будет плохой, твоя кончина не будет печальной. Тот, чей ум долгое время был ухожен верой, ухожен нравственностью, ухожен изучением Дхаммы, ухожен отречением, ухожен мудростью—у того, когда тело, обладающее формой, состоящее из четырёх великих элементов, рождённое отцом и матерью, выстроенное из риса и каши, подверженное непостоянству, трению, давлению, распаду и рассеиванию—съедается воронами, грифами, ястребами, собаками, гиенами, или всяческими существами—ум, который долгое время был ухожен верой, ухожен нравственностью, ухожен изучением, ухожен отречением, ухожен мудростью—взмывает и отделяется.  Представь, как если бы человек бросил банку с топлёным маслом или простым маслом в глубокое озеро, в котором она бы разбилась. Осколки и фрагменты банки пошли бы на дно, тогда как топлёное масло или простое масло всплыло бы и отделилось. Точно также, у того, чей ум долгое время был ухожен верой, ухожен нравственностью, ухожен изучением, ухожен отречением, ухожен мудростью, то тогда, когда тело… съедается воронами, грифами, ястребами, собаками, гиенами или всяческими существами—ум… взмывает и отделяется. 

Благословенный сказал: «Монахи, подобно тому, как подброшенная в воздух палка, падая, ударяется о землю то одним концом, то другим, то серединой—то точно также существа, блуждающие и скитающиеся в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой, идут из этого мира в тот, из того мира—в этот. И почему? Потому что они не увидели Четырёх Благородных Истин. Каких четырёх? 

56.36. Существа  Благословенный сказал: «Монахи, представьте, как если бы человек срезал бы всю траву, ветви, листья, что есть на этой Джамбудипе, и собрал бы всё это вместе в одну кучу. Сделав так, он бы насадил больших существ из океана на большие колья, средних существ на колья среднего размера, а малых существ на малые колья. И всё равно, монахи, крупные существа в океане не исчезли бы, хотя вся трава, ветви и листья, что есть на этой Джамбудипе, израсходовались бы и истратились. Мелких существ в океане, которых не просто было бы насадить на колья, было бы ещё больше, чем этих. И почему? Из-за малого размера их тел. 

Кто в этом мире вредит живым существам, 

Все живые существа, которые только есть на свете,  Да будут счастливы все существа, 

«Его дух благосклонен ко всем существам, дух его»—так сказал злой дух Сатагира,—«и его мысли укрощены как в вещах желаемых, так и в вещах нежелаемых».  «Не свершает ли он чего, что не дано ему совершить?» так сказал злой дух Хемавата,—«руководит ли он собою в своих отношениях к живым существам? Отдалился ли он от нерадивости? Не забыл ли он путь размышления?» 
«Разве дух его расположен ко всем существам?» так сказал злой дух Хемавата,—«разве укрощены его помыслы и о вещах желаемых и о вещах нежелаемых?» 

Необузданность в отношениях к другим существам, 

Пусть он не убивает и не причиняет смерти живым существам, 

«Пустынник, славный Готама, сын Шакья, с тысячей двумястами пятьюдесятью нищенствующих пришел в Акану, и вот какие хвалы сопровождают его: «Благословенный, славный, в совершенстве просвещённый, одарённый знаниями и благими подвигами, счастливый, знающий мир, несравненный, предводитель людей, учитель, озарённый: его учению внимает мир людей и богов, мир Брахмы и Мары, и все существа, включая брахман и пустынников, богов и людей,—все, кто бы ни встретился с ним лицом к лицу; он учит Дхамме, и благая та Дхамма в начале, и в конце, и в середине, невосполнима в мудрости, неизменима в слове, совершенна; он учит благочестивой жизни, и дивен вид того Благословенного».  Чтобы великие все эти существа 

Но не только в отношении волос, головы, глаз и ушей, рта, носа, бровей, не только в отношении плеч и шеи, живота и спины, груди и других членов, не только в отношении рук и ног, ногтей и ладони, бедер, икр и голоса, цвета кожи, как в других существах, есть в людях различающие признаки. Всё это, однако, различие только между телами людей, но сами люди различаются между собою иными, а не этими признаками.  То, что здесь получило название «имени-и-формы», есть одно лишь именование. Но не так оно было принято в общем согласии. Долгим временем утвердились здесь мысли невежд,—и вот невежды поучают нас, что брахманом становятся по рождению. Но не рождением становится человек брахманом и не рождением не становится им; нет, своими делами становится человек брахманом и своими делами не становится им. По роду своих занятий землепашец зовется землепашцем, ремесленник—ремесленником, купец—купцом, слуга—слугою, разбойник—разбойником, воин—воином, жрец—жрецом, властитель—властителем. Мудрый, ясно видя причины вещей, верно оценивая то, что исходит из делания, знает смысл и значение происходящего. Деланием существует Вселенная, деланием живет людской род: как колесо на оси, все существа утвердились на делании. Терпением, благочестием, смирением и покорностью—вот чем становится человек брахманом, вот за что величается он именем лучшего из людей. Умиротворённый, ведающий три святые истины, сокрушивший возрождение,—знай, о Васеттха,—близок к Брахме и Индре!» 

«Есть ли ещё иная форма совершенного рассуждения о двойственности?» если, о монахи, вас спросят так, вы ответьте: «Да, есть»,—и на вопрос: «Какая же?» вы ответьте так: «Бесформенные существа умиротвореннее тех, кто обладает формами»—это первое рассуждение; «угашение тише безвидности»—вот второе рассуждение; кто, о монахи, верно так рассуждает о двойственности, ревностный, усердный, решительный, для того из двух плодов вырастает один: совершенство познания в этом мире, или же, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь. Сказавши те слова, Совершенный сказал:  «И те существа, которые обладают формами, и те, которые проживают в бесформенном мире, если не ведают они угашения, вновь и вновь возвращаются к возрождению. Тот же, кто, вполне понявши все формы, [и не утверждаясь в бесформенном мире], [высвобождает] дух свой из цепи становления, тот навсегда покидает смерть. 

Все существа, закованные в цепи похотей, 

И когда я увидел, как встревожены здесь все существа, 

Без желания вредить существам.  Самоконтроль по отношению ко всем живым существам. 
Сдержанность к живым существам. 

Палкой другим существам не вредит, 

Так я слышал: Однажды Благословенный пребывал вблизи Урувелы, на берегу реки Неранджары, у подножия дерева Пробуждения, после достижения Пробуждения. Тогда Благословенный сидел со скрещенными ногами в течение семи дней, испытывая счастье освобождения. Затем, по прошествии семи дней, Благословенный вышел из этого созерцания, и осмотрел мир своим «глазом Будды». Благословенный, осматривая мир своим «глазом Будды», увидел, как существа испытывают множество различных страданий, горят жаром множества лихорадок, порожденных жаждой, порожденных ненавистью, порожденных заблуждениями. 

Так же, о Мегхия, монах должен быть мудрым, имеющим правильное понимание присущее истинно Благородным существам: о существовании страдания, причине его возникновения, причине его растворения и пути ведущему к этому растворению. Если ум еще не утвердился в просветлении это будет пятой причиной для его развития. 

«Все существа будут существовать и в будущем, 

8. Далее, океан—это обитель многих могучих существ, таких как киты, поедатели китов, поедатели поедателей китов; асуров, нагов, гандхабб. В океане есть существа в сто лиг длиной, двести лиг… триста… четыреста… пятьсот лиг длиной … —это восьмая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие.  8. Далее, подобно тому, как океан—это обитель многих могучих существ, таких как киты, поедатели китов, поедатели поедателей китов; асуров, нагов, гандхабб. В океане есть существа в сто лиг длиной, двести лиг… триста… четыреста… пятьсот лиг длиной … —то точно также это Учение и Дисциплина—это обитель таких могучих существ, как вступившие в поток и те, кто практикуют для получения плода вступления в поток; однажды-возвращающиеся и те, кто практикуют для получения плода однажды-возвращения; не-возвращающиеся и те, кто практикуют для получения плода не-возвращения; араханты и те, кто практикуют для получения плода арахантства…—это восьмая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
Кроме того, монахи, Великий океан является местом обитания для великих существ: тимий, тимингал, тимитимингал, асуров, нагов, гандхаббов; в Великом океане есть существа размером в сто йоджан, в двести йоджан, в триста йоджан, в четыреста йоджан, в пятьсот йоджан. То, что Великий океан является местом обитания для великих существ: тимий, тимингал, тимитимингал, асуров, нагов, гандхаббов; в Великом океане есть существа размером в сто йоджан, в двести йоджан, в триста йоджан, в четыреста йоджан, в пятьсот йоджан — является восьмой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Подобно тому, монахи, как Великий океан, является местом обитания для великих существ: тимий, тимингал, тимитимингал, асуров, нагов, гандхаббов; в Великом океане есть существа размером в сто йоджан, в двести йоджан, в триста йоджан, в четыреста йоджан, в пятьсот йоджан, также Дхамма и Виная являются местом обитания для великих существ: вступивших в поток, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода вступившего в поток; однажды возвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода однажды возвращающегося; невозвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода невозвращающегося, Арахантов, и тех, кто практикует направляясь к реализации плода Араханта. То, что Дхамма и Виная являются местом обитания для великих существ: вступивших в поток, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода вступившего в поток; однажды возвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода однажды возвращающегося; невозвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода невозвращающегося, Арахантов, и тех, кто практикует направляясь к реализации плода Араханта — является восьмой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 

И в то время, Достопочтенный тхера Маха-Моггаллана, путешествуя по божественным мирам, прибыл в царство (небо) Тридцати Трех, и появился рядом с богиней. Когда она увидела его, с великой радостью и благоговением, она быстро спустилась с трона, подошла к тхере, пятикратно простерлась перед ним, и встала, поклонившись ему, воздев руки, со сложенными вместе пальцами и ладонями. Хотя тхера, посредством разнообразных сил своей мудрости, видел ясно, как видят плод миробалана, лежащий на ладони, хорошие и плохие поступки, которые были накоплены ею, а также другими существами, за счет его способности (силы) знания каммических результатов поступков. Тем не менее, поскольку сразу после их возрождения, божества интересуются: «Где я жил и умер, до того как переродиться в этом мире?», «Какое доброе дело я сделал, чтобы получить такое счастье?», и как правило они приходят к правильному пониманию этого, поэтому тхера, желая прояснить результаты каких поступков привели в мир дэвов, решил попросить эту богиню (дэви) сказать о том, какое дело она сделала (в прошлом), и сказал следующие слова: 

Мое сердце наполнено радостью и счастьем от того, что я снова могу видеть Благословенного (Будду). Самый высший, несравненный Учитель существ, который отсек все страстные желания и привязанности в Ниббане. Благословенный (Будда), сострадателен ко всем существам. Я отдаю дань уважения моему Великому Учителю, Благословенному (Будде)». 

Жив он [Будда], или уже покинул мир, выражение почтения ему, приносит пользу для умов. В результате, существа [склоняющие свой ум к Будде] обретают благое перерождение.