Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito.  Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 

Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito.  Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 

Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito ekāyanena maggena tameva aṅgārakāsuṁ paṇidhāya.  И человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – шёл бы прямой дорогой, ведущей к этой самой яме с горячими углями. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. And they have set out on a path that meets with that same pit of coals. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito ekāyanena maggena tameva gūthakūpaṁ paṇidhāya. 
И человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – шёл бы прямой дорогой, ведущей к этой самой выгребной яме. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. And they have set out on a path that meets with that same sewer. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito ekāyanena maggena tameva rukkhaṁ paṇidhāya. 
И человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому дереву. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. And they have set out on a path that meets with that same tree. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito ekāyanena maggena tameva rukkhaṁ paṇidhāya. 
И человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому дереву. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. And they have set out on a path that meets with that same tree. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito ekāyanena maggena tameva pāsādaṁ paṇidhāya. 
И человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому особняку. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. And they have set out on a path that meets with that same stilt longhouse. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito ekāyanena maggena tameva pokkharaṇiṁ paṇidhāya. 
И человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – шёл бы прямой дорогой, ведущей к этому самому пруду. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. And they have set out on a path that meets with that same lotus pond. 

Puratthimāya cepi disāya puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito.  Если бы человек, изнурённый и истощённый жарой – усталый, страдающий от жажды, высохший – пришёл бы [к нему] с запада, или с востока, или с севера, или с юга, или откуда-либо ещё, 
Then along comes a person—whether from the east, west, north, or south—struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 
So taṁ pokkharaṇiṁ āgamma vineyya udakapipāsaṁ vineyya ghammapariḷāhaṁ …pe… pacchimāya cepi disāya puriso āgaccheyya …pe… uttarāya cepi disāya puriso āgaccheyya …pe… dakkhiṇāya cepi disāya puriso āgaccheyya. Yato kuto cepi naṁ puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto, kilanto tasito pipāsito. So taṁ pokkharaṇiṁ āgamma vineyya udakapipāsaṁ, vineyya ghammapariḷāhaṁ. 
то, подойдя к пруду, он бы утолил свою жажду и изнурённость из-за жары. 
No matter what direction they come from, when they arrive at that lotus pond they would alleviate their thirst and heat exhaustion. 

Evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā yāyaṁ upekkhā nānattā nānattasitā taṁ abhinivajjetvā, yāyaṁ upekkhā ekattā ekattasitā yattha sabbaso lokāmisūpādānā aparisesā nirujjhanti tamevūpekkhaṁ bhāveti.  Увидев это в соответствии с действительностью правильной мудростью, он избегает невозмутимости, которая множественная, основанная на множественном, и развивает невозмутимость, которая объединённая, основанная на едином, где цепляние за материальные вещи мира всецело прекращается без остатка. 
Having truly seen this with right understanding, they reject equanimity based on diversity and develop only the equanimity based on unity, where all kinds of grasping to the worldly pleasures of the flesh cease without anything left over. 
Evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā yāyaṁ upekkhā nānattā nānattasitā taṁ abhinivajjetvā yāyaṁ upekkhā ekattā ekattasitā yattha sabbaso lokāmisūpādānā aparisesā nirujjhanti tamevūpekkhaṁ bhāveti. 
 
 
Evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya disvā yāyaṁ upekkhā nānattā nānattasitā taṁ abhinivajjetvā yāyaṁ upekkhā ekattā ekattasitā yattha sabbaso lokāmisūpādānā aparisesā nirujjhanti tamevūpekkhaṁ bhāveti. 
Увидев это в соответствии с действительностью правильной мудростью, он избегает невозмутимости, которая множественная, основанная на множественном, и развивает невозмутимость, которая объединённая, основанная на едином, где цепляние за материальные вещи мира всецело прекращается без остатка. 
Having truly seen this with right understanding, they reject equanimity based on diversity and develop only the equanimity based on unity, where all kinds of grasping to the worldly pleasures of the flesh cease without anything left over. 

Atthi, bhikkhave, upekkhā nānattā nānattasitā, atthi upekkhā ekattā ekattasitā.  Есть, монахи, множественная невозмутимость, основанная на множественном. Есть невозмутимость, которая единая, основанная на едином. 
There is equanimity that is diversified, based on diversity, and equanimity that is unified, based on unity. 
Katamā ca, bhikkhave, upekkhā nānattā nānattasitā? 
И что такое, монахи, множественная невозмутимость, основанная на множественном? 
And what is equanimity based on diversity? 
ayaṁ, bhikkhave, upekkhā nānattā nānattasitā. 
Это, монахи, называется множественной невозмутимостью, основанной на множественном. 
This is equanimity based on diversity. 
Katamā ca, bhikkhave, upekkhā ekattā ekattasitā? 
И что такое, монахи, невозмутимость, которая единая, основанная на едином? 
And what is equanimity based on unity? 
ayaṁ, bhikkhave, upekkhā ekattā ekattasitā. 
Это, монахи, называется невозмутимостью, которая единая, основанная на едином. 
This is equanimity based on unity. 
Tatra, bhikkhave, yāyaṁ upekkhā ekattā ekattasitā taṁ nissāya taṁ āgamma yāyaṁ upekkhā nānattā nānattasitā taṁ pajahatha, taṁ samatikkamatha. 
Монахи, полагаясь и опираясь на невозмутимость, которая единая, основанная на едином, отбросьте и преодолейте множественную невозмутимость, основанную на множественном. 
Therein, relying on equanimity based on unity, give up equanimity based on diversity. 
Atammayataṁ, bhikkhave, nissāya atammayataṁ āgamma yāyaṁ upekkhā ekattā ekattasitā taṁ pajahatha, taṁ samatikkamatha. 
Монахи, полагаясь и опираясь на не-определение, отбросьте и преодолейте невозмутимость, которая единая, основанная на едином. 
Relying on not being determined by that, give up equanimity based on unity. 

Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito.  И мимо проходил бы человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить. 
Then along comes a man struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 
Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito. 
И мимо проходил бы человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить. 
Then along comes a man struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 

Atha puriso āgaccheyya ghammābhitatto ghammapareto kilanto tasito pipāsito, so taṁ udapānaṁ olokeyya.  И мимо проходил бы человек, подавленный и страдающий от жары, уставший, обезвоженный, жаждущий пить. 
Then along comes a person struggling in the oppressive heat, weary, thirsty, and parched. 

“Idha, bhikkhu, assutavā puthujjano atasitāye ṭhāne tāsaṁ āpajjati.  “Mendicant, an unlearned ordinary person worries about things that aren’t a worry. 
Sutavā ca kho, bhikkhu, ariyasāvako atasitāye ṭhāne na tāsaṁ āpajjati. 
A learned noble disciple doesn’t worry about things that aren’t a worry.