“Nāhaṁ, bhikkhave, aññaṁ ekadhammampi samanupassāmi yena anuppannaṁ vā uddhaccakukkuccaṁ uppajjati uppannaṁ vā uddhaccakukkuccaṁ bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati yathayidaṁ, bhikkhave, cetaso avūpasamo.  “Монахи, я не вижу ни одной другой вещи, из-за которой бы возникали невозникшие неугомонность и сожаление, а возникшие неугомонность и сожаление бы увеличивались и разрастались, как неспокойный ум. 
“Mendicants, I do not see a single thing that gives rise to restlessness and remorse, or, when they have arisen, makes them increase and grow like an unsettled mind. 
Avūpasantacittassa, bhikkhave, anuppannañceva uddhaccakukkuccaṁ uppajjati uppannañca uddhaccakukkuccaṁ bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattatī”ti. 
У того, у кого ум неспокоен, невозникшие неугомонность и сожаление возникают, а возникшие неугомонность и сожаление увеличиваются и разрастаются”. 
When you have no peace of mind, restlessness and remorse arise, and once arisen they increase and grow.” 
“Nāhaṁ, bhikkhave, aññaṁ ekadhammampi samanupassāmi yena anuppannaṁ vā uddhaccakukkuccaṁ nuppajjati uppannaṁ vā uddhaccakukkuccaṁ pahīyati yathayidaṁ, bhikkhave, cetaso vūpasamo. 
“Монахи, я не вижу ни одной другой вещи, из-за которой бы не возникали невозникшие неугомонность и сожаление, а возникшие неугомонность и сожаление бы отбрасывались, как умиротворение ума. 
“Mendicants, I do not see a single thing that prevents restlessness and remorse from arising, or, when they have arisen, gives them up like peace of mind. 
Vūpasantacittassa, bhikkhave, anuppannañceva uddhaccakukkuccaṁ nuppajjati uppannañca uddhaccakukkuccaṁ pahīyatī”ti. 
У того, у кого ум умиротворён, невозникшие неугомонность и сожаление не возникают, а возникшие неугомонность и сожаление отбрасываются”. 
When your mind is peaceful, restlessness and remorse do not arise, or, if they’ve already arisen, they’re given up.” 

Kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti.  Чувственное желание, недоброжелательность, лень и апатию, неугомонность и сожаление, сомнение. 
Sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Sace, bhikkhave, adhicittamanuyutto bhikkhu ekantaṁ paggahanimittaṁyeva manasi kareyya, ṭhānaṁ taṁ cittaṁ uddhaccāya saṁvatteyya.  Если он будет уделять внимание только предмету старания, то может статься так, что его ум начнёт склоняться к неугомонности. 
If they focus solely on the basis of exertion, it’s likely their mind will incline to restlessness. 
Sace, bhikkhave, adhicittamanuyutto bhikkhu ekantaṁ paggahanimittaṁyeva manasi kareyya, ṭhānaṁ taṁ cittaṁ uddhaccāya saṁvatteyya. 
 
 

santaṁ vā ajjhattaṁ uddhaccakukkuccaṁ: ‘atthi me ajjhattaṁ uddhaccakukkuccan’ti pajānāti; asantaṁ vā ajjhattaṁ uddhaccakukkuccaṁ: ‘natthi me ajjhattaṁ uddhaccakukkuccan’ti pajānāti; yathā ca anuppannassa uddhaccakukkuccassa uppādo hoti, tañca pajānāti; yathā ca uppannassa uddhaccakukkuccassa pahānaṁ hoti, tañca pajānāti; yathā ca pahīnassa uddhaccakukkuccassa āyatiṁ anuppādo hoti, tañca pajānāti;  Когда в нём есть неугомонность и сожаление… 
When they have restlessness and remorse in them they understand ‘I have restlessness and remorse in me’; and when they don’t have restlessness and remorse in them they understand ‘I don’t have restlessness and remorse in me’. They understand how restlessness and remorse arise; how, when they’ve already arisen, they’re given up; and how, once they’re given up, they don’t arise again in the future. 

‘āraddhaṁ kho pana me vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggan’ti, idaṁ te uddhaccasmiṁ.  “Во мне зарождено неослабевающее усердие. У меня утверждена незамутнённая осознанность. Моё тело безмятежно и не взволновано. Мой ум сосредоточен и однонаправлен” – это твоя возбужденность. 
‘My energy is roused up and unflagging, my mindfulness is established and lucid, my body is tranquil and undisturbed, and my mind is immersed in samādhi,’ that’s your restlessness. 

Carato cepi, bhikkhave, bhikkhuno abhijjhābyāpādo vigato hoti, thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ, carampi, bhikkhave, bhikkhu evaṁbhūto ‘ātāpī ottāpī satataṁ samitaṁ āraddhavīriyo pahitatto’ti vuccati.  Монахи, если монах избавился от хотения и недоброжелательности по мере того как он идёт; если он зародил неутомимое усердие; если его осознанность утверждённая и незамутнённая; если его тело безмятежно и спокойно; если его ум сосредоточен и однонаправлен – то тогда о таком монахе говорится, что он имеет рвение и боится совершить проступок. Он постоянно и непрестанно усерден и решителен по мере того как он идёт. 
Suppose a mendicant has got rid of desire and ill will while walking, and has given up dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. Their energy is roused up and unflagging, their mindfulness is established and lucid, their body is tranquil and undisturbed, and their mind is immersed in samādhi. Such a mendicant is said to be ‘keen and prudent, always energetic and determined’ when walking. 
Ṭhitassa cepi, bhikkhave, bhikkhuno abhijjhābyāpādo vigato hoti, thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ, ṭhitopi, bhikkhave, bhikkhu evaṁbhūto ‘ātāpī ottāpī satataṁ samitaṁ āraddhavīriyo pahitatto’ti vuccati. 
Если монах избавился от хотения и недоброжелательности по мере того как он стоит… 
Suppose a mendicant has got rid of desire and ill will while standing … 
Nisinnassa cepi, bhikkhave, bhikkhuno abhijjhābyāpādo vigato hoti, thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ, nisinnopi, bhikkhave, bhikkhu evaṁbhūto ‘ātāpī ottāpī satataṁ samitaṁ āraddhavīriyo pahitatto’ti vuccati. 
Если монах избавился от хотения и недоброжелательности по мере того как он сидит… 
sitting … 
Sayānassa cepi, bhikkhave, bhikkhuno jāgarassa abhijjhābyāpādo vigato hoti, thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ, sayānopi, bhikkhave, bhikkhu jāgaro evaṁbhūto ‘ātāpī ottāpī satataṁ samitaṁ āraddhavīriyo pahitatto’ti vuccatīti. 
Если монах избавился от хотения и недоброжелательности по мере того как он бдительно ложится; если он отбросил лень и апатию, неугомонность и сожаление, сомнение; если он зародил неутомимое усердие; если его осознанность утверждённая и незамутнённая; если его тело безмятежно и спокойно; если его ум сосредоточен и однонаправлен – то тогда о таком монахе говорится, что он имеет рвение и боится совершить проступок. Он постоянно и непрестанно усерден и решителен по мере того как он бдительно ложится”. 
and when lying down while awake, and has given up dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. Their energy is roused up and unflagging, their mindfulness is established and lucid, their body is tranquil and undisturbed, and their mind is immersed in samādhi. Such a mendicant is said to be ‘keen and prudent, always energetic and determined’ when lying down while awake. 

Uddhaccakukkuccābhibhūtena, gahapati, cetasā viharanto akiccaṁ karoti, kiccaṁ aparādheti.  неугомонностью и сожалением… 
restlessness and remorse … 
Uddhaccakukkuccaṁ cittassa upakkilesoti, iti viditvā uddhaccakukkuccaṁ cittassa upakkilesaṁ pajahati. 
Когда он понял так: “Неугомонность и сожаление являются загрязнениями ума” – он отбрасывает их. 
‘restlessness and remorse …’ … 
Uddhaccakukkuccaṁ cittassa upakkilesoti, iti viditvā uddhaccakukkuccaṁ cittassa upakkileso pahīno hoti. 
неугомонность и сожаление… 
 

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhuno dhammuddhaccaviggahitaṁ mānasaṁ hoti.  Далее, [бывает так, когда] ум монаха охвачен неугомонностью в отношении Дхаммы. 
Another mendicant’s mind is seized by restlessness to realize the teaching. 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Kāmacchando, byāpādo, thinamiddhaṁ, uddhaccakukkuccaṁ, vicikicchā—  Чувственное желание, недоброжелательность, лень и апатия, неугомонность и сожаление, сомнение. 
Sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Uddhaccakukkuccaṁ, bhikkhave, āvaraṇaṁ nīvaraṇaṁ cetaso ajjhāruhaṁ paññāya dubbalīkaraṇaṁ.  Неугомонность и сожаление… 
Restlessness and remorse … 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ.  Помеха чувственного желания, помеха недоброжелательности, помеха лени и апатии, помеха неугомонности и сожаления, помеха сомнений. 
The hindrances of sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Отбросив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, he meditates without restlessness, his mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Puna caparaṁ, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti, attatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ nappajānāti na passati, paratthampi …pe… ubhayatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ nappajānāti na passati, dīgharattaṁ sajjhāyakatāpi mantā nappaṭibhanti, pageva asajjhāyakatā.  Далее, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, охваченным неугомонностью и сожалением, переполненным неугомонностью и сожалением, и не понимает в соответствии с действительностью спасения от возникшей неугомонности и сожаления, то в этом случае он не знает и не видит в соответствии с действительностью собственного блага, блага других, блага обоих. И тогда даже те гимны, которые долгое время декламировались вслух, не вспоминаются, уж не говоря о тех, которые не декламировались. 
Furthermore, when your heart is overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-practiced don’t spring to mind, let alone those that are not practiced. 
Evamevaṁ kho, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti, attatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ nappajānāti na passati, paratthampi …pe… ubhayatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ nappajānāti na passati, dīgharattaṁ sajjhāyakatāpi mantā nappaṭibhanti, pageva asajjhāyakatā. 
Точно также, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, охваченным неугомонностью и сожалением… не декламировались. 
In the same way, when your heart is overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-practiced don’t spring to mind, let alone those that are not practiced. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye na uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati …pe… 
Далее, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, не охваченным неугомонностью и сожалением, не переполненным неугомонностью и сожалением, и понимает в соответствии с действительностью спасение от возникшей неугомонности и сожаления, то в этом случае он знает и видит в соответствии с действительностью собственное благо, благо других, благо обоих. И даже те гимны, которые долгое время не декламировались [для заучивания] вслух, вспоминаются, уж не говоря о тех, которые декламировались. 
Furthermore, when your heart is not overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-unpracticed spring to mind, let alone those that are practiced. 
Evamevaṁ kho, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye na uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati …pe…. 
Точно также, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, не охваченным неугомонностью и сожалением… декламировались. 
In the same way, when your heart is not overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-unpracticed spring to mind, let alone those that are practiced. 

Puna caparaṁ, bhikkhu, yasmiṁ samaye bhikkhu uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti tasmiṁ samaye manobhāvanīyo bhikkhu upasaṅkamitvā evamassa vacanīyo:  …неугомонностью и сожалением… 
Furthermore, there’s a time when a mendicant’s heart is overcome and mired in restlessness and remorse … 
‘ahaṁ kho, āvuso, uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharāmi uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāmi. 
 
 
Sādhu vata me āyasmā uddhaccakukkuccassa pahānāya dhammaṁ desetū’ti. 
 
 
Tassa manobhāvanīyo bhikkhu uddhaccakukkuccassa pahānāya dhammaṁ deseti. 
 
 

Uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati ….  …неугомонностью и сожалением… 
restlessness and remorse … 

“Evamevaṁ kho, soṇa, accāraddhavīriyaṁ uddhaccāya saṁvattati, atisithilavīriyaṁ kosajjāya saṁvattati.  “Точно также, Сона, если усердие зарождено с чрезмерной силой, то это ведёт к неугомонности. Если усердие слишком слабое, это ведёт к лени. 
“In the same way, Soṇa, when energy is too forceful it leads to restlessness. When energy is too slack it leads to laziness. 

Thinaṁ, middhaṁ, uddhaccaṁ, kukkuccaṁ, assaddhiyaṁ, pamādaṁ—  Апатию, лень, неугомонность, сожаление, отсутствие веры, беспечность. 
Dullness, drowsiness, restlessness, remorse, lack of faith, and negligence. 
Thinaṁ, middhaṁ, uddhaccaṁ, kukkuccaṁ, assaddhiyaṁ, pamādaṁ— 
Апатию… беспечность. 
Dullness, drowsiness, restlessness, remorse, lack of faith, and negligence. 

Kāmacchandaṁ, byāpādaṁ, thinamiddhaṁ, uddhaccakukkuccaṁ, vicikicchaṁ.  Чувственное желание, недоброжелательность, лень и апатию, неугомонность и сожаление, сомнение, 
Desire for sensual pleasures, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 
Kāmacchandaṁ, byāpādaṁ, thinamiddhaṁ, uddhaccakukkuccaṁ, vicikicchaṁ, 
Чувственное желание… 
Desire for sensual pleasures, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Uddhaccasutta  Сутта Неугомонность 
Restlessness 
Uddhaccaṁ, asaṁvaro, pamādo. 
Неугомонность, не-сдержанность, беспечность. 
Restlessness, lack of restraint, and negligence. 
Uddhaccassa pahānāya samatho bhāvetabbo, asaṁvarassa pahānāya saṁvaro bhāvetabbo, pamādassa pahānāya appamādo bhāvetabbo. 
Безмятежность следует развить для отбрасывания неугомонности. Сдержанность следует развить для отбрасывания не-сдержанности. Прилежание следует развить для отбрасывания беспечности. 
You should develop serenity to give up restlessness, restraint to give up lack of restraint, and diligence to give up negligence. 
Duve ca uddhaccena vaggoti. 
" 

Itissa alābhena maṅkubhāvo, maṅkubhūtassa uddhaccaṁ, uddhatassa asaṁvaro, asaṁvutassa ārā cittaṁ samādhimhā.  Уходя с пустыми руками, он становится расстроенным. Будучи расстроенным, он становится неугомонным. Будучи неугомонным, он становится несдержанным. А несдержанный ум далёк от сосредоточения. 
And so, because they don’t get anything they feel dismayed. Being dismayed, they become restless. Being restless, they lose restraint. And without restraint the mind is far from immersion. 
Viggāhikāya, moggallāna, kathāya sati kathābāhullaṁ pāṭikaṅkhaṁ, kathābāhulle sati uddhaccaṁ, uddhatassa asaṁvaro, asaṁvutassa ārā cittaṁ samādhimhā. 
Когда начинается спор, то можно ожидать длительных бесед. Когда много длительных бесед, появляется неугомонность. Будучи неугомонным, человек становится несдержанным. А несдержанный ум далёк от сосредоточения. 
When there’s an argument, you can expect there’ll be lots of talking. When there’s lots of talking, people become restless. Being restless, they lose restraint. And without restraint the mind is far from immersion. 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ—  Помеха чувственного желания, помеха недоброжелательности, помеха лени и апатии, помеха неугомонности и сожаления, помеха сомнения. 
Sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Жажда к форме, жажда к бесформенному, самомнение, неугомонность, невежество. 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Idha, bhikkhave, bhikkhuno kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti.  Вот монах отбросил: Чувственное желание, недоброжелательность, лень и апатию, неугомонность и сожаление, сомнение. 
It’s when a mendicant has given up sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 
Uddhaccaṁ vicikicchā ca, 
А также беспокойность и сомнение 
restlessness, and doubt 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  страсть к форме, страсть к бесформенному, самомнение, неугомонность, невежество. 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Idha, bhikkhave, bhikkhuno kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti.  Вот монах отбросил чувственное желание, недоброжелательность, лень и апатию, неугомонность и сожаление, сомнение. 
It’s when a mendicant has given up sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Tañca cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ yathābhūtaṁ nappajānāti yatthassa taṁ uddhaccaṁ aparisesaṁ nirujjhati.  и не понимает в соответствии с действительностью освобождения ума, освобождения мудростью, и того, где эта его беспокойность прекращается без остатка. 
And they don’t truly understand the freedom of heart and freedom by wisdom where that restlessness ceases without anything left over. 
Tañca cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ yathābhūtaṁ pajānāti yatthassa taṁ uddhaccaṁ aparisesaṁ nirujjhati. 
но, всё же, понимает в соответствии с действительностью освобождение ума, освобождение мудростью и то, где эта его беспокойность прекращается без остатка. 
But they truly understand the freedom of heart and freedom by wisdom where that restlessness ceases without anything left over. 
Tatrānanda, yvāyaṁ puggalo uddhato hoti tañca cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ yathābhūtaṁ pajānāti yatthassa taṁ uddhaccaṁ aparisesaṁ nirujjhati, 
Из них, Ананда, человек, который беспокойный, но который понимает в соответствии с действительностью освобождение ума, освобождение мудростью… 
In this case the person who is restless, but truly understands the freedom of heart … 

Uddhaccaṁ appahāya, asaṁvaraṁ appahāya, dussilyaṁ appahāya—  Беспокойности, несдержанности, безнравственности. 
Restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
Tayome, bhikkhave, dhamme appahāya abhabbo uddhaccaṁ pahātuṁ asaṁvaraṁ pahātuṁ dussilyaṁ pahātuṁ. 
Не отбросив этих трёх вещей, человек не способен отбросить беспокойность, несдержанность, безнравственность. 
Without giving up three things you can’t give up restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
ime kho, bhikkhave, tayo dhamme appahāya abhabbo uddhaccaṁ pahātuṁ asaṁvaraṁ pahātuṁ dussilyaṁ pahātuṁ. 
Не отбросив этих трёх вещей, человек не способен отбросить беспокойность, несдержанность, безнравственность. 
Without giving up these three things you can’t give up restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
So kusīto samāno abhabbo uddhaccaṁ pahātuṁ asaṁvaraṁ pahātuṁ dussilyaṁ pahātuṁ. 
Кто ленив, тот не способен отбросить беспокойность, несдержанность, безнравственность. 
When you’re lazy you can’t give up restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
Uddhaccaṁ pahāya, asaṁvaraṁ pahāya, dussilyaṁ pahāya— 
 
Restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
Tayome, bhikkhave, dhamme pahāya bhabbo uddhaccaṁ pahātuṁ asaṁvaraṁ pahātuṁ dussilyaṁ pahātuṁ. 
 
After giving up three things you can give up restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
ime kho, bhikkhave, tayo dhamme pahāya bhabbo uddhaccaṁ pahātuṁ asaṁvaraṁ pahātuṁ dussilyaṁ pahātuṁ. 
 
After giving up these three things you can give up restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 
So āraddhavīriyo samāno bhabbo uddhaccaṁ pahātuṁ asaṁvaraṁ pahātuṁ dussilyaṁ pahātuṁ. 
Кто усерден, тот способен отбросить беспокойность, несдержанность, безнравственность. 
When you’re energetic you can give up restlessness, lack of restraint, and unethical conduct. 

uddhaccapariyuṭṭhitena cetasā bahulaṁ viharati.  его ум часто одержим неугомонностью… 
 
Uddhaccapariyuṭṭhānaṁ kho pana tathāgatappavedite dhammavinaye parihānametaṁ. 
случаем упадка”. 
 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Оставив неугомонность и сожаление, он пребывает без взволнованности, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает свой ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati …  неугомонностью и сожалением… 
restlessness and remorse … 
na uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati … 
неугомонностью и сожалением… 
restlessness and remorse … 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati, ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободный от беспокойства и терзаний, внутренне умиротворенный в мыслях он очищает ум от беспокойства и терзаний. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободный от беспокойства и терзаний, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ.  Преграда чувственного возбуждения, преграда злонамеренности, преграда косности, преграда беспокойства и терзаний, преграда сомнения. 
The hindrances of sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Santaṁ vā ajjhattaṁ uddhaccakukkuccaṁ ‘atthi me ajjhattaṁ uddhaccakukkuccan’ti pajānāti, asantaṁ vā ajjhattaṁ uddhaccakukkuccaṁ ‘natthi me ajjhattaṁ uddhaccakukkuccan’ti pajānāti, yathā ca anuppannassa uddhaccakukkuccassa uppādo hoti tañca pajānāti, yathā ca uppannassa uddhaccakukkuccassa pahānaṁ hoti tañca pajānāti, yathā ca pahīnassa uddhaccakukkuccassa āyatiṁ anuppādo hoti tañca pajānāti.  Либо существующую внутреннюю возбужденность и беспокойство понимает, как ‘существует моя внутренняя возбужденность и беспокойство‘, либо не существующую внутренную возбужденность и беспокойство, как ‘не существует моя внутренняя возбужденность и беспокойство‘, и как невозникшей возбужденности и переживания происходит появление и это понимает, и как покинутой возбужденности и переживания в дальнейшем не происходит появление и это понимает. 
When they have restlessness and remorse in them, they understand: ‘I have restlessness and remorse in me.’ When they don’t have restlessness and remorse in them, they understand: ‘I don’t have restlessness and remorse in me.’ They understand how restlessness and remorse arise; how, when they’ve already arisen, they’re given up; and how, once they’re given up, they don’t arise again in the future. 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Отказавшись от беспокойства и терзаний, он пребывает свободный от беспокойства и терзаний, внутренне умиротворенный в мыслях, он очищает мысли от беспокойства и терзаний. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ.  преграда чувственного возбуждения, преграда злонамеренности, преграда косности, преграда беспокойства и терзаний, преграда сомнения. 
sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 
rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā. 
страсть к наделенному образом, страсть к лишенному образа, гордость, беспокойство, незнание. 
desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 
Idhāvuso, bhikkhuno kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti. 
Вот, друзья, у монаха отсутствует вожделение, отсутствует злоба, отсутствует лень, отсутствует возбуждение и терзание, отсутствует сомнение. 
It’s when a mendicant has given up sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ.  преграду чувственного возбуждения, преграду злонамеренности, преграду косности, преграду беспокойства и терзаний, преграду сомнения. 
sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 
Idhāvuso, bhikkhuno kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti. 
Вот, друзья, у монаха исчезло чувственное возбуждение, исчезла злонамеренность, исчезла косность, исчезли беспокойство и терзания, исчезло сомнение. 
It’s when a mendicant has given up sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Carato cepi, bhikkhave, bhikkhuno abhijjhā, byāpādo vigato hoti, thinamiddhaṁ vigataṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ vigataṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ.  Suppose a mendicant has got rid of desire and ill will while walking, and has given up dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. Their energy is roused up and unflagging, their mindfulness is established and lucid, their body is tranquil and undisturbed, and their mind is immersed in samādhi. 
abhijjhā, byāpādo vigato → abhijjhā vigatā hoti, byāpādo vigato hoti (si, sya-all, pts1ed, csp1ed) 15A4:86 | thinamiddhaṁ vigataṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ vigataṁ hoti, vicikicchā → thinamiddhaṁ uddhaccakukkuccaṁ vicikicchā (15A4:86) | asammuṭṭhā → appamuṭṭhā (sya-all) 
Ṭhitassa cepi, bhikkhave, bhikkhuno abhijjhā byāpādo vigato hoti …pe… thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ. 
Suppose a mendicant has got rid of desire and ill will while standing … 
Nisinnassa cepi, bhikkhave, bhikkhuno abhijjhā byāpādo vigato hoti …pe… thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ. 
sitting … 
Sayānassa cepi, bhikkhave, bhikkhuno jāgarassa abhijjhā byāpādo vigato hoti …pe… thinamiddhaṁ … uddhaccakukkuccaṁ … vicikicchā pahīnā hoti, āraddhaṁ hoti vīriyaṁ asallīnaṁ, upaṭṭhitā sati asammuṭṭhā, passaddho kāyo asāraddho, samāhitaṁ cittaṁ ekaggaṁ. 
or when lying down while awake. 

Thinamiddhapariyuṭṭhitassa purisapuggalassa vigatathinamiddhatā hoti parikkamanāya, uddhatassa purisapuggalassa anuddhaccaṁ hoti parikkamanāya, vicikicchissa purisapuggalassa tiṇṇavicikicchatā hoti parikkamanāya, kodhanassa purisapuggalassa akkodho hoti parikkamanāya, upanāhissa purisapuggalassa anupanāho hoti parikkamanāya, makkhissa purisapuggalassa amakkho hoti parikkamanāya, paḷāsissa purisapuggalassa apaḷāso hoti parikkamanāya, issukissa purisapuggalassa anissukitā hoti parikkamanāya, maccharissa purisapuggalassa amacchariyaṁ hoti parikkamanāya, saṭhassa purisapuggalassa asāṭheyyaṁ hoti parikkamanāya, māyāvissa purisapuggalassa amāyā hoti parikkamanāya, thaddhassa purisapuggalassa atthaddhiyaṁ hoti parikkamanāya, atimānissa purisapuggalassa anatimāno hoti parikkamanāya, dubbacassa purisapuggalassa sovacassatā hoti parikkamanāya, pāpamittassa purisapuggalassa kalyāṇamittatā hoti parikkamanāya, pamattassa purisapuggalassa appamādo hoti parikkamanāya, assaddhassa purisapuggalassa saddhā hoti parikkamanāya, ahirikassa purisapuggalassa hirī hoti parikkamanāya, anottāpissa purisapuggalassa ottappaṁ hoti parikkamanāya, appassutassa purisapuggalassa bāhusaccaṁ hoti parikkamanāya, kusītassa purisapuggalassa vīriyārambho hoti parikkamanāya, muṭṭhassatissa purisapuggalassa upaṭṭhitassatitā hoti parikkamanāya, duppaññassa purisapuggalassa paññāsampadā hoti parikkamanāya, sandiṭṭhiparāmāsiādhānaggāhiduppaṭinissaggissa purisapuggalassa asandiṭṭhiparāmāsianādhānaggāhisuppaṭinissaggitā hoti parikkamanāya.  Тот, кто придерживается своих собственных воззрений, прочно за них держится, и оставляет их с трудом, имеет не-приверженность к собственным воззрениям, отсутствие прочного их удержания, лёгкость их оставления, посредством чего он мог бы избежать [всего этого]. 
An individual who is attached to their own views, holding them tight, and refusing to let go, gets around it by not being attached to their own views, not holding them tight, but letting them go easily. 
Uddhatassa purisapuggalassa anuddhaccaṁ hoti parinibbānāya. 
 
 

Santaṁ vā ajjhattaṁ uddhaccakukkuccaṁ ‘atthi me ajjhattaṁ uddhaccakukkuccan’ti pajānāti, asantaṁ vā ajjhattaṁ uddhaccakukkuccaṁ ‘natthi me ajjhattaṁ uddhaccakukkuccan’ti pajānāti; yathā ca anuppannassa uddhaccakukkuccassa uppādo hoti tañca pajānāti, yathā ca uppannassa uddhaccakukkuccassa pahānaṁ hoti tañca pajānāti, yathā ca pahīnassa uddhaccakukkuccassa āyatiṁ anuppādo hoti tañca pajānāti.  Когда в нём наличествуют неугомонность и сожаление, монах понимает: “Во мне [в данный момент] есть неугомонность и сожаление”. Если в нём нет неугомонности и сожаления, он понимает: “Во мне [в данный момент] нет неугомонности и сожаления”. Он также понимает как происходит возникновение невозникших неугомонности и сожаления, и как происходит отбрасывание возникших неугомонности и сожаления, и как происходит будущее не-возникновение отброшенных неугомонности и сожаления. 
When they have restlessness and remorse in them, they understand: ‘I have restlessness and remorse in me.’ When they don’t have restlessness and remorse in them, they understand: ‘I don’t have restlessness and remorse in me.’ They understand how restlessness and remorse arise; how, when they’ve already arisen, they’re given up; and how, once they’re given up, they don’t arise again in the future. 

kāmacchandanīvaraṇassa, byāpādanīvaraṇassa, thinamiddhanīvaraṇassa, uddhaccakukkuccanīvaraṇassa, vicikicchānīvaraṇassa.  помехи чувственного желания, помехи недоброжелательности, помехи лени и апатии, помехи неугомонности и сожаления, помехи сомнения. 
the hindrances of sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati, ajjhattaṁ vūpasantacitto uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает не-взволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает не-взволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati, ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает не-взволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Idhāvuso, paṭhamaṁ jhānaṁ samāpannassa bhikkhuno kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti;  Когда монах вошёл в первую джхану, то чувственное желание отброшено, недоброжелательность отброшена, лень и апатия отброшены, неугомонность и сожаление отброшены, сомнение отброшено. 
When a mendicant has entered the first absorption, sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt are given up. 

Sace, bhikkhave, bhikkhu uddhaccakukkuccapariyuṭṭhito hoti, pariyuṭṭhitacittova hoti.  Если он охвачен неугомонностью и сожалением, то его ум охвачен. 
restlessness and remorse, 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает невзволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Vivekaṁ, anuruddhā, kāmehi vivekaṁ akusalehi dhammehi pītisukhaṁ nādhigacchati aññaṁ vā tato santataraṁ, tassa abhijjhāpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, byāpādopi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, thinamiddhampi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati uddhaccakukkuccampi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, vicikicchāpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, aratīpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati, tandīpi cittaṁ pariyādāya tiṭṭhati.  Пока он всё ещё не достигает восторга и удовольствия, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [не достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это, алчность вторгается в его ум и остаётся [пребывать в нём], недоброжелательность вторгается в его ум и остаётся, лень и апатия вторгаются в его ум и остаются, неугомонность и сожаление вторгаются в его ум и остаются, сомнение вторгается в его ум и остаётся, неудовлетворённость [святой жизнью] вторгается в его ум и остаётся, праздность вторгается в его ум и остаётся. 
Take someone who doesn’t achieve the rapture and bliss that are secluded from sensual pleasures and unskillful qualities, or something even more peaceful than that. Their mind is still occupied by desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, doubt, discontent, and sloth. 
Vivekaṁ, anuruddhā, kāmehi vivekaṁ akusalehi dhammehi pītisukhaṁ adhigacchati aññaṁ vā tato santataraṁ, tassa abhijjhāpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, byāpādopi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, thinamiddhampi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, uddhaccakukkuccampi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, vicikicchāpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, aratīpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati, tandīpi cittaṁ na pariyādāya tiṭṭhati. 
Когда он достигает восторга и удовольствия, которые отделены от чувственных удовольствий, отделены от неблагих состояний, или же [достигает] чего-то более умиротворённого, нежели это, алчность не вторгается в его ум и не остаётся [пребывать в нём], недоброжелательность не вторгается в его ум и не остаётся, лень и апатия не вторгаются в его ум и не остаются, неугомонность и сожаление не вторгаются в его ум и не остаются, сомнение не вторгается в его ум и остаётся, неудовлетворённость [святой жизнью] не вторгается в его ум и не остаётся, праздность не вторгается в его ум и не остаётся. 
Take someone who does achieve the rapture and bliss that are secluded from sensual pleasures and unskillful qualities, or something even more peaceful than that. Their mind is not occupied by desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, doubt, discontent, and sloth. 

‘Idaṁ nūnimassāyasmato āraññikassa ekassāraññe serivihārena viharato uddhaccaṁ cāpalyaṁ bahulīkataṁ, tamenaṁ saṅghagatampi samudācaratī’ti—  “Вне сомнений, этот достопочтенный, проживающий в лесу, проживая в уединении в лесу, поступая так, как он хочет, в целом, должно быть, высокомерен и тщеславен, ведь он ведёт себя так, когда пришёл в общину”. 
‘This wilderness venerable, staying alone and autonomous in the wilderness, must be used to being restless and fickle, since he behaves like this when he’s come to the Saṅgha.’ 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает невзволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ—  Помеха чувственного желания, помеха недоброжелательности, помеха лени и апатии, помеха неугомонности и сожаления, помеха сомнения. 
The hindrances of sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti.  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает невзволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato viharati ajjhattaṁ vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodheti;  Отбрасывая неугомонность и сожаление, он пребывает невзволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Он очищает ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, they meditate without restlessness, their mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

Uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti;  неугомонностью и сожалением… 
restlessness and remorse … 
so uddhaccakukkuccaṁyeva antaraṁ karitvā jhāyati pajjhāyati nijjhāyati apajjhāyati. 
 
 

Uddhaccakukkuccaṁ pahāya anuddhato vihāsiṁ ajjhattaṁ, vūpasantacitto, uddhaccakukkuccā cittaṁ parisodhesiṁ.  Отбрасывая неугомонность и сожаление, я пребывал невзволнованным, с внутренне умиротворённым умом. Я очищал ум от неугомонности и сожаления. 
Giving up restlessness and remorse, I meditated without restlessness, my mind peaceful inside, cleansing the mind of restlessness and remorse. 

tassa kāyaduṭṭhullampi na suppaṭippassaddhaṁ hoti, thinamiddhampi na susamūhataṁ hoti, uddhaccakukkuccampi na suppaṭivinītaṁ hoti.  Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены. 
Their physical discomfort is not completely settled, their dullness and drowsiness is not completely eradicated, and their restlessness and remorse are not completely eliminated. 
So kāyaduṭṭhullassapi na suppaṭippassaddhattā thinamiddhassapi na susamūhatattā uddhaccakukkuccassapi na suppaṭivinītattā andhandhaṁ viya jhāyati. 
Из-за этого он медитирует, скажем так, тускло. 
Because of this they practice absorption dimly, as it were. 
Tassa kāyaduṭṭhullampi suppaṭippassaddhaṁ hoti, thinamiddhampi susamūhataṁ hoti, uddhaccakukkuccampi suppaṭivinītaṁ hoti. 
Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены. 
Their physical discomfort is completely settled, their dullness and drowsiness is completely eradicated, and their restlessness and remorse is completely eliminated. 
So kāyaduṭṭhullassapi suppaṭippassaddhattā thinamiddhassapi susamūhatattā uddhaccakukkuccassapi suppaṭivinītattā na andhandhaṁ viya jhāyati. 
Из-за этого он медитирует, скажем так, ярко. 
Because of this they don’t practice absorption dimly, as it were. 

Kāmacchando pahīno hoti, byāpādo pahīno hoti, thinamiddhaṁ pahīnaṁ hoti, uddhaccakukkuccaṁ pahīnaṁ hoti, vicikicchā pahīnā hoti.  Чувственное желание было отброшено. Недоброжелательность была отброшена. Лень и апатия были отброшены. Неугомонность и сожаление были отброшены. Сомнение было отброшено. 
Sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ—  Покров импульса-желания, покров враждебности, покров сонливости-мельчешения, покров возбуждённости-тревоги, покров разбредания-неясности— 
The hindrances of sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Очарованность материей, очарованность нематериальным, самомнение, возбуждённость, неразличение— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 
Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā— 
Очарованность материей, очарованность нематериальным, самомнение, возбуждённость, неразличение— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Ko ca, bhikkhave, āhāro anuppannassa vā uddhaccakukkuccassa uppādāya, uppannassa vā uddhaccakukkuccassa bhiyyobhāvāya vepullāya?  И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей неугомонности и сожаления и для увеличения и разрастания возникшей неугомонности и сожаления? 
And what fuels the arising of restlessness and remorse, or, when they have arisen, makes them increase and grow? 
ayamāhāro anuppannassa vā uddhaccakukkuccassa uppādāya, uppannassa vā uddhaccakukkuccassa bhiyyobhāvāya vepullāya. 
является питанием для возникновения невозникшей неугомонности и сожаления и для увеличения и разрастания возникшей неугомонности и сожаления. 
fuels the arising of restlessness and remorse, or, when they have arisen, makes them increase and grow. 

“Satisambojjhaṅgaṁ kho, āvuso, bhikkhu ārabbhamāno pajānāti ‘cittañca me suvimuttaṁ, thinamiddhañca me susamūhataṁ, uddhaccakukkuccañca me suppaṭivinītaṁ, āraddhañca me vīriyaṁ, aṭṭhiṁ katvā manasi karomi, no ca līnan’ti …pe…  Задействовав осознанность как аспект Пробуждения, товарищ, монах понимает: “Мой ум хорошо освобождён. Я искоренил лень и апатию и тщательно устранил неугомонность и сожаление. Я зародил усердие. Я созерцаю так, как если бы это было делом жизни и смерти, а не апатично”… 
As a mendicant rouses up the awakening factor of mindfulness, they understand: ‘My mind is well freed. I’ve eradicated dullness and drowsiness, and eliminated restlessness and remorse. My energy is roused up, and my mind is sharply focused, not sluggish.’ … 
upekkhāsambojjhaṅgaṁ āvuso, bhikkhu ārabbhamāno pajānāti ‘cittañca me suvimuttaṁ, thinamiddhañca me susamūhataṁ, uddhaccakukkuccañca me suppaṭivinītaṁ, āraddhañca me vīriyaṁ, aṭṭhiṁ katvā manasi karomi, no ca līnan’”ti. 
невозмутимость как аспект Пробуждения, он понимает: “Мой ум хорошо освобождён. Я искоренил лень и апатию и тщательно устранил неугомонность и сожаление. Я зародил усердие. Я созерцаю так, как если бы это было делом жизни и смерти, а не апатично”. 
As they rouse up the awakening factor of equanimity, they understand: ‘My mind is well freed. I’ve eradicated dullness and drowsiness, and eliminated restlessness and remorse. My energy is roused up, and my mind is sharply focused, not sluggish.’ 

Uddhaccakukkuccaṭṭhāniyānaṁ, bhikkhave, dhammānaṁ manasikārabahulīkārā anuppannañceva uddhaccakukkuccaṁ uppajjati, uppannañca uddhaccakukkuccaṁ bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati.  За счёт частого направления внимания на явления, которые являются основой для неугомонности и сожаления, невозникшие неугомонность и сожаление возникают, а возникшие неугомонность и сожаление увеличиваются и разрастаются. 
When you frequently apply the mind to things that are grounds for restlessness and remorse, restlessness and remorse arise, and once arisen they increase and grow. 

anuppannañceva uddhaccakukkuccaṁ uppajjati, uppannañca uddhaccakukkuccaṁ bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati;  Когда кто-либо уделяет внимание [чему-либо] немудро, то невозникшие неугомонность и сожаление возникают, а возникшие неугомонность и сожаление увеличиваются и разрастаются. 
restlessness and remorse, 
anuppannañceva uddhaccakukkuccaṁ nuppajjati, uppannañca uddhaccakukkuccaṁ pahīyati; 
неугомонность и сожаление… 
restlessness and remorse, 

“Ayoniso, bhikkhave, manasikaroto anuppanno ceva kāmacchando uppajjati, uppanno ca kāmacchando bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati; anuppanno ceva byāpādo uppajjati, uppanno ca byāpādo bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati; anuppannañceva thinamiddhaṁ uppajjati, uppannañca thinamiddhaṁ bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati; anuppannañceva uddhaccakukkuccaṁ uppajjati, uppannañca uddhaccakukkuccaṁ bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattati; anuppannā ceva vicikicchā uppajjati, uppannā ca vicikicchā bhiyyobhāvāya vepullāya saṁvattatī”ti.  “Монахи, у того, кто уделяет внимание [чему-либо] немудро, невозникшее чувственное желание возникает, а возникшее чувственное желание увеличивается и разрастается; невозникшая недоброжелательность возникает, а возникшая недоброжелательность увеличивается и разрастается; невозникшие лень и апатия возникают, а возникшие лень и апатия увеличиваются и разрастаются; невозникшие неугомонность и сожаление возникают, а возникшие неугомонность и сожаление увеличиваются и разрастаются; невозникшее сомнение возникает, а возникшее сомнение увеличивается и разрастается. 
“Mendicants, when you apply the mind irrationally, sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt arise, and once arisen they increase and grow.” 

Uddhaccakukkuccaṁ, bhikkhave, āvaraṇaṁ nīvaraṇaṁ cetaso upakkilesaṁ paññāya dubbalīkaraṇaṁ.  Неугомонность и сожаление – это препятствие… ослабитель понимания, 
restlessness and remorse, 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ tasmiṁ samaye na hoti, byāpādanīvaraṇaṁ tasmiṁ samaye na hoti, thinamiddhanīvaraṇaṁ tasmiṁ samaye na hoti, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ tasmiṁ samaye na hoti, vicikicchānīvaraṇaṁ tasmiṁ samaye na hoti.  Помеха чувственного желания не присутствует в этом случае, Помеха недоброжелательности не присутствует в этом случае, Помеха лени и апатии не присутствует в этом случае, Помеха неугомонности и сожаления не присутствует в этом случае, Помеха сомнения не присутствует в этом случае. 
Sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Uddhaccakukkuccaṁ, bhikkhave, āvaraṇaṁ nīvaraṇaṁ cetaso ajjhāruhaṁ paññāya dubbalīkaraṇaṁ.  Неугомонность и сожаление – это препятствие… ослабитель понимания, 
restlessness and remorse, 

uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, bhikkhave …pe…  Помеха неугомонности и сожаления является создателем слепоты… 
 

Ko ca, bhikkhave, āhāro anuppannassa vā uddhaccakukkuccassa uppādāya, uppannassa vā uddhaccakukkuccassa bhiyyobhāvāya vepullāya?  И каково питание, монахи, для возникновения невозникшей неугомонности и сожаления и для увеличения и разрастания возникшей неугомонности и сожаления? 
And what fuels the arising of restlessness and remorse, or, when they have arisen, makes them increase and grow? 
ayamāhāro anuppannassa vā uddhaccakukkuccassa uppādāya, uppannassa vā uddhaccakukkuccassa bhiyyobhāvāya vepullāya. 
является питанием для возникновения невозникшей неугомонности и сожаления и для увеличения и разрастания возникшей неугомонности и сожаления. 
fuels the arising of restlessness and remorse, or, when they have arisen, makes them increase and grow. 
Ko ca, bhikkhave, anāhāro anuppannassa vā uddhaccakukkuccassa uppādāya, uppannassa vā uddhaccakukkuccassa bhiyyobhāvāya vepullāya? 
И каково, монахи, голодание, которое не позволяет невозникшей неугомонности и сожалению возникнуть, а возникшей неугомонности и сожалению – увеличиться и разрастись? 
And what starves the arising of restlessness and remorse, or, when they have arisen, starves their increase and growth? 
ayamanāhāro anuppannassa vā uddhaccakukkuccassa uppādāya, uppannassa vā uddhaccakukkuccassa bhiyyobhāvāya vepullāya. 
является голоданием, которое не позволяет невозникшей неугомонности и сожалению возникнуть, а возникшей неугомонности и сожалению – увеличиться и разрастись. 
starves the arising of restlessness and remorse, or, when they have arisen, starves their increase and growth. 

Yadapi, bhikkhave, uddhaccaṁ tadapi nīvaraṇaṁ, yadapi kukkuccaṁ tadapi nīvaraṇaṁ.  Любая неугомонность и сожаление к внутреннему является помехой. Любая неугомонность и сожаление к внешнему также является помехой. 
Restlessness is a hindrance; and remorse is also a hindrance. 
‘Uddhaccakukkuccanīvaraṇan’ti iti hidaṁ uddesaṁ gacchati. Tadamināpetaṁ pariyāyena dvayaṁ hoti. 
Так, то, о чём сказано кратко как о помехе неугомонности и сожаления, становится, посредством этого метода изложения, двухчастным. 
That’s how what is concisely referred to as ‘the hindrance of restlessness and remorse’ becomes twofold. 

Puna caparaṁ, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti, attatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ na jānāti na passati, paratthampi …pe… ubhayatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ na jānāti na passati; dīgharattaṁ sajjhāyakatāpi mantā nappaṭibhanti, pageva asajjhāyakatā.  Далее, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, охваченным неугомонностью и сожалением, переполненным неугомонностью и сожалением, и не понимает в соответствии с действительностью спасения от возникшей неугомонности и сожаления, то в этом случае он не знает и не видит в соответствии с действительностью собственного блага, блага других, блага обоих. И тогда даже те гимны, которые долгое время декламировались вслух, не вспоминаются, уж не говоря о тех, которые не декламировались. 
Furthermore, when your heart is overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-practiced don’t spring to mind, let alone those that are not practiced. 
Evameva kho, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ nappajānāti, attatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ na jānāti na passati, paratthampi …pe… ubhayatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ na jānāti na passati; dīgharattaṁ sajjhāyakatāpi mantā nappaṭibhanti, pageva asajjhāyakatā. 
Точно также, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, охваченным неугомонностью и сожалением… не декламировались. 
In the same way, when your heart is overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-practiced don’t spring to mind, let alone those that are not practiced. 
Puna caparaṁ, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye na uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati na uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ pajānāti, attatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ jānāti passati, paratthampi …pe… ubhayatthampi …pe… dīgharattaṁ asajjhāyakatāpi mantā paṭibhanti, pageva sajjhāyakatā. 
Далее, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, не охваченным неугомонностью и сожалением, не переполненным неугомонностью и сожалением, и понимает в соответствии с действительностью спасение от возникшей неугомонности и сожаления, то в этом случае он знает и видит в соответствии с действительностью собственное благо, благо других, благо обоих. И даже те гимны, которые долгое время не декламировались [для заучивания] вслух, вспоминаются, уж не говоря о тех, которые декламировались. 
Furthermore, when your heart is not overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-unpracticed spring to mind, let alone those that are practiced. 
Evameva kho, brāhmaṇa, yasmiṁ samaye na uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena cetasā viharati na uddhaccakukkuccaparetena, uppannassa ca uddhaccakukkuccassa nissaraṇaṁ yathābhūtaṁ pajānāti, attatthampi tasmiṁ samaye yathābhūtaṁ jānāti passati, paratthampi …pe… ubhayatthampi …pe… dīgharattaṁ asajjhāyakatāpi mantā paṭibhanti, pageva sajjhāyakatā. 
Точно также, брахман, когда кто-либо пребывает с умом, не охваченным неугомонностью и сожалением… декламировались. 
In the same way, when your heart is not overcome and mired in restlessness and remorse … Even hymns that are long-unpracticed spring to mind, let alone those that are practiced. 

uddhaccakukkuccapariyuṭṭhitena …pe…  неугомонностью и сожалением… 
restlessness and remorse … 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Материо-страсть, нематерио-страсть, самомнение, возбужденность, незнание. 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Kāmacchandanīvaraṇaṁ, byāpādanīvaraṇaṁ, thinamiddhanīvaraṇaṁ, uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ, vicikicchānīvaraṇaṁ.  помеха импульсо-желания, помеха враждебности, помеха лени и апатии, помеха возбужденности и тревоги, помеха разбредания. 
The hindrances of sensual desire, ill will, dullness and drowsiness, restlessness and remorse, and doubt. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Страсть к матери, страсть к нематериальному, самомнение, возбужденность, незнание— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Очарованность материей, очарованность нематериальным, самомнение, возбуждённость, неразличение— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Очарованность материей, очарованность нематериальным, самомнение, возбуждённость, неразличение— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Жажда к формам, жажда к бесформенности, самомнение, неугомонность, невежество. 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Страсть к материи, страсть к нематериальному, самомнение, возбужденность, незнание— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ avijjā—  Страсть к материи, страсть к нематериальному, самомнение, возбужденность, незнание— 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Yo, bhikkhave, chando uddhaccasahagato uddhaccasampayutto—  Это желание, которое сопровождается неугомонностью, связано с неугомонностью. 
It’s when enthusiasm is combined with restlessness. 
Yaṁ, bhikkhave, vīriyaṁ uddhaccasahagataṁ uddhaccasampayuttaṁ— 
 
 
Yaṁ, bhikkhave, cittaṁ uddhaccasahagataṁ uddhaccasampayuttaṁ— 
 
 
Yā, bhikkhave, vīmaṁsā uddhaccasahagatā uddhaccasampayuttā— 
 
It’s when inquiry is combined with restlessness. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Материо-страсть, нематерио-страсть, самомнение, возбужденность, незнание. 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

Rūparāgo, arūparāgo, māno, uddhaccaṁ, avijjā—  Жажда к формам, жажда к бесформенности, самомнение, неугомонность, невежество. 
Desire for rebirth in the realm of luminous form, desire for rebirth in the formless realm, conceit, restlessness, and ignorance. 

uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ …  неугомонность и сожаление, 
restlessness and remorse, 
uddhaccakukkuccanīvaraṇaṁ … 
неугомонность и сожаление, 
restlessness and remorse, 

Uddhaccaṁ vicikicchā ca,  Сомненья и тревоги — 
restlessness, and doubt 

Uddhaccameghathanitaṁ,  Неугомонность — словно дождевое облако, 
Like a thunder-cloud of restlessness, 

Uddhaccaṁ vicikicchā ca,  Лень и сонливость, сомнения — 
restlessness, and doubt: 

uddhaccañca vivajjiya;  Неведение и самомненье, 
conceit, ignorance, and restlessness,