Seyyathāpi, bhikkhave, sālo vā dhavo vā phandano vā tīhi māluvālatāhi uddhasto pariyonaddho anayaṁ āpajjati, byasanaṁ āpajjati, anayabyasanaṁ āpajjati; Представьте, как если бы дерево было сдавлено и опутано тремя ползучими растениями малувы. Оно бы повстречало беду, несчастье, беду и несчастье. evamevaṁ kho, bhikkhave, evarūpo puggalo lobhajehi pāpakehi akusalehi dhammehi abhibhūto pariyādinnacitto diṭṭhe ceva dhamme dukkhaṁ viharati, savighātaṁ saupāyāsaṁ sapariḷāhaṁ. Точно также, такой человек, одолеваемый плохими, неблагими качествами, рождёнными из алчности… рождёнными из злобы… рождёнными из заблуждения, с умом, охваченным ими, пребывает в страдании в этой самой жизни – с беспокойством, мучениями и взбудораженностью, Kāyassa ca bhedā paraṁ maraṇā duggati pāṭikaṅkhā. а после распада тела, после смерти, можно ожидать в отношении него плохого удела.
Seyyathāpi, bhikkhave, puriso ādittaṁ tiṇukkaṁ sukkhe tiṇadāye nikkhipeyya; no ce hatthehi ca pādehi ca khippameva nibbāpeyya. Evañhi, bhikkhave, ye tiṇakaṭṭhanissitā pāṇā te anayabyasanaṁ āpajjeyyuṁ. Представьте, монахи, как если бы человек уронил бы пылающий травяной факел на груду сухой травы. Если бы он тут же не потушил бы его своими руками и ногами, то живых существ, живущих в траве и в лесу, ждала бы беда и катастрофа. Evameva kho, bhikkhave, yo hi koci samaṇo vā brāhmaṇo vā uppannaṁ visamagataṁ saññaṁ na khippameva pajahati vinodeti byantīkaroti anabhāvaṁ gameti, so diṭṭhe ceva dhamme dukkhaṁ viharati savighātaṁ saupāyāsaṁ sapariḷāhaṁ; Точно также, если любой жрец или отшельник быстро не отбросит, не рассеет, не удалит и не изничтожит неблагие восприятия, что возникли в нём, то он будет пребывать в страдании в этой самой жизни – с недовольством, отчаянием, взбудораженностью. kāyassa ca bhedā paraṁ maraṇā duggati pāṭikaṅkhā. А после распада тела, после смерти, можно ожидать, что он попадёт в плохой удел. Seyyathāpi, bhikkhave, puriso ādittaṁ tiṇukkaṁ sukkhe tiṇadāye nikkhipeyya; tamenaṁ hatthehi ca pādehi ca khippameva nibbāpeyya. Evañhi, bhikkhave, ye tiṇakaṭṭhanissitā pāṇā te na anayabyasanaṁ āpajjeyyuṁ. Представьте, монахи, как если бы человек уронил бы пылающий травяной факел на груду сухой травы. Если бы он тут же потушил бы его своими руками и ногами, то живых существ, живущих в траве и в лесу, не ждала бы беда и катастрофа. Evameva kho, bhikkhave, yo hi koci samaṇo vā brāhmaṇo vā uppannaṁ visamagataṁ saññaṁ khippameva pajahati vinodeti byantīkaroti anabhāvaṁ gameti, so diṭṭhe ceva dhamme sukhaṁ viharati avighātaṁ anupāyāsaṁ apariḷāhaṁ; Точно также, если любой жрец или отшельник быстро отбросит, рассеет, удалит и изничтожит неблагие восприятия, что возникли в нём, то он будет пребывать в счастье в этой самой жизни – без недовольства, отчаяния, взбудораженности. kāyassa ca bhedā paraṁ maraṇā sugati pāṭikaṅkhā”ti. А после распада тела, после смерти, можно ожидать, что он попадёт в благой удел».
