Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū chandāgatiṁ gacchanti, dosāgatiṁ gacchanti, mohāgatiṁ gacchanti, bhayāgatiṁ gacchanti.   An assembly where the mendicants make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū na chandāgatiṁ gacchanti, na dosāgatiṁ gacchanti, na mohāgatiṁ gacchanti, na bhayāgatiṁ gacchanti.  
An assembly where the mendicants make decisions unprejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  

So tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

So tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Taṁ vā pana anabhisambhavaṁ appaṭivijjhaṁ tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā, rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   If they don’t penetrate so far, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Chandāgatiṁ gacchati, dosāgatiṁ gacchati, mohāgatiṁ gacchati, bhayāgatiṁ gacchati—  Making decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Chandā dosā bhayā mohā,  
If you act against the teaching  

Na chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati—  Making decisions unprejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Chandā dosā bhayā mohā,  
If you don’t act against the teaching  

Chandāgatiṁ gacchati, dosāgatiṁ gacchati, mohāgatiṁ gacchati, bhayāgatiṁ gacchati—  Making decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Na chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati— 
Making decisions unprejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Chandā dosā bhayā mohā,  
If you act against the teaching  
Chandā dosā bhayā mohā,  
If you don’t act against the teaching  

Chandāgatiṁ gacchati, dosāgatiṁ gacchati, mohāgatiṁ gacchati, bhayāgatiṁ gacchati—  They make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Na chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati— 
They make decisions unprejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Chandā dosā mohā ca bhayā gāmino,  
led astray by favoritism, hatred, stupidity, or cowardice,  
Chandā dosā mohā ca bhayā gāmino → chandā ca dosā ca bhayā ca gāmino (bj, sya-all, km, pts1ed)  
Na chandā na dosā na mohā na bhayā ca gāmino;  
not led astray by favoritism, hatred, stupidity, or cowardice,  
na dosā na mohā na bhayā ca gāmino → na chandadosā na bhayā ca gāmino (bj, sya-all, km); na chandā dosā na bhayā ca gāmino (pts1ed) 

Idha, bhikkhave, bhikkhu tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā, rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   It’s when a mendicant—with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion—is a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Idha, bhikkhave, bhikkhu tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   It’s a mendicant who—with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion—is a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

vītamohā anāsavā;   free of delusion, undefiled,  

Chandāgatiṁ gacchati, dosāgatiṁ gacchati, mohāgatiṁ gacchati, bhayāgatiṁ gacchati, uddiṭṭhānuddiṭṭhaṁ na jānāti.   They make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice. And they don’t know if a meal has been assigned or not.  
Na chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati, uddiṭṭhānuddiṭṭhaṁ jānāti.  
They don’t make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice. And they know if a meal has been assigned or not.  
Na chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati, uddiṭṭhānuddiṭṭhaṁ jānāti.  
They don’t make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice. And they know if a meal has been assigned or not.  

Na chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati, pesitāpesitaṁ jānāti.   They don’t make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice. And they know if a novice has been supervised or not.  

Idha, bhikkhave, paṭiggāhakā vītarāgā vā honti rāgavinayāya vā paṭipannā, vītadosā vā honti dosavinayāya vā paṭipannā, vītamohā vā honti mohavinayāya vā paṭipannā.   It’s when the recipients are free of greed, hate, and delusion, or practicing to be free of them.  
vītamohā anāsavā;  
free of delusion, undefiled;  

Na, bhikkhave, mohā amoho samudeti;   Delusion doesn’t give rise to understanding.  
atha kho, bhikkhave, mohā mohova samudeti.  
Rather, delusion just gives rise to delusion.  
Na, bhikkhave, amohā moho samudeti;  
Understanding doesn’t give rise to delusion.  
atha kho, bhikkhave, amohā amohova samudeti.  
Rather, understanding just gives rise to understanding.  

nekkhammādhimutto hoti, pavivekādhimutto hoti, abyāpajjādhimutto hoti, taṇhākkhayādhimutto hoti, upādānakkhayādhimutto hoti, asammohādhimutto hoti.   They are dedicated to renunciation, seclusion, kindness, the ending of craving, the ending of grasping, and mental clarity.  
Khayā rāgassa vītarāgattā asammohādhimutto hoti, khayā dosassa vītadosattā asammohādhimutto hoti, khayā mohassa vītamohattā asammohādhimutto hoti.  
They’re dedicated to clarity of mind because they’re free of greed, hate, and delusion with the end of greed, hate, and delusion.  

So tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Chandā dānaṁ deti, dosā dānaṁ deti, mohā dānaṁ deti, bhayā dānaṁ deti, ‘dinnapubbaṁ katapubbaṁ pitupitāmahehi, nārahāmi porāṇaṁ kulavaṁsaṁ hāpetun’ti dānaṁ deti, ‘imāhaṁ dānaṁ datvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjissāmī’ti dānaṁ deti, ‘imaṁ me dānaṁ dadato cittaṁ pasīdati, attamanatā somanassaṁ upajāyatī’ti dānaṁ deti, cittālaṅkāracittaparikkhāratthaṁ dānaṁ deti.   A person might give a gift out of favoritism or hostility or stupidity or cowardice. Or they give thinking, ‘Giving was practiced by my father and my father’s father. It would not be right for me to abandon this family tradition.’ Or they give thinking, ‘After I’ve given this gift, when my body breaks up, after death, I’ll be reborn in a good place, a heavenly realm.’ Or they give thinking, ‘When giving this gift my mind becomes clear, and I become happy and joyful.’ Or they give a gift thinking, ‘This is an adornment and requisite for the mind.’  

abhabbo khīṇāsavo bhikkhu sañcicca pāṇaṁ jīvitā voropetuṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu adinnaṁ theyyasaṅkhātaṁ ādātuṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu methunaṁ dhammaṁ paṭisevituṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu sampajānamusā bhāsituṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu sannidhikārakaṁ kāme paribhuñjituṁ seyyathāpi pubbe agāriyabhūto, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu chandāgatiṁ gantuṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu dosāgatiṁ gantuṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu mohāgatiṁ gantuṁ, abhabbo khīṇāsavo bhikkhu bhayāgatiṁ gantuṁ’.   A mendicant with defilements ended can’t deliberately take the life of a living creature, take something with the intention to steal, have sex, tell a deliberate lie, or store up goods for their own enjoyment like they did as a lay person. And they can’t make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, or cowardice.’  

So tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Idha, bhikkhave, bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ hoti, dosā cittaṁ vimuttaṁ hoti, mohā cittaṁ vimuttaṁ hoti.   It’s when a mendicant’s mind is freed from greed, hate, and delusion.  

Puna caparaṁ, mahāli, bhikkhu tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   И вот далее, Махали, монах, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, становится единожды возвращающимся, который, вернувшись еще раз в этот мир, кладет конец страданию.  
Furthermore, a mendicant—with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion—is a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Sudatto, ānanda, upāsako tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissati.   Преданный мирянин Судатта, Ананда, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, стал единожды возвращающимся, который, вернувшись еще раз в этот мир, положит конец страданию.  
The layman Sudatta had ended three fetters, and weakened greed, hate, and delusion. He’s a once-returner; he will come back to this world once only, then make an end of suffering.  
Sādhikā navuti, ānanda, nātike upāsakā kālaṅkatā tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.  
Свыше девяноста преданных мирян, Ананда, окончивших свои дни в Надике, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, стали единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, положат конец страданию.  
More than ninety laymen in Ñātika have passed away having ended three fetters, and weakened greed, hate, and delusion. They’re once-returners, who will come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Sādhikā navuti nātikiyā paricārakā abbhatītā kālaṅkatā tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.   Свыше девяноста умерших, окончивших свои дни последователей из Надики, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, стали единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, положат конец страданию.  
More than ninety devotees in Ñātika have passed away having ended three fetters, and weakened greed, hate, and delusion. They’re once-returners, who will come back to this world once only, then make an end of suffering.  
Sādhikā navuti nātikiyā paricārakā abbhatītā kālaṅkatā tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.  
Свыше девяноста умерших, окончивших свои дни последователей из Надики, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, стали единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, положат конец страданию.  
 
Sādhikā navuti nātikiyā paricārakā abbhatītā kālaṅkatā tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.  
Свыше девяноста умерших, окончивших свои дни последователей из Надики, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, стали единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, положат конец страданию.  
 
Sādhikā navuti nātikiyā paricārakā abbhatītā kālaṅkatā tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.  
Свыше девяноста умерших, окончивших свои дни последователей из Надики, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, стали единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, положат конец страданию.  
 

Ye na sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājānanti, appekacce tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino honti sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.   Из тех, которые не всецело постигают всё [мое] наставление, некоторые, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, становятся единожды возвращающимися, которые, вернувшись еще раз в этот мир, кладут конец страданию.  
Some, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, become once-returners. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

‘ayaṁ puggalo yathānusiṭṭhaṁ tathā paṭipajjamāno tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī bhavissati, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti.   „Эта личность, осуществив то, в чем была наставлена, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, станет единожды возвращающейся, которая, вернувшись еще раз в этот мир, положит конец страданию“.  
‘By practicing as instructed this individual will, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, become a once-returner. They will come back to this world once only, then make an end of suffering.’  
‘ayaṁ puggalo tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī bhavissati, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti.  
„Эта личность, избавившись от трех уз, сведя не нет страсть, ненависть и заблуждения, станет единожды возвращающейся, которая, вернувшись еще раз в этот мир, положит конец страданию“.  
‘With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, this individual will become a once-returner. They will come back to this world once only, then make an end of suffering.’  

Puna caparaṁ, āvuso, bhikkhu tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   И далее, почтенный, монах, избавившись от трех уз, сведя на нет страсть, ненависть и заблуждения, становится единожды возвращающимся, который, вернувшись еще раз в этот мир, кладет конец страданию.  
Furthermore, a mendicant—with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion—becomes a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  
Abhabbo, āvuso, khīṇāsavo bhikkhu sañcicca pāṇaṁ jīvitā voropetuṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu adinnaṁ theyyasaṅkhātaṁ ādiyituṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu methunaṁ dhammaṁ paṭisevituṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu sampajānamusā bhāsituṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu sannidhikārakaṁ kāme paribhuñjituṁ, seyyathāpi pubbe āgārikabhūto; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu chandāgatiṁ gantuṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu dosāgatiṁ gantuṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu mohāgatiṁ gantuṁ; abhabbo khīṇāsavo bhikkhu bhayāgatiṁ gantuṁ.  
монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен, почтенный, намеренно лишать жизни живое существо. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен брать то, что не дано [ему и что] зовется воровством. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен следовать обычаю совокупления. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен говорить сознательную ложь. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен собирать запасы, чтобы предаваться чувственным удовольствиям, как [он делал это] прежде, живя дома. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен следовать путем желаний. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен следовать путем ненависти. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен следовать путем заблуждений. Монах, уничтоживший порочные свойства, неспособен следовать путем страха.  
A mendicant with defilements ended can’t deliberately take the life of a living creature, take something with the intention to steal, have sex, tell a deliberate lie, or store up goods for their own enjoyment like they used to as a lay person. And they can’t make decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, or cowardice.  

Chandāgatiṁ gacchanto pāpakammaṁ karoti, dosāgatiṁ gacchanto pāpakammaṁ karoti, mohāgatiṁ gacchanto pāpakammaṁ karoti, bhayāgatiṁ gacchanto pāpakammaṁ karoti.   Идущий путем желания совершает порочные дела, идущий путем ненависти совершает порочные дела, идущий путем страха совершает порочные дела, идущий путем заблуждения совершает порочные дела.  
One does bad deeds prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Yato kho, gahapatiputta, ariyasāvako neva chandāgatiṁ gacchati, na dosāgatiṁ gacchati, na mohāgatiṁ gacchati, na bhayāgatiṁ gacchati;  
И поскольку, сын домоправителя, праведный ученик не идет путем желания, не идет путем ненависти, не идет путем заблуждения, не идет путем страха,  
When a noble disciple is not prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice,  
“Chandā dosā bhayā mohā,  
«Из желания, ненависти, страха, заблуждения,  
“If you act against the teaching  
Chandā dosā bhayā mohā,  
Из желания, ненависти, страха, заблуждения,  
If you don’t act against the teaching  

chandāgatiṁ gacchati, dosāgatiṁ gacchati, mohāgatiṁ gacchati, bhayāgatiṁ gacchati.   ложный путь желания, ложный путь ненависти, ложный путь заблуждения, ложный путь страха.  
making decisions prejudiced by favoritism, hostility, stupidity, and cowardice.  
Idhāvuso, bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ hoti, dosā cittaṁ vimuttaṁ hoti, mohā cittaṁ vimuttaṁ hoti.  
Вот, друзья, у монаха сознание освобождено от страсти, сознание освобождено от ненависти, сознание освобождено от заблуждения.  
It’s when a mendicant’s mind is freed from greed, hate, and delusion.  

Idhāvuso, bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ hoti, dosā cittaṁ vimuttaṁ hoti, mohā cittaṁ vimuttaṁ hoti.   Вот, друзья, у монаха сознание освобождено от страсти, сознание освобождено от ненависти, сознание освобождено от заблуждения.  
It’s when a mendicant’s mind is freed from greed, hate, and delusion.  

Ākaṅkheyya ce, bhikkhave, bhikkhu: ‘tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī assaṁ sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ kareyyan’ti, sīlesvevassa paripūrakārī …pe… brūhetā suññāgārānaṁ.   Если монах желает: «Пусть я с уничтожением трёх оков и с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, стану однажды-возвращающимся, который лишь ещё один раз вернётся в этот мир и положит конец страданию» – то тогда пусть он исполнит…  
A mendicant might wish: ‘May I, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, become a once-returner, coming back to this world once only, then making an end of suffering.’ So let them fulfill their precepts …  

Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā imāsaṁ dvinnaṁ diṭṭhīnaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ nappajānanti, ‘te sarāgā te sadosā te samohā te sataṇhā te saupādānā te aviddasuno te anuruddhappaṭiviruddhā te papañcārāmā papañcaratino;   Любые жрецы и отшельники, которые не понимают в соответствии с действительностью происхождения, исчезновения, привлекательности, опасности и спасения5 в отношении этих двух воззрений – подвержены страсти, подвержены злобе, подвержены заблуждению, подвержены жажде, подвержены цеплянию, не обладают видением, благоволят и противятся, наслаждаются и радуются разрастанию.  
There are some ascetics and brahmins who don’t truly understand these two views’ origin, ending, gratification, drawback, and escape. They’re greedy, hateful, delusional, craving, grasping, and ignorant. They favor and oppose, and they enjoy proliferation.  
Ye ca kho keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā imāsaṁ dvinnaṁ diṭṭhīnaṁ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṁ pajānanti, ‘te vītarāgā te vītadosā te vītamohā te vītataṇhā te anupādānā te viddasuno te ananuruddhaappaṭiviruddhā te nippapañcārāmā nippapañcaratino;  
Любые жрецы и отшельники, которые понимают в соответствии с действительностью происхождение, исчезновение, привлекательность, опасность и спасение в отношении этих двух воззрений – не имеют страсти, не имеют злобы, не имеют заблуждения, не имеют жажды, не имеют цепляния, обладают видением, не благоволят и не противятся, не наслаждаются и не радуются разрастанию.  
There are some ascetics and brahmins who do truly understand these two views’ origin, ending, gratification, drawback, and escape. They’re rid of greed, hate, delusion, craving, grasping, and ignorance. They don’t favor and oppose, and they enjoy non-proliferation.  

Evaṁ svākkhāte, bhikkhave, mayā dhamme uttāne vivaṭe pakāsite chinnapilotike yesaṁ bhikkhūnaṁ tīṇi saṁyojanāni pahīnāni, rāgadosamohā tanubhūtā, sabbe te sakadāgāmino, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.   В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме – чистой, открытой, очевидной, цельной и не сшитой из лоскутов – монахи, которые отбросили трое низших оков и ослабили жажду, злобу, заблуждение, – все они однажды-возвращающиеся; вернувшись один раз в этот мир, они положат конец страданиям.  
In this teaching there are mendicants who, having given up three fetters, and weakened greed, hate, and delusion, are once-returners. All of them come back to this world once only, then make an end of suffering. …  

evameva kho, bhikkhave, ye te bhikkhū tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti, tepi tiriyaṁ mārassa sotaṁ chetvā sotthinā pāraṁ gamissanti.   точно также и те монахи, которые с уничтожением трёх [нижних] оков и с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь один раз и положат конец страданиям, – борясь против потока Мары, они также в благополучии переберутся на дальний берег.  
are the mendicants who, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, are once-returners. They come back to this world once only, then make an end of suffering. They too, having breasted Māra’s stream, will safely cross over to the far shore.  

tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti.   «С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, он стал однажды-возвращающимся, который вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям». ",  
with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, he’s a once-returner. He’ll come back to this world once only, then make an end of suffering.’  
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāminī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti.  
«С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, она стала однажды-возвращающейся, которая вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям». ",  
with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, she’s a once-returner. She’ll come back to this world once only, then make an end of suffering.’  
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti.  
«С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, он стал однажды-возвращающимся, который вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям». ",  
with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, he’s a once-returner. He’ll come back to this world once only, then make an end of suffering.’  
tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāminī sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissatī’ti.  
«С уничтожением трёх [нижних] оков, а также с ослаблением жажды, злобы, заблуждения, она стала однажды-возвращающейся, которая вернётся в этот мир лишь один раз, и положит конец страданиям». ",  
with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, she’s a once-returner. She’ll come back to this world once only, then make an end of suffering.’  

“Alañhi te, vaccha, aññāṇāya, alaṁ sammohāya.   «Этого достаточно для того, чтобы вызвать в тебе замешательство, Ваччха, достаточно для того, чтобы вызвать в тебе смятение. ",  
“No wonder you don’t understand, Vaccha, no wonder you’re confused.  

Alaṁ bālassa mohāya,   Лишь дурака это уводит в заблуждение, ",  
may be enough to beguile a fool,  
Alaṁ bālassa mohāya,  
Лишь дурака это уводит в заблуждение, ",  
may be enough to beguile a fool,  
Alaṁ bālassa mohāya,  
Лишь дурака это уводит в заблуждение, ",  
may be enough to beguile a fool,  
Laddhāna vittaṁ na dadanti mohā;  
Кто по неведению не делится добром, ",  
because of delusion, give not the wealth they’ve earned.  
Pāpāni kammāni karonti mohā.  
Из жизни в жизнь высшую цель теряя. ",  
you’ll do evil deeds in life after life.  

te tumhe sāmaṁyeva opakkamikā dukkhā tibbā kaṭukā vedanā vedayamānā avijjā aññāṇā sammohā vipaccetha:   то вы испытываете только болезненные, мучительные, пронзающие чувства из-за наложенного на себя старания и из-за неведения, незнания, заблуждения вы ошибочно полагаете: ",  
aren’t you experiencing painful, sharp feelings due only to your own exertion, which out of ignorance, unknowing, and confusion you misconstrue to imply:  

Santi, bhikkhave, bhikkhū imasmiṁ bhikkhusaṅghe tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti—  В этой общине монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних оков и с ослаблением жажды, злобы и заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь ещё один раз и положат конец страданиям. ",  
In this Saṅgha there are mendicants who, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, are once-returners. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

rāgadosamohānaṁ upasamo.   успокоение жажды, злобы, и заблуждения. ",  
the pacification of greed, hate, and delusion.  

‘ye te samaṇabrāhmaṇā cakkhuviññeyyesu rūpesu avītarāgā avītadosā avītamohā, ajjhattaṁ avūpasantacittā, samavisamaṁ caranti kāyena vācāya manasā, evarūpā samaṇabrāhmaṇā na sakkātabbā na garukātabbā na mānetabbā na pūjetabbā.   ‘There are ascetics and brahmins who are not free of greed, hate, and delusion for sights known by the eye, who are not peaceful inside, and who conduct themselves badly among the good by way of body, speech, and mind. They don’t deserve honor, respect, reverence, and veneration.  
Mayampi hi cakkhuviññeyyesu rūpesu avītarāgā avītadosā avītamohā, ajjhattaṁ avūpasantacittā, samavisamaṁ carāma kāyena vācāya manasā, tesaṁ no samacariyampi hetaṁ uttari apassataṁ.  
Because we ourselves are not free of these things, so we do not see that they have any higher good conduct than us.  
manoviññeyyesu dhammesu avītarāgā avītadosā avītamohā, ajjhattaṁ avūpasantacittā, samavisamaṁ caranti kāyena vācāya manasā, evarūpā samaṇabrāhmaṇā na sakkātabbā na garukātabbā na mānetabbā na pūjetabbā.  
ideas known by the mind, who are not peaceful inside, and who conduct themselves badly among the good by way of body, speech, and mind. They don’t deserve honor, respect, reverence, and veneration.  
Mayampi hi manoviññeyyesu dhammesu avītarāgā avītadosā avītamohā, ajjhattaṁ avūpasantacittā, samavisamaṁ carāma kāyena vācāya manasā, tesaṁ no samacariyampi hetaṁ uttari apassataṁ.  
Because we ourselves are not free of these things, so we do not see that they have any higher good conduct than us.  
‘ye te samaṇabrāhmaṇā cakkhuviññeyyesu rūpesu vītarāgā vītadosā vītamohā, ajjhattaṁ vūpasantacittā, samacariyaṁ caranti kāyena vācāya manasā, evarūpā samaṇabrāhmaṇā sakkātabbā garukātabbā mānetabbā pūjetabbā.  
‘There are ascetics and brahmins who are free of greed, hate, and delusion for sights known by the eye, who are peaceful inside, and who conduct themselves well by way of body, speech, and mind. They deserve honor, respect, reverence, and veneration.  
Mayampi hi cakkhuviññeyyesu rūpesu avītarāgā avītadosā avītamohā, ajjhattaṁ avūpasantacittā, samavisamaṁ carāma kāyena vācāya manasā, tesaṁ no samacariyampi hetaṁ uttari passataṁ.  
Because we ourselves are not free of these things, but we see that they have a higher good conduct than us.  
manoviññeyyesu dhammesu vītarāgā vītadosā vītamohā, ajjhattaṁ vūpasantacittā, samacariyaṁ caranti kāyena vācāya manasā, evarūpā samaṇabrāhmaṇā sakkātabbā garukātabbā mānetabbā pūjetabbā.  
ideas known by the mind, who are peaceful inside, and who conduct themselves well by way of body, speech, and mind. They deserve honor, respect, reverence, and veneration.  
Mayampi hi manoviññeyyesu dhammesu avītarāgā avītadosā avītamohā ajjhattaṁ avūpasantacittā, samavisamaṁ carāma kāyena vācāya manasā, tesaṁ no samacariyampi hetaṁ uttari passataṁ.  
Because we ourselves are not free of these things, but we see that they have a higher good conduct than us.  
Addhā te āyasmanto vītarāgā vā rāgavinayāya vā paṭipannā, vītadosā vā dosavinayāya vā paṭipannā, vītamohā vā mohavinayāya vā paṭipannā’ti?  
“Clearly those venerables are free of greed, hate, and delusion, or practicing to be free of them”?’  
addhā te āyasmanto vītarāgā vā rāgavinayāya vā paṭipannā, vītadosā vā dosavinayāya vā paṭipannā, vītamohā vā mohavinayāya vā paṭipannā’ti.  
“Clearly those venerables are free of greed, hate, and delusion, or practicing to be free of them”.’  

Yā kho, bhikkhave, khīṇāsavassa bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, dosā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, mohā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato uppajjati pīti, ayaṁ vuccati, bhikkhave, nirāmisā nirāmisatarā pīti.   When a mendicant who has ended the defilements reviews their mind free from greed, hate, and delusion, rapture arises. This is called rapture even more spiritual than that not of the flesh.  
Yaṁ kho, bhikkhave, khīṇāsavassa bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, dosā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, mohā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato uppajjati sukhaṁ somanassaṁ, idaṁ vuccati, bhikkhave, nirāmisā nirāmisataraṁ sukhaṁ.  
When a mendicant who has ended the defilements reviews their mind free from greed, hate, and delusion, pleasure and happiness arises. This is called pleasure even more spiritual that that not of the flesh.  
Yā kho, bhikkhave, khīṇāsavassa bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, dosā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, mohā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato uppajjati upekkhā, ayaṁ vuccati, bhikkhave, nirāmisā nirāmisatarā upekkhā.  
When a mendicant who has ended the defilements reviews their mind free from greed, hate, and delusion, equanimity arises. This is called equanimity even more spiritual than that not of the flesh.  
Yo kho, bhikkhave, khīṇāsavassa bhikkhuno rāgā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, dosā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato, mohā cittaṁ vimuttaṁ paccavekkhato uppajjati vimokkho, ayaṁ vuccati, bhikkhave, nirāmisā nirāmisataro vimokkho”ti.  
When a mendicant who has ended the defilements reviews their mind free from greed, hate, and delusion, liberation arises. This is called liberation even more spiritual than that not of the flesh.”  

Pubbe kho, gāmaṇi, sattā avītamohā mohabandhanabaddhā.   When sentient beings are still not free of delusion, and are still bound by delusion,  

Yaṁ mūḷho mohādhikaraṇaṁ attabyābādhāyapi ceteti, parabyābādhāyapi ceteti, ubhayabyābādhāyapi ceteti.   A deluded person, because of delusion, intends to hurt themselves, hurt others, and hurt both.  

“Ahañcānanda, vacchagottassa paribbājakassa ‘natthattā’ti puṭṭho samāno ‘natthattā’ti byākareyyaṁ, sammūḷhassa, ānanda, vacchagottassa paribbājakassa bhiyyo sammohāya abhavissa:   «А если бы, будучи спрошенным странником Ваччхаготтой так: «я» не существует?», я бы ответил «я» не существует» – то тогда странник Ваччхаготта, будучи сбитым с толку уже тогда, впал бы в ещё большее замешательство, думая:  
“When Vacchagotta asked me whether the self does not survive, if I had answered that ‘the self does not survive’, Vacchagotta—who is already confused—would have got even more confused, thinking:  

Sudatto, ānanda, upāsako kālaṅkato tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī; sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissati.   The layman Sudatta passed away having ended three fetters, and weakened greed, hate, and delusion. He’s a once-returner; he will come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Sādhikanavuti, ānanda, ñātike upāsakā kālaṅkatā tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino; sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.   More than ninety laymen in Ñātika have passed away having ended three fetters, and weakened greed, hate, and delusion. They’re once-returners, who will come back to this world once only, then make an end of suffering.  

So tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

So tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmī hoti, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karoti.   With the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, they’re a once-returner. They come back to this world once only, then make an end of suffering.  

Atha kho eteva bahutarā bhikkhū ye tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissantī’ti.   There are more mendicants who, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, are once-returners, who come back to this world once only, then make an end of suffering.’  
‘appakā te, bhikkhave, bhikkhū ye tiṇṇaṁ saṁyojanānaṁ parikkhayā rāgadosamohānaṁ tanuttā sakadāgāmino, sakideva imaṁ lokaṁ āgantvā dukkhassantaṁ karissanti.  
‘There are fewer mendicants who, with the ending of three fetters, and the weakening of greed, hate, and delusion, are once-returners, who come back to this world once only, then make an end of suffering.