Aṅguttara Nikāya 2  
Numbered Discourses 2.1–10
1. Kammakaraṇavagga  
The Chapter on Punishments Kammakaraṇavagga → vassūpanāyikāvaggo (bj)
Idha, bhikkhave, ekacco passati coraṁ āgucāriṁ rājāno gahetvā vividhā kammakāraṇā kārente;  
It’s when someone sees that kings have arrested a bandit, a criminal, and subjected them to various punishments— vividhā kammakāraṇā → vividhā kammakaraṇā (sya-all, pts1ed); vividhāni kammakaraṇāni (mr)
‘yathārūpānaṁ kho pāpakānaṁ kammānaṁ hetu coraṁ āgucāriṁ rājāno gahetvā vividhā kammakāraṇā kārenti;  
‘If I were to commit the kinds of bad deeds for which the kings arrested that bandit, that criminal,
Ahañceva kho pana evarūpaṁ pāpakammaṁ kareyyaṁ, mampi rājāno gahetvā evarūpā vividhā kammakāraṇā kāreyyuṁ;  
the rulers would arrest me and subject me to the same punishments. Ahañceva → ahañce (?)
‘kāyaduccaritassa kho pana pāpako dukkho vipāko abhisamparāyaṁ, vacīduccaritassa pāpako dukkho vipāko abhisamparāyaṁ, manoduccaritassa pāpako dukkho vipāko abhisamparāyaṁ.  
‘Bad conduct of body, speech, or mind has a bad, painful result in the next life.
Ahañceva kho pana kāyena duccaritaṁ careyyaṁ, vācāya duccaritaṁ careyyaṁ, manasā duccaritaṁ careyyaṁ.  
If I conduct myself badly,
Kiñca taṁ yāhaṁ na kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyyan’ti.  
then, when my body breaks up, after death, won’t I be reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell?’
So samparāyikassa vajjassa bhīto kāyaduccaritaṁ pahāya kāyasucaritaṁ bhāveti, vacīduccaritaṁ pahāya vacīsucaritaṁ bhāveti, manoduccaritaṁ pahāya manosucaritaṁ bhāveti, suddhaṁ attānaṁ pariharati.  
Afraid of the fault to do with lives to come, they give up bad conduct by way of body, speech, and mind, and develop good conduct by way of body, speech, and mind, keeping themselves pure.
Idha, bhikkhave, ekaccassa kāyaduccaritaṁ kataṁ hoti, akataṁ hoti kāyasucaritaṁ;  
It’s when someone has done bad things and not done good things, by way of body, speech, and mind.
So ‘kāyaduccaritaṁ me katan’ti tappati, ‘akataṁ me kāyasucaritan’ti tappati;  
Thinking, ‘I’ve done bad things by way of body, speech, and mind’, they’re mortified. Thinking, ‘I haven’t done good things by way of body, speech, and mind’, they’re mortified.
Idha, bhikkhave, ekaccassa kāyasucaritaṁ kataṁ hoti, akataṁ hoti kāyaduccaritaṁ;  
It’s when someone has done good things and not done bad things, by way of body, speech, and mind.
So ‘kāyasucaritaṁ me katan’ti na tappati, ‘akataṁ me kāyaduccaritan’ti na tappati;  
Thinking, ‘I’ve done good things by way of body, speech, and mind’, they’re not mortified. Thinking, ‘I haven’t done bad things by way of body, speech, and mind’, they’re not mortified.
Kammakaraṇavaggo paṭhamo.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Aṅguttara Nikāya 2  
Numbered Discourses 2.32–41
“Akiriyaṁ kho ahaṁ, brāhmaṇa, vadāmi kāyaduccaritassa vacīduccaritassa manoduccaritassa, anekavihitānaṁ pāpakānaṁ akusalānaṁ dhammānaṁ akiriyaṁ vadāmi.  
“I teach inaction regarding bad bodily, verbal, and mental conduct, and the many kinds of unskillful things.
Kiriyañca kho ahaṁ, brāhmaṇa, vadāmi kāyasucaritassa vacīsucaritassa manosucaritassa, anekavihitānaṁ kusalānaṁ dhammānaṁ kiriyaṁ vadāmi.  
I teach action regarding good bodily, verbal, and mental conduct, and the many kinds of skillful things.
Te ujjubhūtā kāyena,  
They are upright in body, ujjubhūtā → ujubhūtā (sya-all, km, mr)
Vācāya uda cetasā;  
speech, and mind.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā aññataraṁ devanikāyaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in one of the orders of gods.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā aññataraṁ devanikāyaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in one of the orders of gods.
So kāyassa bhedā paraṁ maraṇā aññataraṁ devanikāyaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they are reborn in one of the orders of gods.
‘Santindriyānañhi vo, sāriputta, santamānasānaṁ santaṁyeva kāyakammaṁ bhavissati santaṁ vacīkammaṁ santaṁ manokammaṁ.  
When your faculties and mind are peaceful, your acts of body, speech, and mind will be peaceful, thinking:
Brāhmaṇagahapatikānampi tasmiṁ samaye na phāsu hoti atiyātuṁ vā niyyātuṁ vā bāhirāni vā kammantāni paṭivekkhituṁ.  
The brahmins and householders, likewise, are not at ease when going out or coming back, or when inspecting their business activities.
Brāhmaṇagahapatikānampi tasmiṁ samaye phāsu hoti atiyātuṁ vā niyyātuṁ vā bāhirāni vā kammantāni paṭivekkhituṁ.  
The brahmins and householders, likewise, are at ease when going out or coming back, or when inspecting their business activities.

Aṅguttara Nikāya 2  
Numbered Discourses 2.42–51
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū uddhatā honti unnaḷā capalā mukharā vikiṇṇavācā muṭṭhassatī asampajānā asamāhitā vibbhantacittā pākatindriyā.  
An assembly where the mendicants are restless, insolent, fickle, scurrilous, loose-tongued, unmindful, lacking situational awareness and immersion, with straying minds and undisciplined faculties.
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū anuddhatā honti anunnaḷā acapalā amukharā avikiṇṇavācā upaṭṭhitassatī sampajānā samāhitā ekaggacittā saṁvutindriyā.  
An assembly where the mendicants are not restless, insolent, fickle, scurrilous, or loose-tongued, but have established mindfulness, situational awareness, immersion, unified minds, and restrained faculties.
‘asuko bhikkhu ubhatobhāgavimutto, asuko paññāvimutto, asuko kāyasakkhī, asuko diṭṭhippatto, asuko saddhāvimutto, asuko dhammānusārī, asuko saddhānusārī, asuko sīlavā kalyāṇadhammo, asuko dussīlo pāpadhammo’ti.  
‘The mendicant so-and-so is freed both ways; so-and-so is freed by wisdom; so-and-so is a personal witness; so-and-so is attained to view; so-and-so is freed by faith; so-and-so is a follower of teachings; so-and-so is a follower by faith; so-and-so is ethical, of good character; so-and-so is unethical, of bad character.’
‘asuko bhikkhu ubhatobhāgavimutto, asuko paññāvimutto, asuko kāyasakkhī, asuko diṭṭhippatto, asuko saddhāvimutto, asuko dhammānusārī, asuko saddhānusārī, asuko sīlavā kalyāṇadhammo, asuko dussīlo pāpadhammo’ti.  
‘The mendicant so-and-so is freed both ways; so-and-so is freed by wisdom; so-and-so is a personal witness; so-and-so is attained to view; so-and-so is freed by faith; so-and-so is a follower of teachings; so-and-so is a follower by faith; so-and-so is ethical, of good character; so-and-so is unethical, of bad character.’
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ adhammakammāni pavattanti dhammakammāni nappavattanti, avinayakammāni pavattanti vinayakammāni nappavattanti, adhammakammāni dippanti dhammakammāni na dippanti, avinayakammāni dippanti vinayakammāni na dippanti.  
An assembly where legal acts against the teaching proceed, while legal acts in line with the teaching don’t proceed. Legal acts against the training proceed, while legal acts in line with the training don’t proceed. Legal acts against the teaching are explained, while legal acts in line with the teaching aren’t explained. Legal acts against the training are explained, while legal acts in line with the training aren’t explained.
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ dhammakammāni pavattanti adhammakammāni nappavattanti, vinayakammāni pavattanti avinayakammāni nappavattanti, dhammakammāni dippanti adhammakammāni na dippanti, vinayakammāni dippanti avinayakammāni na dippanti.  
An assembly where legal acts in line with the teaching proceed, while legal acts against the teaching don’t proceed. Legal acts in line with the training proceed, while legal acts against the training don’t proceed. Legal acts in line with the teaching are explained, while legal acts against the teaching aren’t explained. Legal acts in line with the training are explained, while legal acts against the training aren’t explained.

Aṅguttara Nikāya 3.36  
Numbered Discourses 3.36
Idha, bhikkhave, ekacco kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
Firstly, someone does bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
ahampi khomhi jarādhammo jaraṁ anatīto, handāhaṁ kalyāṇaṁ karomi, kāyena vācāya manasā’ti?  
“I, too, am liable to grow old. I’m not exempt from old age. I’d better do good by way of body, speech, and mind”?’
‘ambho, purisa, pamādatāya na kalyāṇamakāsi kāyena vācāya manasā.  
‘Mister, because you were negligent, you didn’t do good by way of body, speech, and mind.
Taṁ kho pana te etaṁ pāpakammaṁ neva mātarā kataṁ, na pitarā kataṁ, na bhātarā kataṁ, na bhaginiyā kataṁ, na mittāmaccehi kataṁ, na ñātisālohitehi kataṁ, na devatāhi kataṁ, na samaṇabrāhmaṇehi kataṁ;  
That bad deed wasn’t done by your mother, father, brother, or sister. It wasn’t done by friends and colleagues, by relatives and kin, by the deities, or by ascetics and brahmins. Taṁ kho pana te etaṁ → taṁ kho panetaṁ (bj, sya-all, km, pts1ed) | pāpakammaṁ → pāpaṁ kammaṁ (bj)
atha kho tayāvetaṁ pāpakammaṁ kataṁ, tvaññevetassa vipākaṁ paṭisaṁvedissasī’ti.  
That bad deed was done by you alone, and you alone will experience the result.’
“ahampi khomhi byādhidhammo byādhiṁ anatīto, handāhaṁ kalyāṇaṁ karomi kāyena vācāya manasā”’ti?  
“I, too, am liable to become sick. I’m not exempt from sickness. I’d better do good by way of body, speech, and mind”?’
‘ambho purisa, pamādatāya na kalyāṇamakāsi kāyena vācāya manasā.  
‘Mister, because you were negligent, you didn’t do good by way of body, speech, and mind.
Taṁ kho pana te etaṁ pāpakammaṁ neva mātarā kataṁ, na pitarā kataṁ, na bhātarā kataṁ, na bhaginiyā kataṁ, na mittāmaccehi kataṁ, na ñātisālohitehi kataṁ, na devatāhi kataṁ, na samaṇabrāhmaṇehi kataṁ;  
That bad deed wasn’t done by your mother, father, brother, or sister. It wasn’t done by friends and colleagues, by relatives and kin, by the deities, or by ascetics and brahmins.
atha kho tayāvetaṁ pāpakammaṁ kataṁ. Tvaññevetassa vipākaṁ paṭisaṁvedissasī’ti.  
That bad deed was done by you alone, and you alone will experience the result.’
ahampi khomhi maraṇadhammo maraṇaṁ anatīto, handāhaṁ kalyāṇaṁ karomi kāyena vācāya manasā’ti?  
“I, too, am liable to die. I’m not exempt from death. I’d better do good by way of body, speech, and mind”?’
‘ambho purisa, pamādatāya na kalyāṇamakāsi kāyena vācāya manasā.  
‘Mister, because you were negligent, you didn’t do good by way of body, speech, and mind.
Taṁ kho pana te etaṁ pāpakammaṁ neva mātarā kataṁ, na pitarā kataṁ, na bhātarā kataṁ, na bhaginiyā kataṁ, na mittāmaccehi kataṁ, na ñātisālohitehi kataṁ, na devatāhi kataṁ, na samaṇabrāhmaṇehi kataṁ;  
That bad deed wasn’t done by your mother, father, brother, or sister. It wasn’t done by friends and colleagues, by relatives and kin, by the deities, or by ascetics and brahmins.
atha kho tayāvetaṁ pāpakammaṁ kataṁ. Tvaññevetassa vipākaṁ paṭisaṁvedissasī’”ti.  
That bad deed was done by you alone, and you alone will experience the result.’
So tattha dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vediyati, na ca tāva kālaṁ karoti yāva na taṁ pāpakammaṁ byantīhoti.  
And there they suffer painful, sharp, severe, acute feelings—but they don’t die until that bad deed is eliminated. tibbā → tippā (bj)
So tattha dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vediyati, na ca tāva kālaṁ karoti yāva na taṁ pāpakammaṁ byantīhoti.  
an3.36
So tattha dukkhā tibbā kharā kaṭukā vedanā vediyati, na ca tāva kālaṁ karoti yāva na taṁ pāpakammaṁ byantīhoti.  
And there they suffer painful, sharp, severe, acute feelings—but they don’t die until that bad deed is eliminated.
‘ye kira, bho, loke pāpakāni kammāni karonti te evarūpā vividhā kammakāraṇā karīyanti.  
‘Those who do such bad deeds in the world receive these many different punishments.
hīnakāyūpagā narā.  
when they go to that wretched place.

Aṅguttara Nikāya 3.39  
Numbered Discourses 3.39
Yathā kho pana, bhikkhave, aññesaṁ nivesane dāsakammakaraporisassa kaṇājakaṁ bhojanaṁ dīyati bilaṅgadutiyaṁ, evamevassu me, bhikkhave, pitu nivesane dāsakammakaraporisassa sālimaṁsodano dīyati.  
While the bondservants, workers, and staff in other houses are given rough gruel with pickles to eat, in my father’s home they are given fine rice with meat. nivesane → nivesanesu (bj, sya-all, pts1ed)
Yobbanamadamatto vā, bhikkhave, assutavā puthujjano kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
Intoxicated with the vanity of youth, an unlearned ordinary person does bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
jīvitamadamatto vā, bhikkhave, assutavā puthujjano kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
Intoxicated with the vanity of life, an unlearned ordinary person does bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.

Aṅguttara Nikāya 3.61  
Numbered Discourses 3.61
‘tenahāyasmanto pāṇātipātino bhavissanti pubbekatahetu, adinnādāyino bhavissanti pubbekatahetu, abrahmacārino bhavissanti pubbekatahetu, musāvādino bhavissanti pubbekatahetu, pisuṇavācā bhavissanti pubbekatahetu, pharusavācā bhavissanti pubbekatahetu, samphappalāpino bhavissanti pubbekatahetu, abhijjhāluno bhavissanti pubbekatahetu, byāpannacittā bhavissanti pubbekatahetu, micchādiṭṭhikā bhavissanti pubbekatahetu’.  
‘In that case, you might kill living creatures, steal, be unchaste; use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; be covetous, malicious, or have wrong view, all because of past deeds.’
‘tenahāyasmanto pāṇātipātino bhavissanti issaranimmānahetu, adinnādāyino bhavissanti issaranimmānahetu, abrahmacārino bhavissanti issaranimmānahetu, musāvādino bhavissanti issaranimmānahetu, pisuṇavācā bhavissanti issaranimmānahetu, pharusavācā bhavissanti issaranimmānahetu, samphappalāpino bhavissanti issaranimmānahetu, abhijjhāluno bhavissanti issaranimmānahetu, byāpannacittā bhavissanti issaranimmānahetu, micchādiṭṭhikā bhavissanti issaranimmānahetu’.  
‘In that case, you might kill living creatures, steal, be unchaste; use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; be covetous, malicious, or have wrong view, all because of God Almighty’s creation.’
cakkhu phassāyatanaṁ, sotaṁ phassāyatanaṁ, ghānaṁ phassāyatanaṁ, jivhā phassāyatanaṁ, kāyo phassāyatanaṁ, mano phassāyatanaṁ.  
eye, ear, nose, tongue, body, and mind contact.
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …  
Feeling a touch with the body …
sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi.  
right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, and right immersion.

Aṅguttara Nikāya 3.62  
Numbered Discourses 3.62
sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi.  
right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, and right immersion.

Aṅguttara Nikāya 3.117  
Numbered Discourses 3.117
‘natthi dinnaṁ, natthi yiṭṭhaṁ, natthi hutaṁ, natthi sukatadukkaṭānaṁ, kammānaṁ phalaṁ vipāko, natthi ayaṁ loko, natthi paro loko, natthi mātā, natthi pitā, natthi sattā opapātikā, natthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedentī’ti.  
‘There’s no meaning in giving, sacrifice, or offerings. There’s no fruit or result of good and bad deeds. There’s no afterlife. There’s no such thing as mother and father, or beings that are reborn spontaneously. And there’s no ascetic or brahmin who is rightly comported and rightly practiced, and who describes the afterlife after realizing it with their own insight.’
Sīlavipattihetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti;  
Some sentient beings, when their body breaks up, after death, are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell because of failure in ethics,
cittavipattihetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti;  
mind,
diṭṭhivipattihetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti.  
or view.
Idha, bhikkhave, ekacco pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, pharusāya vācāya paṭivirato hoti, samphappalāpā paṭivirato hoti.  
It’s when someone doesn’t kill living creatures, steal, commit sexual misconduct, or use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical.
‘atthi dinnaṁ, atthi yiṭṭhaṁ, atthi hutaṁ, atthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko, atthi ayaṁ loko, atthi paro loko, atthi mātā, atthi pitā, atthi sattā opapātikā, atthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedentī’ti.  
‘There is meaning in giving, sacrifice, and offerings. There are fruits and results of good and bad deeds. There is an afterlife. There are such things as mother and father, and beings that are reborn spontaneously. And there are ascetics and brahmins who are rightly comported and rightly practiced, and who describe the afterlife after realizing it with their own insight.’
Sīlasampadāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti;  
Some sentient beings, when their body breaks up, after death, are reborn in a good place, a heavenly realm because of accomplishment in ethics,
cittasampadāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti;  
mind,
diṭṭhisampadāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
or view.

Aṅguttara Nikāya 3.122  
Numbered Discourses 3.122
Kāyamoneyyaṁ, vacīmoneyyaṁ, manomoneyyaṁ.  
Sagacity of body, speech, and mind.
Katamañca, bhikkhave, kāyamoneyyaṁ?  
And what is sagacity of body?
Idaṁ vuccati, bhikkhave, kāyamoneyyaṁ.  
This is called ‘sagacity of body’.
Idha, bhikkhave, bhikkhu musāvādā paṭivirato hoti, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, pharusāya vācāya paṭivirato hoti, samphappalāpā paṭivirato hoti.  
It’s when a mendicant doesn’t use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical.
Kāyamuniṁ vacīmuniṁ,  
A sage in body, a sage in speech,
Apaṇṇako ca kammanto,  
"

Aṅguttara Nikāya 3.155  
Numbered Discourses 3.155
“Ye, bhikkhave, sattā pubbaṇhasamayaṁ kāyena sucaritaṁ caranti, vācāya sucaritaṁ caranti, manasā sucaritaṁ caranti, supubbaṇho, bhikkhave, tesaṁ sattānaṁ.  
“Mendicants, those sentient beings who do good things in the morning by way of body, speech, and mind have a good morning. Ye → ye hi (bj, pts1ed)
Ye, bhikkhave, sattā majjhanhikasamayaṁ kāyena sucaritaṁ caranti, vācāya sucaritaṁ caranti, manasā sucaritaṁ caranti, sumajjhanhiko, bhikkhave, tesaṁ sattānaṁ.  
Those sentient beings who do good things at midday by way of body, speech, and mind have a good midday.
Ye, bhikkhave, sattā sāyanhasamayaṁ kāyena sucaritaṁ caranti, vācāya sucaritaṁ caranti, manasā sucaritaṁ caranti, susāyanho, bhikkhave, tesaṁ sattānanti.  
Those sentient beings who do good things in the evening by way of body, speech, and mind have a good evening.
Padakkhiṇaṁ kāyakammaṁ,  
Worthy deeds of body,
vācākammaṁ padakkhiṇaṁ;  
verbal worthy deeds,
Padakkhiṇaṁ manokammaṁ,  
worthy deeds of mind,

Aṅguttara Nikāya 3  
Numbered Discourses 3
17. Kammapathapeyyāla  
The Chapter on Ways of Performing Deeds
Attanā ca pisuṇavāco hoti, parañca pisuṇāya vācāya samādapeti, pisuṇāya vācāya ca samanuñño hoti …pe….  
They themselves speak divisively. They encourage others to speak divisively. And they approve of speaking divisively. …
Attanā ca pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, parañca pisuṇāya vācāya veramaṇiyā samādapeti, pisuṇāya vācāya veramaṇiyā ca samanuñño hoti …pe….  
They don’t themselves speak divisively. They encourage others to not speak divisively. And they approve of not speaking divisively. …
Attanā ca pharusavāco hoti, parañca pharusāya vācāya samādapeti, pharusāya vācāya ca samanuñño hoti …pe….  
They themselves speak harshly. They encourage others to speak harshly. And they approve of speaking harshly. …
Attanā ca pharusāya vācāya paṭivirato hoti, parañca pharusāya vācāya veramaṇiyā samādapeti, pharusāya vācāya veramaṇiyā ca samanuñño hoti …pe….  
They don’t themselves speak harshly. They encourage others to not speak harshly. And they approve of not speaking harshly. …
Kammapathapeyyālaṁ niṭṭhitaṁ.  
an3.182
Kammapathesu peyyālaṁ,  
"

Aṅguttara Nikāya 4.121  
Numbered Discourses 4.121
‘ahañceva kho pana kāyena duccaritaṁ careyyaṁ, vācāya duccaritaṁ careyyaṁ, manasā duccaritaṁ careyyaṁ, kiñca taṁ yaṁ maṁ attā sīlato na upavadeyyā’ti.  
‘If I were to do bad things by way of body, speech, and mind, wouldn’t I blame myself for my conduct?’ ahañceva → ahañce (?) | kiñca taṁ yaṁ maṁ → kiñca taṁ maṁ (bj); kiñca maṁ (sya-all, km); kiñca taṁ kammaṁ (pts1ed, mr) "
So attānuvādabhayassa bhīto kāyaduccaritaṁ pahāya kāyasucaritaṁ bhāveti, vacīduccaritaṁ pahāya vacīsucaritaṁ bhāveti, manoduccaritaṁ pahāya manosucaritaṁ bhāveti, suddhaṁ attānaṁ pariharati.  
Being afraid of guilt, they give up bad conduct by way of body, speech, and mind, and develop good conduct by way of body, speech, and mind, keeping themselves pure.
‘ahañceva kho pana kāyena duccaritaṁ careyyaṁ, vācāya duccaritaṁ careyyaṁ, manasā duccaritaṁ careyyaṁ, kiñca taṁ yaṁ maṁ pare sīlato na upavadeyyun’ti.  
‘If I were to do bad things by way of body, speech, and mind, wouldn’t others blame me for my conduct?’
So parānuvādabhayassa bhīto kāyaduccaritaṁ pahāya kāyasucaritaṁ bhāveti, vacīduccaritaṁ pahāya vacīsucaritaṁ bhāveti, manoduccaritaṁ pahāya manosucaritaṁ bhāveti, suddhaṁ attānaṁ pariharati.  
Being afraid of shame, they give up bad conduct by way of body, speech, and mind, and develop good conduct by way of body, speech, and mind, keeping themselves pure.
Idha, bhikkhave, ekacco passati coraṁ āgucāriṁ, rājāno gahetvā vividhā kammakāraṇā kārente,  
It’s when someone sees that the kings have arrested a bandit, a criminal, and subjected them to various punishments—
‘yathārūpānaṁ kho pāpakānaṁ kammānaṁ hetu coraṁ āgucāriṁ rājāno gahetvā vividhā kammakāraṇā kārenti, kasāhipi tāḷenti …pe… asināpi sīsaṁ chindanti, ahañceva kho pana evarūpaṁ pāpakammaṁ kareyyaṁ, mampi rājāno gahetvā evarūpā vividhā kammakāraṇā kāreyyuṁ, kasāhipi tāḷeyyuṁ, vettehipi tāḷeyyuṁ, addhadaṇḍakehipi tāḷeyyuṁ, hatthampi chindeyyuṁ, pādampi chindeyyuṁ, hatthapādampi chindeyyuṁ, kaṇṇampi chindeyyuṁ, nāsampi chindeyyuṁ, kaṇṇanāsampi chindeyyuṁ, bilaṅgathālikampi kareyyuṁ, saṅkhamuṇḍikampi kareyyuṁ;  
‘If I were to do the same kind of bad deed, the kings would punish me in the same way.’ …
Kāyaduccaritaṁ pahāya …pe… suddhaṁ attānaṁ pariharati.  
They give up bad conduct by way of body, speech, and mind, and develop good conduct by way of body, speech, and mind, keeping themselves pure.
‘kāyaduccaritassa kho pāpako vipāko abhisamparāyaṁ, vacīduccaritassa pāpako vipāko abhisamparāyaṁ, manoduccaritassa pāpako vipāko abhisamparāyaṁ.  
‘Bad conduct of body, speech, or mind has a bad result in the next life.
Ahañceva kho pana kāyena duccaritaṁ careyyaṁ, vācāya duccaritaṁ careyyaṁ, manasā duccaritaṁ careyyaṁ, kiñca taṁ yāhaṁ na kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyyan’ti.  
If I were to do such bad things, when my body breaks up, after death, I’d be reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.’
So duggatibhayassa bhīto kāyaduccaritaṁ pahāya kāyasucaritaṁ bhāveti, vacīduccaritaṁ pahāya vacīsucaritaṁ bhāveti, manoduccaritaṁ pahāya manosucaritaṁ bhāveti, suddhaṁ attānaṁ pariharati.  
Being afraid of rebirth in a bad place, they give up bad conduct by way of body, speech, and mind, and develop good conduct by way of body, speech, and mind, keeping themselves pure.

Aṅguttara Nikāya 4.193  
Numbered Discourses 4.193
Lobhaṁ vineyya viharanto na lobhajaṁ kammaṁ karissasi kāyena vācāya manasā.  
Then you won’t act out of greed by way of body, speech, or mind. Lobhaṁ vineyya → vineyya vineyya (bj, sya-all, km)
Dosaṁ vineyya viharanto na dosajaṁ kammaṁ karissasi kāyena vācāya manasā.  
Then you won’t act out of hate … delusion … aggression by way of body, speech, or mind.”
Mohaṁ vineyya viharanto na mohajaṁ kammaṁ karissasi kāyena vācāya manasā.  
an4.193
Sārambhaṁ vineyya viharanto na sārambhajaṁ kammaṁ karissasi kāyena vācāya manasā’”ti.  
an4.193

Aṅguttara Nikāya 4.195  
Numbered Discourses 4.195
“Idhassa, vappa, kāyena saṁvuto vācāya saṁvuto manasā saṁvuto avijjāvirāgā vijjuppādā.  
“Vappa, take a person who is restrained in body, speech, and mind. When ignorance fades away and knowledge arises,
Idhassa, bhante, pubbe pāpakammaṁ kataṁ avipakkavipākaṁ.  
Take a person who did bad deeds in a past life. But the result of that has not yet ripened.
“Kāya nuttha, moggallāna, etarahi kathāya sannisinnā; kā ca pana vo antarākathā vippakatā”ti?  
“Moggallāna, what were you sitting talking about just now? What conversation was left unfinished?”
‘idhassa, vappa, kāyena saṁvuto vācāya saṁvuto manasā saṁvuto avijjāvirāgā vijjuppādā.  
an4.195
Idhassa, bhante, pubbe pāpakammaṁ kataṁ avipakkavipākaṁ.  
an4.195
ye kāyasamārambhapaccayā uppajjanti āsavā vighātapariḷāhā, kāyasamārambhā paṭiviratassa evaṁsa te āsavā vighātapariḷāhā na honti.  
There are distressing and feverish defilements that arise because of instigating bodily activity. These don’t occur in someone who avoids such bodily activity.
So navañca kammaṁ na karoti, purāṇañca kammaṁ phussa phussa byantīkaroti, sandiṭṭhikā nijjarā akālikā ehipassikā opaneyyikā paccattaṁ veditabbā viññūhi.  
They don’t perform any new deeds, and old deeds are eliminated by experiencing their results little by little. This wearing away is apparent in the present life, immediately effective, inviting inspection, relevant, so that sensible people can know it for themselves. viññūhi → viññūhīti (bj, pts1ed, mr)
So navañca kammaṁ na karoti, purāṇañca kammaṁ phussa phussa byantīkaroti.  
They don’t perform any new deeds, and old deeds are eliminated by experiencing their results little by little.
So navañca kammaṁ na karoti, purāṇañca kammaṁ phussa phussa byantīkaroti.  
They don’t perform any new deeds, and old deeds are eliminated by experiencing their results little by little.
So navañca kammaṁ na karoti, purāṇañca kammaṁ phussa phussa byantīkaroti.  
They don’t perform any new deeds, and old deeds are eliminated by experiencing their results little by little.
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …pe…  
Feeling a touch with the body …
So kāyapariyantikaṁ vedanaṁ vediyamāno ‘kāyapariyantikaṁ vedanaṁ vediyāmī’ti pajānāti; jīvitapariyantikaṁ vedanaṁ vediyamāno ‘jīvitapariyantikaṁ vedanaṁ vediyāmī’ti pajānāti;  
Feeling the end of the body approaching, they understand: ‘I feel the end of the body approaching.’ Feeling the end of life approaching, they understand: ‘I feel the end of life approaching.’
‘kāyassa bhedā uddhaṁ jīvitapariyādānā idheva sabbavedayitāni anabhinanditāni sītī bhavissantī’ti pajānāti.  
They understand: ‘When my body breaks up and my life has come to an end, everything that’s felt, being no longer relished, will become cool right here.’
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …pe…  
Feeling a touch with the body …
So kāyapariyantikaṁ vedanaṁ vediyamāno ‘kāyapariyantikaṁ vedanaṁ vediyāmī’ti pajānāti; jīvitapariyantikaṁ vedanaṁ vediyamāno ‘jīvitapariyantikaṁ vedanaṁ vediyāmī’ti pajānāti;  
Feeling the end of the body approaching, they understand: ‘I feel the end of the body approaching.’ Feeling the end of life approaching, they understand: ‘I feel the end of life approaching.’
‘kāyassa bhedā uddhaṁ jīvitapariyādānā idheva sabbavedayitāni anabhinanditāni sītī bhavissantī’ti pajānāti”.  
They understand: ‘When my body breaks up and my life has come to an end, everything that’s felt, being no longer relished, will become cool right here.’”

Aṅguttara Nikāya 4.198  
Numbered Discourses 4.198
Iti evarūpaṁ anekavihitaṁ kāyassa ātāpanaparitāpanānuyogamanuyutto viharati.  
And so they live pursuing these various ways of mortifying and tormenting the body.
Idha, bhikkhave, ekacco puggalo orabbhiko hoti sūkariko sākuṇiko māgaviko luddo macchaghātako coro coraghātako goghātako bandhanāgāriko, ye vā panaññepi keci kurūrakammantā.  
It’s when a person is a slaughterer of sheep, pigs, poultry, or deer, a hunter or fisher, a bandit, an executioner, a butcher of cattle, a jailer, or has some other cruel livelihood.
So puratthimena nagarassa navaṁ santhāgāraṁ kārāpetvā kesamassuṁ ohāretvā kharājinaṁ nivāsetvā sappitelena kāyaṁ abbhañjitvā magavisāṇena piṭṭhiṁ kaṇḍuvamāno navaṁ santhāgāraṁ pavisati, saddhiṁ mahesiyā brāhmaṇena ca purohitena.  
He has a new temple built to the east of the city. He shaves off his hair and beard, dresses in a rough antelope hide, and smears his body with ghee and oil. Scratching his back with antlers, he enters the temple with his chief queen and the brahmin high priest.
Yepissa te honti dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā tepi daṇḍatajjitā bhayatajjitā assumukhā rudamānā parikammāni karonti.  
His bondservants, employees, and workers do their jobs under threat of punishment and danger, weeping, with tearful faces.
Pisuṇaṁ vācaṁ pahāya pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, na ito sutvā amutra akkhātā imesaṁ bhedāya, na amutra vā sutvā imesaṁ akkhātā amūsaṁ bhedāya; iti bhinnānaṁ vā sandhātā, sahitānaṁ vā anuppadātā, samaggārāmo samaggarato samagganandī samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up divisive speech. They don’t repeat in one place what they heard in another so as to divide people against each other. Instead, they reconcile those who are divided, supporting unity, delighting in harmony, loving harmony, speaking words that promote harmony.
Pharusaṁ vācaṁ pahāya pharusāya vācāya paṭivirato hoti; yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up harsh speech. They speak in a way that’s mellow, pleasing to the ear, lovely, going to the heart, polite, likable, and agreeable to the people.
So santuṭṭho hoti kāyaparihārikena cīvarena kucchiparihārikena piṇḍapātena. So yena yeneva pakkamati samādāyeva pakkamati.  
They’re content with robes to look after the body and almsfood to look after the belly. Wherever they go, they set out taking only these things.
evamevaṁ bhikkhu santuṭṭho hoti kāyaparihārikena cīvarena kucchiparihārikena piṇḍapātena. So yena yeneva pakkamati, samādāyeva pakkamati.  
In the same way, a mendicant is content with robes to look after the body and almsfood to look after the belly. Wherever they go, they set out taking only these things.
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …  
Feeling a touch with the body …
So abhikkante paṭikkante sampajānakārī hoti, ālokite vilokite sampajānakārī hoti, samiñjite pasārite sampajānakārī hoti, saṅghāṭipattacīvaradhāraṇe sampajānakārī hoti, asite pīte khāyite sāyite sampajānakārī hoti, uccārapassāvakamme sampajānakārī hoti, gate ṭhite nisinne sutte jāgarite bhāsite tuṇhībhāve sampajānakārī hoti.  
They act with situational awareness when going out and coming back; when looking ahead and aside; when bending and extending the limbs; when bearing the outer robe, bowl and robes; when eating, drinking, chewing, and tasting; when urinating and defecating; when walking, standing, sitting, sleeping, waking, speaking, and keeping silent.
So pacchābhattaṁ piṇḍapātapaṭikkanto nisīdati pallaṅkaṁ ābhujitvā ujuṁ kāyaṁ paṇidhāya parimukhaṁ satiṁ upaṭṭhapetvā.  
After the meal, they return from almsround, sit down cross-legged, set their body straight, and establish mindfulness in front of them.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte pubbenivāsānussatiñāṇāya …pe…  
When their mind has become immersed in samādhi like this—purified, bright, flawless, rid of corruptions, pliable, workable, steady, and imperturbable—they extend it toward recollection of past lives …

Aṅguttara Nikāya 4.203  
Numbered Discourses 4.203
Sattakammasutta  
Seven Kinds of Deeds Sattakammasutta → tatiyasappurisasuttaṁ (bj)
attanā ca pisuṇavāco hoti, parañca pisuṇāya vācāya samādapeti;  
an4.203
attanā ca pharusavāco hoti, parañca pharusāya vācāya samādapeti;  
an4.203
Idha, bhikkhave, ekacco pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, pharusāya vācāya paṭivirato, hoti, samphappalāpā paṭivirato hoti.  
It’s someone who doesn’t kill living creatures, steal, commit sexual misconduct, or use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical.
attanā ca pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, parañca pisuṇāya vācāya veramaṇiyā samādapeti;  
an4.203
attanā ca pharusāya vācāya paṭivirato hoti, parañca pharusāya vācāya veramaṇiyā samādapeti;  
an4.203

Aṅguttara Nikāya 4.205  
Numbered Discourses 4.205
Idha, bhikkhave, ekacco micchādiṭṭhiko hoti, micchāsaṅkappo hoti, micchāvāco hoti, micchākammanto hoti, micchāājīvo hoti, micchāvāyāmo hoti, micchāsati hoti, micchāsamādhi hoti.  
It’s someone who has wrong view, wrong thought, wrong speech, wrong action, wrong livelihood, wrong effort, wrong mindfulness, and wrong immersion.
attanā ca micchāvāco hoti, parañca micchāvācāya samādapeti;  
an4.205
attanā ca micchākammanto hoti, parañca micchākammante samādapeti;  
an4.205
Idha, bhikkhave, ekacco sammādiṭṭhiko hoti, sammāsaṅkappo hoti, sammāvāco hoti, sammākammanto hoti, sammāājīvo hoti, sammāvāyāmo hoti, sammāsati hoti, sammāsamādhi hoti.  
It’s someone who has right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, and right immersion.
attanā ca sammāvāco hoti, parañca sammāvācāya samādapeti;  
an4.205
attanā ca sammākammanto hoti, parañca sammākammante samādapeti;  
an4.205

Aṅguttara Nikāya 4.236  
Numbered Discourses 4.236
24. Kammavagga  
24. Deeds
“Cattārimāni, bhikkhave, kammāni mayā sayaṁ abhiññā sacchikatvā paveditāni.  
“Mendicants, I declare these four kinds of deeds, having realized them with my own insight.
Atthi, bhikkhave, kammaṁ kaṇhaṁ kaṇhavipākaṁ;  
There are dark deeds with dark results;
atthi, bhikkhave, kammaṁ sukkaṁ sukkavipākaṁ;  
bright deeds with bright results;
atthi, bhikkhave, kammaṁ kaṇhasukkaṁ kaṇhasukkavipākaṁ;  
dark and bright deeds with dark and bright results; and
atthi, bhikkhave, kammaṁ akaṇhaasukkaṁ akaṇhaasukkavipākaṁ kammakkhayāya saṁvattati.  
neither dark nor bright deeds with neither dark nor bright results, which lead to the ending of deeds.
Katamañca, bhikkhave, kammaṁ kaṇhaṁ kaṇhavipākaṁ?  
And what are dark deeds with dark results?
Idaṁ vuccati, bhikkhave, kammaṁ kaṇhaṁ kaṇhavipākaṁ.  
These are called dark deeds with dark results.
Katamañca, bhikkhave, kammaṁ sukkaṁ sukkavipākaṁ?  
And what are bright deeds with bright results?
Idha, bhikkhave, ekacco pāṇātipātā paṭivirato hoti, adinnādānā paṭivirato hoti, kāmesumicchācārā paṭivirato hoti, musāvādā paṭivirato hoti, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, pharusāya vācāya paṭivirato hoti, samphappalāpā paṭivirato hoti, anabhijjhālu hoti, abyāpannacitto hoti, sammādiṭṭhi hoti.  
It’s when someone doesn’t kill living creatures, steal, or commit sexual misconduct. They don’t use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical. And they’re content, kind-hearted, with right view. sammādiṭṭhi → sammādiṭṭhiko (bj, sya-all, km) "
Idaṁ vuccati, bhikkhave, kammaṁ sukkaṁ sukkavipākaṁ.  
These are called bright deeds with bright results.
Katamañca, bhikkhave, kammaṁ kaṇhasukkaṁ kaṇhasukkavipākaṁ?  
And what are dark and bright deeds with dark and bright results?
Idha, bhikkhave, ekacco sabyābajjhampi abyābajjhampi kāyasaṅkhāraṁ abhisaṅkharoti …pe… idaṁ vuccati, bhikkhave, kammaṁ kaṇhasukkaṁ kaṇhasukkavipākaṁ.  
It’s when someone makes both hurtful and pleasing choices by way of body, speech, and mind. These are called dark and bright deeds with dark and bright results.
Katamañca, bhikkhave, kammaṁ akaṇhaasukkaṁ akaṇhaasukkavipākaṁ kammakkhayāya saṁvattati?  
And what are neither dark nor bright deeds with neither dark nor bright results, which lead to the ending of deeds?
Tatra, bhikkhave, yamidaṁ kammaṁ kaṇhaṁ kaṇhavipākaṁ …pe… idaṁ vuccati, bhikkhave, kammaṁ akaṇhaasukkaṁ akaṇhaasukkavipākaṁ kammakkhayāya saṁvattati.  
It’s the intention to give up dark deeds with dark results, bright deeds with bright results, and both dark and bright deeds with both dark and bright results. These are called neither dark nor bright deeds with neither dark nor bright results, which lead to the ending of deeds.
Imāni kho, bhikkhave, cattāri kammāni mayā sayaṁ abhiññā sacchikatvā paveditānī”ti.  
These are the four kinds of deeds that I declare, having realized them with my own insight.” "

Aṅguttara Nikāya 4.268  
Numbered Discourses 4.268
27. Kammapathavagga  
27. Ways of Performing Deeds
Pisuṇavācāsutta  
Divisive Speech
…pe… Attanā ca pisuṇavāco hoti, parañca pisuṇāya vācāya samādapeti, pisuṇāya vācāya ca samanuñño hoti, pisuṇāya vācāya ca vaṇṇaṁ bhāsati—imehi …pe….  
“… They themselves speak divisively …
Attanā ca pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, parañca pisuṇāya vācāya veramaṇiyā samādapeti, pisuṇāya vācāya veramaṇiyā ca samanuñño hoti, pisuṇāya vācāya veramaṇiyā ca vaṇṇaṁ bhāsati—imehi …pe….  
… They themselves don’t speak divisively …” "

Aṅguttara Nikāya 4.269  
Numbered Discourses 4.269
27. Kammapathavagga  
27. Ways of Performing Deeds
Pharusavācāsutta  
Harsh Speech
…pe… Attanā ca pharusavāco hoti, parañca pharusāya vācāya samādapeti, pharusāya vācāya ca samanuñño hoti, pharusāya vācāya ca vaṇṇaṁ bhāsati …pe….  
“… They themselves speak harshly …
Attanā ca pharusāya vācāya paṭivirato hoti, parañca pharusāya vācāya veramaṇiyā samādapeti, pharusāya vācāya veramaṇiyā ca samanuñño hoti, pharusāya vācāya veramaṇiyā ca vaṇṇaṁ bhāsati—imehi kho …pe….  
… They themselves don’t speak harshly …” "

Aṅguttara Nikāya 5.57  
Numbered Discourses 5.57
‘Kammassakomhi, kammadāyādo kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇo.  
‘I am the owner of my deeds and heir to my deeds. Deeds are my womb, my relative, and my refuge.
Yaṁ kammaṁ karissāmi—kalyāṇaṁ vā pāpakaṁ vā— 
I shall be the heir of whatever deeds I do, whether good or bad.’
Atthi, bhikkhave, sattānaṁ yobbane yobbanamado, yena madena mattā kāyena duccaritaṁ caranti, vācāya duccaritaṁ caranti, manasā duccaritaṁ caranti.  
There are sentient beings who, intoxicated with the vanity of youth, do bad things by way of body, speech, and mind.
Atthi, bhikkhave, sattānaṁ ārogye ārogyamado, yena madena mattā kāyena duccaritaṁ caranti, vācāya duccaritaṁ caranti, manasā duccaritaṁ caranti.  
There are sentient beings who, drunk on the vanity of health, do bad things by way of body, speech, and mind.
Atthi, bhikkhave, sattānaṁ jīvite jīvitamado, yena madena mattā kāyena duccaritaṁ caranti, vācāya duccaritaṁ caranti, manasā duccaritaṁ caranti.  
There are sentient beings who, drunk on the vanity of life, do bad things by way of body, speech, and mind.
Atthi, bhikkhave, sattānaṁ piyesu manāpesu yo chandarāgo yena rāgena rattā kāyena duccaritaṁ caranti, vācāya duccaritaṁ caranti, manasā duccaritaṁ caranti.  
There are sentient beings who, aroused by desire and lust for their dear and beloved, do bad things by way of body, speech, and mind.
Kiñca, bhikkhave, atthavasaṁ paṭicca ‘kammassakomhi, kammadāyādo kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇo, yaṁ kammaṁ karissāmi— 
What is the advantage of often reviewing like this: ‘I am the owner of my deeds and heir to my deeds. Deeds are my womb, my relative, and my refuge.
Atthi, bhikkhave, sattānaṁ kāyaduccaritaṁ vacīduccaritaṁ manoduccaritaṁ.  
There are sentient beings who do bad things by way of body, speech, and mind.
Idaṁ kho, bhikkhave, atthavasaṁ paṭicca ‘kammassakomhi, kammadāyādo kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇo, yaṁ kammaṁ karissāmi— 
This is the advantage for a woman or a man, a layperson or a renunciate of often reviewing like this: ‘I am the owner of my deeds and heir to my deeds. Deeds are my womb, my relative, and my refuge.
‘Na kho ahaññeveko kammassako kammadāyādo kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇo, yaṁ kammaṁ karissāmi—kalyāṇaṁ vā pāpakaṁ vā—tassa dāyādo bhavissāmi;  
‘It’s not just me who shall be the owner of my deeds and heir to my deeds.
atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbe sattā kammassakā kammadāyādā kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇā, yaṁ kammaṁ karissanti—kalyāṇaṁ vā pāpakaṁ vā—tassa dāyādā bhavissantī’ti.  
For all sentient beings shall be the owners of their deeds and heirs to their deeds, as long as they come and go, pass away and are reborn.’

Aṅguttara Nikāya 5.76  
Numbered Discourses 5.76
So pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya tameva gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati arakkhiteneva kāyena arakkhitāya vācāya arakkhitena cittena anupaṭṭhitāya satiyā asaṁvutehi indriyehi.  
He robes up in the morning and, taking his bowl and robe, enters a village or town for alms without guarding body, speech, and mind, without establishing mindfulness, and without restraining the sense faculties.
So pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya tameva gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati arakkhiteneva kāyena arakkhitāya vācāya arakkhitena cittena anupaṭṭhitāya satiyā asaṁvutehi indriyehi.  
He robes up in the morning and, taking his bowl and robe, enters a village or town for alms without guarding body, speech, and mind, without establishing mindfulness, and without restraining the sense faculties.
So rāgānuddhaṁsitena cittena pariḍayhateva kāyena pariḍayhati cetasā.  
and his body and mind burn with it.
So pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya tameva gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati arakkhiteneva kāyena arakkhitāya vācāya arakkhitena cittena anupaṭṭhitāya satiyā asaṁvutehi indriyehi.  
He robes up in the morning and, taking his bowl and robe, enters a village or town for alms without guarding body, speech, and mind, without establishing mindfulness, and without restraining the sense faculties.
So rāgānuddhaṁsitena cittena pariḍayhateva kāyena pariḍayhati cetasā.  
and his body and mind burn with it.
So pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya tameva gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati arakkhiteneva kāyena arakkhitāya vācāya arakkhitena cittena anupaṭṭhitāya satiyā asaṁvutehi indriyehi.  
He robes up in the morning and, taking his bowl and robe, enters a village or town for alms without guarding body, speech, and mind, without establishing mindfulness, and without restraining the sense faculties.
So rāgānuddhaṁsitena cittena pariḍayhateva kāyena pariḍayhati cetasā.  
and his body and mind burn with it.
So pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya tameva gāmaṁ vā nigamaṁ vā piṇḍāya pavisati rakkhiteneva kāyena rakkhitāya vācāya rakkhitena cittena upaṭṭhitāya satiyā saṁvutehi indriyehi.  
He robes up in the morning and, taking his bowl and robe, enters a village or town, guarding body, speech, and mind, establishing mindfulness, and restraining the sense faculties.
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …  
Feeling a touch with his body …
So araññagato vā rukkhamūlagato vā suññāgāragato vā nisīdati pallaṅkaṁ ābhujitvā ujuṁ kāyaṁ paṇidhāya parimukhaṁ satiṁ upaṭṭhapetvā.  
Gone to a wilderness, or to the root of a tree, or to an empty hut, he sits down cross-legged, sets his body straight, and establishes mindfulness in front of him.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte āsavānaṁ khayañāṇāya cittaṁ abhininnāmeti.  
When his mind has become immersed in samādhi like this—purified, bright, flawless, rid of corruptions, pliable, workable, steady, and imperturbable—he extends it toward knowledge of the ending of defilements.

Aṅguttara Nikāya 5.119  
Numbered Discourses 5.119
Micchāvācāsutta  
Wrong Speech
micchāvācā ca hoti,  
She has wrong speech
micchākammantā ca,  
and wrong action,
sammāvācā ca hoti,  
She has right speech
sammākammantā ca,  
and right action,

Aṅguttara Nikāya 5.166  
Numbered Discourses 5.166
No ce diṭṭheva dhamme aññaṁ ārādheyya, atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
If they don’t reach enlightenment in this very life, then, surpassing the company of gods that consume solid food, they’re reborn in a certain host of mind-made gods. There they might enter into and emerge from the cessation of perception and feeling. kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ → kabaḷiṅkārāhārabhakkhānaṁ (bj, cck, km, pts1ed); kabaliṁ kārāhārabhakkhānaṁ (sya1ed, sya2ed)
“aṭṭhānaṁ kho etaṁ, āvuso sāriputta, anavakāso yaṁ so bhikkhu atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
“This is not possible, Reverend Sāriputta, it cannot happen!”
No ce diṭṭheva dhamme aññaṁ ārādheyya, atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
an5.166
“aṭṭhānaṁ kho etaṁ, āvuso sāriputta, anavakāso yaṁ so bhikkhu atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
“This is not possible, Reverend Sāriputta, it cannot happen!”
No ce diṭṭheva dhamme aññaṁ ārādheyya, atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
If they don’t reach enlightenment in this very life, they’re reborn in the company of a certain host of mind-made gods, who surpass the gods that consume solid food. There they might enter into and emerge from the cessation of perception and feeling.
“aṭṭhānaṁ kho etaṁ, āvuso sāriputta, anavakāso yaṁ so bhikkhu atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
“This is not possible, Reverend Sāriputta, it cannot happen!”
No ce diṭṭheva dhamme aññaṁ ārādheyya, atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
an5.166
“aṭṭhānaṁ kho etaṁ, āvuso sāriputta, anavakāso yaṁ so bhikkhu atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
“This is not possible, Reverend Sāriputta, it cannot happen!”
“kaṁ pana tvaṁ, udāyi, manomayaṁ kāyaṁ paccesī”ti?  
“But Udāyī, do you believe in a mind-made body?”
No ce diṭṭheva dhamme aññaṁ ārādheyya, atikkammeva kabaḷīkārāhārabhakkhānaṁ devānaṁ sahabyataṁ aññataraṁ manomayaṁ kāyaṁ upapanno saññāvedayitanirodhaṁ samāpajjeyyāpi vuṭṭhaheyyāpi— 
If they don’t reach enlightenment in this very life, they’re reborn in the company of a certain host of mind-made gods, who surpass the gods that consume solid food. There they might enter into and emerge from the cessation of perception and feeling.
kalyāṇavāco hoti kalyāṇavākkaraṇo poriyā vācāya samannāgato vissaṭṭhāya anelagalāya atthassa viññāpaniyā;  
They’re a good speaker, with a polished, clear, and articulate voice that expresses the meaning. anelagalāya → anelagaḷāya (sya-all, km) "

Aṅguttara Nikāya 6.45  
Numbered Discourses 6.45
Sa kho so, bhikkhave, daliddo assako anāḷhiko saddhāya asati kusalesu dhammesu, hiriyā asati kusalesu dhammesu, ottappe asati kusalesu dhammesu, vīriye asati kusalesu dhammesu, paññāya asati kusalesu dhammesu, kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
Since they have no faith, conscience, prudence, energy, or wisdom when it comes to skillful qualities, they do bad things by way of body, speech, and mind.
So tassa kāyaduccaritassa paṭicchādanahetu pāpikaṁ icchaṁ paṇidahati.  
In order to conceal the bad things they do by way of body, speech, and mind they harbour corrupt wishes. paṇidahati → padahati (mr)
‘Mā maṁ jaññū’ti icchati, ‘mā maṁ jaññū’ti saṅkappati, ‘mā maṁ jaññū’ti vācaṁ bhāsati, ‘mā maṁ jaññū’ti kāyena parakkamati. So tassa vacīduccaritassa paṭicchādanahetu …pe… so tassa manoduccaritassa paṭicchādanahetu …pe… ‘mā maṁ jaññū’ti kāyena parakkamati.  
They wish, plan, speak, and act with the thought: ‘May no-one find me out!’
Sa kho so, bhikkhave, daliddo assako anāḷhiko kāyena duccaritaṁ caritvā vācāya duccaritaṁ caritvā manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā nirayabandhane vā bajjhati tiracchānayonibandhane vā.  
That poor, penniless person has done bad things by way of body, speech, and mind. When their body breaks up, after death, they’re trapped in the prison of hell or the animal realm.
pāpakammavinibbayo.  
contemplates bad deeds.
Kāyaduccaritaṁ katvā,  
After doing bad things
So saṁsappati kāyena,  
Their behavior is creepy saṁsappati → saṅkappati (mr) "
vācāya uda cetasā;  
by body, speech, and mind.
Pāpakammaṁ pavaḍḍhento,  
They pile up bad deeds
So pāpakammo dummedho,  
That stupid evildoer,
So pāpakammo dummedho,  
That stupid evildoer,

Aṅguttara Nikāya 6.57  
Numbered Discourses 6.57
Tatridaṁ, bhante, pūraṇena kassapena kaṇhābhijāti paññattā, orabbhikā sūkarikā sākuṇikā māgavikā luddā macchaghātakā corā coraghātakā bandhanāgārikā ye vā panaññepi keci kurūrakammantā.  
The black class of rebirth consists of slaughterers of sheep, pigs, poultry, or deer, hunters or fishers, bandits, executioners, butchers of cattle, jailers, and any others with a cruel livelihood.
Tatridaṁ, bhante, pūraṇena kassapena nīlābhijāti paññattā, bhikkhū kaṇṭakavuttikā ye vā panaññepi keci kammavādā kriyavādā.  
The blue class of rebirth consists of mendicants who live on thorns, and any others who teach the efficacy of deeds and action.
So kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
And they do bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
So kāyena sucaritaṁ carati, vācāya sucaritaṁ carati, manasā sucaritaṁ carati.  
But they do good things by way of body, speech, and mind.
So kāyena sucaritaṁ caritvā, vācāya sucaritaṁ caritvā, manasā sucaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a good place, a heavenly realm.
So kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
But they do bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
So kāyena sucaritaṁ carati, vācāya sucaritaṁ carati, manasā sucaritaṁ carati.  
And they do good things by way of body, speech, and mind.
So kāyena sucaritaṁ caritvā, vācāya sucaritaṁ caritvā, manasā sucaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a good place, a heavenly realm.

Aṅguttara Nikāya 6.63  
Numbered Discourses 6.63
Kammaṁ, bhikkhave, veditabbaṁ, kammānaṁ nidānasambhavo veditabbo, kammānaṁ vemattatā veditabbā, kammānaṁ vipāko veditabbo, kammanirodho veditabbo, kammanirodhagāminī paṭipadā veditabbā.  
Deeds should be known. And their source, diversity, result, cessation, and the practice that leads to their cessation should be known.
kāyaviññeyyā phoṭṭhabbā iṭṭhā kantā manāpā piyarūpā kāmūpasaṁhitā rajanīyā.  
Touches known by the body that are likable, desirable, agreeable, pleasant, sensual, and arousing.
sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi.  
right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, and right immersion.
Kammaṁ, bhikkhave, veditabbaṁ …pe… kammanirodhagāminī paṭipadā veditabbāti, iti kho panetaṁ vuttaṁ.  
‘Deeds should be known. And their source, diversity, result, cessation, and the practice that leads to their cessation should be known.’ That’s what I said, kammanirodhagāminī → sabbatthapi evameva
Cetanāhaṁ, bhikkhave, kammaṁ vadāmi.  
It is intention that I call deeds.
Cetayitvā kammaṁ karoti— 
For after making a choice one acts
kāyena vācāya manasā.  
by way of body, speech, and mind.
Katamo ca, bhikkhave, kammānaṁ nidānasambhavo?  
And what is the source of deeds?
Phasso, bhikkhave, kammānaṁ nidānasambhavo.  
Contact is their source.
Katamā ca, bhikkhave, kammānaṁ vemattatā?  
And what is the diversity of deeds?
Atthi, bhikkhave, kammaṁ nirayavedanīyaṁ, atthi kammaṁ tiracchānayonivedanīyaṁ, atthi kammaṁ pettivisayavedanīyaṁ, atthi kammaṁ manussalokavedanīyaṁ, atthi kammaṁ devalokavedanīyaṁ.  
There are deeds that lead to rebirth in hell, the animal realm, the ghost realm, the human world, and the world of the gods.
Ayaṁ vuccati, bhikkhave, kammānaṁ vemattatā.  
This is called the diversity of deeds.
Katamo ca, bhikkhave, kammānaṁ vipāko?  
And what is the result of deeds?
Tividhāhaṁ, bhikkhave, kammānaṁ vipākaṁ vadāmi— 
The result of deeds is threefold, I say: Tividhāhaṁ → imāhaṁ (mr)
Ayaṁ vuccati, bhikkhave, kammānaṁ vipāko.  
This is called the result of deeds.
Katamo ca, bhikkhave, kammanirodho?  
And what is the cessation of deeds?
Phassanirodho, bhikkhave, kammanirodho.  
When contact ceases, deeds cease. Phassanirodho → phassanirodhā (si, sya-all, mr)
Ayameva ariyo aṭṭhaṅgiko maggo kammanirodhagāminī paṭipadā, seyyathidaṁ— 
The practice that leads to the cessation of deeds is simply this noble eightfold path, that is: kammanirodhagāminī → sabbatthapi evameva
Yato kho, bhikkhave, ariyasāvako evaṁ kammaṁ pajānāti, evaṁ kammānaṁ nidānasambhavaṁ pajānāti, evaṁ kammānaṁ vemattataṁ pajānāti, evaṁ kammānaṁ vipākaṁ pajānāti, evaṁ kammanirodhaṁ pajānāti, evaṁ kammanirodhagāminiṁ paṭipadaṁ pajānāti, so imaṁ nibbedhikaṁ brahmacariyaṁ pajānāti kammanirodhaṁ.  
When a noble disciple understands deeds in this way … they understand that this penetrative spiritual life is the cessation of deeds.
Kammaṁ, bhikkhave, veditabbaṁ …pe… kammanirodhagāminī paṭipadā veditabbāti,  
‘Deeds should be known. And their source, diversity, result, cessation, and the practice that leads to their cessation should be known.’

Aṅguttara Nikāya 7.45  
Numbered Discourses 7.45
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati.  
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, and right mindfulness.

Aṅguttara Nikāya 7.47  
Numbered Discourses 7.47
Kāyasatthaṁ, vacīsatthaṁ, manosatthaṁ.  
The knives of the body, speech, and mind.
Aggiṁ, brāhmaṇa, ādento yūpaṁ ussāpento pubbeva yaññā idaṁ tatiyaṁ kāyasatthaṁ ussāpeti akusalaṁ dukkhudrayaṁ dukkhavipākaṁ.  
Even before kindling the sacrificial fire and raising the sacrificial post, one raises this third unskillful bodily knife which ripens and results in suffering.
Ratto kho, brāhmaṇa, rāgena abhibhūto pariyādinnacitto kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
A greedy person does bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
Duṭṭho kho, brāhmaṇa, dosena abhibhūto pariyādinnacitto kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
A hateful person does bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
Mūḷho kho, brāhmaṇa, mohena abhibhūto pariyādinnacitto kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
A deluded person does bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā, vācāya duccaritaṁ caritvā, manasā duccaritaṁ caritvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
Idha, brāhmaṇa, yassa te honti puttāti vā dārāti vā dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā, ayaṁ vuccati, brāhmaṇa, gahapataggi.  
Your children, partners, bondservants, employees, and workers are called a householder’s fire.

Aṅguttara Nikāya 7.64  
Numbered Discourses 7.64
‘aho vatāyaṁ kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyyā’ti.  
‘If only, when their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell!’
Kodhanoyaṁ, bhikkhave, purisapuggalo kodhābhibhūto kodhapareto kāyena duccaritaṁ carati, vācāya duccaritaṁ carati, manasā duccaritaṁ carati.  
When a person is irritable, overcome and overwhelmed by anger, they do bad things by way of body, speech, and mind.
So kāyena duccaritaṁ caritvā vācāya …pe…  
an7.64
kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati kodhābhibhūto.  
When their body breaks up, after death, they’re reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell.
Tato kāyena vācāya,  
An angry person
Tapanīyāni kammāni,  
The deeds that torment a man
Bhūnahaccāni kammāni,  
When they commit deeds of destroying life Bhūnahaccāni → bhūtahaccāni (bj, sya-all)

Aṅguttara Nikāya 8.34  
Numbered Discourses 8.34
Idha, bhikkhave, samaṇabrāhmaṇā micchādiṭṭhikā honti, micchāsaṅkappā, micchāvācā, micchākammantā, micchāājīvā, micchāvāyāmā, micchāsatino, micchāsamādhino.  
It’s when an ascetic or brahmin has wrong view, wrong thought, wrong speech, wrong action, wrong livelihood, wrong effort, wrong mindfulness, and wrong immersion.
Idha, bhikkhave, samaṇabrāhmaṇā sammādiṭṭhikā honti, sammāsaṅkappā, sammāvācā, sammākammantā, sammāājīvā, sammāvāyāmā, sammāsatino, sammāsamādhino.  
It’s when an ascetic or brahmin has right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, and right immersion.
Karoti kammasampadaṁ,  
you perform excellent deeds,

Aṅguttara Nikāya 8  
Numbered Discourses 8
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, and right immersion.

Aṅguttara Nikāya 10.99  
Numbered Discourses 10.99
kāyaviññeyyehi phoṭṭhabbehi iṭṭhehi kantehi manāpehi piyarūpehi kāmūpasaṁhitehi rajanīyehi.  
Touches known by the body that are likable, desirable, agreeable, pleasant, sensual, and arousing.
Pisuṇaṁ vācaṁ pahāya pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti, ito sutvā na amutra akkhātā imesaṁ bhedāya, amutra vā sutvā na imesaṁ akkhātā amūsaṁ bhedāya. Iti bhinnānaṁ vā sandhātā sahitānaṁ vā anuppadātā, samaggārāmo samaggarato samagganandī; samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up divisive speech. They don’t repeat in one place what they heard in another so as to divide people against each other. Instead, they reconcile those who are divided, supporting unity, delighting in harmony, loving harmony, speaking words that promote harmony.
Pharusaṁ vācaṁ pahāya pharusāya vācāya paṭivirato hoti. Yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up harsh speech. They speak in a way that’s mellow, pleasing to the ear, lovely, going to the heart, polite, likable and agreeable to the people.
So santuṭṭho hoti kāyaparihārikena cīvarena kucchiparihārikena piṇḍapātena.  
They’re content with robes to look after the body and almsfood to look after the belly.
Evamevaṁ bhikkhu santuṭṭho hoti kāyaparihārikena cīvarena kucchiparihārikena piṇḍapātena. Yena yeneva pakkamati samādāyeva pakkamati.  
In the same way, a mendicant is content with robes to look after the body and almsfood to look after the belly. Wherever they go, they set out taking only these things.
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …  
When they feel a touch with their body …
So abhikkante paṭikkante sampajānakārī hoti, ālokite vilokite sampajānakārī hoti, samiñjite pasārite sampajānakārī hoti, saṅghāṭipattacīvaradhāraṇe sampajānakārī hoti, asite pīte khāyite sāyite sampajānakārī hoti, uccārapassāvakamme sampajānakārī hoti, gate ṭhite nisinne sutte jāgarite bhāsite tuṇhībhāve sampajānakārī hoti.  
They act with situational awareness when going out and coming back; when looking ahead and aside; when bending and extending the limbs; when bearing the outer robe, bowl and robes; when eating, drinking, chewing, and tasting; when urinating and defecating; when walking, standing, sitting, sleeping, waking, speaking, and keeping silent.
So araññagato vā rukkhamūlagato vā suññāgāragato vā nisīdati pallaṅkaṁ ābhujitvā ujuṁ kāyaṁ paṇidhāya parimukhaṁ satiṁ upaṭṭhapetvā.  
Gone to a wilderness, or to the root of a tree, or to an empty hut, they sit down cross-legged, set their body straight, and establish mindfulness in front of them.
Puna caparaṁ, upāli, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati …pe….  
Furthermore, going totally beyond the dimension of infinite space, aware that ‘consciousness is infinite’, a mendicant enters and remains in the dimension of infinite consciousness. …” …
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati …pe….  
“Going totally beyond the dimension of infinite consciousness, aware that ‘there is nothing at all’, they enter and remain in the dimension of nothingness. …” …
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma ‘santametaṁ paṇītametan’ti nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati.  
“Going totally beyond the dimension of nothingness, aware that ‘this is peaceful, this is sublime’, they enter and remain in the dimension of neither perception nor non-perception.
Puna caparaṁ, upāli, bhikkhu sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati; paññāya cassa disvā āsavā parikkhīṇā honti.  
Furthermore, going totally beyond the dimension of neither perception nor non-perception, they enter and remain in the cessation of perception and feeling. And, having seen with wisdom, their defilements come to an end.

Aṅguttara Nikāya 10.103  
Numbered Discourses 10.103
Micchādiṭṭhikassa, bhikkhave, micchāsaṅkappo pahoti, micchāsaṅkappassa micchāvācā pahoti, micchāvācassa micchākammanto pahoti, micchākammantassa micchāājīvo pahoti, micchāājīvassa micchāvāyāmo pahoti, micchāvāyāmassa micchāsati pahoti, micchāsatissa micchāsamādhi pahoti, micchāsamādhissa micchāñāṇaṁ pahoti, micchāñāṇissa micchāvimutti pahoti.  
Wrong view gives rise to wrong thought. Wrong thought gives rise to wrong speech. Wrong speech gives rise to wrong action. Wrong action gives rise to wrong livelihood. Wrong livelihood gives rise to wrong effort. Wrong effort gives rise to wrong mindfulness. Wrong mindfulness gives rise to wrong immersion. Wrong immersion gives rise to wrong knowledge. Wrong knowledge gives rise to wrong freedom. micchāñāṇissa → micchāñāṇassa (pts1ed, mr)
Sammādiṭṭhikassa, bhikkhave, sammāsaṅkappo pahoti, sammāsaṅkappassa sammāvācā pahoti, sammāvācassa sammākammanto pahoti, sammākammantassa sammāājīvo pahoti, sammāājīvassa sammāvāyāmo pahoti, sammāvāyāmassa sammāsati pahoti, sammāsatissa sammāsamādhi pahoti, sammāsamādhissa sammāñāṇaṁ pahoti, sammāñāṇissa sammāvimutti pahoti.  
Right view gives rise to right thought. Right thought gives rise to right speech. Right speech gives rise to right action. Right action gives rise to right livelihood. Right livelihood gives rise to right effort. Right effort gives rise to right mindfulness. Right mindfulness gives rise to right immersion. Right immersion gives rise to right knowledge. Right knowledge gives rise to right freedom. sammāñāṇissa → sammāñāṇassa (pts1ed, mr) "

Aṅguttara Nikāya 10.105  
Numbered Discourses 10.105
Avijjāgatassa, bhikkhave, aviddasuno micchādiṭṭhi pahoti, micchādiṭṭhikassa micchāsaṅkappo pahoti, micchāsaṅkappassa micchāvācā pahoti, micchāvācassa micchākammanto pahoti, micchākammantassa micchāājīvo pahoti, micchāājīvassa micchāvāyāmo pahoti, micchāvāyāmassa micchāsati pahoti, micchāsatissa micchāsamādhi pahoti, micchāsamādhissa micchāñāṇaṁ pahoti, micchāñāṇissa micchāvimutti pahoti.  
An ignoramus, sunk in ignorance, gives rise to wrong view. Wrong view gives rise to wrong thought. Wrong thought gives rise to wrong speech. Wrong speech gives rise to wrong action. Wrong action gives rise to wrong livelihood. Wrong livelihood gives rise to wrong effort. Wrong effort gives rise to wrong mindfulness. Wrong mindfulness gives rise to wrong immersion. Wrong immersion gives rise to wrong knowledge. Wrong knowledge gives rise to wrong freedom.
Vijjāgatassa, bhikkhave, viddasuno sammādiṭṭhi pahoti, sammādiṭṭhikassa sammāsaṅkappo pahoti, sammāsaṅkappassa sammāvācā pahoti, sammāvācassa sammākammanto pahoti, sammākammantassa sammāājīvo pahoti, sammāājīvassa sammāvāyāmo pahoti, sammāvāyāmassa sammāsati pahoti, sammāsatissa sammāsamādhi pahoti, sammāsamādhissa sammāñāṇaṁ pahoti, sammāñāṇissa sammāvimutti pahotī”ti.  
A sage, firm in knowledge, gives rise to right view. Right view gives rise to right thought. Right thought gives rise to right speech. Right speech gives rise to right action. Right action gives rise to right livelihood. Right livelihood gives rise to right effort. Right effort gives rise to right mindfulness. Right mindfulness gives rise to right immersion. Right immersion gives rise to right knowledge. Right knowledge gives rise to right freedom.” "

Aṅguttara Nikāya 10.106  
Numbered Discourses 10.106
Sammāvācassa, bhikkhave, micchāvācā nijjiṇṇā hoti;  
For one of right speech, wrong speech is worn away.
ye ca micchāvācāpaccayā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti te cassa nijjiṇṇā honti;  
And the many bad, unskillful qualities that arise because of wrong speech are worn away.
sammāvācāpaccayā ca aneke kusalā dhammā bhāvanāpāripūriṁ gacchanti.  
And because of right speech, many skillful qualities are fully developed.
Sammākammantassa, bhikkhave, micchākammanto nijjiṇṇo hoti;  
For one of right action, wrong action is worn away.
ye ca micchākammantapaccayā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti te cassa nijjiṇṇā honti;  
And the many bad, unskillful qualities that arise because of wrong action are worn away.
sammākammantapaccayā ca aneke kusalā dhammā bhāvanāpāripūriṁ gacchanti.  
And because of right action, many skillful qualities are fully developed.

Aṅguttara Nikāya 10.107  
Numbered Discourses 10.107
sammāvācassa, bhikkhave, micchāvācā niddhotā hoti …  
For one of right speech, wrong speech is washed away. …
sammākammantassa, bhikkhave, micchākammanto niddhoto hoti …  
For one of right action, wrong action is washed away. …

Aṅguttara Nikāya 10.108  
Numbered Discourses 10.108
sammāvācassa, bhikkhave, micchāvācā virittā hoti …  
For one of right speech, wrong speech is purged. …
sammākammantassa, bhikkhave, micchākammanto viritto hoti …  
For one of right action, wrong action is purged. …

Aṅguttara Nikāya 10.109  
Numbered Discourses 10.109
sammāvācassa, bhikkhave, micchāvācā vantā hoti …  
For one of right speech, wrong speech is vomited up. …
sammākammantassa, bhikkhave, micchākammanto vanto hoti …  
For one of right action, wrong action is vomited up. …

Aṅguttara Nikāya 10.110  
Numbered Discourses 10.110
sammāvācassa bhikkhave, micchāvācā niddhantā hoti …  
For one of right speech, wrong speech is blown away. …
sammākammantassa, bhikkhave, micchākammanto niddhanto hoti …  
For one of right action, wrong action is blown away. …

Aṅguttara Nikāya 10.111  
Numbered Discourses 10.111
“Idha, bhikkhu, bhikkhu asekhāya sammādiṭṭhiyā samannāgato hoti, asekhena sammāsaṅkappena samannāgato hoti, asekhāya sammāvācāya samannāgato hoti, asekhena sammākammantena samannāgato hoti, asekhena sammāājīvena samannāgato hoti, asekhena sammāvāyāmena samannāgato hoti, asekhāya sammāsatiyā samannāgato hoti, asekhena sammāsamādhinā samannāgato hoti, asekhena sammāñāṇena samannāgato hoti, asekhāya sammāvimuttiyā samannāgato hoti.  
“Mendicant, it’s when a mendicant has an adept’s right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.112  
Numbered Discourses 10.112
Asekhā sammādiṭṭhi, asekho sammāsaṅkappo, asekhā sammāvācā, asekho sammākammanto, asekho sammāājīvo, asekho sammāvāyāmo, asekhā sammāsati, asekho sammāsamādhi, asekhaṁ sammāñāṇaṁ, asekhā sammāvimutti— 
An adept's right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.113  
Numbered Discourses 10.113
Micchādiṭṭhi, micchāsaṅkappo, micchāvācā, micchākammanto, micchāājīvo, micchāvāyāmo, micchāsati, micchāsamādhi, micchāñāṇaṁ, micchāvimutti— 
Wrong view, wrong thought, wrong speech, wrong action, wrong livelihood, wrong effort, wrong mindfulness, wrong immersion, wrong knowledge, and wrong freedom.
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi, sammāñāṇaṁ, sammāvimutti— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.114  
Numbered Discourses 10.114
Micchāvācā, bhikkhave, adhammo;  
Wrong speech is a bad principle.
sammāvācā dhammo;  
Right speech is a good principle.
ye ca micchāvācāpaccayā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti, ayaṁ anattho;  
And the many bad, unskillful qualities produced by wrong speech are bad results.
sammāvācāpaccayā ca aneke kusalā dhammā bhāvanāpāripūriṁ gacchanti, ayaṁ attho.  
And the many skillful qualities fully developed because of right speech are good results.
Micchākammanto, bhikkhave, adhammo;  
Wrong action is a bad principle.
sammākammanto dhammo;  
Right action is a good principle.
ye ca micchākammantapaccayā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti, ayaṁ anattho;  
And the many bad, unskillful qualities produced by wrong action are bad results.
sammākammantapaccayā ca aneke kusalā dhammā bhāvanāpāripūriṁ gacchanti, ayaṁ attho.  
And the many skillful qualities fully developed because of right action are good results.

Aṅguttara Nikāya 10.115  
Numbered Discourses 10.115
“Seyyathāpi, āvuso, puriso sāratthiko sāragavesī sārapariyesanaṁ caramāno mahato rukkhassa tiṭṭhato sāravato atikkammeva mūlaṁ atikkamma khandhaṁ sākhāpalāse sāraṁ pariyesitabbaṁ maññeyya;  
“Reverends, suppose there was a person in need of heartwood. And while wandering in search of heartwood he’d come across a large tree standing with heartwood. But he’d pass over the roots and trunk, imagining that the heartwood should be sought in the branches and leaves.
micchāvācā, āvuso, adhammo;  
Wrong speech is a bad principle.
sammāvācā dhammo …  
Right speech is a good principle. …
micchākammanto, āvuso, adhammo;  
Wrong action is a bad principle.
sammākammanto dhammo …  
Right action is a good principle. …

Aṅguttara Nikāya 10.116  
Numbered Discourses 10.116
micchāvācā, bhikkhave, adhammo;  
Wrong speech is a bad principle.
sammāvācā dhammo …  
Right speech is a good principle. …
micchākammanto, bhikkhave, adhammo;  
Wrong action is a bad principle.
sammākammanto dhammo …  
Right action is a good principle. …

Aṅguttara Nikāya 10.117  
Numbered Discourses 10.117
micchāvācā orimaṁ tīraṁ, sammāvācā pārimaṁ tīraṁ;  
Wrong speech is the near shore, and right speech is the far shore.
micchākammanto orimaṁ tīraṁ, sammākammanto pārimaṁ tīraṁ;  
Wrong action is the near shore, and right action is the far shore.

Aṅguttara Nikāya 10.119  
Numbered Discourses 10.119
… ‘Micchāvācāya kho pāpako vipāko— 
‘Wrong speech has a bad result
micchāvācāya paccorohati.  
they descend from wrong speech.
… ‘Micchākammantassa kho pāpako vipāko— 
‘Wrong action has a bad result
So iti paṭisaṅkhāya micchākammantaṁ pajahati;  
Reflecting like this, they give up wrong action,
micchākammantā paccorohati.  
they descend from wrong action.

Aṅguttara Nikāya 10.120  
Numbered Discourses 10.120
micchāvācāya kho …  
‘Wrong speech …’ …
micchākammantassa kho …  
‘Wrong action …’ …

Aṅguttara Nikāya 10.121  
Numbered Discourses 10.121
Sammādiṭṭhikassa, bhikkhave, sammāsaṅkappo pahoti, sammāsaṅkappassa sammāvācā pahoti, sammāvācassa sammākammanto pahoti, sammākammantassa sammāājīvo pahoti, sammāājīvassa sammāvāyāmo pahoti, sammāvāyāmassa sammāsati pahoti, sammāsatissa sammāsamādhi pahoti, sammāsamādhissa sammāñāṇaṁ pahoti, sammāñāṇissa sammāvimutti pahotī”ti.  
Right view gives rise to right thought. Right thought gives rise to right speech. Right speech gives rise to right action. Right action gives rise to right livelihood. Right livelihood gives rise to right effort. Right effort gives rise to right mindfulness. Right mindfulness gives rise to right immersion. Right immersion gives rise to right knowledge. Right knowledge gives rise to right freedom.” "

Aṅguttara Nikāya 10.122  
Numbered Discourses 10.122
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi, sammāñāṇaṁ, sammāvimutti— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.123  
Numbered Discourses 10.123
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi, sammāñāṇaṁ, sammāvimutti— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.132  
Numbered Discourses 10.132
Micchādiṭṭhi, micchāsaṅkappo, micchāvācā, micchākammanto, micchāājīvo, micchāvāyāmo, micchāsati, micchāsamādhi, micchāñāṇaṁ, micchāvimutti— 
Wrong view, wrong thought, wrong speech, wrong action, wrong livelihood, wrong effort, wrong mindfulness, wrong immersion, wrong knowledge, and wrong freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.133  
Numbered Discourses 10.133
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi, sammāñāṇaṁ, sammāvimutti— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.134  
Numbered Discourses 10.134
Micchādiṭṭhi, micchāsaṅkappo, micchāvācā, micchākammanto, micchāājīvo, micchāvāyāmo, micchāsati, micchāsamādhi, micchāñāṇaṁ, micchāvimutti— 
Wrong view, wrong thought, wrong speech, wrong action, wrong livelihood, wrong effort, wrong mindfulness, wrong immersion, wrong knowledge, and wrong freedom.
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi, sammāñāṇaṁ, sammāvimutti— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Aṅguttara Nikāya 10.172  
Numbered Discourses 10.172
“Seyyathāpi, āvuso, puriso sāratthiko sāraṁ gavesī sārapariyesanaṁ caramāno mahato rukkhassa tiṭṭhato sāravato atikkammeva mūlaṁ atikkamma khandhaṁ sākhāpalāse sāraṁ pariyesitabbaṁ maññeyya.  
“Reverends, suppose there was a person in need of heartwood. And while wandering in search of heartwood he’d come across a large tree standing with heartwood. But he’d pass over the roots and trunk, imagining that the heartwood should be sought in the branches and leaves.
Pisuṇā vācā, āvuso, adhammo;  
Divisive speech is a bad principle.
pisuṇāya vācāya veramaṇī dhammo;  
Avoiding divisive speech is a good principle.
ye ca pisuṇāvācāpaccayā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti, ayaṁ anattho;  
And the many bad, unskillful qualities produced by divisive speech are bad results.
pisuṇāya vācāya veramaṇipaccayā ca aneke kusalā dhammā bhāvanāpāripūriṁ gacchanti, ayaṁ attho.  
And the many skillful qualities fully developed because of avoiding divisive speech are good results.
Pharusā vācā, āvuso, adhammo;  
Harsh speech is a bad principle.
pharusāya vācāya veramaṇī dhammo;  
Avoiding harsh speech is a good principle.
ye ca pharusāvācāpaccayā aneke pāpakā akusalā dhammā sambhavanti, ayaṁ anattho;  
And the many bad, unskillful qualities produced by harsh speech are bad results.
pharusāya vācāya veramaṇipaccayā ca aneke kusalā dhammā bhāvanāpāripūriṁ gacchanti, ayaṁ attho.  
And the many skillful qualities fully developed because of avoiding harsh speech are good results.

Aṅguttara Nikāya 10.176  
Numbered Discourses 10.176
ekaṁ samayaṁ bhagavā pāvāyaṁ viharati cundassa kammāraputtassa ambavane.  
At one time the Buddha was staying near Pāvā in Cunda the smith’s mango grove.
Atha kho cundo kammāraputto yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi. Ekamantaṁ nisinnaṁ kho cundaṁ kammāraputtaṁ bhagavā etadavoca:  
Then Cunda the smith went to the Buddha, bowed, and sat down to one side. The Buddha said to him,
“Evaṁ, bhante”ti kho cundo kammāraputto bhagavato paccassosi.  
“Yes, sir,” Cunda replied.
“Tividhaṁ kho, cunda, kāyena asoceyyaṁ hoti;  
“Cunda, impurity is threefold by way of body,
catubbidhaṁ vācāya asoceyyaṁ hoti;  
fourfold by way of speech,
Kathañca, cunda, tividhaṁ kāyena asoceyyaṁ hoti?  
And how is impurity threefold by way of body?
Evaṁ kho, cunda, tividhaṁ kāyena asoceyyaṁ hoti.  
This is the threefold impurity by way of body.
Kathañca, cunda, catubbidhaṁ vācāya asoceyyaṁ hoti?  
And how is impurity fourfold by way of speech?
Pharusavāco hoti. Yā sā vācā aṇḍakā kakkasā parakaṭukā parābhisajjanī kodhasāmantā asamādhisaṁvattanikā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They speak harshly. They use the kinds of words that are cruel, nasty, hurtful, offensive, bordering on anger, not leading to immersion.
Evaṁ kho, cunda, catubbidhaṁ vācāya asoceyyaṁ hoti.  
This is the fourfold impurity by way of speech.
‘natthi dinnaṁ, natthi yiṭṭhaṁ, natthi hutaṁ, natthi sukaṭadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko, natthi ayaṁ loko, natthi paro loko, natthi mātā, natthi pitā, natthi sattā opapātikā, natthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedentī’ti.  
‘There’s no meaning in giving, sacrifice, or offerings. There’s no fruit or result of good and bad deeds. There’s no afterlife. There’s no such thing as mother and father, or beings that are reborn spontaneously. And there’s no ascetic or brahmin who is rightly comported and rightly practiced, and who describes the afterlife after realizing it with their own insight.’ sukaṭadukkaṭānaṁ → sukatadukkatānaṁ (sya-all)
Ime kho, cunda, dasa akusalakammapathā.  
These are the ten ways of doing unskillful deeds. akusalakammapathā → akusalā kammapathā (?)
Imehi kho, cunda, dasahi akusalehi kammapathehi samannāgato kālasseva uṭṭhahantova sayanamhā pathaviñcepi āmasati, asuciyeva hoti; no cepi pathaviṁ āmasati, asuciyeva hoti.  
When you have these ten ways of doing unskillful deeds, then if you rise early, whether or not you stroke the earth from your bed, you’re still impure.
Ime, cunda, dasa akusalakammapathā asucīyeva honti asucikaraṇā ca.  
These ten ways of doing unskillful deeds are impure and make things impure. asucīyeva → asucicceva (sya-all); asuciyeva (pts1ed)
Imesaṁ pana, cunda, dasannaṁ akusalānaṁ kammapathānaṁ samannāgamanahetu nirayo paññāyati, tiracchānayoni paññāyati, pettivisayo paññāyati, yā vā panaññāpi kāci duggatiyo.  
It’s because of those who do these ten kinds of unskillful deeds that hell, the animal realm, the ghost realm, or any other bad places are found. vā → yā ca (mr) | duggatiyo → duggati hoti (sya-all, mr)
Tividhaṁ kho, cunda, kāyena soceyyaṁ hoti;  
Cunda, purity is threefold by way of body,
catubbidhaṁ vācāya soceyyaṁ hoti;  
fourfold by way of speech,
Kathaṁ, cunda, tividhaṁ kāyena soceyyaṁ hoti?  
And how is purity threefold by way of body?
Evaṁ kho, cunda, tividhaṁ kāyena soceyyaṁ hoti.  
This is the threefold purity by way of body.
Kathañca, cunda, catubbidhaṁ vācāya soceyyaṁ hoti?  
And how is purity fourfold by way of speech?
Pisuṇaṁ vācaṁ pahāya, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti—na ito sutvā amutra akkhātā imesaṁ bhedāya, na amutra vā sutvā imesaṁ akkhātā amūsaṁ bhedāya. Iti bhinnānaṁ vā sandhātā sahitānaṁ vā anuppadātā samaggārāmo samaggarato samagganandī samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up divisive speech. They don’t repeat in one place what they heard in another so as to divide people against each other. Instead, they reconcile those who are divided, supporting unity, delighting in harmony, loving harmony, speaking words that promote harmony.
Pharusaṁ vācaṁ pahāya, pharusāya vācāya paṭivirato hoti. Yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up harsh speech. They speak in a way that’s mellow, pleasing to the ear, lovely, going to the heart, polite, likable and agreeable to the people.
Evaṁ kho, cunda, catubbidhaṁ vācāya soceyyaṁ hoti.  
This is the fourfold purity by way of speech.
‘atthi dinnaṁ, atthi yiṭṭhaṁ, atthi hutaṁ, atthi sukaṭadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko, atthi ayaṁ loko, atthi paro loko, atthi mātā, atthi pitā, atthi sattā opapātikā, atthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedentī’ti.  
‘There is meaning in giving, sacrifice, and offerings. There are fruits and results of good and bad deeds. There is an afterlife. There are such things as mother and father, and beings that are reborn spontaneously. And there are ascetics and brahmins who are rightly comported and rightly practiced, and who describe the afterlife after realizing it with their own insight.’
Ime kho, cunda, dasa kusalakammapathā.  
These are the ten ways of doing skillful deeds.
Imehi kho, cunda, dasahi kusalehi kammapathehi samannāgato kālasseva uṭṭhahantova sayanamhā pathaviñcepi āmasati, suciyeva hoti; no cepi pathaviṁ āmasati, suciyeva hoti.  
When you have these ten ways of doing skillful deeds, then if you rise early, whether or not you stroke the earth from your bed, you’re still pure.
Ime, cunda, dasa kusalakammapathā sucīyeva honti sucikaraṇā ca.  
These ten ways of doing skillful deeds are pure and make things pure.
Imesaṁ pana, cunda, dasannaṁ kusalānaṁ kammapathānaṁ samannāgamanahetu devā paññāyanti, manussā paññāyanti, yā vā panaññāpi kāci sugatiyo”ti.  
It’s because of those who do these ten kinds of skillful deeds that gods, humans, or any other good places are found.” sugatiyo”ti → sugati hoti (sya-all, mr) "
Evaṁ vutte, cundo kammāraputto bhagavantaṁ etadavoca:  
When he said this, Cunda the smith said to the Buddha,

Aṅguttara Nikāya 10.211  
Numbered Discourses 10.211
21. Karajakāyavagga  
21. The Body Born of Deeds Karajakāyavagga → paṭhamavaggo (sya-all)
Pharusavāco hoti, yā sā vācā aṇḍakā kakkasā parakaṭukā parābhisajjanī kodhasāmantā asamādhisaṁvattanikā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They speak harshly. They use the kinds of words that are cruel, nasty, hurtful, offensive, bordering on anger, not leading to immersion.
‘natthi dinnaṁ, natthi yiṭṭhaṁ, natthi hutaṁ, natthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko, natthi ayaṁ loko, natthi paro loko, natthi mātā, natthi pitā, natthi sattā opapātikā, natthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedentī’ti.  
‘There’s no meaning in giving, sacrifice, or offerings. There’s no fruit or result of good and bad deeds. There’s no afterlife. There’s no such thing as mother and father, or beings that are reborn spontaneously. And there’s no ascetic or brahmin who is rightly comported and rightly practiced, and who describes the afterlife after realizing it with their own insight.’
Pisuṇavācaṁ pahāya pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti—na ito sutvā amutra akkhātā imesaṁ bhedāya, amutra vā sutvā imesaṁ akkhātā amūsaṁ bhedāya. Iti bhinnānaṁ vā sandhātā sahitānaṁ vā anuppadātā samaggārāmo samaggarato samagganandī, samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up divisive speech. They don’t repeat in one place what they heard in another so as to divide people against each other. Instead, they reconcile those who are divided, supporting unity, delighting in harmony, loving harmony, speaking words that promote harmony.
Pharusavācaṁ pahāya pharusāya vācāya paṭivirato hoti. Yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up harsh speech. They speak in a way that’s mellow, pleasing to the ear, lovely, going to the heart, polite, likable and agreeable to the people.
‘atthi dinnaṁ, atthi yiṭṭhaṁ, atthi hutaṁ, atthi sukaṭadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko, atthi ayaṁ loko, atthi paro loko, atthi mātā, atthi pitā, atthi sattā opapātikā, atthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedentī’ti.  
‘There is meaning in giving, sacrifice, and offerings. There are fruits and results of good and bad deeds. There is an afterlife. There are such things as mother and father, and beings that are reborn spontaneously. And there are ascetics and brahmins who are rightly comported and rightly practiced, and who describe the afterlife after realizing it with their own insight.’

Aṅguttara Nikāya 10.216  
Numbered Discourses 10.216
21. Karajakāyavagga  
21. The Body Born of Deeds
Kammassakā, bhikkhave, sattā kammadāyādā kammayonī kammabandhū kammapaṭisaraṇā, yaṁ kammaṁ karonti— 
Sentient beings are the owners of their deeds and heir to their deeds. Deeds are their womb, their relative, and their refuge.
So saṁsappati kāyena, saṁsappati vācāya, saṁsappati manasā.  
They’re creepy in body, speech, and mind.
Tassa jimhaṁ kāyakammaṁ hoti, jimhaṁ vacīkammaṁ, jimhaṁ manokammaṁ, jimhā gati, jimhupapatti.  
Doing crooked deeds by way of body, speech, and mind, their destiny and rebirth are crooked.
Evamahaṁ, bhikkhave, ‘kammadāyādā sattā’ti vadāmi.  
This is why I say that sentient beings are heirs to their deeds.
So saṁsappati kāyena, saṁsappati vācāya, saṁsappati manasā.  
They’re creepy in body, speech, and mind.
Tassa jimhaṁ kāyakammaṁ hoti, jimhaṁ vacīkammaṁ, jimhaṁ manokammaṁ, jimhā gati, jimhupapatti.  
Doing crooked deeds by way of body, speech, and mind, their destiny and rebirth are crooked.
Evamahaṁ, bhikkhave, ‘kammadāyādā sattā’ti vadāmi.  
This is why I say that sentient beings are heirs to their deeds.
Kammassakā, bhikkhave, sattā kammadāyādā kammayonī kammabandhū kammapaṭisaraṇā, yaṁ kammaṁ karonti— 
Sentient beings are the owners of their deeds and heir to their deeds. Deeds are their womb, their relative, and their refuge.
So na saṁsappati kāyena, na saṁsappati vācāya, na saṁsappati manasā.  
They’re not creepy in body, speech, and mind.
Tassa uju kāyakammaṁ hoti, uju vacīkammaṁ, uju manokammaṁ, uju gati, ujupapatti.  
Doing virtuous deeds by way of body, speech, and mind, their destiny and rebirth is virtuous.
Evamahaṁ, bhikkhave, ‘kammadāyādā sattā’ti vadāmi.  
This is why I say that sentient beings are heirs to their deeds.
pisuṇaṁ vācaṁ pahāya pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti …  
divisive speech …
pharusaṁ vācaṁ pahāya pharusāya vācāya paṭivirato hoti …  
harsh speech …
So na saṁsappati kāyena, na saṁsappati vācāya, na saṁsappati manasā.  
They’re not creepy in body, speech, and mind.
Tassa uju kāyakammaṁ hoti, uju vacīkammaṁ, uju manokammaṁ, uju gati, ujupapatti.  
Doing virtuous deeds by way of body, speech, and mind, their destiny and rebirth is virtuous.
Evamahaṁ, bhikkhave, ‘kammadāyādā sattā’ti vadāmi.  
This is why I say that sentient beings are heirs to their deeds.
Kammassakā, bhikkhave, sattā kammadāyādā kammayonī kammabandhū kammapaṭisaraṇā, yaṁ kammaṁ karonti— 
Sentient beings are the owners of their deeds and heir to their deeds. Deeds are their womb, their relative, and their refuge.

Aṅguttara Nikāya 10.217  
Numbered Discourses 10.217
21. Karajakāyavagga  
21. The Body Born of Deeds
“Nāhaṁ, bhikkhave, sañcetanikānaṁ kammānaṁ katānaṁ upacitānaṁ appaṭisaṁveditvā byantībhāvaṁ vadāmi.  
“Mendicants, I don’t say that intentional deeds that have been performed and accumulated are eliminated without being experienced. appaṭisaṁveditvā → appaṭisaṁviditvā (bj, sya-all, pts1ed)
Na tvevāhaṁ, bhikkhave, sañcetanikānaṁ kammānaṁ katānaṁ upacitānaṁ appaṭisaṁveditvā dukkhassantakiriyaṁ vadāmi.  
And I don’t say that suffering is ended without experiencing intentional deeds that have been performed and accumulated.
Tatra, bhikkhave, tividhā kāyakammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti;  
Now, there are three kinds of corruption and failure of bodily action that have unskillful intention, with suffering as their outcome and result. akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā → akusalaṁ sañcetanikaṁ dukkhudrayaṁ dukkhavipākaṁ (mr)
catubbidhā vacīkammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti;  
There are four kinds of corruption and failure of verbal action that have unskillful intention, with suffering as their outcome and result.
tividhā manokammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti.  
There are three kinds of corruption and failure of mental action that have unskillful intention, with suffering as their outcome and result.
Kathañca, bhikkhave, tividhā kāyakammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti?  
And what are the three kinds of corruption and failure of bodily action?
Evaṁ kho, bhikkhave, tividhā kāyakammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti.  
These are the three kinds of corruption and failure of bodily action.
Kathañca, bhikkhave, catubbidhā vacīkammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti?  
And what are the four kinds of corruption and failure of verbal action?
Pharusavāco hoti, yā sā vācā aṇḍakā kakkasā parakaṭukā parābhisajjanī kodhasāmantā. Asamādhisaṁvattanikā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They speak harshly. They use the kinds of words that are cruel, nasty, hurtful, offensive, bordering on anger, not leading to immersion.
Evaṁ kho, bhikkhave, catubbidhā vacīkammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti.  
These are the four kinds of corruption and failure of verbal action.
Kathañca, bhikkhave, tividhā manokammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti?  
And what are the three kinds of corruption and failure of mental action?
Evaṁ kho, bhikkhave, tividhā manokammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikā dukkhudrayā dukkhavipākā hoti.  
These are the three kinds of corruption and failure of mental action.
Tividhakāyakammantasandosabyāpattiakusalasañcetanikāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti; catubbidhavacīkammantasandosabyāpattiakusalasañcetanikāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti; tividhamanokammantasandosabyāpatti akusalasañcetanikāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti.  
When their body breaks up, after death, sentient beings are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell because of these three kinds of corruption and failure of bodily action, these four kinds of corruption and failure of verbal action, or these three kinds of corruption and failure of mental action that have unskillful intention, with suffering as their outcome and result. Tividhakāyakammantasandosabyāpattiakusalasañcetanikāhetu → … sañcetanikahetu (mr)
evamevaṁ kho, bhikkhave, tividhakāyakammantasandosabyāpattiakusalasañcetanikāhetu vā sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti; catubbidhavacīkammantasandosabyāpattiakusalasañcetanikāhetu vā sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjanti; tividhamanokammantasandosabyāpattiakusalasañcetanikāhetu vā sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjantīti.  
In the same way, when their body breaks up, after death, sentient beings are reborn in a place of loss, a bad place, the underworld, hell because of these three kinds of corruption and failure of bodily action, these four kinds of corruption and failure of verbal action, or these three kinds of corruption and failure of mental action that have unskillful intention, with suffering as their outcome and result.
Nāhaṁ, bhikkhave, sañcetanikānaṁ kammānaṁ katānaṁ upacitānaṁ appaṭisaṁveditvā byantībhāvaṁ vadāmi,  
I don’t say that intentional deeds that have been performed and accumulated are eliminated without being experienced.
Na tvevāhaṁ, bhikkhave, sañcetanikānaṁ kammānaṁ katānaṁ upacitānaṁ appaṭisaṁveditvā dukkhassantakiriyaṁ vadāmi.  
And I don’t say that suffering is ended without experiencing intentional deeds that have been performed and accumulated.
Tatra, bhikkhave, tividhā kāyakammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti;  
Now, there are three kinds of successful bodily action that have skillful intention, with happiness as their outcome and result.
catubbidhā vacīkammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti;  
There are four kinds of successful verbal action that have skillful intention, with happiness as their outcome and result.
tividhā manokammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti.  
There are three kinds of successful mental action that have skillful intention, with happiness as their outcome and result.
Kathañca, bhikkhave, tividhā kāyakammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti?  
And what are the three kinds of successful bodily action?
Evaṁ kho, bhikkhave, tividhā kāyakammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti.  
These are the three kinds of successful bodily action.
Kathañca, bhikkhave, catubbidhā vacīkammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti?  
And what are the four kinds of successful verbal action?
Pisuṇaṁ vācaṁ pahāya, pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti—na ito sutvā amutra akkhātā imesaṁ bhedāya, amutra vā sutvā na imesaṁ akkhātā amūsaṁ bhedāya. Iti bhinnānaṁ vā sandhātā sahitānaṁ vā anuppadātā samaggārāmo samaggarato samagganandiṁ, samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up divisive speech. They don’t repeat in one place what they heard in another so as to divide people against each other. Instead, they reconcile those who are divided, supporting unity, delighting in harmony, loving harmony, speaking words that promote harmony.
Pharusaṁ vācaṁ pahāya, pharusāya vācāya paṭivirato hoti. Yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā, tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
They give up harsh speech. They speak in a way that’s mellow, pleasing to the ear, lovely, going to the heart, polite, likable and agreeable to the people.
Evaṁ kho, bhikkhave, catubbidhā vacīkammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti.  
These are the four kinds of successful verbal action.
Kathañca, bhikkhave, tividhā manokammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti?  
And what are the three kinds of successful mental action?
Evaṁ kho, bhikkhave, tividhā manokammantasampatti kusalasañcetanikā sukhudrayā sukhavipākā hoti.  
These are the three kinds of successful mental action.
Tividhakāyakammantasampattikusalasañcetanikāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti; catubbidhavacīkammantasampattikusalasañcetanikāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti; tividhamanokammantasampattikusalasañcetanikāhetu vā, bhikkhave, sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
When their body breaks up, after death, sentient beings are reborn in a good place, in heaven because of these three kinds of successful bodily action, these four kinds of successful verbal action, or these three kinds of successful mental action that have skillful intention, with happiness as their outcome and result.
evamevaṁ kho, bhikkhave, tividhakāyakammantasampattikusalasañcetanikāhetu vā sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti; catubbidhavacīkammantasampattikusalasañcetanikāhetu vā sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti; tividhamanokammantasampattikusalasañcetanikāhetu vā sattā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
In the same way, when their body breaks up, after death, sentient beings are reborn in a good place, in heaven because of these three kinds of successful bodily action, these four kinds of successful verbal action, or these three kinds of successful mental action that have skillful intention, with happiness as their outcome and result.
Nāhaṁ, bhikkhave, sañcetanikānaṁ kammānaṁ katānaṁ upacitānaṁ appaṭisaṁveditvā byantībhāvaṁ vadāmi.  
I don’t say that intentional deeds that have been performed and accumulated are eliminated without being experienced.
Na tvevāhaṁ, bhikkhave, sañcetanikānaṁ kammānaṁ katānaṁ upacitānaṁ appaṭisaṁveditvā dukkhassantakiriyaṁ vadāmī”ti.  
And I don’t say that suffering is ended without experiencing intentional deeds that have been performed and accumulated.” "

Aṅguttara Nikāya 10  
Numbered Discourses 10.239
Sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi, sammāñāṇaṁ, sammāvimutti— 
Right view, right thought, right speech, right action, right livelihood, right effort, right mindfulness, right immersion, right knowledge, and right freedom.

Dīgha Nikāya 1  
Длинные Наставления 1
Atha kho bhagavā ambalaṭṭhikāyaṁ rājāgārake ekarattivāsaṁ upagacchi saddhiṁ bhikkhusaṅghena.  
И вот Благостный прибыл с толпой монахов в царскую обитель в Амбалаттхике, чтобы провести ночь. upagacchi → upagañchi (bj, sya-all, km, pts1ed)
Suppiyopi kho paribbājako ambalaṭṭhikāyaṁ rājāgārake ekarattivāsaṁ upagacchi antevāsinā brahmadattena māṇavena.  
А странствующий аскет Суппия тоже прибыл с юным учеником Брахмадаттой в царскую обитель в Амбалаттхике, чтобы провести ночь.
“kāya nuttha, bhikkhave, etarahi kathāya sannisinnā sannipatitā, kā ca pana vo antarākathā vippakatā”ti?  
И сев, Благостный обратился к монахам: «Ради какой беседы вы сейчас уселись здесь, монахи, и на чем же прервалась беседа между вами?»
‘Pisuṇaṁ vācaṁ pahāya pisuṇāya vācāya paṭivirato samaṇo gotamo, ito sutvā na amutra akkhātā imesaṁ bhedāya, amutra vā sutvā na imesaṁ akkhātā amūsaṁ bhedāya. Iti bhinnānaṁ vā sandhātā, sahitānaṁ vā anuppadātā samaggārāmo samaggarato samagganandī samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā’ti— 
„Отказываясь от клеветнической речи, избегая клеветнической речи, отшельник Готама не рассказывает в другом месте услышанного здесь, чтобы не вызвать раздора со здешними, и не рассказывает здесь услышанного в другом месте, чтобы не вызвать раздора с тамошними. Он соединяет разобщенных, поощряет соединенных, удовлетворен согласием, доволен согласием, наслаждается согласием, ведет речь, родящую согласие“ —
‘Pharusaṁ vācaṁ pahāya pharusāya vācāya paṭivirato samaṇo gotamo, yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā’ti— 
„Отказываясь от грубой речи, избегая грубой речи, отшельник Готама ведет лишь такую речь, которая непорочна, радует слух, добра, доходит до сердца, вежлива, дорога многим людям, приятна многим людям“ —
seyyathidaṁ—suvuṭṭhikā bhavissati, dubbuṭṭhikā bhavissati, subhikkhaṁ bhavissati, dubbhikkhaṁ bhavissati, khemaṁ bhavissati, bhayaṁ bhavissati, rogo bhavissati, ārogyaṁ bhavissati, muddā, gaṇanā, saṅkhānaṁ, kāveyyaṁ, lokāyataṁ  
а именно: [предсказывая, что] будет обильный дождь, будет недостаток в дожде, будет обилие пищи, будет недостаток в пище, будет спокойствие, будет опасность, будет болезнь, будет здоровье; [считая] по пальцам, вычисляя, производя сложение, сочиняя стихи, рассуждая о природе, —
seyyathidaṁ—santikammaṁ paṇidhikammaṁ bhūtakammaṁ bhūrikammaṁ vassakammaṁ vossakammaṁ vatthukammaṁ vatthuparikammaṁ ācamanaṁ nhāpanaṁ juhanaṁ vamanaṁ virecanaṁ uddhaṁvirecanaṁ adhovirecanaṁ sīsavirecanaṁ kaṇṇatelaṁ nettatappanaṁ natthukammaṁ añjanaṁ paccañjanaṁ sālākiyaṁ sallakattiyaṁ dārakatikicchā mūlabhesajjānaṁ anuppadānaṁ osadhīnaṁ paṭimokkho  
а именно: склоняя на милость богов, исполняя обеты, заклиная духов, пребывая в земляном жилище, вызывая потенцию, вызывая импотенцию, определяя место для постройки, освящая место; [совершая ритуальное] полоскание рта, омовение, жертвоприношение; [предписывая] рвотное, слабительное, очищающее сверху, очищающее снизу, очищающее голову, масло для ушей, облегчающее средство для глаз, снадобье для носа, глазную мазь, умащивание; [бывая] глазными врачами, хирургами, леча детей, давая целебные коренья, освобождая от [ставшего ненужным] лекарства, —
Atha kho aññataro satto āyukkhayā vā puññakkhayā vā ābhassarakāyā cavitvā suññaṁ brahmavimānaṁ upapajjati.  
И тогда то или иное существо, оттого ли, что окончился его срок или окончилось [действие] заслуг, оставляет существование в сонме сияния и вновь рождается во дворце Брахмы.
Atha aññepi sattā āyukkhayā vā puññakkhayā vā ābhassarakāyā cavitvā brahmavimānaṁ upapajjanti tassa sattassa sahabyataṁ.  
Тогда другие существа, оттого ли, что окончился срок или окончилось [действие] заслуг, оставляют существование в сонме сияния и вновь рождаются во дворце Брахмы спутниками того существа.
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, bhikkhave, vijjati, yaṁ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṁ āgacchati.  
И может случиться, монахи, что какое-либо существо, покинув свое предыдущее тело, достигает земного состояния.
Santi, bhikkhave, khiḍḍāpadosikā nāma devā, te ativelaṁ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannā viharanti. Tesaṁ ativelaṁ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannānaṁ viharataṁ sati sammussati. Satiyā sammosā te devā tamhā kāyā cavanti.  
У них, пребывающих долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, теряется способность самосознания, и с утратой способности самосознания эти боги оставляют существование в этом сонме. sammussati → mussati (bj, pts1ed); pamussati (sya-all)
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, bhikkhave, vijjati yaṁ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṁ āgacchati.  
И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего [земного] состояния.
‘ye kho te bhonto devā na khiḍḍāpadosikā, te na ativelaṁ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannā viharanti. Tesaṁ na ativelaṁ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannānaṁ viharataṁ sati na sammussati. Satiyā asammosā te devā tamhā kāyā na cavanti;  
„Ведь те досточтимые боги, которые не кхиддападосика, — те не пребывают долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию. У них, не пребывающих долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, не теряется способность самосознания, и, не утратив способности самосознания, те боги не оставляют существования в этом сонме,
Ye pana mayaṁ ahumhā khiḍḍāpadosikā, te mayaṁ ativelaṁ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannā viharimhā. Tesaṁ no ativelaṁ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannānaṁ viharataṁ sati sammussati. Satiyā sammosā evaṁ mayaṁ tamhā kāyā cutā  
Мы же, которые были кхиддападосика, — мы пребывали долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию. У нас, пребывавших долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, теряется способность самосознания, и с утратой способности самосознания мы, оставив существование в этом сонме, достигли здешнего состояния
Santi, bhikkhave, manopadosikā nāma devā, te ativelaṁ aññamaññaṁ upanijjhāyanti. Te ativelaṁ aññamaññaṁ upanijjhāyantā aññamaññamhi cittāni padūsenti. Te aññamaññaṁ paduṭṭhacittā kilantakāyā kilantacittā. Te devā tamhā kāyā cavanti.  
Есть, монахи, боги по имени манопадосика. Долгое время они рассуждают друг о друге. Когда они долгое время рассуждают друг о друге, портятся их мысли друг о друге. Испорченные в мыслях друг о друге, они ослаблены телом, ослаблены мыслями. Эти боги покидают существование в этом сонме.
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, bhikkhave, vijjati yaṁ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṁ āgacchati.  
И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего [земного] состояния.
‘ye kho te bhonto devā na manopadosikā, te nātivelaṁ aññamaññaṁ upanijjhāyanti. Te nātivelaṁ aññamaññaṁ upanijjhāyantā aññamaññamhi cittāni nappadūsenti. Te aññamaññaṁ appaduṭṭhacittā akilantakāyā akilantacittā. Te devā tamhā kāyā na cavanti,  
„Ведь те досточтимые боги, которые не манопадосика, — те не рассуждают долгое время друг о друге. Когда те не рассуждают долгое время друг о друге, не портятся их мысли друг о друге. Не испорченные в мыслях друг о друге, они не ослаблены телом, не ослаблены мыслями. Те боги не оставляют существования в этом сонме,
Ye pana mayaṁ ahumhā manopadosikā, te mayaṁ ativelaṁ aññamaññaṁ upanijjhāyimhā. Te mayaṁ ativelaṁ aññamaññaṁ upanijjhāyantā aññamaññamhi cittāni padūsimhā, te mayaṁ aññamaññaṁ paduṭṭhacittā kilantakāyā kilantacittā. Evaṁ mayaṁ tamhā kāyā cutā  
Мы же, которые были манопадосика, — мы долгое время рассуждали друг о друге. Когда мы долгое время рассуждали друг о друге, испортились наши мысли друг о друге. Испорченные в мыслях друг о друге, мы ослаблены телом, ослаблены мыслями. Оставив существование в этом сонме, мы достигли здешнего состояния
‘yaṁ kho idaṁ vuccati cakkhuṁ itipi sotaṁ itipi ghānaṁ itipi jivhā itipi kāyo itipi, ayaṁ attā anicco addhuvo asassato vipariṇāmadhammo.  
„Ведь то, что зовется глазом, и ухом, и носом, и языком, и телом, — это свое ‘я’ — непостоянно, нестойко, невечно, подвержено изменению.
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā, tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ catūhi vatthūhi.  
Есть, монахи, некоторые отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, на четырех основаниях ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба.
Te ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ catūhi vatthūhi?  
Исходя же из чего и о чем [говорят] эти почтенные отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, на четырех основаниях ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба?
Iti so musāvādabhayā musāvādaparijegucchā nevidaṁ kusalanti byākaroti, na panidaṁ akusalanti byākaroti, tattha tattha pañhaṁ puṭṭho samāno vācāvikkhepaṁ āpajjati amarāvikkhepaṁ:  
Итак, в страхе перед неправильной речью, гнушаясь неправильной речи, он не разъясняет, что это хорошо, не разъясняет, что это нехорошо, и ведет уклончивую речь, когда ему задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба:
Idaṁ, bhikkhave, paṭhamaṁ ṭhānaṁ, yaṁ āgamma yaṁ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ.  
Таково, монахи, первое основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба.
Dutiye ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ?  
Каково же второе [основание], исходя из которого и о котором [говорят] почтенные отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба?
Iti so upādānabhayā upādānaparijegucchā nevidaṁ kusalanti byākaroti, na panidaṁ akusalanti byākaroti, tattha tattha pañhaṁ puṭṭho samāno vācāvikkhepaṁ āpajjati amarāvikkhepaṁ:  
Итак, в страхе перед зависимостью, гнушаясь зависимости, он не разъясняет, что это хорошо, не разъясняет, что это нехорошо, и ведет уклончивую речь, когда ему задают тот или иной вопрос, — уклончивую словно скользкая рыба:
Idaṁ, bhikkhave, dutiyaṁ ṭhānaṁ, yaṁ āgamma yaṁ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ.  
Таково, монахи, второе основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба.
Tatiye ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ?  
Каково же третье [основание], исходя из которого и о котором [говорят] почтенные отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба?
Iti so anuyogabhayā anuyogaparijegucchā nevidaṁ kusalanti byākaroti, na panidaṁ akusalanti byākaroti, tattha tattha pañhaṁ puṭṭho samāno vācāvikkhepaṁ āpajjati amarāvikkhepaṁ:  
Итак, в страхе перед расспросами, гнушаясь расспросов, он ни разъясняет, что это хорошо, ни разъясняет, что это нехорошо, и ведет уклончивую речь, когда ему задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба:
Idaṁ, bhikkhave, tatiyaṁ ṭhānaṁ, yaṁ āgamma yaṁ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ.  
Таково, монахи, третье основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба.
Catutthe ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ?  
Каково же четвертое [основание], исходя из которого и о котором [говорят] почтенные отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба?
So mandattā momūhattā tattha tattha pañhaṁ puṭṭho samāno vācāvikkhepaṁ āpajjati amarāvikkhepaṁ:  
и по глупости, по неразумию он ведет уклончивую речь, когда ему задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба:
‘atthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий существует …
‘natthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий не существует …
‘atthi ca natthi ca sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий и существует, и не существует …
‘nevatthi na natthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий ни существует, ни не существует …
Idaṁ, bhikkhave, catutthaṁ ṭhānaṁ, yaṁ āgamma yaṁ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ.  
Таково, монахи, четвертое основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба.
Imehi kho te, bhikkhave, samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ catūhi vatthūhi.  
Таковы, монахи, эти отшельники и брахманы, уклончивые, словно скользкая рыба, на четырех основаниях ведущие уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба.
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ, sabbe te imeheva catūhi vatthūhi, etesaṁ vā aññatarena, natthi ito bahiddhā …  
Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые уклончивы, словно скользкая рыба, и ведут уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба, [делают так] на четырех основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. …
Saññuppādā ca pana te devā tamhā kāyā cavanti.  
с возникновением сознания эти боги оставляют существование в этом сонме.
Ṭhānaṁ kho panetaṁ, bhikkhave, vijjati, yaṁ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṁ āgacchati.  
И вот может произойти так, монахи, что, то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего [земного] состояния.
‘yato kho, bho, ayaṁ attā rūpī cātumahābhūtiko mātāpettikasambhavo kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
„Ведь поскольку, досточтимый, это свое ‘я’ имеет форму, состоит из четырех великих элементов, рождено матерью и отцом, разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“. —
So kho, bho, attā yato kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
И вот, досточтимый, поскольку это свое ‘я’ разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“.
So kho, bho, attā yato kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
И вот, досточтимый, поскольку это свое ‘я’ разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“. —
So kho, bho, attā yato kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
И вот, досточтимый, поскольку это свое ‘я’ разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“. —
Atthi kho, bho, añño attā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma “anantaṁ viññāṇan”ti viññāṇañcāyatanūpago.  
Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигает уровня бесконечности сознания [и мыслит]: ‘Сознание бесконечно’.
So kho, bho, attā yato kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
И вот, досточтимый, поскольку это свое ‘я’ разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“. —
Atthi kho, bho, añño attā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma “natthi kiñcī”ti ākiñcaññāyatanūpago.  
Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигает уровня отсутствия чего бы то ни было [и мыслит]: ‘Не существует ничего’.
So kho, bho, attā yato kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
И вот, досточтимый, поскольку это свое ‘я’ разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“. —
Atthi kho, bho, añño attā sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma “santametaṁ paṇītametan”ti nevasaññānāsaññāyatanūpago.  
Существует ведь, досточтимый, другое свое ‘я’, которое, всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, достигает уровня, где нет ни осознавания, ни отсутствия осознавания, [и мыслит]: ‘Это несет покой, это возвышенно’.
So kho, bho, attā yato kāyassa bhedā ucchijjati vinassati, na hoti paraṁ maraṇā, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā sammā samucchinno hotī’ti.  
И вот, досточтимый, поскольку это свое ‘я’ разрушается и гибнет с распадом тела, не существует после смерти, постольку, досточтимый, это свое ‘я’ и подвергается полному разрушению“. —
Yato kho, bho, ayaṁ attā pītiyā ca virāgā upekkhako ca viharati, sato ca sampajāno, sukhañca kāyena paṭisaṁvedeti, yaṁ taṁ ariyā ācikkhanti “upekkhako satimā sukhavihārī”ti, tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati, ettāvatā kho, bho, ayaṁ attā paramadiṭṭhadhammanibbānaṁ patto hotī’ti.  
И насколько, досточтимый, это свое ‘я’ отвращается от радости и пребывает в уравновешенности, наделенное способностью самосознания и вдумчивостью, и, испытывая телом то счастье, которое праведные описывают: ‘Уравновешенный, наделенный способностью самосознания, пребывающий в счастье’, достигает третьей ступени созерцания и пребывает [в этом состоянии], настолько, досточтимый, это свое ‘я’ и достигает высшего освобождения в зримом мире“. —
Tatra, bhikkhave, ye te samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ catūhi vatthūhi, tadapi tesaṁ bhavataṁ samaṇabrāhmaṇānaṁ ajānataṁ apassataṁ vedayitaṁ taṇhāgatānaṁ paritassitavipphanditameva.  
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые уклончивы, словно скользкая рыба, и на четырех основаниях ведут уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба, то эти почтенные отшельники и брахманы ощущают, как незнающие и невидящие, беспокоятся и мечутся, как охваченные жаждой.
Tatra, bhikkhave, ye te samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ catūhi vatthūhi, tadapi phassapaccayā.  
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые уклончивы, словно скользкая рыба, и на четырех основаниях ведут уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивую, словно скользкая рыба, то причиной этому чувственное восприятие.
Tatra, bhikkhave, ye te samaṇabrāhmaṇā amarāvikkhepikā tattha tattha pañhaṁ puṭṭhā samānā vācāvikkhepaṁ āpajjanti amarāvikkhepaṁ catūhi vatthūhi, te vata aññatra phassā paṭisaṁvedissantīti netaṁ ṭhānaṁ vijjati.  
И вот, монахи, что касается тех отшельников и брахманов, которые уклончивы, словно скользкая рыба, и на четырех основаниях ведут уклончивую речь, когда им задают тот или иной вопрос, — уклончивый, словно скользкая рыба, то, поистине, так не могло бы произойти, если бы они постигали иначе, нежели путем чувственного восприятия.
Ucchinnabhavanettiko, bhikkhave, tathāgatassa kāyo tiṭṭhati.  
В теле Татхагаты, монахи, разрушено то, что ведет к существованию.
Yāvassa kāyo ṭhassati, tāva naṁ dakkhanti devamanussā.  
Пока тело его будет существовать, боги и люди будут видеть его.
Kāyassa bhedā uddhaṁ jīvitapariyādānā na naṁ dakkhanti devamanussā.  
Вслед за распадом тела с завершением жизни боги и люди не будут видеть его.
evameva kho, bhikkhave, ucchinnabhavanettiko tathāgatassa kāyo tiṭṭhati,  
так же точно, монахи, в теле Татхагаты разрушено то, что ведет к существованию.
yāvassa kāyo ṭhassati, tāva naṁ dakkhanti devamanussā,  
Пока тело его будет существовать, боги и люди будут видеть его. Вслед за распадом тела,
kāyassa bhedā uddhaṁ jīvitapariyādānā na naṁ dakkhanti devamanussā”ti.  
с завершением жизни боги и люди не будут видеть его».

Dīgha Nikāya 2  
Длинные Наставления 2
Cuddasa kho panimāni yonipamukhasatasahassāni saṭṭhi ca satāni cha ca satāni pañca ca kammuno satāni pañca ca kammāni tīṇi ca kammāni kamme ca aḍḍhakamme ca dvaṭṭhipaṭipadā dvaṭṭhantarakappā chaḷābhijātiyo aṭṭha purisabhūmiyo ekūnapaññāsa ājīvakasate ekūnapaññāsa paribbājakasate ekūnapaññāsa nāgāvāsasate vīse indriyasate tiṁse nirayasate chattiṁsa rajodhātuyo satta saññīgabbhā satta asaññīgabbhā satta nigaṇṭhigabbhā satta devā satta mānusā satta pisācā satta sarā satta pavuṭā satta pavuṭasatāni satta papātā satta papātasatāni satta supinā satta supinasatāni cullāsīti mahākappino satasahassāni, yāni bāle ca paṇḍite ca sandhāvitvā saṁsaritvā dukkhassantaṁ karissanti.  
Существует четырнадцать сотен тысяч главных [видов] рождения, и шестнадцать сотен [других], и [еще] шестьсот [других]; пятьсот [видов] действий, и [еще] пять действий, и три действия, и [одно] действие, и половина действия; шестьдесят два пути, шестьдесят два внутренних периода, шесть разновидностей [существ], восемь стадий человеческой [жизни], сорок девять сотен [видов] поддержания жизни, сорок девять сотен [видов] странствующих аскетов, сорок девять сотен областей, населенных нагами, двадцать сотен жизненных способностей, тридцать сотен преисподних, тридцать шесть элементов страсти, семь пород, наделенных сознанием, семь пород, лишенных сознания, семь пород [растущих] от узлов [стебля], семь [видов] богов, семь [видов] людей, семь [видов] демонов, семь озер, семь патува [и еще] семьсот патува, семь [великих] обрывов, семьсот [малых] обрывов, семь [видов великих] снов, семьсот [видов малых] снов, восемьдесят четыре сотни тысяч великих периодов, в течение которых и глупцы и мудрые, странствуя, переходя из одного существования в другое, положат конец страданию. mahākappino → mahākappuno (si, pts1ed) | pavuṭā → paṭuvā (pts1ed); sapuṭā (mr)
Tattha natthi “imināhaṁ sīlena vā vatena vā tapena vā brahmacariyena vā aparipakkaṁ vā kammaṁ paripācessāmi, paripakkaṁ vā kammaṁ phussa phussa byantiṁ karissāmī”ti hevaṁ natthi.  
И здесь не [следует полагать]: ‘Благодаря этому нравственному поведению, или обрядам, или подвижничеству, или целомудрию я или дам созреть несозревшим [плодам своих] действий, или, постепенно обретая созревшие [плоды] действий, освобожусь от них’, ибо это не так —
‘natthi, mahārāja, dinnaṁ, natthi yiṭṭhaṁ, natthi hutaṁ, natthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko, natthi ayaṁ loko, natthi paro loko, natthi mātā, natthi pitā, natthi sattā opapātikā, natthi loke samaṇabrāhmaṇā sammaggatā sammāpaṭipannā, ye imañca lokaṁ parañca lokaṁ sayaṁ abhiññā sacchikatvā pavedenti.  
„Великий царь, нет подаяния, нет жертвоприношения, нет возлияния, нет созревшего плода добрых и злых действий, нет этого мира, нет другого мира, нет матери, нет отца, нет самопроизвольно родившихся существ, нет в мире отшельников и брахманов, находящихся на надлежащем пути и в надлежащем расположении духа, которые, познав и увидев собственными глазами и этот мир, и другой мир, возглашают [истину]. paro loko → paraloko (sya-all) | sammaggatā → samaggagatā (sya-all); samaggatā (mr)
Cātumahābhūtiko ayaṁ puriso, yadā kālaṁ karoti, pathavī pathavikāyaṁ anupeti anupagacchati, āpo āpokāyaṁ anupeti anupagacchati, tejo tejokāyaṁ anupeti anupagacchati, vāyo vāyokāyaṁ anupeti anupagacchati, ākāsaṁ indriyāni saṅkamanti.  
Этот человек состоит из четырех великих элементов, и когда исполняется его срок, то земля [из него] возвращается и входит во всю совокупность земли, вода возвращается и входит во всю совокупность воды, огонь возвращается и входит во всю совокупность огня, воздух возвращается и входит во всю совокупность воздуха, жизненные способности соединяются с пространством.
Bāle ca paṇḍite ca kāyassa bhedā ucchijjanti vinassanti, na honti paraṁ maraṇā’ti.  
Глупые и умные [одинаково] погибают и исчезают с разрушением тела и после смерти не существуют.
‘sattime, mahārāja, kāyā akaṭā akaṭavidhā animmitā animmātā vañjhā kūṭaṭṭhā esikaṭṭhāyiṭṭhitā.  
„Великий царь, эти семь элементов не созданы, и их не побуждали создать, не сотворены, и их не побуждали сотворить; [они] бесплодны, стоят, как вершина, установлены прочно, как столп.
Pathavikāyo, āpokāyo, tejokāyo, vāyokāyo, sukhe, dukkhe, jīve sattame— 
Элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент воздуха, счастье, несчастье и седьмой — жизнь.
ime satta kāyā akaṭā akaṭavidhā animmitā animmātā vañjhā kūṭaṭṭhā esikaṭṭhāyiṭṭhitā.  
Эти семь элементов не созданы, их не побуждали создать, не сотворены, их не побуждали сотворить; [они] бесплодны, стоят, как вершина, установлены прочно, как столп.
sattannaṁ tveva kāyānamantarena satthaṁ vivaramanupatatī’ti.  
просто меч проникает в промежуток между семью элементами“. sattannaṁ tveva → sattannaṁyeva (bj, sya-all, km, pts1ed)
atthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий существует?’ …
natthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий не существует’ …
atthi ca natthi ca sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий и существует, и не существует?’ …
nevatthi na natthi sukatadukkaṭānaṁ kammānaṁ phalaṁ vipāko …pe…  
‘Созревший плод добрых и злых действий ни существует, ни не существует?’ …
idha te assa puriso dāso kammakāro pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī mukhullokako.  
Вот был бы у тебя слуга, раб, исполняющий работу, рано встающий и поздно ложащийся, послушно выполняющий всё, приятно ведущий себя, сладкоречивый, не спускающий с тебя глаз. mukhullokako → mukhullokiko (sya-all, km, mr)
Ahaṁ panamhissa dāso kammakāro pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī mukhullokako.  
я же — его раб, исполняющий работу, рано встающий, поздно ложащийся, послушно выполняющий всё, приятно ведущий себя, сладкоречивый, не спускающий с тебя глаз.
So evaṁ pabbajito samāno kāyena saṁvuto vihareyya, vācāya saṁvuto vihareyya, manasā saṁvuto vihareyya, ghāsacchādanaparamatāya santuṭṭho, abhirato paviveke.  
Так, будучи странником, он станет жить, обуздывая тело, станет жить, обуздывая речь, станет жить, обуздывая разум, довольствуясь самым ничтожным пропитанием и рубищем, радуясь уединению.
‘yagghe, deva, jāneyyāsi, yo te so puriso dāso kammakāro pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī mukhullokako;  
„Угодно ли узнать тебе, Божественный, что тот, твой слуга, раб, исполняющий работу, рано встающий и поздно ложащийся, послушно выполняющий все, приятно ведущий себя, сладкоречивый, не спускающий с тебя глаз, — deva, jāneyyāsi, yo te so puriso → yo te puriso (bj, pts1ed, mr)
So evaṁ pabbajito samāno kāyena saṁvuto viharati, vācāya saṁvuto viharati, manasā saṁvuto viharati, ghāsacchādanaparamatāya santuṭṭho, abhirato paviveke’ti.  
Так, будучи странником, он живет, обуздывая разум, довольствуясь самым ничтожным пропитанием и рубищем, радуясь уединению“.
‘etu me, bho, so puriso, punadeva hotu dāso kammakāro pubbuṭṭhāyī pacchānipātī kiṅkārapaṭissāvī manāpacārī piyavādī mukhullokako’”ti?  
„Пусть этот слуга придет ко мне, пусть снова будет рабом, исполняющий работу, рано встающим и поздно ложащимся, послушно выполняющим все, приятно ведущим себя, сладкоречивым, не спускающим с [меня] глаз?“»
So evaṁ pabbajito samāno kāyena saṁvuto vihareyya, vācāya saṁvuto vihareyya, manasā saṁvuto vihareyya, ghāsacchādanaparamatāya santuṭṭho, abhirato paviveke.  
Так, будучи странником, он станет жить, обуздывая тело, станет жить, обуздывая речь, станет жить, обуздывая разум, довольствуясь самым ничтожным пропитанием и рубищем, радуясь уединению.
So evaṁ pabbajito samāno kāyena saṁvuto viharati, vācāya saṁvuto viharati, manasā saṁvuto viharati, ghāsacchādanaparamatāya santuṭṭho, abhirato paviveke’ti.  
Так, будучи странником, он живет, обуздывая тело, живет, обуздывая речь, живет, обуздывая разум, довольствуясь самым ничтожным пропитанием и рубищем, радуясь уединению“.
So evaṁ pabbajito samāno pātimokkhasaṁvarasaṁvuto viharati ācāragocarasampanno, aṇumattesu vajjesu bhayadassāvī, samādāya sikkhati sikkhāpadesu, kāyakammavacīkammena samannāgato kusalena, parisuddhājīvo sīlasampanno, indriyesu guttadvāro, satisampajaññena samannāgato, santuṭṭho.  
Так, будучи странником, он живет сдержанный воздержанием предписаний для отшельника, придерживаясь должного поведения, видя опасность в мельчайших проступках, обязуется следовать заповедям и упражняется [в их исполнении], наделен добродетелью тела и добродетелью речи, чист в средствах существования, обладает нравственностью, охраняет врата жизненных способностей, наделен способностью самосознания и вдумчивостью, удовлетворен. sīlasampanno, indriyesu guttadvāro → bhojane mattaññū (bj, mr)
Pisuṇaṁ vācaṁ pahāya pisuṇāya vācāya paṭivirato hoti; ito sutvā na amutra akkhātā imesaṁ bhedāya; amutra vā sutvā na imesaṁ akkhātā, amūsaṁ bhedāya. Iti bhinnānaṁ vā sandhātā, sahitānaṁ vā anuppadātā, samaggārāmo samaggarato samagganandī samaggakaraṇiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
Отказываясь от клеветнической речи, избегая клеветнической речи, он не рассказывает в другом месте услышанного здесь, чтобы не вызвать раздора со здешними, и не рассказывает здесь услышанного в другом месте, чтобы не вызвать раздора с тамошними. Он соединяет разобщенных, поощряет соединенных, удовлетворен согласием, доволен согласием, наслаждается согласием, ведет речь, родящую согласие. Pisuṇaṁ vācaṁ → pisuṇāvācaṁ (pts1ed) | samaggarato → samaggarāmo (bj) | anuppadātā → anuppādātā (pts1ed)
Pharusaṁ vācaṁ pahāya pharusāya vācāya paṭivirato hoti; yā sā vācā nelā kaṇṇasukhā pemanīyā hadayaṅgamā porī bahujanakantā bahujanamanāpā tathārūpiṁ vācaṁ bhāsitā hoti.  
Отказываясь от грубой речи, избегая грубой речи, он ведет лишь такую речь, которая непорочна, радует слух, добра, доходит до сердца, вежлива, дорога многим людям, приятна многим людям. Pharusaṁ vācaṁ → pharusāvācaṁ (pts1ed) | tathārūpiṁ → evarūpiṁ (si)
Seyyathidaṁ—suvuṭṭhikā bhavissati, dubbuṭṭhikā bhavissati, subhikkhaṁ bhavissati, dubbhikkhaṁ bhavissati, khemaṁ bhavissati, bhayaṁ bhavissati, rogo bhavissati, ārogyaṁ bhavissati, muddā, gaṇanā, saṅkhānaṁ, kāveyyaṁ, lokāyataṁ  
а именно: [предсказывая, что] будет обильный дождь, будет недостаток в дожде, будет обилие пищи, будет недостаток в пище, будет спокойствие, будет опасность, будет болезнь, будет здоровье; [считая] по пальцам, вычисляя, производя сложение, сочиняя стихи, рассуждая о природе, —
Seyyathidaṁ—santikammaṁ paṇidhikammaṁ bhūtakammaṁ bhūrikammaṁ vassakammaṁ vossakammaṁ vatthukammaṁ vatthuparikammaṁ ācamanaṁ nhāpanaṁ juhanaṁ vamanaṁ virecanaṁ uddhaṁvirecanaṁ adhovirecanaṁ sīsavirecanaṁ kaṇṇatelaṁ nettatappanaṁ natthukammaṁ añjanaṁ paccañjanaṁ sālākiyaṁ sallakattiyaṁ dārakatikicchā, mūlabhesajjānaṁ anuppadānaṁ, osadhīnaṁ paṭimokkho  
а именно: склоняя на милость богов, исполняя обеты, заклиная духов умерших, пребывая в земляном жилище, вызывая потенцию, вызывая импотенцию, определяя место для постройки, освещая место; [совершая ритуальное] полоскание рта, омовение, жертвоприношение; [предписывая] рвотное, слабительное, очищающее сверху, очищающее снизу, очищающее голову, масло для ушей, облегчающее средство для глаз, снадобье для носа, глазную мазь, умащивание; [бывая] глазными врачами, хирургами, леча детей, добывая целебные коренья, освобождая от [ставшего ненужным] лекарства, —
kāyena phoṭṭhabbaṁ phusitvā …pe…  
Осязая телом прикосновение …
Idha, mahārāja, bhikkhu abhikkante paṭikkante sampajānakārī hoti, ālokite vilokite sampajānakārī hoti, samiñjite pasārite sampajānakārī hoti, saṅghāṭipattacīvaradhāraṇe sampajānakārī hoti, asite pīte khāyite sāyite sampajānakārī hoti, uccārapassāvakamme sampajānakārī hoti, gate ṭhite nisinne sutte jāgarite bhāsite tuṇhībhāve sampajānakārī hoti.  
Вот, великий царь, монах вдумчиво действует, когда он идет вперед и идет назад, вдумчиво действует, когда глядит вперед и глядит по сторонам, вдумчиво действует, когда сгибается и распрямляется, вдумчиво действует, когда носит ткань, сосуд для подаяний и верхнюю одежду, вдумчиво действует, когда ест, пьет, разжевывает, пробует на вкус, вдумчиво действует, когда испражняется и мочится, вдумчиво действует, когда ходит, стоит, сидит, спит, бодрствует, говорит, молчит.
Idha, mahārāja, bhikkhu santuṭṭho hoti kāyaparihārikena cīvarena, kucchiparihārikena piṇḍapātena. So yena yeneva pakkamati, samādāyeva pakkamati.  
Вот, великий царь, монах удовлетворен верхней одеждой, поддерживающей тело, и чашей для милостыни, поддерживающей утробу; куда бы он ни отправлялся, он отправляется, беря с собой [все свое добро].
evameva kho, mahārāja, bhikkhu santuṭṭho hoti kāyaparihārikena cīvarena kucchiparihārikena piṇḍapātena. So yena yeneva pakkamati, samādāyeva pakkamati.  
так же точно, великий царь, и монах, удовлетворенный верхней одеждой, поддерживающей тело, и чашей для милостыни, поддерживающей утробу, куда бы он ни отправлялся, отправляется, беря с собой [все свое добро].
So pacchābhattaṁ piṇḍapātapaṭikkanto nisīdati pallaṅkaṁ ābhujitvā ujuṁ kāyaṁ paṇidhāya parimukhaṁ satiṁ upaṭṭhapetvā.  
Возвратившись с чашей для милостыни, он сидит [там] после еды, скрестив под собой ноги, держа прямо тело, пребывая в сосредоточенном внимании.
Seyyathāpi, mahārāja, puriso iṇaṁ ādāya kammante payojeyya.  
Подобно тому, великий царь, как, если человек, взяв в долг, откроет дело,
Tassa te kammantā samijjheyyuṁ.  
это его дело будет процветать,
‘ahaṁ kho pubbe iṇaṁ ādāya kammante payojesiṁ.  
„Вот прежде я, взяв в долг, открыл дело,
Tassa me te kammantā samijjhiṁsu.  
это мое дело стало процветать,
Seyyathāpi, mahārāja, puriso ābādhiko assa dukkhito bāḷhagilāno; bhattañcassa nacchādeyya, na cassa kāye balamattā.  
Подобно тому, великий царь, как, если бы человека постиг недуг, он будет страдать, тяжело болеть, и еда не будет ему впрок, и в теле не останется силы;
So aparena samayena tamhā ābādhā mucceyya; bhattaṁ cassa chādeyya, siyā cassa kāye balamattā.  
и со временем освободится от этого недуга, и еда будет ему впрок, и в теле его будет сила,
bhattañca me nacchādesi, na ca me āsi kāye balamattā.  
и еда не была мне впрок, и в теле моем не осталось силы; na ca me → nacassa me (bj, mr)
bhattañca me chādeti, atthi ca me kāye balamattā’ti.  
и еда мне впрок, и в теле есть сила“ —
Tassime pañca nīvaraṇe pahīne attani samanupassato pāmojjaṁ jāyati, pamuditassa pīti jāyati, pītimanassa kāyo passambhati, passaddhakāyo sukhaṁ vedeti, sukhino cittaṁ samādhiyati.  
Когда он видит себя отказавшимся от пяти преград, в нем рождается удовлетворенность, у удовлетворенного рождается радость, от радости в сердце успокаивается тело, успокоившийся телом ощущает счастье, счастливый сосредоточен в уме.
So imameva kāyaṁ vivekajena pītisukhena abhisandeti parisandeti paripūreti parippharati, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa vivekajena pītisukhena apphuṭaṁ hoti.  
Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело радостью и счастьем, рожденным уединенностью, и не остается во всем теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным уединенностью.
evameva kho, mahārāja, bhikkhu imameva kāyaṁ vivekajena pītisukhena abhisandeti parisandeti paripūreti parippharati, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa vivekajena pītisukhena apphuṭaṁ hoti.  
так же точно, великий царь, и монах обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело радостью и счастьем, рожденным уединенностью, и не остается во всем его теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным уединенностью.
So imameva kāyaṁ samādhijena pītisukhena abhisandeti parisandeti paripūreti parippharati, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa samādhijena pītisukhena apphuṭaṁ hoti.  
Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело радостью и счастьем, рожденным сосредоточенностью, и не остается во всем его теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным сосредоточенностью.
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu imameva kāyaṁ samādhijena pītisukhena abhisandeti parisandeti paripūreti parippharati, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa samādhijena pītisukhena apphuṭaṁ hoti.  
так же точно, великий царь, и монах обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело радостью и счастьем, рожденным сосредоточенностью, и не остается во всем его теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным сосредоточенностью.
Puna caparaṁ, mahārāja, bhikkhu pītiyā ca virāgā upekkhako ca viharati sato sampajāno, sukhañca kāyena paṭisaṁvedeti, yaṁ taṁ ariyā ācikkhanti: ‘upekkhako satimā sukhavihārī’ti, tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  
И далее, великий царь, монах отвращается от радости и пребывает в уравновешенности; наделенный способностью самосознания и вдумчивостью, испытывая телом то счастье, которой достойные описывают: „Уравновешенный, наделенный способностью самосознания, пребывающий в счастье“, он достигает третьей ступени созерцания и пребывает [в этом состоянии].
So imameva kāyaṁ nippītikena sukhena abhisandeti parisandeti paripūreti parippharati, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa nippītikena sukhena apphuṭaṁ hoti.  
Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело счастьем, свободным от радости, и не остается во всем его теле ничего, что не было бы пропитано счастьем, свободным от радости.
evameva kho, mahārāja, bhikkhu imameva kāyaṁ nippītikena sukhena abhisandeti parisandeti paripūreti parippharati, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa nippītikena sukhena apphuṭaṁ hoti.  
так же точно, великий царь, и монах обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело счастьем, свободным от радости, и не остается во всем его теле ничего, что не было бы пропитано счастьем, свободным от радости.
So imameva kāyaṁ parisuddhena cetasā pariyodātena pharitvā nisinno hoti, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa parisuddhena cetasā pariyodātena apphuṭaṁ hoti.  
Он сидит, пропитав это тело чистым, совершенным разумом, и не остается во всем теле ничего, что не было бы пропитано чистым, совершенным разумом.
Seyyathāpi, mahārāja, puriso odātena vatthena sasīsaṁ pārupitvā nisinno assa, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa odātena vatthena apphuṭaṁ assa;  
Подобно тому, великий царь, как человек сидел бы укутанный с головой в белое одеяние так, что не осталось бы на всем теле места, которое не было бы покрыто белым одеянием,
evameva kho, mahārāja, bhikkhu imameva kāyaṁ parisuddhena cetasā pariyodātena pharitvā nisinno hoti, nāssa kiñci sabbāvato kāyassa parisuddhena cetasā pariyodātena apphuṭaṁ hoti.  
так же точно, великий царь, и монах сидит, пропитав это тело чистым, совершенным разумом, и не остается во всем теле ничего, что не было бы пропитано чистым, совершенным разумом.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte ñāṇadassanāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к совершенному видению. So → puna caparaṁ mahārāja bhikkhu so (bj, mr)
‘ayaṁ kho me kāyo rūpī cātumahābhūtiko mātāpettikasambhavo odanakummāsūpacayo aniccucchādanaparimaddanabhedanaviddhaṁsanadhammo;  
„Вот это мое тело имеет форму, состоит из четырех великих элементов, рождено матерью и отцом, [представляет собой] скопление вареного риса и кислого молока, непостоянно, подвержено разрушению, стиранию, распаду, уничтожению,
Seyyathāpi, mahārāja, maṇi veḷuriyo subho jātimā aṭṭhaṁso suparikammakato accho vippasanno anāvilo sabbākārasampanno.  
84. Подобно тому, великий царь, как, если сквозь драгоценный камень берилл — прекрасный, благородный, восьмигранный, превосходно отшлифованный, прозрачный, сияющий, безупречный, наделенный всеми достоинствами —
‘ayaṁ kho maṇi veḷuriyo subho jātimā aṭṭhaṁso suparikammakato accho vippasanno anāvilo sabbākārasampanno;  
„Вот драгоценный камень берилл — прекрасный, благородный, восьмигранный, превосходно отшлифованный, прозрачный, сияющий, безупречный, наделенный всеми достоинствами, —
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte ñāṇadassanāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к совершенному видению.
‘ayaṁ kho me kāyo rūpī cātumahābhūtiko mātāpettikasambhavo odanakummāsūpacayo aniccucchādanaparimaddanabhedanaviddhaṁsanadhammo;  
„Вот это мое тело имеет форму, состоит из четырех великих элементов, рождено матерью и отцом, [представляет собой] скопление вареного риса и кислого молока, непостоянно, подвержено разрушению, стиранию, распаду, уничтожению,
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte manomayaṁ kāyaṁ abhinimmānāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибкой, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к сотворению тела, состоящего из разума.
So imamhā kāyā aññaṁ kāyaṁ abhinimmināti rūpiṁ manomayaṁ sabbaṅgapaccaṅgiṁ ahīnindriyaṁ.  
Из этого [своего] тела он творит другое тело, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях.
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte manomayaṁ kāyaṁ abhinimmānāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к сотворению тела, состоящего из разума.
So imamhā kāyā aññaṁ kāyaṁ abhinimmināti rūpiṁ manomayaṁ sabbaṅgapaccaṅgiṁ ahīnindriyaṁ.  
Из этого [своего] тела он творит другое тело, имеющее форму, состоящее из разума, наделенное всеми большими и малыми частями, не знающее ущерба в жизненных способностях.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte iddhividhāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к [разным] видам сверхъестественных способностей.
So anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhoti—ekopi hutvā bahudhā hoti, bahudhāpi hutvā eko hoti; āvibhāvaṁ tirobhāvaṁ tirokuṭṭaṁ tiropākāraṁ tiropabbataṁ asajjamāno gacchati seyyathāpi ākāse; pathaviyāpi ummujjanimujjaṁ karoti seyyathāpi udake; udakepi abhijjamāne gacchati seyyathāpi pathaviyā; ākāsepi pallaṅkena kamati seyyathāpi pakkhī sakuṇo; imepi candimasūriye evaṁmahiddhike evaṁmahānubhāve pāṇinā parāmasati parimajjati; yāva brahmalokāpi kāyena vasaṁ vatteti.  
Он осуществляет различные виды сверхъестественных способностей: будучи одним, становится многочисленным, будучи многочисленным, становится одним; становится видимым для глаз, скрытым от глаз, беспрепятственно проходит через стену, через ограду, через гору, словно через воздух; опускается в землю и поднимается [из нее], словно из воды; не погружаясь, идет по воде, словно по земле; сидя со скрещенными ногами, возносится в небо, словно крылатая птица; касается рукой и схватывает солнце и луну — эти столь великие, столь чудесные [светила]; [своим] телом он достигает даже мира Брахмы. abhijjamāne → abhijjamāno (pts1ed, mr)
Seyyathāpi, mahārāja, dakkho kumbhakāro vā kumbhakārantevāsī vā suparikammakatāya mattikāya yaṁ yadeva bhājanavikatiṁ ākaṅkheyya, taṁ tadeva kareyya abhinipphādeyya.  
Подобно тому, великий царь, как искусный гончар или ученик гончара может сделать и изготовить из хорошо обработанной глины сосуд, какой пожелает,
Seyyathā vā pana, mahārāja, dakkho dantakāro vā dantakārantevāsī vā suparikammakatasmiṁ dantasmiṁ yaṁ yadeva dantavikatiṁ ākaṅkheyya, taṁ tadeva kareyya abhinipphādeyya.  
или же подобно тому, великий царь, как искусный резчик по слоновой кости или ученик резчика по слоновой кости может сделать и изготовить из хорошо обработанной слоновой кости такой сосуд из слоновой кости, какой пожелает,
Seyyathā vā pana, mahārāja, dakkho suvaṇṇakāro vā suvaṇṇakārantevāsī vā suparikammakatasmiṁ suvaṇṇasmiṁ yaṁ yadeva suvaṇṇavikatiṁ ākaṅkheyya, taṁ tadeva kareyya abhinipphādeyya.  
или же подобно тому, великий царь, как искусный золотых дел мастер или ученик золотых дел мастера может сделать и изготовить из хорошо обработанного золота такой золотой сосуд, какой пожелает,
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte iddhividhāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к [разным] видам сверхъестественных способностей.
So anekavihitaṁ iddhividhaṁ paccanubhoti—ekopi hutvā bahudhā hoti, bahudhāpi hutvā eko hoti; āvibhāvaṁ tirobhāvaṁ tirokuṭṭaṁ tiropākāraṁ tiropabbataṁ asajjamāno gacchati seyyathāpi ākāse; pathaviyāpi ummujjanimujjaṁ karoti seyyathāpi udake; udakepi abhijjamāne gacchati seyyathāpi pathaviyā; ākāsepi pallaṅkena kamati seyyathāpi pakkhī sakuṇo; imepi candimasūriye evaṁmahiddhike evaṁmahānubhāve pāṇinā parāmasati parimajjati; yāva brahmalokāpi kāyena vasaṁ vatteti.  
Он осуществляет различные виды сверхъестественных способностей: будучи одним, становится многочисленным, будучи многочисленным, становится одним; становится видимым для глаз, скрытым от глаз, беспрепятственно проходит через стену, через ограду, через гору, словно через воздух; опускается в землю и поднимается [из нее], словно из воды; не погружаясь, идет по воде, словно по земле; сидя со скрещенными ногами, возносится в небо, словно крылатая птица; касается рукой и схватывает солнце и луну — эти столь великие, столь чудесные [светила]; [своим] телом он достигает даже мира Брахмы.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte dibbāya sotadhātuyā cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к божественному слуху.
So dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇāti dibbe ca mānuse ca ye dūre santike ca.  
Очищенным божественным слухом, выходящим за пределы человеческого, он слышит оба [вида] звуков — и божественные, и человеческие, далекие и близкие.
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte dibbāya sotadhātuyā cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к божественному слуху.
So dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇāti dibbe ca mānuse ca ye dūre santike ca.  
Очищенным божественным слухом, выходящим за пределы человеческого, он слышит оба [вида] звуков — и божественные, и человеческие, далекие и близкие.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte cetopariyañāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенной нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к знанию, охватывающему сердце.
evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte cetopariyañāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к знанию, охватывающему сердце.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte pubbenivāsānussatiñāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к знанию, основанному на воспоминании о местах, где он пребывал в прежних [существованиях].
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte pubbenivāsānussatiñāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к знанию, основанному на воспоминании о местах, где он пребывал в прежних [существованиях].
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte sattānaṁ cutūpapātañāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются.
So dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate, yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā. Te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate, yathākammūpage satte pajānāti.  
Божественным очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает, как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: „Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, предаются действиям, [проистекающим из] ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, преисподней. Те же существа, почтенные, что наделены хорошим поведением тела, наделены хорошим поведением в речи, наделены хорошим поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, предаются действиям, [проистекающим из] истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире“. — Так божественным очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает, как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными.
Seyyathāpi, mahārāja, majjhe siṅghāṭake pāsādo. Tattha cakkhumā puriso ṭhito passeyya manusse gehaṁ pavisantepi nikkhamantepi rathikāyapi vīthiṁ sañcarante majjhe siṅghāṭake nisinnepi. Tassa evamassa: ‘ete manussā gehaṁ pavisanti, ete nikkhamanti, ete rathikāya vīthiṁ sañcaranti, ete majjhe siṅghāṭake nisinnā’ti.  
Подобно тому, великий царь, как, если человек, стоящий на террасе над серединой перекрестка, видит, как люди входят в дом, выходят, двигаются по проезжей дороге, сидят на середине перекрестка, он может сказать себе: „Эти люди входят в дом, эти выходят, эти двигаются по проезжей дороге, эти сидят на середине перекрестка“ — rathikāyapi vīthiṁ sañcarante → rathiyā vītisañcarantenapi (bj); rathiyāya vithiṁ sañcarantepi (sya-all); rathiyā vīthi sañcarantepi (pts1ed) "
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte sattānaṁ cutūpapātañāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к знанию о том, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются.
So dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate, yathākammūpage satte pajānāti: ‘ime vata bhonto sattā kāyaduccaritena samannāgatā vacīduccaritena samannāgatā manoduccaritena samannāgatā ariyānaṁ upavādakā micchādiṭṭhikā micchādiṭṭhikammasamādānā, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannā. Ime vā pana bhonto sattā kāyasucaritena samannāgatā vacīsucaritena samannāgatā manosucaritena samannāgatā ariyānaṁ anupavādakā sammādiṭṭhikā sammādiṭṭhikammasamādānā. Te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannā’ti. Iti dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena satte passati cavamāne upapajjamāne hīne paṇīte suvaṇṇe dubbaṇṇe sugate duggate; yathākammūpage satte pajānāti.  
Божественным очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает, как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными: „Поистине, почтенные, те существа, что наделены дурным поведением тела, наделены дурным поведением в речи, наделены дурным поведением разума, злословят о праведных, придерживаются ложных воззрений, предаются действиям, [проистекающим из] ложных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в бедствии, несчастье, страдании, преисподней. Те же существа, почтенные, что наделены хорошим поведением тела, наделены хорошим поведением в речи, наделены хорошим поведением разума, не злословят о праведных, придерживаются истинных воззрений, предаются действиям, [проистекающим из] истинных воззрений, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире“. — Так божественным очищенным зрением, выходящим за пределы человеческого, он видит, как существа оставляют жизнь и вновь рождаются; он постигает, как существа, согласно своим действиям, становятся низкими, возвышенными, красивыми, некрасивыми, счастливыми, несчастными.
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte āsavānaṁ khayañāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
Так, с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — он направляет и обращает ум к знанию об уничтожении порочных свойств.
Evameva kho, mahārāja, bhikkhu evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte āsavānaṁ khayañāṇāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti.  
так же точно, великий царь, и монах с сосредоточенным умом — чистым, ясным, незапятнанным, лишенным нечистоты, гибким, готовым к действию, стойким, непоколебимым — направляет и обращает ум к знанию об уничтожении порочных свойств.

Dīgha Nikāya 3  
Длинные Наставления 3
Tena kho pana samayena brāhmaṇassa pokkharasātissa ambaṭṭho nāma māṇavo antevāsī hoti ajjhāyako mantadharo tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo anuññātapaṭiññāto sake ācariyake tevijjake pāvacane:  
И в это самое время у брахмана Поккхарасади был юный ученик Амбаттха — начитанный, сведущий в священных текстах, достигший совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеющий разбирать слово за словом, знающий грамматику, постигший рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека, получивший признание от собственного наставника в тройном знании, сказавшего: vedānaṁ → bedānaṁ (mr)
Puna caparaṁ, ambaṭṭha, bhikkhu pītiyā ca virāgā upekkhako ca viharati sato ca sampajāno, sukhañca kāyena paṭisaṁvedeti, yaṁ taṁ ariyā ācikkhanti: ‘upekkhako satimā sukhavihārī’ti, tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati …pe…  
dn3
So evaṁ samāhite citte parisuddhe pariyodāte anaṅgaṇe vigatūpakkilese mudubhūte kammaniye ṭhite āneñjappatte ñāṇadassanāya cittaṁ abhinīharati abhininnāmeti …pe…  
Так, с сосредоточенным умом он направляет и обращает ум к совершенному знанию . Это и есть часть его знания. Подобно тому, Амбаттха . Он постигает: „нет ничего вслед за этим состоянием“. Это и есть часть его знания …
Bhāsitā kho pana te esā, ambaṭṭha, ācariyena brāhmaṇena pokkharasātinā vācā:  
А ведь наставник брахман Поккхарасади сказал тебе, Амбаттха, такие слова:
So tamhā padesā apakkamma ekamantaṁ tiṭṭheyya.  
Он сойдет со своего места, станет в стороне,
Atha kho ambaṭṭho māṇavo bhagavantaṁ caṅkamantaṁ anucaṅkamamāno bhagavato kāye dvattiṁsamahāpurisalakkhaṇāni samannesi.  
И вот юный Амбаттха, прогуливаясь вслед за прогуливающимся Благостным, стал искать на теле Благостного тридцать два знака великого человека.
Addasā kho ambaṭṭho māṇavo bhagavato kāye dvattiṁsamahāpurisalakkhaṇāni yebhuyyena ṭhapetvā dve.  
И юный Амбаттха увидел на теле Благостного большинство из тридцати двух знаков великого человека — [все], кроме двух.
“aho vata re amhākaṁ, paṇḍitaka, aho vata re amhākaṁ, bahussutaka, aho vata re amhākaṁ, tevijjaka, evarūpena kira, bho, puriso atthacarakena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyya.  
«Эх ты, наш мудрец! Это ты, наш ученый! Эх ты, наш обладатель тройного знания! Да из-за такого прислужника человек с распадом тела после смерти может вновь родиться в бедствии, несчастье, страдании, преисподней! tevijjaka → tevijjakā (mr)
Aho vata re amhākaṁ, paṇḍitaka, aho vata re amhākaṁ, bahussutaka, aho vata re amhākaṁ, tevijjaka, evarūpena kira, bho, puriso atthacarakena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyyā”ti, kupito anattamano ambaṭṭhaṁ māṇavaṁ padasāyeva pavattesi.  
Эх ты, наш мудрец! Эх ты, наш ученый! Эх ты, наш обладатель тройного знания! Да из-за такого прислужника человек с распадом тела после смерти может вновь родиться в бедствии, несчастье, страдании, преисподней!» Разгневавшись и выйдя из себя, он отбросил юного Амбаттху ногой kupito → so kupito (pts1ed)
Atha kho brāhmaṇo pokkharasāti bhagavato kāye dvattiṁsamahāpurisalakkhaṇāni samannesi.  
И вот брахман Поккхарасади стал искать на теле Благостного тридцать два знака великого человека.
Addasā kho brāhmaṇo pokkharasāti bhagavato kāye dvattiṁsamahāpurisalakkhaṇāni yebhuyyena ṭhapetvā dve.  
И брахман Поккхарасади увидел на теле Благостного большинство из тридцати двух знаков великого человека — [все], кроме двух.

Dīgha Nikāya 4  
Длинные Наставления 4
Bhavañhi soṇadaṇḍo ajjhāyako mantadharo tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo, lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo …pe…  
Ведь досточтимый Сонаданда начитан, сведущ в священных текстах, достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека. А раз досточтимый Сонаданда начитан, сведущ в священных текстах, достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека, то по этой причине не досточтимый Сонаданда должен приблизиться, чтобы увидеть отшельника Готаму, но отшельник Готама должен приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Сонаданду.
Bhavañhi soṇadaṇḍo kalyāṇavāco kalyāṇavākkaraṇo poriyā vācāya samannāgato vissaṭṭhāya anelagalāya atthassa viññāpaniyā …pe…  
Ведь досточтимый Сонаданда обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе. А раз досточтимый Сонаданда обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе, то по этой причине не досточтимый Сонаданда должен приблизиться, чтобы увидеть отшельника Готаму, но отшельник Готама должен приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Сонаданду. anelagalāya → aneḷagalāya (pts1ed); anelagaḷāya (mr) "
Samaṇo khalu, bho, gotamo kalyāṇavāco kalyāṇavākkaraṇo poriyā vācāya samannāgato vissaṭṭhāya anelagalāya atthassa viññāpaniyā …pe…  
Ведь отшельник Готама, почтенные, обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе. А раз отшельник Готама, почтенные, обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе, то по этой причине не досточтимый Готама должен приблизиться, чтобы увидеть нас, но мы должны приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Готаму.
Samaṇo khalu, bho, gotamo kammavādī kiriyavādī apāpapurekkhāro brahmaññāya pajāya …pe…  
Ведь отшельник Готама, почтенные, проповедует [значимость] кармы, проповедует [значимость] действия, безупречно чтит род брахманов. А раз отшельник Готама, почтенные, проповедует [значимость] кармы, проповедует [значимость] действия, безупречно чтит род брахманов, то по этой причине не досточтимый Готама должен приблизиться, чтобы увидеть нас, но мы должны приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Готаму.
Atha kho soṇadaṇḍo brāhmaṇo abbhunnāmetvā kāyaṁ anuviloketvā parisaṁ bhagavantaṁ etadavoca:  
И вот брахман Сонаданда выпрямил тело, оглядел окружающих и сказал Благостному:
ajjhāyako hoti mantadharo tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo;  
Он начитан, сведущ в священных текстах, достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаке [на теле] великого человека.
ajjhāyako ca hoti mantadharo ca tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo;  
достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека,
Aṅgako kho māṇavako ajjhāyako mantadharo, tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo.  
Вот юноша Ангака, почтенные, начитан, сведущ в священных текстах, достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека.

Dīgha Nikāya 5  
Длинные Наставления 5
Tatra sudaṁ bhagavā khāṇumate viharati ambalaṭṭhikāyaṁ.  
И там в Кханумате Благостный остановился в Амбалаттхике.
“samaṇo khalu, bho, gotamo sakyaputto sakyakulā pabbajito magadhesu cārikaṁ caramāno mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi khāṇumataṁ anuppatto khāṇumate viharati ambalaṭṭhikāyaṁ.  
«Поистине, почтенный отшельник Готама, сын сакьев, из племени сакьев, двигаясь по Магадхе с большой толпой монахов, пятью сотнями монахов, приблизившись к Кханумате, остановился в Кханумате, в Амбалаттхике.
“Atthi kho, bho, samaṇo gotamo sakyaputto sakyakulā pabbajito magadhesu cārikaṁ caramāno mahatā bhikkhusaṅghena saddhiṁ pañcamattehi bhikkhusatehi khāṇumataṁ anuppatto, khāṇumate viharati ambalaṭṭhikāyaṁ.  
«Есть, почтенный, странствующий отшельник Готама, сын сакьев, из племени сакьев. Двигаясь по Магадхе с большой толпой монахов, пятью сотнями монахов, и, приблизившись к Кханумате, он остановился в Кханумате, в Амбалаттхике.
Bhavañhi kūṭadanto ajjhāyako mantadharo tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo …pe…  
Ведь досточтимый Кутаданта начитан, сведущ в священных текстах, достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека. А раз досточтимый Кутаданта начитан, сведущ в священных текстах, достиг совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеет разбирать слово за словом, знает грамматику, постиг рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека, то по этой причине не досточтимый Кутаданта должен приблизиться, чтобы увидеть отшельника Готаму, но отшельник Готама должен приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Кутаданту.
Bhavañhi kūṭadanto kalyāṇavāco kalyāṇavākkaraṇo poriyā vācāya samannāgato vissaṭṭhāya anelagalāya atthassa viññāpaniyā …pe…  
Ведь досточтимый Кутаданта обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе. А раз досточтимый Кутаданта обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе, то по этой причине не досточтимый Кутаданта должен приблизиться, чтобы увидеть отшельника Готаму, но отшельник Готама должен приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Кутаданту.
Samaṇo khalu, bho, gotamo kalyāṇavāco kalyāṇavākkaraṇo poriyā vācāya samannāgato vissaṭṭhāya anelagalāya atthassa viññāpaniyā …pe…  
Ведь отшельник Готама, почтенные, обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе. А раз отшельник Готама, почтенные, обладает прекрасной речью, ведет прекрасные речи, наделен учтивой речью, ясной, безупречно текущей, наставляющей в пользе, то по этой причине не досточтимый Готама должен приблизиться, чтобы увидеть нас, но мы должны приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Готаму.
Samaṇo khalu, bho, gotamo kammavādī kiriyavādī apāpapurekkhāro brahmaññāya pajāya …pe…  
Ведь отшельник Готама, почтенные, проповедует [значимость] кармы, проповедует [значимость] действия, безупречно чтит род брахманов. А раз отшельник Готама, почтенные, проповедует [значимость] кармы, проповедует [значимость] действия, безупречно чтит род брахманов, то по этой причине не досточтимый Готама должен приблизиться, чтобы увидеть нас, но мы должны приблизиться, чтобы увидеть досточтимого Готаму.
Samaṇo khalu, bho, gotamo khāṇumataṁ anuppatto khāṇumate viharati ambalaṭṭhikāyaṁ.  
Ведь отшельник Готама, почтенные, приблизившись к Кханумате, остановился в Кханумате, в Амбалаттхике.
Yampi, bho, samaṇo gotamo khāṇumataṁ anuppatto khāṇumate viharati ambalaṭṭhikāyaṁ, atithimhākaṁ samaṇo gotamo.  
А раз отшельник Готама, почтенные, приблизившись к Кханумате, остановился в Кханумате, в Амбалаттхике, и отшельник Готама — наш гость,
Te ca manussā sakammapasutā rañño janapadaṁ na viheṭhessanti;  
Тогда эти люди, следуя своим занятиям, не будут приносить вреда стране царя;
Te ca manussā sakammapasutā rañño janapadaṁ na viheṭhiṁsu, mahā ca rañño rāsiko ahosi.  
Тогда эти люди, следуя своим занятиям, не стали приносить вреда стране царя; у царя возник великий доход,
ajjhāyako mantadharo tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo;  
Начитанный, сведущий в священный текстах, достигший совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеющий разбирать слово за словом, знающий грамматику, постигший рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека.
pisuṇavācinopi pisuṇāya vācāya paṭiviratāpi …  
ведущие клеветнические речи и отказывающиеся вести клеветнические речи …
pharusavācinopi pharusāya vācāya paṭiviratāpi …  
ведущие грубые речи и отказывающиеся вести грубые речи …
No ca khvassa purohito brāhmaṇo ajjhāyako mantadharo tiṇṇaṁ vedānaṁ pāragū sanighaṇḍukeṭubhānaṁ sākkharappabhedānaṁ itihāsapañcamānaṁ padako veyyākaraṇo lokāyatamahāpurisalakkhaṇesu anavayo …pe…  
его царский жрец-брахман не является начитанным, сведущим в священных текстах, достигшим совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, [наукой] разделения слогов, с итихасой — в-пятых, умеющим разбирать слово за словом, знающим грамматику, постигшим рассуждения о природе и знаки [на теле] великого человека …
Yepissa ahesuṁ dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā, tepi na daṇḍatajjitā na bhayatajjitā na assumukhā rudamānā parikammāni akaṁsu.  
и бывшие там рабы, посланцы, слуги не были побуждаемы палками, не были побуждаемы страхом, не исполняли дел плача, со слезами на лице.
Te raññā paṭikkhittā ekamantaṁ apakkamma evaṁ samacintesuṁ:  
И получив отказ царя, они отошли в сторону и стали вместе советоваться:
Yepi nesaṁ ahesuṁ dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā, tepi na daṇḍatajjitā na bhayatajjitā na assumukhā rudamānā parikammāni akaṁsu.  
и бывшие там рабы, посланцы, слуги не были побуждаемы палками, не были побуждаемы страхом, не исполняли дел плача, со слезами на лице.
Abhijānāti pana bhavaṁ gotamo evarūpaṁ yaññaṁ yajitvā vā yājetvā vā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjitā”ti?  
Испытал ли досточтимый Готама, что совершивший или приказавший совершить подобного рода жертвоприношение с распадом тела после смерти рождается в счастливом небесном мире?»
“Abhijānāmahaṁ, brāhmaṇa, evarūpaṁ yaññaṁ yajitvā vā yājetvā vā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjitā, ahaṁ tena samayena purohito brāhmaṇo ahosiṁ tassa yaññassa yājetā”ti.  
«Я испытал, брахман, что совершивший или приказавший совершить подобного рода жертвоприношение с распадом тела после смерти рождается в счастливом небесном мире. Я был в то время царским жрецом-брахманом, совершающим это жертвоприношение».

Dīgha Nikāya 6  
Длинные Наставления 6
Seyyathidaṁ—sammādiṭṭhi sammāsaṅkappo sammāvācā sammākammanto sammāājīvo sammāvāyāmo sammāsati sammāsamādhi.  
а именно: надлежащее воззрение, надлежащее намерение, надлежащая речь, надлежащее действие, надлежащее поддержание жизни, надлежащее усилие, надлежащая способность самосознания, надлежащая сосредоточенность.

Dīgha Nikāya 8  
Длинные Наставления 8
Idhāhaṁ, kassapa, ekaccaṁ tapassiṁ lūkhājīviṁ passāmi dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannaṁ.  
Вот Кассапа, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, я вижу, как какой-нибудь подвижник, живущий в лишениях, […] с распадом тела после смерти вновь рождается в бедствии, несчастье, страдании, преисподней.
Idha panāhaṁ, kassapa, ekaccaṁ tapassiṁ lūkhājīviṁ passāmi dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannaṁ.  
Вот, Кассапа, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, я вижу, как какой-нибудь подвижник, живущий в лишениях, […] с распадом тела после смерти вновь рождается в счастье, в небесном мире.
Idhāhaṁ, kassapa, ekaccaṁ tapassiṁ appadukkhavihāriṁ passāmi dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapannaṁ.  
Вот, Кассапа, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, я вижу, как какой-нибудь подвижник, живущий с незначительными тяготами, […] с распадом тела после смерти вновь рождается в бедствии, несчастье, страдании, преисподней.
Idha panāhaṁ, kassapa, ekaccaṁ tapassiṁ appadukkhavihāriṁ passāmi dibbena cakkhunā visuddhena atikkantamānusakena kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapannaṁ.  
Вот, Кассапа, очищенным божественным зрением, выходящим за пределы человеческого, я вижу, как какой-нибудь подвижник, живущий с незначительными тяготами, […] с распадом тела после смерти вновь рождается в счастье, в небесном мире.
Seyyathidaṁ—sammādiṭṭhi sammāsaṅkappo sammāvācā sammākammanto sammāājīvo sammāvāyāmo sammāsati sammāsamādhi.  
а именно: надлежащее воззрение, надлежащее намерение, надлежащая речь, надлежащее действие, надлежащее поддержание жизни, надлежащее усилие, надлежащая способность самосознания, надлежащая сосредоточенность.
bhayadassāvī samādāya sikkhati sikkhāpadesu, kāyakammavacīkammena samannāgato kusalena parisuddhājīvo sīlasampanno indriyesu guttadvāro satisampajaññena samannāgato santuṭṭho.  
видя опасность в малейших проступках, обязуется следовать заповедям и упражняется [в их исполнении], наделен добродетелью тела и добродетелью речи, чист в средствах существования, обладает нравственностью, охраняет врата жизненных способностей, наделен способностью самосознания и вдумчивостью, удовлетворен.
Seyyathidaṁ—santikammaṁ paṇidhikammaṁ …pe… osadhīnaṁ patimokkho  
а именно: склоняя на милость богов, исполняя обеты … освобождая от [ставшего ненужным] лекарства

Dīgha Nikāya 9  
Длинные Наставления 9
Tena kho pana samayena poṭṭhapādo paribbājako samayappavādake tindukācīre ekasālake mallikāya ārāme paṭivasati mahatiyā paribbājakaparisāya saddhiṁ tiṁsamattehi paribbājakasatehi.  
И в это самое время странствующий аскет Поттхапада вместе с большой группой странствующих аскетов, тремя сотнями странствующих аскетов, находился в [монашеской] роще Маллики, в обители из одного [помещения], [отделанной] корой тиндуки и предназначенной для диспутов.
Yannūnāhaṁ yena samayappavādako tindukācīro ekasālako mallikāya ārāmo, yena poṭṭhapādo paribbājako tenupasaṅkameyyan”ti.  
приближусь-ка я к [монашеской] роще Маллики, к обители из одного [помещения], [отделанной] корой тиндуки и предназначенной для диспутов, где находится странствующий аскет Поттхапада».
Atha kho bhagavā yena samayappavādako tindukācīro ekasālako mallikāya ārāmo tenupasaṅkami.  
И Благостный приблизился к [монашеской] роще Маллики, к обители из одного [помещения], [отделанной] корой тиндуки и предназначенной для диспутов.
“kāya nuttha, poṭṭhapāda, etarahi kathāya sannisinnā, kā ca pana vo antarākathā vippakatā”ti?  
«Ради какой беседы вы сейчас уселись здесь, Поттхапада, и на чем же прервалась беседа между вами?» kāya nuttha → kāya nottha (sya-all, mr)
tassime pañcanīvaraṇe pahīne attani samanupassato pāmojjaṁ jāyati, pamuditassa pīti jāyati, pītimanassa kāyo passambhati, passaddhakāyo sukhaṁ vedeti, sukhino cittaṁ samādhiyati.  
Когда он видит себя отказавшимся от этих пяти преград
“Puna caparaṁ, poṭṭhapāda, bhikkhu pītiyā ca virāgā upekkhako ca viharati sato ca sampajāno, sukhañca kāyena paṭisaṁvedeti, yaṁ taṁ ariyā ācikkhanti: ‘upekkhako satimā sukhavihārī’ti, tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  
«И далее, Поттхапада, монах, отвращается от радости и пребывает в уравновешенности, наделенный способностью самосознания и вдумчивостью, испытывая телом то счастье, которое достойные описывают: „Уравновешенный, наделенный способностью самосознания, пребывающий в счастье“, он достигает третьей ступени созерцания и пребывает [в этом состоянии].
“Puna caparaṁ, poṭṭhapāda, bhikkhu sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati.  
«И далее, Поттхапада, монах, всецело преодолев уровень бесконечности пространства, достигает уровня бесконечности сознания и пребывает [на нем, мысля]: „Сознание бесконечно“.
“Puna caparaṁ, poṭṭhapāda, bhikkhu sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati.  
«И далее, Поттхапада, монах, всецело преодолев уровень бесконечности сознания, достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает [на нем, мысля]: „Не существует ничего“.
Atha kho te paribbājakā acirapakkantassa bhagavato poṭṭhapādaṁ paribbājakaṁ samantato vācā sannitodakena sañjhabbharimakaṁsu:  
И вот, вскоре после того как Благостный удалился, те странствующие аскеты стали со всех сторон задевать язвительной речью странствующего аскета Поттхападу: vācā → vācāya (si, sya-all, pts1ed, mr)
“tadā maṁ, bhante, te paribbājakā acirapakkantassa bhagavato samantato vācāsannitodakena sañjhabbharimakaṁsu:  
«Господин, тогда, вскоре после того как Благостный удалился, странствующие аскеты стали со всех сторон задевать меня язвительной речью:

Dīgha Nikāya 16  
Длинные Наставления 16
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū uppannāya taṇhāya ponobbhavikāya na vasaṁ gacchissanti, vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  
До тех пор, монахи, пока монахи не будут попадать во власть возникающей [у них] жажды, ведущей к следующему рождению, следует ожидать, монахи, возвышения, а не упадка монахов.
“Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū na kammārāmā bhavissanti na kammaratā na kammārāmatamanuyuttā, vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  
«До тех пор, монахи, пока монахи не будут ни находить удовольствия в [мирских] делах, ни удовлетворяться [мирскими] делами, ни предаваться удовольствию от [мирских] дел, следует ожидать, монахи, возвышения, а не упадка монахов.
“Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū mettaṁ kāyakammaṁ paccupaṭṭhāpessanti sabrahmacārīsu āvi ceva raho ca, vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  
«До тех пор, монахи, пока монахи будут и открыто, и втайне дружелюбны в делах, общаясь с собратьями, следует ожидать, монахи, возвышения, а не упадка монахов.
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū mettaṁ vacīkammaṁ paccupaṭṭhāpessanti …pe…  
До тех пор, монахи, пока монахи будут и открыто, и втайне дружелюбны в речах …
mettaṁ manokammaṁ paccupaṭṭhāpessanti sabrahmacārīsu āvi ceva raho ca, vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  
До тех пор, монахи, пока монахи будут и открыто, и втайне дружелюбны в речах, общаясь с собратьями, следует ожидать, монахи, возвышения, а не упадка монахов.
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū yāni tāni sīlāni akhaṇḍāni acchiddāni asabalāni akammāsāni bhujissāni viññūpasatthāni aparāmaṭṭhāni samādhisaṁvattanikāni tathārūpesu sīlesu sīlasāmaññagatā viharissanti sabrahmacārīhi āvi ceva raho ca, vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  
До тех пор, монахи, пока монахи, [следуя] неразрушимым, неуязвимым, незапятнанным, безупречным, освобождающим, восхваляемым мудрецами, не затрагиваемым [злом], ведущим к сосредоточенности заповедям нравственности, наделенные нравственностью, будут и открыто, и втайне пребывать вместе с собратьями в следовании подобным заповедям нравственности — следует ожидать, монахи, возвышения, а не упадка монахов.
Tatra sudaṁ bhagavā ambalaṭṭhikāyaṁ viharati rājāgārake.  
И Благостный стал пребывать там, в царской обители в Амбалаттхике.
Tatrāpi sudaṁ bhagavā ambalaṭṭhikāyaṁ viharanto rājāgārake etadeva bahulaṁ bhikkhūnaṁ dhammiṁ kathaṁ karoti:  
И вот, пребывая там, в царской обители в Амбалаттхике, Благостный повел с монахами такую добродетельную беседу, посвященную [нравственности]:
Atha kho bhagavā ambalaṭṭhikāyaṁ yathābhirantaṁ viharitvā āyasmantaṁ ānandaṁ āmantesi:  
И вот Благостный, пробыв в Амбалаттхике, сколько хотел, обратился к достопочтенному Ананде:
“Uḷārā kho te ayaṁ, sāriputta, āsabhī vācā bhāsitā, ekaṁso gahito, sīhanādo nadito:  
«Великое, славное слово произнес ты, Сарипутта, и поистине охватил [его, словно] рыча львиным рыком: āsabhī vācā → āsabhivācā (sya-all, km)
Atha kiñcarahi te ayaṁ, sāriputta, uḷārā āsabhī vācā bhāsitā, ekaṁso gahito, sīhanādo nadito:  
Зачем же тогда, Сарипутта, ты произнес это великое, славное слово и поистине охватил [его, словно] рыча львиным рыком:
Puna caparaṁ, gahapatayo, dussīlo sīlavipanno kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjati.  
И далее, домоправители, злонравный, пренебрегающий нравственностью, с распадом тела после смерти вновь рождается в бедствии, несчастье, страдании, преисподней.
Puna caparaṁ, gahapatayo, sīlavā sīlasampanno kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjati.  
И далее, домоправители, добронравный, обладающий нравственностью, с распадом тела после смерти вновь рождается в счастливом небесном мире.
Ariyakantehi sīlehi samannāgato hoti akhaṇḍehi acchiddehi asabalehi akammāsehi bhujissehi viññūpasatthehi aparāmaṭṭhehi samādhisaṁvattanikehi.  
Так он пребывает наделенный заповедями нравственного поведения, которые любимы праведными, неразрушимы, неуязвимы, незапятнаны, безупречны, несут освобождение, восхваляемы мудрецами, незатрагиваемы [порочными свойствами], ведут к сосредоточенности.
Idha, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati ātāpī sampajāno satimā vineyya loke abhijjhādomanassaṁ.  
Вот, монахи, монах [в том, что касается] тела, взирая на тело, пребывает в усердии, вдумчивости, способности самосознания, устранив из ощущений в [этом] мире алчность и неудовлетворенность;
Idha, bhikkhave, bhikkhu abhikkante paṭikkante sampajānakārī hoti, ālokite vilokite sampajānakārī hoti, samiñjite pasārite sampajānakārī hoti, saṅghāṭipattacīvaradhāraṇe sampajānakārī hoti, asite pīte khāyite sāyite sampajānakārī hoti, uccārapassāvakamme sampajānakārī hoti, gate ṭhite nisinne sutte jāgarite bhāsite tuṇhībhāve sampajānakārī hoti.  
Вот, монахи, монах вдумчиво действует, когда он идет вперед и идет назад, вдумчиво действует, когда глядит вперед и глядит по сторонам, вдумчиво действует, когда сгибается и распрямляется, вдумчиво действует, когда носит ткань, сосуд для подаяний и верхнюю одежду, вдумчиво действует, когда ест, пьет, разжевывает, пробует на вкус, вдумчиво действует, когда испражняется и мочится, вдумчиво действует, когда ходит, стоит, сидит, спит, бодрствует, говорит, молчит.
“jitamha vata bho ambakāya, jitamha vata bho ambakāyā”ti.  
«Увы, нас победила эта Амбака! Увы, нас перехитрила эта Амбака!» jitamha → jitamhā (bahūsu) | vata bho ambakāya, jitamha vata bho ambakāyā”ti → (?)
“adhivutthaṁ kho me, licchavī, svātanāya ambapāliyā gaṇikāya bhattan”ti.  
«Я уже согласился, личчхавы, [принять] завтра пищу у ганики Амбапали». adhivutthaṁ → adhivāsitaṁ (sya-all, km)
“jitamha vata bho ambakāya, jitamha vata bho ambakāyā”ti.  
«Увы, нас победила эта Амбака! Увы, нас перехитрила эта Амбака!»
Atha kho bhagavā pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena yena ambapāliyā gaṇikāya nivesanaṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdi.  
И тогда Благостный оделся утром, взял сосуд для подаяний и верхнюю одежду, приблизился с толпой монахов к жилищу ганики Амбапали и, приблизившись, сел на предложенное сиденье.
“diṭṭho me, bhante, bhagavato phāsu; diṭṭhaṁ me, bhante, bhagavato khamanīyaṁ, api ca me, bhante, madhurakajāto viya kāyo, disāpi me na pakkhāyanti, dhammāpi maṁ na paṭibhanti bhagavato gelaññena.  
«Я видел, господин, благополучие Благостного; я видел, господин, страдание Благостного. И хотя, господин, из-за болезни Благостного тело мое стало словно опьяненным, и стороны света померкли передо мной, и постигаемые предметы скрылись от меня —
evameva kho, ānanda, veṭhamissakena maññe tathāgatassa kāyo yāpeti.  
так же точно, Ананда, я бы сказал, и тело Татхагаты держится лишь с помощью различных перевязок.
Yasmiṁ, ānanda, samaye tathāgato sabbanimittānaṁ amanasikārā ekaccānaṁ vedanānaṁ nirodhā animittaṁ cetosamādhiṁ upasampajja viharati, phāsutaro, ānanda, tasmiṁ samaye tathāgatassa kāyo hoti.  
Лишь тогда, Ананда, когда Татхагата, отвлекшись от всех внешних признаков, с уничтожением отдельных ощущений достигает лишенной внешних признаков сосредоточенности разума и пребывает [в этом состоянии], тело Татхагаты, Ананда, обретает благополучие.
Idhānanda, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati atāpī sampajāno satimā, vineyya loke abhijjhādomanassaṁ.  
Вот, Ананда, монах [в том, что касается] тела, взирая на тело, пребывает в усердии, вдумчивости, способности самосознания, устранив из ощущений в [этом] мире алчность и неудовлетворенность;
Bhāsitā kho panesā, bhante, bhagavatā vācā:  
Господин, ведь говорил же Благостный такие слова:
Bhāsitā kho panesā, bhante, bhagavatā vācā:  
Господин, ведь говорил же Благостный такие слова:
Bhāsitā kho panesā, bhante, bhagavatā vācā:  
Господин, ведь говорил же Благостный такие слова:
Bhāsitā kho panesā, bhante, bhagavatā vācā:  
Господин, ведь говорил же Благостный такие слова:
Bhāsitā kho panesā, bhante, bhagavatā vācā:  
Господин, ведь говорил же Благостный такие слова:
Puna caparaṁ, ānanda, yadā bodhisatto tusitakāyā cavitvā sato sampajāno mātukucchiṁ okkamati, tadāyaṁ pathavī kampati saṅkampati sampakampati sampavedhati.  
И далее, Ананда, когда бодхисаттва, оставив существование в сонме [божеств] тусита, наделенный способностью самосознания и вдумчивостью, входит в материнское лоно, то эта земля приходит в дрожь, дрожит, содрогается, сотрясается.
Sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanaṁ upasampajja viharati,  
Всецело преодолев уровень бесконечности пространства, он достигает уровня бесконечности сознания и пребывает [на нем, мысля]: „Сознание бесконечно“.
Sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanaṁ upasampajja viharati,  
Всецело преодолев уровень бесконечности сознания, он достигает уровня отсутствия чего бы то ни было и пребывает [на нем, мысля]: „Не существует ничего“.
Sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanaṁ upasampajja viharati,  
Всецело преодолев уровень отсутствия чего бы то ни было, он достигает уровня ни осознавания, ни отсутствия осознавания и пребывает [на нем].
Sabbaso nevasaññānāsaññāyatanaṁ samatikkamma saññāvedayitanirodhaṁ upasampajja viharati,  
Всецело преодолев уровень ни осознавания, ни отсутствия осознавания, он достигает уничтожения осознавания и ощущений и пребывает [в этом состоянии].
Bhāsitā kho panesā, bhante, bhagavatā vācā:  
Господин, ведь говорил же Благостный такие слова:
Sace tvaṁ, ānanda, tathāgataṁ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṁ adhivāseyya.  
Если бы, Ананда, ты попросил [тогда так] Татхагату, то двухкратную твою просьбу Татхагата бы отверг, но на третью бы согласился.
Sace tvaṁ, ānanda, tathāgataṁ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṁ adhivāseyya.  
Если бы, Ананда, ты попросил [тогда так] Татхагату, то двукратную твою просьбу Татхагата бы отверг, но на третью бы согласился.
Sace tvaṁ, ānanda, tathāgataṁ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṁ adhivāseyya.  
Если бы, Ананда, ты попросил [тогда так] Татхагату, то двукратную твою просьбу Татхагата бы отверг, но на третью бы согласился.
Sace tvaṁ, ānanda, tathāgataṁ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṁ adhivāseyya, tasmātihānanda, tuyhevetaṁ dukkaṭaṁ, tuyhevetaṁ aparaddhaṁ.  
Если бы, Ананда, ты попросил [тогда так] Татхагату, то двукратную твою просьбу Татхагата бы отверг, но на третью бы согласился.
Sace tvaṁ, ānanda, tathāgataṁ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṁ adhivāseyya.  
Если бы, Ананда, ты попросил [тогда так] Татхагату, то двукратную твою просьбу Татхагата бы отверг, но на третью бы согласился.
Yaṁ kho panetaṁ, ānanda, tathāgatena cattaṁ vantaṁ muttaṁ pahīnaṁ paṭinissaṭṭhaṁ ossaṭṭho āyusaṅkhāro, ekaṁsena vācā bhāsitā:  
И вот, Ананда, это оставлено, брошено, покинуто, отринуто, низвергнуто Татхагатой, [им] отвергнута наклонность к жизни. Истинное слово произнес Татхагата:
23. Kammāraputtacundavatthu  
23. История Чунды - сына мастера по металлам
Tatra sudaṁ bhagavā pāvāyaṁ viharati cundassa kammāraputtassa ambavane.  
И Благостный стал пребывать там, в Паве, в манговой роще Чунды, сына кузнеца.
Assosi kho cundo kammāraputto: “bhagavā kira pāvaṁ anuppatto, pāvāyaṁ viharati mayhaṁ ambavane”ti.  
И вот сын кузнеца Чунда услышал: «Поистине, Благостный, приблизившись к Паве, пребывает в Паве в моей манговой роще».
Atha kho cundo kammāraputto yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi.  
И тогда сын кузнеца Чунда приблизился к Благостному; приблизившись, он приветствовал Благостного и сел в стороне.
Ekamantaṁ nisinnaṁ kho cundaṁ kammāraputtaṁ bhagavā dhammiyā kathāya sandassesi samādapesi samuttejesi sampahaṁsesi.  
И Благостный наставил, побудил, воодушевил, порадовал сидящего в стороне сына кузнеца Чунду добродетельной беседой.
Atha kho cundo kammāraputto bhagavatā dhammiyā kathāya sandassito samādapito samuttejito sampahaṁsito bhagavantaṁ etadavoca:  
И вот сын кузнеца Чунда, наставленный, побужденный, воодушевленный, обрадованный добродетельной беседой с Благостным так сказал Благостному:
Atha kho cundo kammāraputto bhagavato adhivāsanaṁ viditvā uṭṭhāyāsanā bhagavantaṁ abhivādetvā padakkhiṇaṁ katvā pakkāmi.  
Тогда сын кузнеца Чунда, узнав о согласии Благостного, поднялся с сиденья, приветствовал Благостного и, обойдя [его] с правой стороны, удалился.
Atha kho cundo kammāraputto tassā rattiyā accayena sake nivesane paṇītaṁ khādanīyaṁ bhojanīyaṁ paṭiyādāpetvā pahūtañca sūkaramaddavaṁ bhagavato kālaṁ ārocāpesi:  
И вот с исходом этой ночи сын кузнеца Чунда приказал приготовить в своем жилище изысканную твердую пищу и мягкую пищу и много мягкой свинины и сообщил Благостному о времени:
Atha kho bhagavā pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya saddhiṁ bhikkhusaṅghena yena cundassa kammāraputtassa nivesanaṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdi.  
И тогда Благостный оделся утром, взял сосуд для подаяний и верхнюю одежду, приблизился с толпой монахов к жилищу сына кузнеца Чунды и, приблизившись, сел на предложенное сиденье.
Nisajja kho bhagavā cundaṁ kammāraputtaṁ āmantesi:  
И вот, усевшись, Благостный обратился к сыну кузнеца Чунде:
“Evaṁ, bhante”ti kho cundo kammāraputto bhagavato paṭissutvā yaṁ ahosi sūkaramaddavaṁ paṭiyattaṁ, tena bhagavantaṁ parivisi.  
«Хорошо, господин», — согласился с Благостным сын кузнеца Чунда, и ту мягкую свинину, которая была приготовлена, подал Благостному,
Atha kho bhagavā cundaṁ kammāraputtaṁ āmantesi:  
И тогда Благостный обратился к сыну кузнеца Чунде:
“Evaṁ, bhante”ti kho cundo kammāraputto bhagavato paṭissutvā yaṁ ahosi sūkaramaddavaṁ avasiṭṭhaṁ, taṁ sobbhe nikhaṇitvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā ekamantaṁ nisīdi.  
«Хорошо, господин», — согласился с Благостным сын кузнеца Чунда, зарыл в яму ту мягкую свинину, которая осталась, приблизился к Благостному; приблизившись, приветствовал Благостного и сел в стороне.
Ekamantaṁ nisinnaṁ kho cundaṁ kammāraputtaṁ bhagavā dhammiyā kathāya sandassetvā samādapetvā samuttejetvā sampahaṁsetvā uṭṭhāyāsanā pakkāmi.  
И Благостный наставил, побудил, воодушевил, порадовал сидящего в стороне сына кузнеца Чунду добродетельной беседой и, поднявшись с сиденья, удалился.
Atha kho bhagavato cundassa kammāraputtassa bhattaṁ bhuttāvissa kharo ābādho uppajji, lohitapakkhandikā pabāḷhā vedanā vattanti māraṇantikā.  
И вот у Благостного, отведавшего еды у сына кузнеца Чунды, возник тяжкий недуг, кровавый понос, начались сильные боли, приближающие к смерти.
kammārassāti me sutaṁ;  
Чунды, — слыхал я, —
Atha kho bhagavā maggā okkamma yena aññataraṁ rukkhamūlaṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmantaṁ ānandaṁ āmantesi:  
И вот Благостный, сойдя с дороги, приблизился к подножию одного дерева и, приблизившись, обратился к достопочтенному Ананде:
Bhūtapubbaṁ, bhante, āḷāro kālāmo addhānamaggappaṭipanno maggā okkamma avidūre aññatarasmiṁ rukkhamūle divāvihāraṁ nisīdi.  
Когда-то давно, господин, Алара Калама, находясь в пути, сошел с дороги и уселся неподалеку у подножия одного дерева ради дневного отдыха.
Atha kho, pukkusa, ātumāya mahājanakāyo nikkhamitvā yena te dve kassakā bhātaro hatā cattāro ca balibaddā tenupasaṅkami.  
И вот, Пуккуса, большая толпа людей вышла из Атумы и приблизилась к двум убитым братьям-земледельцам и четырем упряжным быкам.
Atha kho, pukkusa, aññataro puriso tamhā mahājanakāyā yenāhaṁ tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā maṁ abhivādetvā ekamantaṁ aṭṭhāsi. Ekamantaṁ ṭhitaṁ kho ahaṁ, pukkusa, taṁ purisaṁ etadavocaṁ:  
И вот, Пуккуса, некий человек из этой большой толпы людей приблизился ко мне; приблизившись и приветствовав меня, он стал в стороне. И вот, Пуккуса, я сказал этому человеку, стоящему в стороне:
‘kiṁ nu kho eso, āvuso, mahājanakāyo sannipatito’ti?  
„Отчего, почтенный, собралась эта большая толпа людей?“
Ettheso mahājanakāyo sannipatito.  
Вот здесь и собралась большая толпа людей.
Atha kho āyasmā ānando acirapakkante pukkuse mallaputte taṁ siṅgīvaṇṇaṁ yugamaṭṭhaṁ dhāraṇīyaṁ bhagavato kāyaṁ upanāmesi.  
И вот, вскоре после того как Пуккуса Маллапутта удалился, достопочтенный Ананда одел тело Благостного в эту пару чистых златоцветных [одежд], пригодных для ношения,
Taṁ bhagavato kāyaṁ upanāmitaṁ hataccikaṁ viya khāyati.  
dn16 hataccikaṁ viya → vītaccikaṁ viya (bj, pts1ed); hatacchikaṁ viya (sya-all)
Idaṁ, bhante, siṅgīvaṇṇaṁ yugamaṭṭhaṁ dhāraṇīyaṁ bhagavato kāyaṁ upanāmitaṁ hataccikaṁ viya khāyatī”ti.  
Вот, господин, я одел тело Благостного в пару чистых златоцветных [одежд], пригодных для ношения, и, когда тело Благостного было одето в эти [одежды, они] словно лишились блеска».
“Evametaṁ, ānanda, evametaṁ, ānanda, dvīsu kālesu ativiya tathāgatassa kāyo parisuddho hoti chavivaṇṇo pariyodāto.  
«Это так, Ананда. В двух случаях, Ананда, цвет кожи Татхагаты становится необычайно чистым и ясным.
Imesu kho, ānanda, dvīsu kālesu ativiya tathāgatassa kāyo parisuddho hoti chavivaṇṇo pariyodāto.  
в этих двух случаях, Ананда, цвет кожи Татхагаты становится необычайно чистым и ясным.
“siyā kho panānanda, cundassa kammāraputtassa koci vippaṭisāraṁ uppādeyya:  
«Может случиться, Ананда, так, что кто-нибудь обратится с упреком к сыну кузнеца Чунде, [говоря]:
Cundassa, ānanda, kammāraputtassa evaṁ vippaṭisāro paṭivinetabbo:  
Вот, Ананда, как следует тогда отклонить упрек сыну кузнеца Чунде:
Āyusaṁvattanikaṁ āyasmatā cundena kammāraputtena kammaṁ upacitaṁ, vaṇṇasaṁvattanikaṁ āyasmatā cundena kammāraputtena kammaṁ upacitaṁ, sukhasaṁvattanikaṁ āyasmatā cundena kammāraputtena kammaṁ upacitaṁ, yasasaṁvattanikaṁ āyasmatā cundena kammāraputtena kammaṁ upacitaṁ, saggasaṁvattanikaṁ āyasmatā cundena kammāraputtena kammaṁ upacitaṁ, ādhipateyyasaṁvattanikaṁ āyasmatā cundena kammāraputtena kammaṁ upacitan’ti.  
Заслуги, накопленные достопочтенным сыном кузнеца Чундой приносят долгую жизнь; заслуги, накопленные достопочтенным сыном кузнеца Чундой приносят благородное рождение; заслуги, накопленные достопочтенным сыном кузнеца Чундой приносят счастье; заслуги, накопленные достопочтенным сыном кузнеца Чундой приносят славу; заслуги, накопленные достопочтенным сыном кузнеца Чундой приносят небесный мир; заслуги, накопленные достопочтенным сыном кузнеца Чундой приносят владычество’. —
Cundassa, ānanda, kammāraputtassa evaṁ vippaṭisāro paṭivinetabbo”ti.  
Вот, Ананда, как следует тогда отклонить упрек сыну кузнеца Чунде“».
Āgamissanti kho, ānanda, saddhā bhikkhū bhikkhuniyo upāsakā upāsikāyo:  
И когда, Ананда, придут верующие монахи и монахини, преданные миряне и преданные мирянки, [они будут говорить]:
Ye hi keci, ānanda, cetiyacārikaṁ āhiṇḍantā pasannacittā kālaṁ karissanti, sabbe te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjissantī”ti.  
И все те, Ананда, кто проводит время, странствуя с умиротворенным сердцем и посещая святилища, с распадом тела после смерти вновь рождаются в счастье, в небесном мире».
Te tattha cittaṁ pasādetvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
многие люди, Ананда, умиротворятся сердцем и, умиротворясь там сердцем, они с распадом тела после смерти вновь родятся в счастье, в небесном мире.
Te tattha cittaṁ pasādetvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
многие люди, Ананда, умиротворятся сердцем и, умиротворясь там сердцем, они с распадом тела после смерти вновь родятся в счастье, в небесном мире.
Te tattha cittaṁ pasādetvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
многие люди, Ананда, умиротворятся сердцем и, умиротворясь там сердцем, они с распадом тела после смерти вновь родятся в счастье, в небесном мире.
Te tattha cittaṁ pasādetvā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ saggaṁ lokaṁ upapajjanti.  
многие люди, Ананда, умиротворятся сердцем и, умиротворясь там сердцем, они с распадом тела после смерти вновь родятся в счастье, в небесном мире.
Dīgharattaṁ kho te, ānanda, tathāgato paccupaṭṭhito mettena kāyakammena hitena sukhena advayena appamāṇena, mettena vacīkammena hitena sukhena advayena appamāṇena, mettena manokammena hitena sukhena advayena appamāṇena.  
Давно уже, Ананда, ты общаешься с Татхагатой, будучи дружелюбен в делах — полезных, счастливых, неизменных, неисчерпаемых. Давно уже, Ананда, ты общаешься с Татхагатой, будучи дружелюбен в речах — полезных, счастливых, неизменных, неисчерпаемых. Давно уже, Ананда, ты общаешься с Татхагатой, будучи дружелюбен в помыслах — полезных, счастливых, неизменных, неисчерпаемых. Ты чист делами, Ананда!
sabbete sakāya paṭiññāya abbhaññiṁsu, sabbeva na abbhaññiṁsu, udāhu ekacce abbhaññiṁsu, ekacce na abbhaññiṁsū”ti?  
[были ли] все они, согласно собственному уверению, наделены [истинным] познанием, или же все они не были наделены познанием, или же одни [из них] были наделены познанием, а другие не были наделены познанием?»
‘sabbete sakāya paṭiññāya abbhaññiṁsu, sabbeva na abbhaññiṁsu, udāhu ekacce abbhaññiṁsu, ekacce na abbhaññiṁsū’ti.  
„Все ли они, согласно собственному уверению, были наделены [истинным] познанием, или же все они не были наделены познанием, или же одни [из них] были наделены познанием, а другие не были наделены познанием?“
35. Tathāgatapacchimavācā  
35. Последнее слово Татхагаты
Ayaṁ tathāgatassa pacchimā vācā.  
Такова [была] последняя ночь Благостного.
Atha kho āyasmā mahākassapo maggā okkamma aññatarasmiṁ rukkhamūle nisīdi.  
И вот достопочтенный Махакассапа, сойдя с дороги, уселся у подножия одного дерева.

Dīgha Nikāya 18  
Длинные Наставления 18
Purimāni, bhante, divasāni purimatarāni tadahuposathe pannarase vassūpanāyikāya puṇṇāya puṇṇamāya rattiyā kevalakappā ca devā tāvatiṁsā sudhammāyaṁ sabhāyaṁ sannisinnā honti sannipatitā.  
В далекие, очень далекие времена, господин, в тот день упосатхи, [что перед] пятнадцатым [днем месяца, когда] приближается дождливое время, в ночь полнолуния все тридцать три бога, собравшись, сидели вместе в зале Судхамма,
Ye te, bhante, devā bhagavati brahmacariyaṁ caritvā adhunūpapannā tāvatiṁsakāyaṁ, te aññe deve atirocanti vaṇṇena ceva yasasā ca.  
И те боги, господин, которые, ведя целомудренную жизнь, недавно родились в сонме тридцати трех, затмевали других богов красотой и славой.
“dibbā vata bho kāyā paripūrenti, hāyanti asurakāyā”ti.  
„Поистине, божественные сонмы возрастают и уменьшаются сонмы асуров“.
“dibbā vata, bho, kāyā paripūrenti, hāyanti asurakāyā”ti.  
„Поистине, божественные сонмы возрастают и уменьшаются сонмы асуров“.
Atha kho, bhante, uttarāya disāya uḷāro āloko sañjāyi, obhāso pāturahosi atikkammeva devānaṁ devānubhāvaṁ.  
И тогда, господин, великий свет родился с северной стороны, открылось сияние, превосходящее Божественный блеск богов.
Ye hi keci, bho, buddhaṁ saraṇaṁ gatā dhammaṁ saraṇaṁ gatā saṅghaṁ saraṇaṁ gatā sīlesu paripūrakārino te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā appekacce paranimmitavasavattīnaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjanti, appekacce nimmānaratīnaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjanti, appekacce tusitānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjanti, appekacce yāmānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjanti, appekacce tāvatiṁsānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjanti, appekacce cātumahārājikānaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjanti.  
И вот почтенные, те, кто нашли прибежище у Будды, нашли прибежище у дхаммы, нашли прибежище у сангхи, те, исполнив заповеди нравственности, с распадом тела после смерти [рождаются вновь, и] некоторые рождаются в свите богов параниммита-васаватти, некоторые рождаются в свите богов нимманарати, некоторые рождаются в свите богов тусита, некоторые рождаются в свите богов яма, некоторые рождаются в свите тридцати трех богов, некоторые рождаются в свите богов — четырех Великих царей.
Ye sabbanihīnaṁ kāyaṁ paripūrenti, te gandhabbakāyaṁ paripūrentī”ti.  
Те, кто составляют самый низший сонм, составляют сонм гандхаббов“.
Puna caparaṁ, bho, idhekaccassa oḷārikā kāyasaṅkhārā appaṭippassaddhā honti, oḷārikā vacīsaṅkhārā appaṭippassaddhā honti, oḷārikā cittasaṅkhārā appaṭippassaddhā honti.  
И далее, почтенные, вот у кого-либо пребывают неумиротворенными грубые наклонности, [составляющие] тело, пребывают неумиротворенными грубые наклонности, [составляющие] речь; пребывают неумиротворенными грубые наклонности, [составляющие] ум.
Tassa ariyadhammassavanaṁ āgamma yonisomanasikāraṁ dhammānudhammappaṭipattiṁ oḷārikā kāyasaṅkhārā paṭippassambhanti, oḷārikā vacīsaṅkhārā paṭippassambhanti, oḷārikā cittasaṅkhārā paṭippassambhanti.  
У достигшего слушания праведной истины, тщательного устремления ума, следования истине во всей ее последовательности умиротворяются грубые наклонности, [составляющие] тело, умиротворяются грубые наклонности, [составляющие] речь, умиротворяются грубые наклонности, [составляющие] ум.
Tassa oḷārikānaṁ kāyasaṅkhārānaṁ paṭippassaddhiyā oḷārikānaṁ vacīsaṅkhārānaṁ paṭippassaddhiyā oḷārikānaṁ cittasaṅkhārānaṁ paṭippassaddhiyā uppajjati sukhaṁ, sukhā bhiyyo somanassaṁ.  
С умиротворением грубых наклонностей, [составляющих] тело, с умиротворением грубых наклонностей, [составляющих] речь, с умиротворением грубых наклонностей, [составляющих] ум, у него возникает счастье и удовлетворенность, большая чем счастье.
evameva kho bho oḷārikānaṁ kāyasaṅkhārānaṁ paṭippassaddhiyā oḷārikānaṁ vacīsaṅkhārānaṁ paṭippassaddhiyā oḷārikānaṁ cittasaṅkhārānaṁ paṭippassaddhiyā uppajjati sukhaṁ, sukhā bhiyyo somanassaṁ.  
так же точно, почтенные, с умиротворением грубых наклонностей, [составляющих] тело, с умиротворением грубых наклонностей, [составляющих] речь, с умиротворением грубых наклонностей, [составляющих] ум, возникает счастье и удовлетворенность, большая чем счастье.
Idha, bho, bhikkhu ajjhattaṁ kāye kāyānupassī viharati ātāpī sampajāno satimā vineyya loke abhijjhādomanassaṁ.  
Вот, почтенные, монах пребывает внутренне созерцающим тело в [своем] теле, усердным, внимательным, наделенным способностью самосознания и устраняет мирскую алчность и неудовлетворенность.
Ajjhattaṁ kāye kāyānupassī viharanto tattha sammā samādhiyati, sammā vippasīdati.  
Пребывая внутренне созерцающим тело в [своем] теле, он достигает здесь надлежащей сосредоточенности, надлежащего спокойствия.
So tattha sammā samāhito sammā vippasanno bahiddhā parakāye ñāṇadassanaṁ abhinibbatteti.  
Достигнув здесь надлежащей сосредоточенности, надлежащего спокойствия, он осуществляет [в себе] знание и видение внешних, других тел.
Sammādiṭṭhi sammāsaṅkappo sammāvācā sammākammanto sammāājīvo sammāvāyāmo sammāsati.  
Это надлежащее воззрение, надлежащее намерение, надлежащая речь, надлежащее действие, надлежащее поддержание жизни, надлежащее усилие, надлежащая способность самосознания.
Sammādiṭṭhissa, bho, sammāsaṅkappo pahoti, sammāsaṅkappassa sammāvācā pahoti, sammāvācassa sammākammanto pahoti. Sammākammantassa sammāājīvo pahoti, sammāājīvassa sammāvāyāmo pahoti, sammāvāyāmassa sammāsati pahoti, sammāsatissa sammāsamādhi pahoti, sammāsamādhissa sammāñāṇaṁ pahoti, sammāñāṇassa sammāvimutti pahoti.  
От надлежащего воззрения, почтенные, возникает надлежащее намерение, от надлежащего намерения возникает надлежащая речь, от надлежащей речи возникает надлежащее действие, от надлежащего действия возникает надлежащее поддержание жизни, от надлежащего поддержания жизни возникает надлежащее усилие, от надлежащего усилия возникает надлежащая способность самосознания, от надлежащей способности самосознания возникает надлежащая сосредоточенность, от надлежащей сосредоточенности возникает надлежащее знание, от надлежащего знания возникает надлежащее освобождение.

Dīgha Nikāya 19  
Длинные Наставления 19
Ye te, bhante, devā bhagavati brahmacariyaṁ caritvā adhunūpapannā tāvatiṁsakāyaṁ, te aññe deve atirocanti vaṇṇena ceva yasasā ca.  
И те боги, господин, которые, ведя целомудренную жизнь, недавно родились в сонме тридцати трех, затмевали других богов красотой и славой.
‘dibbā vata bho kāyā paripūrenti, hāyanti asurakāyā’ti.  
„Поистине, божественные сонмы возрастают и уменьшаются сонмы асуров“.
‘dibbā vata bho, kāyā paripūrenti, hāyanti asurakāyā’ti.  
„Поистине, божественные сонмы возрастают и уменьшаются сонмы асуров“.
Atha kho, bhante, uttarāya disāya uḷāro āloko sañjāyi, obhāso pāturahosi atikkammeva devānaṁ devānubhāvaṁ.  
И тогда, господин, великий свет родился с северной стороны, открылось сияние, превосходящее божественный блеск богов.
yepissa pitā kammante abhisambhosi tepi kammante abhisambhoti, yepissa pitā kammante nābhisambhosi tepi kammante abhisambhoti.  
о которых заботился его отец, не заботился о тех делах, о которых не заботился его отец, нес те труды, которые нес его отец, не нес тех трудов, которых не нес его отец.
Atha kho, bho, te cha khattiyā ekamantaṁ apakkamma evaṁ samacintesuṁ:  
И тогда, почтенные, шесть кшатриев, отойдя в сторону, стали так советоваться друг с другом:
Atha kho, bho, te cha khattiyā ekamantaṁ apakkamma evaṁ samacintesuṁ:  
И тогда, почтенные, шесть кшатриев, отойдя в сторону, стали так советоваться друг с другом:
Te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā sugatiṁ brahmalokaṁ upapajjiṁsu.  
с распадом тела после смерти [вновь] родились в счастливом мире Брахмы.
Ye na sabbenasabbaṁ sāsanaṁ ājāniṁsu, te kāyassa bhedā paraṁ maraṇā appekacce paranimmitavasavattīnaṁ devānaṁ sahabyataṁ upapajjiṁsu;  
Из тех же, которые не всецело постигли всё [его] наставление, некоторые с распадом тела после смерти родились в свите богов параниммита-васаватти,
ye sabbanihīnaṁ kāyaṁ paripūresuṁ te gandhabbakāyaṁ paripūresuṁ.  
Все те, кто составили самый низший сонм, составили сонм гандхаббов.
Seyyathidaṁ—sammādiṭṭhi sammāsaṅkappo sammāvācā sammākammanto sammāājīvo sammāvāyāmo sammāsati sammāsamādhi.  
а именно: надлежащее воззрение, надлежащее намерение, надлежащая речь, надлежащее действие, надлежащее поддержание жизни, надлежащее усилие, надлежащая способность самосознания, надлежащая сосредоточенность.

Dīgha Nikāya 22  
Длинные Наставления 22
ekaṁ samayaṁ bhagavā kurūsu viharati kammāsadhammaṁ nāma kurūnaṁ nigamo.  
По одному случаю Благословенный располагается среди куру в Каммасадхамме – рыночном городе народа куру.
“Ekāyano ayaṁ, bhikkhave, maggo sattānaṁ visuddhiyā, sokaparidevānaṁ samatikkamāya dukkhadomanassānaṁ atthaṅgamāya ñāyassa adhigamāya nibbānassa sacchikiriyāya, yadidaṁ cattāro satipaṭṭhānā.  
“Это однонаправленный, монахи, путь очищения существ, преодоления страдания и плача, утихания боли и ментальной боли / стресса, к достижению знания к реализации установления (ниббаны), это четыре приложения памятования.
Idha, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati ātāpī sampajāno satimā vineyya loke abhijjhādomanassaṁ,  
Вот, монахи, монах пребывает наблюдающим тело в теле пылко, сознательно, с памятованием, удалив к миру алчность и недовольство,
1. Kāyānupassanā  
1. Наблюдение тела
1.1. Kāyānupassanāānāpānapabba  
1.1. Наблюдение тела памятование о дыхании
Kathañca pana, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati?  
И как, монахи, монах пребывает, наблюдающим тело в теле?
Idha, bhikkhave, bhikkhu araññagato vā rukkhamūlagato vā suññāgāragato vā nisīdati pallaṅkaṁ ābhujitvā ujuṁ kāyaṁ paṇidhāya parimukhaṁ satiṁ upaṭṭhapetvā.  
Вот, монахи, монах уйдя в лес или к корням дерева или в пустое жилище, садится, скрестив ноги, удерживая тело прямо, установив фокусировку (памятование) перед ртом / вокруг рта.
‘Sabbakāyapaṭisaṁvedī assasissāmī’ti sikkhati, ‘sabbakāyapaṭisaṁvedī passasissāmī’ti sikkhati.  
Он тренируется “ощущающий всё тело буду выдыхать“; он тренируется “ощущающий всё тело буду вдыхать“.
‘Passambhayaṁ kāyasaṅkhāraṁ assasissāmī’ti sikkhati, ‘passambhayaṁ kāyasaṅkhāraṁ passasissāmī’ti sikkhati.  
Он тренируется “Балансируя телесное отождествление я буду выдыхать”, он тренируется “Балансируя телесное отождествление я буду вдыхать”.
‘Sabbakāyapaṭisaṁvedī assasissāmī’ti sikkhati, ‘sabbakāyapaṭisaṁvedī passasissāmī’ti sikkhati, ‘passambhayaṁ kāyasaṅkhāraṁ assasissāmī’ti sikkhati, ‘passambhayaṁ kāyasaṅkhāraṁ passasissāmī’ti sikkhati.  
Он тренируется “Чувствующий всё тело буду выдыхать”, он тренируется “Чувствующий всё тело буду вдыхать”, он тренируется “Балансируя отождествление тела буду выдыхать”, он тренируется “Балансируя отождествление тела буду вдыхать”.
Iti ajjhattaṁ vā kāye kāyānupassī viharati, bahiddhā vā kāye kāyānupassī viharati, ajjhattabahiddhā vā kāye kāyānupassī viharati.  
Так он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне, либо он пребывает наблюдающим тело в теле внешне, либо он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне и внешне.
Samudayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati, vayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati, samudayavayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati.  
Либо он пребывает, наблюдающим явления проявления в теле, либо он пребывает, наблюдающим явления исчезновения в теле, либо он пребывает, наблюдающим явления проявления и исчезновения в теле.
‘Atthi kāyo’ti vā panassa sati paccupaṭṭhitā hoti yāvadeva ñāṇamattāya paṭissatimattāya anissito ca viharati, na ca kiñci loke upādiyati.  
Либо памятование ‘тело существует’ устанавливается, именно ради знания и памятования, и он пребывает независимо, ничто в мире не поддерживая.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монахи, монах пребывает наблюдающим тело в теле. Evampi kho → evampi (sya-all, km, pts1ed)
1.2. Kāyānupassanāiriyāpathapabba  
1.2. Наблюдение тела секция положений
yathā yathā vā panassa kāyo paṇihito hoti tathā tathā naṁ pajānāti.  
либо как расположено тело так он его и познаёт.
Iti ajjhattaṁ vā kāye kāyānupassī viharati, bahiddhā vā kāye kāyānupassī viharati, ajjhattabahiddhā vā kāye kāyānupassī viharati.  
Таким образом он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне, либо он пребывает наблюдающим тело в теле внешне, либо он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне и внешне.
Samudayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati, vayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati, samudayavayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati.  
Либо он пребывает, наблюдающим явления проявления в теле, либо он пребывает, наблюдающим явления исчезновения в теле, либо он пребывает, наблюдающим явления проявления и исчезновения в теле.
‘Atthi kāyo’ti vā panassa sati paccupaṭṭhitā hoti yāvadeva ñāṇamattāya paṭissatimattāya anissito ca viharati, na ca kiñci loke upādiyati.  
Либо памятование ‘тело существует’ устанавливается, именно ради знания и памятования, и он пребывает независимо, ничто в мире не поддерживая.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
1.3. Kāyānupassanāsampajānapabba  
1.3. Наблюдение тела секция сознательности
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu abhikkante paṭikkante sampajānakārī hoti, ālokite vilokite sampajānakārī hoti, samiñjite pasārite sampajānakārī hoti, saṅghāṭipattacīvaradhāraṇe sampajānakārī hoti, asite pīte khāyite sāyite sampajānakārī hoti, uccārapassāvakamme sampajānakārī hoti, gate ṭhite nisinne sutte jāgarite bhāsite tuṇhībhāve sampajānakārī hoti.  
И снова, монахи, (1) когда монах шагает вперёд и назад, он занимается осознанием; (2) когда смотрит прямо и в сторону, он занимается осознанием; (3) когда сгибает и разгибает конечности, он занимается осознанием; (4) когда носит накидку, [основное] одеяние и сосуд для подаяния, он занимается осознанием; (5) когда ест, пьёт, жуёт, пробует на вкус, он занимается осознанием; (6) когда мочится и испражняется, он занимается осознанием; (7) когда идёт, стоит, сидит, спит, бодрствует, разговаривает и молчит, он занимается осознанием.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
1.4. Kāyānupassanāpaṭikūlamanasikārapabba  
1.4. Наблюдение тела секция отстраняющей мыследеятельности
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu imameva kāyaṁ uddhaṁ pādatalā adho kesamatthakā tacapariyantaṁ pūraṁ nānappakārassa asucino paccavekkhati:  
И снова, монахи, монах именно это тело вверх от подошв ступней, вниз от корней волос головы осматривает обернутое кожей полное разнообразных нечистот:
‘atthi imasmiṁ kāye kesā lomā nakhā dantā taco, maṁsaṁ nhāru aṭṭhi aṭṭhimiñjaṁ vakkaṁ, hadayaṁ yakanaṁ kilomakaṁ pihakaṁ papphāsaṁ, antaṁ antaguṇaṁ udariyaṁ karīsaṁ, pittaṁ semhaṁ pubbo lohitaṁ sedo medo, assu vasā kheḷo siṅghāṇikā lasikā muttan’ti.  
‘в этом теле есть волосы головы, волосы тела, ногти, зубы, кожа, плоть, соедененительная ткань, кости, костный мозг, почки, сердце, печень, телесные оболочки, селезенка, лёгкие, пищеварительные органы, кишечник, udariyaṁ, кал, желчь, лимфа, гной, кровь, пот, жир, слезы, кожное сало, слюна, слизь, спинномозговая жидкость / суставная жидкость, моча‘. udariyaṁ karīsaṁ → karīsaṁ matthaluṅgaṁ (mr)
Evameva kho, bhikkhave, bhikkhu imameva kāyaṁ uddhaṁ pādatalā adho kesamatthakā tacapariyantaṁ pūraṁ nānappakārassa asucino paccavekkhati:  
Именно так, монахи, монах именно это тело вверх от подошв ступней, вниз от корней волос головы осматривает обернутое кожей полное разнообразных нечистот:
‘atthi imasmiṁ kāye kesā lomā …pe… muttan’ti.  
‘В этом теле есть волосы головы, волосы тела … моча’.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
1.5. Kāyānupassanādhātumanasikārapabba  
1.5. Наблюдение тела секция мыследеятельности сферами
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu imameva kāyaṁ yathāṭhitaṁ yathāpaṇihitaṁ dhātuso paccavekkhati:  
И снова, монахи, монах именно это тело, как стоящее, так направленное осматривает сферами:
‘atthi imasmiṁ kāye pathavīdhātu āpodhātu tejodhātu vāyodhātū’ti.  
‘в этом теле есть cфера тверди, сфера жидкости, сфера тепла, сфера ветра‘.
evameva kho, bhikkhave, bhikkhu imameva kāyaṁ yathāṭhitaṁ yathāpaṇihitaṁ dhātuso paccavekkhati:  
именно так, монахи, монах именно это тело, как стоящее, так направленное осматривает сферами:
‘atthi imasmiṁ kāye pathavīdhātu āpodhātu tejodhātu vāyodhātū’ti.  
‘в этом теле есть cфера тверди, сфера жидкости, сфера тепла, сфера ветра‘.
Iti ajjhattaṁ vā kāye kāyānupassī viharati …pe…  
Так он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне …
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
1.6. Kāyānupassanānavasivathikapabba  
1.6. Наблюдение тела секция девяти погребений
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu seyyathāpi passeyya sarīraṁ sivathikāya chaḍḍitaṁ ekāhamataṁ vā dvīhamataṁ vā tīhamataṁ vā uddhumātakaṁ vinīlakaṁ vipubbakajātaṁ.  
И снова, монахи, монах подробно тому, как увидел бы останки на кладбище оставленные один или два или три дня вздутые, синюшные, гниющие.
So imameva kāyaṁ upasaṁharati:  
Он соотносит именно это тело:
‘ayampi kho kāyo evaṁdhammo evaṁbhāvī evaṁanatīto’ti.  
‘Это, в том числе тело, такова действительность, таким являющееся, это не минуемо‘.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu seyyathāpi passeyya sarīraṁ sivathikāya chaḍḍitaṁ kākehi vā khajjamānaṁ kulalehi vā khajjamānaṁ gijjhehi vā khajjamānaṁ kaṅkehi vā khajjamānaṁ sunakhehi vā khajjamānaṁ byagghehi vā khajjamānaṁ dīpīhi vā khajjamānaṁ siṅgālehi vā khajjamānaṁ vividhehi vā pāṇakajātehi khajjamānaṁ.  
И снова, монахи, монах подробно тому, как увидел бы останки, оставленые на кладбище поглощаемые воронами или падальщиками или цаплями или собаками или тиграми или леопардами или шакалами или различными мелкими животными. kaṅkehi vā khajjamānaṁ sunakhehi vā khajjamānaṁ byagghehi vā khajjamānaṁ dīpīhi vā khajjamānaṁ siṅgālehi vā khajjamānaṁ → suvānehi vā khajjamānaṁ sigālehi vā khajjamānaṁ (si, sya-all, km), supāṇehi vā khajjamānaṁ sigālehi vā khajjamānaṁ (pts1ed)
So imameva kāyaṁ upasaṁharati:  
Он соотносит именно это тело:
‘ayampi kho kāyo evaṁdhammo evaṁbhāvī evaṁanatīto’ti.  
‘Это, в том числе тело, такова действительность, таким являющееся, это не минуемо‘.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu seyyathāpi passeyya sarīraṁ sivathikāya chaḍḍitaṁ aṭṭhikasaṅkhalikaṁ samaṁsalohitaṁ nhārusambandhaṁ …pe…  
И снова, монахи, монах подобно тому, как увидел бы останки оставленные на кладбище, скелет, с плотью и кровью, скрепленный соединительной тканью …
So imameva kāyaṁ upasaṁharati:  
Он соотносит именно это тело:
‘ayampi kho kāyo evaṁdhammo evaṁbhāvī evaṁanatīto’ti.  
‘Это, в том числе тело, такова действительность, таким являющееся, это не минуемо‘.
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu seyyathāpi passeyya sarīraṁ sivathikāya chaḍḍitaṁ aṭṭhikāni setāni saṅkhavaṇṇapaṭibhāgāni …pe…  
И снова, монахи, монах подобно тому, как увидел бы останки оставленные на кладбище белые кости, цвета морской раковины …
So imameva kāyaṁ upasaṁharati:  
Он соотносит именно это тело:
‘ayampi kho kāyo evaṁdhammo evaṁbhāvī evaṁanatīto’ti.  
‘Это, в том числе тело, такова действительность, таким являющееся, это не минуемо‘.
Iti ajjhattaṁ vā kāye kāyānupassī viharati, bahiddhā vā kāye kāyānupassī viharati, ajjhattabahiddhā vā kāye kāyānupassī viharati.  
Так он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне, либо он пребывает наблюдающим тело в теле внешне, либо он пребывает наблюдающим тело в теле внутренне и внешне.
Samudayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati, vayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati, samudayavayadhammānupassī vā kāyasmiṁ viharati.  
Либо он пребывает, наблюдающим явления проявления в теле, либо он пребывает, наблюдающим явления исчезновения в теле, либо он пребывает, наблюдающим явления проявления и исчезновения в теле.
‘Atthi kāyo’ti vā panassa sati paccupaṭṭhitā hoti yāvadeva ñāṇamattāya paṭissatimattāya anissito ca viharati, na ca kiñci loke upādiyati.  
Либо памятование ‘тело существует’ устанавливается, именно ради знания и памятования, и он пребывает независимо, ничто в мире не поддерживая.
Evampi kho, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati.  
Так, в том числе, монах пребывает наблюдающим тело в теле.
Cuddasa kāyānupassanā niṭṭhitā.  
Четырнадцать наблюдений тела окончены.
Kāyañca pajānāti, phoṭṭhabbe ca pajānāti, yañca tadubhayaṁ paṭicca uppajjati saṁyojanaṁ tañca pajānāti, yathā ca anuppannassa saṁyojanassa uppādo hoti tañca pajānāti, yathā ca uppannassa saṁyojanassa pahānaṁ hoti tañca pajānāti, yathā ca pahīnassa saṁyojanassa āyatiṁ anuppādo hoti tañca pajānāti.  
Вот, монахи, монах познаёт осязание и познаёт осязаемое, а также возникающую окову, обусловленную тем и другим; он познаёт, как происходит возникновение невозникшей оковы; он познаёт, как происходит устранение возникшей оковы; и он познаёт, как происходит не-возникновение в будущем устранённой оковы.
Yā tesaṁ tesaṁ sattānaṁ tamhi tamhi sattanikāye jāti sañjāti okkanti abhinibbatti khandhānaṁ pātubhāvo āyatanānaṁ paṭilābho,  
Какое-либо тех или иных существ в тех или иных собраниях существ зарождение / рождение, зачатие, нисхождение, опускание, появление групп, обретение областей,
Yā tesaṁ tesaṁ sattānaṁ tamhi tamhi sattanikāye jarā jīraṇatā khaṇḍiccaṁ pāliccaṁ valittacatā āyuno saṁhāni indriyānaṁ paripāko,  
Какое-либо тех или иных существ в тех или иных собраниях существ старение, старость, разбитость, седина, морщинистость, уменьшение срока жизни, перезревание сил (индрий),
Yaṁ tesaṁ tesaṁ sattānaṁ tamhā tamhā sattanikāyā cuti cavanatā bhedo antaradhānaṁ maccu maraṇaṁ kālakiriyā khandhānaṁ bhedo kaḷevarassa nikkhepo jīvitindriyassupacchedo,  
Какой-либо тех или иных существ из тех или иных собраний существ уход, оставление, раскол, исчезновение, смерть, умирание, приход времени, раскол групп, оставление тела, отрезание жизненной силы (индрии), Yaṁ → yā (sya-all, km)
Yaṁ kho, bhikkhave, kāyikaṁ dukkhaṁ kāyikaṁ asātaṁ kāyasamphassajaṁ dukkhaṁ asātaṁ vedayitaṁ,  
Любая, монахи, телесная боль, телесный дискомфорт, боль и дискомфорт чувствуемый от затронутости осязанием,
kāyo loke …  
осязание …
kāyaviññāṇaṁ loke …  
сознание осязания …
kāyasamphasso loke …  
соприкосновение осязания …
kāyasamphassajā vedanā loke …  
ощущение, рожденное соприкосновением осязания …
kāyo loke …  
Осязание …
kāyaviññāṇaṁ loke …  
Сознание осязания …
kāyasamphasso loke …  
Соприкосновение осязания …
kāyasamphassajā vedanā loke …  
Ощущение, рожденное соприкосновением осязания …
sammādiṭṭhi sammāsaṅkappo sammāvācā sammākammanto sammāājīvo sammāvāyāmo sammāsati sammāsamādhi.  
правильный взгляд, правильная привычка / намерение, правильная речь, правильный поступок, правильный быт, правильное старание, правильное памятование, правильное объединение опыта.
Katamā ca, bhikkhave, sammāvācā?  
И что такое, монахи, правильное высказывание / фраза?
Musāvādā veramaṇī pisuṇāya vācāya veramaṇī pharusāya vācāya veramaṇī samphappalāpā veramaṇī.  
Отвергающее ложное утверложное, отвергающее клеветнические высказывания, отвергающее жёсткие высказывания, отвергающее пустую болтовню. veramaṇī → veramaṇi (mr) "
Ayaṁ vuccati, bhikkhave, sammāvācā.  
Это, монахи, называется правильное высказывание / фраза.
Katamo ca, bhikkhave, sammākammanto?  
И что такое, монахи, правильный поступок?
Ayaṁ vuccati, bhikkhave, sammākammanto.  
Это называется, монахи, правильный поступок.
Idha, bhikkhave, bhikkhu kāye kāyānupassī viharati ātāpī sampajāno satimā vineyya loke abhijjhādomanassaṁ;  
Вот, монахи, монах пребывает наблюдающим тело в теле пылко, сознательно, с памятованием, удалив к миру алчность и недовольство;
Pītiyā ca virāgā upekkhako ca viharati, sato ca sampajāno, sukhañca kāyena paṭisaṁvedeti, yaṁ taṁ ariyā ācikkhanti ‘upekkhako satimā sukhavihārī’ti tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati.  
От разочарования в озаренности, пребывает видящий-как-есть, памятующий и сознательный, ощущает приятое телом, такого благородные говорят: ‘видящий-как-есть, памятующий, пребывающий в приятном’ трертью джхану пребывает достигнув.
Ekāyano ayaṁ, bhikkhave, maggo sattānaṁ visuddhiyā sokaparidevānaṁ samatikkamāya dukkhadomanassānaṁ atthaṅgamāya ñāyassa adhigamāya nibbānassa sacchikiriyāya yadidaṁ cattāro satipaṭṭhānāti.  
“Это однонаправленный, монахи, путь очищения существ, преодоления страдания и плача, утихания боли и ментальной боли / стресса, к достижению знания к реализации установления (ниббаны), это четыре приложения памятования.