Tena kho pana samayena thullanandā bhikkhunī dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭheti na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ karoti.  At that time a disciple of the nun Thullanandā was suffering, but Thullanandā neither nursed her nor made any effort to have someone else nurse her. 
“kathañhi nāma ayyā thullanandā dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭhessati na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ karissatī”ti …pe… 
“How could Venerable Thullanandā not nurse a suffering disciple, nor make any effort to have someone else nurse her?” … 
“saccaṁ kira, bhikkhave, thullanandā bhikkhunī dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭheti na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ karotī”ti? 
“Is it true, monks, that the nun Thullanandā didn’t do this?” 
kathañhi nāma, bhikkhave, thullanandā bhikkhunī dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭhessati na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ karissati. 
“How could the nun Thullanandā not do this? 
“Yā pana bhikkhunī dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭheyya na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ kareyya, pācittiyan”ti. 
‘If a nun neither nurses a suffering disciple, nor makes any effort to have someone else nurse her, she commits an offense entailing confession.’” 
Dukkhitā nāma 
Suffering: 

Uppannānaṁ sārīrikānaṁ vedanānaṁ dukkhānaṁ tibbānaṁ kharānaṁ kaṭukānaṁ asātānaṁ amanāpānaṁ pāṇaharānaṁ anadhivāsakajātikā honti.  and they were unable to bear up with bodily feelings that are painful, severe, sharp, and destructive of life. 
Uppannānaṁ sārīrikānaṁ vedanānaṁ dukkhānaṁ tibbānaṁ kharānaṁ kaṭukānaṁ asātānaṁ amanāpānaṁ pāṇaharānaṁ anadhivāsakajātikā hoti. 
and she’s unable to bear up with bodily feelings that are painful, severe, sharp, and destructive of life. 
Uppannānaṁ sārīrikānaṁ vedanānaṁ dukkhānaṁ tibbānaṁ kharānaṁ kaṭukānaṁ asātānaṁ amanāpānaṁ pāṇaharānaṁ adhivāsakajātikā hoti. 

Uppannānaṁ sārīrikānaṁ vedanānaṁ dukkhānaṁ tibbānaṁ kharānaṁ kaṭukānaṁ asātānaṁ amanāpānaṁ pāṇaharānaṁ anadhivāsakajātikā honti.  and they were unable to bear up with bodily feelings that are painful, severe, sharp, and destructive of life. 

paresaṁ dukkhaṁ uppādeti, sokaṁ āvisati.  she causes suffering to others, and grieves herself. 

Svākkhāto bhagavatā dhammo, caratu brahmacariyaṁ sammā dukkhassa antakiriyāyā”ti.  The Teaching of the Buddha is well-proclaimed. Let her practice the spiritual life for the full ending of suffering.” 

‘māyye, kupitā anattamanā evaṁ avaca— buddhaṁ paccācikkhāmi, dhammaṁ paccācikkhāmi, saṅghaṁ paccācikkhāmi, sikkhaṁ paccācikkhāmi. Kinnumāva samaṇiyo yā samaṇiyo sakyadhītaro. Santaññāpi samaṇiyo lajjiniyo kukkuccikā sikkhākāmā, tāsāhaṁ santike brahmacariyaṁ carissāmīti, abhiramāyye, svākkhāto dhammo; cara brahmacariyaṁ sammā dukkhassa antakiriyāyā’ti.  “Venerable, don’t say such things in anger, ‘I renounce the Buddha, I renounce the Teaching, I renounce the Sangha, I renounce the training! The Sakyan daughters are not the only monastics. There are other monastics who have a sense of conscience, who are afraid of wrongdoing and fond of the training. I’ll practice the spiritual life with them.’ Take delight, Venerable; the Teaching is well proclaimed. Practice the spiritual life for the complete ending of suffering.” 
cara brahmacariyaṁ sammā dukkhassa antakiriyāyā”ti. 
Practice the spiritual life for the complete ending of suffering.” 
cara brahmacariyaṁ sammā dukkhassa antakiriyāyā”ti. 
Practice the spiritual life for the complete ending of suffering.” 

Addasā kho so nāgo āyasmantaṁ sāgataṁ paviṭṭhaṁ. Disvāna dummano padhūpāyi.  Seeing that Sāgata had entered the fire hut, the dragon was upset and emitted smoke. 
padhūpāyi → padhūpāsi (sya-all, pts1ed, mr); Disvāna dummano → dukkhī dummano (bj, sya-all) 

“sace kho upāli lekhaṁ sikkhissati, aṅguliyo dukkhā bhavissanti.  but then his fingers will hurt. 
“sace kho upāli gaṇanaṁ sikkhissati, urassa dukkho bhavissati. 
but then his chest will hurt. 
“sace kho upāli rūpaṁ sikkhissati, akkhīni dukkhā bhavissanti. 
but then his eyes will hurt. 
Ūnakavīsativasso, bhikkhave, puggalo akkhamo hoti sītassa uṇhassa jighacchāya pipāsāya ḍaṁsamakasavātātapasarīsapasamphassānaṁ duruttānaṁ durāgatānaṁ vacanapathānaṁ uppannānaṁ sārīrikānaṁ vedanānaṁ dukkhānaṁ tibbānaṁ kharānaṁ kaṭukānaṁ asātānaṁ amanāpānaṁ pāṇaharānaṁ anadhivāsakajātiko hoti. 
A person who is less than twenty years old is unable to endure cold and heat; hunger and thirst; horseflies, mosquitoes, wind, and the burning sun; creeping animals and insects; and rude and unwelcome speech. And they are unable to bear up with bodily feelings that are painful, severe, sharp, and destructive of life. 

Appassādā kāmā vuttā bhagavatā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo.  The Buddha has said that the enjoyment provided by worldly pleasures is small, whereas the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater. 
Aṭṭhikaṅkalūpamā kāmā vuttā bhagavatā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo. 
The Buddha has said that worldly pleasures are similar to a skeleton … 
sappasirūpamā kāmā vuttā bhagavatā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo”ti. 
similar to a snake’s head; the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater.” 
Appassādā kāmā vuttā mayā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo. 
I have said that the enjoyment provided by worldly pleasures is small, whereas the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater. 
sappasirūpamā kāmā vuttā mayā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo. 
similar to a snake’s head; the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater. 
Tañhi te, moghapurisa, bhavissati dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya. 
This will be for your long-lasting harm and suffering. 

Appassādā kāmā vuttā bhagavatā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo …pe…  The Buddha has said that the enjoyment provided by worldly pleasures is small, whereas the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater. …” 
Appassādā kāmā vuttā mayā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo. 
I have said that the enjoyment provided by worldly pleasures is small, whereas the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater. 
sappasirūpamā kāmā vuttā mayā bahudukkhā bahupāyāsā, ādīnavo ettha bhiyyo. 
similar to a snake’s head; the suffering and trouble with them are huge, and so their drawbacks are greater. 
Tañhi te, moghapurisa, bhavissati dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya. 
This will be for your long-lasting harm and suffering. 

Sukhassa ca pahānā dukkhassa ca pahānā pubbeva somanassadomanassānaṁ atthaṅgamā adukkhamasukhaṁ upekkhāsatipārisuddhiṁ catutthaṁ jhānaṁ upasampajja vihāsiṁ.  Через оставление приятного и боли и прежнего прекращения радости и отвращения я вошел и остался в четвертом поглощении, которое не-болезненное-ни-приятное и состоит из чистоты осознанности и спокойствия 
Through the abandoning of bliss and pain and the earlier ending of joy and aversion, I entered and remained in the fourth absorption, which has neither pain nor bliss, but consists of purity of mindfulness and even-mindedness. 
‘amutrāsiṁ evaṁnāmo evaṅgotto evaṁvaṇṇo evamāhāro evaṁsukhadukkhappaṭisaṁvedī evamāyupariyanto; 
«Я имел такое имя, такую семью, такую внешность, такую пищу, такой опыт счастья и страдания и такой жизненный путь. 
‘There I had such a name, such a family, such an appearance, such food, such an experience of pleasure and pain, and such a lifespan. 
tatrāpāsiṁ evaṁnāmo evaṅgotto evaṁvaṇṇo evamāhāro evaṁsukhadukkhappaṭisaṁvedī evamāyupariyanto; 
и там у меня было такое имя, такая семья, такая внешность, такая еда, такой опыт приятного и боли и такая жизнь. 
and there I had such a name, such a family, such an appearance, such food, such an experience of pleasure and pain, and such a lifespan. 
So ‘idaṁ dukkhan’ti yathābhūtaṁ abbhaññāsiṁ, ‘ayaṁ dukkhasamudayo’ti yathābhūtaṁ abbhaññāsiṁ, ‘ayaṁ dukkhanirodho’ti yathābhūtaṁ abbhaññāsiṁ, ‘ayaṁ dukkhanirodhagāminī paṭipadā’ti yathābhūtaṁ abbhaññāsiṁ; 
«Это – боль» познал как-есть, «Это – скапливание боли» познал как-есть, «Это – истечение боли» познал как-есть, «Это – к истечению боли ведущая практика» познал как-есть. 
I knew according to reality: ‘This is suffering;’ ‘This is the origin of suffering;’ ‘This is the end of suffering;’ ‘This is the path leading to the end of suffering.’ 
Bhikkhū pubbaṇhasamayaṁ nivāsetvā pattacīvaramādāya verañjaṁ piṇḍāya pavisitvā piṇḍaṁ alabhamānā assamaṇḍalikāsu piṇḍāya caritvā patthapatthapulakaṁ ārāmaṁ āharitvā udukkhale koṭṭetvā koṭṭetvā paribhuñjanti. 
Одевшись утром, монахи взяли свои чаши и одежды и вошли в Веранджу за милостыней. Не имея возможности получить что-либо, они пошли к конюшне. Затем они принесли порцию пропаренных зерен в монастырь, истолчили их и съели. 
Then, after robing up in the morning, the monks took their bowls and robes and entered Verañjā for alms. Not getting anything, they went to the horse pen. They then brought back many portions of steamed grain to the monastery, where they pounded and ate them. 
Assosi kho bhagavā udukkhalasaddaṁ. 
Учитель услышал звук ступки. 
And the Buddha heard the sound of the mortar. 
Atha kho bhagavā āyasmantaṁ ānandaṁ āmantesi—“kiṁ nu kho so, ānanda, udukkhalasaddo”ti? 
Итак, Учитель спросил Ананду: 
And so he said to Ānanda, “Ānanda, what’s this sound of a mortar?” 
“tvaṁ khosi, tāta sudinna, amhākaṁ ekaputtako piyo manāpo sukhedhito sukhaparihato. Na tvaṁ, tāta sudinna, kiñci dukkhassa jānāsi. 
«Но Судинна, ты наш единственный сын. Ты дорог нам и мы любим тебя. Ты живёшь в комфорте и о тебе хорошо заботятся, у тебя нет опыта боли. 
“But, Sudinna, you’re our only child, and we love you dearly. You live in comfort and we care for you. You don’t have any suffering. 
Na tvaṁ, tāta sudinna, kiñci dukkhassa jānāsi. 
 
Na tvaṁ, tāta sudinna, kiñci dukkhassa jānāsi. 
 
Na tvaṁ, tāta sudinna, kiñci dukkhassa jānāsi. 
у тебя нет опыта боли. 
Na tvaṁ, tāta sudinna, kiñci dukkhassa jānāsi. 
 
Na tvaṁ, samma sudinna, kiñci dukkhassa jānāsi. 
 
So teneva kukkuccena tena vippaṭisārena kiso ahosi lūkho dubbaṇṇo uppaṇḍuppaṇḍukajāto dhamanisanthatagatto antomano līnamano dukkhī dummano vippaṭisārī pajjhāyi. 
«И из-за этого беспокойства и раскаяния он стал худым, изможденным и бледным, его вены, торчали по его конечностям; Он стал грустным, вялым, несчастным, подавленным, раскаявшимся, отягощенным горем. 
And because of his anxiety and remorse, he became thin, haggard, and pale, with veins protruding all over his body. He became sad, sluggish, miserable, and depressed, weighed down by remorse. 
so dāni tvaṁ etarahi kiso lūkho dubbaṇṇo uppaṇḍuppaṇḍukajāto dhamanisanthatagatto antomano līnamano dukkhī dummano vippaṭisārī pajjhāyasi. 
Но теперь ты худой, изможденный и бледный, твои вены торчат по твоим конечностям; И ты грустен, вял, несчастен, подавлен, раскаявшийся, отягощенный горем. 
But look at you now. 
Tatonidānañhi, moghapurisa, maraṇaṁ vā nigaccheyya maraṇamattaṁ vā dukkhaṁ, na tveva tappaccayā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā apāyaṁ duggatiṁ vinipātaṁ nirayaṁ upapajjeyya. 
Потому что в том случае вы могли бы умереть или испытать соизмеримую со смертью боль, но вы не испытаете, так как из-за этого, вы переродитесь в плохом месте. 
For although it might cause death or death-like suffering, it would not cause you to be reborn in a bad destination. 
Tatonidānañhi, moghapurisa, maraṇaṁ vā nigaccheyya maraṇamattaṁ vā dukkhaṁ; 
Потому что в том случае вы могли бы умереть или испытать соизмеримую со смертью боль, 
For although it might cause death or death-like suffering, 
So—“nāhaṁ vediyāmi sukhaṁ vā dukkhaṁ vā, anāpatti me bhavissatī”ti— 
Думая, что он избежит нарушения, потому что он не чувствовал ни удовольствия, ни боли, 
Thinking he would avoid an offense because he felt neither pleasure nor pain, 

Tāya saṁvaṇṇanāya marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa.  Если из-за этой похвалы выбранный человек подумает: «Я умру» и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, because of that praise, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Tāya saṁvaṇṇanāya marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если из-за этой похвалы выбранный человек подумает: «Я умру» и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, because of that praise, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Tāya saṁvaṇṇanāya marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если из-за этой похвалы выбранный человек подумает: «Я умру» и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, because of that praise, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Dūtassa sāsanaṁ sutvā marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если, услышав наставление посланника, выбранный человек подумает: «Я умру», и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, after hearing the messenger’s instruction, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Lekhaṁ passitvā marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если, увидев написанное, выбранный человек подумает: «Я умру» и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, after seeing the writing, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Papatite dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если они испытывают боль после падения, монах совершает серьёзное нарушение. 
If a person falls into it and experiences pain, the monk commits a serious offense. 
Papatite dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если они испытывают боль после падения, монах совершает серьезное нарушение. 
If they experience pain after falling in, the monk commits a serious offense. 
Papatite dukkhā vedanā uppajjati, āpatti dukkaṭassa. 
Если оно испытывает боль после падения, монах совершает нарушение неправильного поведения. 
If it experiences pain after falling in, the monk commits an offense of wrong conduct. 
Papatite dukkhā vedanā uppajjati, āpatti dukkaṭassa. 
Если оно испытает боль после падения, монах совершает нарушение неправильного поведения. 
If it experiences pain after falling in, the monk commits an offense of wrong conduct. 
Satthena vā visena vā papatitena vā dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек испытает боль из-за кинжала, яда или падения, монах совершит серьезное нарушение. 
If the target person experiences pain because of the dagger, the poison, or the fall, the monk commits a serious offense. 
“Tena marissāmī”ti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек думает: «Используя это, я умру» и делает что-то болезненное, монах совершает серьезное нарушение. 
If the target person thinks, “Using that, I shall die,” and he does something painful, the monk commits a serious offense. 
Taṁ sāyite dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек попробует его и почувствует боль, монах совершит серьезное нарушение. 
If the target person tastes it and experiences pain, the monk commits a serious offense. 
Taṁ ghāyite jegucchatā pāṭikulyatā dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек почувствует его запах и испытает страдания из-за отвращения и антипатии, монах совершит серьезное нарушение. 
If the target person smells it and experiences suffering because of disgust and revulsion, the monk commits a serious offense. 
Taṁ sāyite jegucchatā pāṭikulyatā dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек попробует его и испытывает страдания из-за отвращения и антипатии, монах совершит серьезное нарушение. 
If the target person tastes it and experiences suffering because of disgust and repulsion, the monk commits a serious offense. 
amanāpikaṁ phoṭṭhabbaṁ upasaṁharati dukkhasamphassaṁ kharasamphassaṁ— “iminā phuṭṭho marissatī”ti, āpatti dukkaṭassa. 
Если монах устраивает болезненный и резкий физический контакт, думая: «Затронутые им, они умрут», он совершает нарушение неправильного поведения. 
if a monk arranges a painful and harsh physical contact, thinking, “Touched by this, they’ll die,” he commits an offense of wrong conduct. 
Tena phuṭṭhassa dukkhā vedanā uppajjati, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек вступит с ним в контакт и почувствует боль, монах совершит серьезное нарушение. 
If the target person makes contact with it and experiences pain, the monk commits a serious offense. 
Taṁ sutvā adhimutto marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если выбранный человек услышит это, увлечется этим и подумает: «Пусть я умру», и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If the target person hears it, becomes keen on it, and thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Tāya ācikkhanāya marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если из-за этой информации выбранный человек подумает: «Я умру» и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, because of that information, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
Tāya anusāsaniyā marissāmīti dukkhaṁ vedanaṁ uppādeti, āpatti thullaccayassa. 
Если из-за этого наставления выбранный человек подумает: «Я умру» и сделает что-то болезненное, монах совершит серьезное нарушение. 
If, because of that instruction, the target person thinks, “I shall die,” and they do something painful, the monk commits a serious offense. 
musalodukkhalena ca; 
И пестиком, и ступкой; 
And with pestle, with mortar; 
Tena kho pana samayena aññataro bhikkhu bhattagge antaraghare āsanaṁ paññapento udukkhalabhaṇḍikaṁ akkamitvā pavaṭṭesi. 
Однажды монах готовил место в столовой в жилом помещении. Он наступил на ступку. Она упала, ударила мальчика 
On one occasion a monk was preparing a seat in a dining hall in an inhabited area when he forcefully kicked the implements belonging to a mortar. 

Tatonidānañhi, moghapurisā, maraṇaṁ vā nigaccheyya maraṇamattaṁ vā dukkhaṁ,  Потому, что в этом случае, вы могли бы умереть или испытать подобную смерти боль, 
For although it might cause death or death-like suffering, 
Ye me na saddaheyyuṁ tesaṁ taṁ assa dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya. 
другие не поверили бы мне, и это было бы для их вреда и боли на долгое время. 
which would have led to their harm and suffering for a long time. 
Ye me na saddaheyyuṁ tesaṁ taṁ assa dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya. 
и это повредило бы им и принесло неблагополучие и боль на долгое время. 
which would have led to their harm and suffering for a long time. 

“ahañhi duggatā dukkhitā, na sukhaṁ labhāmi.  «Мама, я несчастна и в боли, не получаю приятного. 
“Mom, I’m unhappy and miserable. 
“ahañhi duggatā dukkhitā, na sukhaṁ labhāmi. 
«Я несчастна и в боли, не получаю приятного. 
“sā kira, bhante, kumārikā duggatā dukkhitā, na sukhaṁ labhati. 
«Почтенный, моя девочка несчастна и в боли и не получает приятного. 
“Venerable, my girl is unhappy and miserable. 
“ahañhi duggatā dukkhitā, na sukhaṁ labhāmi. 
«Я несчастна и в боли, не получаю приятного. 
“sā kira, bhante, kumārikā duggatā dukkhitā, na sukhaṁ labhati. 
«Я несчастна и в боли, не получаю приятного. 
“evaṁ duggato hotu ayyo udāyī, evaṁ dukkhito hotu ayyo udāyī, evaṁ mā sukhaṁ labhatu ayyo udāyī, yathā me kumārikā duggatā dukkhitā na sukhaṁ labhati pāpikāya sassuyā pāpakena sasurena pāpakena sāmikenā”ti. 
«Пусть достопочтенный Удайи будет несчастным и в боли, так же как моя девочка несчастна и боли из-за своей скверной свекрови, тестя и мужа». 
“May Venerable Udāyī be miserable and unhappy, just as my girl is miserable and unhappy because of her nasty mother-in-law, father-in-law, and husband.” 
“evaṁ duggato hotu ayyo udāyī, evaṁ dukkhito hotu ayyo udāyī, evaṁ mā sukhaṁ labhatu ayyo udāyī, yathāhaṁ duggatā dukkhitā na sukhaṁ labhāmi pāpikāya sassuyā pāpakena sasurena pāpakena sāmikenā”ti. 
как и другие женщины, которые были недовольны своими свекровями, свекрами и мужьями. 
“evaṁ duggato hotu ayyo udāyī, evaṁ dukkhito hotu ayyo udāyī, evaṁ mā sukhaṁ labhatu ayyo udāyī, yathā mayaṁ duggatā dukkhitā na sukhaṁ labhāma pāpikāhi sassūhi pāpakehi sasurehi pāpakehi sāmikehī”ti. 
«Пусть достопочтенный Удайи будет счастлив и здоров, так же как мы счастливы и здоровы благодаря нашим добрым свекровям, свекрам и мужьям». 

“māyye kupitā anattamanā evaṁ avaca ‘buddhaṁ paccācikkhāmi, dhammaṁ paccācikkhāmi, saṅghaṁ paccācikkhāmi, sikkhaṁ paccācikkhāmi, kinnumāva samaṇiyo yā samaṇiyo sakyadhītaro, santaññāpi samaṇiyo lajjiniyo kukkuccikā sikkhākāmā, tāsāhaṁ santike brahmacariyaṁ carissāmī’ti, abhiramāyye, svākkhāto dhammo, cara brahmacariyaṁ sammā dukkhassa antakiriyāyā”ti,  “māyye kupitā anattamanā evaṁ avaca ‘buddhaṁ paccācikkhāmi, dhammaṁ paccācikkhāmi, saṅghaṁ paccācikkhāmi, sikkhaṁ paccācikkhāmi, kinnumāva samaṇiyo yā samaṇiyo sakyadhītaro, santaññāpi samaṇiyo lajjiniyo kukkuccikā sikkhākāmā, tāsāhaṁ santike brahmacariyaṁ carissāmī’ti, abhiramāyye, svākkhāto dhammo, cara brahmacariyaṁ sammā dukkhassa antakiriyāyā”ti, ",  
‘Venerable, don’t say such things in anger, I renounce the Buddha, I renounce the Teaching, I renounce the Sangha, I renounce the training! The Sakyan daughters are not the only monastics. There are other monastics who have a sense of conscience, who are afraid of wrongdoing and fond of the training. I’ll practice the spiritual life with them.’ Take delight, Venerable; the Teaching is well proclaimed. Practice the spiritual life for the complete ending of suffering.’ 
Yā pana bhikkhunī dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭhaheyya, na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ kareyya, pācittiyaṁ. 
Yā pana bhikkhunī dukkhitaṁ sahajīviniṁ neva upaṭṭhaheyya, na upaṭṭhāpanāya ussukkaṁ kareyya, pācittiyaṁ. ",  
If a nun neither nurses a suffering disciple, nor makes any effort to have someone else nurse her, she commits an offense entailing confession.