‘dīghattāya kharattāya vāḷattāya saṁvattissati, bhikkhū ca na phāsuṁ viharissantī’ti.  то можно ожидать того, что этот дисциплинарный случай приведёт к раздражительности и враждебности на долгое время и монахи не будут пребывать в успокоении. 
will lead to lasting acrimony and enmity, and the mendicants won’t live comfortably. 
na phāsuṁ → na phāsukaṁ (bj); na phāsu (mr) | viharissantī’ti → viharissanti (bj, sya-all, km, mr) 
anuvicca viññū pasaṁsanti, 
Мудрые, изучив, восхваляют его. 
After examination, sensible people praise them. 

‘santindriyā bhavissāma santamānasā’ti.  “У нас будут умиротворённые органы чувств и умиротворённые умы”. 
‘We shall have peaceful faculties and peaceful minds.’ 
‘Santindriyānañhi vo, sāriputta, santamānasānaṁ santaṁyeva kāyakammaṁ bhavissati santaṁ vacīkammaṁ santaṁ manokammaṁ. 
Когда у вас умиротворённые органы чувств и умиротворённые умы, ваши телесные действия будут умиротворёнными, ваши словесные действия будут умиротворёнными, и ваши умственные действия будут умиротворёнными. 
When your faculties and mind are peaceful, your acts of body, speech, and mind will be peaceful, thinking: 

Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū ye te suttantā tathāgatabhāsitā gambhīrā gambhīratthā lokuttarā suññatāpaṭisaṁyuttā tesu bhaññamānesu na sussūsanti na sotaṁ odahanti na aññā cittaṁ upaṭṭhapenti na ca te dhamme uggahetabbaṁ pariyāpuṇitabbaṁ maññanti.  В этом виде собрания, когда декламируются беседы, что являются словами Татхагаты – глубокими, глубокими в своём значении, сверхмирскими, связанными с пустотностью – монахи не хотят их слушать, не склоняют к ним ухо, не утверждают свои умы в их познании. Они не считают, что эти учения стоит изучать и запоминать. 
It is an assembly where, when discourses spoken by the Realized One—deep, profound, transcendent, dealing with emptiness—are being recited the mendicants do not want to listen. They don’t actively listen or try to understand, nor do they think those teachings are worth learning and memorizing. 
Ye pana te suttantā kavitā kāveyyā cittakkharā cittabyañjanā bāhirakā sāvakabhāsitā tesu bhaññamānesu sussūsanti sotaṁ odahanti aññā cittaṁ upaṭṭhapenti, te dhamme uggahetabbaṁ pariyāpuṇitabbaṁ maññanti, te ca taṁ dhammaṁ pariyāpuṇitvā na ceva aññamaññaṁ paṭipucchanti na ca paṭivicaranti: 
Но когда декламируются беседы, что являются просто лишь стихами, сочинёнными поэтами, что изящны в звучании и изящны в риторике, трудами чужаков, словами учеников – они хотят их слушать, склоняют к ним ухо, утверждают свои умы в их познании. Они считают, что эти учения стоит изучать и запоминать. И, запомнив эти учения, они не вопрошают друг друга о них и тщательно их не изучают, [задавая такие вопросы]: 
But when discourses composed by poets—poetry, with fancy words and phrases, composed by outsiders or spoken by disciples—are being recited the mendicants do want to listen. They actively listen and try to understand, and they think those teachings are worth learning and memorizing. But when they’ve memorized those teachings they don’t question or examine each other, saying: 
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū ye te suttantā kavitā kāveyyā cittakkharā cittabyañjanā bāhirakā sāvakabhāsitā tesu bhaññamānesu na sussūsanti na sotaṁ odahanti na aññā cittaṁ upaṭṭhapenti, na ca te dhamme uggahetabbaṁ pariyāpuṇitabbaṁ maññanti. 
В этом виде собрания, когда декламируются беседы, что являются просто лишь стихами, сочинёнными поэтами, что изящны в звучании и изящны в риторике, трудами чужаков, словами учеников – монахи не хотят их слушать, не склоняют к ним ухо, не утверждают свои умы в их познании. Они не считают, что эти учения стоит изучать и запоминать. 
It is an assembly where, when discourses composed by poets—poetry, with fancy words and phrases, composed by outsiders or spoken by disciples—are being recited the mendicants do not want to listen. They don’t actively listen or try to understand, nor do they think those teachings are worth learning and memorizing. 
Ye pana te suttantā tathāgatabhāsitā gambhīrā gambhīratthā lokuttarā suññatāpaṭisaṁyuttā tesu bhaññamānesu sussūsanti sotaṁ odahanti aññā cittaṁ upaṭṭhapenti, te ca dhamme uggahetabbaṁ pariyāpuṇitabbaṁ maññanti. 
Но когда декламируются те беседы, что являются словами Татхагаты – глубокими, глубокими в своём значении, сверхмирскими, связанными с пустотностью – монахи хотят их слушать, склоняют к ним ухо, утверждают свои умы в их познании. Они считают, что эти учения стоит изучать и запоминать. 
But when discourses spoken by the Realized One—deep, profound, transcendent, dealing with emptiness—are being recited the mendicants do want to listen. They actively listen and try to understand, and they think those teachings are worth learning and memorizing. 
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū gihīnaṁ odātavasanānaṁ sammukhā aññamaññassa vaṇṇaṁ bhāsanti: 
В этом виде собрания монахи восхваляют друг друга в присутствии одетых в белое мирян, говоря: 
It is an assembly where the mendicants praise each other in front of the white-clothed laypeople, saying: 
Idha, bhikkhave, yassaṁ parisāyaṁ bhikkhū gihīnaṁ odātavasanānaṁ sammukhā aññamaññassa vaṇṇaṁ na bhāsanti: 
В этом виде собрания монахи не восхваляют друг друга в присутствии одетых в белое мирян, говоря: 
It is an assembly where the mendicants don’t praise each other in front of the white-clothed laypeople, saying: 

“Dveme, bhikkhave, asaniyā phalantiyā na santasanti.  “Монахи, эти двое не пугаются внезапного звука [грома] и молнии. 
“These two, mendicants, are not startled by a crack of thunder. 
“Dveme, bhikkhave, asaniyā phalantiyā na santasanti. 
“Монахи, эти двое не пугаются внезапного звука [грома] и молнии. 
“These two, mendicants, are not startled by a crack of thunder. 
“Dveme, bhikkhave, asaniyā phalantiyā na santasanti. 
“Монахи, эти двое не пугаются внезапного звука [грома] и молнии. 
“These two, mendicants, are not startled by a crack of thunder. 
“Dveme, bhikkhave, atthavase sampassamānā kiṁpurisā mānusiṁ vācaṁ na bhāsanti. 
“Монахи, по этим двум причинам кинпурисы не говорят на человеческом языке. 
“Aborigines see two reasons not to use regular speech. 
“Kathañca, bhikkhave, asantasannivāso hoti, kathañca asanto sannivasanti? 
“И каким образом имеет место сосуществование среди плохих, и как плохие проживают вместе? 
“What is it like living with bad people? How do bad people live together? 
Evaṁ kho, bhikkhave, asantasannivāso hoti, evañca asanto sannivasanti. 
Вот каким образом имеет место сосуществование среди плохих, и вот как плохие проживают вместе. 
That’s what it’s like living with bad people; that’s how bad people live together. 
Kathañca, bhikkhave, santasannivāso hoti, kathañca santo sannivasanti? 
И каким образом имеет место сосуществование среди хороших, и как хорошие проживают вместе? 
What is it like living with good people? How do good people live together? 
‘dīghattāya kharattāya vāḷattāya saṁvattissati, bhikkhū ca na phāsuṁ viharissanti’. 
то можно ожидать того, что этот дисциплинарный вопрос приведёт к язвительности и вражде на долгое время, и монахи не будут пребывать в успокоении. 
will lead to lasting acrimony and enmity, and the mendicants will not live comfortably. 

Tamenaṁ sabyābajjhaṁ lokaṁ upapannaṁ samānaṁ sabyābajjhā phassā phusanti.  Когда он перерождается в таком мире, его касаются болезненные контакты. 
where hurtful contacts strike them. 
Tamenaṁ abyābajjhaṁ lokaṁ upapannaṁ samānaṁ abyābajjhā phassā phusanti. 
Когда он перерождается в таком мире, его касаются не-болезненные контакты. 
where pleasing contacts strike them. 
Tamenaṁ sabyābajjhampi abyābajjhampi lokaṁ upapannaṁ samānaṁ sabyābajjhāpi abyābajjhāpi phassā phusanti. 
Когда он перерождается в таком мире, его касаются и болезненные и не-болезненные контакты. 
where hurtful and pleasing contacts strike them. 

Idha, bhikkhave, ekacco puggalo ārāmaṁ gantā hoti abhikkhaṇaṁ bhikkhūnaṁ santike dhammassavanāya.  Бывает так, когда некий человек часто посещает монастырь, чтобы послушать от монахов Дхамму. 
It’s a person who often goes to the monastery to hear the teaching in the presence of the mendicants. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, idhekacco puggalo ārāmaṁ gantā hoti abhikkhaṇaṁ bhikkhūnaṁ santike dhammassavanāya. 
то точно также, бывает так, когда некий человек… 
In the same way, a person often goes to the monastery to hear the teaching in the presence of the mendicants. 
Idha, bhikkhave, ekacco puggalo ārāmaṁ gantā hoti abhikkhaṇaṁ bhikkhūnaṁ santike dhammassavanāya. 
Бывает так, когда некий человек часто посещает монастырь, чтобы послушать от монахов Дхамму. 
It’s a person who often goes to the monastery to hear the teaching in the presence of the mendicants. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, idhekacco puggalo ārāmaṁ gantā hoti abhikkhaṇaṁ bhikkhūnaṁ santike dhammassavanāya. 
Точно также, некий человек часто посещает монастырь, чтобы послушать от монахов Дхамму… 
In the same way, a person often goes to the monastery to hear the teaching in the presence of the mendicants. 
Idha, bhikkhave, ekacco puggalo ārāmaṁ gantā hoti abhikkhaṇaṁ bhikkhūnaṁ santike dhammassavanāya. 
Бывает так, когда некий человек часто посещает монастырь, чтобы послушать от монахов Дхамму. 
It’s a person who often goes to the monastery to hear the teaching in the presence of the mendicants. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, idhekacco puggalo ārāmaṁ gantā hoti abhikkhaṇaṁ bhikkhūnaṁ santike dhammassavanāya. 
то точно также, некий человек часто посещает монастырь, чтобы послушать от монахов Дхамму… 
In the same way, a person often goes to the monastery to hear the teaching in the presence of the mendicants. 
gantā bhikkhūna santike. 
навестить монахов, 
go into the mendicants’ presence, 
gantā bhikkhūna santike. 
навещать монахов, 
go into the mendicants’ presence, 
gantā bhikkhūna santike. 
навещать монахов, 
go into the mendicants’ presence, 

Idheva naṁ pasaṁsanti,  Тебя мудрейший будет восхвалять 
in this life they’re praised by the astute, 

Bhavissanti dhammassa aññātāro”ti.  Будут те, кто смогут понять Дхамму”. 
There will be those who understand the teaching!” 
‘imasmiñca saviññāṇake kāye ahaṅkāramamaṅkāramānānusayā na bhavissanti, bahiddhā ca sabbanimittesu ahaṅkāramamaṅkāramānānusayā na bhavissanti, yañca cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ upasampajja viharato ahaṅkāramamaṅkāramānānusayā na honti tañca cetovimuttiṁ paññāvimuttiṁ upasampajja viharissāmā’ti. 
“[У нас] не будет сотворения “я” и сотворения “моего”, а также скрытой склонности к самомнению в отношении этого тела с его сознанием; не будет “сотворения “я” и сотворения “моего”, а также скрытой склонности к самомнению в отношении всех внешних объектов; мы войдём и будем пребывать в таком освобождении ума, освобождении мудростью, посредством которых более не происходит сотворения “я” и сотворения “моего”, а также скрытой склонности к самомнению для того, кто входит и пребывает в этом”. 
‘There’ll be no I-making, mine-making, or underlying tendency to conceit for this conscious body; and no I-making, mine-making, or underlying tendency to conceit for all external stimuli; and we’ll live having achieved the freedom of heart and freedom by wisdom where I-making, mine-making, and the underlying tendency to conceit are no more.’ 

santiṁ pappuyya cetaso”ti.  Покоя в уме ведь достиг он”. 
having found peace of mind.” 

Taggha tvaṁ, ambho purisa, tathā karissanti yathā taṁ pamattaṁ.  Вне сомнений, с тобой [теперь] будут обращаться так, как это и соответствует твоей беспечности. 
Indeed, they’ll definitely punish you to fit your negligence. 
Taggha tvaṁ, ambho purisa, tathā karissanti yathā taṁ pamattaṁ. 
Вне сомнений, с тобой [теперь] будут обращаться так, как это и соответствует твоей беспечности… 
Well, they’ll definitely punish you to fit your negligence. 
Taggha tvaṁ, ambho purisa, tathā karissanti yathā taṁ pamattaṁ. 
Вне сомнений, с тобой [теперь] будут обращаться так, как это и соответствует твоей беспечности… 
Well, they’ll definitely punish you to fit your negligence. 

‘kacci bahū manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karontī’ti.  “Надеемся, что многие люди, которые ведут себя подобающе со своей матерью и отцом, ведут себя подобающе со жрецами и отшельниками, чтят старейшин семьи, соблюдают Упосатху, соблюдают дополнительные дни, совершают накопления заслуг”. 
‘Hopefully most humans are paying due respect to their parents, ascetics and brahmins, honoring the elders in their families, observing and keeping vigil on the sabbath, and making merit.’ 
‘kacci bahū manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karontī’ti. 
“Надеемся, что многие люди, которые ведут себя подобающе…” 
‘Hopefully most humans are paying due respect to their parents … and making merit.’ 
‘kacci bahū manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karontī’ti. 
“Надеемся, что многие люди, которые ведут себя подобающе…” 
‘Hopefully most humans are paying due respect to their parents … and making merit.’ 
Sace, bhikkhave, appakā honti manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karonti. 
Если, монахи, мало людей [в мире], которые ведут себя подобающе… 
If only a few humans are paying due respect to their parents … and making merit, 
‘appakā kho, mārisā, manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karontī’ti. 
“Многоуважаемые, мало тех людей, которые ведут себя подобающе… совершают накопления заслуг”. 
‘Only a few humans are paying due respect to their parents … and making merit.’ 
‘dibbā vata, bho, kāyā parihāyissanti, paripūrissanti asurakāyā’ti. 
“Увы, небесная свита будет приходить в упадок, а свита асуров будет процветать!” 
‘The heavenly hosts will dwindle, while the titan hosts will swell!’ 
Sace pana, bhikkhave, bahū honti manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karonti. 
Но если много людей [в мире], которые ведут себя подобающе… 
But if many humans are paying due respect to their parents … and making merit, 
‘bahū kho, mārisā, manussā manussesu matteyyā petteyyā sāmaññā brahmaññā kule jeṭṭhāpacāyino uposathaṁ upavasanti paṭijāgaronti puññāni karontī’ti. 
“Многоуважаемые, много тех людей, которые ведут себя подобающе… совершают накопления заслуг”. 
‘Many humans are paying due respect to their parents … and making merit.’ 
‘dibbā vata bho kāyā paripūrissanti, parihāyissanti asurakāyā’ti. 
“Воистину, небесная свита будет процветать, а свита асуров будет приходит в упадок!” 
‘The heavenly hosts will swell, while the titan hosts will dwindle!’ 

Mahantasmiṁ kho pana lokasannivāse santi samaṇabrāhmaṇā iddhimanto dibbacakkhukā paracittaviduno.  В обширной обители мира есть жрецы и отшельники, обладающие сверхъестественными силами и божественным глазом, которые знают умы других. Они видят вещи издалека, но их самих не увидеть, даже если они близко. 
and there are ascetics and brahmins who have psychic power—they’re clairvoyant, and can read the minds of others. 
Te dūratopi passanti, āsannāpi na dissanti, cetasāpi cittaṁ pajānanti. 
Они знают умы [других] своим собственным умом. 
They see far without being seen, even by those close; and they understand the minds of others. 
devatāpi kho santi iddhimantiniyo dibbacakkhukā paracittaviduniyo. 
Есть также и божества со сверхъестественными силами и божественным глазом, которые знают умы других. 
And there are deities, too, who have psychic power—they’re clairvoyant, and can read the minds of others. 
Tā dūratopi passanti, āsannāpi na dissanti, cetasāpi cittaṁ jānanti. 
Они видят вещи издалека, но их самих не увидеть, даже если они близко. Они тоже знают умы [других] своим собственным умом. 
They see far without being seen, even by those close; and they understand the minds of others. 
Santi kho pana me sabrahmacārī jānaṁ passaṁ viharanti. 
У меня есть товарищи-монахи, которые знают и видят. 
I have spiritual companions who live knowing and seeing. 
Passanti devā ca tathāgatā ca, 
Глупца такого дэвы, будды знают, 
The gods and the Realized One see 

Jarūpanītassa na santi tāṇā;  Старым коль стал, то убежища нет. 
One led on to old age has no shelter. 

Ye ca sante upāsanti,  Мудрейших, провидцами коих зовут, 
But those who do attend the peaceful ones— 

taṁ namassanti gotamaṁ.  Последнее кто тело своё носит. 
they revere the awakened Gotama. 

Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino:  Бывают, монахи, некие жрецы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины и такого взгляда: 
There are some ascetics and brahmins who have this doctrine and view: 
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino: 
Бывают другие жрецы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины и такого взгляда: 
There are some ascetics and brahmins who have this doctrine and view: 
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā evaṁvādino evaṁdiṭṭhino: 
И бывают ещё другие жрецы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины и такого взгляда: 
There are some ascetics and brahmins who have this doctrine and view: 
‘tenahāyasmanto pāṇātipātino bhavissanti pubbekatahetu, adinnādāyino bhavissanti pubbekatahetu, abrahmacārino bhavissanti pubbekatahetu, musāvādino bhavissanti pubbekatahetu, pisuṇavācā bhavissanti pubbekatahetu, pharusavācā bhavissanti pubbekatahetu, samphappalāpino bhavissanti pubbekatahetu, abhijjhāluno bhavissanti pubbekatahetu, byāpannacittā bhavissanti pubbekatahetu, micchādiṭṭhikā bhavissanti pubbekatahetu’. 
“В таком случае, из-за прошлых поступков [теперь может быть так, что] вы уничтожаете жизнь, берёте то, что [вам] не было дано, пускаетесь в сексуальную активность, лжёте, своими речами сеете распри, грубите, пускаетесь в пустую болтовню; и можете быть полны жажды, иметь недоброжелательный ум, придерживаться ошибочных взглядов”. 
‘In that case, you might kill living creatures, steal, be unchaste; use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; be covetous, malicious, or have wrong view, all because of past deeds.’ 
‘tenahāyasmanto pāṇātipātino bhavissanti issaranimmānahetu, adinnādāyino bhavissanti issaranimmānahetu, abrahmacārino bhavissanti issaranimmānahetu, musāvādino bhavissanti issaranimmānahetu, pisuṇavācā bhavissanti issaranimmānahetu, pharusavācā bhavissanti issaranimmānahetu, samphappalāpino bhavissanti issaranimmānahetu, abhijjhāluno bhavissanti issaranimmānahetu, byāpannacittā bhavissanti issaranimmānahetu, micchādiṭṭhikā bhavissanti issaranimmānahetu’. 
“В таком случае, из-за созидательной деятельности Бога [теперь может быть так, что] вы уничтожаете жизнь… и можете быть полны жажды, иметь недоброжелательный ум, придерживаться ошибочных взглядов”. 
‘In that case, you might kill living creatures, steal, be unchaste; use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; be covetous, malicious, or have wrong view, all because of God Almighty’s creation.’ 
‘tenahāyasmanto pāṇātipātino bhavissanti ahetuappaccayā …pe… micchādiṭṭhikā bhavissanti ahetuappaccayā’”. 
“В таком случае, без условия или причины [теперь может быть так, что] вы уничтожаете жизнь… и можете быть полны жажды, иметь недоброжелательный ум, придерживаться ошибочных взглядов”. 
‘In that case, you might kill living creatures, steal, be unchaste; use speech that’s false, divisive, harsh, or nonsensical; be covetous, malicious, or have wrong view, all without cause or reason.’ 

“Santi, bhante, eke samaṇabrāhmaṇā kesamuttaṁ āgacchanti.  “Почтенный, есть некоторые жрецы и отшельники, которые приходят в Кесапутту. 
“There are, sir, some ascetics and brahmins who come to Kesamutta. 

sve dāni gāvo amukasmiñca amukasmiñca padese carissanti, amukasmiñca amukasmiñca padese pānīyāni pivissantī’ti;  Завтра коровы будут кормиться в таком-то и таком-то месте, и пить воду в таком-то и таком-то месте”. 
Tomorrow the cows will graze in this spot and that, and drink in this spot and that.’ 
‘santi devā cātumahārājikā, santi devā tāvatiṁsā, santi devā yāmā, santi devā tusitā, santi devā nimmānaratino, santi devā paranimmitavasavattino, santi devā brahmakāyikā, santi devā tatuttari. 
“Существуют дэвы [мира] Четырёх Великих Царей, дэвы Таватимсы, дэвы Ямы, дэвы Туситы, дэвы, наслаждающиеся творениями, дэвы, которые имеют власть над творениями других, дэвы свиты Брахмы и дэвы, что превыше этих. 
‘There are the gods of the four great kings, the gods of the thirty-three, the gods of Yama, the joyful gods, the gods who love to imagine, the gods who control what is imagined by others, the gods of the Divinity’s host, and gods even higher than these. 
‘santi devā cātumahārājikā, santi devā tāvatiṁsā …pe… santi devā tatuttari. 
“Существуют дэвы [мира] Четырёх Великих Царей, дэвы Таватимсы… и дэвы, что превыше этих. 
‘There are the gods of the four great kings, the gods of the thirty-three, the gods of Yama, the joyful gods, the gods who love to imagine, the gods who control what is imagined by others, the gods of the Divinity’s host, and gods even higher than these. 
Nabhe pabhāsanti disāvirocanā. 
Они сияют в небе, освещая целый мир. 
shine in the firmament, lighting up the quarters. 

Tassa disāsu samaṇabrāhmaṇā vaṇṇaṁ bhāsanti:  В этом случае жрецы и отшельники [всех] сторон света возносят хвалу, говоря: 
Ascetics and brahmins everywhere praise them for these good qualities; 
Devatāpissa vaṇṇaṁ bhāsanti: 
“В такой-то и такой-то деревне… 
even the deities praise them. 

Yannūnāhaṁ yena bhagavā tenupasaṅkameyyaṁ; upasaṅkamitvā bhagavato santike accayaṁ accayato deseyyan”ti.  Что если я сейчас отправлюсь к Благословенному и сознаюсь в своём проступке ему?” 
Why don’t I go to the Buddha and confess my mistake to him?” 
Yannūnāhaṁ yena bhagavā tenupasaṅkameyyaṁ; upasaṅkamitvā bhagavato santike accayaṁ accayato deseyyan’ti. 
 
 

Ye kho panassa sevanti bhajanti payirupāsanti diṭṭhānugatiṁ āpajjanti, tesaṁ taṁ hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya.  Когда какие-либо люди общаются с ним, навещают его, прислуживают ему и следуют его примеру, это ведёт к их вреду и боли на долгое время. 
If you associate with, accompany, and attend to that person, following their example, it’ll be for your lasting harm and suffering. 
Ye kho panassa sevanti bhajanti payirupāsanti diṭṭhānugatiṁ āpajjanti, tesaṁ taṁ hoti dīgharattaṁ ahitāya dukkhāya. 
 
If you associate with, accompany, and attend to that person, following their example, it’ll be for your lasting harm and suffering. … 
Ye kho panassa sevanti bhajanti payirupāsanti diṭṭhānugatiṁ āpajjanti, tesaṁ taṁ hoti dīgharattaṁ hitāya sukhāya. 
Когда какие-либо люди общаются с ним, навещают его, прислуживают ему и следуют его примеру, это ведёт к их благополучию и приятному на долгое время. 
If you associate with, accompany, and attend to such a person, following their example, it will be for your lasting welfare and happiness. 

“Santi, bhikkhave, jātarūpassa oḷārikā upakkilesā paṁsuvālukā sakkharakaṭhalā.  “[Монахи], в золоте есть такие грубые загрязнения: земля, песок и гравий. 
“Native gold has coarse corruptions: sand, soil, and gravel. 
Tasmiṁ pahīne tasmiṁ byantīkate santi jātarūpassa majjhimasahagatā upakkilesā sukhumasakkharā thūlavālukā. 
Когда он избавился от них, в золоте остаются средние загрязнения: грубый песок и мелкий гравий. 
When that’s been eliminated, there are medium corruptions in the native gold: fine grit and coarse sand. 
Tasmiṁ pahīne tasmiṁ byantīkate santi jātarūpassa sukhumasahagatā upakkilesā sukhumavālukā kāḷajallikā. 
Когда он избавился от них, в золоте остаются незначительные загрязнения: мелкий песок и чёрная пыль. 
When that’s been eliminated, there are fine corruptions in the native gold: fine sand and black grime. 
Tasmiṁ pahīne tasmiṁ byantīkate athāparaṁ suvaṇṇasikatāvasissanti. 
Когда он избавился от них, то остаётся только золотая пыль. 
When that’s been eliminated, only golden flecks remain. 
suvaṇṇasikatāvasissanti → suvaṇṇajātarūpakāvasissanti (mr) 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, santi adhicittamanuyuttassa bhikkhuno oḷārikā upakkilesā kāyaduccaritaṁ vacīduccaritaṁ manoduccaritaṁ, tamenaṁ sacetaso bhikkhu dabbajātiko pajahati vinodeti byantīkaroti anabhāvaṁ gameti. 
Точно также, есть грубые загрязнения у монаха, который настроен на высший ум: неблагое поведение телом, речью, и умом. Сознательный и способный монах отбрасывает [эти грубые загрязнения], рассеивает, уничтожает. 
In the same way, a mendicant who is committed to the higher mind has coarse corruptions: bad bodily, verbal, and mental conduct. A sincere, capable mendicant gives these up, gets rid of, eliminates, and obliterates them. 
Tasmiṁ pahīne tasmiṁ byantīkate santi adhicittamanuyuttassa bhikkhuno majjhimasahagatā upakkilesā kāmavitakko byāpādavitakko vihiṁsāvitakko, tamenaṁ sacetaso bhikkhu dabbajātiko pajahati vinodeti byantīkaroti anabhāvaṁ gameti. 
Когда он избавился от них, в нём продолжают наличествовать средние загрязнения: чувственные мысли, недоброжелательные мысли, мысли о причинении вреда. Он отбрасывает их, рассеивает, уничтожает. 
When they’ve been given up and eliminated, there are middling corruptions: sensual, malicious, or cruel thoughts. A sincere, capable mendicant gives these up, gets rid of, eliminates, and obliterates them. 
Tasmiṁ pahīne tasmiṁ byantīkate santi adhicittamanuyuttassa bhikkhuno sukhumasahagatā upakkilesā ñātivitakko janapadavitakko anavaññattipaṭisaṁyutto vitakko, tamenaṁ sacetaso bhikkhu dabbajātiko pajahati vinodeti byantīkaroti anabhāvaṁ gameti. 
Когда он избавился от них, в нём остаются незначительные загрязнения: мысли о [своей] варне, мысли о родной земле, мысли о том, чтобы [другие] к нему плохо не относились. Он отбрасывает их, рассеивает, уничтожает. 
When they’ve been given up and eliminated, there are fine corruptions: thoughts of family, country, and status. A sincere, capable mendicant gives these up, gets rid of, eliminates, and obliterates them. 
Tasmiṁ pahīne tasmiṁ byantīkate athāparaṁ dhammavitakkāvasissanti. 
И когда он избавился от них, то остаются только мысли о Дхамме. 
When they’ve been given up and eliminated, only thoughts about the teaching are left. 
dhammavitakkāvasissanti → dhammavitakkovasissati (mr) 
Hoti so, bhikkhave, samayo yaṁ taṁ cittaṁ ajjhattaṁyeva santiṭṭhati sannisīdati ekodi hoti samādhiyati. 
Но приходит время, когда его ум обретает внутреннюю устойчивость, успокаивается, объединяется, сосредотачивается. 
But there comes a time when that mind is stilled internally; it settles, unifies, and becomes immersed in samādhi. 
So sace ākaṅkhati: ‘dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇeyyaṁ dibbe ca mānuse ca ye dūre santike cā’ti, 
Если он пожелает: “Пусть я услышу за счёт божественного уха…” – 
If they wish: ‘With clairaudience that is purified and superhuman, may I hear both kinds of sounds, human and heavenly, whether near or far.’ 

te kho, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā samaṇesu vā samaṇasammatā brāhmaṇesu vā brāhmaṇasammatā, te ca panāyasmanto sāmaññatthañca brahmaññatthañca diṭṭheva dhamme sayaṁ abhiññā sacchikatvā upasampajja viharantī”ti.  тех я считаю жрецами среди жрецов и отшельниками среди отшельников, и эти почтенные входят, познав это для себя самостоятельно посредством прямого знания в этой самой жизни, и пребывают в цели отшельничества или в цели жречества”. 
I deem them as true ascetics and brahmins. Those venerables realize the goal of life as an ascetic or brahmin, and live having realized it with their own insight.” 
viharantī”ti → viharissanti (si); viharissantīti (pts1ed) 

Dūratopi, bhante, devaputtā āgacchanti hatthakassa devaputtassa santike ‘dhammaṁ sossāmā’ti.  Эти дэвы приходят ко мне даже издалека, [думая]: “Послушаем Дхамму от молодого дэвы Хаттхаки”. 
The gods come from far away, thinking, ‘We’ll hear the teaching in the presence of Hatthaka.’ 

Taṁ vata, bhikkhu, kaṭuviyakataṁ attānaṁ āmagandhena avassutaṁ makkhikā nānupatissanti nānvāssavissantīti, netaṁ ṭhānaṁ vijjatī”ti.  Ведь, монах, мухи неминуемо будут преследовать и нападать на того, кто испачкал себя, запятнал [себя] вонью”. 
If you’re bitter, festering with putrefaction, flies will, without a doubt, plague and infest you.” 
āmagandhena → āmagandhe (bj, sya-all, km, pts1ed) | nānvāssavissantīti → nānvassavissanti (pts1ed); nānubandhissanti (mr) 
Taṁ vata bhikkhu kaṭuviyakataṁ attānaṁ āmagandhena avassutaṁ makkhikā nānupatissanti nānvāssavissantīti, netaṁ ṭhānaṁ vijjatī’ti. 
 
 
Taṁ vata, bhikkhu, kaṭuviyakataṁ attānaṁ āmagandhena avassutaṁ makkhikā nānupatissanti nānvāssavissantīti, netaṁ ṭhānaṁ vijjatīti. 
Мухи неминуемо будут преследовать и нападать на того, кто испачкал себя, запятнал [себя] вонью”. 
If you’re bitter, festering with putrefaction, flies will, without a doubt, plague and infest you. 
Makkhikānupatissanti, 
Того, не контролирует кто двери своих чувств, 
flies—those lustful thoughts— 

Idha, bhikkhave, bhikkhu yaṁ kiñci rūpaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ rūpaṁ: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati.  Любой вид формы – прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой – всякую форму монах видит в соответствии с действительностью правильной мудростью: “Это не моё, я не таков, это не моё “я”. 
It’s when a mendicant truly sees any kind of form at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all form—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 
Yā kāci vedanā atītānāgatapaccuppannā ajjhattā vā bahiddhā vā oḷārikā vā sukhumā vā hīnā vā paṇītā vā yā dūre santike vā, sabbaṁ vedanaṁ: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
Любой вид чувства… 
They truly see any kind of feeling at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all feeling—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 
Yā kāci saññā atītānāgatapaccuppannā ajjhattā vā bahiddhā vā oḷārikā vā sukhumā vā hīnā vā paṇītā vā yā dūre santike vā, sabbaṁ saññaṁ: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
любой вид восприятия… 
They truly see any kind of perception at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all perception—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 
Ye keci saṅkhārā atītānāgatapaccuppannā ajjhattā vā bahiddhā vā oḷārikā vā sukhumā vā hīnā vā paṇītā vā ye dūre santike vā, sabbe saṅkhāre: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
любой вид формаций… 
They truly see any kind of choices at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all choices—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 
Yaṁ kiñci viññāṇaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ viññāṇaṁ: ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
любой вид сознания – прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого – всякое сознание монах видит в соответствии с действительностью правильной мудростью: “Это не моё, я не таков, это не моё “я”. 
They truly see any kind of consciousness at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near, all consciousness—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 

Yepi te, bhikkhave, bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā, tepi bhagavanto kammavādā ceva bhavissanti kiriyavādā ca vīriyavādā ca.  Благословенные, Араханты, Полностью Просветлённые будущего будут учить доктрине действия, доктрине поступка, доктрине усердия. 
All the perfected ones, the fully awakened Buddhas who will live in the future will teach the efficacy of deeds, action, and energy. 

Idheva naṁ pasaṁsanti,  Тебя мудрейший будет восхвалять 
they’re praised in this life by the astute, 

Vidhūpitā atthagatā na santi;  Кто это сжёг, что этого уж больше нет: 
cleared them and ended them, so they are no more; 

Sīlato naṁ pasaṁsanti,  За нравственность тогда его похвалят, 
they’ll praise your ethical conduct, 
Ubhayena naṁ pasaṁsanti, 
Его похвалят сразу за две вещи: 
they’ll praise you on both counts, 
Devāpi naṁ pasaṁsanti, 
Ведь даже дэвы хвалят такового, 
Even the gods praise them, 

Sattā namassanti bhavassa pāragun”ti.  Из сострадания ко всяким существам. 
who has gone beyond rebirth.” 

santo santipade rato;  Спокоен, умиротворению рад. 
peaceful, in love with the state of peace. 

yepi te, bhante, bhavissanti anāgatamaddhānaṁ arahanto sammāsambuddhā tepi bhagavanto dhammaṁyeva sakkatvā garuṁ katvā upanissāya viharissanti;  Те, кто будут Арахантами, Полностью Просветлёнными в будущем – все эти Благословенные также будут чтить и уважать [эту самую Дхамму], и пребывать, подчиняясь только самой Дхамме. 
All the perfected ones, the fully awakened Buddhas who will live in the future will honor and respect and rely on this same teaching. 
Athopi viharissanti, 
Для будд это 
and they also will live. 

yassa no santi āsavā;  Того, в ком пятен больше нет – 
who has no defilements. 

Phuṭṭha’ssa paramā santi,  Покоя высшего достиг, 
He has reached ultimate peace: 
Saṅgamma taṁ namassanti, 
Собравшись, чтят они его, 
come together and revere him, 
Iti hetaṁ namassanti, 
Воистину, вот почитают как они его, 
And so they revere him, 

Dukkhassantaṁ karissanti,  Под наставлением Учителя 
doing the teacher’s bidding, 

“Cattārome, bhikkhave, ariyavaṁsā aggaññā rattaññā vaṁsaññā porāṇā asaṅkiṇṇā asaṅkiṇṇapubbā, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhā samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi.  “Монахи, есть эти четыре линии преемственности Благородных – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
“Mendicants, these four noble traditions are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now, nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Ime kho, bhikkhave, cattāro ariyavaṁsā aggaññā rattaññā vaṁsaññā porāṇā asaṅkiṇṇā asaṅkiṇṇapubbā, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhā samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Таковы, монахи, четыре линии преемственности Благородных – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
These four noble traditions are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Devāpi naṁ pasaṁsanti, 
Ведь даже дэвы хвалят такового, 
Even the gods praise them, 

“Cattārimāni, bhikkhave, dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi.  “Монахи, есть эти четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
“Mendicants, these four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Imāni kho, bhikkhave, cattāri dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhīti. 
Таковы четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники”. 
These four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 

Tena kho pana samayena sambahulā abhiññātā abhiññātā paribbājakā sippinikātīre paribbājakārāme paṭivasanti, seyyathidaṁ annabhāro varadharo sakuludāyī ca paribbājako aññe ca abhiññātā abhiññātā paribbājakā.  И тогда группа очень известных странников пребывала в парке странников на берегу реки Саппини. Среди них был Аннабхара, Варадхара, странник Сакулудайи, и другие очень известные странники. 
Now at that time several very well-known wanderers were residing in the monastery of the wanderers on the bank of the Sappinī river. They included Annabhāra, Varadhara, Sakuludāyī, and other very well-known wanderers. 
“Cattārimāni, paribbājakā, dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
“Странники, есть эти четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
“Wanderers, these four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 
Imāni kho, paribbājakā, cattāri dhammapadāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkīyanti na saṅkīyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi. 
Таковы четыре фактора Дхаммы – изначальных, существующих издавна, древних, подлинных и никогда не подвергавшихся подделке, которые не подвергаются подделке [сейчас] и не будут подвергаться подделке в будущем, от которых не отрекаются мудрые жрецы и отшельники. 
These four footprints of the Dhamma are primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 

Bilaṁ bilāsayā pavisanti, dakaṁ dakāsayā pavisanti, vanaṁ vanāsayā pavisanti, ākāsaṁ pakkhino bhajanti.  Те, кто живёт в норе, заползают в норы. Те, кто живёт в воде, погружаются в воду. Те, кто живёт в лесу, убегают в лес. Птицы взлетают в небо. 
They return to their lairs, be they in a hole, the water, or a wood; and the birds take to the air. 

Atha kho doṇo brāhmaṇo bhagavato padāni anugacchanto addasa bhagavantaṁ aññatarasmiṁ rukkhamūle nisinnaṁ pāsādikaṁ pasādanīyaṁ santindriyaṁ santamānasaṁ uttamadamathasamathamanuppattaṁ dantaṁ guttaṁ saṁyatindriyaṁ nāgaṁ.  Идя по следам Благословенного, брахман Дона увидел Благословенного, сидящего у подножья дерева – грациозного, внушающего доверие, с умиротворёнными чертами и умиротворённым умом; того, кто достиг высочайшего укрощения и безмятежности, точно охраняемый укрощённый огромный слон, сдерживающий свои органы чувств. 
Then Doṇa, following the Buddha’s footprints, saw him sitting at the tree root—impressive and inspiring, with peaceful faculties and mind, attained to the highest self-control and serenity, like an elephant with tamed, guarded, and controlled faculties. 
saṁyatindriyaṁ → yatindriyaṁ (cck); santindriyaṁ (sya1ed, sya2ed, pts1ed) 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo parihānāya nibbānasseva santike.  “Монахи, монах, который обладает четырьмя качествами, неспособен к упадку и находится рядом с ниббаной. 
“Mendicants, a mendicant who has four qualities can’t decline, and has drawn near to extinguishment. 
Imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu abhabbo parihānāya, nibbānasseva santiketi. 
Монах, который обладает этими четырьмя качествами, неспособен к упадку и находится рядом с ниббаной”. 
A mendicant who has these four qualities can’t decline, and has drawn near to extinguishment. 
nibbānasseva santike”ti. 
Ведь очень близко он находится к ниббане”. 
and has drawn near to extinguishment.” 

Yaññametaṁ pasaṁsanti,  Будда, умелый в жертвоприношении, 
praise this sacrifice, 

“Cattārome, bhikkhave, candimasūriyānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti.  “Монахи, есть эти четыре вида загрязнений солнца и луны, из-за которых солнце и луна не сияют, не сверкают, не лучатся. 
“Mendicants, these four corruptions obscure the sun and moon, so they don’t shine and glow and radiate. 
Abbhā, bhikkhave, candimasūriyānaṁ upakkilesā, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Облака являются загрязнением луны и солнца, из-за которого солнце и луна не сияют, не сверкают, не лучатся. 
Clouds … 
Mahikā, bhikkhave, candimasūriyānaṁ upakkilesā, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Туман является загрязнением луны и солнца… 
Fog … 
Dhūmo rajo, bhikkhave, candimasūriyānaṁ upakkileso, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Дым и пыль являются загрязнениями луны и солнца… 
Smoke … 
Rāhu, bhikkhave, asurindo candimasūriyānaṁ upakkileso, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Раху, повелитель асуров, является загрязнением луны и солнца, из-за которого солнце и луна не сияют, не сверкают, не лучатся. 
An eclipse of Rāhu, lord of titans … 
Ime kho, bhikkhave, cattāro candimasūriyānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā candimasūriyā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Таковы четыре вида загрязнений солнца и луны, из-за которых солнце и луна не сияют, не сверкают, не лучатся. 
These are four corruptions that obscure the sun and moon, so they don’t shine and glow and radiate. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, cattārome samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Точно также, монахи, есть эти четыре вида загрязнений жрецов и отшельников, из-за которых некоторые жрецы и отшельники не сияют, не сверкают, не лучатся. 
In the same way, these four things corrupt ascetics and brahmins, so they don’t shine and glow and radiate. 
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā suraṁ pivanti merayaṁ, surāmerayapānā appaṭiviratā. 
Есть некоторые жрецы и отшельники, которые пьют спиртные напитки и вино и не воздерживаются от распития спиртных напитков и вина. 
There are some ascetics and brahmins who drink beer and wine, not refraining from drinking beer and wine. 
Ayaṁ, bhikkhave, paṭhamo samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkileso, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Таково первое загрязнение жрецов и отшельников… 
This is the first thing that corrupts ascetics and brahmins … 
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā methunaṁ dhammaṁ paṭisevanti, methunasmā dhammā appaṭiviratā. 
Есть некоторые жрецы и отшельники, которые пускаются в половые сношения и не воздерживаются от половых сношений. 
There are some ascetics and brahmins who have sex, not refraining from sex. 
Ayaṁ, bhikkhave, dutiyo samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkileso, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Таково второе загрязнение жрецов и отшельников… 
This is the second thing that corrupts ascetics and brahmins … 
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā jātarūparajataṁ sādiyanti, jātarūparajatapaṭiggahaṇā appaṭiviratā. 
Есть некоторые жрецы и отшельники, которые принимают золото и серебро и не воздерживаются от принятия золота и серебра. 
There are some ascetics and brahmins who accept gold and currency, not refraining from receiving gold and currency. 
Ayaṁ, bhikkhave, tatiyo samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkileso, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Таково третье загрязнение жрецов и отшельников… 
This is the third thing that corrupts ascetics and brahmins … 
Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā micchājīvena jīvanti, micchājīvā appaṭiviratā. 
Есть некоторые жрецы и отшельники, которые зарабатывают себе на жизнь неправильными способами добычи средств к жизни и не воздерживаются от неправильных способов добычи средств к жизни. 
There are some ascetics and brahmins who make a living the wrong way, not refraining from wrong livelihood. 
Ayaṁ, bhikkhave, catuttho samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkileso, yena upakkilesena upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocanti. 
Таково четвёртое загрязнение жрецов и отшельников, из-за которых некоторые жрецы и отшельники не сияют, не сверкают, не лучатся”. 
This is the fourth thing that corrupts ascetics and brahmins … 
Ime kho, bhikkhave, cattāro samaṇabrāhmaṇānaṁ upakkilesā, yehi upakkilesehi upakkiliṭṭhā eke samaṇabrāhmaṇā na tapanti na bhāsanti na virocantīti. 
Монахи, эти четыре вида загрязнений жрецов и отшельников, из-за которых некоторые жрецы и отшельники не сияют, не сверкают, не лучатся. 
These are four things that corrupt ascetics and brahmins, so they don’t shine and glow and radiate. 
Na tapanti na bhāsanti, 
Люди нечистые, которые в пыли – 
don’t shine or glow. 

“Ākaṅkheyyuñce, gahapatayo, ubho jānipatayo diṭṭhe ceva dhamme aññamaññaṁ passituṁ abhisamparāyañca aññamaññaṁ passituṁ ubhova assu samasaddhā samasīlā samacāgā samapaññā, te diṭṭhe ceva dhamme aññamaññaṁ passanti abhisamparāyañca aññamaññaṁ passantīti.  “Домохозяева, если и муж и жена желают видеть друг друга не только в этой самой жизни, но также и в будущих жизнях, то они должны обладать одинаковой верой, одинаковой нравственностью, одинаковой щедростью, и одинаковой мудростью. Тогда они увидят друг друга не только в этой самой жизни, но также и в будущих жизнях”. 
“Householders, if wife and husband want to see each other in both this life and the next, they should be equals in faith, ethics, generosity, and wisdom. 

“Ākaṅkheyyuñce, bhikkhave, ubho jānipatayo diṭṭhe ceva dhamme aññamaññaṁ passituṁ abhisamparāyañca aññamaññaṁ passituṁ ubhova assu samasaddhā samasīlā samacāgā samapaññā, te diṭṭhe ceva dhamme aññamaññaṁ passanti abhisamparāyañca aññamaññaṁ passantīti.  “Монахи, если и муж и жена желают видеть друг друга не только в этой самой жизни, но также и в будущих жизнях, то они должны обладать одинаковой верой, одинаковой нравственностью, одинаковой щедростью, и одинаковой мудростью. Тогда они увидят друг друга не только в этой самой жизни, но также и в будущих жизнях”. 
“Mendicants, if wife and husband want to see each other in both this life and the next, they should be equals in faith, ethics, generosity, and wisdom. …” 

Idheva naṁ pasaṁsanti,  Его восхвалят в этой жизни самой, 
They’re praised in this life, 

Idheva naṁ pasaṁsanti,  Тебя мудрейший будет восхвалять 
they’re praised in this life by the astute, 

Nappasaṁsanti paṇḍitā”ti.  Мудрец дела такие не похвалит”. 
astute people don’t praise these things.” 

Khippanisantisutta  Сутта Понятливый 
Quick-witted 

Rāgo nisanti attahitaṁ,   
 

Tamenaṁ tathā pabbajitaṁ samānaṁ sabrahmacārino ovadanti anusāsanti:  И затем, после того, как он ушёл жить жизнью бездомной, его товарищи-монахи наставляют и советуют ему так: 
When they’ve gone forth, their spiritual companions advise and instruct them: 
Tamenaṁ tathā pabbajitaṁ samānaṁ sabrahmacārino ovadanti anusāsanti: 
его товарищи-монахи наставляют и советуют ему так: 
When they’ve gone forth, their spiritual companions advise and instruct them: 

‘aññepi kira, bho, santi sattā idhūpapannā’ti.  “В самом деле, похоже, есть и другие существа, которые переродились здесь”. 
‘So, it seems other sentient beings have been reborn here!’ 
‘aññepi kira, bho, santi sattā idhūpapannā’ti. 
 
 
‘aññepi kira, bho, santi sattā idhūpapannā’ti. 
 
 
‘aññepi kira, bho, santi sattā idhūpapannā’ti. 
“В самом деле, похоже, есть и другие существа, которые переродились здесь”. 
 

Dissanti, bhikkhave, sattā kāyikena rogena ekampi vassaṁ ārogyaṁ paṭijānamānā, dvepi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, tīṇipi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, cattāripi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, pañcapi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, dasapi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, vīsatipi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, tiṁsampi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, cattārīsampi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, paññāsampi vassāni ārogyaṁ paṭijānamānā, vassasatampi, bhiyyopi ārogyaṁ paṭijānamānā.  Можно найти людей, которые могут [правдиво] утверждать, что наслаждаются телесным здоровьем один, два, три, четыре [года], и пять лет; десять, двадцать, тридцать, сорок, и пятьдесят лет; и даже сто лет и больше. 
Some sentient beings are seen who can claim to be free of physical illness for a year, or two, or three years … even up to a hundred years or more. 

“Yo hi koci, āvuso, bhikkhu vā bhikkhunī vā mama santike arahattappattiṁ byākaroti, sabbo so catūhi maggehi, etesaṁ vā aññatarena.  “Друзья, какой бы монах или монахиня ни объявили о достижении арахантства в моём присутствии, [все они] сделали так [после того, как практиковали] этими четырьмя путями или одним из них. 
“Reverends, all of the monks and nuns who declare in my presence that they have attained perfection, did so by one or other of four paths. 
Hoti so, āvuso, samayo yaṁ taṁ cittaṁ ajjhattameva santiṭṭhati sannisīdati ekodi hoti samādhiyati. 
Но наступает момент, когда его ум становится внутренне устойчивым, собранным, объединённым, и сосредоточенным. 
But there comes a time when their mind is stilled internally; it settles, unifies, and becomes immersed in samādhi. 
Yo hi koci, āvuso, bhikkhu vā bhikkhunī vā mama santike arahattappattiṁ byākaroti, sabbo so imehi catūhi maggehi, etesaṁ vā aññatarenā”ti. 
Друзья, какой бы монах или монахиня ни объявили о достижении арахантства в моём присутствии, [все они] сделали так [после того, как практиковали] этими четырьмя путями или одним из них”. 
All of the monks and nuns who declare in my presence that they have attained perfection, did so by one or other of these four paths.” 

Tassa sakkāyanirodhaṁ manasi karoto sakkāyanirodhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati nādhimuccati.  По мере того как он поступает так, его ум не склоняется к этому, не обретает уверенности, не становится устойчивым, не фокусируется на этом. 
but on that their mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided. 
Tassa sakkāyanirodhaṁ manasi karoto sakkāyanirodhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati nādhimuccati. 
 
but on that their mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided. 
Tassa sakkāyanirodhaṁ manasi karoto sakkāyanirodhe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati adhimuccati. 
По мере того как он поступает так, его ум склоняется к этому, обретает уверенность, становится устойчивым, фокусируется на этом. 
and on that their mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided. 
Tassa sakkāyanirodhaṁ manasi karoto sakkāyanirodhe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati adhimuccati. 
 
and on that their mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided. 
Tassa avijjāppabhedaṁ manasi karoto avijjāppabhede cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati nādhimuccati. 
По мере того как он поступает так, его ум не склоняется к этому, не обретает уверенности, не становится устойчивым, не фокусируется на этом. 
but on that their mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided. 
Tassa avijjāppabhedaṁ manasi karoto avijjāppabhede cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati nādhimuccati. 
 
but on that their mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided. 
Tassa avijjāppabhedaṁ manasi karoto avijjāppabhede cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati adhimuccati. 
По мере того как он поступает так, его ум склоняется к этому, обретает уверенность, становится устойчивым, фокусируется на этом. 
and on that their mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided. 
Tassa avijjāppabhedaṁ manasi karoto avijjāppabhede cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati adhimuccati. 
 
and on that their mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided. 

Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni na ceva sutte otaranti na vinaye sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ:  Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что их нет в лекциях и их не найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they do not fit in the discourse and are not exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni sutte ceva otaranti vinaye ca sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что они есть в лекциях и их можно найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they fit in the discourse and are exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni na ceva sutte otaranti na vinaye sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что их нет в лекциях и их не найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they do not fit in the discourse and are not exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni, vinaye sandassiyamānāni sutte ceva otaranti vinaye ca sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что они есть в лекциях и их можно найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they fit in the discourse and are exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni na ceva sutte otaranti na vinaye sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что их нет в лекциях и их не найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they do not fit in the discourse and are not exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni sutte ceva otaranti vinaye ca sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что они есть в лекциях и их можно найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they fit in the discourse and are exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni na ceva sutte otaranti na vinaye sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что их нет в лекциях и их не найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they do not fit in the discourse and are not exhibited in the training, you should draw the conclusion: 
Tāni ce sutte otāriyamānāni vinaye sandassiyamānāni sutte ceva otaranti vinaye ca sandissanti, niṭṭhamettha gantabbaṁ: 
Если, после того как вы проверите, есть ли они в лекциях, и поищете их Винае, [вы обнаружите], что они есть в лекциях и их можно найти в Винае, то вам следует сделать вывод: 
If they fit in the discourse and are exhibited in the training, you should draw the conclusion: 

Idha, bhikkhave, bhikkhu yaṁ kiñci rūpaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ rūpaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati.  Любой вид формы – прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой – всякую форму монах видит в соответствии с действительностью правильной мудростью: “Это не моё, я не таков, это не моё “я”. 
It’s when a mendicant truly sees any kind of form at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all form—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 
yaṁ kiñci viññāṇaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ viññāṇaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
любой вид сознания – прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого – всякое сознание монах видит в соответствии с действительностью правильной мудростью: “Это не моё, я не таков, это не моё “я”. 
consciousness at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near, all consciousness—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 

‘piyā vata maṁ kāmā jahissanti, piye cāhaṁ kāme jahissāmī’ti.  “Ох, чувственные удовольствия, столь дорогие мне, покинут меня, и мне придётся оставить эти чувственные удовольствия”. 
‘The sensual pleasures that I love so much will leave me, and I’ll leave them.’ 
‘piyā vata maṁ kāmā jahissanti, piye cāhaṁ kāme jahissāmī’ti. 
“Ох, чувственные удовольствия, столь дорогие мне, покинут меня, и мне придётся оставить эти чувственные удовольствия”. 
‘The sensual pleasures that I love so much will leave me, and I’ll leave them.’ 

Tena kho pana samayena sambahulā abhiññātā abhiññātā paribbājakā sippinikātīre paribbājakārāme paṭivasanti, seyyathidaṁ annabhāro varadharo sakuludāyī ca paribbājako aññe ca abhiññātā abhiññātā paribbājakā.  И тогда группа очень известных странников пребывала в Парке Странников на берегу реки Саппини, [среди которых были] Аннабхара, Варадхара, Сакулудайи, и другие очень известные странники. 
Now at that time several very well-known wanderers were residing in the monastery of the wanderers on the bank of the Sappinī river. They included Annabhāra, Varadhara, Sakuludāyī, and other very well-known wanderers. 

Santi, bhikkhave, bhikkhū imasmiṁ bhikkhusaṅghe devappattā viharanti;  В этой Сангхе есть монахи, которые пребывают, достигнув состояния дэвов. 
There are mendicants staying in this Saṅgha who have attained to the gods. 
santi, bhikkhave, bhikkhū imasmiṁ bhikkhusaṅghe brahmappattā viharanti; 
В этой Сангхе есть монахи, которые пребывают, достигнув состояния брахм. 
There are mendicants staying in this Saṅgha who have attained to divinity. 
santi, bhikkhave, bhikkhū imasmiṁ bhikkhusaṅghe āneñjappattā viharanti; 
В этой Сангхе есть монахи, которые пребывают, достигнув непоколебимости. 
There are mendicants staying in this Saṅgha who have attained to the imperturbable. 
santi, bhikkhave, bhikkhū imasmiṁ bhikkhusaṅghe ariyappattā viharanti. 
В этой Сангхе есть монахи, которые пребывают, достигнув состояния Благородных. 
There are mendicants staying in this Saṅgha who have attained to nobility. 

“Santi, bhante, eke samaṇabrāhmaṇā dvayena oghassa nittharaṇaṁ paññapenti—  “Почтенный, есть некие жрецы и отшельники, которые провозглашают пересечение наводнения посредством двух вещей: 
“There are, sir, some ascetics and brahmins who advocate crossing the flood by means of two things: 
Sammāsamādhi, sāḷha, ariyasāvako yaṁ kiñci rūpaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā sabbaṁ rūpaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
Любую форму – прошлую, настоящую, будущую, внутреннюю или внешнюю, грубую или утончённую, низшую или возвышенную, далёкую или близкую – ученик Благородных [с помощью] правильного сосредоточения видит правильной мудростью всякую форму в соответствии с действительностью: “Это не моё. Я не таков. Это не моё “я”. 
A noble disciple with right immersion truly sees any kind of form at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near: all form—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 
yaṁ kiñci viññāṇaṁ atītānāgatapaccuppannaṁ ajjhattaṁ vā bahiddhā vā oḷārikaṁ vā sukhumaṁ vā hīnaṁ vā paṇītaṁ vā yaṁ dūre santike vā, sabbaṁ viññāṇaṁ ‘netaṁ mama, nesohamasmi, na meso attā’ti evametaṁ yathābhūtaṁ sammappaññāya passati. 
Любое сознание – прошлое, настоящее, будущее, внутреннее или внешнее, грубое или утончённое, низшее или возвышенное, далёкое или близкое – ученик Благородных [с помощью] правильного сосредоточения видит правильной мудростью всякое сознание в соответствии с действительностью: “Это не моё. Я не таков. Это не моё “я”. 
consciousness at all—past, future, or present; internal or external; solid or subtle; inferior or superior; far or near, all consciousness—with right understanding: ‘This is not mine, I am not this, this is not my self.’ 

Santi kho pana, bhante, imasmiṁ rājakule khattiyakaññāpi brāhmaṇakaññāpi gahapatikaññāpi, tāsāhaṁ issarādhipaccaṁ kāremi.  При этом дворе есть девушки из варн кхаттиев и брахманов, и из семей домохозяев, которым я могу приказывать. 
In this royal court I command maidens of the aristocrats, brahmins, and householders. 

Asmīti, bhikkhave, sati itthasmīti hoti, evaṁsmīti hoti, aññathāsmīti hoti, asasmīti hoti, satasmīti hoti, santi hoti, itthaṁ santi hoti, evaṁ santi hoti, aññathā santi hoti, apihaṁ santi hoti, apihaṁ itthaṁ santi hoti, apihaṁ evaṁ santi hoti, apihaṁ aññathā santi hoti, bhavissanti hoti, itthaṁ bhavissanti hoti, evaṁ bhavissanti hoti, aññathā bhavissanti hoti.  Когда есть [представление] “Я есть”, то тогда есть [представления] “Я таков”, “Я лишь такой”, “Я иной”, “Я длящийся”, “Я быстро исчезающий”, “Я могу быть”, “Я могу быть таковым”, “Я могут быть лишь таким”, “Я могу быть иным”, “Пусть я буду”, “Пусть я буду таковым”, “Пусть я буду лишь таким”, “Пусть я буду иным”, “Я буду”, “Я буду таковым”, “Я буду лишь таким”, “Я буду иным”. 
When there is the concept ‘I am’, there are the concepts ‘I am such’, ‘I am thus’, ‘I am otherwise’; ‘I am fleeting’, ‘I am lasting’; ‘mine’, ‘such is mine’, ‘thus is mine’, ‘otherwise is mine’; ‘also mine’, ‘such is also mine’, ‘thus is also mine’, ‘otherwise is also mine’; ‘I will be’, ‘I will be such’, ‘I will be thus’, ‘I will be otherwise’. 
Imināsmīti, bhikkhave, sati iminā itthasmīti hoti, iminā evaṁsmīti hoti, iminā aññathāsmīti hoti, iminā asasmīti hoti, iminā satasmīti hoti, iminā santi hoti, iminā itthaṁ santi hoti, iminā evaṁ santi hoti, iminā aññathā santi hoti, iminā apihaṁ santi hoti, iminā apihaṁ itthaṁ santi hoti, iminā apihaṁ evaṁ santi hoti, iminā apihaṁ aññathā santi hoti, iminā bhavissanti hoti, iminā itthaṁ bhavissanti hoti, iminā evaṁ bhavissanti hoti, iminā aññathā bhavissanti hoti. 
Когда есть [представление] “Я есть из-за этого”, то тогда есть [представления] “Я таков из-за этого”, “Я лишь такой из-за этого”, “Я иной из-за этого”, “Я длящийся из-за этого”, “Я быстро исчезающий из-за этого”, “Я могу быть из-за этого”, “Я могу быть таковым из-за этого”, “Я могут быть лишь таким из-за этого”, “Я могу быть иным из-за этого”, “Пусть я буду из-за этого”, “Пусть я буду таковым из-за этого”, “Пусть я буду лишь таким из-за этого”, “Пусть я буду иным из-за этого”, “Я буду из-за этого”, “Я буду таковым из-за этого”, “Я буду лишь таким из-за этого”, “Я буду иным из-за этого”. 
When there is the concept ‘I am because of this’, there are the concepts ‘I am such because of this’, ‘I am thus because of this’, ‘I am otherwise because of this’; ‘I am fleeting because of this’, ‘I am lasting because of this’; ‘mine because of this’, ‘such is mine because of this’, ‘thus is mine because of this’, ‘otherwise is mine because of this’; ‘also mine because of this’, ‘such is also mine because of this’, ‘thus is also mine because of this’, ‘otherwise is also mine because of this’; ‘I will be because of this’, ‘I will be such because of this’, ‘I will be thus because of this’, ‘I will be otherwise because of this’. 

Asmīti, bhikkhave, sati itthasmīti hoti, evaṁsmīti hoti, aññathāsmīti hoti, asasmīti hoti, satasmīti hoti, santi hoti, itthaṁ santi hoti, evaṁ santi hoti, aññathā santi hoti, apihaṁ santi hoti, apihaṁ itthaṁ santi hoti, apihaṁ evaṁ santi hoti, apihaṁ aññathā santi hoti, bhavissanti hoti, itthaṁ bhavissanti hoti, evaṁ bhavissanti hoti, aññathā bhavissanti hoti.  Когда есть [представление] “Я есть”, то тогда есть [представления] “Я таков”, “Я лишь такой”, “Я иной”, “Я длящийся”, “Я быстро исчезающий”, “Я могу быть”, “Я могу быть таковым”, “Я могут быть лишь таким”, “Я могу быть иным”, “Пусть я буду”, “Пусть я буду таковым”, “Пусть я буду лишь таким”, “Пусть я буду иным”, “Я буду”, “Я буду таковым”, “Я буду лишь таким”, “Я буду иным”. 
When there is the concept ‘I am’, there are the concepts ‘I am such’, ‘I am thus’, ‘I am otherwise’; ‘I am fleeting’, ‘I am lasting’; ‘mine’, ‘such is mine’, ‘thus is mine’, ‘otherwise is mine’; ‘also mine’, ‘such is also mine’, ‘thus is also mine’, ‘otherwise is also mine’; ‘I will be’, ‘I will be such’, ‘I will be thus’, ‘I will be otherwise’. 
Asmīti, bhikkhave, asati itthasmīti na hoti, evaṁsmīti na hoti, aññathāsmīti na hoti, asasmīti na hoti, satasmīti na hoti, santi na hoti, itthaṁ santi na hoti, evaṁ santi na hoti, aññathā santi na hoti, apihaṁ santi na hoti, apihaṁ itthaṁ santi na hoti, apihaṁ evaṁ santi na hoti, apihaṁ aññathā santi na hoti, bhavissanti na hoti, itthaṁ bhavissanti na hoti, evaṁ bhavissanti na hoti, aññathā bhavissanti na hoti. 
Когда нет [представления]: “Я есть”… “Я буду иным”. 
When there is no concept ‘I am’, there are no concepts ‘I am such’, ‘I am thus’, ‘I am otherwise’; ‘I am fleeting’, ‘I am lasting’; ‘mine’, ‘such is mine’, ‘thus is mine’, ‘otherwise is mine’; ‘also mine’, ‘such is also mine’, ‘thus is also mine’, ‘otherwise is also mine’; ‘I will be’, ‘I will be such’, ‘I will be thus’, ‘I will be otherwise’. 
Iminā asmīti, bhikkhave, sati iminā itthasmīti hoti, iminā evaṁsmīti hoti, iminā aññathāsmīti hoti, iminā asasmīti hoti, iminā satasmīti hoti, iminā santi hoti, iminā itthaṁ santi hoti, iminā evaṁ santi hoti, iminā aññathā santi hoti, iminā apihaṁ santi hoti, iminā apihaṁ itthaṁ santi hoti, iminā apihaṁ evaṁ santi hoti, iminā apihaṁ aññathā santi hoti, iminā bhavissanti hoti, iminā itthaṁ bhavissanti hoti, iminā evaṁ bhavissanti hoti, iminā aññathā bhavissanti hoti. 
Когда есть [представление] “Я есть из-за этого”, то тогда есть [представления] “Я таков из-за этого”, “Я лишь такой из-за этого”, “Я иной из-за этого”, “Я длящийся из-за этого”, “Я быстро исчезающий из-за этого”, “Я могу быть из-за этого”, “Я могу быть таковым из-за этого”, “Я могут быть лишь таким из-за этого”, “Я могу быть иным из-за этого”, “Пусть я буду из-за этого”, “Пусть я буду таковым из-за этого”, “Пусть я буду лишь таким из-за этого”, “Пусть я буду иным из-за этого”, “Я буду из-за этого”, “Я буду таковым из-за этого”, “Я буду лишь таким из-за этого”, “Я буду иным из-за этого”. 
When there is the concept ‘I am because of this’, there are the concepts ‘I am such because of this’, ‘I am thus because of this’, ‘I am otherwise because of this’; ‘I am fleeting because of this’, ‘I am lasting because of this’; ‘mine because of this’, ‘such is mine because of this’, ‘thus is mine because of this’, ‘otherwise is mine because of this’; ‘also mine because of this’, ‘such is also mine because of this’, ‘thus is also mine because of this’, ‘otherwise is also mine because of this’; ‘I will be because of this’, ‘I will be such because of this’, ‘I will be thus because of this’, ‘I will be otherwise because of this’. 
Iminā asmīti, bhikkhave, asati iminā itthasmīti na hoti, iminā evaṁsmīti na hoti, iminā aññathāsmīti na hoti, iminā asasmīti na hoti, iminā satasmīti na hoti, iminā santi na hoti, iminā itthaṁ santi na hoti, iminā evaṁ santi na hoti, iminā aññathā santi na hoti, iminā apihaṁ santi na hoti, iminā apihaṁ itthaṁ santi na hoti, iminā apihaṁ evaṁ santi na hoti, iminā apihaṁ aññathā santi na hoti, iminā bhavissanti na hoti, iminā itthaṁ bhavissanti na hoti, iminā evaṁ bhavissanti na hoti, iminā aññathā bhavissanti na hoti. 
Когда нет [представления] “Я есть из-за этого”… “Я буду иным из-за этого”. 
When there is no concept ‘I am because of this’, there are no concepts ‘I am such because of this’, ‘I am thus because of this’, ‘I am otherwise because of this’; ‘I am fleeting because of this’, ‘I am lasting because of this’; ‘mine because of this’, ‘such is mine because of this’, ‘thus is mine because of this’, ‘otherwise is mine because of this’; ‘also mine because of this’, ‘such is also mine because of this’, ‘thus is also mine because of this’, ‘otherwise is also mine because of this’; ‘I will be because of this’, ‘I will be such because of this’, ‘I will be thus because of this’, ‘I will be otherwise because of this’. 

Tamenaṁ sabyābajjhaṁ lokaṁ upapannaṁ samānaṁ sabyābajjhā phassā phusanti.  Когда он перерождается в таком мире, его касаются болезненные контакты. 
where hurtful contacts strike them. 
Tamenaṁ abyābajjhaṁ lokaṁ upapannaṁ samānaṁ abyābajjhā phassā phusanti. 
Когда он перерождается в таком мире, его касаются не-болезненные контакты. 
where pleasing contacts strike them. 
Tamenaṁ sabyābajjhampi abyābajjhampi lokaṁ upapannaṁ samānaṁ sabyābajjhāpi abyābajjhāpi phassā phusanti. 
Когда он перерождается в таком мире, его касаются и болезненные и не-болезненные контакты. 
where hurtful and pleasing contacts strike them. 

Tamenaṁ sabyābajjhaṁ lokaṁ upapannaṁ samānaṁ sabyābajjhā phassā phusanti.  Когда он перерождается в таком мире, его касаются болезненные контакты. 
 
Tamenaṁ abyābajjhaṁ lokaṁ upapannaṁ samānaṁ abyābajjhā phassā phusanti. 
Когда он перерождается в таком мире, его касаются не-болезненные контакты. 
 
Tamenaṁ sabyābajjhampi abyābajjhampi lokaṁ upapannaṁ samānaṁ sabyābajjhāpi abyābajjhāpi phassā phusanti. 
Когда он перерождается в таком мире, его касаются и болезненные и не-болезненные контакты. 
 

‘sace kho maṁ bhikkhū jānissanti—  “Если монахи узнают, 
‘Suppose the monks know that I’m a bad monk … 
dussīlo pāpadhammo asuci saṅkassarasamācāro paṭicchannakammanto assamaṇo samaṇapaṭiñño abrahmacārī brahmacāripaṭiñño antopūti avassuto kasambujātoti, samaggā maṁ santā nāsessanti; 
что я безнравственный… развращённый, и [при этом] они объединены, то они изгонят меня, 
If they’re in harmony, they’ll expel me, 
‘sace kho maṁ bhikkhū jānissanti— 
“Если монахи узнают, 
‘Suppose the monks know that I have wrong view … 
micchādiṭṭhiko antaggāhikāya diṭṭhiyā samannāgatoti, samaggā maṁ santā nāsessanti; 
что я придерживаюсь неправильного воззрения, что я принимаю крайнее воззрение, и [при этом] они объединены, то они изгонят меня, 
If they’re in harmony they’ll expel me, 
‘sace kho maṁ bhikkhū jānissanti— 
“Если монахи узнают, 
‘Suppose the monks know that I have wrong livelihood … 
micchāājīvo micchāājīvena jīvikaṁ kappetīti, samaggā maṁ santā nāsessanti; 
что я имею неправильные средства к жизни, что живу за счёт неправильных средств к жизни, и [при этом] они объединены, то они изгонят меня, 
If they’re in harmony they’ll expel me, 
‘sace kho maṁ bhikkhū jānissanti— 
“Если монахи узнают, 
‘Suppose the monks know that I desire material things, honor, and admiration. 
lābhakāmo sakkārakāmo anavaññattikāmoti, samaggā maṁ santā na sakkarissanti na garuṁ karissanti na mānessanti na pūjessanti; 
что я жажду обретений, славы, восхищений, и [при этом] они объединены, то они изгонят меня, 
If they’re in harmony they won’t honor, respect, revere, or venerate me, 
vaggā pana maṁ sakkarissanti garuṁ karissanti mānessanti pūjessantī’ti. 
но если они разделены на группы, они не изгонят меня”. 
but if they’re divided they will.’ 

Yatra hi nāma rañño purisā daḷhāya rajjuyā pacchābāhaṁ gāḷhabandhanaṁ bandhitvā khuramuṇḍaṁ karitvā kharassarena paṇavena rathikāya rathikaṁ siṅghāṭakena siṅghāṭakaṁ parinetvā dakkhiṇena dvārena nikkhāmetvā dakkhiṇato nagarassa sīsaṁ chindissanti.  если люди царя связали у него за спиной руки… отрубили голову к югу от города. 
 

Naṭṭhaṁ na gavesanti, jiṇṇaṁ na paṭisaṅkharonti, aparimitapānabhojanā honti, dussīlaṁ itthiṁ vā purisaṁ vā ādhipacce ṭhapenti.  Они не ищут утерянное. Они не чинят старое. Они чрезмерны в еде и питье. Они назначают своей главой безнравственного мужчину или женщину. 
They don’t look for what’s lost; they don’t fix old things; they eat and drink too much; or they put an unethical woman or man in charge. 
Naṭṭhaṁ gavesanti, jiṇṇaṁ paṭisaṅkharonti, parimitapānabhojanā honti, sīlavantaṁ itthiṁ vā purisaṁ vā ādhipacce ṭhapenti. 
Они ищут утерянное. Они чинят старое. Они умеренны в еде и питье. Они назначают своей главной нравственного мужчину или женщину. 
They look for what’s lost; they fix old things; they eat and drink in moderation; and they put an ethical woman or man in charge. 

So sace ākaṅkhati: ‘dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇeyyaṁ—dibbe ca mānuse ca ye dūre santike cā’ti,  Если он пожелает: “Пусть я буду слышать за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие” – 
If you wish: ‘With clairaudience that is purified and superhuman, may I hear both kinds of sounds, human and heavenly, whether near or far.’ 

So sace ākaṅkhati: ‘dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇeyyaṁ—dibbe ca mānuse ca ye dūre santike cā’ti,  Если он пожелает: “Пусть я буду слышать за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие” – 
If you wish: ‘With clairaudience that is purified and superhuman, may I hear both kinds of sounds, human and heavenly, whether near or far.’ 

Yena yeneva dāni bhagavā gamissati taṁninnāva gamissanti brāhmaṇagahapatikā negamā ceva jānapadā ca.  Куда бы теперь Благословенный ни отправился, брахманы городов и деревень будут также туда стекаться. 
Wherever the Buddha now goes, the brahmins and householders, and people of town and country will incline the same way. 
evamevaṁ kho, bhante, yena yeneva dāni bhagavā gamissati, taṁninnāva gamissanti brāhmaṇagahapatikā negamā ceva jānapadā ca. 
точно также, куда бы теперь ни отправился Благословенный, брахманы городов и деревень будут также туда стекаться. 
In the same way, wherever the Buddha now goes, the brahmins and householders, and people of town and country will incline the same way. 

“imā me, bhante, kumāriyo patikulāni gamissanti.  “Почтенный, эти мои девушки отправятся [жить] в дома своих мужей. 
“Sir, these girls of mine will be going to their husbands’ families. 
‘yassa vo mātāpitaro bhattuno dassanti atthakāmā hitesino anukampakā anukampaṁ upādāya, tassa bhavissāma pubbuṭṭhāyiniyo pacchānipātiniyo kiṅkārapaṭissāviniyo manāpacāriniyo piyavādiniyo’ti. 
“К какому бы мужу нас ни отдали бы наши родители – делая так из желания нашего блага, в поисках нашего благополучия, проявляя сострадание к нам, исходя из сострадания к нам – мы будем [почтительно] вставать перед ним и уходить [только] после того, как он ушёл, беря на себя все [дела по дому], которые должны быть сделаны, будучи приятными своим поведением и милыми своей речью”. 
‘Our parents will give us to a husband wanting what’s best, out of kindness and sympathy. We will get up before him and go to bed after him, and be obliging, behaving nicely and speaking politely.’ 
‘ye te bhattu garuno bhavissanti mātāti vā pitāti vā samaṇabrāhmaṇāti vā, te sakkarissāma garuṁ karissāma mānessāma pūjessāma abbhāgate ca āsanodakena paṭipūjessāmā’ti. 
“Мы будем чтить, ценить, уважать, и почитать тех, кого уважает наш муж – его отца и мать, отшельников и жрецов – а когда они приходят [в дом], мы будем предлагать им сиденье и воду”. 
‘Those our husband respects—mother and father, ascetics and brahmins—we will honor, respect, revere, and venerate, and serve with a seat and a drink when they come as guests.’ 

Idheva naṁ pasaṁsanti,  Его восхвалят в этой жизни самой, 
They’re praised in this life by the astute, 

Devāpi naṁ pasaṁsanti,  Его и дэвы хвалят, 
Even the gods praise them, 

Appamādaṁ pasaṁsanti,  Не-беспечность одобряют, 
the astute praise diligence 

atha kho yāvatā sattānaṁ āgati gati cuti upapatti sabbe sattā kammassakā kammadāyādā kammayoni kammabandhu kammapaṭisaraṇā, yaṁ kammaṁ karissanti—kalyāṇaṁ vā pāpakaṁ vā—tassa dāyādā bhavissantī’ti.  Все существа, которые приходят и уходят, умирают и перерождаются, являются владельцами деятельности, наследниками деятельности. деятельность – их происхождение, деятельность – их родня, деятельность – их прибежище. Они будут наследниками любой деятельности, которую они совершат – хорошую или же плохую”. 
For all sentient beings shall be the owners of their deeds and heirs to their deeds, as long as they come and go, pass away and are reborn.’ 

disvāna sajjāni dhanūni nikkhipitvā kukkurasaṅghaṁ ekamantaṁ uyyojetvā yena bhagavā tenupasaṅkamiṁsu; upasaṅkamitvā bhagavantaṁ abhivādetvā tuṇhībhūtā tuṇhībhūtā pañjalikā bhagavantaṁ payirupāsanti.  Когда они увидели его, они опустили свои натянутые луки, отогнали собак в сторону, и подошли к нему. Они поклонились Благословенному и молчаливо встали в выражении почтения, сложив ладони в почтительном приветствии. 
When they saw him, they put down their strung bows, tied their hounds up to one side, and went up to him. They bowed and silently paid homage to the Buddha with joined palms. 
“bhavissanti vajjī, bhavissanti vajjī”ti. 
“Они будут Вадджами! Они будут Вадджами!” 
“They will become Vajjis! They will become Vajjis!” 
‘bhavissanti vajjī, bhavissanti vajjī’”ti? 
“Они будут Вадджами! Они будут Вадджами!”? 
they will become Vajjis?” 
Idheva naṁ pasaṁsanti, 
Его восхвалят в этом самом мире, прямо здесь, 
They praise him in this life, 

Tamenaṁ sabrahmacārī ovadanti anusāsanti:  Его товарищи-монахи советуют ему и наставляют его: 
His spiritual companions advise and instruct him: 
Tamenaṁ sabrahmacārī ovadanti anusāsanti: 
Его товарищи-монахи советуют ему и наставляют его: 
His spiritual companions advise and instruct him: 

Santi kho panāraññe vāḷā amanussā, te maṁ jīvitā voropeyyuṁ,  Но в лесу живут дикие духи, и они могут отнять мою жизнь. 
But in a wilderness there are savage monsters who might take my life. 

“Pañcimāni, bhikkhave, anāgatabhayāni etarahi asamuppannāni āyatiṁ samuppajjissanti.  “Монахи, эти пять ещё не возникших опасностей возникнут в будущем. 
“Mendicants, these five future perils have not currently arisen, but they will arise in the future. 
Bhavissanti, bhikkhave, bhikkhū anāgatamaddhānaṁ abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
В будущем появятся монахи, которые неразвиты в теле, неразвиты в нравственности, неразвиты в уме, неразвиты в мудрости. 
In a future time there will be mendicants who have not developed their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā aññe upasampādessanti. 
Будучи неразвитыми в теле, неразвитыми в нравственности, неразвитыми в уме, неразвитыми в мудрости, они будут давать полное монашеское посвящение другим 
They will ordain others, 
Tepi na sakkhissanti vinetuṁ adhisīle adhicitte adhipaññāya. 
и не смогут тренировать их в высшей нравственности, высшем уме и высшей мудрости. 
but be unable to guide them in the higher ethics, mind, and wisdom. 
Tepi bhavissanti abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
И эти тогда тоже будут неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости. 
They too will not develop their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā aññe upasampādessanti. 
И они, будучи неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости, будут давать полное монашеское посвящение ещё другим, 
They too will ordain others, 
Tepi na sakkhissanti vinetuṁ adhisīle adhicitte adhipaññāya. 
и также не смогут тренировать их в высшей нравственности, высшем уме, и высшей мудрости. 
but be unable to guide them in the higher ethics, mind, and wisdom. 
Tepi bhavissanti abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
И тогда и эти будут неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости. 
They too will not develop their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
Далее, в будущем появятся монахи, которые неразвиты в теле, неразвиты в нравственности, неразвиты в уме, неразвиты в мудрости. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who have not developed their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā aññesaṁ nissayaṁ dassanti. 
Будучи неразвитыми в теле, неразвитыми в нравственности, неразвитыми в уме, неразвитыми в мудрости, они будут брать к себе в ученики других 
They will give dependence to others, 
Tepi na sakkhissanti vinetuṁ adhisīle adhicitte adhipaññāya. 
и не смогут тренировать их в высшей нравственности, высшем уме, высшей мудрости. 
but be unable to guide them in the higher ethics, mind, and wisdom. 
Tepi bhavissanti abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
И эти тогда тоже будут неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости. 
They too will not develop their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā aññesaṁ nissayaṁ dassanti. 
И они, будучи неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости, будут брать к себе в ученики ещё других, 
They too will give dependence to others, 
Tepi na sakkhissanti vinetuṁ adhisīle adhicitte adhipaññāya. 
и также не смогут тренировать их в высшей нравственности, высшем уме, и высшей мудрости. 
but be unable to guide them in the higher ethics, mind, and wisdom. 
Tepi bhavissanti abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
И тогда и эти будут неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости. 
They too will not develop their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
Далее, в будущем появятся монахи, которые неразвиты в теле, неразвиты в нравственности, неразвиты в уме, неразвиты в мудрости. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who have not developed their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā abhidhammakathaṁ vedallakathaṁ kathentā kaṇhadhammaṁ okkamamānā na bujjhissanti. 
Будучи неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости, в тот момент, когда они будут давать лекции о глубокой Дхамме или вести беседы, состоящие из ответов и вопросов, они будут впадать в омрачённые умственные состояния, но они не будут замечать этого. 
In discussion about the teachings and elaborations they’ll fall into dark ideas without realizing it. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
Далее, в будущем появятся монахи, которые неразвиты в теле, неразвиты в нравственности, неразвиты в уме, неразвиты в мудрости. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who have not developed their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā ye te suttantā tathāgatabhāsitā gambhīrā gambhīratthā lokuttarā suññatāppaṭisaṁyuttā, tesu bhaññamānesu na sussūsissanti, na sotaṁ odahissanti, na aññā cittaṁ upaṭṭhapessanti, na ca te dhamme uggahetabbaṁ pariyāpuṇitabbaṁ maññissanti. 
Они, будучи неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости, не будут слушать, когда декламируются беседы, что являются словами Татхагаты – глубокими, глубокими в своём значении, сверхмирскими, связанными с пустотностью. Они не будут склонять к ним ухо, не будут утверждать свои сердца в их познании, не будут считать, что эти учения стоит постичь и практиковать. 
When discourses spoken by the Realized One—deep, profound, transcendent, dealing with emptiness—are being recited they won’t want to listen. They won’t actively listen or try to understand, nor will they think those teachings are worth learning and memorizing. 
sussūsissanti → sussūsanti (bj, sya-all); sussusissanti (pts1ed) 
Ye pana te suttantā kavitā kāveyyā cittakkharā cittabyañjanā bāhirakā sāvakabhāsitā, tesu bhaññamānesu sussūsissanti, sotaṁ odahissanti, aññā cittaṁ upaṭṭhapessanti, te ca dhamme uggahetabbaṁ pariyāpuṇitabbaṁ maññissanti. 
Вместо этого они будут слушать, когда декламируются беседы, что являются литературными работами: трудами поэтов, что изящны в звучании и изящны в риторике, трудами чужаков, словами учеников. Они будут склонять к ним ухо. Они будут утверждать свои сердца в их познании. Они будут считать, что эти учения стоит постичь и практиковать. 
But when discourses composed by poets—poetry, with fancy words and phrases, composed by outsiders or spoken by disciples—are being recited they will want to listen. They’ll actively listen and try to understand, and they’ll think those teachings are worth learning and memorizing. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā. 
Далее, в будущем появятся монахи, которые неразвиты в теле, неразвиты в нравственности, неразвиты в уме, неразвиты в мудрости. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who have not developed their physical endurance, ethics, mind, and wisdom. 
Te abhāvitakāyā samānā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā therā bhikkhū bāhulikā bhavissanti sāthalikā okkamane pubbaṅgamā paviveke nikkhittadhurā, na vīriyaṁ ārabhissanti appattassa pattiyā anadhigatassa adhigamāya asacchikatassa sacchikiriyāya. 
Они, будучи неразвитыми в теле… нравственности… уме… мудрости, будут старцами, что проживают в роскоши – апатичными, превосходящими других в своём падении, уклоняющимися от своей обязанности [жить] в затворничестве. Они не будут прилагать усилий к достижению ещё-не-достигнутого, к обретению ещё-не-обретённого, к осуществлению ещё-не-осуществлённого. 
The senior mendicants will be indulgent and slack, leaders in backsliding, neglecting seclusion, not rousing energy for attaining the unattained, achieving the unachieved, and realizing the unrealized. 
Imāni kho, bhikkhave, pañca anāgatabhayāni etarahi asamuppannāni āyatiṁ samuppajjissanti. 
Монахи, эти пять ещё не возникших опасностей возникнут в будущем. 
These are the five future perils that have not currently arisen, but will arise in the future. 

“Pañcimāni, bhikkhave, anāgatabhayāni etarahi asamuppannāni āyatiṁ samuppajjissanti.  “Монахи, эти пять ещё не возникших опасностей возникнут в будущем. 
“Mendicants, these five future perils have not currently arisen, but they will arise in the future. 
Bhavissanti, bhikkhave, bhikkhū anāgatamaddhānaṁ cīvare kalyāṇakāmā. 
В будущем появятся монахи, у которых будет желание носить хорошие одеяния. 
In a future time there will be mendicants who like nice robes. 
Te cīvare kalyāṇakāmā samānā riñcissanti paṁsukūlikattaṁ, riñcissanti araññavanapatthāni pantāni senāsanāni; 
Из-за этого желания они будут пренебрегать практикой ношения обносков. Они будут пренебрегать уединёнными лесами и дикими местами. 
They will neglect the practice of wearing rag robes and the practice of frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 
gāmanigamarājadhānīsu osaritvā vāsaṁ kappessanti, cīvarahetu ca anekavihitaṁ anesanaṁ appatirūpaṁ āpajjissanti. 
Они переберутся в поселения, города и столицы, обосновываясь там. Ради одеяний они будут совершать многочисленные непристойные и неподобающие поступки. 
They will come down to the villages, towns, and capital cities and make their homes there. And they will try to get robes in many kinds of wrong and inappropriate ways. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ piṇḍapāte kalyāṇakāmā. 
Далее, в будущем появятся монахи, у которых будет желание вкушать хорошую еду. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who like nice almsfood. 
Te piṇḍapāte kalyāṇakāmā samānā riñcissanti piṇḍapātikattaṁ, riñcissanti araññavanapatthāni pantāni senāsanāni; 
Из-за этого желания они будут пренебрегать практикой хождения за подаянием. Они будут пренебрегать уединёнными лесами и дикими местами. 
They will neglect the practice of walking for almsfood and the practice of frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 
gāmanigamarājadhānīsu osaritvā vāsaṁ kappessanti jivhaggena rasaggāni pariyesamānā, piṇḍapātahetu ca anekavihitaṁ anesanaṁ appatirūpaṁ āpajjissanti. 
Они переберутся в поселения, города и столицы, и, обосновываясь там, будут выискивать наилучшие вкусы кончиками своих языков. Ради еды они будут совершать многочисленные непристойные и неподобающие поступки. 
They will come down to the villages, towns, and capital cities and make their homes there. And they will try to get almsfood in many kinds of wrong and inappropriate ways. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ senāsane kalyāṇakāmā. 
Далее, в будущем появятся монахи, у которых будет желание проживать в хороших жилищах. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who like nice lodgings. 
Te senāsane kalyāṇakāmā samānā riñcissanti rukkhamūlikattaṁ, riñcissanti araññavanapatthāni pantāni senāsanāni; 
Из-за этого желания они будут пренебрегать практикой проживания в диких местах. Они будут пренебрегать уединёнными лесами и дикими местами. 
They will neglect the practice of staying at the root of a tree and the practice of frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 
gāmanigamarājadhānīsu osaritvā vāsaṁ kappessanti, senāsanahetu ca anekavihitaṁ anesanaṁ appatirūpaṁ āpajjissanti. 
Они переберутся в поселения, города и столицы, обосновываясь там. Ради жилища они будут совершать многочисленные непристойные и неподобающие поступки. 
They will come down to the villages, towns, and capital cities and make their homes there. And they will try to get lodgings in many kinds of wrong and inappropriate ways. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ bhikkhunīsikkhamānāsamaṇuddesehi saṁsaṭṭhā viharissanti. 
Далее, в будущем появятся монахи, проживающие в близком общении с монахинями, послушницами, младшими монахинями. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who mix closely with nuns, trainee nuns, and novice nuns. 
‘anabhiratā vā brahmacariyaṁ carissanti, aññataraṁ vā saṅkiliṭṭhaṁ āpattiṁ āpajjissanti, sikkhaṁ vā paccakkhāya hīnāyāvattissanti’. 
либо их неудовлетворённости ведением святой жизни, либо совершения ими одного из грубейших проступков, за счёт чего они оставят тренировку и вернутся к низшей жизни [домохозяев]. 
they will lead the spiritual life dissatisfied, or commit one of the corrupt offenses, or reject the training and return to a lesser life. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhavissanti bhikkhū anāgatamaddhānaṁ ārāmikasamaṇuddesehi saṁsaṭṭhā viharissanti. 
Далее, в будущем появятся монахи, проживающие в близком общении с помощниками по монастырю и с младшими монахами. 
Furthermore, in a future time there will be mendicants who mix closely with monastery attendants and novices. 
‘anekavihitaṁ sannidhikāraparibhogaṁ anuyuttā viharissanti, oḷārikampi nimittaṁ karissanti, pathaviyāpi haritaggepi’. 
что они будут жить, накапливая всевозможное имущество, заведут поля и огороды. 
they will engage in storing up goods for their own use, and making obvious hints about digging the earth and cutting plants. 
Imāni kho, bhikkhave, pañca anāgatabhayāni etarahi asamuppannāni āyatiṁ samuppajjissanti. 
Монахи, таковы эти пять ещё не возникших опасностей, что возникнут в будущем. 
These are the five future perils that have not currently arisen, but will arise in the future. 

Yepissa te honti puttāti vā dārāti vā dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā, tepi sussūsanti sotaṁ odahanti aññā cittaṁ upaṭṭhapenti.  и его сыновья и жёны, рабы, рабочие и слуги послушны, [охотно] склоняют ухо, направляют свои умы на понимание [того, что он говорит]. 
And their children, wives, bondservants, servants, and workers want to listen. They actively listen and try to understand. 

Khippanisantisutta  Сутта Способность к быстрому пониманию 
Quick-witted 
“Kittāvatā nu kho, āvuso sāriputta, bhikkhu khippanisanti ca hoti, kusalesu dhammesu suggahitaggāhī ca, bahuñca gaṇhāti, gahitañcassa nappamussatī”ti? 
“Кто, друг Сарипутта, является монахом со способностью быстрого понимания в отношении благих учений; тем, кто хорошо ухватывает то, что он заучил, заучивает много всего, не забывает заученного?” 
“Reverend Sāriputta, how are we to define a mendicant who is quick-witted when it comes to skillful teachings, who learns well, learns much, and does not forget what they’ve learned?” 
Ettāvatā kho, āvuso sāriputta, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu, suggahitaggāhī ca, bahuñca gaṇhāti, gahitañcassa nappamussatī”ti. 
Вот кто, друг Сарипутта, является монахом со способностью быстрого понимания в отношении благих учений; тем, кто хорошо ухватывает то, что он заучил, заучивает много всего, не забывает заученного”. 
That is how to define a mendicant who is quick-witted when it comes to skillful teachings, who learns well, learns much, and does not forget what they’ve learned.” 

sīlaṁ nisanti bhaddajīti.  " 

Ye ca sante upāsanti,  Мудрейших, провидцами коих зовут, 
But those who do attend the peaceful ones— 

‘labheyyāhaṁ, bhante, bhagavato santike pabbajjaṁ labheyyaṁ upasampadan’ti.  “Почтенный, могу ли я получить младшее [монашеское] посвящение и высшее посвящение под [учительством] Благословенного?” 
‘Sir, may I receive the going forth, the ordination in the Buddha’s presence?’ 
Alattha kho, ānanda, gavesī upāsako kassapassa bhagavato arahato sammāsambuddhassa santike pabbajjaṁ, alattha upasampadaṁ. 
И тогда мирской последователь Гавеси получил младшее и высшее посвящение под [учительством] Благословенного, Араханта, Полностью Просветлённого Кассапы. 
And he received the going forth, the ordination in the Buddha’s presence. 
‘labheyyāma mayaṁ, bhante, bhagavato santike pabbajjaṁ, labheyyāma upasampadan’ti. 
“Почтенный, можем ли мы получить младшее [монашеское] посвящение и высшее посвящение под [учительством] Благословенного?” 
‘Sir, may we receive the going forth and ordination in the Buddha’s presence?’ 
Alabhiṁsu kho, ānanda, tāni pañca upāsakasatāni kassapassa bhagavato arahato sammāsambuddhassa santike pabbajjaṁ, alabhiṁsu upasampadaṁ. 
И тогда те пятьсот мирян получили младшее и высшее посвящение под [учительством] Благословенного, Араханта, Полностью Просветлённого Кассапы. 
And they did receive the going forth and ordination in the Buddha’s presence. 

“Pañcime, bhikkhave, porāṇā brāhmaṇadhammā etarahi sunakhesu sandissanti, no brāhmaṇesu.  “Монахи, эти пять древних брахманских практик ныне можно увидеть среди собак, но не среди брахманов. 
“Mendicants, these five ancient traditions of the brahmins are exhibited these days among dogs, but not among brahmins. 
Pubbe sudaṁ, bhikkhave, brāhmaṇā sāyaṁ sāyamāsāya pāto pātarāsāya bhikkhaṁ pariyesanti. 
В прошлом брахманы отправлялись на поиски еды с подаяний вечером, чтобы поужинать, а также утром, чтобы позавтракать. 
In the past brahmins went looking for almsfood for dinner in the evening, and for breakfast in the morning. 
Etarahi, bhikkhave, sunakhā sāyaṁ sāyamāsāya pāto pātarāsāya bhikkhaṁ pariyesanti. 
Собаки, однако, до сих пор ходят в поисках еды вечером, чтобы поужинать, и утром, чтобы позавтракать. 
But these days dogs go looking for dinner in the evening, and for breakfast in the morning. 
Ime kho, bhikkhave, pañca porāṇā brāhmaṇadhammā etarahi sunakhesu sandissanti, no brāhmaṇesū”ti. 
Таковы, монахи, пять древних брахманских практик, которые ныне можно увидеть среди собак, но не среди брахманов”. 
These five ancient traditions of the brahmins are exhibited these days among dogs, but not among brahmins.” 

“Ye kho te, doṇa, brāhmaṇānaṁ pubbakā isayo mantānaṁ kattāro mantānaṁ pavattāro, yesamidaṁ etarahi brāhmaṇā porāṇaṁ mantapadaṁ gītaṁ pavuttaṁ samihitaṁ tadanugāyanti tadanubhāsanti bhāsitamanubhāsanti sajjhāyitamanusajjhāyanti vācitamanuvācenti, seyyathidaṁ—aṭṭhako, vāmako, vāmadevo, vessāmitto, yamadaggi, aṅgīraso, bhāradvājo, vāseṭṭho, kassapo, bhagu;  “Дона, древние брахманские провидцы – Аттхака, Вамака, Вамадэва, Вессамитта, Яматагги, Ангираса, Бхарадваджа, Васеттха, Кассапа и Бхагу – были создателями гимнов, сочинителями гимнов, именно их древние гимны, которые прежде распевались, декламировались, составлялись, нынешние брахманы распевают и декламируют до сих пор, повторяя сказанное, декламируя продекламированное, обучая наученному. 
“Doṇa, the ancient brahmin seers were Aṭṭhaka, Vāmaka, Vāmadeva, Vessāmitta, Yamadaggi, Aṅgīrasa, Bhāradvāja, Vāseṭṭha, Kassapa, and Bhagu. They were the authors and propagators of the hymns, whose hymnal was sung and propagated and compiled in ancient times. These days, brahmins continue to sing and chant it. They continue chanting what was chanted, reciting what was recited, and teaching what was taught. 
Ye kho te, doṇa, brāhmaṇānaṁ pubbakā isayo mantānaṁ kattāro mantānaṁ pavattāro yesamidaṁ etarahi brāhmaṇā porāṇaṁ mantapadaṁ gītaṁ pavuttaṁ samīhitaṁ tadanugāyanti tadanubhāsanti bhāsitamanubhāsanti sajjhāyitamanusajjhāyanti vācitamanuvācenti, seyyathidaṁ—aṭṭhako, vāmako, vāmadevo, vessāmitto, yamadaggi, aṅgīraso, bhāradvājo, vāseṭṭho, kassapo, bhagu; 
Дона, древние брахманские провидцы – Аттхака, Вамака, Вамадэва, Вессамитта, Яматагги, Ангираса, Бхарадваджа, Васеттха, Кассапа и Бхагу – были создателями гимнов, сочинителями гимнов, именно их древние гимны, которые прежде распевались, декламировались, составлялись, нынешние брахманы распевают и декламируют до сих пор, повторяя сказанное, декламируя продекламированное, обучая наученному. Те древние провидцы 
Doṇa, the ancient brahmin seers were Aṭṭhaka, Vāmaka, Vāmadeva, Vessāmitta, Yamadaggi, Aṅgīrasa, Bhāradvāja, Vāseṭṭha, Kassapa, and Bhagu. They were the authors and propagators of the hymns, whose hymnal was sung and propagated and compiled in ancient times. These days, brahmins continue to sing and chant it. They continue chanting what was chanted, reciting what was recited, and teaching what was taught. 

“Itohaṁ, bho, āgacchāmi samaṇassa gotamassa santikā”ti.  “Я иду, почтенный, от отшельника Готамы”. 
“I’m coming, my good man, from the presence of the ascetic Gotama.” 

Tena kho pana samayena pañcamattāni licchavisatāni bhagavantaṁ payirupāsanti.  И тогда пятьсот Личчхави навещали Благословенного. 
Now at that time around five hundred Licchavis were visiting the Buddha. 

Idha, bhikkhave, bhikkhuno kāmaṁ manasikaroto kāmesu cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati.  Вот, когда монах обращает внимание на чувственные удовольствия, его ум не устремляется к этому, не становится успокоенным [ими], утверждённым и сфокусированным на них. 
Take a case where a mendicant focuses on sensual pleasures, but on that their mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided. 
Nekkhammaṁ kho panassa manasikaroto nekkhamme cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati. 
Но когда он обращает внимание на отречение, его ум устремляется к этому, становится успокоенным [им], утверждённым и сфокусированным на нём. 
But when they focus on renunciation, on that their mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided. 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhuno byāpādaṁ manasikaroto byāpāde cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati. 
Далее, когда монах обращает внимание на недоброжелательность, его ум не устремляется к этому, не становится успокоенным, утверждённым и сфокусированным на ней. 
Take another case where a mendicant focuses on ill will, but their mind does not leap forth … 
Abyāpādaṁ kho panassa manasikaroto abyāpāde cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati. 
Но когда он обращает внимание на доброжелательность, его ум устремляется к этому, становится успокоенным, утверждённым и сфокусированным на ней. 
But when they focus on good will, their mind leaps forth … 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhuno vihesaṁ manasikaroto vihesāya cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati. 
Далее, когда монах обращает внимание на причинение вреда, его ум не устремляется к этому, не становится успокоенным [им], утверждённым и сфокусированным на нём. 
Take another case where a mendicant focuses on harming, but their mind does not leap forth … 
Avihesaṁ kho panassa manasikaroto avihesāya cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati. 
Но когда он обращает внимание на непричинение вреда, его ум устремляется к этому, становится успокоенным [им], утверждённым и сфокусированным на нём. 
But when they focus on compassion, their mind leaps forth … 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhuno rūpaṁ manasikaroto rūpe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati. 
Далее, когда монах обращает внимание на форму, его ум не устремляется к этому, не становится успокоенным, утверждённым и сфокусированным на ней. 
Take another case where a mendicant focuses on form, but their mind does not leap forth … 
Arūpaṁ kho panassa manasikaroto arūpe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati. 
Но когда он обращает внимание на бесформенность, его ум устремляется к этому, становится успокоенным, утверждённым и сфокусированным на ней. 
But when they focus on the formless, their mind leaps forth … 
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhuno sakkāyaṁ manasikaroto sakkāye cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati. 
Далее, когда монах обращает внимание на личностное существование, его ум не устремляется к этому, не становится успокоенным [им], утверждённым и сфокусированным на нём. 
Take a case where a mendicant focuses on substantial reality, but their mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided. 
Sakkāyanirodhaṁ kho panassa manasikaroto sakkāyanirodhe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati. 
Но когда он обращает внимание на прекращение личностного существования, его ум устремляется к этому, становится успокоенным [им], утверждённым и сфокусированным на нём. 
But when they focus on the ending of substantial reality, their mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided. 

anuvicca viññū pasaṁsanti,  Мудрый человек, изучив его, хвалит его. 
After examination, sensible people praise you. 

anuvicca viññū pasaṁsanti;  Мудрый человек, изучив его, хвалит его. 
After examination, sensible people praise you. 

anuvicca viññū pasaṁsanti;  Мудрый человек, изучив его, хвалит его. 
 

anuvicca viññū pasaṁsanti;  Мудрый человек, изучив его, хвалит его. 
After examination, sensible people praise you. 

anuvicca viññū pasaṁsanti;  Мудрый человек, изучив его, хвалит его. 
 

Dibbāya, sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇāti—dibbe ca mānuse ca, ye dūre santike ca.  Он слышит за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие. 
With clairaudience that is purified and superhuman, they hear both kinds of sounds, human and heavenly, whether near or far. 

‘santi devā cātumahārājikā, santi devā tāvatiṁsā, santi devā yāmā, santi devā tusitā, santi devā nimmānaratino, santi devā paranimmitavasavattino, santi devā brahmakāyikā, santi devā tatuttari.  “Существуют дэвы [мира] Четырёх Великих Царей, дэвы Таватимсы, дэвы Ямы, дэвы Туситы, дэвы, наслаждающиеся творениями, дэвы, которые имеют власть над творениями других, дэвы свиты Брахмы, и дэвы, что превыше этих. 
‘There are the gods of the four great kings, the gods of the thirty-three, the gods of Yama, the joyful gods, the gods who love to imagine, the gods who control what is imagined by others, the gods of the Divinity’s host, and gods even higher than these. 

Yepi hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ parihāyissanti kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi parihāyissanti kusalehi dhammehi.  Все те, кто в будущем ниспадут в благих качествах, ниспадут из-за этих шести качеств. 
 

Yepi hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ na parihāyissanti kusalehi dhammehi, sabbete imeheva chahi dhammehi na parihāyissanti kusalehi dhammehi.  Все те, кто в будущем не ниспадут в благих качествах, не ниспадут из-за этих шести качеств. 
 

‘santi devā cātumahārājikā, santi devā tāvatiṁsā, santi devā yāmā, santi devā tusitā, santi devā nimmānaratino, santi devā paranimmitavasavattino, santi devā brahmakāyikā, santi devā tatuttari.  “Существуют дэвы [мира] Четырёх Великих Царей, дэвы Таватимсы, дэвы Ямы, дэвы Туситы, дэвы, наслаждающиеся творениями, дэвы, которые имеют власть над творениями других, дэвы свиты Брахмы и дэвы, что превыше этих. 
‘There are the gods of the four great kings, the gods of the thirty-three, the gods of Yama, the joyful gods, the gods who love to imagine, the gods who control what is imagined by others, the gods of the Divinity’s host, and gods even higher than these. 

‘santi devā cātumahārājikā, santi devā …pe… tatuttari.  “Существуют дэвы [мира] Четырёх Великих Царей, дэвы Таватимсы, дэвы Ямы, дэвы Туситы, дэвы, наслаждающиеся творениями, дэвы, которые имеют власть над творениями других, дэвы свиты Брахмы и дэвы, что превыше этих. 
‘There are the gods of the four great kings, the gods of the thirty-three, the gods of Yama, the joyful gods, the gods who love to imagine, the gods who control what is imagined by others, the gods of the Divinity’s host, and gods even higher than these. 

nibbānasseva santike”ti.  Так как к ниббане близок он”. 
and has drawn near to extinguishment.” 

nibbānasseva santike”ti.  Так как к ниббане близок он”. 
they have drawn near to extinguishment.” 

Yena yeneva dāni, bhante, bhagavā gamissati, tanninnāva bhavissanti brāhmaṇagahapatikā negamā ceva jānapadā ca.  Куда бы теперь Благословенный ни отправился, брахманы городов и деревень будут также туда стекаться. 
Wherever the Buddha now goes, the brahmins and householders, and people of town and country will incline the same way. 
evamevaṁ kho, bhante, yena yeneva dāni bhagavā gamissati, tanninnāva bhavissanti brāhmaṇagahapatikā negamā ceva jānapadā ca. 
точно также, куда бы теперь ни отправился Благословенный, брахманы городов и деревень будут также туда стекаться. 
In the same way, wherever the Buddha now goes, the brahmins and householders, and people of town and country will incline the same way. 

Yaṁ manussā namassanti,  Того же самого, кто ценится людьми, 
Revered by people, 
Devāpi taṁ namassanti, 
Что даже дэвы его почитают, 
even the gods revere him; 
Viññassanti mahānāgā, 
Большие наги будут знать о “наге”, 
Great giants will understand 
Viññassanti → viññāyanti (sya-all); viññissanti (pts1ed, mr) 

“Kathaṁ kathaṁ nāmāyaṁ, bhante ānanda, bhagavatā dhammo desito aññeyyo, yatra hi nāma brahmacārī ca abrahmacārī ca ubho samasamagatikā bhavissanti abhisamparāyaṁ?  “Почтенный Ананда, так как же следует понимать учение Благословенного, когда некто ведёт целомудренную жизнь, а другой не целомудренную, [но] оба имеют в точности одинаковую участь в будущей жизни? 
“Honorable Ānanda, how on earth are we supposed to understand the teaching taught by the Buddha, when the chaste and the unchaste are both reborn in exactly the same place in the next life? 
Kathaṁ kathaṁ nāmāyaṁ, bhante ānanda, bhagavatā dhammo desito aññeyyo, yatra hi nāma brahmacārī ca abrahmacārī ca ubho samasamagatikā bhavissanti abhisamparāyan”ti? 
Господин Ананда, так как же следует понимать учение Благословенного, когда некто ведёт целомудренную жизнь, а другой не целомудренную, [но] оба имеют в точности одинаковую участь в будущей жизни?” 
How on earth are we supposed to understand the teaching taught by the Buddha, when the chaste and the unchaste are both reborn in exactly the same place in the next life?” 
‘kathaṁ kathaṁ nāmāyaṁ, bhante ānanda, bhagavatā dhammo desito aññeyyo, yatra hi nāma brahmacārī ca abrahmacārī ca ubho samasamagatikā bhavissanti abhisamparāyaṁ. 
 
 
Kathaṁ kathaṁ nāmāyaṁ, bhante ānanda, bhagavatā dhammo desito aññeyyo, yatra hi nāma brahmacārī ca abrahmacārī ca ubho samasamagatikā bhavissanti abhisamparāyan’ti? 
 
 

Idha panāvuso, dhammayogā bhikkhū dhammayogānaññeva bhikkhūnaṁ vaṇṇaṁ bhāsanti, no jhāyīnaṁ bhikkhūnaṁ vaṇṇaṁ bhāsanti.  Друзья, монахи, которые являются специалистами в Дхамме, восхваляют только тех монахов, которые является специалистами в Дхамме, а не тех, которые медитирующие. 
Now, take a case where mendicants who practice discernment of principles praise only others like them, not mendicants who practice absorption meditation. 
Idha panāvuso, jhāyī bhikkhū jhāyīnaññeva bhikkhūnaṁ vaṇṇaṁ bhāsanti, no dhammayogānaṁ bhikkhūnaṁ vaṇṇaṁ bhāsanti. 
Но монахи, которые медитирующие, восхваляют только тех монахов, которые также медитирующие, а не тех, которые являются специалистами в Дхамме. 
And take a case where mendicants who practice absorption meditation praise only others like them, not mendicants who practice discernment of principles. 

“Alaṁ, brāhmaṇa dhammika, kiṁ te iminā, yaṁ taṁ tato tato pabbājenti, so tvaṁ tato tato pabbājito mameva santike āgacchasi.  “Довольно, брахман Дхаммика! Теперь, когда ты пришёл ко мне, стоит ли волноваться тому, что тебя прогнали из тех мест? 
“Enough, Brahmin Dhammika, what’s that to you? Now that you’ve been banished from all of those places, you have come to me. 
Evamevaṁ kho, brāhmaṇa dhammika, yaṁ taṁ tato tato pabbājenti so tvaṁ tato tato pabbājito mameva santike āgacchasi. 
Точно также, когда тебя прогнали из тех мест, ты пришёл ко мне. 
In the same way, now that you’ve been banished from all of those places, you have come to me. 
Suppatiṭṭhassa kho pana, brāhmaṇa dhammika, nigrodharājassa na koci phalāni rakkhati, na ca sudaṁ aññamaññassa phalāni hiṁsanti. 
Никто не охранял плодов того дерева, и, всё же, никто не брал чужих плодов. 
No-one guarded the fruit, yet no-one damaged another’s fruits. 

“yannūnāhaṁ yena bhagavā tenupasaṅkameyyaṁ; upasaṅkamitvā bhagavato santike aññaṁ byākareyyan”ti.  “Что если я пойду к Благословенному и объявлю об окончательном знании в его присутствии?” 
“Why don’t I go to the Buddha and declare my enlightenment in his presence?” 

Santimāni āsanāni parehi paññattāni, tatthāhaṁ nisīdissāmī”ti.  Тут подготовлены сиденья, я присяду вот здесь”. 
There are some seats spread out by others, I will sit there.” 
“Kiṁ hānanda, phaggunassa bhikkhuno indriyāni na vippasīdissanti. 
“А с чего бы, Ананда, качества Достопочтенного Пхаггуны не должны были бы быть умиротворёнными? 
“And why shouldn’t his faculties be bright and clear? 

‘Dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇissati—dibbe ca mānuse ca ye dūre santike cā’ti netaṁ ṭhānaṁ vijjati.  Не может быть такого, чтобы он слышал бы за счёт божественного уха, очищенного и превосходящего человеческое, различные виды звуков: божественные и человеческие, далёкие и близкие. 
It’s impossible that with clairaudience that is purified and superhuman, they’ll hear both kinds of sounds, human and heavenly, whether near or far. 
‘Dibbāya sotadhātuyā visuddhāya atikkantamānusikāya ubho sadde suṇissati—dibbe ca mānuse ca ye dūre santike cā’ti ṭhānametaṁ vijjati. 
слышать за счёт божественного уха… 
It’s possible that with clairaudience that is purified and superhuman, they’ll hear both kinds of sounds … 

‘Sabbasaṅkhārā ca me anavatthitā khāyissanti, sabbaloke ca me mano nābhiramissati, sabbalokā ca me mano vuṭṭhahissati, nibbānapoṇañca me mānasaṁ bhavissati, saṁyojanā ca me pahānaṁ gacchissanti, paramena ca sāmaññena samannāgato bhavissāmī’ti.  “Все обусловленные феномены будут представляться мне недолговечными”. “Мой ум не будет восхищаться чем-либо в мире”. “Мой ум поднимется над всем миром”. “Мой ум будет склоняться к ниббане”. “Мои оковы будут отброшены”. “Я буду обладать наивысшей аскезой”. 
‘All conditions will appear to me as transient.’ ‘My mind will not delight anywhere in the world.’ ‘My mind will rise above the whole world.’ ‘My mind will incline to extinguishment.’ ‘My fetters will be given up.’ ‘I will achieve the ultimate goal of the ascetic life.’ 
anavatthitā → anavaṭṭhitato (bj, sya-all, pts1ed) | nābhiramissati → na ramissati (mr) | gacchissanti → gacchanti (bj, sya-all, pts1ed, mr) 

Sabbalokā ca me mano vuṭṭhahissati, nibbāne ca santadassāvī bhavissāmi, anusayā ca me samugghātaṁ gacchissanti, kiccakārī ca bhavissāmi, satthā ca me pariciṇṇo bhavissati mettāvatāyā’ti.  “Мой ум поднимется над всем миром”. “Я буду видеть ниббану умиротворённой”. “Мои скрытые склонности будут искоренены”. “Я буду тем, кто выполнил свою задачу”. “Я услужу учителю доброжелательностью”. 
‘My mind will rise above the whole world.’ ‘I will see extinguishment as peaceful.’ ‘My underlying tendencies will be uprooted.’ ‘I will fulfill my duty.’ ‘I will have served my Teacher with love.’ 
gacchissanti → gacchanti (bj, pts1ed, mr) 

Sabbaloke ca atammayo bhavissāmi, ahaṅkārā ca me uparujjhissanti, mamaṅkārā ca me uparujjhissanti, asādhāraṇena ca ñāṇena samannāgato bhavissāmi, hetu ca me sudiṭṭho bhavissati, hetusamuppannā ca dhammā.  “Я не буду отождествляться [с чем-либо] во всём мире”. “Сотворения “я” прекратятся во мне”. “Сотворения “моего” прекратятся во мне”. “Я буду обладать знанием, которого не имеют [заурядные люди]”. “Я чётко увижу причинность”. “Я чётко увижу причинно возникшие феномены”. 
‘I will not be determined by anything in the world.’ ‘My I-making will stop.’ ‘My mine-making will stop.’ ‘I will have distinct knowledge.’ ‘I will clearly see causes and the phenomena that arise from causes.’ 

dhammanisantiyā tibbacchando hoti āyatiñca dhammanisantiyā avigatapemo,  У него сильное желание взяться за Дхамму, и он не теряет своей увлечённости взяться за Дхамму в будущем. 
to examine the teachings … 

Yāvakīvañca, licchavī, vajjī abhiṇhaṁ sannipātā bhavissanti sannipātabahulā;  Личчхави, покуда Вадджи часто собираются и часто проводят собрания, 
As long as the Vajjis meet frequently and have many meetings, 
Yāvakīvañca, licchavī, vajjī samaggā sannipatissanti, samaggā vuṭṭhahissanti, samaggā vajjikaraṇīyāni karissanti; 
Покуда Вадджи собираются в согласии, расходятся в согласии, управляют делами Вадджей в согласии, 
As long as the Vajjis meet in harmony, leave in harmony, and carry on their business in harmony, 
Yāvakīvañca, licchavī, vajjī apaññattaṁ na paññāpessanti, paññattaṁ na samucchindissanti, yathāpaññatte porāṇe vajjidhamme samādāya vattissanti; 
Покуда Вадджи не предписывают чего-либо, что не было предписано, или не отменяют того, что уже было предписано, но осуществляют и следуют древним вадджийским принципам так, как они были предписаны, 
As long as the Vajjis don’t make new decrees or abolish existing decrees, but undertake and follow the ancient Vajjian traditions as they have been decreed, 
Yāvakīvañca, licchavī, vajjī ye te vajjīnaṁ vajjimahallakā te sakkarissanti garuṁ karissanti mānessanti pūjessanti, tesañca sotabbaṁ maññissanti; 
Покуда Вадджи чтят, уважают, ценят, и почитают вадджийских старейшин, и считают, что их [мнение] следует принимать во внимание, 
As long as the Vajjis honor, respect, esteem, and venerate Vajjian elders, and think them worth listening to, 
Yāvakīvañca, licchavī, vajjī yā tā kulitthiyo kulakumāriyo tā na okassa pasayha vāsessanti; 
Покуда Вадджи не уводят насильственно женщин и девушек из их семей и не принуждают их силой к тому, чтобы те проживали с ними, 
As long as the Vajjis don’t forcibly abduct the women or girls of the clans and make them live with them, 
Yāvakīvañca, licchavī, vajjī yāni tāni vajjīnaṁ vajjicetiyāni abbhantarāni ceva bāhirāni ca tāni sakkarissanti garuṁ karissanti mānessanti pūjessanti, tesañca dinnapubbaṁ katapubbaṁ dhammikaṁ baliṁ no parihāpessanti; 
Покуда Вадджи чтят, уважают, ценят, и почитают свои традиционные святилища, как те, что внутри [города], так и те, что снаружи, а также не пренебрегают праведными жертвоприношениями, что жертвовались ими в прошлом, 
As long as the Vajjis honor, respect, esteem, and venerate the Vajjian shrines, whether inner or outer, not neglecting the proper spirit-offerings that were given and made in the past, 
Yāvakīvañca, licchavī, ime satta aparihāniyā dhammā vajjīsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu vajjī sandississanti; 
Личчхави, покуда среди Вадджей длятся эти семь принципов не-упадка, и [покуда] Вадджи утверждены в них, 
As long as these seven principles that prevent decline last among the Vajjis, and as long as the Vajjis are seen following them, 
vajjīsu ṭhassanti → vattissanti (mr) | sandississanti → sandissanti (bj, mr) 

“Yāvakīvañca, ānanda, vajjī abhiṇhaṁ sannipātā bhavissanti sannipātabahulā; vuddhiyeva, ānanda, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  “Ананда, покуда Вадджи часто собираются и часто проводят собрания, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
“As long as the Vajjis meet frequently and have many meetings, they can expect growth, not decline. 
“Yāvakīvañca, ānanda, vajjī samaggā sannipatissanti, samaggā vuṭṭhahissanti, samaggā vajjikaraṇīyāni karissanti; vuddhiyeva, ānanda, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
“Ананда, покуда Вадджи собираются в согласии, расходятся в согласии, управляют делами Вадджей в согласии, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
“As long as the Vajjis meet in harmony, leave in harmony, and carry on their business in harmony, they can expect growth, not decline. 
“Yāvakīvañca, ānanda, vajjī apaññattaṁ na paññāpessanti, paññattaṁ na samucchindissanti, yathāpaññatte porāṇe vajjidhamme samādāya vattissanti; vuddhiyeva, ānanda, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
“Ананда, покуда Вадджи не предписывают чего-либо, что не было предписано, или не отменяют того, что уже было предписано, и осуществляют и следуют древним вадджийским принципам так, как они были предписаны, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
“As long as the Vajjis don’t make new decrees or abolish existing decrees, but proceed having undertaken the ancient Vajjian traditions as they have been decreed, they can expect growth, not decline. 
“Yāvakīvañca, ānanda, vajjī ye te vajjīnaṁ vajjimahallakā te sakkarissanti garuṁ karissanti mānessanti pūjessanti, tesañca sotabbaṁ maññissanti; vuddhiyeva, ānanda, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
“Ананда, покуда Вадджи чтят, уважают, ценят, и почитают вадджийских старейшин, и считают, что их [мнение] следует принимать во внимание, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
“As long as the Vajjis honor, respect, esteem, and venerate Vajjian elders, and think them worth listening to, they can expect growth, not decline. 
“Yāvakīvañca, ānanda, vajjī yā tā kulitthiyo kulakumāriyo tā na okassa pasayha vāsessanti; vuddhiyeva, ānanda, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
“Ананда, покуда Вадджи не уводят насильственно женщин и девушек из их семей и не принуждают их силой к тому, чтобы те проживали с ними, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
“As long as the Vajjis don’t forcibly abduct the women or girls of the clans and make them live with them, they can expect growth, not decline. 
“Yāvakīvañca, ānanda, vajjī yāni tāni vajjīnaṁ vajjicetiyāni abbhantarāni ceva bāhirāni ca tāni sakkarissanti garuṁ karissanti mānessanti pūjessanti, tesañca dinnapubbaṁ katapubbaṁ dhammikaṁ baliṁ no parihāpessanti; vuddhiyeva, ānanda, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
“Ананда, покуда Вадджи чтят, уважают, ценят, и почитают свои традиционные святилища, как те, что внутри [города], так и те, что снаружи, а также не пренебрегают праведными жертвоприношениями, что жертвовались им в прошлом, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
“As long as the Vajjis honor, respect, esteem, and venerate the Vajjian shrines, whether inner or outer, not neglecting the proper spirit-offerings that were given and made in the past, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, brāhmaṇa, ime satta aparihāniyā dhammā vajjīsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu vajjī sandississanti; vuddhiyeva, brāhmaṇa, vajjīnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihānī”ti. 
Покуда среди Вадджей длятся эти семь принципов не-упадка, и [покуда] Вадджи утверждены в них, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка”. 
As long as these seven principles that prevent decline last among the Vajjis, and as long as the Vajjis are seen following them, they can expect growth, not decline.” 

Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū abhiṇhaṁ sannipātā bhavissanti sannipātabahulā; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  Покуда монахи часто собираются и часто проводят собрания, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants meet frequently and have many meetings, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū samaggā sannipatissanti, samaggā vuṭṭhahissanti, samaggā saṅghakaraṇīyāni karissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи собираются в согласии, расходятся в согласии, управляют делами Сангхи в согласии, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants meet in harmony, leave in harmony, and carry on their business in harmony, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū apaññattaṁ na paññāpessanti, paññattaṁ na samucchindissanti, yathāpaññattesu sikkhāpadesu samādāya vattissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи не предписывают чего-либо, что не было предписано или не отменяют того, что уже было предписано, но осуществляют и следуют правилам [монашеской] тренировки так, как они были предписаны, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants don’t make new decrees or abolish existing decrees, but undertake and follow the training rules as they have been decreed, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū ye te bhikkhū therā rattaññū cirapabbajitā saṅghapitaro saṅghapariṇāyakā te sakkarissanti garuṁ karissanti mānessanti pūjessanti, tesañca sotabbaṁ maññissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи чтят, уважают, ценят, и почитают тех монахов, которые старцы, которые уже давно находятся [в монашестве], которые давно ушли в бездомную жизнь, которые отцы и вожаки Сангхи, и считают, что их [мнение] следует принимать во внимание, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants honor, respect, esteem, and venerate the senior mendicants—of long standing, long gone forth, fathers and leaders of the Saṅgha—and think them worth listening to, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū uppannāya taṇhāya ponobhavikāya na vasaṁ gacchissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи не попадают под управление возникшей жажды, что ведёт к новому существованию, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants don’t fall under the sway of arisen craving for future lives, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū āraññakesu senāsanesu sāpekkhā bhavissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи настроены на [проживание] в лесных обиталищах, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants take care to live in wilderness lodgings, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū paccattaññeva satiṁ upaṭṭhāpessanti: ‘kinti anāgatā ca pesalā sabrahmacārī āgaccheyyuṁ, āgatā ca pesalā sabrahmacārī phāsuṁ vihareyyun’ti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда каждый монах будет утверждать осознанность [с намерением]: “Как [сделать так], чтобы хорошо себя ведущие товарищи-монахи, которые ещё не пришли сюда, смогли бы прийти, а те хорошо себя ведущие товарищи-монахи, которые уже пришли, смогли бы пребывать в умиротворении здесь?” – то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants individually establish mindfulness, so that more good-hearted spiritual companions might come, and those that have already come may live comfortably, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, ime satta aparihāniyā dhammā bhikkhūsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu bhikkhū sandississanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihānī”ti. 
Монахи, покуда среди монахов длятся эти семь принципов не-упадка, и [покуда] монахи утверждены в них, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка”. 
As long as these seven principles that prevent decline last among the mendicants, and as long as the mendicants are seen following them, they can expect growth, not decline.” 

Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū na kammārāmā bhavissanti, na kammaratā, na kammārāmataṁ anuyuttā; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  Покуда монахи не наслаждаются работой, не находят наслаждения в работе, не предаются наслаждению работой, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants don’t relish work, loving it and liking to relish it, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū na bhassārāmā bhavissanti …pe… 
Покуда монахи не наслаждаются разговорами, не находят наслаждения в разговорах, не предаются наслаждению разговорами, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as they don’t enjoy talk … 
na niddārāmā bhavissanti … 
Покуда монахи не наслаждаются сном, не находят наслаждения в сне, не предаются наслаждению сном, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
sleep … 
na saṅgaṇikārāmā bhavissanti … 
Покуда монахи не наслаждаются компанией, не находят наслаждения в компании, не предаются наслаждению компанией, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
company … 
na pāpicchā bhavissanti na pāpikānaṁ icchānaṁ vasaṁ gatā … 
Покуда у монахов нет порочных желаний, и порочные желания не управляют ими, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
they don’t have corrupt wishes, falling under the sway of corrupt wishes … 
na pāpamittā bhavissanti na pāpasahāyā na pāpasampavaṅkā … 
Покуда монахи не общаются с плохими друзьями, с плохими спутниками, с плохими товарищами, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
they don’t have bad friends, companions, and associates … 
na oramattakena visesādhigamena antarāvosānaṁ āpajjissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи не останавливаются посреди пути [в своём развитии] в отношении некоторых малых отличительных достижений, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
they don’t stop half-way after achieving some insignificant distinction, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, ime satta aparihāniyā dhammā bhikkhūsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu bhikkhū sandississanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihānī”ti. 
Монахи, покуда среди монахов продолжаются эти семь принципов не-упадка, и [покуда] монахи утверждены в них, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка”. 
As long as these seven principles that prevent decline last among the mendicants, and as long as the mendicants are seen following them, they can expect growth, not decline.” 

Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū saddhā bhavissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  Покуда монахи наделены верой, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants are faithful … 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū hirimanto bhavissanti …pe… 
Покуда монахи имеют чувство стыда… 
conscientious … 
ottappino bhavissanti … 
Покуда монахи имеют боязнь совершить проступок… 
prudent … 
bahussutā bhavissanti … 
Покуда монахи учёные [в Дхамме]… 
learned … 
āraddhavīriyā bhavissanti … 
Покуда монахи усердны… 
energetic … 
satimanto bhavissanti … 
Покуда монахи осознанны… 
mindful … 
paññavanto bhavissanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи мудры, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
wise, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, ime satta aparihāniyā dhammā bhikkhūsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu bhikkhū sandississanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihānī”ti. 
Монахи, покуда среди монахов продолжаются эти семь принципов не-упадка, и [покуда] монахи утверждены в них, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка”. 
As long as these seven principles that prevent decline last among the mendicants, and as long as the mendicants are seen following them, they can expect growth, not decline.” 

Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū satisambojjhaṅgaṁ bhāvessanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  Покуда монахи развивают осознанность как фактор просветления, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants develop the awakening factor of mindfulness … 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū dhammavicayasambojjhaṅgaṁ bhāvessanti …pe… 
Покуда монахи развивают исследование феноменов как фактор просветления… 
investigation of principles … 
vīriyasambojjhaṅgaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают усердие как фактор просветления… 
energy … 
pītisambojjhaṅgaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают восторг как фактор просветления… 
rapture … 
passaddhisambojjhaṅgaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают безмятежность как фактор просветления… 
tranquility … 
samādhisambojjhaṅgaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают сосредоточение как фактор просветления… 
immersion … 
upekkhāsambojjhaṅgaṁ bhāvessanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. 
Покуда монахи развивают невозмутимость как фактор просветления, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
equanimity, they can expect growth, not decline. 
Yāvakīvañca, bhikkhave, ime satta aparihāniyā dhammā bhikkhūsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu bhikkhū sandississanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihānī”ti. 
Монахи, покуда среди монахов продолжаются эти семь принципов не-упадка, и [покуда] монахи утверждены в них, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка”. 
As long as these seven principles that prevent decline last among the mendicants, and as long as the mendicants are seen following them, they can expect growth, not decline.” 

Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū aniccasaññaṁ bhāvessanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni.  Покуда монахи развивают восприятие непостоянства, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. 
As long as the mendicants develop the perception of impermanence … 
Yāvakīvañca, bhikkhave, bhikkhū anattasaññaṁ bhāvessanti …pe… 
Покуда монахи развивают восприятие безличностности… 
not-self … 
asubhasaññaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают восприятие непривлекательности… 
ugliness … 
ādīnavasaññaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают восприятие опасности… 
drawbacks … 
pahānasaññaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают восприятие оставления… 
giving up … 
virāgasaññaṁ bhāvessanti … 
Покуда монахи развивают восприятие бесстрастия… 
fading away … 
nirodhasaññaṁ bhāvessanti; 
Покуда монахи развивают восприятие прекращения, 
cessation, 
vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihāni. Yāvakīvañca, bhikkhave, ime satta aparihāniyā dhammā bhikkhūsu ṭhassanti, imesu ca sattasu aparihāniyesu dhammesu, bhikkhū sandississanti; vuddhiyeva, bhikkhave, bhikkhūnaṁ pāṭikaṅkhā, no parihānī”ti. 
то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка. Монахи, покуда среди монахов продолжаются эти семь принципов не-упадка, и [покуда] монахи утверждены в них, то в отношении них можно ожидать только лишь возрастания, а не упадка”. 
they can expect growth, not decline. As long as these seven principles that prevent decline last among the mendicants, and as long as the mendicants are seen following them, they can expect growth, not decline.” 

Kammārāmatā, bhassārāmatā, niddārāmatā, saṅgaṇikārāmatā, indriyesu aguttadvāratā, bhojane amattaññutā, santi kho pana saṅghe saṅghakaraṇīyāni; tatra sekho bhikkhu iti paṭisañcikkhati:  Наслаждение работой, наслаждение разговорами, наслаждение сном, наслаждение компанией, отсутствие охраны дверей органов чувств, отсутствие умеренности в еде; и когда в отношении Сангхи есть некие дела, которые [должны разрешаться] в Сангхе, монах не размышляет так: 
They relish work, talk, sleep, and company. They don’t guard the sense doors and they eat too much. And when there is Saṅgha business to be carried out, they don’t reflect: 
‘santi kho pana saṅghe therā rattaññū cirapabbajitā bhāravāhino, te tena paññāyissantī’ti attanā tesu yogaṁ āpajjati. 
“В Сангхе есть старцы, которые уже давно находятся [в монашестве], которые давно ушли в бездомную жизнь, ответственные, которые возьмут ответственность за эти [дела]”. [И вместо этого] он сам берётся за них. 
‘There are senior mendicants in the Saṅgha of long standing, long gone forth, responsible. They’ll be known for taking care of this.’ So they try to do it themselves. 
Na kammārāmatā, na bhassārāmatā, na niddārāmatā, na saṅgaṇikārāmatā, indriyesu guttadvāratā, bhojane mattaññutā, santi kho pana saṅghe saṅghakaraṇīyāni; tatra sekho bhikkhu iti paṭisañcikkhati: 
Не наслаждение работой… разговорами… сном… компанией, охрана дверей органов чувств, умеренность в еде; и когда в отношении Сангхи есть некие дела, которые [должны разрешаться] в Сангхе, монах размышляет так: 
They don’t relish work, talk, sleep, and company. They guard the sense doors and don’t eat too much. And when there is Saṅgha business to be carried out, they reflect: 
‘santi kho pana saṅghe therā rattaññū cirapabbajitā bhāravāhino, te tena paññāyissantī’ti attanā na tesu yogaṁ āpajjati. 
“В Сангхе есть старцы, которые уже давно находятся [в монашестве], которые давно ушли в бездомную жизнь, ответственные, которые возьмут ответственность за эти [дела]”. Он не берётся за них сам. 
‘There are senior mendicants in the Saṅgha of long standing, long gone forth, responsible. They’ll be known for taking care of this.’ So they don’t try to do it themselves. 

nibbānasseva santike”ti.  Так как к ниббане близок он”. 
and has drawn near to extinguishment.” 

nibbānasseva santike”ti.  Так как к ниббане близок он”. 
they have drawn near to extinguishment.” 

nibbānasseva santike”ti.  Так как к ниббане близок он”. 
and has drawn near to extinguishment.” 

“bhagavato santike etassa bhāsitassa atthaṁ ājānissāmī”ti.  “Посмотрим, что Благословенный скажет об этом”. 
“I will learn the meaning of this statement from the Buddha himself.” 
‘bhagavato santike etassa atthaṁ ājānissāmī’ti. 
“Посмотрим, что Благословенный скажет об этом”. 
 
Idha, sāriputta, bhikkhu sikkhāsamādāne tibbacchando hoti āyatiñca sikkhāsamādāne avigatapemo, dhammanisantiyā tibbacchando hoti āyatiñca dhammanisantiyā avigatapemo, icchāvinaye tibbacchando hoti āyatiñca icchāvinaye avigatapemo, paṭisallāne tibbacchando hoti āyatiñca paṭisallāne avigatapemo, vīriyārambhe tibbacchando hoti āyatiñca vīriyārambhe avigatapemo, satinepakke tibbacchando hoti āyatiñca satinepakke avigatapemo, diṭṭhipaṭivedhe tibbacchando hoti āyatiñca diṭṭhipaṭivedhe avigatapemo. 
Вот у монаха имеется сильное желание осуществлять [монашескую] тренировку, и он не теряет своей увлечённости осуществления тренировки в будущем. У него сильное желание взяться за Дхамму, и он не теряет своей увлечённости взяться за Дхамму в будущем. У него сильное желание устранять бесполезные мечтания, и он не теряет своей увлечённости устранять бесполезные мечтания в будущем. У него сильное желание к затворничеству, и он не теряет своей увлечённости к затворничеству в будущем. У него сильное желание зарождать усердие, и он не теряет своей увлечённости к зарождению усердия в будущем. У него сильное желание [развивать] осознанность и бдительность, и он не теряет своей увлечённости к [развитию] осознанности и бдительности в будущем. У него сильное желание проникнуть [в суть вещей] воззрением, и он не теряет своей увлечённости к проникновению [в суть вещей] воззрением в будущем. 
It’s when a mendicant has a keen enthusiasm to undertake the training … to examine the teachings … to get rid of desires … for retreat … to rouse up energy … for mindfulness and alertness … to penetrate theoretically. And they don’t lose these desires in the future. 

“bhagavato santike etassa bhāsitassa atthaṁ ājānissāmī”ti.  “Посмотрим, что Благословенный скажет об этом”. 
“I will learn the meaning of this statement from the Buddha himself.” 
‘bhagavato santike etassa bhāsitassa atthaṁ ājānissāmī’ti. 
“Посмотрим, что Благословенный скажет об этом”. 
 

Santi, bhikkhave, sattā nānattakāyā nānattasaññino, seyyathāpi manussā, ekacce ca devā, ekacce ca vinipātikā.  Монахи, есть существа, которые различны в теле и различны в восприятии, такие как люди, некоторые дэвы, некоторые [существа] в нижних мирах. 
There are sentient beings that are diverse in body and diverse in perception, such as human beings, some gods, and some beings in the underworld. 
Santi, bhikkhave, sattā nānattakāyā ekattasaññino, seyyathāpi devā brahmakāyikā paṭhamābhinibbattā. 
Есть существа, которые различны в теле, но одинаковы в восприятии, такие как дэвы свиты Брахмы, которые перерождаются посредством первой [джханы]. 
There are sentient beings that are diverse in body and unified in perception, such as the gods reborn in the Divinity’s host through the first absorption. 
Santi, bhikkhave, sattā ekattakāyā nānattasaññino, seyyathāpi devā ābhassarā. 
Есть существа, которые одинаковы в теле, но различны в восприятии, такие как дэвы лучезарного сияния. 
There are sentient beings that are unified in body and diverse in perception, such as the gods of streaming radiance. 
Santi, bhikkhave, sattā ekattakāyā ekattasaññino, seyyathāpi devā subhakiṇhā. 
Есть существа, которые одинаковы в теле и одинаковы в восприятии, такие как дэвы сверкающего великолепия. 
There are sentient beings that are unified in body and unified in perception, such as the gods of universal beauty. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые с полным преодолением восприятий форм, с угасанием восприятий, вызываемых органами чувств, с не-вниманием к восприятиям множественности, осознавая “пространство безгранично”, относятся к сфере безграничного пространства. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая] “сознание безгранично”, относятся к сфере безграничного сознания. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая] “здесь ничего нет”, относятся к сфере отсутствия всего. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 

api ca kho mātugāmassa saddaṁ suṇāti tirokuṭṭaṁ vā tiropākāraṁ vā hasantiyā vā bhaṇantiyā vā gāyantiyā vā rodantiyā vā …pe….  Но он подслушивает за стеной или крепостным валом их голоса: то, как они смеются, разговаривают, поют или рыдают. 
they listen through a wall or rampart to the sound of females laughing or chatting or singing or crying. … 
Napi mātugāmassa saddaṁ suṇāti tirokuṭṭaṁ vā tiropākāraṁ vā hasantiyā vā bhaṇantiyā vā gāyantiyā vā rodantiyā vā; 
Он не подслушивает за стеной или крепостным валом их голоса: то, как они смеются, разговаривают, поют или рыдают. 
 

Sādhu mayaṁ, bhante, labheyyāma bhagavato sammukhā dhammiṁ kathaṁ savanāyā”ti.  Было бы хорошо, если бы мы могли послушать Дхамму из уст самого Благословенного”. 
It would be good if we got to hear a Dhamma talk from the Buddha.” 
bhagavato sammukhā dhammiṁ kathaṁ → bhagavato santikā dhammiṁ kathaṁ (bj); bhagavato dhammiṁ kathaṁ (sya-all); bhagavato sammukhā dhammikathaṁ (pts1ed) 
appeva nāma labheyyātha bhagavato sammukhā dhammiṁ kathaṁ savanāyā”ti. 
и, возможно, вы услышите Дхамму из уст самого Благословенного”. 
Hopefully you’ll get to hear a Dhamma talk from the Buddha.” 
bhagavato sammukhā → bhagavato santike (sya-all) 

Assosi kho vessavaṇo mahārājā nandamātāya upāsikāya pārāyanaṁ sarena bhāsantiyā, sutvā kathāpariyosānaṁ āgamayamāno aṭṭhāsi.  Он услышал как мирянка Нандамата декламирует Параяну и встал [рядом], ожидая, когда она закончит декламацию. 
He heard Nanda’s Mother reciting, and stood waiting for her to finish. 

“Yo so, bhante, puriso assaddho maccharī kadariyo paribhāsako, kintaṁ arahanto paṭhamaṁ anukampantā anukampissanti.  “Почтенный, с какой стати арахантам вначале проявлять сострадание к человеку, который не наделён верой, кто скупой, подлый, оскорбляет других? 
“Why would the perfected ones first show sympathy for the person who is faithless, stingy, miserly, and abusive? 
“Yo so, bhante, puriso assaddho maccharī kadariyo paribhāsako, kintaṁ arahanto paṭhamaṁ upasaṅkamantā upasaṅkamissanti. 
“Почтенный, с какой стати арахантам вначале походить к человеку, который не наделён верой, кто скупой, подлый, оскорбляет других? 
 
“Yo so, bhante, puriso assaddho maccharī kadariyo paribhāsako, kintaṁ tassa arahanto paṭhamaṁ paṭiggaṇhantā paṭiggaṇhissanti. 
“Почтенный, с какой стати арахантам вначале принимать подаяния от человека, который не наделён верой, кто скупой, подлый, оскорбляет других? 
 
“Yo so, bhante, puriso assaddho maccharī kadariyo paribhāsako, kintaṁ tassa arahanto paṭhamaṁ dhammaṁ desentā desessanti. 
“Почтенный, с какой стати арахантам вначале обучать Дхамме человека, который не наделён верой, кто скупой, подлый, оскорбляет других? 
 

Sace, moggallāna, bhikkhu uccāsoṇḍaṁ paggahetvā kulāni upasaṅkamati, santi hi, moggallāna, kulesu kiccakaraṇīyāni.  У мирян много дел и работы, а потому они не обращают внимания на подходящего к ним монаха с воздетым хоботом. 
What happens if a mendicant approaches families with a head swollen with vanity? Well, families have business to attend to, 

So imaṁ pathaviṁ sāgarapariyantaṁ adaṇḍena asatthena dhammena abhivijiya ajjhāvasinti.  Он правил, покорив эту землю, ограниченную океаном, и не силой и оружием, но Дхаммой. 
After conquering this land girt by sea, I reigned by principle, without rod or sword. 
ajjhāvasinti → ajjhāvasati (si, mr); ajjhāvasanti (cck, sya1ed, pts1ed) 

Tampi pāṇadadiṁ santiṁ,  Ту самую, кем он же вскормлен был, 
But an angry ordinary person slays 

Deve kho pana, bhikkhave, avassante ye kecime bījagāmabhūtagāmā osadhitiṇavanappatayo te ussussanti visussanti, na bhavanti.  Когда дождя не выпадает, растительная жизнь и зелень, целебные растения, травы и огромные лесные деревья высыхают и перестают существовать. 
When this happens, the plants and seeds, the herbs, grass, and big trees wither away and dry up, and are no more. 
Dutiyassa, bhikkhave, sūriyassa pātubhāvā yā kāci kunnadiyo kusobbhā tā ussussanti visussanti, na bhavanti. 
С появлением второго солнца небольшие реки и озёра высыхают и испаряются, и перестают существовать. 
When this happens, the streams and pools wither away and dry up, and are no more. 
gaṅgā, yamunā, aciravatī, sarabhū, mahī, tā ussussanti visussanti, na bhavanti. 
Ганг, Ямуна, Чиравати, Сарабху, и Махи – высыхают и испаряются, и перестают существовать. 
the Ganges, Yamunā, Aciravatī, Sarabhū, and Mahī—wither away and dry up, and are no more. 
anotattā, sīhapapātā, rathakārā, kaṇṇamuṇḍā, kuṇālā, chaddantā, mandākiniyā, tā ussussanti visussanti, na bhavanti. 
Анотатта, Сихапапата, Ратхакара, Каннамунда, Кунала, Чхадданта, и Мандакини – высыхают и испаряются, и перестают существовать. 
the Anotattā, Sīhapapātā, Rathakārā, Kaṇṇamuṇḍā, Kuṇālā, Chaddantā, and Mandākinī—wither away and dry up, and are no more. 
‘ayañca pathavī sineru ca pabbatarājā dayhissanti vinassissanti, na bhavissantī’ti aññatra diṭṭhapadehi? 
“Эта великая земля и Синеру, царь всех гор, сгорит, будет разрушена и перестанет существовать?” 
this earth and Sineru, king of mountains, will burn and crumble and be no more, except for one who has seen the truth? 

Evaṁ me ime dhammā parisuddhā ceva bhavissanti parisuddhasaṅkhātatarā ca.  Так они станут очищенными во мне [ещё больше], и ещё больше будут известны как очищенные. 
Then these qualities will not only be purified in me, but will be better known as purified. 
Evaṁ me ime dhammā parisuddhā ceva bhavissanti parisuddhasaṅkhātatarā cā’”ti. 
Так, они станут очищенными во мне [ещё больше], и ещё больше будут известны как очищенные”. 
Then these qualities will not only be purified in me, but will be better known as purified.” 
Evaṁ me ime dhammā parisuddhā ceva bhavissanti parisuddhasaṅkhātatarā ca. 
Так они станут очищенными во мне [ещё больше], и ещё больше будут известны как очищенные. 
 
Evaṁ me ime dhammā parisuddhā ceva bhavissanti parisuddhasaṅkhātatarā cā’”ti. 
Так, они станут очищенными во мне [ещё больше], и ещё больше будут известны как очищенные”. 
 

Seyyathāpi, bhikkhave, phalagaṇḍassa vā phalagaṇḍantevāsikassa vā dissanteva vāsijaṭe aṅgulipadāni dissati aṅguṭṭhapadaṁ. No ca khvassa evaṁ ñāṇaṁ hoti: ‘ettakaṁ me ajja vāsijaṭassa khīṇaṁ, ettakaṁ hiyyo, ettakaṁ pare’ti, atha khvassa khīṇe ‘khīṇan’teva ñāṇaṁ hoti.  Когда, монахи, плотник или ученик плотника видит следы [углублений от] пальцев и большого пальца на рукоятке своего тесла, он не знает: “Вот на столько-то рукоятка тесла износилась сегодня, вот на столько-то вчера, вот на столько-то ранее”. 
Suppose a carpenter or their apprentice sees the marks of his fingers and thumb on the handle of his adze. They don’t know how much of the handle was worn away today, how much yesterday, and how much previously. They just know what has been worn away. 
phalagaṇḍassa → palagaṇḍassa (bj, pts1ed); phalabhaṇḍhassa (sya-all) | dissanteva → khīyante (mr) | aṅgulipadāni dissati → aṅgulapadāni dissanti aṅgulapadaṁ (mr) 

‘yesañca mayaṁ paribhuñjāma cīvarapiṇḍapātasenāsanagilānappaccayabhesajjaparikkhāraṁ tesaṁ te kārā mahapphalā bhavissanti mahānisaṁsā, amhākañcevāyaṁ pabbajjā avañjhā bhavissati saphalā saudrayā’ti.  “Когда мы используем одеяния, еду, жилища, лекарства и обеспечения для больных, то все эти услуги, предоставляемые нам [другими людьми], принесут им большой плод и пользу, а этот наш уход из домохозяйской жизни в жизнь бездомную не будет бесплодным, но будет плодородным и плодотворным”. 
‘Our use of robes, almsfood, lodgings, and medicines and supplies for the sick shall be of great fruit and benefit for those who offered them. And our going forth will not be wasted, but will be fruitful and fertile.’ 

Seyyathāpi, brāhmaṇa, gāvī vajjhā āghātanaṁ nīyamānā yaṁ yadeva pādaṁ uddharati, santikeva hoti vadhassa santikeva maraṇassa;  Подобно тому, как когда корову ведут на убой в скотобойню, какую бы ногу она ни поднимала, она [лишь всё] ближе к убою, ближе к смерти, 
It’s like a cow being led to the slaughterhouse. With every step she comes closer to the slaughter, closer to death. 

Vidhūpitā atthaṅgatā na santi;  Они ушли и в нём их больше нет. 
are cleared and ended, they are no more. 

Vidhūpitā atthaṅgatā na santi;  Они ушли и в нём их больше нет. 
are cleared and ended, they are no more. 

yāvassa bhikkhū āpattiṁ na passanti.  покуда монахи не видят его проступка. 
That is, so long as the mendicants don’t notice his offense. 
Yato ca khvassa bhikkhū āpattiṁ passanti, tamenaṁ evaṁ jānanti: 
Однако, когда они видят его проступок, они знают его 
But when the mendicants notice the offense, they know that he’s 
yāvassa bhikkhū āpattiṁ na passanti. 
покуда монахи не видят его проступка. 
That is, so long as the mendicants don’t notice his offense. 
Yato ca khvassa bhikkhū āpattiṁ passanti, tamenaṁ evaṁ jānanti: 
Однако, когда они видят его проступок, они знают его 
But when the mendicants notice the offense, they know that he’s 
yāvassa bhikkhū āpattiṁ na passanti. 
покуда монахи не видят его проступка. 
That is, so long as the mendicants don’t notice his offense. 
Yato ca khvassa bhikkhū āpattiṁ passanti, tamenaṁ evaṁ jānanti: 
Однако, когда они видят его проступок, они знают его 
But when the mendicants notice the offense, they know that he’s 
yāvassa bhikkhū āpattiṁ na passanti. 
покуда монахи не видят его проступка. 
That is, so long as the mendicants don’t notice his offense. 
Yato ca khvassa bhikkhū āpattiṁ passanti, tamenaṁ evaṁ jānanti: 
Однако, когда они видят его проступок, они знают его 
But when the mendicants notice the offense, they know that he’s 

Tena kho pana samayena sambahulā abhiññātā abhiññātā licchavī santhāgāre sannisinnā sannipatitā anekapariyāyena buddhassa vaṇṇaṁ bhāsanti, dhammassa vaṇṇaṁ bhāsanti, saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsanti.  И в то время группа знатных Личчхави собралась в зале для собраний, где они сидели и различными путями восхваляли Будду, Дхамму, и Сангху. 
Now at that time several very prominent Licchavis were sitting together at the town hall, praising the Buddha, his teaching, and the Saṅgha in many ways. 
“nissaṁsayaṁ kho so bhagavā arahaṁ sammāsambuddho bhavissati, tathā hime sambahulā abhiññātā abhiññātā licchavī santhāgāre sannisinnā sannipatitā anekapariyāyena buddhassa vaṇṇaṁ bhāsanti, dhammassa vaṇṇaṁ bhāsanti, saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsanti. 
“Вне сомнений, должно быть, он – Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый. Ведь эта группа знатных Личчхави собралась в зале для собраний, где они сидят и различными путями восхваляют Будду, Дхамму, и Сангху. 
“That Blessed One must without a doubt be a perfected one, a fully awakened Buddha. For several very prominent Licchavis are praising the Buddha, his teaching, and the Saṅgha in many ways. 
Dutiyampi kho sambahulā abhiññātā abhiññātā licchavī santhāgāre sannisinnā sannipatitā anekapariyāyena buddhassa …pe… dhammassa …pe… saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsanti. 
И во второй раз группа знатных Личчхави собралась в зале для собраний, где они сидели и различными путями восхваляли Будду, Дхамму, и Сангху… 
For a second time, several prominent Licchavis were sitting together at the town hall, praising the Buddha, his teaching, and the Saṅgha in many ways. 
“nissaṁsayaṁ kho so bhagavā arahaṁ sammāsambuddho bhavissati, tathā hime sambahulā abhiññātā abhiññātā licchavī santhāgāre sannisinnā sannipatitā anekapariyāyena buddhassa vaṇṇaṁ bhāsanti, dhammassa …pe… saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsanti. 
 
 
Tatiyampi kho sambahulā abhiññātā abhiññātā licchavī santhāgāre sannisinnā sannipatitā anekapariyāyena buddhassa …pe… dhammassa …pe… saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsanti. 
И в третий раз группа знатных Личчхави собралась в зале для собраний, где они сидели и различными путями восхваляли Будду, Дхамму, и Сангху. 
For a third time, several prominent Licchavis were sitting together at the town hall, praising the Buddha, his teaching, and the Saṅgha in many ways. 
“nissaṁsayaṁ kho so bhagavā arahaṁ sammāsambuddho bhavissati, tathā hime sambahulā abhiññātā abhiññātā licchavī santhāgāre sannisinnā sannipatitā anekapariyāyena buddhassa vaṇṇaṁ bhāsanti, dhammassa vaṇṇaṁ bhāsanti, saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsanti. 
“Вне сомнений, должно быть, он – Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый. Ведь эта группа знатных Личчхави собралась в зале для собраний, где они сидят и различными путями восхваляют Будду, Дхамму, и Сангху. 
“That Blessed One must without a doubt be a perfected one, a fully awakened Buddha. For several very prominent Licchavis are praising the Buddha, his teaching, and the Saṅgha in many ways. 
Kiṁ hime karissanti nigaṇṭhā apalokitā vā anapalokitā vā? 
Но вне зависимости от того, получу ли я от них разрешение или же нет, разве могут Нигантхи что-либо сделать со мной? 
What can these Jains do to me, whether I take leave of them or not? 

Puna caparaṁ, bhante, mahāsamuddo mahataṁ bhūtānaṁ āvāso. Tatrime bhūtā—timi timiṅgalo timirapiṅgalo asurā nāgā gandhabbā. Santi mahāsamudde yojanasatikāpi attabhāvā, dviyojanasatikāpi attabhāvā, tiyojanasatikāpi attabhāvā, catuyojanasatikāpi attabhāvā, pañcayojanasatikāpi attabhāvā.  Далее, великий океан – это обитель многих могучих существ таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы. В океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной. 
Furthermore, many great beings live in the ocean, such as leviathans, leviathan-gulpers, leviathan-gulper-gulpers, titans, dragons, and centaurs. In the ocean there are life-forms a hundred leagues long, or even two hundred, three hundred, four hundred, or five hundred leagues long. 
Yampi, bhante, mahāsamuddo mahataṁ bhūtānaṁ āvāso; tatrime bhūtā—timi timiṅgalo timirapiṅgalo asurā nāgā gandhabbā; santi mahāsamudde yojanasatikāpi attabhāvā …pe… tiyojana … catuyojana … pañcayojanasatikāpi attabhāvā; 
 
 
Seyyathāpi, pahārāda, mahāsamuddo mahataṁ bhūtānaṁ āvāso; tatrime bhūtā—timi timiṅgalo timirapiṅgalo asurā nāgā gandhabbā; santi mahāsamudde yojanasatikāpi attabhāvā, dviyojanasatikāpi attabhāvā, tiyojanasatikāpi attabhāvā, catuyojanasatikāpi attabhāvā, pañcayojanasatikāpi attabhāvā; 
Подобно тому, как великий океан – это обитель многих могучих существ, таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы; в океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной – 
Many great beings live in the ocean, such as leviathans, leviathan-gulpers, leviathan-gulper-gulpers, titans, dragons, and centaurs. In the ocean there are life-forms a hundred leagues long, or even two hundred, three hundred, four hundred, or five hundred leagues long. 

Puna caparaṁ, bhikkhave, mahāsamuddo mahataṁ bhūtānaṁ āvāso. Tatrime bhūtā—timi timiṅgalo timirapiṅgalo asurā nāgā gandhabbā. Vasanti mahāsamudde yojanasatikāpi attabhāvā …pe… pañcayojanasatikāpi attabhāvā.  Далее, великий океан – это обитель многих могучих существ, таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы. В океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной. 
Furthermore, many great beings live in the ocean, such as leviathans, leviathan-gulpers, leviathan-gulper-gulpers, titans, dragons, and centaurs. In the ocean there are life-forms a hundred leagues long, or even two hundred, three hundred, four hundred, or five hundred leagues long. 
Yampi, bhikkhave, mahāsamuddo mahataṁ bhūtānaṁ āvāso; tatrime bhūtā—timi timiṅgalo timirapiṅgalo asurā nāgā gandhabbā; vasanti mahāsamudde yojanasatikāpi attabhāvā …pe… pañcayojanasatikāpi attabhāvā; 
 
 
seyyathāpi, bhikkhave, mahāsamuddo mahataṁ bhūtānaṁ āvāso; tatrime bhūtā—timi timiṅgalo timirapiṅgalo asurā nāgā gandhabbā, vasanti mahāsamudde yojanasatikāpi attabhāvā …pe… pañcayojanasatikāpi attabhāvā; 
Подобно тому, как великий океан – это обитель многих могучих существ… 
Many great beings live in the ocean, such as leviathans, leviathan-gulpers, leviathan-gulper-gulpers, titans, dragons, and centaurs. In the ocean there are life-forms a hundred leagues long, or even two hundred, three hundred, four hundred, or five hundred leagues long. 

Yepi hi keci, hatthaka, anāgatamaddhānaṁ mahatiṁ parisaṁ saṅgaṇhissanti, sabbe te imeheva catūhi saṅgahavatthūhi mahatiṁ parisaṁ saṅgaṇhissanti.  И все те, кто в будущем будут поддерживать большую свиту, будут делать так посредством тех же самых четырёх средств поддержания благоприятных отношений. 
 

karissanti karonti vā.  Те, кто практиковали Путь 
or will do so, or are doing so now— 

Idha, bhikkhave, bhikkhuno papañcanirodhe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati.  Вот ум монаха устремляется к прекращению разрастания, становится безмятежным, успокаивается, освобождается в этом. 
It’s for a mendicant whose mind leaps forth, gains confidence, settles down, and becomes decided regarding the cessation of proliferation. 

Pañcimāni, bhikkhave, dānāni mahādānāni aggaññāni rattaññāni vaṁsaññāni porāṇāni asaṅkiṇṇāni asaṅkiṇṇapubbāni, na saṅkiyanti na saṅkiyissanti, appaṭikuṭṭhāni samaṇehi brāhmaṇehi viññūhi.  Монахи, есть эти пять даров – великих даров, изначальных, продолжительных, традиционных, древних, неподдельных и никогда не являвшихся поддельными прежде, которые не подделать сейчас и не подделать в будущем, которые не отвергаются мудрыми жрецами и отшельниками. 
Mendicants, these five gifts are great, primordial, long-standing, traditional, and ancient. They are uncorrupted, as they have been since the beginning. They’re not being corrupted now nor will they be. Sensible ascetics and brahmins don’t look down on them. 

Nabhe pabhāsanti disāvirocanā.  Они сияют в небе, освещая целый мир. 
shine in the firmament, lighting up the quarters. 

Nabhe pabhāsanti disāvirocanā.  Они сияют в небе, освещая целый мир. 
shine in the firmament, lighting up the quarters. 

Nabhe pabhāsanti disāvirocanā.  Они сияют в небе, освещая целый мир. 
shine in the firmament, lighting up the quarters. 

Atha kho āyasmā ānando bhagavato santike ime aṭṭha garudhamme uggahetvā yena mahāpajāpatī gotamī tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā mahāpajāpatiṁ gotamiṁ etadavoca:  И затем Достопочтенный Ананда, выучив эти восемь принципов уважения от Благословенного, отправился к Махападжапати Готами и сказал ей: 
Then Ānanda, having learned these eight principles of respect from the Buddha himself, went to Mahāpajāpati Gotamī and said: 

Idha, byagghapajja, kulaputto yasmiṁ gāme vā nigame vā paṭivasati, tattha ye te honti—gahapatī vā gahapatiputtā vā daharā vā vuddhasīlino, vuddhā vā vuddhasīlino, saddhāsampannā, sīlasampannā, cāgasampannā, paññāsampannā—tehi saddhiṁ santiṭṭhati sallapati sākacchaṁ samāpajjati; yathārūpānaṁ saddhāsampannānaṁ saddhāsampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ sīlasampannānaṁ sīlasampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ cāgasampannānaṁ cāgasampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ paññāsampannānaṁ paññāsampadaṁ anusikkhati.  В какой бы деревне или городе ни проживал представитель клана, он общается с домохозяевами или их сыновьями – либо юными, но зрелыми в нравственности, либо пожилыми, но зрелыми в нравственности – которые совершенны в вере, нравственном поведении, щедрости, и мудрости. Он общается с ними, ведёт с ними беседы. До той степени, до которой те совершенны в вере, он пытается сравняться с ними в их совершенстве веры. До той степени, до которой те совершенны в нравственном поведении, он пытается сравняться с ними в их совершенстве нравственного поведения. До той степени, до которой те совершенны в щедрости, он пытается сравняться с ними в их совершенстве щедрости. До той степени, до которой те совершенны в мудрости, он пытается сравняться с ними в их совершенстве мудрости. 
It’s when a gentleman resides in a town or village. And in that place there are householders or their children who may be young or old, but are mature in conduct, accomplished in faith, ethics, generosity, and wisdom. He associates with them, converses and engages in discussion. And he emulates the same kind of accomplishment in faith, ethics, generosity, and wisdom. 

Idha, brāhmaṇa, kulaputto yasmiṁ gāme vā nigame vā paṭivasati tatra ye te honti—gahapatī vā gahapatiputtā vā daharā vā vuddhasīlino, vuddhā vā vuddhasīlino, saddhāsampannā, sīlasampannā, cāgasampannā, paññāsampannā—tehi saddhiṁ santiṭṭhati sallapati sākacchaṁ samāpajjati; yathārūpānaṁ saddhāsampannānaṁ saddhāsampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ sīlasampannānaṁ sīlasampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ cāgasampannānaṁ cāgasampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ paññāsampannānaṁ paññāsampadaṁ anusikkhati.  В какой бы деревне или городе ни проживал представитель клана, он общается с домохозяевами или их сыновьями – либо юными, но зрелыми в нравственности, либо пожилыми, но зрелыми в нравственности – которые совершенны в вере, нравственном поведении, щедрости, и мудрости. Он общается с ними, ведёт с ними беседы. До той степени, до которой те совершенны в вере, он пытается сравняться с ними в их совершенстве веры. До той степени, до которой те совершенны в нравственном поведении, он пытается сравняться с ними в их совершенстве нравственного поведения. До той степени, до которой те совершенны в щедрости, он пытается сравняться с ними в их совершенстве щедрости. До той степени, до которой те совершенны в мудрости, он пытается сравняться с ними в их совершенстве мудрости. 
It’s when a gentleman resides in a town or village. And in that place there are householders or their children who may be young or old, but are mature in conduct, accomplished in faith, ethics, generosity, and wisdom. He associates with them, converses and engages in discussion. And he emulates the same kind of accomplishment in faith, ethics, generosity, and wisdom. 

Idha, bhikkhave, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu;  Вот монах быстро улавливает благие учения. 
A mendicant is quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения. 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах быстро улавливает благие учения. 
A mendicant is quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах быстро улавливает благие учения. 
A mendicant is quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения. 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения, 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idha, bhikkhave, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 

“Evamevaṁ panidhekacce moghapurisā mamaññeva ajjhesanti.  “Вот так и бывает, когда некие глупцы обращаются ко мне с вопросами, 
“This is exactly how some silly people ask me for something. 

no ca kho tāhi devatāhi saddhiṁ santiṭṭhāmi sallapāmi sākacchaṁ samāpajjāmi.  Но, всё же, я не общался с этими божествами, не беседовал с ними, не вовлекался с ними в разговоры. 
But I didn’t associate with those deities, converse, or engage in discussion. 
‘sace kho ahaṁ obhāsañceva sañjāneyyaṁ, rūpāni ca passeyyaṁ, tāhi ca devatāhi saddhiṁ santiṭṭheyyaṁ sallapeyyaṁ sākacchaṁ samāpajjeyyaṁ; 
“Если я буду воспринимать свет и видеть формы, а также общаться с этими божествами, беседовать с ними, вовлекаться с ними в разговоры, 
‘What if I were to perceive light and see forms; and associate with those deities, converse, and engage in discussion? 
So kho ahaṁ, bhikkhave, aparena samayena appamatto ātāpī pahitatto viharanto obhāsañceva sañjānāmi, rūpāni ca passāmi, tāhi ca devatāhi saddhiṁ santiṭṭhāmi sallapāmi sākacchaṁ samāpajjāmi; 
Так, спустя некоторое время, по мере того, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видел формы, а также общался с этими божествами, беседовал с ними, вовлекался с ними в разговоры. 
So after some time … I perceived light and saw forms. And I associated with those deities, conversed, and engaged in discussion. 
‘sace kho ahaṁ obhāsañceva sañjāneyyaṁ, rūpāni ca passeyyaṁ, tāhi ca devatāhi saddhiṁ santiṭṭheyyaṁ sallapeyyaṁ sākacchaṁ samāpajjeyyaṁ, tā ca devatā jāneyyaṁ: 
“Если я буду воспринимать свет и видеть формы, общаться с этими божествами, беседовать с ними, вовлекаться с ними в разговоры, а также знать об этих божествах: 
‘What if I were to perceive light and see forms; and associate with those deities, converse, and engage in discussion; 
So kho ahaṁ, bhikkhave, aparena samayena appamatto ātāpī pahitatto viharanto obhāsañceva sañjānāmi, rūpāni ca passāmi, tāhi ca devatāhi saddhiṁ santiṭṭhāmi sallapāmi sākacchaṁ samāpajjāmi, tā ca devatā jānāmi: 
Так, спустя некоторое время, по мере того, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видел формы, общался с этими божествами, беседовал с ними, вовлекался с ними в разговоры, и я также знал об этих божествах [следующее]: 
So after some time … I perceived light and saw forms. And I associated with those deities … And I found out which orders of gods those deities came from. 
‘sace kho ahaṁ obhāsañceva sañjāneyyaṁ, rūpāni ca passeyyaṁ, tāhi ca devatāhi saddhiṁ santiṭṭheyyaṁ sallapeyyaṁ sākacchaṁ samāpajjeyyaṁ, tā ca devatā jāneyyaṁ: 
“Если я буду воспринимать… 
‘What if I were to perceive light and see forms; and associate with those deities, converse, and engage in discussion; 
So kho ahaṁ, bhikkhave, aparena samayena appamatto ātāpī pahitatto viharanto obhāsañceva sañjānāmi, rūpāni ca passāmi, tāhi ca devatāhi saddhiṁ santiṭṭhāmi sallapāmi sākacchaṁ samāpajjāmi, tā ca devatā jānāmi: 
 
So after some time … 

‘na tāvāhaṁ, pāpima, parinibbāyissāmi yāva me bhikkhū na sāvakā bhavissanti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā bahussutā dhammadharā dhammānudhammappaṭipannā sāmīcippaṭipannā anudhammacārino, sakaṁ ācariyakaṁ uggahetvā ācikkhissanti desessanti paññapessanti paṭṭhapessanti vivarissanti vibhajissanti uttānīkarissanti uppannaṁ parappavādaṁ sahadhammena suniggahitaṁ niggahetvā sappāṭihāriyaṁ dhammaṁ desessantī’ti.  “Я не обрету окончательной ниббаны, Злой, пока у меня не будет учеников-монахов, которые мудры, дисциплинированы, уверенны, спасены от оков, научены, которые являются сохранителями Дхаммы, практикующими в соответствии с Дхаммой, практикующими правильно, и ведущими себя соответствующе; которые выучили учение своего учителя и могут объяснить, научить, провозгласить, утвердить, раскрыть, рассмотреть, прояснить его; которые могут тщательно и аргументировано опровергнуть распространённые доктрины других и смогут научить действенной Дхамме”. 
‘Wicked One, I shall not be fully extinguished until I have monk disciples who are competent, educated, assured, learned, have memorized the teachings, and practice in line with the teachings; not until they practice appropriately, living in line with the teaching; not until they’ve learned their tradition, and explain, teach, assert, establish, clarify, analyze, and reveal; not until they can legitimately and completely refute the doctrines of others that come up, and teach with a demonstrable basis.’ 
‘na tāvāhaṁ, pāpima, parinibbāyissāmi yāva me bhikkhuniyo na sāvikā bhavissanti …pe… 
“Я не обрету окончательной ниббаны, Злой, пока у меня не будет учениц-монахинь… 
‘Wicked One, I shall not be fully extinguished until I have nun disciples who are competent, educated, assured, learned …’ … 
yāva me upāsakā na sāvakā bhavissanti …pe… 
учеников-мирян… 
‘Wicked One, I shall not be fully extinguished until I have layman disciples who are competent, educated, assured, learned …’ … 
yāva me upāsikā na sāvikā bhavissanti viyattā vinītā visāradā pattayogakkhemā bahussutā dhammadharā dhammānudhammappaṭipannā sāmīcippaṭipannā anudhammacāriniyo, sakaṁ ācariyakaṁ uggahetvā ācikkhissanti desessanti paññapessanti paṭṭhapessanti vivarissanti vibhajissanti uttānīkarissanti, uppannaṁ parappavādaṁ sahadhammena suniggahitaṁ niggahetvā sappāṭihāriyaṁ dhammaṁ desessantī’ti. 
учениц-мирянок, которые мудры, дисциплинированы, уверенны, спасены от оков, научены, которые являются сохранителями Дхаммы, практикующими в соответствии с Дхаммой, практикующими правильно, и ведущими себя соответствующе; которые выучили учение своего учителя и могут объяснить, научить, провозгласить, утвердить, раскрыть, рассмотреть, прояснить его; которые могут тщательно и аргументировано опровергнуть распространённые доктрины других и смогут научить действенной Дхамме”. 
‘Wicked One, I shall not be fully extinguished until I have laywoman disciples who are competent, educated, assured, learned …’ … 

Idha, bhikkhave, kulaputto yasmiṁ gāme vā nigame vā paṭivasati, tattha ye te honti gahapatī vā gahapatiputtā vā daharā vā vuddhasīlino vuddhā vā vuddhasīlino saddhāsampannā sīlasampannā cāgasampannā paññāsampannā, tehi saddhiṁ santiṭṭhati sallapati sākacchaṁ samāpajjati; yathārūpānaṁ saddhāsampannānaṁ saddhāsampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ sīlasampannānaṁ sīlasampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ cāgasampannānaṁ cāgasampadaṁ anusikkhati, yathārūpānaṁ paññāsampannānaṁ paññāsampadaṁ anusikkhati.  В какой бы деревне или городе ни проживал представитель клана, он общается с домохозяевами или их сыновьями – либо юными, но зрелыми в нравственности, либо пожилыми, но зрелыми в нравственности – которые совершенны в вере, нравственном поведении, щедрости, и мудрости. Он общается с ними, ведёт с ними беседы. До той степени, до которой те совершенны в вере, он пытается сравняться с ними в их совершенстве веры. До той степени, до которой те совершенны в нравственном поведении, он пытается сравняться с ними в их совершенстве нравственного поведения. До той степени, до которой те совершенны в щедрости, он пытается сравняться с ними в их совершенстве щедрости. До той степени, до которой те совершенны в мудрости, он пытается сравняться с ними в их совершенстве мудрости. 
It’s when a gentleman resides in a town or village. And in that place there are householders or their children who may be young or old, but are mature in conduct, accomplished in faith, ethics, generosity, and wisdom. He associates with them, converses and engages in discussion. And he emulates the same kind of accomplishment in faith, ethics, generosity, and wisdom. 

Idhāvuso, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu;  Вот монах быстро улавливает благие учения. 
A mendicant is quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения. 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах быстро улавливает благие учения. 
A mendicant is quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах быстро улавливает благие учения. 
A mendicant is quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения. 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения, 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 
Idhāvuso, bhikkhu na heva kho khippanisanti ca hoti kusalesu dhammesu; 
Вот монах не улавливает быстро благие учения 
A mendicant is not quick-witted when it comes to skillful teachings. 

Yena yeneva dāni, bhante, bhagavā gamissati tanninnāva bhavissanti brāhmaṇagahapatikā negamā ceva jānapadā ca.  Куда бы теперь Благословенный ни отправился, брахманы городов и деревень будут также туда стекаться. 
Wherever the Buddha now goes, the brahmins and householders, and people of town and country will incline the same way. 
evamevaṁ kho, bhante, yena yeneva dāni bhagavā gamissati tanninnāva bhavissanti brāhmaṇagahapatikā negamā ceva jānapadā ca. 
точно также, когда Благословенный теперь отправится [куда-либо], брахманы городов и деревень будут также туда стекаться. 
In the same way, wherever the Buddha now goes, the brahmins and householders, and people of town and country will incline the same way. 

Gihīnaṁ alābhāya parisakkati, gihīnaṁ anatthāya parisakkati, gihī akkosati paribhāsati, gihī gihīhi bhedeti, buddhassa avaṇṇaṁ bhāsati, dhammassa avaṇṇaṁ bhāsati, saṅghassa avaṇṇaṁ bhāsati, agocare ca naṁ passanti.  Он старается не допустить того, чтобы миряне получали обретения. Он старается причинить мирянам вред. Он оскорбляет и поносит мирян. Он разделяет мирян друг от друга. Он неуважительно отзывается о Будде. Он неуважительно отзывается о Дхамме. Он неуважительно отзывается о Сангхе. Они видят его в неположенных местах. 
They try to prevent the lay people from getting material things. They try to harm lay people. They insult and abuse lay people. They divide lay people against each other. They criticize the Buddha, the teaching, and the Saṅgha. They’re seen at an inappropriate place for collecting alms. 
Na gihīnaṁ alābhāya parisakkati, na gihīnaṁ anatthāya parisakkati, na gihī akkosati paribhāsati, na gihī gihīhi bhedeti, buddhassa vaṇṇaṁ bhāsati, dhammassa vaṇṇaṁ bhāsati, saṅghassa vaṇṇaṁ bhāsati, gocare ca naṁ passanti. 
Он не старается не допустить того, чтобы миряне получали обретения. Он не старается причинить мирянам вред. Он не оскорбляет и не поносит мирян. Он не разделяет мирян друг от друга. Он уважительно отзывается о Будде. Он уважительно отзывается о Дхамме. Он уважительно отзывается о Сангхе.они видят его в [положенных] местах. 
They don’t try to prevent the lay people from getting material things. They don’t try to harm lay people. They don’t insult and abuse lay people. They don’t divide lay people against each other. They don’t criticize the Buddha, the teaching, and the Saṅgha. They’re not seen at an inappropriate place for collecting alms. 

“bhagavato santike etassa bhāsitassa atthaṁ ājānissāmī”ti.  “Посмотрим, что Благословенный скажет об этом”. 
“I will learn the meaning of this statement from the Buddha himself.” 
‘bhagavato santike etassa bhāsitassa atthaṁ ājānissāmī’”ti. 
“Посмотрим, что Благословенный скажет об этом”. 
 
“Ke ca, sāriputta, aññatitthiyā paribbājakā bālā abyattā, ke ca saupādisesaṁ vā ‘saupādiseso’ti jānissanti, anupādisesaṁ vā ‘anupādiseso’ti jānissanti. 
“Кто они такие, Сарипутта, эти глупые и несведущие странники-приверженцы других учений, и кто они – те, кто знают того, кто имеет остаток как “имеющего остаток”, и того, кто не имеет остатка как “не имеющего остатка”? 
“Sāriputta, these foolish, incompetent wanderers following other religions: who are they to know whether someone has residue or not? 
Ke ca, sāriputta, aññatitthiyā paribbājakā bālā abyattā, ke ca saupādisesaṁ vā ‘saupādiseso’ti jānissanti, anupādisesaṁ vā ‘anupādiseso’ti jānissanti. 
Кто они такие, Сарипутта, эти глупые и несведущие странники-приверженцы иных учений, и кто они – те, кто знают того, кто имеет остаток как “имеющего остаток”, и того, кто не имеет остатка как “не имеющего остатка”? 
These foolish, incompetent wanderers following other religions: who are they to know whether someone has residue or not? 

Na manāpena paccuṭṭhenti, na manāpena abhivādenti, na manāpena āsanaṁ denti, santamassa pariguhanti, bahukampi thokaṁ denti, paṇītampi lūkhaṁ denti, asakkaccaṁ denti no sakkaccaṁ, na upanisīdanti dhammassavanāya, bhāsitamassa na sussūsanti.  Они не встают подобающим образом. Они не выражают почтения подобающим образом. Они не предлагают сиденья подобающим образом. То, что у них есть, они прячут от пришедшего. Даже если у них есть много, они дают мало. Даже если у них есть превосходные вещи, они дают вещи, сделанные грубо. Они подают непочтительно, без уважения. Они не присаживаются рядом, чтобы послушать Дхамму. Они не смакуют вкус слов пришедшего. 
They don’t politely rise, bow, or offer a seat. They hide what they have. Even when they have much they give little. Even when they have fine things they give coarse things. They give carelessly, not carefully. They don’t sit nearby to listen to the teachings. When you’re speaking, they don’t listen well. 
Manāpena paccuṭṭhenti, manāpena abhivādenti, manāpena āsanaṁ denti, santamassa na pariguhanti, bahukampi bahukaṁ denti, paṇītampi paṇītaṁ denti, sakkaccaṁ denti no asakkaccaṁ, upanisīdanti dhammassavanāya, bhāsitamassa sussūsanti. 
Они встают подобающим образом. Они выражают почтение подобающим образом. Они предлагают сиденье подобающим образом. То, что у них есть, они не прячут от пришедшего. Если у них есть много, они дают много. Если у них есть превосходные вещи, они дают превосходные вещи. Они подают почтительно, с уважением. Они присаживаются рядом, чтобы послушать Дхамму. Они смакуют вкус слов пришедшего. 
They politely rise, bow, and offer a seat. They don’t hide what they have. When they have much they give much. When they have refined things they give refined things. They give carefully, not carelessly. They sit nearby to listen to the teachings. When you’re speaking, they listen well. 

Yepissa te honti puttāti vā dārāti vā dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā, tepi na sussūsanti na sotaṁ odahanti na aññā cittaṁ upaṭṭhapenti.  Помимо прочего, его дети и жёны, рабы, слуги и работники не станут его слушать, не станут склонять к нему ухо, не станут направлять свои умы, чтобы понять [его]. 
And their children, wives, bondservants, servants, and workers don’t want to listen to them. They don’t actively listen or try to understand. 
Yepissa te honti puttāti vā dārāti vā dāsāti vā pessāti vā kammakarāti vā, tepi sussūsanti sotaṁ odahanti aññā cittaṁ upaṭṭhapenti. 
Помимо прочего, его дети и жёны, рабы, слуги и работники станут его слушать, станут склонять к нему ухо, станут направлять свои умы, чтобы понять [его]. 
And their children, wives, bondservants, servants, and workers want to listen. They actively listen and try to understand. 

Santi, bhikkhave, sattā nānattakāyā nānattasaññino, seyyathāpi manussā, ekacce ca devā, ekacce ca vinipātikā.  Вот, монахи, есть существа, которые различны в теле и различны в восприятии, такие как люди, некоторые дэвы, некоторые [существа] в нижних мирах. 
There are sentient beings that are diverse in body and diverse in perception, such as human beings, some gods, and some beings in the underworld. 
Santi, bhikkhave, sattā nānattakāyā ekattasaññino, seyyathāpi devā brahmakāyikā paṭhamābhinibbattā. 
Есть существа, которые различны в теле, но одинаковы в восприятии, такие как дэвы свиты Брахмы, которые перерождаются посредством первой [джханы]. 
There are sentient beings that are diverse in body and unified in perception, such as the gods reborn in the Divinity’s host through the first absorption. 
Santi, bhikkhave, sattā ekattakāyā nānattasaññino, seyyathāpi devā ābhassarā. 
Есть существа, которые одинаковы в теле, но различны в восприятии, такие как дэвы лучезарного сияния. 
There are sentient beings that are unified in body and diverse in perception, such as the gods of streaming radiance. 
Santi, bhikkhave, sattā ekattakāyā ekattasaññino, seyyathāpi devā subhakiṇhā. 
Есть существа, которые одинаковы в теле и одинаковы в восприятии, такие как дэвы сверкающего великолепия. 
There are sentient beings that are unified in body and unified in perception, such as the gods of universal beauty. 
Santi, bhikkhave, sattā asaññino appaṭisaṁvedino, seyyathāpi devā asaññasattā. 
Есть существа без восприятия, не имеющие [какого-либо] переживания [чего-либо], такие как не-воспринимающие дэвы. 
There are sentient beings that are non-percipient and do not experience anything, such as the gods who are non-percipient beings. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso rūpasaññānaṁ samatikkamā paṭighasaññānaṁ atthaṅgamā nānattasaññānaṁ amanasikārā ‘ananto ākāso’ti ākāsānañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев восприятия форм, [достигнув] угасания восприятий, вызываемых органами чувств, [достигнув] не-внимания к восприятиям множественности, осознавая “пространство безгранично”, принадлежат сфере безграничного пространства. 
There are sentient beings that have gone totally beyond perceptions of form. With the ending of perceptions of impingement, not focusing on perceptions of diversity, aware that ‘space is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite space. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso ākāsānañcāyatanaṁ samatikkamma ‘anantaṁ viññāṇan’ti viññāṇañcāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев сферу безграничного пространства, [воспринимая] “сознание безгранично”, принадлежат сфере безграничного сознания. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite space. Aware that ‘consciousness is infinite’, they have been reborn in the dimension of infinite consciousness. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso viññāṇañcāyatanaṁ samatikkamma ‘natthi kiñcī’ti ākiñcaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев сферу безграничного сознания, [воспринимая] “здесь ничего нет”, принадлежат сфере отсутствия всего. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of infinite consciousness. Aware that ‘there is nothing at all’, they have been reborn in the dimension of nothingness. 
Santi, bhikkhave, sattā sabbaso ākiñcaññāyatanaṁ samatikkamma nevasaññānāsaññāyatanūpagā. 
Есть существа, которые, полностью преодолев сферу отсутствия всего, принадлежат сфере ни восприятия ни не-восприятия. 
There are sentient beings that have gone totally beyond the dimension of nothingness. They have been reborn in the dimension of neither perception nor non-perception. 

Yasmiṁ, bhikkhave, samaye āraññikassa nāgassa ogāhā uttiṇṇassa hatthiniyo kāyaṁ upanighaṁsantiyo gacchanti, tena, bhikkhave, āraññiko nāgo aṭṭīyati harāyati jigucchati.  Когда огромный лесной слон вышел из водоёма, а слонихи проходят, обтираясь о его тело, то от этого он чувствует отторжение, унижение, отвращение. 
When a wild bull elephant has come out of the pool and the female elephants bump into him, the wild bull elephant is horrified, repelled, and disgusted by that. 
Chinnaggāni ceva tiṇāni khādāmi, obhaggobhaggañca me sākhābhaṅgaṁ khādanti, āvilāni ca pānīyāni pivāmi, ogāhā ca me uttiṇṇassa hatthiniyo kāyaṁ upanighaṁsantiyo gacchanti. 
Ем траву с поломанными верхушками, а они едят мои погнутые и поломанные ветки. Я пью мутную воду, а когда выхожу из водоёма, слонихи проходят, обтираясь о моё тело. Что если я буду проживать один вдали от стада”. 
I eat the grass they’ve trampled, and they eat the broken branches I’ve dragged down. I drink muddy water, and after my bath the female elephants bump into me. 
So aparena samayena eko gaṇasmā vūpakaṭṭho viharati, acchinnaggāni ceva tiṇāni khādati, obhaggobhaggañcassa sākhābhaṅgaṁ na khādanti, anāvilāni ca pānīyāni pivati, ogāhā cassa uttiṇṇassa na hatthiniyo kāyaṁ upanighaṁsantiyo gacchanti. 
И тогда он ест траву с неполоманными верхушками, никто не ест его погнутые и поломанные ветки, он пьёт чистую воду, а когда выходит из водоёма, слонихи не обтираются о его тело. 
After some time he lives alone, withdrawn from the herd, and he eats untrampled grass, and other elephants don’t eat the broken branches he has dragged down. He doesn’t drink muddy water, and the female elephants don’t bump into him after his bath. 
‘ahaṁ kho pubbe ākiṇṇo vihāsiṁ hatthīhi hatthinīhi hatthikalabhehi hatthicchāpehi, chinnaggāni ceva tiṇāni khādiṁ, obhaggobhaggañca me sākhābhaṅgaṁ khādiṁsu, āvilāni ca pānīyāni apāyiṁ, ogāhā ca me uttiṇṇassa hatthiniyo kāyaṁ upanighaṁsantiyo agamaṁsu. Sohaṁ etarahi eko gaṇasmā vūpakaṭṭho viharāmi, acchinnaggāni ceva tiṇāni khādāmi, obhaggobhaggañca me sākhābhaṅgaṁ na khādanti, anāvilāni ca pānīyāni pivāmi, ogāhā ca me uttiṇṇassa na hatthiniyo kāyaṁ upanighaṁsantiyo gacchantī’ti. So soṇḍāya sākhābhaṅgaṁ bhañjitvā sākhābhaṅgena kāyaṁ parimajjitvā attamano soṇḍaṁ saṁharati. 
“В прошлом я жил будучи окружённым другими слонами… проходили, обтираясь о моё тело. Но теперь я живу один, вдали от стада. Я ем траву… не обтираются о моё тело”. Сломав охапку веток своим хоботом, потерев ей своё тело, он, удовлетворенный он, собирает хобот. 
‘Formerly I lived crowded by other males, females, younglings, and cubs. I ate the grass they’d trampled, and they ate the broken branches I’d dragged down. I drank muddy water, and after my bath the female elephants bumped into me. Now I live alone, and I’m free of all these things.’ He breaks off a branch and scratches his body, happily relieving his itches. 

Sutaṁ metaṁ, bhante, ‘imasmiṁ dhammavinaye daharānaṁ daharānaṁ bhikkhūnaṁ nekkhamme cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato’.  Я слышал, что в этой Дхамме и Винае есть очень юные монахи, чьи умы склонились к отречению и стали безмятежными, утверждёнными, освобождёнными в нём, видя его умиротворяющим. 
I have heard that in this teaching and training there are very young mendicants whose minds leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in renunciation. They see it as peaceful. 
Sutaṁ metaṁ, bhante, ‘imasmiṁ dhammavinaye daharānaṁ daharānaṁ bhikkhūnaṁ nekkhamme cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nekkhamme cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
И всё же мой ум не склонялся к отречению и не становился безмятежным, утверждённым, освобождённым в нём, хотя я видел его умиротворяющим. 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in renunciation. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me nekkhamme cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
“Почему мой ум не склоняется к отречению, не становится безмятежным, утверждённым, освобождённым в нём, хотя я вижу его умиротворяющим?” 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in renunciation? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me nekkhamme cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
Поэтому мой ум не склоняется к отречению и не становится безмятежным, утверждённым, освобождённым в нём, хотя я вижу его умиротворяющим”. 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in renunciation. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me nekkhamme cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
то тогда, возможно, мой ум устремился бы к отречению и стал безмятежным, утверждённым, освобождённым в нём, ведь я видел его умиротворяющим”. 
It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in renunciation. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nekkhamme cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
Мой ум склонился к отречению и стал безмятежным, утверждённым, освобождённым в нём, ведь я видел его умиротворяющим. 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in renunciation. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, avitakke cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
И всё же мой ум не склонялся к отсутствию направления [ума на объект], не становился безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, хотя я видел это умиротворяющим. 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in not placing the mind. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me avitakke cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
“Почему мой ум не склоняется…?” 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in not placing the mind? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me avitakke cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
Поэтому мой ум не склоняется к отсутствию направления [ума] и не становится безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, хотя я вижу это умиротворяющим”. 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in not placing the mind. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ vitakkesu ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, avitakke ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me avitakke cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
“Если бы, увидев опасность в направлении [ума], я бы стал взращивать это [прозрение], и если, достигнув блага отсутствия направления [ума], я бы стал устремляться к этому, то тогда, возможно, мой ум устремился бы к отсутствию направления [ума] и стал бы безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, ведь я вижу это умиротворяющим”. 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of placing the mind, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of not placing the mind, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in not placing the mind. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, avitakke cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
Мой ум склонился к отсутствию направления [ума] и стал безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, ведь я видел это умиротворяющим. 
Then my mind did leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in not placing the mind. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nippītike cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
И всё же мой ум не склонялся к отсутствию восторга… Я не увидел опасности в восторге… 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in freedom from rapture. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me nippītike cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in freedom from rapture? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me nippītike cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in freedom from rapture. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ pītiyā ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, nippītike ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me nippītike cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of rapture, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of freedom from rapture, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in being free from rapture. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nippītike cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
И через некоторое время, Ананда с угасанием восторга… 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in freedom from rapture. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, adukkhamasukhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in being without pleasure and pain. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me adukkhamasukhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in being without pleasure and pain? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me adukkhamasukhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in being without pleasure and pain. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ upekkhāsukhe ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, adukkhamasukhe ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me adukkhamasukhe cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of bliss with equanimity, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of being without pleasure and pain, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in being without pleasure and pain. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, adukkhamasukhe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind did leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in being without pleasure and pain. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākāsānañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me ākāsānañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me ākāsānañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ rūpesu ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, ākāsānañcāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me ākāsānañcāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of forms, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of infinite space, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite space. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākāsānañcāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of infinite space. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, viññāṇañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me viññāṇañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me viññāṇañcāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ ākāsānañcāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, viññāṇañcāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me viññāṇañcāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of infinite space, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of infinite consciousness, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of infinite consciousness. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, viññāṇañcāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of infinite consciousness. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākiñcaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me ākiñcaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me ākiñcaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ viññāṇañcāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, ākiñcaññāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me ākiñcaññāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of infinite consciousness, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of nothingness, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of nothingness. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, ākiñcaññāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of nothingness. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu ko paccayo, yena me nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ ākiñcaññāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, nevasaññānāsaññāyatane ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of nothingness, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the dimension of neither perception nor non-perception, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the dimension of neither perception nor non-perception. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, nevasaññānāsaññāyatane cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
И через некоторое время, Ананда, с полным преодолением сферы отсутствия всего я вошёл и пребывал в сфере ни восприятия, ни не-восприятия… 
Then my mind leapt forth, gained confidence, settled down, and became decided in the dimension of neither perception nor non-perception. I saw it as peaceful. 
Tassa mayhaṁ, ānanda, saññāvedayitanirodhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato. 
И всё же мой ум не склонялся к прекращению восприятия и чувствования, не становился безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, хотя я видел это умиротворяющим. 
But my mind did not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the cessation of perception and feeling. I didn’t see it as peaceful. 
‘ko nu kho hetu, ko paccayo, yena me saññāvedayitanirodhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’? 
“Почему мой ум не склоняется…?” 
‘What is the cause, what is the reason why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the cessation of perception and feeling? Why don’t I see it as peaceful?’ 
Tasmā me saññāvedayitanirodhe cittaṁ na pakkhandati nappasīdati na santiṭṭhati na vimuccati etaṁ santanti passato’. 
Поэтому мой ум не склоняется к прекращению восприятия и чувствования и не становится безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, хотя я вижу это умиротворяющим”. 
That’s why my mind does not leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the cessation of perception and feeling. And it’s why I don’t see it as peaceful.’ 
‘sace kho ahaṁ nevasaññānāsaññāyatane ādīnavaṁ disvā taṁ bahulaṁ kareyyaṁ, saññāvedayitanirodhe ānisaṁsaṁ adhigamma tamāseveyyaṁ, ṭhānaṁ kho panetaṁ vijjati yaṁ me saññāvedayitanirodhe cittaṁ pakkhandeyya pasīdeyya santiṭṭheyya vimucceyya etaṁ santanti passato’. 
“Если бы, увидев опасность в сфере ни восприятия, ни не-восприятия, я бы стал взращивать это [прозрение], и если, достигнув блага в прекращении восприятия и чувствования, я бы стал устремляться к этому, то тогда, возможно, мой ум устремился бы к прекращению восприятия и чувствования и стал бы безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, ведь я вижу это умиротворяющим”. 
‘Suppose that, seeing the drawbacks of the dimension of neither perception nor non-perception, I were to cultivate that. And suppose that, realizing the benefits of the cessation of perception and feeling, I were to develop that. It’s possible that my mind would leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the cessation of perception and feeling. And I would see it as peaceful.’ 
Tassa mayhaṁ, ānanda, saññāvedayitanirodhe cittaṁ pakkhandati pasīdati santiṭṭhati vimuccati etaṁ santanti passato. 
Мой ум склонился к прекращению восприятия и чувствования и стал безмятежным, утверждённым, освобождённым в этом, ведь я видел это умиротворяющим. 
Then my mind did leap forth, gain confidence, settle down, and become decided in the cessation of perception and feeling. I saw it as peaceful. 

“Dasayime, bhikkhave, ariyāvāsā, ye ariyā āvasiṁsu vā āvasanti vā āvasissanti vā.  “Монахи, таковы десять обителей Благородных, в которых пребывают Благородные прошлого, настоящего, будущего. 
“There are these ten abodes of the noble ones in which the noble ones of the past, present, and future abide. 
Ime kho, bhikkhave, dasa ariyāvāsā, ye ariyā āvasiṁsu vā āvasanti vā āvasissanti vā”ti. 
Таковы десять обителей Благородных, в которых пребывают Благородные прошлого, настоящего, будущего”. 
These are the ten abodes of the noble ones in which the noble ones of the past, present, and future abide.” 

“Dasayime, bhikkhave, ariyāvāsā, ye ariyā āvasiṁsu vā āvasanti vā āvasissanti vā.  “Монахи, таковы десять обителей Благородных, в которых пребывают Благородные прошлого, настоящего, будущего. 
“There are these ten abodes of the noble ones in which the noble ones of the past, present, and future abide. 
ye hi keci, bhikkhave, anāgatamaddhānaṁ ariyā ariyāvāse āvasissanti, sabbe te imeva dasa ariyāvāse āvasissanti; 
Какие бы Благородные в будущем ни будут пребывать в благородных обителях, все они будут пребывать в этих самых десяти благородных обителях. 
 
ye hi keci, bhikkhave, etarahi ariyā ariyāvāse āvasanti, sabbe te imeva dasa ariyāvāse āvasanti. 
Какие бы Благородные в настоящем ни пребывают в благородных обителях, все они пребывают именно в этих самых десяти благородных обителях. 
 
Ime kho, bhikkhave, dasa ariyāvāsā, ye ariyā āvasiṁsu vā āvasanti vā āvasissanti vā”ti. 
Таковы десять обителей Благородных, в которых пребывают Благородные прошлого, настоящего, будущего”. 
These are the ten abodes of the noble ones in which the noble ones of the past, present, and future abide.”