Представьте, монахи, как если бы семя сахарного тростника, горного риса или винограда посадили бы во влажную почву. Любые питательные вещества, которые оно вобрало бы из почвы и воды, привели бы к его приятному, сладкому, восхитительному вкусу. И почему? Потому что семя хорошее. Точно также, у человека с правильным воззрением, правильными устремлениями… любая телесная камма, словесная камма, и умственная камма… приведёт его к желательному, желанному, приятному, к благополучию и счастью. И почему? Потому что воззрение хорошее». 

(2) Подобно тому как человек, угнетённый голодом и слабостью, получил бы медовый торт и наслаждался бы сладким и восхитительным вкусом где бы он его ни ел, то точно также, почтенный, какой бы Дхаммы человек ни услышал от Мастера Готамы… он обретёт удовлетворённость и спокойствие ума. 

Как-то раз, брахман Дхаммика, у царя Коравьи было царское баньяновое дерево под названием Хорошо-Укоренённое. У него было пять ветвей, дающих прохладную тень, дарующих наслаждение. Его крона разрасталась на двенадцать йоджан. Сеть его корней простиралась на пять йоджан. Его плоды были огромными как горшки и сладкими как мёд. Царь со своим гаремом пользовался одной частью дерева, войско пользовалось другой частью, люд из деревень и городов ещё другой, жрецы и отшельники ещё другой, а звери и птицы ещё другой. Никто не охранял плодов того дерева, и, всё же, никто не брал чужих плодов. 

Представьте, монахи, как если бы семя сахарного тростника, горного риса или винограда посадили бы во влажную почву. Любые питательные вещества, которые оно вобрало бы из почвы и воды, привели бы к его приятному, сладкому, восхитительному вкусу. И почему? Потому что семя хорошее. Точно также, у человека с правильными воззрениями, правильными устремлениями… любая телесная камма, словесная камма и умственная камма… приведёт его к желательному, желанному, приятному, к благополучию и счастью. И почему? Потому что воззрение хорошее». 

Как ты думаешь, великий царь? Вот был бы у тебя слуга, раб, исполняющий работу, рано встающий и поздно ложащийся, послушно выполняющий все, приятно ведущий себя, сладкоречивый, не спускающий с тебя глаз. И он бы сказал себе: «Сколь чудесны, сколь необычны пути заслуг и созревание плодов заслуг! Ведь этот царь Магадхи Аджатасатту Ведехипутта—человек, и я—человек. Ведь этот царь Магадхи Аджатасатту Ведехипутта будучи наделен и снабжен пятью признаками чувственности, услаждается и я сказал бы, словно бог,—я же—его раб, исполняющий работу, рано встающий, поздно ложащийся, послушно выполняющий все, приятно ведущий себя, сладкоречивый, не спускающий с тебя глаз. Право, и я мог бы совершить его заслуги. Ведь я мог бы сбрить волосы и бороду, надеть желтые одеяния и, оставив дом, странствовать бездомным». И со временем он может сбрить волосы и бороду, надеть желтые одеяния и, оставив дом, странствовать бездомным. Так, будучи странником, он станет жить, обуздывая тело, станет жить, обуздывая речь, станет жить, обуздывая разум, довольствуясь самым ничтожным пропитанием и рубищем, радуясь уединению. И люди смогли бы так сказать тебе о нем: «Угодно ли узнать тебе, божественный, что тот, твой слуга, раб, исполняющий работу, рано встающий и поздно ложащийся, послушно выполняющий все, приятно ведущий себя, сладкоречивый, не спускающий с тебя глаз—он, божественный, сбрил волосы и бороду, надел желтые одеяния и, оставив дом, стал странствовать бездомным. Так, будучи странником, он живет, обуздывая тело, живет, обуздывая речь, живет, обуздывая разум, довольствуясь самим ничтожным пропитанием и рубищем, радуясь уединению». Сказал ли бы ты тогда так: «Пусть этот слуга придет ко мне, пусть снова будет рабом, исполняющим работу, рано встающим и поздно ложащимся, послушно выполняющим все, приятно ведущим себя, сладкоречивым, следящим за моим лицом»? 

Рано утром оделся Благословенный и, взяв чашу, отправился с монахами в жилище Чунды-кузнеца. Придя туда, он сел на приготовленное для него место. И присевши, он обратился к Чунде-кузнецу и сказал: «Ты приготовил нежное мясо вепря – мне поднеси его, Чунда, а сладким рисом и печеньем угости монахов». – «Да будет так, Господин», – отвечал Чунда Благословенному. И поднес мясо вепря Благословенному, а сладкий рис и печенье монахам.  Тогда Сунидха и Вассакара, увидев, что Благословенный изъявил согласие, возвратились домой. И пришедши они приготовили сладкие блюда – вареный рис и пироги, и известили Благословенного, сказавши: «Настало времени трапезы, о почтенный Готама, – все приготовлено». 

Ради сладкого чада его.” 

В то время весь мир представлял собой единую массу воды и стояла темнота, ослепительная темнота. Ни луна, ни солнце, ни звёзды, ни созвездия ещё не появились, не различались ни день, ни ночь, ни месяцы, ни половины месяца, ни годы, ни времена года; не было ни мужчин, ни женщин, существа считались просто существами. И рано или поздно, Васеттха, через очень долгий промежуток времени, аппетитная земля появилась над водами, где жили эти существа. Земля появилась подобно пенке, которая формируется на поверхности риса, сваренного в молоке, когда он остывает. У неё был цвет, запах и вкус. У неё был цвет великолепного топленого масла, и она была очень сладкая, как безупречный дикий мёд.  Затем, Васеттха, когда вкусная земля исчезла, начали расти грибы. У них был цвет, запах и вкус. Они были цвета качественного топленого масла и очень сладкими, как чистейший дикий мёд. И эти существа начали есть эти грибы. И они наслаждались ими очень долгое время. И по мере того как они продолжали так питаться, их тела и далее продолжали становиться более грубыми, и различия во внешнем облике становились ещё более заметными. Одни становились красивее, а другие уродливее. И красивые презирали некрасивых, думая: «Мы красивее их, они не такие красивые как мы». И поскольку они стали тщеславными и начали гордиться своею внешностью, сладкие грибы исчезли. Затем появились ползучие растения, растущие быстро, подобно бамбуку, и у них был цвет, запах и вкус. Они были цвета качественного топленого масла и очень сладкими, как чистейший дикий мёд. 

Когда так было сказано, Достопочтенный Ананда сказал Благословенному: «Учитель, подобно тому, как если бы человек, изнуряемый голодом и слабостью, наткнулся бы на медовик, и с какой бы стороны он его не попробовал, он открыл бы для себя сладкий восхитительный вкус—точно также, Учитель, какую бы часть значения этой лекции по Дхамме любой способный своим умом монах бы ни изучал мудростью, он бы открыл для себя удовлетворение и уверенность ума. Учитель, как называется эта лекция по Дхамме?» 

Истина—самый сладкий вкус.  Каков в действительности самый сладкий вкус? 

Как и отравленного её корня, и сладкого её конца — 

Как и отравленного её корня, и сладкого её конца — 

К сладкому его изречению. 

Истина—самый сладкий вкус.  Каков в действительности самый сладкий вкус? 

Как и отравленного её корня, и сладкого её конца — 

И почему это называется «сознанием»? Потому что оно познаёт, вот почему оно называется «сознанием». И что оно познаёт? Оно познаёт то, что кислое, острое, сладкое, щелочное, не-щелочное, солёное и не-солёное. Поскольку оно познаёт, оно называется «сознанием». 

Благословенный сказал: «Монахи, представьте глупого, необученного, неумелого повара, который приготовил бы для царя или царского министра различные виды карри: кислое, горькое, острое, сладкое, едкое, неострое, солёное, умеренное.  И этот глупый, необученный, неумелый повар не уловил бы предмета предпочтения своего хозяина: «Сегодня такое-то карри порадовало моего хозяина, или же он чаще брал именно такое-то карри, или же он брал много такого-то карри, или же он хвалил вот это карри; или же кислое карри порадовало моего хозяина сегодня, или же он чаще брал именно кислое, или же он брал много кислого, или же он хвалил кислое карри; или же горькое… острое… сладкое… едкое… неострое… солёное… умеренное карри порадовало моего хозяина сегодня, или же он чаще брал именно умеренное, или же он брал много умеренного, или же он хвалил умеренное карри». 
Представьте, монахи, мудрого, обученного, умелого повара, который приготовил бы для царя или царского министра различные виды карри: кислое, горькое, острое, сладкое, едкое, неострое, солёное, умеренное. 

Разнообразны плотские наслаждения, они сладки и пленительны, 

Но с кем сладко живётся тебе, как ребенку на груди родной матери,— 

Когда со сладкою песнью покидает он родное гнездо; 

Ту сокровенную и сладкую правду, 

Нет ли сладкого?  Но, не найдя в нём ничего сладкого, 

Сладко вспоминающему прошедшие. 

«Что названо было сладким и горьким, 

Пусть никто не влечётся к сладким вещам, 

Когда Благословенный (Будда) пребывал в Саваттхи, некий старый монах, свободный от загрязнений, в начале сезона дождей, хотел провести сезон дождей в деревенском монастыре, и он отправился после (полуденного) приема пищи по дороге из Саваттхи в деревню, в пути он устал и испытывал жажду. Утомленный путешествием, он пришел в деревню и остановился у дверей главного дома. Там женщина увидела его и спросила: «Откуда вы, достопочтенный?» И видя, что он устал и хочет пить, приняла его в доме и предоставила ему сиденье. Она дала ему воду, чтобы он омыл ноги, и (целебного) масла, чтобы помазать их, и стала обмахивать его веером. Когда его перегрев спал, она приготовила сладкий, холодный, ароматный напиток для него. Тхера выпил его, утолив жажду, поблагодарил ее и продолжил свой путь. Позже женщина умерла и возродилась в царстве (небесах) Тридцати Трех… далее следует стихотворная часть, такая же как в предыдущей истории. 

«Уважаемая дэви, ваш дворец очень красивый. Он украшен всевозможными цветами. Божественные цапли, павлины, гуси, и сладкоголосые кукушки летают вокруг него. Красивые боги и богини всегда танцуют и поют, чтобы развлечь вас. 

У меня было две сладкие лепешки, и я с радостью в уме предложила одну из них монаху, своими собственными руками. Теперь я наслаждаюсь в небесном Парке Нандана. 

История, схожая с предыдущей, только здесь в качестве подношения была не сладкая лепешка, а печенье, покрытое медом. 

15. «Я предложила несколько сладких огурцов (kakkarika)…»  36. «Я предложила сладкий пирог монаху, идущему за подаянием. Таким образом, это даяние дало плод в виде рождения в прекрасной божественной обители. Посмотрите на мой прекрасный дворец. Я сильная богиня, что принимает любое обличие и форму по своему желанию. Я выдающаяся богиня среди тысяч других. 
Тридцать шесть женщин, которые жили в человеческом мире во времена Кассапы, полностью Самопробужденного (предыдущего Будды), совершили такие деяния, обретя заслуги. Одна женщина, преподнесла прекрасное одеяние; одна—венок из жасмина; одна—благовония; одна—превосходные фрукты; одна—сладости из сока сахарного тростника; одна поднесла пять видов благовоний к святилищу на месте захоронения предыдущего Будды; одна строго соблюдала Упосатху; одна дала воды монаху, когда он ел, при наступлении времени приема пищи; одна заботилась о злых родителях мужа, не испытывая гнева по отношению к ним; одна была трудолюбивой служанкой; одна дала рисовой каши на молоке монаху, который просил подаяния; одна дала патоки; одна—кусок сахарного тростника; одна—фруктов timbaru; одна—сладких огурцов; одна—огурцов, одна—плодов лианы; одна—цветок pharusaka; одна—глиняный горшок с углями; одна—горсть корней кувшинки; одна—горсть цветов; одна—пучок корней лотоса; одна—горсть листьев nimb; одна сок из фруктов; одна—жаренных кунжутных семян; одна дала пояс; одна—плечевой ремешок; одна—повязку; одна—веер; одна—пальмовых листьев в качестве веера; одна—павлинье перо для отгона мух; одна—зонтик; одна—сандалии; одна—лепешку; одна—засахаренные фрукты; одна—сладкий пирог. Они, каждая со свитой из тысячи нимф, возродились в царстве Тридцати Трех (мир Таватимса), в свите царя дэвов Сакки. 

Эти гирлянды издают прекрасную музыку, как песни сладкоголосых павлинов, гусей и кукушек, как будто играет симфония пяти инструментов. 

«В малиновом дворце, усыпанным золотым песком, вы наслаждаетесь божественной сладкозвучной музыкой, подобной симфонии пяти музыкальных инструментов. Спускаясь из этого величественного дворца сделанного из драгоценных камней, вы входите в саловую рощу, деревья которой всегда в цвету. 

Вы вдыхаете этот сладкий аромат, вы видите неземную красоту. Скажите Деви, какие благие дела дали такой плод?»  И сладкий аромат этих восхитительных гирлянд на вашей голове, разносится во всех направлениях, подобно аромату цветов дерева манджусака. 
Когда вы танцуете, от всех ваших конечностей развеваются прекрасные запахи, сладкие восхитительные ароматы. 

Вы вдыхаете этот сладкий аромат, вы видите неземную красоту. Скажите Деви, какие благие дела дали такой плод?» Так спросил Достопочтенный, и деви, рассказала о ее предыдущей жизни, объясняя это в стихах…  И сладкий аромат этих восхитительных гирлянд на вашей голове, разносится во всех направлениях, подобно аромату цветов дерева манджусака. 
И (теперь) я наслаждаюсь. Я играю, я радуюсь, не испытывая страха и угрозы ни с чьей стороны. Я ношу божественные одежды, как гирлянды, я пью сладкий (нектар), питающий меня. 
Когда вы танцуете, от всех ваших конечностей развеваются прекрасные запахи, сладкие восхитительные ароматы. 
Когда я услышала его голос, нежный, выразительный, сладкий, мягкий, чуткий и прекрасный, то все мое горе рассеялось.