Благословенный сказал: «Монахи, есть эти два старания, которых сложно достичь в мире. Какие два? Старание мирян, которые пребывают дома с целью одарить монахов одеждами, едой, жилищами, лекарствами и обеспечением для больных, а также старание тех, кто ушёл из жизни домохозяйской в жизнь бездомную ради оставления всех обретений. Таковы два старания, которых сложно достичь в мире. 

«Брахман, эти высокие и роскошные постели редко обретают те, кто ушли в бездомную жизнь, и даже если они их обретают, то это не позволительно им. Но, брахман, есть три вида высоких и роскошных постелей, которые я обретаю в настоящем без сложностей и проблем. Какие три? Небесную высокую и роскошную постель, божественную высокую и роскошную постель, и благородную высокую и роскошную постель. Таковы три вида высоких и роскошных постелей, которые я обретаю в настоящем без сложностей и проблем».  Вне сомнений, Мастер Готама обретает без сложностей и проблем любые высокие и роскошные постели, какие только бывают: софу, диван, покрывало с длинным ворсом, разноцветное покрывало, белое покрывало, шерстяное покрывало с узорами в виде цветов, стёганое одеяло из хлопка-сырца, шерстяное одеяло с узорами в виде животных, шерстяное одеяло с двойными каймами, шерстяное одеяло с единственной каймой, мягкое полотно, усеянное самоцветами, полотно с шёлковыми нитями, усеянное самоцветами, накидку танцовщика, накидку слона, накидку лошади, накидку колесницы, накидку из шкуры антилопы, покрывало из шкуры оленя-кадали, постель с навесом и красными подушечками по краям». 
И тогда, брахман, когда я нахожусь в таком состоянии, если я хожу вперёд и назад, то в этом случае моё хождение вперёд и назад благородно. Если я стою, то в этом случае моё стояние благородно. Если я сижу, то моё сидение благородно. Если я лежу, то в этом случае это является моей благородной высокой и роскошной постелью. Именно эту благородную высокую и роскошную постель я обретаю в настоящем без сложностей и проблем». 
И тогда, брахман, когда я нахожусь в таком состоянии, если я хожу вперёд и назад, то в этом случае моё хождение вперёд и назад божественно. Если я стою, то в этом случае моё стояние божественно. Если я сижу, то моё сидение божественно. Если я лежу, то в этом случае это является моей божественной высокой и роскошной постелью. Именно эту божественную высокую и роскошную постель я обретаю в настоящем без сложностей и проблем». 
И тогда, брахман, когда я нахожусь в таком состоянии, если я хожу вперёд и назад, то в этом случае моё хождение вперёд и назад небесно. Если я стою, то в этом случае моё стояние небесно. Если я сижу, то моё сидение небесно. Если я лежу, то в этом случае это является моей небесной высокой и роскошной постелью. Именно эту небесную высокую и роскошную постель я обретаю в настоящем без сложностей и проблем». 
«Но, Мастер Готама, что такое небесная высокая и роскошная постель, которую вы обретаете в настоящем без сложностей и проблем?» 
«Удивительно и поразительно, Мастер Готама! Кто ещё помимо Мастера Готамы мог бы обрести без сложностей и проблем такую божественную высокую и роскошную постель? 
«Удивительно и поразительно, Мастер Готама! Кто ещё помимо Мастера Готамы мог бы обрести без сложностей и проблем такую божественную высокую и роскошную постель? Но, Мастер Готама, что такое благородная высокая и роскошная постель, которую вы обретаете в настоящем без сложностей и проблем?» 
«Удивительно и поразительно, Мастер Готама! Кто ещё помимо Мастера Готамы мог бы обрести без сложностей и проблем такую небесную высокую и роскошную постель? Но, Мастер Готама, что такое божественная высокая и роскошная постель, которую вы обретаете в настоящем без сложностей и проблем?» 

(3) Он обретает без сложностей и проблем четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этом самой жизни. 

Той мелочью, что получить несложно; 

(3) Он обретает без сложностей и проблем четыре джханы, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

Он достигает без сложностей или проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. За счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. Вот каким образом этот человек является изысканным отшельником. 

«Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию, без сложностей и проблем, удовольствие отречения, удовольствие уединения, блаженство покоя, блаженство просветления, которые я сам обретаю без сложностей и проблем—мог бы принять это низменное удовольствие, это апатичное удовольствие, это удовольствие обретений, славы и похвалы. 

Хороший человек отдаст, отдать что сложно: 

(4) Он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

(5) Далее, монах, являющийся учеником, не может слушать без труда и сложностей беседу, связанную с аскетической жизнью, что ведёт к раскрытию сердца—то есть, беседы о малом количестве желаний, о довольствовании тем, что есть, об уединении, об отсутствии связанности с другими, о зарождении усердия, о нравственном поведении, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения. Поэтому он пренебрегает затворничеством и не посвящает себя внутреннему успокоению ума. Такова пятая вещь, которая ведёт к упадку монаха, который является учеником.  Далее, монах, являющийся учеником, может слушать без труда и сложностей беседу, связанную с аскетической жизнью… Такова пятая вещь, которая ведёт к не-упадку монаха, который является учеником. 

(1) Вот у монаха мало предпринимаемых им дел и заданий, его легко содержать, он легко довольствуется монашескими необходимостями для жизни. (2) Он мало ест и настроен на воздержанность в отношении еды. (3) Он редко дремлет и настроен на бодрствование. (4) Он может слушать без труда и сложностей беседу, связанную с аскетической жизнью, что ведёт к раскрытию сердца—то есть, беседы о малом количестве желаний, о довольствовании тем, что есть, об уединении, об отсутствии связанности с другими, о зарождении усердия, о нравственном поведении, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения. (5) Он пересматривает то, до какой степени освобождён его ум. 

(4) Он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни.  Я достигаю без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

«Может, Ананда. Когда монах совершенен в нравственном поведении сам, но не наставляет других в отношении нравственного поведения; и он изучает себя, но не изучает других; и он не обладает известностью и не волнуется из-за отсутствия известности; и он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни; и за счёт уничтожения пятен умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно, то до этой степени он может пребывать в умиротворении, проживая в Сангхе.  «Может, Ананда. Когда монах совершенен в нравственном поведении сам, но не наставляет других в отношении нравственного поведения; и он изучает себя, но не изучает других; и он не обладает известностью и не волнуется из-за отсутствия известности; и он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни, то до этой степени он может пребывать в умиротворении, проживая в Сангхе». 

(4) Он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

(4) Он достигает без труда или сложностей четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

5.160. Сложно рассеять  Благословенный сказал: «Монахи, эти пять вещей, как только они возникли, сложно рассеять. Какие пять? 
Жажду, как только она возникла, сложно рассеять. 
Заблуждение, как только оно возникло, сложно рассеять. 
Злобу, как только она возникла, сложно рассеять. 
Порыв путешествовать, как только он возник, сложно рассеять. 
Распознавание, как только оно возникло, сложно рассеять. 
Эти пять вещей, как только они возникли, сложно рассеять». 

И каковы четыре видимых приятных пребывания, что имеют отношение к высшему уму, которых он достигает без сложностей и проблем?  И тогда домохозяин Анатхапиндика отправился к Благословенному в сопровождении пятисот мирян. Они поклонились ему и сели рядом. Затем Благословенный обратился к Достопочтенному Сарипутте: «Сарипутта, тебе следует знать, что когда какой-либо домохозяин, одетый в белые одежды, чьи действия сдерживаются пятью правилами тренировки, и кто обретает без сложностей и проблем четыре видимых приятных пребывания, что имеют отношение к высшему уму, то тогда, если он того пожелает, он может заявить о себе: «Я тот, кто покончил с адом, покончил с миром животных, покончил с миром страдающих духов, покончил с состояниями лишений, с плохими уделами, с нижними мирами. Я—вступивший в поток, не подвержен более перерождению в нижних мирах, непреклонен в своей участи, устремлён к просветлению». 
Сарипутта, тебе следует знать, что когда какой-либо домохозяин, одетый в белые одежды, чьи действия сдерживаются этими пятью правилами тренировки, и кто обретает без сложностей и проблем эти четыре видимых приятных пребывания, что имеют отношение к высшему уму, то тогда, если он того пожелает, он может заявить о себе: «Я тот, кто покончил с адом, покончил с миром животных, покончил с миром страдающих духов, покончил с состояниями лишений, с плохими уделами, с нижними мирами. Я—вступивший в поток, не подвержен более перерождению в нижних мирах, непреклонен в своей участи, устремлён к просветлению». И далее он добавил: 
Таковы четыре видимых приятных пребывания, что имеют отношение к высшему уму, которых он достигает без сложностей и проблем. 

(5) И тогда, Ананда, мысль пришла к монаху Гавеси: «Я обретаю без сложностей и проблем непревзойдённое блаженство освобождения. О, пусть эти пятьсот монахов также смогут обрести без сложностей и проблем непревзойдённое блаженство освобождения!» И тогда, Ананда, проживая уединёнными в затворничестве, будучи прилежными, старательными, решительными, вскоре эти пятьсот монахов, реализовав это для себя посредством прямого знания, здесь и сейчас вошли и пребывали в высочайшей цели святой жизни, ради которой представители клана праведно оставляют жизнь домохозяйскую и ведут жизнь бездомную. Они напрямую познали: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». 

(5) Он достигает без сложностей или проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

(5) Он достигает без сложностей или проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни. 

«Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию, без сложностей и проблем, удовольствие отречения, удовольствие уединения, блаженство покоя, блаженство просветления, которые я сам обретаю без сложностей и проблем—мог бы принять это низменное удовольствие, это апатичное удовольствие, это удовольствие обретений, славы и похвалы.  «Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию, без сложностей и проблем, удовольствие отречения, удовольствие уединения, блаженство покоя, блаженство просветления, которые я сам обретаю без сложностей и проблем—мог бы принять это низменное удовольствие, это апатичное удовольствие, это удовольствие обретений, славы и похвалы». 

Пускай без сложностей или с большим трудом, 

Так сказал Благословенный. И по мере того как произносилось это наставление, шестьдесят монахов вырвало горячей кровью. Шестьдесят монахов оставили монашескую тренировку и вернулись к низшей жизни домохозяина, сказав: «Слишком трудно осуществить это, Благословенный, очень сложно осуществить». А умы ещё шестидесяти монахов были освобождены от загрязнений посредством не-цепляния. 

(3) Он знает, что такое лёгкое нарушение. (4) Он знает, что такое серьёзное нарушение. (5) Он нравственный. Он пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладая хорошим поведением и подобающими средствами, видя опасность в мельчайших проступках. Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них. (6) Он обретает без сложностей и проблем четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этом самой жизни. (7) За счёт уничтожения умственных загрязнений, в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, зная и проявляя эти состояния для себя самостоятельно посредством прямого знания. 

Когда ты обдумываешь эти восемь мыслей великой личности и обретаешь без сложностей и проблем эти четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этой самой жизни, то тогда, по мере того как ты живёшь, довольствуясь тем, что есть, остатки еды, полученные как подаяние, будут представляться тебе тем же самым, чем представляется блюдо из риса, очищенного от чёрных зёрен, приправленное различными подливками и карри, домохозяину или сыну домохозяина. И они будут служить тебе ради твоей радости, лёгкости, умиротворённости, и для вхождения в ниббану.  Когда ты обдумываешь эти восемь мыслей великой личности и обретаешь без сложностей и проблем эти четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этой самой жизни, то тогда, по мере того как ты живёшь, довольствуясь тем, что есть, твоё лекарство из застоявшейся коровьей мочи будет представляться тебе тем же самым, чем представляются различные медикаменты из топлёного масла, масла, мёда, и мелассы, домохозяину или сыну домохозяина. И оно будет служить тебе ради твоей радости, лёгкости, умиротворённости, и для вхождения в ниббану. 
Когда ты обдумываешь эти восемь мыслей великой личности и обретаешь без сложностей и проблем эти четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этой самой жизни, то тогда, по мере того как ты живёшь, довольствуясь тем, что есть, твоё место обитания у подножья дерева будет представляться тебе тем же самым, чем представляется дом с остроконечной крышей, покрытый штукатуркой изнутри и снаружи, не пропускающий сквозняков, с закрытыми ставнями и запертыми засовами, домохозяину или сыну домохозяина. И оно будет служить тебе ради твоей радости, лёгкости, умиротворённости, и для вхождения в ниббану. 
Когда ты обдумываешь эти восемь мыслей великой личности и обретаешь без сложностей и проблем эти четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этой самой жизни, то тогда, по мере того как ты живёшь, довольствуясь тем, что есть, твоё одеяние из обносков будет представляться тебе тем же самым, чем представляется сундук, полный различных цветных одежд, домохозяину или сыну домохозяина. И оно будет служить тебе ради твоей радости, лёгкости, умиротворённости, и для вхождения в ниббану. 
Когда ты обдумываешь эти восемь мыслей великой личности и обретаешь без сложностей и проблем эти четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этой самой жизни, то тогда, по мере того как ты живёшь, довольствуясь тем, что есть, твоя постель или сиденье, сделанное из соломы, будет представляться тебе тем же самым, чем представляется диван с пледами, одеялами, накидками, с превосходным покрытием из шкуры антилопы, с навесом наверху и красными подушками по обеим сторонам, домохозяину или сыну домохозяина. И оно будет служить тебе ради твоей радости, лёгкости, умиротворённости, и для вхождения в ниббану. 

к сложности поддержания, а не к лёгкости поддержания»,  Но, Готами, те вещи, которые ты могла бы узнать таковыми: «Эти вещи ведут к бесстрастию, а не к страсти… к лёгкости поддержания, а не к сложности поддержания»—то тебе следует чётко распознать: «Это Дхамма, это Виная, это учение Учителя». 

(5) Он обретает без сложностей и проблем четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этом самой жизни. 

(7) Он обретает без сложностей и проблем четыре джханы, что являются высшим умом и приятными пребываниями в этом самой жизни. 

(6) Монах может обладать верой и быть нравственным, учёным, являться проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание, но не являться тем, кто достигает по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни…  (7) Монах может обладать верой и быть нравственным, учёным, являться проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; тем, кто достигает по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни, но те тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно… 
(8) Но когда, монахи, монах обладает верой, когда он нравственный, учёный, является проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; тем, кто достигает по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни, а также и тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений, прямо здесь и сейчас в этой самой жизни, входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно—то в этом случае он полноценен в отношении этого фактора. 

(1) Бывает так, Нагита, что я вижу монахов, которые громко смеются, веселятся, щекочут друг друга пальцами. Тогда мысль приходит ко мне: «Конечно же, эти достопочтенные не могут обрести по желанию, без сложностей и проблем, подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие самопробуждения, и вот почему они громко смеются, веселятся, щекочут друг друга пальцами».  (2) Далее, бывает так, что я вижу монахов, набивших свои животы, которые съели столько еды, сколько хотели, и они живут, предаваясь удовольствию от лежания, удовольствию от чувственных контактов, удовольствию от апатии. Тогда мысль приходит ко мне: «Конечно же, эти достопочтенные не могут обрести по желанию, без сложностей и проблем, подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие самопробуждения, и вот почему они, набив свои животы, съев столько еды, сколько хотели, живут, предаваясь удовольствию от лежания, удовольствию от чувственных контактов, удовольствию от апатии». 
Даже некоторые дэвы, Нагита, не могут обрести по желанию, без сложностей и проблем, подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие самопробуждения. 
Когда вы проживаете вместе, собираетесь вместе, живёте, привязанные к житию группой, то приходит мысль ко мне: «Конечно же, эти достопочтенные не могут обрести по желанию, без сложностей и проблем, подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие самопробуждения, и вот почему они живут вместе, собираются вместе, живут, привязанные к житию группой». 
«Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию, без сложностей и проблем, подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие самопробуждения, то пусть он довольствуется этим удовольствием скользких испражнений, этим удовольствием апатии, этим удовольствием обретений, подношений, и славы. 
«Пусть не буду я связан со славой, Нагита, и слава пусть не будет связана со мной. Тот, кто не может обрести по желанию, без сложностей и проблем, подобно мне, удовольствие уединения, удовольствие отречения, удовольствие покоя, удовольствие самопробуждения, то пусть он довольствуется этим удовольствием скользких испражнений, этим удовольствием апатии, этим удовольствием обретений, подношений, и славы». 

(3) Далее, друзья, монах слушает по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью, которая ведёт к раскрытию сердца, то есть—беседу о малом количестве желаний, о довольствовании тем, что есть, об уединении, об отсутствии связанности с другими, о зарождении усердия, о нравственном поведении, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения. Такова третья непосредственная причина для развития средств к просветлению.  Когда у монаха есть хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи, то можно ожидать, что он станет слушать по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью… 

(3) Далее, монах слушает по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью, которая ведёт к раскрытию сердца, то есть—беседу о малом количестве желаний, о довольствовании тем, что есть, об уединении, об отсутствии связанности с другими, о зарождении усердия, о нравственном поведении, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения. Когда освобождение ума не созрело, такова третья вещь, которая ведёт к его созреванию.  Когда у монаха есть хорошие друзья, хорошие спутники, хорошие товарищи, то можно ожидать, что он станет слушать по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью… 

(2) Если кто-либо знает о человеке: «Когда я общаюсь с этим человеком, то неблагие качества увеличиваются во мне, благие качества уменьшаются. Однако четыре необходимых вещи для монашеской жизни—одеяния, еда, кров, лекарства и обеспечение для больных монахов—обретаются без сложностей и проблем, но всё равно цель отшельнической жизни, ради которой я ушёл из домохозяйской жизни в жизнь бездомную, не достигает во мне совершенства за счёт развития»—то тогда ему следует осмотрительно покинуть этого человека после уведомления его об этом. Ему не стоит следовать за этим человеком.  (4) Если кто-либо знает о человеке: «Когда я общаюсь с этим человеком, то неблагие качества уменьшаются во мне, благие качества увеличиваются. А также четыре необходимых вещи для монашеской жизни—одеяния, еда, кров, лекарства и обеспечение для больных монахов—обретаются без сложностей и проблем, а также цель отшельнической жизни, ради которой я ушёл из домохозяйской жизни в жизнь бездомную, достигает во мне совершенства за счёт развития»—то тогда ему надлежит следовать за этим человеком в течение всей своей жизни. Ему не следует покидать его, даже если его прогнали. 

(8) Монах может обладать верой и быть нравственным, учёным, являться проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; являться экспертом по Винае; быть тем, кто, отправившись в уединённые жилища, проживает в лесу, но не тем, кто без сложностей и проблем достигает четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни…  (9) Монах может обладать верой и быть нравственным, учёным, являться проповедником Дхаммы; тем, кто часто посещает собрания; тем, кто уверенно учит Дхамме собрание; являться экспертом по Винае; быть тем, кто, отправившись в уединённые жилища, проживает в лесу, тем, кто без сложностей и проблем достигает четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятным пребыванием в этой самой жизни, но не тем, кто за счёт уничтожения умственных загрязнений прямо здесь и сейчас в этой самой жизни входит и пребывает в незапятнанном освобождении ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для себя самостоятельно. 

(6) Далее, Господин, Благословенный слушает по желанию, без сложностей и проблем, беседу, связанную с отшельнической жизнью, которая ведёт к уничтожению загрязнений ума, ведёт к раскрытию сердца, то есть—беседу о малом количестве желаний, о довольствовании тем, что есть, об уединении, об отсутствии связанности с другими, о зарождении усердия, о нравственном поведении, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения. Это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение…  (7) Далее, Господин, Благословенный достигает по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни. Это ещё одна причина, по которой я выражаю такое высочайшее почтение… 

(9) Если монах желает: «Пусть я достигну по желанию, без сложностей и проблем, четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни»—то тогда пусть он исполнит нравственное поведение… уединяется в пустых жилищах. 

(10) Не отбросив этих трёх вещей, человек не способен отбросить неуважение, трудность исправить себя, плохих друзей. Каких трёх? Бесстыдства, безбоязненности совершить проступок, беспечности. Не отбросив этих трёх вещей, человек не способен отбросить неуважение, сложность исправить себя, плохих друзей.  (1) Монахи, отбросив эти три вещи, человек способен отбросить рождение, старость и смерть. Какие три? Жажду, злобу, заблуждение… …(10) Монахи, отбросив эти три вещи, человек способен отбросить неуважение, трудность исправить себя, плохих друзей. Какие три? Бесстыдство, безбоязненность совершить проступок, беспечность. Отбросив эти три вещи, человек способен отбросить неуважение, сложность исправить себя, плохих друзей. 

«Не может быть такого, Ананда, чтобы (1) монах, не наделённый верой, достиг бы роста, совершенствования, зрелости в этой Дхамме и Винае. (2) Не может быть такого, чтобы безнравственный монах… (3) …монах, изучавший Дхамму мало… (4) …монах, которого сложно исправить… (5) …монах, у которого плохие друзья… (6) …ленивый монах… (7) …монах с замутнённым умом… (8) …монах, который не довольствуется тем, что у него есть… (9) …монах с порочными желаниями… (10) …монах, имеющий неправильные воззрения, достиг бы роста, совершенствования, зрелости в этой Дхамме и Винае. Не может быть такого, чтобы этот монах, наделённый этими десятью качествами, достиг бы роста, совершенствования, зрелости в этой Дхамме и Винае. 

(4) «Этого достопочтенного сложно исправить. Но в Дхамме и Винае, что были провозглашены Татхагатой, сложность исправить является случаем упадка».  (9) «Этого достопочтенного сложно поддерживать. Но в Дхамме и Винае, что были провозглашены Татхагатой, сложность поддерживать монаха является случаем упадка». 

«Почтенные, мне не сложно объяснить своё воззрение. Но вначале объясните ваши собственные воззрения. А после этого меня не затруднит объяснить своё воззрение». 

(9) Он достигает по желанию без сложностей и проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями в этой самой жизни. 

И тогда Благословенный Будда Випасси объяснил: «Дхамма, что я постиг, глубока, трудна для понимания и постижения, умиротворённая, великая, за пределами мышлений, возвышенная, может быть познана только мудрыми. А эти люди восторгаются цеплянием, радуются ему, потворствуют ему. Но для тех, кто восторгается, радуется и потворствует цеплянию, будет трудно увидеть эту Дхамму—а именно—взаимозависимую природу вещей, взаимозависимое возникновение. Точно также сложно увидеть успокоение всех формаций, оставление всех основ для перерождения, устранение жажды, бесстрастие, прекращение, ниббану. Если бы я стал обучать этой Дхамме других, они бы не поняли меня, и это было бы проблемно и тяжко для меня».  И тогда, монахи, Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый Будда Випасси подумал: «Что если я буду теперь учить Дхамме?» Мысль пришла к нему: «Дхамма, что я постиг, глубока, трудна для понимания и постижения, умиротворённая, великая, за пределами мышлений, возвышенная, может быть познана только мудрыми. А эти люди восторгаются цеплянием, радуются ему, потворствуют ему. Но для тех, кто восторгается, радуется и потворствует цеплянию, будет трудно увидеть эту Дхамму—а именно—взаимозависимую природу вещей, взаимозависимое возникновение. Точно также сложно увидеть успокоение всех формаций, оставление всех основ для перерождения, устранение жажды, бесстрастие, прекращение, ниббану. Если бы я стал обучать этой Дхамме других, они бы не поняли меня, и это было бы проблемно и тяжко для меня». 

Сложно, Нигродха, для разделяющего иные взгляды, иные убеждения и иное учение, без практики, без обучения, разобраться в Дхамме, которой я обучаю своих учеников, чтобы они, так обученные мною, достигали успокоения, утверждаясь в правильном знании и праведной жизни. Давай сначала, Нигродха, поговорим о вашем учении, о суровой аскетической жизни. В чем состоит исполнение или неисполнение этой аскезы самоумервщления? 

Который так сложно переплыть. 

Если монах желает: «Пусть я буду тем, кто обретает по желанию без сложностей и проблем четыре джханы, что составляют высший ум и обеспечивают приятное пребывание здесь и сейчас»—то тогда пусть он исполнит… 

По мере того как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль, [вызванная] чувственным желанием, возникла во мне. И я понял: «Эта мысль, [вызванная] чувственным желанием, возникла во мне. Она ведёт к моей собственной болезненности, к болезненности других, болезненности моей и других. Она препятствует мудрости, создаёт сложности, уводит от ниббаны». Когда я обдумал: «Она ведёт к моей собственной болезненности», эта мысль утихла во мне. Когда я обдумал: «Она ведёт к болезненности других», эта мысль утихла во мне. Когда я обдумал: «Она ведёт к болезненности моей и других», эта мысль утихла во мне. Когда я обдумал: «Она препятствует мудрости, создаёт сложности, уводит от ниббаны», эта мысль утихла во мне. Каждый раз, как мысль, [вызванная] чувственным желанием возникала во мне, я отбрасывал её, устранял её, уничтожал её.  По мере того как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль об отречении возникла во мне. И я понял: «Эта мысль об отречении возникла во мне. Она не ведёт к моей собственной болезненности, болезненности других, болезненности моей и других. Она способствует мудрости, не создаёт сложностей, ведёт к ниббане. Даже если я буду обдумывать эту мысль в течение ночи, в течение дня, в течение дня и ночи, я не вижу ничего такого, чего бы следовало опасаться из-за неё. Но чрезмерным размышлением и обдумыванием я утомлю своё тело, а когда тело усталое, то и ум становится напряжённым, а когда ум напряжён, он далёк от сосредоточения». Поэтому я внутренне утверждал свой ум, успокаивал его, объединял, сосредотачивал. Почему? Чтобы мой ум не был напряжённым. 
По мере того как я пребывал так, будучи прилежным, старательным, решительным, мысль о не-недоброжелательности возникла во мне… мысль о непричинении вреда возникла во мне. Я понял: «Эта мысль о непричинении вреда возникла во мне. Она не ведёт к моей собственной болезненности, болезненности других, болезненности моей и других. Она способствует мудрости, не создаёт сложностей, ведёт к ниббане. Даже если я буду обдумывать эту мысль в течение ночи, в течение дня, в течение дня и ночи, я не вижу ничего такого, чего бы следовало опасаться из-за неё. Но чрезмерным размышлением и обдумыванием я утомлю своё тело, а когда тело усталое, то и ум становится напряжённым, а когда ум напряжён, он далёк от сосредоточения». Поэтому я внутренне утверждал свой ум, успокаивал его, объединял, сосредотачивал. Почему? Чтобы мой ум не был напряжённым. 

И как ученик Благородных достигает легко, без проблем и сложностей, четырёх джхан, что являются высшим умом и приятным пребыванием здесь и сейчас? Вот ученик Благородных, полностью оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые умственные качества, входит и пребывает в первой джхане: восторг и удовольствие, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. С успокоением направления и удержания ума он входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и удовольствие, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания—[он пребывает] во внутренней устойчивости. С успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанным и бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Невозмутимый и осознанный, он пребывает в удовольствии». С оставлением удовольствия и боли вместе с более ранним исчезновением радости и недовольства он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так ученик Благородных достигает легко, без проблем и сложностей, четырёх джхан, что являются высшим умом и приятным пребыванием здесь и сейчас.  И теперь, когда ученик Благородных совершенен в нравственном поведении, охраняет двери органов чувств, знает умеренность в еде, предаётся бодрствованию, наделён семью качествами, и достигает легко, без проблем и сложностей, четырёх джхан, что являются высшим умом и приятным пребыванием здесь и сейчас, он зовётся учеником Благородных, который следует практике ученика, чьи яйца не испорчены, который готов вылупиться, способен достичь пробуждения, способен достичь высшего освобождения от ярма. 
И тогда Достопочтенный Ананда обратился к Маханаме из клана Сакьев: «Вот, Маханама, ученик Благородных совершенен в нравственном поведении, охраняет двери органов чувств, знает умеренность в еде, предаётся бодрствованию, наделён семью качествами, и достигает легко, без проблем и сложностей, четырёх джхан, что являются высшим умом и приятным пребыванием здесь и сейчас. 
Когда ученик Благородных совершенен в нравственном поведении, то это имеет отношение к его поведению. Когда он охраняет двери органов чувств… знает умеренность в еде… предаётся бодрствованию… наделён семью качествами, и достигает легко, без проблем и сложностей, четырёх джхан, что являются высшим умом и приятным пребыванием здесь и сейчас, то это имеет отношение к его поведению. 

4) Он достигает по желанию без сложностей и проблем четырёх джхан, что составляют высший ум и являются приятными пребываниями здесь и сейчас. 

[Практикующий] обретает по желанию, без сложностей и проблем, четыре джханы, которые составляют высший ум и обеспечивают приятное пребывание здесь и сейчас. 

«Ананда, монах не сияет, когда он наслаждается компанией, находит наслаждение в компании, предаётся наслаждению компанией; когда он наслаждается обществом, находит наслаждение в обществе, радуется обществу. Воистину, Ананда, не может быть такого, чтобы монах, который наслаждается компанией… радуется обществу, обретёт по желанию, без сложностей и проблем, блаженство отречения, блаженство затворничества, блаженство покоя, блаженство просветления. Но можно ожидать, что когда монах проживает в уединении, отдельно от общества, он обретёт по желанию… блаженство просветления. 

Которые даруют то, чем сложно поделиться. 

Они низки, хитры, сложно преодолимы. 

Если бы, великий царь, возникла бы такая великая угроза, такое ужасное уничтожение человеческой жизни, человеческого состояния, которое так сложно обрести живому существу, то что нужно было бы делать в этом случае?»  «Если бы, Господин, возникла бы такая великая угроза, такое ужасное уничтожение человеческой жизни, человеческого состояния, которое так сложно обрести, то что ещё можно было бы поделать, кроме как жить в соответствии с Дхаммой, жить праведно, совершать благие дела и поступки, приносящие заслуги?» 

«То состояние, что сложно обрести, 

сложное для пониманья, всему [привычному] противоречащее 

Пересечёт он это наводнение, которое так сложно пересечь, 

«Кто развит в теле, развит в нравственности, развит в уме, развит в мудрости—тем, Мастер Бхарадваджа, это не трудно сделать. Но тем, кто не развит в теле, не развит в нравственности, не развит в уме, не развит в мудрости—тому сложно это осуществить. Иногда бывает, что кто-нибудь думает: «Буду считать это непривлекательным», но на деле выходит так, что для него это привлекательно. Есть ли иная причина, иное основание, почему молодые монахи—черноволосые, наделённые благословением молодости на первом этапе жизни—не наигравшись с чувственными удовольствиями, тем не менее, всю свою жизнь ведут целомудренное житие, совершенное и чистое, до самого конца своих дней?» 

Благословенный сказал: «Монахи, существует пять ситуаций, которых сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. Какие пять?  Она может желать: «Пусть я перерожусь в хорошей семье!»—такова первая ситуация, которой сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. 
Она может желать: «Родившись в хорошей семье и выйдя замуж за мужчину из хорошей семьи, пребывая дома без соперницы, выносив сыновей, пусть я буду управлять мужем!»—такова пятая ситуация, которой сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. 
Она может желать: «Родившись в хорошей семье и выйдя замуж за мужчину из хорошей семьи, пребывая дома без соперницы, пусть я выношу сыновей!»—такова четвёртая ситуация, которой сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. 
Она может желать: «Родившись в хорошей семье и выйдя замуж за мужчину из хорошей семьи, пусть я буду пребывать дома без соперницы!»—такова третья ситуация, которой сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. 
Она может желать: «Родившись в хорошей семье, пусть я выйду замуж за мужчину из хорошей семьи!»—такова вторая ситуация, которой сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. 
Таковы пять ситуаций, которых сложно достичь женщине, не совершавшей накопление заслуг. 

«Монахи, этот монах обретает по желанию, без сложностей и проблем, такого сосредоточения, за счёт развития и взращивания которого не происходит какого-либо покачивания и шевеления тела, и не происходит покачивания и шевеления ума. И что это за сосредоточение, за счёт развития и взращивания которого не происходит какого-либо покачивания и шевеления тела, и не происходит покачивания и шевеления ума? 

Дома сложно жить. 

Цепи смерти сложно разорвать—Но они упорно выкапывают корень всех горестей. 

Во второй раз Достопочтенный Махакаччана сказал мирскому последователю Соне Кутиканне: «Одна трапеза, одинокое ложе и целибат на протяжении всей жизни — это сложно… …И тогда решительность мирского последователя Соны Кутиканны ослабела.  Когда это было сказано, Достопочтенный Махакаччана сказал мирскому последователю Соне Кутиканне: «Одна трапеза, одинокое ложе и целибат на протяжении всей жизни — это сложно. Давай, Сона, прямо сейчас, живя как домохозяин, посвяти себя буддийскому Учению, и на определенное время принимай соблюдение одной трапезы, одинокого ложа и целибата». И тогда решительность мирского последователя Соны Кутиканны ослабела.