Если монах, живущий на содержании у некоторой деревни или города, является тем, кто порочит семьи, дурно себя ведёт, его дурное поведение можно увидеть и услышать о нём, семьи, опороченные им, можно увидеть и услышать о них, то монахи должны увещевать его так: «Вы, достопочтенный, порочите семьи, дурно себя ведёте. Ваше дурное поведение можно увидеть и услышать о нём, семьи, опороченные Вами, можно увидеть и услышать о них. Оставьте это местожительство,
Довольно вам находиться здесь».
И если монах, увещеваемый таким образом монахами, говорит им: «Монахи, вы руководствуетесь своеволием, злобой, заблуждением, страхом, за один и тот же проступок вами изгоняются одни и не изгоняются другие»; монахи должны увещевать его так: » Не говорите так, достопочтенный.
Мы не руководствуемся своеволием, злобой, заблуждением, страхом.
Вы, достопочтенный, порочите семьи, дурно себя ведёте.
Ваше дурное поведение можно увидеть и услышать о нём, семьи, опороченные Вами, можно увидеть и услышать о них.
Оставьте это местожительство, достопочтенный.
Довольно вам находиться здесь».
И если предостерегаемый таким образом монах продолжает упорствовать, как раньше, монахи должны увещевать его до трёх раз, чтобы он уступил.
Если, будучи предостерегаем до трёх раз, он уступает, то это хорошо.
Если он не уступает, это влечёт за собой первоначальное и последующие собрания Общины.
«Тот, кто порочит семьи» — это монах, который, ведя себя унизительно, легкомысленно или подчиненно, преуспевает в том, чтобы заискивать перед мирянами до такой степени, что они отказываются от поддержки тех монахов, которые серьезно практикуют, и вместо этого направляют ее тем, кто больше заискивает.
Это иллюстрируется в истории происхождения данного правила, в которой последователи Ассаджи и Пуннабасу (лидеров одной из фракций т.н. «группы из шести монахов») основательно испортили мирян в Китагири.
«В то время некий монах, закончив своё затворничество Сезона Дождей среди народа Каси, отправился в Саваттхи, чтобы увидеть Благословенного, по пути посетив Китагири.
Одевшись рано утром, взяв свою чашу и одежды, он вошел в Китагири за подаянием, был он приятным в том, как подходил и отходил, как смотрел вперед и назад, как вытягивал и сгибал руку; глаза опущены, движения совершенны.
Люди, видя его, сказали: «Кто этот слабак из слабаков, зануда из зануд, гордец из гордецов?
Наши достойные, последователи Ассаджи и Пунаббасу, уступчивы, добродушны, приятны в общении.
Они первыми улыбаются, говоря: «Приходите, добро пожаловать».
Они добродушны.
Они доступны.
Они первыми начинают разговор.
Они те, кому надо подавать пищу».
Вибханга перечисляет такие способы опорочить семьи, как: дарение подарков из цветов, фруктов и т.д., медицинская практика и доставка сообщений — хотя Комментарий уточняет, что нет никакого вреда в доставке сообщений, связанных с религиозной деятельностью, например, если монах приглашается принять пищу или прочитать проповедь, или передаётся почтение мирянина старшему монаху.
Дурное поведение Вибханга определяет только как «выращивание цветов и изготовление из них гирлянд», но это, как утверждает Комментарий, является краткой ссылкой на длинный список вредных привычек, упомянутых в истории происхождения правила. Он включает в себя такие действия, как: дарить гирлянды женщинам, есть с ними из одной тарелки, пользоваться с ними одним одеялом; есть в неправильное время, пить одурманивающие напитки; носить гирлянды, использовать парфюмерию и косметику; танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах, режиссировать музыкальные представления (§); играть в игры, выполнять трюки; обучаться стрельбе из лука, фехтованию и верховой езде; заниматься кулачным боем и борьбой.
(Полный список см. в BMC2, глава 10.)
Любое из этих действий, взятых в отдельности, несет лишь незначительное наказание — дуккату или пачиттию (см Cv.V.36), но если они привычны настолько, что дурное влияние становится тем, что «можно увидеть и услышать», то есть общеизвестным фактом, это может стать поводом для того, чтобы нарушитель был изгнан собратьями — монахами из их конкретной Общины до тех пор, пока он не исправится.
Чуллавагга, в разделе, который начинается с той же истории происхождения, что и данное правило (Cv.I.13-16), рассматривает процедуру изгнания во всех деталях, говоря, что Община монахов, если она сочтет нужным, имеет полномочия совершать процедуру изгнания в отношении монаха с любым из следующих качеств:
1) Он является зачинщиком раздоров, споров, ссор и проблем в Общине.
2) Он неопытный, некомпетентный, накопил слишком много нарушений. (§).
3) Он живет в неподобающей связи с домовладельцами.
4) Он разложился в отношении правил, или поведения, или взглядов.
5) Он произносит порицания в отношении Будды, или Дхаммы, или Сангхи.
6) Он легкомыслен в словах, или в делах, или и в том, и в другом.
7) Он поступает плохо словом, или делом, или и тем, и другим.
8) Он мстителен в словах, или в делах, или и в том, и в другом.
9) Он применяет неправильные способы существования.
Эта последняя категория включает в себя такие методы, как:
а) доставление сообщений и выполнение поручений королей, государственных министров, домохозяев и т. д. Современный пример — участие в политических кампаниях;
б) интриги, разговоры, намеки, принижение других ради материальной выгоды, «получение прибыли от прибыли» (дарить предметы малой ценности в надежде получить взамен более дорогие, делать инвестиции в надежде на доход, предлагать материальные стимулы тем, кто делает пожертвования);
(Для подробного обсуждения этих методов, см. Висуддхимаггу I.61-82.)
в) практика мирских искусств, например: медицина, гадание, астрология, экзорцизм, чтение заклинаний, накладывание чар, проведение обрядов по противодействию влияния звезд, определение благоприятных мест, установление благоприятных дат (для свадеб и т. д.), интерпретирование пророчеств, знамений или снов, или, как сказано в Бхиккхуни Вибханге (Pc. 49-50), занятие любым искусством, которое является «посторонним и не связано с Целью».
Чуллавагга (V.33.2) накладывает дуккату за изучение и преподавание мирских искусств или гедонистических учений (lokāyata).
Обширные списки мирских искусств можно увидеть в отрывках из DN 2 (Саманняпхала сутта), цитируемых в томе 2 (глава 10). (О связи между Локаята и гедонизмом (например, Камасутра),
Монах, изгнанный за то, что предавался любому из этих видов деятельности, обязан пройти 18 обрядов, перечисленных в Cv. I. 15 (см. том 2, глава 20) и исправиться, чтобы Община отменила изгнание.
Комментарий добавляет, что монах, изгнанный за то, что позорил семьи, не может жить в монастыре, где он плохо себя вел, и входить в город, где он опозорил семьи, до тех пор, пока изгнание не будет отменено (этот пункт основан на Cv.I.16.1).
Кроме того, даже после отмены изгнания он не должен принимать подарков от опозоренных им семей.
Если они спрашивают его, почему, он может сказать им.
Если они объяснят, что дают подарки не за его прежние поступки, а потому что теперь он исправился, тогда он может начать принимать их.
Если монах, вместо того, чтобы исправиться после того, как его изгнали, критикует акт изгнания или тех, кто постановил это, он подчиняется данному правилу.
Процедура, которой надлежит следовать при общении с ним — выговаривать ему наедине, увещевать и упрекать его на официальном заседании Общины монахов – так же, как при Sg 10, начиная с того, что монах Y, который, услышав, что монах X критикует акт изгнания, берет на себя дуккату, если он не сделает замечание монаху X.
Вопрос понимания и вопрос того, что не является нарушением, решается как в упомянутом выше правиле.
Как и в случае с предыдущими тремя правилами, если нарушитель не реагирует на упрек или не признает, что совершил нарушение класса сангхадисеса, которое он должен искупить, тогда Община получит основания для процедуры отстранения (ukkhepanīya-kamma) в отношении нарушителя.
Резюме: упорствовать в критике акта своего изгнания, после третьего официального упрека со стороны Общины, — является нарушением класса сангхадисеса.