О чудесах в Урувеле

ниже перевод — theravada.su

И вот Благословенный переходя пешком от места к месту прибыл в Урувелу. В то время там жили три аскета со спутанными волосами: Урувелакассапа, Надикассапа и Гаякассапа. Из них аскет Урувелакассапа был предводителем, руководителем, главой, начальником и наставником пяти сотен аскетов. Аскет Надикассапа был предводителем, руководителем, главой, начальником и наставником трёх сотен аскетов. Аскет Гаякассапа был предводителем, руководителем, главой, начальником и наставником двух сотен аскетов.
 Однажды Благословенный пришёл к отшельнической хижине аскета Урувелакассапы, и сказал Урувелакассапе следующее: «Если тебя не затруднит, о Кассапа, мы бы хотели остановиться на одну ночь в домике для ритуального огня». 
«О Великий Отшельник, меня-то не затруднит, но там находится обладающий сверхъестественными силами, свирепый и ядовитый королевский нага и нельзя допустить, чтобы он побеспокоил вас».
 И во второй раз сказал Благословенный аскету Урувелакассапе: «Если тебя не затруднит, о Кассапа, мы бы хотели остановиться на одну ночь в домике для ритуального огня».
 «О Великий Отшельник, меня-то не затруднит, но там находится обладающий сверхъестественными силами, свирепый и ядовитый королевский нага и нельзя допустить, чтобы он побеспокоил вас».
 И в третий раз сказал Благословенный аскету Урувелакассапе: «Если тебя не затруднит, о Кассапа, мы бы хотели остановиться на одну ночь в домике для ритуального огня».
«О Великий Отшельник, меня-то не затруднит, но там находится обладающий сверхъестественными силами, свирепый и ядовитый королевский нага и нельзя допустить, чтобы он побеспокоил вас».
 «Всё в порядке, он не будет беспокоить меня. Ну же, Кассапа, позволь мне остаться в домике для ритуального огня».
«Располагайся там, о Великий Отшельник, как тебе будет удобно».
 Войдя в домик для ритуального огня и приготовив циновку из травы, Благословенный сел, скрестив ноги и держа тело прямо установил памятование возле рта (перед собой).  
Увидев, что Благословенный вошел, нага в муках и унынии изверг дым.
 А Благословенный подумал: «А что если я, не причиняя вреда телесному покрову нага, его коже, плоти, мышцам, костям и костному мозгу, одолею [его] мощь [своей] мощью?»
И с помощью своих сверхъестественных сил Благословенный устроил так, что тоже изверг дым. Королевский нага же, дико разозлившись, изверг пламя. И Благословенный, вступив в элемент огня, тоже изверг пламя. Комментарий к «вступил в стихию огня»:  И оба они горели так ярко, будто домик для ритуального огня загорелся, воспылал и полыхал.
 Тогда аскеты, окружив домик для ритуального огня, сказали следующее: «Великий Отшельник, несомненно, умён, но ему доставляет беспокойство нага».
По истечении той ночи Благословенный, не причинив вреда ни телесному покрову нага, ни его коже, плоти, мышцам, костям и костному мозгу, одолев его мощь своею и поместив его в свой сосуд для подаяния, показал его аскету Урувелакассапе со словами: «Вот твой нага, Кассапа, его мощь была побеждена моею».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько же могущественен и величественен этот Великий Отшельник: он смог одолеть своей мощью этого обладающего сверхсилами свирепого, ядовитого королевского нага — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне». Я подозреваю, что здесь в словах небуддийского аскета слово arahā (Достойный) означает человека, достигшего высшей ступени духовной жизни.
 И убеждённый таким чудом, сотворённым Благословенным с помощью сверхсил, аскет Урувелакассапа сказал ему следующее: «Живи прямо здесь, Великий Отшельник, а я позабочусь, чтобы у тебя всегда была пища».

Однажды Благословенный жил неподалёку от монастыря аскета Урувелакассапы, в чаще джунглей. И под утро к Благословенному приблизились четыре великих правителя [сторон света], освещая все уголки чащи джунглей своим великолепным сиянием. Приблизившись к Благословенному и выразив ему почтение, они стали по четырём направлениям подобно гигантским скоплениям пламени.
По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова. Кто были те, Великий Отшельник, кто под утро, осветив своей непревзойдённой красотой все уголки чащи джунглей, пришли к тебе и, приблизившись и выразив почтение, стали по четырём направлениям подобно гигантским скоплениям огня?».
«Те, Кассапа, были четыре великих правителя — они пришли ко мне слушать Учение».
 И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько же могущественен и величественен этот Великий Отшельник, если даже четыре великих правителя приходят к нему слушать Учение — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».
Благословенный съел предложенную аскетом Урувелакассапой еду и остался в той же самой чаще джунглей. 

  
 На исходе ночи Сакка, повелитель божеств, освещая своим великолепным сиянием все уголки чащи джунглей, приблизился к Благословенному. Приблизившись и выразив почтение Благословенному, он стал по одну сторону подобно гигантскому скоплению огня, сияя красками более яркими и великолепными, чем раньше. Видимо «чем раньше» означает «чем те, что приходили раньше».
 По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова. Кто это был, Великий Отшельник, кто на исходе ночи, освещая всю чащу джунглей своим великолепным сиянием, приблизился к тебе, а приблизившись и выразив тебе почтение, стал по одну сторону подобно гигантскому скоплению огня, сияя красками более яркими и великолепными, чем раньше?».
«Это, Кассапа, был Сакка, повелитель божеств. Он пришел ко мне послушать Учение».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько же могущественен и величественен этот Великий Отшельник, что даже Сакка, повелитель богов, приходит к нему слушать Учение — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».
Благословенный съел предложенную аскетом Урувелакассапой еду и остался в той же самой чаще джунглей.

 

 На исходе ночи, освещая всю чащу джунглей своим великолепным сиянием, к Благословенному приблизился Брахма Сахампати. Приблизившись и выразив Благословенному свое почтение, он стал по одну сторону подобно гигантскому скоплению огня, сияя красками более яркими и великолепными, чем раньше.
 По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова. Кто это, Великий Отшельник, на исходе ночи, освещая всю чащу джунглей своей непревзойдённой красотой, приходил к тебе, а подойдя и выразив почтение, стал по одну сторону подобно гигантскому столпу огня, сияя красками более ослепительными и великолепными, чем раньше?».
«Это, Кассапа, был Брахма Сахампати. Он приходил ко мне слушать Учение».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько же могущественен и величественен этот Великий Отшельник, что даже Брахма Сахампати приходит к нему слушать Учение — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».
 А Благословенный съел предложенную аскетом Урувелакассапой еду и остался в той же самой чаще джунглей.

 

 В то время аскет Урувелакассапа организовал большое жертвоприношение, на которое хотели прийти почти все жители Анги и Магадхи с обилием еды и напитков.
 И подумал аскет Урувелакассапа: «Итак, я организовал большое жертвоприношение, на которое придут, собрав большое количество еды и напитков, почти все жители Анги и Магадхи. Если Великий Отшельник с помощью сверхсил совершит чудо на виду у большого стечения народа, его доходы и почести возрастут, а мои доходы и почести уменьшатся.
Несомненно, Великому Отшельнику не следует приходить завтра.»

 Благословенный, постигнув своим умом мысль, возникшую в уме аскета Урувелакассапы, пошел на [континент] Уттаракуру, собрал там подаяние, поел у озера Анотатта, где и остался на тот день. Уттаракуру — один из четырёх континентов вокруг горы Синеру. Будды и архаты появляются только на континенте Джамбудипа (примерно соответствует Индии)….
 По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова. Почему ты не пришел вчера, Великий Отшельник? Мы тебя вспоминали: «Почему не приходит Великий Отшельник?»
” Отложили тебе еды и напитков».
 «Разве не приходила тебе в голову следующая мысль, Кассапа: ‘Итак, я организовал большое жертвоприношение, на которое придут, собрав большое количество еды и напитков, почти все жители Анги и Магадхи. Если Великий Отшельник с помощью сверхсил совершит чудо на виду у большого стечения народа, его доходы и почести возрастут, а мои доходы и почести уменьшатся. Несомненно, Великому Отшельнику не следует приходить завтра’?
 Вот я, Кассапа, постигнув своим умом возникшую в твоём уме мысль, пошёл на [континент] Уттаракуру, собрал там подаяние, поел у озера Анотатта, где и остался на тот день».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько же могущественен и величественен этот Великий Отшельник, что он даже может познать мой ум своим умом — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».
А Благословенный съел предложенную аскетом Урувелакассапой еду и остался в той же самой чаще джунглей.

 

В то время у Благословенного появился кусок выброшенной ткани.
«Где бы мне постирать эту выброшенную ткань?».
”Тогда Сакка, повелитель божеств, постигнув своим умом мысль, возникшую в уме Благословенного, выкопал рукой озеро и сказал Благословенному: «Почтенный, пусть Благословенный постирает выброшенную ткань тут».
И подумал Благословенный: «А на чём бы мне выколотить эту выброшенную ткань?»

Тогда Сакка, повелитель божеств, постигнув своим умом мысль, возникшую в уме Благословенного, установил огромный камень со словами: «Почтенный, пусть Благословенный выколотит выброшенную ткань тут».
Затем Благословенный подумал: «За что бы мне ухватиться, чтобы выйти (из озера)?».
И тогда жившее в арджуна-дереве божество, постигнув своим умом мысль, возникшую в уме Благословенного, наклонило одну ветвь и сказало: «Почтенный, пусть Благословенный ухватившись за это выйдет (из озера)». Затем Благословенный подумал: «А на чём бы мне растянуть эту выброшенную ткань, чтобы она высохла?».
Тогда Сакка, повелитель божеств, постигнув своим умом мысль, возникшую в уме Благословенного, установил огромный камень со словами: «Почтенный, пусть Благословенный растянет эту выброшенную ткань тут».
По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова. Как такое может быть, Великий Отшельник: этого озера раньше здесь не было, а теперь оно здесь? Раньше здесь не было этого камня: кто этот камень установил? Эта ветвь арджуна-дерева не была наклонена раньше, а теперь она свешивается вниз».
«У меня, Кассапа, появился кусок выброшенной ткани.
Затем, Кассапа, мне пришла в голову мысль: ‘Где бы мне постирать эту выброшенную ткань?’
И тогда Сакка, повелитель божеств, о Кассапа, постигнув своим умом возникшую в моём уме мысль, выкопал своей рукой озеро и сказал мне следующее: ‘Почтенный, пусть Благословенный постирает выброшенную ткань тут’. Это озеро, о Кассапа, собственной рукой выкопало нечеловеческое существо. А затем мне пришла следующая мысль, Кассапа: ‘А на чём бы мне выколотить эту выброшенную ткань?»

И тогда Сакка, повелитель божеств, о Кассапа, постигнув своим умом возникшую в моём уме мысль, установил огромный камень со словами: ‘Почтенный, пусть Благословенный выколотит выброшенную ткань тут’.
Этот камень, о Кассапа, был установлен непосредственно нечеловеческим существом.
А затем, Кассапа, мне подумалось: ‘За что бы мне ухватиться, чтобы выйти (из озера)’? И тут божество, жившее в арджуна-дереве, о Кассапа, постигнув своим умом возникшую в моём уме мысль, наклонило ветвь со словами: ‘Почтенный, пусть Благословенный ухватившись за это выйдет (из озера)’, и божество арджуна-дерева само подало руку. А затем, Кассапа, подумалось мне следующее: ‘А на чём бы мне растянуть эту выброшенную ткань, чтобы она высохла?»
И тогда Сакка, повелитель божеств, о Кассапа, постигнув своим умом возникшую в моём уме мысль, установил огромный камень со словами: ‘Почтенный, пусть Благословенный растянет эту выброшенную ткань тут’, этот камень был установлен непосредственно нечеловеческим существом».
А аскет Урувелакассапа подумал: «Насколько могущественен и величественен этот Великий Отшельник, что даже Сакка, повелитель божеств, служит ему — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».
Благословенный съел предложенную аскетом Урувелакассапой еду и остался в той же самой чаще джунглей.  По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова.»
«Иди вперёд, Кассапа, я приду». Отослав аскета Урувелакассапу и сорвав плод джамболана, по имени которого назван остров (континент) Джамбу, пришёл раньше Урувелакассапы и сел в домике для ритуального огня.
Увидев, что Благословенный сидит в домике для ритуального огня, аскет Увувелакассапа сказал Благословенному: «Какой дорогой, Великий Отшельник, ты пришёл сюда? Я вышел раньше тебя, а ты, придя раньше, уже сидишь в домике для ритуального огня».
«Здесь, Кассапа, отослав тебя и сорвав плод джамболана, по имени которого назван остров Джамбу, я пришёл раньше и сел в домике для ритуального огня. Это плод джамболана, о Кассапа, обладающий приятным цветом, ароматом и вкусом,»
«Довольно, Великий Отшельник: ты его принёс, тебе его и есть».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен этот Великий Отшельник, так как отослав меня значительно раньше и сорвав плод джамболана, по имени которого назван остров Джамбу, он прибыл раньше и сел в домике для ритуального огня — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».
А Благословенный съел предложенную аскетом Урувелакассапой еду и остался в той же самой чаще джунглей. По прошествии ночи аскет Урувелакассапа приблизился к Благословенному. Приблизившись, он сказал Благословенному следующее: «Пора, Великий Отшельник, еда готова.»
«Иди вперёд, Кассапа, я приду». Отослав аскета Урувелакассапу и сорвав плод манго [неподалёку от джамболана, по имени которого назван остров Джамбу] … плод серого миробалана [неподалёку от джамболана, по имени которого назван остров Джамбу] … жёлтого миробалана неподалёку от джамболана, по имени которого назван остров Джамбу, … отправился в мир 33 богов сорвать цветок кораллового дерева, и, придя раньше Урувелакассапы, сел в домике для ритуального огня.
Увидев, что Благословенный сидит в домике для ритуального огня, аскет Увувелакассапа сказал Благословенному: «Какой дорогой, Великий Отшельник, ты пришёл сюда?
Я вышел раньше тебя, а ты, придя раньше, уже сидишь в домике для ритуального огня».
«Здесь, Кассапа, отослав тебя, я отправился в мир 33 богов сорвать цветок кораллового дерева и, придя раньше, сел в домике для ритуального огня. Это цветок кораллового дерева, Кассапа. Он обладает приятным цветом и ароматом, если хочешь можешь взять его».
«Довольно, Великий Отшельник: ты его принёс, тебе его и брать».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен этот Великий Отшельник, так как отослав меня значительно раньше, он отправился в мир 33 богов сорвать цветок кораллового дерева, а придя раньше, сел в домике для ритуального огня — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».

В то время случилось так, что аскеты, желая поддерживать ритуальный огонь, не смогли нарубить дров.
И подумали аскеты: «Никакого сомнения нет, что нам не удаётся нарубить дров из-за сверхъестественных сил Великого Отшельника».
Тогда Благословенный сказал аскету Урувелакассапе следующее: «Да будут дрова порублены, Кассапа».
«Да будут порублены, Великий Отшельник».
И более 500 поленьев оказались порублены.
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен этот Великий Отшельник — ведь [как он сказал,] так дрова были порублены, но, несомненно, он не является Достойным подобным мне». В то время случилось так, что аскеты, желавшие поддерживать ритуальный огонь, не смогли разжечь для него пламя.
И подумали аскеты: «Нет никакого сомнения, что мы не можем разжечь ритуальный огонь из-за сверхъестественных сил Великого Отшельника».
А Благословенный сказал аскету Урувелакассапе следующее: «Да разгорится ритуальный огонь, Кассапа».
«Да разгорится он, Великий Отшельник»,
И зажглись более 500 огней.
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен Великий Отшельник — ведь [как он сказал,] так и зажглись жертвенные огни, но, несомненно, он не является Достойным подобным мне». В то время случилось так, что аскеты, закончив поддержание ритуального огня, не смогли потушить его.
И подумали эти аскеты: «Нет никакого сомнения, что мы не можем потушить этот огонь из-за сверхъестественных сил Великого Отшельника».
А Благословенный сказал аскету Урувелакассапе следующее: «Да погаснет ритуальный огонь, о Кассапа».
«Да погаснет он, Великий Отшельник».
И более 500 огней погасли.
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен этот Великий Отшельник — ведь [как он сказал,] так и погас ритуальный огонь, но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».

В то время холодными зимними ночами, между «восьмёрками», во время снегопада, в реке Неранджаре аскеты то погружались, то выныривали, погружались и выныривали.
А Благословенный создал около 500 сосудов с углями, чтобы аскеты, вынырнув, могли согреться. И подумали аскеты: «Нет никакого сомнения, что эти сосуды с углями были созданы сверхъестественными силами Великого Отшельника».
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен Великий Отшельник — он может создать для них столько сосудов с углями, но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».

Случилось так, что большое облако не вовремя пролилось дождём и возник сильный паводок, а там, где жил Благословенный, всё место ушло под воду.
И подумал Благословенный: «А что если мне, поднявшись над окружающей водой, ходить (по острову) посреди пыльной земли»?
И Благословенный, поднявшись над окружающей водой, ходил (по острову) посреди пыльной земли.
А аскет Урувелакассапа подумал: «Да не унесёт вода Великого Отшельника». Он и многие другие аскеты в лодке отправились к тому месту, где жил Благословенный. Аскет Урувелакассапа увидел, что Благословенный, поднявшись над окружающей водой, ходит (по острову) посреди пыльной земли. Увидев это, он сказал так Благословенному: «Это ты здесь, Великий Отшельник»?
«Это я, Кассапа», — и поднявшись в небо, снова возник в лодке.
И подумал аскет Урувелакассапа: «Насколько могущественен и величественен Великий Отшельник — даже вода не может унести его, но, несомненно, он не является Достойным подобным мне».

А затем Благословенный подумал: «Уже долгое время этому глупцу приходит одна и та же мысль: ‘Насколько могущественен и величественен этот Великий Отшельник — но, несомненно, он не является Достойным подобным мне’. А что если мне вызвать у этого аскета чувство срочности»? И Благословенный сказал следующее аскету Урувелакассапе: «Ты не только не являешься Достойным, Кассапа, но ты и не ступил на путь к состоянию Достойного (араханта).
” Эта твоя практика — не та, с помощью которой ты можешь стать Достойным или тем, кто встал на путь к состоянию Достойного».
Тогда аскет Урувелакассапа, припав головой к стопам Благословенного сказал ему следующее: «Почтенный, я хотел бы принять оставление мирской жизни в присутствии Благословенного, я хотел бы принять полное членство в монашеской общине».
«Но ты, Кассапа, предводитель, руководитель, глава, начальник и наставник пяти сотен аскетов, ты должен дать им разрешение делать то, что они считают нужным».
Тогда Урувелакассапа подошёл к этим аскетам и обратился к ним со словами: «Я хочу вести монашескую жизнь под наставничеством Великого Отшельника, а вы, дорогие друзья, поступайте как считаете нужным».
[Они ответили] «Друг, уже долгое время мы доверяем Великому Отшельнику. Если ты, друг, будешь вести монашескую жизнь под наставничеством Великого Отшельника, то и мы будем вести монашескую жизнь под его наставничеством».
Затем эти аскеты [побрив головы] выбросили в воду свои волосы, космы, шест, корзину и всё необходимое для разведения ритуального огня, подошли к Благословенному, припали головами к его ступням и сказали: «Почтенный, мы хотели бы принять оставление мирской жизни в присутствии Благословенного, мы хотели бы принять полное членство в монашеской общине».
«Идите, монахи, — отвечал Благословенный. — Дхамма хорошо разъяснена, живите монашеской жизнью чтобы полностью избавиться от страданий».
Таков был приём этих достопочтенных в полноправные монахи.

Аскет Надикассапа увидел плывущие по воде волосы, космы, шест, корзину и всё необходимое для разведения ритуального огня, после чего он подумал: «Пусть мои братья не пострадают»,
Jaṭile pāhesi : gacchatha me bhātaraṃ jānāthāti. and he sent yogis, (saying): “Go and find out about my brothers,” после чего отослал аскетов со словами: «Идите и узнайте, как там мои братья»,
и вместе с тремя сотнями аскетов пришел к почтенному Урувелакассапе и приблизившись к нему сказал : «Так лучше, Кассапа?»
Затем эти аскеты, выбросив в воду свои волосы, космы, шест, корзину и всё необходимое для разведения ритуального огня, подошли к Благословенному, припали головами к его ступням и сказали: «Почтенный, мы хотели бы оставить мирскую жизнь в присутствии Благословенного, мы хотели бы принять полное членство в монашеской общине».
«Идите, монахи, — отвечал Благословенный. — Дхамма хорошо разъяснена, живите монашеской жизнью чтобы полностью избавиться от страданий».
Таков был приём этих достопочтенных в полноправные монахи.

Аскет Гаякассапа увидел плывущие по воде волосы, космы, шест, корзину и всё необходимое для разведения священного огня и подумал: «Пусть мои братья не пострадают»,
и вместе с двумя сотнями аскетов пришел к достопочтенному Урувелакассапе и сказал ему: «Так лучше, Кассапа?»
«Да, друг, так лучше».
Затем эти аскеты выбросили в воду свои волосы, космы, шест, корзину и всё необходимое для разведения ритуального огня, подошли к Благословенному, припали головами к его ступням и сказали: «Почтенный, мы хотели бы оставить мирскую жизнь в присутствии Благословенного, мы хотели бы принять полное членство в монашеской общине».
«Идите, монахи, — отвечал Благословенный. — Дхамма хорошо разъяснена, живите монашеской жизнью чтобы полностью избавиться от страданий».
Таков был приём этих достопочтенных в полноправные монахи. Благодаря устремлению Благословенного 500 непорубленных поленьев стали порублены, не зажигавшийся огонь зажёгся, не затухавший огонь потух и были созданы 500 сосудов с углями.
Таким же образом было совершено три с половиной тысячи чудес. Затем Благословенный, прожив в Урувеле столько, сколько ему хотелось, отправился на вершину Гайи. С ним было большое количество монахов — тысяча монахов, прежде бывших аскетами. И Благословенный стал жить недалеко от Гайи, на вершине Гайи с тысячей монахов.

Так я слышал. Однажды Благословенный находился в Гайе на Вершине Гайи с тысячей монахов.  Там Благословенный обратился к монахам: «Монахи, всё горит. Что же, монахи, это за «всё», что горит?

Зрение горит, зрительные образы горят, сознание зрения горит, соприкосновение зрения горит. И всё, что возникает с соприкосновением зрения в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, тоже горит. Чем горит? Горит, говорю я, огнём страсти, огнём отвращения, огнём неведения, огнём рождения, старения, смерти, печали, плача, боли, мук, отчаяния.

Слух горит, звуки горят, сознание слуха горит, соприкосновение слуха горит. И всё, что возникает с соприкосновением слуха в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, тоже горит. Чем горит? Горит, говорю я, огнём страсти, огнём отвращения, огнём неведения, огнём рождения, старения, смерти, печали, плача, боли, мук, отчаяния.

Обоняние горит, запахи горят, сознание обоняния горит, соприкосновение обоняния горит. И всё, что возникает с соприкосновением обоняния в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, тоже горит. Чем горит? Горит, говорю я, огнём страсти, огнём отвращения, огнём неведения, огнём рождения, старения, смерти, печали, плача, боли, мук, отчаяния.

Чувство вкуса горит, вкусы горят, сознание чувства вкуса горит, соприкосновение вкуса горит. И всё, что возникает с соприкосновением чувства вкуса в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, тоже горит. Чем горит? Горит, говорю я, огнём страсти, огнём отвращения, огнём неведения, огнём рождения, старения, смерти, печали, плача, боли, мук, отчаяния.

Осязание горит, осязательные ощущения горят, сознание осязания горит, соприкосновение осязания горит. И всё, что возникает с соприкосновением осязания в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, тоже горит. Чем горит? Горит, говорю я, огнём страсти, огнём отвращения, огнём неведения, огнём рождения, старения, смерти, печали, плача, боли, мук, отчаяния.

Рассудок горит, понятия горят, сознание рассудка горит, соприкосновение рассудка горит. И всё, что возникает с соприкосновением рассудка в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, тоже горит. Чем горит? Горит, говорю я, огнём страсти, огнём отвращения, огнём неведения, огнём рождения, старения, смерти, печали, плача, боли, мук, отчаяния.

Видя это, о монахи, образованный ученик благородных пресыщается зрением, пресыщается зрительными образами, пресыщается сознанием зрения, пресыщается соприкосновением зрения. И всем, что возникает с соприкосновением зрения в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, он тоже пресыщается.

Пресыщается слухом, пресыщается звуками, пресыщается сознанием слуха, пресыщается соприкосновением слуха. И всем, что возникает с соприкосновением слуха в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, он тоже пресыщается.

Пресыщается обонянием, пресыщается запахами, пресыщается сознанием обоняния, пресыщается соприкосновением обоняния. И всем, что возникает с соприкосновением обоняния в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, он тоже пресыщается.

Пресыщается чувством вкуса, пресыщается вкусами, пресыщается сознанием вкуса, пресыщается соприкосновением вкуса. И всем, что возникает с соприкосновением вкуса в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, он тоже пресыщается.

Пресыщается осязанием, пресыщается осязательными ощущениями, пресыщается сознанием осязания, пресыщается соприкосновением осязания. И всем, что возникает с соприкосновением осязания в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, он тоже пресыщается.

Пресыщается рассудком, пресыщается понятиями, пресыщается сознанием рассудка, пресыщается соприкосновением рассудка. И всем, что возникает с соприкосновением рассудка в качестве условия, испытываемое как приятное, мучительное, или ни приятное, ни мучительное, он тоже пресыщается.

Пресыщенный, он становится бесстрастным; с помощью бесстрастия он освобождается; в освобождённом возникает знание: «освобождён». Он познаёт: «Положен конец рождению, прожита монашеская жизнь, выполнено подлежащее выполнению, нет больше нынешнего состояния».

Так сказал Благословенный. Радостные, монахи восхитились сказанному Благословенным. И когда давалось это объяснение, умы той тысячи монахов полностью освободились от влечений через неприсвоение.