Джатака 528 о Махабодхи
перевод — Фарид
редактура — Леша Тэль, Фарид
«Что означают эти вещи» и т.д.
Эту историю Учитель, проживая в Джетаване, рассказал о своем развитии Совершенства Мудрости, по причине рассказанной в Махауммагга Джатаке (546). По этому случаю Учитель сказал: «Не только сейчас, но и раньше Татхагата был мудр и побеждал в спорах», — и этими словами он начал рассказ об истории из прошлого.
Однажды, в царствование Брахмадатты, Бодхисаттва родился в Бенаресе, в царстве Каси, в семье северного торговца-брамина, владеющего восемьдесятью тысячами золотых. Родители назвали его Бодхи. Когда мальчик достиг совершеннолетия, его обучили знаниям в Таккасиле и вернувшись домой, он занялся делами семьи. В итоге отказавшись от разрушительных влечений, он удалился в Гималаи и принял обеты странствующего отшельника и прожил так долгое время, питаясь кореньями и дикими ягодами. В сезон дождей он спустился с Гималаев и, продолжая просить милостыню, постепенно приблизился к Бенаресу. Там он поселился в королевском парке, а на следующий день, обходя город в поисках милостыни в образе нищего, приблизился к дворцовым воротам. Король, стоявший у окна, увидел его и, восхищенный его умиротворенным поведением, пригласил отшельника в свой дворец и усадил на королевский диван. После небольшой дружеской беседы царь выслушал изложение Дхаммы, а затем предложил ему различные яства. Бодхисаттва принял пищу и подумал: «Поистине, двор этого царя полон ненависти и изобилует врагами. Кто избавит меня от чувства опасности, зародившегося в моем уме?»
Заметив, что рядом с ним сидит любимая царская гончая, он взял кусочек еды и сделал вид, что хочет дать его собаке. Царь, зная об этом, приказал принести миску собаки. Бодхисаттва, дав кусочек собаке, затем закончил трапезу. Царь, получив согласие отшельника, построил для него хижину из листьев в королевском парке внутри города и, выделив ему все, что требуется, позволил ему там жить. Два или три раза в день царь приходил выразить ему свое почтение. А во время трапезы Бодхисаттва сидел на царском диване и принимал подношения от царя. Так прошло двенадцать лет.
У царя было пять советников, которые обучали его мирскому и духовному. Один из них отрицал существование результатов от благих и не благих поступков (кармы). Другой считал то, что происходит в мире, случается по воле Высшего существа. Третий исповедовал доктрину прошлых действий. Четвертый верил в полное исчезновение после смерти. Пятый придерживался доктрины кшатриев.
Тот, кто отрицал Карму, учил людей, что существа в этом мире полностью обновляются в новом перерождении. Тот, кто верил в действия Высшего существа, учил, что мир был создан этим существом. Тот, кто верил в последствия предыдущих действий, говорил, что горе или радость, постигшие человека здесь, являются результатом какого-то предыдущего действия. Верующий в уничтожение, учил, что никто из умирающих не переходит в другое существование, а просто полностью разрушается. Тот, кто исповедовал вероучение воинов-дворян, учил, что личные цели должны реализовываться любой ценой, даже ценой убийства родителей.
Эти люди были назначены заседать в царском суде, и, будучи жадными до взяток, лишали законных владельцев имущества. Однажды некий человек, проигравший в судебном процессе, увидел Бодхисаттву идущего во дворец за милостыней, приветствовал его и изложил ему свою обиду: «Святой господин, почему ты, принимающий пищу в царском дворце, с безразличием относишься к действиям судей его величества, которые, беря взятки, разоряют людей? Вот сейчас эти пять советников, взяв взятку у человека, подавшего ложный иск, несправедливо лишили меня имущества!»
Тогда Бодхисаттва, движимый жалостью к нему, отправился в суд и добился, чтобы был вынесен праведный приговор, вернул пострадавшему его собственность. Весь народ громко аплодировал его поступку. Король, услышав шум, спросил у слуг, с чем это связано, и внимательно выслушал ответ. Когда Бодхисаттва закончил трапезу во дворце, царь, сев рядом с ним, спросил: «Правда ли, преподобный господин, говорят, что ты разрешил тяжбу?»
«Это правда, сир».
«Это будет на пользу народу, если ты будешь решать судебные дела: отныне ты должен заседать в суде».
«Сир, — ответил он, — мы аскеты; это не наша обязанность«.
«Сделай это из сострадания к людям. Тебе не нужно будет судить целый день. Когда ты придешь сюда из парка, отправься на рассвете к месту суда и разреши четыре дела. Затем вернись в парк и, приняв пищу, реши еще четыре. Таким образом, люди получат пользу».
После неоднократных уговоров отшельник согласился и впредь поступал согласно указаниям царя. Те, кто возбуждал мошеннические дела, больше не находили возможности нажиться, а советники, не получавшие взяток, были разозлены и думали: «С тех пор, как этот нищий стал заседать в суде, мы вообще ничего не получаем. Давайте, оклевещем его перед царем и добьемся его смерти».
Придя к царю, они сказали: «Сир, этот нищий желает вам зла».
«Нет, он добрый и ученый человек и так не поступает».
«Сир, все горожане уже находятся под его властью. Мы — единственные, кого он не может контролировать. Если вы нам не верите, то когда он приедет сюда в следующий раз, просто обратите внимание на его окружение».
Король согласился и, стоя у окна, увидев толпу поклонников, следовавших за Бодхисаттвой. Тогда царь решил, что это его свита, и, настроившись против отшельника, созвал своих советников и спросил: «Что нам делать?».
«Пусть его арестуют, сир» сказали они.
«Пока мы не увидим преступления с его стороны, — ответил царь — мы не можем этого сделать?» «Ну, высказывайте ему меньше уважения и поддержки. Когда аскет увидит это, будучи мудрым послушником, он, не говоря никому ни слова, сам уйдет в другое место».
Царь согласился с этим предложением и постепенно уменьшил свое уважение и поддержку. В первый же день после этого отшельника усадили на голую кушетку. Он заметил это и сразу понял, что его оклеветали перед царем, и, вернувшись в парк, хотел в тот же день уйти, но подумал: «Когда получу подтверждение своей догадке, то уйду»
И вот на следующий день, когда он сидел на голой кушетке, слуги пришли с едой, приготовленной для царя, и пищей для слуг. Бодхисаттве подали смесь того и другого. На третий день слуги не позволили ему подойти к трону и, усадив аскета у начала лестницы, предложили ему смешанную пищу. Он принял ее и, удалившись в парк, поел там. На четвертый день слуги усадили его на террасе и подали ему бульон из разбитого риса. Бодхисаттва принял его и поел в парке.
Царь сказал: «Хотя почести, воздаваемые ему, уменьшились, но отшельник не уходит. Что же нам делать?»
«Сир, — ответили советники, — он приходит сюда не за милостыней, а добивается вашего трона. Если бы он приходил только за милостыней, он бы ушел еще в первый день».
«Что же нам делать?»
«Убейте его завтра, сир».
Царь согласился, и, вложив мечи в руки этих самых людей, сказал: «Завтра, когда отшельник придет и встанет у дверей, отрубите ему голову, и, не говоря никому ни слова, выбросьте его тело в мусор«.
Они охотно согласились и, договорившись друг с другом, разошлись по своим домам. Царь тоже после вечерней трапезы прилег на царский диван и стал вспоминать добродетели Бодхисаттвы. И тут же на него навалилась печаль. Пот выступил на всем его теле, и, не найдя успокоения в своей постели, он ворочался с боку на бок. Хотя рядом с ним лежала его главная царица, он не обменялся с ней ни единым словом.
Тогда она спросила его: «Как же так, сир, что ты не говоришь мне ни слова? Неужели я чем-то обидела тебя?».
«Нет — сказал он, — мне сказали, что святой Бодхи стал нашим врагом. Я приказал пяти своим советникам убить его завтра. После убийства они разрубят его на куски и бросят тело в мусор. Но за двенадцать лет он научил нас многим истинам. Ни одного его оскорбительного проступка я никогда раньше не видел, но по наущению других приказал убить отшельника. Поэтому-то я и скорблю».
«Если, сир, он твой враг, почему ты скорбишь о его смерти? Нужно заботиться о своей безопасности, даже если убитый тобой враг — твой собственный сын. Не принимай это близко к сердцу».
Царь был успокоен ее словами и заснул. В этот момент хорошо воспитанная рыжая гончая, услышав этот разговор, подумала: «Завтра я должна спасти жизнь тому человеку». Поэтому рано утром следующего дня пес спустился с террасы и, подойдя к большой двери, лег головой к порогу, наблюдая за дорогой, по которой приходил Бодхисаттва. А советники с мечами в руках пришли рано утром и сели за дверью. А Бодхисаттва, в свое обычное время, выйдя из парка, подошел к двери.
Гончая, увидев его, оскалилась, зарычала и подумала: «Почему, святой господин, ты не просишь милостыню где-нибудь еще в Индии? Наш царь выставил за дверью пятерых советников, вооруженных мечами, чтобы убить тебя. Не входи. Уходи как можно быстрее», и громко залаяла. Бодхисаттва, понимая значение всех звуков, узнал, в чем дело, вернулся в парк и взял все необходимое для своего путешествия. Царь же, стоя у своего окна, обнаружив, что аскет не пришел, подумал: «Если этот человек — мой враг, то он вернется в парк, соберет все свои силы и будет готовить заговор против меняя. Если же он ни в чем не виноват, то он просто, возьмет все, что ему нужно, и будет собираться в путь. Так я узнаю, кто он».
Отправившись в парк, царь нашел Бодхисаттву, выходящим из своей хижины из листьев и со всем необходимым, собранным для путешествия, и, приветствуя его, владыка произнес: «Что значат эти вещи, зонтик, туфли, кожаный халат и посох в руке? А этот плащ, чаша и крюк? Я хотел бы понять. Почему ты так уходишь? В какую дальнюю страну?».
Услышав это, Бодхисатта подумал: «Наверное, царь не понимает, что натворил. Я дам ему понять» и ответил:
«Двенадцать долгих лет я обитаю, о царь,
в твоем королевском парке;
И ни разу до сего дня эта гончая не лаяла на меня.
Сегодня она показывает свои зубы,
такие белые и острые, услышав, то, что ты сказал королеве,
чтобы предупредить меня, громким лаем».
Тогда царь, признав свой грех и, прося прощения, сказал: «Это мой грех, святой человек, я хотел убить тебя. Теперь же я снова буду благосклонен к тебе и хочу, чтобы ты остался».
Услышав это, Бодхисатта сказал: «Поистине, сир, мудрецы не живут с теми, кто, не увидев вещи своими глазами, следует указаниям других». Сказав так, он объяснил свой поступок:
«Раньше моя пища была чистой и белой,
потом стала пестрой по оттенку,
теперь же она такая коричневая, насколько может быть.
Пора мне удалиться.
Сначала на помосте, у лестницы
и в последний раз внизу я обедал.
Пока меня не вытолкнули взашей, я покину это место.
Не обижай верного друга: он как чистый воды колодец.
Сколько ни копай его, вода не будет мутной.
Верного друга всегда береги, а неверного сторонись,
как жаждущий припадает к водоему, так и верный друг.
Приблизься к другу, который близок к тебе,
на его любовь любовью отплати,
тот, кто верного друга оставляет, считается плохим человеком.
Кто не держится за верного друга,
тот и любовью за любовь не отплатит,
злейший из людей он, в повадках стоит ниже животных.
Встречаться слишком часто — так же плохо,
как и не встречаться вовсе.
Просить часто об одолжении милости — дружбу губить.
Навещай друга, но не слишком часто, и не задерживайся.
В нужный момент милости его проси: так любовь не угаснет.
Кто остается слишком долго, тот часто находит,
что друг становиться врагом.
Так что прежде чем потеряю дружбу твою, я возьму и уйду».
Царь сказал:
«Хоть я со сложенными руками умоляю, ты и ухом не поведёшь,
у тебя нет слова для того, кому так дорога твоя служба,
я прошу об одной милости: приди еще раз и нанеси мне визит.»
Бодхисаттва сказал:
«Если ничто не оборвет наши жизни, о царь,
если мы с тобой будем еще живы, о правитель,
то, возможно, я прибуду сюда, и, может быть,
мы еще увидимся, когда пройдут дни и ночи.»
Так говорил Бодхисаттва, проповедуя Истину царю: «Будь бдителен, о сир». И, оставив парк, пройдя Бенарес в поисках милостыни, оставил этот город и понемногу достиг Гималаев. Прожив там некоторое время, спустился гор и поселился в лесу возле пограничной деревни. Как только он ушел, советники снова возглавили суд, грабя народ. Они подумали: «Если Бодхисаттва, наставник царя, вернется, мы лишимся средств к существованию. Что же нам делать, чтобы предотвратить это?» Тогда им пришло в голову следующее: «Такие люди, как он, не могут оставить ни одного объекта, к которому привязаны. Что же здесь может быть, к чему он так привязан?». Тогда, будучи уверенными, что это, царская супруга, советники подумали: «Вот причина, по которой он должен вернуться сюда. Мы разрешим все заранее и убьем ее» и обратились к царю: «Сир, сегодня в городе ходит некий слух».
«Каков он?» — спросил тот.
«Бодхисаттва и царица посылают друг другу послания».
«О чем?»
«Послание отшельника к царице, говорят, таково: «Сможешь ли ты как-нибудь убить царя и помочь мне взойти на царство?» А она ему: «Я все устрою. Приходи поскорее».
Советники постоянно повторяли это, пока царь не поверил им и не спросил: «Что же делать?»
«Мы должны убить царицу».
Не выясняя истины, царь сказал: «Хорошо, тогда убейте ее, а тело расчлените и выбросите в мусор». Так они и сделали. Весть о смерти царицы разнеслась по всему городу. Тогда четыре ее сына сказали: «Наша, невинная мать, была убита царем», и стали врагами царя. Правитель сильно испугался. Бодхисаттва, услышав о случившемся, подумал: «Кроме меня, нет никого, кто мог бы умиротворить принцев и побудить их простить отца. Я спасу жизнь царя и избавлю его сыновей от их злого замысла». На следующий день он вошел в пограничную деревню и, съев плоть обезьяны, которую ему подарили жители, сказал: «Я спасу жизнь царя, не пощадив себя».
Он попросил у охотника кожу, которую потом высушил в своей хижине, пока она не потеряла запах, а затем сделал из нее внутреннюю и внешнюю одежду, которую повесил себе на плечо. Зачем он это сделал? Чтобы показать: «Это очень полезно для меня». Взяв с собой одежду из кожи, отшельник постепенно добрался до Бенареса и, придя к молодым принцам, сказал: «Убийство собственного отца — ужасный грех. Вы не должны этого совершать. Ни один смертный не свободен от старения и смерти. Я пришел сюда, чтобы примирить вас с отцом. Когда я пришлю послание, вы должны прийти ко мне».
Проинструктировав юношей, он затем вошел в городской парк и сел на каменную плиту, расстелив на ней обезьянью шкуру. Когда смотритель парка увидел отшельника, он поспешил рассказать об этом царю. Тот, узнав о приходе аскета, преисполнился радости и, взяв с собой советников, пришел, поприветствовал Бодхисаттву и, усевшись рядом с ним, стал приятно беседовать. Бодхисаттва же без всякого обмена дружескими приветствиями разглаживал свою обезьянью кожу. Царь сказал: «Господин, ты не сказав мне ни слова, просто разглаживаешь свою одежду из обезьяньей кожи. Разве она более дорога тебе, чем моя дружба?»
«Да, сир, эта обезьяна оказывает мне величайшую услугу. Я путешествовал, сидя на ее спине. Она носила для меня мой горшок с водой. Она подметала мое жилище. Она выполняла для меня различные поручения. Она была простым существом, а я, съев ее плоть и высушив кожу, расстилаю ее, сижу и лежу на ней. Так что она очень полезна для меня».
Так отшельник, чтобы опровергнуть советников еретиков, приписал обезьяньей шкуре действия обезьяны, он с этой целью говорил. На основании того, что он раньше одевался в шкуру, он сказал: «Я путешествовал, сидя на ее спине». Положив ее на плечо и неся, таким образом свой сосуд для питья, он говорил: «Она несла мой сосуд для питья». На основании того, что шкурой он подметал пол, он говорит: «Она мела мое жилище». Когда он ложится, потому что его спины касалась эта одежда, когда он наступал на нее, она касалась его ног, он говорил: «Она выполняла для меня такие-то и такие-то различные обязанности». Когда он был голоден и съел ее плоть, он говорил: «Я съел ее плоть».
Услышав это, советники подумали: «Этот человек виновен в убийстве. Согласно, описанных поступков этого аскета: он говорит, что убил обезьяну, съел ее плоть и ходит с ее кожей», и, хлопая в ладоши, высмеяли его. Бодхисаттва, видя это, сказал: «Эти люди не знают, что я пришел с этой кожей, чтобы опровергнуть их ересь. Я сейчас все объясню им», и, обратившись к тому, кто отрицал причину и следствие, спросил: «Почему, господин, ты обвиняешь меня?»
«Потому что ты виновен в предательстве друга и в убийстве».
«Если поверить тебе и следовать твоему учению, то какое же зло я совершил? Если это твое кредо: «Все поступки людей, хорошие или плохие, происходят без причин«. Где тогда в действиях может быть место не здравому? Если таково твое кредо и это учение истинно, тогда я поступил правильно, когда убил обезьяну. Если бы ты не видел, как глупо твое учение, ты не стал бы порицать мой поступок». Так Бодхисаттва обличил его и заставил замолчать. Советник же, раздосадованный тем, что его упрекают на глазах людей, упал на землю.
А Бодхисатта, опровергнув его ересь, обратился к тому, кто верил, что все порождено Высшим Существом: «Почему, господин, ты обвиняешь меня, если ты действительно веришь, что все есть творение Высшего Существа? Если существует некий Господь, всемогущий, приносящий каждому существу блаженство или горе и являющийся причиной действий добрых или злых, этот Господь запятнан грехом. Человек же лишь творит его волю. Если ты придерживаешься такого учения и оно истинно, тогда мой поступок убийства обезьяны вполне нормален и не осуждаем. Если бы ты не видел, как глупо твое учение, ты не стал бы порицать мой поступок». Так отшельник, подобно человеку, сбивающему манго дубиной, сделанной из древесины мангового дерева, опроверг человека, верящего в действие некоего Высшего Существа, его же собственной доктриной.
А затем обратился к верующему в то, что все происходящее сейчас обусловлено результатами прошлых поступков, говоря: «Почему, сэр, ты обвиняешь меня, если веришь в истинность учения о том, что все, что происходит, случается лишь из-за прежних действий — и блаженство, и горе? Эта обезьяна просто расплатилась по счетам, за свой грех прошлого. Каждый поступок — это погашенный долг. В чем же тогда моя вина? Если ты придерживаешься такого учения и оно истинно, тогда я поступил правильно, убив обезьяну. Если бы ты не видел, как глупо твое учение, ты не стал бы порицать мой поступок».
Опровергнув таким образом ересь и этого советника, отшельник обратился к верущему в уничтожение: «Ты, господин, утверждаешь, что нет результатов хороших и плохих поступков, считая, что смертные, умирая здесь, не перерождаются в будущем. Почему же ты обвиняешь меня? В соответствии с твоим учением, форму каждого живого существа составляют четыре материальных элемента. В эти составные части и разлагается тело. Умершие больше не существуют, а живые продолжают жить. Если этот мир будет разрушен, то исчезнут и мудрые, и глупцы. Среди разрушенного мира ни один не пострадает от своих поступков. Если ты придерживаешься такого учения и оно истинно, тогда мой поступок убийства обезьяны вполне справедлив. Если бы ты видел, как глупо твое учение, ты не стал бы порицать мой поступок».
Так он опроверг ересь и этого советника, а затем, обращаясь к тому, кто придерживался доктрины кшатриев, сказал: «Ты, господин, утверждаешь, что человек должен служить своим собственным интересам, даже если ему придется убить своих отца и мать. Почему же, если ты действительно исповедуешь это, ты обвиняешь меня? Кшатрии говорят: «Бедные простаки, считают себя такими мудрыми. Человек может убить и своих родителей, если это оправдано целью. И старшего брата, и детей, и жену, если в этом есть необходимость. С дерева, под сенью которого человек сидел и отдыхал, срубить ветку было бы предательством. Мы оба не любим предающих нас, но если возникнет нужда, получается можно и срубить то дерево». Тогда эта обезьяна, чтобы служить моим нуждам, была справедливо убита мною. Если ты придерживаешься такого вероучения и это учение истинно, тогда я поступил правильно, когда убил обезьяну. Если бы ты видел, как глупо твое учение, ты не стал бы порицать мой поступок».
Так он опроверг учение и этого советника, и теперь, когда все эти пять еретиков были ошеломлены и озадачены, отшельник обратился к царю: «Сир, люди, с которыми ты пришел — воры, грабящие твое царство. О глупец, раз ты, общаешься с такими людьми, как в этом мире, так и в грядущем, ты встретишь великую скорбь.
Один из них говорит: «Нет причины».
Другой: «Все в руках Господа».
Кто-то: «Каждое деяние лишь следствие прошлого».
Другой: «Все в этом мире просто умрут».
Эти и еретик-кшатрий — глупцы, считающие себя мудрыми,
плохие люди, кто сам грешит и другим нечестиво советует.
Общение со злыми всегда приводит к мучениям и наказанию.
Волк, переодетый старым бараном приблизился к стаду,
ничего не подозревающему. Он убил стадо, пораженное паникой,
а затем убежал на новые пастбища.
Так монахи и брамины часто используют робу,
чтобы злоупотребить доверием.
Некоторые на голой грязной земле лежат,
кто-то постится, кто-то корчится в агонии.
Кто-то не пьет, кто-то ест по правилам,
корчит из себя святого каждый этот, злой глупец.
Злое племя — глупцы, думающие, что они мудры.
Все такие не только сами грешат, но и другим нечестиво советуют,
злые связи всегда приводят к мучениям и наказаниям.
Кто говорит: «Нет силы ни в чем». Отрицают Причину,
обесценивая свои и чужие деяния в простую суету, о царь.
Если силы действия не существует нигде,
то и поступки не могут быть добрыми или злыми,
зачем царю кормить искусных ремесленников,
чтобы извлекать выгоду из их мастерства?
Потому что сила существует, а действия бывают хороши или плохи,
короли держат ремесленников и получают прибыль от их мастерства.
Если в течение ста или более лет не было бы ни дождя, ни снега,
наш род, среди разрушенного мира, погиб бы полностью.
Но как дожди выпадают и снег сходит, так и года сменяются,
помогая урожаю созревать и нам жить на земле.
Кто срывает плоды до того, как они созреют,
уничтожает семя дерева и никогда не узнает,
насколько сладок может быть его плод.
Так и тот, кто неправедным правлением разрушил свою страну,
сладостями, что исходят от праведности, не насладится ни разу.
Но тот, кто позволяет плодам, которые собирает, созреть на дереве,
сохраняет и его семена и хорошо знает, каким сладким может быть плод,
так и он своим праведным правлением сохранит землю,
и как сладки плоды справедливости, сможет понять.
Король-воин, что над землей неправедно властвует,
понесет потери в растениях и травах и всем, что даст она.
Так и царь беспокоит граждан, склонных к торговле,
уничтожив источник дохода опустошит его казну.
если он беспокоит своих воинов смелых, умеющих воевать,
его армия предаст и лишит его власти.
Если он ошибется в мудреце или святом,
то получит должную награду, за грех свой,
как бы высоко ни родился, он от рая будет отлучен.
Если жена нечестивого царя, хоть и невинная, будет убита,
он пострадав от ее детей, в аду мучиться будет.
Будь справедлив к горожанам и селянам,
хорошо относись к своим воинам,
будь добр к жене и детям,
дай святым жить в безопасности.
Такой монарх, о Сир, если свободен от страсти,
как и Индра, повелитель асуров, повергает в трепет всех вокруг».
Бодхисатта, обучив царя Истине, позвал четырех молодых принцев и наставил и их, объяснив поступок царя, и сказал: «Просите прощения у царя». Убедив царя простить их, сказал: «Сир, впредь не верьте словам клеветников, не обдумав их. Не вовлекайтесь больше в подобное насилие. А что касается вас, молодые принцы, не поступайте вероломно по отношению к отцу королю», так он наставлял и. Затем царь сказал ему: «Святой господин, благодаря этим людям я согрешил против тебя и царицы. Поверив их словам, я совершил это злое дело. Я велю казнить всех пятерых».
«Сир, вы не должны этого делать».
«Тогда я прикажу отрубить им ноги и руки».
«Этого вы тоже не должны делать».
Царь согласился, лишив их всего имущества, опозорил их различными способами — приказал, скрепив их волосы в пять кос, заковать в цепи, посыпать коровьим навозом и изгнать из своего царства. А Бодхисаттва, пробыл в городе несколько дней, обучая царя бдительности и осознанности, затем отправился в Гималаи, развил там сверхъестественные силы, на основе медитационных поглощений. До тех пор пока он, жил отшельник утверждался в развитии Совершенства мудрости, пока не переродился в мире Брахмы».
На этом Учитель закончил свою беседу: «Не только сейчас, монахи, но и раньше Татхагата был мудр и побеждал в спорах. В то время пятью еретиками советниками были: Пурана Кассапа, Макхали Госала, Пакудха Каччана, Аджита Кесакамбали, Нигантха Натхапутта. Собакой, предупредившей отшельника, был Ананда. А странствующим отшельником Махабодхи был я.