Джатака 533 Малая история о Хамсе
перевод — Фарид
редактура — Леша Тэль, Фарид
«Все другие птицы и т.д.»
Эта история, рассказана Мастером, когда он жил в Бамбуковой роще. Она связанна со случаем когда достопочтенный Ананда, жертвуя своей жизнью, закрыл Благословенного своим телом. Это произошло когда лучники, посланные по наущению Девадатты, чтобы убить Татхагату, не смогли этого сделать. Первый из них, вернулся к Девадатте и сказал: «Святой господин, я не могу лишить Благословенного жизни: он обладает великими сверхъестественными силами»
Тот ответил: «Что ж, тогда тебе не нужно убивать аскета Готаму. Я сам лишу его жизни». И когда Татхагата проходил в тени, отбрасываемой на запад пиком Грифа, раскольник Девадатта взобрался на вершину горы и столкнул на Будду большой камень с намерением: «Этим камнем я убью аскета Готаму». Камень застрял между двумя вершинами скал, но его кусок отлетев, поранил ногу Благословенного. У Учителя потекла кровь и началась сильная боль. Доктор Дживака, разрезав ножом ногу Татхагаты, выпустил гной и удалил поврежденную плоть, а затем, помазав рану лекарством, в итоге излечил ногу. Будда же все это время передвигался точно так же, как обычно, окруженный своими последователями. Увидев это, Девадатта подумал: «Воистину, ни один смертный, видящий превосходную красоту Готамы, не осмелится причинить ему вред, но есть королевский слон Налагири — свирепое и дикое животное, ничего не знающее о добродетелях Будды, Дхаммы и Сангхи. Он и убьет аскета.»
Итак, он пошел и рассказал о своей идее помогающему его королю. Тот с готовностью согласился с этим и, позвав смотрителя слона, обратился к нему с такими словами: «Уважаемый, завтра ты должен напоить Налагири до безумия, а на рассвете выпустить его на дорогу, где обычно ходит аскет Готама». Девадатта спросил смотрителя, сколько алкоголя слон обычно выпивал в обычные дни, и когда тот ответил: «Восемь горшков», сказал: «Завтра дай ему выпить шестнадцать горшков и отправь его в направлении улицы, часто посещаемой аскетом Готамой».
«Очень хорошо», — сказал смотритель. Король приказал бить в барабаны по всему городу и провозгласить: «Завтра слон Налагири в безумии от крепкого напитка будет разгуливать по городу. Горожане должны закончить все свои дела ранним утром, и после не выходить на улицу».
Девадатта, же выйдя из дворца, пошел к стойлу слона и, обращаясь к его хранителям, сказал: «Я могу, как вознести человека, так и добиться его понижения. Если же вы жаждете почестей, то завтра рано утром дайте Налагири шестнадцать горшков огненного ликера, и в то время, когда аскет Готама пойдет своей обычной дорогой, раньте слона шипами. Когда в ярости тот разобьет свое стойло, гоните его в направлении улицы, по которой пойдет Готама. Так вы убьете аскета».
Они с готовностью согласились сделать это. Но слух об этом сразу разнесся по всему городу. Ученики и последователи Будды, Дхаммы и Сангхи, услышав его, приходили к Учителю и говорили: «Святой господин, Девадатта сблизился с царем и завтра велит выпустить Налагири на улицу, где вы ходите. Не ходите завтра в город за милостыней, а оставайтесь здесь. Мы обеспечим пищу в монастыре для монахов, во главе с Буддой». Учитель, не сказав прямо: «Завтра я не пойду в город за милостыней», отвечал им: «Завтра я сотворю чудо — укращу Налагири и победю еретиков. Не обходя Раджагаху в поисках милостыни, я покину город в сопровождении монахов и отправлюсь прямо в Бамбуковую рощу, а жители Раджагахи придут туда с чашами еды. Завтра мы все будем принимать пищу в трапезной монастыря».
Так Учитель исполнил просьбу последователей мирян. Узнав, что Татхагата согласился, они выходили из города, неся чаши с едой и говоря: «Сегодня мы раздадим подношения в самом монастыре». А Учитель в первую стражу дня преподавал Дхамму, в остальное время разрешал вопросы. В первую часть ночи возлег по львиному — на правый бок, вторую часть провел в состоянии Достижении Плода, в третью же ее часть, войдя в состояние глубокой Любящей доброты, обозревал мир в поисках существ созревших для утверждения в Дхамме.
Видя, что в результате укрощения Налагири, восемьдесят четыре тысячи существ будут приведены к ясному пониманию Дхаммы, Будда, на рассвете, удовлетворив свои телесные потребности, обратился к Ананде: «Ананда, сегодня же попроси всех братьев, которые находятся в восемнадцати монастырях, расположенных вокруг Раджагахи, отправиться со мной в тот город». Тот так и сделал. Все монахи собрались в Бамбуковой роще, а затем Учитель в сопровождении большой компании монахов вошел в Раджагаху. Надсмотрщики слона действовали согласно данным им указаниям. На дороге же собралось большое количество людей. Верующие думали: «Сегодня произойдет могущественное сражение между слоном и Буддой. Мы станем свидетелями поражения Налагири благодаря несравненному мастерству Будды». Люди разместились на верхних этажах и крышах домов. Неверующие еретики думали: «Налагири — свирепое, дикое существо, и ничего не знает о заслугах Будды. Сегодня сокрушив аскета Готаму, убьет его. Сегодня мы увидим погибель нашего врага». И так же забрались на возвышения. Слон, увидев приближающегося к нему Благословенного, пугая людей, разрушая дома и дробя повозки в щепки, поднял хобот, уши и хвост бежал, как двигающаяся гора, в сторону Учителя. Увидев его, монахи обратились к Благословенному: «Нагири, о святой господин, свирепое и дикое существо, убийца людей, бежит по этой дороге! Он ничего не знает о заслугах Будды. Пусть Благословенный уйдет!».
«Не бойтесь, монахи, — ответил Учитель, — я способен одолеть Нагири».
Тогда досточтимый Сарипутта обратился Учителю: «Святой господин, когда отцу нужно сделать что-либо, бремя возлагается на его старшего сына. Я одолею это существо».
«Сарипутта, сила Будды — это одно, сила его учеников — другое. Ты должен остаться в стороне». О том же молили и главные восемьдесят монахов последователей, но Учитель отказал им всем. Тогда досточтимый Ананда из-за своей сильной привязанности к Будде не смог согласиться и воскликнув: «Пусть слон убьет меня первым» встал перед Учителем, готовый пожертвовать своей жизнью ради Татхагаты. Учитель же сказал ему: «Отойди, о Ананда, не стой передо мной».
«Святой господин, этот слон свиреп и дик. Он убивает людей. Пусть он сначала убьет меня, а потом, уж посмеет коснуться тебя». И хотя Будда три раза просил его отойти, досточтимый Ананда не сошел места. Тогда Благословенный своей сверхъестественной силой передвинул его к другим монахам. В этот момент некая женщина, увидев Налагири, испугалась и, в страхе убегая, уронила ребенка, которого несла на руках. Тот остался лежать на дороге между Татхагатой и слоном. Слон, преследуя ее, подбежал к громко кричащему младенцу.
Учитель полный милосердия, с медовыми акцентами голоса, подобными голосу Брахмы, обратился к Налагири: «Хо! Налагири, те, кто напоил тебя шестнадцатью горшками алкоголя, сделали это не для того, чтобы ты напал на кого-то другого. Они сделали это, думая, что ты нападешь на меня. Не истощай свои силы бесцельной беготней, а иди сюда».
Услышав голос Учителя, слон повернув голову, увидел славный облик Благословенного. Он сильно разволновался, и силой Будды, опьяняющее действие крепкого напитка полностью прошло. Животное медленно подошло, опустив голову и тряся ушами, упало к ногам Татхагаты. Тогда Учитель, обращаясь к нему, сказал: «Налагири, ты — грубый слон, а я — слон Будда. Отныне не будь свирепым и диким, не убивай людей, но развивай мысли о Любящей доброты».
Сказав так, он протянул правую руку, погладил слона по лбу и дал ему Дхамму:
«На этого слона ты не смеешь нападать,
иначе ужасная участь ждет тебя вовек,
ударив этого слона обречешь себя на страдания в грядущих мирах.
От безумного и глупого безрассудства воздержись,
безрассудный дурак на небеса не попадет.
Если в мире ином ты хочешь обрести райское блаженство,
веди только праведную жизнь.»
Все тело слона трепетало от радости. Если бы он не был животным, то достиг бы первой стадии Просветления. Люди, увидев это чудо, закричали и защелкали пальцами. В радости они набрасывали на слона всевозможные украшения, покрыв ими все его тело. Отныне Налагири стал известен как Дханапалака (хранитель сокровищ). Теперь по случаю этой встречи с Дханапалакой восемьдесят четыре тысячи существ испили нектар бессмертия. А Учитель утвердил Дханапалаку в пяти предписаниях Нравственности. Взяв хоботом пыль с ног Благословенного, он посыпал ею свою голову, и, отойдя со склоненной головой, встал в стороне, кланяясь Татхагате, пока тот находился в поле зрения слона, а затем вернулся в слоновник. С тех пор слон стал ручным и не причинял никому вреда. Учитель же решил, что сокровища должны остаться в собственности тех, кто бросил их на слона, и подумал: «Сегодня я совершил великое чудо. Не подобает мне ходить за милостыней в этом городе»,
После разгрома еретиков, окруженный монахами, он вышел из города, как вождь победоносных воинов и они направились прямо в Бамбуковую рощу. Горожане, взяв с собой много вареного риса, питья и немного твердой пищи, отправились в монастырь и начали щедро раздавать милостыню. В тот день на закате, когда монахи, заполнив Зал Дхаммы, начали беседу: «Почтенный Ананда совершил чудо! Он готов был пожертвовать жизнью ради Татхагаты! Увидев Налагири, хотя Учитель и трижды запрещал ему, он отказался отойти в сторону. О братья, поистине, досточтимый Ананда совершил чудо».
Учитель же, подумав: «Разговор идет о заслугах Ананды, я должен присутствовать при нем» вышел из своей комнаты, вошел в зал и спросил монахов: «О чем вы беседуете, о монахи, сидя здесь?». И когда они ответили, Татхагата молвил: «Не только сейчас, но и раньше Ананда, даже переродившись в животном облике, отрекся от своей жизни ради меня» и затем рассказал историю из прошлого.
Давным-давно в царстве Махимсака в городе Сакула царь по имени Сакула праведно правил своим царством. В то время неподалеку от города некий человек из деревни птицеловов зарабатывал себе на жизнь тем, что ловил птиц, продавая их в городе. Недалеко от города находилось лотосовое озеро Манусия, двенадцать лиг в окружности, покрытое пятью видами лотосов. Туда прилетали всевозможные стаи птиц, и птицелов свободно ставил там свои силки. В это время царь гусей Дхатараттха с девяносто шестью тысячами гусей обитал в Золотой пещере на горе Читтакута, а его помошником был гусь по имени Сумукха. Однажды стая золотых гусей прилетела к озеру Манусия, и, наплававшись и наевшись вдоволь, они вернулись в Читтакуту и обратились к царю Дхатараттхе: «Сир, есть лотосовое озеро под названием Манусия, очень богатое кормом, и лежащее в стороне от мест обитания людей. Туда мы хотим летать, чтобы покормиться». Он ответил: «Обиталища людей опасны: не надо туда летать» и хотя отказался туда лететь, когда его стали упрашивать, сдался: «Если вам угодно, мы полетим»
Со своими последователями царь-гусь отправился к озеру. Прилетев туда, садясь на берег озера, он попал ногой в петлю. Думая разорвать петлю, гусь стал сильно тянуть за нее, но сначала порвал кожу, затем плоть, потом разрезал жилы до кости. У Бодхисаттвы потекла кровь и начались сильные боли. Он подумал: «Если я издам крик, мои сородичи встревожатся и, не поев, взлетев голодными от слабости, упадут в воду». Поэтому царь терпел боль, и когда его сородичи наелись досыта и начали развлекаться, он издал громкий крик, показывая, что пойман. Услышав его, гуси испугались, и боясь смерти, улетели в направлении Читтакуты. Как только стая поднялась в небо, гусь Сумукха, подумал: «Может быть, с Великим Царем случилось что-то ужасное? Я выясню, в чем дело», и начал облет стаи. Не найдя Бодхисаттвы он подумал: «Без сомнения, произошло что-то ужасное, и, повернув обратно к озеру, нашел своего царя, пойманного в силки, испачканного кровью и страдающего от сильной боли, лежащим на грязной земле. Сумукха сел на землю и, пытаясь утешить Бодхисаттву, сказал: «Не бойтесь, сир. Я освобожу вас из ловушки даже ценой собственной жизни.» Тогда, чтобы испытать его, Бодхисаттва произнес:
«Все остальные птицы, не обращая на меня внимания,
поспешно улетели прочь,
какой дружбы достоин пленник?
Улетай, без задержки».
Сумукха ответил:
«Уйду ли я или останусь с вами,
Я все равно когда-нибудь должен умереть.
Я ухаживал за тобой в радости,
в горе от тебя мне не уйти.
Я либо с тобой умру,
либо жизнь проживу бесславно,
лучше умереть сразу,
чем оплакивать потерю тебя.
Нехорошо оставлять тебя, государь,
в таком плачевном состоянии;
Я готов разделить с тобой любую судьбу.»
«Какая участь уготована попавшемуся в силки,
как не жестокость?
Как в здравом уме и на свободе
ты можешь такого хотеть?
Какое благо для тебя или для меня,
о птица, в этом ты видишь,
для родни, пережившей нас, если мы оба умрем?
Улетай, златокрылый, в ночь,
и будет подвиг твой достойным.
Какую пользу принесет эта жертва,
если будет принесена?
Благословения следуют за праведным,
о царь птиц, разве ты не видишь?
Праведное должным образом почитаемое
показывает людям, каким может быть истинное благо.
Видя праведное и все добро, что от праведного может произойти,
за любовь к тебе я с радостью жизнь свою брошу.
Если помня о праведном, не брошу страдающего друга,
даже ради спасения своей жизни,
такой поступок праведный, мудрые одобряют.
Твой долг благородно исполнен, и я признаю твою любовь,
уходи же, если хочешь сделать то, что я желаю.
Быть может, со временем узы, что связывали стаю моей властью,
могут перейти к тебе когда-нибудь.»
Пока благородные птицы обменивались высокими идеями, как смерть приходит к прикованному к постели несчастному, у озера объявился птицелов. Друзья, ясно поняв, кто это, сидели неподвижно, пока он приближался к ним. Видя, улетающих гусей, охотник, поспешно подошел к месту, где сидели эти благородные птицы. Подбежав к ловушке, птицелов крикнул: «Пойманы вы или нет?» Одного гуся он нашел пойманным в силки, другую птицу обнаружил, свободной и наблюдавшей за своим плененным другом. С недоумением и сомнениями в уме, охотник смотря на благородную пару, сказал:
«Две взрослые прекрасные птицы.
Да, пойманный в силки никогда не сможет улететь,
почему же, ты могучая птица,
все еще свободная, решилась остаться с ним?
Что для тебя эта птица? когда все остальные улетели,
и хотя ты свободна, рядом с пленной птицей сидишь ты одна?»
«О охотник, это мой друг и царь, он дорог мне как жизнь,
бросить его я никогда не смогу, пока смерть не призовет меня.
Как случилось, что он не заметил ловушки птицелова?
Могущественным вождям свойственно быть бдительными.
Когда гибель настигает человека и близится час смерти,
хоть и близко к ней ты подходишь, но не увидишь ловушки.
Всевозможные ловушки, о святые, как бы ты не избегал:
В роковой час, наконец, пойман будешь в силки и убит.»
Так, беседуя с ним, он смягчил сердце птицелова, и, умоляя о жизни Бодхисаттвы, произнес:
«Это счастливый итог, скажем, дружеской беседы с тобой,
и не можешь ли ты, прошу тебя, пощадить нас и отпустить на свободу?»
Птицелов, очарованный сладкой речью Сумукхи, произнес:
«Ты не пленник мой; уходи, скорей, прочь.
Я не хочу проливать кровь твою,
оставайся невредимым и живи еще много дней.»
Затем Сумукха повторил:
«Не жить мне самому, если друг мой будет мертв,
отпусти его на волю, вместо него ешь мою плоть.
Мы оба одинаковы по возрасту, по длине и ширине конечностей,
то не потеря для тебя, если ты возьмешь меня вместо него.
Сделай так и утоли мной свой аппетит.
Сначала свяжи меня в силки, а потом отпусти этого царя птиц на свободу.
Так ты исполнишь свое желание, а я — желание моего сердца,
и будет мир между гусями и тобой, пока длится жизнь».
Проповедь Дхаммы смягчила сердце этого охотника и отпустив Бодхисатту, как раб своему хозяину, он сказал:
«Будьте свидетелями все ваши мудрецы,
друзья, слуги и родственники,
только благодаря тебе этот царь птиц завоевал свою свободу.
Немногим дано иметь такого друга, как ты,
готового разделить с тобой общую участь.
Общую судьбу, когда твой царь попал в смертельную ловушку.
Поэтому я отпускаю твоего друга, короля, вместе с тобой.
Быстрей уходи и средь родни твоей сияй, как звезда.»
И, сказав так, птицелов с добротой в сердце приблизился к Бодхисаттве, разорвал его узы, взял его на руки и, подняв из воды, положил на берегу озера на свежую траву. Аккуратно и бережно он развязал силки, связывавшие ногу птицы. Затем, с сердцем, полным Любящей доброты, охотник смыл кровь с его раны и обтер ее. Благодаря силе его милосердия рана на ноге Бодхисаттвы затянулась, сухожилия, плоть и кожа срослись. На ноге образовалась свежая кожа, и на ней вырос свежий пух. Так Царь гусь полностью выздоровел. Сумукха, был счастлив, благодарен и в радости воспел хвалу птицелову.
Учитель, чтобы разъяснить суть дела, сказал:
«Гусь обрадовался освобождению царя, в честь своего господина,
так очаровал слух своего благодетеля приятнейшими словами:
«Птицелов, пусть со всеми твоими родственниками ты будешь счастлив,
как и я счастлив, видеть царя птиц на свободе».
После того как Сумукха пропел хвалу птицелову, он сказал Бодхисаттве: «Господин, этот человек оказал нам великую услугу: если бы он не прислушался к нашим словам, он мог бы получить большое богатство, а мог сделав нас прирученными птицами, которых можно держать для удовольствия и предлагать каким-нибудь великим владыкам, либо убив и продав нас для еды. Но, совершенно не заботясь о своей выгоде, он прислушался к нашим словам. Давайте, проведем его к царю и сделаем его счастливым на всю жизнь».
Бодхисаттва согласился на это. Тогда Сумукха, обратился к птицелову на человеческом языке и спросил его: «Друг, зачем ты расставил силки?»
«Для корысти».
«Так и есть, — сказал Сумуха, — возьми нас с собой в город и представь своему царю, а я уговорю его одарить тебя великим богатством.
Давай, я научу тебя, как ты можешь получить великую выгоду.
Ведь честь этого гуся ничем не запятнана.
Скорей, скорей веди нас к королевскому двору,
в теле здоровом и целом, стоящих, не связанных,
на обоих концах этого твоего шеста.
И скажи: «О государь, вот тебе два румяных гуся,
один из них — советник, другой — царь».
Повелитель людей, увидев этого королевского гуся,
так обрадуется, что одарит тебя большим богатством».
Когда он так сказал, птицелов ответил: «Тебе не доставит удовольствие увидеть царя. Воистину, цари непостоянны: они либо держат тебя в плену для забавы, либо казнят».
«Не бойся, друг мой. Своей проповедью Дхаммы, я смягчил сердце такого свирепого существа, как ты, чьи руки красны от крови. Цари, воистину, полны доброты и мудрости и умеют различать добрые и злые слова. Так поспеши же и приведи нас к своему царю».
«Ну, не гневайся на меня. Как тебе будет угодно, я отведу вас к нему». И посадив пару птиц на шест, охотник отправился во дворец и представил их царю. Когда тот допросил его, птицелов рассказал все обстоятельства дела.
Учитель, чтобы прояснить это, сказал:
«Услышав это, он сделал то, чего они желали сердцем и душой,
и быстро принес гусей во дворец целых и невредимых,
они стояли, не связанные, по одному на каждом конце его длинного шеста.
«Вот, — сказал он, — О государь, двух румяных гусей к тебе я принес.
Один — советник стаи, другой — их царь».
Царь спросил: «Как эти крылатые могучие гуси, птицелов, стали твоей добычей, как подкрался ты к ним, не спугнул их?»
Тот ответил: О повелитель людей, в каждом водоеме есть сеть или невод, в каждой птичьей охоте может быть поставлен смертельный капкан. В такой скрытый капкан я поймал царя гусей, а его друг, все еще свободный, сидел рядом с ним и добивался освобождения своего господина. Эта птица поставила перед собой задачу, недостижимую для обычных душ — решила приложить все усилия, чтобы облегчить жизнь своему хозяину. Вот и сидел он, готовый и жизнь свою отдать, если бы только его господину, чью хвалу он воспевал, позволили бы жить. Услышав его слова, я сразу достиг состояния благодати, с радостью освободив пленную птицу, велел им покинуть это место. Гусь, радуясь освобождению, воздал честь своему господину, так очаровал мой слух приятнейшими словами:
«Птицелов, пусть со всеми твоими родственниками ты будешь счастлив,
как я счастлив видеть царя птиц на свободе.
Пойдем, я научу тебя, как ты можешь получить большую выгоду для себя,
ведь честь этого гуся не запятнана ни малейшим образом.
Быстрее, веди нас к королевскому двору, в теле здоровом и целом,
стоящих, не связанных, на обоих концах этого твоего шеста.
И скажи: «О государь, вот тебе два румяных гуся,
один из них — советник стаи, другой — их царь».
Повелитель людей, увидев царственного гуся,
так обрадуется, что одарит тебя большим богатством».
Так по его велению, ведомые мной, они пришли сюда, хотя они оба были вольны возвращаться в свой дом в горах. Такова была судьба бедной птицы. Он был настолько праведен, так, что жалость к нему изменила даже такого свирепого птицелова, как я. Этого гуся, о владыка людей, я принес тебе в подношение. Вряд ли кто-то их птицеловов сможет найти равного ему.
Так охотник, стоя, говорил о достоинствах Сумукхи. Тогда царь Сакуха предложил гусиному царю дорогой трон, а Сумукхе — драгоценное золотое кресло, и когда они заняли свои места, угостил их сушеной кукурузой, медом, патокой и другими яствами. Когда же они закончили трапезу, он со сложенными ладонями молил Бодхисаттву обучить его Дхамме. И по его просьбе царь-гусь провел с ним приятную беседу.
Учитель, разъясняя это, сказал:
«Видя, что король теперь сидит на прекрасном золотом стуле,
гусь, чтобы очаровать слух, обратился к нему с такими словами:
«Здоров ли ты, государь, и все ли с тобой в порядке?
Я верю, что царство твое процветает и управляется справедливо».
Царь отвечал: «О царь гусей, я здоров и все у меня хорошо. Мое царство процветает и управляется справедливо».
«Есть ли у тебя верные советники, честные,
готовые умереть, если понадобится, за доброе дело и имя твое?»
Царь отвечал:
«У меня есть верные люди, чтобы советовать мне, честные,
готовые умереть за мое доброе дело и имя».
«Есть ли у тебя жена равного происхождения,
добрая в слове, детьми благословенная, красивая,
честная и послушная своему господину?»
«У меня есть жена равного происхождения, послушная,
добрая в слове, детьми благословенными, красивая,
честная и послушная своему господину».
Когда Бодхисаттва закончил слова дружеского приветствия, царь, снова заговорив с ним, сказал: «Когда по несчастью ты попал в лапы охотника, хорошо ли он с тобой обращался? Не избил ли он тебя своей палкой? Низменные люди, как я слышал, всегда так поступают».
Бодхисаттва отвечал:
«Я не подвергался опасности, как я с благодарностью вспоминаю. Он не обращался с нами, жестоко. Птицелов, изумляясь, расспрашивал нас, и Сумуха, мудрейшая из птиц, отвечала ему. Услышав его слова, он сразу впал в состояние благодати, с радостью освободил меня из ловушки и велел нам лететь прочь. Прийти и навестить тебя, о царь, было желанием Сумукхи, полагая, что наш друг, птицелов, таким образом, может приобрести большое богатство.»
Царь сказал: «Я рад видеть вас здесь, почтенные. Пусть ваш друг-птицелов получит свою награду». Говоря это, царь устремил свой взор на своего советника: «Проследи, чтобы этому птицелову подстригли волосы и бороду. Чтобы после омовения и помазания он был роскошно одет, а затем приведи его сюда». И когда все это было сделано, и птицелов был приведен в тронный зал, царь подарил ему деревню, приносящую ежегодно сто тысяч золотых, дом, стоящий на центральной улице, великолепную колесницу и много запасов желтого золота.
Учитель, чтобы разъяснить это, сказал:
«Царь разнообразным богатством благословив птицелова,
затем тоном, чарующим слух, обратился к румяному гусю.»
Тогда Бодхисаттва утвердил короля в Дхамме. Услышав ее изложение, тот возрадовался сердцем, и, желая оказать некий знак уважения проповеднику Дхаммы, передал птице свое королевство и произнес такие строфы:
«Все, чем я владею по закону, все, на что я претендую,
пусть перейдет под твою власть, если ты захочешь.
Все чего только захочешь бери по своему усмотрению,
тебе я уступаю свое имущество, тебе уступаю свой трон».
Бодхисаттва вернул белый зонтик, который царь подарил ему и тот подумал:
«Я слышал, как закон проповедовал царь-гусь,
но этого Сумукху высоко оценил птицелов,
как говорящего слова сладкие, как мед,
хочется мне послушать и его проповедь Дхаммы».
Так беседуя с ним, он произнес еще одну строфу:
«Если бы мудрый и ученый Сумукха
сказал хоть пару слов, то счастье мое было бы еще больше.»
Тогда Сумуха сказал:
«Я не могу в твоем присутствии произнести ни слова.
Если бы я был каким-нибудь князем нагов.
Ведь здесь вождь гусей, а ты, о могущественный царь,
на многих основаниях можешь по праву
требовать почестей, которые я приношу.
Я, простой подмастерье, мой господин,
едва ли могу вмешаться, в высокие беседы сильных существ».
Царь, услышав его слова, умилился и сказал:
«Птицелов похвалил тебя, и, конечно,
не может быть другого такого, как ты,
столь сладостного проповедника Дхаммы.
Птицелов справедливо похвалил эту птицу,
как мудреца своей стаи, такое благоразумие не встретишь
ни у одного недисциплинированного ума.
Благородных созданий я видел, с высшей природой благословенной,
безусловно, эта птица среди всех них — лучшая.
Ваш благородный облик и милая речь
меня так заворожили, и мое единственное желание,
чтобы вы оба долгое время жили со мной».
Тогда Бодхисаттва в похвалу царю сказал:
«Ты поступил с нами так,
как человек поступает со своим другом.
Такова была доброта, господин,
что ты проявил к бедным птицам.
И все же разлука со стаей не может не вызывать горя,
многие птицы сильно скорбят, потому что больше не видят нас.
Чтобы прогнать их печаль, царь,
выпусти нас, и, смиренно мы полетим к нашей стае».
«Я очень рад знакомству с вами и, отныне, надеюсь, у моих друзей будет меньше причин бояться». Сказав так, король позволил им удалиться.
Бодхисаттва объявил царю о несчастьях, сопутствующим пяти видам нездорового поведения и о благословении, сопутствующем добродетелям, наставлял его:
«Соблюдай нравственный закон
правдиво управляй своим царством,
завоевывай сердца своих людей
четырьмя аспектами Любящей доброты».
Затем птицы отправились в Читтаку.
Учитель, чтобы разснить, сказал:
«Так повелителю смертных сказал царь Дхатараттха,
и со всей быстротой устремились гуси к сородичам.
Увидев, что их вожди невредимы вернулись,
крылатая стая шумными криками приветствовала их возвращение.
Так кружась вокруг своего повелителя,
на которого они уповали,
эти румяные гуси воздали должную честь
своему царю, радуясь его освобождению».
Гуси спрашивали царя: «Как, государь, тебе удалось спастись?». Бодхисаттва рассказал им о помощи Сумукхи, а также о действиях царя Сакула и птицелова. Услышав это, стая гусей в радости воспела им хвалу, говоря: «Да здравствует Сумукха, советник нашей стаи, и царь Сакула и птицелов. Да будут они счастливы и свободны от печали».
Учитель, чтобы внести ясность, сказал:
«Так все, чьи сердца полны любви,
преуспевают в том, что они делают,
и как эти гуси, вернувшись к своим друзьям,
снова в безопасности живут».
Учитель закончив свою беседу, молвил: «Монахи, не только сейчас, но и в давние времена Ананда ради меня готов был пожертвовать жизнью. В то время птицеловом был монах Чанна. Сарипутта был царем. Ананда — Сумукхой. Нынешние последователи Будды — девяноста тысячью гусей. А царем гусей был я».