Джатака 539 — О Махаджанаке
Перевод — Фарид
редактура — Леша Тэль
«Искусный в приложении усилий» и т.д.
Учитель рассказал в Джетаване эту историю о великом Отречении.
Однажды монахи сидели в Зале Дхармы, обсуждая великое отречение Будды. Учитель пришел и, узнав о чем была их беседа, сказал: «Это не в первый раз, когда Татхагата совершает великое Отречение, — он совершал его и раньше» и рассказал историю из прошлого.
Давным-давно в Митхиле, в королевстве Видеха, правил царь по имени Махаджанака. У него было два сына, Ариттхаджанака и Поладжанака. Старшего он сделал вице-королем, а младшего — главнокомандующим. В последствии, когда Махаджанака умер, Ариттхаджанака, став королем, передал наместничество своему брату. Однажды раб пришел к королю и сказал ему, что вице-король желает убить его. Король, уже неоднократно слышавший об этом, заподозрил неладное, поэтому приказал заковать Поладжанаку в цепи и заключил его под стражу в доме, расположенном недалеко от своего дворца. Оказавшись там, принц торжественно объявил: «Если я враг брата, пусть мои кандалы не снимутся, а дверь этого дома никогда больше не откроется. Но если я не замышляю против него ничего, пусть кандалы раскуются и дверь дома откроется».
Сразу после этого обьявления Истины, его цепи разлетелись на куски, а дверь распахнулась. Принц, оставив заточение, направился в пограничную деревню и поселился там. Окрестные жители, узнав его, прислуживали ему. Король же уже не мог приказать арестовать его снова. Со временем Поладжанака стал хозяином пограничного района, и, имея большое количество последователей, он сказал: «Если раньше я не был врагом моего брата, то теперь я стал им». Он отправился в Митхилу с большим войском и встал лагерем на окраине города. Жители услышав, что прибыл принц Поладжанака, в большинстве своем присоединились к нему со своими слонами и другими верховыми животными. Жители других городов также присоединились к его войску. Принц отправил сообщение своему брату: «Раньше я не был твоим врагом, но теперь я действительно твой враг. Отдай королевский зонт мне или выходи на бой.»
Отправляясь на битву, король попрощался со своей главной королевой. «Госпожа, сказал он, так как победу или поражение в битве нельзя предсказать, то если я умру, береги нашего ребенка, которым ты беременна» С этими словами он ушел. Солдаты Поладжанаки вскоре убили его в бою. Известие о смерти короля вызвало всеобщее замешательство. Королева, узнав, что он мертв, сложила свое золото и самые ценные сокровища в корзину, а сверху расстелила скатерть и посыпала ее очищенным рисом. Надев грязную одежду и испачкав лицо, она водрузила корзину на голову и, не узнанная никем, покинула дворец . Она вышла через северные ворота, но так, как не знала дороги, она никогда раньше никуда не выходила из города, то не могла сориентироваться. Царица слышала, что есть такой город Кандакампа и стала спрашивать каждого встречного, есть ли кто-нибудь, направляющийся в него.
В ее утробе рос необычный ребенок. Он был перерождением Бодхисатты, развившего такое совершенство, что весь мир Сакки содрогнулся от этого величия. Сакка размышляя, в чем могла быть причина землетрясения, и поняв, что в утробе женщины, должно быть, было зачато существо огромных заслуг, решил пойти и посмотреть на него. Он создал крытую повозку, приготовил в ней место для отдыха и, преобразившись в старика, направился в место, где находилась королева.
По пути он спрашивал встречных, не хочет ли кто-нибудь отправиться в Кандакампу. Женщина, услышав вопрос, воскликнула: «Я хочу поехать туда, отец».
«Тогда садитесь в эту повозку, леди». «Отец, из-за беременности я не могу ехать на повозке. Я последую за ней. Просто выдели мне место для корзины». «О чем ты говоришь? Нет никого, кто умел бы управлять повозкой, лучше меня. Не бойся. Забирайся внутрь и устраивайся».
Своей божественной силой Сакка заставил землю подняться, чтобы женщине было легче залезть на телегу. Когда она устраивалась там, то подумала, что этот старик, должно быть, бог. Как только она легла в повозку, то заснула. Сакка, проехав тридцать лиг, подъехал к реке, разбудил ее, сказав: «Мать, спустись и искупайся в реке. В изголовье есть плащ. Надень его. В повозке есть пирог – подкрепи свои силы». Она, сделав как он сказал, снова легла. Вечером, когда они добрались до Кампы и, увидев его ворота, сторожевую башню и стены, царица спросила старика, что это за город. Тот ответил: «Это город Кампа, о мама».
«Что ты говоришь, отец? Разве от нашего города до Кампы не шестьдесят лиг?»
«Это так, мама, но я знаю короткую дорогу». Сакка высадив ее у южных ворот, сказал: «Мать, моя деревня находится дальше — иди в город» и с этими словами исчез. Королева же вошла в город и села в какой-то беседке. В это же время некий брамин, чтец гимнов, который жил в Кампе, шел со своими пятьюстами учениками совершать омовение. Когда он увидел эту женщину, одиноко сидящую в беседке, такую прекрасную и миловидную, то благодаря силе существа в ее чреве, сразу же, почувствовал к ней привязанность, как к младшей сестре. Брамин, попросив своих учеников оставаться снаружи, вошел в беседку и спросил ее: «Сестра, откуда ты?»
«Я главная королева царя Ариттхаджанаки в Митхиле», — сказала она.
«Зачем ты прибыла сюда?»
«Король был убит Поладжанакой, и я в страхе пришла сюда, чтобы спасти своего ребенка».
«Есть ли у тебя в этом городе какой-нибудь родственник?»
«Нет никого, отец».
«Не бойся, я северный брамин из великой семьи, учитель, прославленный повсюду. Я буду присматривать за тобой, как если бы ты была моей сестрой. А сейчас называй меня своим братом, обнимай мои ноги и громко причитай». Она, издав громкий горестный стон, упала к его ногам, и они выразили соболезнования друг другу. Ученики брамина, вбежав, спросили его, что случилось.
«Это моя младшая сестра, которая родилась, когда я уже покинул отчий дом».
«О учитель, ты наконец встретился с ней».
Брамин приказал подать большую крытую карету, усадил царицу в нее и отправил к себе домой, велев передать жене, что это его сестра и что она должна сделать все, что та попросит. Его жена искупала ее в горячей воде, приготовила для нее постель и уложила. Брамин искупался и вернулся домой. Во время трапезы он велел слугам позвать свою сестру, поел с ней, и с этих пор стал заботиться о ней. Вскоре после этого она родила сына и назвала его в честь деда — Махаджанака. Когда он играл с друзьями и те провоцировали его разговорами о своем чистокровном происхождении из клана кшатриев, он побивал их из-за того, что был силен и бесстрашен. Они громко кричали и, когда их спрашивали, кто их ударил, то отвечали: «Сын вдовы». Принц как-то подумал: «Меня постоянно называют сыном вдовы. Спрошу-ка я об этом свою мать».
Однажды он спросил ее: «Мама, чей я сын?» Она обманула сына, сказав, что его отцом был брамин. Когда в следующий раз он бил детей, в очередной раз назвавших его сыном вдовы, то сказал им, что его отцом был брамин. Тогда они спросили его: «Кто этот брамин?»
Мальчик задумался: «Моя мать не говорит мне правду об отце, охраняя свою честь. Нужно заставить ее рассказать мне правду». Поэтому, когда сосал ее молоко, он укусил ее за сосок и сказал: «Скажи мне, кто мой отец! Если ты мне не скажешь, я буду кусать тебя». Она, будучи не в состоянии обмануть его, сказала: «Дитя мое, ты сын царя Митхилы Ариттхаджанаки. Твой отец был убит Поладжанакой. Я пришла в этот город, чтобы спасти тебя, а этот брамин относится ко мне как к своей сестре и заботится обо мне». С тех пор мальчик больше не сердился, когда его называли сыном вдовы. До того, как ему исполнилось шестнадцать лет, он уже изучил три веды и все нужные науки, и стал очень красивым молодым человеком.
Тогда ему в голову пришла мысль: «Я завладею королевством, которое принадлежало моему отцу». Поэтому он спросил свою мать: «У тебя есть деньги? Если нет — я заработаю их, чтобы захватить королевство моего отца». «Сынок, я пришла сюда не с пустыми руками. У меня есть драгоценности из жемчуга, драгоценных камней и бриллиантов. Их достаточно для завоевания королевства. Возьми их и захвати трон — не надо ничего копить».
«Мать, — сказал он, — отдай мне половину этого богатства, и я отправлюсь в Суваннабхуми и, добыв там большие богатства, затем завладею королевством». Затем юноша, собрав свои вещи, сел на борт корабля купцов, направляющихся в Суванднабхуми, попрощался со своей матерью, сказав ей, что он отплывает в эту страну.
«Сын мой, — сказала она, — в путешествии по морю много опасностей. У тебя итак достаточно денег для захвата королевства». Но он сказал своей матери, что все-равно поедет, попрощался с ней и поднялся на борт.
В тот самый день Поладжанаки заболел так сильно, что не смог подняться со своей постели.
На борт корабля поднялось семь караванов с животными. За семь дней он проплыл семьсот лье, но однажды из-за большого груза слишком сильно накренившись, не смог удержаться на воде. Его борта проломились, вода стала подниматься все выше и выше. Корабль начал тонуть посреди океана. Команда плакала, причитала и взывала к разным богам. Но Бодхисаттва не плакал, не сетовал и не призывал никаких божеств, но, зная, что судно обречено, взял немного сахара и топленого масла и, наевшись до отвала, и смазал маслом две свои чистые одежды, плотно, завернувшись в них и залез на мачту. Когда судно затонуло, мачта осталась стоять вертикально. Команда корабля стала пищей для рыб и черепах. Вода вокруг мачты приобрела цвет крови, но Бодхисаттва, стоявший на ней, и определив направление, в котором лежала Митхила, спрыгнул с верхушки мачты, и благодаря своей силе, избежав рыб и черепах, упал на расстоянии 140 локтей от корабля. В тот самый день Поладжанака умер.
Бодхисаттва долго плыл, прокладывая свой путь к земле. Так он провел неделю, для него она пролетела, будто это был один день. Когда юноша увидел берег, он промыл рот соленой водой и соблюдал пост. Так вот, в то время дочь богов по имени Манимехала, была назначена Четырьмя стражами мира хранительницей моря. Они сказали ей: «Те существа, которые обладают такими добродетелями, как почтение к родителям и тому подобное, не должны тонуть — береги их».
В течение этих семи дней она не смотрела на море, потому что, ее ум замутился от наслаждения своим божественным счастьем. Она отправилась присутствовать на собрании богов. Однако когда по истечении этого срока она в конце концов стала исполнять свои обязанности, то увидела Бодхисаттву и подумала: «Если бы принц Махаджанака погиб в море, я бы не сохранила свое божественное существование!» Поэтому, приняв красивый вид, она появилась в воздухе недалеко от Бодхисаттвы и произнесла, проверяя его силы: «Кто ты, мужественно сражающийся здесь, посреди океана, вдали от суши? От кого ты готов принять руку помощи?»
Принц ответил: «Это мой седьмой день здесь, в океане. Пока я не видел здесь ни одного существа. Кто это говорит со мной?» Затем глядя в небо, он произнес: «Зная свой долг в этом мире, пока есть силы, посреди океана и вдали от суши, я буду стараться выполнять его».
Желая услышать его ответ богиня произнесла:
«Здесь, в этой глубокой и бескрайней пустыне,
где нет берега, на который можно было бы посмотреть,
твои величайшие усилия напрасны
здесь, посреди океана, ты должен умереть».
Бодхисаттва ответил: «Почему ты так говоришь? Если я погибну, прилагая усилия, я, во всяком случае, избегу чувства вины», — и произнес :
«Тот, кто делает все, на что способен,
свободен от чувства вины перед родственниками,
Господь небес также оправдывает его,
и он не чувствует никаких угрызений совести».
Богиня произнесла:
«Какая польза от таких устремлений
когда вся выгода заключается в бесплодном труде,
где нет награды за победу,
а только смерть за все старания?»
Бодхисаттва, чтобы показать отсутствие у нее проницательности ответил:
«Тот, кто думает, что нечего выигрывать,
и не будет сражаться, пока может,
Пусть он винит себя в потере,
его малодушное сердце потеряло этот день.
Мужчины разрабатывают планы и реализуют их так,
как считают наилучшим,
планы могут увенчаться успехом, а могут провалиться
пусть это покажет неизвестное будущее.
Разве ты не видишь, богиня,
что приносят плоды собственные действия.
Остальные утонули — я спасен,
ты стоишь рядом со мной.
Поэтому я всегда буду делать все, что в моих силах,
чтобы пересечь океан и добраться до берега.
Пока у меня есть силы, я все равно буду бороться
и не сдамся до тех пор, пока больше не смогу бороться».
Богиня, услышав его решительные слова, произнесла: «Ты, кто так храбро сражается посреди этого свирепого бескрайнего моря, не уклоняясь от выполнения задачи, стремясь туда, куда зовет долг, иди туда, куда велит тебе идти сердце и пусть там не будет никаких препятствий».
Затем она спросила его, куда ей следует его отправить, и когда он ответил «В город Митхила», она подбросила его вверх и, схватив его обеими руками и положив к себе на грудь, вознеслась в небо.
Семь дней Бодхисаттва спал. Его тело было мокрым от соленых брызг и дрожало от ветра. Затем богиня принесла его в Митхилу, положила на правый бок на церемониальный камень в роще манго, и, оставив его на попечение садовых богинь, удалилась.
У умершего Поладжанаки не было сына. У него была только дочь, мудрая и образованная по имени Шивалидеви. Когда, его спросили на смертном одре: «О король, кто унаследует королевство, когда ты станешь богом?» Он сказал: «Отдайте его тому, кто сможет доставить удовольствие принцессе Шивали. Тому, кто знает, что находится в изголовье квадратной кровати. Кто может натянуть лук, для которого требуется сила тысячи человек. Кто может найти и добыть шестнадцать великих сокровищ».
«О царь, расскажи нам список сокровищ».
Король повторил: «Отдайте царство тому, кто знает, где находится изголовье у квадратной кровати». Но никто этого не знал. «Тогда отдайте ее тому, кто способен найти шестнадцать великих сокровищ». Но никто не смог их найти. Министры советовались друг с другом: «Королевство не может быть без короля. Что же делать?» Тогда семейный священник сказал им: «Не беспокойтесь. Мы должны послать праздничную колесницу. Пусть королем будет тот, на кого укажет праздничная колесница. Он сможет править всей Индией». Итак, они, согласившись, распорядились украсить город. В праздничную колесницу впрягли четырех лошадей цвета лотоса, накрыли их покрывалами и прикрепили к ней пять королевских знаков отличия. Сопровождала ее армия из четырех воинств. Музыкальные инструменты звучали перед колесницей, которую вел возничий. Позади на месте наездника никого не было. Семейный священник, окропив ее ремень и поводья золотым порошком, приказал колеснице ехать к тому, у кого достаточно заслуг, чтобы править королевством. Колесница торжественно объехала дворец, начала свое путешествие под барабанную дробь. Генерал и другие государственные чиновники думали, что повозка укажет на них, но она проехала мимо их домов, выехала через восточные ворота и поехала дальше к парку. Когда министры увидели это, то подумали остановить колесницу, но семейный священник сказал: «Не останавливайте ее. Пусть колесница проедет даже сотню лиг, если так нужно».
Она же въехав в парк, торжественно объехала церемониальный камень и остановилась. Семейный священник увидел, лежащего на нем Бодхисаттву и обратился к министрам: «Уважаемые, я вижу кого-то, лежащего на камне. Мы не знаем, обладает ли он мудростью, достойной белого зонта.
Если он существо больших заслуг, то не испугается нас. Если же, нет то при виде нашей процессии, он будет беспокоиться и волноваться. Немедленно играйте на всех музыкальных инструментах». Тотчас же загремели сотни инструментов — это было похоже на шум моря. Бодхисаттва проснулся от шума, и, приподняв голову и оглядевшись, увидел великое множество людей. Поняв, что это, должно быть, приглашение его не царствование, он опустил голову на камень и лег на левый бок. Семейный священник обнажил его ступни и, увидев знаки могучего существа, сказал: «Воистину не говоря даже только об одном континенте, такой человек способен править всеми четырьмя сушами!» Поэтому музыкантам было велено снова заиграть на своих инструментах.
Бодхисаттва, повернувшись, посмотрел на толпу. Семейный священник, успокоив толпу, сложил руки, поклонился и сказал: «Встань, о мой господин. Это царство принадлежит тебе».
«Где король?» — спросил юноша.
«Он мертв».
«Неужели у него не осталось ни сына, ни брата?»
«Никого, о мой господин».
«Что же, я принимаю это королевство»
Бодхисаттва, скрестив ноги, сел на каменную плиту. Его тут же, помазали на царствование, назвав царем Махаджанакой. Затем юноша сел в колесницу и, въехав в город с царским великолепием, поднялся во дворец. Сев на трон, он назначил на различные должности генералов и других офицеров. Принцесса, желая показать новому царю свое превосходство, послала к нему человека со словами: «Иди к королю и скажи ему: «Принцесса Шивали призывает тебя, придти к ней».
Мудрый король, словно не слыша этих слов, продолжал заниматься делами. Будучи не в состоянии привлечь его внимание, гонец ушел и сказал принцессе: «Госпожа, король услышал твои слова, но продолжает обходить дворец и совершенно не обратил внимание на них». Она подумала: «Он, должно быть, человек возвышенного сердца», и послала второго и даже третьего гонца. Тогда король, наконец, не спеша поднялся в покои принцессы. Когда он приблизился, принцесса не могла устоять на месте перед его величием и, подойдя, протянула ему руку. Царь взял ее за руку, взошел на помост и, усевшись на королевский трон под белым зонтом, спросил министров: «Когда прежний король умер, оставил ли он вам какие-либо инструкции?»
Они ответили ему, что королевство должно быть отдано тому, кто сможет понравиться принцессе Шивали. «Принцесса протянула мне руку, которую я принял: таким образом, мне удалось доставить ей удовольствие. Сказал ли он что-нибудь еще?»
«Он сказал, что королевство должно быть отдано тому, кто сможет узнать, где изголовье у квадратной кровати».
«Это трудно определить, но это можно узнать». Бодхисаттва, достав из волос золотую спицу, вложил ее в руку принцессы и попросил: «Положи ее на кровать». Она взяла ее и воткнула спицу в изголовье кровати. Так, как говорится в пословице: «Она сама дала ему меч». По этому признаку молодой царь понял, где находится изголовье. И попросив министров повторить свою загадку, легко разгадал ее.
«Сказал ли прежний царь что-нибудь еще?.»
«Сир, он приказал нам отдать королевство тому, кто сможет натянуть лук, для которого потребовалась бы сила тысячи человек». Когда слуги принесли этот лук, Бодхисаттва натянул его, сидя на кровати, так легко, будто бы развязывал женский бант для прически.
«Говорил прежний царь что-нибудь еще?» — спросил он.
«Он повелел нам отдать королевство тому, кто сможет найти шестнадцать великих сокровищ». «Есть ли их список?»
Когда молодому царю перечисляли все сокровища, он по мере того как слушал, понял о чем это и сказал: «Сегодня нет времени, я найду эти сокровища завтра». На следующий день он собрал министров и спросил их: «Ваш король кормил молчаливых-будд?» Когда они ответили утвердительно, он подумал: «Солнце не может быть сокровищем, но паччека-будды называются солнцами из-за сходства с ним. Сокровище должно быть там, куда прежний царь обычно ходил для встреч с ними.» Затем он спросил министров: «Когда приходили молчаливые-будды, куда царь обычно ходил встречаться с ними?» Министры рассказали новому царю об этом месте. Он велел им выкопать яму в этом месте и вытащить из нее сокровище. Слуги так и сделали.
Другое сокровище было найдено Бодхисаттвой в том месте, где старый царь прощался с паччека-буддами. Великое множество людей издало тысячи криков и выразило свою радость и ликование: «Когда другие искатели раньше, слыша о сокровище солнца, обычно копали в направлении настоящего восхода солнца, а слышала о его заходе, обычно отправлялись копать в направлении заката! Но вот оно — настоящие богатство! Вот истинное чудо!». Когда министры сказали: «Сокровище внутри», он нашел сокровище внутри порога больших ворот дворца. «Сокровище снаружи», — он нашел сокровище у порога снаружи. «Ни внутри, ни снаружи», — он нашел сокровище из—под порога. «При посадке», — он нашел сокровище из того места, где обычно устанавливали золотую лестницу для посадки на королевского слона. «При слезании» — новый царь нашел сокровище в том месте, где старый царь слезал с плеч царского слона; «Четыре великих столба сала» — это были четыре огромные ножки, сделанные из дерева сал, царского ложа, на котором придворные простирались пред ним, из—под них Бодхисатттва достал четыре кувшина, полные о сокровищ.»
«Круглая йоджана» — йоджана это ярмо колесницы, поэтому молодой царь обошел царское ложе на длину ярма и велев копать, вскоре добыл еще кувшины с сокровищами.
«Сокровище на конце зубов» — в том месте, где стоял царский слон, он нашел два сокровища в месте под двумя его бивнями.
«На конце своего хвоста» — копая на месте, где стоял королевский конь, он нашел кувшины в земле.
«В кебуке» — вода называется кебука; Молодой царь приказал откачать воду из королевского озера и там обнаружилось сокровище.
«Сокровище на концах деревьев» — он нашел кувшины с сокровищами, зарытые в круге от тени, отбрасываемой в полдень большими деревьями сала в королевском саду.
Достав таким образом шестнадцать сокровищ, Бодхисаттва спросил, есть ли еще что-нибудь что завещано сделать новому царю и ответ ему был «Нет». Народ был в восторге.
Царь же сказал: «Я отдам это богатство на милостыню» и он приказал воздвигнуть пять залов для раздачи милостыни в центре города у четырех ворот и проявил великую щедрость. Затем он послал за своей матерью и брахманом из Кандакампы и облагодетельствовал их.
В первые дни своего правления царь Махаджанака, сын Ариттхаджанаки, правил всеми королевствами Видехи. Весь город был в ажиотаже, все говорили; «Король, говорят, мудр, мы хотим увидеть его». Граждане приезжали из разных уголков страны с подарками. Они подготовили большой праздник в столице, покрыв стены дворца оттисками отпечатков своих рук, развесили благовония и цветочные венки, подбрасывали жареное зерно в воздух, цветы, благовония, и готовили всевозможные блюда для еды и питья. Чтобы преподнести подношения царю, они собрались вокруг него, принеся твердую и мягкую пищу, всевозможные напитки и фрукты.
В это время толпа царских министров сидела с одной стороны, с другой же восседало множество брахманов. С третьей — богатые торговцы и прочие. На противоположной от них стороне танцевали самые красивые девушки царства. Брахманы—панегиристы, искусные в праздничных песнях, громкими голосами пели свои веселые оды. Играли сотни музыкальных инструментов. Королевский дворец был наполнен огромным шумом, как будто находился в центре океана Югандхара. Каждое место, на которое падал взгляд, вибрировало от радости. Бодхисаттва, сидя под белым зонтом, созерцал великую пышность праздника, подобную великолепию Сакки, вспомнил свою борьбу в великом океане.
«Мужество — это то, что нужно проявлять. Если бы я не проявил мужества в океане, достиг ли когда-нибудь этой власти?» Радость возникла в его уме, когда он вспомнил это, породив торжествующее высказывание. После этого он выполнял десять королевских обязанностей, правил праведно и прислуживал паччека-буддам. Со временем царица Шивали родила сына, наделенного всеми благоприятными признаками. Его назвали Дигхаву-кумара.
Когда он вырос, отец назначил его вице-королем. Однажды, когда садовник принес королю различные сорта фруктов и цветов, тот обрадовался, увидев их, и похвалив его, сказал ему украсить сад потому, что нанесет ему визит. Садовник выполнил эти указания и сообщил об этом королю, и тот, восседая на королевском слоне и окруженный своей свитой, въехал в садовые ворота. Рядом с воротами стояли два ярко-зеленых манговых дерева. Одно было без плодов. Другое — полное очень сладких плодов. Поскольку царь еще не ел его плодов, никто не осмелился их собирать. Но проезжая мимо на слоне он, сорвал один плод и съел его. Манго оказалось божественного вкуса, и царь подумал: «Когда я вернусь, я съем еще несколько». Но когда люди узнали, что король отведал плод с первого дерева, то все, от вице-короля до смотрителей слонов, собрали и съели его плоды, а те, кому не досталось, ломали ветви палками и обрывали его листья, пока это дерево совсем не сломали. В то время, как другое дерево осталось прекрасным и не тронутым. Когда король выйдя из сада, увидел это, он спросил своих министров о причине.
«Толпа увидела, что ваше величество съели первый плод, и они разграбили дерево», — ответили они. Король был очень тронут: «Это дерево сохраняет свою ярко-зеленую окраску, потому что на нем нет плодов, в то время как его собрат сломан именно из-за них. Это царство подобно плодоносящему дереву, но аскетическая жизнь подобна бесплодному дереву. Страхи есть у обладателя собственности. Их нет у того, у кого нет собственности. Я не буду подобен плодоносящему дереву. Я буду подобен бесплодному — оставив всю свою власть, я откажусь от мира и стану аскетом».
Приняв это твердое решение, он вошел в город и, остановившись у дверей дворца, послал за своим главнокомандующим и сказал ему: «О генерал, с этого дня и впредь никто не увидит моего лица, кроме слуги, который будет приносить мне еду, и другого приносящего воду для мытья и питья. А ты собери главных судей и с их помощью управляй моим королевством. Отныне я буду жить жизнью аскета на крыше дворца». Сказав это, царь поднялся на крышу и жил там как отшельник. Шло время. Люди собрались во дворе, и когда увидели Бодхисаттву на крыше, то сказали: «Не похож он на нашего короля», — и сказали:
«Наш король, владыка всей земли,
изменился по сравнению с тем, каким он был раньше.
Он не прислушивается ни к одной радостной песне сегодня
и не заботится о танцорах.
Олени в саду и лебеди
не привлекают его рассеянного взгляда.
Молчаливый, он сидит, как пораженный немотой,
и позволяет государственным заботам проходить мимо».
Они спросили дворецкого и слугу: «Король когда-нибудь разговаривает с вами?»
«Никогда», — ответили те. Затем слуги рассказали, как царь, с умом, погруженным в медитацию и отрешенным от всех желаний, вспомнил о своих старых друзьях паччека-буддах и сказал себе: «Кто покажет мне жилище этих существ, свободных от всех привязанностей и обладающих высшими добродетелями?» выразил вслух свои сильные чувства:
«Скрытые от всех взоров, устремленные к блаженству,
освобожденные от всех уз и смертных страхов,
в чьем прекрасном саду, старые и молодые,
вместе обитают эти небесные провидцы?
Они оставили все желания позади,
эти счастливые славные святые, которых я благословляю,
среди мира, охваченного страстью,
они бродят в покое и бесстрастии.
Все они разорвали сеть смерти
и расставленные ловушки обманщика,
освобожденные от всех уз,
они бродят по своей воле,
о, кто укажет мне, где они находятся?»
Прошло четыре месяца, пока царь вел жизнь аскета во дворце, и, наконец, его разум полностью обратился к отречению от мирского: его собственный дом казался одним из адов, а все три сферы существования представлялись ему полыхающими в огне. В таком расположении духа он пустился в описание Митхилы, думая: «Когда же придет время, когда я смогу покинуть эту Митхилу, украшенную, как дворец Сакки, чтобы отправиться в Химават и там надеть одежду аскета?»
«Когда я покину эту Митхилу,
какой бы просторной и великолепной она ни была,
построенная архитекторами по правилам и линиями,
в порядке, понятном для восприятия, со стенами, воротами
и зубчатыми стенами, пересеченными улицами со всех сторон,
переполненная лошадьми, коровами и колесницами,
с украшенными резервуарами и садами,
широко известная столица Видехи,
веселая своими воинами, одетыми в одежды из тигровых шкур,
с распростертыми знаменами и сверкающим оружием.
Ее брахманы, одетые в ткани,
благоухающие сандалом, украшенные драгоценными камнями,
его дворцы и все их королевы в парадных одеждах и диадемах!
Когда я покину их и отправлюсь дальше,
в одинокое блаженство аскета,
неся свои одеяния и кувшин с водой,
когда же начнется эта счастливая жизнь?
Когда я буду бродить по лесам,
вкушая их гостеприимные плоды,
настраивая свое сердце в одиночестве,
как настраивают семиструнную лютню,
лишая свой дух надежды на настоящую или будущую карму
как сапожник , придающий форму своей обуви,
обрезает грубые концы и оставляет ее ровной.»
Царь родился в то время, когда люди жили до возраста 10 000 лет; поэтому, процарствовав 7000 лет, стал аскетом. Ему оставалось жить еще 3000 лет и когда он принял аскетическую жизнь, то все еще жил в доме четыре месяца со дня, как увидел манговое дерево. Но, подумав, что дом аскета был бы лучше дворца, он тайно велел своему слуге принести ему с рынка несколько желтых одежд и глиняный сосуд. Затем он послал за цирюльником и попросил его подстричь себе волосы и бороду. Надел одно желтое одеяние как нижнее, другое как верхнее, а третье он перекинув через плечо и, положив свой сосуд в сумку, повесил ее на плечо. Затем, взяв свой посох, бывший царь прошелся несколько раз взад и вперед триумфальным шагом паччека-будды. В тот день он продолжал пребывать на крыше дворца, но на следующий день на рассвете начал собираться уходить.
Царица Шивали послала за семьюстами любимыми наложницами и сказала им: «Прошло много времени, целых четыре месяца, с тех пор, как мы в последний раз видели короля, мы увидим его сегодня. Вы все украшайте себя, проявляйте свою милость и уговоры и пытайтесь заманить его в сети страсти». Сопровождаемая ими, одетыми и украшенными, она поднялась во дворец, чтобы увидеть короля, но, хотя и встретила его, спускающегося вниз, она не смогла его узнать. Думая, что это был паччека-будда, пришедший наставлять короля, высказав ему почтение, отошла в сторону, а Бодхисаттва вышел из дворца. Но королева, после того как поднялась во дворец и увидела на кровати срезанные золотые локоны короля и его одежду, воскликнула: «Это был не молчаливый-будда! Это, должно быть, был наш господин! Пойдемте умолять его вернуться! «. Добравшись до дворцового двора, она и все сопровождавшие ее наложницы распустили свои волосы и позволили им упасть на спину, и ударяя себя в грудь руками, последовали за королем, жалобно причитая: «Зачем ты делаешь это, о великий король?» Весь город был встревожен, и все его жители последовали за королем, плача: «Говорят, наш король стал аскетом! Как нам обрести такого справедливого правителя вновь?»
Затем Учитель, описывая плач женщин и то, как король оставил их:
«Там стояли семьсот королев,
простирая руки в умоляющем горе,
одетые во все свои украшения,
«Великий король, почему ты так покидаешь нас?»
Но оставив этих семьсот королев,
прекрасных, нежных, милостивых,
великий король следовал указаниям своего обета
с непоколебимой решимостью.
Оставляя королевский кубок,
Древний знак королевской власти,
сегодня он несет лишь глиняный горшок,
чтобы начать новую жизнь».
Плачущая Шивали, обнаружив, что не в состоянии остановить короля, послала за главнокомандующим и велела ему разжечь перед королем костер среди старых домов и развалин, находящихся на его пути и, собрав в кучу траву, листья, создать дым в разных местах. Он так и сделал. Затем она подошла к царю и, упав к его ногам, объявила, что Митхила объята пламенем.
«Ужасны бушующие пожары, горят склады и сокровища,
серебро, золото, драгоценные камни, раковины и жемчуг
все это уничтожается, богатые одежды, слоновая кость, медь, шкуры
все это ждет одна безжалостная судьба;
Поверни назад, о король, и спаси свое богатство, пока не стало слишком поздно».
Бодхисаттва ответил: «Что ты говоришь, о царица? Можно сжечь лишь имущество тех, у кого оно есть, но у меня ничего нет; У меня теперь нет ничего своего. Я могу жить без забот и тревог. Дворцы Митхилы могут гореть, но ничего моего при этом не сгорит.»
Сказав это, он вышел через северные ворота, и женщины вышли за ним. Королева Шивали велела им притвориться как будто, разрушаются деревни и опустошается земля. Жители восприняли ее просьбу всерьез. Перед лицом бывшего царя проносились исполненные ими картины того, как вооруженные люди бегают и грабят, вымазанные красной краской солдаты, несут на досках раненых или мертвых. Люди кричали: «О царь, они грабят и убивают твоих подданных!!»
Королева повторила, умоляя короля вернуться:
«Дикари опустошают землю,
вернись и спаси нас всех.
Не дай царству, оставленному тобою,
пасть в руины».
Король подумал: «Никакие разбойники не могут появиться, чтобы разорить королевство, пока я правлю. Должно быть, это изобретение Шивалидеви», поэтому он повторял, будто не понимая ее:
«Я тот, у кого нет ничего своего,
могу жить без забот и горя,
королевство может лежать в запустении,
но от этого никому из моих людей не причиняется вреда.
Я тот у кого нет ничего своего,
могу жить без забот и горя,
наслаждаясь радостью в совершенном блаженстве,
подобно божеству Абхассары .»
Даже после того, как он произнес эти слова, люди все еще следовали за ним. Тогда он сказал себе: «Они не хотят возвращаться в город. Что же, я заставлю их вернуться»; Поэтому, когда аскет прошел около полумили, то у большой дороги повернулся и спросил своих министров: «Чье это королевство?»
«Твое, о царь».
«Тогда накажите всякого, кто перейдет эту черту», — с этими словами он провел линию поперек дороги своим посохом. Никто не мог перейти эту черту и люди, стоявшие за ней громко кричали. Королева также не могла пересечь черту и, видя, что король продолжает идти, повернувшись к ней спиной, не смогла сдержать своего горя. Ударив себя в грудь и, упав на землю, она все же пересекла запретный знак. Люди закричали: «Линия нарушена» и последовали за королевой. Бодхисаттва же шел в Северную Химавату. Королева тоже отправилась с ним, взяв с собой всю армию и животных для верховой езды. Король, будучи не в состоянии остановить толпу, прошел шестьдесят лиг.
В то время в Золотой пещере в Химавате жил аскет по имени Нарада, обладавший пятью сверхъестественными способностями. Проведя семь дней в блаженстве в медитации, он вышел из поглощения и торжествующе восклицая: «О блаженство, о блаженство!» и, оглядел мир своим божественным оком, чтобы увидеть, есть ли в Индии кто-нибудь, кто ищет такого блаженства, увидел Махаджанаку. Аскет подумал: «Царь совершил великое отречение, но не может повернуть назад людей, которые следуют за ним во главе с царицей Шивали. Они могут стать препятствием на его пути. Я дам ему увещевание, чтобы он еще больше утвердился в своем намерении. Используя свою божественную силу, он возник перед королем и спросил его, с намерением укрепить его решимость: «К чему весь этот шум и гам, как на деревенском празднике? Почему здесь собралась эта толпа? Не будет ли аскет любезен сказать?»
Король ответил: «Я пересек границу и покинул мирское, именно это и привело сюда эти толпы людей. Я покидаю их с радостным сердцем. Ты сам все это знаешь. Зачем же тогда спрашивать меня?»
Аскет ответил: «Не думай, что ты уже перешел границу, в то время как твое тело все еще окружено. Впереди еще много врагов, ты еще не одержал свою победу».
Бодхисаттва воскликнул: «Ни известные, ни неизвестные удовольствия, не властны над непоколебимостью моего решения. Какой враг сможет остановить меня на моем пути, когда я решил идти до конца?»
Брамин ответил: «Сон, лень, пустые мысли, превратившиеся в удовольствие, переедание, недовольный ум — тело прелает своих закадычных друзей. Много препятствий еще найдешь ты».
Бодхисаттва похвалил его: «Мудры, брамин, твои предостерегающие слова. Я благодарю тебя, чужестранец, за них. Кто ты? Скажи, как тебя зовут».
Нарада ответил:
«Знай, что я Нарада по имени рода, Кассапа,
я оставил мой небесный покой,
чтобы сказать тебе вот что:
лучше всего общаться с мудрыми.
Упражняйся в четырех совершенствах
найди на этом пути свою высшую радость.
Чего тебе еще не хватает, терпения и спокойствия?
Высокие мысли о себе, низкие мысли о себе
ни то, ни другое не подобает мудрецу.
Пусть добродетель, знание и Дхарма
будут хранителями твоей отрешенности».
Затем Нарада вернулся в свою обитель. После того, как он ушел, другой аскет по имени Мигаджина, который только что вышел из блаженства медитативных поглощений, увидел Бодхисаттву и решил обратиться к нему с наставлением, чтобы он мог отослать, мешающую ему толпу прочь. Он появился перед бывшим царем и сказал:
«Лошади и слоны, и те,
кто в городе или в деревне обитают,
ты оставил их всех, о Джанака:
твоя глиняная чаша хорошо кормит тебя.
Скажи, дорогие ли твои подданные
или твои друзья, твои министры или родственники,
изранили твое сердце предательством,
что ты выбрал это убежище здесь?»
Бодхисаттва ответил:
«Никогда, о провидец, ни в какое время,
ни в каком месте, ни по какой просьбе,
не сделал я что-то плохого какому-либо другу,
ни один друг не сделал ничего плохого мне.
Я видел мир, поглощенный болью,
омраченный страданием и грехом,
я наблюдал, как его жертвы были связаны и убиты,
беспомощно пойманные в его сети внутри.
Это было предупреждением мне
и я начал жизнь аскета».
Тот спросил еще:
«Никто не выбирает жизнь аскета,
если какой-нибудь учитель
не укажет путь практикой или теорией:
кто был твоим святым учителем, скажи».
Бодхисаттва ответил:
«Никогда, ни при каких обстоятельствах, о провидец,
я не слышал слов из уст брахмана или аскета,
которые тронули бы мое сердце
и предложили мне стать аскетом».
Затем бывший царь подробно рассказал мудрецу, почему он покинул мирское:
«Однажды летним днем я прогуливался по своему королевскому парку преисполненный гордыней. Со всех сторон звучали песни и музыка. Вдруг я увидел манговое дерево, пустившее корни у стены сада, стоявшее обломанное и ободранное грубой толпой, искавшей его плодов. Пораженный, я остановился, чтобы с любопытством осмотреть, это дерево, которое так отличалось от другого, растущего рядом но не давшего плодов.
Плодоносящее дерево стояло одинокое, с ободранными листьями и голыми ветвями. Бесплодное дерево стояло зеленое и сильное, его листва качалась на ветках. Мы, короли, подобны плодоносящему дереву, у которого много врагов. Они хотят унизить нас и лишить приятных плодов, которыми мы обладаем и всем показываем. Слона убивают за слоновую кость. Пантеру за ее шкуру. Богатые находят свои ценности проклятием в итоге, становясь бездомными и лишенными друзей. Те два дерева стали моими учителями. От них я получил свой урок».
Мигаджина, выслушав царя, призвал его быть настойчивым в своем стремлении и вернулся в свою обитель. Когда он ушел, королева Шивали упала к ногам короля и сказала «В колесницах или на слонах, пехотинцы или всадники, все твои подданные до одного, стонут: «Наш король покинул нас и ушел!» О, утешь сначала их израненные сердца и коронуй своего сына, чтобы он правил вместо тебя. Затем, если захочешь, оставь мир, чтобы следовать уединению отшельника».
Бодхисаттва ответил: «Я оставил всех своих подданных, друзей, родственников, дом и родную землю. Не бойся, о царица Митхилы! Дворянин расы Видеха — мой сын Дигхаву, обученный командовать, будет рядом, чтобы поддерживать тебя».
Королева воскликнула: «О царь, ты стал аскетом, что мне делать?»
Тогда он сказал ей: «Я дам тебе совет, исполни мои слова. Если ты научишь моего сына править, греша в мыслях, слове и деле, то злой конец ждет тебя — такова предопределенная судьба;
Подаяние нищего, полученное в качестве милостыни, как говорят мудрецы, — это все, в чем мы нуждаемся».
Так царь аскет наставлял бывшую жену, пока солнце не село. Королева разбила лагерь в подходящем месте, в то время как король отправился к корню дерева и провел там ночь, а на следующий день, совершив омовение, отправился своей дорогой. Королева отдала приказ, чтобы армия последовала за ним. Во время обхода подаяния они добрались до города под названием Туна. В то время один человек в городе купил на бойне большой кусок мяса и, поджарив его на жаровне с углями, положил на доску остывать. Пока он был занят, собака схватив мясо, убежала с ним. Мужчина преследовал ее до южных ворот города, но там, устав, бросил преследование.
Король подошел к собаке, которая, увидев его, испугалась , уронила мясо и убежала. Бодхисаттва увидел это и подумал: «Собака уронила мясо и убежала. Настоящий его владелец неизвестен. Нет более вкусного подаяния, чем это. Я съем его». Достав свою чашу, он вытер мясо, и, положив его туда, отправился в подходящее для еды место, где и съел его.
Королева подумала: «Если бы король был достоин своего королевства, он бы не ел пыльные объедки собаки. На самом деле он мне не муж», она сказала: «О великий король, неужели ты ешь такую отвратительную пищу?»
«Это ваша собственная слепая глупость, — ответил аскет, — мешает вам увидеть особую ценность этого подаяния». Он вымыл рот, руки и ноги после еды. Тогда королева обратилась к нему со словами упрека: «Если долго не есть, если все еще будет продолжать поститься, то человек умрет. И все же, несмотря на голод, истинно благородная душа не смогла бы есть столь мерзкую еду. Позор тебе, позор, я говорю, о царь. Съев собачьи объедки, ты совершил недостойный поступок».
Бодхисаттва ответил: «Объедки принадлежащие домохозяину или собаке не являются запрещенной пищей. Я считаю честно поднесенную пищу чистой, о королева».
Разговаривая, они подошли к городским воротам. Там играли несколько мальчиков и маленькая девочка стряхивала немного песка в маленькую корзинку для просеивания. На одной из ее рук был один браслет, а на второй звенели два.
Король увидел это и подумал про себя: «Шивали продолжает преследовать меня. Жена — проклятие аскета. Люди обвинят меня, говоря, что даже отойдя от мирского, я не могу оставить жену. Если эта девочка мудра, она сможет объяснить Шивали, почему та должна оставить меня. Я выслушаю ее и отошлю Шивали прочь». Поэтому он спросил девочку: «Уютно устроившись под присмотром своей матери, с этими безделушками на руках. Почему у тебя одна рука такая музыкальная, в то время как другая не издает ни звука?» Девочка ответила: «Аскет, на этой руке я ношу два браслета вместо одного. Они звучат от соприкосновения друг с другом каждую секунду. Но обрати внимание на другую руку: на ней всего один браслет, который не издает ни звука. Он безмолвен, потому что никого подобного рядом нет. Два браслета постоянно бренчат. Один же всегда остается в тишине. Если хочешь счастья тишины – будь всегда один. Только одинокие счастливы».
Услышав слова девушки, аскет обратился к королеве: «Послушай, что она говорит. Эта девочка укоряет меня. Если буду общаться с тобой, то мне как аскету не избежать поругания. Вот дорожная развилка — ты выберешь одну дорогу, а я пойду другой. Отныне не называй меня мужем! Ты больше не моя жена: прощай».
Королева, услышав его, велела ему выбрать лучшую правую дорогу, а сама выбрала левую. Но, немного пройдя и, будучи не в силах сдержать свое горе, она снова вернулась к бывшему мужу и вместе с ним вошла в город.
Объясняя это, Учитель сказал: «С этими словами на устах они вошли в город Туна».
В городе Бодхисаттва продолжил обход домов с просьбой о подаянии пищи. Дойдя до двери дома изготовителя стрел, он увидел что его хозяин, он разогрел стрелу на сковороде с углями и, смочив ее в котле с кислой рисовой кашей, правил стрелу до полной прямоты. Бодхисаттва подумал: «Если этот человек мудр, он сможет объяснить свое поведение». И он подошел к нему.
Учитель так описал это:
«В дом изготовителя стрел он пришел за милостыней,
когда хозяин стоял с закрытым глазом,
другим искоса следил,
чтобы придать форму стреле.»
Бодхисаттва сказал ему:
«Один глаз к стреле ты приблизил,
другой полностью закрыв
Я прошу, объясни это;
думаешь ли ты, что это улучшает твое зрение?»
Мастер ответил: «Широк горизонт обоих глаз. Он мешает видеть четко. Но когда смотришь одним получается линия, которая делает зрение точным. Именно два создают неточность. Единое не создает неточности. Хочешь счастья ясности будь один. Только одинокие счастливы».
После этих слов совета он замолчал. Бодхисаттва же продолжил свой обход и, собрав немного разнообразной еды, вышел за город и сел в приятном месте с водой. Поев, он убрал свою миску в сумку и обратился к Шивали: «Ты слышала мастера стрел? Как и та девочка он пристыдил меня. Если буду общаться с тобой, то мне как аскету не избежать поругания. Вот дорожная развилка — ты выберешь одну дорогу, а я пойду другой. Отныне не называй меня мужем! Ты больше не моя жена: прощай».
Но королева все еще продолжала следовать за мужем даже после таких слов, но она так и не смогла убедить его повернуть назад. Народ также следовал за ней. Бодхисаттва увидел темную полосу деревьев. Он, желая заставить королеву повернуть назад, разрезал стебель травы и сказал ей: «Смотри, Шивали, этот стебель нельзя соединить снова, поэтому наши отношения не смогут быть прежними. Подобно этому тростнику мунджа, живи дальше, о Шивали, в одиночестве».
Когда королева услышала это, то сказала: «Отныне я не буду иметь никаких отношений с царем Махаджанакой»; и, будучи не в силах совладать со своим горем, она ударила себя в грудь обеими руками и упала без чувств на дорогу. Бодхисаттва, поняв, что она потеряла сознания, вошел в лес, тщательно скрывая свои следы. Подошли слуги, полили тело царицы водой, растерли ей конечности, и наконец она пришла в сознание. Она спросила: «Где король?»
«Разве вы не знаете?»
«Ищите его», — закричала она. Но хотя они старались, но так и не смогли найти его. Поэтому королева, громко плача, приказала воздвигнуть обелиск и принесла на него цветы, а затем вернулась во дворец.
Бодхисаттва дойдя до Химават, в течение семи дней развил в себе сверхчеловеческие способности и медитативные поглощения и больше не возвращался к людям. Королева построила обелиски на тех местах, где он беседовал с изготовителем стрел, с девочкой, где ел мясо, где беседовал с Мигаджиной и Нарадой. В каждом из этих мест она поклонилась и поднесла цветы и благовония.
Окруженная армией, она вошла Митхилу, устроила коронацию своего сына в манговом саду и заставила его войти с армией в город. Но сама, приняв аскетическую жизнь риши, осталась жить в этом саду и практиковать медитацию, пока, наконец, не достигла поглощения. Она переродилась в мире Брахмы.
Учитель, закончив свою беседу, молвил: «Это не первый раз, когда Татхагата совершает великое Отречение. Он совершал его и раньше. В то время морской богиней была Уппалаванна. Нарадой был Сарипутта. Мигаджиной была Моггаллана. Девочкой была принцесса Кхема. Изготовителем стрел был Ананда. Шивали это мать Рахулы. Принцем Дигхаву был Рахула. Мои нынешние родители были членами королевской семьи. А царем Махаджанакой был — я».